Произнеся роковые слова, она тут же захотела взять их обратно. Но в то же мгновение Джефф нагнулся и страстно поцеловал ее, и еще, и еще. Он целовал ее с каким-то диким отчаянием, словно никогда и не надеялся, что произойдет подобное чудо. Естественно, он целовал ее и раньше, но никогда — так пылко и горячо. Ровена даже испугалась. Правда, не потому, что Джефф оказался столь любвеобильным, а потому, что его поцелуи раскрывали всю глубину его чувств, о которых девушка даже не подозревала. Он всегда представлялся ей беспечным и беззаботным, и его чувства должны были носить тот же характер. Каково же было ее удивление, когда на месте легкого увлечения она обнаружила настоящую любовь. С такой страстью справиться невозможно, ей ли этого не знать.

Тем временем Джефф продолжал обнимать ее и целовать, и шептать разные нежности. Ровена же думала лишь об одном: «Что же я наделала?» Ей было очень стыдно, она презирала себя за слабость и непостоянство. «Я люблю Джеффа», — без конца твердила она, крепче обнимая его за шею и заставляя себя чувственнее отвечать на его поцелуи.

Как же это было непросто! Какая-то часть ее, запрятанная в самую далекую даль, глухая к голосу разума и всевозможным увещеваниям, так и осталась при прежнем мнении: Джеффа она не любила.

Джефф же, ослепленный счастьем, не замечал ее сомнений.

— Дорогая, ты не представляешь, как я рад! И родители будут на седьмом небе! Они тебя обожают.

— Джефф! — Ровена прикусила губу. — Пожалуйста, пока не говори им. Я… я хочу, чтобы до конца круиза никто не знал.

— Мой ангел, но почему? Я хочу кричать об этом на каждом углу, с самой высокой мачты, по громкоговорителю! Я хочу, чтобы все знали, что ты согласна выйти за меня замуж. Так почему, черт возьми, мы должны держать это в секрете?

Ровена с мольбой взглянула на него:

— Из-за Блейка. Из-за нашей с ним помолвки. Хелен и Луиза уже знают. Луиза запросто может разболтать твоим родителям. Неужели никому не покажется странным, что бывший и будущий женихи сидят за одним столом? Мне бы это не понравилось, — натянуто улыбнулась она.

Джефф нахмурился:

— Я тебя понимаю. Хотя звучит несколько надуманно. Черт бы побрал этого Блейка! Угораздило же его припереться на наш корабль!

— Потерпи. Осталась всего неделя, — успокаивала его Ровена. — Давай, пока не вернемся в Англию, оставим все между нами. Тогда история с Блейком будет позади, и ты спокойно скажешь родителям.

— Ну хорошо, — нехотя согласился он. — Пока не вернемся домой, будем с тобой шушукаться. А там уж запустим дело на полную катушку. Дадим объявление в «Таймс», кольца закажем в «Хэрродс» и уточним день свадьбы, хорошо? — нежно целуя ее в лоб, улыбнулся он.

Ровена не торопясь кивнула. Казалось, время несется на нее, как охотник с силком — того и гляди поймает.

— Я согласна, — тем не менее ответила она.

В каюту она вернулась только после полуночи. Луиза уже лежала в кровати.

— Ты поздно, — сонно пробормотала она. — Ты не забыла, что завтра мы будем в Мессине в семь утра? Чай принесут ни свет, ни заря.

— Извини. Я сейчас быстро разденусь и лягу.

Интересно, что Луиза скажет, если объявить ей, что они с Джеффом только что обручились? Как обычно, разозлится и будет рвать и метать или все же пересилит то, что последнее время стала терпимее к окружающим?

— Ты мне не мешаешь, — зевнула Луиза, — я скоро засну.

Воистину, она менялась. Раньше она бы ужасно разворчалась и разбурчалась. А теперь, когда она стала уверенней в себе, и жить с ней стало легче.

Как Луиза и предупреждала, «Океания» проснулась рано. Задолго до шести Ровена уже слышала в коридоре шаги и голоса, звон посуды и деловитую беготню. А в иллюминаторе уже появилась Мессина — кремово-розовый хаос домов и домиков на берегу, а за ними, на пыльных холмах, — кромка зелени.

