Юлия Резник
Двое под одной крышей
Аннотация:
Он, она… И совершенно неожиданно - одна на двоих квартира, где за каждой стеной - снизу, сверху и вбок - соседи. И у каждого своя жизнь, и своя история. А вокруг… вокруг осень.
Глава 1
Серые голые стены. На противоположной стороне комнаты - небольшое окно со свисающими обрывками защитной пленки. И хлипкая входная дверь. Почему тучная дама-риелтор называла её железной, для Кирилла оставалось загадкой. И хотя мужчина не слишком разбирался вот в этом всем, даже ему было понятно - не может называться железной дверь, которую при желании можно согнуть пополам.
- Ну, что скажете?! По-моему, идеальный вариант!
На скромный взгляд Кира, до идеала данной квартире было, как до луны, но не с его финансами - перебирать. Все равно денег на лучшую у него не было. И бог с ним, с санузлом, в котором, при закрытой двери, сидя на унитазе, колени приходилось задирать едва ли не выше головы, и пофигу, что ванна там не помещалась в принципе. Хоть бы душ вместить… Нет денег - нет хорошей квартиры. Аксиома, которую он усвоил за время не слишком успешных поисков. Снимать жилье не имело смысла – платеж за съем был попросту грабительским, а после раздела имущества с бывшей женой хватало только на это… Именно так - в среднем роде. Вообще, у них с Танюхой была хорошая трешка. Только в области. За половину ее стоимости в столице что-либо купить было достаточно проблематично. И вот он здесь… Высоченный новострой неподалеку от работы. И это… то, что стоящая напротив дама гордо именовала «квартирой-студией». В больном воображении Кирилла студии выглядели немного по-другому. Огромное пространство, пронизанное светом, струящимся из больших – от пола до потолка – окон, кирпичная кладка «под старину» и большой г-образный диван. И книги… Много-много книг, красиво расставленных на полках высоких стеллажей. Но, раз тетка называет вот это «студией», то кто он такой, чтобы спорить?
Из-за хлипкой двери вдруг раздался громкий стук каблуков. И пока Кир раздумывал на тему, что еще интересного он сможет услышать, учитывая отсутствие какой бы то ни было шумоизоляции в жилье, позиционирующемся, как идеальное, дверь с грохотом распахнулась. Отлетела к стене, жалобно ухнув. Мужчина с неким удовольствием даже отметил, что пополам дверь все-таки не согнулась. Ту только слегка повело… Ну, и бетон посыпался. Стены не жалко – их все равно еще штукатурить, и штукатурить. Поскольку причиненный квартире ущерб волновал Кирилла гораздо больше, чем все остальное, на ворвавшуюся в комнату женщину он обратил внимание в последнюю очередь. Тогда, когда она заговорила:
- Фира Львовна, как прекрасно, что вы уже здесь! А это, очевидно, прораб? Вы уже составили смету? Я вам скинула утром исправленный расчет! Не хорошо, Петр Васильевич, – дамочка помахала прямо перед носом Кирилла вытянутым указательным пальцем, и тут же продолжила: - К ранее оговоренной смете вы прибавили лишние метры кабеля и четыре точечных светильника.
- Кира Эдуардовна! Вы все совершенно неправильно поняли! Это не ваш прораб. Это вообще не ваша квартира! Вы опоздали на просмотр на сорок минут, и на этот объект нашелся другой покупатель! – вмешалась в разговор риелторша.
- Вот этот, что ли? – Палец снова метнулся в его сторону и, очертив в пространстве широкую дугу, застыл немым укором прямо у груди Кирилла.
- Именно так!
Кира Эдуардовна резко повернула к нему лицо, приблизилась на шаг, очаровательно улыбаясь. Впрочем, чары вмиг рассеялись, стоило только ей пренебрежительно похлопать его по плечу и произнести:
- Простите, уважаемый, но эта квартира уже продана!
- Что, и соответствующий документ имеется? – не растерялся Кирилл, чихая от строительной пыли, которая уже, казалось, проникла в каждую пору на теле и забилась в нос.
- Это сугубо дело времени. Фира Львовна, проводите, пожалуйста, господина! – Кира сморщила нос и смерила Кирилла презрительным взглядом, всем видом демонстрируя, что никакой он не господин. А так… недоразумение. Подобного хамства мужчина уже не стерпел:
- Никто и никуда провожать меня не будет. Вы опоздали на свое время. Я – успел. Мне квартира понравилась. Я ее покупаю. Фира Львовна, готовьте сделку.
- Эй-эй! Я не опоздала, а задержалась. Пробка на съезде. Да и согласилась на покупку квартиры еще на прошлой неделе. Я вообще не понимаю, почему ее кому-то показывают! Фира Львовна, вы мне не объясните, что здесь происходит?
- Отчего же не объяснить? Вы, Кира Эдуардовна, никаких реальных шагов для приобретения указанной недвижимости не осуществили.
- Я встретилась с вашим прорабом! – вознегодовала молодая женщина.
- И только. Никакого залога, никакого предварительного договора… Ничего!
- Ну, вы ведь в курсе моей ситуации… Я же вам все объясняла!
- Кира Эдуардовна, я не могу верить на слово каждому потенциальному покупателю. Если бы я так делала, то разорилась бы. Мне нужно продать эту квартиру, и точка. Кирилл Владимирович изъявил желание ее купить. Завтра мы подписываем все бумаги. Я правильно понимаю? – Риелтор повернула голову к мужчине, который, флегматично сложив руки на груди, наблюдал за разыгравшимся представлением.
- Но вы же обещали эту квартиру мне! – не сдавалась Кира. – Я точно помню, что мы договаривались, иначе, зачем бы я встречалась с прорабом? Мы ведь даже стоимость ремонта оговорили!
О, как! А это уже интересно. Он о ремонте ни сном, ни духом. Даже и не думал еще, как будет приводить квартиру в порядок. Точнее, до появления дамочки он совсем не был уверен, что действительно купит эту коробку… Но теперь купить – святое дело. А хоть бы и для того, чтобы ей не досталась! Типа, «так не доставайся же ты никому», как сказал Карандышев в «Бесприданнице». Ага, логика хромает… Помнится, плохо дело кончилось, ну, да ладно. Купит, а то – ишь, какая наглая. Он терпеть не мог наглых баб. Этих эмансипированных, застегнутых на все пуговицы стервоз. И эта такая. Как пить дать. Темная помада, строгий пучок волос, светло-бежевый «официальнее-некуда» костюм. Шпильки… Кто сказал, что это сексуально? Лично его шпильки пугали. Он сразу прикидывал, какие повреждения, в случае чего, эти каблучище могут нанести. В руках большой кожаный портфель. Тоже весь такой «о-статусе-говорящий». Так почему позарилась на такую сомнительную недвижимость? Или все деньжата на понты уходят?
- Послушайте, вам следовало подписать предварительный договор. Вы этого не сделали.
- Я ведь объяснила! Мне задержали выплату бонусов, – понизив голос, зашептала горе-покупательница. Видимо, стыдно было вслух признаваться в своей неплатежеспособности. Однако номер не удался. В пустых серых стенах даже шепот разносился эхом. Бабенка это поняла. Зыркнула на Кира, недовольно насупив брови, будто бы он был в том виноват.
- Извините, Кира Эдуардовна, но дело не терпит отлагательств. Если Кирилл Владимирович готов завтра подписать все бумаги…
- Я тоже готова!
