Намеревался ли Иисус основать Церковь? На этот интересный вопрос можно ответить как утвердительно, так и отрицательно. Ответ зависит от того, о чем конкретно мы спрашиваем. Если под Церковью подразумевать организацию и людей, находящихся вне Израиля, то ответ – отрицательный. Если – общину учеников, посвятивших себя восстановлению Израиля и обращению и наставлению язычников, то ответ – положительный. Так что же именно основал Иисус?

В Новом Завете слову, обычно переводимому как «церковь», соответствует слово ekklēsia. Это слово встречается в Новом Завете примерно 114 раз. Но примерно 100 раз оно встречается также и в Септуагинте, греческом переводе Еврейской Библии. В большинстве случаев в Септуагинте слово ekklēsia есть перевод еврейского слова qahal, основное значение которого в форме существительного – «собрание» или «группа», а в форме глагола – «собирать». Христианское слово «церковь» (англ. «church») происходит от греческого прилагательного kyriakos, означающего «господний» (ср.: 1 Кор 11:20, «Вечеря Господня»; Откр 1:10, «в день Господень»). Поэтому англ. «church», рус. «церковь», нем. «Kirche» – это искажения и сокращения греческого выражения hē ekklēsia hē kyriakē, «собрание Господне».

 

Понятие «собрание» у Иисуса

Слово ekklēsia встречается в евангелиях три раза и все три – в Евангелии от Матфея. После того как Петр определил Иисуса как Мессию, Сына Божьего, Иисус объявляет: «И я говорю тебе: ты – Петр, и на этой скале я воздвигну Мою Церковь [ekklēsia], и силы смерти не одолеют ее» (Мф 16:18). Двумя главами позже, в речи об общинной дисциплине, Иисус наставляет своих учеников относительно того, кто согрешит и вначале откажется выслушать оскорбленную сторону: «Если и их не послушается, скажи церкви [ekklēsia]. Если и церкви [ekklēsia] не послушается, пусть он будет для тебя все равно что язычник или сборщик податей» (18:17).

Если предположить, что какая-то часть этих речей восходит к Иисусу, то нелегко определить – какая именно и в какой форме их мог произнести сам Иисус. Первая часть (Мф 16:17–19) (ответ Иисуса на исповедание Петра) была, возможно, добавлена к преданию, которое Матфей нашел в Мк 8:27–30. В свою очередь, Мк 8:27–30, возможно, представляет сокращенную версию более подробной, более полной и более изначальной версии этого рассказа. В пользу такого взгляда говорит наличие ряда семитизмов, а также лексика, которую Матфей не употребляет в других местах. Второе и третье упоминания «церкви» в Мф 18:17 относятся к преданию (т. е. Мф 18:15–17), восходящему, вероятно, к источнику Q (ср. Лк 17:3–4), источнику, который сохранил речи Иисуса и из которого черпали евангелисты – как Матфей, так и Лука.

Как бы ни было, Иисус, кажется, подразумевал в этих речах собрание, или общину, учеников, принимающих его учение и миссию. И, я думаю, он подразумевал нечто большее, чем всего лишь кружок учеников, наподобие тех кружков, которые собирались в его времена вокруг некоторых раввинов. Иисусово собрание, его qahal или ekklēsia, наверное, было до некоторой степени аналогично yahad – «общине», о которой мы читаем в некоторых кумранских свитках. Эти свитки, иногда называют «сектантскими», в том смысле, что они были составлены людьми из Кумрана (которых, вероятно, следует отождествить с сектой ессеев). В них мы встречаем целый ряд ссылок на «общину», или «сообщество». Считается, что эти люди входили в «общину Бога» (1QS 1.12), «сообщество, сущность которого – истина, подлинное смирение, любовь, милосердие и праведные намерения» (1QS 2.24) и т. п. Эта община руководствовалась пророческим воззванием Ис 40:3: «В пустыне приготовьте путь Господу» (1QS 8.13–14). В самом деле, как и ранние христиане, люди из Кумрана называли себя последователями «Пути» (1QS 9.17–18; 10.21; ср. Деян 9:2; 19:9, 23; 22:4; 24:14, 22), что, несомненно, указывает на стих из Книги Исайи. В Дамасском завете [= Дамасский документ (CD) 7.16–17; 12.5–6; 14.17–18], в Свитке войны (1QM 4.10; 14.5) и в других сектантских текстах (например, 1QSa 1.4, 25; 2.4) кумранская община неоднократно называла себя также qahal, или «собрание». Если еврейские свитки из Кумрана переводились на греческий, то в переводах евр. слову qahal, вероятно, соответствовала греч. ekklēsia.

Кумранская община была хорошо организована. Там был Праведный учитель, чье наставление признавалось авторитетным (CD 1.11; 20.14, 28, 32; 1QpHab 13; 7.4; 4Q165 фрагмент 1–2, строка 3). Там была группа из «двенадцати» человек (не священников), которые имели влияние в Yahad (1QS 8.1; 4Q259 2.9), а также – двенадцать «начальников» (4Q471 фрагмент 1, строка 4) и двенадцать правящих священников (1QM 2.1; 4Q471 фрагмент 1, строка 2). Часто упоминаются двенадцать колен/сыновей Израиля (1QM 3.14; 5.1; 4Q365 фрагмент 12b, 3.12; 11Q19 21.2–3; 23.3, 7; 11Q20 6.11). Все это отражается на окружении Иисуса: Иисус назначает двенадцать человек, которых Он называет апостолами (Мф 10:2; Мк 3:14; Лк 6:13); Он говорит о Двенадцати, сидящих «на двенадцати престолах, правящих двенадцатью коленами Израиля» (Мф 19:28 = Лк 22:28–30). Ниже будет подробнее сказано о значении типологии «двенадцати».

