Бернард решил не появляться в Дерли, пока не подойдет время для передачи выкупа. Легче избежать поимки за пределами городских стен. Поэтому почти целый час они с Клэр прятались в роще около ворот, наблюдая за теми, кто входит и выходит: члены гильдий и крестьяне, священники из кафедрального собора и торговцы из отдаленных мест.

Бернард не сомневался, что Сеттон жаждет этой встречи. Ему нужна Клэр из-за желанного союза с Юстасом Маршаллом. И Бернард ему нужен, раз посмел не только открыто противостоять ему, но и потребовать изрядную сумму в золоте.

А Бернард хотел всего лишь справедливости. То, что теперь он предпочел золоту Клэр, уже не имеет значения. Он заключил с Сеттоном сделку, и сдержит слово. Если он не вернет Клэр отцу, как обещал, то сам будет не лучше Сеттона. Он боялся за Клэр. Что отец может с ней сделать? Пусть у отца есть право наказывать дочь, но думать об этом больно и тягостно.

– Уже пора, – тихо произнесла Клэр.

Она стояла около Кабала, укутавшись в плащ. Опрятная, с высоко поднятой головой и прямой спиной. Готовая ко всему.

– Сразу из ворот, – сказал ей Бернард, – мы проедем по городским окраинам и пересечем реку по западному мосту. Таким образом, мы появимся на рыночной площади через Хайгейт.

– Ты не хочешь проехать через центр города?

– Лучше этого не делать. Хайгейт шире и просторнее других улиц. Я смогу оглядеть рыночную площадь издали, и у меня будет место, где при необходимости можно развернуть Кабала.

Она понимающе кивнула. Он положил руки ей на плечи.

– Собор у нас за спиной, а дом шерифа перед нами. Ты знаешь, где находится контора Саймона?

– На Хайгейт, около переулка Воров, – с улыбкой ответила она. – Мне всегда казалось это подходящим местом.

– Так оно и есть. – Он оценил ее иронию, но главное – она знает, где найти Саймона.

Он сжал ей плечи.

– Клэр, самый опасный момент – это передача выкупа. Как только ты окажешься на земле, я не смогу дотянуться до тебя в случае беды. Поклянись, что, если начнется драка, ты побежишь к епископу или к шерифу. Любой из них укроет тебя, пока не минует опасность.

Она положила ладони на нашитый на его груди красный крест.

– Я клянусь. А теперь ты поклянись, что придешь за мной, и мы найдем другой способ получить твой выкуп.

Как он может дать такую клятву?

– Клэр, я не могу…

Она недовольно тряхнула головой.

– Клянись, Бернард. Прежде всего, ты должен быть жив и невредим! – Ее глаза наполнились слезами. – Я не убегу и не оставлю тебя одного драться, если ты не поклянешься!

Он мог без дрожи в руках противостоять сарацинам, а тут от слез этой женщины у него подгибались колени. Бернард обнял ее и крепко прижал к себе.

– Я клянусь, что, если передо мной окажется больше шести противников, я не стану с ними сражаться. Довольна?

– Шесть!

– Если я на коне, а они пешие, то с шестерыми я справлюсь.

Он услышал, как она глубоко вздохнула.

– Тебе наплевать, что я волнуюсь.

– Ничего подобного. Семь – это уже чересчур, но не шесть.

Он невозможно самонадеян, но Клэр вспомнила, как он справился с четырьмя отцовскими воинами. Говоря о шестерых, он вовсе не хвастается.

Им уже пора ехать, а она плачет у него на груди! Ей следует пожелать ему удачи, но слова не идут.

– Пойдем, – сказал он. – Чем скорее с этим покончить, тем лучше.

Клэр обвила руками его шею и крепко прижалась к нему.

– Я буду скучать без тебя, – прошептала она и отошла.

«Я буду скучать без тебя». Бернард взглянул на свои руки. Как же он смог ее отпустить? Дурак. Но она не призналась ему в любви, сказала только, что будет скучать.

Зазвонил кафедральный колокол, призывая священников на полуденную молитву. Значит, надо ему поторопиться. Бернард вскочил на Кабала и, возможно, в последний раз поднял Клэр и усадил впереди себя. Он крепко обхватил ее за талию и направил коня к городским воротам под звуки колоколов, сливающиеся с ударами собственного сердца.

– Ты будешь скучать по мне? – спросил он, отчаянно пытаясь собраться с мыслями.

– Очень сильно, – ее голос прозвучал по-прежнему еле слышно.

