Атлас не стал дожидаться, когда появится Амфир в его кабинете, и приказал слуге запрягать лошадей.

Амфир без разрешения вошел в кабинет царя и уселся в кресло.

Только ему Атлас позволял себя так вольно вести.

– Сейчас я не желаю никого видеть, – сказал Атлас и подошел к брату. – Уедем к океану и поговорим. У тебя есть что мне сказать? Есть, я вижу. Это я видел еще там, на совете царей.

– Что ты желаешь от меня услышать? – спросил Амфир.

– Сейчас ничего, – пожал плечами царь. – У тебя еще будет возможность высказаться. Поехали от всех глаз подальше. Ты виделся со своей супругой?

– Мельком, когда встречала всех нас.

– У тебя будет еще на это время. А как сын?

– С Гердом все в порядке. Я за него спокоен.

Атлас улыбнулся.

– Все, поехали. Там, под шум волн, мы сможем наговорить друг другу много, что таим в сердце.

– А ты что-то таишь против меня? – удивился Амфир.

– Я не таю, но желаю высказать тебе свои откровенные мысли. Мне всегда казалось, что здесь, во Дворце, кругом меня подслушивают, тебя и всех остальных братьев. Я хочу с этим разобраться.

– Тебе просто надо отдохнуть, – возразил Амфир.

– Может, ты и прав. Я очень устал. Поехали к океану. Я приказал запрячь нам лошадей. Я не желаю никого видеть и слышать. Мне все надоело. Мне многое не нравится.

– Мне тоже, – добавил Амфир.

– Вот и выскажешься там, на берегу, под шум волн, перед всеми богами сразу. Там я тебя выслушаю и скажу свое мнение. У меня возникло много вопросов после того, как мы ступили на нашу священную землю.

Амфир взглянул на Атласа и молча, направился к выходу.

Долго ехали, молча, без сопровождения слуг, которым Атлас запретил находиться рядом. Они выехали на крутой берег океана и остановили коней.

Атлас сошел на землю и встал у самого обрыва.

– Вот смотрю я на этот океан, и мне кажется, что вся жизнь уходит вместе с этими волнами. Уходит куда-то в неизвестность, туда, за горизонт. У тебя никогда не было таких ощущений?

– Брат, ты забываешь об одном: что мы, благодаря нашему отцу Посейдону, вечные.

– Амфир, ты же не это желал сказать, – возразил Атлас и строго взглянул на Амфира.

– Я многое могу сказать только тебе, и мои слова будут самые откровенные, – ответил Амфир.

– Вот это я и желал от тебя услышать.

– Хочешь знать правду о моих мыслях?

– Если я не услышу ее от тебя, то от кого тогда ее ждать? От Эвмела или от Эвемона?

– Они наши братья и не желают нам вреда.

– В последнее время мне очень не нравятся их умозаключения. Они с нами не пошли в поход, они говорят не те слова, которые думают. В них вселился какой-то бес.

– Ты не прав, Атлас, – возразил Амфир. – Если признаться и раскрыть свою душу перед тобой, то и мне очень многое не нравится в нашей политике в последнее время.

– В моей политике? – удивился Атлас.

– Нет, в нашей. Я так говорю, потому что мы все вместе, но ты никогда меня не прислушиваешься и не считаешь мое личное мнение правильным. Ты привык слушать только себя.

– Я думал, что мы едины в своих мыслях, – удивился царь.

– Мы все люди, и у каждого имеется свое мнение о происходящем, – ответил Амфир.

– Так говори же!

– Ты прекрасно все и сам понимаешь. Вспомни недавнюю встречу, которую нам устроили боги. Это ведь все неслучайно. Я знаю, что и ты это понимаешь, но стоишь на своем.

– Что ты имеешь в виду?

– Зевса.

– А что Зевс? Ну, появился в очередной раз… Что тут такого?

– Ты прекрасно знаешь, что все это не случайно.

Атлас усмехнулся.

– Ты во мне сомневаешься? – спросил он.

– Каждый здравый человек способен на ошибки. Тут не в сомнениях дело.

– Ты считаешь, что я веду страну к великим заблуждениям? Я ее сделал величественной во всем мире. Кто в мире живет лучше нашей цивилизации? У нашего народа есть все. У нас даже самый бедный человек имеет все, и о нас знают на этой земле. Страна Атлантида – это единственная страна, в которой никто не знает ни горя, ни обид, ни унижения. Что ты на это скажешь?

– Я не против твоей политики, – согласился Амфир.

– Нашей политики, – поправил Атлас.

– Да, ты прав, нашей политики, но навязывать свою волю другим народам не стоит.

– Ты не желаешь, чтобы все жили так, как живем мы? – удивился Атлас.

– Этого никогда не будет, дорогой мой брат. У каждого народа своя судьба, и трудно ему навязать что-то чужое. В этом мире никогда не будут жить люди одинаково. Кто тебе сказал, что можно всех уравнять? Боги никогда такого не говорили.

Атлас взглянул на Амфира и глубоко вздохнул.

– Можно этого добиться.

