Поколесив часа два по городу, он выбрал наиболее неприметную закусочную-автомат где-то на самой границе Черного округа с кварталами Серого. Как говаривал дядя, голод не тетка. Припарковав изрядно уже потрепанный, прошитый пулями Владов аэромоб в самом темном закоулке неподалеку, зашел в безлюдную забегаловку. И что теперь? Попробовать затеряться в бесконечных лабиринтах Крысятника? Там, среди вонючих трущоб Серого округа, он наверняка будет недоступен как для милиции, так и для адептов Озирхотепа. Здорово! И как раз угодит в дружеские объятия недобитых им химер! В реальности их существования он только что смог удостовериться воочию. И этот ихний Песий Царь поджидает его там с явным нетерпением… Любопытно все же, кто этот царь такой. И зачем он, аль-Рашид, ему понадобился?

Отыграться за прежние времена хочет? Устроить показательную казнь? Помнится, та тварь, что прервала их с Икелом поединок, некую Химерию упоминала… Звучит словно название государства. Что ж это получается? Значит, эти твари не только каким-то чудом уцелели после стольких лет массовых зачисток, но даже размножились?! Да и не просто размножились, а сорганизовались в единое сообщество? Химерия… царство химер… м-да… Ладно. С Химерней этой придется разбираться в следующий раз. А сейчас не до того.

«Подождите, время будет — и до вас, родненькие, доберусь», — мысленно пообещал Георгий. Вслух же произнес:

— Ну, старая, гадай!

Прозрачный камень привычно замерцал, наливаясь голубоватым светом.

ехидно констатировала Вёльва.

— А мне совет был нужен, а не твои поучения, колдунья ты старая! — рассердился аль-Рашид.

не остался в долгу оракул.

Конец света! Можно подумать, что его перстень обзавелся собственным интеллектом. Он задумчиво пережевывал дежурный фаст-фуд, размышляя над дерзкими словами Вёльвы, когда вдруг вспомнил, что так и не прочел распечатанное для него Владом заключение экспертизы. Что ж, посмотрим. Чем черт не шутит: а ну как это наведет его на дельную мысль?

Развернув и пробежав глазами листы, Георгий аж присвистнул, не зная, что теперь и думать. И стал перечитывать документ заново, уже более внимательно.

Он так увлекся, что не заметил, когда к его столику подсел новый посетитель. Услыхав вежливое покашливание, Георгий поднял глаза и обнаружил напротив себя атлетически сложенного молодого человека, смуглолицего, в черном костюме и черной же, застегнутой на все пуговицы, рубашке без галстука.

— Не возражаете? — поинтересовался незнакомец. Георгий пожал плечами, отметив про себя, что тот не взял даже кофе. Кроме того, все остальные столики вокруг стояли незанятыми — других посетителей в закусочной просто не было. «Идиот! — мысленно обругал себя он. — По машине вычислили, как пить дать. Теперь доказывай, что не верблюд!» И как некстати — разрозненные кусочки головоломки только-только начали складываться в его голове в единое целое.

Незаметно рассматривая незваного соседа, Георгий испытал такое чувство, будто уже встречал этого смуглолицего раньше. Когда-то они сталкивались, определенно… только вот когда? И где? Снова дежавю? Что-то уж больно часто за последнее время…

— Вы Георгий аль-Рашид, я правильно понимаю? — нарушил молчание сосед.

— Предположим. А в чем, собственно, дело? Откуда вы меня знаете? И как нашли?

— Без особого труда, — улыбнулся тот, — у вас «алмазная грань», ее сигнал ловится даже в Ватикане. А знаем мы о вас со слов нашего общего друга, — сложив ладони лодочкой, он выдержал сообразную моменту паузу, — увы, ныне покойного.

— А-а… — протянул Георгий с облегчением, — так вы из этих… вселенец. Я хотел сказать, представитель ВСМЦ.

Незнакомец утвердительно кивнул и улыбнулся, скупо и выжидательно.

— Ну и чего же вы от меня хотите? Я чем-то могу вам помочь?