Когда они миновали городскую стену, Бернард заметил человека, который мчался по Майклгейт. Дозорный Сеттона? Очень похоже. Когда человек скрылся из виду, Бернард свернул влево, намереваясь пробраться улицами до моста в западной части города.

Горожане расступались и пропускали рыцаря на боевом коне – они привыкли к путешественникам, приезжающим в Дерли, чтобы купить изделия многочисленных местных ремесленников. Кое-кто глазел на Клэр.

– Я тоже буду по тебе скучать, – осмелился произнести Бернард.

Клэр ничего не ответила – она лишь потерлась об его руку.

– Больше всего мне будет не хватать твоей улыбки, – сказал он. – Она у тебя такая естественная и очаровательная.

– Спасибо, – ответила она и погладила его по руке.

Бернард пересек мост. Впереди виднелся огромный собор. Клэр натянула на лицо капюшон плаща и прижалась к Бернарду, словно готовилась к худшему. При последних звуках колокола он свернул на Блейк-стрит, ту самую улицу, где покупал хлеб и сладкие пирожки для Клэр. Как жаль, что он не умеет красиво выражать свои мысли! Это труднее, чем махать саблей.

– Чем мучиться и страдать без тебя, лучше мне тебя не отдавать.

Она застыла.

– Ты будешь страдать?

– Теперь-то я знаю, что когда стоял перед твоим отцом и требовал награды, то ошибся. Мне следовало настоять на браке с тобой. Ты самая ценная часть награды.

– Разве?

Он наклонился к ней.

– Если бы я мог повторить все заново, то забыл бы про землю, отказался бы от выкупа и забрал бы тебя. Я люблю тебя, Клэр.

Клэр взяла в руки поводья и натянула их. К удивлению Бернарда, Кабал повиновался. Одно движение – и Клэр уже сидела боком в седле. Она не могла поверить услышанному.

– Это правда?

– Выходи за меня замуж. Будь моей женой. Дели со мной еду, постель, всю мою жизнь. Я знаю, что не имею права просить тебя отказаться от твоей мечты, но готов поклясться, ни один мужчина не будет любить тебя сильнее и заботиться о тебе усерднее, чем я.

Он говорил так искренне, что сердце у нее, казалось, вот-вот разлетится на части.

– Я тоже тебя люблю. Если бы это было в моих силах, то я выбрала бы только тебя. Но… мой отец. И Юстас. – Она махнула рукой. Зачем перечислять все препятствия? Он сам о них знает.

Он заключил ее в крепкие объятия.

– У нас есть еще неделя, – сказал он. – Пока не отчаивайся.

Неделя до свадьбы. Свадьбы не с тем женихом, который ей нужен.

Бернард пришпорил Кабала. Они свернули на Хайгейт и поехали к рыночной площади, где их ждал ее отец.

– У тебя есть план? – спросила она.

– Кое-что я обдумал. С этого момента я должен поступать согласно закону. У меня право первенства в отношении тебя. Мы должны заставить твоего отца признать это право.

– Каким образом?

Он засмеялся.

– Если бы я знал. Но выход должен быть, и я его найду.

Как он может смеяться? А она опять на грани слез. Вид у него был весьма уверенный. Значит, прочь сомнения? Чем она может помочь? В прошлый раз, пытаясь помирить отца с Бернардом, она потерпела неудачу.

– Вот он, – сказал Бернард.

Клэр посмотрела в сторону рыночной площади и, поскольку сидела высоко на Кабале, сразу разглядела отца, который, не замечая торговцев и горожан, слонявшихся между прилавками, расхаживал посредине площади вокруг большого мешка из-под муки.

Отец был не один, а с двумя охранниками, вооруженными копьями. Охранники следили за мешком. Клэр была почти уверена, что в мешке мука, а не золото.

– Что теперь делать? – спросила она Бернарда.

– Как бы мне не хотелось, но, чтобы заявить о своих правах на тебя, я должен сначала тебя отпустить.

– Нет!

– Нам надо вести себя безупречно, а это значит, что ты должна вернуться в Дассет. Клянусь, что приеду за тобой. Я поговорю с епископом и с Саймоном. Должна же найтись сила, способная противостоять твоему отцу! Верь мне, Клэр. Я знаю, что прошу очень многого, но все же верь мне.

Один из охранников увидел их и указал Сеттону. Тот мгновенно повернулся. Даже на расстоянии Клэр ощутила его злобу. Она почувствовала тошноту, и у нее закружилась голова.