– Никогда. Этого добиться невозможно, как бы ты, я или кто-то другой этого ни желали. Мир – он всегда состоит их верхушки и низов. Каждый народ знает в своей жизни или своей судьбе свою нишу. Чтобы тебе ни говорили боги, так никогда не будет. Но боги такого не могут сказать. Если Атлантида и является образцом нашей вселенной, то это наша Атлантида. Неспроста Зевс появился в тот момент, когда мы все возвратились. Он явно недоволен тем, что произошло там, за океаном.

– Но мы же люди? – вскинул удивленные брови Атлас.

– Мы атланты. Понимаешь, мы не те люди, которые за океаном. У нас совершенно другая раса. Если боги к нам так благосклонны, то стоит этим пользоваться и не заставлять другие народы следовать нашему примеру. Не забывай, что все хорошее когда-то заканчивается. Я помню эти слова нашего отца. Он всегда говорил, что счастье дается не всем, а тот, кто им пользуется, должен понимать, что в жизни не всегда все бывает гладко.

– Что-то я не припомню таких слов Посейдона.

– Он никогда не говорил так открыто, как я. Он знал на много веков вперед, что ждет наш народ. Он стремился к его благополучию и совершенствованию – так и вышло, поэтому нам надо беречь то, что предсказал он и, что поддерживают боги. Боги всегда были против кровопролития и насилия. Они видят в каждом человеке маленькую вселенную, а от народностей еще больше.

– Мы друг друга не понимаем, – вздохнул Атлас.

– Мы очень друг друга понимаем, – возразил Амфир. – И ты это прекрасно знаешь. В последнее время я уже начинаю уставать от того, что происходит вокруг. Оглянись и осмотрись. Вспомни о наших детях. Им судьбой предсказано жить вечно. Они все бессмертны, но мы можем натворить много бед своими поступками. Тогда исчезнет все на свете. Исчезнут они, мы и вся наша цивилизация. Подумай об этом, Атлас. Неожиданное появление Верховного Бога привело меня в смятение, как и всех остальных. Это предупреждение, которое послано нам с небес. Зевс просто так не появляется. Я это оценил как неудовольствие нашей политикой.

Амфир вскочил на коня.

– И ты, и я, и наши дети желают жить вечно, – продолжил он. – Зачем им укорачивать жизнь? Все наши походы за океан отражаются на всех нас. Когда что-то произойдет, никто не знает, но боги нас за это не простят. Вот что я желал тебе сказать.

– Замолчи, – взревел Атлас. – Я не желаю слушать тот бред, который ты несешь. Ты думай, о чем говоришь. Если считаешь, что ты ближе всех ко мне, то я не позволю вольничать и высказывать такие слова мне в лицо.

Атлас тоже вскочил на коня.

– Считай, что откровенного разговора у нас не получилось, – продолжал он. – Я желал услышать от тебя слова поддержки, а что слышу? Ты, наверное, начинаешь стареть.

– В таком случае разговор мы еще продолжим.

– Обязательно, – согласился Атлас. – Через месяц у нас состоится совет царей, и я желаю услышать слова в свою поддержку.

– У тебя снова возникли какие-то планы? – удивился Амфир.

– Планы у нас у всех одни. Мы не довели начатое дело в этот раз до конца.

– Атлас, брат мой, ты желаешь вернуться снова на земли, которые страдали от нас в последнее время?

– Я хочу, чтобы они поняли, что мы им желаем добра.

– Они никогда не поймут этого. Насилие никогда не приводило к успеху, а только гневило богов.

– Что ты заладил все про Зевса? Если ты его боишься, то так и скажи. Цари Атлантиды, начиная с нашего отца Посейдона, никогда никого не боялись.

– Но почитали, – припомнил Амфир.

– Нет, у нас сегодня разговор не получится. Тебе, Амфир, надо немного отдохнуть. Я приглашаю тебя и твоего замечательного сына через десять дней посетить мой Дворец. Я думаю, что тогда найду с тобой общий язык. Ты не можешь представить, как ты мне дорог. Мне нужна твоя помощь. Я и сам чувствую, что мои братья начали относиться ко мне с недоверием, но Бог с ними однажды разберется. А ты – это единственный человек, который всегда меня поддерживал в моих начинаниях.

– Признаться тебе честно? – сказал с откровением Амфир.

– Я от тебя жду только честных и правдивых речей.

– Нет, сегодня не стоит этого говорить, – отказался Амфир. – Может, я действительно устал от недавнего похода и мне нужно встретиться со своей супругой и сыном.

– Твое дело, но я на тебя надеюсь, что мои планы будут тебе по душе.

– Опять война?

– Это не война и не насилие. Это вставление мозгов в темные головы народов, которые погрязли в нищете и безумстве, – ответил Атлас.

– Если проливается кровь и гибнут люди, то это и называется войной, к которой мы давно стали привыкать. Я только одного прошу: чтобы ты остепенился. Боги нам этого не простят, и мы погубим весь наш великий народ.

– Амфир, давай разъедемся до скорой встречи. Тебе и мне надо немного отдохнуть. Но запомни, пока я Верховный царь Атлантиды, то последнее слово остается за мной.

– А как же совет?

– Совет – это и есть совет. Последнее слово – мое. Я думаю, что ты не станешь противостоять моим решениям?

Амфир усмехнулся, пришпорил своего коня и помчался в противоположную сторону.