— Полагаю, помощь сейчас требуется прежде всего вам. Сегодня нам уже пришлось выручать вас…

— Так, значит, это были ваши люди — там, на кладбище? — догадался аль-Рашид.

— Да, — кивнул вселенец, — наши. Боевая дружина Конгрегации Веры. Так что напрасно вы тогда скрылись столь поспешно. Тем не менее мы вновь готовы прийти вам на помощь. — Тут вселенец сделал многозначительную паузу. — Если, разумеется, наши интересы совпадут.

— Влад говорил…

— Не надо имен! — перебил тот, вставая и озираясь по сторонам. — Тем более здесь. Пойдемте отсюда, вас ждут.

Та-ак, ситуация стала повторяться с завидной регулярностью.

— Кто меня ждет и где? — вздохнул Георгий почти обреченно.

— Я препровожу вас, — заявил вселенец и, не оглядываясь, направился к выходу.

— Полагаю, будет разумнее воспользоваться моей машиной, — сказал он, указывая на сигарообразный черный лимузин. В этом аль-Рашид был с ним солидарен. Вселенец отворил заднюю дверь и залез в салон следом за Георгием, оставив место водителя пустым.

Машина шла на автопилоте, окна были затемнены как снаружи, так и изнутри, поэтому аль-Рашид не мог видеть, где и куда они едут. Примерно через четверть часа, может, чуть дольше (нарком Георгия по-прежнему отказывался работать), они затормозили.

— Вы не против? — спросил провожатый, протягивая Георгию глухие черные очки. — Это ненадолго, в помещении вы сразу сможете их снять.

Георгий пожал плечами и нацепил очки. Такая фальшивая вежливость уже начинала его раздражать. Стекла очков были совершенно непрозрачные. С помощью вселенца, который мягко придерживал его под локоть, он вышел из машины, поднялся по двенадцати ступенькам и, миновав пару дверей (судя по звуку, старинных, на петлях), очутился в каком-то помещении. Снял очки, огляделся.

Он находился в просторном холле, оформленном в псевдоготическом стиле, пожалуй, чересчур утрированном: своды и арки как-то слишком остродужны, все элементы декора покрыты сплошной каменной резьбой, отовсюду скалятся рожи горгулий; холл освещался множеством напольных и настенных факелов, пылающих живым газовым огнем.

Они поднялись по широкой парадной лестнице на второй этаж, прошли рядом гулких галерей и узких, казавшихся заброшенными коридоров, затем миновали целую анфиладу совершенно пустых залов и остановились перед высокими резными дверями. Провожатый постучал и с усилием толкнул створки обеими руками.

— Господин Георгий аль-Рашид! — объявил он, пропуская Георгия. А сам отступил назад и прикрыл за ним двери.

Георгий оказался в высоком, напоминающем колодец сводчатом зале, тоже озаренном неровным факельным пламенем; кроме факелов освещение давали несколько больших напольных светильников с семью толстыми свечами каждый. Один такой светильник, из потемневшего серебра, находился позади массивного кресла во главе Т-образного стола. В кресле сидел старик с кустистыми бровями и окладистой черной бородой, подчеркивающей мертвенную бледность лица; его запавшие глаза горели каким-то мрачным огнем, а резкие, идущие от крыльев носа до опущенных уголков рта, морщины добавляли облику выражение суровой скорби.

По правую руку от сурового старца восседал дородный, даже грузный мужчина средних лет в берете малинового бархата. Черты его кирпично-красного лица были грубы и неподвижны, как у древнего идола; тройной подбородок, ниспадая на мясистую грудь, полностью скрывал шею; могучие руки с короткими, унизанными перстнями пальцами сложены на обширном животе. Но, несмотря на явно избыточный вес, он не выглядел обрюзглым или расслабленным: в нем ощущались недюжинные сила и энергия, способные проявиться в нужный момент.

По левую руку старца расположился муж неопределенного возраста в длиннополом халате. Голова его была покрыта изумрудного цвета тюрбаном, скрывающим лоб до высоких дуг бровей, под которыми выделялись круглые блестящие глаза и тонкий, крючковатый нос, нависающий над полными губами. Обличьем своим он весьма напоминал птицу хищной породы.

