Итак, мне тридцать шесть. Я психолог. Но не психотерапевт. Кто-нибудь вообще различает их? А еще психоаналитика и психиатра?

Между прочим, профессии и психолога, и психотерапевта требуют специального образования. Однако психотерапевт имеет психологическое или медицинское образование, а психолог — психологическое. Психолог — специальность социальная, педагогическая. Психологическое консультирование подходит большинству людей. Психотерапия предназначена для пациентов-невротиков и пациентов с более сильными нарушениями. При этом ни психологи, ни психотерапевты не занимаются психиатрическими пациентами. Психотерапевты могут работать с пограничными состояниями, но тут существуют ограничения. Психами занимаются психиатры.

Итак, меня зовут Максим Румянцев и я психоаналитик.

Вообще, по первому образованию я — математик. Эта профессия наложила на меня сильный отпечаток: основы логики и чувство превосходства над гуманитариями. Вы когда-нибудь встречали технарей с логическим складом ума? Если вы сами именно таковы, то вы точно поймете, что я сейчас скажу. В пору сплошных юристов, экономистов и менеджеров эти люди чувствуют себя высшей кастой.

С первых курсов ты начинаешь понимать, что твои приятели из школы постоянно «тупят». Потом ты укореняешься во мнении, что народ с гуманитарных факультетов — в своей массе просто безграмотные бездари, которые даже не знают, в чем измеряется сила тока.

Дальше — хуже. Ты надеешься, что придешь работать и наконец-то встретишь достойных собеседников. Ты веришь, что все эти взрослые дяди и тети в кабинетах офисных центров могут тебя научить чему-то, поделиться опытом.

И вот родственник устраивает тебя в какой-то приличный офис. Или ты прошел все отборочные собеседования, скажем, в «Делойт» или «Оркл». А может, по крупному повезло: удалось попасть в инвестбанк или энергетическую компанию?

И ты весь в предвкушении, сидишь уже неделю за своим рабочим столом одной из многочисленных «дочек» этого холдинга. Доступы сисадмины тебе пока не настроили. Ты читаешь всякие бумажки и внутренние документы компании. Знакомишься с отчетами, которые стопкой подсунул твой начальник. И в принципе нет до тебя никому дела. Но ты пока полон энтузиазма. Ты прочитал уже тонну макулатуры, послушал разговоры в отделе. У тебя сразу же родилось двадцать рацпредложений. Ты знаешь, как увеличить прибыль на 500 процентов. И знаешь, как сократить скорость согласования договоров в этой компании. Но ты же не просто мечтатель. Ты — математик. Ты даже написал пару макросов и прикинул расчеты.

И вот ты, такой воодушевленный, направляешь все это своему начальнику. Ожидая, что он сейчас провозгласит тебя гением и даст, наконец, интересную работу по внедрению всех твоих идей.

Но начальник молчит день, другой, неделю. Ты не выдерживаешь и все-таки спрашиваешь у него, что он думает про твои идеи. А он тебе так устало, нехотя отвечает: «Да мы это уже пробовали, толку нет» или «Да с нашими айтишниками это умрет, не успев родиться!».

Ты начинаешь выспрашивать его подробнее и понимаешь, что он даже не врубился в суть твоих идей. А возможно, даже не читал.

Последняя попытка: ты ему рассказываешь идею на словах. И получаешь характерный ответ: «Хорошее предложение, только кто нам денег даст?»

Окончательно утверждаясь в мысли, что все вокруг тупые, ты еще в надежде походишь по этой компании. Потом еще в парочке. Картина такая же. И у тебя два выхода: или ты соглашаешься с законами негибкого корпоративного мира и становишься таким же тупым, или валишь из него.

Так я и сделал. Я свалил. Причем и из математики тоже.

Я всегда испытывал интерес к «разговору по душам». Я заметил, что человеческая психика ежеминутно разрушает законы логики. При этом человеческий мозг ее тут же снова создает. Игры сознательного и бессознательного начал манили меня…

Мой математический мозг быстро освоил все правила.

Чем больше я погружался в познание психологии, тем больше меня это вдохновляло и затягивало.

Правда, несмотря на это, моя личная жизнь, судя по всему, катится под откос. Отношения с подругой — в подвисшем состоянии. Будто затишье перед бурей. Мы с Верой уже три года вместе и, кажется, надоели друг другу. Я не знаю, кто в этом виноват. Наверное, оба. Помню, как мы познакомились, — это было романтично. Или мне так казалось. Мне еще предстоит со всем этим разобраться…

Вообще мы не жили вместе. Вернее, мы жили вместе то у нее, то у меня. На два дома. Но динамичный городской ритм жизни ставит нас в условия постоянного движения. Я люблю центр и индустриальные пейзажи. Тут у меня офис. Вера любит зеленые районы и шелест листвы. Она — художница, много времени проводит за написанием пейзажей.

Звонит телефон. Смотрю на определитель — клиентка. Недавно ее взял.

— Да, Вика, добрый день.

— Максим, я задерживаюсь на пятнадцать минут, это ничего?

— Я тебя жду, не переживай.

Мой офис находится в доме напротив моей квартиры. А это значит, что до работы я добираюсь ровно пять минут.

Вика была моей пациенткой почти два месяца. Вспышки гнева и явные признаки неуверенности в себе. Со стороны она могла выглядеть как истеричная старая дева, повернутая на всю голову из-за неудач в личной жизни. При этом мало кто мог предположить, что у Вики был изумительный муж, который, правда, находился большую часть времени в длительных командировках и не уделял должного внимание супруге.

В подростковом возрасте обида на родителей сменилась ненавистью к отцу, а сейчас — лютой ненавистью к талантливой блондинке-сопернице. Такие травмы психоанализом быстро не исправляются. Я даже склонен думать, что они до конца вообще не поддаются. Но Вика отказывается от любых других методов лечения, опасаясь за последствия.

…Через десять минут я уже сидел в своем уютном кабинете с огромным кожаным диваном, на котором были разложены белоснежные овечьи шкуры. Ужасно непрактичная вещь для офиса! Моя секретарша вынуждена раз в полгода покупать в «Икее» новые шкуры, но они создают уют для клиентов, и я иду на эти неудобства.

— Добрый день, Максим! — влетает запыхавшаяся Вика. Входя, она задевает вешалку своим тучным бедром, и та начинает шататься.

— Не суетись, Вика. Аккуратнее… — Я подскакиваю двумя огромными прыжками, но не успеваю, и вешалка с грохотом падает на пол.

В течение следующего часа мы с Викой обсуждаем, что произошло у нее за прошлую неделю. Как она реагировала на «наглые выходки» своей подчиненной и какие уроки следует извлечь из этого в дальнейшем.

Вика часто мне рассказывает про свою сотрудницу. Именно с этой проблемой она ко мне и обратилась. Выяснилось, что Ирина — всего лишь образ «новой папиной дочки», которая является соперницей в глазах «маленькой Вики».

Впрочем, работать надо именно с этим. А не с ненавистью к сотруднице.

Встреча с Викой продлилась около часа. Мы приняли несколько решений, приближающих нас к снятию детских комплексов. Но, на мой взгляд, тут нужно работать и работать…

Закончив прием, я спешу пообедать со своим старым другом. В последнее время очень редко пересекаюсь с приятными людьми. Обеды все больше перерастают в деловые встречи. Вхожу в ресторан, сажусь за столик. Раздается телефонный звонок — приятель предупреждает, что торчит в пробке — опаздывает. «Ничего страшного», — успокаиваю я его, доставая ноутбук. Как раз есть время написать что-то новенькое в блоге.

Блог — это мое хобби. Моя не реализованная в юности мечта стать великим журналистом. Хвала Интернету, сегодня у каждого есть возможность реализовать себя без особых усилий и умений. Пиши себе все, что в голову взбредет. Все, что узнал, увидел, сочинил. Все, что кажется интересным.

Я начал свой блог лет семь назад. Как сейчас помню свою первую запись. Она была душевным порывом: порвал с девушкой, сложные отношения. Обуревали чувства, эмоции. Их некуда было выплеснуть. Друзьям в таком ключе не принято жаловаться. Так вылился первый пост моего «ЖЖ». Со временем, когда блог вдруг стал очень популярен, я скрыл свой первый пост от общего просмотра.

Теперь я пишу в блоге свои наблюдения, касающиеся в основном анализа устройства социума. Это меня увлекает: люблю созерцать и размышлять над привычными в обществе вещами, но совершенно нелогичными или глубинными по своей сути.

Открываю сайт: куча новых сообщений, комментариев и чего-то еще. Признаться, я до сих пор не сильно разбираюсь во всех опциях на сайте. Хотя мне льстит круглая цифра просмотров моего блога. Сегодняшняя тема — о корпоративных барышнях. Навеяна Викой. Пятнадцать минут — и новый шедевр готов. Чего стесняться? Так пишут люди в комментариях.

Мой друг Валера — живчик с ярким взглядом. Иногда я задаюсь вопросом, кому из нас под полтинник, ему или мне? Очевидно, бурлящая энергия не дает ему покоя и он постоянно в движении. В работе. В увлечениях. В любви.

Валера — еще и широко известный в деловых кругах бизнесмен. Кроме хорошего кошелька, у него есть способность поддерживать себя в отличной форме. Он утверждает, что занимается фитнесом всего один раз в неделю. Должно быть, лукавит. Такая форма просто так редко кому дается. В общем, рядом с ним всегда крутятся толпы девушек разного пошиба.

— Дорогой, ну наконец-то! Сколько лет, сколько зим! — Валера искренне улыбается и движется ко мне, завидя еще в дверях ресторана.

— Ты все так же в форме. Молодец! Ставлю тебя в пример своим нерадивым пациентам, — смеюсь я и протягиваю руку для рукопожатия.

— Да брось ты. Когда-то и я был твоим нерадивым пациентом и, если бы не ты, вряд ли бы вытянул тогда…

Мы с Валерием познакомились на заре моей карьеры психолога. Он был одним из моих первых пациентов. Я тогда набирал опыт в бесплатной службе психологической помощи. А Валера попал ко мне на прием по формальным признакам. Всех неудавшихся самоубийц обязывают побывать на приеме у психолога.

Десять лет назад Валерий в одночасье потерял своих сыновей. В то лето он отправил близнецов отдохнуть на Кипр. И пятилетних заигравшихся в воде мальчишек унесло в открытое море на надувном матрасе. Поиски не увенчались успехом. Их тела так и не нашли. Валера поднял все свои связи, от правительства Кипра до могущественных экстрасенсов. По всем данным, информация была неутешительная — близнецов нет в живых.

Это был большой удар, и мы медленными шагами выцарапывали его из того состояния, в котором он оказался накануне самоубийства. Наконец был найден выход: удочерить приемную девочку… Это помогло сохранить семью, дало смысл жизни… Но сейчас девочка выросла и вместе с приемной мамой живет в Штатах, начала учиться в университете. И Валерий ездит к ним все реже и реже.

— Как ты, дружище? — спрашивает Валерий, садясь за столик.

— Кайфую от жизни! — отвечаю я.

Пожимаем руки.

— А некоторые говорят, что другого ада нет, ад вот здесь — на земле.

— Не представляю тогда, насколько хорошо должно быть в раю?

Мы смеемся.

— Девушка, мне, пожалуйста, пива и кваса! — Валера мимоходом кидает заказ проходящей официантке.

— Вот это выбор! — удивляюсь я.

— Так пить хочется. Пока в пробке стоял, мечтал об этом. А чего сильнее, кваса или пива — не решил.

— Я всегда говорил, нельзя давать мужчине свободу выбора — не умеем мы ею пользоваться. Кстати, хорошая мысль для блога. Мне тоже кваса, пожалуйста.

— Как твоя практика? — спрашивает Валера.

