В субботу утром за завтраком в гостиной присутствовали, кроме миссис Ригли и мисс Дуглас, садовник с женой и мистер и миссис Картман. Все поздравляли Милдред с днем рождения. Девочки читали для неё поздравительные стихи, посвящения, потом все вышли из-за стола и стали играть в «Крокодила», угадывая названия предметов, которые были написаны на бумажках, но которые нельзя было читать. Затем миссис Картман появилась в гостиной с огромным тортом и кучей сладостей. Разумеется, тут же начался пир. Даже малышке Люси разрешено было съесть столько конфет, сколько она захочет. Потом миссис Ригли с таинственным видом удалилась, и через некоторое время вернулась, торжественно неся старый, потрепанный, но вполне еще рабочий патефон, снятый с чердака. Также управляющая подарила Милдред две самые настоящие грампластинки. На одной был записан джаз, на второй — танго. Конечно, они были не новые, но от этого совсем не теряли своей ценности. Милдред была просто в восторге. Она благодарно обняла и расцеловала миссис Ригли, к великому смущению последней. Все девочки окружили столик с патефоном, наблюдая, как миссис Ригли пристраивает пластинку на вращающийся диск. Когда, наконец, заиграла музыка, все с огромным удовольствием принялись танцевать, кто как умел. Ведь в пансионе преподавали только вальс. Эмилия и Фрайни попытались изобразить танго, но у них ничего не вышло. Несмотря на это, всем было безумно весело; никто из девочек не грустил в эти минуты по дому и родным. Все как будто окунулись в беззаботное прошлое.

Когда Лизи пришла в голову эта мысль, она почему-то вспомнила бледное грустное лицо в окне холла вчера ночью. Кто эта девушка? Где она живет? Почему Лизи ни разу не видела её в пансионе? Подумав, что Эмилия и Фрайни, как самые старшие воспитанницы, могут что-то знать о таинственной незнакомке, Лизи подошла к ним, и неназойливо начала расспрашивать о прежних временах. Она как бы невзначай интересовалась, какими были девочки, жившие тут прежде, как они одевались, откуда были родом. Эмилия и Фрайни рассказывали Лизи все, что помнили, но ни разу не упомянули о девушке с пепельными волосами. Тогда Лизи решила рассказать им о лице в окошке, а потом спросила, не знают ли Фрайни или Эмилия, кто эта девушка и почему её не пригласили на праздник. Фрайни ничего не знала о незнакомке. А вот Эмилия, жившая в пансионе почти что с самого детства, задумавшись на минуту-другую, вспомнила, что действительно тут жила когда-то маленькая девочка с изумительными пепельными волосами, почти её ровесница. Она была дочкой кухарки миссис Картман и шофера мистера Картмана. Но с ней произошел очень нехороший несчастный случай. Она была крайне шустрой и непослушной девочкой. Однажды она, вопреки запрету родителей, ушла одна к озеру и больше не вернулась. С тех пор никто из воспитанниц пансиона её не видел. Говорят, что она утонула в тот день в озере. Но это было очень-очень давно, больше десяти лет назад, сказала Эмилия. Выслушав девушку, Лизи окончательно решила, что она видела дух этой девочки в окне холла. Но Лизи было непонятно одно: она-то видела уже довольно взрослую и симпатичную девушку, а утонула ведь совсем малышка. Неужели привидения тоже растут, как и обычные живые люди? А если они и растут, то как могла миссис Ригли взять бесплотное существо за руку и увести? Или миссис Ригли может общаться с потусторонними существами? Всё это вертелось в голове Лизи и не давало ей покоя.