Иллюстрация 1.1. Жилое здание общины в Вади-Кумране

Руины в Вади-Кумране, к западу от Мертвого моря, были раскопаны в 1950‑е годы Роланом де Во (Roland de Vaux). Во время дальнейших работ в 1990‑е годы под руководством Джеймса Ф. Стрейнджа (James F.Strange) был обнаружен остракон (глиняный черепок с надписями), на котором перечисляются предметы (дарованные кумранцам?) На рисунке изображено реконструированное жилое здание общины. С любезного разрешения Israelphotoarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de

Кумранцы размышляли о первенстве среди сидящих на престолах в момент пришествия Мессии. Они думали, что знают, кто сядет рядом с Мессией и какого сорта люди будут исключены из этого высокого собрания (например, хромые, слепые и прочие инвалиды; ср. 1QSa 2.3–9). Ученики Иисуса спорили, кто из них займет почетное место (Мф 20:20–28; Мк 10:35–45; Лк 22:24–27), а сам Иисус, в своей знаменитой притче о пире (Лк 14:15–24, особенно стих 21), дал понять, что на самом деле почетные места займут хромые, слепые и физически ущербные люди.

Конечно, соответствие между общиной и организационным языком заслуживает внимания, однако оно не обязывает думать, что Иисус «почерпнул свои идеи из Кумрана» или что он какое-то время сам был ессеем. Это показывает, что Иисус и кумранцы принадлежали к одной и той же культуре, но не к одной и той же общине. Такое соответствие к тому же выявляет следы общины, даже ее структуры, в кругу Иисуса до Пасхи и зарождения Церкви.

Мы не видим никаких радикальных, неиудейских изменений в организации Иисусова движения в его ранние годы. В Деян 6:1–6 назначение диаконов (от греч. diakonein, «служить») для помощи апостолам вполне согласуется с иудейской культурой. Преемственность с иудейскими традициями общинной и общественной организации отражена в языке Павла, Петра, Иакова и других, как мы увидим в следующих разделах.

 

Понятие «собрание» у Павла

Слово ekklēsia как обозначение христианского собрания встречается многократно в Деяниях апостолов и много раз – в посланиях Павла. В своем послании римским христианам Павел говорит о «церквах из язычников» (Рим 16:4) и «церквах Христовых» (16:16). В посланиях христианам Коринфа обращение такое: «церкви Бога в Коринфе» (1 Кор 1:2; 2 Кор 1:1); также в Послании к Галатам: «церквам Галатии» (1:2) и в Послании к Фессалоникийцам: «фессалоникийской церкви» (1 Фес 1:1; 2 Фес 1:1). В одиннадцати из тринадцати посланий, которым приписывается авторство Павла, слово «церковь», «ekklēsia», встречается около 60 раз, а во всех текстах Нового Завета в целом – 115 раз. В самом деле, в Деяниях апостолов это слово встречается 23 раза, и почти всегда указывает на миссионерскую деятельность Павла. На этом основании мы можем справедливо сделать заключение, что понятие и слово «церковь» было особенно важно для Павла, апостола язычников.

Слово qahal в форме существительного либо глагола встречается 65 раз в свитках Мертвого моря. В одном случае поражает параллель с Павлом. В Свитке войны на некоторых знаменах были написаны слова «собрание Бога» [qahal ’el] (1QM 4.10). В греческом это было бы передано как ekklēsia tou theou, то есть «собрание/церковь Бога». При сопоставлении относящихся к Церкви и к организации терминов, употребляемых Павлом, с кумранскими свитками выявляются некоторые интересные параллели. Павел говорит о действиях, предпринимаемых «большинством», или «многими» [hypo tōn pleionōn] (2 Кор 2:5–6), что напоминает указания на «многих», или «всех членов» в Уставе кумранской общины [например, 1QS 6.11b–12, «Во время собрания главных членов (harabim) никто не должен говорить ничего, кроме как с разрешения главных членов (harabim)»]. В Флп 1:1 Павел упоминает «епископов», или «надзирателей» (episkopoi), чему есть эквивалент в только что приведенном пассаже из Устава: «(…) который является надзирателем [hamebaqqer] среди главных членов [harabim]» (1QS 6.12). Еврейское mebaqqer, видимо, соответствует употребляемому Павлом слову episkopos.

Есть также несколько важных богословских параллелей между языком Павла и языком свитков. Павел говорит о «праведности Бога» (Рим 1:17; 3:21: hē dikaiosynē theou); то же самое говорится и в свитках (1QS 1.21; 10.23: tsedekot ’el; 1QS 10.25; 11.12: tsedeket ’el). Павел говорит о «благодати Божьей» (Рим 5:15; 1 Кор 3:10: hē charis tou theou); о том же говорится и в свитках (1QS 11.12, hasdei ’el). Павел также говорит о «делах закона» (Рим 3:20, 28; Гал 2:16; 3:2, 5, 10: erga потои); о том же говорят и свитки (1QS 6.18, ma‘esey be-torah; 4Q398 фрагмент 14–17, 2.3 = 4Q399 фрагмент 1, 1.11: ma‘esey ha-torah). И еще Павел говорит о «Новом Завете» (2 Кор 3:6, kainē diathekē); о том же говорят и свитки (CD 19.33–34; 20.12; lQpHab 2.3: berith ha-hadashah).

Из этого краткого обзора очевидно, что церковный лексикон Павла восходит не к какой-то иностранной – эллинистической – терминологии, а к языку его народа – еврейского народа, языку ветхозаветных писаний и, в известной степени, текстов Кумрана. Это подтверждается использованием слова ekklēsia в Септуагинте, у Филона, Иосифа Флавия и в различных текстах новозаветного периода (например, Юдифь 6:16; 7:29; Завещание Иова 32:8; Псалмы Соломона 10:6).

