…Огромный зал, стеклянные окна, море огней на темном фоне. Реальность или иллюзия? Для кого как!

– Почетный приз присуждается основателю Некоммерческого партнерства «Окружающая среда»! Это проект успешного общественного деятеля из России – Алисы Южной! Поприветствуем! – в экстазе закричал ведущий… и зал разразился бурными аплодисментами.

«Минуточку! Это же я… И к чему такое пафосное представление? Успешный общественный деятель – разве это про меня?» – промелькнула мысль.

Мне протянули микрофон. Я взяла. Надо, значит, надо.

– Я очень тронута такой почетной наградой. Мне намекнули, что меня ждет сюрприз, но я не ожидала, что это будет приз! – Я подняла серебристую чашу ввысь и замолчала на несколько секунд.

Снова аплодисменты. Вспышки фотоаппаратов.

– Скажу по секрету… – продолжила я, опустив чашу, и оглядела зал, всех сидящих, – я поражена! Неужели на подобные мероприятия кто-то ходит?

Дальше меня понесло, я наговорила каких-то колкостей, стыдно вспомнить. «Но правда, неужели всем этим людям действительно интересно, за что мне выдали награду? Может быть, их заботит экология и животный мир?» – оправдывала я свое поведение.

После еще одной затянувшейся паузы я добавила:

– Искренне хочу верить, что в зале найдется хотя бы один человек, который что-то делает при этом. Потому что если такого человека нет – незачем сотрясать воздух! – Воцарилась глухая тишина. – Спасибо.

Я вернула микрофон ведущему и ушла. Тот не растерялся.

– Это была неподражаемая Алиса Южная! Она, как всегда, заставила нас задуматься о смысле жизни! Поддержим ее начинания!

Сидящие в зале снова зааплодировали.

Как долго я искала этот смысл жизни! Как искала, долго и упорно! И сколько ошибалась при этом! И сколько глупостей наделала…

Но наконец нашла.

И смысл жизни, и любовь…

* * *

У нас есть твердое правило: несмотря на любые проблемы, где бы мы ни находились, никогда не пропускать совещание по развитию Некоммерческого партнерства «Окружающая среда». Такое совещание проводится раз в месяц. Мы с Базиком заранее проговариваем вопросы, которые нужно обсудить, и подбираем кандидатуры людей, которых стоит пригласить. Иногда мероприятие касается узкого круга волонтеров и сотрудников Партнерства, иногда мы организуем его в расширенном составе.

Наши перспективы – это святое. Однажды мы проводили очередное совещание, когда Базик попал в больницу с переломом ноги, а я была в Италии, где в одной из клиник консультировали моих родителей.

На этот раз в полдень мы встретились в офисе Партнерства на Каширке, расположившись в нашем кабинете.

Наш кабинет – это, правда, сказано громко. Мы изначально решили, что все в офисе будет доступно и демократично. Поэтому наш кабинет представляет собой большую комнату, где у окна, за ажурной бамбуковой ширмой расположены два наших с Базиком полукруглых стола, придвинутые друг к другу так, что вместе они образуют круг. А перед ширмой, в просторной части кабинета, стоит большой овальный стол. В нем густо врезаны розетки. И любой желающий поработать приходит и садится со своим ноутбуком за любое свободное место.

Часто сюда приходят поработать друзья или просто знакомые наших сотрудников. Единственное правило для всех желающих – приходить с полными руками. Так что каждый приносит с собой бумагу для принтера, чай с печеньями, канцтовары и так далее. По мере того как мы обживались в офисе, появились магнитная доска, кулер и даже кофемашина.

– Привет, народ! – Я зашла в кабинет и, как всегда, половину людей не узнала.

– Привет! Привет! – отозвались со всех сторон.

Я зашла за ширму, Базик уже наливал кофе.

– Опаздываешь? – не отрывая взгляд от кружки и сосредоточенно размешивая сахар в кофе, спросил он.

– Директор не опаздывает, директор задерживается! – парировала я, забрав у него ту кружку, где он растворил сахар. – Огромное спасибо! – улыбнулась я в ответ на его немой укор.

Пока Базик отвернулся за другой кружкой, я достала из сумочки большую коробку «Ферреро» и поставила к нему поближе. Повернувшись и увидев любимые конфеты, он быстро сменил гнев на милость.

– Ладно, давай начнем! – сказал Базик.

– Итак, что мы имеем? – продолжила я. – Всего у нас два крупных действующих направления: экологическое направление и психологическая помощь в трудных жизненных ситуациях. Плюс разные целевые мероприятия. Давай начнем с экологии…

– Ну да, правильно, сейчас все с этого начинают, – согласился Базик. – Вопрос только, что нам с ней реально делать?

– Меня сейчас сильно беспокоит макулатурный проект, мне кажется, он начал загибаться. За четыре недели мы собрали в два раза меньше макулатуры, чем месяц назад.