Тут в гостиную вошел садовник Рэй Митчелл. Потоптавшись немного у двери и, как будто не желая портить всем присутствующим торжество, он с огорчением доложил миссис Ригли, что ночью подвальное окошко было кем-то вдребезги разбито. Даже деревянная рама разодрана в щепки. Кто сделал такое, садовник даже не мог предположить, ведь подвальное окно было установлено в прочнейшую дубовую раму. Да и стекло было специальное, особо прочное, чтобы никто из воспитанниц ненароком не разбил его и не упал в подвал. Все девочки сразу догадались, что именно этот шум слышали во время вчерашней вечеринки у Милдред. Но на все вопросы управляющей никто ничего не сказал: каждая из девочек вдруг подумала, что это вызванный вчера дух вполне мог разбить окошко. И он непременно начнет мстить, если кто-то выдаст его тайну. Все стояли и тихо шушукались о своих предположениях, опасаясь «рассердить» существо из иного мира. «Нет-нет, дух не мог этого сделать, духи вовсе не злые, они грустные и одинокие, я видела их сегодня во сне, это были мальчик и девочка с пепельной косой!» — не в силах больше слушать подобную чепуху, воскликнула Лизи. Миссис Ригли, которая ничего не знала о вчерашнем спиритическом сеансе, удивленно и пронзительно посмотрела на неё, однако ничего не сказала. Музыка еще звучала в гостиной, но никому уже не хотелось ни танцевать, ни лакомиться угощениями. Праздник завершился потихоньку сам собой. Все воспитанницы задумчиво ходили по особняку, продолжая обсуждать вполголоса разбитое окошко и вообще обычные и самые популярные в мире «проделки» привидений.

Занятий сегодня не было, и девочки забавлялись тем, что рассказывали друг другу разные таинственные истории. Лизи эти истории были не интересны; она считала, что все это только выдумки. Бродя по коридорам особняка, она уже было заскучала, но тут её нашла Кира Стравински, которой тоже было жутко тоскливо. Кира напомнила Лизи об их старой игре, «секретиках», которые они хотели делать под липами, и предложила пойти гулять на улицу, чтобы отыскать необходимые кусочки стекла. У Лизи была прекрасная маленькая скляночка, подаренная мистером Барнеби в день её спасения из болот. Но девочке было жалко разбивать такой хороший подарок, и она согласилась искать стёклышки. Хотя еще лучше искать эти стеклышки по направлению к озеру и болотам, несмотря на все запреты туда ходить. Может, увидев настоящее привидение, Лизи начнет верить во все эти истории с духами. Услышав о такой захватывающей экспедиции на озеро, у Киры непривычно широко раскрылись глаза и в них запрыгали два неуёмных чёртика. Это было очень непривычно для тихой и всегда смирной воспитанницы. Лизи даже опешила, найдя в подруге такую разительную перемену. Но Кира уже тащила Лизи на улицу, тем более что присматривать за девочками оставили мисс Дуглас, к великому неудовольствию последней.

Мисс Дуглас не очень любила заниматься воспитанницами, тем более в такую промозглую осеннюю погоду. Поэтому она объявила, что будет смотреть за девочками из окон особняка. Абсолютно всем воспитанницам это было как раз на руку: все знали, что мисс Дуглас закроется в своей комнате, и будет читать романы, а девочки будут предоставлены сами себе. Поэтому Фрайни сразу направилась в оранжерею, Эмилия улизнула на свидание с молодым Барнеби. А неразлучная троица Агата, Марго и Милдред спрятались в укромном месте позади особняка и стали поджидать, пока садовник выйдет из-под навеса деревянного сарая, где у него хранился садовый инвентарь. И заветная тележка останется без присмотра. Тогда они проберутся в сарай и изучат каждую пылинку внутри и снаружи тележки, не хуже заправских детективов. Они обязательно выяснят, что привозит миссис Ригли с болот! Близняшки Камилла и Виталина, убедившись, что почти все девочки покинули особняк, тут же пробрались на кухню, где тоже никого не было. На подносе оставалось еще много сладостей с праздника. Тут лежали куски пирога и прекрасные пирожные-трубочки. Рыжеволосые сёстры решили не дать пирожным испортиться, и принялись рассовывать их по карманам. Лизи как раз спускалась в холл особняка и заметила, как близняшки нырнули в кухню. Девочка тут же предложила Кире тоже взять с собой на прогулку что-нибудь вкусное, ведь на улице было холодно, а в такую погоду аппетит приходит очень быстро. Они забрали последние кусочки пирога со стола в кухне, завернули в носовой платочек Лизи и, готовые к большим приключениям, побежали к озеру.

