Усердный помощник просит отпуск и выслеживает важного преступника. Беспечные посланцы по небрежности лишаются упрятанного золота

Итак, Чжао Ху вышел из ямыня в одежде нищего и побежал прочь от любопытных. Пробежав около трех ли, он увидел, что поблизости никого нет, и пошел тише. Солнце клонилось к закату, и следовало подумать о ночлеге. Неподалеку виднелся древний полуразрушенный храм, уцелели только западная и восточная стены.

Чжао Ху опустился на корточки у стены, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра, и тут заметил человека с охапкой травы в руках. Человек подошел к росшему неподалеку дереву, побросал траву в дупло и сам туда полез.

Чжао Ху хотел последовать его примеру, чтобы хоть немного согреться, но в это время появился еще один человек и тоже стал бросать в дупло траву.

— Кто там еще? — послышался голос, и из дупла высунулась голова. — Поосторожней!

— Прости, брат, я не знал, что ты здесь! — сказал тот, что стоял снаружи. — Может быть, пустишь меня? Вместе теплее будет…

Человек ухватился за сук, подпрыгнул и исчез в дупле.

— Я только уснул, а ты явился. Придется теперь сидеть.

— Скажи спасибо, что сухая трава есть — другим еще хуже приходится!

«Это он, видно, меня имеет в виду», — подумал Чжао Ху и подкрался к дереву.

— Даже первый министр, случается, уснуть не может! — сказал один.

— Что же ему мешает спать? — спросил второй.

— Неужели не понимаешь? В дворцовой кумирне кто-то написал стихи, а в саду произошло убийство, вот государь и приказал первому министру провести расследование.

— Я кое-что знаю, только боюсь рассказывать.

— Чего тебе бояться?

— Ладно, слушай! В наш трактир «Счастье и возвышение» на улице Барабанной Башни явился красивый молодой человек со слугой и занял почти все комнаты. Мне это показалось подозрительным, я стал тайком разузнавать и выяснил, что у него при дворе могущественный покровитель.

Тут Чжао Ху позабыл о холоде, помчался в ямынь и попросил доложить о нем Бао-гуну. Бао-гун велел арестовать молодого человека, и Чжао Ху с Ма Ханем, Чжан Луном и двумя стражниками отправился в трактир.

— Есть у вас постоялец по фамилии Сун? — спросил Чжао Ху, когда слуга отпер ворота.

— Есть, вчера прибыл, — ответил слуга.

— Где он?

— В верхней комнате. Только сейчас лег спать…

— Я из кайфынского ямыня, — представился Чжао Ху. — Господин первый министр приказал арестовать вашего постояльца. И если он сбежал, в ответе будешь ты!

Перепуганный слуга обещал сделать все, как ему прикажут.

— А, попался, злодей! Теперь не отвертишься! — ворвавшись в комнату, крикнул Чжао Ху и навалился на молодого человека.

— Кто вы, почтенный? — с недоумением спросил тот. — Если желаете поговорить — як вашим услугам. Только руки отпустите.

— Говорить будешь на суде! Господин первый министр велел взять тебя под стражу!

Молодого человека связали и поволокли в ямынь. При обыске найти ничего не удалось, кроме листка бумаги в кошельке. Чжао Ху отшвырнул листок, потому что был неграмотным, но Ма Хань и Чжан Лун его подобрали. На оборотной стороне была особая пометка, означавшая, что письмо секретное. Чжао Ху, разумеется, допустил промах, Чжан Лун это знал, но виду не подал.

Бао-гун прочел письмо, сообразил, что произошла ошибка, но молодого человека все же допросил:

— Кто ты? Как твое имя? Зачем приехал в столицу?

— Меня зовут Сун Фу, я слуга фынъянского правителя Сунь Чжэня. Господин велел мне отвезти подарки государеву наставнику Пан Цзи. Я поехал вперед, остановился на ночлег и ждал своих спутников.

Бао-гун решил, что молодого человека арестовали по ошибке, но продолжал расспросы:

— Ну-ка скажи, какие подарки вы везете?

— Восемь чаш с золотом. В письме про это все написано.

— В конверте два письма, кому ты их везешь?

— Одно — отцу моего господина, другое — государеву наставнику.

Бао-гун велел увести Сун Фу и хорошенько его стеречь, а сам удалился в кабинет, вызвал Гунсунь Цэ и попросил доклад государю и оба письма запечатать в один конверт.

На следующее утро Бао-гун представил доклад Сыну Неба. Государь прочел доклад и письма, решил, что передавать дело на расследование в кайфынское управление неловко, и повелел вести расследование Вэнь Янь-бо из храма Правосудия. В храме Правосудия молодой человек дал те же показания, что и в ямыне. И тогда Вэнь Янь-бо послал стражников перехватить в дороге подарки фынъянского правителя и без промедления доставить в храм Правосудия.

Но когда чаши вынули из ящика, они оказались пустыми. Лишь в одной лежала пластинка из слоновой кости с надписью: «Богатство, добытое неправедным путем» — на одной стороне, а на другой: «Возвращено истинному владельцу». Выяснив обстоятельства дела, Вэнь Янь-бо отправился с докладом к государю.

Дальнейшее расследование государь повелел вести Бао-гуну. За злоупотребления фынъянский правитель был лишен должности, и ему надлежало немедленно прибыть в столицу.

Пан Цзи и его зятя государь простил.

Однако Пан Цзи в день своего рождения не пожелал никого видеть и уединился в саду на башне.

«Этот Черный Бао мой кровный враг, — думал государев наставник. — Недавно от одной беды избавился, так теперь другая на меня свалилась: золото пропало, а Сунь Чжэня должности лишили! Как тут не досадовать!»

Его размышления прервал мальчик-слуга.

— Господин, обе госпожи пришли поздравить вас.

Пан Цзи расплылся в улыбке.

— Зови же их скорее!

Служанки расстелили ковер, и молодые женщины со всеми положенными церемониями поздравили Пан Цзи.

— Просим вас провести нынешний вечер с нами, в башне Жемчугов вас ждет угощение.

Пан Цзи охотно согласился.

Но в это время на лестнице послышался кашель — на башню поднимался мальчик-слуга…

Если хотите узнать, что было дальше, прочтите следующую главу.