В появлении Иакова, брата Иисуса как лидера Иисусова движения есть что-то таинственное. Имя «Иаков» – не путать с двумя учениками, носившими это имя, – возникает только в новозаветных евангелиях. Когда Иисус возвращается в Назарет, свой родной городок, и проповедует в синагоге, некоторые горожане спрашивают: «Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сестры?» (Мк 6:3). Здесь нет не только никакого намека на то, что Иаков был среди последователей Иисуса; Евангелие от Иоанна также сообщает нам, что братья Иисуса не верили в него и не числились среди его учеников (Ин 7:3–5). Однако почти в середине книги Деяния (около 41–44 годов н. э.), второго сочинения Луки, где повествуется о ранней истории Церкви, внезапно появляется Иаков, брат Иисуса, оказываясь, по всей видимости, главой движения Иисуса в Иерусалиме. Как же это объяснить?

Отчасти ответом на это вопрос может служить опыт встречи Иакова с воскресшим Христом. В наиболее ранних из дошедших до нас письменных свидетельствах о явлениях воскресшего Христа Павел пишет, что Иисус «явился Кифе, потом Двенадцати; потом явился более нежели пятистам братьям в одно время, из которых бóльшая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем апостолам» (1 Кор 15:5–7). Из этого мы выводим, что именно воскресение сделало Иакова верующим. Кроме того, язык Павла наводит на мысль, что Иаков считался апостолом, хотя и не принадлежал к Двенадцати. Его родство с Иисусом могло бы объяснить тот факт, что он стал главой движения, но это всего лишь предположение.

В еврейском евангелии, известном Иерониму, великому христианскому ученому, который прекрасно разбирался в греческом и еврейском, еврейский изучал в Вифлееме и предпринял перевод обоих Заветов Писания на латынь (со временем этот перевод стал называться «Вульгатой»), мы читаем любопытное предание об Иакове. Оно помещается в цитате, восходящей, видимо, к Посланию к Евреям, создание которого ученые относят примерно к 140 году н. э. Мы не только узнаем о явлении воскресшего Иисуса его брату Иакову, но и читаем о присутствии последнего на Тайной вечере – в ночь, когда Иисуса арестовали. Цитата звучит так:

Господь, отдав свою льняную ткань слуге священника, предстал пред Иаковом» (т. к. с того часа, когда он испил из чаши Господней, Иаков дал обет не вкушать хлеба, пока не увидит Восставшего из усопших собственными глазами) – и снова немного позднее говорится: «Приготовь стол и хлеб, – сказал Господь» – и сразу после этого: «И он принес хлеб, и благословил, и разломил, и дал Иакову Праведному, и сказал ему: «Брат Мой, вкуси хлеба сего, ибо Сын Человеческий восстал из усопших» (Иероним, О знаменитых мужах 2). {46}

Это удивительное предание. Провокационно звучит уже первая фраза. Что за льняная ткань имеется в виду? Часть того савана, в который было обернуто тело Иисуса? Кто такой «слуга священника»? Возможно, здесь совпадение с Иоанновым преданием. Тогда слугой священника мог быть Малх (ср. Ин 18:10), а льняная ткань – это либо та, что покрывала лицо Иисуса, либо часть савана, в который тело Его было завернуто для погребения (ср. Иоанн 20:5–7). Еще важнее то значение, которое придается Иакову. Нам сообщается, что он дал обет воздерживаться от хлеба, пока Иисус не воскреснет, и что он «испил из чаши Господней». Это прямо означает Тайную вечерю и соответствует обещанию Иисуса не пить вина (ср. Мк 14:25; Мф 26:29; Лк 22:18) или не есть пасхального хлеба (ср. Лк 22:16), пока он не придет в Божье Царство. Но в еврейском евангелии Иеронима обет дает Иаков. Именно Иаков соблюдает обряд первой послепасхальной Евхаристии, в непосредственном присутствии воскресшего Христа. В этой версии статус Иакова явно повышается, как мы могли бы ожидать в евангелии, почитаемом иудейской общиной верующих (если не созданном ею).

Установить подлинность этого интригующего предания невозможно. Возможно, оно имеет отношение лишь к агиографии, то есть скорее представляет собой пример благочестия, нежели дает ответ на интересующий нас вопрос: как Иаков уверовал в своего брата Иисуса и как он выдвинулся в лидеры движения Иисуса в Иерусалиме?

Все, что мы знаем о нем, наводит на мысль, что Иаков был способным и благочестивым человеком, деятельно возглавившим движение Иисуса в Иерусалиме даже в такой момент, когда распри с храмовым священством привели к бегству Двенадцати апостолов. С уходом Петра, первоначального лидера апостолов, новым лидером становится Иаков. Каким он был лидером и какое он имел отношение к другим лидерам движения Иисуса в Иудее и за ее пределами? К этим вопросам мы теперь и обратимся.

