От неожиданности Джейн поначалу не могла ни говорить, ни протестовать. Да и, по правде говоря, будучи тесно прижатой к Вансу, ощущая, как его губы жадно впиваются в ее, ей ничего не оставалось, как подчиниться его объятиям. Но уже через секунду она пришла в себя и попыталась высвободиться — упершись двумя руками в его широкую грудь, она принялась яростно отталкивать его от себя. Но чем сильнее она сопротивлялась, тем крепче он прижимал ее к себе, потом, прервав поцелуй, Ванс свирепо прошептал:

— Ради бога, постарайся придать представлению побольше правдивости! Ты ведь как бы моя любящая невеста, встречающая жениха после разлуки. Не отталкивай меня — лучше обними за шею и постарайся сделать все как надо.

Джейн была так ошеломлена, что автоматически подчинилась — прижалась к Вансу и, подняв руки, обняла его за шею. А когда она почувствовала, как он снова целует ее, она больше не сопротивлялась его губам, но, к своему собственному удивлению, обнаружила, что отвечает на поцелуй. Она ничего не понимала. Только что она была вне себя от гнева и возмущения, а теперь чуть не теряет сознание от внезапно охватившей ее страсти. Когда Ванс, наконец, разжал объятия, она почувствовала, что ноги не держат ее, и ей пришлось ухватиться за него, чтобы не упасть. Уже через секунду она справилась с собой и отошла, поправляя упавшие на разгоряченный лоб волосы.

Только сейчас она заметила Антею и Джулиана, стоящих на ступеньках, ведущих в галерею и наблюдающих за столь пылкой встречей влюбленных. Она встретилась взглядом с Антеей и вздрогнула, таким ледяным было выражение ее льдисто-зеленых глаз. За ее спиной раздался голос Ванса:

— Пойдем, расскажешь, чем ты тут занималась в мое отсутствие.

Джейн начала спускать по ступенькам, ведущим в гостиную, тщетно пытаясь привести в порядок растрепанные чувства. Она позволила ему так себя поцеловать. И ответила на поцелуй. И ей… даже понравилось. Нет, конечно же ей не понравилось. Как ей могло такое понравиться? Она ведь по-прежнему любит Джино, а Ванс для нее ничего не значит. Хотя было что-то волнующее, что-то захватывающее в этом поцелуе и в том, как он крепко, почти грубо прижимал ее к себе. Ванс коснулся ее руки:

— Пойдем на террасу. — И они вдвоем вышли из комнаты.

Прежде чем они отошли на безопасное расстояние, где их никто не мог услышать, Джейн уловила, как Джуди что-то спросила и Джулиан ответил:

— Нет, иди сюда, дорогая. Дядя Ванс хочет поговорить с Джейн.

Джейн была слишком растеряна, чтобы первой начать разговор. Она стояла, облокотившись на балюстраду, глядя на зеркальную поверхность моря, темно-синюю в лучах предзакатного солнца, и молчала. Даже не поворачивая головы, она знала, что Ванс подошел и встал рядом с ней. Краем глаза она видела его идеальной формы загорелую руку, опиравшуюся о камень всего в сантиметре от ее собственной.

Ванс первым нарушил молчание:

— Ты отлично справилась. Очень способная ученица.

В его голосе звучала насмешка, но Джейн по-прежнему отказывалась смотреть на него.

— С-спасибо.

— Если бы я не знал, как все обстоит на самом деле, то, пожалуй, решил бы, что тебе это даже понравилось.

Она упрямо смотрела вниз на маленький каик, качавшийся на волнах, прямо у них под ногами, его красный парус и полосы на борту выделялись ярким пятном на гладкой сияющей поверхности моря.

— Ты просил, чтобы все выглядело реалистично.

— Ну да. Думаю, нам отлично удалось провести Джулиана и… — он на мгновение замялся, — и Антею. — Он убрал руку со стены и взял Джейн за подбородок, повернув ее голову так, что она была вынуждена посмотреть на него. — В чем дело? Ты ведь не боишься меня, правда?

Джейн набрала в легкие побольше воздуха, совсем смутившись от его близости и настойчивого взгляда серых глаз из-под густых черных ресниц.

— Нет, конечно. Я… это была часть… представления, как ты выразился. И я рада, если, по твоему мнению, реагировала… адекватно.

