Миссис Таунсенд появилась сегодня будто из ниоткуда – вышла из-за аквариума в приемной доктора Кларкингтон; на этот раз на ней был синий сарафан, и я сперва подумала, что она мне привиделась. Но нет, миссис Таунсенд была живая, настоящая, и от нее, как всегда, пахло чистотой и свежестью, а черные волосы на этот раз были заплетены в длинные косички.
Когда мы обнялись, я заметила округлившийся живот.
– Маленькая миссис Т.? – Я едва не завизжала от восторга, ведь чувства такта у меня не больше, чем у клоуна, которого выгнали из цирка.
– Маленькая миссис Т., – засмеялась она. – Его будут звать Соломон.
– В честь царя Соломона?
– Нет, в честь книги «Песнь Соломона» Тони Моррисон.
– Замечательно.
– Даю тебе слово, в нью-йоркского сноба он не превратится. И никакой безглютеновой диеты, будет есть то же, что и все люди, да поможет мне бог!
– А с чего бы ему вырасти нью-йоркским снобом?
– Мы с Грегом переезжаем в Манхэттен. Грег защищается в Хантерском колледже.
Все, кто мне близок, переезжают в Нью-Йорк. Я решила, что буду этому радоваться.
– А вы чем будете заниматься?
Миссис Т. заозиралась в притворном ужасе.
– Какой кошмар! Останусь без Сэмми, некого будет наставлять на путь истинный! Что же мне делать?
– Да, кто же… кто же… кто же станет вас забрасывать письмами в три часа ночи и просить дать характеристику? – с трудом выговорила я. Я уже не стеснялась запинок в речи. Смелей вперед, и все дела.
Миссис Таунсенд прислонилась к аквариуму с бойцовыми рыбками, постучала пальцем по стеклу.
– Вот что я буду делать: рожу ребенка, потом буду работать в приемной комиссии. Выращу сына, выйду на пенсию. Если только климат не изменится – лет через двадцать обещают резкое потепление. Если так, то мы с Грегом вернемся обратно в Зеленые горы и будем выращивать апельсины.
– Апельсины? У нас, в Новой Англии?
– Ты уж мне поверь, лучше жить выше уровня моря.
– Можно с вами?
Миссис Т. взяла меня за плечи.
– Если умеешь делать что-то полезное, то да.
– Могу выпить четыре литра шоколадного молока в один присест!
– Все, берем тебя! – сказала миссис Таунсенд, и мы обе засмеялись.