— Знаешь, не перестает радовать. Все новые и новые темы. Увлекательные случаи. Я доволен.

— Жениться надумал?

— Ты как моя мама! — смеюсь я. — Не надумал. И все из-за этого пресловутого богатства выбора!

— Молодой еще! — констатирует Валера.

— Может, и так. А может, пока не цепляет. С Веркой проблемы.

— Да ладно? Чего так?

— Думаю, у нее кто-то появился. Сейчас выясняю. Но это скорее катализатор. Давно уже все остыло.

— Ясно. Сочувствую.

— Да нормально. Сам-то как?

— А я влюбился! С первого взгляда почти!

— Рассказывай! Что за штучка?

— Почему сразу штучка? Она необычная и очень настоящая! — Валера произнес это серьезно, и я понял, что эта девушка важна для него.

— Раз смогла тебя околдовать, да еще и с первой встречи — точно необычная.

— Познакомились банально, на ужине с партнером. Бесспорная красавица. А знаешь, что меня зацепило? Она совсем равнодушна к моим деньгам!

— Умело прикидывается?

— Я тоже так подумал, но пробил ее по базам — девчонка не замечена в тусовке, не имела связей с обеспеченными людьми и даже близко к тому. С ее-то внешними данными! Недавно купила себе квартиру. В ипотеку, представляешь?! Наивная такая. Семья приличная, родители — технари, кстати, отец заканчивал, как и я, политех. У нее даже машины нет. Готовит, прикинь! Приставил к ней ребят, последить немного — придраться не к чему, работает в какой-то фирме с утра до ночи. Старательная и ответственная!

— Ты так внимательно ее изучил? — удивляюсь я.

— А как же! Такой птицей, пожалуй, только моя жена была. И то сто лет назад — когда студентами были. Готов завтра же ее под венец вести!

— Даже так?

— Да! Не знаю, что со мной. Она ангел.

— Рад за тебя! Чувства взаимны?

— Не уверен. Но процесс идет. Завоевываю пока.

— Смелее, у тебя получится!

— Пока мне достаточно, что мы нашли общий язык. А знаешь, какая благодарность от нее исходит! Ничего не говорит, но по глазам все видно!

— Что думаешь делать?

— Хочу ее забрать из этой мясорубки, где она проводит все свое время. Такой ангел должен порхать и радоваться жизни.

Валера говорит, а глаза его искрятся. Любовь — божественный дар. Искренне рад за него. Особенно после того, что пришлось ему пережить.

— Слушай, хотел с тобой посоветоваться. — Тон Валеры стал серьезный и деловой.

— Всегда рад, — отвечаю я, делая глоток кваса, который только что принесла официантка.

— С партнерами думаем о стратегическом развитии бизнеса. Сейчас уперлись в тупик. Считай, на грани разрыва и распила бизнеса. Думаю, нам нужен коуч. Поможешь? Мы деньгами не обидим.

— В чем конфликт?

— Знал бы, сам бы решил. Видимо, цели у нас очень разные. Договориться не можем. Есть несколько моментов, которые мне ребята из конторы докладывают по поводу Святослава. Русланчик, как обычно, пылит. В общем, смогли договориться лишь о том, что попробуем с тобой поработать. Ты всех нас знаешь. Мы тебе доверяем.

— Сочту за честь, — ответил я.

* * *

Захожу домой.

— Васек, ты чего меня не встречаешь?

Вася — мой кот. Подобрал его, как говорится, случайно. Вернее к дверям офиса прибился. Я в то время только заканчивал обустройство. Отделочные работы были почти завершены. Открытие намечалось на следующей неделе. Мебель уже постепенно завозили, и я пришел проверить установку стойки ресепшен.

Прямо у входной двери притаился маленький комок шерсти. Я даже не сразу его заметил. Он молча сидел, прижавшись к дверному косяку. Наверное, оттуда веяло теплом и котенок грелся.

— Откуда ты, малыш? — не сдержался я.

Котенок даже не мяукнул. Он поднял на меня свои зеленые круглые глаза и чихнул. Меня этот чих так умилил, что я не сдержал улыбки и взял его на руки. Прижал к груди, слышу, он так еле слышно замурлыкал. Ну как потом выкинуть это чудо? И Василий поселился у меня.

Ни разу в жизни я не пожалел о том, что приютил его. Кот оказался очень благодарным животным. С удовольствием вылавливал всех насекомых, проникавших к нам в квартиру. Никогда не будит меня по утрам, чтобы я его накормил. Всегда очень интеллигентно напоминает мне о том, что время еды. Он садится возле своей миски и лапкой тихонько начинает стучать по краю. При этом едва выпуская коготок, так чтобы звук удара когтя о металлическую миску был слышен даже таким тугоухим существам, как люди. Он может так сидеть и стучать довольно долго. Ему пришлось меня подрессировать, я не сразу обратил внимание на этот его намек.

Василий — мой талисман. Однажды он спас меня от пожара. У соседей начала гореть квартира. Я вышел из душа, намереваясь уже лечь в постель, взять книжку и насладиться чтением, переходящим в сладкий сон. Кот подошел к кровати, сел внизу и стал громко, со злостью мяукать, смотря мне прямо в глаза. Казалось, что он на меня кричит.

Сказать, чтобы я удивился такому поведению кота, — ничего не сказать.

— Что случилось?

Я взял его на руки. Но тот резко вырвался и опять сел возле кровати с таким же тревожным видом, продолжая мяукать. Потом он отошел подальше и стал кричать уже из коридора. Он несколько раз то подходил, то отходил, пока я не сообразил, что мне следует идти за ним. Пошел. Кот подошел к входной двери и требовательно стал мяукать возле нее. Я открыл. Кот выскочил. Я за ним. И в этот момент я почувствовал легкий запах дыма. Так как соседей дома не было, пожар бы заметили слишком поздно. В общем, все обошлось малой кровью. Я вызвал пожарных, квартиру, в которой загорелся оставленный утюг, быстро вычислили и потушили очаг возгорания. После той истории я еще больше проникся уважением к своему Ваську.

Кот показался из спальни и выглядел сонным.

— Разбудил тебя?

Васька нехотя потягивается и зевает. Потираясь о ноги и отдав мне толику ежедневной ласки, Васек начинает скрести входную дверь.

— Ну ты гулена! Вчера всю ночь бродил.

Так повелось, что Василий вырос самостоятельным котом. И гулять он любит тоже самостоятельно. Тем более весна. В первый раз было страшно отпускать — вдруг потеряется. Гуляли вместе. Сначала он от меня не отходил. Выглядело забавно — собачники в парке водят питомцев на поводке. А мы с Василием гуляли без всяких поводков. Кот, гордо подняв голову и хвост, шел как на параде. Со временем Василий стал хорошо ориентироваться в окрестностях и все чаще стал отходить от меня. Пока я сидел на лавочке за чтением какой-нибудь книжки, кот шел по своим делам и мог пропадать часами. А потом и вовсе научился гулять самостоятельно.

Я открываю дверь, и Васька выходит на лестничную площадку. Я провожаю его до выхода и открываю дверь.

— Мяу! — коротко прощается он со мной и скрывается из вида.

Немного послонявшись по квартире, решаюсь сесть за блог. Журналистский интерес проснулся. На этот раз к теме свободы выбора, слегка затронутой при встрече с Валерой. Проведя несколько часов за интернет-серфингом, изучив конституции разных стран, я наконец-то мысль оформил:

«Давно считал, что разнообразие парализует нашу волю и делает нас не свободнее — но несчастнее.

Западные индустриальные общества пропагандируют заинтересованность в увеличении благосостояния своих граждан, которое в свою очередь поддерживается необходимостью повышения уровня личных свобод. Во-первых, потому, что свобода сама по себе — благо и ценность, необходимая и присущая любому человеку. Во-вторых, люди, наделенные свободой, способны самостоятельно принимать решения, самостоятельно действовать и, таким образом, наращивать общественное благосостояние. Как можно расширить границы личных свобод? Одним из способов является предоставление большего выбора.

Таким образом, чем больше возможность выбора, тем больше свободы. А чем больше свободы, тем больше благосостояние. Это принято считать очевидным и не вызывает вопросов. Этот принцип распространился на нашу повседневную жизнь. Вот несколько примеров того, что стало для нас доступным благодаря прогрессу. Возьмем обычный супермаркет. В нем самые разные соусы, включая майонез. Есть бутыли оливкового масла холодного отжима и подсолнечного. А также другие ингредиенты, из которых можно приготовить что-то на свой вкус — в случае, если ни один из готовых соусов вас не удовлетворит. Так происходит в области товаров.

В области личности то же самое. Мы не развиваем собственную идентичность, мы каждый раз ее изобретаем заново. Так часто, как захотим. Это означает, что каждое утро, проснувшись, мы должны решить, кем мы хотим быть сегодня. Это отражается на выбранной утром одежде, прическе и даже образе мыслей.

Теперь относительно семейных отношений. Было время, когда было принято вступать в брак в максимально юном возрасте и сразу же заводить детей. Единственное, что можно было выбрать, — это с кем создавать семью, но не когда и не для чего. В наше время доступны любые варианты.

То, что мы снабжены технологиями, которые позволяют нам работать каждую минуту каждого дня из любого места на планете, — огромное достижение. Но, по сути, вся эта невероятная свобода выбора в отношении работы заключается исключительно в том, что мы должны постоянно принимать решение, снова и снова решать, поработать нам сейчас или нет.

Раньше мы, граждане СССР, были лишены свободы передвижения. Мы отдыхали на курортах Черного моря и были счастливы путевке в Минеральные Воды. Сейчас мы воротим нос от Турции и Египта, а про Черное море и говорить не стоит.

Мы все понимаем, чем хорошо такое разнообразие. Но куда интереснее посмотреть на его негативные последствия. Как это ни парадоксально, большое разнообразие парализует процесс принятия решения. Когда выбирать можно из такого количества вариантов, людям обычно труднее остановить свой выбор на чем-то одном.

Вы это наверняка знаете, если работаете в розничных продажах. Предложи ты клиенту выбор из трех чайников — он сможет оценить и выбрать лучший для себя. Предложи пятьдесят моделей — он уйдет думать и, скорее всего, уже не вернется.

Пример с чайниками еще не так показательно, как продажи инвестиционных продуктов — ПИФы, депозиты, акции и так далее. Эти продукты покупаешь на довольно длительный срок, это вложения в среднем на три года, а пенсионные фонды порой определяются и вовсе на всю жизнь.

Статистика подтверждает эти наблюдения за покупателями. Почему так происходит? Потому что из пятидесяти депозитов чертовски сложно выбрать тот, который тебе подходит. И люди откладывают это решение до завтра, потом до послезавтра и так далее и так и не принимают решение.

Этим людям настолько сложно принять решение, что они теряют конкретные деньги, гарантированные им банком. Не участвуя, они упускают тысячи долларов ежегодно. Таким образом, паралич — следствие широкого выбора. Ведь очень хочется принять верное решение, когда понимаешь, что оно навсегда. Вы не хотите ошибиться в выборе пенсионного фонда и даже в выборе соуса. Таков негативный эффект номер один.

Второй эффект заключается в следующем. Даже если мы умудрились преодолеть паралич и принять решение, мы чувствуем себя значительно менее удовлетворенными результатами нашего выбора, чем были бы, выбирая из меньшего числа вариантов. На это есть ряд причин. Рассмотрим одну из них на примере того же соуса. Вот вы купили один из них, а он оказался не идеальным. Легко подумать, что раз вариантов так много, то можно было бы выбрать получше. И происходит вот что: воображаемый выбор, который вы не осуществили, заставляет вас жалеть о том выборе, который вы сделали на самом деле. И это сожаление лишает вас кайфа от того, что вы выбрали. И чем больше было вариантов, тем проще увидеть все недостатки того, на чем вы остановили свой выбор.