Уже наполовину одевшись, Луиза вдруг в задумчивости замерла перед зеркалом.

— Не знаю, что надеть. — Она повертела в руках зеленое платье, а затем бросила его и схватила льняное желтое. — А тебе какое больше нравится? — чуть ли не робко спросила она, оборачиваясь к Ровене.

Впервые она открыто обратилась к ней за советом. Ровена посмотрела на фигурку в зеркале и, не задумываясь, предложила:

— А почему ты не хочешь надеть свое оранжевое?

— Оно мне не идет, — неуверенно произнесла Луиза.

— Цвет идет. Ну-ка, надень его, а я посмотрю.

У платья оказался узкий лиф и широкая плиссированная юбка. К сожалению, картину портил большой пышный воротник, который наверняка пошел бы высокой девушке с длинной лебединой шеей, но Луизу он делал похожей на гномика. Ровена задумчиво его потеребила.

— Разреши мне отпороть его, — несмело начала она.

Луиза с сомнением прищурилась:

— У нас нет времени.

— Не волнуйся, есть. Он держится еле-еле. Уберем его, и ты увидишь разницу. А если ничего не выйдет, наденешь зеленое, а вечером я пришью воротник обратно.

Без уродливого воротника у платья оказалась симпатичная глубокая горловина. В мгновение ока оно превратилось в хорошенькую простую вещичку и выгодно подчеркивало аккуратную темноволосую головку Луизы. Потянувшись к шкафчику, Ровена достала оттуда молочно-белые бусы из гладкого речного жемчуга и протянула их девушке:

— Вот, возьми. — Бусы весело заиграли на загорелой коже.

— Надень белые сандалии и накинь белую кофточку, — чувствуя себя настоящим художником, распоряжалась Ровена.

Луиза не верила своим глазам.

— Невероятно! — восхищалась она. — Совсем другое платье. Ровена, ты просто умница! — неожиданно вырвалось у нее.

— Ты преувеличиваешь, но все равно спасибо. Сегодня ты будешь неотразима.

Позже она поняла, почему Луиза так беспокоилась о своей внешности. В Таормину с Вудсонами ехал Питер Рид.

Таормина, маленький городок, весь в древних руинах, лежал недалеко от Мессины. Там и решено было позавтракать, а потом погулять, посмотреть достопримечательности и искупаться на одном из знаменитых на весь свет пляжей.

Дорога из Мессины оказалась грязной и пыльной. Вдоль нее жалко жались друг к другу невероятно старые домики, убогие и давно некрашенные. Перед ними в пыли играли темноглазые дети, а люди постарше, закутанные в черные лохмотья, улыбались и махали вслед проезжающему автомобилю.

Дорога вела через множество мостов. Впрочем, когда-то шумные потоки, бегущие с холмов к морю, теперь пересохли, а на их месте валялись груды камней и гальки. Постепенно машина пошла в гору, кружа по извилистой узкой дороге мимо белых, желтых и розовых вилл, увитых великолепной пышной бугенвиллеей. А через несколько минут они уже были в Таормине — небольшом горном городке.

Этим утром Джефф чуть не прыгал от счастья и так суетился вокруг Ровены, что леди Вудсон не выдержала и сделала ему замечание.

— Джефф, милый, она не сахарная и не растает. Перестань носиться с ней как с писаной торбой. Уверена, ей, как и всем нам, это надоело.

От этих слов Ровена густо покраснела, а Джефф как ни в чем не бывало рассмеялся и крепче сжал под купальным полотенцем, наброшенным им на колени Ровены, ее руку.

— Не могу. Я за нее отвечаю. Ровена не возражает, правда, мой ангел?

К счастью, Луиза с Питером и водителем сидела впереди и ничего не слышала. Хотя в глубине души Ровена чувствовала, что она все равно не обратила бы особого внимания на слова Джеффа. Ей явно нравился Питер, и малышка неподдельно радовалась, что он согласился ее сопровождать.