Никем не замеченные, Лизи и Кира миновали большие липы, служившие своеобразным рубежом разрешенной для прогулок территории, и спустились к большому красивому озеру, до половины заросшему камышом. Дальше, за водной гладью, виднелись высокие бугорки, поросшие травой. Они были похожи на большие мохнатые кротовые норки. Это были болотные кочки, единственные островки спасения посреди коварной трясины. Вокруг никого не было. Стояла полная тишина. Обитатели болот уже отправились в долгую осеннюю спячку. Почти час бродили девочки около озера. Вода в нём, казалось, была стального цвета. Камыши гнулись от ветра. Но не было даже и следа призраков. Как Лизи и Кира не старались прятаться, как ни вглядывались в заросли ивняка и камышей, они так никого и не увидели. Кира разочарованно ковыряла палочкой землю, недовольно поглядывая на Лизи. «Нет тут никаких духов и призраков, ты все это просто выдумала, как остальные девочки», — сказала, наконец, Кира. Она постояла рядом с Лизи еще пару минут, а потом с обиженным видом удалилась в сторону особняка. Лизи тоже надоело ждать чего-то необычного, ведь она догадывалась, что призраков не бывает. Ей было жаль, что Кира ушла обиженная. Лизи тоже подумала о том, чтобы вернуться в пансион. Ждать неизвестно чего девочке было уже скучно и тоскливо. К тому же Лизи начала замерзать, поскольку со стороны озера дул холодный ветер. Он усиливался и почти пригибал к земле окружавшие озеро кустарники. Уже собираясь возвращаться в особняк, Лизи заметила вдруг вдалеке, с левой стороны от озера, крышу какого-то ветхого строения. Это была даже не крыша, а козырёк, торчащий из поросшей травой скалы. Лизи не знала, что дальше, за болотом, вдоль дороги, ведущей в Чарлтон, были каменоломни, в которых раньше добывали камень для лондонских мостовых. Летом эти каменоломни были совсем не видны за деревьями, высокими кустарниками и камышами. Но теперь, когда листвы почти не осталось, и ветер гнул к земле всё живое, их можно было легко разглядеть. Возвращаться в пансион Лизи тут же расхотелось. Она решила во что бы то ни стало найти для Киры, да и для себя тоже, доказательства существования призраков. Ну, или, по крайней мере, отыскать хоть что-то интересное и таинственное.

