Однажды еврей Каин взял и убил палестинца Авеля. Таким образом состоялось первое убийство в истории человечества, которому суждено было стать многострадальным. Сионисты утверждают, что такого быть не может.
– Конечно, – двулично рассуждают они, – Каин, наверное, может быть и скорее всего, таки да, убил Авеля. Но совершенно невозможно, чтобы Каин был евреем, а Авель палестинцем. Они же были единоутробными брать ями – сыновьями Адама и Евы!
Но эти смехотворные попытки отвести от еврея Каина обвинения в смертоубийстве простого палестинского человека не выдерживают никакой критики! До начала расследования «Осы» считалось доподлинно известным, что пархатого киллера вызвал Создатель и задал ему полный горечи вопрос:
– Что сталось с братом твоим Авелем?
Естественно, Создатель был прекрасно осведомлен о том, что на самом деле сталось с Авелем, но ему, очевидно, хотелось услышать правдивый ответ из уст убийцы. Воровато оглянувшись по сторонам, Каин ответил, немного картавя:
– А что, разве я сторож брату своему?
Именно за эти широко известные фразы и цепляются сионисты, пытающиеся доказать, что Авель, как и Каин, был евреем, и свести все это дело к обычной бытовой ссоре – «брату своему?». Подняв материалы канцелярии Создателя за этот период, мы обнаружили подлинную стенографическую запись этой беседы. Приводим ее полностью:
– Ну что, Абраша? – спросил Создатель у сильно опоздавшего на аппойнтмент Каина. – Зачем ты под покровом ночной темноты зарезал хорошего палестинского человека?
– Какого человека? – прикидываясь дураком, ответил вопросом на вопрос Каин. Именно он первым взял за раздражающее всех правило отвечать вопросом на вопрос.
– Не валяй дурака, Каин, – сказал Создатель. – Вас тут пока не так много. Ты, Авель, да Адам с Евой...
– Папу знаю, маму знаю, а Авеля в глаза не видел...
– Ну, как же, – горячился Создатель, – вчера Авель был, а сегодня нет...
– Я ему не сторож! – грубо ответил Каин и вышел, хлопнув дверью, в райские кущи.
После этого Создатель обрушил на человечество страшную беду, но подлец Каин все равно дожил до ста двадцати лет и оставил после себя многочисленное еврейское потомство, которому, в свою очередь, было суждено сильно напортачить остальному человечеству.