Теперь представляете, как сложно жениться с первого раза! Совершенно неудивительно, откуда такое количество разводов!

Третье: увеличение ожиданий. Я столкнулся с этим, когда пришел в магазин за новыми рубашками. Было время, когда все рубашки продавались примерно одинаковыми — мы их покупали, они паршиво сидели, но были у всех примерно одинаковыми. В общем, я пошел за новыми рубашками и сказал продавцу, что мне нужна пара сорочек такого-то размера. Продавец начал задавать вопросы: «Вам приталенные, прямые или свободные? Под костюм или под джинсы? Под бабочку, галстук или без всего? На пуговицах, запонках или даже на молнии? Ткань должна быть немнущаяся или натуральная?» Он все продолжал и продолжал. Пришлось потратить час на примерку всех этих рубашек, после которого я вышел в рубашке, которая сидела на мне лучше всех! Супер! Наилучший результат! И это именно разнообразие выбора позволило мне получить его. Но чувствовал я себя не лучше, а хуже.

Почему? Причина в том, что, получив такое большое количество вариантов, мои ожидания на тему того, какими должна быть хорошая рубашка, выросли. Раньше у меня не было никаких ожиданий на этот счет — я знал одну модель. Теперь, когда моделей сто, одна из них точно должна оказаться идеальной. А то, что я купил, было неплохо, но не идеально. И я сравнил то, что я купил, с тем, что я ожидал, и был разочарован. Разнообразие влечет за собой рост ожиданий и, следовательно, снижение удовлетворения от результата, даже если это хороший результат. Видно, никто из мира маркетинга про это не знает — потому что, если бы они знали, мы бы с вами об этом сейчас не говорили.

Почему раньше все было хуже, но лучше? Потому что, когда было хуже, у людей было больше шансов приятно удивиться. Сейчас мир, в котором живем мы — обеспеченные жители городов с завышенными ожиданиями, — таков, что максимум, на что мы можем надеяться, — это на то, что наши ожидания совпадут с реальным положением дел. Мы никогда не будем приятно удивлены, потому что наши с вами ожидания находятся на слишком сумасшедшем уровне. Секрет счастья — не требовать слишком многого.

Есть еще вот какой момент. Когда мы покупаем плохую рубашку и выбираем из одного варианта, мы, конечно, недовольны, но очевидно, что виной тому не мы и наш выбор, а такое устройство мира. Мы ничего не можем поделать. Когда же доступны сотни моделей, а мы выбираем ту, которая впоследствии нам не нравятся, очевидно, что виной тому мы и наш выбор. Могли бы выбрать и получше.

Постулат о том, что наличие выбора лучше, чем его отсутствие, не вызывает сомнений. Но из этого совсем не следует, что, неограниченный выбор лучше ограниченного. Наверное, существует какое-то волшебное число…»

* * *

— Максим, мне срочно нужно к тебе попасть! — Это Вика.

— Ты записана на следующую неделю. Что случилось?

— Она меня убьет. Или я ее!

— У меня все расписано… — ставлю ее на громкую связь и кликаю календарь.

Я люблю неспешно проводить приемы: не записываю массово, не делаю из своих пациентов поток. Я завел правило: не больше двух пациентов в день. Так, мне кажется, я могу принести больше пользы и им, и себе.

Я и новых клиентов беру, руководствуясь этим правилом. Но клиентам не обязательно это знать!

Приходится много отказывать. Люди как снежный ком: сегодня одному помог, завтра от него десять несчастных позвонят. В эру Интернета и виртуальных технологий самым эффективным остается сарафанное радио.

Но психолог — почти доктор. Многие психологи с медицинским образованием мне возразят, но я все равно убежден, что почти. А доктор не может отказать в помощи! Меня выручает простейший менеджерский прием — делегирование. Есть у меня парочка коллег, великолепных специалистов. Аккуратно передаю пациентов им.

Мы даже свое партнерство создали, по аналогии с адвокатскими бюро. Я, конечно, — главный поставщик клиентов.

— Максим, умоляю, найди местечко. Я согласна в любое время! Хоть в семь утра! Заплачу! — не унималась Вика.

Еще чего не хватало! В семь утра я вставал в последний раз на госэкзамен на матфаке. Тыкая пальцем в телефонном календаре, изрекаю: — Что ж, приходи через час, успеешь? — Да! Спасибо. Через час клиентка уже сидит в моем офисе.

— Чай, кофе? — Поинтересуется, как обычно, моя секретарша Лена.

— Мне стакан воды, — просит Вика.

— А вам, Максим Игоревич?

— Спасибо, Леночка, ничего не нужно.

— Как дела? — начинаю я сеанс.

— У меня опять случился срыв. Эта сотрудница меня просто убила! — начинает эмоционально рассказывать Вика. — Ты представляешь, тупо сорвала все сроки по договору, фирма теряет миллионы ежедневно. Просто из-за того, что какая-то идиотка не заключила своевременно договор!

— Что это значит для тебя?

— Если генеральный об этом узнает, меня повесят. Ну, будут большие разборки… накажут финансово…

— Получается, за такую важную вещь, как твоя голова, отвечает обычная сотрудница? И за все остальное — тоже?

Вика кивнула. В ее маленьких глазках моргнул огонек ненависти.

— Я правильно понимаю, что это та самая сотрудница, которая постоянно тебя выбивает из равновесия?

— Да.

— Ты же помнишь, мы с тобой поняли, почему именно на нее у тебя такая реакция. У тебя ведь десятки сотрудников! Самых разных! И гораздо хуже, и подставляют тебя, и раздражают тоже. Но реакция — только на эту!

— Да. Но я не могу ничего поделать! Я просто в бешенстве! Она мне звонит и говорит сегодня, что заболела. И никакой ответственности! Вроде как «я в домике» — парься, Вика, сама со своим договором. Я ее уволю!

— Вика, давай все по порядку. Сотрудницу обсудим потом. Увольнять ее или нет — это чисто менеджерское решение. Если тебе будет интересно мое мнение, я готов и в этой сфере помочь. Но сперва давай еще раз вернемся к истокам. Что ты сейчас чувствуешь?

— Злость.

— А еще?

— Обиду.

— Где ты ее чувствуешь? Покажи то место, где оно?

Вика показывает в область солнечного сплетения. Ближайший час мы занимаемся терапией.

Удивительно, как мы, люди, все-таки можем загнать себя в угол! Животные никогда ничего не будут делать против себя. Понятно, большинство проблем возникают в детстве и тянут свои щупальца в наше настоящее. И душат. И пугают. И злят. Но все-таки как же мы, люди, любим пострадать, помучить себя внутренними диалогами, побаловать свое Эго!

— Хочешь теперь поговорить о сотруднице и ее увольнении? — спрашиваю я Вику, после того как мы закончили работать с образом обиды.

— Да, пожалуй, в этом нет большого смысла.

— Почему?

— Потому что каким-то образом договор, за который она отвечала, сегодня подписали на стороне «Тефаля». Мне звонил сам их коммерческий директор, интересовался, куда и когда завезти подписанный экземпляр.

— Тогда в чем же промашка Ирины?

— Голову ломаю, как она это сделала! Понимаешь, физически невозможно за полдня подписать такой контракт, причем с обеих сторон!

— Так, значит, твоей карьере ничего не угрожает и она тебя не подставила?

— Вроде бы нет, но это бесит еще больше! Она даже сейчас оказалась лучше всех, лучше меня. Она сделала невозможное!

Я улыбаюсь. В следующий раз попробую гипноз.

Вика покидает мой кабинет. Загадка: как же удалось обычной офисной сотруднице организовать столь непростое дело? Любой человек, кто хоть раз работал в крупной компании, знает, что подписание договора — это процесс нескольких недель. В отдельных случаях — даже месяцев. С одной стороны, такая неповоротливость и инертность корпораций — их большой недостаток, с другой — это отличный способ оградить компанию от многих рисков. Целые очереди для согласования — необходимость в крупном бизнесе. Нельзя вот так за день все подмахнуть! Как по волшебству!

Что же меня цепляет во всей этой истории? Не могу понять.

Раздумья обрывает СМС: «Дружище, плохие новости». Это мой друг, которого я попросил «пробить» Веру. Сердце начинает сильно биться.

Пишу: «Где и когда?»

Ответ: «На “Пушкинской” возле “Макдональдса” через полчаса».

Через полчаса мне передают детализацию звонков с мобильника Веры и целую стопку СМС-переписки.

— Сожалею! — говорит друг.

— Лучше раньше, чем позже, — пытаюсь выдавить из себя улыбку.

Сажусь в машину. Читаю переписку Веры с любовником. Смотрю звонки. Становится очень больно. Очень.

Мы познакомились с Верой на мальчишнике и девичнике. Забавно получилось. Они отмечали предстоящую свадьбу своей подруги. А мы провожали в семейную жизнь своего приятеля. По иронии судьбы две компании оказались в один вечер в одном московском баре. Слово за слово, тост за тостом, танцы, выпивка.

Вера мне сразу понравилась. Ее невозможно не заметить. Особенно когда она хочет. Она умеет в себя влюбить любого.

Первые полгода промчались на одном дыхании. Мы много путешествовали. Практически не возвращались в Москву. Вера время от времени пыталась что-то рисовать. Вернее, писать. Ее жутко бесило, когда я говорил, что она рисует. «Художники пишут!» — говорила она. Сначала это было со смехом, с улыбкой. С годами в этих словах появилась злость и раздражение.

И вот теперь — финал! И какой!

Еду собирать вещи.

* * *

Какого черта! Что ее не устраивало? Секс? Мое отношение? Я же ее любил, она никогда ни в чем не нуждалась. На прошлый день рождения подарил ей «кабрик».

На Новый год свозил в круиз. У нее моя карточка, она тратит, на что считает нужным. Красивая пара с красивой жизнью. Люди завидуют, ее подруги кусают локти. Что этой сучке было не так? Похоже, все мои знания психологии — ничто, если я не могу помочь сам себе.

Да пошло оно все!

Дальше теряю счет времени. Валяюсь в своей квартире. В нашу, где мы жили с Верой, больше не поеду. Все, что надо, взял, — и прощай! Консьерж тогда спросил, что со мной… Видно, на лице все было написано… А мы ведь выбирали место в зеленой зоне, рядом с лесопарком. Новостройка, все круче некуда… платил, разумеется, я. Как всегда… Курю. Оказывается, в этом что-то есть. Сигары с коньяком вместо ужина. Сегодня это мои верные друзья и собеседники.

Еще блог стерпел много циничной писанины. Его рейтинги скакнули. Оказывается, когда пишешь матом, людям нравится втройне. Но мне без разницы.

Несколько раз звонил Валера. Я не в состоянии проводить коучинги его друзьям. Я понял одну вещь — сейчас мне надо держаться подальше от людей. По крайней мере, от их психики. Я никто и ничто.

СМС: «Сегодня вторник…» Вера. Как будто я не знаю, что сегодня вторник. Я всегда приезжаю во вторник, четверг и на выходные… Приезжал… А теперь она хочет попробовать помириться. Как же!

Пишу: «Я не смогу сегодня».

Вера: «А завтра сможешь? Что случилось?»

Хочется написать: «Ни завтра, и никогда». А дальше…

Лучше вообще не писать. Швыряю телефон.

Потом она звонила. Несколько раз. Даже приезжала. Через дверь сообщила мне, что читала мой блог и что сильно за меня переживает. Я не открыл. О чем нам разговаривать?

Дальше прибегала секретарша. Я поставил переадресацию звонков с мобильного в офис — все вопросы к Лене. Разрулит, она у нас умная…

И настойчивая. Не хотел показываться, но пришлось.

