Д. Пучков: Я вас категорически приветствую! Борис Витальевич, доброе время года!
Б. Юлин: Аналогично.
Д. Пучков: Регулярно в комментариях появляются вопросы типа: «Кто он такой?», «Можно подумать, он во всем на свете разбирается»… Во всем – не во всем, но вот, например, в истории Русско-японской войны разбирается хорошо. Борис Витальевич, почему так?
Б. Юлин: Тема была мне интересна, в общем-то, с детства.
Д. Пучков: А почему именно Русско-японская?
Б. Юлин: Еще в младшем школьном возрасте наткнулся на книгу «Цусима» А. С. Новикова-Прибоя. Пошла она великолепно, но захотелось разобраться. Потом был «Порт-Артур» А. С. Степанова. Ну и дальше само поехало – а почему так, почему мы проиграли, почему они выиграли? И оказалось, что у нас есть много хорошей литературы о Русско-японской войне. А лет двадцать пять назад добрался и до архивов. И начало всплывать много такого, что, скажем так, в официальной историографии упоминалось как-то очень завуалированно. И стало еще интересней.
Д. Пучков: А в чем причина завуалированных упоминаний? Это вредно для нас?
Б. Юлин: Во-первых, все-таки хотели иначе, чуть более благородно преподнести характер войны. Во-вторых, гордясь нашей великой историей (в том числе великой военной историей), очень тяжело описывать войну, в которой не было одержано ни одной победы – ни на суше, ни на море. И поэтому перечисляются вроде бы реальные факты, но общие выводы делаются очень-очень аккуратно, обтекаемо. Разве что Ленин довольно хлестко прошелся по этой войне, говоря о сущности загнивающего царизма. Но его троллем объявили.
Д. Пучков: Сейчас и тебя объявят коммунистом, который исповедует коммунистическую точку зрения.
Б. Юлин: Чтобы исповедовать какую-либо точку зрения, нужно разобраться, что эта война из себя представляла.
Д. Пучков: Итак. Вот Русско-японская война. Тема глубокая. Будем только про боевые действия?
Б. Юлин: Нет.
Д. Пучков: Значит, как положено: что послужило причиной, какая была обстановка, кто виноват, кто хороший, кто плохой?
Б. Юлин: Ну, а без этого как рассматривать боевые действия?
Д. Пучков: Отлично! Давай приступим.
Б. Юлин: Если мы берем середину XIX века, у Российской империи никаких проблем с Японией нет. У Японии с Россией – в общем-то тоже. Между нами находится Китай, никто друг другу не мешает.
В 1850 году даже представить было невозможно, что Россия будет воевать с Японией. Тем более, что Япония в это время еще оставалась отсталым феодальным государством – сегунатом, тем, что показывали в блестящем фильме «Семь самураев» (1954).
Тем временем события на Дальнем Востоке набирают обороты: слабеет Цинская империя, идут опиумные войны, Англия с Францией (при поддержке Соединенных Штатов) потихоньку подминают под себя Китай. Наша страна тоже этим пользуется, навязывая Китаю неравноправные договоры, делая предложения, от которых Китай не может отказаться.
А японцы, видя всю эту вакханалию, связанную с богатым жирным Китаем, и зная, что, когда закончат с Китаем, доберутся и до них, хватаются за головы – и у них происходит так называемая «революция сверху», революция Мэйдзи.
Д. Пучков: Смена парадигмы.
Б. Юлин: Да. Скинули сегунов, власть вернули императорам, но попутно провели ряд крупных революционных преобразований: например, отменили сословное деление, фактически сменив путь развития, так сказать, с феодального на капиталистический. Началось бурное развитие японской промышленности, японской торговли. Любимые традиции, которые были освещены под властью сегуната, отодвинули в сторону, начали перенимать все у европейцев. Хотя и сейчас японцы очень любят все традиционное…
Д. Пучков: Еще больше любят американское…
Б. Юлин: Скажем так, на переговорах ни одного японца ты в кимоно не увидишь, они в костюмах. И это началось как раз с революции Мэйдзи.
Итак, Японии, чтобы развиваться как нормальной, богатой капиталистической стране (не Мексике какой-нибудь), нужны рынки сбыта и источники сырья. Значит, нужно грабить кого-то, кто рядом. Есть традиционный объект грабежа – Корея и ее сюзерен Китай, который и так уже рвут на части. Почему бы не попробовать отхватить себе кусочек.
Д. Пучков: Я обращаю пристальнейшее внимание зрителей на то, что к коммунизму это не имеет никакого отношения. Коммунизм никого не грабит. Сущность капитализма – ограбить окружающих и таким образом повысить благосостояние своих граждан. Не всех, но по мелочи долетает до многих.
Б. Юлин: Если при феодализме захватывают земли с людьми, так как главное – податное население, то капиталисты захватывают рынки и источники сырья.
