В этом приложении приведены рапорты, доклады и представления к наградам русских генералов — участников Бородинского сражения. Но, читая эти документы, нужно помнить, что они писались людьми и для людей. Там есть и субъективизм, и желание показать начальству то, что оно желает видеть. Правда, это никак не умаляет ценности этих документов, просто позволяет понять, откуда берутся противоречия и разночтения.

 

М. И. Кутузов — Александру I

4 сентября 1812. Жилино

После столь кровопролитного, хотя и победоносного с нашей стороны, от 26-го числа августа, сражения должен я был оставить позицию при Бородине по причинам, о которых имел щастие донести Вашему Императорскому Величеству. После сражения того армия была приведена в крайнее расстройство, вторая армия весьма уже ослабела. В таком истощении сил приближались мы к Москве, имея ежедневно большие дела с авангардом неприятельским, и на сем недальнем расстоянии не представилось позиции, на которой мог бы я с надежностию принять неприятеля. Войски, с которыми надеялись мы соединиться, не могли еще притти; неприятель же пустил две новые колонны — одну по Боровской, а другую по Звенигородской дорогам, стараясь действовать на тыл мой от Москвы, а потому не мог я никак отважиться на баталию, которой невыгоды имели бы последствием не только разрушение остатков армии, но и кровопролитнейшее разрушение и превращение в пепел самой Москвы. В таком крайне сумнительном положении, по совещании с первенствующими нашими генералами, из которых некоторые были противного мнения, должен я был решиться попустить неприятеля взойти в Москву, из коей все сокровища, арсенал и все почти имущества как казённые, так и частные вывезены и ни один дворянин в ней не остался.

Осмеливаюсь всеподданейше донести Вам, всемилостивейший Государь, что вступление неприятеля в Москву не есть ещё покорение России. Напротив того, с войсками, которых успел я спасти, делаю я движение на Тульской дороге. Сие приведёт меня в состояние защищать город Тулу, где хранится важнейший оружейный завод, и Брянск, в котором столь же важный литейный двор, и прикрывает мне все ресурсы, в обильнейших наших губерниях заготовленные. Всякое другое направление пресекло бы мне оные, равно и связь с армиями Тормасова и Чичагова, если бы они показали большую деятельность на угрожение правого фланга неприятельского.

Хотя не отвергаю того, чтобы занятие столицы не было раною чувствительнейшею, но, не колеблясь между сим происшествием и теми событиями, могущими последовать в пользу нашу с сохранением армии, я принимаю теперь в операцию со всеми силами линию, посредством которой, начиная с дорог Тульской и Калужской, партиями моими буду пересекать всю линию неприятельскую, растянутую от Смоленска до Москвы, и тем самым, отвращая всякое пособие, которое бы неприятельская армия с тылу своего иметь могла, и обратив на себя внимание неприятеля, надеюсь принудить его оставить Москву и переменить всю свою операционную линию.

Генералу Винценгероде предписано от меня держаться самому на Клинской или Тверской дороге, имея между тем по Ярославской казачий полк для охранения жителей от набегов неприятельских партий.

Теперь, в недальнем расстоянии от Москвы, собрав мои войски, твёрдою ногою могу ожидать неприятеля, и пока армия вашего Императорского Величества цела и движима известною храбростию и нашим усердием, дотоле ещё возвратная потеря Москвы не есть потеря отечества. Впрочем, Ваше Императорское Величество Всемилостивейше согласиться изволите, что последствия сии нераздельно связаны с потерею Смоленска и с тем расстроенным совершенно состоянием войск, в котором я оные застал. Полковник Мишо объяснит Вашему Императорскому Величеству обстоятельнее положение наших дел.

 

Донесение М. И. Кутузова Александру I о сражении при Бородине

[1]

[1812 г., август] [2]Документ не датирован, датируется по содержанию.
[Воспроизводится по книге: Бородино. Документы, письма, воспоминания. М.: Советская Россия, 1962. Документ № 131. С. 134–141.]

Августа 24-го числа пополудни в 4 часа ариергард наш был атакован при Колоцком монастыре французами. Превосходные силы неприятеля принудили отступить оной к позиции, близ Бородина находящейся, где войска были уже устроены в боевой порядок. В сей день ариергард наш имел дело с неприятельской кавалерией и одержал поверхность. Изюмской гусарской полк с некоторым числом казаков атаковал сильно французскую кавалерию, где три эскадрона оной были истреблены.

Неприятель, перейдя реку Колочу выше с. Бородина, направил главные свои силы на устроенный нами пред сим редут, чрезвычайно беспокоивший наступательное его на наш левый фланг движение. Битва против сего редута час от часу делалась упорнее, однако ж все покушения неприятеля, отражаемого несколько раз с большим уроном, соделались тщетными, и наконец был он совершенно отбит. В сие время кирасирские полки 2-й дивизии — Екатеринославской, Орденской, Глуховской и Малороссийской быстрой атакой довершили его поражение. При сем взято нами 8 пушек, из коих 3, быв подбиты, оставлены на месте сражения.

25-го армия французская находилась в виду нашей, построила пред своим фрунтом несколько укреплений, на правом же её крыле замечены были разные движения, скрытые от нас лесами, почему и можно было предположить, что намерение Наполеона состояло в том, чтоб напасть на левое наше крыло и потом, продолжая движение по Старой Смоленской дороге, совершенно отрезать нас от Можайска.

Дабы предупредить сие намерение, я приказал того же дня генерал-лейтенанту Тучкову с 3-м корпусом идти на левое наше крыло и прикрыть положением своим Смоленскую дорогу. В подкрепление сему корпусу отряжено было 7000 человек Московского ополчения под предводительством генерал-лейтенанта графа Маркова.

От 3-го корпуса до левого крыла 2-й армии, которой командовал генерал от инфантерии князь Багратион, был промежуток, на версту продолжающийся и покрытый кустарниками, в котором для лучшей связи расположены были егерские полки 20-й, 21-й, 11-й и 41-й. Сводные гренадерские батальоны 2-й армии под командой г[енерал]-м[айора] гр[афа] Воронцова заняли все укрепления, устроенные пред деревней Семёновской; к сей деревне примыкало левое крыло нашей армии, и от оной простиралась линия из полков 7-го корпуса под командой генерал-лейтенанта Раевского в направлении к кургану, в середине армии находящемуся и накануне укреплённому. К правой стороне кургана примыкал 6-й корпус под командой генерала от инфантерии Дохтурова левым своим крылом.

В сем месте линия склонялась вправо к деревне Горкам, и в оном направлении стояли 4-й и 2-й пехотные корпуса, составлявшие правое крыло армии под командой генерала от инфантерии Милорадовича.

Все вышепомянутые войски входили в состав главной нашей силы (кор-де-баталь) и расположены были в две линии. За ними находились кавалерийские корпуса следующим образом: 1-й кавалерийской немного правее за 2-м корпусом, 2-й за 4-м, 3-й за 6-м, 4-й за 7-м. Позади кавалерии 5-й пехотной корпус, из гвардейских полков составленный, и 2-я гренадерская дивизия, а за оными обе кирасирские.

В таковом положении армия ожидала наступления дня и неприятельского нападения.

26-го числа в 4 часа пополуночи первое стремление неприятеля было к селу Бородину, которым овладеть искал он для того, дабы, утвердясь в оном, обеспечить центр своей армии и действия на левое наше крыло, в то же самое время атакованное. Главные его батареи расположены были при дер. Шевардино: 1-я о 60 орудиях вблизи оставленного нами 24-го числа редута имела в действии своём косвенное направление на пехотную нашу линию и батарею, на кургане устроенную, а 2-я о 40 орудиях немного левее первой обращала огонь свой на укрепление левого нашего крыла.

Атака неприятеля на село Бородино произведена была с невероятной быстротой, но мужество лейб-гвардии егерского полка, оживляемое примером начальников оного, остановило стремление 8000 французов. Наикровопролитнейший бой возгорелся, и сии храбрые егери в виду целой армии более часу удерживали [неприятеля]. Наконец подошедшие к нему резервы умножили силы, принудили сей полк, оставя село Бородино, перейти за реку Колочь. Французы, ободренные занятием Бородина, бросились вслед за егерями и почти вместе с ними перешли реку, но гвардейские егери, подкрепленные пришедшими с полковником Манахтиным полками и егерской бригадой 24-й дивизии под командой полковника Вуича, вдруг обратились на неприятеля и соединённо с пришедшими к ним на помощь ударили в штыки, и все находившиеся на нашем берегу французы были жертвою дерзкого их предприятия. Мост на реке Колоче совершенно был истреблен, несмотря на сильной неприятельской огонь, и французы в течение целого дня не осмеливались уже делать покушения к переправе и довольствовались перестрелкою с нашими егерями.

Между тем огонь на левом нашем крыле час от часу усиливался. К сему пункту собрал неприятель главные свои силы, состоящие из корпусов князя Понятовского, маршалов Нея и Давуста, и был несравненно нас многочисленнее. Князь Багратион, видя умножение неприятеля, присоединил к себе 3-ю пехотную дивизию под командой генерал-лейтенанта Коновницына и сверх того вынужден был употребить из резерва 2-ю гренадерскую дивизию под командой генерал-лейтенанта Бороздина, которую он и поставил уступами противу левого крыла за деревнею, а левее от оной три полка 1-й кирасирской дивизии и всю 2-ю кирасирскую дивизию.

