Я тащу продукты вверх по трем лестничным пролетам в свою квартиру, пот стекает с моего лба. В такие моменты я отчаянно мечтаю, чтобы в этом доме был лифт. Это старое, очаровательное здание, и мне оно нравится, за исключением лестницы. И обычно я не возражаю, но сегодня снаружи ужасно жарко и влажно, и подниматься по ступенькам - смерти подобно.

В Коннектикуте осень, почему же так жарко? Технически еще не совсем осень. Только первое сентября. Может через неделю или две станет прохладнее.

Мой телефон звонит, когда добираюсь до квартиры. Быстро открываю дверь и мчусь на кухню, бросая четыре тяжелых пакета на стойку.

Хватаю телефон со стены, дергаю за шнур, пытаясь распутать.

— Привет?

— Привет, милая, это мама.

— Привет, мам. Я только пришла. Немного запыхалась.

— Ты должна переехать в место получше. Туда, где есть лифт.

— Мне он не нужен. Ходьба по лестнице сродни физкультуре. И моя квартира близко к школе.

Я аспирант Хиршфилда, небольшого колледжа гуманитарных наук в Нью-Хейвене. При нем не так уж и много студенческого жилья, и квартиры рядом все заняты, так что мне пришлось поискать апартаменты недалеко от Йеля, но, благо, до Хиршфилда всего несколько миль.

— Мы с твоим отцом уже соскучились по тебе, — говорит мама. — Две недели недостаточно.

— Я знаю.

Начинаю выгружать продукты, первая на очереди морозильная камера.

— Я тоже скучаю по вам, ребята, но возобновляются занятия, и я не могу уделять вам больше времени.

Моя специальность - история, и я работаю неполный рабочий день в музее. Главенствую на стойке регистрации, но также провожу туры, которые являются моей любимой частью.

— Я вернусь на День Благодарения. Осталось всего несколько месяцев. Надеюсь, папа не планирует снова жарить индейку.

Мои родители живут на ферме, и в прошлом году мой отец почти сжег сарай, пытаясь приготовить индейку. Мама не позволила ему установить фритюрницу где-нибудь рядом с домом, поэтому он отнес ее туда, и он загорелся. К счастью, папа потушил огонь до того, как был нанесен реальный ущерб.

— Дни, когда твой отец жарил индейку, закончились.

Она смеется.

— В этом году индейка займет место в духовке. Пока я не забыла, твой отец хочет, чтобы я купила билеты, и мы прилетели на твой выпускной. Но если ты возвращаешься, я подумала, может, мы с твоим отцом просто поедем туда и поможем с переездом.

Я выпускаюсь в декабре, и моя мама открыто намекала, что я должна сразу же вернуться в Индиану. Она хочет, чтобы я жила рядом, а она могла постоянно меня контролировать. Мама стала гиперопекающей после того, как моя сестра-близнец умерла от рака. Это произошло, когда мне было шесть лет, и мама думала, что я тоже заболею. Она брала меня к врачу всякий раз, когда у меня был хоть малейший намек на простуду.

Даже сейчас она постоянно беспокоится обо мне. И не только о моем здоровье. Обо всем. Она не любит, когда я езжу или хожу куда-нибудь одна. Она не хочет, чтобы я гуляла ночью. Она против, чтобы я встречалась с парнем, если она не знает его семью.

У нее так много правил и так много ограничений, что я чувствовала, как задыхаюсь, живя с ней под одной крышей. Я люблю ее и знаю, что она желает мне только добра, но мне нужно было немного личного пространства. Поэтому, я втайне обрадовалась, когда Хиршфилд предложил мне стипендию, покрывающую половину стоимости моего обучения. Это дало мне повод покинуть Индиану и, наконец, стать самостоятельной.

Я живу здесь уже год, и мне нравится. Все в новинку и совсем иначе, чем дома. И я чувствую, что нахожусь в своем собственном мини-приключении. Мне только что исполнилось двадцать четыре, и я, наконец, живу в полную силу. С родителями я всегда чувствовала себя ребенком, потому что они отказывались позволить мне повзрослеть.

— Мам, давай, купи билеты на самолет. Я не знаю, что буду делать после окончания школы. Моя аренда продлится до конца декабря, и я надеюсь получить к тому времени работу, так что не буду переезжать обратно.

