По совету мадам Спраут в выходной день я отправилась в Хогсмид. Чудесная деревня сплошных жителей–волшебников была такой маленькой, но там, говорят, можно было найти всё.
Сегодня погода была на редкость солнечная и теплая. Я шла по Главной улице, с любопытством рассматривая дома, витрины и прохожих.
Многие домики были просто сказочные! Другие дома удивляли оригинальными флюгерами и забавными вывесками.
В лавку под названием «О вкусах не спорят!» я зашла из любопытства. Мне предложили там потешные угощения — новинки: леденцы в виде пауков всех видов, кислые шипучки, способные прожечь язык и тараканьи грозди. Такая мерзость! Естественно, у них я ничего не купила.
Буквально на каждом столбе были расклеены объявления о беглом каторжнике Сириусе Блэке. Там же красовались указы Министерства магии о том, что Хогсмид по ночам патрулируют дементоры.
Наконец, на соседней улице я обнаружила магазин «Мантии для всех», где мне на встречу выбежала маленькая упитанная волшебница:
— Добро пожаловать к нам! Что желаете?
— Мне необходим форменный костюм учителя и мантия, — я выложила деньги на стол.
Хозяйка приветливо улыбнулась и вынесла из–за ширмы большой отрез лиловой ткани.
— Нет, нет, только не лиловый! — заверила её я.
Тогда она предложила малиновые оттенки в сочетании с черным, следующий вариант был — аквамарин, после изумрудный, но остановились на серебристом. Надо ли говорить, что менялись ни отрезы ткани, а только его цвет. Волшебница, положив руку на ткань, произносила название цвета, и материя сама принимала нужный оттенок.
Дальше было еще любопытней. Пригласив меня в примерочную, хозяйка подбросила надо мной ткань, которая сама распределилась по моему телу, а летающие ножницы стали отрезать лишнее. Вокруг меня кипела работа — нитки, иголки, булавки и прочие портняжные инструменты делали свою работу, а добродушная волшебница лишь одобрительно кивала, внимательно наблюдая за шитьем со стороны.
Через час я имела брючный костюм, мантию, форменную хогвартскую одежду, шляпу и вечернее платье — подарок магазина, как самому терпеливому и восторженному клиенту.
Через дорогу, напротив, был вход в «Сладкое королевство». Там я набрала столько сладостей для своих девочек! И сахарные свистульки, и толстые медовые ириски, и сливочную помадку. В большом бочонке в центре магазина отсыпала изрядное количество драже Берти Боттс, сегодня их раздавали бесплатно всем желающим в рамках какой–то акции. Еще взяла жевательную резинку «Друбблс» и целую коробку шоколадных лягушек. И уже, уходя, решилась на карамельные бомбы и перечных упыриков.
Возвращаясь, заглянула в паб «Три метлы». Там было многолюдно, и я примостилась у стойки. Конечно, я заказала себе Сливочное пиво. Ну как было не попробовать! Оказалось, что это горячий напиток, похожий на молочный коктейль с легким вкусом хмеля и ванили, при этом хорошо согревает и взбадривает. Вкусно! Но мадам Розмерта — весьма симпатичная женщина (Рона можно понять!) предложила мне еще коктейль «Коварный мерин». От коктейля я осталась в полном восторге.
Дом, в котором располагался паб, был очень большой. Все здесь было деревянным: сам дом, лестницы, мебель, и даже некоторая посуда. Огромный сводчатый потолок в центральном зале был украшен затейливой резьбой, отображавшей лесные растения и зверей.
Я сидела у стойки и время от времени переговаривалась с хозяйкой. Розмерта, видимо, очень любила поболтать с посетителями. Мы обсудили погоду, новый указ Министерства о дементорах, поговорили о школе…
На краю стойки в качестве украшения высилась резная фигурка дикого кабанчика, верхом на котором сидел заяц. В какой–то момент разговора мне показалось, что деревянный заяц пошевелил длинными ушками.
— Да, этот коктейль оказался довольно крепким напитком! — улыбнулась я хозяйке. — Мне уже стало казаться, что деревянный заяц шевелит ушами.
— А может, и шевелит, — спокойно отозвалась Розмерта, ловкими движениями протирая кружки. — Я давно уже ничему не удивляюсь. Поговаривают, что этот дом построил сам Хенгист.
— А это кто? — спросила я, настороженно поглядывая на деревянного зайца.
Хозяйка паба взмахом волшебной палочки отправила всю посуду на полку, налила себе большую кружку пива и придвинулась поближе ко мне.
— Это было еще в Средневековье, — начала она, — когда маглы сжигали ведьм и изгоняли неугодных и подозрительных из своих деревень. Жил в то время один великан Хенгист Вудкрофт. Жил он обособленно, в дела деревушки не вмешивался. Да и дом его стоял у самого леса. Соседи его не любили, многие сторонились, иные просто боялись. А называли они его кто знатоком леса, кто лесным умельцем, а кто и лесным обманщиком.