Главная улица Таормины, узкая и крутая, славилась множеством малюсеньких оригинальных магазинчиков. Леди Вудсон, которая из принципа и раньше никогда никуда не спешила, сегодня и подавно замедлила шаг и еле плелась вверх по склону, заглядывая в каждую интересующую ее витрину. Несмотря на хромоту Джеффа, он и Ровена вскоре вырвались вперед и направились к греческому театру, чьи полуразрушенные колонны четко вырисовывались на фоне фиалкового неба.

— Поднимайтесь наверх. Отсюда потрясающий вид, — позвал их Питер. Протянув Луизе руку, он помог ей подняться по крошащимся каменным ступеням. Ровена с Джеффом шли следом. На самом верху Ровена восторженно воскликнула:

— Ну и красота! Ну разве не чудо?

Из-под самых ног вниз убегал крутой холм, выставляя напоказ крыши розоватых и кремовых вилл. Между ними к воде тесными группками спускались исполинские кипарисы. А за ними сверкало море — необъятная кристально-чистая голубая гладь с темно-зелеными пятнами на месте подводных скал.

— Давайте поскорее спустимся вниз, — оживился Джефф. — Лучшего места для ленча не придумаешь.

— А как же твоя мать? — забеспокоилась Ровена. — Для нее это путь неблизкий.

— Ничего, она справится, — успокоил ее Джефф. — В любом случае отец хотел искупаться, так что он с удовольствием спустится к нам.

Сэр Чарльз и леди Вудсон были где-то на полпути к театру. Когда же они наконец взобрались наверх, то захотели осмотреть его внимательнее, чем молодежь, поэтому решено было, что они догонят остальных, когда посчитают нужным, а если сэр Чарльз все еще не передумал купаться, то он вполне сможет поплавать и после ленча.

Луиза с Питером помчались вперед, и, когда они скрылись за поворотом, Джефф притянул Ровену к себе:

— Сегодня утром я еще не целовал тебя.

— Джефф, пожалуйста, — вырываясь, запротестовала она. — Сзади идет еще кто-то с корабля.

— Глупости! Они за тысячу миль. Дорогая, неужели это правда? Неужели вчера вечером ты действительно обещала выйти за меня замуж?

— Да, обещала, — медленно кивнула Ровена и, подняв на него виноватые глаза, хотела уже сказать: «Джефф, это ошибка. Пожалуйста, разреши мне взять свои слова обратно». Но он так трогательно и влюбленно смотрел на нее, что она не посмела его обидеть.

Он ее поцеловал. Сзади на тропинке послышались чьи-то шаги. Ровена быстро вывернулась из его объятий и зашагала вслед за Питером и Луизой. Джеффу ничего не оставалось, кроме как смириться и пойти за ней.

— По-моему, Питеру нравится наша Луиза, — взяв Ровену за руку, задумчиво пробормотал он. — Как ты думаешь, у них что-нибудь наклевывается?

— Не знаю. Хотя, похоже, он ей тоже нравится. В любом случае это хорошо сказывается на ее душевном состоянии. Ей давно было необходимо завести воздыхателя.

— В последнее время она одевается как куколка. Морские круизы ей явно на пользу.

— Круиз здесь ни при чем, — загадочно покачала головой Ровена. — Это все Питер. И удача в соревновании, и то, что она поверила в себя и все стали вокруг нее прыгать и суетиться.

Они спустились к заливу, поражавшему своей неземной красотой. По обеим сторонам к берегу спускались крутые скалы. Каменные террасы в изобилии увивала роскошная красная, розовая и пурпурная бугенвиллея. Внизу блестело на солнце серебристо-голубое море.

Они разделись и с разбегу плюхнулись в воду, теплую, как парное молоко, и нежную, как шелк. Вода была невероятно прозрачной.

Плывя к торчавшим над поверхностью камням, Ровена видела под собой на глубине двадцати футов бахромчатые водные растения, медленно раскачивающиеся из стороны в сторону на каменисто-песчаном дне.

— Идеальное место для подводного плавания, — мечтательно протянула она, переворачиваясь на спину одновременно с Джеффом и подставляя лицо раскаленному добела солнцу.

— Идеальное место для медового месяца, — эхом откликнулся Джефф.