Д. Пучков: Так, например, царская Россия напала на Среднюю Азию и Кавказ, организовав рынки сбыта.
Б. Юлин: Да, но сейчас мы уходим далеко в сторону от темы…
Д. Пучков: Извините. Итак, Корея, традиционный объект грабежа.
Б. Юлин: Как раз в это время Россия, отобрав у маньчжуров спорную территорию – Уссурийский край, вышла к Владивостоку. При Александре III у нас проводилась очень аккуратная политика: дальше Владивостока наши интересы не простирались. Жесткое самоограничение, чтобы избежать ненужных конфликтов. Мы не спорим ни с китайцами, ни с японцами, со стороны наблюдаем, как другие грабят Китай.
Когда эта картина начала меняться? С воцарением Николая II. Сначала Россия умудрилась влезть в японо-китайский конфликт. Япония, перевооружив армию, создав более или менее современный, хотя и небольшой, флот, сумела одержать победу в японо-китайской войне: разгромила лучшую китайскую эскадру (так называемую Северную), захватила Вэйхайвэй и Порт-Артур (вырезав в Порт-Артуре весь гарнизон). До этого японцы разбили китайские войска в Корее и взяли Корею под свой контроль, а потом навязали китайцам Симоносекский мирный договор, по которому Китай отдавал японцам Ляодунский полуостров с Порт-Артуром, Тайвань и Корею, вдобавок к чему выплачивал колоссальную контрибуцию.
Д. Пучков: Неплохо.
Б. Юлин: Это очень жирный кусок. На всех таких не хватает, и поэтому в ситуацию с ограблением Китая Японией вмешались другие государства, конкретно: Российская империя, Германская империя и Французская республика. Учитывая, как немцы и французы любят друг друга, их братское согласие очень показательно.
Флоты (наш, немецкий и французский) подошли к Японии и предложили японцам пересмотреть условия мирного договора.
Д. Пучков: Это и была «дипломатия канонерок»?
Б. Юлин: В общем-то, да. То есть у нас стволов больше и корабли мощнее, поэтому мы делаем предложение, от которого вы не можете отказаться. Японцы не отказались. Им были сохранены контрибуции, но деньги на выплаты контрибуций китайцам дала Российская империя (около 400 миллионов рублей золотом).
Д. Пучков: Так.
Б. Юлин: Корея, вместо того чтобы стать японской территорией, получила независимость от Китая. Тайвань ушел японцам, которые получили в Китае свою сферу влияния (тоже кусочек для ограбления, но официально не являющийся колонией). Порт-Артур отошел России в аренду.
Д. Пучков: В аренду?
Б. Юлин: На 25 лет. Вот, собственно говоря, каков был расклад. При этом для ограничения японских устремлений через год после окончания японо-китайской войны был заключен военный союз Российской и Китайской империй, направленный против Японии, автоматически в него включили и Корею. Это означало: если Япония нападает на Корею, на Китай или на Россию – остальные страны тут же вступают в эту войну и должны вести ее, не заключая сепаратный мир, до полного разгрома противника.
Д. Пучков: Хорошо.
Б. Юлин: Под этот союз и под выдачу денег Китаю наши получили концессию на железную дорогу через территорию Китая, КВЖД (Китайско-Восточную железную дорогу) – прямой путь на Владивосток. Через год эту концессию сумели продлить еще и на юг, проложив железную дорогу к Порт-Артуру. Все это строилось и управлялось Россией. А дальше начинаются более интересные моменты.
Но прежде чем к ним перейти, хотелось бы обрисовать следующую картину. Обычно у нас любят показывать, что Япония напала на Российскую империю, где войны не хотели. Так вот: сразу после японо-китайской войны у нас был проведен целый ряд военных совещаний и принято такое решение: «На главном театре должны быть расположены и главные силы, каковым в данное время следует признать Дальний Восток, силой обстоятельств в Балтийском море в нашей будущей кораблестроительной деятельности следует ограничиться постройкой только судов береговой обороны. Все же остальные усилия должны быть направлены для пополнения наших нужд на Дальнем Востоке». Это было 12 декабря 1897 года, до Русско-японской войны оставалось еще 7 лет. Решено было довести состав нашего флота на Дальнем Востоке до 10 броненосцев, перегнать туда все броненосные крейсера, разместив там 10 крейсеров 2-го класса и столько же 3-го класса, 36 истребителей и 11 миноносцев.
27 декабря 1897 года состоялось новое совещание, которое наметило дополнительную судостроительную программу (то есть несколько расширило прежнюю). Она получила название «Программа 1898 года» и требовала около 200 миллионов рублей сверх того, что было выделено раньше. Тут возник традиционный в то время для Российской империи конфликт между Министерством финансов и Военным ведомством. С. Ю. Витте возмущался и старался любой ценой уменьшить финансирование программы, потому что ему нужно было сводить дебет с кредитом. Он указывал, что Япония не в силах закончить перевооружение флота раньше 1905 года, пытался увеличить сроки выполнения и сократить выплаты на 50 миллионов рублей. Для примера: когда шло обсуждение, новейший эскадренный броненосец типа «Петропавловск» стоил 10 миллионов рублей, то есть речь была о пяти броненосцах.