Взрыв громкого смеха перебил рассказчицу. За дальним столом у камина гуляли молодые волшебники. Розмерта сузила глаза и собралась было что–то им крикнуть, да передумала:
— Не простым великаном он был, — вздохнула она, продолжая повествование. — Лес очень любил, с каждым деревом разговаривать умел: знал, когда они растут, когда болеют… А уж если дереву погибать скоро, так срубит его и в дом к себе тянет. И там пилит, строгает, да песни поет странные, словно заговоры какие читает.
— Ну, так великан — существо, обладающее магией, — удивилась я. — Что странного в том, что он знал язык деревьев?
— Самая странность заключалась совсем не в этом… — Розмерта сделала паузу, наслаждаясь моим нетерпением. — Из дерева он мог сделать любого зверя, да так, что порой не отличишь от настоящего! А еще говорили, что деревяшки эти оживали: двигались и даже разговаривали по–своему. Вот уж было чему удивляться жителям той деревни, — загадочно улыбаясь, закончила она.
— Да они что, никогда не слышали о трансфигурации? — недоуменно спросила я.
— Кто? Маглы–то? — мадам Розмерта весело рассмеялась. — Их тоже можно понять: звери–то по лесу бегали деревянные. Вот встретит такое чудо в лесу магловский ребенок и давай голосить. Стал тогда Хенгист всех сделанных зверюшек в свой дом собирать, чтобы разговоры лишние по деревне не ходили. А только еще пуще не взлюбили местные жители великана. Он в лес уйдет, а в его доме стук, да треск, да возня… В общем, закончилось все тем, что выгнали Хенгиста жители из Верхнего Бартона, а дом его сожгли.
— Со зверюшками? — ужаснулась я.
— До тла, — подтвердила Розмерта, допила пиво и с громким стуком опустила кружку. — Ну, разозлился, конечно, великан, да пришиб там кого–то в гневе. После этого уже нигде маглы не давали ему покоя. Вот и добрел он, говорят, до деревни волшебников. И обустроился здесь, в Хогсмиде: дом построил, да по лесу все шастал…
— Это получается, что… — проговорила недоверчиво я.
— Да, да, — заверила она меня в ответ, — когда я покупала этот дом, мне и рассказали его легенду.
— Выходит, мне не почудилось: заяц и впрямь шевелил ушами?
— Я здесь уже лет двадцать за стойкой… Такого насмотрелась! — доверительным шепотом проговорила она. — Эй, вы там, потише! — прокричала Розмерта веселой компании у камина.
Вошли два новых посетителя. Маленький кряжистый волшебник заказал шотландский скотч, а его юный спутник — шипучий лимонад. Я с опаской еще раз взглянула на фигурку зайца, расплатилась и осторожно вышла из паба. До Визжащей хижины в этот день я просто уже не дошла.
Когда я вернулась в свою комнату, на столе меня ждал кусочек пергамента. Именно ждал! Этот клочок слегка подрагивал, вздыхал и время от времени приподнимал один из уголков, словно осматривался. Как только он заметил меня, тут же подскочил и неподвижно завис над столом. Я подошла поближе и осторожно тронула его пальцем. В тот же миг письмо скукожилось в подобие рта, и комнату заполнил тихий и спокойный голос:
— Миссис Черри! Совершенно невозможно застать Вас на месте. Был бы рад выпить с Вами чаю в моем кабинете, как только найдете время. Пароль: лакричные палочки. Альбус Дамблдор.
Говорящее письмо медленно, с достоинством порвало себя и осыпалось на стол мелкими клочками.
Я заметалась по комнате, но вспомнила, что нахожусь в волшебном мире:
— Жужун! Жужуша! — тихо позвала я. Эльф появился, сладко потягиваясь.
— Я разбудила тебя? Какая жалость. Прости, пожалуйста, — мне и в правду было жаль хогвартского труженика.
— Что угодно хозяйке комнаты? — настороженно спросил домовик.
— Меня зовет к себе директор, совсем не успеваю навести порядок — развесить одежду, упаковать сладости и разложить покупки, — разъяснила я свою просьбу, — может, ты мне поможешь, пожалуйста!
— Это моя обязанность — наводить порядок в комнате для гостей, — деловито сказал эльф и принялся разбирать мои покупки своими маленьким ручонками с длинными пальцами.
В кабинете директора, как и в прошлый раз, тихо жужжали и потрескивали многочисленные приборы, о назначение которых я старалась даже не думать. В этот раз я села в кресло возле стола, помня о жестком диванчике у окна.
Дамблдор сегодня был в лиловой мантии, усыпанной переливающимися звездами и маленькой шапочке. Это наряд ему очень шел и необыкновенно молодил.
— Небольшое торжество у профессора МакГонагалл! — немного смущаясь, директор пояснил свое преображение.
«Меня тоже пригласили вечером на день рождения», — подумала я.
— Миссис Черри! Я позволил себе связаться с российской магической школой, — перешел он к делу.
— В России есть школа магии? — непростительно перебив профессора, я даже подскочила на месте.