Фира Львовна тяжело вздохнула. Вся скорбь еврейского народа сосредоточилась в ее печальных глазах. Острых, цепких глазах дельца… Кира поняла, что та ни перед чем не остановится, в желании поскорее избавиться от балласта в виде несуразной студии, которую она была вынуждена купить. На лучшую недвижимость Кира еще не заработала. А жить с отцом, который окончательно спился – больше не могла. Не осталось сил. Ни моральных, ни физических. В душе поселилось опустошение. Дома находиться не могла, возвращаться туда день ото дня становилось все тяжелее. Надоело. Устала бороться. Сдалась. Невозможно помочь человеку, который не признает своей проблемы. Все впустую. И дорогие клиники, и всяческие кодировки… Дошло до того, что собственную комнату пришлось запирать. Да-да, от своего родного, некогда совершенно нормального, папки. Нет, он всю жизнь выпивал, как и большинство мужчин. По праздникам, или в компании… Но после смерти матери попойки стали едва ли не каждодневными. Кира не заметила, когда это началось. Она как раз получила повышение. На нее свалилась куча работы, и домой девушка приходила поздно, едва держась на ногах от усталости. Вот и упустила… Ругала себя потом очень, но уже было поздно. Никогда не забудет, как выводила отца из запоя в первый раз. Ей потом в кошмарах снилось то время… Нет. Она больше не может. Четыре года боролась, и вот теперь сдалась. Ей двадцать восемь. А она четыре года жизни потратила на спивающегося родителя. На себя времени не было совершенно. А ей о семье следовало подумать. Порой так хотелось простого женского счастья…
- Поздно вы опомнились, девушка. Мы уже обо всем с Фирой Львовной договорились. Завтра в девять я внесу полную сумму, и мы подпишем договор купли-продажи.
- Как же так? – растерялась Кира. Черт подери эти столичные пробки! Она по жизни была очень пунктуальным человеком. Ее ужасно раздражала чужая необязательность. И вот, в такой ответственный момент, сама сплоховала. И как бы она ни злилась на стоящего напротив мужика, правда была за ним.
- Вы, конечно, тоже можете подойти в мой офис. Вдруг, Кирилл Владимирович, - риелтор бросила строгий взгляд на мужчину, - опоздает! Тогда, вполне возможно, квартира достанется вам. Если, конечно, вы решили вопросы с оплатой.
- Решила! – оживилась Кира.
- Я бы на вашем месте не стал тратить время. Я подъеду ровно к назначенному сроку.
- А вот и посмотрим! – сверкнула глазами Кира… Эдуардовна. Даже имя барышни было рычащим. Под стать ее колючей натуре. Но внешне… Кира Кирой совсем не была. Даже он был большей Кирой, чем она. Кира должна быть темной масти. Аксиома жизни. А эта… Русая, ничем не примечательная. Глаза тоже самые обычные – то ли серые, то ли голубые. С такого расстояния угадать было сложно. Но никак не темные – однозначно. Ну, и какого черта, Кира? Кто ее так назвал?
- Ну, раз вы окончательно определились, то жду вас в девять в офисе.
Кому были адресованы ее последние слова, Фира Львовна не уточнила. Ну, оно и понятно. Два потенциальных покупателя всегда лучше, чем один. Под строгим взглядом женщины из квартиры вышла сначала Кира, а за ней и Кирилл. Оба застопорились на лестничной клетке, дожидаясь, пока риелторша закроет двери. И только после спустились на первый этаж. В лифте друг на друга не смотрели. Это какой-то особенный вид неловкости, когда едешь в лифте с незнакомым человеком, и не знаешь, куда бы спрятать глаза, лишь бы не столкнуться взглядами. А когда с этим человеком еще и связаны не самые приятные моменты в жизни, так и вовсе – кошмар. С облегчением попрощались, и пошли каждый к своей машине.
Кира уселась в свой Ниссан. Включила мотор и кондиционер. Лето подходило к концу, но на солнце машина прилично нагрелась. С сожалением посмотрела на пассажирское сидение, на котором лежала огромная стопка бумаг. Она надеялась поработать дома. Если получится… Если отец просто напьется и уснет. Кире очень нужна была тишина. Один их постоянный клиент решил застраховать свои склады, в которых, помимо прочего, хранились легковоспламеняющиеся и особо опасные вещества. И такой договор выходил заковыристый. И столько всего еще нужно было предусмотреть – голова шла кругом. Да, ей определенно не помешает немного тишины! Чтобы завтра проснуться пораньше, и успеть в офис к Фире Львовне, а еще у них на одиннадцать назначено совещание у генерального, на которое девушка тоже не могла опоздать. Хоть бы он просто спал…
Пока стояла в пробках – собралась гроза, и на землю обрушился ливень. По улицам города, засорившаяся ливнёвка которых не справлялась с сильным дождем последние лет десять, потекли настоящие реки. Кира ехала домой медленно и печально, моля небо только об одном, чтобы после такого ужасного дня ее не ждал еще более ужасный вечер.
Глава 2
Конечно, она проспала. Полночи пришлось потратить на то, чтобы угомонить отца, и разогнать его подвыпивших товарищей. Ближе к утру Кира сдалась, и позвонила в полицию. Так она поступала в самом крайнем случае, когда не могла справиться с ситуацией самостоятельно. Это был как раз такой случай. Как не вовремя! Стоя под душем, который был обязательным утренним ритуалом, Кира размышляла над тем, есть ли у нее хоть какие-то шансы успеть перехватить квартиру. Обойтись без душа, чтобы выиграть лишние пять минут, девушка просто не могла. Ей казалось, что алкогольный смрад проник в ее комнату и пропитал все вокруг. Даже одежду Кира хранила в специальных полиэтиленовых чехлах. Начальник отдела по работе с корпоративными клиентами в одной из крупнейших страховых компаний столицы не мог себе позволить… вонять.
Быстро одевшись, Кира вытащила из полиэтиленового пакета свой портфель, нанесла на волосы и запястья любимые духи и выскочила за порог. Макияж она успеет нанести по дороге. Не привыкать. Благо, в ее сумочке чего только не было.
Кирилл опаздывал. Его подвел навигатор! И почему эти дьявольские изобретения вечно заводили его туда, откуда не было выезда?! В итоге ему пришлось искать дорогу самостоятельно. Выехав из какой-то подворотни на более-менее приличную улицу, мужчина развернулся на кольце, надеясь, что внутренний компас его не подводит. Уткнулся в хвост извечной столичной пробки, и с отчаянием треснулся головой о руль. А может, к лучшему все? Ну, на кой ему та «студия»? Коробка коробкой, один плюс – возле работы. Он бы, сто процентов, передумал ее покупать, если бы не Кира Эдуардовна, которая вчера достала его до печенки. А теперь - вроде как дело принципа – купить, да только кому он сделает хуже? Детский сад какой-то. Проехав еще полметра, от нечего делать, Кирилл осмотрелся по сторонам. Слева - нетерпеливо постукивал по рулю видавшей виды шахи дедок. Садовод-любитель, чтоб его. По крайней мере, на крыше у него были привязаны саженцы каких-то деревьев. И почему им всем непременно нужно ехать по своим дачным делам, когда все нормальные люди едут на работу? Загадка! Справа... Ну, надо же! Кира Эдуардовна, собственной персоной. Заглядывает в зеркало заднего вида, и красится! И так она увлеклась этим делом, что сзади стоящим водителям пришлось сигналить, чтобы напомнить той о том, что дорога предназначена совсем для другого. Вот курица. А потом удивляются, почему мужики не любят баб за рулем. Именно поэтому!
