Очищенный от ракшасов Джанастан опустел. Миновав Поднебесные Зубья, пройдя горными тропами в стороне от засыпанного камнепадом ущелья и выйдя в долину, простирающуюся за горной грядой далеко на юг, братья не встретили ни одного из ночных бродяг, промышляющих человеческим и звериным мясом.

По пути почти не попадались и звери, а отшельники-богомольцы давным давно покинули эти мрачные негостеприимные места.

Подпирающие небо горы остались далеко за спиной, а через несколько дней пути впереди, на вечно убегающем от путников горизонте, выросли другие горы, белые, высокие и незнакомые.

– Нам необходимо двигаться осторожней, брат, – сказал Лёха. – Джанастан остался позади. Мы не только не знаем, что за земли лежат перед нами и кем они населены, мы даже не предполагаем, как близко от нас местные обитатели, какова их численность и насколько враждебно они к нам отнесутся.

– Ты прав, – проронил первые за несколько дней слова Роман, – неплохо было бы встретиться с кем-нибудь из аборигенов и расспросить его о здешних делах и обычаях.

Ближе к вечеру братья-лучники достигли отрогов лежащего на пути горного хребта. Поля стали сменяться перелесками и участками смешанного высокого леса, заросшего внизу непролазным кустарником. Местность стала подниматься вверх. Солнце уже катилось на ночной отдых, а путникам не повстречалась ещё ни одна живая душа.

– Наваждение какое-то, – сказал Алексей. – Ни человека, ни зверя, ни мух, ни комаров – никого. Пустыня.

– Помнишь Татушку? – спросил Роман.

Лёха кивнул и ответил:

– Да, надо двигаться осторожно.

Каменная тропа, располовинившая заросли, вильнула и вывела братьев на небольшое плато перед отвесной скалой. У подножия скалы чернел вход в пещеру.

Братья осмотрелись по сторонам и направились к входу.

– Костей вроде бы нигде не видно, – проронил Роман, снова вспоминая погибшую от несварения желудка людоедку.

Ромыч как в воду глядел.

– Даже мух нет, – повторил сказанное чуть раньше Алексей.

Вдруг из пещеры с радостными криками выскочила огромная пожилая женщина с отвислыми губами.

– А я – Муха! Ззз!! – заорала она, приветствуя нежданных гостей. – Добро пожаловать в моё скромное бунгало, добры молодцы!

– Здрава будь, бабуля, – вежливо ответил Лёха.

– Заходите, не стесняйтесь! – улыбалась, приплясывая и хлопая в здоровенные и звонкие как сковородки ладоши радушная великанша. – Я вас чаем угощу! Угощу-угощу, не помилую! Ха-ха-ха!!

– С радостью бы, хозяюшка, да мы торопимся, – постарался мягко отказаться от приглашения Алексей.

– А ты, красавчик, мне нравишься! – заявила обитательница пещеры. – И напрасно ты меня бабкой кличешь. Я ещё молодайка хоть куда! Мне в прошлую пятницу всего-навсего четыреста двадцать семь годков-то и исполнилось. Как говорится, вся жизнь впереди – разденься и жди! И вот что я тебе предлагаю: женись на мне, а? Будем жить-поживать на лоне матушки природы и радоваться друг дружке. А спутника твоего неприветливого отпустим с миром куда идёт. Хороший план, правда?

Лёха болезненно поморщился.

«Помор, наверное», – подумала жизнерадостная великанша.

А неприветливый спутник красавчика Лёхи сказал:

– Вы, девушка, моего брата простите великодушно ради праздника. Только он к женитьбам с детства неспособный. А ещё у него привычка дурацкая: отрезать невестам назойливым нос и уши. Таким уж он смешным да развесёлым чудаком уродился.

– Хорошая шутка, – осклабилась ракшаска.

– Это не шутка. Это правда, – смущённо потупился Алексей и стал водить носочком боевого шлёпанца из стороны в сторону.

– Или ты, добрая женщина о Романе и Алексее из Москвы ничего не слыхивала? – задал наводящий вопрос Ромыч.

Улыбка сползла с личика пещерной жительницы. В её глазах проснулся животный ужас. Через мгновение она стремглав пустилась наутёк, а через пять скрылась за далёкой линией горизонта. Или через семь – если честно, братья забыли включить секундомер. А несколькими днями раньше запамятовали взять его в поход, ибо сказано: счастливые часов не наблюдают.

– Похоже, что она про нас что-то слышала, – предположил Лёха.

Роман попытался войти в пещеру, но тут же отпрянул в сторону: оттуда смердело гнилым мясом.

Для устройства безопасного ночлега братьям пришлось забраться на скалу. Спали по очереди. А утром отправились дальше.

Следующий день начался более интересно. Не пройдя и тысячи шагов, Алексей заявил старшему брату:

– Что-то будет сегодня, Ромыч. Сердце стучит с перебоями. Левая рука немеет. Да и книжку про нас автору надо дописывать и скорее в издательство нести. Это к чьей-то смерти, попомни мои слова!

– Хорошо, – сказал Роман, – мои мечи всегда наготове.

Неожиданно над головой гортанно и громко заорал ворон, предвещая нечто недоброе.

– Вот, я же говорил! – сказал Лёха.

– Это к победе, – флегматично отозвался Роман.

– Дай Бог, – в голосе младшего брата было больше эмоций и меньше уверенности.

Лес неожиданно оборвался. Впереди, насколько хватало глаз, виднелись вывороченные с корнями деревья. Идти вперёд стало намного тяжелее, но путники не остановились и не свернули в сторону. Лишь мечи перекочевали из ножен в их руки.

