Линда молчала. Что она могла сказать? Случай свел ее со старыми друзьями, и эта встреча застала Линду врасплох. Она была уверена, что подобное с ней вряд ли могло случиться, однако случилось.

Все, что она могла сейчас сделать, так это попытаться объяснить ему все.

— Оскар, — начала она опять, протягивая к нему руку. Он вскочил на ноги.

— Я ухожу, — хрипло бросил он.

Резко развернулся и пошел мимо близко расставленных столиков, чуть не столкнувшись с официантом с нагруженным подносом. Она смотрела на уходящего мужчину, потрясенная его резким уходом, а затем последовала за ним.

Выйдя из ресторана, Оскар, проталкиваясь через толпу, направился вдоль улицы к машине. Он шел так быстро, что Линде пришлось бежать за ним. Оскар открыл дверцу, и как только она села на свое место, завел двигатель, и они тронулись.

Линде показалось, что они ехали очень долго, хотя прошло всего минут двадцать. На дороге было сильное движение, однако Оскар был прекрасным водителем, и поэтому опасаться затруднений не приходилось. В машине царила тишина — Оскар смотрел вперед, и желваки на его скулах продолжали играть. Линда понимала, что говорить о чем-либо бесполезно.

Вскоре машина подъехала к ее дому, и он нажал на тормоза. Мотор еще продолжал работать, но он незамедлительно вышел из машины, обошел вокруг нее, чтобы открыть дверь.

Линда вышла и нерешительно посмотрела на него.

— Разве ты не зайдешь? — спросила она тихо.

— Что ты имеешь в виду? — прорычал он.

— Оскар, мы должны поговорить. Ты должен дать мне возможность объяснить, почему я не рассказывала тебе всего раньше.

Он резко повернул голову и презрительно посмотрел на нее.

— Я ничего не должен. Тем более тебе.

— Оскар, ты несправедлив ко мне.

— Справедлив!? — закричал он. — Ты обвиняешь меня, что я не справедлив, в то время как постоянно врала мне в течение нескольких месяцев? Я доверял тебе, Линда, доверял абсолютно: мою дочь, мой дом… — Его голос оборвался. — Я возлагал большие надежды на наши отношения в будущем.

Она подошла к Оскару, взяла его за руку. Он не стал вырывать руку, и Линда нашла в себе мужество продолжить.

— Оскар, я знаю, что ты чувствуешь. Ты, конечно, шокирован, узнав о том, что я была в той злополучной машине, когда случилась эта ужасная авария. Но не я была за рулем и пострадала точно так же, как и ты. В доказательство тому у меня остались шрамы. Ты не можешь обвинить меня в том, чего я не совершала.

Оскар повернулся к ней опять, глаза его были бешеными.

— Ты действительно так считаешь? — спросил он. — Разве я обвиняю тебя в аварии? — Он холодно улыбнулся. — За кого ты меня держишь? Зачем мне это надо?

— Тогда почему?..

— Ты спрашиваешь меня — почему? — закричал он. — Почему ты не сказала мне об этом сама? Как я припоминаю, в больнице мы не бросились в объятия друг другу, и мое лицо не было забинтовано. Ты должна была сказать мне правду, как только пришла в мой дом. А ты продолжала обманывать меня еще несколько месяцев даже после того…

Он взмахнул рукой, и речь его оборвалась.

Ей нечего было ответить. Он был, конечно, прав. Оскар обвинял ее вовсе не в том, что произошла авария, и все-таки Линда решила попытаться объяснить.

— Я хотела сказать тебе, — ответила она тихо. — Я несколько раз начинала говорить тебе об этом, и всякий раз что-либо мешало мне это сделать. Затем… затем, когда ты сказал, что любишь меня и хочешь на мне жениться, я испугалась, что если ты узнаешь обо всем, твои чувства ко мне изменятся.

— Отлично, я узнал, не так ли? — сказал он тихим угрожающим голосом. — И поверьте мне, леди, мои чувства очень сильно изменятся…

— Оскар, разве ты не понял? — закричала она. — Я боялась потерять тебя…

— Запомни одну вещь, Линда. Я часто сталкивался с обманом, когда был женат, и не хочу, чтобы еще и ты водила меня за нос. Теперь, если вы не возражаете, я поеду.

