Где и как можно посмотреть старинные доходные дома в современном Петербурге?

Вот почитали вы о доходных домах в этой книге и вполне резонно спросили себя: где-то я все это видел, но где? Конечно, огромный мир доходных домов никуда не исчез, несмотря на то что формально их нет вот уже 100 лет. А фактически полвека назад резко начал меняться наш жилищный менталитет — совсем по-другому мы стали жить: совсем в других квартирах, с другими удобствами, с другой мебелью, с другим представлением об уюте и комфорте. Но так хочется иногда заглянуть в ту прошлую жизнь, окунуться в ушедшую атмосферу уютных квартир доходных домов.

Казалось бы, нам ли в Петербурге жаловаться, что мало сохранилось доходных домов — вот он, весь центр. Но хочу сразу предостеречь от излишней экзальтации и умиления, от причитаний о прошедшем золотом веке Петербурга. Осталось все самое лучшее от доходных домов. Добротные каменные многоэтажные дома сохранились, а деревянных доходных домов нет совсем, а ведь они составляли треть от общего количества. За прекрасными каменными фасадами доходных домов часто новая начинка вместо старой, погибшей при капитальном ремонте. Почти нет стареньких трущобных дворовых флигелей, да и от самих дворов мало что осталось. Нет запахов доходных домов с их поленницами дров и запахом дыма, с их выгребными ямами и конюшнями. Нет звуков доходных домов: никто не колет дрова, не шоркает метлой, не тарахтят колёса телег по булыжным мостовым… Но все же попробуем увидеть, что осталось.

Фасады доходных домов, дворы и лестницы

 

Лестницы и парадные

Просто невозможно, гуляя по Петербургу, не замечать фасады доходных домов. Ведь всё, что вы видите на улицах старого города, — это доходные дома с редким вкраплением церквей, особняков, учреждений. Просто ходите и любуйтесь — весьма увлекательное занятие. Не забывайте поднимать взгляд на верхнюю половину фасада — именно там сосредоточен основной декор. Меня это всегда удивляло: почему надо располагать скульптуру и великолепную лепнину где-то на уровне 4–5-го этажа, а первые этажи, которые всегда перед глазами, оформлялись весьма лаконично — не знаю. Кстати, именно рассматривание окружавших меня домов пробудило мой профессиональный интерес — через архитектуру доходных домов к их жизни и благоустройству. Это было в начале далеких 1990-х годов. Своими «открытиями» так хотелось поделиться с окружающими — я разработала несколько авторских экскурсий: «Доходные дома Литейной части» (просто я здесь жила с детства), «Все стили в гости будут к нам» (это об архитектурных стилях доходных домов), «Необычные доходные дома» (автобусная экскурсия) и другие.

Потом я придумала экскурсии с заходом во дворы и на лестницы — тогда они еще не запирались. Я выискивала дворы интересной конфигурации, дворы с сохранившимися красивыми решетками ворот, дворницкими, каретными сараями, поилками для лошадей, галереями и переходами, ящиками-холодильниками на окнах, въездными металлическими или каменными тумбами, декроттуарами — металлическими приспособлениями для очистки обуви от грязи при входе в дом, отбитыми кирпичными канализациями снаружи черных лестниц. Показывала на примере одного из дворов, где раньше располагались выгребные ямы, дровяные сараи. Рассказывала, почему именно в южной части двора обычно ставили ледники, конюшни, ретирадники, мусорные лари и помойные ямы. Придумывала забавные маршруты, например, «Проходными дворами из конца в конец Литейной части».

Доходный дом А. С. Обольянинова. Таврическая ул., 37. Современное фото

Доходный дом А. Ф. Бубыря. Стремянная ул., 11. Современное фото

Доходный дом А. Ф. Бубыря. Стремянная ул., 11. Фрагменты фасада. Современное фото

На парадных лестницах показывала колонны, скульптуру, настенные барельефы, лепные потолки, витиеватые перила, чудной ковки лифтовые шахты, прекрасные витражи, узорчатую плитку на площадках, камины или печи, старинные звонки разных типов, ручки, таблички и почтовые ящики на дверях квартир; кольца у основания ступенек лестницы, свидетельствующие о ковровом покрытии, правда, иногда только до второго этажа; маленькие кронштейны по верху стены для трубочек газового освещения.

Практически на всех черных лестницах хорошо сохраняются дровяные шкафы под окнами и рядом с квартирными дверями, правда, чаще всего с оторванными дверками или заколоченные металлическими листами — это массово делали ЖЭКи в 1970-е годы по предписаниям пожарных. Находила я и редкие отхожие места, располагавшиеся на лестничных площадках у окон в нишах, правда, всегда с замурованными дырками в сидении. Показывала я на черных лестницах простую плитку на площадках и ковку перил без излишеств.

Парадные лестницы доходных домов. Современные фото. Ул. Достоевского, 20. Херсонская ул., 1

Парадные доходных домов. Современные фото. Басков пер., 41. Ул. Восстания, 32

Поскольку я работала в школе и читала лекции в вузах, моими слушателями были в основном школьники и студенты. Иногда меня просили провести экскурсию для взрослых — интерес к теме был велик, а таких экскурсий не было. Забавно было то, что у меня практически после каждой такой взрослой экскурсии образовывался «последователь», который начинал интенсивно водить группы по этому же маршруту, воспроизводя мой текст (тогда уже были распространены диктофоны) и даже шутки, как доносили мне мои постоянные слушательницы. Сначала, не скрою, было обидно — я трачу время, выискиваю интересные объекты, сижу в архивах и Публичной библиотеке, разрабатываю маршрут, пишу экскурсию, а моими трудами беззастенчиво пользуются другие, причем чрезвычайно коммерчески. Что меня особенно умиляло, обычно цены на экскурсии моих «последователей» были выше моих почти в два-два с половиной раза.

Лифтовая шахта. Современное фото

Но потом я подумала, что обижаться тут совершенно нечего — у нас представление об интеллектуальной собственности и сейчас-то не очень сформировалось (стоит вспомнить пиратские компьютерные программы и копии фильмов, беззастенчивое вывешивание сканированных книг для платного скачивания…), что уж говорить о тех временах — четверть века назад. И стала я себя уговаривать, что все мы делаем одно большое и нужное дело — популяризируем бытовую историю или историю повседневности. Тем более что я не могу водить часто — у меня было две работы и две маленькие дочки, а экскурсоводы энергичны и свободны, поэтому водят часто и много — значит, молодцы! И настолько я себя убедила, что даже полюбила своих «последователей». Некоторых я стала узнавать в лицо, настолько часто они ходили на мои редкие платные общедоступные экскурсии. С некоторыми я даже делилась моими ксероксами любимых газетных объявлений с картинками домового благоустройства (со всеми этими унитазами, ваннами, ледниками, коваными воротами, звонками и так далее), которые массово публиковались в газетах конца XIX — начала XX века.

Интерес к истории повседневности был веянием времени. В 2000-е годы было создано множество экскурсий по улицам. По-моему, нет ни одной крупной улицы в центральных районах Петербурга, по которой бы не было экскурсии, а как мы помним, улица — это сплошные доходные дома. В экскурсиях стали обращать внимание на персоналии — дома стали населятся вполне знакомыми историческими персонажами. Массово пошли экскурсии по крышам доходных домов — вот этого я никогда не делала, так как боюсь высоты. Сейчас нередки как пешеходные, так и автобусные экскурсии по интересным, необычным доходным домам, с заходом во дворы и парадные, где сохраняются сводчатые потолки, колонны, лепнина, камины, витражи, фигурной ковки перила, уникальные лифтовые шахты, метлахская плитка, газовые фонари и многое другое.

Итак, сами или при помощи экскурсовода вы вполне можете познакомиться с внешним видом доходных домов, которыми переполнен Петербург. А вот попасть внутрь, в квартиры, значительно сложнее, но возможно.

Сохранившиеся интерьеры и благоустройство квартир доходных домов

Если вы живете в центральных районах, или ваши друзья-знакомые живут там, и вы можете прийти к ним в гости, то у вас есть шанс рассмотреть квартиру доходного дома. Конечно, если этот дом не был разрушен, и в нем не было капитального ремонта (это можно выяснить из формы 7). Вот тогда у вас есть шанс увидеть оставшиеся после косметических ремонтов остатки прежних квартир.

Сейчас пошла волна осмотра интересных интерьеров старинных квартир, выставленных на продажу. Делается это весьма просто. На сайтах агентств среди объявлений о продаже больших квартир (рубрика «6 и более комнат») по фотографиям и планам находят интересные варианты с хорошо сохранившимися интерьерами (камины, колонны, лепнина). Потом договариваются с агентом, тот, в свою очередь, — с хозяином квартиры. И вот вы в квартире, можете все осматривать и фотографировать.

Особенно хорошо сохраняются потолки, если их не закрывают современные натяжные. Лепнина на стенах бывает часто сильно повреждена мебелью. Окна со старинными рамами и фурнитурой все чаще меняют на пластиковые стеклопакеты. Входные в квартиру деревянные филенчатые двери активно заменяются на металлические. А массивные межкомнатные двери заменяются на плоские, небольшие, стандартные двери, зашивая световые окна и дверные проемы.

Сильно пострадали квартиры от перепланировок. Квартиры с двумя входами делились на две, а иногда и на четыре квартиры, если было две анфилады комнат с окнами на улицу и во двор. Внутри квартир особенно часто закладывали анфиладные двери, оставляя единственный вход в комнату из коридора. Большие комнаты делились легкими перегородками на несколько комнат.

Круглая печь и лепнина.

Солдатский пер., 4.

Современное фото

Печь-голландка.

Звенигородская ул., 6.

Современное фото

Фрагмент лепнины.

Кирочная ул.,12.

Современное фото

Печь-голландка и лепнина.

Шпалерная ул., 39.

Современное фото

Печь, встроенная в радиатор. «Микроволновка» XIX в.

И надо признать честно, что реально от прежних квартир доходных домов остались крохи. Мне как специалисту они милы и чрезвычайно интересны — я могу домыслить и представить, как это было. А широкой публике необходимо видеть квартиру полностью такой, как в XIX веке, то есть необходима реконструкция.

В Петербурге большинство мемориальных музеев составляют квартиры в доходных домах. Есть, конечно, и исключения: музей Набокова в особняке, усадьба Державина. Некоторые мемориальные музеи располагаются в учебных заведениях.

И все-таки мемориальных квартир в доходных домах — большинство. На сегодняшний день я знаю 13 квартир. Интересно, что представлен достаточно широкий спектр жильцов как социально (рабочие, разночинцы, дворяне), так и профессионально (поэты, писатели, художники, композиторы, путешественники, служащие, рабочие). Мы можем проследить все этапы развития доходных домов с момента их зарождения (1830-е годы, квартира А. С. Пушкина) до их расцвета в конце XIX — начале XX века. Мемориальные квартиры расположены во всех районах города и в совершенно различных по комфортности доходных домах. Благодаря этому мы можем составить весьма полное представление о квартирах доходных домов.

Каждый из этих исторических персонажей менял квартиры множество раз, как было принято в Петербурге XIX века. Это сильно затрудняет работу биографов. Обычно мемориальный музей делают в квартире, где великий человек умер. Только для В. И. Ленина сделано исключение — мемориальными становились даже те квартиры, куда он только заходил. По воспоминаниям, зарисовкам и фотографиям скрупулезно восстанавливают планировку и благоустройство квартир, функциональное использование комнат и их меблировку. Немного сохранилось мемориальных вещей и мебели, поэтому все остальное тщательно подбирается из похожих предметов того времени.

Насколько эти реконструкции достоверны с бытовой точки зрения, а не мемориальной? Сразу оговорюсь, что мемориальную достоверность мы под сомнение не ставим. А вот с точки зрения воссоздания быта — много вопросов.

Планировку стараются восстановить точно, но для удобства осмотра экспозиции открываются анфиладные двери, и все комнаты становятся проходными. Известно, что это было не так, когда в них жили, но посетители об этом не узнают.

Совсем беда с благоустройством — изменилось все. Отопление теперь в этих квартирах современное, паровое — везде радиаторы. Печи всех видов, характерных для доходных домов, сохраняются или воссоздаются, но нигде не топятся, не лежат дрова сбоку — нет запаха топящейся печки…

Освещение тоже сейчас везде электрическое, но в девятнадцатом-то веке были свечи, потом — керосиновые лампы. Они есть в экспозиции, но не горят. Квартиры выглядели совершенно по-иному при свечном или керосиновом освещении. А ведь и мебель, и картины, и ковры, и обои делались в расчете на то освещение, а при ярко-мертвенном электрическом выглядят грубовато, аляповато, ярко и пестро. И, опять же, нет свечного запаха. Но что приятно, сами осветительные приборы: подсвечники, канделябры, керосиновые лампы, люстры — в экспозициях есть и представлены во всем многообразии.