Употребление первыми последователями Иисуса слова «церковь» и связанной с ним терминологии не дает нам никаких указаний на то, что эта новая община мыслила себя как находящуюся вне Израиля. Однако предпочтение и многократное использование слова «церковь» (ekklēsia) вместо слова «синагога» (synagōgē) показывает, что собрания христиан – почти всегда включавшие иудеев и язычников – обычно происходили за пределами установленных синагог. Это явствует из посланий Павла и из повествований в Деяниях апостолов о его миссионерской деятельности и путешествиях.

 

Понятие «собрание» у Петра и Иакова

Язык и направленность посланий Петра и Иакова, с одной стороны, и Павла – с другой, заметно отличаются друг от друга. Хотя я не могу здесь обсуждать вопросы датировки и авторства посланий Петра и Иакова, но придерживаюсь мнения, что эти послания – подлинные и одни из первых: послания Петра датируются 40–50‑ми годами, а Иакова – началом 60‑х. Послания обоих несомненно отражают еврейский, палестинский, дух, даже если послания Петра были составлены вблизи Рима.

Первое послание Петра адресовано «изгнанникам в рассеянии» (или «в диаспоре»), которых «Бог-Отец избрал по Своему провидению и освятил Духом» (1 Петр 1:1-2a). Такой язык совершенно обычен в мире иудейско-еврейского мышления и самопонимания. Слову «игнанник» (или «временный житель-чужестранец») в подлиннике соответствует parepidēmos, то есть иностранец, временно пребывающий среди чужого народа. В греческом переводе Еврейской Библии великий патриарх Авраам применяет это слово к самому себе, когда говорит: «Я у вас пришелец и поселенец [paroikos kai parepidēmos]» (Быт 23:4). Автор псалмов ссылается на этот фрагмент и на историю великих патриархов, которые все были пришельцами и временными поселенцами, когда взывает к Богу в молитве: «Услышь, Господи, молитву мою и внемли воплю моему; не будь безмолвен к слезам моим, ибо странник [paroikos] я у Тебя и пришелец [parepidēmos], как и все отцы мои» (Пс 38:13 LXX, NETS = 39:12 RSV).

Петр также описывает своих читателей, собратьев по чужбине, «рассеянием», или «диаспорой». Греческое слово «diaspora» встречается около 12 раз в греческом переводе Еврейских Писаний, а также встречается в некоторых апокрифах, которые, возможно, были написаны изначально по-гречески. Писание уверяет народ Израиля, что все рассеянные будут собраны: «Хотя бы ты был рассеян до края неба, и оттуда соберет тебя Господь Бог твой, и оттуда возьмет тебя» (Втор 30:4;

Неем 1:9; Пс 146:2). Пророк Иеремия предупреждал грешный и непослушный народ: «Отгони их от лица Моего, пусть они отойдут. (…) Я пошлю их в рассеяние за ворота народа Моего» (…)» (Иер 15:1, 7). Но прощающий Бог обещает «колена Иакова» и вернуть «рассеяние Израиля» (Ис 49:6). Та же надежда выражена во время войны с Антиохом IV, в молитве: «Собери рассеяние наше, освободи порабощенных язычниками, призри на уничиженных и презренных, и да познают язычники, что Ты Бог наш» (2 Макк 1:27). Так молится и автор Псалмов Соломона: «Собери рассеяние Израилево, будь благ и милостив» (8:34).

Описание Петром своих адресатов как «изгнанников в рассеянии» немедленно должно было вызвать в умах его читателей и слушателей – большинство их которых, вероятнее всего, были евреями – эти темы и образы, выраженные в священных текстах Израиля. Как некогда патриархи были рассеяны среди народов, скитаясь в удалении от земли, обещанной им Богом, как изгнанники и переселенцы, точно так же и те, кто уповает на Иисуса Мессию, рассеяны по районам Малой Азии, далеко от земли Израиля. В этой типологии ясно видна надежда, выраженная у пророков, на то, что однажды Бог соберет свой народ из мест рассеяния.

Синагоги, построенные до 70 года н. э. и найденные при раскопках

Капернаум (вероятны базальтовые основания под известняковой синагогальной надстройкой

Гамла

Геродиум

Иерихон

Магдала

Масада

Моди‘ин (или Модеин)

Киръят Сефер

Шуафат (не подтверждено)

Иудейский характер послания Иакова вполне очевиден. Послание начинается словами: «Иаков, служитель Бога и Господа Иисуса Христа, приветствует двенадцать племен, рассеянных по миру!» (1:1). Здесь есть несколько интересных черт. Во-первых, определение себя Иаковом как «служителя Бога» (theou… doulos) перекликается с языком Писания. Мы вспоминаем пророка Иону, который отвечает испуганным морякам: «Я служитель Господа [doulos kyriou] и поклоняюсь Господу» (Иона 1:9 LXX). Мы вспоминаем пророчество Иеремии о кающемся Израиле: «Вот, мы будем Тебе служителями [douloi hēmeis esometha soi], потому что Ты – Господь Бог» (Иер 3:22b LXX). Кроме того, нам приходит на память исповедание иудеев, которые вновь воздвигали Иерусалимский храм, в ответ на вопрос царского офицера: «Мы служители Бога [douloi tou theou] неба и земли и строим дом, который был построен за много лет прежде сего, – и великий царь у Израиля строил его и довершил его» (Ездр 5:11). И, разумеется, законодатель Моисей тоже именуется «служителем Бога» (Неем 10:30 LXX = 10:29 RSV).