Она надеялась только на то, что когда Оскар отойдет от первого потрясения и успокоится, то сможет простить ее. Ведь она была любимой и желанной для него. По крайней мере, так было до сих пор.

Ночь была ужасной. Сначала Линда металась по квартире, как зверь в клетке, затем упала на кровать и долго не могла успокоиться. Она ворочалась, кляня то себя за трусливое молчание, то Оскара за его тупоголовое нежелание понять ее.

Но больше всего она тосковала по нему Линда удивлялась, как быстро привыкла к его любви, которая проявляла свое присутствие во всем: в ее кровати, ее сердце, ее жизни. Квартира без него казалась мрачной и холодной.

На следующий день Оскар не позвонил ей, и она поняла, что ждать звонка бесполезно. Линда не могла вынести его молчания, и несколько раз подходила и брала телефонную трубку, делая это почти бессознательно. При этом сердце выскакивало у нее из груди. Придя в себя, она бросала трубку на рычаг. Какой смысл нарываться на неприятности? Это сделало бы ее еще более несчастной, чем сейчас.

Около двух часов дня она пообедала, поджарив себе яичницу из яиц, которые вчера утром купила Оскару на завтрак. Больше ничего съестного в доме не было. Еда по вкусу напоминала ей картон, но она была голодна, а это было лучше, чем ничего. Линда не ела со вчерашнего обеда.

Слезы катились из ее глаз, когда она вспоминала детали того чудесного дня и тяжелого вечера, который предшествовал разлуке. Все шло замечательно до тех пор, пока…

В конце концов, думала Линда, стоя у окна на кухне, светопреставление не наступило, после того как Оскар бросил ее.

В первую очередь она врач и должна довести лечение Энн до конца. Тем более что Оскар ничего не сказал о том, что увольняет ее, и она обещала девочке приехать сегодня вечером.

Спокойно обдумав положение, в котором оказалась, Линда решила вернуться в дом Дистеса.

Было начало седьмого, когда она приехала, и, пока парковала машину, Энн пулей вылетела на крыльцо дома на своей инвалидной коляске, сияя от радости.

— Линда! Линда! — кричала Энн.

— Эй, — ответила ей Линда. — Потише, юная леди. Иначе упадешь со ступенек.

Линда подбежала к девочке и поцеловала ее в щеку, удивленная тем, что Энн обняла ее за шею. Для Линды это было сюрпризом, особенно после недавнего сеанса болезненной терапии, проведенной с ней.

— Ты вернулась, — радостно кричала она, прижимаясь к Линде.

— Конечно, вернулась, глупенькая. Я ведь обещала тебе.

Линда была так тронута приемом, который оказала ей Энн, что это смягчило боль в ее сердце.

Подняв голову, она увидела миссис Эдисон, выходящую из дома. Руки экономки были скрещены на ее обширной груди, лицо мрачно.

Линда со страхом подумала о том, что та уже все знает о происшедшем в городе. Или хуже того, Оскар уже передал своей экономке распоряжение о ее увольнении.

Но когда миссис Эдисон подошла ближе, Линда увидела на ее лице притворное негодование.

— Эта девчонка, — сказала она, указывая на Энн, — провела весь день у окна, ожидая когда вы, наконец, приедете домой. Я ей говорила, что вы будете только к вечеру, но она не обращала никакого внимания на мои слова.

Лицо Линды расплылось в улыбке.

— Хорошо, теперь я здесь. И надеюсь, что я еще буду здесь, по крайней мере, до ужина Просто умираю от голода.

Это не совсем соответствовало действительности, однако она знала, что миссис Эдисон было бы приятно накормить ее, и она действительно с удовольствием съела бы что-нибудь вкусненькое.

Экономка удовлетворенно закивала головой.

— Отлично, я поджарю мясо. Оно будет готово через полчаса.

— Это было бы замечательно, — сказала Линда. — А пока я перенесу багаж из машины.

Полчаса спустя Линда в светлой юбке и блузке зашла на кухню. Энн уже сидела за столом, а миссис Эдисон резала мясо на тонкие ломтики.

Пока Линда ехала из города, она мысленно удалялась все дальше и дальше от событий, произошедших во время уик-энда, и все больше убеждалась в том, что должна продолжать свою работу с Энн. И не только потому, что пришла в отчаяние, так как ее надежды рухнули, но прежде всего потому, что чувствовала себя обязанной помочь Энн снова встать на ноги, ведь по вине ее мужа случилась авария, которая отняла у девочки мать и приковала ее к инвалидной коляске. Для этого Линда была готова отодвинуть на второй план свои личные чувства к Оскару. Теплая встреча, которую Линде оказала Энн, говорила о том, что девочка полностью доверяет ей.