— В Индиане тоже есть исторические музеи. Ты должна хотя бы попытаться подать заявление.

Мама предложила это, когда я была дома на прошлой неделе. Даже дала мне несколько брошюр о музеях Индианы, проехав до туристического информационного киоска на шоссе, чтобы их заполучить. Я просто взяла их и ничего не сказала. Она знает, что я не хочу возвращаться домой. Хочу устроиться на работу в большой исторический музей в мегаполисе, таком, как Нью-Йорк.

Когда я не отвечаю, она говорит:

— Ну, думаю, я куплю билеты. Мы всегда можем задержаться и помочь тебе собрать вещи.

Я тянусь вглубь пакета за мороженым. Коробка уже мягкая, она хлюпает в руке, и спадает крышка. Итог – сладкая масса повсюду.

— Мама, мое мороженое растаяло, и теперь от него огромный беспорядок. Нужно прибраться. Я позвоню тебе позже. Передай папе привет.

— Передам, милая. Пока.

Мороженое - в раковину. Ополаскиваю руку и хватаю бумажное полотенце, чтобы высушить воду, затем иду к кондиционеру, размещенному в окне, и включаю его на максимум. Вентилятор ускоряется, но воздух, выходящий из него, все еще теплый.

Выгружаю оставшиеся два пакета, убирая все, кроме шоколадного печенья. Достаю миску, наполняю растаявшим мороженым, затем вскрываю пакет с печеньем и крошу его. Это мой любимый десерт. Мне особенно нравится, когда мороженое тает в печенье, поэтому тот факт, что мое мороженое подтаяло, на самом деле хорошо. Просто мне так больше нравится. Сейчас 6:15, так что я должна нормально поесть, но пока достаточно и этого.

Ложусь на диван и включаю телевизор. У меня нет кабельного, поэтому мои возможности ограничены. Когда клацаю каналы, слышу сирены за окном. Такое случается часто. Полицейские сирены всегда слышны. Моя квартира не в самом безопасном месте. Побег из дома имеет свою непривлекательную сторону. Но у меня никогда не было никаких проблем с законом, может потому, что я всегда осторожна, запираю дверь и не выхожу ночью.

Мои родители были здесь несколько раз, и когда моя мама увидела, где я живу, она стала еще больше беспокоиться за меня. Мама убеждена, что меня убьют, если я останусь здесь.

Есть много бездомных, которые тусуются в моем районе. Я предполагаю, что, по крайней мере, некоторые из них были в тюрьме, и им было некуда идти, когда они вышли на свободу, поэтому оказались на улицах. И есть некоторые парни, которые живут в моем здании. Они похожи на обычных парней из колледжа, но я почти уверена, что они наркоторговцы.

Знаю, что здесь опасно, но я не позволяю себе переживать. Может быть, я наивна или слишком оптимистична, но предпочитаю верить, что люди по своей природе хороши, но потом что-то происходит, и они сворачивают на кривую дорожку. Я не оправдываю преступников. Просто говорю, что каждый заслуживает второго шанса, и мы не должны судить людей на основе ошибок, которые они совершили в прошлом. Это просто заставляет их идти неправильным путем, и они никогда не находят дорогу обратно.

Вот почему я работаю волонтером в приюте для бездомных раз в неделю. Я учу читать и писать тех, кто хочет учиться. Многие из этих людей никогда не заканчивали школу и не умеют читать, поэтому они не могут найти работу и живут на улицах. Некоторые из них были в тюрьме, но теперь они пытаются изменить свою жизнь, и я хочу им помочь.

Я не рассказывала родителям о своей волонтерской работе. Они бы одобрили, что я помогаю людям, но не тогда, когда увидели бы район, где расположен приют. Та часть города просто ужасна.

Кондиционер начинает охлаждать мою квартиру, но я все еще чувствую себя потной, мне жарко, и я быстро принимаю душ. Выйдя из ванной, чувствую, что голодна и пора поесть чего-нибудь существенного. Как аспирант, который работает неполный рабочий день, я ограничена в средствах, поэтому стараюсь не увлекаться едой на вынос. Но сегодня я слишком устала, чтобы что-то готовить, и я действительно хочу пиццы. Это ночь перед началом занятий, так что я могу насладиться своей последней ночью свободы с фаст-фудом.

