Я открыла глаза. Незнакомая комната. Судя по всему, чья-то спальня. Окно зашторено, но скорее всего, сейчас утро.

Я села и откинула покрывало, которым была укрыта. На мне была длинная белая сорочка в пол. Я прислушалась к своим ощущениям. Надо же, внизу живота уже не болело, слабость прошла, но все же ощущалась некоторая ломота во всем теле. Комната, в которой я находилась, была оформлена в фиолетовые тона. Здесь был шкаф, тумбочка, даже будуар! Кровать была с пологом. Комната выглядела обжитой и явно предназначалась для проживания в ней именно женщины.

Я встала и раздвинула шторы. Ого! Я была в замке, окруженном лесом. Где-то вдалеке удалось разглядеть силуэты двух драконов. Так. Куда я попала? И где моя Чара?

Будто почувствовав мое волнение, дверь в спальню распахнулась, и вошел Давид. Увидев меня, стоящую у окна, он прищурил глаза и медленно закрыл дверь. Я повернулась к нему и с вызовом посмотрела, давая понять, что если посмеет прикоснуться ко мне, то ему не жить. Поняв мою решительность, он усмехнулся и засунул руки в карманы.

— А ты сильная, — сказал он после небольшой паузы. — Как себя чувствуешь?

— Где я? — оставила я его вопрос без ответа. — И где Чара?

— Чара на охоте, — спокойно ответил он. Голос у него был низкий и успокаивающий. — Не волнуйся, с ней все хорошо. Чего не скажешь о тебе, — он окинул меня оценивающим взглядом.

— Почему? Я хорошо себя чувствую.

— Ещё бы, после четырех дней лечения. Ты потеряла ребенка.

— Что? — распахнула глаза я. — Какого ребенка?!

— Ты была беременна, — медленно произнес Давид, подозрительно смотря на меня. — Ты не знала?

— Нет, — прошептала я.

— Егор утверждает, что это его ребенок, — он говорил и явно отслеживал мою реакцию на его слова.

— Да, — выдохнула я. Странно, но сожаления о прерванной беременности не было. Скорее растерянность и неприятное удивление.

— Он зажег тебя? — с сомнением спросил Давид.

— Нет! — выкрикнула я, смотря на него как на сумасшедшего.

— Тогда почему ты от него забеременела?

— Он… — слова застряли в горле. Я совсем не знаю этого Давида и не обязана рассказывать ему о столь личных вещах. — Не твое дело, — отрезала я, с вызовом смотря на него.

— Вообще-то, мое, — протянул он. — Он соблазнил тебя? — спросил он, впившись взглядом в мое лицо. Я никак не отреагировала. — Ты сделала это из чувства долга? Из жалости? Он изнасиловал тебя?

При этих словах в душе поднялась буря противоречивых эмоций, начиная от обиды и заканчивая отчаянием.

— Нет! — выкрикнула я ему в лицо.

— Все ясно, — мрачно произнес Давид.

— Что тебе ясно?!

— Твои реакции говорят сами за себя.

— Если ты надеешься, что я буду рожать тебе детей, то обломись, — зло процедила я. — Я лучше покончу с собой, чем стану инкубатором!

— В ближайшие месяцы забеременеть ты не сможешь, — все также невозмутимо просветил меня Давид. — Твоему организму нужно восстановиться. Все же сорвавшаяся беременность — это стресс.

— А потом? — с презрением спросила я. — Привяжите к кровати и будете оплодотворять?

— Виталина, я боюсь, ты не совсем понимаешь, что представляешь из себя, — сузил глаза Давид. — Присядь, — он кивнул на постель.

У меня кружилась голова и, рассудив, что в данный момент вредить он мне не будет, я все же присела на край.

— Ты рожденная Всадница, — начал он, все ещё стоя у двери. — Природа Всадников такова, что мы ими становимся, но никак не рождаемся, понимаешь? Дракон выбирает душу мальчика не просто так. Он должен быть смелым, упорным, храбрым. Пусть в зачаточном состоянии, но эти качества должны присутствовать, а уж дракон поможет их развить. Как думаешь, почему именно мальчики становятся Всадниками?

Я лишь пожала плечами, внимательно слушая его рассказ.

— Потому что только мужчина может распорядиться той силой, которую дает дракон. Всадник — это не просто наездник дракона. Когда мы вступаем в бой, летим, то становимся одним целым. Мы видим глазам дракона, получаем часть его физической силы и даже магии. Все Всадники обладают зачатками магии, кто-то больше, кто-то меньше, но она есть.

