Молчание.

Не тишина; раздавались звуки. Звуки бегущих ног, пылающего дерева, плачущих детей, восклицающих на эльфийском голосов, спрашивающих, «все ли в порядке», «видел ли кто-нибудь моего мужа», «знает ли кто-нибудь, что случилось с моей семьёй» …

Абдель слышал всё это как один неразборчивый, волнообразный гул. Он чувствовал, что из ушей течёт кровь. Глаза болели, как и голова. Ему было мокро, неуютно. Неприметная кольчужная рубаха и штаны, которые он принял от Бодхи, пропитались остро пахнущей железом и силой кровью.

Перед глазами всё плыло, зрение в каком-то смысле так же онемело, как плечо и бок. Над ним склонилась Джахейра, и хотя он видел, как её губы складываются в его имя, звук её голоса был похоронен под всеобьемлющим глухим рёвом. Эльхан тоже был здесь. Потом они оба тащили его по неровной, мшистой, пропитанной кровью земле. Они подтащили его к одному из деревьев, и Абдель застонал от пронзившей верхнюю часть туловища боли, когда они как можно более аккуратно прислонили его к грубой, но всё-таки приятной коре древнего дерева.

— Я убил её, — сказал он. Голос эхом отразился в его собственной голове, прозвучав неуместным контрастом к окружающим звукам. — Я убил её… я убил её… я убил…

Земля задрожала, и трясину приглушённого шума нарушило резкое шипение. Абдель попытался найти источник звука, хотя знал, что это не может быть Разоритель. Его глаза закрылись и больше не открывались.

— Я убил её… — сказал он снова.

— Это Разоритель, — произнёс Эльхан.

Абделя удивил звук голоса эльфа. Глухой гул превратился в пронзительный звон, но он начинал разбирать в нём отдельные звуки.

— Он всё ещё корчится, — добавил Эльхан.

Абдель хотел улыбнуться, но лицо не отзывалось.

— Раны Абделя уже затягиваются, — сказала Джахейра, не обращая внимания на агонию Разорителя. — Это невозможно. Кровотечение прекратилось, но дыра в его плече просматривается насквозь.

Абдель хотел снова сказать «Я убил её», но всё, что смог — заставить свою челюсть неподвижно повиснуть.

— Никогда не видел ничего подобного, — признал Эльхан. — Он был как безумец. А теперь эта регенерация… это… не по-человечески.

Джахейра покачала головой, её лицо растянулось в выражении, которое показалось Абделю похожим на благоговейный трепет.

— Теперь он как аватар. Он как Разоритель — только сильнее. Он не человек. Наверное, никогда и не был… не полностью. Я должна была понять, что он не сможет вечно отрицать то, чем является.

Джахейра прикасалась к нему. Её руки казались тёплыми, мягкими и утешающими. Онемение отступало перед этим чувством — а ещё перед жгучей чесоткой. Джахейра прошептала заклинание, и Абдель ощутил, как благодать Лесной Королевы течёт по нему, смешиваясь с кровью бога, которому Миликки никогда не даровала бы свою милость.

Абдель смог открыть глаза и улыбнулся Джахейре. Ответная улыбка была облегчённой, но с нотками грусти.

— Тебе пришлось, Абдель, — мягко сказала она. — Её не стало ещё до того, как…

Друида прервал оглушительный треск, следом за которым раздались испуганные крики дюжины эльфов.

— Оно ломается! — воскликнул Эльхан. Он уселся рядом с Абделем, который сумел лишь качнуть головой, чтобы та неподвижно повисла в направлении павшего чудовища.

Клыкастая рука — не такая большая, как чудовищные лапы Разорителя — вырвалась из расширяющейся трещины в неподвижной груди чудовища.

— Да поможет нам Миликки, — выдохнула Джахейра. — Ещё одно.

Существо, что вытащило себя из тела Разорителя, как цыплёнок, вылупившийся из яйца, ростом не превосходило Абделя. По форме оно отдалённо напоминало человека, но тело было покрыто рядами острых, похожих на лезвия шипов. Голова была искажённой насмешкой над головой жука — пощёчиной чести насекомого мира. У него было только две длинных, жилистых руки, которые заканчивались ладонями, уже больше похожими на человеческие. Под руками у чудовища росли две меньших, практически рудиментарных конечности с единственным суставом вроде локтя. Эти меньшие конечности оканчивались костяными клинками, похожими на мечи.

Абдель сделал глубокий, рваный вдох, и существо встретилось с ним взглядом. Абдель чувствовал, как его почти затопляют волны парализующей паники от Эльхана слева и Джахейры справа.

Глаза чудовища полыхнули фиолетовым светом, и что-то в этой вспышке заставило раненого наёмника сказать: «Имоэн».

Существо кивнуло. Оно издало звук, который заставил всех слышавших его молиться любым богам, чтобы это был не смех, и окончательно выкарабкалось из заполненной слизью грудной полости мёртвого Разорителя. Существо встало на выгнутых назад ногах и припало к земле.

Абдель потянулся к мечу кодзакурца, но нашёл только вспышку боли из своего разорванного плеча. Существо как будто снова кивнуло Абделю, затем прыгнуло в воздух, швырнув себя вертикально в небо, как болт из арбалета. Меньше чем за секунду оно уменьшилось до точки, а затем и вовсе растворилось в ярко-синем небе.

— О нет, — выдохнула Джахейра.

— Она выжила, — сумел прокаркать наёмник. От усилия по его пересохшему горлу прокатилась боль.