— Лена, тебе чего? — открываю я дверь.

— Максим Игоревич, что случилось? Вы знаете, что вас ищут ваши пациенты? Говорят, что не могут до вас дозвониться. Прошло два дня, как вы не появлялись в офисе! Даже эсэмэски не было! Вы заболели?

— Можно и так сказать, — хрипло отвечаю я, — видишь, голос пропал.

— У вас странный взгляд, вы держитесь за дверь. Вы пьяны?

— Это у меня высокая температура, в голове темнеет. Ленка, иди, а то заразишься!

— Максим Игоревич, давайте я вам врача вызову!

— Я сам себе врач. Иди. Все о’кей.

— Что говорить пациентам?

— Скажи, чтобы искали себе другого специалиста — я больше не веду практику.

— Как? Максим Игоревич, кажется, вы бредите. Из-за температуры!

— Я тебе говорю — так, значит, так! Иди! — Я начинаю злиться.

— Но…

— Пошла вон!

Я захлопываю дверь прямо перед ее лицом. Достала. Иду на кухню. Наливаю коньяк. Кладу на плиту угли. Сегодня буду курить кальян. Включаю музыку и заваливаюсь на диван.

* * *

Утро. Сколько прошло времени с тех пор, как я в домашнем затворничестве? Подхожу к зеркалу. О боже, трудно себя узнать… лицо приобрело серый цвет, глаза отекли, а щетина стала бородой. Так, пора закругляться. Иду в душ. Куда делся кот? Его нет уже несколько дней. Понимаю это только сейчас.

Вышел из дома. Бороду брить не стал — пусть будет. Бреду в сторону парка Горького. Приятное место. Особенно после реконструкции. Солнце и легкий ветерок приводят в чувства. Появляются проблески сознания и смирение. Смирение не есть фатализм, смирение — это когда ты отпускаешь ситуацию, которую не можешь контролировать. Начинаю думать о будущем. О настоящем. О том, что делать дальше. С психологией покончено. Это точно.

Все люди думают, что психологи бесконечно счастливы в личной жизни и умеют строить отношения с близкими. Кому, как не им, да? Эдакие супермены. Выучился на психолога, и жизнь наладилась. Семья счастлива, папа-психолог — это же подарок судьбы, прямо лучший друг. Жена на седьмом небе, такой муж мудрый, все знает, все понимает, все делает как надо, ведет правильные разговоры, в постели великолепен. Да хрен там! Психологи чуть ли не самые несчастные люди на земле. Со своими проблемами. Да еще с чужими. А еще от них ждут, что они должны всех понимать и быть спокойными, добрыми и любящими. Даже друзья. «Ты же психолог!» — только и слышишь.

Что за очередь? Впереди меня целая толпа людей вокруг какой-то палатки. Из палатки доносится вкусный запах. Вдруг осознаю, что толком не ел уже сколько дней. Похоже, торгуют шаурмой.

— Что продают? — спрашиваю.

— Роран! — отвечает подросток рядом.

— Что за роран?

— Вы что не знаете, что такое роран?! Роран — это вещь!

Я смотрю на парня с раздражением и удивлением. Это поколение совершенно разучилось говорить. Встаю в очередь. Она быстро двигается. Двое молодых мужчин русской наружности крутят обычную шаурму.

— Мне одну шаурму, — говорю я, когда подошла моя очередь.

— Привет. У нас не шаурма, у нас роран, — поясняет мне один из мужчин.

— А в чем отличие?

— Шаурма стоит сто рублей и невкусная, а у нас триста рублей и вкусная, — спокойно отвечает мужчина.

Должно быть, ему уже не в первый раз такой вопрос задают. Забавно. Такой ответ можно подобрать ко всему — и не подкопаешься.

— Тогда мне один роран, — соглашаюсь я, доставая деньги.

Мужчина начинает сыпать, лить и складывать ингредиенты на лепешку. Хирургические перчатки на руках внушают доверие, что уличной едой не отравлюсь. Что-то есть в этом человеке. Римский нос. Открытый взгляд. Он мне знаком.

— Вадик, ты, что ль? — осеняет меня.

— Я, — не поднимая взгляд, отвечает мужчина.

Вадим Полонский, мы с ним учились в универе. Не были лучшими друзьями, но приятельствовали. Очень креативный был. Придумщик. Ему прочили что-то хорошее, карьерное. Может, даже в Штатах. А потом как-то пропал из вида, контакты потерялись, и все! Надо же, какая встреча!

— Ты меня узнаешь? Это я — Максим Румянцев!

— Я тебя сразу узнал. Все ждал, когда ты меня узнаешь, — улыбнулся Вадим.

Я в растерянности. Вадик Полонский, самая светлая голова на потоке, — и шаурма? Не вяжется в моем сознании. Вадик — из тех немногочисленных ребят, которые могли всю ночь прокутить в клубе, а утром сдать экзамен на отлично.

— Ты как тут оказался? — не выдерживаю и спрашиваю.

— Да как. Вот так! — усмехнулся Вадим. — Да и с работы уволили. Вот решили с ребятами заняться. — Он показал рукой в сторону парней, один из которых раскатывал и жарил лепешки, а второй нанизывал на шампур мясо.

— И что, в прибыли?

— Да ну как, хватает… только это ж не главное.

— А что главное?

— То, что люди счастливы. Смотри, как они улыбаются, благодарят. Держи, пробуй! — он протягивает мне шаурму, точнее роран.

Я откусываю. Есть можно. Или я такой голодный?

— Ну как?

— Вкусно. Спасибо тебе, дружище.

— На здоровье. Заходи еще.

— Слушай, а ты во сколько заканчиваешь? Давай поболтаем?

— Да я не против. В девять мы сворачиваемся.

— Ну супер! Я подойду.

Поедая огромный роран, с любовью изготовленный Вадиком Полонским, я задумался над этим. Что может перевернуть наш мир? Несчастная любовь. Потеря работы. Смерть близких. Тяжелая болезнь. Да, пожалуй, и все. Не так много. Не так много шансов начать все заново. Не так много шансов найти свой путь.

В размышлениях брожу по Садовому. Не самое лучшее место для пеших прогулок. Гул машин и копоть.

Звонит секретарша:

— Максим Игоревич, это Лена. Вы можете говорить? — спрашивает она шепотом.

— Привет, Лена! — отвечаю я. — Чего шепчешься?

— Я звоню вас предупредить, — заговорщицки говорит она.

— О чем?

— Я написала за вас заявление на внеочередной отпуск. Чтобы партнеры не волновались, куда вы пропали. Я сказала им и всем пациентам, что вы уехали на два месяца в отпуск. Чтобы вы наверняка пришли в себя.

— И куда я уехал?

Лена замялась:

— В Тибет.

— А почему в Тибет? — искренне удивляюсь я.

— Потому что там связи нет. Вы поехали по вызову самого Далай-Ламы! Такой шанс упускать было нельзя! Все сразу все поняли и вопросов больше не задавали, — отвечает Лена.

— Интересная логика! — Лена меня развеселила.

— Максим Игоревич! — продолжает она шепотом. — Вам лучше? У вас все в порядке?

— Лена, у меня все прекрасно! Не отвлекай меня, я в отпуске! — отключаюсь.

Сажусь в кафе, даю объявление о пропаже кота. Надо бы обзвонить ближайшие приюты для животных. Составляю список возможных кошачьих адресов. Не знал, что их такое количество в Москве. Обзваниваю с десяток. Ничего. Остальное обзвоню потом, пора идти.

— Сейчас закроем палатку, — увидев меня, говорит Вадим. Мы вдвоем отправились бродить пешком по Москве. Говорили «за жизнь», мою и его, о смешном и грустном, и пришли к выводу, что в жизни строго соблюдается пропорция 50:50. И все дело в том, как ты смотришь на свой стакан: он наполовину полный или наполовину пустой. Мы решили, во всяком случае, наши стаканы наполнить и посидели пару часиков в уютном кафе на Пречистенке. В результате Вадим взял меня в помощники. Мне нужны новые впечатления, а ему — рабочие руки. Мы выпили за успех нашего предприятия и разошлись по домам. Завтра нужно быть в форме, и никаких соплей!

* * *

Уже на следующий день выхожу на стажировку. Готовить роран не такое простое дело. Место бойкое. Все время толпится очередь. В команде трое — Вадик отвечает за скручивание, Эдик за жарку мяса, Рома за лепешки. Процесс должен быть непрерывным. Если мясо закончилось, то процесс встает. Если Рома не успевает раскатывать тесто и нажарить лепешки — то процесс тоже встает. Меня поставили на кассу. А еще я буду помогать всем, где происходит задержка.

Это похоже на детскую игру. Не помню на какую, но бесконечную. Весь день ребята не покладая рук трудятся. При этом успевают с каждым покупателем обменяться улыбкой и парой радушных фраз. Складывается впечатление, что все эти клиенты уже не первый раз приходят. Некоторых Вадик называет по именам.

Почти сразу я втянулся в игру, и день для меня прошел как пять минут. За час до закрытия очередь стала спадать и появилось время перекусить.

— Вот, держи! — протянул мне роран Вадим.

— Спасибо. Сколько с меня?

— Ты ж знаешь, триста рублей, — отвечает Вадик и смеется — шутка!

— Слушай, а откуда столько людей? Почему такая очередь постоянно? — Этот вопрос мучает меня весь день.

— Да бог его знает, — искренне удивляется Вадим. — Наверное, потому, что вкусно и с хорошим настроением продаем.

— Но ведь объективно — есть уличные закуски, которые ничем не уступают рорану. Никогда раньше не видел, чтобы вокруг палаток толпилась очередь.

— Я ж говорю, сложно сказать. Думаю, что секрет в энергетике, которую мы с ребятами создаем. Мы же готовим с любовью. Вот и все. Ну еще у нас гигиенично, чисто, готовим всегда в перчатках и покупаем только качественные продукты для нашего рорана.

— Понятно… давай выручку посчитаем?

— Давай.

За девять часов работы оказалось, что мы продали около четырехсот роранов и огромное количество напитков и прочей сопутствующей мелочевки.

— Около двухсот тысяч выручили, — сообщаю я.

— Нормальная дневная выручка, — отвечает Вадим.

— Маловато будет… — говорит Эдик.

— Да, надо сеть делать, чтобы больше было, — говорит Вадим.

— Слушай, а давай я вторую палатку открою — будет сеть. Поставим ее на Поклонке или на Воробьевых.

— У нас пока людей нет. Ты один не справишься, нужно еще двоих найти, а лучше троих. Нормальных по духу, ну ты понимаешь.

— Понимаю. Так давай найдем. Проведем собеседования.

— У меня друг приехал из Саратова работу искать, — сообщает Эдик. — Может, его привлечем? Хороший парень, позитивный.

— Ребят, давайте договоримся. — предлагает Вадик. — Друзей привлекать можно, но без обид, будем отбирать всех жестко на общих основаниях. У нас задача какая? Чтобы не только парень хороший был, позитивный. Но и как базовый стандарт, он должен быть чистоплотным, иметь хоть какие-то кулинарные способности, быть как мы, в общем. Согласны?

— Договорились — все согласны.

* * *

Мы стали отсматривать кандидатов. Я кинул клич в блоге, и народ потянулся.

Потратили на собеседования целый день — никого даже близко. После этого все вчетвером собрались дома у Вадика.

— Такими темпами мы долго будем искать, — говорю я.

— Да уж, негусто, — отвечает Вадик.

— А давай их всех одновременно собеседовать, — говорю я.

— Все двадцать человек сразу?

— Ну да. Прикинь, сколько времени сэкономим. Тут мы двадцать за день посмотрели. А так за пару часов.

— Как ты себе это представляешь?

