Приблизительно в это же время в бунгало Эвелин входил Адамс.

— Я сегодня после обеда уже был здесь, мне никто не открыл, — с досадой сказал он, вешая в передней свой плащ.

Они прошли в гостиную.

— Где данные о Паули?

— У меня их нет, — ответила Эвелин и выжидательно посмотрела на него.

— Если ты мне лжешь — смотри!

Эвелин почувствовала серьезность этой угрозы и рассказала ему о посещении Перси.

Адамс едва сдержался, чтобы громко не выругаться. Итак, они выследили его и обнаружили их связь, а он не смог этого предвидеть. Их тактика выслеживания всех и вся обернулась и против него. Эвелин отлично знала свое дело и помогала ему гораздо больше, чем могла догадываться об этом. Трудно теперь будет найти ей замену, которой ами будут доверять так же, как до сих пор доверяли ей.

— Неприятная история! — мрачно сказал он. — Если Перси доложит Батлеру о том, что ты собиралась скрыть от них для меня материалы Си-Ай-Си, ты понимаешь, чем это пахнет для тебя?

— Он Батлеру не расскажет об этом.

— Ты твердо уверена?

— Да.

— Если Перси будет отрицать, что был близок с тобой, кому Батлер поверит больше: тебе или ему?

— Мне, — тихо ответила Эвелин.

— У тебя есть доказательства против Перси?

— Да. Мне удалось незаметно включить магнитофон.

— Превосходно! — возликовал Адамс. — Даже осторожные господа из Си-Ай-Си делают ошибки.

Он подошел к Эвелин.

— Дай-ка мне катушку!

— Нет!

— Нет?.. Что это значит?

Ее сопротивление ошеломило его. Этой записью он взял бы Перси в оборот. Адамс знал законы, царящие в Си-Ай-Си. Как только Батлер узнает о том, что Перси ради любовного приключения забыл о своих прямых обязанностях, лейтенанта разжалуют и предадут суду военного трибунала.

Поэтому Адамс продолжал настаивать.

— Пожалуй, достаточно будет, если ты напишешь мне жалобу, что он тебя изнасиловал. Этого хватит для его обработки.

— Нет! — повторила Эвелин.

В его глазах запрыгали злые огоньки.

— Я тебе не советую так вести себя.

— Я не хочу быть размолотой между двумя жерновами. Или ты этого не понимаешь? Когда ваше Ведомство начнет разбираться в этом деле с Си-Ай-Си, я же останусь в дураках. В конце концов, вы с ними связаны и можете рассчитывать на поддержку друг друга; в любом случае вы поладите и все останетесь чистенькими. Но не забудете, что я была причиной аферы, что я о многом знаю. Я стану лишней. Что тогда будет со мной?

— С тобой ровно ничего не случится, — ответил Адамс.

— К сожалению, я не могу поверить тебе, — с горечью произнесла Эвелин. — Я знаю законы своей дьявольской профессии и довольно ясно представляю, как может обернуться это дело.

— Глупости! — зло бросил Адамс. — Ты забываешь, кем я работаю. Я же не простая пешка. Си-Ай-Си не из тех ведомств, которые пользуются у нас большим уважением. Ты ведь немка. Я могу взять тебя под защиту.

Эвелин смотрела мимо Адамса и молчала.

— Послушай меня хорошенько, Эвелин. Если ты мне не дашь запись, я все равно надую Перси. Я просто скажу ему, что получил ее у тебя. Так что выйдет то же самое.

Эвелин медленно подошла к шкафу и вынула из ящика катушку.

— Вот. Но обещай, что ты поможешь мне, если будет нужно.

— Мы никогда не отворачиваемся от своих лучших работников.

— Ты больше меня не любишь? — спросила она дрогнувшим голосом и увидела холодный иронический взгляд Адамса.

— Нет. Перси гораздо лучший источник информаций, чем ты.

Он поднялся и, не говоря больше ни слова, ушел.

У Эвелин дрожали губы. В окно она видела, как он торопливо шел по дорожке к выходу на улицу.