Лизи смело направилась в обход озера к штольням. Это было довольно далеко, но девочка быстро согрелась от ходьбы, и с ужасом вспоминала, как металась тут в темноте и как попала в трясину. Однако сейчас было светло, и все было очень хорошо видно. Лизи шла долго, перепрыгивая острые камни, торчащие из земли то тут, то там. Трясина осталась позади. Наконец, кустарник расступился, и девочка вышла на ровную площадку перед входом в каменоломню. С обеих сторон площадку обрамляли невысокие кусты вереска. Довольно крутая скала уходила вверх над входом в каменоломню. Ветра тут почти не было. Лизи стояла и размышляла, стоит ли ей зайти внутрь, или вернуться в пансион и завтра прийти сюда вместе с Кирой. И тут, в полной тишине, почти рядом с собой, Лизи вдруг услышала приятный женский голос. «Постой, постой, не ходи туда, не ходи», — тихо, но твердо говорил кто-то, — «Злые ночные птицы не любят гостей, они могут забрать у тебя глаза». Лизи замерла от страха и неожиданности. Она долго не решалась обернуться и посмотреть, кто это говорит. Ей показалось, что прошла целая вечность и все это не по-настоящему. Пересилив, наконец, страх и обернувшись, Лизи увидела перед собой симпатичную молодую девушку в белой длинной сорочке и толстой шерстяной кофте. У девушки было узкое бледное лицо и пепельные волосы, заплетенные в толстую косу. Лизи с удивлением поняла, что именно её она видела в окне холла вчера вечером! Значит, это был не призрак, а живой человек! На шее у девушки было необычное, но очень красивое ожерелье из озёрных ракушек. Лизи с облегчением вздохнула. Она решила, что это какая-нибудь любопытная девушка из деревни Чарлтон, которая приходила к особняку посмотреть, как живут воспитанницы. Лизи стало намного спокойней, и она спросила, как зовут незнакомку. Девушка наклонила голову и загадочно произнесла: «Там никто не разговаривает, там всегда тихо и темно, и мягкие водоросли, и острые камни….». Лизи не поняла ни слова, а девушка снова молчала и смотрела на неё. В какое-то мгновение Лизи стало не по себе и захотелось вернуться в особняк. Но у незнакомки был такой добродушный вид и по-детски наивный взгляд, что Лизи решила снова с ней заговорить. Тут девушка сама пошла к Лизи. Та, не зная чего ожидать, подалась немного назад, оступилась, взмахнула руками, чтобы не упасть, и два кусочка праздничного торта выпали из кармана её пальто. Незнакомка, увидев такое лакомство, не раздумывая, с диким видом схватила торт вместе с носовым платочком Лизи и побежала ко входу в каменоломню. Лизи постояла на месте, не зная, что делать дальше. А затем направилась следом за девушкой, удивляясь странным манерам незнакомки. Точнее, их полному отсутствию. Войдя под своды пещеры, Лизи заметила, что тут достаточно тепло и уютно. Потом в полутьме она разглядела стол, скамейку, а чуть дальше — некое подобие кровати. Странная девушка сидела на скамейке, уплетала торт и мурлыкала себе под нос какую-то детскую песенку. «Какая хорошая твоя песенка, я её ни разу не слышала, о чем она? И как тебя зовут? Я — Лизи, я пока живу в пансионе у озера, но скоро меня должны забрать домой мои родители. А ты живешь тут, в этой пещере? Здесь очень уютно» — обратилась Лизи к девочке. Но та только смотрела на Лизи своими большими синими глазами, улыбалась и ничего не отвечала, продолжая что-то напевать вполголоса. Она напомнила Лизи малютку Люси: та тоже смешно наклоняла набок голову, когда к ней кто— то обращался. «Амалия умеет играть на флейте. Хочешь, Амалия сыграет для тебя на флейте, как пастушок. Глупый пастушок ходил к озеру, и его украла озёрная ведьма, какой глупый пастушок», — снова слегка наклонив голову, засмеялась девушка. Лизи стало интересно, как эта полудикая девушка, которую, по всей вероятности, и звали Амалия, может играть на флейте, и она согласилась. Тогда Амалия достала из-за скамьи небольшую полую деревянную трубочку с маленькими отверстиями в ней. Сквозь эти отверстия была протянута тонкая леска, и, когда Амалия дула в один конец трубочки, леска вибрировала и издавала непонятные звуки. Если Амалия задевала за леску пальцем, звук становился выше и пронзительней. Лизи никогда не видела и не слышала ничего подобного. Она была просто в восторге, и тут же попросила Амалию научить её играть на этом чудесном инструменте. Та с радостью согласилась, и Лизи начала старательно дуть в трубочку. Сначала у неё ничего не получалось. Но Амалия мягко объяснила, что надо дуть как можно тише и осторожней. Тогда дело стало налаживаться. Обе они — и Лизи, и Амалия — очень веселились и по очереди играли на самодельной дудочке. Лизи даже перестала обращать внимание на неестественное для взрослой девушки детское поведение Амалии. Ведь на вид той было уже около восемнадцати лет, а вела она себя как семилетний ребенок. Время летело незаметно, и Лизи была так увлечена новым занятием, что совсем не вспоминала о пансионе.

Наконец, девочка заметила, что на улице темнеет, а в самой пещере стало уже и вовсе темно. Лизи с ужасом поняла, что пропустила ланч, и может пропустить ужин. И наверняка в пансионе её уже ищут. Она очень тепло попрощалась с милой Амалией, и та попросила Лизи почаще навещать её здесь. Ведь ей очень грустно тут одной, а заходить в пансион и играть с воспитанницами ей нельзя. Лизи с удивлением спросила, почему её не пускают в пансион. Но Амалия лишь грустно молчала, снова склонив голову набок. На прощание она подарила Лизи сухую ножку какой-то птицы.