— Думаю, справлюсь. Я ж психолог. В прошлом.

Эдик назначает одновременно двадцатке кандидатов собеседование на одно и то же время. Через два часа еще двадцать. В общем, в день сотку человек. Нам же важно, чтоб они были как мы. Я говорю:

— Вадик, ты что б сделал, если бы увидел, что у клиента не хватает десяти рублей на роран?

— Ну простил бы ему. Доложу свои. Макс, ну ты вопрос задаешь. Что такое десять рублей в сравнении с его улыбкой и благодарностью?

— Полный наивняк. Тебе не кажется, что мужчина тридцати шести лет в бизнесе не должен так рассуждать? — провоцирую я.

— Да забей! Что такое десять рублей? Не пятьдесят же! — отмахивается Вадик.

— Ну хорошо. А если бы у него пятьдесят рублей не хватало?

— Да тоже бы продал, — отвечает Вадим. — У нас себестоимость одного рорана примерно сто пятьдесят рублей, в убытках не останемся.

— А если ты сделал ему роран, а у него совсем не оказалось денег? Забыл дома кошелек.

— Сказал бы: «На здоровье, потом занесите!»

— То есть бесплатно бы отдал? — уточняю я.

— Почему бесплатно? Как бы в долг, — поясняет Вадим.

— А если не вернет?

— Скорее всего, вернет. Я верю.

— Ну а если не вернет?

— Значит, ему в долг я больше не дам.

— А другим дашь?

— А другим дам. Они ж другие. Не отчитываются за этого, — улыбается Вадик. — А ты вообще к чему это все спрашиваешь?

— Да так… твой портрет составляю, — отвечаю я. — Эдик, а ты что сделаешь, если обнаружишь, что до окончания срока годности мяса осталось два дня?

— У нас стандарт — только свежие, качественные продукты. Два дня до окончания срока годности — это уже не свежее.

— А мяса много, можно было бы три дня продавать рораны.

— Ну и что?

— Так ты представляешь, какой убыток! Ведь нормальное, не просроченное мясо.

— Оно не нормальное, Макс! Оно уже не нормальное.

— Ясно. А ребята тебе на это что скажут, как думаешь?

— Чтоб я в следующий раз закупку мяса рассчитывал нормально, а не как лошпед, — смеется Эдик.

— Конечно — откликнулся Рома, сидящий возле окна, — стыдно такие косяки делать с красным-то дипломом МГУ.

Позадавав еще пару ситуационных вопросов, я понял общие черты ребят и что их объединяет.

* * *

— Какие результаты? — спрашивает Вадик. Мы опять вчетвером собрались у него. Отсмотреть сто человек за день оказалось непростой, но забавной задачей.

— Шесть кандидатов готов вам предоставить на испытательный срок, — гордо отвечаю я.

Я и правда собой горд. Еще ни разу такую штуку не проделывал.

— Всего шесть человек из ста?! — недоверчиво спрашивает Рома.

— А что ты хотел? Таких, как вы, — единицы.

— И чем они тебе приглянулись? — интересуется Вадик.

— Не буду раскрывать секретов. Просто тестируйте, смотрите в деле. Проверим мою методику, — отвечаю я.

*** Начиная со следующего дня приступили к тестированию стажеров.

Один парень-гей из Чебоксар по имени Ивашка (он сам так представляется). Запомнился нам тем, что в первый рабочий день придумал опцию «заплати 500 рублей и получи два маленьких рорана».

Второй парень — африканец в образе Боба Марли. Даже не пытался запомнить его имя. Учился в Университете дружбы народов, прекрасно владеет русским языком. У нас сложилось впечатление, что раскатывать тесто и жарить лепешки — его божественный дар. На одну лепешку у него уходило ровно тридцать секунд. А когда лепешек становилось слишком много, он доставал из сумки флейту и из палатки раздавалась прекрасная мелодия.

Третьим человеком была девушка двадцати лет, очаровательное создание с наивными голубыми глазами, юная йогиня Полина. Часто таких девочек можно встретить работающими на ресепшен в йога-центрах. Она так искренне и с такой любовью обслуживала покупателей, будто сами ангелы благословляли каждый роран в ее руках.

В общем, с такой компанией заступаем на новую точку. Пока я занимался организацией и проведением отбора людей, Вадим закупил фургон-палатку и оборудовал его по всем правилам. Вторая точка нашей сети готова.

* * *

Проснулся. Кота по-прежнему нет. Что за черт! Куда он пропал? Бывало, что он мог загулять пару дней. Неужели совсем пропал? Утренний душ и зеркало. Сильно отросла борода.

Проверяю, что слышно в блоге насчет кота. Результатов нет.

Сегодня в компании трех новобранцев приступаю к работе. Иду завтракать, звонит телефон.

— Вы искали кота? — женский голос.

— Да.

— Я из Центра спасения «Зоолаборатория». У нас уже некоторое время находится кот, похожий на вашего питомца. Он такой полосатый, серо-коричневый… — Женщина запнулась.

— Как обычный дворовый Васька! — продолжаю я фразу.

— Да, именно, обычной раскраски, мы так его и назвали, — с облегчением выпалила женщина.

— Глаза какого цвета?

— Зеленые.

— Записываю адрес, диктуйте! — сказал я.

Цвет глаз совпал. Это реально мог быть он!

— Только вам надо приехать в ближайшие три дня. Понимаете, котов, у которых не находятся хозяева, мы стараемся пристраивать в новый дом.

— То есть вы хотите сказать, что через три дня выставите его на продажу? — удивляюсь я.

Женщина засмеялась:

— Что вы! Какая продажа! Отдаем в добрые руки. У нашего приюта не так много средств, чтобы содержать много животных.

— Ясно.

— И еще кое-что… — Женщина замялась.

— Что? — Мы должны будем его кастрировать, если вы не приедете.

— Я приеду.

*** Первый рабочий день на новой точке прошел с аншлагом и высокими продажами. Оказывается, Вадик раскрутил тему с открытием новой точки на «ВКонтакте», поэтому народ был осведомлен. Как я не догадался раньше написать про мой новый бизнес в блоге? Сегодня же напишу!

Новобранцы показали класс. Африканец с флейтой оказался фишкой дня.

— Ну, как дела? — звонит Вадик. — Замечательно. Думаю, перебьем ваши продажи через пару недель, — отвечаю я.

— Не верю.

— Спорим?

— А давай! Тот, кто проигрывает, финансирует следующую точку. Полностью.

— По рукам! На следующий день:

— Итак, ребята! — Это я собрал своих новобранцев для бодрящей речи. — Я поспорил, что мы за следующие две недели выйдем в лидеры по продажам. Я не знаю, возможно ли это. Они продают по четыреста — пятьсот роранов в день, не считая прочего. Вчера мы продали двести роранов. И это был наш первый день! Первый! Понимаете, к чему я? Ребята закивали. Я продолжаю:

— А палатка номер 1 уже четыре месяца работает. Так что у нас огромный шанс их сделать! Как думаете, мы сможем их сделать?

— Естественно, сможем! — воодушевленно воскликнул Ивашка.

— Как два пальца, — добавил африканец.

— Только, ребята, вот что я хочу вам сказать. Послушайте внимательно. Наш спор и наше соревнование ничего не значат по сравнению с нашей основной задачей!

— Накормить наших клиентов и сделать их счастливыми? — уточнила Полина.

— Именно! — отвечаю я. — Ничто не должно заставить нас забыть это!

— Я думаю, мы сможем продавать больше, если продлим наш рабочий день на час-другой, — говорит Ивашка. — Понимаете, мы открываемся в одиннадцать. И упускаем утренних клиентов, которые спешат на работу или бегут с утра по делам. Если бы наш фургончик открывался пораньше, то мы смогли бы их обслужить!

— Но тогда нам придется работать дольше, — отвечаю я.

— Да. Мы можем продумать наши смены! Например, утром будем работать день через трое, — продолжает Ивашка. — Например, завтра пораньше приходят все, кроме Полины. А послезавтра все, кроме меня. И так далее.

— Что скажете? По мне, так предложение отличное! — говорю я.

— Я за.

— И я.

— Отлично! Тогда приступаем!

Целый день трудимся не покладая рук. Африканец неустанно играет на флейте и жарит лепешки. Ивашка развлекается комбинациями коммерческих предложений — я дал ему полную свободу в этом вопросе. Он оказался проворным продуктовиком, его акции выгодно сказывались на продажах. А Полина одной своей улыбкой собирает толпу гастарбайтеров. Смотрю на это все дело, и душа поет — вот что такое, оказывается, когда в голове нет никаких левых мыслей. Красота!

Пока выдалась минутка без очереди, даю объявление в блоге: «Народ! Кто желает, наконец, повидаться со мной лично и отведать самое вкусное блюдо моего собственного приготовления? Есть одно место, где теперь найти меня можно всегда. Кстати, а вы знаете, что такое роран? В общем, ответы на эти вопросы сегодня вы найдете на Чистых прудах. Сегодня мы здесь, но завтра можем оказаться в другом месте — следите за передвижением по Москве!» Дописываю точный адрес нашей дислокации и отправляю.

* * *

Звонит мобильник:

— Макс! Ты куда пропал, черт тебя побери! — взволнованный голос Валеры. — я тебе уже две недели дозвониться не могу!

— Никуда не пропал. Просто жизнь немного поменялась.

— В каком смысле?

— В полном смысле.

— Ясно. Расскажешь при встрече. У меня к тебе разговор есть.

— Слушай, Валер, если ты про коучинг для твоих партнеров, то я этим больше не занимаюсь.

— Как это не занимаешься?

— Если вкратце, то я бросил практику. Роздал всех своих клиентов.

— Ну ты даешь! У тебя точно жизнь поменялась. Но я не про это поговорить хочу.

— А про что?

— Про Иру.

— Про какую Иру? — не понимаю я.

— Про девушку мою, Иру, — говорит Валера.

— Дружище, я ж говорю, я больше не консультирую. Правда. Это серьезное, осознанное решение.

— Да тут другое. Мне не психолог нужен. Мне дружеский совет нужен и твой аналитический ум. Я здраво мыслить не могу.

— Ладно. Давай завтра встретимся. Мне сегодня кота надо забрать. А то его кастрируют.

— Некогда ждать до завтра. Это вопрос жизни и смерти. В прямом смысле этого выражения.

— Ну хорошо, тогда до вечера.

Позвонил в приют, предупреждаю, что приеду завтра за котом:

— Честное слово! Не кастрируйте его.

— Хорошо. Ждем вас завтра.

Неожиданно образовалась толпа людей. А еще стал разрываться телефон. Звонят друзья, старые знакомые, родственники. Большинство из них шокированы моим новым бизнесом и просят одуматься. Но мне некогда с ними разговариваться. Объявление в блоге дало плоды, и заказы на роран начали поступать десятками.

Люди берут с собой домой, в офис на обед и друзьям. На упаковочной бумаге, в которую мы заворачиваем роран, приходится частенько ставить автографы, а еще фотографироваться с гостями. *** Валера выглядит очень изможденным. С последней нашей встречи прошло не так много времени, а он сильно сдал.

— Ты отпустил бороду? — равнодушно спрашивает Валера вместо приветствия.

— Да. Сама отросла.

— Как с Верой дела?

— Расстались окончательно с изменщицей.

— Сочувствую. Переживаешь?

— Уже нет, смирился. Ты выглядишь так себе.

— А чувствую себя еще хуже. Не сплю несколько суток.

— Что случилось?

— Иру похитили. Похититель требует выкуп. И угрожает, что убьет ее, если я обращусь в полицию.

— Ты его знаешь? Похитителя?

— Похоже, нет… У меня было несколько предположений, и их проработали мои люди. Ты же знаешь, у меня есть своя собственная служба безопасности.