Она всегда знала, что Адамс из той породы людей, кто не любит никого и ничего, кроме самого себя. И все же она любила его. Его силу, холодный, расчетливый ум, даже наглость.

Она почувствовала приближение истерики. Медленно подошла к проигрывателю, поставила пластинку.

Гостиную наполнили ласковые звуки концертного рояля. Эвелин резко выключила проигрыватель.

«Как все это смешно и глупо», — пронеслось у нее в голове.

Батлер сидел за столом и читал доклады Мюллера и агентов, следивших за домом Эвелин.

Прочтя, что Перси находился у Эвелин почти три часа, он присвистнул. Затем поднял трубку и вызвал лейтенанта к себе.

Спустя несколько минут Перси вошел в кабинет.

— Вы уже слышали, что Паули отказывается выполнять задание Мюллера? — обратился он к майору.

Батлер кивнул.

— Я знаю. Его жена уехала в Брауншвейг. Он уже дважды пытался дозвониться до нее, но безрезультатно. Теперь он решил завтра поехать туда. По-видимому, она заметила, что он завел на стороне любовные шашни.

Перси, усаживаясь, произнес:

— Очевидно, его охватило раскаяние.

— Раскаяние — самая бесполезная вещь на свете, — философски заметил Батлер. — Потерянное так же не вернуть, как не заставить стрелки часов вращаться в обратную сторону. Парёнь просто уклоняется… Но мы ему покажем, что значит отказаться от нашего задания, — продолжал Батлер. — И мисс Эвелин, видно, придется втолковать, как мы смотрим на то, что она одновременно работала на нас и на Ведомство по охране конституции.

— У нас нет доказательств, сэр, — сказал лейтенант Перси.

— Что, действительно, нет? — ловя лейтенанта на слове, спросил Батлер. — Интересно, как прошел ваш визит к этой даме.

— Она призналась, что у нее с Адамсом личные отношения.

— И больше ничего?

— Ничего, сэр.

— Сколько вы находились у нее?

— Примерно с полчаса, — помедлив, ответил Перси.

— Так, так… — Батлер вынул коробку сигарет и, помолчав, как бы невзначай спросил:

— Между прочим, вы знаете Адамса?

— Мне знакома только его фамилия.

— Я знаю его лучше. Это самый хладнокровный и педантичный из всех немцев, работающих здесь, в Берлине. У него нет никого, с кем бы он лично дружил. Есть только те, кто работает на него или против него. Эвелин не могла составлять исключение. Разве вы не заметили чего-нибудь такого при своем посещении, лейтенант?

— Нет, сэр!

Батлер встал.

— Ну и прекрасно. Теперь мы придумаем что-нибудь для этого Паули.

Вернувшись вечером домой, Сид открыл дверь квартиры и остановился как вкопанный, не веря своим глазам.

В маленьких креслах расположились трое мужчин. Один из них был американским офицером, к которому он тогда обратился в пресс-клубе. Двое других — пожилой господин в темных очках в толстой роговой оправе и молодой широкоплечий гигант — были ему незнакомы. Все были одеты в штатское.

— Как, черт возьми, вы попали сюда? — спросил Сид.

Батлер дружески улыбнулся.

— Через дверь, разумеется. Правда, с помощью своего ключа.

Сид обратился к Перси.

— Вас я знаю, а кто остальные?

Свои, — лаконично ответил лейтенант.

— Как я слышал, у вас нет большого желания сотрудничать с нами… — с места в карьер перешел Батлер.

Сид придвинул стул.

— Господину Мюллеру я уже объяснил.

что сейчас у меня нет времени. Я срочно должен уладить свои личные дела и с этой целью еду в Брауншвейг.

— Вы подразумеваете историю с вашей женой?

Сид остолбенел.

— Она уехала туда, даже не зная всех подробностей вашего визита к красотке в Груневальде.

— Откуда вы знаете?

Батлер сделал пренебрежительный жест рукой.

— Вам теперь нелегко будет привести в порядок свои дела… без нашей помощи.

— Я вас не понимаю! — отрывисто сказал Сид. — Что вы хотите этим сказать?