Я нашёл нужным сблизить к сему пункту полки: лейб-гвардии Измайловский и Литовский под командою полковника Храповицкого. Неприятель под прикрытием своих батарей показался из лесу и взял направление прямо на наши укрепления, где был встречен цельными выстрелами нашей артиллерии, которой командовал полковник Богуславский, и понёс величайший урон. Невзирая на сие, неприятель, построясь в несколько густых колонн, в сопровождении многочисленной кавалерии с бешенством бросился на наши укрепления. Артиллеристы, с мужественным хладнокровием выждав неприятеля на ближайший картечный выстрел, открыли по нём сильный огонь, равномерно и пехота [встретила] его самым пылким огнем ружейным, [но поражение] их колонн не удержало французов, которые стремились к своей цели и не прежде обратились в бегство, как уже граф Воронцов с сводными гренадерскими батальонами ударил на них в штыки; сильный натиск сих батальонов смешал неприятеля, и он, отступая, в величайшем беспорядке, был повсюду истребляем храбрыми нашими воинами. При сем нападении граф Воронцов, получа жестокую рану, принужден был оставить свою дивизию. В то же самое время другая часть неприятельской пехоты следовала по Старой Смоленской дороге, дабы совершенно обойти наше левое крыло; но 1-я гренадерская дивизия, на сей дороге находившаяся, с твердостию выждав на себя неприятеля, остановила его движения и заставила податься назад. Новые силы подкрепили французов, что и побудило генерал-лейтенанта Тучкова отступить по Смоленской дороге, где занял он на высоте выгодную позицию. Устроенная на сем месте 1-й артиллерийской бригады батарея причиняла значащий вред наступающему неприятелю. Французы, заметив важность сего места, ибо высота сия командовала всею окружностью, и, овладев оной, могли они взять во фланг левое наше крыло и отнять способ держаться на Смоленской дороге, почему, усилясь противу сего пункта, и в сомкнутых колоннах с разных сторон повели атаку на 1-ю гренадерскую дивизию. Храбрые гренадеры, выждав неприятеля, открыли по нём наижесточайший огонь и, не медля нимало, бросились на него в штыки. Неприятель не мог выдержать столь стремительного нападения, оставил с уроном место битвы и скрылся в близлежащие леса. Генерал-лейтенант Тучков при сем ранен пулею в грудь, и генерал-лейтенант Алсуфьев принял по нём команду.

В 11 часов пополуночи неприятель, усилясь артиллерией и пехотой против укреплений нашего левого крыла, решился вновь атаковать оные. Многократные его атаки были отбиты, где много содействовал с отличною храбростью генерал-майор Дорохов. Наконец удалось овладеть ему нашими тремя флешами, с коих мы не успели свести орудий. Но не долго он воспользовался сею выгодою; полки Астраханский, Сибирский и Московский, построясь в сомкнутые колонны под командой генерал-майора Бороздина, с стремлением бросились на неприятеля, который был тотчас сбит и прогнан до самого леса с большим уроном. Таковой удар был с нашей стороны не без потери. Генерал-майор принц Мекленбургский Карл ранен, Ревельского пехотного полка шеф генерал-майор Тучков 4-й был убит, Московского гренадерского полка полковник Шатилов получил жестокую рану, Астраханского гренадерского полка полковник Буксгевден, несмотря на полученные им три тяжкие раны, пошёл ещё вперёд и пал мёртв на батарее с многими другими храбрыми офицерами. Потеря французов противу нас несравнительна. После чего неприятель, умножа силы свои, отчаянно бросился опять на батареи наши и вторично уже овладел оными, но генерал-лейтенант Коновницын, подоспев с 3-ю пехотной дивизией и видя батареи наши занятыми, стремительно атаковал неприятеля и в мгновение ока сорвал оные. Все орудия, на оных находившиеся, были опять отбиты нами; поле между батареями и лесом было покрыто их трупами, и в сем случае лишились они лучшего своего кавалерийского генерала Монбрена и начальника главного штаба генерала Ромёфа, находившегося при корпусе маршала Давуста.

После сей неудачи французы, приняв несколькими колоннами как пехотными, [так] и кавалерийскими вправо, решились обойти наши батареи. [Едва] появились они из лесу, как генерал-лейтенант князь Голицын, командовавший кирасирскими дивизиями, влево от третьей пехотной дивизии находившимися, приказал генерал-майору Бороздину и генерал-майору Дуке ударить на неприятеля. Вмиг был он обращен в бегство и принуждён скрыться в лес, откуда хотя несколько раз потом и показывался, но всегда [был] с уроном прогоняем.

Невзирая на сильную потерю, понесённую французами, не переставали они стремиться к овладению вышеупомянутыми тремя флешами; артиллерия их, до 100 орудий умноженная, сосредоточенным огнём своим наносила немалый вред нашим войскам.

Я, заметя, что неприятель с левого крыла переводит войски, дабы усилить центр и правое свое крыло, немедленно приказал двинуться всему нашему правому крылу, вследствие чего генерал от инфантерии Милорадович отрядил генерал-лейтенанта Багговута со 2-м корпусом к левому крылу, а сам с 4-м корпусом пошёл на подкрепление центра, над коим и принял начальство. Генерал же от инфантерии Дохтуров взял пред сим в командование левый фланг после князя Багратиона, получившего, к крайнему сожалению всей армии, тяжкую рану и вынужденного чрез то оставить место сражения. Сей несчастный случай весьма расстроил удачное действие левого нашего крыла, доселе имевшего поверхность над неприятелем, и, конечно бы, имел самые пагубные следствия, если бы до прибытия генерала от инфантерии Дохтурова не вступил в командование генерал-лейтенант Коновницын. Не менее того в самое сие время неприятель напал на наши укрепления, и войски, несколько часов кряду с мужеством оные защищавшие, должны были, уступя многочисленности неприятеля, отойти к деревне Семёновской и занять высоты, при оной находящиеся, которые, без сомнения, скоро были бы потеряны, если бы генерал-майор граф Ивелич не подоспел с командой 17-й дивизии и не устроил сильные на оных батареи, чрез что восстановил тесную связь между левым крылом армии и 1-й гренадерской дивизией. Генерал-лейтенант Багговут с 4-ю дивизией присоединился в то же время к 1-й гренадерской дивизии и принял оную в свою команду. После сего неприятель хотя и делал несколько покушений на наше левое крыло, но всякий раз был отражён с величайшей потерей.

Полки лейб-гвардии Измайловский и Литовский, пришедшие на левый фланг 3-й пехотной дивизии, с непоколебимою храбростью выдерживали наисильнейший огонь неприятельских орудий и, невзирая на понесённую потерю, пребывали в наилучшем устройстве. Полки лейб-гвардии Измайловский и Литовский в сем сражении покрыли себя славой в виду всей армии, быв атакованы три раза неприятельскими кирасирами и конными гренадерами, стояли твёрдо и, отразив их стремление, множество из оных истребили. Генерал-майор Кретов с кирасирскими полками Екатеринославским и Орденским подоспел к ним на помощь, опрокинул неприятельскую кавалерию, большую часть истребил оной и сам при сем случае был ранен.

Наполеон, видя неудачные покушения войск правого крыла своей армии и что они были отбиты на всех пунктах, скрыл оные в леса и, заняв опушку стрелками, потянулся влево к нашему центру. Генерал от инфантерии Барклай-де-Толли, командовавший 1-й армией, заметив движение неприятеля, обратил внимание своё на сей пункт и, чтоб подкрепить оный, приказал 4-му корпусу примкнуть к правому крылу Преображенского полка, которой с Семёновским и Финляндским оставались в резерве. За сими войсками поставил он 2-й и 3-й кавалерийские корпуса, а за оными полки кавалергардской и конной гвардии. В сем положении наш центр и все вышеупомянутые резервы были подвержены сильному неприятельскому огню; все его батареи обратили действие своё на курган, построенный накануне и защищаемый 18-ю батарейными орудиями, подкреплёнными всей 26-й дивизией под начальством генерал-лейтенанта Раевского. Избежать сего было невозможно, ибо неприятель усиливался ежеминутно противу сего пункта, важнейшего во всей позиции, и вскоре после того большими силами пошёл на центр наш под прикрытием своей артиллерии густыми колоннами, атаковал Курганную батарею, успел овладеть оной и опрокинуть 26-ю дивизию, которая не могла противустоять превосходнейшим силам неприятеля.

Начальник главного штаба генерал-майор Ермолов, видя неприятеля, овладевшего батареей, важнейшею во всей позиции, со свойственной ему храбростью и решительностью, вместе с отличным генерал-майором Кутайсовым взял один только Уфимского пехотного полка батальон и, устроя сколько можно скорее бежавших, подавая собой пример, ударил в штыки. Неприятель защищался жестоко, но ничто не устояло противу русского штыка. 3-й батальон Уфимского пехотного полка и 16-й егерский полк бросились прямо на батарею, 19-й и 40-й по левую сторону оной, и в четверть часа батарея была во власти нашей с 18-ю орудиями, на ней бывшими. Генерал-майор Паскевич с полками ударил в штыки на неприятеля, за батареей находящегося; генерал-адъютант Васильчиков учинил то же с правой стороны, и неприятель был совершенно истреблен; вся высота и поле оной покрыто неприятельскими телами, и бригадной командир французской генерал Бонами, взятый на батарее, был один из неприятелей, снискавший пощаду. Подоспевшая на сей случай кавалерия под командой генерал-адъютанта Корфа много способствовала к отбитию батареи нашей; при сем случае, к большому всех сожалению, лишились мы достойного генерала от артиллерии Кутайсова, который при взятии батареи был убит. Генерал-майор Ермолов переменил большую часть артиллерии, офицеры и услуга при орудиях были перебиты и, наконец, употребляя Уфимского пехотного полка людей, удержал неприятеля сильные покушения во время полутора часов, после чего был ранен в шею и сдал батарею г[енерал]-майору Лихачеву, присланному генералом от инфантерии Барклаем-де-Толли с 24-й дивизией на смену 26-й, которая, имея противу себя во всё время превосходные силы неприятеля, была весьма расстроена. Во время сего происшествия неприятельская кавалерия, из кирасир и улан состоящая, атаковала во многих пунктах 4-й корпус, но сия храбрая пехота, выждав неприятеля на ближайший ружейной выстрел, произвела столь жестокой батальной огонь, что неприятель был совершенно опрокинут и с большой потерей бежал в расстройстве; при сем случае особенно отличились Перновский пехотный и 34-й егерский полки. Несколько полков 2-го кавалерийского корпуса, преследовав бегущего неприятеля, гнали до самой пехоты. Псковский драгунский полк под командой полковника Засса врубился в неприятельскую пехоту; адъютант его высочества полковник князь Кудашев довершил истребление другой неприятельской колонны, подскакав с 4-мя орудиями гвардейской конной артиллерии, из коих, действовав ближайшим картечным выстрелом, нанёс ужасной вред неприятелю.