Заказываю большую комбинированную, сажусь на диван, листая каналы, и пытаясь найти фильм для просмотра. Я видела все, что показывали ранее. В старших классах мы с друзьями пересмотрели кучу фильмов. В маленьком фермерском городке больше нечем было заняться.

— Дерьмо!

Я слышу женский голос в коридоре.

— Проклятье!

Вскакиваю с дивана и мчусь, чтобы посмотреть в глазок. Девушка моего возраста, кажется, переезжает по соседству. У нее полно коробок. Все апартаменты меблированы, что делает переезд легче, так как вам не придется заморачиваться с мебелью.

Я выхожу в холл.

— Нужна помощь?

Девушка подпрыгивает, когда я обращаюсь к ней. Она, должно быть, не видела, как я выходила из квартиры.

— Возможно.

Она дернула ручку двери, пытаясь ее открыть.

— Эти двери хитрые. Ты должна держать ручку очень неподвижно, а затем повернуть ключ.

Она смеется.

— А я делаю прямо противоположное?

Я тоже смеюсь.

— Да, вроде как. Хочешь, покажу тебе?

Она протягивает мне ключ, и я открываю дверь без проблем.

-— Ты просто должна попрактиковаться несколько раз.

— Спасибо.

Она берет ключ назад и засовывает его в карман своих шорт.

— Я Шелби. Твоя новая соседка.

— Я Рэйчел. Живу здесь чуть больше года. Я аспирантка в Хиршфилде.

— О, да?

Она хихикает.

— Так я живу рядом с гением.

Улыбаюсь.

— Я сказала Хиршфилд, а не Йель. Я не гений.

— Хиршфилд так же хорош, как Йель, так что, если ты учишься в Хиршфилде, ты гений. Вряд ли туда принимают всех подряд. И я это знаю, потому что раньше работала в приемной комиссии. Секретарем. Сейчас работаю в юридической фирме. Тоже в качестве секретаря.

— И как тебе, нравится?

Она пожимает плечами.

— Нормально. Это просто работа. Что-то, что помогает оплачивать счета. Я работаю только три дня в неделю.

Я киваю на стопку коробок у ее двери.

— Тебе нужна помощь с ними?

— Конечно. Не откажусь.

Шелби заправляет волосы за ухо, а затем дергает мочку.

— Дерьмо. Я потеряла сережку.

— Как она выглядит?

Она показывает мне свое другое ухо. Это крыло ангела с фальшивым бриллиантом в центре.

— Это дешевые серьги, так что ничего страшного.

— Я могу помочь найти ее.

— Все хорошо. Я думаю, она в машине. Позже поищу.

Она указывает на пол.

— Смотри под ноги. Из коробки выпала ваза. Вот поэтому я и кричала.

Я смотрю вниз и вижу зеленые осколки стекла вокруг ее сандалий.

— Я помогу убрать. Только совок возьму.

— Не обращай внимания. Потом сама уберу. Заходи.

Мы обе берем по коробке и заходим в ее квартиру. Она похожа на мою, но здесь жарче и намного более душно, потому что ее кондиционер не работает.

Она включает его, затем стоит прямо перед ним. От воздуха с вентилятора ее длинные светлые волосы развеваются. Она одета в обтягивающие красные шорты, которые открывают ее длинные ноги. Шелби ростом около ста восьмидесяти см, такого же роста, как и я. У нас похожее телосложение; худощавое, но с плавными изгибами в нужных местах, хотя ее груди намного больше, чем мои. Плотная белая майка едва их прикрывает.

— Что не так с этой погодой? — спрашивает она — Почему так чертовски жарко?

— Если хочешь, пошли ко мне, пока тут не станет прохладнее.

Шелби смотрит на меня.

— Ты откуда?

— Индиана. А что?

— Я знала, что ты не местная. Слишком милая. Итак... Индиана. Это считается средним Западом, верно?

— Да. Я выросла на ферме. Мои родители все еще живут там.

— Фермерская девчонка из Индианы, — говорит она с фальшивым южным акцентом. — Там все такие порядочные.

Я знаю, она шутит, но мне это не нравится. Ненавижу, когда люди смеются над тем, откуда я родом. Достаточно пренебрежения со стороны моих профессоров, они ведут себя так, будто я менее умна и трудолюбива, чем студенты с восточного побережья.