— Здесь пахнет чем-то очень вкусным, — сказала Линда, садясь за стол рядом с Энн.

— Ну вот, видите, как быстро я сделала прекрасный ростбиф, — объявила миссис Эдисон, усевшись на стул. — Что же вы ждете, начинайте.

Кухня была большой и просторной. С океана через открытое окно дул легкий освежающий ветерок. Еда была изумительной, и все трое с большим удовольствием увлеклись поглощением пищи.

Во время еды у Линды разыгрался аппетит, и она думала о своем, иногда прислушиваясь к обычной болтовне Энн о просмотренных ею телевизионных программах, до тех пор пока не услышала, что девочка спросила ее о главном.

— Вы видели папу в городе?

Сердце Линды екнуло, ее вилка застыла на полпути ко рту.

Взгляд Линды внезапно встретился со взглядом миссис Эдисон, в котором она заметила сострадание.

— Энн, — сказала миссис Эдисон, — с чего ты взяла, что Линда могла увидеть твоего отца? Сан-Франциско — огромный город, и, я уверена, что она хотела провести время со своими старыми друзьями.

— Да, — быстро подтвердила Линда. — Было приятно увидеть их снова. Она стала описывать вечеринку, на которой была с Ричардом в пятницу, и делала это так живописно, что Энн увлеклась деталями, больной вопрос был забыт.

Последующие несколько недель были трудными, но вознаграждались хорошими результатами. После долгих размышлений Линда решила сделать крутой поворот в лечении девочки. Из-за того, что Оскар прервал предыдущий сеанс терапии, было загублено множество усилий Линды, направленных на выздоровление Энн, и сейчас она получила шанс исправить положение. Каждый день она пыталась наверстать упущенное, и в конце второй недели Энн, по крайней мере, подошла к ранее достигнутым результатам.

Линда верила, что пришло время перейти к менее приятной части лечения, более болезненной, но и более эффективной.

Мало-помалу прогресс стал настолько очевиден, что Линда решила в воскресенье сделать для Энн выходной, тем более что позвонила Джейн и сказала, что хотела бы встретиться с ней. Эта встреча ничему бы не помешала, и к тому же Линда страстно желала обсудить с подругой сложившуюся ситуацию.

Подруги обедали в полюбившемся им маленьком ресторанчике, и Линда рассказала о своих успехах в лечении Энн.

— Приятно слышать, — сказала Джейн, когда Линда закончила рассказ. — Но что ты собираешься делать дальше?

Лицо Линды исказилось.

— Я не вижу другого пути, как только пытаться преодолевать болевой барьер снова.

Джейн согласно кивнула головой.

— Думаю, она готова к этому. — И, выдержав паузу, продолжила: — Ричард рассказал мне о твоих планах. Я имею в виду Оскара Дистеса. — Но сегодня ты даже ни разу не упомянула его имени.

— О, Джейн, это ужасно. Я вряд ли смогу говорить с тобой об этом сейчас. — Она прикусила губу и посмотрела в сторону, а затем со вздохом повернулась к своей подруге.

— Знаешь, ты была права. Я должна была сама сказать ему о Нике. Он обо всем узнал.

И Линда рассказала о встрече со своими старыми друзьями в «Рыбацкой пристани» в тот злополучный вечер.

— И он был шокирован, я так понимаю?

— Поверь мне, его это расстроило, и очень сильно. Но что я могла ему сказать?!

Джейн кивнула головой.

— Да, этого как раз я боялась больше всего. Что же ты собираешься делать в таком случае?

Линда беспомощно посмотрела на подругу.

— Ничего. Это выше моих сил. По крайней мере, он не уволил меня. За две недели я не услышала от него ни единого слова. Он почти каждый вечер звонит Энн, но ни разу не попросил меня поговорить с ним. Когда он снова появится дома, а я думаю, это случится скоро, я сразу же уеду оттуда.

— Ну! — фыркнула Джейн. — Это не похоже на Линду Роусон, которую я знаю: девушку, которая выкарабкалась из лап смерти, снова встала на ноги, начала работать и жить полноценной жизнью.