 

Иаков как лидер общины Иисуса в Иерусалиме

Первенство Иакова среди лидеров ранней Церкви засвидетельствовано в 1 Кор 15:7, процитированном выше. Последовательность событий в послании Павла наводит на мысль, что Иаков был вторым после Петра (Кифы) и «Двенадцати» (= одиннадцати плюс Матфий, заменивший Иуду в Деян 1:23–26). В Гал 2:9 Павел ссылается на Иакова как на одну из «колонн [styloi] церкви». «Колонна», или «столб», может иметь здесь коннотации, связанные с Храмом, так как слово stylos часто встречается в Септуагинте и означает там колонны-столбы или вертикальные конструкции в скинии (ср.: Исх 26:15–37; 27:10–17; 35:11, 17; 36:36, 38; 38:10–19; 39:33, 40; 40:18). Например: «…и поставил Моисей скинию, положил подножия ее, поставил брусья ее, положил шесты и поставил столбы ее». [LXX: stylous; MT: ‘amud]” (Исх 40:18). Соломон предназначил две особые медные колонны для Храма (3 Цар 7:15–22), у одной из которых, по обычаю, должен был стоять царь Иудеи (4 Цар 11:14; 23:3). Впоследствии вавилоняне забрали эти колонны (4 Цар 25:13–17; Иер 52:17, 20). Колонны-столбы будут воздвигнуты в эсхатологическом храме, предреченном у Иезекииля (Иез 40:49; 42:6). Новозаветная книга Откровение тоже говорит о колонне в новом храме: «Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего» (Откр 3:12). К. Барретт предполагает, что в Гал 2:9 Иаков, Петр (или Кифа) и Иоанн подразумеваются в качестве «столпов-колонн нового храма».

Сведений об уподоблении человека «колонне», на которую могут опираться другие люди, вполне достаточно (и они подытожены Барреттом). Полезную информацию можно найти в свитках Мертвого моря: «В возрасте двадцати пяти лет он имеет право занять место среди колонн-оснований [yesodot] святого собрания и начать служить собранию» (1QSa 1.12–13). «Это – колонны [yesodot] оснований собрания» (CD 14.17–18). Ричард Бокхэм выдвинул мнение, что лидеры движения Иисуса были названы «столпами-колоннами», так как «ранняя Церковь понимала себя как эсхатологический храм», по аналогии с кумранской общиной, которая также считала себя неким духовным храмом. В христианской традиции Петр – это скала, на которой Иисус воздвигнет свою Церковь (Мф 16:18), сам Иисус – основание (1 Кор 3:11), или краеугольный камень (Ефес 2:20; 1 Петр 2:4, 6–7), а верующие христиане – «живые камни», из которых строится новый храм (1 Петр 2:5; Ерм, Видения 3; там же, Подобия 9). Эта образность отчасти основана на образе храма в древних Писаниях, особенно в том, что касается обещанного и ожидаемого эсхатологического храма: камни и основания (Ис 54:11), краеугольный камень (Ис 28:16; Пс 117:22; и то, и другое цит. в 1 Петр 2:6–7) и колонны-столбы (Притч 9:1). В преданиях, сложившихся после Нового Завета, сам Иаков именуется «оплотом людей» (см.: Евсевий, Церковная история 2.23.7), титул восходит, вероятно, к Ис 54:11–12 и тоже отражает образ эсхатологического храма.

Литература, связанная с Иаковом, братом Иисуса

Послание Иакова (в Новом Завете)

Первый апокалипсис Иакова (Nag Hammadi Codices V.3 = Codex Tchacos 10–32)

Второй апокалипсис Иакова (Nag Hammadi Codices V.4)

Апокриф Иакова (Nag Hammadi Codices I.2)

Восхождение Иакова (в новозаветных апокрифах)

Первоевангелие Иакова (в новозаветных псевдоэпиграфах)

В некоторых посленовозаветных преданиях репутация Иакова такова, что он становится живым агиографическим персонажем. Иаков особо выделяется в Воспоминаниях Гегесиппа (II век), во Втором апокалипсисе Иакова (II век), в Евангелии от Фомы (логион 12), в Ипотипосах Климента Александрийского (начало III века) и в Церковной истории Евсевия (IV век), сохранившего и расширившего некоторые из этих преданий. В данных материалах подчеркиваются благочестие Иакова и его связь с Иерусалимским храмом.

Эти предания, часть которых в своих самых ранних формах отражена в двух посланиях Павла, свидетельствуют об огромном уважении к Иакову, брату Иисуса, в ранней Церкви, а возможно, и среди тех жителей Иерусалима, которые, если бы не Иаков, едва ли присоединились к движению Иисуса. Хотя мы можем только строить гипотезы о том, как Иаков достиг такого положения и такой репутации, книга Деяния апостолов рассказывает о нескольких весьма важных моментах в жизни ранней Церкви, в которых Иаков играл ведущую роль.