Хорошо представлены во всех квартирах филенчатые двери, как одинарные, так и распашные. Старинные оконные рамы с фурнитурой, хотя иногда их заменяют на современные стеклопакеты, что, по-моему, совершенно недопустимо. В некоторых квартирах сохраняются межкомнатные световые окна, старинные звонки у входных дверей и другие милые мелочи. Обои во всех комнатах мемориальных квартир исторически и эстетически хороши. А вот шторы удивляют — везде классические со сложными ламбрекенами и подхватами, что придает комнатам достаточно помпезно-музейный вид. Да, так могло быть в гостиных, кабинетах и, может быть, столовых. Нигде нет характерных для петербургских жилых комнат белых занавесочек с вышивкой «ришелье», даже в детских…

Поскольку задачи у реконструкции чисто мемориальные, естественно, центральное место в квартирах занимают кабинеты, где были написаны те или иные произведения, на втором месте — гостиные и столовые, где происходили встречи и беседы с интересными людьми. А комната жены интересна, если она, как жена Ф. М. Достоевского, занималась делами знаменитого мужа: показывают ее письменный стол, но не говорят, где она хранила свою одежду и как развешивала платья, что делала за туалетным столиком. В детских комнатах экскурсантам рассказывают о количестве детей и об отношении великого отца к ним. Но в квартире А. С. Пушкина посетители не узнают ни об особенностях пеленания и вскармливания младенцев, ни об обязанностях кормилицы и нянек, ни почему мальчиков лет до трех одевали в платья; а в квартире Ф. М. Достоевского ничего не говорится о жизни детей-подростков. Да, посетители не узнают, но хотя бы увидят женские и детские комнаты.

А вот хозяйственных помещений не увидят вовсе в большинстве квартир. Зачем восстанавливать кухню, где на плите готовилась еда и в духовке пеклись пироги? Кладовые и холодильники, где хранились припасы, тоже недостойны реконструкции. А уж о туалетах, умывальниках и ваннах вообще стыдливо умолчим. И о прислуге совершенно незачем знать — не для того мемориальные квартиры, это вам не историко-бытовая экспозиция.

В единичных квартирах демонстрируется сантехническое благоустройство: ни ванн, ни туалетов. Представить, как умывались, можно только по тазикам с кувшином, которые выставлены в экспозициях нескольких квартир. Это напрямую связано с реконструкцией функциональности помещений мемориальных квартир.

Квартира А. С. Пушкина 1836 года в доме постройки 1720-х годов

(Мемориальный музей-квартира А. С. Пушкина. Наб. р. Мойки, 12, тел. 571–35–31)

В 1830-е годы говорить о доходных домах как о массовом явлении, конечно, еще рано. Но необходимость в аренде квартир была, и на примере особняка Волконских мы можем увидеть, как особняки приспосабливали под сдачу внаем.

Дом имел интересную историю. Построен он был в середине 1720-х годов для Ивана Антоновича Черкасова, по свидетельству современника, «целиком из голландского кирпича». Ах, зависть была и в XVIII веке… Царские дворцы (!) возводились из отечественных кирпичей, которые делались тут же — небольшие кирпичные заводики старались сделать рядом со строящимся дворцом, настолько перевозка была дорогой и небезопасной для хрупких кирпичей. А тут для секретаря кабинета Петра I из самой Голландии везли. Но то, что здание было солидным и в престижном месте, этого нельзя не заметить. Вот как рекламируют этот дом «Санкт-Петербургские ведомости» в 1737 году: «За Мьею (Мойкой) речкой, против старого Зимнего дворца стоящий каменный дом в три апартамента (этажа) бывшего кабинет-секретаря Ивана Черкасова со всеми каменные своды имеющими палатами и прочими деревянными строением имеет быть продан». Заметим, что это был один из весьма немногочисленных в первой половине XVIII века 3-этажных домов Петербурга. Дом часто менял хозяев, пока не перешел во владение князей Волконских в 1806 году. Новые владельцы затеяли ремонт довольно обветшавшего здания. Привычный нам классический фасад здания появляется именно в это время. Но семья пережила трагедию — Сергей Григорьевич Волконский, возглавлявший Южное общество декабристов, был осужден на каторгу. Дом перешел в собственность его сестре — статс-даме Софье Григорьевне, супруге дальнего родственника, министра двора князя П. М. Волконского. Она и стала сдавать внаем 11 квартир, выделенных в особняке.

Фасад дома. Наб. р. Мойки, 12. Фото начала XX в.

В одну из них по договору найма 12 сентября 1836 года переехала семья Пушкиных. Вот этот договор: «Нанял я, Пушкин, в собственном ее светлости княгини Софьи Григорьевны Волконской доме весь от одних ворот до других нижний этаж из одиннадцати комнат состоящий со службами, как то: кухнею и при ней комнатою в подвальном этаже, взойдя во двор направо конюшнею на шесть стойлов, сараем, сеновалом… сроком впредь на два года». Заметим, что А. С. Пушкин, всю жизнь в Петербурге кочевавший по съемным квартирам, впервые снял квартиру на годы, а не на сезон, как было принято: с осени по весну и с летней жизнью на даче.

Наб. р. Мойки, 12. Конюшни

Много это или мало — 11 комнат для семьи из 8 человек: сам Александр Сергеевич, его жена Наталья Николаевна, ее сестры Екатерина и Александра, и четверо малолетних детей.? Также не надо забывать, что семью обслуживали двенадцать слуг. Восемь из них постоянно находились в квартире: две няни и кормилица — с детьми в детской, там и спали; лакей спал в передней, а четыре горничных на ночь располагались в гостиной, столовой, у комнат сестер. Шестеро слуг — повар, три служителя, прачка, полотер — жили в комнате при кухне в подвале. Это все — личные слуги, обслуживавшие нужды семьи. А были еще и конюхи, которые были заняты лошадьми и жили при конюшне. Кстати, на содержание 6 лошадей с конюхами денег уходило всего в 2 раза меньше, чем на семью из 8 человек с прислугой. Отдельно была домовая прислуга — дворники, которыми были обычно крепостные домовладельца.

План квартиры, начерченный В. А. Жуковским

Сейчас мы входим в квартиру, пройдя через ворота. Парадного подъезда нет, его не было и при Пушкине. По небольшой лестнице поднимаемся в вестибюль. В пушкинское время эта лестница шла до третьего этажа. А мы с вами попытаемся представить квартиру по плану, который начертил В. А. Жуковский сразу же после кончины поэта. План снабжен обстоятельными пояснениями. Вместе с сохранившимися воспоминаниями современников он дал возможность восстановить квартиру в ее прежнем облике. Планировка квартиры весьма стандартна: две смежные параллельные анфилады комнат. Это значит, что все комнаты проходные, причем в каждой комнате по три двери. Парадные комнаты (буфетная, столовая, гостиная, супружеская спальня и комнаты сестер) располагались, как было принято, вдоль фасада с окнами на набережную реки Мойки. Дворовая анфилада (передняя, кабинет, детская, комната сестер Наталии Николаевны) с окнами во двор.

Наб. р. Мойки, 12. Кабинет А. С. Пушкина

Когда мы идем с экскурсией, переходя из комнаты в комнату, невольно возникает вопрос: было ли уютно жить обитателям квартиры в проходных комнатах? Как они пытались обустроить свою жизнь, можно узнать из плана с комментариями В. А. Жуковского. Во-первых, был изолирован кабинет поэта. Оставлен только вход из передней, две другие двери — в детскую и в гостиную — были закрыты и задвинуты полками с книгами.

Во-вторых, изолирована детская — единственный вход в нее был из родительской спальни. Но изолированность, конечно, относительная. Слышимость даже из-за закрытых дверей была прекрасной. Думаю, что не надо иметь богатое воображение, чтобы представить себе шум от четырех маленьких детей, один из которых был совсем младенцем, и от двух нянек с кормилицей. Причем поэт слышал этот шум и ночью в спальне, и днем в кабинете.

Наб. р. Мойки, 12. Гостиная

Мы наблюдаем некую попытку уединения в супружеской проходной спальне — на плане явно что-то делит помещение. Но что это — перегородка, ширма или альковный занавес — мы не знаем. Ходили же через спальню все семеро обитателей детской и еще две сестры Наталии Николаевны с горничной, проходя в гостиную и столовую из своих комнат, не изображенных на плане.

В обстановке комнат только некоторые вещи мемориальные, а остальные — просто обычные для того времени вещи и мебель. Подлинных вещей мало, потому что после трагической смерти поэта вдова уехала с детьми в подмосковное имение к родителям, часть обстановки отправили на склады Гостиного двора, часть была подарена друзьям и знакомым.

Что же касается планировки, то практически ничего не осталось. Арендаторами «пушкинской» квартиры в XIX веке были в основном учреждения: Дворянский земельный банк, потом — канцелярия Николаевской железной дороги, жандармское охранное отделение. Естественно, для работы учреждений требовались некоторые переделки. Но самая серьезная перестройка была произведена в 1910 году инженером Гвоздецким при переделке особняка Волконских в доходный дом. Именно тогда была уничтожена парадная лестница, на ее месте была устроена кухня и черный ход, а новая лестница отделила две комнаты от остальной квартиры. И новое требование к комфорту в XX веке — посередине квартиры прошел коридор, сделав комнаты не проходными. После революции здесь были устроены коммунальные квартиры.

Наб. р. Мойки, 12. Мемориальная доска

Первый этаж, где находилась квартира Пушкина, в 1924 году, был выкуплен членами Пушкинского кружка общества «Старый Петербург». Пушкинский кабинет был восстановлен первым. Уже в 1925 году, к годовщине гибели Пушкина, в нем состоялось мемориальное собрание. А в 1937 году, к столетию со дня смерти Пушкина, реставрационные работы были проведены во всем доме Волконских, и на экспозиции были выставлены многие подлинные вещи поэта. В 1960-е годы в квартире были воссозданы буфетная, столовая, гостиная и спальня. В ходе капитального ремонта в 1980-е годы были реконструированы парадная лестница, комнаты сестер Гончаровых, детская, комнаты для прислуги. Но все-таки это была музейная экспозиция, развернутая в комнатах квартиры.

В 1990-е годы начался интерес к бытовой истории — изменилась и экспозиция. В самой квартире был воссоздан быт семьи — мебель и вещи расставлены так, как они обычно стоят в жилых помещениях, а музейные информативные экспонаты перенесены в подвальный этаж, где при Пушкине были служебные помещения и кухня.

Квартира Н. А. Некрасова 1857–1877 годов в доме постройки 1781 года

(Мемориальный музей-квартира Н. А. Некрасова. Литейный пр., 36, тел. 272–01–65)

Сам дом был построен еще в 1781 году для весьма просвещенного председателя петербургской судебной палаты П. В. Неклюдова, дружившего с Г. Р. Державиным. Потом дом часто менял владельцев.

Доходным домом он стал с 1840 года, когда владельцем его стал Авраам Сергеевич Норов — очень образованный человек, позже ставший министром народного просвещения. С 1862 года владельцем дома почти на полвека становится статский советник, редактор газеты «Голос» Андрей Александрович Краевский, а потом — его дочь Ольга, в замужестве — Бильбасова. В «половине Краевского» музей проводит временные выставки, но интерьеров с меблировкой XIX века мы там не найдем.

Литейный пр., 36. Фото начала XX в.

С 1857 по 1877 год снимал квартиру в этом доме Н. А. Некрасов вместе с семейством Панаевых. Именно в это время, в 1859 году, по проекту архитекторов А. В. Петцольда и А. А. Докушевского дом был надстроен и перпендикулярно к нему пристроен корпус по Бассейной ул. (теперь это ул. Некрасова).

Рассматривать 10-комнатную квартиру № 4, в которой 20 лет прожил Н. А. Некрасов, как традиционную жилую квартиру доходного дома мешает шокировавшее современников его шестнадцатилетнее проживание в тройственном союзе с семейством Панаевых. В 1946 году были воссозданы комнаты Н. А. Некрасова, а спустя 40 лет, в 1985 году, и «панаевская половина».

Интереснее обратить внимание на то, как квартиры доходных домов использовались под учреждения, что, кстати, было весьма распространено. Прямо в квартире Н. А. Некрасова находились редакции журналов «Современник» и «Отечественные записки». Обратите внимание на стол секретаря и другие реалии офиса XIX века. Интересно, что и сейчас, в начале XXI века, большинство редакций также располагаются в квартирах доходных домов. Правда, я не знаю ни одного примера смешанного использования квартиры, как у Н. А. Некрасова, когда в одной квартире и жили, и работали.

Литейный пр., 36. Гостиная

Литейный пр., 36. Кабинет

Интересно, что после смерти Н. А. Некрасова эту квартиру снял изобретатель П. Яблочков, и она первая в Петербурге была освещена электричеством.

Доходный дом Самойловых 1869–1897 годов постройки 1858 года

(Мемориальный музей-квартира актеров Самойловых. Стремянная ул. 8, тел. 764–11–30)

Трехэтажный доходный дом был построен в 1858 году по проекту академика архитектуры Иоганна Ивановича Цима. Впоследствии был надстроен четвертый этаж. От традиционного доходного дома практически мало что осталось при переоборудовании его в отель «Коринтия. Невский Палас».

В 1869 году этот доходный дом был куплен у коллежского асессора Богданова артистом Александринского театра Василием Васильевичем Самойловым. Многим ли владельцам доходных домов открывают мемориальные музеи? Вот ему и Шаляпину, да и все! После смерти В. В. Самойлова в 1887 году домом еще 12 лет владели его наследники, после чего доходный дом был ими продан. Почти 30 лет артистическая семья владела доходным домом, среди его постояльцев был известный хирург Николай Васильевич Склифософский, который 8 лет снимал здесь квартиру.

Мемориальный музей, открытый в 1994 году, посвящен уникальной династии, в которой 13 актеров в трех поколениях полтора века играли на театральных сценах с 1803 по 1948 год. В экспозиции можно посмотреть генеалогическое древо рода. Основателем династии стали оперный певец Василий Михайлович Самойлов (1782–1839) и его жена, тоже оперная певица, Софья Васильевна Черникова. Их дочери Надежда (1818–1899) и Вера (1824–1880), сын Василий (1812–1887), их внук заслуженный артист РСФСР Павел Васильевич (1866–1931) и внучка (по дочери Вере) Вера Аркадьевна Мичурина-Самойлова (1866–1948), ставшая народной артисткой СССР, все были драматическими артистами и связали свою жизнь с Александринским театром — театром драмы им. А. С. Пушкина. В экспозиции музея три зала посвящены этой интересной династии. Кроме мемориальных комнат в музее расположились музыкальная гостиная, выставочные залы и постоянная экспозиция, рассказывающая о театральной культуре Петербурга XIX — начала XX века.