— Давай рассказывай по порядку все, что знаешь.

— Пару недель назад мы с ней виделись на квартире в Сити, которую я ей подарил. Потом меня не было в городе несколько дней. На самом деле я летал в Майами, там встретил свою жену, ты же знаешь, она сейчас там живет. В общем, ностальгия, общие воспоминания. Да и она преобразилась, похудела, стала моложе, занялась спортом — видел бы ты ее! Дочка уже стала самостоятельной, учится, живет отдельно. Короче, вспыхнули старые чувства. Мы решили начать все с чистого листа. Все-таки столько лет вместе, родственная душа.

— Поздравляю! Рад за вас! А с Ирой что?

— Так вот, бедная девочка, пока меня не было, попала в лапы какого-то подонка. Он ее похитил и держит в плену. Мне первый звонок поступил с угрозой, что он убьет «мою девку», если не передам ему двадцать миллионов евро до конца недели. Я не сразу даже сообразил, какую девку он имеет в виду. Сразу позвонил жене, с ней было все в порядке. Позвонил Ире — телефон не отвечает. Последний раз ее видели, когда она уезжала из Сити, и на камере она записалась. Судя по всему, она поехала на свою старую квартиру. Переоделась там, видимо, в спешке. Это было во второй половине дня. Тогда она последний раз выходила в Интернет с ноутбука, который забыла отключить, и в нем разрядилась батарея. И пропала. Следов взлома нет, дверь закрыта своим ключом, соседи ничего не слышали.

— То есть нет никаких следов? А камера в подъезде?

— Не работала камера. Одна видимость. Ты понимаешь…

— Ясно. Но вторая половина дня — неужели не было свидетелей?

— Вроде бы старухи, которые гуляли с внучатами на площадке, видели, что Ира садилась в машину. Но точно не помнят, в какую именно и когда это было. Я ведь посылал незадолго до своего отъезда за ней водителя!

— Минутку! Значит, ты отправил за ней своего водителя?

— Никого я не отправлял! Вернее, когда я ей подарил квартиру, мой самый надежный водитель отвез ее в Сити — это был сюрприз! Но, может быть, за ней на этот раз приехал похититель? Поэтому Ира с такой легкостью и села к нему в машину, понимаешь?

— Понимаю.

— Я начал собирать деньги. Не так легко вытащить такую сумму наличкой. И чтобы это не вызывало ни у кого вопросов.

— А почему ты не обратился к надежным ребятам «из конторы»?

— Я не хочу ставить под угрозу жизнь бедной девочки. Но по своим каналам получил распечатки звонков и СМС с ее телефона под предлогом проверить добропорядочность девушки. Электронную почту тоже пробили. Но такие штуки ребята давно привыкли делать, так что это не вызвало никаких подозрений.

— А я чем тебе могу помочь?

— Я сам не свой. И мыслить сейчас нормально не могу. Ты единственный, кому я могу доверять. И если похититель следит за мной, то сеанс у психолога не вызовет подозрений. Вот распечатки телефонных звонков, там может быть зацепка. И потом… — Он замялся.

— Что?

— Самый последний ее след — письмо, которое она отправила по электронной почте. Одному блогеру. Мои ребята выяснили, кто он.

— Да ну? Это может оказаться ключевым моментом. Кто он?

— Его псевдоним — Профессор. El Professore. То есть — это ты, Максим Румянцев.

Немая сцена. Машинально беру увесистый конверт с бумагами. Вытаскиваю, смотрю последние записи. Читаю распечатку письма.

— Мои ребята проверили все: ты ей не отвечал, ты даже не заходил в это время в Интернет. Ты снова начал писать в блог уже после пропажи Иры. Камера свидетельствует, что ты не выходил из квартиры. У тебя алиби даже не сто-, а двухсотпроцентное. Но она написала тебе, потому что поверила в твои возможности. И я тоже верю! Помоги нам!

Слышу свой собственный голос:

— Да, мир тесен. Кто бы мог подумать! Все правильно: если за тобой и есть слежка, то за мной ее нет. У меня — надежные связи в сотовой компании, которой принадлежит номер Иры. Можно проследить сигнал ее телефона. Похититель с какого номера звонил?

— Не знаю, номер не определился.

— У тебя тот же сотовый оператор, что и у Иры? Нужно вычислить номер похитителя и, желательно, данные владельца телефона, с которого поступали тебе звонки. Напиши мне даты и время звонков.

— Мне так стыдно перед бедной девочкой! Ты же понимаешь, мы теперь с женой снова вместе, Ира вообще страдает ни за что. Я с ней, конечно же, расстанусь.

— Оставь ей квартиру в Сити. Если жива останется, — говорю я.

— Сплюнь! — отвечает Валера.

— Ты же был уверен, что Ира — твоя настоящая любовь?

— Макс, она чудесная девушка! Такая наивная, но одновременно очень умная. По-настоящему умная, сейчас это редкость! Но ты же знаешь, как это бывает. С женой я всю жизнь прожил, мы с ней прошли огонь и воду. Дочку приемную вырастили… Никто мне сейчас не нужен, никакая юная красотка не может заменить нашей душевной близости. Вот как-то так.

— Это здорово. Похоже, ты преодолел кризис пятидесятников, — улыбаюсь я.

— Похоже на то, — отвечает Валера. — Так у тебя есть догадки, кто это может быть? — возвращаюсь я к похитителю.

— Мои ребята исключили почти все варианты. Остался последний: человек, с которым я отказался вести бизнес-проект. Подозреваю ли я его? Оснований особо нет, но он без тормозов. Именно это меня и остановило. Хотя дело было очень выгодное. Без моего участия оно не выгорело. Так уж получилось, что я его слегка подставил, отказавшись сотрудничать.

— А что за проект?

— Девелоперский проект на севере Италии, шикарный концепт, прибыльность проекта пятьсот процентов. Парень, Петр Переславский, имел связи в местном муниципалитете, разрешения на строительство можно было получить без проблем. От меня ожидались основные инвестиции. И я даже дал первоначальное добро на сделку. Он начал договариваться с местными, какую-то движуху организовал. Но потом случилось несколько неприятных историй, я навел о нем справки и решил не связываться.

— Договора нет, никто ничего не подписывал, отказы на этапе ведения переговоров — это нормально. Обычно из-за такого народ не берет заложников, — говорю я.

— Обычно не берет. Но говорю, этот парень без тормозов, поэтому его и вспомнил.

— Ясно. Дай мне время подумать, дома все внимательно посмотрю, может, еще что-нибудь подозрительное замечу.

Ну и дела! Еду домой, размышляя о ситуации Валеры. Надо же, еще немного — и я был бы главным подозреваемым! Девушка написала, я вошел в контакт, предположим, пересеклись бы в кафе… да не обязательно! Можно и по-другому! Я в сговоре с похитителем. Это по меньшей мере! А то и вообще руковожу всей операцией по похищению Ирины!

Если бы не измена Верки и мой запой — угодил бы я в переделку! Так что все к лучшему… Но как быть с Ириной?

Эсэмэска от друга из сотовой компании, назначаем встречу на утро. Нетелефонный разговор.

Предусмотрительно захватил с собой роран, с удовольствием съел за изучением распечатки с телефона Ирины. Так, данные с начала года. Валера взял детализацию звонков еще до того, как они познакомились. Меня до их знакомства данные не интересуют, нахожу даты знакомства. А она не много общается по телефону. В день всего несколько номеров. Нахожу первый звонок от Валеры. Затем читаю СМС-переписку этим днем. Ясно, кадрит ее, как сказал бы мой папа. Смотрю дальше. Что это? Какой-то знакомый номер. Где я мог видеть комбинацию этих трех троек… Беру свой телефон, набираю номер. Вызов. На экране высвечивается: «Вика пациентка». Жму отбой. Какая-то ошибка. Набираю еще раз. Нет, все верно. Ира и Вика знакомы? Проверяю по распечатке звонков, они созванивались несколько раз. Очень интересно…

— Алло, Вика? — звоню. — Вика, как у тебя дела?

— Максим! Ты вернулся из отпуска? Твоя секретарь сказала, что ты в Тибете.

— Да, мне пришлось вернуться на несколько дней. Вика, мы можем завтра с тобой встретиться? Надо кое-что обсудить.

— Да, конечно. Куда мне подъехать?

— Если ты не против, я могу подъехать к тебе в офис.

— Да, будет здорово. Пиши адрес! — Вика диктует адрес, и мы прощаемся.

От размышлений об этом странном деле меня отрывает звонок в дверь. Кого это принесло? На пороге стоит Вера.

— Привет! — говорит она.

— Привет! — отвечаю я.

— Ты отрастил бороду?

— Да.

— Тебе так хорошо.

— Спасибо.

— Можно я войду?

— Ну входи, — пропускаю ее в квартиру.

— Я слышала, ты ушел в дауншифтинг, — начинает Вера.

— Прости, куда?

— Ну что ты стал заниматься изготовлением шаурмы на улице.

— Да, стал.

— Максим, я ведь понимаю, что это все из-за меня. Слушай, я была не права. Мне очень стыдно, и я раскаиваюсь. Давай все начнем сначала?

— Что за бред ты говоришь? При чем тут ты? Между нами ничего больше не может быть.

— Максим, ты просто злишься. Но ты пойми, все делают ошибки, я ошиблась. Мы с тобой столько лет прошли вместе, неужели мы это вот так просто зачеркнем?

— А я ошибся, что все это время был с тобой.

— Перестань, пожалуйста. Мы ведь любили друг друга. Мы до сих пор любим друг друга. Я тебя люблю.

— Вера, я больше тебя не люблю.

— Максим, милый, в тебе говорит злость и обида. Ты любишь меня, просто я поступила плохо, прости меня, что сделала тебе больно.

— Ты ошибаешься. Твой поступок убил остатки чувств к тебе. Я серьезно. Как отрезало.

— Неправда. Давай начнем все сначала.

— Не люблю тебя. Не понимаешь, что ли? Все.

Вера садится на корточки. Слышны всхлипывания. Начинается. Эти слезы всегда работают. Но не сегодня. Это не моя женщина плачет, а значит, мне плевать.

— В общем, я пойду пройдусь. А ты как успокоишься, захлопни дверь за собой, — захватываю с собой распечатки звонков Иры и ухожу.

Идет дождь. Брожу по улицам. Ближайшее кафе, заказываю чай. Листаю детализацию звонков Ирины, не нахожу больше ничего. Вижу последний разговор, звоню на этот номер, отвечает женский голос.

— Алло, это Лика? — спрашиваю я.

— Да. А кто это? — доброжелательная интонация с нотками любопытства.

Кладу трубку. Итак, последней, с кем разговаривала Ира, была ее подруга. Но это было накануне исчезновения…

* * *

После встречи с приятелем из сотовой компании мчусь к Вике в офис.

— Макс, привет! — Вика встречает меня с нескрываемой радостью в холле офисного центра и провожает в свой кабинет. Она прямо преобразилась.

— Привет! Как ты? — спрашиваю.

— Замечательно. Знаешь, раздражитель исчез и стало легче, — отвечает Вика.

— Что ты имеешь в виду?

— Помнишь ту девушку, которая меня раздражала, мою сотрудницу? Так вот, она уволилась.

— Уволилась?

— Ну вроде того.

— Вика, что значит «вроде того»? — Я начинаю злиться.

— Макс, а почему ты так настойчиво интересуешься? — вдруг с подозрением спрашивает Вика.

Я вздыхаю. Придется быть очень осторожным.

— Обещай, что это останется между нами. Дело очень серьезное. И теперь мне нужна твоя помощь.

— Обещаю.

— Я прошу тебя ответить на мои вопросы. Понимаешь?

— Пока не совсем, — отвечает Вика озадаченно.