Батлер вынул из кармана несколько фотографий и бросил их на стол.

— Они сделаны той самой ночью, когда вы были в гостях у фрейлейн Эвелин. У вашей супруги будут довольно-таки веские доказательства для развода.

Сид судорожно схватил фотографии.

— У нас есть еще две катушки с магнитофонной записью того памятного вечера, — радушно произнес Перси. — Хотите, мы вам сейчас их прокрутим?

— Зачем вам понадобилось делать это? — тихо спросил Сид.

— Мы любопытные люди, — цинично заявил Батлер, забирая снимки. — Нас интересует все. Может быть, мы просто хотели узнать, как вы выглядите в постели, мой милый.

— Свиньи! Проклятые свиньи! — вскакивая, закричал Сид. Он попытался было выхватить снимки у майора, но Перси кулаком ударил его в лицо.

Сид пошатнулся. Ярость захлестнула его. Правой рукой он нанес лейтенанту удар такой силы, что тот с грохотом свалился.

Батлер подмигнул широкоплечему штаб-сержанту. Верзила выпрямился.

— Хэлло, мальчик! Может, ты немножко успокоишься? — флегматично обратился он к Паули.

Сид обернулся и выжидательно поднял кулаки; в тот же миг он получил пинок тяжелым ботинком в нижнюю часть живота. Сид застонал, ловя широко открытым ртом воздух. Сержант стал зверски избивать растянувшегося на полу Паули.

Батлер тщательно стряхивал пепел с кончика сигары, временами с иронией посматривая на лейтенанта, который вытирал кровь, лившуюся у него из носа.

Сержант только тогда оставил Сида, когда тот, скрючившись, неподвижно замер на ковре. Верзила левой ладонью помассировал суставы правой кисти и вопросительно посмотрел на майора.

— Воды! — приказал Батлер.

Сержант принес ведро воды и вылил ее на голову своей жертвы.

Сид застонал и пошевелился. С большим трудом попытался подняться. Его вырвало, и он снова упал.

— Вставайте! — проговорил Батлер, обращаясь к Сиду. — Не можем же мы весь вечер изображать из себя сиделок.

Сержант принес еще воды и опять облил Сида, затем поднял его и усадил в кресло. Голова избитого безжизненно повисла. Из разбитой губы струйкой текла кровь.

Медленно возвращалось к нему сознание.

— Чего вы от меня хотите? — невнятно спросил он. Губы отекли и отказывались повиноваться.

— То, что вам положено делать, — мягким тоном объяснил Батлер, — и ничего больше. В будущем вы будете делать только то, что мы вам прикажем.

Сид молчал.

— Вы поняли меня?

— Да, — буркнул Сид.

— Так точно, сэр! — требовательно поправил его майор.

— Так точно, сэр! — повторил Сид.

— Очень хорошо! — Батлер встал. — Следовательно, вы поедете к профессору Арендту, передадите ему привет от своего отца и от его имени пригласите профессора на встречу ученых, которая состоится в отеле на Штейнплац. Вероятно, мне не нужно разъяснять вам, что по понятным причинам вам придется проявить осмотрительность и осторожность. Если профессор в следующий вторник не приедет, эти снимки окажутся у вашей жены в Брауншвейге. Вы меня поняли?

— Так точно, сэр!

— Это меня уже радует, — произнес Батлер и почти доброжелательно посмотрел на Сида. — Обоюдное понимание — самая лучшая предпосылка для приятного сотрудничества, — добавил он мягко. — Вы согласны?

Несмотря на эту явную издевку, Сид счел благоразумным кивнуть в ответ.

Батлер подошел к рабочему столу Сида и взял в руки небольшую серебряную рамку, в которую была вставлена фотография Дорис.

— У вас действительно очаровательная жена, — проговорил он. — Если наши деловые отношения будут развиваться хорошо, вы сможете выполнять любые ее желания.

Он поставил фотографию на место и сделал знак рукой своим подчиненным.

— Счастливо оставаться, господин Паули, — любезно проговорил он, прикрывая за собой дверь.