Второй день опеки над парой воришек стал настоящим адом — скучным и утомительным. Мальчик получил небольшую травму, когда они следили за лордом Гарольдом Каммингсом. Глупейшая ошибка. Повинуясь случайно оброненному слову Хью, Таннер налетел на телегу пивовара и в результате столкновения с ней разбил нос. Не удержавшись на ногах, он заработал еще и шишку на затылке размером с гусиное яйцо.

Тимми отнесся к случившемуся совершенно спокойно и лишь немного похныкал, пока Хью вытирал носовым платком текущую кровь. К счастью, удар оказался недостаточно сильным, чтобы вызвать сотрясение мозга, — Хью вполне хватило забот и тревог, связанных с Меггс.

К тому времени как они вернулись домой, нога Хью болела так, словно ее полили кипящей смолой. Войдя в кухню, капитан обратил внимание на движение в саду.

Меггс, вероятно, помогала со стиркой и торопилась закончить, пока день не сменился ранними зимними сумерками. Был понедельник, и по расписанию миссис Таппер, которому неуклонно следовали все в доме, следовало выстирать и высушить белье. Вероятно, этого же расписания придерживалось большинство жителей квартала, поскольку возле почти всех домов на веревках сушилось самое разнообразное белье всех цветов и размеров.

Хью подошел ближе к окну, чтобы лучше видеть. Он чувствовал себя немного странно — как же, офицер королевского флота тайком следит за своей служанкой, пусть даже профессиональной воровкой, — но все же ему не хотелось, чтобы она его заметила. Ему казалось важным понаблюдать за ней, когда она об этом не знает. Он жаждал увидеть ее настоящей, не прячущейся под покровом вызывающей дерзости, который она набрасывала на себя, словно тяжелый морской плащ, как только он входил в комнату.

День был довольно прохладным, но Меггс вышла из дома, даже не надев шаль, и теперь пробиралась под веревками с развешанным бельем, тесно прижимая к себе объемную корзину. Ее кожа была бледной, и, кроме того, он заметил родимое пятно, темное и интригующее, над ключицей. Раньше он его не видел. Не удержавшись, Хью задержал взгляд на грациозном изгибе шеи, точеных плечах и роскошных волосах, небрежно сколотых на затылке. Одна прядь выбилась и упала на щеку.

Эту девушку, строго говоря, нельзя было назвать красивой. Она была слишком худой и угловатой по классическим канонам английской красоты. Скорее уж она напоминала некое экзотическое растение из пустыни. Они же тоже цветут. И она была буквально пропитана мощной и необычайно манящей жизненной силой, которая сверкала в глазах, накладывала отпечаток на черты лица и осанку.

Меггс подошла к свободной веревке, протянутой в саду, и начала снимать сухое белье. Хью наблюдал за ее плавными скупыми движениями, по достоинству оценив гибкость и физическую сноровку. В каждом ее жесте была неповторимая грация. Она снимала очередной предмет, прижимала его к груди подбородком, складывала, разглаживала и укладывала в корзину. Он видел, как она сняла с веревки собственную рубашку, потом подошла к его белью и заколебалась.

Неужели она смутилась? Он и сам, пожалуй, был в замешательстве. Хотя нет. Жар, разлившийся под кожей, — это что-то совсем другое.

Отбросив колебания, она сняла и положила в корзину панталоны, после чего перешла к следующему предмету одежду. Это была рубашка, одна из его льняных рубашек, которых на веревке висело несколько, — Хью привык менять их каждый день. Меггс встряхнула рубашку — движения ее рук были уверенными и элегантными, — а потом, словно не в силах решить, действительно ли она этого хочет, поднесла ее к лицу и вдохнула запах. Судя по выражению ее лица, действо доставило ей удовольствие.

Хью покачнулся. Пришлось вцепиться пальцами в подоконник, чтобы устоять на ногах. Интимность и бесконечная нежность жеста его потрясли. Он прекрасно понимал ее порыв. Ведь ему тоже больше всего на свете хотелось уткнуться лицом ей в шею и вдохнуть ее запах.

Эта незамысловатая сцена уверила Хью, что его тяга к юной воровке ни в коей мере не является односторонней. Она определенно тоже чувствовала притяжение к нему, хотя, возможно, не такое сильное, как он. По крайней мере любопытство уж точно было взаимным.

