Посреди ночи Лизи вдруг проснулась. Первые несколько минут она не могла понять, где находится. А вспомнив, вновь чуть не заплакала от тоски и обиды. Мрачная каменистая местность, серый дождь и неприятный конфликт вечером, — все это мгновенно встало у Лизи перед глазами и испортило настроение. Какое-то время девочка пыталась успокоиться, постоянно напоминая себе, что всё это временное явление, и очень скоро она вновь очутится дома. Это непременно произойдет, ведь по-другому и быть не может. Наконец, с трудом заставив себя смотреть на события проще, Лизи почувствовала облегчение. Она уже хотела снова лечь спать, но тут, совершенно некстати, поняла, что невыносимо сильно хочет пить.
Сначала Лизи решила потерпеть до утра, и улеглась было спать, накрывшись одеялом с головой. Но жажда не проходила, и девочка ворочалась с боку на бок, пока снова не села на кровати. Долго-долго Лизи не решалась спуститься в кухню, тем более что толком и не знала, где именно она расположена. Но мысли о приятной прохладной воде, наконец, заставили девочку подняться и осторожно выскользнуть из комнаты.
Лизи тихо, как мышь, прошла мимо зеркала в раме, спустилась по огромной лестнице на первый этаж особняка и остановилась в нерешительности. Она пыталась угадать, в какой же стороне находится кухня. В большом холле, с правой стороны от себя, девочка увидела массивные двери с вензелями из дерева. Подойдя к ним и подергав за ручки, Лизи поняла, что двери заперты. Постояв немного, Лизи прошла дальше направо по коридору, но там было так темно и страшно, что девочка решила поскорее вернуться обратно в холл. Тогда она направилась в противоположную сторону, прошла через широкую гостиную и, вот удача, попала прямиком в кухню! Всё складывалось очень даже хорошо. Найдя графин и взяв с полки чашку, Лизи с наслаждением принялась пить холодную сладкую воду.
Но в этот момент вдруг что-то с улицы громко стукнулось о стекло кухонного окна. От неожиданности Лизи вздрогнула и выронила чашку с водой. В ночной тишине оба этих звука прозвучали громче, чем пушечный выстрел.
Лизи стремглав бросилась было вон из кухни, но, к своему ужасу, услышала тяжелые шаги и ругань в примыкающем к кухне коридоре. Девочка заметалась между окном кухни и закрытыми дверьми, ведущими в подвал. Потом, не раздумывая больше, нырнула под стол. Шаги приближались, и Лизи, что есть силы, вжалась в жёсткие деревянные стенки стола.
«Агата, если это снова ты, я больше не буду молчать и все расскажу управляющим», — неприятным фальцетом громко и крайне раздраженно говорила незнакомая женщина, быстро входя в кухню. Переступив порог, и никого здесь не обнаружив, она остановилась в замешательстве. Потом, заметив разбитую чашку и пролитую на пол воду, крепко выругалась и начала нехотя убирать осколки, бормоча себе под нос что-то совсем неутешительное для того, кто все это натворил.
Внезапно женщина замерла, как замирает ястреб, увидев добычу, и победоносным голосом произнесла: «Так-так! Все ясно! А ну-ка, быстро вылезай, немедленно вылезай оттуда!».
Лизи обмерла от неожиданности. Её заметили! И сейчас эта страшная незнакомая женщина будет очень сильно её ругать! Руки и ноги девочки как будто онемели. От страха она не могла даже дышать, не то, чтобы сдвинуться с места.
Спустя минуту, которая показалась Лизи вечностью, когда девочка уже готова была выбраться из своего убежища и признаться во всем, она вдруг услышала громкое «мяу», шуршание под шкафом с посудой и, к своему великому удивлению и облегчению, увидела огромного черного кота с белой грудкой и белыми лапами, которые маячили в темноте, как светлячки. Кот медленно и виновато вылез из-под шкафа, потоптался на месте, перебирая белыми лапками, и заискивающей походкой засеменил к страшной женщине.
«Снова, снова ты тут хулиганишь, оборванец ты эдакий, управы на тебя нет, вот я тебе покажу», — злобно произнесла незнакомка и попыталась схватить милое пушистое создание. Осознав, что его вовсе не будут кормить, а скорее ругать или даже лупить, кот ловко увернулся и выскочил из кухни. Разъяренная женщина, желая его поймать и вздуть как следует, неуклюже повернулась и — о ужас — задела коробки и корзины, стоявшие в огромном количестве на полках кухни.
В следующую минуту Лизи подумала, что бомбежка Лондона, по сути, не такое уж громкое событие по сравнению с тем грохотом, который раздался на кухне. Деревянные и металлические коробки с безумным шумом полетели с полок, цепляя при этом соседние плетеные корзины с овощами и стеклянными банками. Все их содержимое выкатывалось, проливалось и высыпалось на пол, производя страшную какофонию и беспорядок. Последними упали медные дуршлаги и половники, как мощный заключительный аккорд этой феерии.
«Чаплин, Чаплин, бессовестный лохматый бандит, вернись немедленно, вернись и сам убирай все, что натворил, — громко закричала незнакомая мадам, невзирая на то, что за окном была ночь и все в особняке спали — или ты думаешь, что все это как всегда будет убирать миссис Картман? Нет уж, дружок, с меня хватит! Пусть все это безобразие убирает завтра твоя изнеженная хозяйка. А я, веришь ли, не моргнув глазом, спокойно пойду спать».
И кухарка миссис Картман, а это была именно она, неторопливо и с чувством собственного достоинства гордо удалилась в свою комнату, напоследок окинув разоренную вконец кухню высокомерным взглядом.
Лизи просидела под столом еще какое-то время, сколько именно — она не знала. Когда, по её мнению, в кухне стало безопасно, она решилась, наконец, выбраться из своего убежища. Опасливо озираясь по сторонам, девочка думала только о том, как бы поскорее улизнуть из кухни и подняться в свою комнату.
Но тут она снова увидела Чаплина, который, как ни в чем не бывало, сидел среди полного хаоса и смотрел на девочку масляными глазками. Еще бы, ведь если бы не его природная увёртливость, ему бы сильно досталось от кухарки, и совершенно ни за что!
Лизи любила кошек, особенно несчастных одноглазых или бесхвостых уличных бродяжек. А перед Чаплином она, что ни говори, была виновата. Поэтому девочка задержалась, подозвала Чаплина и стала гладить его по мягкой короткой шерстке, шепотом разговаривая с ним и извиняясь за разбитую чашку и за напрасные обвинения в его кошачий адрес. Кот как будто все понимал; он заглядывал в глаза девочке и поддакивал ей на своем кошачьем языке, поблескивая в темноте черными зрачками.
Конечно, всей своей кошачьей душой он надеялся получить от Лизи кроме ласки и милой беседы что-нибудь осязаемое, вкусное, например, кусочек курицы, которую кухарка вечером спрятала в шкаф для посуды с намерением съесть его завтра утром, пока все еще спят. Собственно, этот кусочек курицы и был причиной ночного посещения Чаплиным кухни. Однако Лизи ничего не знала про секретное лакомство в шкафу и ничем не порадовала Чаплина. Поэтому кот, еще немного покрутившись вокруг ног девочки, потерял, наконец, всякую надежду на гастрономическое счастье, и не менее гордо, чем миссис Картман, удалился из кухни через открытую форточку.
Осторожно прокравшись в свою комнату, Лизи нырнула под одеяло и тут же уснула, окончательно обессиленная после долгого-долгого волнительного дня и тревожной ночи.