Она взяла со стола фотографию, на которой ей улыбался Олег. Проведя пальцами по знакомым чертам, она остановилась на маленькой ямочке на его щеке. Олег здесь такой красивый и… живой. В его глазах столько света и тепла. Слёзы наполнили её глаза. Как же она будет по нему скучать…. Прошло несколько дней, как его нет, а она уже не может дышать без него. Она не может думать ни о чём, кроме этих синих глаз. Она бродит по комнате и не может найти себе места. Ей кажется, что это не её дом, а предметы, которые её окружают, не принадлежат ей. Потому что без него всё потеряло смысл. За последние три дня она практически не спала. Все её мысли были о нём. Иногда Олесе казалось, что это дурной сон. Казалось, она вот-вот проснётся… от его поцелуев и тёплых слов, которые он будет нашёптывать ей на ушко. Она откроет глаза и обязательно крепко его обнимет. Она вложит в эти объятия всю свою любовь, всю нежность, на которую только способна. Когда Олеся осознавала, что этого никогда не произойдёт, её тело сжималось от острой душевной боли, а из груди вырывался отчаянный стон.

Олеся не могла совершать привычные для неё действия. Она буквально заставляла себя чистить зубы, расчёсывать волосы, принимать пищу. Она «на автомате» включала воду в ванной, «на автомате» вытирала руки полотенцем. Всё вокруг было таким бессмысленным… А ещё Олесе не хотелось ни с кем разговаривать. Она настолько погрузилось в свою скорбь, что не желала, чтобы кто-то «выдёргивал» её из этого состояния. Хотелось, чтобы все оставили её в покое и дали побыть наедине с этой болью. Чтобы не лезли со своими расспросами и соболезнованиями. Она знала, что никто не способен по-настоящему прочувствовать всё то, что творилось у неё в душе. Олеся вспоминала поездку во Францию — самое яркое воспоминание в её жизни. Олег подарил ей столько приятных мгновений. Он воплотил в жизнь её мечту. «Я больше никогда его не увижу», — эта мысль снова и снова причиняла ей боль.

Её телефон, не переставая, вибрировал на столе. И когда он издал последний вздох перед тем, как окончательно села батарея, стал трезвонить домашний. Автоответчик оповещал о том, что дома никого нет, и просил перезвонить позже.

— Олеся, — в комнате послышался голос Киры, — Я понимаю, что тебе сейчас нелегко. Просто хотела напомнить, что похороны состоятся завтра. Если ты не придёшь, я тебя пойму. Возможно, так будет лучше для тебя. Крепись, моя девочка. Я тебя очень люблю.

Олеся оторвалась от своих мыслей и часто заморгала, сбросив остатки слёз. Она подошла к шкафу и вытащила из него чёрную водолазку. «Я должна с ним проститься».

Такси подъехало к кладбищу к десяти утра. Кира сообщила Олесе по телефону, что после отпевания бо́льшую часть людей отправят на автобусе в ресторан, где должны состояться поминки. А на кладбище должны были поехать только самые близкие люди Олега и его друзья. Олеся вышла из машины и надела чёрные очки. Около больших кованых ворот стояла Кира. Ещё издалека Олеся заметила, что лицо подруги было слегка опухшим. «Она тоже плакала, — промелькнуло в голове Олеси, — Она тоже сожалеет, что Олега больше нет». И Олесе почему-то стало от этого легче. Значит, есть человек, который способен разделить её страдания. Значит, она не одна. Когда Олеся оказалась рядом с подругой, та очень нежно её обняла. Пока они обе шли к месту, где должна была пройти церемония похорон, Кира старалась поддерживать Олесю тёплыми словами. Она понимала, что Олесе сейчас нелегко и пыталась хоть немного смягчить её боль.