К тому времени как она вошла с корзиной в дом и увидела Тимми, Хью находился уже в другом конце комнаты — брал кружку сидра из рук миссис Таппер.

Меггс подлетела к брату, словно выпущенная из ружья пуля.

— Что случилось?

Тимми застенчиво улыбнулся и высвободился из объятий сестры.

— Со мной все в порядке.

Проигнорировав его заявление, Меггс ощупала все тело брата — искала, не сломано ли что-нибудь.

— Я в порядке, Меггс! — взвыл Тимми. — Отстань! У меня просто пошла носом кровь.

— Неправда! Судя по всему, ты ударился или тебя ударили! Говори, что произошло?

Взгляд Тимми скользнул в сторону. Он с мольбой уставился на Хью.

— У нас была небольшая стычка, — сообщил тот.

Было видно, что Меггс прилагает титанические усилия, чтобы сдержаться. Она молча уставилась на провинившихся, внутренне кипя, совсем как кастрюля с сидром на плите.

— Не начинай, Меггс, — тихо заныл Тимми, — только не в присутствии кэпа.

Хью затруднился бы описать словами тень, пробежавшую по ее лицу, но Меггс побледнела, а глаза стали черными и горящими, словно угли.

— Меггс, — сказал он и взял ее за локоть, — пусть мальчиком займется миссис Таппер. Поверь, у нее большой опыт обращения с ушибами и царапинами.

Миссис Таппер, обследовав голову Тимми, тихонько засмеялась.

— Не вижу ничего страшного. Помню, я помогала капитану в значительно худших ситуациях, когда он был лишь чуть старше тебя. Пожалуй, единственное, что надо сделать, — это дать тебе кружку теплого молока и шоколад. Ну и, возможно, немного топленых сливок. Сливки здесь не такие хорошие, как в Дартмуте. Ваши лондонские коровы… — Конец фразы был заглушен грохотом сковородок.

Но Меггс кипела от злости — разве только не плевалась огнем. Она вырвала локоть из руки капитана.

— Нет!

— Пойдем ко мне в кабинет. — Это был приказ, хотя и отданный негромким голосом. — Тебе нужно выпить и успокоиться. — Он направился к лестнице, не обернувшись, чтобы узнать, следует она за ним или нет. Меггс, выждав несколько секунд, тоже потопала наверх, всем своим видом выражая негодование из-за столь вопиющего отсутствия бдительности.

Бросив сюртук на стул, капитан подошел к столику с бутылками.

— Терпеть не могу алкоголя, — с порога сообщила Меггс.

— Тогда почитай книгу, а я пока выпью. — Он не часто ощущал тягу к спиртному и держал его в доме скорее для случайных гостей, но после нескольких дней пребывания здесь этой воровской парочки стал понимать, какую огромную пользу приносит алкоголь.

— Не собираюсь читать книжки. Я хочу…

— Ты хочешь наорать на меня, как крикливая базарная торговка, за случайность, которая могла произойти в любой момент. Тимми сказал, что до того как вы пришли сюда, с вами постоянно что-то происходило. Я сам знаю о случайности, выпавшей на твою долю, после которой ты явилась ко мне полумертвая. Держи, сразу почувствуешь себя лучше, — сказал Хью и вручил ей стакан.

— Я не хочу чувствовать себя лучше, — упрямо заявила Меггс, опасаясь сбросить броню негодования. — А ты уходишь от ответа.

— Отнюдь. Мы говорим о твоем брате, о том, что ты хочешь с ним сделать, когда он подрастет. Или о том, что он намерен сделать со своей жизнью, когда станет взрослым. Или раньше.

Меггс застыла, бледная и недвижимая, как море перед штормом. Хью собрался, ожидая любой, самой бурной реакции, даже всплеска насилия.

А она неожиданно разрыдалась.

Пропади все пропадом! Хью понятия не имел, что делать с плачущей девицей, тем более с Меггс, которая не проронила ни слезинки, покалечив руку, и потом тоже не плакала, когда они вычищали гной и зашивали рану. А теперь вдруг слезы хлынули из ее глаз ручьем.

— Ну хватит, — пробормотал он, понимая, что грубит безо всякой необходимости. — Все не так плохо. Мальчик отделался легким испугом, хотя я, между прочим, за это время на несколько лет постарел.