Столовая в доме Самойловых

Посетить этот музей, чтобы побывать в старинной квартире доходного дома, не имеет смысла. Здесь совершенно нет ощущения дома — это выставочные залы музея, несмотря на то что в кабинете В. В. Самойлова хорошо сохранилась великолепная угловая печь, украшенная коричневыми глазурованными изразцами, хороши лепные потолки и подлинная мебель XIX века.

Угловая печь в кабинете В. В. Самойлова

Квартира Ф. М. Достоевского 1878–1881 годов в доходном доме постройки 1849 года

(Литературно-мемориальный музей-квартира Ф. М. Достоевского. Кузнечный пер., 5, тел. 571–40–31)

Доходный дом У. К. Кучиной был построен в 1849 году по проекту архитектора С. Пономарева. Через год после смерти Ф. М. Достоевского дом был перестроен в 1882 году академиком архитектуры Василием Васильевичем (Людвиговичем) фон Виттом — автором еще 20 доходных домов в Петербурге.

За 28 лет своего пребывания в Петербурге Ф. М. Достоевский сменил множество квартир в петербургских доходных домах. И они присутствовали в его произведениях не просто фоном, но почти как персонажи, часто зловещие.

Кузнечный пер., 5. Фасад. Фото 1929 г.

В этом доходном доме была его последняя квартира, в который прожил чуть более двух лет — с октября 1878 года до дня своей смерти 28 января 1881 года. Вот как об этом доме вспоминал известный юрист А. Ф. Кони в книге «Петербург. Воспоминания старожила»: «Ямская улица была впоследствии переименована в улицу Достоевского, ибо здесь находился дом казарменного типа, лестница которого с железными перилами вела к обшитым войлоком и продранной клеенкой дверям в квартиру, где в скромной обстановке, граничащей с бедностью, жил и умер Ф. М. Достоевский». Вот никогда бы не подумала, что бедность — мне всегда казалось, что вполне приличная квартира и по количеству комнат, и по их использованию, и по меблировке.

Семья Ф. М. Достоевского была довольно обычной по составу: родители и четверо детей. Но первый ребенок — Софья — умерла двухмесячной еще за границей, а самый младший трехлетний Алеша умер от приступа эпилепсии незадолго до переезда. В квартире на Кузнечном переулке с родителями жили 11-летняя Люба и 9-летний Федор. В детской комнате игрушки и для девочки, и для мальчика, и книги — дети-то большие. Для Петербурга одна детская для разнополых детей была нормой. Семья собиралась в столовой и гостиной. Работал Федор Михайлович в кабинете. А вот женский кабинет — это большая редкость для Петербурга, но он был необходим супруге писателя, которая была для него стенографисткой, вела все его издательские дела. Так что на примере этой мемориальной квартиры легко представить вполне обычную квартиру в доходном доме.

Кузнечный пер., 5. Столовая

Кузнечный пер., 5. Гостиная

Кузнечный пер., 5. Детская

Кузнечный пер., 5. План квартиры

Музей Достоевского был открыт в 1971 году к 150-летию писателя по инициативе архитектора-подвижника Георгия Пионтека и внука писателя Андрея Достоевского. И сразу задумывался не только как мемориальная квартира, но и как культурный центр, располагающий помещением для просмотра фильмов и даже спектаклей по произведениям Ф. М. Достоевского. В ноябре, когда отмечается день рождения писателя, здесь проходят международные конференции «Достоевский и мировая культура», в выставочных залах постоянно выставляются картины современных художников. Сейчас музей занимает цокольный, первый и второй этажи.

Кузнечный пер., 5. Дверной звонок

А к 200-летнему юбилею, в 2021 году, запланировано расширение музея. Для этого предусмотрено расселить еще три квартиры в самом историческом доме, а рядом по Кузнечному переулку построить 4-этажное здание и стеклянный атриум в стиле хай-тек по проекту мастерской Евгения Львовича Герасимова. Сам он описывает проект так: «Здание, не похожее ни на жилой дом, ни на торговый центр. Мы хотели бы, чтобы это было похоже на музей XXI века». Помилуйте, да зачем же здесь, среди домов XIX века, этот XXI век? Не проще ли было бы восстановить исторический облик соседнего дома, не навредив мемориальной среде.? В новом здании предполагается разместить театральный зал на 120 мест (сейчас спектакли идут в полуподвальном помещении), лекционный зал, библиотеку и литературное кафе — это как бы неплохо. Этот странный проект был представлен общественности директором музея Натальей Ашимбаевой и опубликован в газетах летом 2016 года, и что самое печальное — городские власти в лице вице-губернатора Владимира Кириллова его поддерживают.

Пока там все сохранилось, как есть, надо побывать в этой квартире и уловить атмосферу обычного семейного дома второй половины XIX века.

Комната В. И. Ленина 1894–1895 годов в доме постройки 1825 года

(Музей «Разночинный Петербург». Большой Казачий пер., д. 7, тел. 407–52–20)

Этот мемориальный музей часто менял названия. С 1924 года это уголок Ильича, потом, с 1938 года, — музей-квартира В. И. Ленина, с 1992 года — Музей истории революционного движения, с 2006 года — музей «Разночинный Петербург».

Доходный дом 1825 года постройки представляет нам пример типовой застройки Пушкинского Петербурга. За свою почти 100-летнюю историю он сменил много владельцев. В 1890-е годы домовладельцем был полковник Василий Михайлович Цирков.

Именно в это время здесь жил недавний студент, помощник адвоката (или, как тогда назывался, присяжного поверенного) Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Это было его пятое жилье в Петербурге. Здесь он прожил чуть больше года (с 12 февраля 1894 года по 25 апреля 1895 года), но что интересно, это была самая долговременная его аренда в Петербурге. По традиции жилье снимали на короткие сроки. На большом Казачьем переулке в доме 7 он снимал на третьем этаже небольшую комнату в 3-комнатной квартире Шарлотты Боде. Стоимость аренды была 10 рублей в месяц, включая дрова, керосин, уборку и чай с хлебом 2 раза в день, как рассказывается в музейном путеводителе. Много это или мало? Смотря с чем сравнивать. Это стоимость двух коров или трех книг. Особенно на слушателей производили впечатление чай с хлебом — как-то жалостливо звучит для современного человека. Но это было совершенно обычной практикой для одиноко живущего петербуржца — сам он не будет для себя раскочегаривать самовар, не кухарку же ему нанимать! А обедали несемейные петербуржцы или в кухмистерских, или столовались у кого-то в семье. Так делал и молодой Ульянов — он ходил обедать в определенный час в семью Чеботаревых, которые жили на Подольской улице.

Большой Казачий пер., д. 7. Комната В. И. Ленина

Вот за что я люблю мемориальные ленинские квартиры, так это, во-первых, за изученность каждой бытовой мелочи, связанной с вождем. Вот о ком мы знаем, в каком году, где кто обедал? Во-вторых, за то, что, благодаря ему, мы можем представить, как жил в Петербурге бедный молодой человек, стоящий на самой нижней ступеньке карьерной лестницы. Например, обратите внимание на самую дешевую круглую печку в жестяном крашеном кожухе — такие встретишь лишь на дачах. Заметим, что если дело не касается политических лидеров, то всегда музеефицируется последняя квартира великого человека, то есть когда он достиг всего в своей жизни, поэтому выглядят они весьма фешенебельно. В-третьих, ленинские квартиры становились мемориальными примерно через пару десятков лет, а деятели культуры ждут чуть ли не столетие, пока их квартиры станут музеями. Естественно, что реконструкции бытовых деталей ленинских квартир более точные — живы его соратники, да и сами музейные работники, создающие их, — люди того же поколения, и поэтому в ленинских квартирах меньше грубых ошибок в обстановке интерьеров.

Мемориальная экспозиция «Блокадная комната семьи Агте»

Хотя нельзя отрицать и политических соображений. Например, эта комната в 1930-х годах выглядела достаточно аскетично, что, по тогдашним представлениям, более соответствовало образу вождя мирового пролетариата. Сейчас же комната представлена по-иному — с вышитым подзором на кровати, с вязанной салфеткой на комоде. Что ближе к реальности? Думается, теперешняя интерпретация. Ведь когда хозяйка сдавала комнату, она оформляла ее в соответствии с общепринятыми понятиями уюта и комфорта, и уж никак не в соответствии с политическими взглядами постояльцев.

Да, кстати, я уже много раз в этой книге упоминала об инерционности быта. Если будете в этом музее, то после ленинской темы третьего этажа, на первом этаже вы попадете на еще одну мемориальную экспозицию «Блокадная комната семьи Агте». Обратите внимание — разница в полвека (!), а все тот же комод с салфеткой.

И просто курьезное совпадение — в это же время, по данным справочника «Весь Петербург» за 1894 год, в этом же доме также снимал комнату почти ровесник Ленина 27-летний купец Василий Николаевич Муравьев, занимавшийся торговлей мехами. В будущем это Серафим Вырицкий, причисленный в 2000 году Русской православной церковью к лику святых в числе Собора новомучеников и исповедников российских. Вот такие разные судьбы.

Квартира Н. А. Римского-Корсакова 1893–1908 годов в дворовом флигеле доходного дома постройки 1874 года

(Мемориальный музей-квартира Н. А. Римского-Корсакова. Загородный пр., 28, кв. 39, тел. 713–32–08)

Дворовый корпус доходного дома был построен в 1874–1876 годах по проекту архитектора Дмитрия Викторовича Покотилова. Именно здесь в 1893 году арендовал квартиру Н. А. Римский-Корсаков и прожил 15 лет до своей смерти в 1908 году. Как раз в это время, в 1898 году, под руководством архитектора Дмитрия Дмитриевича Зайцева был возведен доходный дом М. А. Лавровой с включением ранее существовавших домов вдоль Загородного проспекта.

В 1971 году в дворовом флигеле на 5-м этаже был открыт первый в городе музей-квартира именно композитора. Много для этого сделали его родственники — они передали музею бережно сохраненные личные вещи Н. А. Римского-Корсакова. Благодаря этому подавляющее большинство предметов, выставленных в этом музее, подлинные.

Но, к сожалению, квартиру восстановили не полностью, а только мемориальную часть — кабинет, гостиную, столовую и переднюю. Остальная часть квартиры переоборудована в экспозиционный зал, где можно ознакомиться с материалами по биографии композитора, и концертный зал на 50 мест.

Загородный пр., 28. Гостиная

Загородный пр., 28. Столовая

Интересна она с бытовой точки зрения лишь как единственная в Петербурге мемориальная квартира в дворовом флигеле. На ее примере мы видим, что дворовая квартира ничем не отличается от квартиры, расположенной в фасадной части доходного дома.

Квартира и мастерская А. И. Куинджи 1897–1910 годов в доме постройки 1841 года

(Музей-квартира А. И. Куинджи. Наб. Макарова, 10 — Биржевая линия В.О., 18 — Биржевой пер. 1-й Волховский пер., 2, тел. 323–31–33)

Жилой дом купца П. Ф. Меняева, построенный по проекту Александра Христофоровича Пеля, занимает целый квартал на Васильевском острове, ограниченный Биржевой линией, Волховским переулком, Тучковой (теперь Макарова) набережной и Биржевым переулком.

В 1870-х до 1917 года дом находился во владении купцов Елисеевых, которые сделали из него доходный дом и надстроили здание четвертым этажом в 1879 году по проекту Людвига Францевича Шперера. В 1887 году на части дома были возведены художественные мастерские, спроектированные Гавриилом Васильевичем Барановским. Не случайно в доме в разные годы жили многие выдающиеся художники. Этот дом в народе так и называют — «дом художников».

Художники: Клодт Михаил Петрович, жил с 1869 по 1887 год на 1-м этаже по наб. Макарова в квартире № 9; Крамской Иван Николаевич — с 1869 года до своей смерти 24 марта 1887 года в квартирах № 8, 10, 5; Волков Е. Е. — с 1885 по 1904 год на 2-м этаже по Волховскому переулку в квартире № 26; Беггров Александр Карлович — с 1886 по 1892 год на 2-м этаже по Волховскому переулку в квартире № 27; Мясоедов Григорий Григорьевич — в 1888 году на 4-м этаже по Волховскому переулку в квартире № 39; Куинджи Архип Иванович — с 1897 года до своей смерти в 1910 году на 5-м этаже в квартире № 11 и в мастерской № 8.

Биржевая линия, 18. Фасад доходного дома

Биржевая линия, 18. Мастерская А. И. Куинджи

К 150-летию со дня рождения А. И. Куинджи в начале 1990-х годов были восстановлены и открыты для посещения роскошная мастерская, откуда открываются чудесные виды на Неву и Петроградскую сторону, и часть интерьеров квартиры: кабинет, столовая и гостиная. С бытовой точки зрения квартира ничем не примечательна, а вот старинный интерьер и обстановка мастерской художника — это уникально.