Впервые Иаков появляется в Деяниях во время насилия, учиненного царем Агриппой I лидерам Церкви. В Деян 12:1–5 мы находим изложение этих событий:

В то время царь Ирод поднял руки на некоторых из принадлежащих к церкви, чтобы сделать им зло, и убил Иакова, брата Иоаннова, мечом. Видя же, что это приятно Иудеям, вслед за тем взял и Петра, – тогда были дни опресноков, – и, задержав его, посадил в темницу, и приказал четырем четверицам воинов стеречь его, намереваясь после Пасхи вывести его к народу. Итак, Петра стерегли в темнице, между тем церковь прилежно молилась о нем Богу.

Иллюстрация 3.1. Колонна

с внушительным основанием и капителью. Относится к периоду Ирода; найдена при раскопках в Иерусалиме. Фото любезно предоставлено сайтом Israelphotoarchiv©Alexander Schick bibelausstellung.de

Агриппа I был сыном Аристобула IV и Береники I и братом Иродиады (ср. Мк 6:15–28). Только Новый Завет упоминает Агриппу I как «Ирода» – это имя в большей или меньшей мере упоминалось как династическое со времени знаменитого деда Агриппы – Ирода Великого (несколько раз Агриппа I назван Иродом в Деян 12:6, 11, 19–20; 13:1; 23:35). Мы знаем, что его имя было Юлий Агриппа, а полное имя было, возможно, Марк Юлий Агриппа – его он дал своему сыну, который со временем сменил его как Агриппа II. В 37 году н. э. Агриппа I приобрел некоторую территорию, когда его друг Гай Калигула стал римским императором. Когда в 39 году его дядя Антипа был смещен, Агриппа получил его тетрархию, включавшую Галилею, Перею и другие территории. После смерти Калигулы и прихода к власти Клавдия в 41 году н. э. Агриппе были отданы оставшиеся территории, когда-то управлявшиеся его дедом Иродом Великим, и поэтому Агриппа официально стал «царем» иудеев (Флавий, ИД 19.295: «Царь Агриппа по маловажной причине утратил свою прежнюю власть и попал в темницу, откуда некоторое время спустя вышел, чтобы сделаться еще более могущественным, чем был прежде»).

В процитированном пассаже из Деяний нам не объясняется, почему Агриппа арестовал некоторых христиан. Его мотивы будут рассмотрены чуть позже. А пока достаточно отметить, что Агриппа казнил Иакова, сына Зеведея и брата Иоанна, а потом, видя, что это понравилось некоторым, заодно арестовал Петра. Церковь молится о Петре, тот чудесным образом спасается из темницы и благополучно добирается до дома женщины по имени Мария, матери Иоанна Марка (Деян 12:6–16), позднее сопровождавшей Павла в его первом миссионерском путешествии. В конце этого замечательного рассказа упоминается Иаков, брат Иисуса. Описав свое бегство из тюрьмы (12:17a), Петр говорит: «Уведомьте о сем Иакова и братьев» (12:17b). Затем повествование внезапно обрывается: «Потом, выйдя, пошел в другое место» (12:17c). Эта загадочная фраза заставляет предположить, что Петр покинул Иерусалим, а Иаков, брат Иисуса, принял на себя руководство общиной. Вскоре после ухода из Иерусалима Петр посещает Антиохию, а со временем поселяется в Риме.

Распоряжение Петра – «уведомьте о сем Иакова и братьев» – означает, что Иаков – так сказать, «второй по рангу». Но это также означает, что Иаков не собирался покидать Иерусалим в отличие от Петра и других братьев, которые сочли это необходимым. Почему? Судя по тому собору, который позже устроит Иаков (в Деян 15), и по преданию о его благочестии и преданности Иерусалимскому храму, а также ввиду отсутствия свидетельств, что Иаков когда-либо осуждал храмовое священство либо угрожал Храму разрушением (по крайней мере, пока он не был убит), мы можем заключить, что приверженность Иакова иудейской вере и ритуальной практике была такова, что религиозные и политические власти не видели оснований предпринимать против него каких-либо действий. Более позднее развитие событий, приведшее к убийству Иакова, мы рассмотрим в следующей главе. Пока что нужно лишь отметить: религиозная приверженность Иакова была такой, что храмовые власти не видели причин преследовать этого лидера движения Иисуса.

Из несколько неожиданной фразы Петра в Деян 12:17 – «уведомьте о сем Иакова и братьев» – мы узнаем, что Иаков в отсутствие Петра стал лидером движения Иисуса. Когда в церкви возник досадный вопрос, должны ли уверовавшие язычники тоже становиться иудейскими прозелитами, то за советом обратились к Иакову (а не к Петру или Павлу); исходя из этого мы начинаем понимать всю значимость его лидерства и то уважение, с которым к нему относились в церкви.