— Адекватно — совсем неадекватное слово в данном случае. Ты реагировала — как это? — шикарно? Потрясающе? В общем, как бы ты ни оценила мое показательное выступление, твоим я доволен.

Джейн почувствовала, что краснеет. Ей хотелось отвернуться, но она не могла пошевелиться, застыв, словно кролик перед удавом, под магнетическим взглядом темных глаз.

Ванс тихонько присвистнул.

— Да ты краснеешь! О боже, я думал, что в наше время уже не осталось девушек способных на это. — Он отпустил ее подбородок и мягко добавил: — Я совсем не хотел тебя смущать.

Потом взял ее за руку и подвел к одному из бамбуковых кресел:

— Присядь здесь, я принесу чего-нибудь выпить, а потом мы поговорим. Что ты будешь? Джин, херес, узо?

Он был самым обескураживающим человеком из всех, кого она знала. То деспотичный и пугающий, а в следующую секунду добрый и общительный. Она опустилась в кресло и, заикаясь, пробормотала:

— Наверное, узо. С-спасибо.

Когда он ушел, она приложила руку к пылающей щеке. Провела пальцами там, где Ванс касался ее лица. Кожа, казалось, все еще ощущала его прикосновение.

Он вернулся, неся на подносе стаканы и два письма.

— Это тебе… по-моему, из Англии.

Джейн взяла письма, которые он протягивал ей.

— Спасибо. — Она посмотрела на конверты. — Одно от моей сестры, а другое от девушки, с которой мы вместе работали в Риме. — Она положила письма на колени и добавила, взглянув на него снизу вверх: — Я сообщила им, что у меня изменился адрес.

К ее удивлению, Ванс нахмурился:

— В Рим ты тоже написала… про адрес?

— В Рим?

— Твоему итальянскому поклоннику. Он знает, где ты? — В голосе его явно звучало раздражение.

— Конечно нет. — Она тоже начала злиться. — Хотя тебе-то что за дело?

Он передернул плечами:

— Кто знает. Может, у тебя хватит глупости поддерживать с ним связь. Лучше оставить все как есть.

— Спасибо, — произнесла она с сарказмом.

Воцарилось молчание, затем он сказал, пожав плечами:

— Извини. Расскажи мне, что ты делала, пока меня не было.

Она решила не усугублять ситуацию и ответила:

— Антея была очень добра и предложила показать мне Корфу. Мы ездили туда сегодня. И еще в Ахиллеон. По-моему, он так интересен из-за того, что с ним связано, ну и, конечно, парк и вид на залив просто потрясающие.

— Да. А окрестности… их ты изучила?

Она покачала головой:

— Нет. Джулиан предлагал мне взять одну из машин, но я пока так и не решилась.

— Ты обязательно должна увидеть здешние жемчужины — Палеокастрицу, и Калами, и Айос-Гиордис, и еще полдюжины других. — Он коротко улыбнулся. — Ну, рассказать тебе, чем я занимался, пока ты сидела здесь взаперти? В общем, прежде чем отправиться в Милан, я работал как черт, чтобы выяснить все по поводу слияния.

— И… как прошла твоя поездка? Успешно?

Он снова пожал плечами:

— Думаю, да. По крайней мере, я проделал за Джулиана всю подготовительную работу, он бы никогда не справился со всеми этими бесконечными переговорами. Но до окончательного успеха мне еще далеко.

— У тебя осталось еще много работы?

— Больше, чем хотелось бы. Но ведь для этого я сюда и приехал.

Джейн посмотрела на него и замялась. Потом поставила стакан, который держала в руках, и сказала:

— Может быть, я смогу помочь? Я отлично печатаю… и я также могла бы стенографировать. — Она улыбнулась. — Хотя, боюсь, не слишком быстро.

Ванс смотрел прямо перед собой, его лицо было мрачным. Джейн даже подумала, что он не слышит ее, тут он резко повернулся к ней и сказал:

— Извини… ты что-то сказала?

Она повторила свое предложение и увидела, как лицо слегка просветлело.

— Это было бы очень кстати. Все эти чертовы цифры и бесконечные спецификации, половина из которых на итальянском. Я не хотел тебя просить, да с гипсом ты вряд ли могла бы помочь. Мы можем попробовать завтра утром и посмотрим, чем ты можешь быть полезна. Я был бы тебе очень признателен.