Меггс неловко съежилась на стуле, уставившись на забинтованную ладонь и стараясь взять себя в руки. Если подумать, ничего не изменилось, и впереди и ее, и брата ожидает еще много опасных случайностей.

— Что произошло?

— Мы были возле доков Чипсайда. Тимми сказал, что вы жили где-то неподалеку.

Меггс передернула плечами.

— Мы уже много лет живем то здесь, то там, всего и не упомнишь.

— Поэтому вы так хорошо изучили Лондон? Я мог преследовать тебя по любой задней аллее от Чаринг-Кросс до Ковент-Гарден. Таннер мне показал тайные ходы в районе доков, которыми даже крысы нечасто пользуются.

— На улице можно выжить, только зная все ходы и выходы, по две тайных лазейки на любую улицу и по три — обратно. Но все-таки что случилось? Ты можешь просто изложить факты?

Неудивительно, что она удачливая воровка. Просто так не сдается.

— Мы шли по следу лорда Каммингса по Олл-Хэллоус-лейн. Оказалось, что наш лорд имеет весьма неприятных, если не сказать отталкивающих товарищей. Я сказал, что, была бы ты с нами, непременно проверила бы его карманы. Было весьма интересно узнать, что он получил от некоего джентльмена на верфи. Тимми заявил, что может сделать это тоже, и сразу рванулся вперед, не обратив внимания на телегу пивовара, которая как раз выезжала со склада.

— Что-то всегда может пойти не так. — Меггс потрясла головой, словно собака, упорно желающая броситься в схватку. — Ты должен был взять меня. Он не всегда внимателен и может попасть в беду.

— Осмелюсь предположить, что Тимми это уже понял. Он совершил ошибку и, я больше чем уверен, теперь запомнит ее надолго. Ничто не доходит так быстро, как урок, сопровождаемый болью. В этом я убеждался многократно, наблюдая за молодыми пацанами, которыми командовал. Тимми больше никогда не повторит подобной ошибки. А ты мне нужна здесь.

— Но я нужна ему, чтобы направить, подсказать, как лучше сделать работу. Он ведь еще совсем малыш.

— Не так уж он и мал. Я был чуть старше его, когда пошел во флот.

— У него сейчас самый опасный возраст. Он думает, что знает все, и уверен, что его никогда не постигнет неудача. Причем только потому, что раньше с ним ничего плохого не случалось. Но так было лишь потому, что я тщательно продумывала все возможности неудачи. И планировала, что делать в том или ином случае, старалась предусмотреть все случайности и запасные варианты. Тимми слишком упрям и нетерпелив, чтобы заниматься этим.

— Упрям и нетерпелив. Трудные качества. — Хью улыбнулся. Иронию невозможно было не заметить.

— Он стремится лишь к одному: сделать дело, чтобы можно было поесть. Мальчишка не забыл, как старуха Нэн оставляла его голодным за то, что у него что-то не получилось.

— А ты ходишь голодной, даже если у тебя все получается.

— Это не важно.

— Разве? Как ты сказала? Нетерпеливый, упрямый, своевольный?

Меггс покраснела, причем ее лицо напомнило Хью восход солнца: оно было одновременно розовым и синим.

— Говоря о нетерпении, позволь мне взглянуть на твою руку. — «Говоря о нетерпении». То ирония, то нужда, то самопожертвование. Интересная беседа. — Ты следишь, чтобы повязка все время оставалась сухой?

— Да. Сухой и чистой. Миссис Таппер помогает мне менять повязку, как только бинт становится грязным.

— Прекрасно. — Хью взял подсвечник, поставил на край стола, подвинул свой стул поближе к Меггс и начал разматывать бинт. — Я видел, как ты снимала белье.

Он чувствовал себя почти… незащищенным. Как в море, когда приказывал открыть орудийные порты, чтобы понять, готов ли противник вступить в бой, но при этом также выставляя напоказ пределы собственной огневой мощи.

Меггс дернулась.

— Занимаясь этим, я только теряю время и навыки.

— Вовсе нет, — спокойно объяснил Хью. — Я наблюдал за тобой.

— Что? Ох…

Она попыталась выдернуть руку, но Хью крепко держал ее в своей. Он почувствовал, как участился ее пульс, дыхание стало неровным. И все это время она всячески старалась скрыть свои чувства — даже прикусила роскошные чувственные губы.