Рядом с ним находился совсем древний старик с печально обвисшим носом, жидкой, словно бы выщипанной бороденкой и выцветшими от времени бледно-голубыми глазками, постоянно моргающими и слезящимися.

Кроме этой четверки в зале находился еще один, пятый; он сидел ссутулившись, но не за столом, а поодаль, ближе к стене. Широкий коричневый плащ и надвинутый на глаза капюшон не позволяли рассмотреть ни лицо его, ни фигуру.

— Присаживайся, сын мой, — произнес бровастый старик, очевидно главный из присутствующих, и указал Георгию на раскладной стульчик напротив стола.

Дождавшись, когда Георгий уселся, он заговорил вновь:

— Как ты, наверное, догадался, мы представляем здесь Матерь нашу Вселенскую Церковь, губернское отделение ее Совета. Я — митрополит Московский Аввакум, это, — старик указал на толстяка, — кардинал Смоленский Влас Бендера, а здесь, — он кивнул налево, — Председатель Верховного улема Хасан бен Хасан и Главный раввин эСГЕэС Бер Манассия. — Пятого, сидящего на отшибе, митрополит называть не стал. — Нужно ли говорить, что именно с нами сотрудничал твой дядя, Влад Хватко, и именно от нас он получил индульгенцию, которая теперь у тебя. Нет-нет! — поднял он руку в останавливающем жесте, увидев, как Георгий достает из кармана пластиковую карточку. — Ты владеешь ею по праву, пускай она останется у тебя и далее. Так вот, сразу переходя к делу, скажу: тобою ненавидимо то же, что и нами. Враг наш — враг общий.

— Что же это за враг? — спросил Георгий, уже зная ответ.

— Враг рода человеческого! — неожиданно подал голос, гулкий и низкий, кардинал Влас Бендера. — Зверь о семи головах и десяти рогах! На рогах его — десять диадем, на головах его имена богохульные.

— Имеющий ухо да слышит, — кивнул митрополит Аввакум.

— Корпорация «Ум Муна»? Это и есть ваш враг?

— И твой тоже, — сдвинул брови Аввакум, — твой тоже, сыне.

— Да, вы правы, — усмехнулся Георгий, — у меня есть счеты с Корпорацией. Так понимаю, вы намерены помочь мне их свести? Только вот как именно?

— Мы благословим тебя, Георгий аль-Рашид, стать мечом гнева Божия, мечом обоюдоострым.

— Боюсь, этого маловато. Но все равно спасибо. Вот только мне не совсем понятно, почему бы Вселенской Церкви не разобраться с Корпорацией самостоятельно. Коль скоро для ВСМЦ очевидно, что «Ум Муна» и есть враг рода человеческого?

— Боязливых же и неверных участь в озере, горящем огнем и серою! — гневно возвысил оперный бас кардинал Смоленский. — Ибо сказано…

— Довольно, брат Влас! — прервал его Аввакум, поднимая руку. И, обращаясь к Георгию, пояснил: — Видишь ли, сын мой, самим нам приходится действовать в, гм… правовом поле. И поверь, до сей поры мы так и поступали. Однако вынужден признать, все наши попытки разоблачить сатанинскую природу Корпорации не дали ровно никаких результатов. — Митрополит вздохнул. — Зверь хитер и коварен. Кроме того, у Корпорации, к великому прискорбию, оказалось немало высоких покровителей. И не только здесь, в Славянской Губернии, но и — увы! — в руководстве ЕС. Вместе с тем нам доподлинно известно, что где-то в глубинах сей Вавилонской башни, именуемой Центральным офисом, есть неопровержимые улики того, что уммовцы до сих пор продолжают свои богомерзкие эксперименты, для осуществления коих и была изначально создана вся Империя лжепророка Антеуса Муна. Кстати говоря, этот самый Мун, чтоб ты знал, был не кем иным, — тут митрополит понизил голос, — как самым настоящим отъявленным атеистом!

— Да, да! — вновь встрял Влас Бендера. — Сие установлено нами с достоверностью. Атеистом и Антихристом.