– Когда ты приедешь? – спросила она.

– Я пришлю весточку через Гарта или Уота.

– А если не найдется способа добиться вознаграждения?

– Тогда я тебя опять украду.

– А как же быть с выкупом?

– Твой отец считает меня дураком. Взгляни повнимательнее на мешок. Из него ничто нигде не выпирает. Похоже, что он наполнен не золотыми монетами, а мукой.

Сеттон сделал знак головой, и двое воинов с мечами подбежали к своему сюзерену. Итак: два меча и два копья – неплохо, подумал Бернард. Вероятно, это еще не все.

Он оглядел толпу, которая начала проявлять интерес к происходящему на середине площади. Воинов Сеттона больше не было видно, но это ничего не значило – они могли выскочить откуда угодно.

У Бернарда чесались руки выхватить саблю, но он удержался, чтобы не началась потасовка, особенно, когда Клэр рядом. Самое трудное – отпустить ее. Но он обязан вернуть то, что украл, прежде чем сможет заполучить Клэр законным образом.

Бернард остановился на порядочном расстоянии от Сеттона. Горожане отошли к стенам домов и застыли. Клэр выпрямилась в седле и смотрела на отца.

Сеттон же едва взглянул на дочь.

– Собираешься продать мне ее обратно? – насмешливо крикнул он Бернарду.

– Сеттон, если бы я назначил за Клер настоящую цену, у вас не нашлось бы денег, даже если бы вы продали душу дьяволу… конечно, если она у вас есть.

– Прикуси язык, Фицгиббонз. Ты еще не получил выкуп.

– Нет, но и ты еще не получил дочь. – Бернард махнул рукой на мешок. – Там золото?

Сеттон кивнул.

– Там почти все, что ты просил. Больше не влезло. – Он сделал шаг назад, и его охранники тоже. – Сними Клэр с лошади, и золото твое.

Ловушка очевидна. Как только он спрыгнет с Кабала, на него кинутся стражи Сеттона. Бернард нарочито тяжело вздохнул.

– Да, это большое искушение. Но я приехал не за золотом, Сеттон, а затем, чтобы вернуть вам дочь. Сеттон прищурился.

– Это что еще за глупости? Ты потребовал столько золота, сколько она весит, в качестве выкупа, а теперь отказываешься?

– Отказываюсь. Мне надо, чтобы вы торжественно поклялись честью рыцаря перед стражниками и перед жителями Дерли, что, когда я отпущу Клэр, она не пострадает от вас.

Сеттон указал на мешок.

– Вот твоя плата за Клэр, как ты просил. Бери. Это все, что тебе причитается за девчонку.

– Справа, за прилавком торговца пирогами, прячутся двое лучников, – прошептала Клэр.

Бернард не осмелился обернуться. Боже милостивый! Если охранники с копьями и мечам не справятся с ним, то Сеттон прикажет лучникам стрелять. И это на рыночной площади, где жертвами могут стать невинные люди.

Бернард разъярился. Он оглядел широкую прямую улицу, выбирая путь к бегству.

– Держись крепче, Клэр. Мы уезжаем.

– Слава богу!

Бернард выдернул из ножен саблю и крикнул Сеттону:

– Отойдите! Я хочу осмотреть выкуп, который вы мне предлагаете.

Он пришпорил Кабала, и конь тут же бросился вперед. Охранники и Сеттон едва успели отскочить в сторону, прежде чем Бернард, нагнувшись, разрубил мешок. Заднее копыто Кабала подбросило мешок, и из него высыпалась коричневая мука, испачкав и охранников, и Сеттона. Бернард развернул коня.

Сеттон не удержался на ногах и чуть не упал носом в землю.

– Пока вы на коленях, Сеттон, молитесь, чтобы Господь сжалился над вами, потому что я больше не намерен вас жалеть.

Бернард поднял высоко над головой саблю и заставил Кабала встать на дыбы.

– За Черную розу!

Толпа радостно загудела. Клэр изо всех сил вцепилась в лошадиную гриву.

– Осторожно! Здесь лучники! – крикнул Бернард толпе. Он снова пришпорил Кабала, и тот стремглав понесся по Хайгейт. – Дорогу! Дорогу!

Его пронзила боль, тело дернулось вперед, а в глазах потемнело. Он услыхал собственный стон. Такой ужасной боли он ни разу не испытывал. Он боялся, что не удержится на Кабале и не удержит Клэр.

– К Саймону… Возьми поводья.

