В общем, повод навестить Асакуру у меня появляется вновь.

— Академия магии Рейдих? Вот так сразу? Ники, я не спрашиваю, зачем тебе это надо, но почему Школа вдруг должна стать Академией? Это совершенно иной уровень.

«Потому что я так хочу!».

— Военной Академией, уточняю я, — На выходе мне нужны маги-боевики.

Возможно с собственной уникальной боевой формой, адаптированной под возможности учеников, у людей есть сказки про оборотней, можно использовать этот образ.

— Оборотни?

— Ага, в погонах.

В погонах не получится, волк в мундире — нонсенс, но как парадный вариант…  не забыть бы дать поручение Мареку Мундир, нашивки, звездочки — так здорово!

— Это гигантский объем работы!

— Магистр, только ты с ним справишься.

«Как будешь мотивировать меня, Ники?»- вопрошает мысленно, а вслух:

— Ко мне?

— В этот музей? Нет, — говорю, но отчего-то в душе разливается приятным теплом.

— Тогда к тебе. Не дергайся, я просто голоден, пригласишь на ужин?

Выходить в обнимку из портала совсем не обязательно, примерно это хочу донести до него.

А целоваться на глазах у прислуги тем более!

— Можно назвать «Вервольф».

— Ники! — Асакура неожиданно резко тормозит с лобзаниями, — Что ты сейчас сказала?

— Вервольф, человек — волк, звучит…  просто хорошо звучит.

— Мне, однако, интересно, откуда ты это слово взяла?

Зацепилось, прилипло. Из дневников отца.

— В каком контексте, душа моя?

— Асакура! Держи свои нежности при себе. И вообще, это закрытая информация.

— Ники, ты дала мне полный доступ к любой информации.

Возможно и не только к информации, вот только отчего то совсем этого не помню!

— Вервольф — маг принявший боевую форму волка. Мне показалось это любопытным. И довольно хватать меня!

Вся информация у меня в голове и лучше бы ее не было вовсе.

— Оружие возмездия, скажи, что это может быть? — словно в трансе говорю вдруг.

— Что угодно, — в тон мне отвечает Асакура, — Ужин отменяется. Отведи меня к королю.

— Рада бы, но его нет! Никто не знает где он, куда направился…  Аамон, может Хаос знает?

— Может и знает…

Знакомое выражение на его лице, да он просто считывает меня! Резко отдергиваю руки, довольно уже играть мной!

— Поисками занимается Бор? Пошли. Думаю, моя помощь лишней не будет.

Возвращаться в башню, именно сейчас у меня нет никакого желания. О чем и заявляю. Все это начинает порядком раздражает:

— Тебе больше нечем заняться?

— Дорогая, не упрямься.

Дорогая…  отчего то вспоминается: «Семь фаворитов выдержит наследство, но выдержит ли их страна?» и перерифмовывается как: «А выдержит ли их она?» Семь — большое преувеличение, одного сиятельного милорда выдерживаю с трудом.

— Ваше Высочество? — поправляется предмет моих размышлений, со своей коронной усмешкой на извороте своих прекрасных губ.

— Пошли.

Передаю на руки Бору наставника, или наоборот — пусть это сами уже решают, между собой.

— Ники, радость моя, не волнуйся, я все помню. Готовься к балу, отдыхай. Позволь себе хоть немного побыть женщиной, а не солдатиком, — говорит Асакура елейно.

В его представлении побыть женщиной — это напялить платье и качаться на качелях? Затянуться в корсет и вздыхать на луну? Стоять у окна, ожидать Его Сногсшибательство и ронять украдкой слезки? — Ты все верно понимаешь, — подытоживает Асакура и оделяет нежнейшим поцелуем.

В бесплодных размышлениях о том, что же это такое: «быть женщиной», забредаю к литераторам, чем вызываю у них неуемную радость. Выворачиваю душу наизнанку, жалуясь на свою жизнь, на сволочного Асакуру, на бестолкового дракон. Естественно. В иносказательной форме. Они, не переставая все это записывать, качают головами, в нужных местах поддакивают, а когда ручеек моего красноречия иссякает, усаживают на возвышение и ко всему принимаются еще и рисовать.

— Иллюстрации нужны и обложка, — поясняют зеленоглазки.

О, теперь я понимаю, почему их так назвал Бор: зелеными болотными огнями одержимости светятся их очи. Немного пугающе. Как и странные диалоги без начала и конца, при том, что они прекрасно понимают друг друга!