Вероятно, самая важная и приводившая к разногласиям проблема, с которой столкнулась Церковь, касалась язычников, то есть того, должны ли они – и в какой мере – сообразовываться с иудейской верой и ритуальной практикой для вступления в Церковь. Необходимо ли язычникам, чтобы стать прозелитами, совершать обрезание, соблюдать субботу, есть кошерную пищу и следовать правилам ритуальной чистоты? Одни думали, что это необходимо; другие в этом сомневались. Этот спор описывается в Деян 15. Он начинается так:

Некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись. Когда же произошло разногласие и немалое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к Апостолам и пресвитерам в Иерусалим. Итак, быв провожены церковью, они проходили Финикию и Самарию, рассказывая об обращении язычников, и производили радость великую во всех братиях. По прибытии же в Иерусалим они были приняты церковью, Апостолами и пресвитерами, и возвестили все, что Бог сотворил с ними и как отверз дверь веры язычникам. Тогда восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать [язычников] и заповедовать соблюдать закон Моисеев (Деян 15:1–5).

Иллюстрация 3.2. Первосвященническая надпись

на известняке, найденная в Иерусалиме и гласящая: «сын первосвященника» (ben ha-kohen ha-gadol). Фото любезно предоставил Андерс Рунессон.

Утверждение фарисеев в Деян 15:5 означает именно, что язычники, желающие присоединиться к движению Иисуса, к церкви, должны становиться иудейскими прозелитами. Это не соответствует взглядам Павла, как мы видим из его посланий и из книги Деяния, где рассказывается о его деятельности и его учении.

Многие ученые, возможно – даже большинство, считают, что рассказ Павла о его визите в Иерусалим, где он представил «столпам» (Иакову, Петру и Иоанну) свое понимание Благой вести, – прямо связан с дискуссией, описанной в Деян 15. Я согласен с такой интерпретацией. Поэтому будет полезно представить версию Павла, как она изложена в Гал 2:1–10:

Потом, через четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался. Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и эллина, не принуждали обрезаться, а вкравшимся лжебратьям, скрытно приходившим подсмотреть за нашею свободою, которую мы имеем во Христе Иисусе, чтобы поработить нас, мы ни на час не уступили и не покорились, дабы истина благовествования сохранилась у вас. И в знаменитых чем-либо, какими бы ни были они когда-либо, для меня нет ничего особенного: Бог не взирает на лицо человека. И знаменитые не возложили на меня ничего более. Напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных – ибо Содействовавший Петру в апостольстве у обрезанных содействовал и мне у язычников, – и, узнав о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам [идти] к язычникам, а им к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнять в точности.

При сравнении Деян 15 и Гал 2:1–10, конечно, выявляются некоторые различия, однако в главном эти изложения сходятся. В контексте книги Деяния Павел и Варнава вернулись из удачной миссионерской поездки, в ходе которой в Малой Азии было основано несколько церквей (Деян 13–14). Павел ни в коем случае не требовал от обращенных язычников делать обрезание или становиться иудейскими прозелитами. В некоторых своих посланиях апостол даже яростно отрицает подобное требование. В Деяниях на Павла иной раз обрушивается критика. Его проповедь противоречива, и временами его изгоняют из города и даже преследуют (ср. Деян 13:44–51; 14:4–6, 19; 17:5–9, 13–14; 18:6, 12–17; 19:8–9; 20:3). В одном из своих посланий Павел сообщает, что от иудеев (вероятно, в синагогах) он пять раз получил по 39 ударов плетью (2 Кор 11:24; ср. Гал 6:17, «я ношу язвы [stigmata] Иисуса на теле моем»).

Сопоставления деяний Петра и Павла в книге Деяния апостолов

Читатели-христиане обычно предполагают, что иудеи противостояли Павлу из‑за своего неверия в воскресение Иисуса и в то, что Иисус был Мессией Израиля. В известной степени это мнение справедливо, но возможно также, что основной причиной критики была проповедь Павла об оправдании независимо от обрезания и от соблюдения закона Моисеева. В самом деле, сомнения в истинности утверждений Павла об Иисусе могли быть вызваны его явным отвержением закона (ср. Деян 21:20–21: «Они же, выслушав, прославили Бога и сказали ему: видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они ревнители закона. А о тебе наслышались они, что ты всех Иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям»). Я подозреваю, что если бы Павел проповедовал Евангелие и в то же время заставлял язычников становиться иудейскими прозелитами (что некоторые фарисеи в Деян 15 считали обязательным), то Павла и Варнаву встретило бы весьма незначительное сопротивление, если бы встретило вообще.