— И что?

— А то, что у тебя все по-другому, — вздохнул Давид, с интересом глядя на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Вижу. И чувствую. Ты другая. Твоя Чара вдвое меньше наших драконов, но её магия намного сильнее. Как и твоя. Там, на скале, ты чуть не убила меня. За семьдесят лет моей жизни Всадника никто и никогда подобного не мог сделать. Обычная магия действует на нас вдвое слабее, чем на всех остальных. Но не твоя. Ты не обладаешь физической силой, но вот магической… Ты стоишь пятерых Всадников-мужчин.

— Вот как? — усмехнулась я. — И что это меняет в ваших планах на меня?

— Все, — отрезал Давид. — Стоило тебе разозлиться там, у обрыва, как ты меня чуть не спалила. Думаю, не будь ты настолько ослаблена, даже мой щит не выдержал бы, — он окинул меня задумчивым взглядом. — Не хочу, знаешь ли, быть убитым в собственной постели, пытаясь осчастливить тебя своим вниманием, — съязвил он.

— Но не будь у меня этой силы, вы бы сделали то же, что и Егор? — в тон ему ответила я.

— Кстати, как ему это удалось? — поинтересовался он.

— У него и спросите, — холодно произнесла я.

— Для каждого Всадника будет честью стать родоначальником новой расы. Ты плохо владеешь своей силой, Виталина, — впервые он назвал меня по имени. — Давай заключим сделку, — неожиданно предложил он.

— Что? Какую?

— Я обучу тебя владеть твоей силой и даю слово, что никто не притронется к тебе и не будет докучать попытками соблазнить. Ты будешь под моей защитой, — говорил он четко и серьезно, как будто оглашал условия контракта. Контракта на меня.

— Помнится, Минах обещал мне свою защиту, — перебила я. — И что?

— Я не Минах, — в его голосе проскользнуло раздражение. — Я глава клана Свободных. Минах и прочие зовут нас Другие. У нас другие принципы и правила. Но самое главное то, что мы сильнее. Если бы мою подопечную кто-то посмел принудить, я бы свернул шею мерзавцу. А вот он, как я понимаю, даже позволил Егору сбежать.

— Допустим, — протянула я, недоверчиво поглядывая на мужчину. — А что взамен? Спать с тобой? — невольно поморщилась при этих словах.

— А ты хочешь? — прищурившись, спросил он.

— Нет! — я даже подпрыгнула на кровати от такого вопроса.

— Значит, нет. Взамен я прошу тебя присмотреться ко мне. Как к мужчине. Пойми, ты слишком ценный подарок судьбы, чтобы вот так упускать тебя.

— А если ничего не выйдет? Уже есть мужчина, который зажег мое сердце. Ты же знаешь, что это не пустой звук.

— Если мне не удастся тебя убедить, ты отправишься к нему. Никто из моего клана не будет пытаться тебя похитить и сделать ребенка.

— Ты им запретишь? — не верилось мне.

— Нет. Просто с твоим потенциалом злить тебя будет опасно, — оскалился в улыбке он.

— Я не понимаю… Зачем ты помогаешь мне? Логичнее было бы оставить все как есть, не учить меня ничему.

— Можно было бы, — кивнул он. — Но… Твоя магия действительно сильна. С ребенком неизвестно, что может получиться. Кто знает, вдруг родятся самые обычные дети. Никто не может дать никаких гарантий. А окатить меня огнем и чуть не спалить… — он с упреком посмотрел на меня, — это не каждый сможет. Так что?

— Звучит заманчиво. Но почему у меня такое чувство, что ты чего-то не договариваешь?

— Я тебе обо всем сказал, — пожал плечами Давид. Выглядел он расслабленным, но все же было заметно, что мой ответ очень важен для него. — Решай.

— Что тут решать… Если откажусь, то и дня не протяну — тут же меня кто-то сцапает.

— Верно рассуждаешь, — насмешливо кивнул он.

— Хорошо, я согласна, — медленно сказала я.

— Отлично, отдыхай, — мужчина резко развернулся и распахнул дверь.

— Давид! — окрикнула я его, и он вопросительно повернул ко мне голову. — Спасибо за то, что позаботились обо мне.

— Не за что, — улыбнулся он. — Выспись. Завтра утром начинаем.