Квартира А. А. Блока 1912–1921 годов в доходном доме, постройки 1874–1876 годов

(Музей-квартира А. А. Блока. Наб. р. Пряжки, 22–24 — ул. Декабристов, 57, тел. 713–86–16, 713–86–31)

Доходный дом был построен в 1874–1876 гг. по проекту архитектора Михаила Федоровича Петерсона для купца первой гильдии М. Е. Петровского. В 1911 году по проекту гражданского инженера Александра Ивановича Фанталова была произведена перестройка служебных помещений, во дворе построены прачечная и конюшня. А спустя три года, в 1914 году, по проекту архитектора Бориса Николаевича Басина был расширен флигель, выходящий на наб. р. Пряжки, и построен пятиэтажный флигель во дворе.

Вот эту последнюю стройку застал поэт Александр Александрович Блок, начавший 1912 году снимать в этом доме квартиру. Сначала на 4-м этаже квартиру № 21, а после 1920 года на 2-м этаже квартиру № 23.

При создании в 1980 году к 100-летию со дня рождения А. А. Блока музея стали выясняться факты, меня весьма удивившие: как легко перепланировывались и делились квартиры, как до революции, так и после нее.

Не удивляет ли вас, что в таких многокомнатных квартирах нет второго черного выхода? Так вот — он был! Если смотреть с набережной р. Пряжки, то ближайшие к углу балконы относятся уже к квартирам, имеющими единственный выход на черную лестницу, выходящую во двор. Так достаточно просто были поделены большие квартиры с двумя входами на две квартиры с одним входом, причем квартиры, получившие выход на парадную лестницу, были побольше, и их решено было поделить еще.

Ул. Декабристов, 57. Кабинет

Поднимаясь в квартиру поэта на 4-м этаже по парадной лестнице (№ 3) до революции, мы бы заметили, что только на 1-м и 4-м этажах было по две двери в квартиры. На 2-м и 3-м этаже — по одной. Вторая дверь на 4-м этаже (в будущую блоковскую квартиру № 21) была прорублена, судя по нумерации квартир, сразу же после постройки дома. Где у Блока была передняя, в неразделеных квартирах 2-го и 3-го этажей были коридор и ванная комната. Из этого коридора на лестницу выходили два окна. Сейчас на 4-м этаже одно окно расшито, а на месте другого на всех этажах прорублены входные двери. При этом к квартире Блока № 21 были присоединены от соседней квартиры (тогда № 20) комната и описанный коридор с ванной комнатой, на месте которых была устроена передняя. При этом получилось, что комната была отделена от соседней квартиры тонкой перегородкой. В квартире № 20 за этой стеной находилась гостиная с роялем, а дочь хозяев училась в Консерватории, поэтому много и увлеченно играла, сильно мешая Блоку, — между разделенными квартирами не было, как положено, капитальной стены. И становятся понятны эмоциональные ругательства в дневниках Блока о ее игре, которая приводила его в бешенство.

А на 2-м и 3-м этажах граница между квартирами, как и было задумано по проекту, проходила по капитальной стене. Квартира № 23 на 2-м этаже, в которую семья Блока переехала в феврале 1920 года, оставалась без выхода на парадную лестницу до создания музея в 1980 году.

Если присмотреться к дверям квартир на парадной лестнице, по которой мы поднимаемся в музей, то видно, что на одной площадке двери разной высоты — так и на 2-м, и на 3-м, и на 4-м этажах. Более узкие двери справа на 2-м и 3-м этажах были прорублены уже после революции, когда от больших квартир, выходивших на парадную лестницу, было отрезано по 2–3 комнаты, на месте окон коридоров прорублены новые двери, и так образовались новые квартиры. А с другой стороны — со стороны черной лестницы — от тех же квартир тоже были отрезаны куски, таким образом, каждая большая в прошлом квартира превратились в три маленьких. Косвенным доказательством позднего деления квартир 2-го и 3-го этажей является полная чехарда с их нумерацией.

Сама же квартира семьи Блоков с бытовой точки зрения ничем не примечательна — разве только тем, что эта квартира расположена на самой окраине города.

Доходный дом Ф. И. Шаляпина 1914–1922 годов постройки 1901 года

(Музей-квартира Ф. И. Шаляпина. Ул. Графтио, 2б, тел. 234–10–56)

Доходный дом был построен в 1901 году архитектором Дмитрием Павловичем Рябовым в стиле особняка XVIII века — фасад был украшен рустовкой и лепниной, завершала все это великолепие балюстрада с вазами. Уже в советское время дом был надстроен двумя этажами, и былая красота исчезла.

Снимая квартиру с 1914 года на втором этаже этого доходного дома, через год Федор Иванович решает его купить у прежнего хозяина, действительного статского советника А. А. Петрова. Став домовладельцем в 1915 году, певец остался жить здесь до своего отъезда за границу в 1922 году. Квартиры на первом и на третьем этажах сдавались внаем. Так, на третьем этаже с 1912 до 1936 года квартировал географ, знаменитый путешественник Г. Е. Грум-Гржимайло.

Ул. Графтио, 2б. 1900-е годы

Ул. Графтио, 2б. Гостиная

Ул. Графтио, 2б. Столовая

С театральным размахом стилизация под дворец продолжается и в интерьерах квартиры Ф. И. Шаляпина: принятая в XVIII веке анфиладная планировка, в каждом зале — угловые фигурные изразцовые печи, богатая лепнина на потолках, на стенах — коллекции оружия, шпалеры, зеркала в пышных рамах.

Мемориальный музей великого певца был открыт в 1975 году, но для нас квартира из-за своей нарочитой театральности с точки зрения повседневности особого интереса не представляет. Он примечателен как мемориальный музей домовладельцу, но в экспозиции это, естественно, не отражено.

Квартира П. К. Козлова 1912–1935 годов в доходном доме ведомства учреждений императрицы Марии постройки 1901–1903 годов

(Музей-квартира П. К. Козлова. Смольный пр., д. 6, кв. 32, тел. 110–03–50)

Интересен нам этот музей тем, что расположен в ведомственном доме — в доходном доме Ведомства учреждений императрицы Марии, возведенном по проекту академика архитектуры Александра Федоровича Красовского в 1901–1903 годах для преподавателей Смольного института благородных девиц.

Остальные квартиры сдавались внаем. В одной из них — просторной 7-комнатной квартире — в 1912 году поселился известный путешественник, ученый-географ, исследователь Тибета Петр Кузьмич Козлов после женитьбы на Е. В. Пушкаревой, которая впоследствии станет известным ученым-орнитологом. Здесь он проживет до конца своей жизни в 1935 году.

Смольный пр., 6. Кабинет

Это единственный у нас мемориальный музей путешественника, но мемориальный в нем лишь кабинет. В других комнатах — экспозиция о его экспедициях в Монголию, Китай и Тибет с раритетами, привезенными оттуда, с экспедиционным оборудованием того времени, личными документами. Поэтому нет никакой возможности рассмотреть эту мемориальную квартиру как историко-бытовой объект. Мы там не найдем ничего, кроме печей и световых окон из бытовых реалий.

Квартира Елизаровых 1915–1917 годов в доходном доме постройки 1912 года

(Музей-квартира Елизаровых. Ул. Ленина, 52, кв. 24, тел. 235–37–78)

Оригинальный доходный дом построил для себя инженер Александр Маркович Эрлих в 1912–1913 годах. Пересекаясь, Широкая и Газовая улицы образуют острый угол — сложная архитектурная задача, но инженер с ней справился. Кому-то дом напоминал утюг, а кому-то — корабль.

Ул. Ленина, 52. Столовая

Ул. Ленина, 52. Комната

Ул. Ленина, 52. Ванна

Ул. Ленина, 52. Инструкция по использованию дровяной колонки

Семья домовладельца заняла 5-й этаж. А на 3-м этаже 5-комнатную квартиру снял в 1915 году директор-распорядитель пароходного общества «По Волге» Марк Тимофеевич Елизаров, женатый на Анне Ильиничне Ульяновой. Жили они вместе с приемным сыном и матерью Анны — Марией Александровной Ульяновой, которая здесь и умерла в 1916 году.

А с апреля 1917 года на три месяца у них поселились вернувшийся из эмиграции брат Анны — Владимир Ильич Ульянов (Ленин) с супругой Надеждой Константиновной Крупской. Благодаря этим месяцам улицу Широкую переименовали в улицу Ленина еще при жизни вождя в 1923 году, а к 10-летию революции в квартире открылся мемориальный музей.

Почему эта обычная квартира обычной интеллигентской семьи может нас заинтересовать? Именно своей обычностью! Так жило большинство петербуржцев в начале XX века. А благодаря тому, что квартира была музеефицирована спустя всего десять лет, здесь сохранилось много подлинной обстановки.

Вполне по-домашнему смотрятся комнаты, несколько слишком роскошной кажется цветная изразцовая печь с рельефным изображением медведя с факелом. Но главное, что кроме комнат восстановлены и хозяйственные помещения: кухня и ванная комната. В ванной комнате сохранились дровяная колонка со старинной инструкцией, фигурный кран и медная ванна.

Интересно, что только в этой мемориальной квартире кроме двух мемориальных экскурсий проводится экскурсия чисто по нашей теме — «Доходный дом-корабль. Быт петербуржцев начала XX века». Так что очень рекомендую побывать в этом музее.

Квартира Аллилуевых 1917 года в доходном доме, 1910–1911 годов постройки

(Музей-квартира Аллилуевых. 10-я Советская, 17, кв. 20, тел. 271–25–79)

Доходный дом некоего Абрама Лейбовича Шмерко был построен в 1910–1911 годах в модном стиле модерн по проекту выдающегося архитектора, профессора Академии художеств М. С. Лялевича. Это был весьма модный зодчий в это время по его проектам строились Торговый дом фирмы В. Ф. Мертенса, Дом Городских учреждений, здание Сытного рынка, а также несколько доходных домов и частных особняков.

По этому проекту на 10-й Рождественской, с 1923 года — 10-й Советской, был построен фасадный 5-этажный доходный дом с мансардным шестым этажом и примыкающий к нему с юга дворовый корпус.

В апреле 1912 года заказчик А. Л. Шмерко продал дом Митрофану Михайловичу Сомову, камер-юнкеру, владельцу множества шикарных домов, например, Каменноостровский, 63, Троицкая/Рубинштейна, 27, и других. Он вообще часто покупал и продавал домовладения. Вот и этот дом на 10-й Рождественской он продал свояченице Вере Александровне Сомовой, жене своего брата Сергея Михайловича Сомова, действительного статского советника и камергера, предводителя дворянства Петроградской губернии. В конце 1916 года доходный дом был ими продан князю И. Н. Святополк-Мирскому.

Объявление о сдаче квартиры на 10-й Рождественской в аренду (так называлась 10-ая Советская улица) дочери рабочего Аллилуева вычитали в газете: «Три комнаты, кухня, ванна. Роскошный подъезд с представительным швейцаром несколько ошеломил нас, и, поднимаясь на лифте на шестой этаж, мы с Надей примолкли, — вспоминала старшая сестра Анна Сергеевна Аллилуева. — Но войдя в квартиру, мы облегченно вздохнули. Все здесь нам понравилось. Просторная прихожая, большая светлая комната, удобная для столовой…».

10-я Советская, 17. Кухня

Квартира Аллилуевых интересна как квартира семьи квалифицированного рабочего. Он мог себе позволить снять 4-комнатную квартиру в 105 метров в только что построенном шикарном доходном доме с лифтом.

И печи в квартире голландские с белыми глазурованными изразцами, даже с пояском из фигурных изразцов. Обстановка квартиры рабочего ничем не отличается от обстановки других мемориальных квартир творческой интеллигенции этого периода. Такая же мебель, такое же понимание уюта и комфорта.

Сохранилась кухонная чугунная плита с котлом для нагревания воды. По трубам нагретая вода шла в медную ванну.

Рядом с кухней — комната для прислуги. У них была кухарка при неработающей жене и выросших детях. Кстати, о детях. Трое из четверых детей получили гимназическое образование, брали уроки музыки — пианино в квартире рабочего (!). Трогательно воспринимается альбом гимназистки: «Играй, дитя, не знай печали, пока тебя не повенчали» — ну совершенно барышни. Чувствуется аромат времени. Очень люблю эту жилую квартиру и рекомендую побывать в ней!

И В. И. Ленин здесь совершенно ни при чем — он попал в эту квартиру совершенно случайно и пробыл в ней всего лишь 6 дней. Вот как об этом вспоминал сам С. Я. Аллилуев, его рассказ напечатан в 1990 году в 10-томном издании Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС «Воспоминаний о В. И. Ленине»: «Владимир Ильич и Г. Зиновьев 5 июля встретились у тов. Полетаева <…> Вечером того же дня было решено на квартире Полетаева, что нужно спешно найти приют для товарищей Зиновьева и Лилиной. Была предложена моя квартира, как ближайшая от квартиры Полетаева, что и было принято. Владимир Ильич в этот вечер остался у тов. Полетаева. Утром же 6-го и он пришел, чтобы проведать тов. Зиновьева. <…> Пробыв несколько часов у меня в квартире и узнав, что у меня есть еще одна свободная комната, Владимир Ильич решил остаться также у меня, чтобы быть вместе с Г. Зиновьевым. У меня они оставались все трое — Владимир Ильич, Г. Зиновьев и его жена тов. Лилина — до отъезда в Сестрорецк, то есть до 11 июля. <…> Ильич в эти дни, с утра 6 июля по 11 июля, находился у меня, в моей квартире № 20 по 10-й Рождественской, в 5-м этаже дома № 17-а, в маленькой, в одно окно, комнатке, выходящей на соседний двор».