Подпрыгнув от резкого гудка клаксона, Кира выронила из рук помаду, которая оставила на ее безупречной блузке некрасивый вишнёвый след. Выругалась, нажала на педаль газа. И почему все настолько спешат? Знают ведь – проедешь полметра, и снова наглухо встанешь. Так почему для большинства так важно преодолеть это расстояние незамедлительно? Что за бестолковая спешка? Притормозила, и снова посмотрела на себя в зеркало. Злость не добавляла красоты. И без того не слишком полные губы сжались в тонкую линию, кончики скорбно опустились вниз, прибавляя возраст. Нет, так нельзя. Нужно что-то менять в своей жизни, иначе… Вот это угрюмое существо из зеркала поглотит ее всю. А ведь от нее прежней и так мало, что осталось. Попыталась овладеть собой, улыбнулась собственному отражению. И тут же огляделась по сторонам. Наверное, со стороны все ее кривляния выглядели довольно глупо. Кира бросила короткий взгляд на соседа слева, и едва не взвыла в отчаянии! За ней пристально наблюдал ни кто иной, как вчерашний потенциальный покупатель ее квартиры! Судя по всему, они застряли в одной пробке, которая и помешала им приехать в офис риелтора вовремя. Их дальнейший путь стал неким идиотским соревнованием. Каждый стремился обогнать соперника, и первым внести залог. Дурость редкая. Кто же спорит? В конце концов, в офис Фиры Львовны первым ворвался Кирилл, буквально на пятки ему наступала Кира. Если бы ей еще два дня назад сказали, что такое в принципе возможно, она бы покрутила пальцем у виска. Второй день в ее жизни происходило то, что вообще не могло происходить.
- Доброе утро, Фира Львовна. Прошу меня простить. Заблудился по незнанию. Я готов внести деньги и подписать все необходимые бумаги прямо сейчас.
- Черта с два! – послышался задыхающийся женский голос из-за спины. – Вы опоздали.
- Вы тоже, смею заметить.
- Опять вы… - тяжело вздохнула женщина, протирая платком линзы своих очков.
- Мы можем приступить к делу? – нетерпеливо поинтересовался мужчина.- Мне еще на работу хотелось бы сегодня попасть.
- Вы опоздали, Кирилл Владимирович.
Если бы Кир был бабой – он бы психанул. Тем психовать можно – у них есть отмазка на все случаи жизни, имя которой - ПМС. А у мужика отмазки нет. Вот и приходится стоически терпеть. Хотя, нет-нет, и закрадывается мысль совсем не по-мужски хлопнуть дверью, перед этим поинтересовавшись, что они о себе возомнили в этом чертовом агентстве?! Кто за кем должен бегать за такие-то грабительские комиссионные?!
- К-как? Опоздали… - растерянно захлопала глазами Кира.
- У этой студии уже появился новый хозяин.
Кирилл хмыкнул. А чего было ждать от Фиры Львовны? Вполне логично, что она не ограничилась двумя потенциальными покупателями. Хитрюга.
- Но, как? Я ведь так рассчитывала на эту квартиру. Мне просто необходимо переехать, как можно скорее, понимаете? – не в силах поверить в случившееся, бормотала Кира. Она как будто и не к риелтору обращалась, а так… сама с собой беседовала. И что-то такое было в ее словах, что заставило Кирилла обратить на это внимание.
- Кира Эдуардовна, мы обязательно подберем вам что-нибудь получше. И вам, Кирилл Владимирович, тоже подберем.
- Но у меня нет времени ждать. Я не могу… Совсем не могу! – Кира готова была расплакаться. Разреветься громко, навзрыд, как только в детстве плачут, или, когда горе большое. А разве нет? Да сколько еще она выдержит вот так, как сегодня ночью? И этот еще стоит, смотрит…
- Фира Львовна, - Кира провела по лбу ладонью и устало опустилась в кресло, - покажите мне, пожалуйста, все оставшиеся варианты на оговоренную ранее сумму в районе Набережной. Любые варианты, – подчеркнула женщина.
- Кирочка Эдуардовночка, ну, нету… нету вариантов. Хоть рэжьте меня! - Да-да, она вот так прямо и сказала «рэжьте», через «э». – Район хороший, недвижимость в цене! А у вас… Ну очень скромный бюджет. Возможно, вам стоит прислушаться к моим словам, и оформить часть средств в ипотеку.
Кира обреченно покачала головой. Она не могла залезть в еще одну долговую яму, и выплачивать бессмысленные проценты, которые поначалу превосходят сумму основного платежа едва ли не в половину. Уж лучше она подкопит, и потом купит что-то другое…
Кирилл покосился на часы. Все это, конечно, занятно, но ему скоро на работу, а вопрос с квартирой никак не решался:
- Извините, что перебиваю, но мне бы хотелось понимать, когда вы сможете уделить время сугубо моему вопросу. У Киры Эдуардовны, конечно, ситуация… Но так и мне негде жить. И вопрос так же не терпит отлагательств.
- Тоже Набережная, тоже скромный бюджет… - задумчиво протянула риелторша. – Утопия.
- Вы меня убеждали, что вам все по плечу. Уверен, что так и есть, - включил по полной обаяние Кир. Фира Львовна его пассаж поняла, будучи дамой неглупой. Погрозила мужчине пальцем и, о чем-то вспомнив, вскочила с места. Посетителям оставалось только удивляться такой проворности. - Ну, Фирочка, ну… Вы ведь что-то придумали, правда? – подбодрил женщину Кир.
- Есть одна квартира! – торжественно заявила она. – Хотела сама перекупить, чтобы продать подороже, ну, да ладно! Всех денег не заработаешь. А вот хорошим людям добро сделать не всегда выпадает возможность…
- Совершенно с вами согласен! – закивал головой Кирилл и принялся с удвоенной силой обхаживать дородную еврейку.
- Эй, а почему это вы ему добро собрались делать?! – возмутилась со своего места Кира, привлекая всеобщее внимание. – Я вообще-то первая к вам пришла!
- Да кто же вам сказал, что только ему? – подняла густые черные брови Фира Львовна. – Вам!
- Что… Вот так просто нашлись две недорогие квартиры в одном районе? – подозрительно поинтересовался мужчина. Что-то ему совсем перестала нравиться ситуация. Как-то все настораживало, хотя он и не поленился навести справки о работе агентства «Норд». Отзывы были самыми положительными. Никто не жаловался.
- Кто сказал - две? Одна! Совершенно очаровательная квартира! Дом – сказка. Таун-хаус. Три этажа всего, всех соседей будете знать. Те люди интеллигентные, определённого достатка. Квартира шикарная. Студия, плюс две спальни. Окна от пола до потолка, балкон с цветами в кадках! Сказка, а не квартира. Хозяин во что-то вляпался, – тихим шепотом закончила женщина, - вот и продает впопыхах за бесценок. А у вас, на двоих, считай – нужная сумма набирается. И деньги уже готовы. Ну, так как, берете?
Завороженная пламенной речью дельца, Кира утвердительно кивнула. Конечно, берет! Окна от пола до потолка… Цветы в кадках. Никаких серых стен, и никаких прорабов! А потом, вдруг, дошло:
- То есть, как это - «на двоих»?
- А вот так! Оформляем долевую собственность, и - вуаля! У каждого своя полноценная комната. Нормальный санузел. Раздельный, кстати сказать. А еще кухня-гостиная.
- Как долевая, зачем? – тупил Кир.
- Ну, а почему бы и нет? Вы люди свободные, о создании семьи пока не задумываетесь. Так чем вам эта квартира - не вариант?
- Ну, уж, нет… - с сомнение проговорила Кира, - это пока семьи нет, но она ведь когда-нибудь будет… И как тогда делить жилплощадь?
- Здесь вообще не о чем думать! Кто-то из вас выкупит часть другого, когда придет время. Только и всего! Детали вы пропишете в договоре.
Ага… Так все легко, если ее послушать. А если он маньяк, или выпивоха, похлеще отца?! Что это за глупость - покупать квартиру вместе с совершенно незнакомым мужиком? Нет, ее положение не настолько безнадежно. Кира отрицательно затрясла головой.
