Одним из наиболее странных событий, связанных с Бородинской битвой, является выбор русским командованием позиции и размещение войск на этой позиции. Такой выбор — основная причина критики Кутузова историками. Эта критика опирается в том числе на записки таких известных участников событий, как Барклай-де-Толли, Беннигсен, Ермолов, Толь. Например, Беннигсен, согласно его «Запискам…», считал необходимым «наш правый фланг опереть на деревню Горки и двинуть все остальные войска нашего правого фланга на поддержку левого крыла». Барклай-де-Толли, если верить его сочинениям, убеждал Кутузова «при наступлении темноты исполнить с армиею движение так, чтобы правый фланг 1-й армии отступил на высоты Горки, а левый примыкал к деревне Семёновской, но чтобы вся 2-я армия заняла место, в коем находится 3-й корпус. Сие расположение не переменило бы боевого порядка; каждый имел при себе собранные войска; резервы наши, не начиная дела, могли быть сбережены до последнего времени, не будучи рассеянны и, может быть, решили бы сражение. Князь Багратион, не будучи атакован, сам бы с успехом ударил на правый фланг неприятеля». При этом Барклай ручался за успех. И за вроде бы необъяснимый отказ Кутузова и критикуют чаще всего современные историки. Кстати, эти воспоминания вышли из-под пера людей, уже знавших к моменту написания, как именно прошло сражение. Масла в огонь подливают утверждения французских участников событий, таких как генералы Ж. Рапп, Ж. Ж. Пеле, Ф. Сегюр. По их словам, правый фланг русской армии «был столь же неприступен, как и неопасен».
Но что же именно вызывало такое недоумение действиями Кутузова и критику позиции? В первую очередь нахождение на линии Бородино — Маслова четырёх корпусов и казаков Платова. То есть главные силы русской армии были размещены там, где вообще никаких атак противника не велось. К этому добавляется оценка как совершенно бесполезных, хорошо подготовленных и вооружённых тяжёлой артиллерией Масловских флешей.
Из каких же соображений исходили Кутузов и Толь, размещая войска именно таким образом? Для того чтобы понять, обратимся к схеме № 1. Как видно из этой схемы, Шевардинский редут был никак не передовой позицией, как часто утверждается, а частью единого фронта от Маслова до Шевардина, опиравшегося на целый ряд естественных преград и оборонительных сооружений. Почему была выбрана именно такая линия построения? Одно требование является константой — необходимость перекрыть Новую Смоленскую дорогу. Кроме того, было явное желание заставить французов штурмовать позицию с северо-запада, через реку Колочу. Теперь перейдём к самому критикуемому участку — Масловским флешам. Ведь даже при северо-западном направлении атак французов значение мощной батареи Масловских флешей невелико. Зачем флеши с тяжёлой артиллерией? Ну, флеши нужны в силу важности позиции при возможном захвате их французами. В этом случае русская армия отбрасывается от Новой Смоленской дороги и лишается возможности отойти на Можайск. Это катастрофа. Так что оборонительные сооружения под местечком Маслова — своеобразная страховка от худшего варианта. А тяжёлая батарея, направленная на север? Здесь нам поможет схема № 2. Дело в том, что всего в шести верстах от деревни Бородино, у местечек Аксиньино и Рахманово, находятся броды через Москву-реку. И в том же месте, вдоль северного берега Москвы-реки, идёт Гжатский торговый тракт, который через Марфин брод выходит к Можайску в тылу русских позиций. А Наполеон прекрасно умел использовать манёвр с переброской сил через водные преграды для охвата противника или принуждения его тем манёврам, которые требовались французскому полководцу. При этом Кутузов лично сталкивался с этим умением Наполеона во время своего отступления в Австрии под Кремсом, когда русская армия чуть не была отрезана переброшенными на северный берег Дуная силами Мортье. Тогда Кутузову удалось парировать подобный манёвр. Но уже под Смоленском Наполеон подобным манёвром (уже осуществлённым главными силами) поставил русские армии на грань разгрома, от которого их спас только героизм, проявленный 27-й дивизией Неверовского.
При этом мы исходим из того, что главные силы Наполеона наступали по обеим Смоленским дорогам. Но это известно сейчас, а тогда Кутузов не мог знать, что противник не пустит тот же корпус Богарне по Гжатскому тракту. В этом случае французы были избавлены от необходимости вблизи русской армии переправляться через реку Москву.
Так что батарея на Масловских флешах позволяла держать под наблюдением и обстрелом Гжатский тракт, простреливая северный берег реки Москвы вплоть до леса за Гжатским трактом. Она позволяла замедлить или сорвать возможное продвижение вражеских войск и дать Кутузову время для манёвра или отхода к Можайску. Так что Масловские флеши — это не ошибка или сомнительное решение Кутузова, а совершенно чёткий и, скорее всего, лучший способ парирования небольшими силами вполне характерного для Наполеона манёвра.
Теперь переберёмся на противоположный фланг, к Шевардинскому редуту. Очевидной причиной выбора этой точки для сооружения укрепления было то, что это самая значительная высота на поле. Конечно, южнее были и более высокие возвышенности, но они не представляли интереса, так как покрыты кустарником и лесом. В итоге Шевардинский редут оказался господствующей высотой на Бородинском поле. Но, судя по общему расположению русских войск, размещение у Шевардино тяжёлой батареи должно было заставить Наполеона действовать в соответствии с русским планом, то есть развёртывать силы на северо-западе от русской линии, на поле севернее деревни Бородино. А для этого требовалось иметь возможность простреливать Новую Смоленскую дорогу до её выхода из леса западнее Валуева (схема № 1). Это ставило Наполеона перед выбором: либо вступать в сражение с марша, что явно невыгодно в генеральном бою, либо выводить войска из зоны обстрела для развёртывания. Наиболее естественным в таком случае выглядит развёртывание на самом обширном поле на линии Логиново — Беззубово и севернее Валуева. То есть французская армия оказывается перед русским фронтом и должна атаковать его через Колочу. Или попытаться сманеврировать в обход позиции севернее реки Москвы.