Как бы то ни было, по данному вопросу церковь резко разделилась в мнениях. Нужно было принять трудное решение. Удивляет то, что решение было принято не Петром, главным представителем первой группы учеников Иисуса, и не Павлом, играющим в Деяниях основную роль. Решение принял Иаков, брат Иисуса. Разумеется, и Петр (Деян 15:7–11) и Павел (15:12) участвовали в споре, но решил его Иаков. Иаков поддерживает Петра, высказывает позицию, которую примет церковь, а потом поручает Павлу, Варнаве и нескольким другим людям обнародовать эту позицию за пределами территории Израиля, в Диаспоре, где Павел проповедовал Благую весть и вел миссионерскую деятельность. Это решение спора описывается в письме:

«Апостолы и пресвитеры, и братья – находящимся в Антиохии, Сирии и Киликии братьям из язычников: радоваться. Поелику мы услышали, что некоторые, вышедшие от нас, смутили вас [своими] речами и поколебали ваши души, говоря, что должно обрезываться и соблюдать закон, чего мы им не поручали, то мы, собравшись, единодушно рассудили, избрав мужей, послать их к вам с возлюбленными нашими Варнавою и Павлом, человеками, предавшими души свои за имя Господа нашего Иисуса Христа. Итак мы послали Иуду и Силу, которые изъяснят вам то же и словесно. Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете. Будьте здравы» (Деян 15:23b–29).

Некоторые толкователи считают, что решение собора противоречит учению Павла, согласно которому верующие свободны в выборе пищи и питья. Например, Павел говорит: «Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1 Кор 8:8). На протяжении всей главы 8 Первого послания к Коринфянам Павел доказывает, что поскольку идолы – ничто, то и вкушение идоложертвенного – тоже ничто. Конечно, Павел призывает «сильных» уважать «немощных», коих оскорбляют те, кто ест идоложертвенное мясо, зная, что идолы – не боги. А чуть позже Павел предостерегает новообращенных из язычников от участия в жертвоприношении демонам (1 Кор 10:20) и от вкушения того, что кто-либо объявит идоложертвенным (10:28). Итак, противоречит ли позиция Павла тому письму, которое было составлено Иаковом и Иерусалимским собором?

Последние, кто изучал этот вопрос, отвечают отрицательно. Педер Борген доказывает, что письмо это не «указ», как часто предполагают. Скорее, это письмо есть перечень пороков, не слишком отличных от тех, которые называет сам Павел (как в Гал 5:19–21). Обратившись, язычник должен отказаться от языческих пороков, таких как идолослужение, блуд и участие во вкушении пищи, связанной с такого рода деятельностью. Проблема, затронутая иерусалимским посланием, касается требований обрезания и принятия закона Моисея обращенными из язычников. Послание ориентирует этих обращенных избегать языческих практик. Но помимо этих основных требований на них не должно быть возложено никакое другое «бремя» (Деян 15:28; ср. стих 19: «Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников»). В Послании к Галатам Павел нападает на учение некоторых братьев-иудеев, верующих в Христа, по которому язычникам следует обрезываться. Это требование категорически отвергнуто Иерусалимским собором, и Павел получил от него полномочия оповестить о данном решении верующих Антиохии (Деян 15:30–33).

Именно в таком контексте следует понимать объяснение Павла в Гал 2:1–3:

Потом, через четырнадцать лет, опять ходил я в Иерусалим с Варнавою, взяв с собою и Тита. Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь или подвизался. Но они и Тита, бывшего со мною, хотя и эллина, не принуждали обрезаться.

То есть Павел пошел в Иерусалим для участия в соборе, описываемом в Деян 15, и там изложил перед «столпами» ранней Церкви свое понимание благовестия, а именно – что от язычников, которые принимают веру, не нужно требовать, чтобы они становились иудейскими прозелитами. В свою защиту Павел отмечает, что Тита, необрезанного язычника, не принуждали делать обрезание.

Апостол продолжает в своем послании: «Напротив того, увидев, что мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных (…) и, узнав о благодати, данной мне, Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам [идти] к язычникам, а им к обрезанным» (Гал 2:7, 9). «Рука общения», протянутая Павлу, означает согласие с его пониманием того, какое отношение Благая весть имела к язычникам. Слово «общение» (koinōnia) в сфере идей означает, что люди соглашаются по каким-либо вопросам (ср., например, у Иосифа Флавия в ИД: «Ахав дал ему свою руку и заставил его взойти на свою колесницу, и поцеловал его, и пожелал ему хорошего настроения»). Протянуть «правую руку» в античности означало поручительство, залог (например, Флавия ИВ 6.318-20, 345, 356; LXX: 1 Макк 6:58; 11:50). Следовательно, подать Павлу и Варнаве «руку общения» означало залог того, что «столпы» Церкви признали законность понимания Павлом Благой вести в ее применении к язычникам, и в то же время поручительство в том, что они намерены сотрудничать с Павлом.

Лидерство Иакова в Иерусалиме снова упоминается в Деяниях, когда он наказывает Павлу очиститься и взять на себя издержки на жертву за четверых человек, находящихся под обетом назорейства (Деян 21:18–24). Тут мы улавливаем, что Иаков продолжает оставаться авторитетным лидером, а также обнаруживаем причину того, что Иаков мог пребывать в Иерусалиме в то время, когда другие – Петр и первые апостолы – сочли необходимым покинуть Иерусалим.