После сего неприятель большими силами потянулся на левой наш фланг. Чтобы оттянуть его стремление, я приказал генерал-адъютанту Уварову с 1-м кавалерийским корпусом, перейдя речку Колочу, атаковать неприятеля в левый его фланг. Хотя положение места было не весьма выгодное, но атака была сделана довольно удачно, неприятель был опрокинут; при сем случае Елисаветградской гусарской полк отбил два орудия, но не мог вывести за дурной дорогою; в сие самое время неприятельская пехота покусилась было перейти чрез реку Колочу, дабы напасть на пехоту нашу, на правом фланге находящуюся, но генерал-адъютант Уваров, атаками на оную произведёнными, предупредил её намерение и воспрепятствовал исполнению оного.

Наполеон, видя неудачу всех своих предприятий и все покушения его на левой наш фланг уничтоженными, обратил всё своё внимание на центр наш, противу коего, собрав большие силы во множестве колонн пехоты и кавалерии, атаковал Курганную батарею; битва была наикровопролитнейшая, несколько колонн неприятельских были жертвой столь дерзкого предприятия, но, невзирая на сие, умножив силы свои, овладел он батареей, с коей, однако ж, генерал-лейтенант Раевской успел свести несколько орудий. В сем случае генерал-майор Лихачёв был ранен тяжело и взят в плен. Кавалерия неприятельская, овладев курганом, в больших силах бросилась отчаянно на пехоту 4-го корпуса и 7-й дивизии, но была встречена кавалергардским и конногвардейским полками под командою генерал-майора Шевича; полки сии, имея против себя несоразмерность сил неприятельской кавалерии, с необыкновенным мужеством остановили предприятие её и, быв подкреплены некоторыми полками 2-го и 3-го кавалерийских корпусов, атаковали тотчас неприятельскую кавалерию и, опрокинув её совершенно, гнали до самой пехоты.

Правый и левый фланги нашей армии сохраняли прежнюю позицию; войски, в центре находящиеся под командой генерала от инфантерии Милорадовича, заняли высоту, близ кургана лежащую, где, поставя сильные батареи, открыли ужасный огонь на неприятеля. Жестокая канонада с обеих сторон продолжалась до глубокой ночи. Артиллерия наша, нанося ужасный вред неприятелю цельными выстрелами своими, принудила неприятельские батареи замолчать, после чего вся неприятельская пехота и кавалерия отступила. Генерал-адъютант Васильчиков с 12-й пехотной дивизией до темноты ночи был сам со стрелками и действовал с особенным благоразумием и храбростью.

Таким образом, войски наши, удержав почти все свои места, оставались на оных.

Я, заметя большую убыль и расстройство в батальонах после столь кровопролитного сражения и превосходства сил неприятеля, для соединения армии оттянул войски на высоту, близ Можайска лежащую.

По вернейшим известиям, к нам дошедшим, и по показанию пленных, неприятель потерял убитыми и ранеными 42 генерала, множество штаб- и обер-офицеров и за 40 тыс. рядовых; с нашей стороны потеря состоит до 25 тыс. человек, в числе коих 13 генералов убитых и раненых.

Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов, где вся пехота, кавалерия и артиллерия дрались отчаянно. Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю. Французская армия под предводительством самого Наполеона, будучи в превосходнейших силах, не превозмогла твёрдость духа российского солдата, жертвовавшего с бодростью жизни за свое отечество.

 

Рапорт Платова Кутузову

1812 г. августа не ранее 26.

Рапорт командира отдельного казачьего корпуса генерала от кавалерии М. И. Платова М. И. Кутузову о боевых действиях казачьих и кавалерийских полков на левом фланге неприятельской армии в Бородинском сражении.

Получив 25 числа прошлого августа месяца в вечеру приказание вашей светлости, отправился я на правый фланг 1-й армии, располагавшейся в боевой порядок у селения Бородина, и, сделав в ночь распоряжение казачьими полками, находившимися под командою генерал-майора Иловайского 5-го, отправил вправо верст за пятнадцать отряд под командою полковника Балабина 2-го, из пяти сотен полка Атаманского, для наблюдения за неприятельским движением, дабы он не мог зайти за фланг наш. Подполковнику Власову 3-му с полком его имени приказал, имея наблюдение за неприятельским движением, связываться постами с полковником Балабиным, и в случае надобности подкреплять оного Балабина.

Сам с полками: Иловайского 5-го, Грекова 18-го, Хари-тонова 7-го, Денисова 7-го, Жирова, частию полка Атаманского и Симферопольским конно-татарским, в 7 часов утра 26-го числа выступил из лагерного расположения и следовал на левой фланг неприятельской армии, и пока прибыл в подкрепление ко мне кавалерийский корпус под командою генерал-лейтенанта Уварова, действовал я наступательно на неприятельскую кавалерию и пехоту, в лесу бывшую, неоднократными ударами в дротики, опрокидывая его кавалерию с поражением и взятьем до двухсот в плен конных и пехотных стрелков.

По прибытии вышепомянутого кавалерийского корпуса под командою генерал-лейтенанта Уварова повёл атаку на неприятельский левый фланг, стоявший направе селения Бородина, и, потеснив неприятеля, заставил имевшимися у него Уварова пушками неприятельскую батарею, у самого леса бывшую и действующую на корпус, замолчать, то я вместе с тем приказал вышепомянутым Донским полкам, присоединив и полк Власова, приняв направо, частию во фланг, а частию и в тыл, за помянутый лес и сделать стремительный в дротики удар на неприятеля.

Неприятель, за лесом находившийся, был опрокинут стремительным ударом тех полков с сильным поражением, оставив на месте убитыми немало, в плен взято во все поражении более двухсот пятидесяти человек разных чинов, которые тогда же и отправлены в Главное дежурство 1-й Западной армии.

После сильных поражений сих неприятель хоть и делал наступление, но был прогоняем неоднократно с поражением, до самой ночи. Полковник Балабин, находясь со фланга даже частию и в тылу, тревожил неприятеля и поражал, довольно доставил пленных уже на другой день по присоединении ко мне.

Представляя в начальническое благоуважение вашей светлости неутомимую деятельность и отличное мужество, оказанное в сем сражении командовавшего Донскими полками г-на генерал-майора Йловайского 5-го и споспешествовавших в сильных поражениях неприятеля во всё продолжение сражения полковых командиров: подполковника Власова 3-го, а особливо подполковника Харитонова 7-го, который на всех ударах был впереди, войскового старшину Жирова, командующего полком Денисова 7-го, войскового старшину Победнова и Симферопольского конно-татарского полка подполковника князя Балатукова, которые, командуя вверенными им полками, оказали пример храбрости и подавали тем пример всем подчинённым своим, и, прилагая им у сего именной список, покорнейше прошу вашу светлость по заслугам их следующего награждения.

Верно: адъютант есаул…

 

Рапорт М. И. Кутузова Александру I о сражении при Бородине

[7]

1812 г. августа 27.

После донесения моего о том, что неприятель 24-го числа производил атаку важными силами на левой фланг нашей армии, 25-е число прошло в том, что он не занимался важными предприятиями, но вчерашнего числа, пользуясь туманом, в 4 часа с рассветом направил все свои силы на левой фланг нашей армии. Сражение было общее и продолжалось до самой ночи. Потеря с обеих сторон велика: урон неприятельской, судя по упорным его атакам на нашу укреплённую позицию, должен весьма нашу превосходить. Войски вашего императорского величества сражались с неимоверною храбростию. Батареи переходили из рук в руки, и кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными своими силами.

Ваше императорское величество изволите согласиться, что после кровопролитнейшего и 15 часов продолжавшегося сражения наша и неприятельская армии не могли не расстроиться и за потерею, сей день сделанною, позиция, прежде занимаемая, естественно, стала обширнее и войскам невместною, а потому, когда дело идёт не о славах выигранных только баталий, но вся цель будучи устремлена на истребление французской армии, ночевав на месте сражения, я взял намерение отступить 6 верст, что будет за Можайском, и, собрав расстроенные баталиею войска, освежа мою артиллерию и укрепив себя ополчением Московским, в теплом уповании на помощь Всевышнего и на оказанную неимоверную храбрость наших войск увижу я, что могу предпринять противу неприятеля.