— Ого! Так-таки уж и Антихристом? Не много ли чести? — не без ехидства спросил аль-Рашид.

— Кто имеет ум, тот сочтет, — поддержал Бендеру митрополит, — ибо в самом звучании имени его заключено начертание зверя: Антеус — Антеос — Антитеос, сиречь Антибог!

— И еще нам известно, — добавил кардинал, — что Мун был тайным агентом внешней разведки Срединной империи. Сримским шпионом! Логично предположить, что и сегодня старший менеджмент «УММа» продолжает так или иначе сотрудничать с Каракорумом. Возможно, вообще Корпорация — вся! — представляет собой некую единую пятую колонну… И это в то время, когда мы и без того окружены недругами — врагами Веры и государства. Когда под видом всяческих фольклорных обществ, клубов любителей старины предпринимаются попытки реставрации древних языческих культов; когда повылазили уже из своих сутемных укрывищ нечистые кромешники, смущают нетвердые в вере умы своими лживыми проповедями кощунники… Чем они вообще заняты в этом своем «УММе»? Эликсир вечной молодости ищут! Это ли не бунт против юли Творца? Это ли не ересь? Воистину, пришли уже Последние Времена!..Постигаешь ли ты теперь, Георгий аль-Рашид, всю ответственность и всю архиважность возлагаемой на тебя миссии?

— Так вот, — вернулся к первоначальной теме Аввакум, — именно там, в подвалах сатанинской Пирамиды, нынешние последыши лжепророка, как верно заметил брат Влас, продолжают творить свои беззакония: манипулируют с нерожденными младенцами, используя их для приготовления всяких чародейных снадобий на потребу властям предержащим и прочим сильным мира сего, глумятся над человеческим естеством, пытаясь совокупить его с машиною, и… еще много иного чего, про что даже язык не поворачивается говорить!

— Так. Истинно, — прогудел кардинал. — Многие из царей земных и тысяченачальников их поклонились уже зверю, говоря: кто подобен зверю сему? Ибо даны тому уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть чудесами обольщать живущих на земле!

— Теперь понятно, — кивнул Георгий. — А от меня-то вы чего ждете? Если даже ВСМЦ оказался бессилен? Хотите, чтобы я взял Центральный офис приступом?

Какою же было удивление Георгия, когда все четверо иерархов согласно закивали в ответ головами.

— Ну, знаете! — растерялся он. — Со всем уважением к вам, святые отцы…

— Не бойся, сыне, — перебил его митрополит, — разумеется, мы предварительно оснастим тебя и экипируем подобающим образом. Меч карающий должен быть изострен сообразно.

Как бы в ответ на эти слова двери распахнулись — и давешний провожатый внес в зал два объемистых баула. Поставив их перед Георгием, он отошел в сторонку, но из зала удаляться уже не стал.

— Что здесь такое? — спросил Георгий, с интересом поглядывая на баулы.

— Броня Правды и Стрелы Мщения! — в прежнем своем метафорическом духе ответил кардинал.

— Брат Асир, — уточнил Аввакум, кивая на молодого монаха, — который препроводил тебя к нам, даст более профессиональные пояснения, как этим всем пользоваться, он у нас в означенной области специалист весьма изощренный.

Присмотревшись к Асиру повнимательнее, Георгий неожиданно вспомнил, где видел его раньше. Ну конечно! Это же тот самый водитель черного лимузина, что сбил нелепого топтуна-попрыгунчика, подосланного Вронским… как же того звали? Не то Бунтин, не то Бухтин…

— Вот в этом, — начал между тем Асир, расстегивая первый баул, — одна из последних военных разработок АмСоНовских ученых — бронекостюм, так называемый «костюм скорпиона». — И тут же с видом завзятого профи принялся увлеченно перечислять технические характеристики. — В комплект помимо бронежилета, защищающего от всех видов стрелкового, лучевого и волнового оружия, входят шлем с мини-камерами кругового обзора; шлем оснащен дополнительно сонаром, инфракрасным и микроволновым сенсорами. Данные со всех этих приборов поступают на компьютер, информация синхронно выводится на встроенный дисплей. Так, теперь дальше… есть, конечно, противогаз… разумеется, аккумуляторные батареи, кроме того, запас воды и еще специальная нижняя майка с подогревом или охлаждением — ну, в зависимости от ситуации…

— В войска «костюм скорпиона» еще не внедрен, — с гордостью в голосе перебил митрополит, — но у нас есть.