- Нет? Вы подумайте хорошенько, Кира Эдуардовна. Такого предложения вы больше в жизни можете не получить!
Кирилл прикинул кое-что в уме, подхватил под локоток заартачившуюся Киру, и едва ли не силком вытащил ее из кабинета Фиры Львовны, на ходу пообещав той скоро вернуться.
- Вы куда меня тащите? – возмутилась женщина, выдергивая из его цепких ручищ свою тонкую кисть.
- Обсудить покупку квартиры, - пояснил мужчина, - а вы что подумали?
- Ничего! Тут нечего обсуждать. Так, глупость редкая. Как ей только в голову такое пришло?
- А у меня, вот, другое мнение, – ошарашил девушку Кирилл. – Сами слышали, что квартира продается за бесценок. Купим ее сейчас, через пару недель продадим подороже, денег наварим – потом поделим пополам! Как раз хватит, чтобы каждому купить по нормальной однушке. Ну?! Доходит?
Кира удивленно приоткрыла рот:
- Да, ну… - недоверчиво протянула она.
- Ну, да! Считай, ничего не потерям, а только приобретем. – Мозг Кирилла работал быстро. Просчитывал наперед варианты. Озвученный им – лично ему казался вполне себе жизнеспособным. Жить вместе – это, конечно, утопия, но недолго потерпеть друг друга ради вполне приличного навара в ближайшем будущем – почему бы и нет?! Лично он не видел в этом ничего плохого. Жену ведь терпел?
- Ладно… Я подумаю. Для начала нужно хотя бы глянуть, о чем идет речь...
- Вот и ладно! Фира Львовна, - крикнул вглубь помещения, - мы с Кирой Эдуардовной готовы к просмотру недвижимости. Можно организовать его прямо сейчас?
Оказалось, что можно. Передвигаясь по шикарной, пронизанной солнечным светом квартире, Кира едва ли не подпрыгивала от счастья! Это был дом ее мечты! Высокие потолки, светлые стены, красивый кухонный гарнитур, диваны… И ведь продавалось все вместе с обстановкой. Не нужно тратить дополнительные средства на обустройство дома! Ей и так все по душе. Будто бы работающий здесь дизайнер забрался к ней в голову и выудил оттуда все ее пожелания. Черт! Да она бы душу дьяволу продала, чтобы жить в этом месте… Ради такого и в ипотеку не грех влезть. Жаль, что придется связаться с Кириллом Владимировичем. Но продавцу нужна наличка… Значит, без него не обойтись. А потом она просто выкупит у мужчины его часть квартиры, оформив кредит. И фиг с ними – с процентами. Точно! Идеальный план…
Глава 3
Первая ночь на новом месте, и ей, конечно, не спалось. Кира прислушивалась к незнакомым звукам своего нового жилища, полной грудью вдыхая его аромат. Ведь каждый дом имел свой индивидуальный, только ему присущий запах. Ее старая квартира, которую Кира делила с отцом, пропиталась алкогольным смрадом. А нынешняя - по-настоящему благоухала. Она не могла надышаться ее свежим ароматом. Так пах ее новый дом… Кира знакомилась с ним с ощущением пузырящегося счастья и некоего неверия. И хотя все бумаги, подтверждающие право собственности на квартиру, были у нее на руках, девушка до сих пор не могла поверить в свою удачу. Две недели ушло на то, чтобы утрясти все формальности. Все это время им пришлось поддерживать тесный контакт с Кириллом Владимировичем Разумовским. Киром, как он милостиво разрешил себя величать. Надутый индюк! Со дня их первой встречи Кира так и не прониклась к нему симпатией. Но деваться было некуда. Без его наличности сделка бы не состоялась.
Отчаявшись уснуть, девушка встала с идеально-упругого матраца своей идеальной кровати и подошла к идеальному окну. Она даже не мечтала, что сможет в обозримом будущем переехать в квартиру такого уровня. Поэтому случившееся с ней воспринималось, как сказка. Кира задумчиво смотрела на реку, которую было прекрасно видно в желтом свете практически полной луны. Вдоль берега угадывались очертания деревьев. Их колышущиеся на ветру ветви отбрасывали длинные витиеватые тени на стены ее комнаты. Кира знала, что то были каштаны. Но ей оставалось только догадываться, как пьянил их аромат, когда деревья зацветали, и как красиво здесь было по весне. Догадки - догадками, но даже сейчас, в полутьме, вид из окна был нереально красивым. Все вокруг было окутано легким туманом, который придавал окружающей обстановке некий мистичный ореол, накрывая все кругом своим пушистым покрывалом. Ради этого стоило потерпеть соседство постороннего мужика. В конце концов, он находился за стенкой, и на ее законную территорию не посягал. Хотя, трудно судить. Они первую ночь ночевали вот так… Двое под одной крышей. И предъявить неожиданному соседу пока было нечего. Он даже одевался вполне прилично. Об остальном судить было рано, а вот внешний вид… Киру очень раздражало, как порой выряжались мужчины. Они то вовсе не уделяли никакого внимания своему внешнему виду, искренне считая, что такой принц, как он, сам по себе - подарок, а все остальное, в том числе банальная гигиена – от лукавого. То, напротив, были излишне щепетильны. Щепетильны настолько, что подбирали носки под цвет загара ног, избавлялись от волос на груди, и таскались по магазинам, почище любой барышни. И то, и другое навевало на Киру тоску. Перебор с парфюмом, впрочем, как и потные подмышки – ее абсолютно не впечатляли.
Вдруг ночную тишину прервал длинный заунывный звук. Кира подпрыгнула. Осмотрелась по сторонам, в попытке понять, что, черт возьми, происходит. Был уже первый час ночи, и вряд ли бы кому-то пришло в голову сыграть на скрипке в это время, но… звук опять повторился. Дверь в комнату соседа хлопнула. По всей видимости, Кирилл Владимирович тоже проснулся. Кира вышла в коридор, поймав растерянный взгляд мужчины:
- Какого черта происходит? – резонно поинтересовался он, почесывая отросшую щетину на подбородке.
- Похоже, что кто-то играет на скрипке.
- Спасибо, Кэп. Ты не знаешь, кому это может понадобиться в такое время?
- Может быть, у нас в соседях какой-нибудь известный музыкант, - с сомнением пожала плечами девушка.
- Серьезно? Ты думаешь, что эти заунывные стоны можно назвать музыкой? Я, конечно, не силен в этом вопросе, но, как по мне, даже коты по весне издают более благозвучные звуки.
- Может быть, он настраивает инструмент? – не сдавалась Кира.
- Полагаешь, час ночи – подходящее время для этого занятия?
- Нет! – рявкнула девушка. - Ты спрашиваешь – я высказываю предположения!
Кир на ее агрессивный выпад не ответил, пошлепал в сторону кухни, открыл холодильник. Неужели он успел в него что-нибудь положить? У самой Киры до этого руки не дошли. Пока распаковала из ненавистных чехлов одежду, пока расставила в ванной все баночки-скляночки… Кирилл, тем временем, извлек из недр холодильника кольцо варенки, отпилил себе толстый кусок и впился в него зубами.
- Ты всегда ешь по ночам? – подозрительно поинтересовалась Кира. Мужчина застыл с поднесенной ко рту рукой, сжимающей розовый кружок колбасы. Прожевал то, что уже было во рту, активно работая челюстями, и только потом ответил:
- А ты, что, из тех, кто постоянно озабочен лишними сантиметрами? Моя трапеза противоречит твоим жизненным убеждениям?
- Нет!
- Травмирует психику?
- Слушай, ты всегда такой невыносимый? – раздраженно поинтересовалась девушка.