В этой квартире произошло судьбоносное событие, но совершенно с другим революционером, а с И. В. Сталиным. Началось все тоже довольно случайно: «Здесь Ленина посещал И. В. Сталин. 7 июля в этой квартире состоялось совещание Владимира Ильича с товарищами Сталиным, Орджоникидзе и другими, на котором было вынесено решение о неявке Ленина на суд буржуазного Временного правительства. Отсюда же товарищи Сталин и Аллилуев сопровождали Ленина 11 июля 1917 года до станции Приморской железной дороги при отъезде Владимира Ильича в Разлив. Товарищ Сталин остался жить в квартире Аллилуевых».

Остался жить, но не на 6 дней, как Ленин, а на полгода, до марта 1918 года. А потом и женился на младшей дочери С. Я. Аллилуева Надежде. Квартира стала мемориальной Ленина в 1938 году. Сейчас это «подпольный» музей И. В. Сталина. Это в нашем-то городе, где сталинские репрессии были особенно жестокими!

Квартира С. М. Кирова 1926–1931 годов в доходном доме постройки 1912–1914 годов

(Музей-квартира С. М. Кирова. Каменноостровский пр., 26–28, тел. 346–02–89)

Этот доходный дом, интересный нам как самый (!) благоустроенный в Петербурге, был построен по заказу Первого Российского страхового общества, эта была самая старая и одна из богатейших страховых фирм России, созданная еще в 1827 году.

Естественно, что они поручают проектирование и строительство лучшим архитекторам Юлию Юльевичу Бенуа и Леонтию Николаевичу Бенуа, при участии Альберта Николаевича Бенуа. Поэтому в народе этот дом называют не иначе как «дом трех Бенуа». Для разработки планировочного решения дома пригласили непревзойденного А. И. Бубыря.

На возведение огромного комплекса ушло всего три года, с 1912 по 1914 год. Корпуса дома выходят на три улицы Каменноостровский пр., 26–28, Большая Пушкарская ул., 37, Кронверкская ул., 29. Это был единый жилой комплекс на 250 квартир.

Рассмотрим его главный фасад — парадный двор-курдонёр с фонтаном отделяет от Каменноостровского проспекта торжественная колоннада из четырех пар монолитных гранитных дорических колонн. Фасады облицованы «горшечным камнем», который отталкивает влагу и долго не загрязняется, что чрезвычайно важно при петербургском климате. Его еще называют «мыльным камнем», из-за скользко-жирной фактуры. Его весьма широко использовали для скульптурного декора в северном модерне. Боковые фасады украшены чередующимися парами грифонов и растительными гирляндами. На эркере — рельефные рыбы. Я насчитала шесть видов маскаронов над окнами. Но это все красоты — много еще более красивых фасадов доходных домов можно перечислить.

Каменноостровский пр., 26. Фасад дома

А вот по благоустройству с этим домом не может сравниться ни один доходный дом. Была построена автономная котельная, которая давала тепло для автономного домового водяного отопления, горячую воду для ванн и кухонь. Кроме этого была автономная подача электричества. Кстати, сейчас старая котельная стоит заброшенная с недавно демонтированной трубой, а рядом возведена новая уже газовая котельная — так что дом по-прежнему автономен! В доме была своя механизированная прачечная, а также центральный пылесос — вот этого удобства сейчас уже не встретишь, оно исчезло из строительной практики. Также в доме было несколько десятков (!) встроенных гаражей.

Каменноостровский пр., 26. План доходного дома

Каменноостровский пр., 26. Картуш с вензелем страховой фирмы

Интерьеры огромных парадных квартир поражают своей роскошью — разнообразные камины, качественный паркет. Обстановка «барской» квартиры несколько обескураживает в мемориальной квартире первого секретаря Ленинградского губкома партии Сергея Мироновича Кирова. Квартира № 20, в которой он жил, в 1957 году превращена в музей. Опять хочу подчеркнуть скорость музеефицирования квартир политических деятелей по сравнению с деятелями культуры!

Каменноостровский пр., 26. Гаражи

Эту пятикомнатную квартиру обязательно надо посмотреть — совершенно обычная барская квартира делового человека начала XX века. Начнем с кабинета: единственный камин квартиры, солидный стол с зеленым сукном, много книг — практически на всех пометки Кирова и закладки; традиционные для мужского кабинета охотничьи трофеи, но из личных трофеев — только утки, а две шкуры медведей — это подарок. Обычная столовая. А вот в спальне удивляют купеческие пирамиды подушек на весьма изысканных кроватях в стиле модерн, фабрики Мельцера. Но здесь присутствуют мои самые любимые помещения, столь редко встречающиеся в мемориальных квартирах, поэтому в данную просто необходимо попасть, чтобы увидеть воссозданную в 2004 году кухню (вот оно — веление времени!). Вся кухонная утварь, шкаф-ледник (два ледника попроще выставлены в 2016 году в кухне коммунальной квартиры в Румянцевском особняке) и настоящий американский холодильник, две раковины — медная и чугунная, последняя кажется мраморной из-за особой эмали. Туалет и ванная комната тоже не экспонировались в XX веке. Из сантехники сохранился только мраморный умывальник, а все остальное собрано из аналогов.

Но Киров был не первый из руководителей нашего города, кто по достоинству оценил невиданное благоустройство дома. С 1924 по 1926 год в доме проживал председатель Петроградского Совета и Исполкома Коминтерна Григорий Евсеевич Зиновьев.

Раз первые лица города предпочитали этот дом, то после С. М. Кирова жить здесь стало престижно. Квартиры здесь получали самые из самых: киноактеры Б. А. Бабочкин (1936–1937) и Н. К. Черкасов (1941–1942), композитор Д. Д. Шостакович (1944–1945), архитектор А. А. Оль (1940–1958), в квартире-мастерской № 44 сначала жил и работал художник Е. А. Кибрик (1930-е годы), а после него — А. А. Мыльников.

Интересны многочисленные дворы этого комплекса — их любят экскурсоводы, а в 1990-е облюбовали киношники. Здесь снимались сцены из фильмов «Город» (1990), «Гений» (1991), серии «Легион» и «Наследник» из «Агента национальной безопасности» (1999) и «Адвокат» из «Бандитского Петербурга» (2000).

* * *

Итак, как мы увидели, квартиры доходных домов, скрупулезно воссозданные, вроде как бы и есть. Но все-таки они мемориальные — задачи у них другие, а не демонстрация быта ушедших времен. Хотя с начала XXI века какие-то попытки показать бытовые детали явно наблюдаются. Это веяние времени. Вот в следующей главе мы и поговорим о чисто бытовых реконструкциях квартир доходных домов.

Неосуществленный проект реконструкции и музеефикации целого городского квартала

Еще в 1970-х годах неоднократно поднимался вопрос о необходимости создания Музея городского быта в Ленинграде. В начале 1980-х годов в Музее истории Петербурга под руководством Б. М. Кирикова и А. Д. Марголиса был разработан проект историко-этнографического музея-заповедника «Старый Петербург».

Это был план музеефикации на начало XX века квартала № 100 на Миллионной улице с доходным домом архитектора Штакеншнейдера, Круглым рынком на Мойке и Главной аптекой. Проект был масштабным — в пешеходной зоне собирались восстанавливать различные типы вымостки тротуаров и проезжей части, осветительные фонари разной конструкции, всю уличную инфраструктуру, включая транспорт.

В доходном доме по советским временам планировалось показать социальные контрасты барских квартир и квартирок бедноты на верхних этажах и в дворовых флигелях. Проект был максимально интерактивным. В барских квартирах доходного дома планировалось проводить музыкальные и литературные салоны. Во дворе в жилище ремесленника можно было бы посмотреть и даже поучаствовать в процессе изготовления и купить готовое изделие. В мансардном этаже должны были располагаться художники, где можно было бы заказать портрет, купить понравившуюся работу.

Миллионная ул., 4 /Аптекарский пер., 1. Главная аптека. Арх. Д. Трезини, перестройка Дж. Кваренги

Круглый рынок. Наб. р. Мойки, 3. Арх. Дж. Кваренги. Открытка начала XX в.

На основании этого проекта в Музее истории Петербурга летом 1988 года была сделана экспозиция временной выставки «Заповедная зона Ленинграда: вчера, сегодня и завтра». Но завтра для «Старого Петербурга» так и не наступило — нет в городе такого музея!

Наб. р. Мойки, 9 /Миллионная ул., 10. Доходный дом А. И. Штакеншнейдера

Реконструкции коммунальных квартир в государственных и частных музеях

 

Частный музей «XX лет после Войны. Музей повседневной культуры Ленинграда 1945–1965 ГГ.»

(Васильевский остров, 4-я линия, д. 19, кв. 11, тел. 8–911 747–23–01)

Этот частный музей был открыт в августе 2014 года. А до 2013 года здесь была обычная 4-комнатная коммунальная квартира: одна комната 20 метров и три по 10 метров. Сейчас в бывших десятиметровых комнатах — музей. Одна комната, где жила мама создательницы музея, сделана мемориальной — там сохранена обстановка этого периода.

А две другие десятиметровые комнаты объединены под музейную экспозицию — в стеклянных витринах выставлены весьма полные коллекции фарфора и парфюмерии, а также много разных бытовых мелочей послевоенных лет. Музей этот необычный — экспонаты можно взять в руки и рассмотреть, а в комнате попить чай за круглым столом из чашек ЛФЗ.

Коллекции предметов послевоенного быта много лет собирались Наталией Баландиной, главным хранителем музея. А директор музея — Ольга Сапанжа, доктор культурологии, профессор кафедры художественного образования и декоративного искусства РГПУ им. А. И. Герцена, автор более 50 научных работ по музейным проблемам.

Здание, где расположен музей, — построенный в 1835 году трехэтажный доходный дом для вдовы ювелира Гемилиана, потом почти полвека принадлежавший семье полковника Д. В. Ганкевича. В 1930-х годах он был надстроен двумя этажами и именно там находится этот музей. Поэтому мы не можем рассматривать его как квартиру доходного дома, превращенную в коммуналку.

Бытовая реконструкция комнаты в коммунальной квартире

 

Постоянная выставка в Музее истории Петербурга «Коммунальный рай, или Близкие поневоле»

(Особняк Румянцева. Английская наб., 44, тел. 571–75–44)

Постоянная выставка «Коммунальный рай, или Близкие поневоле», открыта недавно — в декабре 2016 года, и находится в помещениях бывшей коммунальной квартиры Румянцевского особняка, сохранившей свою реальную планировку.

«Я прожил в этой коммуналке почти все детство и всегда знал, что мы находимся в музее. Но никогда не думал, что стану экспонатом этого музея, — рассказал заместитель председателя Союза писателей Санкт-Петербурга Сергей Арно. — Раньше здесь, конечно, жили совсем другие люди. В первой комнате был капитан первого ранга, красавец мужчина, с семьей. Во второй жили мы. В комнате неформала — трубач с женой. Этот трубач играл на похоронах, и тут он тренировался, а я засыпал и просыпался под похоронный марш. В последней комнате жила тетя Соня с дочкой. Она была интеллигентной женщиной в длинном халате и часто болела. Везде стояли мышеловки, мыши лезли к нам с чердака, где мы сушили белье. Но жили все дружно».

Комната бывшей хозяйки в коммунальной квартире 1920-х гг.

Комната деревенской семьи в коммунальной квартире 1930-х гг.

Комната неформала в коммунальной квартире 1950-х гг.

Комната художника в коммунальной квартире 1980-х гг.

А теперь в музеефицированной квартире четыре ее комнаты рассказывают о четырех периодах коммуналок Советского времени. В первой комнате жила бывшая хозяйка всей квартиры, «уплотненная» в 1927 году, — в помещении тесно от мебели, принесенной из других комнат.

Во второй комнате — приехавшая по оргнабору 1930-х годов деревенская семья с ребенком — много деревенских вещей, привезенных с собой.

В третьей комнате — стиляга 1950–1960-х годов, поэтому здесь молодежно-модная обстановка.

В четвертой комнате — художник, представлявший ленинградский андеграунд 1970–1980-х годов, с характерной для творческой богемы обстановкой.

На общей кухне — полное смешение всех времен: примус соседствует с газовой плитой; холодильные столы — с первыми электрическими холодильниками. В коридоре выставлены радиоприемники, электробритвы, фены, настенные телефоны, звонки, пылесосы. Все это напоминает барахолки, где каждая вещь вызывает массу воспоминаний.

Реконструкции квартир доходных домов в частных жилых квартирах

Обычная квартира школьной учительницы начала XX века в обычном доходном доме

(Фурштатская ул., 9 — Кирочная ул., 8, кв. 80, тел. 8–965 084–53–46)

Больше четверти века я с удовольствием занимаюсь изучением доходных домов, а живу в нем с рождения. На лекциях я рассказывала, показывая фотографии, как выглядели квартиры. И так мне захотелось показать, как же это было на самом деле, что придумала я рассказывать это уже не по картинкам, а по нашей квартире. Конечно, пришлось многое реконструировать, чтобы показать квартиру, какой она была в начале XX века, — квартиру одинокой учительницы Анненшуле.

Почему это оказалось возможным? Наш дом был добротно построен в 1903 году с металлическими балками перекрытий, поэтому не было необходимости в капитальном ремонте. По счастью, он не пострадал и во время блокады. Все это обеспечило максимальную сохранность планировки и благоустройства.