— С удовольствием, — ответила Джейн. Она показала рукой на зеленые склоны гор и сияющий залив: — Тогда я буду чувствовать, что заслужила всю эту красоту.

— Ты заслужила это, согласившись играть роль моей невесты, забыла? — сухо заметил он.

Ее так и подмывало воскликнуть: «Но зачем? Зачем этот бессмысленный обман? Я не понимаю. Это кажется таким ненужным!» — но что-то в отстраненном выражении его лица остановило ее. Вместо этого она, поднявшись, сказала:

— Ты простишь меня, я бы хотела освежиться перед ужином и… и прочесть письма.

Он тоже поднялся:

— Извини. Конечно, иди. Мне тоже нужно кое-что сделать.

У себя в спальне, переодеваясь и причесывая свои длинные каштановые волосы, Джейн снова думала о Вансе и его резких перепадах настроения. Он был таким загадочным. Она никогда не поймет, зачем ему понадобилось привозить ее на виллу. Единственное, в чем она была уверена, — это как-то связано с Антеей и Джулианом. Она нахмурилась, глядя в зеркало, подумав, что если Джулиан был, похоже, рад ее мнимой помолвке с Вансом, то Антея, напротив, отказывалась принимать этот факт и явно была задета тем, что Ванс мог влюбиться в столь юную и простодушную девушку, как Джейн.

Она пожала плечами, отложила гребень и взяла письма, чтобы еще раз перечитать их.

Письмо от Розмари было полно новостей: дети чувствуют себя хорошо, Билл много работает; слива в этом году уродилась, и она заготовила на зиму много компота и джема. Как хорошо, что Джейн поехала на Корфу, — что за работу она нашла там? Она очень рада, что Джейн понравилось в Италии, — она заслужила отдых.

Мэг была удивлена, что Джейн так внезапно сменила адрес.

«Эй, старушка, — писала она. — Что случилось? Я думала, ты нашла работу в Риме. И ты совсем не пишешь о Джино. Вы что, поссорились? Мне ужасно любопытно».

Затем она писала, что проработает в лондонском офисе до Рождества, когда состоится ее свадьба с Тони.

«Ты сможешь вырваться, если я пришлю тебе приглашение? Если ты порвала с Джино, пожалуйста, приезжай. «Корфу» звучит замечательно, но что ты там делаешь? Помогаешь по хозяйству?»

Джейн улыбнулась — письмо Мэг было таким же, как ее подруга, полным неподдельного интереса и оптимизма.

Остаток вечера прошел довольно приятно. Хестия подала поздний ужин, состоявший из рыбы под изумительным соусом из красного перца, софрито, мяса с густой подливой, и пахлавы, десерта из слоеного теста с восхитительной начинкой из меда и орехов.

— Завтра мне снова придется заняться работой, — сказал Ванс, когда они закончили пить кофе. — Джейн любезно согласилась перепечатать кое-какие бумаги, которые я привез из Милана, после чего, Джулиан, мы с тобой сможем просмотреть их вдвоем.

Антея обратила взгляд своих холодных изумрудных глаз на Джейн:

— Так ты еще и печатаешь! Как умно и, главное, полезно!

— Весьма полезно, — заметил Ванс. — Это поможет нам справиться с работой намного быстрей.

Антея посмотрела на него и мягко сказала:

— Ты так говоришь, будто тебе не терпится побыстрее уехать отсюда. Я права?

Ванс ответил не сразу. Минуту он мрачно смотрел на прекрасное лицо Антеи. Затем резко сказал:

— Я приехал сюда помочь Джулиану, тебе это известно.

— Конечно. Но стоит ли говорить об этом как о неприятной необходимости? Как будто ты не рад видеть, — она замялась, прежде чем продолжить, едва заметно выделив первое слово, — нас снова. Мы ведь все-таки твоя семья, Ванс. Другой у тебя нет.

Все еще сохраняя на лице мрачное выражение, Ванс ответил:

— Теперь у меня есть Джейн. — Он дотронулся до ее руки. — Ведь так, Джейн?

Его внезапное прикосновение заставило ее вздрогнуть, и она, запинаясь, ответила:

— Д-да.

Джулиан наклонился вперед:

— Я думаю, Джейн лучшее из того, что случилось с Вансом за последние годы. Я ей так и сказал, когда мы познакомились. Она готова создать для него дом, она хочет детей, она сильная малышка и, смею заметить, чертовски хорошенькая. — Он улыбнулся Джейн и продолжил: — Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло, Ванс.