— Я поняла! Он приручает ее, а потом посадит на поводок. Она уже ест с его ладони! — говорит одна из бывших учениц Асакуры и тут же записывает свою мысль в блокнотик.

— Не посадит. Будет наблюдать, все позволяя, чтобы решительно вмешаться в нужный для него момент, — отвечает ей вторая и тоже записывает.

— Угу, — соглашается первая, — Дождется, когда сама упадет в руки спелым…  Чем?

— Плодом? — кто-то, не отрываясь, от своей писанины подсказывает.

— А дракон? — спрашиваю, вроде как в рамках обсуждения нового романа.

— Ищет ее по свету. Целеустремленный. Но с характером надо еще поработать.

— А она? — не унимаюсь.

Обе литераторши отрываются от своего мыслезаписывания и взирают на меня как на нечто потустороннее.

— Она надкусила клубничку и вкус ей понравился, — наконец, мне выдают, — Кстати, у нас дальше должна быть глава «На балу».

— Хорошо бы посмотреть на них в истинной ипостаси…  тогда в следующей главе…

— Неплохо бы поединок…  только кого с кем?..

— Мне нужно его описание! — прерывает поток мыслей вслух третья бывшая ученица Асакуры.

И смотрит требовательно почему-то на меня.

— Кого?

Она продолжает смотреть. Молча. С ручкой наготове. Я выжимаю из себя:

— Глаза у него как звезды на фоне золота солнца. Губы…  нежные, жесткие…  Он такой весь…

«Хмельной мед», — думаю, но это сокровенное, вслух не скажу.

— Волосы?

Пожимаю плечами. От художника доноситься окрик, замираю, забыв ответить вслух…

— Ну? — настаивает романистка.

— Как слегка растрепанная грива льва, — выдаю ей с досадой, я тоже могу красиво, да с подвывертом, — Не заматеревшего льва, и не львенка, дикого хищника: сто двадцать килограмм мышц, ленивая грация и готовность ударить в любой момент!

— Понятно, темные волосы, тонко очерченные губы, хищный профиль. Длина волос?

— Какая разница? — говорю с еще большей досадой, — Зачем это?

— Есть разница: делаем по канону или неканону?

— Длиннее, чем у меня, — изрекаю.

Она вновь ныряет в свои фантазии, а мне уже нестерпимо хочется, чтобы сеанс позирования закончился наконец.

В этой литературной кухне все варится без моего участия, хоть и по моему заказу. В ход, кажется, идет все подряд. Забавно, а если и Хаос, так же, выдумывает на ходу свои сказки? Эта мысль приятно веселит, тогда есть надежда на добротный, незатейливый флафф.

— Драконов уже пригласила на бал, эльфы нужны? Тоже будут. Гномы…

— Гномы — фу…  не надо гномов. Сейчас в тренде вампиры, маги- некроманты. Фишка такая — пьющие кровь.

Теперь моя очередь говорить «фу» хоть и мысленно.

— Вампиров, некромантов прочих…  падальщиков не будет!

Мои романисты все понимают верно. Тенденции — хорошо, а возможность направлять их — еще лучше.

Но когда завершающим аккордом этой какофонии звучит:

— Мы газету решили издавать, «Королевский вестник», будешь учредителем?

Почти вслух, почти кричу:

«За что мне все это, о, Хаос!?».

— Для раскрутки наших книг — необходимо. Пока ты популярна необходимо интерес к тебе как-то использовать.

— А кто будет все это контролировать?

— Цензура? — насмешливо фыркает бывший оппозиционер, — Неприемлемо!

Самоцензуры будет достаточно?

— Ты меня об этом спрашиваешь?

— Мы постараемся избегать тем, способных разжигать глубинные конфликты ценностей.

Витиевато…  Но, почему нет? В Конфедерации газеты — обычное дело, удобный открытый источник информации. В нашем случае — дезинформации.

— Идея хорошая, — размышляю вслух, — Только под нее придется еще одно министерство организовывать, вот ты этим и займешься. Инициатива наказуема, знаешь ли!

Не откладывая, отправляю загруженного по рога высочайшим доверием демона к казначею, а после еще за одним печатным станком.

Теперь остается понять только, как это — побыть немного женщиной? Навестить Марека и обсудить с ним наряды? Или для начала хватит натужных размышлений на тему идти ли на бал в платье, к примеру? И оно мне надо — быть женщиной?