Я так и осталась сидеть, обдумывая весь этот разговор. Никогда бы не подумала, что Другие предложат мне все то, чего я так хотела: защиту, обучение и компанию. Хотя насчет компании я погорячилась — неизвестно, что за обитатели здесь поживают. Интересно, а мне можно прогуляться? Я заглянула в шкаф и почти не удивилась, увидев свои вещи аккуратно разложенными по полочкам. Что ж, вперед!

Я надела длинные черные лосины и обтягивающую рубашку без рукавов. Макс говорил, что в их мире это называется «топ». Кстати, как он там? Я давно не видела снов с ним. Все ещё ищет меня? Давид наверняка держит в тайне мое пребывание в клане.

Придирчиво рассмотрев себя в зеркало, я все же удивилась. Раньше я предпочитала женственные легкие платья, которые ненавящево подчеркивали достоинства моей фигуры и создавали ореол женственности и беззащитности. Сейчас же я была одета в черные обтягивающие вещи чужого мира, которые буквально кричали о том, какая у меня полная грудь и красивые бедра! Но самое главное…мне нравится! Да, нравится! Я чувствую себя комфортно, раскованно и даже немного заносчиво. Что это со мной? Неужели Чара так влияет на мой характер? Или я сама после всего пережитого так изменилась? А может, и то, и другое. В довершение ко всему я подвела глаза черным и завязала на макушке высокий хвост.

С решительным видом распахнув двери комнаты, я направилась изучать то место, куда попала.

Я не спеша шла по коридорам замка. Здесь были высокие резные потолки, гладкие каменные стены и огромные окна. Странно, вроде бы довольно большое здание, но людей я пока не встретила. Собственно, как выйти на улицу, тоже непонятно. Надо же посмотреть со стороны, где я нахожусь. На мое счастье, в конце одного из коридоров разговаривали двое мужчин, на вид им около двадцати пяти-тридцати лет. Я решительно направилась к ним. Завидев меня, они замолчали и уставились так, будто я привидение.

— Добрый день, — бодро поздоровалась я. Мужчины все ещё смотрели на меня выпученными глазами. Один из них медленно прошелся взглядом по моей фигуре и, казалось, удивился ещё больше, хотя куда уж. — Вы не подскажете, как мне выйти на улицу? А то у вас тут целый лабиринт!

После моего вопроса один из них, наконец, отмер и, махнув рукой в сторону, сдавленно ответил:

— Прямо, налево, по лестнице и снова налево.

— Спасибо, — подмигнула я ему. После этого они вообще выпали в осадок.

Я шла и не могла привыкнуть к странным ощущениям уверенности, силы, дерзости. Почему у этих двоих такая странная реакция? Что со мной не так? Ах, наверное, они не привыкли к женщинам в доме (или замке?) клана. Ничего, пусть привыкают.

Я вышла на улицу и оказалась на веранде. К моему удивлению, здесь имелся столик, за которым расположились три девушки немного старше меня. При моем появлении они круглыми глазами уставились на меня, точно как те парни! Да в чем дело?! Женщины же здесь обитают! Присмотревшись к ним, я поняла, в чем дело: дамы были одеты в легкие светлые платья, закрывающие все женские прелести от мужского взгляда, на головах у них платки, скрывающие волосы, макияжа тоже не наблюдалось. И я: обтягивающая одежда, призывно выглядывающая грудь, яркие глаза, необычная прическа. М-да… Но я не собиралась ничего менять, это точно. Всем своим существом я понимала, что должна одеваться теперь именно так, а не иначе. И точка.

Девушки неуловимо напоминали мне кого-то. И я поняла, кого — меня саму. В той, прошлой жизни, которую оборвала стрела, пущенная в сердце. Такие же милые платья, потупившийся взгляд, скромная прическа. Неужели я выглядела такой беззащитной и беспомощной?

— Виталина! — до боли знакомый голос нарушил наши переглядывания с девушками. Егор! — Как ты, моя хорошая? — поинтересовался он.

Я обернулась и лучезарно улыбнулась ему. Сейчас он похудел, стал более осунувшимся, а взгляд стал бегающим. Силы и мощи Всадника, которая была в нем когда-то, теперь не наблюдалось. Я подошла к нему и с силой ударила коленом между ног, все ещё продолжая улыбаться. Сама не ожидала, что так смогу, но мужчина согнулся пополам.

Его голова оказалась на уровне моего живота и, не долго думая, я схватила его за волосы и с силой ударила коленом по лицу. Он застонал. Кажется, я сломала ему нос.

