Если тебе не повезло вырасти сиротой в интернате в маленьком сибирском городке, ты с детства знаешь, что ни на кого кроме себя самой полагаться и надеяться нельзя. Жизнь учит тому, что все врут. И всем на тебя плевать. Плевать соседкам по комнате, которые не позовут помощи, когда ты будешь крючиться на кровати от боли — окажется, аппендицит. Плевать толстым воспитательницам, которые просто бросят тебе старый дырявый плед, на жалобы о том, что ты мерзнешь. Лишь для того, чтобы ты заткнулась, и не отвлекала их своими криками от распивания дешевого вина в одном из кабинетов, со строителями, которые делают ремонт в интернате, на выделенные государством деньги. В идеале же, просто красят стены, а через какое-то время директор подкатывает к воротам учреждения на новенькой машине.

Но все это я пережила, и стала лишь сильнее. Восемнадцать лет в аду закалили мой характер. Прошел уже ни один год после моего вступления во взрослую жизнь, и ужасы детства постепенно забылись. Характер остался.

И вот до двадцати пяти лет, я, Катя Сидоркина, жила свершено обычной жизнью. Накопив денег, и продав квартиру, выданную государством, смогла перебраться в один из крупных городов Сибири. Там же закончила институт, и сейчас живу тем, что благополучно преподаю там же историю Востока с редкими выездами в экспедиции, организованные нашим институтом.

Что же с личной жизнью? С ней так же все в порядке — вот уже год я живу с прекрасным молодым человеком, моим студентом, Филиппом. Этот восемнадцатилетний светловолосый красавец сразу же привлек мое внимание к себе. Случилась наша встреча на моем самом первом занятии у первого курса. Молодые люди в этом возрасте не очень-то обходительны, так что юная учительница, практически ровесница студентов, в первое же свое занятие, на которое и так шла с трясущимися поджилками, нарвалась на крайне неодобрительные взгляды, смешки, и подколы с разных концов аудитории. И тогда именно Филипп, высокий, красивый, атлетически сложенный молодой человек, который, похоже, уже успел заработать авторитет среди однокурсников, встал на мою защиту. Наши отношения развивались стремительно, и уже через пару месяцев мы стали жить вместе, не сильно скрывая факт сожительства от окружающих. Да, Филипп младше меня на шесть лет, но это никогда нам не мешало. Пожалуй, единственное между нами различие в том, что я лучше помню пресловутую «Санта-Барбару». К тому же я всегда выглядела моложе своих лет, и в двадцать пять мне дают максимум лет девятнадцать. Так что взгляды вечно всем интересующихся бабушек наша пара не привлекает. Чему мы несказанно рады.

И вроде бы все моей жизни текло спокойно и размеренно, но одна вещь никак не давала мне покоя…

Год назад, участвуя в раскопках на юге Китая, я наткнулась на следы давно исчезнувшего народа усейх, о котором я много читала в годы студенчества, который сильно взволновал и встревожил меня по какой-то необъяснимой причине. Эти древние люди снились мне по ночам, и даже днем не выходили из моей головы. Я все представляла то, как они могли бы жить, как выглядели, чем занимались, и никак не могла понять, почему исчезли, не оставив после себя практически никаких следов. Что уж говорить, тянуло меня на место раскопок с неистовой силой. Не знаю, как я смогла продержаться этот год на одном месте и не рвануть в Китай.

И вот наступил такой момент, когда стало четко и ясно понятно: время пришло. Я не стала медлить, и на следующий же день подала запрос на организацию экспедиции в Китай, но мне отказали, мотивируя тем, что у меня много работы со студентами. Мириться с этим я не собиралась и тут же написала заявление об увольнении. Все же работа преподавателем не была пределом моих мечтаний, да и чувствовала я, что не много теряю. Заявление подписали, и в этот же день меня рассчитали. Настроение было как никогда решительным. Уже через день я сидела в самолете, а на столе моей кухни Филиппа ждала записка, чтобы он сильно не волновался.

И вот самолет приземлился. Еще полдня на старом разваливающемся автобусе, затем несколько часов пешком по бездорожью, и вот оно место из моих мечтаний.

