Молодой мужчина с внешностью актёра и довольно привлекательная сорокалетняя женщина сидели на балконе, смотрели на яркие звёзды, и любовались полной желтоватой луной. Пили чай. Женщина была счастлива, даже настойчивые, навязчивые мысли о бывшем супруге отошли на второй план. «Главное, что я нашла в себе силы убежать от этого монстра, гипнотизёра, который смотрел на меня своими маленькими глазками, как удав на кролика, – думала она. – Девочка любит отца, но если мама несчастна, она будет страдать, сопереживая моему горю».

Может и не ушла бы, но она встретила высокого, кудрявого красавца, жгучего, чувственного брюнета, как будто сошедшего с экрана телевизора. Она увидела его на банкете, где блистала в вечернем платье. Он пригласил её на танец, крепко сжимал в своих объятиях. "Негодяй" осмелился положить ладонь ниже талии на выпуклости, которыми она гордилась, оттачивая рельеф изнуряющими тренировками. Брюнет смотрел на неё нежно, страстно и самое главное – призывно. Она тонула в его чувственном взгляде и готова была броситься головой в омут, только бы этот "полёт страсти" продолжался.

В конце вечеринки они обменялись номерами телефонов, и закружилось. Постоянные сообщения, звонки, встречи украдкой в кафе, а потом произошло и это… Он взял её грубо, сильно, без прелюдии, именно как она втайне мечтала. Жена Буравчика обрела вновь забытое ощущение – она желанна.

Вскоре молодой человек признался, что довольствоваться положением любовника не может, так как он из семьи, славящейся крепкими традиционными ценностями, а спать с замужней женщиной большой грех, и лишь сильное чувство подвигло его на такой отчаянный шаг. Разница в возрасте не помеха, и молодой человек потребовал от неё пойти на кардинальные меры. Она, как будто ждала этих слов, и, опустошив совместный банковский счёт, вывезла мебель, забрала почти все вещи, столовые приборы, но оставила консервный нож в тайной надежде, что бывший супруг вскроет вены и тогда можно будет избежать изнурительных судов. Ну а пока влюблённая женщина поселилась в фешенебельном районе со своим любимым, временно неработающим несколько лет, молодым человеком.

Неожиданно она почувствовала тупую, ноющую боль внизу живота, вскочила с кресла и убежала в ванную. Осмотрев себя, обнаружила небольшую опухоль в области паха, села на пол и расплакалась. "Беда. Надо ехать в больницу. Кто с ребенком останется на ночь? Сиделку сейчас не найти, подруг беспокоить неудобно". После недолгих колебаний решила позвонить.

Буравчик вздрогнул от звонка. Медленно, как будто боясь разочароваться, посмотрел на табло мобильного аппарата и победоносно оскалился. Он выждал несколько секунд, как можно равнодушней ответил, предложил помощь и выбежал на проспект в поисках такси. Необходимо срочно вернуться домой, скоро привезут его девочку, которую не видел три недели, но самое главное, он увидит жену.

"А если она обманула и вовсе не больна, а просто хочет избавиться от ребёнка? Может, девочка мешает им заниматься сексом? – скрипнул он зубами. – Да я болен, если ко мне приходят такие мысли".

Вечерняя улица дышала поздней осенью, небесная вода, неровно растекающаяся по тротуару, отражала свет фонарей. Странник брёл по пустынным улицам, не обращая внимания на лужи.

А вороны кричат сквозь небесные трещины, Ниже только дожди, облака и иллюзии. Вот стоит у дверей незнакомая женщина. Взгляд её сквозь меня безразличен как мумия…

Я верю плохой погоде, Ведь дождь – это тоже кайф. Я чувствую, время уходит, Превращаясь в последний трамвай…

Ночь измеряет лужи Огнём улетающих звёзд. Я никому не нужен… Всерьёз…

"Что со мной!? – одёрнул себя Странник. – Отчаяние недостойно! Если унываю, значит, перестал доверять Провидению. А может просто не хватает таблеток, которыми меня пичкали. Возможно они влияют не только на тело, но и душу? Ведь душа связана с телом, как пуповина матери с ребёнком. Через пуповину проникают добро и зло. Фильтры ещё стоят, но не всё задерживают, они загрязнились. Надо чистить. Вот и проникла мерзость, которая влияет на моё сознание".