Через несколько минут Олеся увидела то, от чего у неё подкосились ноги. Группа людей окружала гроб, в котором лежал Олег. Гроб ещё не накрыли крышкой, и Олеся увидела родное лицо любимого мужчины. Казалось, что он просто спит, и если сейчас подбежать к нему и слегка потрясти, он откроет глаза и улыбнётся своей красивой улыбкой. Рядом с гробом, склонившись, стоял Влад и тихо плакал. Он шептал какие-то слова и держал брата за руку. Олеся остановилась и слегка покачнулась, Кира осторожно взяла её под руку. Олеся поняла, что видит лицо любимого человека в последний раз. Ей захотелось подойти к неподвижному Олегу и почувствовать под своими пальцами мягкость его волос. Тяжело вздохнув, она подошла к гробу. В толпе были слышны всхлипывания и тихий шёпот. Олеся стояла очень близко к тому человеку, без которого мир перестал для неё существовать. Девушка всматривалась в родные черты лица, пытаясь запомнить каждую чёрточку, все морщинки и родинки. Олег дал ей больше, чем кто-либо за всю её жизнь. Он подарил ей крылья, научил летать, не боясь высоты. Научил каждой клеточкой души и тела наслаждаться жизнью. Благодаря нему, она узнала, что такое настоящее счастье. Олег подарил ей сказку, которая, к сожалению, быстро закончилась. Её ладонь невольно потянулась к его волосам. Но кто-то резко перехватил её руку. Почувствовав сильную боль в запястье, Олеся подняла глаза и встретилась с презрительным взглядом Влада.

— Не смей к нему прикасаться! — с угрозой в голосе прошипел мужчина, и его глаза налились кровью, — Пошла отсюда вон! — добавил он, пропитывая каждое слово ненавистью.

Её сердце сковал холод. «Что происходит? — вертелось у неё в голове, — Почему я не могу прикоснуться к человеку, которого люблю и, наверное, буду любить до конца жизни. Почему кто-то запрещает мне это сделать? Ведь раньше я могла прикасаться к нему. Я дотрагивалась до самых сокровенных мест, и он делал то же самое, и моё тело содрогалось под его пальцами…».

— Что? — Олеся с недоумением посмотрела на Влада. Он отпустил её руку, но продолжал буравить её стальным взглядом. Олеся потёрла запястье и вновь взглянула на лицо любимого человека. «Никто не может мне запретить…».

— Ты глухая? Я сказал убрать руки!

Влад обошёл гроб и встал между Олесей и телом брата. Возникла неловкая пауза, Олеся растерянно оглядела толпу. Кира не выдержала этого напряжения и схватила Влада за рукав.

— Влад, перестань! Она просто пришла попрощаться.

Влад ответил, не отрывая взгляд от лица Олеси:

— Кто она такая?! Какое право она имела являться сюда и прикасаться к моему брату?! — Влад встал совсем близко к Олесе, и его дыхание обожгло ей лицо, — Вы же ненавидели друг друга! Ты подбросила в машину эту тухлую индейку! Ты желала ему смерти! Пришла позлорадствовать?.. Хотела посмотреть на его труп?! Да ещё трогаешь его своими грязными руками…

Олеся не могла вымолвить ни слова, в её горле застрял ком. Девушка была настолько потрясена, что не смогла найти слов оправданий.

— Влад! Влад! — испуганно закричала Кира, — Ты ничего не знаешь…. Она не делала ничего плохого!

— Убирайся вон! — Влад ничего не хотел слышать. Его буквально трясло от злобы, — А ты, — обратился он к Кире, — Уходи вслед за ней! Ты защищаешь человека, который пришёл осквернить память о моём брате! Вы обе! Уходите сейчас же!

Олеся затряслась от беспомощности. Под тёмными очками засверкали слёзы.

— Я осквернила память?! Да как ты можешь! Как у тебя только язык повернулся! Олег был для меня всем! Если бы он был жив, он никогда бы не допустил…

Влад не дал Олесе договорить. Он схватил её за шиворот и бесцеремонно поволок прочь.

— Мерзкая сука! — его просто распирала ярость. Олеся быстро заковыляла ногами, боясь споткнуться. Она чувствовала себя разбитой и униженной человеком, от которого совсем не ожидала проявления такой ненависти.

Кира догоняла свирепого Влада и пыталась высвободить Олесю из его сильных рук. Она умоляла его опомниться и отпустить девушку. Но, Влад, казалось, совсем обезумел. Подойдя к воротам, он сорвал с Олеси тёмные очки и, бросив на землю, растоптал их ногами. Только тогда он разжал кулак, в котором держал Олесю, но тут же схватил её за горло и посмотрел в её напуганные глаза. Олеся двумя руками упёрлась в его огромную ладонь, сжимающую её шею, и поняла, что сейчас, возможно, лишится жизни.