На лице Линды появилось бледное подобие улыбки.

— Но, ведь… это разные вещи. Ты и Ричард во многом помогли мне, и главное, я сама стремилась встать на ноги. Когда же дело связано с любовью к другому человеку, здесь моя сила воли не имеет никакого значения. Ты ведь знаешь, любовь должна быть взаимной.

— Да, — согласилась Джейн. — Боюсь, что это так.

На следующий день у миссис Эдисон был выходной, и все заботы по дому легли на Линду и Энн. Сейчас девочка уже могла стоять без посторонней помощи и даже делать несколько шагов, взявшись руками за параллельные поручни. Настало время попробовать использовать только силу ее ног. Для Энн предстоящие занятия не обещали быть приятными.

— Прекрасно, Энн, — сказала Линда. — Сегодня, я думаю, мы начнем ходить.

Как обычно, девочка ждала Линду в процедурной комнате у окна. Она с тоской посмотрела на Линду. Взгляд Энн был так похож на взгляд ее отца, что сердце молодой женщины сжалось.

— Ну что, начнем? — сказала она и подвезла Энн к поручням. — Только делай так, как всегда это делаешь. Я помогу тебе. Вставай с коляски и берись за поручни, вот так.

Весь последующий час они работали без перерыва, и казалось, что у них ничего не получается, несмотря на то что девочка усиленно старалась. Наперекор всем трудностям Линда пыталась заставить Энн сделать первые самостоятельные шаги. Она верила, что та готова к этому. Однако, видимо, она ошибалась, что приносило обеим сильное разочарование.

Конечно, девочку нельзя было упрекнуть в отсутствии старания. Снова и снова она бросала поручни, пытаясь перенести вес тела полностью на ноги, чтобы сделать решающий шаг, но вздрагивала от боли и опять хваталась за поручни. В глазах девочки стояли слезы, но лицо выражало героическую решимость, и Линда поняла, что занятие нужно заканчивать.

— Хорошо, — сказала она, подходя к Энн с распростертыми объятиями. — Я думаю, на сегодня достаточно. Не переживай по этому поводу, дорогая, — сказала Линда, увидев огорченное лицо девочки. Она обняла ее. — Ты очень стараешься, и я больше чем уверена, что у тебя получится. Мы только немного больше поработаем в следующий раз.

Энн громко хмыкнула и посмотрела на Линду.

— Ты действительно так думаешь? — спросила она.

— Да, конечно, я так думаю, — уверенно ответила Линда, потрепав Энн по щеке.

— Тогда, может быть, я попытаюсь еще?

— О, не знаю, Энн. Думаю, что на сегодня хватит.

— Только еще один разок, — попросила девочка.

— Хорошо, попытайся, затем мы пообедаем, и ты сможешь отдохнуть.

Она отошла на несколько шагов назад и остановилась, положила подбородок на руку, и настолько сконцентрировала свое внимание на девочке, что даже не заметила, что в дверях кто-то появился.

Через мгновение она уловила краем глаза чье-то присутствие.

Не поворачивая головы, Линда взглянула в направлении появившегося человека, и увидела Оскара. У нее перехватило дыхание.

Хотя от взгляда его серых глаз она почувствовала слабость в коленях, в первую очередь она подумала об Энн. Слава Богу, что он стоял вне поля ее зрения, когда она совершала свою последнюю попытку.

Глаза Оскара и Линды встретились, после чего она быстро повернулась к Энн. Она надеялась, что ее взгляд предупредит Оскара, чтобы он оставался на месте, не показываясь на глаза дочери.

Энн отпустила поручни и стояла на месте без всякой поддержки. Она сильно прикусила губу, лицо ее исказилось. Она находилась в нерешительности. Потом, как обычно, попыталась сделать самостоятельный шаг и инстинктивно снова схватилась за поручни.

Линда хотела было сказать, чтобы Энн остановилась, как произошло чудо. Бросив поручни, девочка, шатаясь, сделала свой первый шаг. Она вскрикнула от боли, и Линда взглянула на Оскара.

Однако он все еще стоял молчаливый и неподвижный, как изваяние. От крика дочери лицо его побелело.

Быстро повернувшись к Энн, готовая поздравить ее и сказать, что на сегодня хватит, удивленная Линда увидела, что девочка сделала еще один шаг и еще, до тех пор, пока не дошла до конца поручней.