Военные с доводами Витте не соглашались. Они считали, что, во-первых, японцы смогут вооружить флот раньше, во-вторых, доказывали, что денег просто не хватит для нужного усиления флота. Витте одержал частичную победу: было решено выделить все 200 миллионов, как и предполагалось (по завершении процесса у нас на Тихом океане должны были быть 10 эскадренных броненосцев, 5 броненосных крейсеров, 7 крейсеров 1-го ранга, 5 крейсеров 2-го ранга, 7 канонерских лодок, 2 минных крейсера, 20 истребителей-миноносцев и 24 миноносца), но полную реализацию этой солидной программы наметили на 1905 год.
Д. Пучков: А где их должны были строить?
Б. Юлин: Так как верфей уже не хватало (все были заняты в предыдущей программе)…
Д. Пучков: А где наши верфи находились?
Б. Юлин: На Черном море и на Балтике, где строились корабли как раз для Тихого океана и Балтийского моря.
Д. Пучков: А на Тихом океане – нет?
Б. Юлин: Только один сухой док во Владивостоке.
Д. Пучков: Почему? Не было необходимости или возможности построить?
Б. Юлин: Постройка верфей на Тихом океане оставалась в очень-очень далеких планах. Темпы развития инфраструктуры в Российской империи были достаточно низкие. Транссибирская магистраль, которую отгрохали за 10 лет, выделяется как безумно быстро реализованный колоссальный проект. Других аналогичных не было.
Д. Пучков: Я чайник, мне непонятно – если строят на Балтике, то надо плыть вокруг Африки или через Суэцкий канал, через полглобуса…
Б. Юлин: Так и плавали.
Д. Пучков: Если проплыть через полглобуса, механизмы изнашиваются, корабли неважно себя чувствуют… Разве такую массу плавсредств можно хотя бы ремонтировать в одном сухом доке?
Б. Юлин: Открыть тебе занятную тайну? Состав русских кораблей во Владивостоке постоянно менялся: одни приходили, другие уходили, например, на модернизацию или вообще в резерв…
Д. Пучков: Да.
Б. Юлин: Наши корабли, перед тем как прийти во Владивосток, проходили текущий (после такого плавания) ремонт в Нагасаки, в Японии.
Д. Пучков: Военные?
Б. Юлин: Да.
Д. Пучков: Прекрасно.
Б. Юлин: Да. Итак, промышленных ресурсов у Российской империи для выполнения этой программы не было. Было решено значительную часть флота заказать за рубежом. Например, в Америке у Крампа были заказаны броненосец и крейсер 1-го ранга, «Ретвизан» и «Варяг».
Д. Пучков: «Варяг» – это про который песня, да?
Б. Юлин: Да.
Д. Пучков: Построили американцы.
Б. Юлин: Да, фирма Крампа, в Филадельфии.
Д. Пучков: Тут многие спрашивают, почему «28 панфиловцев» прокатывает американская контора, – лучше поинтересуйтесь, почему геройский крейсер «Варяг» сделали в Америке.
Б. Юлин: Броненосец «Цесаревич» и броненосный крейсер «Баян» для нас строили французы, бронепалубные крейсера 1-го ранга «Аскольд» и «Богатырь» и бронепалубный крейсер 2-го ранга «Новик» (который больше всего прославился из крейсеров во время Русско-японской войны) – немцы, фирмы Круппа и Шихау. Даже один крейсер 2-го ранга («Боярин») был построен в Дании.
Д. Пучков: С одной стороны, наверное, ничего плохого в этом нет, если внезапно требуется много кораблей, а у нас мощностей не хватает. С другой стороны, все-таки, на мой взгляд, свое кораблестроение гораздо важнее, чем спонсирование зарубежных сборщиков.
Б. Юлин: Это да. Допустим, половина наших истребителей-миноносцев строились за рубежом, в России были построены только канонерские лодки.
Д. Пучков: А крейсер «Аврора» где построили?
Б. Юлин: У нас.
Д. Пучков: И придумали тоже?
Б. Юлин: «Диана», «Паллада» и «Аврора». В качестве прототипа использовали французский проект, но это наш крейсер – проектировали у нас, построили у нас, поэтому он получился такой поганый.
Могу краткое отступление сделать, проиллюстрировать. Вот по одной программе строятся три крейсера типа «Аврора»: «Аскольд», «Варяг», «Богатырь». Возьмем для сравнения «Варяг», созданный американцами. Он не лучше, чем «Аскольд», и хуже, чем «Богатырь».
При этом «Варяг» весит 6500 тонн, «Аврора» – 6700 тонн.
