Он был на поляне в лесу. Низкие тучи затянули небо серым саваном, буря гнала обрывки облаков над горизонтом.
Из разрывов то тут, то там выглядывала растущая луна, капли дождя падали с неба и сбегали по его лицу, как слезы. Он застыл между деревьями неподвижно, словно окаменел. Словно он был одним из них.
У него перед глазами стояло лицо Элизабет. Он видел красивую живую девушку — и видел ее труп с вывернутой шеей и пустыми распахнутыми глазами. Иногда он видел и то и другое одновременно. Такие же лица он видел в своих кошмарах. Он понимал, что сойдет с ума, если ничего не предпримет. Или он уже спятил?
У него было лишь два варианта.
Умереть и обрести покой.
Или жить ради того, чтобы исправить содеянное.
Спустя час, когда, насквозь промокший и замерзший, Владимир направился к дому, он уже знал, что будет делать.
* * *
У Владимира еще сохранился черный целлофан, в который он заворачивал тело Тобиаса. Целлофан больше не был нужен, потому что Тобиас, распиленный на сотни кусочков, гнил сейчас где-то в канализации. Значит, черную пленку можно использовать снова.
Владимир обернул тело Элизабет и положил на дно ящика в холодильнике. К счастью, она оказалась легче Тобиаса.
Еще ночью Владимир приступил к приготовлениям.
Он украл пару ключей от детского дома из кабинета привратника. Потом прыгнул на велосипед и отправился к дому прежнего директора детского дома — пожилой дамы. Она уже отошла от дел и тратила пенсию на Мальорке, редко появляясь в Германии. Ее дом был в пяти километрах и пустовал уже несколько недель.
Владимиру дом был необходим. На короткое время. Потом он планировал исчезнуть.
И когда-нибудь появиться снова. Этот дом был идеальным местом для него самого и его миссии.
Его священной миссии.
Было уже около трех часов утра, когда Владимир вернулся в детский дом.
Он прихватил один из красных дождевиков, два велосипеда и оставил их у входа наготове.
Потом написал короткое прощальное письмо: «Я потерял все, что имел. Родителей, сестру и свою жизнь. Поэтому жизнь покидает меня. Владимир Шварц».
Письмо он опустил в почтовый ящик у кабинета директора.
Владимир надел дождевик и отправился на одном из велосипедов к озеру. Второй велосипед он вез рядом. Один он спрятал в кустарнике на западном берегу озера, другой оставил на пляже.
Стояла весна, вода была еще очень холодная. Владимир доплыл почти до середины озера, сбросил дождевик и поплыл к берегу, где спрятал второй велосипед. Потом он отправился в дом бывшего директора.
* * *
Следующим утром директор детского дома прочитал письмо и известил полицию. Привратник нашел велосипед у озера.
А Владимир сидел в подвале своего нового места жительства и обдумывал дальнейшие шаги.
Он должен был доставить сюда Элизабет и законсервировать навечно. Здесь были все средства и возможности, поэтому как временное укрытие он выбрал именно этот дом.
Он должен был сделать этот проступок, убийство сестры, несостоявшимся, как-то уменьшить свою вину, погубив вместо нее других.