Как и Петр в своем послании, так и Иаков ссылаются на «рассеяние», или диаспору. Однако, в отличие от Петра, который ссылается на некоторые особенные в географическом и политическом плане регионы, Иаков не предлагает никаких уточнений. Он имеет в виду «рассеяние», диаспору в целом, и тем самым обращается ко всем верующим, которые живут вне границ Израиля. В этом смысле он более точно отражает пророческое ви́дение и упование – частое в иудейской литературе, – о том, что весь Божий народ, где бы он ни проживал, однажды будет собран воедино. В этом отношении послание Иакова тяготеет к большей универсальности, чем послания Петра, касающиеся более частных вопросов.

Весьма интересно обращение Иакова к «двенадцати коленам», или «племенам» (tais dōdeka phylais). Хотя мы предполагаем, что первоначальными слушателями Послания были евреи, которые разделяли веру Иакова в «Господа Иисуса Христа», или, в менее эллинистических терминах, в «Господа Иисуса Мессию», возможно также, что имелась в виду и более широкая аудитория. Иаков, вероятно, обращался ко всем евреям, расположенным его слушать и считавшим его религиозным авторитетом, чей голос доходит до них из самого Иерусалима. В главах 3 и 5 мы постараемся доказать, что Иаков более двадцати лет кряду боролся с религиозными вождями Иерусалима за сердца и умы еврейского народа. Иаков не был заинтересован в создании Церкви как некоей институции за пределами Израиля. Во всяком случае, нам следует подчеркнуть тот момент, что Иаков обращается в своем послании к «двенадцати коленам», а не к членам какой-либо церкви, в которой присутствуют как иудеи, так и язычники. Иными словами, Иаков начинает свое послание в манере, заметно отличающейся от посланий Павла.

Понятие «двенадцать колен» прямо отсылает к самой сути истории, повествующей о происхождении народа Израиля. Двенадцать колен восходят к двенадцати братьям, к двенадцати сыновьям патриарха Иакова, сына Исаака и внука Авраама, как и сами братья говорят: «Нас, служителей твоих, двенадцать братьев; мы сыновья одного человека в земле Ханаанской» (Быт 42:13; ср. 42:32). Когда подошел ему срок умирать, Иаков собрал своих сыновей, чтобы благословить каждого. Рассказчик начинает эту сцену так: «Вот все двенадцать колен Израилевых» (Быт 49:28).

Неудивительно, что понятие двенадцати сыновей и двенадцати колен приобрело символический смысл. Мы видим это в дизайне первосвященнических облачений: «Сих камней должно быть двенадцать, по числу сынов Израилевых, по именам их; на каждом, как на печати, должно быть вырезано по одному имени из числа двенадцати колен» (Исх 28:21; ср. 39:14). Символизм двенадцати колен драматически подчеркивается, когда они готовятся пересечь реку Иордан и войти в Землю Обетованную. Иисус Навин получает повеление воздвигнуть памятник на месте перехода реки, состоящий из двенадцати камней, «по числу колен Израилевых» (Нав 4:8). Пророк Иезекииль вспоминает этот символ в своем видении о восстановлении Израиля, когда Земля Обетованная будет возвращена: «Вот распределение, по которому вы должны разделить землю в наследие двенадцати коленам Израилевым» (Иез 47:13).

Иллюстрация 1.2. Синагога в Магдале

В 2009 году в Мигдоле (или, на арамейском времен Иисуса, Магдале), на северо-западном побережье Галилейского моря, была обнаружена синагога, датируемая I веком до н. э. Фото любезно предоставлено сайтом Israelphotoarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de

Обращение Иакова к «двенадцати племенам в рассеянии/диаспоре» не могло не вызывать в памяти слушателей преданий и надежд, выраженных в этих текстах. Стиль речи Иакова, кроме того, наводит на мысль, что он понимает общину Иисуса как вполне сохраняющую преемственность по отношению к Израилю. Нет ни намека на противостояние с «евреями» или разногласия с «иудейством», в отличие от посланий Павла, где он упоминает, например, свою прежнюю жизнь в иудействе: «…когда я был иудеем» (Гал 1:13–14). Но говоря так, Иаков не «перепрыгивает» через Иисуса, чтобы вернуться к древним Писаниям Израиля. Наоборот, Иаков дает выражение важной типологии, лежащей в основании самого движения Иисуса.

 

Типология двенадцати колен/племен

Типологию двенадцати колен Израиля мы видим, когда Иисус назначает двенадцать учеников, сначала – чтобы они были с ним, но в свое время – чтобы их «послать» (apostellein) как «апостолов» (apostoloi), которые распространят Его весть о Божьем законе, как мы читаем в четырех новозаветных евангелиях (ср. Мф 10:1–2, 5; 11:1; Мк 3:14; 4:10; 6:7; Лк 6:13; 9:1, 12; 18:31; Ин 6:67, 70; 20:24). Но эта типология также засвидетельствована в важном высказывании, в несколько разной форме сохраненном у Матфея и Луки:

Верно вам говорю, – ответил Иисус, – в новом веке, когда Сын человеческий воссядет на престоле Небесной славы, тогда и вы, последовавшие за Мной, сядете на двенадцати престолах, чтобы править двенадцатью племенами Израиля (Мф 19:28).