К сожалению, князь Петр Иванович Багратион ранен пулею в левую ногу. Генерал-лейтенанты Тучков, князь Горчаков, генерал-майоры Бахметевы, граф Воронцов, Кретов ранены. У неприятеля взяты пленные и пушки и один бригадный генерал; теперь ночь, и не могу ещё разобраться, есть ли с нашей стороны таковая потеря.

 

Рапорт командира 3-й пехотной дивизии генерал-майора И. Л. Шаховского П. П. Коновницыну о действиях войск дивизии в Бородинском сражении

1812 г. сентября 7

Вверенной мне бригады полки 20-й и 21-й егерские, находясь в генеральном сражении 26-го числа августа, были отряжены на левый фланг для удержания лесу, из которого неприятель стремился нас вытеснить, но храбростию как господ штаб- так и обер-офицеров и нижних чинов был в присутствии моём неоднократно опрокидываем. Причём отличили себя господа штаб- и обер-офицеры и нижние чины, о коих именной список и поданные мне от прочих пехотных полков оригиналом писем вашему превосходительству почтеннейше представить честь имею. И притом долгом моим поставляю в особенности рекомендовать господ штаб- и обер-офицеров, а именно: шефа 21-го Егерского полка полковника Платцова и командовавшего вверенным мне 20-м Егерским полком майора Горихвостова, которые во все время сражения с отменною хладнокровностью и благоразумным распоряжением полков неприятель неоднократно был опрокидываем; адъютантов моего поручика Степанова и правящего должность баталионного адъютанта прапорщика Дебессара, которые, находясь при мне в 4-х сражениях, с отменною храбростию, будучи посланы в опасные места с приказаниями, исполняли оные в точности, а 26-го числа августа первый, увидев неприятельскую колонну, идущую к нашей батарее, собрав разных полков рассыпанных стрелков до 30-ти человек, поруча оных 20-го Егерского полка поручику Померанскому и мне донес об оном; я, подкрепя отряд сей резервами, тем спас наши орудии, а последний под вечер был мною послан воротить Минский пехотный полк, который был против немалочисленной неприятельской колонны, невзирая на сильные неприятельские картечные и ружейные выстрелы, привёл так, что неприятель оному своими выстрелами не мог нанести большого вреда. А в особенности командира 21-го Егерского полка майора Степанова, который отличным распоряжением людей противу всех нападений неприятельских распоряжал[ся] порученною ему частью с отменною храбростию, который поощрением своим всех подчинённых и расторопностью заслуживает особенное начальственное внимание.

Я, представляя вашему превосходительству, как об отличившихся и заслуживающих монаршую награду, покорнейше прошу не оставить вашим куда следует представлением, дабы означенные чины могли действительно заслуживающия ими награждения получить.

 

Ген. — лейт. Лавров ген. от инф. Дохтурову

3 сентября 1812 г.

(Д. В.-У. А., отд. II, № 1925, л. 31–33) № 1116

Командующего 5-м корпусом г.-л. Лаврова рапорт

Во исполнении повеления, данного мне вашим высокопрством от 1 сентября за № 920, дабы я донёс о положении и действии части мне вверенной в день сражения при д. Бородино, имею честь вашему высокопр-ству почтеннейшее представить, что в день сражения 26 августа в 5 ч. утра вся гвардейская пехотная дивизия по назначению полковника по квартирмейстерской части Толя, присланного от г. Главнокомандующего 1-й армией ген. от инф. военного министра и кав. Барклая-де-Толли, заняла позицию позади правого фланга 2-й Армии для подкрепления оной; через полчаса получил я приказание от г. ген. от кавалерии Бенигсена командировать из вверенной мне гвардейской дивизии полки лейб-гвардии Измайловский и Литовский и сводную гренадерскую бригаду под командой лейб-гвардии Измайловского полка полк. Храповицкаго, остальные же полки лейб-гвардии Преображенский, Семеновский и Финляндский под начальством г.-м. бар. Розена остающихся, приказано было сблизить к 1-й линии 2-й армии, что было немедленно исполнено. С сего самого времени колонны, под командою г.-м. бар. Розена, были под беспрерывным жестоким огнём и по надобности переменяли свои места, и в продолжении 14 ч. под пушечными, картечными и наконец ружейными выстрелами. В 4 ч. пополудни неприятельская кавалерия прорвавшаяся достигла до колонн г.-м. бар. Розена, который с барабанным боем повёл их вперёд и встретил неприятельскую кавалерию штыками, из которой несколько было переколото, а прочие обращены в бегство. После сего происшествия получил я от вашего высокопр-ства приказание сим колоннам принять влево, заняв означенную мне позицию, лично уведомлен от г. — ад. Васильчикова, что высланные от неприятеля стрелки, занявшие опушку леса, наносили вред его кавалерии и что неприятель обходит левый наш фланг для удержания коего в подкрепление кавалерии послан был батальон лейб-гвардии Финляндскаго полка под командою полк. Жерве. А как усилившиеся в лесу неприятельские стрелки начали уже вредить и колоннам г.-м. бар. Розена, то я отрядил еще 2 батальона оного полка под командой полк. Крыжановского прогнать неприятеля. Полковник Жерве со вверенным ему батальоном, удерживая неприятеля рассыпанными в цепи стрелками, чрез полчаса дал знать, что неприятель вошёл в лес двумя колоннами и под прикрытием стрелков сильно наступает. Тогда полк. Крыжановский, усилив его батальон стрелками под командою подпоручика Марина, убитого картечью, принявший по нём оную команду подпоручик Шепинг, ударил на цепь неприятельскую в штыки, а полк. Крыжановский, приблизясь с 3-м и 2-м батальонами, приказал ударить в неприятельская колонны также в штыки. Г. полк. Штевен со 2-м, а Жерве с 3-м батальонами с отличной храбростью, закричав ура! бросились в штыки, опрокинули неприятеля и гнали оного до опушки леса, где поставили стрелков, по которым с неприятельской стороны открылась батарея под прикрытием кавалерии, которая сильно действовала картечью, где ранен кап. Огарев картечью в колено, место коего заступил шт. — кап. Байк.

Видя усиливавшегося неприятеля на правом его фланге, полк. Крыжановский приказал командующему 1-м батальоном капитану Ушакову выслать застрельщиков, оные высланы под командою шт. — кап. Раля 4-го, который опрокинул неприятельскую цепь; таким образом в час времени очищен был весь лес; в то время получено было приказание от вашего высокопр-ства чрез г. — ад. Васильчикова, чтоб очистя лес удержать за собою оный во что бы то ни стало.

Неприятель усиливался несколько раз отразить наших стрелков, но без всякого успеха, огонь был сильный с неприятельской стороны ружейный и из пушек картечью, но чтобы удержать неприятеля и не позволить ему ворваться опять в лес, послан был с ротой в помощь цепи шт. — кап. Офросимов 4-й, и потом ещё так же с ротой шт. — кап. Ахлестышев. Стрелки со всё время содержали цепь в опушке леса, в 9 ч. вечера зачала утихать стрельба и в 10 ч. окончилась, и все три батальона остались на занятом у неприятеля месте сражения, охраняя цепью всю гвардейскую пехотную дивизию.

Лейб-гвардии Измайловский и Литовский полки и сводная гренадерская бригада сражались в присутствии вашего высокопр-ства, почему я наилучшим признал поданные рапорты оригиналами от полковников Кутузова и Удома о подвигах вверенных им полков представить на благоусмотрение вашего высокопр-ства, оставаясь уверенным, что каждый получит воздаяние по заслугам.

Лейб-гвардии Егерский полк как был откомандирован 23 числа августа, по повелению г. Главнокомандующего 1-ю армией и сражался на правом фланге при д. Бородине, то о нём сделано донесение ему, г. Главнокомандующему.

Отдавая полную справедливость храбрости и непоколебимой твёрдости всех чинов, я долгом поставляю особенно представить вашему высокопр-ству о г.-м. бар. Розене, о полковых начальниках, полковниках: Храповицком, Удом, Крыжановском, Дризен и Постников, батальонных командиров, равно и штабе и обер-офицерах, коим по силе повеления вашего высокопр-ства список почтеннейше представляю, в знак отличной храбрости покорнейше испрашиваю у вашего высокопр-ства нижним чинам знаки именного Ордена, в каждую роту по 5 крестов.

 

Ген. — лейт. Уваров ген. от инф. Барклаю-де-Толли

3 сентября 1812 г. [1]Настоящий документ представляет собой черновую рукопись без подписи, озаглавленную «Описание сражения при селе Бородино, происходившего 26 августа 1812 года». Однако по форме изложения это не описание, а донесение, сделанное от лица главнокомандующего, то есть М. И. Кутузова. Донесение это было, по-видимому, подготовлено исполняющим должность генерал-квартирмейстера армий К. Ф. Толем для представления М. И. Кутузовым Александру I. По содержанию оно сходно с описанием Бородинского сражения, составленным К. Ф. Толем и изданным в С.-Петербурге в 1839 году на русском, французском и немецком языках.