Это совсем не так. Я работаю больше, чем кто-либо другой в моей аспирантуре, и у меня самые высокие показатели. У меня есть работа, в то время как мои одноклассники и вовсе не работают. Большинство выходцы из богатых семей и не нуждаются в деньгах.

— Возьму еще несколько коробок.

Я иду к двери.

— Эй!

Она бежит за мной, хватая за руку.

— Прости. Это было грубо, не так ли? Я не это имела в виду. Совсем. Я просто нервничаю, когда встречаю умных людей, потому что я даже не закончила среднюю школу. У меня есть GED2. В любом случае, я не должна была смеяться. Я ничего не знаю о людях из Индианы. Ты первый человек оттуда, которого я встретила. Вроде неплохая, но можешь быть сумасшедшей шлюхой, которая продает наркотики на улице.

Я смеюсь.

— Класс, теперь это точно оскорбление. Я похожа на чокнутую шлюху, продающую наркотики?

Я одета в шорты, белую футболку и кроссовки, мои длинные каштановые волосы все еще мокрые после душа, и я без макияжа.

Она глянула на меня и постучала пальцем по губам.

— Хм. Я передумала насчет наркотиков. Но с таким телом ты можешь легко…

— Стоп.

Я шутливо толкаю ее в плечо.

— Я не продаю свое тело на улицах. Я даже не сплю с кем попало. Я не такая. Ты права. Я порядочная девушка со Среднего Запада.

Она наклоняет голову и хитро ухмыляется.

— Насколько порядочная? Что, никогда раньше…?

Я закатываю глаза.

— Не настолько. В смысле, да ладно, мне двадцать четыре.

— Ты делала это с мальчиками на ферме? Какие они? Они клевые?

Я иду в холл и хватаю коробку.

Она догоняет меня.

—Дерьмо! Я опять тебя обидела? Я идиотка.

— Ты меня не обидела. Просто я не рассказываю о своей личной жизни.

Возвращаюсь обратно и ставлю коробку на полу гостиной, затем сажусь на ее диван.

— Но да, я делала это с парнями. С несколькими, по правде говоря.

— Что это значит?

Она бросает коробку, которую несла, и мчится на диван.

— Ты не можешь ляпнуть нечто подобное, а потом просто замолчать.

— Нет. Извини.

Кладу ноги на ее журнальный столик.

— Ничего тебе не скажу.

—Это был секс втроем? С двумя парнями? — Она забавно морщится. — Это очень непорядочно.

Я смеюсь.

— Никакого секса втроем. Я просто так сказала, чтобы разрушить тот образ святой, что ты обо мне уже сложила.

Хватаю декоративную подушку, дергая за боковые швы.

— Я просто имела в виду, что у меня были парни, которые выросли на ферме.

Она забирается с ногами на диван.

— У вас все было серьезно?

— Эм, да, наверное. Я встречалась с одним из них почти год.

— Расскажи мне о нем.

Я отложила подушку в сторону.

— Я бы не хотела.

— Почему? Неужели он обманул тебя?

— Нет. Я просто не люблю говорить о нем.

Кто-то стучит в дверь в коридоре. Я встаю с дивана.

— Мне нужно идти. Пиццу доставили. Эй, хочешь присоединиться ко мне? Она огромная.

— Ты предлагаешь мне ужин? — Шелби вскакивает с дивана. — Ты такая милая! Я решила, что люблю людей из Индианы.

Я смеюсь.

— А ты откуда родом?

Она вздыхает.

— Нью-Хэйвен. Я отсюда не уеду. Наверное, никогда.

Я иду к двери.

— Пошли. И не переживай о напитках. У меня ледяной поп в холодильнике.

— Какой поп?

Я слышу, как она удивленно переспрашивает, когда иду в комнату.

— Содовая!

Я зову ее за собой.

Всегда забываю и говорю «поп», и люди здесь понятия не имеют, о чем это я. Как только я заказала поп в закусочной кампуса, официант сказал мне, что они не продают фруктовое мороженое. С тех пор я всегда прошу газировку, но в повседневной жизни иногда забываюсь и называю ее «поп».