Вы прошли вместе со Мной через все испытания. И Я дарую вам Царство, которое Мне даровал Мой Отец. Вы будете есть и пить за Моим столом в Моем Царстве и будете восседать на тронах, правя двенадцатью племенами Израиля (Лк 22:28–30). [27]

Это речение Иисуса основано на двух важных фрагментах Писания: Дан 7:9–14 и Пс 121:1–5. В первом фрагменте описывается видение, в котором воздвигаются престолы суда, Бог занимает свой престол и представляется образ «как бы сына человеческого», получающего власть и вечное царство. Второй фрагмент описывает торжество в храме Иерусалима, куда «восходят колена Господни», где воздвигнуты «престолы суда», «престолы дома Давидова». Эти примечательные фрагменты совмещены в старом раввинистическом мидраше, где исследуется значение слова «престолы» (во множественном числе) в Дан 7:9. Делается вывод, что один из престолов предназначен для самого Бога, а остальные – для «старейшин Израиля», которые будут судить народы земли (Midr. Tanh. Qedoshim § 1, на Лев 19:1–2).

Эти параллели достойны внимания. Как Иисус, так и раввины связали два пассажа, в которых говорится о престолах и о суде, и истолковали их приблизительно одинаково. Для Иисуса «старейшины», которые «сядут на престолах суда», – его ученики. Для более позднего раввинистического толкования «старейшины» – это другие, которые будут судить не колена Израилевы, а язычников. Интерпретация Иисуса – старше, как мне кажется, так как она ближе к изначальной идее псалма 121:5. Суд, о котором говорится в данном псалме, – не карающий и не направлен против язычников (как в старом раввинистическом мидраше); он носит характер административный и юридический и содействует благу народа Израиля. Можно провести здесь аналогию с древними судьями Израиля (см. Книгу Судей), которые правили народом Израиля и защищали его.

Назначение Иисусом двенадцати учеников и Его эсхатологическая речь, в которой он предвидит, как ученики его станут князьями и управителями двенадцати колен Израиля, наводят на мысль, что Иисус подразумевает восстановление Израиля. На основании одних только этих преданий мы можем верно заключить, что Иисус не имел в виду никакого разрыва с Израилем и не предсказывал его. В его намерения не входило создавать организацию, которая была бы вне Израиля и даже противостояла бы его народу и наследию патриархов – обетованиям и пророчествам. Но нужно еще кое-что сказать о символизме двенадцати.

Символизм двенадцати у Иисуса восходит к Иоанну Крестителю, чьи крещение и призыв к покаянию относятся к типологии Иисуса Навина, которая время от времени находила выражение в Израиле в последние десятилетия периода Второго храма. Пересечение реки Иордан, традиционно понимавшееся как разделение чужой земли на Востоке и Землей Обетованной на Западе, привело в действие символическую типологию, которая во времена Иисуса вдохновляла призывы к обновлению и порождала обещанные знамения, весьма странные для нашего современного восприятия. Два наиболее интересных примера – это Февда и безымянный еврей из Египта. Относительно первого нам рассказывает историк и апологет I века Иосиф Флавий:

Некий Февда, обманщик, уговорил большую массу народа забрать с собою все имущество и пойти за ним, Февдою, к реке Иордану. Он выдавал себя за пророка и уверял, что прикажет реке расступиться и без труда пропустить их. Этими словами он многих ввел в заблуждение ( ИД  20.97–98)

Далее Флавий говорит, что римский прокуратор Фад (44–46 годы н. э.) «выслал против них отряд конницы, которая неожиданно нагрянула на них, многих из них перебила». Самозваный пророк был схвачен и обезглавлен. Его призывы «забрать с собою все имущество и пойти за ним к реке Иордану» (если его пересечь, то не уйдешь из Израиля, а вернешься в Израиль) – несомненная аллюзия на переход Иордана под водительством Иисуса Навина (ср.: Нав 3:14–17). По всей вероятности, Февда (Деян 5:36) считал себя обещанным «пророком, подобным Моисею» (ср.:

Втор 18:15–19; ср. Также: 1 Макк 4:45–46; 9:27; 14:41), который, как и Иисус Навин, повел бы праведников Израиля в новый поход для завоевания Земли Обетованной.

О еврее из Египта (Деян 21:38) Флавий говорит:

Около того же времени в Иерусалим явился некий египтянин, выдававший себя за пророка; он уговорил простой народ отправиться вместе с ним к Елеонской горе, отстоящей от города на расстоянии пяти стадий. Тут он обещал легковерным иудеям показать, как по его мановению падут иерусалимские стены, так что, по его словам, они будто бы свободно пройдут в город ( ИД  20.169–70).

Римский прокуратор Феликс (52–60 годы н. э.) быстро снарядил конницу, которая догнала и рассеяла приверженцев египтянина, хотя самому египтянину удалось сбежать и исчезнуть. Здесь снова просматривается типология Иисуса Навина: обещание египтянина разрушить стены – это несомненная аллюзия на то, что случилось с Иерихоном, после того как израильтяне вошли в Землю Обетованную (ср. Нав 6:20). Здесь, вероятно, мы видим еще один пример реставрационного богословия, основанного на типологии исхода/завоевания, в ходе которых многие палестинские евреи надеялись провести политические и экономические изменения в своей стране.

Появление Иоанна Крестителя на реке Иордан, где он призывает Израиль покаяться и предупреждает о грядущем суде, следует истолковывать в свете той типологии Иисуса Навина и Иордана, которую мы усматриваем в истории с Февдой и безымянным евреем из Египта. Конечно, эта типология проявлялась по-разному в разных персонажах. Нет никаких свидетельств, что Иоанн пытался поднять армию или обещал некое наглядное знамение, такое как разделение реки или крушение стен Иерусалима, но его появление именно на Иордане, его требование покаяния, его предупреждение о суде, его обличения тетрарха Антипы и его насильственная смерть – через отсечение головы по приказу Антипы – явно ставит его в один ряд с такими людьми, как Февда (который тоже был обезглавлен) и египетский еврей (которого обезглавили бы, если бы схватили), хотя стратегия и возвещение Иоанна значительно отличались от действий и воззваний.