(Д. В.-У. А., отд. II, № 1925, л. 3–4)

Начальника 1-го кавалерийского корпуса г.-л. Уварова рапорт

В день сражения, на поздние времена незабвенного 26 августа 1812 года, самим главнокомандующим всех армии светлейшим князем лично был послан с 1-м кавалерийским корпусом перейти речку и атаковать неприятельский левый фланг, с тем, чтобы хотя несколько оттянуть его силы, которые столь сильно стремились атаковать вторую нашу армию, находившуюся на левом фланге позиции. Получив такое повеление перешёл речку, повёл атаку на неприятеля Елисаветградскими гусарами и лейб-гвардии казаками, подкрепляя лейб-гвардии полками драгунским, уланским и гусарским и Нежинским драгунами, несмотря на невыгодное местоположение, ибо нужно было переходить чрез глубокий овраг и речку и поднявшись тотчас встретить неприятеля, на левой же стороне деревни, а на правой лес был занят неприятельской пехотой, но, невзирая на оное, атака была учинена в виду всей армии с неожиданным успехом: по встрече неприятель был опрокинут, батарея едва успела уйти, из которой два орудия были отбиты Елисаветградскими гусарами, ежели бы не такое невыгодное место, то были бы увезены непременно; неприятель был преследываем, с большим уроном и почему вынужден был подлинно взять часть сил с тех пунктов, в которых атаковали столь сильно нашу позицию; за сим неприятель, получив на сей пункт таковое подкрепление, стараясь всячески меня вытеснить с занятого тогда мной места, употребляя на сие кавалерию, пехоту и поставя на высотах батареи, но сколько не усиливался в этом, не успел: тотчас увидел я, что пехота неприятельская, стремившаяся перейти речку и напасть на оставшуюся нашу пехоту на правом фланге позиции; я решился и эту атаковать гусарами, хотя должно признаться, что по не выгодному месту для кавалерии совершенного успеха эта атака не имела, но однако ж намерения неприятеля были опровергнуты, и сия пехота неприятеля во всё продолжение времени оставалась без действия; за сим получив повеление, как от светлейшаго, так и от вашего высокопр-ства, ежели не буду в силах сопротивляться неприятелю, так отступить и перейти за речку, но как ещё видел средство держаться на том месте, давая вид неприятелю своими движениями, что будто бы предпринимаю его ещё атаковать, то, держался, несмотря на превосходное число неприятеля, до тех пор, покуда уже вы изволили решительно приказать перейти опять на позицию.

За сим обязанностью поставляю отдать справедливость полкам и конно-артил. роты подполк. Геринга, которая действовала во всё время с большим успехом и подбила орудии даже неприятеля. Предоставляя вашему начальническому вниманию, а о уроне и отличившихся за сим донести честь иметь буду.

 

Рапорт командира 1-й гренадерской дивизии генерал-лейтенанта П. А. Строганова П. П. Коновницыну о действиях дивизии в Бородинском сражении

1812 г. сентября 6.

Вследствие отданного приказа подать реляцию действиям вверенной мне дивизии в сражении при селении Бородине честь имею донести вашему превосходительству, что 26-го августа на рассвете, как скоро французские колонны начали показываться из лесу, первая линия 1-й гренадерской дивизии под командою генерал-майора Фока, стоящая за деревней, находящей[ся] на Старой Смоленской дороге, деплоировала и выслала своих стрелков против неприятельских стрелков же, но место положения весьма благоприятствовало неприятелю; господин генерал-лейтенант Тучков приказал отступить за вторую линию, состоящую под командою генерал-майора Цвиленева, и при отходе зажечь деревню. Неприятель, воспользовавшись хорошею своею позициею, начал устраивать против нас свои батареи, в коих было употреблено до 22-х орудий. Против них генерал-лейтенант Тучков тотчас велел поставить шесть орудий батарейной роты № 1-го на возвышенном месте, командующим [над] французскими батареями. Лейб-гренадерский, Екатеринославский и Санкт-Петербургский полки под командою генерал-майора Фока прикрывали наши орудия. В сие время открылась жесточайшая канонада, но, несмотря на превосходство неприятельского огня, наша батарея неумолкно действовала, пока, потерявши всех людей и расстрелявши большую часть своих зарядов, принуждена была уменьшить свой огонь и уже только действовать из четырёх орудий. Между тем неприятель, знавши всю важность Смоленской дороги, которую мы прикрывали, ежеминутно усиливался и, наконец, успел занять гору, на которой стояла наша батарея, но мгновенно с боку генерал-майором Цвиленевым, а в лицо генерал-майором Фоком был сильно встречен и опрокинут с великим уроном, к чему так же немало содействовал подполковник Керн с Белозерским полком, который их взял совершенно с тылу. Неприятель, видев худой успех своих покушений здесь, начал форсировать кустарник, разделяющий наш правый фланг от левого второй армии, и для удержания его был отряжен туда Таврический гренадерский полк под командою полковника Сулимы. Таким образом продолжался сей кровопролитный бой до самых сумерек, который, несмотря на превосходство неприятеля, совершенно остался для него безуспешным и дало новое доказательство мужества е. и. в. войск.

Я не могу слишком хвалиться хладнокровием и мужеством всех своих подчинённых, войски делали свои движения под огнём сильным, так, как бы на смотру. Особенно же должен упомянуть о генерал-майоре Цвиленеве, генерал-майоре Фоке, бригадном начальнике полковнике Желтухине, полковнике Криштафовиче, полковнике Рихтере и полковнике Сулиме. Все офицеры, при мне находившиеся, заслуживают мою благодарность, особенно мои адъютанты старший лейб-гвардии Литовского полка капитан Тургенев, который тяжело ранен, и лейб-гренадерского полка штабс-капитан Малоев, так же дивизионный квартирмейстер е. и. в. флигель-адъютант князь Меньшиков. Впрочем прилагаю у сего как рапорты частных начальников, так и поимённые списки об отличившихся.

 

Ген.-м. Бороздин ген. Барклаю-де-Толли

7 сентября 1812 г.

(Д. В.-У. А., № 1925, л. 15–20) № 8

с. Кутузово

Ген. — майора Бороздина рапорт

В сражении сего августа 26, под д. Торках, по болезни дивизионнаго командира, известно в. в. — пр., что я имел честь командовать 1-ю Кирасирскою див., составленною из полков: Кавалергардского, л. — гв. Коннаго, лейб-Кирасирских: Его Императорскаго ВЕЛИЧЕСТВА, Ея Императорскаго ВЕЛИЧЕСТВА и Астраханскаго Кирасирскаго, равно и л. — гв. Конно-Артиллерийской роты, которые с начала сражения были разделены по приказанию г. командующего Кирасирскими полками г.-л. кн. Голицына: три полка мною приведены на левый фланг; а Кавалергардский и л. — гв. Конный, под командою г.-м. Шевича, были на центре; полки:

Кавалергардский и л. — гв. Конный под предводительством г.-м. Шевича зачали сей день; получа повеление в. в-пр. атакою на неприятеля, завладевшаго уже нашею батареею, с которой опрокинув его, содействовали к спасению батареи, истребив большую часть покусившихся на сей предмет. Сим остановлено стремление на центр наш, и часть пехоты нашей, которая уже была за неприятельскою кавалериею, спасена; в атаке сей имели несчастие потерять отличнаго полк. Левенвольда, который убит на месте; и командование принял полк. Левашов; л. — гв. Коннаго полка полк. Арсеньев, котораго г.-м. Чиевоч рекомендует как отличившаго присутствием духа и храбрости в предводительствовании им, ввереннаго ему л. — гв. Коннаго полка, и который получив сильнейшую в конце атаки контузию в левое плечо ядром, принуждён был оставить фронт, а полк. Леонтьев вступил на место его в командование. Лейб-Кирасирские Его ВЕЛИЧЕСТВА и Ея ВЕЛИЧЕСТВА и Астраханский, приведённые мною на левый фланг под командою 1-й — шефа полк. барона Будберга; 2-й — шефа полк. барона Розена; а последний — полкового командира полк. Каратаева, поставлены были у прикрытия батарей наших под сильным огнём, где, невзирая на ужасные выстрелы с неприятельских батарей, защищали оные с отличным мужеством. Неустрашимость их столь была сильна, что и большая убыль людей и лошадей убитыми и ранеными не в состоянии была разстроить их рядов, смыкающихся каждый раз в порядке. Неприятельские тирольеры, зачав к ним и батареям нашим приближаться, будучи подкрепляемы пехотными колоннами, были Астраханскаго полка двумя эскадронами, по приказанию моему с повеления г. г.-л. кн. Голицына посланными, атакованы и с большим вредом прогнаны так сильно, что командовавший оными подполк. Немцов врезался и в те пехотные колонны, кои их подкрепляли; где он получил сильную рану пулею в левую руку, от которой и кость перебита; эскадроны сии, возвратясь под сильными неприятельскими выстрелами, построены были опять за батареями, после того во вторичной таковой же с мужеством атаки произведённой, майор Костин убит, а майор Белавин ранен в грудь навылет пулею, полковой командир полк. Каратаев, предводительствуя мужественно полком, получил сперва сильную контузию в плечо, но, невзирая на оную, возвратился ко фронту, где вскоре получил другую в ногу, но и тут оставался при своём месте. Пример сей удвоил рвение его подчинённых, и полк, защищая свои батареи, производил атаки мужественно, в коих ротм. Львов, командуя эскадроном, вёл себя в оных отлично, равно как ротм. Ребиндер, шт. — ротм. Задонский, заступившие места эскадронных начальников, а также поручики: полковой адъютант Гоярин, Паткуль, Тритгоф, Ивашкин, оказали отличную храбрость и мужество, а особливо Паткуль и Гоярин, который, исполняя долг по званию своему, был вместе со всеми и в атаке, при сем ранены: Львов, Задонский и Гоярин контузиями, Ребиндер, Паткуль и Тритгоф пулями, а Паткуль и изрублен; первые остались при своих местах, а Тритгоф и Паткуль по причине жестоких ран отправлены. Лейб-Кирасирский Его ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА полк, под командою барона Будберга, был несколько раз в атаках и когда он г. полк. был ранен ядром в лядвию, а полковой командир подполк. Слепченков пулею в ногу, и когда полк по приказанию генлейт. кн. Голицына, переведен в сикурс 2-й Кирасирской див. под командою г. подполк. Костина, где, прикрывая батареи, был г.-м. Дукою послан в атаку на неприятельскую батарею, на которую бросясь эскадрон Чисера, под командою ротм. Власенко сбил с оной неприятеля, тут хотя ротмистр Власенко и поруч. Старобогатый убиты, но поруч.: Дершау, Каленым 2-м и Самбурским, взяты 2 пушки и доставлены в главную квартиру. Во время сих действий ротм. Меликов отличал себя всегда, но к несчастью у сего храбраго офицера ядром оторвало руку, шт. — ротм. Селянином ранен в обе ноги ядром, над коими полагать должно, что уже и операция сделана; поруч. Всеволожский 2-й, в ногу пулею, Всеволожский 3-й, у коего ядром ногу разбило, Родоичен, исполнявший с отличием долг свой по званию адъют. полкового, получил сильную контузию от ядра, Кален 2-й и корнет гр. Миних 1-й тоже контузии в левыя руки. Относительно же убитых в сражении ротм. Власенко и поруч. Скоробогатаго, у которых остались жёны без всякаго состояния, я осмеливалюсь просить ваше в-пр. о доставлении им способа к содержанию. Лейб-Кирасирский Ея Императорскаго Величества полк, под командою бар. Розена, прикрывая батареи и выдерживая сильный неприятельский огонь, не терял нимало присутствия духа: полк. бар. Розен, будучи отлично храбр, служил примером своим подчинённым, а когда неприятель покусился атаковать нашу пехоту праве от нас, и когда он, г. Розен, по приказанию г. г.-л. кн. Голицына, послан мною с двумя эскадронами атаковать, что с большим стремлением было исполнено, отчего много неприятельская кавалерия потерпела, особенно тогда, как бар. Розен напал на него с тылу, одним словом, неприятельская колонна была опрокинута и потерпела большой урон. Рекомендуя бар. Розена, должен засвидетельствовать и об отличной храбрости эскадроннаго командира майора Кошенбара, содействовавшаго в успехе сей атаке, равно и расторопность и мужество майора Вистергольца, получившаго контузию, шт. — ротм. Чилиппенбаха и Гедеонова, раненаго ядром в ногу; поруч.: полкового адъют. Кирилова, Рудковскаго 2-го и Кошенбара 2-го, из коих два последние ранены контузиею. О прочих 2 эск. сего полка бар. Розен доносит мне, что майор Сологуб, оставаясь с оными на левом фланге, двоекратно атаковал батареи, поражая каждый раз неприятеля, рекомендует об отличной храбрости и мужестве его и командующаго так же эскадроном ротм. Гагина. Сей последний, во время с мужеством произведённой атаки, сильно ранен картечью в руку; в сих атаках отличал также себя и поруч. Милевский, получивший контузию в голову. Потом по соединению со мною г.-м. Шевича с полками, в его команде состоящими, полк Кавалергардский под командою полк. Левашева ударил стремительно на неприятельских кирасир, мгновенно опрокинул оных и, преследуя, сильно поражал, как в то же самое время л. — гв. Конный полк, под начальством полк. Леонтьева, с левой стороны подкрепляя сию атаку и невзирая на сильно действующия по нем батареи, поражал неприятеля и опять под картечными выстрелами собрался и был всегда в готовом порядке. Г.-м. Шевич, предводительствуя сими двумя полками, распоряжениями своими и неустрашимостью совершенно содействовал к поражению, он был примером, храбрость сего генерала уже известна. Он ген. Шевич рекомендует оказавших отличную храбрость и мужество г. г. полковников, полков:

Кавалергардскаго, командовавшаго полком Левашова, Каблукова 1-го, раненаго в правую руку, Каблукова 2-го, Конной гвардии принявшаго команду полка после полк. Арсеньева (который уже рекомендован выше), Леонтьева, Андреевскаго, Сольдама и кн. Голицына 1-го, ротм. Кавалергардскаго: Бороздина, Уварова и Давыдова, которые ранены: первый — в левую ногу картечью, у второго — саблею изрублена голова, а Давыдов ниже колена шпагою, Сталя и полк. адъют. Храповицкаго, л. — гв. Коннаго: Сарочинскаго, Салова, Рамма и Орлова 1-го, у коего бок и голова изрублены шт. — ротм. Конной гвардии гр. Тишкевича, у коего правое колено изрублено саблею и от картечи контузия ниже колена, поруч. Кавалергардскаго: бар. Гарбс-Ховена и Конной гвардии Мирковича 1-го, Шарлемо, раненых: перваго — саблею по лицу и руке, второго — ядром в левую ляжку и контузиею в ту же ногу, а Шарлемо пикою в грудь, а левое плечо изрублено. Корнет. Кавалергардскаго: Шереметева, Языкова 1-го, фон-Смиттена, Пашкова и л. — гв. Коннаго кн. Голицына 3-го, также раненых: Шереметева, саблею изрублено лицо и в левой руке контузия, Языкове — пулею в левую ногу, фон-Смиттен — пулею в коленку правой ноги, Пашков — контузиею в поясницу от ядра, а последняго — сильною контузию в грудь. Описав действие 1-й Кирасирской див. и отличившихся чиновников, в оной находившихся, остается теперь донести и о л. — гв. Конной Артиллерии. Оная, под командою полк. Козена, заняла интервал, оставленной нашими войсками противу неприятельской кавалерии и артиллерии втрое сильнее нашей, наводившей ужасный вред, а особливо Астраханскому Кирасирскому полку. Полк. Козен, несмотря на большой урон, будучи искусен в своем ремесле и храбр, выдерживая сколько можно, наносил вред неприятелю, наконец, чтоб усилить удары на неприятельскую батарею, он, Козен, с позволения его светлости, г. главнокомандующаго армиями, подкрепил то место батарейною ротою подполк. Дитерихса 4-го. Огонь был усилен, и неприятельская батарея принуждена была молчать и сняться. Г. Козен свидетельствует отличную храбрость г. г. офицеров: кап. Ралла 2-го, шт. — кап. Столыпина, подпоруч.: Бартоломея, Давыдова, бар. Корфа, Куприянова, а особливо: Бистрома, Гельмерсена и Гижицкаго, которые при совершенном разстройстве батареи от неприятельских картечных выстрелов, удерживались с четырьмя орудиями долгое время, пор. Гербеля 5-го и подпор. Гардера, находившихся при нём и кои, быв посланы за орудиями, собрали оных одиннадцать из разных рот и, поставя на удобных местах, наносили великий вред неприятелю, а портупей-юнкер Пеюрера, занимая место убитых офицеров, командовал орудиями и показал отличие при сем деле, за что и представляет о произведении его в прап. в армейскую артиллерию. Равномерно г. г.-м. Шевич, полковн.: бар. Розен и Каратаев, за отличную храбрость и мужество просят о произведении в офицеры: первый — Кавалергардскаго полка эстандарт-юнкеров: Тургенева, Шереметева, юнкеров: Шепелева, Данилова и Тургенева, л. — гв. Коннаго эстандарт-юнкеров: графа Мантейфеля, Куликовскаго, Калугина, Родзянику, Тимирязева 3-го, Ренне и Томсона; второй — ввереннаго ему лейбкирасирскаго Ея ВЕЛИЧЕСТВА полка вахмистра Рыбаса, а последний — юнкера Рышковича в те же полки, причем бар. Розен о Рыбасе пишет, что он будучи сильно ранен, оставался во фронт до изнеможения сил. Сверх сего имею честь рекомендовать свиты Его Императорскаго Величества по квартирмейстерской части колонно-вожатаго унт. — оф. чина Бурнашова, который, находясь во всё время сражения при мне, исполняя мои приказания с точностью и мужеством, и будучи ранен в руку пулею, по перевязке опять возвратился на место сражения. Осмеливаюсь всепокорнейше просить в. в-пр.: за таковое его усердие к службе Его Императорскаго Величества о награждении офицерским чином.

О всем оном по долгу обязанности моей минувшаго августа, 27 числа, донесено мною командовавшему в день сражения Кирасирскими полками г.-л. и кав. кн. Голицыну. Сего же числа, получа повеление в. в-пр., объявленное мне от начальника главнаго штаба 1-й Западной армии, имею честь все это представить на благоразсмотрение и уважение в. в-пр. с приложением именного списка, как в рапорте, здесь поименованным, так и прочим, оказавшим своё отличие чиновникам, осмеливаюсь рекомендовать о их мужестве и храбрости, справедливость требует засвидетельствовать также и то, что все они, равно и нижние чины, в сие жестокое сражение столь были мужественны, что, казалось, решились жертвовать жизнию, и я к довершению моей обязанности осмеливаюсь всепокорнейше просить в. в-пр. о награждении им.

О происшедшей же в тот день убыли убитыми и ранеными и без вести пропавшими, имею честь представить особенную краткую ведомость.

 

Ген. — ад. бар. Корф ген. Барклаю-де-Толли

9 сентября 1812 г.