— Весит комплект всего двадцать килограммов, — продолжил брат Асир, почтительно поклонившись Аввакуму, — что, на мой взгляд, немаловажно. А в другом, — он кивнул на второй баул, — тоже весьма высокотехнологичная вещица… да вы открывайте, смотрите! ВИХлифатский пулемет «Азраил V», скорострельный, шестиствольный; полностью совместим с бронекостюмом, так что «картинка» с его видеоглаза моментально передается на компьютер «скорпиона» и тоже выводится на дисплей. Стреляет стандартными и разрывными — боекомплект две тысячи патронов; еще — видите — подствольник с кумулятивными и термобарическими мини-гранатами; кумулятивные лобовую броню танка легко прожигают, а уж дверь, пускай даже сейфовую, тем паче. Их двенадцать штук в боезапасе; и столько же — термобарических. Последние хорошо подходят для зачистки замкнутых помещений от органики; один заряд рассчитан на двадцать квадратных метров площади, это если с гарантией. Имеется также лазер, рассчитан на десять минут боя; вот здесь раструб огнемета; к сожалению, плазмы хватит лишь на полторы минуты беспрерывного огнеметания… тут оптика.

— Ну как? — нетерпеливо поинтересовался митрополит. — Что скажешь?

— Впечатляет, — признал Георгий. — Только почему бы вам не отрядить на это дело самого брата Асира? Раз он такой профи?

— Вселенская Церковь не должна быть в сем замешана, — первый раз подал дребезжащий голос Главный раввин Бер Манасия, тряся бороденкой.

— Ни в коей мере! — прогудел кардинал Смоленский.

— Совершенно понятно, — отрезал митрополит Аввакум.

— Так-так, — усмехнулся Георгий, — и все-таки чего конкретно вы ждете от меня, каких таких действий?

— Благодаря электронной начинке «костюма скорпиона» с тобой будет осуществляться постоянная прямая видеосвязь; все, что увидишь ты, увидим и мы. Увидим и зафиксируем. Так вот, мы хотим, чтобы ты проник, и если понадобится — с боем, на самые нижние, подземные уровни Пирамиды. А проникнув, явил бы миру доказательства беззаконной деятельности уммовцев. Поскольку именно там, по нашей информации, расположены их секретные лаборатории.

— А как только тайное станет явным, — свирепо рявкнул Бендера, — истреби, выжги начисто сие гнездо зверского мятежа! — И хлопнул увесистой дланью по столу, точно муху прибил.

— Ибо сказал Аллах милостивый и милосердный, — резким каркающим голосом воскликнул Председатель Верховного улема, до сих пор хранивший важное молчание, — избивайте многобожников, где их найдете, захватывайте их, осаждайте, устраивайте засаду против них во всяком скрытом месте!

— И как же, по-вашему, я эти секретные лаборатории отыщу? Вдруг там, под Пирамидой, целый кносский лабиринт?

— Это вопрос, — вздохнул митрополит. — Конечно, поэтажный план здания у нас есть. Но он вековой давности и наверняка устарел. Нового же раздобыть не получилось. Дело в том, что все наши попытки внедрить в персонал Корпорации своих людей неизменно заканчивались провалом. Их вычисляли прежде, чем они успевали разузнать что-либо существенное. Уж не знаю, каким образом, только Служба безопасности отслеживает все передвижения каждого из сотрудников, где бы те ни находились. Возможно, их как-то помечают, используя микрочипы или иные запретные нанотехнологии. Однако достоверно нам не удалось установить даже это.