— Никогда! Слышишь, никогда не попадайся мне на глаза! Убирайся из моей жизни! Убирайся из «Центр Голд»! Иначе я за себя не отвечаю, — следующие слова повергли девушку в шок, — Если надо будет… я срок отсижу, зато буду спокоен, что такая мразь, как ты, сдохла!

Влад небрежно оттолкнул Олесю, и она упала прямо на сырую землю. Лишь тогда Влад ушёл прочь.

— Придурок! — кричала ему вслед Кира. Она не меньше, чем Олеся, испугалась разъярённого мужчину. Кира помогла Олесе подняться, не переставая возмущаться поведением Влада, — Идиота кусок! Совсем рассудка лишился. Ну, ты ещё за это ответишь! — Кира говорила, говорила, а Олеся уже не могла себя сдерживать от нахлынувших эмоций. Пока подруга отряхивала её джинсы, Олеся рыдала навзрыд.

Олег никогда бы не допустил, чтобы с ней так обращались. Он не позволил бы никому, даже родному брату, тронуть её и пальцем. А может быть, позволил?.. Может, мнение родного человека для него было важнее? Ведь Влад не был в курсе их отношений. А что если, узнав о романе Олеси и Олега, Влад бы выразил своё недовольство? Что если авторитет старшего брата не позволил бы Олегу ослушаться? И тогда бы их отношения не имели бы продолжения…. Девушка ужаснулась от этой мысли. Казалось, она медленно сходит с ума.

— Похоже, излишняя агрессивность у Полянских в крови! Что младший был беспредельщик, что старший, — произнесла Кира и тут же прикусила язык, — Что я несу?! Олеська, прости меня, дуру! Прости! Прости!

Но Олеся совершенно не слушала подругу. Она заблудилась в своих мыслях и никак не могла найти выход. Кира прижимала платок к её глазам, хотя у самой всё лицо было влажным от слёз.

— Олесь, ты только не вздумай переживать из-за этого дурака! Он просто напился и наговорил ерунды. От него так разило спиртным, словами не передать. А что ещё ожидать от пьяного человека? Слышишь, Олеся, не переживай! Давай я отвезу тебя домой, наполню ванну. Хочешь, спинку тебе потру? Ты только не плачь. Слышишь?

Олеся взяла платок из рук Киры и сама вытерла своё лицо.

— Кира, ты меня прости, но я хочу побыть одна. Можно я поеду домой на такси?

— Я не могу тебя оставить одну.

— Кира, пожалуйста, — с мольбой в голосе просила Олеся, — Так будет лучше.

Кира с недоверием посмотрела на подругу:

— А ты глупостей не наделаешь?..

— Обещаю, что вены резать не буду, — Олеся изобразила на лице подобие улыбки, и Кира снова её обняла.

— Хорошо, поезжай домой. Если хочешь, мы приедем сюда завтра или в другой раз. Постарайся поспать сегодня, ладно? Я же вижу под твоими глазами круги. Ты ведь давно не спала, так? И пожалуйста, Олесь, поднимай трубку, когда я звоню, ладно? Мне важно знать, что с тобой всё в порядке. Обещаю не докучать тебе, но ты всё равно говори со мной. Идёт?

— Идёт.

До самого рассвета Олеся глядела в потолок. Со вчерашнего дня она ничего не ела и при этом абсолютно не ощущала голода. На самом деле, ей было всё равно, ела она или нет, спала ли, умывалась ли. Все её инстинкты мгновенно отключились. И она не знала, день сейчас или ночь, ей было не интересно, что происходило там, за пределами этих четырёх стен. Она знала, что там не может быть ничего интересного, потому что там не было его. После долгих размышлений Олеся поняла, что не хочет больше находиться в этом мире. Зарываясь всё глубже и глубже в эти серые мысли, Олеся всё больше убеждалась, что теперь её «здесь» ничего не держит. Проходили часы, но Олеся давно потеряла счёт времени. Ничто не могло её отвлечь от саморазрушения. Ничто… кроме сильного приступа тошноты.