Ванс кивнул:

— Безусловно. — В его голосе прозвучала ирония, когда он обернулся к Джейн. — Приятно знать, что она обладает такими важными для семейной жизни качествами.

Джейн покраснела, совершенно смутившись при упоминании, что она «хочет детей». И почувствовала облегчение, когда услышала, как Ванс, все еще не выпуская ее руку из своей, заметил:

— Если никто не возражает, я пойду спать. Сегодня был длинный день, а завтра предстоит масса работы. А ты, Джейн? Пойдешь пожелать мне спокойной ночи?

Она поднялась вслед за ним:

— Да. К-конечно.

Джулиан улыбнулся им:

— Все в порядке, голубки. Можете исчезнуть, мы не возражаем. Спокойной ночи, Ванс. Спокойной ночи, Джейн.

Лицо Антеи было похоже на изящную маску, улыбающуюся, но безжизненную.

— Спокойной ночи.

Джейн прошла впереди Ванса в гостиную, а оттуда по невысоким ступеням в холл. Ужасно глупо, но ее колени дрожали при мысли, что Ванс собирается снова изображать пылкого любовника. Хотя едва ли. Зрители остались на террасе. Когда он остановился у дверей кабинета, у нее мелькнула мысль, что он может все же настоять на нежном прощании. Но он лишь сказал:

— Спокойной ночи, Джейн. До завтра.

— О да. Спокойной ночи.

Он взялся за ручку двери и вошел в кабинет, оставив ее стоять на лестнице.

Какой же он все-таки непредсказуемый, думала она, раздеваясь. Непредсказуемый и загадочный.

Все следующее утро Джейн работала с Вансом в кабинете, печатая письма, разбирая вместе с ним цифры и отчеты, внося в меморандум и устав компании пункты, касающиеся слияния компаний. Они оба напряженно трудились, и было уже час дня, когда Ванс отодвинул бумаги и сказал с облегчением:

— На сегодня достаточно. Джейн, ты просто молодчина. Джулиан прав. Думаю, мы должны сохранить тебя для нашей семьи, пусть даже в качестве актива корпорации. Давай, ты заслужила чего-нибудь горячительного, а днем мы с тобой проедем вдоль побережья, чтобы ты могла им полюбоваться, и, может быть, где-нибудь поплаваем.

— Это будет здорово, — улыбнулась она.

Следующие несколько дней Джейн и Ванс продолжали в том же духе. По утрам они вместе работали с бумагами и расчетами, а после обеда совершали автомобильные прогулки. Джейн впервые удалось увидеть остров и его легендарную красоту. Айос-Гиордис с его ровным песчаным пляжем, окруженным скалистыми уступами и виноградниками. На востоке — современные отели и бунгало Ниссаки, небольшая бухта Дассия и Калами, прекрасный залив и стоящий на берегу знаменитый Белый дом, где однажды жил Лоренс Даррелл. На юге — оливковые рощи Мораитки и озеро Кориссон с его километрами песчаного пляжа, пустынного и девственно-чистого.

Палеокастрица располагалась в целом дне пути от виллы.

— Сегодня мы будем бездельничать, — объявил Ванс, кладя бутылку вина в корзину для пикника.

Антея наблюдала за ним, зеленые ее глаза сверкали из-под темных ресниц.

— Полагаю, в твои планы не входит пригласить кого-нибудь еще — Джулиана или меня, например? Было бы совсем неплохо взять нас с собой. Или мы помешаем вашему романтическому уединению?

— Ты права, — согласился Ванс. Его голос был холодным и безличным. — Однако завтра мы собирались отправиться на яхте к Мышиному острову, Джейн его еще не видела, можем устроить семейный пикник, подходит?

— Если только ты сможешь пережить, что на яхте вы будете не одни, — раздраженно ответила Антея.

Тут Ванс впервые взглянул на нее:

— Все влюбленные хотят уединиться от мира. Ты разве не помнишь, что когда-то сама была такой?

Их взгляды встретились, и они какое-то время пристально смотрели друг на друга, потом она отвернулась.

— Да, я помню. Я помню, что хотела только одного — быть с… — Она запнулась, и Джейн, которая наблюдала эту маленькую ссору, с удивлением посмотрела на них обоих. У нее возникло странное чувство, что Антея собиралась произнести отнюдь не имя Джулиана и именно поэтому смутилась.