— Скажи, у тебя есть среди знакомых девушка двадцати шести лет по имени Ира?

— Пожалуй, только моя бывшая сотрудница, которую ты отлично знаешь из моих рассказов на наших сеансах.

— Именно та Ира, которая тебя так раздражала?

— Ну да.

— А почему ты говоришь, что она бывшая сотрудница?

— Я ж говорю, раздражитель исчез. Помнишь, я тебе рассказывала, что она за один день подписала крупный договор с «Тефалем», который нереально подписать за такой короткий срок?

— Да, помню.

— Так вот, после этого она взяла больничный, а потом и вовсе пропала. Больше ее в офисе никто не видел. Кажется, после она сообщила, что в больнице. Написала заявление на отпуск по болезни. На ее место взяли человека, и руководство уже смирилось с тем, что она у нас больше работать не будет. Заявления об уходе, правда, в отдел кадров не поступало. А полторы недели назад к нам в офис приходил мужчина, который о ней расспрашивал.

Вика описывает видного бизнесмена в дорогом костюме. Да, это был Валера.

— Значит, больше ты о ней ничего не знаешь?

— Нет. Я думаю, она забеременела и лежит на сохранении. Ну знаешь, как это бывает, можно всю беременность на больничном провести. Злилась на нее страшно. Но после того как посмотрела на этого бизнесмена, решила, что Ирина рассорилась с ним и прячется от него. Это глупо, но… на нее похоже.

— Ты понимаешь, что этот разговор должен остаться только между нами.

— Да, конечно.

— Спасибо тебе большое, — говорю я и встаю, собираясь уходить.

— Максим, скажи, а какое ты отношение имеешь к этой девушке? — вдруг спрашивает Вика.

Хороший вопрос. А ведь формально никакого. И фактически ее не знаю. Но что-то меня так тянет в этом разобраться. Что же меня толкает помочь? Я ее даже не видел.

— Просто помогаю другу.

— Удачи тебе.

— Хорошо.

Прыгаю за руль. По пути в роранную рассуждаю. Значит, Ира, которая работала у Вики, и Ира, девушка Валеры, — один и тот же человек. Тогда понятно, как она подписала многомиллионный контракт за один день и кто ей в этом помог. Ну надо же, как подфартило девчонке! И понятно, на каком таком больничном она находилась после этого! Да что со мной? Я улыбаюсь, думая о ней? Это ненормально. Просто бред. Как она могла меня зацепить, даже ни разу не видясь? Вот чертовка! Опять улыбаюсь. Звоню Валере. Длинные гудки, не отвечает. Пытаюсь что-то соображать: мало данных.

— Ребята! Сорри, у меня такое творится, просто жуть! Но теперь я тут! — врываюсь к своим новобранцам.

— Да у нас все о’кей. Мы отлично справляемся! — отвечает Ивашка.

— Как наш спор? Выиграем? — интересуюсь я.

— Вчера продали почти в два раза больше, чем позавчера! Дело идет, — отвечает Полина.

— А сегодня уже сделали половину вчерашней выручки! И это полдня не прошло! — говорит африканец.

— Ну ребята, ну даете! Выиграем — обещаюсь свозить вас всех в Египет!

— Серьезно? — удивляется Полина.

— Конечно, — отвечаю я. — Прибыль позволяет!

— Вот здорово! Загорю! — говорит африканец.

Мы все дружно смеемся.

СМС: «Подъезжай, есть новости». Это от приятеля из сотовой компании.

Мчусь к нему.

— В общем, смотри, здесь координаты, где нужный нам номер находился последние несколько дней. — Дает мне бумажку — Полторы недели назад сигнал перестал поступать. Ребята сверились с картой, это недалеко от МКАД по шоссе Энтузиастов, но никаких строений в этом месте спутник не показал. Правда, есть в нескольких километрах какие-то складские помещения.

— Понял. А что с владельцем номера, с которого звонил похититель?

— Да, номер удалось проследить. В указанное время твоему приятелю поступали звонки с одного и того же номера. Владелец записан вот здесь. — Он протягивает мне вторую бумажку. — Тут же ее паспортные данные и адрес регистрации.

— Ее?

— Да, это женщина.

— Спасибо, друг! Возможно, ты жизнь человеку спасешь! Я перед тобой в долгу.

Быстро прощаюсь с другом и сажусь в машину. Так, время полчетвертого. Кошачий приют работает до семи. Думаю, успею заскочить по адресу хозяйки телефонного номера, с которого звонил похититель. Это не очень далеко.

Читаю данные владелицы телефонного номера, зовут ее Кротова Лидия Ивановна, родилась в Москве, так, шестьдесят пять лет.

Нахожу нужный мне дом. Хрущевка. Квартира, в которой проживает Кротова, находится прямо на первом этаже. Обшарпанный подъезд. Звоню в дверь. Тишина. И пахнет кошками… За соседней дверью послышался шорох. Через минуту зашевелился ключ в замке и дверь открылась. Пожилая женщина с собакой на поводке выходит на лестничную площадку:

— Молодой человек, вы кого ищете?

— Лидию Ивановну, — отвечаю я.

— А вы ей кто? — с подозрением смотрит на меня старушка.

— Я ее двоюродный племянник, — неожиданно для себя вру я.

— Что-то она никогда не говорила, что у нее есть племянник, — подмечает бдительная соседка.

— Я в Новосибирске живу, приехал в Москву по делам. Вот решил навестить тетю. Мы много лет не виделись.

— Ох, сынок, горе какое! — вдруг меняет гнев на милость старушка. — Померла она. Давеча сорок дней прошло.

— Как умерла?

— Инсульт ее схватил. Она ж одна жила. Больше недели бедняжка в квартире пролежала, пока мы с соседями не спохватились. У нее ж собака была и несколько кошек — разводила она их для продажи. Одна кошка выскочила в окно, а назад забраться не могла. Она тут мяукала, мяукала… а потом приятельница Лидии пришла, тоже кошатница. Она и забеспокоилась, стала нам звонить, а мы полицию вызвали. Жучку вот я взяла. — Старушка показывает пальцем на собаку. — А кошку и котят, кто выжил, забрала кошатница.

Сажусь на корточки, глажу собаку. Псина выдает признаки удовольствия и лижет мне руки.

Значит, номер телефона принадлежит женщине, которая умерла. Кто же мог взять ее телефон?

Спрашиваю:

— А как же ее похоронили? Кто-нибудь из родственников был? Смогли оповестить?

— Кого смогли, оповестили. Вон Петька из соседнего подъезда обзванивал всех, кто у нее в записной книжке был.

— В какой записной книжке? Почему же тогда мне не позвонили? — Делаю вид, что расстроился.

— Наверное, вашего номера в ее телефоне не было. Петька только тех, кто в телефоне был записан, всех обзвонил. А коли вы давно не общались, наверное, вашего номера там не было.

— А что за Петька?

— Петька, он славный парень. Его родители жили раньше тут. А потом померли, квартира ему по наследству досталась. Он, правда, в ней не живет, приезжает иногда. Квартиру проверяет. В общем, редко бывает.

— А что, он знал Лидию Ивановну?

— Да, конечно. Мы тут все друг друга знаем, — махает рукой старушка. — Петька же вырос здесь во дворе на наших глазах. Он приехал как раз тогда, когда участковый с ребятами из полиции квартиру вскрывали. Вот и взялся сразу помогать. Я же говорю, он хороший, отзывчивый.

— А в какой квартире он живет? Я хочу его поблагодарить, что позаботился о тете.

— В сорок второй. Но его сейчас нет. Я же говорю, он редко заезжает, — поясняет старушка и добавляет: — А хотите, я вам его номер дам, позвоните, поблагодарите!

— Буду очень признателен.

Женщина возвращается к себе в квартиру, что-то ищет, потом выходит с клочком бумаги. На нем красивым почерком выведены цифры мобильного телефона:

— Вот, возьмите.

— Спасибо вам большое, поблагодарю его хотя бы по телефону. Расспрошу про родственников, которых ему удалось обзвонить.

— Да, он всех, кого мог, собрал.

— Спасибо, — говорю я. — Тогда я поеду, наверное…

— Езжай, сынок. Жалко, что вот пришлось тебе скорбные новости сообщать. Жизнь такая непредсказуемая…

— Да. До свидания.

Кручу листок с номером в руках. Надо будет еще и этот номер пробить. Так, ладно, за Васькой! Не могу допустить кастрации моего лучшего друга.

Опять звоню Валере. Куда он пропал? Опять не отвечает.

* * *

Никогда раньше не посещал такие места. Приют для кошек больше похож на старый заброшенный деревенский дом. Он непонятно как сохранился в конце тупика, за которым начиналась промзона. Забор довольно крепкий. За ним — остатки сада, какие-то сараи… Замок на воротах, однако, проржавел и не закрывается. Самодельная вывеска: «Зоолаборатория». Как-то передернуло: они что, на кошечках опыты ставят? Вроде по телефону не похожи на живодеров… Хотя всякое бывает, особенно сейчас!

Машину оставил снаружи. Прошел через калитку. Так и есть, старенький деревянный домик. Я даже не предполагал, что в Москве еще остались такие.

— Есть кто живой? — стучу в полуприкрытую дверь.

— Кто там? Проходите! — слышен голос в глубине домика.

Вхожу. Да, устойчиво тянет кошками. И дезинфекцией.

— Вы мне звонили насчет кота, я все никак не мог до вас добраться, далековато! Он, надеюсь, цел? Зовут Василий.

В предбаннике появилась девушка с длинной копной гладких каштановых волос. У нее большие добрые глаза и тонкий стан. Таким следует в модельном бизнесе работать, а не в приюте для кошек.

— Да, это моя сотрудница звонила. Добрый день, меня зовут Юля, я хозяйка Общества добрых дел, которое организовало этот приют. — Девушка протянула руку для пожатия. — Простите, я животных как раз кормлю. Все сотрудники по делам разъехались, пойдемте. Покажу его. Надеюсь, ваш. Так редко их хозяева находятся! — вздыхает девушка.

Мы идем в заднюю комнату, где по полкам стоят клетки. Почти все пустые. И много кошек крутится вокруг. Даже не могу их сосчитать сразу. Некоторые что-то едят, другие уже вылизываются. При этом все выглядит очень мирно. Однако я почувствовал, что стал объектом для внимательного изучения.

— Васька! Ты где? Кыс-кыс! Иди, к тебе пришли! — позвала девушка.

И вдруг кошачье мяуканье прорезал рев, именно рев, сирена, включенная на полную мощность! Из угла несется мохнатая торпеда, и я вижу своего милого, родного Васька.

— Василий! Слава богу! Это он! Нашелся! — не сдерживаюсь я.

Хватаю его на руки. Без сомнений, это он. Кот обнюхивает мое лицо и мурчит.

— Какое счастье! Я вижу. Ваш? — У Юлии наворачиваются слезы.

— Да, мой! Мой! — улыбаюсь я и целую кота в нос. Кот пускает слюни. Знак высочайшей радости. — Так я могу его забрать? Что я должен?

— Ничего не должны. Если хотите, можете оказать финансовую или любую другую помощь приюту и Обществу, сколько сможете. Ой, только дайте я вас сфотографирую. — Девушка убегает куда-то и возвращается с фотоаппаратом. — Я размещу объявление в Интернете, что Василий нашел свой дом! Улыбочку! — Она профессионально делает несколько фотографий.

Я достаю из кармана всю наличность, оставляю девушке.

— Это так щедро, спасибо вам! Общество добрых дел вас не забудет!

— Это вам, Юля, спасибо! Ну что, Василий, поехали домой? — Иду к выходу.

Вдруг кот вырывается у меня из рук и скрывается где-то под скамейкой.