— Конечно, — Дамблдор лишь улыбнулся. — Они обещали устроить всё относительно Ваших родных. Насколько я могу предполагать, они не знают где Вы? А Ваше возращение несколько задерживается. Буду откровенен: я просмотрел успеваемость и некоторые письменные работы учеников. Результатом я остался доволен, весьма. Кроме того студенты и учителя отзываются о Вас сплошь положительно. Так что, как преподаватель, Вы меня очень устраиваете. Мне бы не хотелось отпускать Вас сейчас. Поэтому я и обратился к коллегам из северной страны.
— И что с ними сделают? Сотрут память обо мне? Вы не можете так поступить! — я похолодела.
— Ну что Вы, дорогая! Как Вы могли подумать! Все гораздо проще. Они получат письмо о том, что Вам в Англии предложили интересную работу на хороших условиях. Вот и все!
— Зачем же нужно было подключать кого–то еще? Такое письмо я могла написать сама.
— Разумеется. Но ведь нужно еще решить вопросы на Вашей прежней работе, утрясти вопрос о Вашем исчезновении в Лондоне и прочее. Вы не подумайте, что я пытаюсь Вам что–то навязывать… Решение за Вами!
— Если родные, и правда, не будут обо мне волноваться, то я могу, пожалуй, остаться… — решение далось мне нелегко.
— Вот и замечательно! А теперь поговорим о будущем, — Дамблдор словно вцепился в меня взглядом. — Раз уж Вы так осведомлены обо всем, скажите мне честно: когда Фоукс пропоет надо мной песню?
Меня парализовало: «Что он имеет в виду?!».
— Скажем по–другому, — Дамблдор не отрывал от меня проницательный взгляд, — сколько у меня времени, что бы уладить свои дела? Мне нужно успеть помочь Гарри…
Я лишь отрицательно качала головой, стараясь вообще ни о чем не думать, пока сумела оторвать взгляд и опустить голову.
— Я знаю, миссис Черри, что должен покинуть этот мир. Свои подвиги я уже совершил. И мне известно, что Волдеморта должен победить не я. Я лишь могу помочь этому ребенку нести столь тяжкое бремя. Мне еще многому нужно научить его…
— Вы успеете, профессор, успеете… — это было невыносимо трудно говорить о смерти.
Дамблдор встал из–за стола, медленно прошелся по кабинету и остановился у окна:
— Столько лет я смотрю из этого окна, и каждый раз думаю: правильно ли я поступил? Где я сделал ошибку, и не повлечет ли эта ошибка за собой непоправимые последствия?
— Поймите, профессор, — не выдержала я, — я с огромным удовольствием рассказала бы Вам всё! Но тогда нарушится ход событий, а это опасно в любом мире — хоть в волшебном, хоть в магловском. Если мы попытаемся предотвратить одну смерть, могут случиться несколько других, — произнесла я на гране отчаяния.
После некоторого раздумья директор решил сменить тему, видя, как тяжело мне дается этот разговор:
— Надеюсь, хотя бы этот учебный год пройдет в Хогвартсе без приключений?
— Зря надеетесь, — улыбнулась я. — Но закончиться всё должно хорошо!
Дамблдор понимающе улыбнулся в ответ.
— А у меня для Вас подарок, — он открыл ящик стола.
«Вы ошиблись профессор, сегодня день рождения у миссис МакГонагалл» — подумала я.
Директор еще раз лукаво улыбнулся и протянул мне продолговатую плоскую коробку. Я с любопытством открыла.
— Мне?! — только и смогла я сказать.
— Каждый преподаватель, миссис Черри, должен иметь волшебную палочку. Это правило нашей школы. Хотя в них не поясняется — должен ли преподаватель уметь с ней обращаться, — совсем развеселился Дамблдор. — Этот пункт Министерство как–то выпустило из вида.
— Спасибо, профессор!
— О, я так и не предложил Вам чаю, — опомнился Дамблдор у двери.
— Благодарю. Чай как–нибудь в другой раз.
На душе было тревожно: то ли верит мне Дамблдор, то ли подозревает в чем–то. Если подозревает, зачем оставил в школе? И такие страшные вопросы … я не готова была на них отвечать. И что мне делать с этой палочкой? Просто носить её с собой? Не ходить же мне на уроки Флитвика вместе с первоклашками.
В комнате все еще возился Жужун, вешая в гардероб последние вещи.
— Спасибо, мой дорогой! — я искренне была благодарна домовику. — Может, угостишься желатиновыми червячками? — я протянула ему коробку.
Жужун недобро посмотрел на меня:
— Так нельзя, мэм, — начал он мне выговаривать, — домовику не положено выражать благодарность, любезно просить и угощать! Вы слишком добры ко мне, но нам запрещено дружить с гостями.
Я была крайне удивлена: два «спасибо» и предложенная конфета — это уже дружба?
«Ну, ничего! Через год–другой Гермиона начнет борьбу за освобождение домовых эльфов — будет вязать вам шапочки и распихивать их по углам. И миссис Черри с ее «спасибо» покажется вам тираном!» — подумала я, глядя, как Жужун, встав на костлявые коленки, деловито запихивает пустые коробки под кровать.