Когда Павел вернулся в Иерусалим в 58 году н. э., как раз к празднику Пятидесятницы, он посетил Иакова и «всех пресвитеров» (Деян 21:18). Павел рассказал им о своих последних миссионерских путешествиях и об их успехе, что вызвало радость у Иакова и его коллег (21:19–20a). Но потом Иаков сказал Павлу:

…видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и  все они ревнители закона . А о тебе наслышались они, что  ты всех Иудеев, живущих между язычниками, учишь отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям . Итак, что же? Верно, соберется народ; ибо услышат, что ты пришел. Сделай же, что мы скажем тебе: есть у нас четыре человека, имеющие на себе обет. Взяв их, очистись с ними, и возьми на себя издержки на [ жертву ] за них , чтобы остригли себе голову, и узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон . А об уверовавших язычниках мы писали, положив, чтобы они ничего такого не наблюдали, а только хранили себя от идоложертвенного, от крови, от удавленины и от блуда (Деян 21:20b–25, курсив наш).

Этот пассаж достаточно ясно показывает ситуацию. Во-первых, налицо апологетические интересы. Иаков говорит Павлу, что «тысячи» иудеев уверовали в благую весть об Иисусе и что все они остались «ревнителями закона» (стих 20b). Смысл этого утверждения ясен: вера в Иисуса не требует, чтобы человек отказывался от иудейского образа жизни. Это сказано не только во благо Павлу, но и во благо читателям книги Деяния, особенно тех, у кого сложилось впечатление, будто обращение к вере в Иисуса как израильского Мессии требует отречения от иудейской веры и образа жизни.

Во-вторых, пересказывая все, что Иаков посоветовал Павлу, евангелист имеет возможность выявить то, в чем многие в иудейской общине обвиняли Павла: что он «всех иудеев, живущих между язычниками, учит отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям» (стих 21). Читателям книги Деяния становится ясно, что это обвинение – ложное. Нигде в повествовании Деяний Павел не учит ничему такому. В самом деле, у Павла есть Тимофей, чья мать – еврейка, а отец – язычник, обрезанный (Деян 16:3). И, конечно, читатели Павлова послания знают, что это обвинение несправедливо. Действительно, Павел повелевает тем, кто обрезан и стал последователем Иисуса, «не скрывать знаки обрезания» (1 Кор 7:18a), подобно иудейским отступникам во времена перед Маккавейским восстанием (1 Макк 1:15: «и установили у себя необрезание, и отступили от святого завета»). Тем не менее нетрудно представить, как учение Павла – что обращенные из язычников не нуждаются в обрезании (например, 1 Кор 7:18b), что «во Христе» (Мессии) «нет ни эллина, ни иудея» (Гал 3:28), что истинное обрезание – это обрезание сердца, а не плоти (Рим 2:25–29), что «ничего не значит ни обрезание, ни необрезание» (Гал 6:15) – могло приводить к выводу, что Павел был виновен в том, в чем его обвиняли.

В-третьих, Иаков говорит Павлу, чтобы тот принял участие в исполнении обетов четверых иудеев, чья верность закону – вне сомнений. Чтобы сделать это, Павел должен «очиститься с ними и взять на себя издержки на [жертву] за них» (Деян 21:24). Возможно, хотя это прямо не утверждается, что деньги, которые Павел потратит на необходимые жертвоприношения (ср. Числ 6:14–15), выделены из того, что он собрал у обращенных в знак поддержки ими уверовавших иудеев и в знак единства Церкви. Согласно Павлу, в конце Иерусалимского собора, описываемого в Деян 15, а также самим Павлом в его послании к галатийским церквам, он говорит, что его просили «помнить нищих» (Гал 2:10). Так и поступив, Павел собрал деньги для нищих Иерусалима. Наиболее явно мнение Павла по данному поводу обнаруживается в его посланиях к жителям Коринфа:

При сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских. В первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду. Когда же приду, то, которых вы изберете, тех отправлю с письмами, для доставления вашего подаяния в Иерусалим (1 Кор 16:1–3; ср. Деян 21:17; Рим 15:25–28, 31).

Павел привез это приношение в Иерусалим (как описано в Деян 24:17–18), хотя об этом никак не упоминается, когда он приветствует Иакова и старейшин (Деян 21:17–19). Дальше в Деяниях мы видим ссылку на это приношение, как и на очищение Павла: «После многих лет я пришел, чтобы доставить милостыню народу моему и приношения. При сем нашли меня, очистившегося в храме не с народом и не с шумом» (Деян 24:17–18). Во всяком случае, участие Павла в исполнении назорейских обетов четверых человек и их материальная поддержка с его стороны показывают верность Павла закону Моисея и его уважение к нему.

В-четвертых, Иаков говорит Павлу, что если он станет делать то, что положено, «узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон» (Деян 21:24). Затем Иаков продолжает, вспоминая текст соборного послания, в котором приводился перечень пороков (стих 25), желая, может быть, подчеркнуть, что, содействуя людям, принявшим на себя обет, Павел показывает свое согласие с посланием. Дальше в Деяниях говорится, что Павел входит в Храм в сопровождении четырех человек, потом они совершают очищение и делают приношения.