Здесь и начинается история новой жизни…

Обосновавшись в небольшом городке, откуда до места моих раскопок можно было добраться на велосипеде, одолженном у хозяев гостиницы, я, квадратик за квадратиком, изучала местность несколько недель, но ничего стоящего отыскать не смогла. Неудачи, если и не подорвали мой дух, то конкретно испоганили настроение. Я ругалась на себя за то, что не взяла в поездку никого в помощники, хотя желающих, особенно среди студентов, было хоть отбавляй. Так работа бы шла вдвое быстрей, а усталость не чувствовалась так остро. Но усейх только мои… делится с кем-то исчезнувшим народом, к которому, по неизвестным причинам, у меня возник сильнейший интерес, даже не собиралась.

Измотавшись до предела, и почти потеряв надежду, я бесцельно бродила по городу ранним утром, пытаясь привести мысли в порядок, и набрела на самую обычную забегаловку, мимо которой пройти, почему-то не смогла. Каким-то непонятным шестым чувством ощутила, что просто обязана зайти внутрь.

После жизни в интернате я заметила за собой особую слабость к еде: разнообразные вкусности вполне способны повысить мне настроение во стократ, а от вот чувства голода просто зверею. Так почему бы не побаловать себя местными деликатесами?

Местечко оказалось довольно милым и уютным. В связи с ранним временем зал был практически пуст, но те, кто завтракал здесь, все равно заинтересованно рассматривали меня. Оно и не странно — местные жители тут же распознали во мне туристку, и теперь скорее всего гадали, зачем же эта светлокожая девушка приехала в такую глушь?

Удобно устроившись на мягком стульчике за небольшим столом у окна, и сделав заказ, расслабилась, глотая голодные слюни. Я питалась во время раскопок только фруктами, и теперь мой организм просил, нет — требовал мяса

Я уже практически доела чудесное и ужасно вкусное что-то, начиненное чем-то, когда ко мне за столик подсел немолодой мужчина, по виду которого я никак не могла понять, кто же он: местный житель, или же приезжий. Одет он был так же, как и все посетители этого заведения — просто и неряшливо, по-деревенски. Но вот лицо казалось породистым, а взгляд светлых глаз — глубоким и серьезным.

Странное дело: в зале полным-полно свободных столиков, а мужчина решил усесться именно за мой! Надеюсь, он не надумал подкатить к симпатичной туристке? Престарелые ловеласы отнюдь не в моем вкусе.

Но мужчина молчал. Просто молчал, и наблюдал за тем, как опустошается моя тарелка (я решила не отвлекаться на странного гостя, и продолжала наслаждаться блюдом). Голодным он так же не выглядел, так что вариант, что подсел он с целью выклянчивания еды, отметался.

— Если вы хотите попросить денег, то обратились не по адресу, — очень медленно по-китайски проговорила я. Боги, сколько же времени было потрачено на изучение этого языка, сколько сил! Зато теперь могу вполне свободно на нем изъясняться, только вот проблема в том, что любой китаец уснет, пока дослушает меня.

Старик с усмешкой кашлянул в кулак, и проговорил. Так же медленно, чтобы мне было понятно:

— Нет, деньги точно не нужны… Дело в том… я уже неделю за тобой наблюдаю. Ты что-то тут выискиваешь.

— Что это вы имеете в виду?

— Ты прекрасно знаешь. — Снова кашлянул старик.

— Не понимаю о чем вы. Что вообще от меня хотите? — я немного испугалась, и принялась нервно поглядывать по сторонам ища того, кто мог бы в крайнем случае вступиться за одинокую туристку. Кто знает, вдруг этот мужчина — местный сумасшедший. И я зашла на его территорию…

— Успокойся, не нервничай. Я знаю, что ты ищешь кое-что очень важное для тебя. И я могу тебе помочь. Да, не удивляйся. Я кое-что знаю об этом народе.

— Об усейх? — вырвалось у меня.

— Но ответь мне для начала, — проигнорировав мой вопрос, вопросил гость, — готова ли ты узнать эту тайну?

— Тайну? — призадумалась я, — готова… а вы что-то знаете?

— И где это что-то найти. — Хитро прищурился старик. — Пойдем со мной, узнаешь и ты.

— Прямо сейчас?

— Да…

— Но у меня нет с собой никаких инструментов.