Доставщик пиццы нетерпеливо ждет у моей двери.

— С вас $11.59.

— Да, простите.

Я протискиваюсь мимо него, он не сдвигается ни на дюйм, и открываю дверь. Зайдя внутрь, беру немного налички и отдаю ему.

— Сдачу оставьте себе.

Забираю пиццу, а он разворачивается и спускается по лестнице, пересчитывая деньги на ходу.

Шелби появляется в коридоре, и мы заходим в мою квартиру.

— Клевое место, — говорит она в шутку, так как моя квартира выглядит в точности, как и ее. Та же планировка. Та же мебель. Тот же цвет стен.

— Да, я думаю, тебе понравится. — Ставлю коробку с пиццей на кухонный островок. — Если хочешь, я могу помочь тебе обустроить себе такое же.

Она смеется, когда достает стаканы из шкафчика. Наполняет их льдом, пока я достаю из холодильника содовую.

— Не против, если мы поедим перед телевизором?

— Конечно, это будет здорово.

Я хватаю тарелки и салфетки.

Она берет кусочек пиццы.

— Спасибо за ужин. Я очень голодна.

Мы берем тарелки и стаканы с содовой, переносим все на диван. Я вручаю ей пульт.

— Ты мой гость, так что можешь выбрать, что мы смотрим.

— Серьезно? — Она качает головой. — Ты слишком добрая. Я не могу поверить, что ты все еще остаешься такой, после того, как прожила здесь год.

Пожимаю плечами.

— Я просто вежлива. Вот и все.

Она листает каналы, выбирая кино.

— Смотри. Это один из тех романтических фильмов, адаптированных для телевидения. Это ужасно, но я почему-то их люблю.

— Я тоже. Давай посмотрим.

Через несколько минут мы в один голос говорим: «любовный треугольник».

Она смеется, указывая на экран.

— Я знала, как только этого парня приняли на работу в ресторан.

— Ага. Он тут же начал флиртовать с ней.

— Почему в таких фильмах всегда есть любовный треугольник? У большинства девушек достаточно проблем с поиском одного парня. Кто, черт возьми, пытается встречаться с двумя?

— Это просто кино. На самом деле в реальной жизни такого не случается.

Фильм прерывает рекламный блок, и я разворачиваюсь к Шелби.

— Так у тебя есть парень?

— Нет.

Она делает глоток содовой.

—Я не очень люблю отношения. Я просто приятно провожу время.

— Когда у тебя было настоящее свидание?

— Я не помню.

Она поднимает пульт и переключает на другой канал.

— Ненавижу ждать, пока закончится реклама.

— Это было так давно?

— Что?

— Твое свидание.

Она снова пялится в телевизор.

— Я не хожу на свидания. Большинство парней - мудаки. Трудно найти хорошего.

Она даже не смотрит на меня, когда отвечает.

Похоже, ей неудобно говорить об этом. Интересно, почему. Может быть, ей в прошлом причинили боль, и она решила отдохнуть от свиданий.

Я вроде как тоже. После того, как мы с Адамом расстались, я хотела вообще перестать встречаться с парнями. Не видела смысла. Все заканчивалось, как только парень понимал, что я не могу дать ему то, что он, в конце концов, хочет. Но потом я подумала, что, если парень действительно любит меня, может это не имеет значения. Может быть, он поймет и поддержит меня.

Несмотря на то, что я сама себя убеждаю в этом, мне все еще трудно ходить на свидания. Я встречалась с парнем из Йеля в прошлом году, но это не зашло дальше пары встреч. Потом я согласилась встретиться с парнем, обычным посетителем музея. Он учитель и привез туда своих учеников на экскурсию. Отличный парень, но на нашем третьем свидании он сказал мне, как сильно любит детей и хочет, по крайней мере, четырех своих. Когда-нибудь. Так что все закончилось практически сразу.

Все нормально. Мне не нужен парень. У меня все равно нет времени. Я слишком занята школой и работой.

Шелби указывает на телевизор. Фильм только что закончился, и на экране пробегают титры.

— Думаешь, она должна была выбрать Люка?

Люк - друг детства главного героя и часть любовного треугольника.

— Нет. Он ей не нравится. Она любит его, но только как друга.

— Да, должна быть химия, иначе не сработает.

