Стоял теплый сентябрьский вечер.

После ужина Миша вышел из казармы. Короткая тропинка вывела его на открытую поляну, с которой открывался широкий вид на окрестности.

Большой багрово-красный диск солнца медленно клонился к темным вершинам Камышовой гряды, и от этого хребет казался еще выше, как будто он поднял плечи. Легкий ветер чуть шевелил тронутую осенней позолотой листву.

Миша лег на траву, закинул руки за голову и стал смотреть в небо.

Быстро темнело. Над оврагом дымчатым облаком расстилался туман. И вот из-за высоких лиственниц выплыла ярко-желтая полная луна.

Вдруг послышались чьи-то шаги. Миша приподнялся.

По тропе шли двое. Миша их сразу узнал: один из них был лейтенант Сидоренко, адъютант Урманова, второй — капитан Некрасов, заместитель командира полка.

Они поднялись на сопку и свернули в сторону границы.

— Товарищ лейтенант! — окликнул Миша Сидоренко.

Офицеры оглянулись.

— Атаманыч? — удивился лейтенант. — Ты что тут делаешь?

— Беги в казарму, скоро отбой, — сказал Некрасов.

— А вы куда идете?

— Куда? На кудыкину гору, — отшутился капитан.

— Возьмите меня с собой! — попросил Миша, умоляюще глядя то на Сидоренко, то на Некрасова.

Капитан Некрасов первый сжалился над Мишей.

— Ладно, Сидоренко, возьмем его, пусть приучается. Беги, Атаманыч, к старшине, скажи, что я разрешил тебе пойти с нами в обход, — сказал Некрасов. — Живо! Мы тебя здесь подождем.

Миша со всех ног бросился в казарму. Когда он вернулся, капитан ему сказал:

— Главное, Ковальчук, давай сразу договоримся: не самовольничать. Без команды — никуда! Понятно?

— Понятно, товарищ капитан! — ответил Миша, а про себя подумал: «Вот здорово: наконец-то я своими глазами увижу границу!»

Они долго петляли по еле заметным тропкам. Наконец шедший впереди капитан Некрасов остановился и подал рукой предупреждающий знак: «Внимание! Тихо!»

— Отсюда до границы всего метров триста будет, — вполголоса сказал Сидоренко. — Ты это, Атаманыч, учти…

Вокруг все было спокойно, но вдруг со стороны оврага донесся хруст сухой ветки. Все насторожились, повернули головы в сторону шороха. Но сколько ни прислушивались, ничего больше не услышали.

— Наверное, где-то гнездо свалилось, — прошептал Миша.

Ему никто не ответил.

— Товарищ лейтенант, а где наши часовые стоят? — чуть слышно спросил Миша.

— На границе, — так же тихо ответил Сидоренко.

— Почему же их не видно?

— А зачем тебе их видеть? Они тебя видят — и ладно…

— А если шпион пойдет?..

— Ты вот что, — оборвал Мишу Сидоренко, — оставь свои детские вопросы при себе. Наблюдай и слушай.

Некрасов подал знак, и все трое поползли вниз по склону.

Луна выглянула из-за тучи, в овраге стало светло. Но вот опять наплыла туча, снова потемнело. Шорох повторился, в овраге мелькнула какая-то тень.

Миша хотел сказать Сидоренко про тень, он повернул голову и увидел, что Сидоренко и Некрасов, напряженно всматриваясь в темноту оврага, словно приросли к земле.

«Значит, тоже заметили», — решил он и еще плотнее прижался к земле.

Теперь уже отчетливо была видна не спеша приближавшаяся к ним черная фигура.

Некрасов негромко рассмеялся:

— Да ведь это же олень! Вот бродяга, шатается тут по ночам.

Офицеры привстали, за ними вскочил и Миша. Олень, должно быть заметив их, испуганно отскочил в сторону и затаился в кустах.

— Послушай-ка, Сидоренко, — задумчиво проговорил капитан, — а тебя не удивляет, что олень подошел к нам так близко? Ведь он должен был бы почуять человека издали…

— Правда, странно, — отозвался лейтенант.

— Атаманыч, останешься тут! — приказал Некрасов. — А мы попробуем подойти к этому оленю поближе. Ты, Сидоренко, обойдешь кусты справа, я слева.

Некрасов и Сидоренко разошлись в разные стороны. Миша остался лежать на месте.

Прошло немного времени, и вдруг олень снова показался из кустов. Должно быть не замечая Миши, он шел прямо на него. Вот он уже совсем рядом.

«Да он, наверное, ручной!», — подумал Миша и, вскочив на ноги, шагнул навстречу оленю, широко расставив руки и приговаривая:

— Ну, иди, иди сюда… Не бойся…

Олень сначала отпрянул, а потом поднялся на дыбы, и сильный удар крепкого оленьего копыта обрушился на Мишину голову.

— Ой! — только успел крикнуть мальчик и, потеряв сознание, рухнул на землю. А олень как-то неуклюже заковылял обратно в кусты.

Первым на крик мальчика прибежал Сидоренко. Он наклонился над Мишей и крикнул Некрасову:

— Товарищ капитан, бегите за оленем!

Миша открыл глаза и сел, держась за голову. Перед глазами плавали зеленые и красные круги.

— Жив? — спросил лейтенант.

— Жив…

Тут опять показалась луна, и в ее свете было хорошо видно, как шевелятся низкие кусты, как будто по ним кто-то ползет. Но разве может олень на своих высоких ногах ползти по земле?

— Сиди тут! — крикнул Сидоренко Мише и, выхватив из кобуры пистолет, бросился к кустам.

— Товарищ капитан! — донесся до Миши его голос из оврага. Там человек! Честное слово, человек! Вон он ползет!..

В ту же минуту грохнул выстрел, и лейтенант упал. Из кустов выскочил человек и, уже не таясь, кинулся в сторону границы, стреляя на бегу.

— Ах, черт! — крикнул капитан Некрасов, хватаясь за правое плечо. — Все равно не уйдешь!

Он поднял упавший пистолет левой рукой и несколько раз выстрелил вслед убегающему. Тот вдруг остановился, как будто наткнулся на какую-то невидимую преграду, и, взмахнув руками, свалился вниз лицом.