Сама же квартира тоже сохранилась неплохо. В ней живет уже шестое поколение нашей семьи. Я в детстве застала быт начала XX века практически без изменений. Родилась я в 1960 году еще при печном отоплении. Единственное нововведение к тому времени было на кухне — рядом с дровяной плитой стояла газовая. Все другие усовершенствования и изменения происходили у меня на глазах: устанавливались радиаторы парового отопления, ванна с газовым водонагревателем, а потом провели горячую воду. Убрали одну круглую печку, потом и плиту. Вот, пожалуй, и все. И благодаря инерционности бытовых представлений, я с детства весьма уютно жила по старым правилам среди старой мебели.

Чем же может быть интересна наша квартира посторонним людям? Первое отличие — это не мемориальная квартира, так могла быть меблирована и использоваться любая квартира столетней давности. И рассказываю я как раз об обычном. Кто постарше, вспоминают, что именно так и было. И второе отличие — это женская квартира. Все мемориальные квартиры посвящены мужчинам, не так ли? А я могу показать, как жила обыкновенная петербурженка, и рассказать о женском пространстве Петербурга. И последнее отличие — это жилая квартира, а не музей. Приходя сюда как в гости, люди и чувствуют себя гостями, а не экскурсантами. Они в кабинете рассматривают учебники, по которым учились до революции, в столовой пьют чай с вареньем, сидят, на чем сидели прежде, только что не спят…

Попытаюсь здесь подробно рассказать, что можно интересного увидеть в самой обычной старой квартире, что было во дворах, как рассматривать доходный дом. Может, вы оглянетесь и все это увидите вокруг себя?

Строительство добротного доходного дома на фурштатской, 9

 

Большинство владельцев доходных домов были частными лицами. Наш же дом принадлежал евангелическо-лютеранской церкви Св. Анны. Община Анненкирхи отнеслась к идее строительства доходного дома весьма серьезно. Был объявлен конкурс, условия которого были опубликованы в журнале «Зодчий» за 1902 год на страницах 555–556 выпуска № 49. Вот какие требования к проекту доходного дома были сформулированы:

Доходный дом евангелическо-лютеранской церкви Св. Анны. Фурштатская ул., 9

«…Подвальный этаж новых построек предназначается для помещения соответственного числу и размеру квартир количества дров, и для устройства маленьких квартир для служащих; входы — со двора, высота подвальных помещений не менее 3 арш. 10 вершков от чистого пола до потолка. (71×3+4,5×10=2,58 метра — высота даже на 8 см больше, чем в „хрущевках“. — Е. Ю.)

— Во всех пяти этажах главного дома a — b квартиры от 5 до 8 комнат, включая помещения для прислуги.

— Высота II и III этажей — 5 аршин от чистого пола до потолка (3,55 метра. — Е. Ю.); I, IV и V этажей — 4 аршина 8 вершков (3,20 метра. — Е. Ю.).

— Квартиры должны быть удобны, иметь ванные комнаты и по 2 клозета (один отдельно для прислуги. — Е.Ю.), по возможности светлые и не примыкающие кухням (это из гигиенических соображений); кладовые желательны; помещения для прислуги должны быть светлые и сообразны с величиною квартир (как меняется отношение к прислуге — в XIX веке казалось нормальным место кухарки за печкой. — Е. Ю.); темные комнаты не желательны.

Проект фасада доходного дома евангелическо-лютеранской церкви Св. Анны. Фурштатская ул., 9

— Парадные и черные лестницы должны быть светлые и удобные для хода; подъёмных машин не требуется.

— Прачечной в доме не требуется; внутренние световые дворы не допускаются.

— Предполагается весь дом построить на железных балках, а подвальный этаж — на железных балках с бетонными сводами.

— Требуется, чтобы дом был наиболее доходный и отвечающий стоимости места (земля ценится около 300 рублей за квадр. саж.), сообразно чему при оценке проекта имеет быть обращено особое внимание на наивыгоднейшее отношение полезной площади здания к его объему.

— Фасады предполагаются из облицовочного кирпича, а тяги, пояски, оконные наличники и карнизы оштукатуренные цементом; отделка простая: излишество лепных украшений не желательно; стиль Louis XVI, в виду того что рядом существующее монументальное здание (церковь) в этом стиле».

Проектные поэтажные планы доходного дома евангелическо-лютеранской церкви Св. Анны. Фурштатская ул., 9

Не поскупилась община — только на премии было выделено 1200 рублей, не считая стоимости организации и проведения конкурса. Поэтому участвовать в конкурсе решили многие — на конкурс поступило 20 проектов!!! Многие ли доходные дома могут похвастаться таким вниманием профессионалов? Жюри признало лучшими авторами: 1) гражд. инж. Л. А. Ильин и гражд. инж. А. Ф. Бубырь (премия — 600 р.); 2) арх. Б. Я. Боткин, арх. И. А. Герман и арх. В. И. Романов (премия — 350 р.); 3) худ. арх. Ф.Ф. фон Постельс и арх. худ. И. А. Претро (премия — 250 р.).

О победившем проекте никому не известных недавних выпускников Института гражданских инженеров Л. А. Ильина и А. Ф. Бубыря в престижном журнале «Зодчий» на 127-й странице 10 выпуска 1903 года появился вполне благожелательный отзыв: «Площадь застройки составляет 194,5 кв. саж., при средней высоте 10,3 саж., получается 2003 куб. саж. постройки лицевого дома. Полезная площадь пола квартир, не считая подвалов, — 635 кв. саж. Проект по простому, ясному и рациональному приёму плана и по красивым, талантливо исполненным фасадам безусловно следует считать лучшим из всех представленных проектов. Хотя полезная площадь застройки уступает многим другим проектам, между прочим двум предыдущим, тем не менее проект под девизом „два круга“ признан наилучшим в виду того, что автор проекта сумел избегнуть всяких нежелательных темных помещений и осветил прямым светом как все уборные, так и ванные. Парадные лестницы широкие и хорошо освещены. Как величина квартир, так и разбивка их — весьма удачны. Исполнение данного проекта послужит украшением всей улицы».

Созданный Львом Александровичем Ильиным фасад не мешает любоваться нежно бирюзовым зданием кирхи, а создает ей величественное обрамление. Доходный дом, выстроенный в стиле эклектики, совершенно уже не модной в начале XX века, прекрасно вписался в непрерывную цепь доходных домов и по стилю, и по высоте, и по пропорциям. Нарядные двухцветные фасады с четким вертикальным членением придают зданию стройность. Выступы на фасаде и эркеры разных конфигураций дают светотеневые эффекты. А смягченно округлый угол здания завершает гармонию.

План 4-го этажа, осуществленный. Фурштатская ул., 9

Два молодых архитектора прекрасно дополняли друг друга. Если Л. А. Ильин прекрасно умел стилизовать и вписывать в окружающее пространство фасады доходных домов, то Алексей Федорович Бубырь был непревзойденным инженером-архитектором и проектировщиком внутренних помещений. Он один из первых в Петербурге применил при возведении доходных домов железобетонные конструкции системы французского инженера Кулару. Этот новый тип междуэтажных перекрытий оказался весьма долговечен — вот уже более века дом не нуждается в капитальном ремонте. И, в отличие от деревянных балок, совершенно не боится огня.

Очевидно, что община Анненкирхи осталась довольна работой молодых архитекторов. Именно поэтому им было доверено спроектировать и возвести еще и здание для элементарного отделения Анненшуле.

 

Дальнейшая судьба архитекторов нашего дома

Алексей Федорович Бубырь, когда проектировал и строил наш дом, был счастливо влюблен в Юлию, которая вскоре стала его женой. Она принесла с собой богатое приданное, поскольку была дочерью Андрея Андреевича Дидерихса, владельца знаменитой фортепьянной фабрики «Diederichs Freres», основанной в Петербурге еще его дедом в 1810 году. На Всемирной промышленной выставке в Париже в 1900 году инструмент фабрики был удостоен Гран-при. Фабрика в начале XX века выпускала по 600 добротных инструментов в год по вполне приемлемой цене.

По завершении строительства школьного здания — Анненшуле А. Ф. Бубырь получает новый заказ на возведение доходного дома на Стремянной ул. — рядом с Невским проспектом. Там он, не связанный никакими условиями конкурса, строит интересный дом в силе модерн, украшенный большим количеством рыб, сказочных гадов, грибков, елочек и тому подобных. Вновь построенное здание настолько нравится его создателю, что Алексей Федорович Бубырь выкупает его для себя. Это нечастый в истории пример архитектора — владельца доходного дома. Да, многие архитекторы проектировали и строили дома для своей семьи, но чтобы владеть 6-этажным доходным домом с 20 квартирами рядом с Невским проспектом… Конечно, его доходов от трех построенных зданий и нескольких выигранных конкурсов не могло хватить на покупку такого дома, но приданое жены и помощь тестя сделали это возможным. Семья Бубырей выбрала для проживания квартиру на шестом этаже. Въехали они сюда с младенцем дочерью, остальные же четверо их детей рождались каждые два года именно в этом доме. Все дети прожили более 80 лет, пережив все катаклизмы XX века. Архитектор жил настолько безбедно, что на следующий год пристроил еще 3-этажный флигель, сделав в нем гараж для своего «Рено» — владельцев автомобилей в то время в Петербурге можно было по пальцам пересчитать.

Архитектор А. Ф. Бубырь

Он мог бы жить на доходы от своего доходного дома. Но его творческая активность была неуемной — он стал одним из виднейших создателей северного модерна, всего за 14 лет им были построены 8 доходных домов в этом стиле, среди них один из первых в Петербурге кооперативных комплексов — Бассейное товарищество собственных квартир (ул. Некрасова, 58–60). Но грянула революция, гражданская война — архитектурных заказов не стало. Неизвестно, почему он оказался на Украине, скорее всего, он пробирался в свой родной Екатеринослав (потом его переименуют в Днепропетровск, а год назад — в Днепр). В раздираемой гражданской войной Украине в 1919 году 43-летний архитектор погиб от бандитской пули, и место его захоронения неизвестно.

Архитектор Л. А. Ильин

Совершенно по-иному сложилась судьба другого архитектора нашего дома — Льва Александровича Ильина. Прославился он вовсе не строительством жилых домов в новомодных стилях, а как прекрасный декоратор и стилизатор, переделкой четырех мостов, и не где-нибудь, а на Мойке, Екатерининском и Введенском каналах. Михайловский, Пантелеймоновский, Полицейский и Введенский мосты были им реконструированы в духе петербургского ретроспективизма.

Его самой крупной проектной и строительной работой была Городская больница в память Петра Великого в Полюстрове, строительство которой продолжалось более четверти века. И опять он проявил себя как прекрасный стилизатор, даже в Голландию и Германию съездил, чтобы стиль петровского барокко точнее воспроизвести.

А для своей собственной усадьбы — двухэтажного особняка с двумя каменными флигелями на Песочной набережной, 24, — он выбирает неоклассический стиль. Накануне революции это усадьбу выкупил великий князь Дмитрий Константинович, последний владелец Константиновского дворца в Стрельне. Разрушенный в начале 1930-х годов, особняк воссоздан в 1997 году, и мы можем удостовериться, как все-таки неплохо жили архитекторы в царской России… Женат он был на Полине Владимировне Ковальской, художнице, архитекторе, искусствоведе.

После революции Л. А. Ильин с энтузиазмом включился в создание нового мира. Главным делом его жизни стала организация в Аничковом дворце Музея города в 1918 году, первым директором которого он был 10 лет. С 1925 года он исполнял функции главного архитектора Северной столицы, юридически занять этот пост помешало его дворянское происхождение. Именно он руководил разработкой Генплана развития Ленинграда. Именно его усилиями прекратилось новое промышленное строительство в историческом центре. «Ленинградская градостроительная школа Л. А. Ильина сохранялась вплоть до 1990-х гг., восприняв идеи комплексности развития города и области, единого продуманного генерального плана, ансамблевого принципа построения городского центра, площадей и магистралей, бережного отношения к историческому центру Санкт-Петербурга — Петрограда — Ленинграда».

В 1938 году был отстранен от работы, но, к счастью, не репрессирован, несмотря на травлю в газетах и на собраниях. В 1940 году ему без защиты диссертации была присвоена степень доктора архитектуры, он стал профессором, а в следующем году его избрали членом-корреспондентом Академии архитектуры.

Фасады доходного дома и Анненшуле

Остался в блокадном Ленинграде. Как многие музейные работники и ученые, жил в бомбоубежище, которое было устроено в подвалах Эрмитажа, где мужественно работал при свете коптилки над книгой «Прогулки по Ленинграду» — осталось десять ученических тетрадей с неоконченным рукописным текстом. Только спустя 70 лет, в 2013 году, книга была издана.

62-летний архитектор погиб во время артобстрела на Невском проспекте между Фонтанкой и Владимирским пр., похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища.

* * *

Вот мы и познакомились с биографиями двух архитекторов, построивших доходный дом. Сейчас это обычный жилой дом, а в парадных помещениях располагается Генеральное консульство Испании. Кстати, только консульство имеет адрес Фурштатская ул, д. 9, все остальные квартиры этого дома имеют совершенно другой адрес — Кирочная ул., д. 8. По этому адресу без номера корпусов числятся три жилых пятиэтажных дома, два школьных здания и Кирха Св. Анны. Фантасмагория какая-то…

За великолепным фасадом бывшего доходного дома располагается просторный двор, попасть в который можно через арку между двумя зданиями, возведенными молодыми архитекторами: доходным домом, 1903–1904 годов постройки, и зданием элементарного отделения Анненшуле, 1906 года постройки, — как значится на фронтоне над входной дверью. Теперь здесь располагается Президентский лицей — знаменитая 239-я математическая школа.