— И, если есть только химия, то все равно ничего не выйдет.

У меня были оба этих варианта. У меня не было ничего, кроме искр с моим первым серьезным парнем, но мы не были друзьями. А потом с Адамом у нас была дружба, но не было искр.

— Как они находят друг друга? — спрашивает Шелби.

— В смысле?

— Просто, кажется, невозможно найти кого-то, кого ты любишь в качестве друга, но кого ты также безумно привлекаешь. И этот человек просто живет в том же городе, что и ты? И ты просто случайно с ним пересекаешься?

— Когда ты так говоришь, это звучит невыполнимо.

— Может быть, наши идеальные половинки на другой стороне планеты, и мы никогда не встретимся с ними.

—Это уныло.

Она вздыхает.

— Да. Согласна.

— Нам нужно мороженое. И печенье. Хочешь немного? Я уже ела, но сегодня я гуляю.

— Печенье и мороженое? — Она смеется. — Ты чертовски порядочная!

Я тоже смеюсь.

— Хватит меня так называть!

— Хорошо, но могу я называть тебя фермерской девчонкой?

Она съеживается, как будто я собираюсь ударить ее.

Вместо этого я игриво толкаю ее.

— Нет! Можешь звать меня Рэйчел. Вот и все.

Когда я иду за мороженым, она направляется к двери.

— Шелби, куда ты собралась?

Она останавливается на полпути.

— Мне нужно немного алкоголя. Вся эта сладость вызвала у меня жажду выпить. Крепкого ликера. Но для твоего изысканного вкуса принесу немного вина.

— Изысканного? Я обычная.

— Ты учишься в Хиршфилде, дорога-а-а-я.

Она говорит это, как богатые люди говорят по телевизору.

— Это значит, что ты утонченная.

Я качаю головой, улыбаясь, когда она исчезает в холле. Мне нравится Шелби. Она забавная. Я уже могу сказать, что мы поладим. Не только как соседи, но и как друзья. Их здесь у меня не так уж и много. В прошлом году я проводила время с людьми в моей магистерской программе. Мы ходили ужинать или выпивать, но я не называла их друзьями. Больше похоже на одноклассников. И все они закончили магистратуру в мае прошлого года, поэтому к настоящему времени нашли работу и разъехались. Моя выпускная программа должна была длиться только год, но поскольку мне пришлось работать, я не смогла вовремя закончить занятия.

— Извини, у меня только пиво.

Шелби возвращается с шестью банками.

— Пиво не сочетается с мороженым.

— Тогда мы съедим мороженое, а потом выпьем пиво. Все равно ему надо охладиться.

Она кладет его в мой холодильник, затем вытаскивает пейджер. Проверяет его и расстраивается, ее взгляд устремлен в никуда.

— Что случилось?

Она моргает.

— Ничего.

— Зачем тебе пейджер?

— Моя мама заставила меня купить. Я не часто бываю дома, и ей нравится, что в любой момент она может со мной связаться.

А я-то думала, что это моя мама слишком опекающая. Я бы возненавидела ее, если бы она заставила меня повсюду таскать с собой пейджер.

— Итак, что мы дальше смотрим? Есть еще какие-нибудь фильмы?

— Да, в коробке рядом с телевизором.

Она идет туда, и я замечаю напряжённость в ее теле, скованность ее плеч. Тот, кто послал сообщение на пейджер, должно быть, был тем, кого она не хотела ни видеть, ни слышать. Может, бывший?

Когда она просматривает фильмы, ее пейджер снова сигналит. Она проверяет его и становится еще более взвинченной.

— Черт, — бормочет она.

— Что случилось?

Она возвращается на кухню.

— Мне нужно идти.

—Что насчет мороженого?

Я указываю на две чаши, которые наполнены мороженым и посыпаны печеньем.

Она берет ложку и пробует.

— Мне нравится, но я не могу съесть его прямо сейчас. Можешь положить в морозилку, я завтра заберу?

— Эм-м, конечно.

— Спасибо за пиццу. Следующая с меня. Еще увидимся.

Она выбегает за дверь. Смотрю на часы, уже за десять. Куда она собирается так поздно? И почему она так отреагировала на сообщение? Ее рука дрожала, когда она взяла ложку, чтобы попробовать мороженое. С ней что-то не так.