- Я просто спрашиваю, чем тебе не угодил на этот раз.
- Ничем абсолютно. Ты не обязан мне угождать!
- Совершенно верно. – Указательный палец мужчины, выставленный вперед, очевидно, был призван усилить эффект слов.
- Прикидываю, смогут ли твои ночные трапезы помешать моему крепкому сну. Шумоизоляция, как мы успели убедиться, здесь ни к черту.
- Да ты шутишь! У меня большие подозрения, что если ночные концерты будут продолжаться, то спать нам вообще не придется. И шумоизоляция здесь совсем не причем. Других соседей я что-то не слышал. Но скрипка - уж больно истошно орет.
Кира замерла от пришедшей в голову мысли:
- Слушай, а что, если бывший собственник именно поэтому квартиру и продал?!
- Хочешь сказать, что соседи его настолько достали, что он решил избавиться от квартиры за бесценок? В таком случае, он либо слишком нервный, либо идиот.
Длинный протяжный звук резко оборвался, но не успели мужчина и женщина выдохнуть, как кто-то с новыми силами принялся орудовать смычком.
- Похоже, что звук доносится сверху. Может, тебе стоит пойти к соседям, и просто попросить тех прекратить свой ночной перфоманс?
- Почему это мне?
- Ты – мужчина! – озвучила очевидное Кира.
- И что?
- Действительно! – взорвалась девушка. – Зачем поступать по-мужски, если решение всех проблем можно свалить на женщину?
- Это каких таких проблем? – изумился Кирилл.
- Не бери в голову! – Кира резко повернулась, гордо распрямила плечи и пошла к себе в комнату. Переодеться, для серьезного разговора с соседями! Вдруг на весь дом раздался какой-то грохот, а потом зычный женский голос проорал:
- Рудик, прекрати насиловать инструмент! Ты весь дом уже перебудил! Сколько можно?!
- Моя душа в печали!
- А почему от этого должны страдать наши уши?!
Кира вслушивалась в происходящий диалог и неверяще качала головой. У двери послышался какой-то шорох, она резко оглянулась, чтоб увидеть откровенно веселящегося Кирилла.
- Тебе смешно?
- Занятные у нас соседи! Мне уже очень хочется познакомиться и с Рудиком, и с милой барышней, которая пыталась его утихомирить.
- Рудик… Разве это не специально придуманное для попугаев имя?
- Вряд ли бы попугай смог сыграть на скрипке.
- Сыграть – да, – с намеком согласилась Кира.
- Думаешь, на этом - все?
- Надеюсь.
- Ну, тогда спокойной ночи. Хорошо, что завтра выходной, – бросил напоследок Кирилл, прежде чем плотно прикрыть за собой дверь своей комнаты. Кира еще раз прислушалась к затихающим звукам наверху, и только потом улеглась в кровать. Хорошо, что не пришлось идти ругаться. Она это дело жутко не любила, хотя и умела при необходимости за себя постоять. Жизнь научила. Но начинать знакомство с соседями со скандала – не самое умное решение. Особенно, если учесть, что те, по всей видимости, не самые простые люди.
Утром проснулась под совершенно волшебные звуки и запахи. В приоткрытое окно доносился щебет птиц, а из-под двери в комнату проникал шикарный аромат свежезаваренного кофе. Как же сильно это все отличалось от ее привычного утра. И как же ей нравилась эта несхожесть! Кира с удовольствием потянулась, коснувшись пальцами ног спинки кровати, села на постели и широко улыбнулась. Жизнь становилась лучше прямо на глазах.
Недолго думая, что бы надеть (она не собиралась ни для кого наряжаться), Кира натянула на себя тонкий халат и пошлепала в ванную. Кирилл уже успел там побывать. Об этом красноречиво свидетельствовал немного влажный воздух помещения и развешенное на специальной сушилке простое синее полотенце. Когда она выкупит долю мужчины, здесь будет сушиться совершенно другое белье! Сливочное, под цвет шикарной мозаики, которой была выложена ванная комната. Возможно, она даже закажет полотенца с монограммой. Почему бы и нет? В такой ванной должны быть именно такие полотенца.
Приведя себя в порядок, Кира прошла в кухню-гостиную. Сидя на диване, ее временный сожитель смотрел новости по телевизору. Все с ним понятно. Если смотрит это дерьмо, а тем более - верит тому, что показывают – значит, полный идиот.
- Доброе утро. Представляешь, все телевизоры в доме настроены на каналы новостей. Что в мозгах у людей, которые верят в эту туфту? – поинтересовался Кирилл, чем заработал в глазах соседки несколько очков.
- Понятия не имею. Это совершенно невозможно смотреть.
- Угу…
- У тебя нет еще немного кофе? Я не успела купить, и…
- Конечно. Он прямо за этой дверцей. Не стесняйся.
- Спасибо. Я куплю и отдам тебе…
- Конечно. Где-то у меня были кухонные весы. Сейчас и определим на них вес отобранных зерен.
- Ты серьезно? – изумилась Кира. Нет, ей, конечно, встречались по жизни мужчины-скряги, но не до такой же степени!
- Конечно, нет! Это ты завела дурацкий разговор о том, что все мне вернешь.
- Я не хотела оставаться в долгу!
- Смею заверить, меня не разорят двадцать грамм арабики.
- Ну, вот и хорошо.
Все время после этого Кира и Кирилл игнорировали друг друга. Девушка быстро выпила кофе, переоделась и выскользнула за дверь. Она хотела более внимательно осмотреть окрестности, изучить ассортимент местных магазинчиков и близлежащих овощных палаток. Ей требовалось купить базовый набор продуктов в свой новый дом. Потому что это не дело – у Кирилла все уже куплено, а у нее – нет. Ну, не святым же духом ей питаться?
Переделав все свои дела, и отнеся в дом покупки, Кира снова вышла на улицу. Река манила и звала. Хотелось подойти к ней, познакомиться. За домом женщина обнаружила тропинку, ведущую к берегу. Точнее, это была полноценная дорожка, вымощенная декоративным камнем. А вокруг - травы, пожелтевшие и поникшие к осени под палящим летним солнцем, и только начавшие желтеть деревья. У самой реки небольшая площадка со скамейками и красивой клумбой, на которой зацветали шикарные лохматые астры. И никого… Кира осмотрелась, подошла к самому берегу, и только тогда увидела пожилого художника за мольбертом. Шагнула ближе…
- Стой, где стоишь! – закричал он и выставил вперед руку, будто бы пытался ее удержать от дальнейших шагов. Кира невольно застыла, изумленно распахнув глаза. – Я не закончил работу, поэтому смотреть на нее еще нельзя.
Девушка пожала плечами. Она была не в курсе, что он там рисовал (не успела рассмотреть), но полюбоваться на самого художника было занятно. Он был такой… художник. Невероятного вырви-глаз цвета штаны. То ли желтые, то ли зеленые, но такие яркие, что даже солнце слепило не так. Рубашка… Ну, наверное, радужная. По крайней мере, Кире показалось, что это прилагательное здесь наиболее уместно. На голове - не берет, нет. Бейсболка с широким козырьком, как у американского рэпера, надетая задом наперед. А на шее – бабочка, которая могла бы походить на ту, что надевают оперные певцы, если бы не ее сумасшедшая расцветка. Девушка еще, пожалуй, не встречала настолько колоритных личностей.
- Рудольф Адольфович Семиверстов, – представился мужчина, торжественно поклонившись.
- Кира Эдуардовна Герр, – ответила Кира, усилием воли подавив нелепое желание присесть в реверансе.
- Это не вы ли, часом, наша новая соседка со второго этажа?
- Наверное. Мы купили квартиру во-о-от в этом доме. – Кира махнула рукой.