Визиты нежданных посетителей отвлекают от пустых измышлений и к ночи в гостиной на чаепитие сколачивается весьма разношерстная компания.

Зваными прибывают баронесса с моим юным рыцарем, следом Оружейник Ша Го с новой своей разработкой: прицельным огненным оружием, которое необходимо, ну срочно испытать и непременно лично Ее Высочеству. Чуть позже, нечаянно, как всегда — принц Август, выряженный в костюм простолюдина. Сажаю за стол и Рика, отобрав предварительно бювар с моим расписанием на завтра. В итоге наше мирное чаепитие выливается в прогулку по едальням столицы. К Августу, признав за родного, липнут все бражники города и вливаются в наш коллектив…

Наутро Рик, смеясь, зачитывает мне жалобу смотрителя дворцового музея, о похищенном чучеле дракона, похмельный Август отпивается кофе я, пытаюсь вспомнить, зачем нам понадобилось чучело, и отправлен ли к тому времени был с глаз долой юный Палеодо?

— Хорошая эта штука — «Плевок огня», — говорит Август, — Но как оружие — бесполезная. Проще было бы сразу сжечь дракона магией. Но весело, Ники, тебе понравилось?

Я тоже плевалась огнем? Пусть в чучело, но в дракона?

Не отвечая, перевожу тему. Любое упоминание о драконах в этом контексте мне отчего-то неприятно:

— А зачем, собственно, ты вчера приходил?

— А, это… — принц трет пальцами виски, — Они мне заявили, представляешь, цитирую: «Разумные отношения между Империей и королевством возможны только с позиции силы!».

— С чего бы? — удивляюсь, — А ты?

— Я сказал, что в подобных играх нет беспроигрышных стратегий. Что им всем от нас надо, Ники?

— А сами драконы что говорят?

— Их военный советник заявил, что признание законности изменения статуса герцогства Рейдих со стороны Империи в его компетенции. Когда он изрек: «На мое усмотрение», — его глаза налились мраком, буквально. Я понимаю, что его трогать нельзя, Ники, но и выносить невозможно!

— И?

— Он предложил сотрудничество.

— Разумно. А конкретно?

— Разумно?.. Ни-и-ки?

Начинается.

— И что тебя так огорчает?

— Ко всему ты их еще и пригласила их на бал. Но мы не можем показывать своих женщин врагам! Как отреагирует элита?

— Ты о чем, сейчас? Какая элита? Я приемлю только одну — элиту духа. Знаешь ли, большая ее часть сейчас у меня сидит, книжки пишет. У нас новый курс на открытость и доброжелательность. Почему бы не сотрудничество? Пусть убедятся, хотя бы в том, что женщины у нас таки есть!

— Не смешно, Ники. Что мне делать? Как возможно сотрудничать с этим дурным Ланита?

— С ним — ничего. Не твоя забота. На балу будешь очаровываться дебютантками, но помнить при этом, что ты принц и все такое…  руки держать в узде. Справишься?

Возмущенное «Справлюсь!» гораздо приятнее для слуха, чем: «Я не могу без тебя, Ни-и-ки!..».

— А что ответить на его требование о аудиенции? Он настойчиво требует переговоров и только с тобой!

— Удовлетвори.

— Когда?

А чего тянуть?

— Сейчас, — отвечаю, — Незамедлительно! Рик, слышишь? Прогуляешься до посольства, а ты пиши давай, приглашай Лириана ал Ланита на личную встречу с принцессой Ники-Августой.

Принц ворчит, но пишет.

— Почему я должен это делать? Ты крутишь мной как хочешь…  куда его приглашать?

— Сюда, в поместье. Рик дождется ответа и сопроводит.

— Как это?.. К Хаосу дела, одну тебя с ним я не оставлю!

Ну все, теперь не отвяжется.

— Хорошо, я к портному, на примерку, ты как, тоже со мной? Нет? Какая жалость!

Принц в притворном ужасе пятится, я отправляюсь в мастерскую. Марек, довольный моей заинтересованностью, предлагает на выбор несколько платьев.

— Хочу побыть немного женщиной, — поясняю ему и позволяю туго спеленать себя корсетом. Груди от такого обращения подскакивают чуть ли не до ключиц, прошу чуть ослабить шнуровку.

— Потерпите, Ваше Высочество, с этим платьем никак иначе.

Он окутывает меня струящимся, ниспадающим с плеч шелком, оставляя открытыми руки и большую часть груди.