Д. Пучков: Примерно одинаковые.
Б. Юлин: Близко. «Аврора» чуть-чуть крупнее. «Варяг»: главный калибр – 12 орудий 152 миллиметра, «Аврора»: главный калибр – 8 орудий 152 миллиметра; «Варяг»: максимальная скорость – 24 узла, «Аврора»: максимальная скорость – 19,5 узла; дальность хода «Варяга» – 6000 миль, «Авроры» – 3700 миль.
Д. Пучков: Как-то да…
Б. Юлин: Наши морские офицеры иногда шутили, что крейсера типа «Диана» отличаются от обычных атлантических пакетботов (пароходов, которые ходят через Атлантику) относительной тихоходностью и некоторым числом шестидюймовых орудий.
Д. Пучков: Сильно.
Б. Юлин: Шутки шутками, но это проблема кораблестроения. Японцам в этом плане было, с одной стороны, проще, а с другой – хуже. Они получили колоссальные кредиты от Великобритании и от Соединенных Штатов и китайскую контрибуцию. Все основные, наиболее крупные корабли (все броненосцы, все броненосные крейсера и большую часть бронепалубных крейсеров) им строили за рубежом. Шесть японских броненосцев строились в Англии, из 6 броненосных крейсеров, которые у них были запланированы по программе, 4 – также в Англии, 1 – в Германии, 1 – во Франции, бронепалубные крейсера – в разных странах: 2 крейсера – в Америке, что-то – уже в самой Японии, что-то – в Англии.
Японская промышленность в это время еще только создавалась. Япония начала вылезать из средневековья за 35 лет до войны. Естественно, что за это время серьезно не развернешься, и тем не менее японцы сумели освоить судостроение до уровня бронепалубных крейсеров, создать арсеналы, наладить производство собственной высокобризантной взрывчатки, шимозы (это по сути то же самое, что и лиддит, только японского производства). Так как они только учились делать взрывчатку, она была хуже английской тем, что с большей вероятностью взрывалась в собственных артпогребах, то есть была менее стабильна. Очень неприятный боеприпас.
Никакого японского превосходства не предполагалось. С самого начала мы, планируя политику, проводимую в отношении Японии, предполагали численное превосходство над японцами. К 1905 году у нас должно было быть 10 броненосцев против шести японских, то же – с более мелкими кораблями. Россия должна была иметь возможность постоянно диктовать японцам свои условия. При этом эскадру из нескольких броненосцев и броненосных крейсеров на Тихом океане мы создали еще раньше – постоянно происходила ротация, но эскадра была. Как раз в то время начали базироваться на Порт-Артуре и все новое, что строилось, гнали туда.
Вот на каком фоне развивались наши взаимоотношения с Японией.
А теперь поговорим о том, как они развивались. Японцы пытались оторвать себе кусок Китая: во-первых, забрать зависимую от него Корею, которую считали сферой своих интересов, а во-вторых – закрепиться в Северном Китае. Мы тоже хотели закрепиться в Северном Китае. Японцы предлагали разделить сферы влияния. По заключенному в итоге Симоносекскому мирному договору с поправками великих европейских держав получалось, что Корея должна быть по сути свободной от Китая, но оставаться в японской сфере интересов, как Маньчжурия – в российской. Японию это в принципе устраивало, Российскую империю – нет.
В связи с Русско-японской войной часто без расшифровки упоминается «безобразовская клика»…
Д. Пучков: Кто такой Безобразов?
Б. Юлин: Один из царедворцев. Влиятельный, с хорошими связями, но сам по себе, можно сказать, никто.
Вот как все начиналось. Сразу после окончания японо-китайской войны некто Ю. В. Бринер подписал с корейским правительством соглашение об образовании «Корейской лесной компании», согласно которому компания получала преимущественное право вырубки лесов в верховьях реки Туманган (Северная Корея) и бассейна реки Ялу (это, собственно говоря, граница Китая и Кореи), то есть ближе к русской сфере интересов. Корейское правительство получало четверть активов компании и четверть прибыли в обмен на гарантированное отсутствие тарифов и налогов на деятельность компании. Очень похоже на то, что наши заключали с американцами о разделе продукции «Сахалин-2». Собственно говоря, унизительный и позорный договор для Кореи, но для корейцев – чуть ли не единственный способ получить реальные живые деньги.
Д. Пучков: Хоть что-то.
Б. Юлин: По договору, компания должна была приступить к работе в 1897 году, в противном случае Бринер лишался концессии. Но дело в том, что Бринеру не удалось найти денег на свое предприятие. Вырубать корейский лес для того, чтобы везти его в Россию… Можно подумать, что лес – это то, чего у нас в стране больше всего не хватает.