— Заживает прекрасно. — Он легонько погладил кончиками пальцев искалеченную ладонь. — Ты боишься? Меня?

Ответ прозвучал едва слышным шепотом:

— Я была бы дурой, если бы не боялась.

— Но ты не глупа. Я тоже. И еще я джентльмен. Если мы когда-нибудь решим что-нибудь сделать с этим любопытством… — он помедлил, но все же осмелился назвать вещи своими именами, — с этим притяжением между нами, все произойдет только по взаимному согласию. Ты меня понимаешь?

Меггс не ответила, но внимательно посмотрела на капитана огромными темными глазами.

— А пока не настанет время этого взаимного желания, ничего не произойдет. Тебе нечего бояться. — Он очень медленно подался вперед и запечатлел на ее лбу целомудренный поцелуй.

И ушел.

Дни должны были становиться короче, но вместо этого они постоянно только удлинялись, и не важно, сколько часов проходило от рассветало заката. Больше вытирания пыли, полировки, прочей домашней работы. Меггс попросила Самого, чтобы он позволил ей заняться настоящим делом, но он не выпускал ее из дома. Паршивец Тимми, похоже, все дни проводил вне дома, а она продолжала убирать и готовить.

Это сводило с ума. И несмотря на разговоры о взаимном любопытстве, капитан вел себя так, словно ее не существовало вовсе. Она видела его лишь мельком и сразу начинала злиться без всякой видимой причины.

Что это, черт возьми, за ужасный шум? Меггс отставила корзину, в которую собиралась сложить высохшее белье, и прислушалась. Создавалось впечатление, что откуда-то доносится лязг мечей. В Челси?

Она заглянула в кухню и тут же услышала над головой тяжелые шаги, от которых задрожал потолок.

— Что это?

Миссис Таппер даже не подняла головы от теста, которое энергично замешивала.

— Тебе не все равно? Займись лучше глажкой.

— Ну, это вряд ли, — пробормотала Меггс себе под нос. Тяжелые шаги послышались снова — от них даже зазвенели медные котлы на полке. А потом она услышала голос Тимми, перешедший в крик.

Забыв о глажке, Меггс поспешила на звуки, которые, как оказалось, доносились из гостиной. Заглянув внутрь, она поняла, почему немногочисленная мебель сдвинута в угол, а шторы раздвинуты, чтобы впустить в комнату больше света.

Капитан и лопоухий ирландец дрались на длинных тонких блестящих шпагах. Джинкс был в одной рубашке, а капитан… капитан был обнажен до пояса. У него было красивое тело. Загорелая кожа. И мышцы — мускулы, которые бугрились, двигались. Их хотелось потрогать, прижаться к ним, ощутить их силу…

Да поможет ей Бог.

Неизвестно, как насчет других, но она уж точно не имеет таких желаний. Они мешают делу, туманят разум.

Мужчины были полностью погружены в свою работу и не обращали на Меггс внимания. Но это было не настоящее сражение, а учебный бой. Сам отдавал указания лопоухому эльфу:

— Я хочу попробовать этот ответный удар еще раз.

— Хорошо, сэр.

Тимми тоже был здесь, маленький лентяй. Он стоял в углу, держа наготове полотенце и… свой маленький клинок? Господи Иисусе! Они учат его драться на мечах!

Через несколько минут капитан все же почувствовал дыру, которую Меггс пробуравила в его спине взглядом, и остановился. Он сделал знак Тимми, чтобы тот работал с Джинксом, который сразу начал показывать ему разные приемы, а сам направился к ней. Он не удосужился надеть рубашку. Глядя на это великолепное тело, Меггс почти забыла о своем гневе. Она никак не могла решить, куда смотреть.

Но капитан нисколько не смутился. Он медленно шел, как будто находился в королевской гостиной и собирался пить чай с придворными.

— Твой брат очень быстро схватывает.

Теперь Меггс имела полное право устремить взгляд на Таннера, ловко размахивавшего маленькой шпагой.

— Да, он у меня сообразительный малый.

— Он не просто сообразительный. У него большой потенциал.

