Из интервью С. Лужина газете «Крымский Дао»:

«КД»: Сергей, как вы относитесь к революционным процессам, едва не разорвавшим наших страну два года назад?

С. Л.: «Я думаю, революции были бы невозможны как явление, в одном случае — если каждый, кто берет в руки винтовку, пришивает на грудь бант (любого цвета) и выходит на площадь, поймет — сразу после победы ему придется возвращаться на свое рабочее место и вкалывать. На стройку, в цех, в больницу, в автопарк, туда, где он работает много лет, в рутину, к прежним мелким бытовым и производственным проблемам, в скуку. Первый рабочий день после революции будет еще труднее, скучнее и серее, чем последний перед революцией. Как с похмелья. Вчера было весело, много надежд, флаги реяли. Строились великие планы, раздавались священные клятвы. Все были друзьями до гроба. Пришло утро, и оказалось, что ты один, что надо кормить семью, вести детей в садик и школу, жена спрашивает, где зарплата. Они не могут жить мечтами, наши дети и жены. Им нужен хлеб, нужны учебники, нужен отец-кормилец, а не борец за свержение одних продажных политиков ради установления власти других, не менее продажных политиков. Счастливое Будущее делается ежедневным трудом каждого человека, упорным, потным, сквозь стиснутые зубы… А люди нетерпеливы, хотят всего и сразу, им нужны мгновенная лотерея, спринт. Опасная иллюзия. Во время революции наступает эйфория, опьянение, сродни азарту игрока в казино. Вот сейчас, сейчас я выиграю! Чтобы потом всю жизнь наслаждаться баснословной суммой денег, роскошью, полученной в один момент и навсегда, как по мановению волшебной палочки… Страшные болезни — пьянство и игральные автоматы не дают нашему народу понять, что эволюция, труд и постоянство делают страну и народ, в ней живущий, сытыми и богатыми, а вовсе не митинги и катаклизмы…

…Самое страшное, что любой свершившийся переворот подает пример действовать именно таким образом, с помощью забастовок, массовых акций, маршей неповиновения, майданов, а не за столом переговоров. Силовым способом, а не по закону. Слишком уж большое искушение — получить все и сразу. Не хочу пророчествовать, но на нашем веку еще будут бунты…»

Из видеозаписи показаний А. В. Шевчука, 1975 г. р., директора ООО «Новая реклама».

Следователь: Андрей Владимирович, когда в последний раз видели Лужина Сергея Анатольевича?

А. В. Шевчук: Пять дней назад назад, перед отлетом в Москву…

Следователь: Это какое число было?

А. В. Шевчук: Семнадцатое.

Следователь: Семнадцатое… А вернулись когда из Москвы?

А. В. Шевчук: Позавчера. В день, когда он… Его…

Следователь: В день убийства Лужина. Девятнадцатого.

А. В. Шевчук: Да.

Следователь: Но в этот день вы с ним не встречались?

А. В. Шевчук: Нет. Не встречался… По телефону разговаривал… Несколько раз. Я уже говорил…

Следователь: Это для протокола, поэтому и переспрашиваю. Все должно быть точно записано. Вы не волнуйтесь. Расскажите про последний разговор. Кто кому позвонил, по какому поводу, в какое время… Как можно подробнее.

А. В. Шевчук: Я не волнуюсь. Я вчера волновался. А сегодня устал… Это я ему позвонил, сразу после передачи. У него телефон был выключен, а потом я дозвонился… Можно закурить?

Следователь: Курите, пожалуйста. А что была за передача? И почему вы решили сразу ему позвонить? Вас что-то взволновало? Вот пепельница…

А. В. Шевчук: Спасибо. Передача называется «Операция выбор „Ы“», на девятнадцатом канале. Политическая… аналитическая… Короче, про выборы…

Следователь: Ясно.

А. В. Шевчук: И Сергей выступал на этой передаче. У нас перед этим друга убили, Квакина Сашу… Я даже на похороны не успел… На самолет не было билетов, хоть тресни. Ни за какие деньги. Пришлось на поезде ехать. И не успел… Целые сутки в вагоне колотило… Приезжаю… А тут…

Следователь: Ясно. В выступлении Лужина на программе вас что-то взволновало?