Никому сначала не удалось продать эту идею, и концессия фактически провалилась – зря потраченные время и деньги. Но про концессию узнал знакомый Бринера – представитель России в Сеуле министр Н. Г. Матюнин. Он и его деловой партнер задумали создать на основе концессии Бринера большую русскую промышленную компанию по образцу английских «chartered companies» и посвятили в идею А. М. Безобразова, тот подтащил И. И. Воронцова-Дашкова (главу царедворцев – министра царского двора), и они решили развить проект до уровня государственного.
Д. Пучков: Провел лоббирование.
Б. Юлин: Да. Они обратились к министру иностранных дел. Тот как трезвый человек послал их на фиг, втаскивать страну в эту авантюру и влезать сам он не хотел. Предприниматели пытались действовать через министерство финансов, оттуда их сразу послали. И тогда они обратились напрямую к царю. Министр царского двора Воронцов-Дашков передал царю докладную записку от Безобразова, которая звучала так: «Восточно-Азиатская компания создается не для обогащения отдельных лиц, но для самого насаждения русских идей. В руках компании должно сосредоточиться все влияние на общий ход дел в Корее». Под видом служащих компании предполагалось ввести в места концессии 20 тысяч военных. И, соответственно, на все выделить значительное государственное финансирование. Компания, помимо заготовки леса, должна была заниматься топографией, стратегическими дорогами, складами. Таким образом, российское правительство получало двойную выгоду: от эксплуатации лесов на границе между Кореей и Маньчжурией – с одной стороны, а с другой – от возможности военно-политического укрепления в регионе и тем самым сдерживания возможного продвижения Японии на континент.
Теперь понятно, почему от этого отказались и М. Н. Муравьев, и С. Ю. Витте? Это прямой путь к войне: взять и устроить на ровном месте драку.
Николай II согласился на доводы Безобразова. Дело в том, что после инцидента в Японии он Японию не любил.
Д. Пучков: Граждане не поймут, что за инцидент.
Б. Юлин: Незадолго до восшествия на престол Николай II путешествовал по Дальнему Востоку.
Д. Пучков: На яхте или военном корабле?
Б. Юлин: На крейсере. С ним путешествовал наследник австрийского престола, еще какие-то принцы…
Д. Пучков: Мажорные дети.
Б. Юлин: Ну да. И в Японии они устроили хулиганство – осквернили храм.
Д. Пучков: Сейчас дети-мажоры носятся на «гелендвагенах», эти – осквернили храм. Каким образом, что сделали?
Б. Юлин: Ходят разные слухи, самый распространенный – они помочились на стену синтоистского храма. По официальной версии – не делали ничего плохого, просто ходили мимо храма и громко разговаривали. (Ну мы же знаем, что мажоры тоже не катались на машинах, вот и там ничего не было.) Но японский полицейский не стерпел. Это оказался бывший самурай (дело в том, что самураи в основном пошли работать в полицию, потому что деваться после революции Мэйдзи им было некуда). Он, выхватив свою казенную катану, ломанулся на будущего Николая II и врезал ему этой меченюгой по башке.
Д. Пучков: Разрубить хотел или просто стукнул?
Б. Юлин: Сейчас не понять. Известно только, что голова Николая уцелела, а казенный меч сломался. Зрители повязали жандарма и сдали властям. Получили, кстати, за это награды – и от микадо, и от Российской империи. Но Николай, похоже, что-то на Японию затаил… В противном случае совершенно непонятно, как и зачем можно было поддаться на бред, который предлагал Безобразов. Однако Николай II не только дал «добро» на все это, но лично из царских денег внес 200 тысяч фунтов стерлингов.
Д. Пучков: На что?
Б. Юлин: Вот на эту концессию. Два миллиона рублей золотом. Затыкать эту дыру в царских деньгах Витте пришлось при помощи государственной казны, но это были уже проблемы Витте, правильно?..
Летом 1898 года делегация из 12 человек отправляется в Корею на отпущенные из фонда имперского комитета 70 тысяч рублей и договаривается с корейцами отодвинуть срок ликвидации концессии в случае отсутствия работ до 1903 года (ну, денег-то занесли). Концессию выкупают и продолжают дальше действовать. Витте упирается, кричит, что денег никаких не даст, – и действительно не дает. Но царь постоянно поддерживает инициативу – отслюнявливает из царской казны.
В 1901 году был принят устав этой Восточно-Азиатской промышленной компании. Согласно ему сфера ее деятельности не ограничивалась Кореей, но распространялась и на Корею, и на Маньчжурию. Управление поручили одному из богатейших людей России – лесопромышленнику И. Балашову. Уважаемого человека с деньгами подтянули: связь напрямую с императором тоже недешево стоит. Продолжая давить на царя, «Безобразовская клика» (к тому времени уже получившая это название) смогла по личному указанию царя выбить кредит в два миллиона рублей (сверх сумм, выданных ранее). Заметь, расходы на эту фигню уже приблизились к стоимости крейсера «Варяг».
В 1903 году в местах вырубки лесов начали тайно обосновываться русские военные – под видом простых лесозаготовителей. Об этом знали и китайцы, и корейцы, и, само собой, русские, и японцы.