— В прошлый раз ты говорил, что это Дубровник, — сама себе улыбнулась Ровена.

— Ну да. Разве я тебя не предупреждал? В медовый месяц мы поедем в кругосветное путешествие и растянем его как можно дольше.

Думать об этом решительно не хотелось. Слишком все нескоро и нереально. А тут еще пришел на ум старинный припевчик: «Волноваться не стоит. Все пройдет стороной…» Какие ужасные мысли! «Нет, я пойду на это. Я должна. Я выйду за Джеффа и сделаю его счастливым, насколько смогу, — думала Ровена. — Я не хочу быть рохлей до конца жизни только из-за того, что много лет назад сделала ошибку». Покачиваясь на бархатистой поверхности воды, Ровена попыталась представить себе семейную жизнь с Джеффом. Он был бы хорошим мужем, добрым, внимательным, надежным, не сорвиголовой. А кто, собственно, сказал, что муж должен быть сорвиголовой? У них будет чудесный домик где-нибудь на окраине Доркинга или Эшера. С двумя гаражами, современной кухней со всевозможной техникой и прибамбасами. Родятся двое ребятишек. Маленький белокурый мальчик — красавчик, как и его папа, — и рыжеволосая девочка, эдакий забавный карапузик с ямочками на щеках. Звучит идеально. Мечта любой девушки. Безупречный брак. Так почему же тогда так бьется сердце, словно вместо долгожданного заслуженного счастья ей светит суровое, мучительное испытание?

Тут откуда-то вынырнули Питер и Луиза. Потирая глаза и стряхивая с лица соленые капли, Питер забасил:

— Блейк и Хелен тоже хотели сюда спуститься и позавтракать с нами. Смотрите в оба, чтобы не пропустить их.

При этих словах Ровена резко перевернулась на живот и поплыла вперед.

Нет! Только не Блейк и Хелен. Опять они! Неужели от них нигде нельзя скрыться? Здравый смысл подсказывал ей, что нельзя. Глупо надеяться избежать с ними встреч, когда они на одном корабле, и, кроме того, Хелен — сестра Питера.

— Сплаваем до камней, — предложила она Джеффу, как будто так у нее было больше шансов не столкнуться с Блейком. Конечно, она понимала, что затея безнадежна, однако она давала ей хоть временное успокоение.

Камни оказались не очень далеко. Ржаво-красные, скользкие от мокрого мха и морских водорослей, они в беспорядке торчали из воды. Джефф помог Ровене на них взобраться, и они уселись на самом верху.

— А вон и Хелен, — махнул Джефф рукой в сторону берега и нахмурился. — И с ней Блейк.

Ровена тут же уставилась на две небольшие головки — темноволосую и в белой шапочке, — плывущие рядом с Питером и Луизой. Вот они поворачивают и направляются к их камням. Не говоря ни слова, Ровена соскользнула в воду и отплыла к центру залива.

Джефф тем временем помог Хелен вскарабкаться на камень, привстал и, прикрывая глаза рукой, посмотрел по сторонам. Его высокая загорелая фигура четко вырисовывалась на фоне неба. Заметив Ровену, он нырнул и поплыл за ней.

Какое-то время они безмятежно плавали и кувыркались, пока Джефф не устал.

— Пожалуй, пойду, позагораю перед завтраком, — объявил он. — Лодыжка все еще побаливает.

— Ах, Джефф! — в раскаянии воскликнула Ровена. — Извини. Я совсем забыла. Ты так хорошо выглядишь. Сейчас пойдем вместе.

— Не торопись из-за меня. Поплескайся еще, если хочешь.

— Тогда плыви один. — Остальные были уже у самого берега, и Ровена их видела. — А я до камней и обратно. Ты и глазом не успеешь моргнуть. — И она перешла на медленный кроль.

Плыть было легко. Ни ветерка, ни волн. Странно, что ей хотелось побыть одной. Должно быть, после двух недель на одном и том же корабле в компании с одними и теми же людьми поплавать в заливе, когда вокруг ни одной живой души, только небо и море, казалось великим счастьем. Вне всякого сомнения, она вернется на берег и будет опять завтракать со всеми, но сейчас она несколько минут посидит одна вон на том раскаленном на солнце камне.