– Господи! – произнесла Клэр, но не растерялась. – Дорогу! – закричала она. – Дорогу!

Только бы не потерять сознание! Бернард полагался на Клэр, а она смело управляла Кабалом. Он хотел было обернуться и посмотреть, не гонятся ли за ними, но понял, что при этом упадет с лошади.

На окраине города, у дома, стоящего около переулка Воров, Клэр резко натянула поводья. Бернард едва не вывалился из седла.

– Бернард? – со страхом произнесла она.

– Прости, Клэр… Мы от них убежали.

Начала собираться толпа. Из дома выбежало несколько человек во главе с высоким темноволосым мужчиной, и Бернард понял, что он теперь в умелых дружеских руках.

– Я же велел тебе держаться подальше от неприятностей, – пожурил его Саймон. – Привет, мой друг.

Саймон вынул из рук Бернарда саблю и ее слуге.

– Давай-ка осторожно снимем тебя с седла, пока ты не залил кровью всю улицу.

Когда Саймон приблизился, Кабал фыркнул и стал боком отступать.

– Тихо, – приказала Клэр. – Ты замечательное животное и свое дело сделал. Теперь дай нам сделать свое. Тихо, тихо.

Саймон одобрительно улыбнулся, глядя на Клэр.

– Осторожней. Не заденьте стрелу, – давал он указания слугам. – Ну-ка, Бернард, сам слезай с лошади.

При помощи Саймона Бернард медленно соскользнул на землю, опираясь о плечи Саймона и дородного слуги. Сознания он не терял, но с каждым шагом стрела все глубже впивалась в спину. До его слуха доносились приказы: «Позаботьтесь о даме», «Займитесь лошадью», «Приведите врача».

Он едва вынес спуск вниз по лестнице.

– Клэр, – с трудом выдохнул он.

– Твоя дама идет следом. С ней ничего не случилось.

Услышав эти утешительные слова Саймона, Бернард потерял сознание.

* * *

Он пришел в себя от прикосновений нежных пальчиков, гладящих его по голове. Бернард открыл глаза и сразу увидел перед собой глаза Клэр. Драгоценные янтарные глаза.

– Я в раю, – произнес он.

– Нет, – улыбнулась она. – Ты на походной койке в келье. А до рая отсюда далеко.

Он лежал на животе, голый до пояса, с широкой белой повязкой вокруг тела. Койка была ему коротка и стояла слишком низко на грязном полу. Клэр сидела рядом, чтобы не пропустить момента его пробуждения.

– Ты здесь. Значит, это рай.

Он поднял руку, чтобы коснуться ее ангельского личика. Она остановила его.

– Ты не должен двигаться. Стрелу вытащили, но врач сказал, что ты должен лежать неподвижно несколько часов.

Спина у него болела, но уже не так сильно.

– Мне кажется, что я смог бы проспать весь день.

Она засмеялась.

– Ну и денек выдался.

– А что с Кабалом?

Клэр покраснела.

– Твой конь просто невозможен. Я с трудом уговорила его пойти со слугами шерифа.

– Уговорила?

– Это выглядело глупо. Пока шериф и его люди вносили тебя сюда, я стояла на дороге и убеждала твою лошадь в том, что сейчас к тебе придет врач, и все будет хорошо, как только вытащат стрелу и зашьют рану. Дурацкая сценка, но я его убедила.

Жаль, что он этого не видел, подумал Бернард. Кабал настолько привык к ним обоим, что теперь повиновался приказам Клэр. Для боевого коня это немыслимо, но Бернард был рад, что Кабал оказался таким послушным.

– Где Саймон?

– Наверху. Ждет, когда ты проснешься. Если он услышит наши голоса… А вот и он – уже на лестнице.

– Он мною недоволен, так как предупреждал, чтобы я не лез в неприятные истории.

В келью вошел Саймон.

– Ты все равно не послушался бы.

Два дня я был послушен. Кто-нибудь на площади пострадал?

Лицо Саймона озарилось улыбкой.

– Никто. Леди Клэр, могу ли я принести вам кресло? Вам не следует сидеть на грязном полу.

Клэр отрицательно замахала рукой.

– Мне вполне удобно, милорд. Продолжайте, пожалуйста.

Саймон опустился на пол рядом с Клэр.

– Послушай, Бернард, вы оба – герои дня. Когда я появился на рыночной площади, жители Дерли были страшно возбуждены. Все только и говорили о смелом, удивительном рыцаре и о прекрасной даме, которые выехали на площадь на потрясающем коне.