Развёртывание без боя на линии от Новой до Старой Смоленской дороги (до входа в сектор обстрела батареи Шевардинского редута (Головина — Ельня)) тоже мало что даёт Наполеону. В этом случае французская армия нависает над флангом русских войск, но должна будет наступать через довольно широкий лес без возможности поддержать наступление огнём тяжёлой артиллерии из-за отсутствия удобных для неё позиций. Подобное направление ограничивает используемые силы и принуждает выстраиваться для атаки уже на опушке у Доронино, в зоне не просто досягаемости, а эффективного огня батареи Шевардинского редута.
Собственно, эта версия подтверждается в одной из редакций рапорта императору Александру I о Бородинском сражении и самим М. И. Голенищевым-Кутузовым: «…построенный нами 24-го числа редут, а также егеря, засевшие в рвах и кустарниках на правом берегу реки Колочи и занимавшие деревни Фомкину, Алексину и Доронину, весьма затрудняли приближение неприятеля по большой дороге». О том же говорил в своей фундаментальной работе о войне 1812 года А. И. Михайловский-Данилевский. Он полагал, что одной из задач Шевардинского редута было «удобство действовать во фланг наступающим по большой дороге к Бородину колоннам». Современник событий Д. П. Бутурлин писал: «Огонь, производимый из редута, при селе Шевардине построенного, равно и российскими стрелками… весьма обеспокоивал прохождение неприятельских колонн по большой дороге». Так что основной задачей Шевардинского редута, кроме собственно обеспечения устойчивости фланга армии, являлось ограничение манёвра Наполеона на момент развёртывания его войск перед сражением.
Основным возражением против данной версии служат утверждения о невозможности ведения огня с Шевардинского редута по Новой Смоленской дороге. При этом основной упор делается на большую дистанцию. Кстати, именно это возражение мешает осознать значение Масловских флешей. Обычно историки ссылаются на Кутайсова и существующие в русской армии нормативы по ведению артиллерийского огня. Например, в параграфе третьем статьи Столыпина говорится, как батарея должна действовать: «На 400 сажен расстояния выстрелы невыгодны; от 300 до 200 они становятся точнее; но ближе 200 они весьма смертельны; посему на первом расстоянии должно стрелять медленно и редко, на втором скоро, на третьем поспешнее и стремительно (в подлиннике расстояния указаны прописью. — В. З.)». А вот что рекомендовалось в пункте 1 правил Кутайсова: «В полевом сражении выстрелы за 500 саженей сомнительны, за 300 довольно верны, а за 200 и за 100 смертельны… Следовательно, когда неприятель ещё в первом расстоянии, то должно стрелять по нём редко… во втором расстоянии стрелять чаще… и напоследок наносить удары со всевозможною скоростью».
Однако при этом забывают, что речь идёт об эффективном огне по таким мишеням, как, например, батальонная колонна. Действительно, вероятность попадания в подобную цель из 12-фн пушки на дистанции 400–500 саженей была меньше 40 %. А тут говорится о дистанциях 1000 саженей и более. Как показывает пример Бородинской битвы, французы эффективно обстреливали Багратионовы флеши с такой же дистанции — порядка 1000 саженей. Просто путают эффективный огонь по конкретным единичным целям (даже типа батальонной колонны) и эффективную стрельбу по площадным целям (походные порядки пехотного корпуса или расположение главных сил неприятеля). Но когда речь идёт об обстреле городов или больших масс войск на поле боя или на марше, то огонь на предельные дистанции вполне допустим и актуален.
Перенесение основного направления действий с Новой на Старую Смоленскую дорогу было оценено как не особо значимое ввиду заброшенности Старой дороги и лесистой местности в её районе. Более вероятным, похоже, считалось продвижение французов не южнее, а севернее Новой Смоленской дороги. Собственно, так оно и было — севернее, по просёлкам, шёл корпус Богар-не, который был в два с половиной раза больше идущего по Старой Смоленской дороге корпуса Понятовского. Однако возможность обхода предусматривалась, и для его парирования в район Старой Смоленской дороги было предусмотрено выдвижение резервов и начато сооружение Багратионовых флешей.
Центр русской позиции, а точнее стык левого фланга и центра, опирался на построенное южнее Бородина укрепление — курганную батарею, которая фланкирующим огнём прикрывала нашу линию на левом фланге и совместно с Шевардинским редутом позволяла обеспечить устойчивость фронта не меньшую, чем в центре и на правом фланге, где фронт прикрывался крутыми берегами реки Колочи.
Начальное развёртывание русской армии
Что же мы имеем в итоге? А имеем мы весьма разумное и продуманное расположение русской армии в соответствии с требованиями военной науки того времени. При этом развёртывание противника было затруднено. Много внимания было уделено защите от таких действий противника, которые могут привести русскую армию к катастрофе даже без прямого разгрома на поле боя. Кутузов не зря считался прекрасным полководцем. Он образцово выбрал позицию и провёл развёртывание. Таким образом, Наполеон был поставлен в крайне неудобное положение ещё до начала боя. Но император Франции не уступал в военном искусстве Кутузову. И как он сумел выкрутиться из цугцванга, который ему пытался навязать русский командующий, мы узнаем далее.