(Д. В.-У. А., отд. II, 1925, л. 5–7)

с. Красная Пахра

Ген. — ад. бар. Корфа рапорт

Во время сражения сего августа 26 числа, 2-й и 3-й кавалерийские корпуса, под командой моей находящиеся, были расположены за 4-м и 6-м корпусами, когда же около полудня неприятель обратил все свои силы на левый фланг нашей армии, то вследствие повеления вашего в-пр. отрядил я Сумской и Мариупольский гусарский, Курлянский и Оренбургский драгунский полки, под командою г.-м. Дорохова для подкрепления леваго крыла. Генерал г.-м. Дорохов, с оными полками сблизясь к ретраншаментам и к пехоте, нашёл, что неприятельская кавалерия в превосходстве начинала окружать нашу пехоту и батареи, выстроясь немедля ударил он поспешно с Оренбургским драгунским полком в середину, а с Мариупольским гусарским и Курляндским драгунским во фланге неприятельской кавалерии, которая быстротой сей атаки была опрокинута и прогнана до самых их батарей. Здесь резервы неприятеля, подкрепя бегущих, остановили нашу кавалерию, почему г.-м. Дорохов сблизил немедля бывший в резерве, Сумский гусарский полк и, отозвав прочие полки апелью, устроив вторично корпус в две линии и наступающую неприятельскую конницу, ещё раз атаковал и прогнал. При сем случае Сумский гусарский полк спас 8 наших орудий, которыя нашими совсем были оставлены; Сибирский и Иркутский драгунские полки между тем были поставлены для прикрытия большой батареи, перед центром нашим находящейся, она от 8 часов утра до полудня стояла под жестоким пушечным огнем, и когда в сие время сильная колонна неприятельской кавалерии и пехоты старались овладеть оною батареею, то сие полки, ударив стремительно на неприятеля, опрокинули его и тем способствовали к удержанию места. В 3 часу пополудни неприятель, направляя все свои покушения на центр нашей армии, зачал теснить нашу пехоту и когда я, по повелению вашего в-пр. со 2-м кавалерийским корпусом поспешал туда для подкрепления онаго пункта. При приходе моём на сие место увидел я, что неприятель, имев в середине сильную колонну пехоты, слева кирасир и карабинер, а вправо своих конных гренадер, под прикрытием своих батарей сильно наступал на нашу пехоту, там находящуюся, и стремлением своим уже принудил наших стрелков отступить в безпорядке. Я тотчас приказал Изюмскому гусарскому и Польскому уланскому полкам под командою г.-м. Панчулидзева 2-го идтить рысью вперёд и, выстроясь, ударить на неприятельских карабинер и кирасир, но сии полки не успели ещё выстроиться, когда сами были атакованы неприятелем и чрез то приведены в беспорядок. При сём случае долгом почитаю упомянуть о моих адъютантах и обер-квартирмейстре капит. Шуберте, которые мне вспомоществовали удержать и опять выстроить приведенныя в разстройство кавалерийские полки, особливо при сём случае отличились: адъютант мой капит. Яковлев и Изюмскаго гусарскаго полка ротмистр Лошкарёв, которые, собрав эскадрон сего полка, тотчас опять ударили на неприятеля. Наконец, успев опять выстроить сии два полка, они остановили быстрое стремление неприятельских кирасир и карабинер и тем дали время нашей пехоте, которая также была в безпорядке, выстроиться и двинуться вперед, а тем временем приказал я Псковскому драгунскому полку идтить правее вперёд, а Московскому драгунскому стать назади в резерве. Полк. Засс, командующий Псковским полком, увидя, что неприятельская пехота и конные гренадеры стремительно подавались вперёд и тем угрожали правому флангу Изюмскаго гусарского и Польскаго уланскаго полков, кои ещё не были устроены, пошел на сию неприятельскую конницу рысью, атаковал и, несмотря на превосходство сил, опрокинул и привел в бегство; после сей атаки полк. Засс собрал полк апелью под самыми выстрелами неприятеля, что исполнилось весьма и с большим порядком; желательно б было, чтоб каждый кавалерийский полк исполнял так отлично. Между тем неприятельская кавалерия, бывшая в резерве, приближалась и тогда полк. Засс вторично шёл в атаку с своим полком, опрокинул также сию кавалерию и врубился в левый фланг неприятельской пехоты, которая оборотила весь свой огонь против онаго полку, в это самое время адъютант Его Высочества полк. кн. Кудашев привел 4 орудия гвардейской конной артиллерии, которыя тотчас сделали несколько весьма удачных выстрелов картечью, что сия колонна принуждена была уступить. После сей последней и сильнейшей атаки, которая кончилась около пяти часов, г.-м. Дорохов с своей кавалерией уже присоединился ко мне и был мне совершенным помощником к удержанию места. И неприятель после сего не отважился более атаковать, а только произвёл сильнейший картечный огонь по нашей коннице, которая, однако, стояла непоколебимо до самой ночи. Ваше в-пр. сами изволили быть очевидцем неустройства, в которое уже была приведена наша пехота, и если б кавалерия не остановила стремление неприятеля на сей пункт, то неминуемо б пехота была опрокинута, что могло послужить ко вреду целой армии. Конечно, ваше в-пр. отдадите полную справедливость кавалерии, не оставите без награждения отличившихся офицеров, о коих при сём честь имею приложить список. Особенным почитаю за долг рекомендовать в. в-пр. г.-м. Дорохова, который, быв отряжен с четырьмя полками, во всё время сражения командовал с большим отличием, и полк. Зассу, который с своим полком решил отражение неприятеля. Ещё смею просить у в. в-пр. для поощрения нижних чинов пожаловать на каждый эскадрон по пяти знаков отличия Военнаго Ордена и на каждую конно-артиллерийскую роту по десяти, которыя будут розданы отличнейшим и храбрейшим.

 

Г.-л. Раевский ген. от инф. Дохтурову

11 сентября 1812 г.

(Д. В.-У. А., отд. II, № 1877, л.?) № 280

Село Луковня

На позиции под с. Бородиным находился я со вверенным мне корпусом на левом фланге в первых двух линиях, правый фланг опирая к кургану, на котором поставил я батарейную роту 26-й бригады. Видя по положению места, что неприятель поведёт атаку на фланг наш и что сия моя батарея будет ключом всей позиции, укрепил я оный курган редутом и усилил орудиями сколько место позволяло. Предвидение мое сбылось. 26 числа на разсвете неприятель начал обходить мой фланг и я получил повеление переменить фронт, опираясь правым флангом к тому же самому редуту; четыре пехотных полка 26-й дивизии под командой г.-м. Паскевича были назначены прикрытием онаго; два полка пехотных 12-й дивизии занимали передо мною кустарники, левый фланг обеих линий примыкал к деревне, укреплённой батареями, где находился главнокомандующий 2-й Западной армии кн. Багратион, который тотчас дал мне знать, что буде понадобятся ему войска, то будет их брать из второй моей линии. Сие понудило меня потребовать сикурсу, который я получил из трёх егерских полков под командой полк. Вуича; все сии войска я расположил таким образом позади редута, чтобы они при атаке онаго неприятелем взяли его колонны с обоих флангов, а полки, находящиеся в кустарниках, заняли бы свои места в первой линии. Неприятель, устроив в глазах наших все свои армии, так сказать, в одну колонну, шел прямо на фронт наш; подойдя же к оному сильныя колонны отделились с леваго его фланга, пошли прямо на редут и, несмотря на сильный картечный огонь моих орудий, без выстрела головы оных перелезли через бруствер, в то же самое время с праваго моего фланга г.-м. Паскевич с полками атаковал штыками в левый фланг неприятеля, за редутом находящагося. Г.-м. Васильчиков то же самое учинил на их правый фланг а г.-м. Ермолов, взяв баталион егерей полков, приведённых полк. Вуичем, ударил в штыки прямо на редут, где, истребив всех в нём находящихся, взял генерала, ведущаго колонны, в плен. Г.-м. Васильчиков и Паскевич опрокинули в мгновение ока неприятельская колонны и гнали оныя до кустарников столь сильно, что едва ли кто из них спасся. Более действий моего корпуса описать остаётся мне в двух словах, что по истреблении неприятеля, возвратясь опять в свои места, держался в оных до тех пор против повторяемых атак неприятеля, пока убитыми и ранеными приведён был в совершенное ничтожество и уже редут мой занял г.-м. Лихачёв. В. в-пр. самому известно, что г.-м. Васильчиков, собрав разсеянные остатки 12-й и 27-й дивизии и с Литовским гвардейским полком, удерживал до вечера важную высоту на левой конечности всей нашей линии находящейся. Описывать деяния всякаго генерала, штаб и обер-офицера я не в силах, а отличная их храбрость доказана тем, что почти все истреблены на месте. Испрашивая в. в-пр. всепокорнейше штаб и обер-офицерам награждения, к коему их представить честь имею: награда же трем генералам — Васильчикову, Ермолову и Паскевичу, как корпусному командиру не даётся власть представлять к повышению чина, испрашиваю ваше пр-ство о исполнении онаго. Вам самим известно, что не было случая, где бы они не показали отличной храбрости, усердия и военных талантов. При сем честь имею приложить список штаб и обер-офицеров, которые себя показали отличными.

 

Г.-м. Неверовский ген. — фельдм. кн. Кутузову

12 сентября 1812 г.