— И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на руку их или на чело их, — снова затянул кардинал, — и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его…

— Однако кое-что, — повысив голос, нетерпеливо перебил его Аввакум, — разузнать нам удалось! Подобно прежним масонам (были когда-то у Церкви такие супротивники), уммовцы питают слабость ко всякой таинственной атрибутике. Так вот, входы во все наиболее значимые помещения Корпорации помечены особенным символом: изображением глаза, с виду человеческого, но с вертикальным зрачком. Причем, если присмотреться, вместо ресниц у глаза этого — руки, каждая о шести пальцах. Это послужит тебе ориентиром и поможет выбрать правильное направление для поисков. Ну а в остальном мы полагаемся на твое чутье и интуицию, о которых премного наслышаны.

— Ясно. Но отдаете ли вы себе отчет в том, что для выполнения этой задачи мне придется убивать… и, возможно, не одного… и не двух — многих. Да и зданию Центрального офиса, скорее всего, будет нанесен немалый ущерб…

— Се не офис, — рявкнул кардинал, — а престол сатаны!

— Сражайтесь с имамами неверия, — вновь поддержал коллегу Хасан бен Хасан, будто соревнуясь с ним в знании священных цитат, — ведь нет клятв для них! Когда встретите тех, которые не уверовали, то — удар мечом по шее; произведите великое избиение их, обрадуйте их наказанием мучительным!

— Ага, — пробормотал аль-Рашид, — а после меня обрадуют сроком длительным. А то и пожизненным…

— У тебя есть индульгенция, — в свою очередь пожал плечами митрополит Московский. — И при любом исходе операции мы, от лица ВСМЦ, официально гарантируем тебе полную правовую неприкосновенность. Даже если наш план провалится, мы укроем тебя на год-другой в одном из отдаленных монастырей на Афоне. А за это время урегулируем все вопросы с властями эСГЕэС. Брат Асир, который будет ожидать у подножия Пирамиды, немедленно вывезет тебя за пределы страны.

— А если я не сумею выбраться из офиса, тогда как?

— И в случае ареста мы вытащим тебя из любых застенков. Еще раз повторю — твоя правовая неприкосновенность — наша забота. Можешь поверить, влияния ВСМЦ на это хватит.

— Поверю, — кивнул Георгий. — Вот только будет ли кому пользоваться этой неприкосновенностью? Я хотя и Георгий, да не Победоносец, а Корпорация — не Змий, скорее уж стоглавая гидра. Служба безопасности «УММа» свой хлеб тоже, наверное, не зря ест и, насколько я знаю, вооружена по последнему слову техники.

— Это так, — согласился Аввакум. — Однако в основном нелетальным оружием. Мы проверяли.

— Побеждающий не потерпит вреда! — вновь прогудел кардинал.

— Размысли еще вот о чем, — добавил митрополит, — а есть ли у тебя выбор? Тебя разыскивают власти, на тебя охотятся уммовцы. Какое будущее ожидает тебя без нашего участия? Судьба беглеца? Изгоя? Мы же предлагаем тебе покровительство Вселенской Церкви, возможность получить ответы на занимающие тебя вопросы и реальный шанс поквитаться с врагами.

— Кстати, — заметил между прочим Бер Манассия, — мы уже перечислили на твой счет сумму, в три раза превышающую гонорар, обещанный сенатором Гоголадзе.

— Так каков будет твой ответ, сыне? — спросил Аввакум, выжидательно подняв брови.

Георгий выждал минуту. Все остальные молчали тоже. Он не собирался делиться с ними выводами, неожиданными и странными, к которым пришел совсем недавно. У вселенцев своя цель, у него — своя. Однако на данном этапе их интересы, безусловно, совпадали; аль-Рашид больше не сомневался: разгадка тайны «сынов Муна» спрятана именно там, на самых нижних подземных уровнях Пирамиды. Значит, он должен туда проникнуть.

Неожиданно у него возникло острое желание прямо сейчас «посоветоваться» с Вёльвой. Но он не хотел дезавуировать перед вселенцами свой маленький (пускай даже мнимый) секрет. Не хватало еще, чтобы они заметили вырезанный на перстне символ.

Наконец он не спеша поднялся с табурета.

— Какого черта? Играть — так ва-банк! Мой ответ — да.