Царь потребовал, чтобы поддержку на месте обеспечивало еще и русское начальство во главе с наместником Е. И. Алексеевым в Маньчжурии. Так как наместник подчинялся непосредственно царю, получалось все очень удобно. По требованию формально царя (а по сути Безобразова) Алексеев начал вводить русские войска в Корею. А из Порт-Артура в Чемульпо (современный Инчон, возле Сеула) прибыли российские корабли – теперь они присутствовали здесь постоянно.
В 1903 году прислали еще 600 солдат, переодетых в гражданскую одежду, и об этом тоже все знали. Начали строить военную дорогу (военные дороги имеют вполне конкретные параметры, чтобы проходили повозки артиллерийского парка). В деревню Юнампо ввели еще 100 солдат под предлогом строительства там лесных складов. Построили бараки, конюшни, мол.
Англия и Япония это стали воспринимать как вполне конкретную попытку России закрепить полностью свое присутствие на севере Кореи и вообще во всей Корее.
Д. Пучков: В то время как там хотели закрепиться англичане и американцы…
Б. Юлин: Нет, там хотели закрепиться японцы. Англичане и американцы закреплялись южнее, в более жирных местах. А эта территория, по условиям договора, заключенного еще после японо-китайской войны, оставалась сферой интересов Японии, что было признано Россией (участницей договора).
Японцы заявили вполне официальный протест Российской империи, копии которого разослали другим державам. Все это происходило буквально за несколько месяцев до начала войны. На протест ответа они не получили – ни одного слова.
А что же происходило в Японии? Япония стала создавать новый флот еще для войны с Китаем. Первые современные японские броненосцы «Фудзи» и «Ясима» строили именно для этого, но к войне с Китаем не успели. Позднее четыре более современных броненосца, в том числе и знаменитую «Микасу» – флагман адмирала Того, – заложили в расчете, что придется воевать с Россией. Однако в действительности рубиться с Россией – крупной европейской державой, имеющей собственную очень солидную военную промышленность, – долгое время очень не хотели.
Пока премьер-министром Японии был маркиз Ито, крайне влиятельный в Японии человек, очень уважаемый самурай из древнего дайме, с Россией все время пытались договориться, – но как в ответ действовала Россия, ты видишь. Затем к власти пришли «ястребы», Ито выдавили в отставку. При этом, все-таки отдавая дань уважения как связям маркиза, так и, собственно говоря, его уму и заслугам перед страной, его наделили колоссальными полномочиями и отправили во главе миссии в Российскую империю с указанием заключить союз либо с Россией, либо с Англией.
Разумеется, когда Ито прибыл в Россию, он не сообщал об этом «либо-либо». Он пытался договориться с Россией о сотрудничестве, о разграничении сфер влияния (как раз по реке Ялу между Кореей и Маньчжурией), хоть как-то решить проблему. Речь даже шла о том, что японцы могут предоставить порт Мозампо в Корее для русской базы.
Посольство принимали, водили на военные верфи, показывали строящиеся корабли (видно, чтобы японцы смягчились). А японцы прекрасно видели, что русские корабли будут достроены только к 1905 году (определяли по степени готовности, специалисты они были хорошие, англичанами воспитанные). При этом наш император так и не удосужился встретиться с маркизом Ито, а все японские предложения о решении спорных вопросов были отклонены. Получалось, что Россия говорит: «Да, мы будем дружить и так далее, но ни на одно из ваших предложений не ответим».
Наше правительство переоценивало и свое влияние, и престиж России, и контроль ситуации. Миссия маркиза Ито распрощалась, но отправилась не домой, а в Англию, где в 1902 году был заключен англо-японский союз, который существенно облегчил японцам работу над флотом, а кроме того ограничил возможность вмешательства других держав в конфликт на стороне России.
Д. Пучков: Японский меч ковался в Англии.
Б. Юлин: В Англии и Штатах, но в основном – в Англии, да. Вот такая занятная картина.
Витте говорил, что японцы не закончат строительство своего флота до 1905 года, и поэтому окончание русской программы отложили. Японцы завершили создание своего флота к 1902 году. Основная разница была в том, что российские корабли строились на русских верфях, а японские – на английских, работающих намного лучше и в два раза быстрее. Корабли, которые Россия строила по этой программе на зарубежных верфях, – броненосцы «Ретвизан», «Цесаревич» – в строй вошли. Броненосцы типа «Бородино» были заложены позже, строились у нас и в строй не попали.
Итак, в 1902 году японцы фактически закончили формирование флота, а к 1903 году завершили активные учения, обеспечение взаимодействия эскадр и так далее, в то время как наши корабли еще стояли на стапелях. Эскадра в Тихом океане у России имелась, но не превосходила японские, а чуть-чуть им уступала. На 1903 год, например, там было 5 броненосцев против 6 японских и 3 броненосных крейсера – тоже против шести.