Тяжело дыша в унитаз, Олеся пыталась выжать из своего желудка хоть что-нибудь. Так как она давно ничего не ела, из неё не выходило ничего, кроме скудного желудочного сока. От этого живот ещё сильнее скрутило от боли. Совершенно измученная, Олеся поднялась с колен и отправилась прямиком на кухню. Она налила себе стакан воды и залпом его выпила. Тут же в её животе всё забурлило и заклокотало. Олеся несколько минут его поглаживала круговыми движениями, а потом неожиданно застыла на месте.

— Не может быть, — сказала она самой себе, но после минутного молчания добавила, — Может!

Олеся вышла из дома и направилась в ближайшую аптеку.

Все сомнения развеял тест на беременность. Олеся сидела на краю ванны и, затаив дыхание, смотрела на две маленькие розовые полоски. Она долго вертела тест в руках и никак не могла поверить в то, что в ней зародилась новая жизнь. Маленький малыш. Ребёнок Олега…. Она судорожно стала вспоминать те ночи, что она провела с Олегом в Париже. Именно там, одержимые безумной страстью, они забывали обо всех мерах предосторожности. Олеся вновь вспомнила прикосновения любимого мужчины, его ласки, его прерывистое дыхание. Они любили друг друга и даже не подозревали, что вскоре от этой любви появится новый человечек. Он будет расти под её сердцем, будет развиваться и набираться сил, чтобы однажды оповестить криком весь мир о своём появлении на свет.

Олеся гладила пока ещё плоский живот и пыталась угадать внешность маленького Полянского. Она была уверена, что у малыша обязательно будут проглядываться черты его папы. Если не внешне, то характером, он будет похож на Олега. Или похожа? Кто же там прячется — мальчик или девочка? А впрочем, какая разница? Главное, чтобы ребёнок был здоровым.

Беременна…. Теперь жизнь обретала новый смысл. Олеся родит этого ребёнка и будет всем сердцем его любить. Она будет оберегать его от невзгод и постарается сделать всё возможное, чтобы он был счастливым. Ведь в этом маленьком человечке заложена частичка Олега. «Я буду мамой, — Олеся пробовала на вкус это сладкое слово, — Мама… Я скоро стану мамой».

Олеся открыла холодильник и взяла с полки пачку творога. Отныне она будет правильно питаться, чтобы малыш родился здоровым. Она с большим аппетитом уплетала творог и размышляла над новой ролью, которая ей предстоит. Олеся будет доброй и заботливой мамой. Она будет покупать своему ребёнку развивающие игрушки, будет водить его в зоопарк. Каждый вечер перед сном она будет читать малышу сказки. Если родится девочка, она будет заплетать ей косички и разрешать примерять мамины туфли.

После завтрака Олеся собиралась пойти в женскую консультацию, чтобы беременность подтвердилась. Она встанет на учёт и будет соблюдать все рекомендации врача. Её размышления прервал звонок в дверь. Посмотрев в глазок, Олеся увидела Киру. Она открыла дверь и впустила подругу.

— Олеся! — встревожено произнесла Кира, — С тобой всё в порядке? Почему твой телефон опять молчит?

— Прости. Я виновата…

— Ты спала хоть немного? У тебя такой замученный вид. А ела что-нибудь? — Кира с деловым видом отправилась на кухню. Заметив на столе тарелку с творогом, Кира взяла её в руки и с опаской понюхала, — Вроде нормальный. А продукты-то у тебя ещё какие-нибудь есть?

Олеся молча наблюдала за подругой. Кира открыла холодильник и бесцеремонно начала изучать его содержимое. Убедившись, что голодная смерть Олесе не грозит, она внимательно посмотрела ей в глаза.

— Олесь, надо жить дальше. Я понимаю, что тебе сейчас плохо. Ты потеряла любимого человека, но жизнь на этом не заканчивается. Твоя жизнь, Олесь!

— Я знаю, — тихо прошептала Олеся, — Мне теперь есть, для кого жить.

В глазах Киры появилось недоумение. Она, как обычно, хотела знать все подробности, но боялась задать какой-либо вопрос. Мало ли… Олеся загадочно улыбнулась и еле слышно произнесла:

— Я беременна, — и, пока брови Киры взмывали вверх, Олеся добавила, — Это наш с Олегом ребёнок….