Иерархи удовлетворенно переглянулись. А Смоленский кардинал даже встал и с чувством широко перекрестил аль-Рашида.

— Верю! — торжественно вострубил он. — Ждет тебя удача! Ибо на святое дело идешь — Божий мир от скверны очищать.

— Да пребудет с тобою Аллах милостивый и милосердный, — сдержанно пожелал Хасан бен Хасан.

Главный раввин не стал тратить время на благословения, а молча протянул плоскую коробочку с единственной темно-красной дозировочной кнопкой. Георгий надавил, и на ладонь выпрыгнула таблетка цвета запекшейся крови. Увидев вопросительный взгляд аль-Рашида, Бер Манассия скривил тонкие губы в усмешке.

— Не тревожься, Жорж, это никакая-такая трансгенная шикуца. Старые добрые амфетамины, да. Там их целая дюжина. Но учти: достаточно одной таблетки, чтобы полностью восстановить силы; две таблетки сделают тебя Гектором, а три — превратят в обезумевшего Самсона. Смотри, не переусердствуй.

— Мне потребуется час-полтора, чтобы провести полный инструктаж, — заметил брат Асир.

Перво-наперво Асир помог Георгию облачиться в «костюм скорпиона» и тщательно подогнал его по фигуре, заставив даже попрыгать и пробежаться на месте. Лишь убедившись, что бронекостюм сидит на аль-Рашиде идеально, Асир показал, как управляться с приборами и оружием. Затем перешел к плану самой операции.

— Как только вы подойдете к парадному входу первого этажа Пирамиды, подстанция, питающая Москва-Сити, отключится. Пропускные турникеты выйдут из строя, и в темноте вы сможете проникнуть в глубь здания. У вас будет от трех до пяти минут, пока не заработает автономное питание. Хорошо, если бы за это время вы успели добраться до прохода в первый подвальный. Вот поэтажный план. — Брат Асир развернул пожелтелый лист. — Обратите внимание, что шесть подземных уровней не соединены единой лестничной клеткой, то есть, чтобы попасть на каждый следующий уровень, вам придется сначала пройти весь предыдущий. Лифт спускается только до четвертого уровня, но им все равно нельзя будет воспользоваться — могут заблокировать… Помните, главное ваше преимущество — внезапность и быстрота…

Через полтора часа Георгий, уже полностью экипированный и проинструктированный, садился в заранее подготовленный бронированный аэромобиль. Только он добрался трогаться, как услышал вежливое покашливание — в салоне машины был кто-то еще! Резко обернувшись, он увидел согбенную фигуру в коричневом капюшоне — того самого таинственного четвертого участника, что так и не проронил за все время их «военного совета» ни единого слова. В руках молчун крепко сжимал некий цилиндрический предмет довольно зловещего вида.

— Кто вы? — спросил Георгий.

— Мое имя и духовный сан в данном случае не имеют значения, — негромким шепотливым голосом ответил сутулый, — скажу только, что являюсь полномочным нунцием самого Архипастыря и, как и прочие здесь, представляю Священную Конгрегацию Веры.

Конгрегацию Веры! Ну разумеется! Так вот кто подлинный кукловод, вот кто за ниточки дергает. Теперь Георгию стало понятнее, чем объясняется столь рисковый настрой его новых нанимателей. Священная Конгрегация Веры — СКВ, хотя и старалась держаться в тени, имела неоднозначную репутацию прямой наследницы Святой Инквизиции и Ордена Иисуса единовременно. Эта структура избрала своим девизом бессмертные слова святого Игнатия Лойолы, основателя иезуитского ордена, — те самые слова о цели и средствах. И неустанно воплощала их в жизнь. Официальной сферой деятельности Конгрегации заявлялось миссионерство. Однако пропагандисты Каракорума утверждали, что именно СКВ стоит за шахидами-смертниками, которые регулярно забрасывались на земли Срединной империи. Якобы для этих целей у Священной Конгрегации на острове Кипр, где-то в лесистых горах Троодоса, имелся специальный колледж. Там-то на гремучем коктейле из слепой веры и наркотических опресноков отцы-инструкторы Конгрегации взращивали все новые и новые легионы будущих мучеников за дело Вселенской Церкви.