Д. Пучков: Неплохо.
Б. Юлин: Правда, в 1904 году прибыли российские «Цесаревич», «Ретвизан», «Баян»…
Д. Пучков: С Балтики, да?
Б. Юлин: Из Европы. Когда добавились корабли, построенные французами и американцами, у нас стало 7 броненосцев против 6 японских и 4 броненосных крейсера против 6 японских – силы уже вполне сравнимые.
Уже планируются активные действия, но война еще не началась, идет систематическая тренировка флота. Русский посланник в Японии барон Розен и военно-морской агент Русин постоянно шлют доклады о том, что в Японии готовятся к войне. Они докладывают о том, что эскадры выводятся в море, все корабли находятся в действующем флоте, ни один не остался в резерве, о том, что началась мобилизация запасных, они докладывают о начавшейся в Японии реквизиции и вооружении судов торгового флота (для переброски войск, для конвоя и так далее). Они доложили даже об организации Главной квартиры верховного командования у японцев.
Но раз наше руководство объявило, что война начнется в 1905 году, значит, будет в 1905-м, а японцы должны сделать какие-то серьезные дипломатические шаги и так далее… Выяснилось, что руководство просто плохо знало японцев и даже не изучило опыт японо-китайской войны. Никаких больше шагов Япония делать не собиралась.
Накануне нового 1904 года русскому посланнику в Токио были сообщены последние японские предложения по корейскому вопросу, переговоры по которому тянулись более полугода. В результате деятельности «Безобразовской клики» японские протесты, попытки разобраться, разделить сферы влияния были Россией проигнорированы. Наконец, японцы сформулировали последнее предложение, вручили его посланнику Розену, причем японский министр иностранных дел барон Комура добавил, что «дальнейшее промедление будет крайне неблагоприятно для обеих сторон». С учетом проведения мобилизации и учений флота, я думаю, к этим словам имело смысл прислушаться. В декабре 1903 года это предложение отправили российскому руководству – по телеграфу, не гонцами, не голубями… Тем не менее рассмотрено оно было 22 января 1904 года.
Д. Пучков: Почти через месяц. Или больше.
Б. Юлин: Да. При этом рассмотрели предложения только после того, как о том, что они присланы, несколько раз сообщил японский посланник Курино. Представьте себе: он сообщает, ему отвечают «да-да» и снова откладывают. Наконец-таки рассмотрели, и началось самое интересное. Мы-то еще не были готовы к войне и поэтому дали согласие на все японские предложения.
Д. Пучков: Отлично. Так…
Б. Юлин: Но в Токио телеграмму об этом получили 25 января. 23 января японцы разорвали дипломатические отношения, а 24 января начали боевые действия – приступили к захвату русских пароходов, то есть, по сути, начали выполнять боевые операции. И на следующий день после этого поступило сообщение, что Россия согласна на японские предложения.
Д. Пучков: Хорошо получилось.
Б. Юлин: По-моему, гениально.
Своеобразная наглость и, скажем честно, полнейшее раздолбайство – откуда они взялись? Министры, которым постоянно докладывали о положении дел, просто не обращали внимания на эти доклады. Ясно, что когда встал вопрос о японских предложениях, правительство столкнулось с тем, что у России меньше сил на Дальнем Востоке, чем у японцев, и мы к войне еще не готовы. Поэтому приняли решение: согласиться и отложить. Но уже стало поздно для соглашений. Нужно было меньше…
Д. Пучков: Щелкать…
Б. Юлин: Клювом, да.
Но все-таки откуда такая наглость до этого? Ведь в принципе часть военных говорила о том, что японцы будут готовы воевать к 1902–1903 годам. Дело в том, что наш военный министр А. Н. Куропаткин ездил в Японию, писал записки о положении дел там, проводил анализ. И он довольно низко оценивал возможности японской армии в борьбе с Российской империей. Он более чем в полтора раза занизил ее потенциальную численность: у Куропаткина получалось, что японцы могут мобилизовать 360 тысяч человек, по-моему, а они смогли мобилизовать 600 тысяч.
Д. Пучков: Почти вдвое.
Б. Юлин: Ну да. Он много чего еще понаписал, но ключевые слова были такие: «В военных школах никакого религиозного образования и воспитания не дают, храмов при школах не имеется, будущие офицеры Всевышнему не молятся ни в горе, ни в радостях. То же явление наблюдается и в армии. Это большая слабость японской армии – без религии, без веры в Промысел выдержать тяжелые испытания войны, выдержать тяжкие лишения и потери смогут лишь отдельные лица, но массы не могут. В школах вместо религии преподается высшая мораль – любовь к Родине, императору, уважение к семье».
Вот ведь уроды японцы.
Д. Пучков: Какая-то идиотия.
Б. Юлин: Этот же военный министр потратил часть денег военного ведомства на постройку 51 храма.