Римские прокураторы в Израиле во времена Иисуса и первого поколения Церкви

Префекты Самарии и Иудеи

Валерий Грат (15–19/25 годы н. э.)

Понтий Пилат 19/25–37 годы н. э.)

Марцелл (37 год н. э.)

Марулл (37–41 годы н. э.)

Прокураторы всего Израиля

Фад (44–46 годы н. э.)

Тиберий Александер (46–48 годы н. э.)

Венцидий Куман (48–52 годы н. э.)

Феликс (52–60 годы н. э.)

Порций Фест (60–62 годы н. э.)

Альбин (62–64 годы н. э.)

Гессий Флор (64–66 годы н. э.)

Но как именно проявляется в случае Иоанна типология Иордана и Иисуса Навина? Один важный аспект этого символизма, связанного с переходом реки Иордан, – памятник из двенадцати камней, который представлял двенадцать колен Израиля. Бог приказывает Иисусу Навину:

Возьмите себе из народа двенадцать человек, по одному человеку из колена, и дайте им повеление и скажите: возьмите себе отсюда, из средины Иордана, где стояли ноги священников неподвижно, двенадцать камней, и перенесите их с собою, и положите их на ночлеге, где будете ночевать в эту ночь. Иисус призвал двенадцать человек, которых назначил из Сынов Израилевых, по одному человеку из колена. И сделали сыны Израилевы так, как приказал Иисус: взяли двенадцать камней из Иордана, как говорил Господь Иисусу, по числу колен сынов Израилевых, и перенесли их с собою на ночлег, и положили их там. И [другие] двенадцать камней поставил Иисус среди Иордана на месте, где стояли ноги священников, несших ковчег завета. Они там и до сего дня. И двенадцать камней, которые взяли они из Иордана, Иисус поставил в Галгале и сказал сынам Израилевым: когда спросят в последующее время сыны ваши отцов своих: «что значат эти камни?», скажите сынам вашим: «Израиль перешел чрез Иордан сей по суше», дабы все народы земли познали, что рука Господня сильна, и дабы вы боялись Господа Бога вашего во все дни (Нав 4:2–4, 8–9, 20–22, 24).

Двенадцать камней были извлечены из реки Иордан, «по числу колен сынов Израилевых». Затем их перенесли через реку и сложили из них памятник переходу реки «по суше», чтобы потомки Израиля и «все народы» узнали, что «рука Господня сильна».

Иоанн Креститель, вполне вероятно, указывает на символизм «двенадцати камней» (hoi lithoi houtoi, Нав 4:21 LXX), когда бранит приближающихся к нему: «Только не вздумайте говорить в душе: “Наш отец – Авраам!” Говорю вам, Бог из этих камней [ek tōn lithōn teutōn] может сделать детей Аврааму» (Мф 3:9 = Лк 3:8). Близость «этих камней» к реке Иордан и та роль, которую они играют в типологии Иисуса Навина, равно как и сравнение с «детьми Авраама», усиливают и то сходство, что камни, на которые ссылается Иоанн, – не просто камни, случайно лежащие на дороге, а особая группа из двенадцати камней, образующая памятник и представляющая двенадцать колен-племен – «сынов Израиля».

Символизм камней вновь упоминается в повествовании Илии: «И взял Илия двенадцать камней, по числу колен сынов Иакова, которому Господь сказал так: Израиль будет имя твое. И построил из сих камней жертвенник во имя Господа» (3 Цар 18:31-32b). Действительно, более поздняя эсхатология связывает Илию с восстановлением колен, как мы видим в книге Премудрости Иисуса бен-Сиры:

Ты восхищен был огненным вихрем на колеснице с огненными конями; ты предназначен был на обличения в свои времена, чтобы утишить гнев, прежде нежели обратится он в ярость, – обратить сердце отца к сыну и восстановить колена Иакова. (Сир 49:9–10).

Соответственно, появление Иоанна в пустыне, в окрестностях реки Иордан, призыв к покаянию, речь об «этих камнях» и его одеяние, напоминающее одеяние пророка Илии, – все это взаимосвязанные элементы единой типологии, восходящей к переходу через Иордан под водительством Иисуса Навина, чьей целью было подготовить восстановление Израиля, народа Божьего. Ссылка Иоанна на «эти камни», видимо, подразумевала двенадцать камней, из которых Иисус Навин сложил памятник. Если это так, то назначение Иисусом двенадцати апостолов, которые начали ходить по Израилю, призывая народ покаяться в свете нового закона Божьего, следует истолковать как распространение типологии Иоанна.

Таким образом, то, что мы видим, есть непрерывная цепь надежды на восстановление, символизируемой термином и образом «двенадцати» – двенадцати колен Израиля. Древние Писания Израиля говорили о собирании воедино и восстановлении двенадцати колен; Иоанн символизировал эту надежду выбором Иордана как места своей проповеди и крещения, ведь именно Иордан перешли под водительством Иисуса Навина двенадцать колен, направляясь в Землю Обетованную, и там Иисус Навин воздвиг памятник из двенадцати камней в знак этого перехода. Иоанн ссылается на эти камни в своем призыве к покаянию и в предостережении, чтобы никто не претендовал на то, чтобы считать себя детьми великого патриарха Авраама на основании одного лишь генетического родства. Иисус продолжил типологию двенадцати и ее символизм, назначив двенадцать апостолов. И наконец, брат Иисуса Иаков перенимает эту типологию восстановления – или, во всяком случае, перекликается с ней, – говоря об Израиле как о «двенадцати коленах-племенах в Рассеянии». Во всем этом мы не видим никакого разрыва с Израилем, никакой попытки создать движение или организацию, которая стояла бы вне еврейского народа или в оппозиции к нему.