– Сильный же здесь ураган случился! – разрубая препятствующие проходу корни, говорил Алексей. Роман молчал по обыкновению последних дней. Лишь руки его взмахивали мечом, прокладывая путь.

Через некоторое время бурелом закончился – и перед братьями открылась страшная картина. Вмиг они поняли, что деревья были повалены не гигантской силы ветром, а руками чудовища, находящегося меньше, чем в сотне шагов от них.

О руках стоит сказать отдельно. Они были не просто огромными. Их длина потрясала самое смелое воображение. Было совершенно непонятно, каким образом сравнительно небольшое тело монстра справлялось со столь громадными конечностями. Костлявые и покрытые чёрной проволокой волос, с ладонями, размер которых превышал как минимум в три раза рост среднего человека, руки монстра шарили в пространстве и, мгновенно хватая всё мало-мальски съестное, отправляли в пасть своего обладателя. Следует отметить, что как таковой головы у рукастого страшилища не было. Рот находился на уровне желудка, а единственный жуткого жёлтого цвета глаз тоскливо моргал на волосатой словно у обезьяны груди.

Чудище испустило душераздирающий крик. Где-то далеко-далеко с тоскливым шумом рухнуло наземь несколько вековых сосен и кедров. Братья переглянулись, но ничего друг дружке не сказали. Наверное, ничего толкового не пришло в голову. Да и не успели они словом-то обмолвиться. Местная достопримечательность заграбастала их в одночасье своими эксклюзивными руками. И те повлекли братьев по-над поляной пред светлое око своего хозяина.

Ромыч по обыкновению последних дней ничего не сказал, а Лёха мгновенно сориентировался и проявил чудеса красноречия:

– Блин-душа! Ромыч! Он меня схватил! Вот гад! Правда?

Ромыч ничего не ответил и на этот раз по обыкновению последних дней.

Живой мегафискарс поднёс путешественников к своему выдающихся размеров глазу, подслеповато прищурился, оглушительно кашлянул, так, что у Алексея из правого уха струйкой побежала кровь, и пробормотал растерянно:

– Что-то не разберу сослепу: съестное или несъестное?

– Хочешь попробовать нас на вкус? – с живым интересом спросил Роман.

– Ух ты! Оно ещё и разговаривает! – заулыбался безголовый демон. – Значит, съестное! – После проведённой таким образом идентификации «добра», найденного на расстоянии протянутых рук, монстр сказал следующие слова: – Очень уж у меня, ребятушки, аппетит разыгрался: годиков эдак дцать с гаком утихомирить его не могу. Так что не обессудьте: придётся мне вас без стыда и жалости, а, кроме того, без суда и следствия употребить внутрижелудочно – и незамедлительно.

– Ишь чего захотел! – возразил Лёха. – А если мы в корне несогласные?

– Пишите в книгу жалоб или в общество защиты потребителей. Но спервоначала я вас всё-таки слопаю, – и демон направил движение своих огромных ручищ к широко раскрывающемуся рту.

Оказавшись в непосредственной близости от плечевых суставов чудовища, Лёха и Ромыч кивнули друг другу и одновременно рассекли воздух тонко свистнувшими мечами. Руки ракшаса упали на землю. Он проревел от неожиданности. Лёха схватился за уши и упал на землю. Но тут же поднялся, держа меч наготове. Ромыч молчал по обыкновению последних дней.

– Вай, как больно! – жалобно крикнул демон не намного, но уже тише. И завалился на спину.

Роман и Алексей подошли к нему вплотную. Тяжело дышащий демон скосил глаз в их сторону и без агрессии в голосе пророкотал:

– Ну, что, хлопчики? Стало быть, давайте знакомиться, раз такое дело.

– Ага! Щазз!! – заерепенился Лёха. – Обойдёсси, уважаемый. Желания нет знакомство с тобой водить!

– Ты чё, брат? – с укоризной пристыдил младшего Рома. – Неудобно, право! – и, деликатно-извиняющимся тоном обратился к истекающему кровью любителю покушать: – Вы на нас не серчайте, любезный. Мы обычаев местных не знаем, но и зла никому не желаем. А имена наши простые: я – Роман Дашаратхович, а это – брат мой меньшой Алексей, стало быть, Дашаратхович. А за руки простите нас великодушно. Однако, вы и сами тоже хороши: ни к селу, ни в Красную Армию отобедать нами решили изволить. Негоже это.

– Ой, негоже! – согласно простонал демон. – А что делать? Привычка такая дурная с младенчества: что увижу – всё в рот тащу. А мамани и папани у меня де-факто никогда не было. И де-юре – тоже. Так что вовремя не отучили. А тут вы мимо идёте. Так что, поделом мне.

– Ага, – включился в разговор Лёха, – поделом! И исполать!

– А что такое исполать? – поинтересовался демон, решив ещё несколько мгновений не умирать.

– А хто его знает! – не стал врать Алексей. – Но слово больно мне нравится. Красивое слово, правда?

Демон осуждающе вздохнул, закрыл глаз и затих.

Роман оттянул его веко кверху и вежливо сказал:

– Уважаемый, я дико извиняюсь, что отрываю вас от важного дела, но не могли бы вы сообщить нам ваше достославное имя?

Демон встрепенулся, открыл глаз, извинился за то, что отлучился ненадолго и, прежде, чем преставиться, представился:

– Кликуха моя по жизни Кабан Без Башни. В просторечии КББ.