Здесь много послушных граждан, И каждому нужен наркоз… Долгая, долгая жажда Депрессивный психоз…

Деревья станут золою, Долги обратятся в прах, И новую веру построят На безымянных костях…

Две тысячи лет одиночества, Лезут из лопнувших жил. Мне кажется, Я, когда-то здесь был…

"Вот прорвало", – рассмеялся Странник и ускорил шаг. С каждым движением становилось легче. Он вышел на небольшую площадь с ярким освещением. Посредине возвышалось искривлённое дерево, поддерживаемое небольшим столбом, рядом с ним – изящная скульптура женщины с кувшином. Возле каждого металлического столика было по два стула. Гость уселся за крайний столик. Подошла усталая, но улыбающаяся, совсем ещё юная девушка лет восемнадцати.

– Кофе и шоколадное пирожное, пожалуйста, – заказал Странник.

– Уточнение: два кофе и два пирожных, – раздался голос из темноты, от которого посетитель вздрогнул. Да и официантка испуганно отшатнулась.

– Вот решил составить тебе компанию как в добрые, старые времена, – Солдат блаженно рухнул на стул.

– Что ты творишь, человек? – сжал губы Странник.

– Ты о чём? – удивился товарищ.

– Ты убиваешь людей. По какому праву? Ты кто? – Странник перешёл на свой родной язык.

– Я убил погромщика и насильника. Малой кровью остановил обезумевшую толпу, которая действовала по своему произволу. А наша задача пресекать произвол! Люди не могут делать всё, что заблагорассудится. Иногда вам надо об этом напоминать. Иначе придут хищники и потребуют своих прав, и мы не сможем вас защитить. А договариваться с ними – неблагодарное занятие.

– Я говорю о Председателе. Он тоже погромщик и насильник?

– Это ты накликал на него беду. Впрочем, он сам виноват, нарушил свои обязательства и законы гостеприимства, вероломный человек.

– А фотография? Научился у колдунов с островов тыкать иголками? – не переставал возмущаться Странник.

Между тем официантка принесла на подносе кофе и пирожные. Солдат бросил на неё жгучий взгляд, от которого молодая девушка покраснела, но удовольствия скрыть не смогла и ответила ему не менее призывно.

– Буравчик должен был догадаться, с кем имеет дело. Чтобы добиться желаемого, люди готовы заключить договор с тьмой, прекрасно понимая на что идут. Ради своей страсти сами станут тыкать иголками не только в картинку, но и живого человека.

– Кто ты такой? – в очередной раз устало спросил Странник. – Я не верю, что ты Божий ангел.

– Ты вырос на легендах, и поэтому о сути вещей мало знаешь. Сам должен понять, хотя бы то, что тебе показывают, – весело огрызнулся товарищ. – Меня ждут. Скоро вернусь.

Он стремительно зашагал к девушке, сидевшей на ступеньках входа в ресторан.

Первым порывом Странника было желание бежать с этого места, держаться подальше от человека, вообразившего себя невесть кем, но разум исследователя заставил его задуматься: "Солдат пытается сломать стереотипы моего мышления. Зачем?"

– Осуждаешь? – спросил вернувшийся Солдат, прихлёбывая остывший кофе.

– У меня нет таких полномочий, но я не понимаю.