- Тогда, добро пожаловать! Я ваш сосед сверху.
Так это, что, выходит, тот самый Рудик?!
Глава 4
М-да. Оказалось, что так и есть. Рудольф Адольфович Семиверстов (он же Рудик) и был их «скрипачом на крыше». На крыше, потому что третий этаж являлся в их доме последним. Мансардным. А скрипачом… ну, тут и так все понятно. Почему его пробило на творчество посреди ночи, Рудик, как он попросил себя называть, не сообщил. Кире оставалось только надеяться, что подобные концерты не проводились им на постоянной основе. А так, это был интересный старичок. Начитанный и веселый сердцеед. Это девушка поняла за время их недолгой беседы. Нешаблонный такой персонаж. Интересно, в их доме все такие… необычные? Скоро ей придется узнать. Жизнь в таунхаусе не похожа на жизнь в обычном многоэтажном доме, как день не похож на ночь. В их доме был всего один подъезд. А на площадке – две квартиры. То есть, путем нехитрых вычислений становилось очевидным, что, кроме них с Кириллом и Рудика, который жил один, по соседству с ними проживало всего четыре семьи.
- Все прекрасные, талантливые люди! – заверил девушку Рудик. – На первом живет моя Муза – Соля. Вы, наверное, слышали о ней. Соломия Рассказова – известная оперная певица. (Интересно, это она вчера орала в форточку, чтобы Рудик перестал терзать их уши?!). А рядом с ней, в трешке – семья депутата Измайлова. В принципе, неплохой человек, несмотря на то, что депутат. Главное, коммунякой никогда не был. Ненавижу коммуняк, – экспрессивно взмахнул руками Рудик. - Рядом с вами – Таня и Лешка, а у них - близнецы. Раньше плакали часто, но теперь подросли. Так что, вам не стоит беспокоиться по поводу шума. (Серьезно?! Она и не переживала. Если, кончено, сам Рудик не примется за старое). Таня с Лешкой – спортсмены-атлеты. У них - то сборы, то соревнования. На прошлой олимпиаде Лешка получил золото, а Тане ту пришлось пропустить – она как раз только забеременела, и вся подготовка пошла псу под хвост. Теперь, вот, готовятся к новой… А рядом со мной живут Сеня и Кукла. Сеня - капиталист. Кукла – то ли Ляля, то ли Леля. Они у него часто меняются. Не везет мужику в личной жизни. - Вот так, в нескольких словах, Рудик познакомил Киру со всеми соседями.
Когда Кира вернулась домой, ее временный сожитель вовсю орудовал в кухне. На плите готовилось что-то вкусно пахнущее, а в кастрюльке булькали макароны. Девушка сглотнула. Все-таки мужчина, готовящий обед – зрелище, приятно радующее глаз. Даже если этот мужчина тебе не очень приятен.
- Долго ты ходила.
Кира пожала плечами:
- Зато познакомилась с нашим ночным кошмаром.
- Да? – Кир на мгновение отвлёкся от соуса, что помешивал в небольшом сотейнике, и заинтересованно уставился на девушку. - И как? Он действительно кошмарен?
- Ну, это - смотря как ты относишься к рубашкам, переливающимся на солнце, и неоновой расцветки штанам. Ах, да! На нем еще были алые лоферы...
- Панк, что ли? Или гот? Сейчас у молодежи каких только приколов не встретишь. Я не успеваю запоминать, кто из них кто.
- Не то, и не другое. Дедок – божий одуванчик. Он на реке писал натуру.
- Богема, значит, – протянул мужчина, не сразу сообразив, что Кира имела в виду. - Ну и ну! Он тебе, случайно, не поведал, что это ночью было?
- Нет. Зато успел рассказать, что у соседей за стеной маленькие дети. Но те уже не плачут, подросли.
- Сумасшедший дом какой-то.
Кира не успела даже поспорить, как будто бы в подтверждение слов мужчины, из-за той самой стенки раздался жуткий грохот. А потом крики, и ругань. Девушка, было, подумала, что это детишки что-то уронили, но доносящиеся в окно вопли опровергли ее предположение:
- Выходи! Кому сказала, выходи! Ах, ты, урод моральный, скотина… На соревнованиях он! Сборах… Я тебе соберусь, петух Гамбургский, я тебе так соберусь, что мало не покажется! Выходи, трус! Убивать буду!
- Может, в полицию позвонить? - шепотом поинтересовался Кирилл, но его слова были заглушены ответным воплем мужчины:
- Тань, ну, Тань… Ты чего расходилась?! Сашку с Настькой испугаешь, - взывал к разуму жены запыхавшийся мужской голос.
- О, посмотрите на него! О детях он вспомнил! Что же ты раньше, когда на сборы мифические собирался, о них не подумал?! Выходи, говорю, падлюка!
- Эй-эй! Даже мыши к Леопольду гораздо любезнее обращались!
- Ах, ты, Петросян недоделанный! Еще и смешно ему! Выходи, а то разобью стекло! Ты меня знаешь!
Только сейчас Кира и Кирилл поняли, что мужчина прятался на балконе, подперев чем-то ручку, чтобы жена не смогла до него добраться.
- Таня, да, успокойся ты! Всех соседей, небось, на уши подняла! А дети?!
- Дети у Соломии Марковны! Последний раз спрашиваю, ты выйдешь подобру-поздорову, или мне начинать совместно нажитое имущество портить?!
- И не подумаю! Успокойся сначала!
Откуда-то снизу раздался чей-то незнакомый голос:
- Саш, может, тебе лучше сдаться? – И практически сразу же после этого послышался звон стекла.
- Она и правда разбила окно… - неверяще прошептала Кира, открывая балконную дверь. К ним, через высокий кирпичный бортик, со своего балкона как раз ловко пробирался мужчина. Невысокий, жилистый, бритый практически наголо, в трениках, и с голым торсом. Промчавшись по балкону, он перепрыгнул, через установленный там кованый столик и, ловко отодвинув Киру, закрыл наглухо дверь.
- Простите, но вы - моя последняя надежда!
- Слушай, мужик, если твоя зазноба расхе*ачит окно и нам… - начал было Кирилл, с опаской поглядывая на огромную, мощную деваху, которая, перекинув внушительную ногу через ограждение балкона, тоже пробиралась к ним. Она и говорила что-то, да только теперь, при закрытом окне, ее было плохо слышно. Значит, с шумоизоляцией и впрямь все в порядке.
- И в правду может, - задумчиво протянул сосед. – Слушай, как тебя, извини?
- Кирилл Разумовский. Можно просто Кир.
- Ага, Кирюх, ты мне одолжи футболку, да я побегу. Танюха пока не угомонится, мне тут нечего ловить. Видал, какая?! Штангу жмет одной левой…
Кирилл пулей сгонял к себе в комнату, достал первую попавшуюся футболку и вынес соседу. Тот уже переминался с ноги на ногу у входа. Босой. Кир кинул ему пару своих мокасин, проговорив:
- Обуешься в машине, Танька твоя сейчас докумекает, что ты на лыжи встанешь.
- Спасибо, мужик! Спасибо! Век буду должен! – кричал Алексей, сбегая по ступенькам подъезда.
- Кира, открой Тане балкон.
- Я ее боюсь, – прошептала Кира, будто бы беснующаяся на балконе женщина могла ее услышать.
- Тебе-то чего бояться? Это же не ты на мифические сборы собиралась?
Кира нерешительно подошла к двери и, наконец, ее открыла:
- Здравствуйте. Ваш муж уже сбежал.
- Ах, он, гад! Ах, он, сволочь… Ну, я ему покажу! – Таня еще немного поругалась, а потом как-то устало осела на стул. Из нее будто весь воздух выкачали. Только теперь Кира заметила, что Таня совсем молодая. Возможно, даже моложе ее самой. А так сразу и не скажешь, глядя на ее воинственность и габариты…
В дверь постучали.