 

Павел, Церковь и Израиль

Я уже отметил контраст между типичной аудиторией посланий Павла и теми, кому адресовано послание Иакова. Хотелось бы знать – отличаются ли язык и тон Павла от языка и тона Иакова, раз уж Павел был энергичным «апостолом язычников» (Рим 11:13; Гал 2:8)? Если Павел не считал обращение в иудейство необходимым для язычников, чтобы им вступить в собрание Мессии Иисуса (как он это неистово доказывает в Послании к Галатам), то едва ли нам следует ожидать, что он станет обращаться к своим читателям как к «двенадцати коленам в Рассеянии». При этом Павел разделял упование Иисуса и Его брата Иакова на искупление Израиля.

Это упование красноречиво выражено в речи Павла перед правнуком Ирода Агриппой II, приведенной в книге Деяний апостолов: «И теперь я стою перед судом за то, что уповаю на обещание, которое Бог дал нашим отцам. Все двенадцать наших племен, служа Богу денно и нощно, жили надеждой, что это сбудется. Вот за это, царь, меня и обвиняют евреи!» (Деян 26:6–7). Некоторые возразят, что эта речь больше отражает богословие автора Деяний, нежели богословие самого Павла. Но на самом деле, как бы автор ни отредактировал слова апостола Павла, его речь в Деяниях точно отражает мысль, что явствует из его предупреждения верующим из язычников, чтобы они не соблазнились идеей, будто у Израиля больше нет будущего. В послании к римским христианам Павел говорит следующее:

Ибо не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, – чтобы вы не мечтали о себе, – что ожесточение произошло в Израиле отчасти, [до времени], пока войдет полное [число] язычников; и так весь Израиль спасется, как написано: придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их. В отношении к благовестию, они враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные [Божии] ради отцов. Ибо дары и призвание Божие непреложны (Рим 11:25–29). [29]

Павел страстно и категорично утверждает непреложность избрания Израиля. К сожалению, христианская экзегеза иногда смешивает Израиль с Церковью. Однако Павел говорит вполне недвусмысленно: «ожесточение произошло в Израиле отчасти», то есть духовная черствость стала свойственна этническому Израилю, а не Церкви, все более и более пополняемой обращающимися язычниками!) Здесь Павел перекликается с классическими пророками Исайей, Иеремией и Иезекиилем, которые на свой лад говорят о духовном ослеплении, глухоте и жестокосердии Израиля по отношению к Закону и воле Бога. Но это ожесточение лишь частично и временно: оно продлится, «пока не войдет полное число язычников». Но когда оно войдет, это полное число, «весь Израиль спасется», как и обещал пророк Исайя. «Весь Израиль», о котором говорит апостол, – это этнический Израиль, а не Церковь. Апостол Павел верил всем сердцем, что у Израиля еще есть будущее, что Израиль остается богоизбранным народом и что когда-нибудь не только «остаток», но и «весь Израиль спасется».

Но нам следует задаться вопросом, создал ли Павел новую институцию, новую организацию, что-то такое, что противостояло бы Израилю, что-то такое, чего сам Иисус никогда не имел в виду. Время от времени в ученых томах или в популярных книжках утверждается, что христианская Церковь – это в большой степени творение Павла, что сам Иисус никогда не помышлял о возникновении такого феномена.

 

Иисус и «остаток Израиля»

Честно говоря, я считаю гипотезу о Павле как творце Церкви или изобретателе христианства чрезмерным упрощением. Как с христианскими, так и иудейскими источниками согласуется более сложное решение этого вопроса. И это решение вернет нас туда, откуда мы начали, – к значению слова «церковь», или ekklēsia.

В речениях, которые, как принято думать, отражают Матфееву редакцию, Иисус подтверждает исповедание Петра, когда тот признает своего учителя Мессией, Сыном Бога: «И Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф 16:18). В более позднем собрании речений-логий Иисус говорит ученикам: «Если не послушает [обидчик], скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф 18:17). Что это за «церковь», о которой говорит Иисус? Говорит ли он о местных домовых церквах, рассеянных по Римской империи? Или он говорит о сообществе людей в границах Израиля, которые откликнулись на его и Иоанна призыв к покаянию и принятию Божьего закона? Мы можем ответить на этот вопрос, по крайней мере частично, сравнив Иисуса с его современниками.

На ум приходит неистовая проповедь Иоанна о суде, его предостережение о том, что «уже и секира при корне дерев лежит» и что лопата-веялка отделит «пшеницу» от «соломы» (Мф 3:10, 12; Лк 3:9, 17). Не означает ли это, что лишь остаток Израиля будет искуплен? Не та же ли самая идея выражена у некоторых пророков? Вспоминается Исайя: в своем знаменитом видении Бога, сидящего на престоле в храме, пророк получает повеление возглашать весть об ожесточении и о суде: «Пойди и скажи этому народу: слухом услышите – и не уразумеете, очами смотреть будете – и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Ис 6:9–10). Вряд ли это та весть, которую хотел бы распространить Исайя. Он спрашивает: «Надолго ли, Господи?» То есть: долго ли ему проповедовать такую мрачную весть? И Господь отвечает: «доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и дома без людей, и доколе земля эта совсем не опустеет. И удалит Господь людей, и великое запустение будет на этой земле» (стихи 11–12). Исайя должен проповедовать слово о суде, пока суд будет продолжаться. Его единственное утешение в том, что остаток («святое семя») выживет (стих 13).

Подобным образом люди из Кумрана верят, что только остаток Израиля спасется в грядущий день гнева. Развращенные священники, грешники, римская армия с ненавистным императором будут уничтожены. Праведные, кающиеся из Кумрана, ессеи, восстановят священство, реформируют богослужение в Иерусалиме и с помощью Бога и воскресения Мессии введут Израиль в эпоху небывалой славы.