– Ты ограничен. Думаешь, что существуют либо святые ангелы, либо злобные демоны. Мир не делится на белое и чёрное. Полная цветовая слепота на физическом уровне встречается редко, но на духовном уровне сплошь и рядом. В чувствительном к свету слое сетчатки есть два вида рецепторов. Колбочки ответственны за восприятие цвета. Они работают, если цвета имеют достаточную яркость. В сумерках колбочки не работают. Другие рецепторы – палочки – воспринимают только черно-белое изображение. Они более чувствительны к свету.

– Сейчас сумерки, – отстранённо произнёс Странник. – Зачем она тебе?

– Мне удовольствие, я же всё-таки мужик, ей незабываемое впечатление, а им – качественное потомство. У вас скоро вообще начнутся проблемы с репродуктивной функцией. Вы поглощаете слишком много излучения и жрёте всякую отраву.

– Может быть, – поджал губы Странник. – Но таким, как ты, я не хочу быть и не буду. Жизнь – водоём, и нам дан выбор – загрязнить его или очистить.

– А может лучше не трогать, если не знаешь, как очищать?

– Главное знать, что именно загрязняет и держаться от этого подальше. Хочешь совет? – спросил Странник.

– Это даже интересно, – его товарищ широко улыбнулся, обнажая бесподобные, ровные зубы.

– Этот мир вам не принадлежит. Вы пришли на готовое и не надо вести себя как хозяева. Решать за нас, что лучше, что хуже. Ставить и поддерживать людей, которые продвигают ваши идеи, проливать потоки нашей крови …

– Дом был запущенным и бесхозным, – перебил его Солдат. – И уж точно не ваш. А вы мало чем отличались от братьев ваших меньших. Поверь, вас было непросто адаптировать к условиям окружающей среды. Это мы обучили вас всему и вложили способность к творческому мышлению.

Странник долго смотрел на Солдата, улыбнулся, покачал головой:

– Не каждому духу следует верить. Боюсь вам многие поверят. Не вы вложили в нас способность к творчеству и абстрактному мышлению. Это способность изначальна была в нас, пусть в зачаточном состоянии. Возможно, вы нас как-то подкорректировали, но, кстати, не вполне удачно. Мы в отличие от наших братьев меньших, на ровном месте можем сломать ногу. Без творческих способностей пещерные люди не могли подстричь или подвязать чёлку, чтобы она, падая на глаза, не закрывала обзор. У них не было шерсти, и они вынуждены были укрываться от холода одеждами. Не было острых клыков, но люди изобрели ножи и копья, а для этого снова нужен творческий подход. Наши слабости сделали нас самыми сильными среди всех живых существ на планете и без вас.

– Люди несовершенны, но надо внимательно читать инструкцию по эксплуатации. Вы должны развиваться и достигнуть должного уровня. Мы помогали вам выживать, но пришли они и все изменилось. Ваши тела им понравились, ваш дух – энергия жизни – представляет для них большую ценность.

– А для вас? – спросил Странник.

– И для нас, но в отличие от них, мы любим вас, потому что вы наши братья. Человек наподобие мобильного телефона. Тело – корпус аппарата, аккумулятор – дух, чем мощнее батарея, тем сильнее срок службы телефона, но самое важное – это сим-карта. Корпус можно совершенствовать, батарейку менять, но на сим-карте, то бишь душе, вся важная информация.

– Но ведь информацию можно записать и на корпус?

– Можно, но корпус уязвимая вещь, с ним надо обращаться осторожно, он всего лишь защитная оболочка. Бывают продвинутые, многофункциональные корпуса, но для них требуется совсем иная подзарядка, чтобы телефон подольше прослужил, а то быстро сдохнет.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Не мы создали дыхание жизни, но мы внесли свои коррективы и усовершенствовали тело, вы самые выносливые на этой планете существа.

– Но ведь можно поменять сим-карту или изменить её данные.

– Если её поменять, изменится идентификационный номер мобильника, а если вторгнуться в программу – изменятся уникальные данные.