Слезы катились из се глаз, но она улыбалась.

— Я сделала это! — закричала восторженно Энн. — Я сделала это! Ты видела?! Я все сделала сама.

— Конечно, я видела, дорогая, — сказала Линда, подходя к девочке. — Я так горжусь тобой.

Она повернула голову, чтобы посмотреть на Оскара, медленно приближающегося к ним, в его глубоких серых глазах она увидела слезы.

Линда повернулась обратно к Энн.

— Смотри. Здесь есть кое-кто, кто видел, как ты ходишь.

Как только девочка увидела отца, она громко и радостно закричала:

— Папочка! Папа, ты видел меня? Я опять хожу!

— Да, дорогая, — ответил он хрипло. — Я все видел.

Он поспешил к дочери с распростертыми объятиями. Со слезами на глазах Линда тихо вышла из комнаты.

Ее работа была окончена. Теперь, когда Энн сделала свой решающий шаг, любой специалист мог легко довести дело до конца.

Для Линды пришло время уезжать. На душе у нее было смешанное чувство радости и печали, когда она собирала свой багаж.

Она уже не сомневалась в том, что Энн снова сможет ходить, и хотя Оскар был свидетелем ее первых шагов, приезд его был более болезненным для нее, чем она ожидала.

Во время занятия она была полностью сосредоточена на Энн, но сейчас, вспоминая Оскара, ей казалось, что он сильно похудел, лицо его осунулось и глаза потускнели. Может быть, это был стресс от того, что он стоял и наблюдал за страданиями дочери? По крайней мере, хорошо, что он просто стоял.

Когда Линда возвращалась из процедурной комнаты, то услышала, как от дома отъехала машина. Она подумала, что Оскар повез Энн куда-нибудь отпраздновать их встречу.

Она быстро перекусила и прошла через опустевший дом в свою комнату.

Закончив собираться, Линда села за стол и написала Оскару письмо о своем увольнении и несколько нежных слов для Энн. Также она нашла слова благодарности и лучшие пожелания для миссис Эдисон. Окончив письмо, она вложила его в конверт и оставила на кухонном столе, уверенная, что здесь его найдут.

В пять часов она была уже готова к отъезду. В последний раз она взглянула на свою комнату, чтобы убедиться, что здесь все убрано, затем взяла тяжеленный багаж и направилась к машине.

Только она занесла ногу, чтобы сесть в машину, как услышала, что кто-то приехал. Она повернулась и увидела за рулем автомобиля Оскара. Он был один.

Линда застыла на месте, прикрывая ладонью глаза от солнца и наблюдая, как Оскар медленно шел к ней. Сердце ее бешено колотилось в груди. Когда он приблизился, она увидела, что он действительно выглядит уставшим. Не говоря ни слова, Линда быстро поставила свой чемодан в машину и села за руль.

— Что ты собираешься делать? — услышала она его тихий голос.

— Уезжаю. Разве это непонятно? Энн больше не нуждается во мне.

— Но я думал… — Оскар развел руками.

— Оскар, — сказала она утомленным голосом. — Давай не будем обманывать друг друга. Тебе должно быть совершенно понятно, что я испытала в тот злополучный вечер в городе. Пожалуйста, не надо начинать все снова. Я не выдержу этого.

Сердце ее сжалось, голос задрожал, и она быстро отвернула от него голову. О, почему Оскар вернулся именно тогда, когда она была полна решимости уйти из его дома, из его жизни? Теперь это будет сделать намного трудней.

Линда собралась было завести мотор, как почувствовала его руку на своем плече.

— Линда, — услышала она. — Посмотри, пожалуйста, на меня.

Умоляющие нотки в его голосе тронули ее сердце, и она медленно повернулась к нему.

Когда она внимательно посмотрела на Оскара, то убедилась, что не ошиблась. Его лицо осунулось, щеки впали, морщинки в уголках глаз стали глубже.

— Господи, как мне недоставало тебя! — Он глубоко вздохнул и обнял ее.

У нее не было сил сопротивляться. Это было так замечательно — снова чувствовать себя в объятиях любимого, и все, что она смогла сделать, так это положить голову ему на плечо, закрыть глаза и наслаждаться этим моментом.

— Пойдем, — сказал Оскар через мгновение. — Давай зайдем в дом. Мы должны поговорить.

— А где Энн?