Типичный двор дома 9 по Фурштатской

Двор доходного дома на Фурштатской, 9, интересен именно своей типичностью. Двор как двор, ничего особенного. Я все так подробно рассказываю и показываю, чтобы потом человек, попав в любой петербургский двор, мог сам сориентироваться, все это представить и найти то, что осталось.

Въездные ворота с калиткой всегда были на замке, а на ночь закрывали и калитку. Сохранилась под въездной аркой дверь в дворницкую, в которой зимой жило 12 дворников, обслуживавших наш дом, а летом — почти вполовину меньше. Рядом с воротами сохранились колесоотбойники, которые были различных форм и делались из разных материалов. У нас во дворе сохранилось два: один — каменный столбик у ворот, второй — у крыльца, металлический с фигурным навершием. Они не позволяли колесам телег разрушать дом.

Дровяные сараи в нашем дворе были все одноэтажные. В двухэтажных не было необходимости — часть дров, как было в проекте, хранилась в подвалах лицевой части дома. Двухэтажные сараи не любили — разве удобно по шаткой лесенке таскать дрова на второй этаж, а потом забирать их оттуда? Такие строили только в очень тесных дворах. Из дровяных сараев дрова по мере надобности переносили в дровяные шкафы на черной лестнице. Хозяева небольших квартир, как наша, обычно платили дворнику (кстати, так продолжалось и после революции до конца печного отопления в 1960 году). А в больших квартирах, где была мужская прислуга, обычно это была его обязанность — носить дрова и топить печи в многочисленных комнатах. Дровяных сараев сейчас, конечно, нет, хотя исчезали они далеко не сразу после проведения парового отопления. Жильцы еще долго использовали их как сарайчики для хранения велосипедов, лыж, санок и всякого не нужного в квартире скарба. Именно поэтому расставание было столь мучительным. Хотя из-за них было достаточно тесно во дворах. А вот дровяные шкафы можно увидеть на черной лестнице в нишах у дверей квартир или под подоконниками.

Дворовые въездные ворота с калиткой

Металлический колесоотбойник

Гранитный колесоотбойник

Дровяные шкафы у дверей квартир на черной лестнице

Встроенный в доходный дом каретный сарай

В южных частях двора дровяные сараи не ставили, поскольку заняты они были ледниками, конюшнями, ретирадниками, помойными ямами и мусорными ларями, которые старались располагать в южной части двора. Причина проста — туда не попадает солнце, что несколько уменьшало зловоние. Что интересно, эти разумные соображения действуют и сейчас — современные мусорные контейнеры находятся там же. Деревянные ретирадники располагались рядом с выгребными ямами и внешне весьма походили на дачные туалеты. Пользовались ими дворники, разносчики, прислуга и все, кому необходимо. Именно поэтому парадные, подворотни и углы дворов не пахли дурно, как сейчас. Конюшни делались деревянными — естественно, они не сохранились, а вот каретные сараи часто проектировались внутри дома — один каретник можно увидеть в нашем дворе. Коровников и курятников у нас не было — приличный, знаете ли, двор был. Обычно они строились в каком-нибудь глухом третьем дворе.

Вход в прачечную со двора

Кухонный оконный холодильник

Ледники находились чаще в отдельно стоящих деревянных строениях — так было и у нас. Причем из-за постоянной влажности их чуть ли не каждый год возводили заново, иначе вся еда пропиталась бы затхлым запахом. Поэтому, конечно, не сохраняются ледники. А вот холодильники за окнами частенько доживают до нашего времени. Один из них можно увидеть и в нашем дворе.

Около каждой черной лестницы была бетонированная выгребная яма с люком с навинчивающейся крышкой. Такое мог придумать только А. Бубырь, который весьма щепетильно подходил к инженерным решениям деликатной проблемы ватерклозетов. Только когда золотари опорожняли выгребные ямы, можно было почувствовать вонь.

Подвалы фасадного дома были заняты дровами. А вот подвалы дворового флигеля использовались по-другому. В одном подвале была прачечная с двумя входами — со двора и с черной лестницы. Вход в прачечную со двора был для дворника, который приносил дрова и топил плиту, на которой белье кипятили в специальных баках. Постельное белье, скатерти, мужское нижнее белье и рубашки было принято отдавать прачкам. Получив узел белья, она по черной лестнице спускалась в прачечную, стирала там белье в квадратных лоханках, а в огромных круглых емкостях полоскала. В нашей прачечной стояло механическое приспособление для отжимания белья с помощью двух валиков и рукоятки. Потом прачка поднималась на чердак и развешивала там белье. После чего заходила в квартиру, отдавала ключи от чердака и прачечной и получала деньги за работу. Снимали высохшее белье с чердака уже сами жильцы и гладили его.

Вход в общественную ванную со двора

В другом подвале находилась общественная ванна. В нее был вход как с парадной лестницы для жильцов, так и со двора для дворника, который топил дровяную круглую колонку. Кстати, дни пользования ванной и прачечной были закреплены за квартирами, и за этой очередностью следил дворник. Общественные ванны бывали даже мраморные, но чрезвычайно редко — только в самых фешенебельных доходных домах. Обычно же это была или эмалированная чугунная, или луженая ванна (люди моего возраста хорошо помнят такие детские луженые ванночки) — это для доходных домов окраин. Соответственно статусу нашего дома у нас стояла обычная для нас с вами эмалированная ванна. Располагалась она, как тогда было принято, посередине ванной комнаты. Прежде чем сесть, ванну мыли и выстилали простыней, что делалось совершенно не для гигиены: так казалось приятнее. Так делали и в домашних ваннах.

Декроттуар для очистки обуви

Дверные мощные крюки

Старинный механический звонок с надписью «Прошу повернуть»

Старинный механический колокольчик

Декроттуар. Коломенская ул., 14

Декроттуар. Ул. Некрасова, 14

Декроттуар. Б. Конюшенная ул., 14

И самое последнее, что можно посмотреть в нашем дворе, это или скоба, или маленькая вертикальная металлическая пластинка для очистки подошв обуви перед входом в парадную. Это устройство носит гордое название декрот-туар. Часто оно весьма красиво оформлялось. У нас перед дверью оно было украшено простыми завитками, один из которых был спилен нашими домовыми службами, якобы за него запинались и падали.

Также жилищными службами были сняты все двери парадных и заменены на металлические. Представляете, как после этой акции вандализма изменился облик наших улиц и дворов? Но если мы зайдем в нашу парадную, то увидим тамбур, вторую распашную дверь и метровые крюки — это все чудом сохранилось. А на дверях первого этажа — старинный звонок с надписью «Прошу повернуть». Парадная лестница у нас не показательна — она испорчена навесным лифтом, который установлен вместо огромных окон. Лестница стала мрачной и неприветливой.

Планировка и благоустройство 80-й квартиры

Планировка нашей квартиры вполне обычная для дворового флигеля. Вдоль глухой стены брандмауэра между парадным и черным входами идут темные помещения: передняя, коридор, ватерклозет. Окна всех жилых помещений смотрят в одну сторону, у нас — на запад. Такая планировка для многокомнатных квартир выглядит довольно уныло, но для маленьких по меркам того времени квартир вполне приемлема. Однако, несмотря на начало XX века, мы видим в большой комнате три двери. Это свидетельствует о том, что коридор по-прежнему воспринимался как вспомогательный проход лишь для прислуги, а хозяева и их гости ходили через комнату.

Квартира общей площадью 86 м2 — двухкомнатная. Первая от парадного входа изолированная 23-метровая квадратная комната в два окна — спальня. Проходные спальни остались в далеком прошлом. 27-метровая смежно-изолированная комната рядом с кухней — кабинет, гостиная и столовая. У черной лестницы — хозяйственные помещения: 14-метровая кухня, ватерклозет и прихожая.

План 2-комнатной квартиры в доходном доме для одинокого педагога Анненшуле

Входная в квартиру распашная деревянная филенчатая дверь

Половина квартир в нашей парадной не поменяли двойные старые филенчатые распашные двери на металлические. Мы тоже. Обычно использовалась одна часть входной двери в аршин (71 см), а вторая, меньшая часть, в пол аршина распашной двери фиксировалась с торца двери специальными задвижками вверх и вниз. Кроме того, изнутри квартиры ее удерживал мощный крюк. У нас сохранились все крюки и засовы. Распашными входные двери делались для того, чтобы в квартиру можно было бы внести массивную мебель. Расстояние между двумя входными дверями — тамбур в 1 аршин, это обычная для Петербурга толщина капитальных стен. Поскольку лестницы не отапливались, то прохладное пространство тамбура использовалось для хранения продуктов. Вот и мы там традиционно храним варенье.

Тамбур между двумя входными дверями

Дверной крюк

Задвижка с пружиной

Дверная задвижка

Все межкомнатные двери — одинарные, стандартные по ширине: по аршину и 2 вершка (88 см) и по высоте 3 аршина. Сохранились старинные ручки. Но на что стоит обратить внимание, так это на световые окна над дверями, через которые дневной свет попадал и в темные помещения квартиры. У нас в квартире 5 световых окон: из них три по ширине двери, а два шириной во всю стену — 4 аршина. Интересно, что использование световых окон в интерьерах закончилось лишь в 1960-х годах. Помните световые окна из кухни в ванну в так называемых «хрущевках»?

Световое окно в спальне

Световые окна кухни

Вид из окна квартиры на Анненшуле

Окна с действующей фурнитурой

Потолок в комнатах доходных домах

Окна у нас сохранены в своих столетних рамах с родной фурнитурой — металлическая фигурная ручка выдвигает засовы вверх и вниз. Наши квартирные окна — 180 см на 120 см. Это классическая пропорция для петербургских окон.

И еще, гуляя по старинным петербургским улицам, обратите внимание, как лестничные окна доходных домов к концу XIX века становятся больше квартирных: при ценности естественного освещения на лестницах не берегли тепло — они ведь все равно не отапливались.

Полы в нашей квартире были из мощных досок, крашенных коричневой масляной краской. Это было обычно для дворовых квартир. Только в парадных комнатах фасадной части дома клали паркет. К сожалению, первоначальный пол у нас 50 лет назад был закрыт паркетом.

А вот потолок в жилых помещениях сохранился. Кроме шести профилей, обрамляющих его, стоит обратить внимание на обычный скругленный переход стен в потолок. Это атавизм от сводчатых потолков, в XIX веке уже не игравший конструктивной роли и сохранявшийся из соображений уюта до 1950-х годов в так называемых «сталинках». Вообще закругленность и в мебели (вспомните обязательный круглый стол по середине, закругленные углы так называемых «ждановских» шкафов и тумб) была связана с восприятием уюта, которое было резко сломлено на рубеже 1950–1960-х годов. Это время появления и массового распространения нового типа квартир и соответствующей мебели, резкого изменения у основной массы населения представления об уюте и комфорте.

Но что интересно, это изменение моды лишь частично коснулось обоев. До сих пор (XXI век на дворе!) можем найти отголоски моды обивать стены шелком, вытесненной почти два века назад массовым распространением бумажных обоев. Во-первых, это шелкография, имитирующая фактуру шелка на бумажных обоях. В нашей квартире спальня выдержана в этой традиции, также выбран характерный для личных помещений теплый оттенок. Во-вторых, это вполне распространенный и теперь трехчастный способ оклейки стен, когда нижняя треть стены оклеивается одними обоями, полосатый узор которых напоминает деревянные панели, а верхние две трети — другими обоями с цветочным орнаментом, напоминающим шелковую обивку. Так оформлена столовая в нашей квартире.

Небольшие помещения или часть стен над панелями раньше декорировали кожей, с середины XIX века бумажные обои имитировали кожаные как по фактуре, так и по сюжету. Любили обои-обманки, где были настолько натурально изображены книги, что рука сама тянулась взять их или смахнуть муху с фруктов, изображенных на обоях. У нас передняя оклеена именно такими «кожаными» книжными обманками.

А прихожая с черной лестницы оклеена обоями с рекламами из петербургских газет начала XX века. Это было тоже признаком времени. К газетам относились очень утилитарно — страницы с текстом использовались для самокруток, для клозетов и для других домашних дел, а оформленные красивыми картинками рекламы служили для украшения стен. А если уж оклеить всю стену такими рекламами — так вообще шикарно! Да что говорить о простых горожанах, когда дочери последнего нашего императора Николая II стены своих комнат в Нижней даче в Петергофе украшали рекламами, вешая их над кроватями.

Имитация кожаных обоев-обманок

Отопление в нашей квартире 57 лет было дровяным, до 1960 года, а потом 57 лет — паровым. При строительстве дома наша квартира была оборудована четырьмя отопительными приборами. Было две круглые кирпичные печки, жестяные кожухи которых красилась краской-«серебрянкой» — такие печки повсеместно до сих пор отапливают дачи. Одна печка была в передней, именно ее топили во время блокады, она исчезла после войны из-за ненадобности — топили ее чрезвычайно редко, а место занимала. В начале 1950-х годов передняя была переоборудована в жилую комнату, поскольку в квартире было тесно — жили четыре поколения семьи. Вторая такая печка была в спальне, она была демонтирована в начале 1960-х годов — сразу же после перехода на паровое отопление, тоже для освобождения пространства — по площади она занимала один квадратный метр. Такова была типичная судьба этих печек.

Имитация газетных объявлений в рисунке обоев

Оклееные «газетными» обоями стены прихожей у черной лестницы

В кухне была самая обычная с двумя конфорками и духовкой плита, облицованная глазурованными белыми изразцами, чтобы было возможно ее хорошенько мыть. Плиту демонтировали через десять лет после появления парового отопления, когда в кухнях устанавливали ванны.