— Королевский розовый, аксессуары еще не подобрал и палантин. Пока только туфельки. Нравиться? Очень женственно.

— Не уверена, но поверю на слово. Как в нем двигаться?

— Плавно, грациозно, походите, если надо привыкнуть.

— Марек, не хочу огорчать, но не надо палантин, я не пойду в платье на бал.

Его лицо становиться донельзя разочарованным, поэтому прибавляю:

— Но сегодня похожу.

А мысленно еще и: «Подразню братца!».

О том, что дракон уже в приемной, понимаю, когда в холле начинают появляться гвардейцы. По одному. Из приемной заглядывает Рик, я киваю ему: «Зови!», подхожу к Августу и встаю рядом.

Август, со скрещенными на груди руками, всем своим видом выражает неудовольствие, только кому это интересно?

Имя — Лириан ал Ланита повисает в воздухе, и укрыть улыбку уже не удается. Дракон смеется глазами мне в ответ.

«Будь благоразумен», — транслирую я ему.

Соглашаясь со мной он изображает поклон.

Август задирает подбородок и слегка отворачивается, нет, из ноздрей дым пока не валит…

Я интересуюсь самочувствием Императора, желаю ему и Империи дальнейшего процветания. Лир желает того же королевскому дому и вслух:

— Всемилостивейший государь просил передать…

«Отправь его!»- мысленно.

«Не могу. Он не уйдет!».

— Ваше Высочество, — говорит дракон брату и не то чтобы протягивает, скорее демонстрирует свиток, — Этот подарок был предназначен Вам, но обстоятельства изменились.

Брат продолжает упорно игнорироватьвсе и всех, тогда Лириан обнаруживает второй свиток:

— А это предназначалось Ее Высочеству принцессе Ники-Августе Адали, но опять же — обстоятельства изменились.

«Что там?»- любопытствую я.

«То, что ты хотела», — отвечает мысленно, а вслух добавляет:

— Подарок.

— Нет, — вдруг отмирает Август.

Вы.

— Мой брат импульсивен, не стоит воспринимать его отказ буквально…

Протягиваю руку, использую единственную возможность прикоснуться к дракону, мои пальцы скользят по его руке, накрывают и кисть, и пергамент…  Но как же этого мало! Мое терпение на исходе.

«Убери его», — уже требует Лир.

— Рейдих! — меня вдруг озаряет, — Ваше Высочество, нам с господином военным советником необходимо переговорить наедине.

— Нет!

Он что, других слов не знает?

— Ваше Высочество и все же…  Мы Вас покидаем!

«Наконец-то!»- вот единственная разумная мысль его и: «Слава Хаосу, ну наконец-то!» — моя.

Кто кого притягивает к себе уже не важно, исчезнуть скорее бы.

Портал глотает нас и выплевывает нас на втором этаже, там, где я совсем недавно проснулась в полном одиночестве под своим любимым клетчатым пледом на голубом покрывале. В доме Лира.

Свиток, прихваченный с собой падает на пол освобождая вторую руку.

Мы теряемся и это как открывать уже забытое заново. Или — умирать и воскрешать одновременно, плавясь, томясь, пьянея от предвкушения.

Лишь когда заканчивается воздух, мы вынужденно прерываемся, успеваю воздать должное беспредельно довольному обличью дракона.

— Не очень то ты не торопился, — укоряю его с улыбкой.

— До тебя не так то просто добраться, принцесса!

Что он имеет ввиду, понимаю, когда его руки путаются в застежках платья:

«Это похуже твоей брони будет» мысленно стонет, откидываю юбки, подталкиваю его ладонь и обмираю, от легкого, шелком по бархату, скольжения.

Да и он сам упрятан не хуже, жилет с множеством мелких пуговок под и все что остается — уткнуться лицом в распахнутый ворот кружевной, задохнуться и захлебнуться стоном. Как же хочется уже убрать это все, что так мешает!

Дракон думает о том же, и пока мы еще думаем, говорю, спешу спросить важное:

— Постой, Лир…  порталом…  научился уже?

Не сразу, но он начинает понимать. И притягивает обратно, в свои губы.

Его: «нет» предугадывается раньше, чем оформляется в мысль. Как это все усложняет!

— У нас совсем мало времени? — спрашивает дракон.

— Совсем, — подтверждаю, — Что ты подсунул братцу? Надолго это его займет?

— Династический брак…  идея императора, связать неуемной принцессе руки…  но теперь не отдам…  моя…  откажешься.

Поцелуй.

