Весной 480 года до нашей эры персидский царь Ксеркс серьезно задумался. Сутками сидел он в шатре и смотрел на танец нумидийских всадников. Изможденные всадники падали замертво, на их места заступали новые, и потом они тоже падали замертво от усталости. А Ксеркс все смотрел и думал. Когда упал и умер тысячный нумидийский всадник, Ксеркс проворно поднялся и сказал:

– Объявляю войну апартеиду. Выступаем утром.

– Но сейчас утро, мой повелитель, – сказала царю Персии жена его, иудейка Эсфирь.

– Сейчас и выступим, – ответил Ксеркс. – Призови братьев своих.

– У них отсрочка от призыва, муж мой! Ты сам ее выдал четыре луны назад.

– Отсрочка истекла. Мне нужны братья твои, иудеи.

И явились к персидскому царю иудейские братья ее. И сказали так:

– Если ты, всесильный, решил завоевать апартеид, то нам неведомо, что это такое. Но если же Грецию решишь завоевать ты, то мы поможем тебе. Обещай лишь, что позволишь разграбить храм Афины Паллады и споить надменных ахейцев, которые пользовались нашими деньгами столько долгих веков и не выплатили ни пенни по задолженностям. Кстати, и ты не совсем аккуратен в расчетах.

– Ладно, ладно, – миролюбиво сказал Ксеркс. – Греки – ваши. Мне же главное – кого-нибудь победить...

И тогда коварные евреи пошли в Афины, и сказали они:

– Как ныне сбирается царь Персии Ксеркс войной против мирных ахейцев. Их села и нивы без всяких причин обречь разграбленью с пожаром. Но мы вам поможем, потомки Богов, разбить ненавистного Ксеркса. За то мы попросим всего ничего: казну его, земли и персов...

– Что мы должны делать? – немедленно спросили ошарашенные известием афиняне.

– Вы – вообще ничего, – сказали евреи. – Продолжайте философствовать. Просто пошлите гонца в Спарту и попросите тамошнего царя Леонида подойти через две недели к Фермопильскому ущелью. Его там встретят.

После этого иудеи, столкнув лбами два достойнейших народа, как всегда, скрылись, а в дальнейшем только подстрекали, провоцировали и всячески раздували пожар страшной войны.

Греки послали гонца в Спарту. Леониду делали педикюр молодые илоты. Гонец лаконично, что было свойственно древним грекам, изложил суть дела. Умиравший от безделья Леонид тут же согласился сходить в командировку к Фермопилам.

– А можно я все-таки не один, а с ребятами? – спросил Леонид. – Скучно одному...

– На этот счет у меня нет никаких указаний, – ответил гонец. – Просили вас, а уж вы решайте, пойдете один или с вашими мальчиками.

– Передай, противный, что я пойду с друзьями... – сказал Леонид.

Леонид прихватил с собой самых близких друзей, а их у него было 299 человек, и они, взяв на всякий случай щиты, луки, копья и дротики, отправились в путь.

Тем временем Ксеркс пересек Геллеспонт и по дюнам устремился в Грецию, а его флот сопровождал армию вдоль побережья. Древнегреческий историк Геродот указывает, что флот Ксеркса состоял из тысячи двухсот семи триер, из которых четыреста кораблей предоставили финикийцы, триста – египтяне, а остальные шли под флагом Эстонии. Почему армия персов пришла пешком к Фермопилам на шестнадцать дней раньше флота, хотя стартовали они вместе – неизвестно, но то, что там не обошлось без участия евреев – шкиперов, лоцманов и боцманов – это точно.

Ну а триста спартанцев разбили симпатичные шатры у входа в Фермопильское ущелье. Проход в него был столь узок, что склонные к походной жизни спартанцы без конца похабно шутили по этому поводу. Они покрасили шатры во всякие радужные цвета и стали отдыхать.

– Леонид, это была чудесная идея устроить здесь пикничок, – кричали царю наперсники. – Жизнь хороша, Ленчик!

– Нравится пикничок? Новая жизнь! – откликался царь. – Гуляем, голубчики мои...

В один из недушных вечеров в лагерь пришла делегация от Ксеркса. Спартанцы приняли их радушно и предложили партию в пляжный волейбол. Но грубые персы, наученные иудеями, грубо сказали:

– Мы пришли, чтобы взять у вас, греков, землю и воду.

