Света тяжело вздохнула и, стараясь не дрожать от страха и горя, спокойно и внятно произнесла:

– Сын прекрасного человека и справедливого короля Непобедимого Джо князь Роман является моим мужем и моим господином. Я не знаю, как это случится, но очень скоро мой любимый Ромочка придёт в твою развеликую Ланку и очень даже просто убьёт тебя, господин император! Защищая наши южные границы, Роман с братом Алексеем не дали ни одного шанса генералам Душману и Каре. У тебя тоже нет ни единого шанса, Равана. Сколько бы не было армий у тебя, всемогущий владыка, мой муж, простой сибирский лучник, сметёт их все, до последнего воина, с лица Земли! Тебе осталось недолго мучиться. Асуры и боги бессильны перед тобой, благодаря благословению Сварога, но Ромочка мой любимый обеспечит тебе бесславный конец. Он испепелит тебя одним взглядом!

– Перестань меня раздражать, женщина! – нахмурился похититель чужих жён и невест.

А невесть откуда появившиеся Моргунов, Никулин и Вицын наперебой закричали:

– Бамбарбия! Кергуду! Кирдым-бардай!

Фрунзе Мкртчян лениво подошёл к ним, медленно и гулко шагая по огромному залу, и сказал:

– Мужики, съёмки ремейка «Кавказской пленницы» – в соседнем павильоне, – и зевнул.

Троица вечных искателей счастья, рьяно извиняясь, заторопилась к выходу. Когда они скрылись за дверью, Мкртчян виновато улыбнулся и произнёс, обращаясь к Светичке:

– Они сказали, что если вы Равика не послушаетесь, он вас, – Фрунзе зевнул ещё раз и равнодушно закончил: – зарэжет.

– Ладно, братишка, иди, не пугай девушку, – отмахнулся от нежданного гостя Равана.

Мкртчян ушёл.

А Света продолжила гневную отповедь:

– Ты знаешь, как бьются мои родственники и защитники Роман и Алексей? Чувствуя приближение сечи, они теряют рассудок и превращаются во взбесившихся слонов, всё сметающих на своём пути! Они – неистовые берсеркеры Севера, проливающие кровь своих врагов реками! Их не берут стрелы, а мечи и палицы ломаются, встретив на пути их ничем не прикрытые головы! Роман и Алексей заговорены Матерью Битв, сидящей на их головах и направляющей их во время сражения. Они недосягаемы для тебя и пройдут сквозь твои армии как горячий нож проходит сквозь масло, раскисшее на жаре!

– Хорошо, – выслушав слова Светы сказал Равана, – ты мне много интересного рассказала, хотя всё, о чём ты говорила, я тоже умею делать. Даже масло ножом резать. И даже, наверное, немного получше твоих защитничков. Не зря они – там, а ты – здесь, со мной. Впрочем, я понимаю твоё сегодняшнее состояние и, пожалуй, мы продолжим беседу немного позже. И тогда ты наверняка с радостью согласишься быть моей.

– Ты можешь надругаться над моим телом и даже уничтожить его. Это всего лишь тело! Но знай: я не смирюсь с позором и никогда не соглашусь быть твоей женой!

Равана искренне удивился такому заявлению и произнёс:

– С каким позором, Света? Где твоя логика? Мы же по обряду обвенчаемся! Ты будешь императрицей! Подумай хорошенько! Какой позор?

– Позор – это твоё имя, – обрушила лёд голоса на Равану Светичка.

Равана превратился из чёрного в сиреневого в мелкую розовую крапинку. Вдохнул. Выдохнул, громко хлопая ноздрями и стараясь сдержать нарастающий гнев. А через секунду произнёс голосом, который не допускал и тени возражения:

– Хорошо! Если в течение двенадцати месяцев в твою гениальную голову самой красивой на свете блондинки не придёт чудесная мысль выйти за меня замуж, я прикажу лучшим парижским поварам разрезать тебя на порционные куски, сделать из тебя рагу и подать мне на обед. Всё!

Равана щёлкнул пальцами и приказал появившимся из-за портьер дьяволицам, затянутым в чёрную кожу:

– Научите эту женщину быть ласковой и покорной императору!

– Где и в каких условиях мы должны её содержать? – неживым голосом, от которого подрагивала земля и тряслись оконные стёкла, спросила старшая из охранниц.

– Пожалуй, отведите её в сад Ашока за высокую стену. Кормите по-царски и следите за тем, чтобы она выглядела не хуже, чем сейчас. Глаз с неё не спускайте ни днём, ни ночью, ни во время утренних и вечерних сумерек.

– Бить? Пытать?

– Ни в коем случае! Лаской и уговорами сломите упрямство этой дикой слонихи, этой неистовой ослицы! И чтобы ни одна живая душа не знала, где она находится!

Суровые асури обступили Свету и увели её в тайный сад Ашока, являющийся внутренней крепостью Ланки.