— Василий, ты куда? — Иду за ним. Наклоняюсь. Под скамейкой сидит белая кошка, а рядом — мой Васек, и оба смотрят на меня. И как смотрят!

— Выходи. Поехали домой! — зову его.

Кот не двигается.

— Пойдем, что с тобой?

Кот коротко мяукает, но не двигается.

— А знаете, ваш Вася здесь себе невесту нашел: вон та красивая белая кошка — это она! Не хочет без нее уходить. — Юля добродушно смеется. — Знаете, какая у них любовь? Люди не всегда на такое способны! Они все вместе делают. Василий даже к пище не подходит без нее. А когда я им что-нибудь вкусненькое приношу, он сам не ест, все ей относит. Мы на этих двоих налюбоваться не можем.

— Василий, это правда?

Кот мяукает и упирается носом в бок белой кошке. Так, между прочим. Потом смотрит на меня и опять мяукает.

— Ну ты даешь, друг! Что ж нам с тобой делать? А чья она? — спрашиваю уже Юлию.

— Да кто ж знает. Нам ее привезли после отлова. Уцелела на улице явно случайно. Видно, что чистопородная, наверное, потерялась. Мы ее поселили в соседнюю от Василия клетку. С того самого дня она под его опекой.

— То есть ее хозяева не нашлись?

— К сожалению, нет, — пожимает плечами девушка.

— Что ж, похоже, придется и ее взять, — понимаю я, смотря на кота.

Девушка просветлела:

— Какой счастливый день! Берите, не пожалеете! Она хорошая. Видно, воспитанная.

— А как ее зовут?

— Я назвала ее Маркиза.

— Почему?

— Знаете, она фифа, прямо настоящая леди. Василий в нее с первого взгляда влюбился!

— Ладно, белая кошка, так и быть, будешь жить с нами. А если ее хозяева объявятся? — спрашиваю я девушку.

— У нас есть ваш номер, если объявятся, я вам позвоню.

— Юля, всегда хотел узнать, а что вы делаете с кошками, которые не находят своих хозяев? Или которых никто не берет?

— Они продолжают жить в приюте. Единственное, чтобы избежать размножения и проблем с половой охотой, наш ветеринар стерилизует их. Мы приют три года назад основали. Существуем на пожертвования, денег всегда в обрез. Видите того белого кота? Маркиз — наш старожил.

Юля еще раз нас всех фотографирует, затем помогает донести Маркизу до машины. Василия несу я, и он все порывается посмотреть назад, чтобы убедиться, что его подружка следует за ним. Сажаю котов на заднее сиденье:

— Что ж, друзья, будем жить вместе.

— Вы сделали доброе дело! — говорит на прощание владелица приюта и машет рукой.

Завожу машину. Смотрю на часы. Шесть вечера. Пытаюсь набрать Валеру — без результата. Что за черт?! А была не была. Ставлю на навигаторе точку координат, откуда был последний сигнал мобильного телефона Иры.

Ехать далеко, особенно учитывая, что попадаю в самые пробки. На удивление быстро проскакиваю по МКАД и съезжаю на шоссе Энтузиастов. Стою немного в пробке возле Реутова. Труженики Москвы возвращаются по домам.

— Ребята, как вам там? — поворачиваюсь, смотрю на котов. Те мирно разлеглись на заднем сиденье. Васька прикрыл глаза и поднял голову, а Маркиза вылизывает его шею — семейная идиллия.

Взять взял. А вот куда потом пристраивать всех их отпрысков, не подумал. Маркиза, будто услышав мои мысли, перестала вылизывать кота, встала и мгновенно очутилась у меня на подлокотнике. Посмотрела мне в глаза и мордой поддела руку. Я провел рукой по ее шерстке, она переместилась ко мне на колени и свернулась клубком.

— Василий, а она у тебя хитрая!

Васька мяукнул, а Маркиза повела ухом, не поднимая головы, и замурлыкала.

Вырвавшись из пробки мчусь дальше. Конечный маршрут навигатор обозначил внезапно. Трасса. Вокруг ни души. Солнце начинает подходить к горизонту. Выхожу из машины. Оглядываюсь. Поля с обеих сторон дороги. Чуть подальше лесополоса. Где-то вдалеке виднеются строения: то ли Москва, то ли уже Подмосковье. Похоже, тут ловить нечего.

Еще раз смотрю на листок, где распечатана карта и точка координат на ней. Друг из сотовой компании что-то говорил о том, что данные могут быть не совсем точными, есть погрешность. Сажусь в машину. Валера по-прежнему не отвечает. Где-то в этом месте ее телефон выключился. Что с ним могло произойти? Долго ли он издавал сигнал именно отсюда?

Внезапно оживает телефон. Вижу СМС: «Ира в первом ангаре, если съехать справа с Шоссе Энтузиастов перед МКАД. Она без сознания, быстрее!»

Мурашки побежали по коже. Номер не определился. Пытаюсь перезвонить. Ответа нет. Кто бы сомневался! Звоню Валере — тоже глухо! Так, начинаю размышлять.

Я примерно в нужном районе. Отлично! Где-то здесь пропал мобильник Иры. Но где ее спрятали? Весь вопрос: съехать справа по направлению в область — из Москвы, или как ехал я — в Москву? Трогаюсь с места, каждая минута дорога. Пытаюсь мыслить логично. Если Иру вез похититель с ее старой квартиры, логичнее — в область, то есть он ехал… начинаю догадываться как. Только бы на разворотах не было пробок!

Чувствую себя участником ралли «Париж — Дакар». Не ездил так никогда! Нарушил правила, один раз, другой — наплевать на штрафы и квитанции! Вот он, съезд, не сразу и обратишь внимание — асфальт давно не меняли, рытвина на рытвине… Вижу заборы еще советских времен, и слева и справа. Где же ангары? Вот незадача — они за заборами… Останавливаюсь, думаю. Мобильник молчит.

Из размышлений меня выдергивает странное поведение Маркизы. Кошка передними лапами оперлась о стекло машины и в приоткрытую щель нюхает воздух. При этом издавая странные звуки, как будто потявкивая.

Может, ей воздуха не хватает? Я опускаю стекло ниже. Кошка высовывает голову на улицу, явно пытаясь выбраться через щель из машины. Васька взволнованно смотрит за ней.

— Эй, ты куда? — беру ее в руки. Но кошка вырывается и опять пытается выбраться в окно. Васька протяжно мяукает, глядя то на меня, то на Маркизу.

— Вам чего надо? — Я не понимаю, что с котами.

Выхожу из машины, чтобы осмотреться еще раз. Может, что с колесом? Вспомнил историю о том, как Васька спас меня от пожара. Осматриваю машину, колеса, землю вокруг — все в порядке. Из окна торчит голова почти обезумевшей Маркизы. Открываю дверь, чтобы сесть обратно за руль, в эту секунду Маркиза пулей выпрыгивает из машины и несется вдоль дороги. Васька за ней. Не понимая, что происходит, я прыгаю в машину. Еду за ними. Маркиза сбавляет темп, оглядывается и опять бежит вперед. За считаные минуты мы оказываемся возле ангаров, которые я почти проехал: за высоким забором их было почти не видно.

Маркиза останавливается, нюхает воздух. Растерянно смотрит по сторонам.

Выхожу из машины. Иду вдоль забора, заворачиваю за угол. Похоже, территория и склады заброшены. Вижу запертые ворота и будку КПП, которая также выглядит опустевшей и покинутой. За мной бегут четвероногие спутники.

Я остановился, а Маркиза вдруг кинулась к этой будке. За ней Василий. В сумерках кота уже становится плохо видно. Я начеку, сжимаю монтировку. Готов ко всему. Маркиза нюхает щель в дверном проеме. Смотрит на меня, потом на щель. Скребется в нее передними лапами. Я дергаю дверь — заперто. Замок, похоже, новый. Обхожу будку вокруг. Ржавая решетка, окошко, стекло частично разбито, и сколы торчат, как зубья, между металлическими прутьями. В будке темно, пытаюсь разглядеть хоть что-нибудь.

Пробую руками решетку — так, на всякий случай. Удача: она шатается, гвозди проржавели, поддеваю монтировкой, рву изо всех сил! Чуть не падаю навзничь, но дело сделано! Выбиваю оставшиеся стекла, стараюсь аккуратнее, чтобы не порезаться. Вышибаю раму, правда, не с первой попытки. Влезаю внутрь, кошки за мной. В полумраке вижу старую железную вертушку, место дежурного, старые телефоны. Маркиза ринулась вперед, к внутренней двери, Васька и я — следом. Дверь не заперта — вторая удача! Мы на территории, прямо перед ангаром. Подбегаем к воротам.

Дергаю висячий замок. Достаю из кармана телефон. В нем есть фонарик. Вдруг в плечо, как лезвие, что-то вонзается.

— Ай — кричу от боли и неожиданности. Уже почти совсем темно. Неужели засекли? Нет! Это Маркиза запрыгнула на меня, чтобы добраться к небольшому слуховому окну.

— Маааау! — кричит почти человеческим голосом кошка. Становится жутко от этого звука. — Мяяяяяу!!!

У меня в машине есть набор инструментов. Но возвращаться за ними некогда. Стараюсь сорвать скобы, они тоже проржавели. Маркиза уже внутри, Василий — со мной. Он тоже возбужденно мяукает, а глаза его горят зеленым огнем. Со всей силы несколько раз поддеваю самую перспективную скобу, держащую замок. Раз. Два. Три. Кажется, трещит. Четыре. Поддается. Еще немного. Бью ногой в створку ворот. Доламываю руками. Открываю.

Сначала вижу только белый шар — Маркизу, которая истошно мяукает где-то справа. Снова запертая дверь, но хлипкая, вышибаю ногой. Комната, заставленная всяким хламом.

Посередине комнаты на стуле вижу девушку. Ее руки связаны, и сама она крепко привязана к стулу. Рот заклеен скотчем. Голова поникла. Волосы закрывают лицо. Подхожу к ней. Проверяю пульс. Похоже, она жива. Надо срочно везти ее в больницу.

Маркиза не перестает истошно мяукать. Она прыгнула к девушке на колени. Скорее на воздух, тем более если нас поймают здесь — нам крышка! Подхватываю девушку вместе со стулом, несу ее к проходной. Опомнился, что посадить ее в машину так не получится. Срываю скотч, теперь ей легче дышать, но в сознание она не приходит. Ножом разрезаю все веревки, отбрасываю стул. Нервы напряжены до предела, одна надежда, что кошки, если что, среагируют первыми. Прямо-таки кожей ощущаю опасность, похоже, сюда кто-то едет. Несу девушку к окну будки, аккуратно, насколько возможно, опускаю наружу. Затем выскакиваю сам. Бегу вместе с котами к машине. Теперь они затихли, и становится не по себе. Кладу девушку на заднее сиденье. Коты запрыгивают туда же. Маркиза начинает обнюхивать ее бледное лицо. Срываюсь с места, но возвращаюсь другой дорогой, скорее проселком, почти наверняка зная — по-другому нельзя. Но откуда? В голове звучит кошачье мяуканье… Выезжаю на асфальт, сворачиваю — свободно! Мчусь по шоссе в сторону Москвы.

— Алло, «скорая»? — Набираю на мобильнике номер экстренной помощи. — Мне нужен адрес ближайшей от пересечения МКАД и шоссе Энтузиастов больницы, я везу пострадавшего человека. Он без сознания. Нужна будет реанимация.

Называю данные Ирины, чтобы все было наверняка.

Мне диктуют адрес. Не дослушав остальные вопросы, отключаюсь, вбиваю адрес в навигатор.

— «До пункта назначения двадцать четыре километра», — сообщает механический голос навигатора.

— Держись, мы тебя вытащим! — говорю я, глядя в зеркало заднего вида на безжизненное тело девушки.