Дамочки позади нас отмерли и начали вскрикивать, отскакивая подальше. А во мне разгоралось опасное бушующее пламя, которое было не остановить. Егор попытался схватить меня за руку, и на миг показалось, что он легко её выкрутит, но…он не смог. Я легко вырвалась и сама взяла его в захват, больно выкручивая руки и давя на горло. Увидев его лицо, я довольно улыбнулась: из носа текла темно-алая струйка крови. Неожиданно я отпустила его и отошла. До меня донесся его облегченный вздох, и именно в этот момент я с разворота ударила его ногой по животу. Этот слизняк жалобно заскулил и упал, согнувшись в три погибели.

— Что здесь происходит? — жесткий голос Давида испортил мне все веселье. Я обернулась и с легким удивлением обнаружила, что он подошел к нам в сопровождении пятерых мужчин. С другого конца замка к нам спешили ещё семеро. Ого, сколько же их здесь?

— А в чем дело? — с улыбкой переспросила я. — Я всего лишь пытаюсь объяснить этому молодому человеку, насколько он был не прав.

Давид смотрел на меня недовольно и холодно, но мне было все равно. Остальные мужчины хмурились, но не вмешивались. Егор начал бормотать что-то нецензурное, и я не оборачиваясь ударила его ногой в грудь. Мужчины выпучили глаза, а я лишь рассмеялась.

— Нравится чувствовать себя беспомощным и слабым? — издевательски спросила я, поворачиваясь к своему обидчику. — Каково это, когда не можешь ничего противопоставить более сильному противнику? — я снова ударила лежащего мужчину ногой в грудь, выбивая воздух из легких, отчего он издал сдавленный звук. — Мразь! Ненавижу! — я била этого слизняка не глядя, но с силой, от души, выплескивая всю свою боль и обиду за то, что мне пришлось пережить по его вине.

— Остановись! — властный приказ Давида заставил меня устремить на него взгляд своих яростно горящих глаз. Посмотрев мне в лицо, все мужчины вздрогнули, но тут же замерли. На лицах некоторых застыло изумление, смешанное с восхищением.

Егор воспользовался заминкой, внезапно подскочил с земли и приставил мне к горлу кинжал. И откуда у него только силы?! Вроде бы лежал овощем, а тут поднялся за секунду. Я видела лицо Давида, которое из растерянного и изумленного стало напряженным и злым. Он поджал губы, а между бровей залегла складка. Все окружающие нас Всадники тут же подобрались и замерли, готовые в любой момент броситься к нам.

Но этого не потребовалось. Я вцепилась в руку Егора, которой он держал кинжал и начала медленно оттягивать её. Так странно, что я легко справляюсь с сильным мужчиной, но в данный момент это прошло мимо моего сознания. В какой-то момент я просто выхватила оружие у него из рук и развернулась. Быстро ударив его по ноге, я добилась того, что он упал передо мной на колени. То, что нужно. Я за волосы оттянула его голову назад, обнажая шею и прикладывая к ней холодное лезвие. Егор смотрел на меня глазами загнанного в ловушку зверя. А я… Я не смогла. Даже сейчас не могу отнять жизнь, хотя понимаю, что он этого заслуживает. Одно мое движение — и он умрет. Но нет, я не могу.

Тяжелая рука легла мне на плечо. Давид мягко оттеснил меня, забирая из рук кинжал. Я отошла на несколько шагов, ожидая, что он будет делать дальше. Давид не стал медлить, как я. Одним движением он свернул Егору шею. Как барашку. Такое простое, легкое, отточенное движение, будто он делает это несколько раз за день.

Вся моя отвага отступила, уступая место страху и непониманию.

Невольно я сделала несколько шагов назад и врезалась спиной в чью-то грудь. Тут же чья-то рука придержала меня за талию. Обернувшись, поняла, что врезалась в одного из Всадников. Мужчина с пепельными волосами с интересом заглянул мне в лицо и улыбнулся. Я поспешно отвела глаза. Егор рухнул на землю, его голова неестественно изогнулась, а меня замутило. Все остальные мужчины выглядели заинтересованными и поглядывали на меня, но назвать их испуганными никак нельзя. Они привыкли видеть, как умирают люди.

— Варр, — обратился к кому-то Давид, — проводи Виталину в допросную.

Что?! В допросную?! Меня?!