Д. Пучков: Дело нужное.
Б. Юлин: Но при этом крепость Порт-Артур, которую нужно было срочно строить с учетом приближающейся войны, ее не достроили. И Куропаткин, кстати, приезжал с проверкой крепости Порт-Артур в 1903 году, так он наложил такую резолюцию, что крепость способна выдержать любую осаду.
Д. Пучков: Молодец.
Б. Юлин: При этом из шести фортов в Порт-Артуре к этому времени готов был один, из пяти укреплений не готово ни одного, а из положенных трехсот с лишним орудий на этом фронте имелось в наличии восемь.
Д. Пучков: Но это ж смерть бойцам, в общем-то.
Б. Юлин: Ну, потом, уже после начала войны, что-то достраивали. Японцы же не могли сразу нанести удар по Порт-Артуру: им нужно было высадиться, а до того – захватить господство на море. Но есть факт – военный министр врет царю (да и себе самому), объявляя готовой крепость, которая не готова, при этом именно она будет ключевым объектом для ведения боевых действий. Таково было отношение Куропаткина. Он считал, что японская армия слаба, ведь японцы мало молятся, храмов не посещают, лишь воспитываются в «любви к Родине, императору и уважению к семье».
Д. Пучков: Чего, конечно, недостаточно для хороших военных, да.
Б. Юлин: Как считал Куропаткин, да. Необходим молебен.
Д. Пучков: Молиться надо чаще, а не с саблями скакать.
Б. Юлин: Да, ровно это и сказано.
Д. Пучков: Познавательно. Я смотрю, ты как-то на гадостях не сосредотачиваешься. Или гадости пойдут дальше? Что было с вооружением, боеприпасами, командованием…
Б. Юлин: И про вооружение поговорим, и про боеприпасы, и про командование, и про боевые операции, и про снабжение. Это была только прелюдия.
И, кстати, что интересно: Куропаткин был уверен, что японская армия не может нанести нам поражение на суше. Допустим, придется некоторое время отступать, а потом сосредоточим необходимые силы и японцев разобьем. К сражениям на море, по мнению наших военных, японцы будут готовы хуже, чем мы. Считалось, что азиаты вообще не могут сражаться наравне с европейцами.
Такой шовинизм был вызван успехами как английского, так и немецкого, и французского, и даже русского оружия в войнах как раз таки с азиатами.
И да, чуть не забыл крайне важную вещь: у нас же был заключен союз с Китаем. Казалось, он сможет нам помочь. Так вот, в 1899 году в Китае вспыхнуло восстание ихэтуаней – так называемое Боксерское восстание. На самом деле оно было антиимпериалистическим, направленным против иностранных захватчиков – грабителей Китая. Ну и разумеется, в ходе него убивали иностранных граждан в Китае. Сначала китайское правительство вроде бы как поддержало восставших, потом открестилось от них, и против китайцев была организована вооруженная интервенция, в которой приняли участие Англия, Соединенные Штаты, Франция, Германия, Япония и Россия. Мы участвовали в подавлении восстания ихэтуаней и после этого не вывели свои войска из Китая. На КВЖД находилась пограничная стража – 24 тысячи человек, был построен русский город Харбин (в Китае). На юг шла еще одна ветка, там стояла арендованная военная крепость Порт-Артур, вдобавок к которой наши основали свой собственный коммерческий порт Дальний. Он, кстати, был построен совершенно бредово: рядом с военной базой устроили никем не защищенный, но хорошо оборудованный порт. Как раз чтобы японцы могли его захватить и, опираясь на него, вести осаду крепости.
Д. Пучков: Толково придумано.
Б. Юлин: Но это казалось выгодным. К началу войны в Маньчжурии стояло 98 тысяч наших солдат (кроме корпуса пограничной стражи). Местную администрацию после подавления восстания ихэтуаней наши, мягко говоря, послали куда подальше. В это время Маньчжурию в России уже вполне официально называли Желтороссией, там было введено наместничество во главе с Алексеевым. В связи с «безобразовской кликой» мы его уже упоминали: по распоряжению императора он давал Безобразову вооруженных людей.
Д. Пучков: То есть уверенность в своих силах была полная?
Б. Юлин: Это была уже полная колонизация и ограбление Маньчжурии. И поэтому, когда началась Русско-японская война, трехсоттысячная Северная армия, которая находилась в той же Маньчжурии, но за пределами русских владений, просто наблюдала за боевыми действиями.
Заключив союз с китайцами против японцев, мы отобрали у Китая северные территории, грабили Китай, совершенно игнорировали любые интересы китайцев – и в итоге во время войны оказались без союзника.
Д. Пучков: Отлично. Все продумано, буквально все.
Б. Юлин: Да. Теперь мы с Японией остались один на один.
Д. Пучков: Начало интригующее. Неудивительно, что последствия были таковы… Спасибо, Борис Витальевич. Очень интересно.