Иллюстрация 3.3. Долина Кедрон

Эта долина находится между Масличной горой и горой Храма. По преданию, Иаков, брат Иисуса, был сброшен со стены на горе Храма, разбился насмерть и был погребен где-то в кедронской долине. Фото любезно предоставлено Джинни Эванс.

Серьезность заявлений против Павла засвидетельствована в Деян 21:27–36, где нам сообщается, что Павла в Храме окружила толпа и обвинители кричали: «Мужи Израильские, помогите! этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего; притом и эллинов ввел в храм и осквернил святое место сие» (стих 28). На основании этого серьезного обвинения мы можем заключить, что стратегия Иакова, возможно, удовлетворила иудеев, уверовавших в Иисуса и уважавших авторитет Иакова, однако удовлетворила она не всех. Репутация Павла как человека, который учил, что обрезание необязательно для праведности в глазах Бога, явно давало повод к подозрению, что Павел хотел даже необрезанного человека ввести на территорию, закрепленную за одними только израильтянами. Как хорошо известно, эта особая территория была отделена оградой и помечена знаками, предупреждавшими, что вошедший сюда нарушитель подлежит смерти. Одно из таких предупреждений, высеченное на камне и найденное в начале XX века, гласило: «Никто из другого народа не вправе входить внутрь ограды, окружающей храм. Кто бы ни был пойман, сам навлечет на себя смерть» (CII 1400; OGIS 598). Эти предупредительные надписи упоминаются Филоном (Legatio ad Gaium 212) и Иосифом Флавием (ИВ 5.193–194; ИД 15.417). Надежда Иакова, что «узнают все, что слышанное ими о тебе [т. е. о Павле] несправедливо, но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон» (Деян 21:24), не осуществилась.

Автор книги Деяния старался показать, что Павел и Иаков, в сущности, одинаково относились к ключевому вопросу об обрезании и о законе. Внимательное чтение посланий Павла наводит на мысль, что описания двух апостолов в книге Деяния точны, хотя временами неполны и неотчетливы. Тем не менее следует рассмотреть один важный момент: одинаково ли Павел и Иаков рассматривали место «дел закона» в жизни верующих? Здесь самое время снова обратиться к Посланию Иакова.

 

Различались ли взгляды Иакова и Павла на «дела закона»?

В своем полемическом и временами пылком послании к галатийским церквам Павел категорически заявляет, что никто не может оправдаться делами закона:

Мы по природе Иудеи, а не из язычников грешники; однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть (Гал 2:15–16).

Так Авраам поверил Богу, и это вменилось ему в праведность. Познайте же, что верующие суть сыны Авраама (3:6–7).

А что законом никто не оправдывается пред Богом, это ясно, потому что праведный верою жив будет. А закон не по вере; но кто исполняет его, тот жив будет им (3:11–12).

Едва ли нужно быть богословом или библеистом, чтобы разобраться в сути этих пассажей: «Никто не оправдывается делами закона». Павел большей частью основывает свою аргументацию на известном пассаже в книге Бытие, где Авраам, в ответ Богу на обещание земли, потомства и благословения, «поверил Господу, и Он вменил ему это в праведность» (Быт 15:6). Он также обращается к Аввакуму 2:4 (в Гал 3:11). Что закон требует «дел», видно из Лев 18:5, также цитируемого Павлом (в Гал 3:12).

Не столь уже полемично Павел вновь излагает свои доводы в своем послании к христианам Рима. Здесь Павел подробно объясняет, как, на его взгляд, проблема закона и оправдания решается самим Писанием. Павел пишет:

Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки, правда Божия через веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих, ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его через веру, для показания правды Его в прощении грехов, содеянных прежде, во [время] долготерпения Божия, к показанию правды Его в настоящее время, да [явится] Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса. Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом? [законом] дел? Нет, но законом веры. Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона (Рим 3:21–28).

Согласно Павлу, спасение нельзя «заработать». Если праведность перед Богом – а, значит, и спасение – можно заработать, то для спасения не понадобилось бы, чтобы Мессия, Сын Божий, умер на кресте. Спасение – дар Бога, получаемый через веру, а не через дела. Это видно и на примере великого патриарха Авраама, который поверил Божьему обещанию – подразумевается, что оно включало в себя и спасительный труд Мессии, – и это вменилось ему в праведность. Вера Авраама преобразила его, превратив, так сказать, язычника в отца еврейского народа. Именно его вера, а не послушание закону и не сделанное впоследствии обрезание, повлекла за собой эту трансформацию. Так развивается мысль Павла.