– Противные, – сказал Леонид. – Расслабьтесь! Посмотрите на мою новую тунику. Правда, идет?

– Некогда, Леонид, – нетерепеливо сказали послы Ксеркса. – У нас тут с вами, греками, война, а хороводы мы потом водить будем. Хотим вашу землю и воду.

Тогда Леонид вспомнил, что является потомком мужественного и знатного рода, и велел сбросить всю персидскую делегацию, кроме одного самого красивого и стройного юноши, в глубокий колодец. Подойдя после этого к колодцу, Леонид спокойно промолвил:

– Вы хотели нашу землю и нашу воду, противные? Вы нашли ее...

После чего увлек персидского юношу в шатер. Утром юношу одели в памперс и отослали назад. Он пожаловался Ксерксу. И началась осада Фермопил. Спартанцы надели свои голубые одежды и начали ждать подкрепления. Но греки боялись идти Леониду на помощь.

– Не ровен час, оприходуют, – испуганно шептались они. – Знаем мы этих спартанцев... Да еще и в Фермопилах... Там и убежать некуда...

Поэтому триста спартанцев оказались одни в фермопильском проходе против трехсот тысяч персов.

– Голубцы! – кричали им персы. – Наши стрелы и дротики закроют от вас солнце...

– Ну что ж, – смиренно отвечали спартанцы, – мы будем сражаться в тени...

После этого царь Спарты провел собрание. Геродот нашел его стенограмму. Собрание было коротким.

– Отступать некуда, – объявил Леонид своим фаворитам. – Позади Греция...

– Что-то не чувствуется, – лаконично ответили спартанцы.

На этом собрание закончилось, потому что Ксеркс послал в бой свою гвардию – бессмертных. Но спартанцы отбили атаку и захватили ровно триста бессмертных в плен. На глазах изумленных персов, наблюдавших за этим издали, они по-садистски надругивались над бессмертными до тех пор, пока те не упали замертво.

– Не такие уже они и бессмертные, – разочарованно говорили друг другу спартанцы. – Помните, когда мы воевали с турками! Любой, даже самый плохонький турок, держался как минимум неделю...

На следующий день Ксеркс послал в бой мидян, кассиев, египтян, фидийцев и финикийцев. На следующий день – ливанцев, ливийцев, саудовцев, иракцев и кувейтцев. Потом – всех других арабов. Но их страшила судьба отутюженных вдоль и поперек бессмертных, и они боялись даже приблизиться к зловещему проходу, хотя спартанцы умоляли их об этом. В этот момент на помощь Леониду подошла тысяча факийцев.

– Кто вы? – не веря своим ушам, переспросил Леонид.

– Мы – храбрые и бдительные факийцы из плодородной области Факии, – отвечали факийцы.

– Эх, вас бы нам в мирное время, – вздохнул Леонид. – Ладно, успеется. А сейчас идите оборонять гору. Вдруг персы пойдут по горе. Тогда нам – крышка.

Факийцы поцеловались на прощание и взошли на гору, где и уснули. А Леонид, получилось, накаркал. Потому что персы действительно решили предвосхитить подвиг Александра Васильича Суворова и перешли Фермопилы не через проход, а по горе. После этого судьба битвы была решена, и через два дня спартанцы встали в круг и так погибли от многочисленных проникающих ранений. А факийцев до сегодняшнего дня презирает вся Греция и ругает их последними словами. Ругательство перешло и в английский язык, причем первое слово его представляет собой первый слог названия области, откуда пришли факийцы.

После того, что случилось, греки взялись за оружие и в результате кровопролитных битв вытеснили персов восвояси, причем обе стороны понесли страшные потери в живой силе и технике. А евреи снабжали обе воюющие стороны и, едва Персия и Греция начинали даже подумывать о перемирии, немедленно раздували пожар войны и добились-таки морального и физического разложения обоих некогда могущественных народов. Персы только в наши дни смогли вернуться к работе над ядерной бомбой и обогатить уран, а греки так вообще в скором времени измельчали и уступили Риму в состязаниях по греко-римской борьбе, в результате чего знамя античности переехало на берега Тибра. Его можно увидеть и сегодня в аэропорту имени Леонардо да Винчи.