(Д. В.-У., отд. II № 1877, л.?) № 1408

Село Богородское

В сражении 26 числа августа, г. главнокомандующий 2-ю армиею и кавалер кн. Багратион, получив рану, предоставил начальникам войск его армии, сделать представления об отличившихся в сражениях при Бородине 24 и 26 числа к вашей светлости. Почему я осмеливаюсь представить к вам списки г. г. офицеров, с отличною храбростью и неустрашимостью подвизавшихся в обеих сих делах, и удостаивающихся награды, истинно ими заслуженной. Вашей светлости известно, с какими непреоборимым мужеством и твердостью удерживали войска Его Императорскаго Величества числа на левом фланге стремившагося в многочисленности неприятеля на укреплённую батарею, отражая его неоднократно штыками, на всех других пунктах был он не раз опрокинут. Г. г. офицеры подавали собою пример своим подчинённым. 26 числа вверенная мне дивизия была послана на подкрепление сводных гренадерских баталионов, находящихся на батареях, и здесь исполнила она долг чести и храбрости, уничтожая несколько раз неприятельския намерения овладеть батареями. По получении его сиятством кн. Багратионом и корпусным командиром кн. Горчаковым ран, принял я в команду мою, после учиненных атак, сводные гренадерские баталионы, и Донскую конно-артиллерийскую роту майора Танина, и, невзирая на контузию, мною полученную в левую руку, явился к ген. от инф. Дохтурову, почему был им поставлен впереди полк лейб-гвардии, для составления цепи стрелков, на левом фланге, которую и содержал до самой ночи.

 

Ген. — лейт. Кановницын ген. — фельдм. кн. Кутузову

19 сентября 1812 г.

(Д. В.-У. А., отд. II, № 1925, л. 28). № 57

О действии войск, бывших под моим начальством в сражении 26 августа при с. Бородине, поспешаю представить у сего вашей светлости моё донесение, которое замедлилось прежним движением армии; а более по убыли в том сражении многих старших чиновников и полковых начальников.

Полки 20-й и 21-й егерские были отряжены от 3-й дивизии еще 25 числа в вечеру, под командою г.-м. кн. Шаховскаго на левый фланг армии. Все прочия войска 3-го корпуса занимали Старую Смоленскую дорогу, которую отделял от леваго фланга общей позиции мелкий лес, простиравшийся почти на версту. 26 числа на разсвете, при появлении неприятеля на противу лежащих высотах, 1-я гренадерская дивизия построена была прежде в две линии, пехотные полки 3-й дивизии — в баталионных колоннах за ними, в каковом положении и встречен был неприятель огнём нескольких орудий, устроенных при д. Утице. Как местоположение могло быть для нас не выгодно, то по приказанию г.-л. Тучкова 1-го, линия гренадерской дивизии отошла за вторую к высоте командовавшей всею окрестностию, где и учреждена была батарея из 6 орудии батарейной роты полк. Глухова, вместе с чем немедленно началась сильнейшая с обеих сторон канонада. Но пехотные полки 3-й дивизии — Черниговский, Муромский, Ревельский и Селенгинский потребованы ещё прежде сего на левый фланг второй армии, в подкреплении ген. кн. Багратиона, куда прибыв, были употреблены тотчас к завладению важной высоты, занимаемой неприятелем. Сие было исполнено с совершенным успехом; сказанные полки, презирая всю жестокость неприятельскаго огня, пошли на штыки, и с словом «ура», опрокинув превосходнаго неприятеля, привели в крайнее замешательство его колонны и заняли высоту, с самаго начала сражения упорно защищаемую. Послав донести о том ген. кн. Багратиону, получил я прискорбное известие, что он ранен, и повеление принять вместо его команду, вскоре после сего в подкреплении леваго фланга и центра, по требованию моему, прибыла часть войск от 2-го корпуса и лейб-гвардии, с коими полки дивизии мне вверенной безпрерывным ружейным огнем и продолжали отражать неприятеля. Между тем прибыл ген. Дохтуров, и я поступил под его начальство.

Сие происходило до 1 часа пополудни; тогда неприятель, усиля свои фронты новыми подкреплениями, сделал на полки 3-й дивизии и близ их стоявшие сильную кавалерийскую атаку, которая при всей стремительности своей осталась вовсе неудачною. Удар выдержан был с отчаянным мужеством и стоил неприятелю страшной потери; другая его атака, повторенная на те же полки и на батарею подполковника Таубе, имела также последствием сильнейший урон, умноженный ещё действием нашей кавалерии, подоспевшей на помощь пехоте.

Я не могу с довольною похвалою отозваться вашей светлости о примерной неустрашимости, оказанной в сей день полками лейб-гвардии Литовским и Измайловским. Прибывши на левый фланг, непоколебимо выдержали они наисильнейший огонь неприятельской артиллерии, осыпаемыя картечами ряды их, несмотря на потерю, пребывали в наилучшем устройстве, и все чины от перваго до последняго один пред другим являли рвение своё умереть прежде, нежели уступить неприятелю. Три большия кавалерийская атаки неприятельских кирасир и конных гренадер на оба полка сии отражены были с невероятным успехом; ибо, несмотря, что кареи, устроенные оными полками, были совсем окружены, неприятель с крайним уроном был прогнан огнём и штыками, 3-й баталион Измайловскаго полка и полк Литовский, кои в особенности имели в виду прикрывать бывшую правее их батарею, исполнили сие во всё время как нельзя лучше, уничтожая совершенно все покушения на оную. Одним словом, полки Измайловский и Литовский, в достопамятном сражении 26 августа, покрыли себя ввиду всей армии неоспоримою славою; сие ставлю себе за счастье, что мне предоставлено свидетельствовать подвиги их пред вашею светлостию. В дополнение чего считаю нужным присоединить к сему оригинальные рапорты ко мне гвардии полковников Удома и Кутузова.

По отражении всех неприятельских кавалерийских атак живейшая канонада открылась по-прежнему, но, несмотря на всю жестокость перекрёстных картечных выстрелов, полки сохранили прежнее устройство.

В 4 часа пополудни за полученною г.-л. Тучковым 1-м раною, по повелению ген. Дохтурова, принял я командование 3-го корпуса и других полков, действовавших в продолжение дня по Старой Смоленской дороге, где неприятель, пользуясь превосходным огнём своей артиллерии из 22 орудий, успел овладеть занимаемым нашею батареею возвышением. Однако же, быв атакован с фронта и с фланга, снова уступил оное и стал форсировать лес, разделявший левый фланг армией от помянутой дороги; для удержания чего командирован был Таврический гренадерский полк, а потом к вечеру присоединились туда как прочие полки 1-й гренадерской, так и егерские полки 3-й дивизии, но по прибытии моём к сим войска г.-л. Багговут находился уже там, и я поступил в его команду.

В знаменитом сем сражении многие чиновники имели случай отличиться особенным образом. Я почтеннейше представляю у сего вашей светлости списки таковым, осмеливаюсь испрашивать им достойнаго по заслугам воздаяния.

 

Г.-м. Ермолов Главнокомандующему 1-ю армиею ген. Барклаю-де-Толли

20 сентября 1812 г.

(Д. В.-У. А., отд. II, № 2 1925, л. 51) № 152

Августа 26 дня, занят будучи исполнением поручений в. высокопр-ства и собственно по званию моему разными распоряжениями, около полудня был я его светлостью послан на левый фланг осмотреть расположение артиллерии и усилить оную по обстоятельствам. Проезжая центр армии, я увидел укреплённую высоту, на коей стояла батарея из 18 орудий, составлявшая правое 2-й армии крыло, в руках неприятеля, в больших уже силах на ней гнездившагося. Батареи неприятеля господствовали уже окрестностью сей высоты и с обеих ея сторон спешили колонны распространить приобретённые им успехи. Стрелки наши во многих толпах не только без устройства, но уже и без обороны бежавшие, приведённые в совершенное замешательство и обступающие нестройно 18-й, 19-й и 40-й егерские полки дали неприятелю утвердиться. Высота сия, повелевавшая всем пространством, на коем устроены были обе армии, 18 орудий доставшихся неприятелю, были слишком важным обстоятельством, чтобы не испытать возвратить сделанную потерю. Я предпринял оное. Нужна была дерзость и моё счастие, и я успел.

Взяв один только 3-й баталион Уфимскаго пех. полка, остановил я бегущих и толпою в обрез колонн ударил в штыки. Неприятель защищался жестоко, батареи его делали страшное опустошение, но ничто не устояло.

3-й батальон Уфимскаго полка и 18-й егерский полк бросились прямо на батарею. 19-й и 40-й егерские полки по левую сторону оной, и в четверть часа наказана дерзость неприятеля; батарея во власти нашей, вся высота и поле около оной покрыто телами, и бригадный ген. Бонами был один из неприятелей, снискавший пощаду. Неприятель преследован далее гораздо батареи, но смешавшиеся полки, более прежняго умножившийся беспорядок, а паче превосходныя неприятеля вблизи силы, шедшия в подкрепление своим, заставили меня отозвать преследующих. С трудом мог я заставить устроить людей в колонны, ибо один порядок мог удержать батарею, отовсюду угрожаемую, пока ваше высокопр-ство прислать изволили полки 6-го корпуса.

Я нашёл 18 орудий и на всей батарее два заряда картечь. Два раза переменил большую часть артиллерии. Офицеры и услуга при орудиях были побиты, и наконец, употребляя людей от батальона Уфимскаго полка, удержал неприятеля сильные покушения в продолжении полутора часов, вызвал начальника 24-й див. г.-м. Лихачёва и, сдав ему батарею, готов будучи отправиться на левый фланг, был ранен в шею.

Овладение сею батареею принадлежит решительности и мужеству чиновников и необычайной храбрости солдат. Представляя имена сих храбрых, я исполняю обязанность мою. Испрашивая вознаграждения их, я испрашиваю должнаго уважения к отличным их заслугам.

У сего имею честь представить список отличившихся и, склоняя благосклонное в. высокопр-ства, яко начальника, внимание, особенно обращаю оное на командира 3-го баталиона Уфимскаго пех. полка майора Демидова, командира 18-го егерскаго полка подполк.