Один из мужчин с густой растительностью на лице подошел ко мне и кивнул в сторону входа, мол, иди туда. Как-то этот человек доверия не внушал, да и пугал меня, если честно. Взгляд у него какой-то колючий. Я посмотрела на вход, на него и снова на вход. Повернув голову к мужчине, покачала головой. Тогда он недовольно поджал губы, схватил меня за руку выше локтя и потянул вперед. Неожиданно стало интересно, а с ним я справлюсь? Почему этот Давил так запросто раздает указания относительно меня, даже не спросив моего мнения? Я попыталась вырвать руку из его хватки, и, пусть и с трудом, но у меня получилось! Только радовалась я не долго. Варр посмотрел на меня потемневшим взглядом, схватил за талию и забросил на плечо.

Я, конечно, пыталась брыкаться, но ощутимого эффекта это не дало. В итоге я просто повисла и расслабилась. Мужчина поднялся по лестнице, прошел коридор и внес меня в какую-то комнату. Он с размаха посадил меня в кресло, и от резкой смены положения закружилась голова.

Когда все вернулось в норму, я смогла осмотреться. Небольшая комната с двумя мягкими креслами друг напротив друга. Варр вышел, оставив меня одну. Я встала и посмотрела в окно: недалеко от замка раскинулся лес, прямо как в доме Минаха. Интересно, это совпадение?

Дверь хлопнула, и вошел Давид. Опять этот изучающий прищур глаз!

— Какого черта меня сюда приволокли?! — резко спросила я. — Ты говорил, что я под твоей защитой!

— Так и есть, — невозмутимость этого типа уже начала бесить. — Тебе самой твое поведение не кажется странным? — он завалился к одно из кресел и приглашающим жестом и мне предложил сделать тоже самое.

— Немного, — ответила я, прислушиваясь к себе. Во мне будто кипело море не выплеснутой энергии, а нервы были натянуты как тетива. — Это ничего не меняет! Почему меня силком сюда тащат?! Имей в виду: если будешь так со мной обращаться, я сбегу, и больше ты меня не найдешь!

Всю мою тираду Давид слушал с насмешливой улыбкой.

— Все сказала? — спокойно спросил он. Я даже растерялась и не сразу нашлась, что ответить, а он продолжил: — А теперь послушай меня. Во-первых, ты, судя по всему, прошла инициацию. Минах и прочие…не будем говорить, кто, называют это слиянием с драконом. Ты получила её силу, а взамен отдала ей возможность постоянно пребывать в этом мире в материальной оболочке. В ближайшие дни твое тело будет привыкать к этой силе и, да, ты временно станешь чуть сильнее среднестатистического Всадника. Но не обольщайся. На стороне моих братьев опыт, а у тебя сырая сила.

— Егор тоже опытный…был, и что? Побила его как котенка, — самодовольно заявила я.

— Егор лишился дракона и силы, став изгнанником, — хмуро ответил Давид. — Он приравнялся к обычному человеку.

— Что же он здесь забыл? — издевательски спросила я.

— Обратился ко мне, сказав, что есть важная информация. Рассказал о тебе. Мы начали тебя искать и, как видишь, успешно.

— Зачем же ты его убил? Он стал не нужен?

— Он угрожал тебе, — холодно сказал Давид, в глаза его странно блеснули. — А я предупреждал, что за нарушение безопасности моей подопечной буду безжалостно сворачивать шеи. Ну, и, да, он мне надоел, — поморщился он.

— А когда я надоем, что ты сделаешь? — холодно спросила я.

— Ничего. Отпущу тебя восвояси, чтоб глаза не мозолила, — пожал плечами он. Я не могла понять, он шутит или всерьез? — Я знал твоего отца, — неожиданно сказал Давил. — Не буду утверждать, что мы были друзьями, но он был надежным Всадником. Не таким, как те, правильные, — последнее слово прозвучало с издевкой. Я слушала, затаив дыхание. — Я не знал, что у него есть дочь…

— Что с ним произошло? — прошептала я.

— Минах не сказал? — вскинул бровь мужчина. — Погиб, спасая от преследования свою семью. Мутная история. Мы знаем, что пророчица сделала предсказание о ком-то, кто внесет сумятицу в ряды Всадников и станет угрозой сложившемуся миропорядку.

Так, интересно. А Минах ничего не говорил про миропорядок.

— О нем особо никто не распространялся, и его полная версия нам неизвестна. Знаю только, что он со своей женой стал скрываться, а потом погиб. Что стало с твоей мамой, да и с тобой тоже не знаю.

— А мама жива? — с надеждой спросила я.

Давид отрицательно покачал головой.