Ванс засунул бутылку вина в корзину и повернулся к Джейн:

— Пора ехать, Джейн. Мы же хотим насладиться лучшими часами, а скоро начнет темнеть.

Путь в Палеокастрицу шел сначала вдоль восточного берега, а затем поворачивал на север. Дорога была прекрасной, построенной, как сказал Ванс, британскими солдатами во время оккупации острова в девятнадцатом веке. Отсюда открывались потрясающие виды через леса, где росли преимущественно сосны, пихты, лиственницы и кипарисы, на гору Пантократор, самую высокую на острове, почти на самой вершине которой был выстроен монастырь. Вскоре дорога начала ползти вверх, извиваясь среди оливковых рощ и виноградников.

Когда дорога выпрямилась, Джейн увидела заросшие лесом склоны и залив, вода в котором переливалась на солнце темно-синим и изумрудно-зеленым цветом.

— О, как красиво! — ахнула она.

Ванс повернулся к ней. Этим утром он пребывал в своем обычном мрачном настроении, и Джейн, видя это, почти все время молчала.

— Да, здесь замечательно.

— Ты… Это так любезно с твоей стороны — тратить столько времени, чтобы показать мне все это.

Он пожал плечами:

— Это самое меньшее, что я могу сделать. Ты сама могла все это посмотреть, пока ты здесь.

Последняя фраза насторожила Джейн. «Пока ты здесь». Как будто она не приедет на Корфу снова. Но почему? Ей хотелось бы вернуться сюда опять. Но сердце екнуло при мысли, что она вряд ли когда-нибудь окажется здесь вместе с Вансом.

Наконец они прибыли в Лаконос, маленький городок на вершине горы. В нем была только одна узкая улица, по обеим сторонам которой теснились прилепившиеся к горному склону домики. Ванс припарковал машину и предложил немного прогуляться, а затем зайти выпить чего-нибудь в таверну, из окон которой, как он говорил, открывался потрясающий вид на залив.

Окна домов выходили прямо на улицу, и через них можно было видеть довольно простое внутреннее убранство. Крыльцо одного из домов украшала пара петушков, у которых на шеях горели ярко-красные ожерелья. У подножия крутой, вымощенной булыжником улочки примостилась древняя церковь с двумя колокольнями. Джейн не могла налюбоваться на окружавшую ее красоту и даже немного расстроилась, когда Ванс повернул назад к таверне.

Здесь, потягивая терпкую рецину и закусывая маслинами, они смотрели на лежащую у подножия горы Палеокастрицу и развалины византийской крепости. Затем пришло время возвращаться к машине и медленно спускаться по крутой дороге вниз к заливу.

Было еще достаточно тепло, чтобы искупаться в кристально чистом море; покачиваться на прозрачных аквамариновых волнах, глядя на лесистые склоны, вздымающиеся по обеим сторонам бухты, превращая ее в маленькую, залитую солнцем вселенную. Затем был обед на свежем воздухе, сдобренный захваченной Вансом бутылкой вина.

— Наверное, нам стоило заехать в тот ресторан и заказать их знаменитый обед с лобстером. Но я не был уверен, что нам удастся добраться туда. — Он взглянул на небо. — Погода меняется, и, возможно, потом нам не удалось бы поплавать.

Джейн проследила за его взглядом:

— А по-моему, все отлично — на небе ни облачка.

Он пожал плечами и взялся за куриную ножку.

— Готов поспорить, что скоро начнется дождь.

— Тогда хорошо, что мы решили устроить пикник сейчас, пока погода еще не испортилась, — сказала Джейн.

Искупавшись, они натянули брюки и свитера. И после обеда Ванс растянулся поодаль и прикрыл глаза, его профиль, суровый и застывший, напоминал рыцарское надгробие, черные ресницы отбрасывали тень на высокие скулы.

Джейн не спала. Она закинула руки за голову и смотрела на голубой купол неба. Золотое сияние дня окружало землю словно аура, солнечная, мирная и безмятежная. Это была часть магии острова — спокойствие и чувство удовлетворения, сошедшие подобно благословению, чтобы успокоить израненную душу.

Хотя сегодня Джейн не чувствовала удовлетворения. Сияние дня омрачила тень грусти, а когда она попыталась понять, что же ее тревожит, то обнаружила, что каким-то образом грусть связана с Вансом.