Сохранилась голландка в рабочем состоянии. Интересна она своим бюджетным вариантом, характерным для квартир дворовых флигелей. Такие печи были облицованы неглазурованными изразцами, которые обычно красились в цвет обоев. Наша голландка за свою историю была крашена 8 раз — один раз она была даже темно-синей.

Крашенная печь-голландка из неглазурованных изразцов

Электрическая люстра, сохраняющая традиции свечных светильников

Электрическая настольная лампа

Освещение сразу же при постройке дома было электрическим. Проводка была внешней — витые провода в нитяной оплетке крепились к стене фарфоровыми роликами. Розетки были или кнопочные, или рычажковые. На внутреннюю проводку перешли в 1970-е годы. В осветительных приборах, также как и в обоях, можно проследить инерционность. Люстры и настольные лампы с ампирных времен как будто не заметили, что уже давно не свечное освещение. Отсюда странные для электрического освещения плафоны, которые когда-то являлись защитой от капающих свечей.

Меблировка и использование 80-й квартиры

 

Из тамбура попадаем в переднюю. Старинная вешалка отделяет гардеробную. Наверху — шляпная картонка, в углу — тросточка. Обувная тумбочка, над ней зеркало — все обычно.

Спальня-будуар. Из передней одна дверь была всегда закрыта — это спальня, очень личное пространство. При расстановке мебели различали холодную стену — в данном случае граница с неотапливаемым парадным, вдоль нее было принято ставить шкафы, — и теплую межкомнатную стену с встроенной на две комнаты печкой (в спальне мы видим «зеркало» печки — заднюю стенку, а устье было в соседней комнате), у которой предпочитали ставить кровати и диваны. В современных квартирах этот принцип расстановки мебели исчез. А вот зонирование в комнатах сохраняется до настоящего времени.

В углу деревянная кровать с плоским матрасом из конского волоса, застеленная вязанным крючком покрывалом, — сугубо городская традиция. Одна довольно плоская подушка прикрыта кружевной накидкой. Все говорит о том, что здесь живет интеллигентная учительница, не чуждая последних гигиенических веяний. Это вам не какая-нибудь купчиха с периной, стеганым ватным одеялом и горой подушек! Во-первых, все здесь регулярно стирается. Постельное белое белье, которое раз в неделю кипятится в прачечной. Шелкового белья быть не могло — не куртизанка же! Да и не гигиенично не кипятить. Конский волос из матраса и подушки раз в полгода вынимали и стирали, а когда он просыхал, его распушали, и он становился пышнее. Одеяло зимой было шерстяное, а летом — пикейное, их также стирали раз в полгода. Даже покрывало не пестрое какое, а белое, что подчеркивает его чистоту — его тоже кипятили. Ватные матрасы, одеяла и подушки под влиянием гигиенистов в просвещенных городских кругах были изъяты из обращения не только как пылесборники, но и как вредные для осанки. Но некоторые традиции, идущие из глубины веков и ничем не объяснимые, продолжали существовать. Например, подушка лежит поверх покрывала — ведь не гигиенично же, но привычно. Кстати, вспомните, что в казенных учреждениях до сих пор так продолжается. Или ширма, закрывающая кровать. Это же тоже из прошлого, когда все комнаты (даже супружеские спальни!) были проходными в анфиладах. Кроме того, в ходу были ночные вазы. Но в начале XX века и спальня изолированная, да и ночной вазы нет — ведь в квартире ватерклозет, а ширма осталась. Привычка, знаете ли, такое ощущение уюта…

Передняя с вешалкой для верхней одежды и зеркалом

Тумба для обуви

Кровать за ширмой

Рядом с кроватью — туалетный столик-консоль, на котором стоит овальное зеркало в металлической раме. О косметике начала XX века можно слагать гимны, а уж реклама косметических средств — вообще песня! Но я хочу обратить внимание на секрет этого на вид обычного стола. Это весьма редкий образец дамского складного ломберного столика с сукном винного цвета, в отличие от обычных мужских ломберных столов с зеленым сукном. Верхняя крышка поднимается, и мы видим ящик для хранения игр. Крышка раскладывается — и перед нами полноценный ломберный стол. К чему же такая секретность? Дамы, как известно, могли играть в карты, но в девичьей квартире ломберному столу не место. Кстати, именно поэтому стоит он не в гостиной, а в спальне, куда никто из посторонних никогда не попадет. Только близкие приятельницы нашей учительницы могут быть приглашены в спальню сыграть с ней в карты за этим тайным ломберным столиком.

Туалетный столик-консоль с секретом

Раскрытый дамский складный ломберный столик

Кожаный диван

Книжный шкаф

Горка с памятными предметами и комодик в стиле рококо

Следующую зону можно было бы назвать читальней. Никогда не читали, лежа в кровати, — только сидя или на диване, или в кресле. Рядом — довольно распространенное вальтеровское кресло с белой салфеткой-подголовником, которая часто стиралась. Диван кожаный, опять из-за гигиены — его можно протирать влажной тряпкой от пыли. Рядом — шкаф с любимыми книгами. Шкаф одностворчатый в рост человека — по нашим меркам небольшой. А по меркам XIX века очень даже приличный шкаф. Вспомните книжные шкафы первой половины XIX века высотой вообще по пояс, на них расставляли всякие безделушки. Так что к концу века шкаф подрос до человеческого роста — именно такие стояли в приличных петербургских семьях. То, что в кабинете учительницы стоял еще один шкаф с книгами, — это как раз необычно и свидетельствует о ее особом пристрастии к книгам. Да, конечно, были высотой более 2 метров двухстворчатые и даже трехстворчатые шкафы, но это уже особый случай библиотек общественных или частных.

Следующая зона — выставочно-мемориальная. В горке за стеклом хранятся памятные для человека предметы. Это и коронационный керамический стакан, который получали на память о коронации чиновники, учителя, а народу дарили эмалированные кружки с гостинцем — вспомним Ходынку, именно за этими подарками пришла масса народа. А вот коралл, какая-то экзотическая раковина и японская чашечка, привезенный погибшим женихом из кругосветного плавания, а также вырезанная из какого-то журнала картинка с изображением его корабля. Кузнецовская кружка с крышкой в виде пенька с ручками-топориками, подаренная друзьями к окончанию Лесотехнической академии ее родственнику. Этакий прикол XIX века. Фамильный дорогой сервиз фабрики Гарднера, который передавался по наследству, и пользовались им лишь в исключительных случаях. Стетоскоп, подаренный ей на память об окончании курсов приятельницей-фельдшерицей: сложно было женщине получать медицинское образование в России в XIX веке.

Коронационный керамический стакан

Кузнецовская кружка с крышкой в виде пенька, с ручками в виде топоров

Стетоскоп

Рядом — маленький комодик в стиле рококо, на шести фарфоровых вставках которого галантные сценки той беззаботной игривой эпохи. Хранили в маленьких ящичках украшения, перчатки и всякие милые дамские мелочи.

Дубовый круглый стол

Следующая зона — дамский рабочий стол. На этом дубовом круглом столе можно было и письмо написать, и счет от модистки проверить, и акварелью порисовать, и пасьянс разложить, и сделать запись в дневнике, заняться рукоделием. На столе по моде того времени — вязанная крючком скатерть, настольная лампа на три рожка в ампирном стиле. В вазе цветного стекла в стиле модерн с двумя ящерицами искусственные цветы: тогда это было в моде. Искусные цветочницы делали великолепные искусственные цветы — не отличишь от живых. Искусственные цветы были всюду — на шляпках и корсажах дам, в вазах, в гирляндах, ими украшали комнаты. Ведь живые цветы были большей редкостью, чем сейчас. У стола — любимые горожанами «венские» гнутые стулья, которые выпускались австрийской фирмой «Братья Тонет» и большими партиями отправлялись по всему миру. Торговое представительство фирмы располагалось на Невском проспекте в Петербурге.

И последняя — зона хранения. Это зеркальный шифоньер, где висели на плечиках платья, и буфетный шкаф, где на полках внизу хранили одежду, постельное белье, а в верхних отделениях — лекарства, все для рукоделья и всякие дамские мелочи. Это именно шкаф, поскольку он имеет сплошные боковые панели и овальное зеркало. А буфетным его делает столешница, на которой расставлены рамки с фотографиями, шкатулки, картонка с французской шляпкой. Поскольку это буфетный шкаф, он и стоит в спальне, а не в столовой. Интересен он еще и редким сочетанием муарового зеленого стекла и прорезной резьбы.

Хочу обратить внимание, что мебель ставили не вплотную друг к другу, а на расстоянии 20–30 см. Благодаря этому был виден полный объем комнаты, ощущался простор и воздух. Вот что их заботило при их-то огромных комнатах! А мы всегда стараемся все сдвинуть вплотную, а потом вообще мода на «стенки» началась, которые делали более узкими, чуть ли не на метр, наши и так небольшие комнаты.

А если посмотреть на стены — они сплошь увешаны по эклектичной моде того времени. Это и фотографии над кроватью и столом, где их удобно рассматривать. На самом деле тогда фотографии делались очень мелкими, было два основных размера: «visit portrait» (5 × 8 см) и «cabinet portrait» (9 × 12 см). У нас на стенах висят увеличенные копии. В изголовье кровати висят барельеф и вышитая бисером икона Богоматери с младенцем Христом — это, пожалуй, протестантская традиция, но отнюдь не православная. Над диваном — разнообразные как по жанру, так и по технике картины. Здесь и акварель с натуры с видом Крыма, и традиционный закат над морем, нарисованные хозяйкой, и копия с известного портрета австрийской императрицы, который, может быть, ей напоминал ее маму, и их с сестрой какие-то натюрморты, красивая фарфоровая декоративная тарелка. Казалось бы, несочетаемое прекрасно уживается в эстетике.

Буфетный шкаф

Фрагмент шкафа с муаровым зеленым стеклом и прорезной резьбой

Дамский письменный стол-консоль

Именно так выглядела личная половина учительской квартиры. Конечно, будь это аристократка в своем особняке с дамской половиной, потребовалось бы пять помещений: спальня, будуар, библиотека, дамский кабинет и гардеробная, а здесь все в одной комнате. Также многофункциональна и другая комната, куда можно попасть через переднюю.

Кабинет-гостиная-столовая. Прямо из передней гости попадали в общественную комнату с тремя такими функциями. Начнем по порядку.

Место для кабинетной зоны выбрано самое лучшее — между окном (для света!) и печкой (для тепла!). Здесь хозяйка квартиры проводила много времени, готовясь к урокам и проверяя тетрадки своих маленьких учениц. У нее необыкновенно изящный дамский письменный стол-консоль с изогнутыми ножками и, конечно, вечный венский стул. Рядом — этажерка с учебниками. Учительница преподавала историю — отсюда и подбор учебников. Преподавала она историю только в начальной школе для девочек.

Гимназические учебники по истории

Сборники пьес для школьных постановок

Вот учебники, по которым учились: «Наше прошлое». Рассказы из русской истории, изданные в 1916 г. и «Отечественная история в рассказах для младших классов средних учебных заведений», составленные В. Пузицким, издание десятое, 1909 г. Здесь же учебники по истории для средних классов, где она не могла бы преподавать. Там преподавал бы выпускник университета — учитель истории. «Книга для чтения по древней истории для 3–4 классов средне-учебных заведений» 1913 г., «Книга для чтения по истории Средних веков» под ред. проф П. Г. Виноградова в трех томах, издание четвертое, 1906 г. и «Книга для чтения истории нового времени», 1910 г., тоже в трех томах. Клавдия Лукашевич «Театр для детей», Комедии и сцены для школьных и домашних спектаклей. Отдел для старшего и среднего возраста, и отдел второй — для младшего возраста, М., 1914 г.

Следующая зона — гостиная, с обязательным диваном. Диван с явным турецким влиянием — массивный, не на ножках, обитый золотистой тканью с ориентальным орнаментом, украшенный кистями и подушками. Рядом — тумба с альбомами для того, чтобы занять гостей. Традиция рассматривать в гостях альбомы с открытками и фотографиями сохранялась и в советское время до 1960-х годов. Над диваном горизонтальное зеркало в резной золотистой раме, гармонирующей с обивкой дивана. Такие зеркала не столько функциональны, сколько для придания торжественного акцента гостиной. Этому же служат две картины в массивных рамах. Это парные пейзажи, тема времен года: философическая и нейтральная. В гостиную старались не вешать какие-нибудь лично значимые полотна — их место в личных комнатах, в спальне, например.

Посередине столовой зоны — обеденный стол в окружении стульев. Современная манера придвигать стол к дивану, была неприемлема, это ломает весь застольный этикет. И стол, и буфет максимально приближены к двери, ведущей на кухню. Вот это действительно буфет, а не буфетный шкаф. Нет глухих боковых стенок. Верхняя часть буфета в окружении легких консольных полочек поддерживается двумя изящными колонками. Нижняя столешница значительно больше по площади, да и выглядит массивнее верхней. В верхнюю часть буфета ставили чайную посуду, а в нижней центральной части — тяжелые обеденные сервизы, в боковых хранили столовое белье: скатерти, салфетки, в ящиках — столовые приборы. С другой стороны двери — чайный столик. Характерный гибрид тумбочки и этажерки. На верхней столешнице стояли самовар на подносе и чашки. А на полочке под ней — разные сорта чая в чайницах, внутри — запасы чая и сахара.

«Турецкий» диван и наддиванное горизонтальное зеркало

Тумба с альбомами

Буфет и обеденный стол

Все горизонтальные поверхности застилались салфетками и скатерочками вязанными, кружевными вышитыми. Это связывалось с представлением об уюте вплоть до 1960-х годов.