— Они тебе и не понадобятся, — старик уже за руку тащил меня к выходу, я еле успела вытащить из кошелька деньги, и оставить их на столе.

— Нет, мне нужны мои вещи! Я настаиваю!

— В том месте, куда я тебя веду, они тебе не помогут, — отрезал старик.

На мое удивление, мы пришли на место моих раскопок. Эх, и что же нового можно здесь обнаружить? За неделю я перерыла все вдоль и поперек. Зря только потащилась сюда с этим сумасшедшим. Сейчас убьет меня, и никто не найдет мой истерзанный труп, думала я, тем ни менее тащась за бодро вышагивающим стариком.

Неожиданно проводник остановился у густого кустарника. Я вопросительно приподняла брови. Тогда старик раздвинул ветки, и моему взору открылся вход в пещеру, которая была скрыта от моих глаз.

— Мы пришли. — Сказал старик. — Теперь разреши откланяться, дальше иди сама, мне там делать нечего. И не беспокойся, диких зверей внутри нет.

Прищурившись и пытаясь вглядеться в темноту, я спросила:

— Там точно безопасно?

Но ответа не последовало. Оглянувшись, я поняла причину молчания. Старика уже и след простыл, он будто бы испарился. Вот же шустрый…

Сняв с плеч рюкзак, который по причине отсутствия на шортах и майке карманов, взяла с собой, я принялась в нем копошиться, и на свою радость нашла небольшой, но мощный фонарик.

На счастье пол оказался не бугристым, луж не наблюдалось, да и вообще путь прошел без приключений. Я шла аккуратно, тщательно освещая каждый сантиметр каменной дыры, надеясь наткнуться взглядом на что-то интересное, и молясь о том, чтобы пещера действительно не оказалась населена хищными животными. Только вот, как я знала, противные летучие мыши живут именно в таких темных и теплых пещерах, так что к неминуемой встрече с ними я уже готовилась морально.

Но через четверть часа безуспешных поисков, когда от спертого воздуха закружилась голова, я решила плюнуть на всё и уже вернуться назад, как вдруг оказалась в тупике. Проклиная мерзкого старикана за глупую шутку и нервно освещая стены пещеры, неожиданно для самой себя увидела нечто блестящее в одной из небольших расщелин.

Радость накрыла меня с головой. Неужели я сумела отыскать что-то напоминающее об исчезнувшем народе?

Еще десять минут были потрачены на то, чтобы вытащить это нечто из расщелины, окончательно ломая ногти, хотя ломать-то там было уже и нечего, после недели-то раскопок. Ох, нелегко без инструментов…

Пару раз, находясь в состоянии жуткой злобы, я ударила по стене обратной стороной фонарика, уже даже не боясь сломать так необходимую сейчас вещь. И вот, наконец, это что-то упало, и несколько метров со звоном прокатилось по земле. Я присела, чтобы поднять блестящую вещицу, и рассмотреть поближе.

…Калейдоскоп. Обычный красный калейдоскоп… Черт, вот же и дура я! Наверняка, эту вещицу забыл здесь кто-то из местной детворы! А что если заглянуть внутрь? На меня нахлынула волна воспоминаний.

В детстве это была единственная игрушка, которая не интересовала воспитанников нашего интерната. Им больше нравились куколки и машинки, сделанные из картона нами же самими в целях экономии бюджета. Поэтому калейдоскоп всегда валялся где-нибудь в углу комнаты никому не нужный… как и маленькая девочка Катя.

Неудобно пристроив фонарь так, чтобы он освещал калейдоскоп, я вытерла вспотевший лоб под густой прямой челкой, поднесла вещицу к глазу и… обалдела! Вместо привычных блестящих камушков, внутри оказались буквы, складывающиеся в странные слова. А слова, в фразы…Изучая много языков во время учебы, я сразу поняла, что такого я еще не встречала…

Вот оно — женское любопытство! Решив прочитать фразу, я шепотом произнесла её…

Стены пещеры как будто начали двигаться. Перед глазами все плыло так, как будто бы я залпом опустошила несколько стаканов шампанского. Голова раскалывалась, а ноги ужасно тряслись… Я понимала, что вот-вот потеряю сознание!

… И я его потеряла…