— Сгорел постоялый двор, на котором она остановилась. Пожар не случайный, конечно, но ребенка там не было. Ты выжила. Вероятно, тебе помогли. И вот, стоишь здесь, живая и здоровая, готовая придушить меня за любое неосторожное слово, — уголки его губ дрогнули в улыбке.

— Может, у меня есть ещё родственники? — робко спросила я.

— Нет. Твоему отцу было около трехсот лет, когда он погиб, а матери едва исполнилось двести. Твоя бабушка погибла чуть позже дочери. Её нашли в лесу, точнее, то, что от неё осталось… Она приняла сильный магический яд, и её тело разложилось заживо. Ни один некромант не восстановит. Видимо, она очень сильно хотела скрыть какую-то тайну, — при этих словах он бросил на меня острый взгляд.

— Я могу отлучаться отсюда?

— Будет лучше, если ты будешь пребывать здесь постоянно. Никто из моих тебя не выдаст, они связаны клятвой.

— Но ты и не запрещаешь? — вывернула я его слова.

— Люди, которые охотились за тобой в детстве, живы и сейчас. Если не хочешь попасть к ним в лапы, соблюдай меры безопасности, — на этой оптимистической ноте он и покинул комнату. Спрашивается, а нельзя было все это обсудить в моих покоях? Странный тип.

Я в задумчивости побрела к себе. Энергия все ещё бушевала во мне, но тело устало. Все встречные люди шарахались от меня, старались убраться с пути и сворачивали при первой же возможности. П-ф-ф, и это воины?! Трусы.

Я вернулась в свои покои и прилегла на постель. Едва моя голова коснулась подушки, как я тут же заснула. Снова. На этот раз я увидела Ромула, сидящего на берегу реки. Той самой, где он научил меня плавать и где я угодила в расставленную для него ловушку. Он сидел в позе лотоса с задумчивым и даже поникшим видом. Мне так захотелось оказаться рядом, утешить его, поговорить, прижаться к груди… От неожиданно нахлынувших чувств я проснулась. Некоторое время полежав в постели, поняла, что уже поздний вечер.

— Чара, хочешь прогуляться? — обратилась я к своей драконице. Все это время я какой-то гранью своей души чувствовала её саму, её эмоции и физическое состояние.

— Да! А как?

— Мы сможем незаметно ускользнуть отсюда?

Мне пришло ощущение задумчивости и положительный ответ.

Через несколько минут мы уже летели к границе. Чароита смогла незаметно ускользнуть от своих старших наставников-драконов и подлететь к моему окну. Я выпрыгнула, приземлившись ей на спину.

Мы зависли над рекой. Ромул все ещё сидел внизу в такой же позе как в моем сне. Судя по всему, он не видит нас. Я бесшумно спрыгнула на землю и пошла к нему. Шаг. Ещё один. Он сидит ко мне спиной и ничего не слышит. Я замерла, стоя в нескольких сантиметрах от него. Аккуратно положила руки ему на плечи. Я ожидала чего угодно, но только не того, что он резко развернется, повалит меня на землю и нависнет, приставив к горлу кинжал. Что-то у меня дежавю.

Ромул вперился взглядом в мое лицо, а я застыла, боясь сделать лишнее движение.

— Лина? — недоверчиво спросил он, убирая кинжал. — Это ты?

— Я, — мой шепот был едва слышен. Признаться, он напугал меня.

Я не успела ничего понять, как Ромул сграбастал меня в медвежьих объятиях и принялся осыпать лицо и шею поцелуями.

— Малышка… Я уже отчаялся… Думал, с ума сойду… Я так скучал… — шептал он, с трудом отрываясь от меня.

Я крепко обняла его за шею и ответила. Мы будто слились воедино, наслаждаясь близостью друг друга и возможностью быть вместе.

Внезапно он отстранился и взял мое лицо в ладони.

— Расскажи мне все, — проникновенно попросил он.

И я рассказала. О том, как жила у Минаха, как Макс и Егор поспорили и уговорили меня пойти на тот Бал, где Ромул должен был почувствовать меня. О ситуации с Егором. О жизни в пещере. О жизни у Других. Я рассказала обо всем, ничего не утаивая. Именно сейчас, в этот момент, я хотела доверять этому мужчине как никогда.

Он слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда крепче сжимая мне руку или тихо бранясь себе под нос.

Я замолчала, откинувшись назад, в его объятия. Так приятно находиться в кольце его рук, чувствовать невесомые поцелуи в висок и макушку. Мы так и сидели на берегу, наблюдая за течением реки.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — прошептала я.