Горячим паром поднимается изнутри, и парит в груди, туманит взор, вязнут все мысли, но еще многое надо сказать:

— Лир. Прошу, перестань болтаться по городу, подвергать себя опасности…  и это сотрудничество…  здорово ты придумал, мне же ничего не приходило в голову…  а ждать было невыносимо.

Он говорит ничуть не яснее, но я прекрасно все понимаю:

— С герцогством у тебя отлично получилось, император хочет связать тебя браком…  думал введет войска…  здорово ты его разозлила…

Дальше способность и возможность говорить исчезают вновь, мои юбки падают на место а его руки возвращаются на спину к застежкам с отчаянным, недовольным: «Намного хуже», вновь все путается и вязнет в сладчайшем предвкушении. Он слизывает мои стоны, я пью дикий мед его дыхания. Считывать мысли не приходиться, они одни на двоих, бьются бешеным ритмом, вырываются, пульсируя:

«Медовый?».

«Самый что ни на есть».

«Весь мир…»

«Переверну…»

«С ног на голову…»

«Поставлю…»

— Не отдам, — говорит он.

«Не отдам», — вторю эхом ему.

И вновь бешенство рук и губ до дрожи в ослабевших ногах.

Грохот…

— Демонова этажерка! Кто ее сюда поставил? — ругается Лир.

«Демонова… твоя…»

И шум внизу, и шлепанье ног по лестнице.

— Рассчитаю, — ворчит, оправдываясь дракон, — чересчур расторопные.

— Надо идти, — с сожалением констатирую и я. Оторваться хоть насколько нет никаких сил.

— Ромашка? Господин? А что вы тут?.. Как?

Я прячу щеки в вырез сорочки, вызну и слизываю испарину.

— Брысь, ты нас не видела!

Горничная послушно пятиться, растерянно, слышно по шагам и закрывает дверь. Подслушивать она точно теперь будет, далеко не уйдет.

— Телепорт, — говорю, — Пробуй.

Мою идею Лир принимает сходу, передаю картинку, он подхватывает и…  упускает.

«Пожалуйста», — прошу.

— Подожди, забыли!

Свиток, скинутый на пол, что там? Не важно.

Теперь я не тороплюсь, долго транслирую вид своей спальни в поместье, пока не удовлетворяюсь результатом — четким оттиском.

— Теперь сворачивай пространство в точку ноль…  ноль — точка перехода.

Он не понимает, такое в их бредовых книгах о магии Хаоса не пишут, да и мне проще показать.

— Настройся на меня и все, больше ничего не делай, — закрываю глаза, проскальзываю в его сознания и зову огонь.

А потом просто жду когда он запоет в гармонии с моим, синхронизируется, настроиться на нужную для сворачивания пространства частоту вибраций, войдет в резонанс. А потом тяну картинку, уже отпечатанную в его памяти. Все.

— Запомнил? Смотри еще, это моя опочивальня, здесь, в поместье.

— Охрану твою нужно опасаться?

— Я их предупрежу. Никто не посмеет…

Дракон фыркает, мы одновременно вспоминаем о принце Августе и решаем не затягивать свое отсутствие. Думать одновременно одно и то же оказывается упоительно отрадным. Только вот еще один поцелуй…  еще…  или два…

Принц недовольный и хмурый встречает и с ходу:

— Я прочитал!

Трясет бумагой:

— Оладир ал Фрони! Всего лишь племянник Императора! Это оскорбительно.

«О чем он?»

«Династический брак. Потяни время, но не смей соглашаться».

Как удобно все ж таки, переговариваться мысленно.

— Август, позволь я буду решать сама.

— Ты, ничтожный, понимаешь, какую милость мы тебе оказали, пригласив сюда?

Несдержанный тотальный придурок!

Я разворачиваю свой свиток и сую братцу под нос.

А потом забираю его.

Династический брак, это надо же было придумать! Связать руки принцессе! Сотрудничество теснее некуда.

Тонкой кисточкой, аккуратно, поперек и наискось вывожу красной краской поверх имени племянника императора: «Лириан ал Ланита». И возвращаю принцу.

Меня сейчас просто разорвет от чего-то, что, наверное и называется счастьем.

— Позвольте откланяться, Ваше высочество, Ваша Милость…

Два ровно недовольных взгляда ревниво провожают меня, удачно что гневное: «Куда?», удается сдержать обоим.

«Когда?»- ловлю мысленный стон.

И посылаю в ответ:

«Сегодня».