- Кто бы это мог быть? – поинтересовался Кир, направляясь ко входу.
- Может, это Алексей решил вернуться? – предположила Кира.
- Да, щаз. Кишка у него тонка. В спорте - кремень, а чуть в сторону – тряпка! – шмыгнула носом девушка, и Кира поняла, что она вот-вот заплачет. А, между тем, в проходе появился высокий крепкий мужчина, лет пятидесяти, в сопровождении Кира. Это он, очевидно, стучал им в дверь, а перед этим предлагал Лёше сдаться.
- Измайлов Константин Сергеевич. Ваш сосед с первого этажа.
- Очень приятно, - растерялась Кира.
- Здравствуйте, Константин Сергеевич. – поздоровалась Таня, отводя глаза.
- Ну, и чего это ты, Татьяна, бушуешь? Заехал в кои-то веки на обед, а тут – война!
- Тут не война. Тут Лёшка – козел. Я ему быстро мозги вправлю, когда он появится!
- Так, а случилось что? – А потом добавил, резко сменив тему: - Это чем у вас так вкусно пахнет? Жрать хочется – жуть.
Пока Кира, открыв рот, наблюдала за бесцеремонностью депутата, Кирилл огласил меню:
- Макароны с подливкой и свиные отбивные.
- Мне подходит! – И снова, к Тане: - Так, что произошло?
- Другая у него, – особо жалобно шмыгнула носом девушка. – Пока я разрываюсь между Сашкой, Настькой и тренировками… он тоже время зря не теряет. Представляете, наврал, что у него сборы. А я, типа, не знаю, что в сентябре их отродясь не было?!
- Так, может, он че другое хотел? Чего сразу на бабу грешишь?
- А то вы не знаете, как они на него вешаются. Разве не вы мне помогали отваживать его фанаток?!
Чудесно! Еще и фанатки оккупируют дом. То ли еще будет.
- Было дело, - согласился депутат, придвигая к себе поставленную Киром тарелку. – А вы чего не обедаете? Ну-ка, садитесь за стол. Кирилл почесал в затылке, кивнул, и приказал Кире:
- Кира, расставляй приборы!
- Мне нужно детишек забрать… - несчастно пробормотала Таня, - у Соломии Марковны.
- Сиди! – распорядился депутат, - не нужно им тебя такой зареванной видеть. Они не голодные?
- Нет, - покачала головой Таня. – Я их перед тем, как отвести, покормила.
- Вот и хорошо. Садись тогда и ты к столу.
Кира, если честно, уже ничему не удивлялась. Ни распоряжающемуся в их квартире депутату, ни зареванной Тане, которая хотела убить мужа за измену, ни самому изменнику, перелезшему к ним через балкон, ни играющему по ночам на скрипке Рудику. Она только надеялась, что остальные их соседи окажутся более вменяемыми людьми. Ей за последние сутки общения с неординарными личностями на год вперед хватило бы.
- Давайте знакомиться! Вы так и не представились…
- Разумовский Кирилл, - тут же исправился сосед, пожимая гостю руку, - а это – Кира.
- Очень приятно. Хорошая вы хозяйка, Кира!
- Это вообще-то Кирилл готовил… - поспешно уточнила девушка, бросая короткий взгляд на соседа.
- Значит, вам повезло с мужем, – кивнул головой депутат.
- А мне нет! – тяжело вздохнула Таня и снова заплакала.
- Он мне не муж! – одновременно с ней заметила Кира, но на ту никто не обратил внимания, снова переключившись на спортсменку.
- Ну-ну, Таня! Ты чего это расклеилась? Нужно разобраться для начала, есть ли повод? Может быть, ты погорячилась, Тань? Ты хотя бы спросила его, куда он собирался?
Кире с Кириллом оставалось только наблюдать за Константином Сергеевичем и Таней, орудуя столовыми приборами. Кир и впрямь приготовил все очень вкусно. Таня плакала, но вилкой работала. Видимо, стресс не слишком повлиял на ее аппетит.
- Нет! Ведь и так все непонятно. Про сборы – наврал. Я в тренерский штаб звонила. Да и что это за сборы – неделя?! В сентябреееее?! – Последнее слово у молодой женщины перешло в плач, и она громко заревела.
- Все равно, Танюха. Ты с плеча не руби. Нужно у самого Лехи спросить, как дело было. Правду узнать…
- Ага, скажет он правду, как же…
- А мы попробуем у него выпытать. Не знаешь, куда он подастся ночевать?
- Не знаю… И дела мне до него нет! Ноги его больше в моем доме не будет! Я ж ему все… Я ж и детей родила в двадцать два, чуть вся карьера медным тазом не накрылась, а он…
В общем, обед затянулся. После ухода нежданных гостей Кир с Кирой растерянно переглянулись и одновременно пожали плечами.
Глава 5
После того, как все нежданные гости, наконец, разошлись, Кире ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе в комнату, в надежде, что ее больше не потревожат. Вообще, она собиралась приготовить поесть, но планы изменились, после их неожиданного застолья с соседями. Да уж... Кирилл действительно умел кухарить. Возможно, даже лучше самой Киры. Той в последнее время нечасто удавалось попрактиковаться в готовке. Не оставалось ни сил, ни желания. А кухня как-то незаметно стала вотчиной отца и его приятелей. Девушка старалась вообще в нее не заходить. Лишь бы не видеть всего... Раз в неделю перебарывала себя, и наводила там относительный порядок. Выбрасывала бутылки, оттирала с хлоркой столешницы и полы. И самое главное - проветривала. Вот так и жила. Другие девушки с нетерпением ждали выходных, чтобы провести время с друзьями, любимыми, повеселиться в клубе, или сходить в ресторан, а у Киры были совсем другие заботы. Достало! Но, даже несмотря на это, она не могла вот так запросто все забыть и расслабиться. Не могла не думать об отце, который, избавившись от ее неустанных нотаций, мог окончательно выйти из-под контроля. Она все равно беспокоилась. А ведь думала, что ее предел наступил. Она ошибалась! Нельзя было просто взять и выключить чувства. Не волноваться о родном человеке, не переживать за него. И хоть уже второй день девушка жила в совершенно иной реальности - чувство тревоги никуда не девалось. Оно зудело на краю сознания, и не давало в полной мере насладиться новой жизнью. Настроение, которое было великолепным с утра, начало стремительно портиться. Кира отложила в сторону книгу, которой пыталась занять свои мысли, и подошла к окну. С опаской его приоткрыла, впуская в комнату первую осеннюю прохладу и своеобразный, только сентябрю присущий аромат. Не думать... Не думать о плохом! Не позволять прошлому отравлять свое настоящее... От горестных мыслей Киру отвлек легкий всхлип. Потом еще один, и еще... Ну, тут все ясно. Плакала Таня. Их новая знакомая. Честно говоря, когда Рудик рассказывал ей о соседях, Кира представляла спортсменку совсем не так. Слово «атлетика» у нее ассоциировалось с безупречной физической формой человека, который этой самой атлетикой занимался. А Таня... Ну, она была реально большая. Кира не имела представления, в какой дисциплине та выступала. Тихие всхлипы перешли в протяжный, горький плач. Кира нерешительно отодвинула в сторону гардину и настежь распахнула окно.
- Таня... Это я, ваша новая соседка, Кира... Может, вам стоит кому-нибудь позвонить? Маме, там, или подруге? - тихо спросила девушка, высунувшись наружу. На мгновение в соседнем окне воцарилась тишина.