– Похоже, я видел, как меняли сим-карту, – вспомнил Странник. – Что произошло с тобой, мой друг? Оставили корпус, но полностью поменяли твой идентификационный номер?

– Я помню свою прежнюю жизнь, но уже не отождествляю себя с тем, кто был до меня в этом теле.

– Ты знаешь, как жил там, в том мире? – не отступал Странник.

– Я знаю, но не помню, – упрямо сказал Солдат.

– Ну-ну, – в глазах Странника появились весёлые искорки. – Я заплачу официантке.

– Хорошо. Переночуем у девчонки, она снимает небольшую квартиру вместе с подружкой, – подмигнул неугомонный товарищ.

Буравчик, в несколько прыжков преодолел несколько лестничных пролётов, влетел в свою незапертую квартиру. Гость ушел, не оставив даже записки. На пороге появилась испуганная женщина, она держала на руках спящего ребёнка и жалобно смотрела на бывшего мужа. Он бережно принял дочь.

– Позаботься о ней. Я еду в больницу. Судя по первоначальным симптомам – это рак. У меня дурные предчувствия, – сказала она, пряча свой взгляд. – Я причинила тебе много боли, теперь Бог наказывает меня. Хотя бы ты меня прости.

– Я не сержусь. Главное, чтобы ты была здорова, – на его глаза навернулись слёзы. – Может, все не так плохо. Ты преувеличиваешь опасность. Как будут готовы анализы – сразу сообщи.

– Конечно, – она смущённо улыбнулась и пошла вниз по лестнице.

Он уложил спящую девочку на кровать. "Вернётся ангел – ляжет на диване, а я на полу. Впрочем, он, скорее всего, не вернётся. Обещание сдержал, но такой ценой мне не нужно. Не важно, с кем она будет, с одним негодяем или другим, только бы жила. Надо найти Солдата и потребовать, чтобы исцелил её. Прав был Странник. Небесные посланники творят добро бескорыстно, не причиняя зла. О боже, с кем я связался, – запричитал Буравчик. – Где теперь его искать"?

Он решил всю ночь простоять на коленях, прося у Бога милости для своей жены, и обязательно обратиться к высшим священникам за советом, но его размышления прервал звонок. Он бросился к телефону.

– Где вы? Почему ушли? Мне нужна ваша помощь! – закричал Буравчик. – Приходила жена, оставила ребёнка. Возможно, она смертельно больна. Мне не надо такой ценой.

– Мы с вами договорились. Но с чего вы взяли, что она тяжело больна? Сейчас это лечится.

– Рак это опаснейшее заболевание. Хождение по мукам, – взмолился психотерапевт.

– Рак тоже лечится. Но у неё не рак, а всего лишь сифилис, – расхохотался Солдат. – И не забудьте – вы обязаны её принять.

В трубке зазвучали короткие гудки. Буравчик беспомощно сел на пол. Краска стыда и гнева залила его лицо. "Я приму тебя, тварь! Но устрою такую жизнь, что лучше бы ты…" – он внезапно посмотрел на руку и устыдился своих мыслей.

– У вас своеобразное чувство юмора, – сказал Странник, слышавший разговор. – Вы жестокие. Ты подумал, как они будут жить?

– Мы справедливые, – не согласился Солдат. – Каждый из них получил именно то, что заслужил. Буравчик мнил себя добрым и любящим человеком. Его жена не приняла во внимание, что на предательстве и подлости нельзя построить счастье. Так не бывает, по крайней мере, у тех, кого рассматривают под оптическим прицелом.

– А что с соблазнителем? Он из ваших? – Странник настороженно сузил глаза.

– Конечно, нет. Он всего лишь работает на нас, сам того не подозревая. Мы его не трогаем и даже защищаем, пока в нём есть необходимость. Но всё до поры до времени. В конце пути придётся рассчитаться.

– Мне не нравится ваша Система, – покачал головой Странник.

– Без неё наступит беспредел и хаос, – отрезал Солдат.