– Да, знаю. Большая часть наших ящиков по сбору макулатуры, размещенных в спальных районах, демонтирована. Кому-то вдруг показалось, что они не соответствуют архитектурному облику столицы. Такая же штука произошла в Питере – в центре города все ящики снесли. Как сговорились. Надо решать этот вопрос. Я пока выясняю, откуда ветер дует и кто у нас такой умный.

– У нас же были все нужные согласования и разрешения на установку! – возмутилась я.

– Правильно, были, – сказал Базик. – А теперь – нет. Пришла новая команда, в этом все дело!

– То есть нужно налаживать новые контакты?

– Именно так! – Базик стукнул по столу, явно огорченный. – Я беру этот вопрос на себя! – более спокойно продолжил он.

Я сильно волнуюсь, когда он в таком настроении. Обычно злюсь и делаю необдуманные поступки я, а Базик меня опекает, учит, даже вдохновляет и, главное, планомерно следит за развитием Партнерства.

Вспомнилось, как мы решили создать этот проект. Именно с макулатуры все и началось. Мы тогда учились в одном классе, а Базаев (это его настоящая фамилия) имел репутацию сердцееда и ловеласа, но почему-то начал за мной ухаживать. Я же была одержима идеей сделать мир лучше и обклеивала объявлениями о сборе макулатуры каждый подъезд в своем районе. Базик в моих глазах выглядел слишком поверхностным и несерьезным персонажем. Тогда как балконы моих друзей (не только друзей, но и знакомых!) были забиты кипами макулатуры и напоминали архивохранилища.

Должно быть, для того, чтобы познакомиться со мной поближе, Базик стал самым активным участником группы по сбору макулатуры. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он замечательный человек – добрый и очень отзывчивый. Он стал отвечать за пиар. Благодаря умению заводить полезные связи и общаться с самыми разными людьми он устроил на местном телеканале передачу про нашу волонтерскую группу, чем фактически обеспечил стремительное развитие нашей деятельности.

Мы росли и постепенно (уже после школы, конечно) из волонтерской группы превратились в Некоммерческое партнерство «Окружающая среда». Теперь мы довольно широко известны, о нас и наших проектах часто пишут в прессе.

Люди, которым мы помогаем, рассказывают о нас, размещают отзывы в Интернете и социальных сетях… Например, одна женщина, которой мы помогли наладить отношения с сыном, работала в крупном Издательском доме, который выпускает много журналов и газет. Кстати, ее сын вырос и тоже стал активным участником наших проектов. Он ведет один из новостных каналов.

– Теперь глобальная тема, – продолжил Базик, – хотелось бы расширить направление «психопомощи». У нас сейчас три специалиста-психотерапевта, одно помещение под групповую работу и одно – под индивидуальные приемы. Но мне бы хотелось, чтобы мы сумели запустить проект «Помощь пострадавшим в катастрофах» и «Жертвы домашнего насилия». Нужно организовать место, где могут переночевать и получить юридическую и психологическую помощь жертвы домашней тирании.

– Неплохо замахнулся… – задумалась я. – Представляю, как можно организовать работу проекта о пострадавших в катастрофах. А разве такие службы не существуют в госструктурах?

– Да, существуют, но их недостаточно. Они чаще востребованы при массовых катастрофах – теракт или самолет разбился. А, скажем, куда обратиться людям, которые потеряли близких из-за какого-нибудь несчастья? Таких гораздо больше, чем жертв массовых катастроф.

– О’кей, давай запускать в работу, мне идея нравится! – подбодрила я Базаева. – Вопросы о защите жертв домашнего насилия – это даже в голове не укладывается, представляешь, как это сложно? Нужны помещения типа гостиниц или хотя бы общежитий, штат юристов и психологов, возможность дать бесплатное жилье не только женщинам, но и их детям, обеспечить их едой, одеждой. Думается, тут еще очень много нужно взвесить и, конечно, посоветоваться со специалистами…

– Да, ведь это целый пласт населения.

– Ты уже проводил исследование, как устроена такая работа в аналогичных приютах? Есть же наверняка тот, кто этим уже занимается?

– Пока ничего этого не делал, просто идея, решил поделиться, – ответил Базик.

– Давай проанализируем, – предложила я, – начнем с существующих приютов, съездим, посмотрим, как устроена работа, найдем статистику, поймем финансовые аспекты.

Еще за полчаса мы обсудили несколько текущих тематических направлений, которые требовали нашего участия. Затем пригласили кураторов проектов, распределили задачи и уткнулись в свои ноутбуки.

– Слушай, – неожиданно спросил Базик, – как у тебя дела на личном фронте? Извини, что спрашиваю, просто беспокоюсь за тебя…

– По-разному, – сказала я и задумалась…

Действительно, как?