Что-то в учении Иисуса вполне вписывается в эту схему. Многие его притчи и изречения, вошедшие уже в поговорку, предполагают разделение между порочными и праведными. В притче о сеятеле (Мк 4:3–9) не всякая почва порождает плод. Когда ученики спрашивают о значении притчи, Иисус загадочно отвечает: «Вам дано знать тайны Царствия Божия, а тем внешним все бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют, да не обратятся, и прощены будут им грехи». Каким бы ни был мотив изначального высказывания, оно явно намекает на Ис 6:9–10 и ясно утверждает, что некоторые разумеют тайну Божьего закона, тогда как другие не понимают ее и остаются в «ожесточении».

Иисус предупреждает своих последователей: «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф 7:13–14).

Едва ли изречение Иисуса уникально, так как мы находим прямые параллели в Писании (например, Втор 30:15, 19; Иер 21:8), в свитках Мертвого моря (1QS 3.20–21) и в раввинистической литературе (m. ’Abot 2.12–13; b. Ber. 28b). Иисус часто говорит о первых как «последних» и о последних как «первых» (например, Мф 19:30; Мк 9:35; Лк 13:30). Во многих Его притчах мы видим парадоксальный переворот человеческих судеб (например, Лк 16:19–30, где бедняк попадает в рай, а богач осуждается в ад). Иисус предупреждает, что некоторые израильтяне будут «извержены», а другие, которые придут издалека, воссядут с патриархами в Царстве Бога (Мф 8:11–12; Лк 13:28–30).

Так что же подразумевал Иисус под своей «церковью», своим «qahal»? В его наставлениях, часть которых мы вкратце рассмотрели, его церковь, или собрание, – это община учеников, взявших на себя его иго (Мф 11:29–30) и внявших его учению. Иисус хотел не вывести своих учеников из Израиля, а научить их тому, как привести Израиль к восстановлению и направить язычников на путь Господний. Иисус страстно желал исполнения обетований и пророчеств, исполнения, которое благословит равным образом Израиль и все народы.

Таким же было и видение Павла. В этой главе я уже уделил внимание обсуждению посланий Петра и Иакова, поскольку эти люди были главными вождями церкви в Иерусалиме. Их учение (которое я слегка обрисовал, ограничившись описанием адресатов их посланий) сохраняет очевидную преемственность с традициями и самовосприятием Израиля. Павел ссылается на Петра и Иакова как на «столпы» [Гал 2:1, 9, «Я ходил в Иерусалим (…) Иаков и Кифа, и Иоанн, почитаемые столпами»]. Возможно, «столпы» (колонны) подразумевают Иерусалимский храм (Откр 3:12), с намеком на то, что истинное богопочитание – у Иакова и Петра, а не у саддукейских священников, чья испорченность и злоупотребление властью часто вызывали критику в позднеантичной иудейской литературе.

Нет никаких указаний ни в посланиях Петра, Иакова и Павла, ни в преданиях об этих людях вне их посланий, что церковь, или собрание, Иисуса задумывалась как нечто отдельное от Израиля. Церковь Иисуса была в конфликтном отчуждении от правящего священства Иерусалима, но не считала себя отчужденной от самого Израиля. Отчуждение церкви от Израиля не было результатом учения Иисуса или учения Павла. Скорее, это расхождение путей, как стало принято думать в последние годы, – результат длительного процесса. Этот процесс был ускорен и обострен трудностями, испытываемыми еврейским народом вследствие его трех катастрофических восстаний в 66–70‑е, 115–117‑е и 132–135‑е годы н. э. Эта история будет отчасти освещена в нашей книге чуть позже.

 

Заключение

В заключение я отмечу, что слово «синагога» (synagōgē) встречается в послании Иакова. В RSV это слово переводится не как «синагога», а как «собрание»: «Ибо, если в собрание ваше войдет человек с золотым перстнем, в богатой одежде, войдет же и бедный в скудной одежде» (Иак 2:2). Комментаторы спорят о том, что здесь имеется в виду. Ссылается ли Иаков на синагогу, сугубо иудейское собрание, в котором одни веруют в Иисуса, а другие – нет? Или он просто использует привычное слово для обозначения какого-то собрания или группы людей? Дальше в его послании встречается слово ekklēsia – там, где больным рекомендуется «призывать старейшин/пресвитеров церкви» (Иак 5:14).

Иллюстрация 1.3. Ключи

Во времена поздней античности дверные ключи были очень больших размеров и часто служили как ключами, так и дверными ручками. Ключи к некоторым храмовым воротам выглядели так, как изображенные на этом фото. Иисус обещал Петру и Церкви, которую Он ему даст, «ключи от Царства Небесного» (Мф 16:19; 18:18). Фото любезно предоставлено сайтом Israel photoarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de

В послании Иакова, написанном, может быть, лет через пятнадцать после смерти Иисуса, мы можем краем глаза увидеть жизнь христианской общины на самой ранней стадии, когда между synagōgē и ekklēsia было мало различий. В то же время лидер движения Иисуса мог жить в Иерусалиме и бороться за сердца и умы своих еврейских собратьев не для того, чтобы вывести их из Израиля, а для того, чтобы привести их исполнению Божьего обетования Израилю.

В главе 3 мы более глубоко рассмотрим учение Иакова и то, как он руководил движением своего брата. Мы не забудем и вопроса, поставленного в настоящей главе: намеревался ли Иисус основать Церковь? И если намеревался, то в каком именно смысле? Но прежде чем обратиться к этому вопросу, мы должны свежим взглядом окинуть возвещение Иисуса, наступление Божьего Царства в отношении Израиля.