— Я столько всего хочу, что нам и одной ночи не хватит, — улыбнулся он, вдыхая запах моих волос.

— Начни с проклятья, которое наложила Анита.

Ромул замер и даже, кажется, перестал дышать.

— Как ты узнала? Это государственная тайна, — серьезно сказал он, наблюдая за моим лицом.

— Мне это приснилось. Ты вообще часто снишься мне. Я вижу, что ты делаешь, с кем разговариваешь.

— Правда? — удивился он. — У меня иногда возникает ощущение, что ты за мной наблюдаешь, но я не придавал этому зачения.

— Так что там с проклятьем? — напомнила я. — Я видела, при каких…обстоятельствах ты его получил. Почему ты так поступил?

— Лина, — выдохнул он, собираясь с мыслями, — мне было восемнадцать лет, я был дураком. Анита не приняла те травы, которые ей давали повитухи и вскоре забеременела. Я не знаю, на что она рассчитывала. На женитьбу? Это бред. На судьбу матери бастарда? Тоже глупость. Она не сказала никому и ничего. Когда срок уже был около тринадцати недель, кто-то что-то заметил, сейчас уже точно не помню, и все вскрылось. Мой отец узнал, приказал убить плод.

— А ты? Что ты?

— Я испугался, Лина. Испугался осуждения окружающих, насмешек. Подумать только, принц сделал ребенка безродной рабыне!

При этих словах у меня неприятно кольнуло где-то в груди.

— Такого никогда не было. Считается, что наша кровь священна, нельзя так просто ею разбрасываться. И я поддержал отца. Анита умоляла меня не делать этого, но я был непреклонен. А потом она умерла… Проклятье, наложенное перед смертью, снять практически нереально. Но годы шли, а мне нужна была жена. Наплевав на все, отец дал согласие на наш союз с одной принцессой. Ей было шестнадцать, мне — двадцать два. Все было как обычно: торжество, провожание, брачная ночь. Я помню, как она засыпала рядом. Такая юная, чистая, красивая. Она так и не проснулась. Просто умерла во сне. Я просыпаюсь утром, а она холодная, понимаешь? — его голос странно дрогнул. Я ободряюще сжала его руку. — С тех пор я и не думал о том, чтобы жениться. За все годы ни одна девушка так и не сказала, что любит меня. Я уже перестал надеяться, смирился с тем, что детей у меня не будет. Хотел взять на воспитание какого-нибудь дальнего родственника и вырастить себе приемника. Так было до тех пор, пока ты не свалилась прямо с неба, — рассмеялся он. — Ты такая…необычная, притягательная, умная, добрая, храбрая. Виталина… — прошептал он мне в ухо, ещё крепче сжимая руки и буквально вдавливая меня в себя. — Никогда не испытывал подобного. Ты — мое чудо. Я люблю тебя больше всего на свете, — он наклонился ко мне и коснулся моих губ своими. Это был невыразимо нежный и чувственный поцелуй. — Ты же не думаешь, что я отпущу тебя? — полушутливо спросил он.

— Ромул, так надо, — вздохнула я. — Давид научит меня защищаться, и тогда мы сможем быть вместе с тобой. Навсегда, — я сама поразилась, как притягательны и желанны для меня эти слова.

— Вот что мне с тобой делать, любовь моя? — он прижал меня к своей груди. — Просишь меня отпускать тебя туда, где куча мужиков будут видеть в тебе свою самку!

— Они шарахаются от меня, — рассмеялась я. — Да и Давид пообещал, что никто не посмеет делать мне никаких намеков.

— Да, никто, кроме него, — зло прорычал Ромул, сжимая кулаки. — Лина, признаюсь, я с трудом борюсь с искушением отнести тебя в свой дворец и запереть. Чтобы никто кроме меня не смел прикасаться к тебе. Я хочу быть уверен, что ты в безопасности.

— В безопасности? — тихо переспросила я. — Знаешь, ты первый мужчина, поднявший на меня руку.

— Прости меня, — сокрушенно произнес он. — Прости, Лина. Я как с цепи сорвался, когда мне сказали, что ты с другим… Как мне загладить свою вину?

— Как Повелитель может загладить свою вину перед шлюхой? — отстраненно спросила я, глядя прямо перед собой.

— Лина! — он развернул меня к себе. — Я никогда не прощу себе того, что тогда наговорил тебе. Ты запала мне в душу, отпечаталась в моем сердце! И мне говорят, что ты предала меня! И это не просто слова, были ведь «доказательства». Я готов все отдать, чтобы вернуться назад и все исправить. Пожалуйста, прости меня, — он уткнулся лбом мне в спину.