Ровена в последний раз обернулась и увидела, что Джефф уже выходит на берег. Там же очутилась Хелен, и он остановился поболтать с ней. «Где бы он ни появился, она всегда рядом, — зло подумала Ровена. — И где бы ни появился Блейк, она тоже тут как тут».

Мимо них, держась за руки, весело пробежали к ресторану Питер и Луиза. Сколько же в них энергии! В такую-то жару! А вот где Блейк? Его высокую фигуру ни с кем не перепутаешь. Раз так, должно быть, он еще не вышел из воды. Ровена оглянулась вокруг, и точно — вот он, мощными взмахами рассекает воду. Приглядевшись, она заметила, что он направляется к ее камням. Только этого не хватало! Готовясь тут же прыгнуть в воду, девушка вскочила на ноги и дико вскрикнула от боли. Усевшись опять на камень, Ровена быстро ощупала ногу и поняла, что вся ступня утыкана сотней малюсеньких колючек. Держась одной рукой за выступ скалы, она другой развернула ногу к свету и увидела, что та действительно изранена дюжиной тонюсеньких каменных осколочков. Ровена попыталась вытащить их, но только затолкала еще глубже в кожу. Боль усилилась. Забыв о Блейке, она уселась поудобнее и кончиками пальцев все же выковыряла несколько самых больших кусочков, тонких и острых как иголки. Остальные, к несчастью, обломились и так и остались торчать в ступне.

— Что случилось? — неожиданно раздался голос Блейка. Он вылез из воды и теперь стоял перед ней весь в серебристых радужных капельках.

— Осторожно! — предостерегающе крикнула Ровена. — Здесь очень опасно! Посмотри, что случилось с моей ногой. Я встала и моргнуть не успела, как все это впилось мне в ногу.

Блейк обеими руками осторожно приподнял ее ступню.

— Тебя должны были предупредить. Разве Питер ничего тебе не сказал? Я знаю, такое случалось и раньше. Должно быть, чертовски больно, да? Если уж они попали под кожу, ходить ты не сможешь. Придется вынимать их щипчиками или пинцетом. Разреши мне… — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Разреши мне попробовать вытащить самые большие. Думаю, если несильно сдавить ногу, они выскочат, как занозы, и я их выну.

— Хорошо. — Ровена легла, опершись на локти. — Делай что хочешь. Господи, только я могла так глупо вляпаться!

— Тебе еще повезло, что пострадала только одна нога. С другой-то все в порядке?

— Да. Я хотела подняться и встала как раз на эту ногу. Сначала показалось, что просто зацепилась за камень, а потом эта дикая боль и жжение.

— Потерпи, постараюсь не делать тебе больно. — И он начал аккуратно стискивать ногу между пальцами.

— Ой-ой-ой! — невольно поморщилась Ровена.

— Извини, я не хотел. Жаль, что так случилось. У тебя на редкость красивые ноги.

Ровена ничего не ответила. Она, не отрываясь, смотрела на его опущенную голову, сильные и вместе с тем нежные руки, сжимающие ее лодыжку. «Что же я наделала?» — как и раньше, подумала она и внутренне содрогнулась. Она поняла, какую допустила непоправимую ошибку. Поняла, почему уцепилась за Джеффа, как за спасительную соломинку, почему решила спрятаться за его спиной. Она приняла его предложение только потому, что панически боялась Блейка и своей несчастной тщетной любви к нему. Все оказалось напрасным. Теперь-то Ровена знала, что, несмотря на годы разлуки, она не переставала любить его. Она просто глубоко-глубоко запрятала свои чувства и не давала им воли до их роковой встречи здесь, на корабле. С самой первой минуты, когда она увидела Блейка, она потеряла покой и способность держать себя в руках.

Тут море и небо, и сгорбленная фигура Блейка, и камни, и залив, и усеянная виллами часть холма — все слилось в одно расплывчатое пятно.

«Я люблю Блейка, — в немом отчаянии думала Ровена. — Я никогда никого другого не любила. И я пообещала выйти замуж за Джеффа».