А. В. Шевчук: Он сказал, что у него есть информация о том, кто стоит за смертью Квакина.

Следователь: Лужин считал это заказным убийством?

А. В. Шевчук: Я думаю, что да.

Следователь: Он подозревал кого-то конкретно?

А. В. Шевчук: Не знаю. Он мне не сказал. Мы договорились на следующий день об этом поговорить.

Следователь: Понятно. Теперь подробнее, вы ему позвонили и… Где он находился, по вашему мнению, в этот момент?

А. В. Шевчук: Он сказал, что едет домой… Точнее, собирается ехать… Сидит в машине рядом с домом, курит, музыку слушает. Наверное, хотел успокоиться после передачи, чтобы жену не волновать… Мы с ним разговаривали, прощались уже, он говорит «подожди, кто-то в машину лезет, не отключай телефон», потом ругался с кем-то, музыка громко в машине играла, не разобрать точно… Потом… Потом я кричу в трубку: «Что случилось?» Музыка орет… Ни черта не слышно, что там творится… Он всегда на полную громкость включал… Я несколько минут ждал… Музыка орет… Чувствую, что-то не то… Оборвался разговор непонятно. Я в машину сел и поехал к нему домой, а связь не выключаю. Телефон к уху прижал… А там музыка эта долбаная орет!

Следователь: А как вы узнали, где стоит машина Лужина?

А. В. Шевчук: Я не знал. Просто поехал к нему домой. И увидел, что она стоит на углу, возле церкви. Это рядом с его домом. Фары горят. Он всегда их включал, как только чуть темнело. Не «габариты», а сразу фары включал…

Следователь: А почему вы решили ехать к Лужину домой? Могли просто позвонить, проверить. Может, он телефон в машине забыл…

А. В. Шевчук: И музыку не вырубил? И попрощаться забыл? На полуслове прекратил разговор и бросил трубку невыключенную… Вы смеетесь?! Не хотел я звонить ему домой, чтобы переполох не поднимать раньше времени… Все и так на нервах… Надеялся, что все нормально… Подхожу… А он так и сидит… С телефоном в машине… А я ему кричу в трубку… Он же не слышал уже ничего… И радио это дурацкое… Всё Гребенщикова крутит и крутит… На гастроли к нам приезжает, вот и крутят. Серега любил Гребенщикова, билеты на концерт купил… Сидит и слушает. Фары включил, музыка орет… Я в трубку кричу ему… А он сидит, и всё… Понимаете? Всегда такой был — вроде рядом, а сам слушает что-то и улыбается…

Из речи Волошиной Галины Николаевны, заместителя председателя Крымской организации Украинской умеренно-прогрессивной партии (УУПП) на траурном митинге, посвященном жертвам политических убийств.

«…Самое страшное, что эти преступления обречены стать трамплином для рекламных кульбитов нечистоплотных политиков. Какой вой подняли партии и блоки, обвиняя друг друга в смерти этих ребят! А им уже не нужен шум. Им необходим покой и наша память. Наш долг перед ними — не кликушествовать, а добиться суда над убийцами. Суда не только над исполнителями, но и заказчиками…

…Лужин хотел, чтобы его похоронили рядом с кладбищем русских воинов, павших в годы Крымской войны. Крымская Епархия и Комитет по культурному наследию удовлетворили его последнюю просьбу. Я прошу всех, кто после этого митинга пойдет провожать в последний путь нашего товарища, — оставьте видеокамеры и яростные речи за оградой мемориала. Не оскорбляйте хорошего человека. Пусть он уйдет, как хотел, тихо. Война будет потом…»

Из видеозаписи показаний А. Б. Лужиной, 1977 г. р.

Следователь: Алла Борисовна, что вы знаете о тех фактах, связанных с убийством А. Квакина, которые упомянул в эфире ваш муж, Сергей Лужин?

А. Б. Л.: Я не знаю об этом ничего. Сергей ничего мне не говорил.

Следователь: Он в разговорах с вами не называл имен, фамилий в связи с этим убийством?

А. Б. Л.: Нет. Он был сильно подавлен. Мне кажется, он до конца не осознавал, что происходит…

Следователь: Извините, а что происходит?