Для Мартина Лютера, великого немецкого реформатора XVI столетия, акцент Павла на Божьей благодати и требование веры были как раз тем, что было необходимо Лютеру в его вызове, брошенном современной ему Церкви, которую он обличал в нездоровом и небиблейском сосредоточении на «законничестве». Единственной проблемой оказалось то, что Послание Иакова явно противоречило учению Павла. Завершая главный раздел своих наставлений, Иаков говорит: «Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?» (2:24). Поэтому неудивительно, что Лютер уделил ничтожное внимание Иакову и считал его послание «соломенным» (нем. strohern Epistel), а, сравнивая его с посланиями Павла и Петра и с Евангелием от Иоанна, которые «являют тебе Христа», находил, что у Иакова очень мало от Евангелия.

Проблема Лютера в том, что он неверно трактовал Иакова. Слова Иакова о «делах» не имели никакого отношения к «делам закона», которым Павел противопоставлял благовестие о благодати, свободно получаемой через веру. Изучение главы 2 Послания Иакова показывает, что брат Иисуса излагает там самую суть учения Иисуса, так называемую «великую заповедь»: нужно любить Бога всем существом своим и всем имением своим, и ближнего своего, как самого себя (Мк 12:28–34; ср. Лк 10:25–28).

Иаков говорит о двух заповедях, меняя их порядок: сначала идет заповедь любить ближнего (Лев 19:18), а затем – заповедь любить Бога (Втор 6:4–5). Иаков на первое место ставит заповедь любви к ближнему, что отражается не только в главе 2 Послания, которую мы рассмотрим далее, но и в других местах этого послания. Он предостерегает богатых, полагающихся на свое благополучие (4:13; 5:1–3) и эксплуатирующих бедных (5:4–6). Он предупреждает верующих, чтобы они оказывали предпочтения богатым, а проявляли уважение к бедным (1:9–10; 2:1–6). Иаков также требует дел, а не просто благочестивых слов. Верующий не должен быть «не слушателем забывчивым, но исполнителем дела» (1:25). Соответственно, «чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях» (1:27). Именно в свете этого интереса и следует рассматривать экзегетические и богословские доводы в Иак 2.

Послание Иакова 2 начинается с увещевания верующих не оказывать предпочтения богатым и неуважения к бедным (2:1–6). Напротив, верующие должны исполнять «царский закон», т. е. закон, повелевающий: «Возлюби ближнего своего, как самого себя» (2:8). Но если Божий народ выказывает лицеприятие, то он преступает этот великий закон (2:9). Это все равно как если бы он нарушил разом все заповеди Моисеева закона (2:10–11).

Именно в таком контексте Иаков и обсуждает истинную веру, такую веру, которая действительно исполняет царский закон и потому действительно спасает. Вера, не имеющая дел, есть вера, которая не может спасти (2:14). Иаков поясняет эту мысль весьма практическим примером:

Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе (2:15–17).

Иаков говорит о таких делах как о действенном проявлении любви к ближнему, как об осуществлении требования по-настоящему любить ближнего. Одни только слова – такие как «идите с миром, грейтесь и питайтесь» – не обеспечат ближним тепла и не наполнят их пустые желудки. Если ты думаешь, что имеешь веру и не исполняешь или не желаешь исполнять царский закон как подобает, то веру твою можно с полным правом считать мертвой.

Иаков доводит до конца этот аргумент, указывая на другую заповедь, являющуюся частью той великой заповеди, которую оставил Иисус: «Ты веруешь, что Бог един» (2:19a). Это – аллюзия на Втор 6:4: «Слушай, Израиль: Господь Бог твой – Господь единый»; за этой заповедью следует заповедь возлюбить Бога всем существом своим и всем имением своим (6:5). Одна лишь вера в то, что Бог един, вряд ли служит свидетельством верности царскому закону, ведь в конце-то концов «и бесы веруют [что Бог един], и трепещут» (Иак 2:19b). Иаков предлагает второй пример, приводя пример Авраама. Хотя верно, что патриарх» поверил Богу, и это вменилось ему в праведность» (2:23; цитата из Быт 15:6), Авраам доказал свою подлинность веры послушанием Богу, даже когда Бог повелел ему принести в жертву сына его Исаака. Поэтому Авраам – образец человека, «оправданного делами». Иаков не говорит, что Авраам был оправдан обрезанием. Он говорит, что Авраам был оправдан верой, полагавшей деятельное послушание.

В более позднем послании, которое написано либо Павлом, либо одним из его учеников от его имени, мы находим подобный ход мысли: благодать и вера, с одной стороны, идут рука об руку с добрыми делами – с другой:

Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар:

не от дел, чтобы никто не хвалился. Ибо мы – Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять (Еф 2:8–10).

Таким образом, Иаков и Павел согласны друг с другом относительно сути Евангельской вести. Но их служения были ориентированы на две группы верующих, весьма различавшиеся в этническом, культурном и географическом плане. Неудивительно, что язык Иакова и язык Павла не всегда легко примирить. Чтобы подробно прояснить и, возможно, согласовать то, что хотели сказать о вере и делах Иаков и Павел, следует учитывать эти разные этнические и культурные условия, равно как и разные цели, преследуемые в их текстах этими двумя апостолами. Этот важный вопрос мы рассмотрим в следующей главе.