Гауптман Макс Крюгер прибыл на аэродром Руоколахти вместе со своим командиром авиагруппы оберст-лейтенантом Ровелем. Аппарат без опознавательных знаков тут же закрыли чехлами и замаскировали. Сразу после перелета из Кенигсберга их принимал у себя лично командующий финских ВВС генерал-майор Лундквист. В большом обеденном зале разговор шел на хорошем немецком.

— Я слышал, русские недавно сбили два ваших разведчика, генерал.

— Недавно они сбили один экипаж лейтенанта Павилайнена, герр Ровель. А вот экипаж капитана Эскола им удалось подловить только в конце сентября, после трех месяцев активных полетов. Все, что капитан тогда успел сделать, это сообщил по радио, что его атакуют два русских истребителя. Чуть позже сквозь помехи радисты расслышали, что убит стрелок и горит правый мотор.

— Возможно, у вас есть новости по развитию ПВО русских, генерал? Удалось ли выяснить, почему, так резко возросли воздушные потери?

— Трудно сказать, какие из причин важнее. Советы то и дело преподносят нам сюрпризы. То обстреляют дальнобойными зенитками, то нападут высотными истребителями. И, похоже, русские резко усилили воздушное наблюдение за эшелоном от восьми до одиннадцати тысяч метров. По ряду данных, они применяют не только воздушных наблюдателей с биноклями, но и радиометрические станции дальнего и высотного обнаружения. Вероятно британского производства. Получены также сведения, что оснащенные такими системами части ПВО, уже появились вдоль балтийского побережья. Возможно, поэтому и был сбит "Бленхем" капитана Эскола, он ведь упал в воды залива. Но достоверных сведений об этом добыть, пока не удалось.

Ровель затянулся сигаретой и, пригубив коньяк, снова вернулся к беседе. Гауптман Крюгер, мудро не вступая в разговор старших офицеров, налег на жаркое из оленины.

— Генерал, а что там с вероятным появлением рядом с Санкт-Петербургом, авиагруппы, вооруженной "Буревестниками"? Надеюсь, вы помните, наши летние ориентировки? Это довольно опасная машина, и очень не хотелось бы, чтобы экипаж гауптмана Крюгера попал ему в когти.

— Мы помним те сообщения вашего Абвера, оберст-лейтенант. Насчет "Буревестников" некоторые сведения были получены. Один их аэродром был обнаружен недалеко от Тихвина. В августе с ними было две встречи в воздухе над большевистской Ингерманландией. Тогда русские не смогли точно идентифицировать наших разведчиков и перехватить их. А капитан Эскола в тех полетах сумел сфотографировать несколько аэродромов, где скоростные перехватчики могли находиться. Но, в последнее время, сведений нет, хотя по косвенным признакам и данным агентурной разведки, русские сильно расширили свою аэродромную сеть. Большевики явно меняют свои планы нападения на Суоми, и значит, сведениям полученным разведкой в конце лета доверять мы уже не можем. И это одна из причин, почему мы снова обратились за помощью к вам. Кстати, что с потолком вашего нового "Хеншеля-130"?

— Пока вы можете рассчитывать на одиннадцать-денадцать тысяч, при глубине разведки в тысячу километров. Естественно, с учетом погодных условий.

— Ну что ж, это намного лучше, чем восемь с половиной тысяч на "Бленхеме". Когда вы будете готовы к первому полету?

— Макс, ты ведь уже получил новые касеты с пленкой?

На суровом лице подполковника мелькнуло подобие улыбки, его глаз добродушно сощурился. Крюгер вытер рот салфеткой и ответил по уставу.

— Так точно, герр оберст-лейтенант. Завтра у нас вылет на разведку погоды. А еще через день заправим баки под пробку, получим от местной разведки карты маршрута, и можем вылететь на боевое задание.

— Ну, вот, генерал. Почти все готово, значит, скоро экипаж гауптмана Крюгера вскроет для Суоми свежие секреты коммунистов. Кстати, а вы не боитесь новых нот от Москвы? Все-таки их наглость в Женеве сильно попортила репутацию вашей страны.

— К сожалению, оберст-лейтенант, ваша страна не хочет открыто поддержать Финляндию. Наше правительство даже получило рекомендации согласиться на требования коммунистов. Но Суоми будет драться за свою свободу, и любой новый инцидент лишь меняет сроки русского наступления. А наше миролюбие никак не отменяет планов Сталина. Суоми не может рассчитывать надолго оттянуть войну с Советами. Мы знаем, что их подготовка к войне почти завершена. За последние две недели, русские стали вести себя слишком осторожно, и в то же время любые нарушения границы пресекаются ими довольно жестко.

— А в чем выражается их осторожность?

— В первую очередь, в том, что теперь они не ведут радиосвязь открытым текстом. И вдоль границы сейчас прекращены все разведывательные полеты их пограничной авиации. При этом, любой полет наших самолетов агрессивно встречается заслоном истребителей, а в ночное время экипажи докладывали, что их освещает прожектор, и сразу же начинают бить дальнобойные зенитки. Ночные перехватчики русских тоже не дремлют. К тому же, "сталинские соколы" перестали пытаться сажать наши самолеты, и теперь сразу атакуют на уничтожение. Для вашего вылета правильнее будет зайти с севера от Лапландии, и лететь в обход Тихвина. Впрочем, решать какой выбрать профиль полета, будете вы сами. Мы лишь просим, провести разведку в направлении Тихвина, и попытаться найти их недавно построенные аэродромы.

— Можете не сомневаться, генерал. Наши парни решат эту задачку. Верно, Макс?

— Абсолютно, герр оберст-лейтенант.

Финские механики и заправщики выполнили все от них зависящее. Офицеры финской разведки предоставили союзникам прекрасные карты северо-западных областей Советской России. И уже через день после вылета на разведку погоды, новейший высотный разведчик Люфтваффе "Хеншель HS-130", взлетев с аэродрома Руоколахти, взял курс на Вытегру и далее на северо-восток. Спустя еще несколько часов самолет-разведчик должен был развернуться на юг в сторону Вологды, и далее подобраться с тыла к секретным аэродромам большевиков в районах Каргополя и Тихвина. В кабине набирающего высоту самолета-разведчика, командир экипажа негромко насвистывал мелодию из "Кольца Нибелунгов"…