— Так. И чего же вы хотите?

— Хочу вручить вам вот это, — пояснил загадочный нунций, протягивая цилиндр.

— Что же это?

— Вакуумно-пенетраторная бомба мощностью в пять килотонн.

— Матерь пресвятая! И зачем она мне, скажите на милость? Пять килотонн! Чтобы я взорвал весь Москва-Сити?

— Эта бомба двойного действия. Если разместить ее правильно, вот таким вот образом, затем сорвать эту пломбочку и нажать вот на эту кнопочку (здесь вот, видите?), тогда ровно через пятнадцать минут она, сработав сначала как ракетная боеголовка, пробьет все перекрытия и заглубится в землю под зданием; и только после этого, еще через пятнадцать минут, произойдет второй, уже основной взрыв, в результате которого вся Пирамида просто сложится, как карточный домик, рухнув внутрь себя самой. А окружающие здания не пострадают вовсе!

— Может, вы чего-то недопоняли, святой отец, а? У меня действительно имеются к уммовцам сугубо личные счеты. Кроме того, задета моя профессиональная честь. Поэтому я дал согласие выступить заодно орудием, так сказать, Божьего гнева… тем более свои проблемы я сейчас — увы! — не в состоянии решить без вашей помощи. Это так. Но я вовсе не жажду становиться тем пресловутым огненно-серным дождем, что низвергся на Содом и Гоморру… Ну чего вы так скривились? Вам небось и раньше было прекрасно известно, что я не особенно религиозен, в смысле не паладин-крестоносец, подобно моему покойному дяде Владу… Хотя, конечно, разделяю идеалы, постулаты и все такое прочее… Выражаясь конкретнее, я не планирую уничтожать весь Центральный офис, там работают тридцать тысяч сотрудников без малого!

— Это днем, — возразил инквизитор. — А в ночное время не наберется и трех тысяч.

— Повторяю, у меня другие цели…

— Само собой! Разумеется! — энергично закивал нунций. — Просто возьмите ее. Положите в заплечный рундук — и все. В неактивированном состоянии она совершенно безопасна. Но мало ли как может повернуться ситуация? Кто знает, с чем вы там столкнетесь и что обнаружите?

— Да что бы ни обнаружил! Хоть бы и сам этот ваш — как его? — престол Сатаны! Увольте — не возьму…

— Послушайте…

— Сказал — нет!

— Послушайте, ее можно использовать, например, в качестве прикрытия. Чтобы проложить себе путь назад. То есть заявив о ней — просто продемонстрировав — обеспечить тем самым безопасный, беспрепятственный отход, не так ли? Своего рода страховка. Скажу откровенно, именно последний вариант я имею в виду прежде всего. ВСМЦ чрезвычайно заинтересован, чтобы вы не пострадали. Поскольку настроен на дальнейшее долгосрочное сотрудничество. Прошу вас!

— А-а!.. — сдался наконец Георгий, махнув рукой и принимая сверток. — Черт с вами, давайте ваше «оружие возмездия». Все одно не отвяжетесь, а страховка мне и впрямь не помешает.

— И вот еще что, — сказал на прощание инквизитор, — влияние Корпорации велико, это так, однако кое-какие связи имеются и у нас. Традиционно они особенно сильны в системе правоохранительных органов. Мы не можем задействовать их откровенно — вам уже говорили, что Вселенская Церковь должна остаться от всего этого в стороне, но одно я могу вам гарантировать твердо: пока ваш… рейд тем или иным образом не завершится, ни одна из правоохранительных структур Москвы к Пирамиде не приблизится.

— И на том спасибо, — вздохнул аль-Рашид.

По дороге он еще раз вывел на прозрачное забрало шлема, служившее одновременно дисплеем, характеристики своего чудо-костюма. Надо же! В нем и музыку можно слушать. Чтоб не скучно было воевать, что ли? С интересом просмотрев предлагаемый ассортимент, Георгий остановился на Седьмой симфонии Шостаковича.