А. Б. Л.: Что? А вы не понимаете? Людей убивают… Что происходит? Все слишком серьезно… А Сергей думал, что это игра… Мерзкая такая, подлая, но — игра… И можно в любой момент отказаться и уйти…

Следователь: Вы считаете, что Сергей Лужин был связан с какими-то коррупционными схемами?

А. Б. Л.: При чем тут схемы? Вы что, издеваетесь? Я говорю о том, что всю это возню с выборами он воспринимал как приключение. Как прыжок с парашютом. Прыгнул — и пошел домой, как ни в чем не бывало… А так не получается. Тебя всегда будет тянуть снова. А чем чаще прыгаешь — тем больший процент разбиться. Так и с ним произошло… Затянуло… Он и сам не заметил, как перестал играть, а начал этим жить…

Следователь: Что вы знаете о папке со списками, которую Квакин носил с собой и которая пропала после его убийства?

А. Б. Л.: Какая папка? Вы что, думаете, что это из-за папки какой-то? Какая разница, папка или сундук с золотом? Или кассета? И Саня, и Сергей хотели острых ощущений — и они их получили. Папка… Нельзя быть наполовину в говне. Я ему сто раз говорила — это не игра, ты стал другим… Людей перестал замечать, злой стал, самоуверенный, презрительный такой… А он говорит: «Вот выиграем выборы — все станет на свои места». Конечно! Как же, станет! Если залез — это навсегда. Он уже себя ненавидеть стал, ночами не спит, сидит, курит… А уйти не мог, все казалось, что он что-то значит… Что зависит от него что- то… Люди ему, видите ли, верят! Он же всерьез не думал, что его убить могут… Непонятно, если бы думал, что могут, как бы поступил? Точно так же и поступил бы. Наплевал на семью, на родителей, на меня… Понимаете, на меня. На все наплевал… Как жить теперь? Я вас спрашиваю, как мне жить теперь?!

Из интервью Г. Л. Колесниченко, председателя Крымской организации Украинской умеренно-прогрессивной партии (УУПП) телевизионной программе «НОВОСТИ ОСТРОва», 19-й канал.

«19-й канал»: Григорий Львович, предвыборная гонка только началась, а полуостров уже захлестнула волна заказных политических убийств. Ваши комментарии?

Г. Л. К.: Вы имеете в виду то, что случилось с Александром Квакиным и Сергеем Лужиным? Насколько мне известно, следствие еще ведется, и утверждать однозначно, что это заказные политические убийства, на мой взгляд, неуместно.

«19-й канал»: Сергей Лужин был убит сразу после прямого эфира на нашем канале, где он говорил о виновниках смерти Александра Квакина. Какие еще доказательства нужны?

Г. Л. К.: Сергей Лужин был нашим однопартийцем — честным и принципиальным человеком, настоящим бойцом и моим заместителем по работе с молодежью. К сожалению, он так и не назвал имена людей, которых подозревает…

«19-й канал»: Ему не дали это сделать.

Г. Л. К.: Или он не знал конкретно. Все эти события похожи на спланированную акцию по запугиванию прогрессивных политических сил на нашем полуострове, которые стремятся к стабильности в регионе. Но наша Украинская умеренно-прогрессивная партия не для того идет на выборы, чтобы отступить на половине пути, нас не сломаешь и не запугаешь, крымский народ поддерживает нас. И мы не отступим! Мы будем бороться с преступностью, с беззаконием, с продажными чиновниками. Нам необходимо поднять заводы, которые сейчас находятся в упадке, повысить уровень жизни наших пенсионеров. Эти задачи красной нитью проходят через всю предвыборную программу Украинской умеренно-прогрессивной партии. Возьмем, к примеру, положение в сельском хозяйстве…

Из сборника «Таврический поэтический альманах», 2006 г.

Зима

Спасибо группам «Аквариум», «Пикник», «Сплин», «Чиж и К», «Ночные Снайперы», «ТНМК», «Крематорий», «НЗ», «Калинов Мост», а также Горану Бреговичу, Игги Поппу за болезненные инъекции хорошей музыки.

С. Юхин,

Крым, Симферополь,

Осень 2006 — весна 2007