– И кто это мог быть? – криво усмехнулся Бернард.

– Успокойся. Рассказываю я.

– Ты приукрашиваешь.

Саймон покачал головой.

– Нет. Как я уже говорил, этот рыцарь собирался отдать прекрасную леди обратно ее отцу за выкуп. Выкуп должен был составить вес дамы в золотых монетах. И вот этот рыцарь отказывается от богатства и требует только справедливого обращения с прекрасной дамой со стороны подлого господина. Простите, леди Клэр. Этот господин не только отказывается дать клятву. Кроме того, все видят, что вместо золота в мешок насыпана мука. Мало этого: когда рыцарь оскорбился, что весьма справедливо, – бесчестный господин попытался убить рыцаря, не думая о том, что прекрасная дама или невинные горожане Дерли могут пострадать. Правильно?

Бернард вздохнул.

– Ты все преувеличиваешь.

– Я всего лишь повторяю то, что рассказали мне.

– А как повел себя Сеттон?

Саймон рассмеялся.

– Если бы я не прибыл вовремя, толпа повесила бы его. В результате двое его охранников отделались переломанными костями, другие – синяками, а стрелы разломали в щепки.

Бернард был потрясен.

– Почему люди так на него накинулись?

– Во-первых, твой плащ крестоносца. Тебя узнали как рыцаря Черной розы. В этом городе, более чем где-либо, нас считают настоящими героями. Помимо этого, ты показал свое искусство всадника, заставив Кабала махать передними копытами. Твоя сабля блестела на солнце, а прекрасная дама улыбалась от гордости за тебя…

– Да я дрожала от страха с головы до ног, – возразила Клэр.

– Могу себе представить, миледи. Я-то видел, как Бернард проделывает этот трюк с Кабалом. Производит большое впечатление. Так что город Дерли ты покорил, мой друг.

– Хорошо, что жителям не известна вся история.

Улыбка исчезла с лица Саймона.

– Я посоветовал Сеттону покинуть город ради его же собственной безопасности и обеспечил ему сопровождение до ворот. Он рассказал мне, каким образом дело дошло до выкупа. В его устах эта история звучала отвратительно, Бернард.

– Сомневаюсь, что смогу ее приукрасить.

– Ты в состоянии мне все рассказать?

– Поскольку я все равно по приказу Клэр лежу неподвижно, то почему нет? Правда, не знаю, с чего начать.

Саймон нагнулся к нему.

– С того самого дня, когда ты присоединился к рыцарям Черной розы, ты часто говорил о награде, которая ждет тебя по возвращении: брак с дочерью лорда Сеттона – леди Клэр и земля, на которой ты обоснуешься. Когда я видел последний раз в Хендри-Холле, ты был уверен, что получишь награду. Что же произошло?

– Не думаю, что лорд Сеттон сообщил тебе о том, что он отказал мне в награде.

– Он и словом не обмолвился.

Бернарда это не удивило. Он потянулся к руке Клэр, и их пальцы переплелись. После этого он рассказал Саймону о том, с какими надеждами он поехал в Дассет.

Минуты летели быстро. Во рту у него пересохло, и тогда в повествование вступила Клэр. Понемногу Бернарду удалось приподняться и сесть. Саймон молча слушал. Бернард изучил ход мыслей этого человека – умного, мужественного, умеющего сострадать. Поэтому он ничего не утаил, за исключением рассказа о часах, проведенных с Клэр в постели. Бернард устал: он был еще слаб от потери крови. Наконец его рассказ закончился.

– Я знал, что для лучников я весьма удачная цель, поэтому я послал Кабала галопом по Хайгейт. Когда меня настигла стрела, я передал поводья Клэр и велел ей отыскать тебя. Остальное ты знаешь.

Наступило долгое молчание.

– Невероятно, – произнес Саймон.

– Да. Но вопрос в том, куда нам отсюда идти?

Саймон поднялся и смахнул пыль с одежды. Он протянул руку и помог встать Клэр.

– В таверну «Королевский дуб», – сказал он – Тебе необходимо поесть и выспаться. А мне нужно время все обдумать. И моя любезная жена не простит мне, если не познакомится с тобой. С помощью Саймона Бернард встал с койки.

– Кстати, – сказал Саймон, – тебе привет от Гарта – это он мне рассказал о том, что происходило на рыночной площади. Он передал мне твои реликвии и просил сказать, что ему сбить с ног лишь одного из лучников, прежде чем они выпустили стрелы.