Джахейра прижала тёплый нежный палец к его губам и сказала:

— Не надо. Ты выздоравливаешь, благодаря своей крови, но тебе нужно время.

Абдель выдавил улыбку, прекрасно зная, что времени у них не было.

Эльхан не мог отвести глаз от распотрошённых останков Разорителя даже для того, чтобы взглянуть на дымящиеся руины, оставшиеся от некогда гордого древесного города Сулданесселлара.

— Где Эллисим? — наконец спросила Джахейра.

Эльхан обернулся к ней. Его взгляд был безумен. Он быстро взял себя в руки, сделал глубокий вдох, затем сказал:

— Королева в безопасности. Эллисим в Миф Ринне.

Абдель и Джахейра обменялись долгим, болезненным, измученным взглядом, и наёмник приступил к болезненному процессу попытки встать на ноги.

Эллисим снова закричала, и стражники вокруг неё поёжились от чистого, отчаянного страха, прозвучавшего в вопле их королевы.

Связь, которую она бесчисленные века делила с Айреникусом, никогда не позволяла обмениваться словами или даже осязаемыми мыслями. Они просто осознавали друг друга. Но сказать, что сейчас для Эллисим что-то изменилось, было бы огромным преуменьшением. Человек на другом конце этого объединения душ был охвачен одновременно предсмертной агонией и нарастающей волной самодовольного триумфа. Ужас того, во что превратился Айреникус, и чувство его души, разворачивающейся рядом с её душой, заставляли Эллисим кричать.

Что касается тех эльфов, которые сопровождали её в Миф Ринн, они и представить не могли, что испытывает королева. Стражники были заняты, укрепляя рассыпающееся здание, которое один из магов назвал крылом древней библиотеки Миф Ринна. Всё, что знали солдаты — что в стенах полно брешей, а потолок просто отсутствует.

Они слышали лишь фрагменты, собранные по крохам из магической связи разумов с оставшимися в Сулданесселларе близкими — что чудовище погибло, но новое было на подходе. Новое чудовище взлетело в воздух, и теперь стражники смотрели в небо над кольцом древних стен с ужасом и простым пониманием, что они не смогут помешать этой твари войти — а значит, придётся погибнуть с ней в бою.

Всем эльфам было неуютно в обычно запретных руинах разрушенного города с мифалом, но только не горстке магов, которых они взяли с собой. Волшебники-эльфы деловито изучали длинные, истёртые от времени свитки и собирали маленькие кучки различных предметов там, где до них легко можно будет дотянуться.

Неожиданное возникновение Абделя, Джахейры и Эльхана в самой середине древнего сооружения заставило многих эльфов схватиться за оружие. Один из волшебников едва не выпустил заклинание, прежде чем рассеять его с раздражённым ворчанием: «Чудовищу достанется на одно меньше».

Эльхан, у которого после телепортации кружилась голова, спотыкаясь, подошёл к Эллисим и коротко переговорил с ней на эльфийском.

— Я чувствую, как он рассыпается, — слабо сказала королева. — Он не может это контролировать.

Абдель, с плечом, затянутым красной, тонкой кожей и почти зажившим боком, стиснул в ладони волшебный меч. Ему надо было выбирать между этой женщиной, эльфийской королевой — видением невозможной красоты, и жизнью маленькой девочки, которую он помнил ещё по детским играм в винном погребе Винтропа.

— Как мы уб… остановим его? — спросил королеву Абдель. — Это существо однажды… однажды было молодой, жизнерадостной девушкой, которая ничего этого не заслуживает.

Эллисим кивнула, затем вздрогнула от незримой боли.

— Я встретила его здесь, — сказала она слабым голосом. — В этой библиотеке. Я хотела, чтобы он пришёл за мной сюда с этим своим аватаром. Если он увидит меня здесь, снова, всё это время спустя, может быть… может быть… По крайней мере, здесь достаточно далеко от Древа Жизни.

— На кону и другая жизнь, ваше величество, — заметила Джахейра, которую, как и всех остальных, держали на ногах адреналин, нетерпение и чистый ужас.

— Твоя сестра, — сказала Эллисим, впервые обращаясь напрямую к Абделю, — на тебя не похожа.

Абдель втянул воздух и сделал шаг вперёд, вынудив воителей-эльфов двинуться на перехват. Он отступил достаточно, чтобы дать понять, что если он захочет пройти через них — остановить его не смогут.

— Она достаточно похожа на меня, — прошипел Абдель, — чтобы ваш старый любовник смог превратить её в это… это…

— Будь Баал жив, — сказала Эллисим, — это был бы аватар. Но вместо него, это просто… нечто похожее. Это новое существо, Губитель, способно убить меня. Кровь твоей сестры спала, пока у твоей крови были возможности проявить себя. Какой род занятий позволил избрать тебе твой приёмный отец? Продажу своего меча? Наёмничество?

Абдель кивнул.

— А Имоэн?

— Её приёмным отцом был Винтроп, — сказал Абдель. — Хозяин постоялого двора. Не такой суровый человек, как Горион. Имоэн была радостной, не по годам разумной девушкой.

— И не происходило ничего, что могло бы пробудить в ней Баала, — понимающе добавила Джахейра.

— Какая теперь разница? — спросил Абдель, гневно нахмурив брови. — Мне придётся убить её. Вы привели всех нас сюда, и теперь это единственный способ всё остановить. Чтобы не позволить этому Губителю Айреникуса убить вас — убить нас всех — мне придётся убить Имоэн.

— Нет, — сказала Эллисим. — Есть другой шанс…