— Скажи, а если бы я не стала Всадницей, а так и осталась твоей рабыней, ты бы и со мной не стал портить свою кровь?

— Лина, многое изменилось с тех пор. Я повзрослел, переосмыслил многие вещи. Если бы ты не умерла там, у меня на руках, я бы женился на тебе на следующий день. Я хочу быть с тобой. Я так долго ждал тебя, мечтал, какой будет та самая и будет ли она вообще. Ты предназначена мне судьбой. Я даже не знаю, смогу ли сегодня отпустить тебя, когда ты захочешь уйти, — в подтверждение своих слов он прижал меня к себе, не давая возможности пошевелиться. — Я не могу простить себе, что позволил этому слизняку прикоснуться к тебе. Ему повезло, что Давид свернул ему шею, потому что я бы убивал его намного медленнее… Как я могу отпустить тебя туда, скажи?!

— Ромул, так дело не пойдет, — я погладила пальцем его ключицу. — Ты должен научиться прислушиваться ко мне и уважать мои слова.

— А если я просто перекину тебя через плечо и унесу? Что тогда? — его глаза странно блеснули.

— Я сильнее тебя, Ромул, — предупредила я. — Ты ничего не можешь мне сделать.

— Ты? — рассмеялся он. — Смешно.

— Хочешь проверить? — вскинула брови я. — Давай!

Мы подошли к тому самому камню, на котором когда-то целовались. Поставив руку на локоть и наклонившись, я послала Ромулу уверенный взгляд. Он покачал головой и вздохнул. Оно и понятно: я в два раза меньше его, и никому и в голову не придет, что я могу его побороть. Решив что-то для себя, он повторил мои действия и взял меня за руку. Моя хрупкая ладонь утонула в его большой и широкой.

— Раз, два, три! — скомандовала я.

Рука Ромула напряглась, и он попытался завалить мою руку на бок, но не тут-то было. Я действительно сильнее. Его ноздри широко раздувались от напряжения, рука задрожала, а я была абсолютно спокойна, наблюдая за его стараниями. Секунда — и тыльная сторона его ладони коснулась холодного камня. Он неверяще посмотрел на наши сплетенные руки и обомлел.

К моему удивлению, он потребовал ещё одного раза. Сказано — сделано, и снова тот же результат.

— Лина, как ты это делаешь?! — воскликнул он. — Ты же такая маленькая!

— Мы с Чарой слились, — рассмеялась я. — Теперь несколько дней я буду очень сильной, потом это притупится.

— Фух, — выдохнул Ромул. — Я уж подумал, что ты теперь меня поколачивать будешь чуть что. Да, кстати, что на тебе за наряд? — он нахмурился и придирчиво осмотрел мои лосины с топом.

Я послала ему осуждающий взгляд и обняла за шею.

— Я люблю тебя, — прошептала я и накрыла его губы своими. Он издал стон наслаждения и подхватил меня на руки.

— Мое сокровище, — хрипло произнес он. — Никому тебя не отдам.

Поцелуи становились все более страстными, его руки изучали изгибы моего тела, а я с наслаждением гладили литые мускулы груди. Ромул посадил меня на камень и попытался залезть под одежду, но я его остановила.

— Мне ещё нельзя, — с сожалением сказала я.

— Почему?

— Я не восстановилась…после выкидыша.

— Ох, — поморщился он. — Прости, я не подумал, — он снова обнял меня. Я прижалась щекой к его твердой груди. Меня накрыло чувство защищенности, любви, заботы, нежности. Хотелось, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, а Ромул не выпускал меня. Всегда быть рядом с ним. Любить его. Подарить таких долгожданных детей.

— Ромул, мне пора, — решилась сказать я. Уже поздно, а я не хочу, чтобы мое отсутствие кто-то заметил.

Повелитель лишь сильнее сжал меня.

— Ты придешь завтра? — спросил он.

— Да, если ты захочешь.

— Очень хочу, — снова поцелуй, и он с трудом разжал руки. — Отпускаю тебя только потому, что знаю, что ты любому надерешь задницу. Иди, пока я не передумал.

Я клюнула его в щеку и трусцой побежала к Чаре. Сейчас я и сама не уверена, что не пошлю все к черту и не брошусь ему на шею. К счастью, я смогла совладать с собой. Очень помогла мысль, что завтра мы снова увидимся.