— Я оставил ее на ночь у Нэнси.

Линда и Оскар молча зашли в дом и сели друг против друга.

— Я так много хочу сказать тебе, что даже не знаю, с чего начать, — проговорил он наконец. — Лучше всего начать с того, что я был полным идиотом и несправедливо оскорбил тебя. И я прошу тебя простить меня.

Глаза Линды удивленно расширились.

— Простить тебя! Но я была одной из тех, кто…

Он приложил палец к ее губам, останавливая ее.

— Конечно, лучше бы ты рассказала с самого начала все о себе. Я был просто ошарашен, когда узнал подробности о тебе от твоих старых приятелей. — Он покачал головой. — Но это вовсе не оправдывает меня.

— Оскар, я вряд ли могу обвинять тебя за то, что ты рассердился на меня. Я знаю, что должна была рассказать тебе все и даже несколько раз собиралась это сделать. Однако поначалу мне показалось, что в этом нет необходимости, а позже я испугалась, что потеряю тебя.

Он махнул рукой.

— Теперь все это не имеет никакого значения, но если ты простишь меня, я смогу забыть, что ты поступила со мной, по меньшей мере, не совсем честно.

Линда колебалась.

— Но, Оскар, ты был так зол на меня, — сказала она наконец. — Ты действительно веришь в то, что сможешь забыть?

Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, как друг отвернулся в сторону и нахмурился.

— Если быть откровенным, я несколько недель копался у себя в душе и пришел к выводу, что главной причиной моего гнева на тебя была моя вина.

Линда изумленно уставилась на него.

— Твоя вина?

— О да, — ответил он хрипло. — Как ты помнишь, авария, унесшая жизнь моей жены, произошла не по моей вине. И я в разговоре с тобой негодовал об утрате любимой женщины, хотя на самом деле давно уже ее не любил. Я думаю, что любой психиатр мог бы сказать тебе, что вина может послужить прекрасной причиной для подобной ситуации.

Оскар печально улыбнулся.

— В любом случае важно то, что я не могу без тебя жить. — Блеск появился в его серых глазах. — Я люблю тебя, Линда. И хочу более чем когда-либо жениться на тебе, если ты примешь меня.

Принять его! С радостным криком Линда бросилась к Оскару. Его руки обвились вокруг Линды. Они крепко прижались друг к другу, и их губы слились в долгом поцелуе.

Она впитывала тепло, излучаемое Оскаром, ощущала его чувственные губы. Линда желала, чтобы этот мужчина полностью овладел ею. Ее губы позволили языку Оскара протиснуться внутрь, и два любящих человека наслаждались этими поцелуями.

Его руки скользили по спине, талии и бедрам, затем замерли, обхватив ее груди.

Потом он внимательно посмотрел на нее и провел пальцами по ее лицу.

— Ты знаешь, Линда? — пробормотал он. — Тебе не кажется, что на тебе надето слишком много одежд?

Она улыбнулась.

— Наверное, это так. Как нам исправить такое положение? — шутливо спросила она.

Вместо ответа он медленно начал освобождать Линду от ее блузки, стягивая ее через ее руки и плечи. Она стояла неподвижно, наблюдая за ним. Он провел руками по ее грудям, спине, пока она полностью не потеряла терпение.

— О, Оскар, пожалуйста, скорее.

Его руки блуждали по ее обнаженному телу, и она закрыла глаза, погружаясь в любовную истому.

— Ты прекрасна, дорогая, — прошептал Оскар.

Наконец она больше не могла выдержать этого сладостного томления. Она начала стягивать с него рубашку через голову, касаясь руками его мускулов, и это доставляло ей огромное удовольствие.

Не говоря ни слова, взявшись за руки, они пошли в спальню.

Наступили сумерки, и в комнате появились тени, однако Оскар и Линда пока еще могли разглядеть друг друга.

Они легли в постель. Руки и губы Оскара доставили волшебное удовольствие его возлюбленной — такое, что она закричала:

— Сейчас, Оскар! О, пожалуйста, сейчас!

— Да, дорогая, — услышала она его ответ, и они снова соединились друг с другом, испытывая неземное наслаждение. Внезапно волна неистового удовлетворения захлестнула обоих, и Линда плотнее прижалась к любимому, провалившись в пропасть бессознания, чувствуя при этом, что готова следовать за Оскаром куда угодно, в любое время и всю свою жизнь.