— Тебе виднее. — Меггс была не в настроении болтать. Она чувствовала злость, которую не желала больше сдерживать. Ну а если честно, она была глубоко задета, обижена, считала, что ее незаслуженно бросили. А ведь это она была нужна капитану для дела. Он говорил, что рассчитывает на ее опыт, мастерство. — Вы собираетесь скакать здесь весь день, или мы все-таки приступим к делу?

Если капитан и был неприятно удивлен ее резким тоном, он этого никак не показал. Он был стойким и непреклонным, этот чертов капитан, полным того, что старуха Нэн называла sang-froid.

— Ты начнешь работать, когда рука как следует заживет.

— Она достаточно хороша, чтобы орудовать целыми днями твоей дурацкой шваброй, — вспылила Меггс. — Не понимаю, почему она не годится для карманной кражи. Так что давай наконец приступим.

Хью размышлял не больше двух секунд.

— Позволь мне посмотреть. — Он протянул к ней руку.

Меггс проворно убрала правую руку за спину. Если он увидит ожоги от утюга, то опять решит, что она не может работать.

— Рука в полном порядке.

Капитан прибег к испытанному средству — ледяному взгляду.

— Ты сегодня в дурном настроении?

— Имею право. Меня раздражает, что я делаю здесь всю работу, а вы трое скачете, как… — Она вовремя прикусила язык и не договорила фразу. У нее не всегда получалось, как у старухи Нэн, подобрать меткое словцо, к тому же еще приличное. — И Тимми здесь путается под ногами, вместо того чтобы делать то, что должен.

— Ему эти занятия пойдут на пользу. Я же говорил, у него большие способности. — Нахмурившись, капитан отставил шпагу. — Может быть, ты хотя бы на минуту подумаешь о нем, а не только о себе. Представь, что может случиться с ним, если вы будете продолжать заниматься тем, чем занимаетесь сейчас. Я знаю, что ты гордишься своей репутацией ловкой карманницы, но ты знаешь не хуже меня, что, вероятнее всего, закончишь свои дни на виселице, да и мальчишка вместе с тобой. Тебе следует подумать, как найти ему другое дело.

— Ты, проклятый… Да как ты смеешь?! — прошипела Меггс. — Ты не знаешь и знать не можешь, о чем я думаю, на что потратила годы. Я продалась тебе, как рабыня, ты, слепой ублюдок, только ради этого мальчика. Я делаю все, что в моих силах, потому что хочу вытащить его из этого дерьма. Я даже научила его читать и писать, хотя он сопротивлялся. Я едва с голоду не подохла, откладывая каждый пенс, который удавалось украсть, чтобы у моего брата было будущее!

Господи, помоги ей. Теперь она кричала так громко, что ее могли слышать все в доме, однако, начав, она уже не могла остановиться.

— Я покалечила руку о стекло на той стене ради того, чтобы он мог купить мясной пирожок. Так что ты не смеешь… — она изо всех сил ткнула пальцем в обнаженную грудь капитана, — не смеешь указывать мне, что делать. Мне не нужны советы мерзкого калеки, который ничего о нас не знает и который без раздумий вышвырнет нас из дома, как только мы сделаем то, что ему нужно!

Выкрикнув последние слова, она сбежала вниз по лестнице, влетела в прачечную и захлопнула дверь перед лицом ошеломленной миссис Таппер.

Дом, казалось, звенел тишиной. Вынести это было невозможно.

Меггс сдернула с веревки толстую шаль, распахнула дверь, которую только что с грохотом захлопнула, и решительно направилась к двери в сад.

— И куда это, интересно, ты собралась? — спросила миссис Таппер, уперев руки в бока.

— На улицу. Извините, мне необходимо выйти. — Она хотела оказаться на улице — двигаться, делать что-нибудь, думать. Ей нужно было… дьявол, она понятия не имела, что именно ей нужно. Просто она рассчитывала убраться подальше, пока не наговорила чего-нибудь похуже.

У строгой и очень деловой миссис Таппер было доброе сердце.

— Тогда сходи в теплицу и принеси травы, о которых я говорила. Ты помнишь?

— Помню. — Голос Меггс звучал глухо и сдавленно, в горло словно впились чьи-то ледяные пальцы. Только бы не разрыдаться! Только бы не чувствовать себя бесполезной. Она вовсе не бесполезна. Она первоклассная воровка, а не уборщица. Она — лучшая из девчонок Нэн. И если ему нужно доказательство, что она может воровать, что ж, он его получит.