- Кира? Да... я помню. Только, не с кем мне говорить. Дети уснули, наконец, а больше... Все ведь против были... Ну, чтобы я рожала. Мне двадцать два, первая олимпиада. Я, сколько себя помню, к ней готовилась. А потом беременность, и все...
- А в какой дисциплине ты выступаешь?
- Тяжелая атлетика, - шмыгнула носом Таня. - Сама понимаешь, вес какой таскать приходилось... А тут двойня. Пришлось о спорте на время забыть... И это на пике формы. Никто не понял, зачем я собралась рожать. Говорили, что пожалею, крутили пальцем у виска. Даже собственные родители... Лешка - он ведь такой... На брусья свои залезет - и давай бабам головы кружить. Кобель, словом. Вот и не воспринял никто наш роман всерьез. Даже когда поженились. Все думали, что мы и года не протянем. А я... я ведь его любила...
Кира вздохнула. Бабы - дуры. Глупые, наивные, готовые ради любви пожертвовать всем на свете, не то, что карьерой. А мужики... Те, по большей части - козлы. Вот и сосед таким оказался! Предатель.
- Слушай, а может, правильно заметил Константин Сергеевич, когда предположил, что это не в женщине дело? - смалодушничала Кира, в попытке утешить новую знакомую. И тут же прикусила язык. Ну, вот зачем она дает человеку надежду?! Лучше ведь сразу рубить, чтобы не выглядеть дурой в глазах окружающих, когда правда всплывёт наружу. А в том, что всплывет, она совершенно не сомневалась.
- Ага... Назови мне еще хоть одну другую причину, по которой мужик наврет жене, что едет на сборы, или, скажем, в командировку, когда той и близко не намечается? С чего бы ему еще меня обманывать? Права Таня. Ой, права! Кира промолчала. Только вздохнула тяжело. Ей нечего было добавить.
- На развод подам, - решительно кивнула головой девушка и стукнула кулаком по подоконнику.
- Ну и дура! - донесся до девушек посторонний голос.
- Соломия Марковна? - нерешительно протянула Таня, опустив взгляд вниз. Кира последовала ее примеру, но ничего не увидела. В отличие от них самих, оперная дива из окна не высовывалась.
- Да уж, не думала, что ты, Таня, с твоим бойцовским характером, вот так просто сдашься! - Слова соседки снизу наверху были едва слышны.
- А я и не сдаюсь! Я добровольно выбываю их соревнований! - обиделась девушка и, отказавшись от дальнейшего участия в беседе, плотно прикрыла окно.
- Молодо - зелено! - прокомментировала незнакомка.
Недолго думая, Кира последовала примеру Тани. Соломия Марковна была, наверное, занятным собеседником, но на сегодня девушке было уже достаточно знакомств. Она хотела тишины. Желание, которое в шуме большого города было практически невыполнимым. Кира устала от людей, спешки, обилия звуков... Депрессия, раздражительность, усталость - они стали её постоянными спутниками. Мозг практически не отдыхал от потока сигналов, которые атаковали его со всех сторон. Неоновые вывески рекламы, подсветка на однотипных коробках высотных домов, шум машин и негатив, льющийся с экранов телевизоров... Долгожданная тишина наступала лишь глубокой ночью. Если, конечно, повезет, и за окнами не заорёт сигнализация, или не заиграет на скрипке сосед-меломан. Практически полное отсутствие какого бы то ни было личного пространства - вот какой была плата за жизнь в мегаполисе. Твою приватность могли нарушить в любой момент самым бесцеремонным образом. Границы размылись. И никого не волновало, что тебе совершенно нет дела до чужих проблем, что тебя в принципе не интересует новое средство от перхоти, вздутия кишечника или геморроя - ненужная информация в любом случае обрушивалась на тебя. Кира невольно вспомнила горячий диспут, который не так давно возник у них на работе. Ее секретарь задалась вопросом, почему сейчас все ходят в наушниках, и не смотрят по сторонам? Всем офисом они пришли к совершенно очевидному выводу - к сожалению, подобное поведение - единственная возможность защитить свой внутренний мир. Это осознанный выбор - сегодня в маршрутке я слушаю Coldplay, а не историю жизни сидящей напротив пассажирки, которую та зычным голосом рассказывала кому-то по телефону. Айтишник Лёня вообще заметил, что, если бы можно было, он бы и очки какие-нибудь надел, которые бы транслировали другую реальность. А пока получалось, что уши люди смогли обмануть, а глаза - нет. Глаза видели все, даже то, что не хотели видеть. Поэтому их научились прятать. За опущенными веками, или стёклами очков...
Кире сегодня тоже хотелось спрятаться. Нет, она была абсолютно не против знакомства с соседями. Ей тем и нравился концепт таунхауса. Он как будто возвращал людей в прошлое. Туда, где все соседи были знакомы друг с другом, где дружили домами и собирались по праздникам во дворах кирпичных хрущевок. От этого становилось щемяще тепло на душе. Вот только на сегодня уже было достаточно встреч. Рудик, Алексей, Таня... Обрывки их жизни... произошедшая драма, свидетелями которой они с Кириллом невольно стали.
Девушка вышла из своей комнаты, залила кипятком пакетик чая, и включила набираться воду в ванне. Она любила понежиться в горячей воде, это ее расслабляло. Но, живя с отцом, ей редко выпадало подобное удовольствие. И вот сейчас ей ничто не мешало сделать себе маленькую приятность. Уже лежа в ванне, Кира некстати подумала, что, соглашаясь на совместное проживание с незнакомым мужчиной, нужно было потребовать от него хотя бы справку о состоянии здоровья. Мало ли... В лучшем случае, у него мог быть грибок, ну, а в худшем - сифилис. Почему ей раньше не пришла в голову эта идея? Наверное, все же потому, что Кирилл не производил впечатления больного человека. Положа руку на сердце, стоило отметить, что он выглядел довольно хорошо. И, если бы не обстоятельства их первой встречи, Кир вполне мог ей понравиться. Он был симпатичным высоким мужчиной с хорошей фигурой. Её Кира отметила еще ночью, во время скрипичного концерта Рудика. В то время, как уши девушки подвергались настоящему испытанию, глаза, напротив, получали массу эстетического удовольствия. Одни кубики на прессе чего стоили... Кира фыркнула, вставая под душ. Не думала, что смазливость соседа может повлиять на ее отношение к нему. Она всегда считала, что наружность мужчины для нее не будет иметь никакого значения. Главное, чтобы тот был заботливым, порядочным и надежным. Это в восемнадцать внешность еще имеет значение, а в двадцать восемь - в мужчине ценишь уже совсем другие качества. Действительность состоявшейся неглупой женщины заключается в том, что ей важно не столько наличие любимого человека рядом, сколько отсутствие идиота, который будет тянуть из нее последние силы.
- Я уже думал, что ты утонула, - заметил Кирилл, когда девушка вышла из ванной.
- Не дождешься, - парировала Кира, проходя мимо, и обдавая мужчину нежным ароматом своего геля для душа. - Больше никто к нам не приходил?
- Нет. Ни через дверь, ни через балкон.
- Слава Богу. Так хочется тишины...
- Ты что, социопатка?
Кира вздернула бровь. Извлекла из холодильника баночку йогурта и уселась на стул.
- Не думаю. Просто на сегодня слишком много впечатлений и так.
- Милые люди - наши соседи.
- Кто из них? Изменник-Алексей?
- А чем он плох?
- Тем, что изменник, разумеется.
- Это еще не доказано. Женщины склонны искажать факты.
- Это откуда же такие выводы, позволь спросить?
- Из богатого жизненного опыта.
- Это как же тебе с женщинами не везло?! - деланно удивилась Кира.
- А разве они еще остались? Женщины?
- А разве нет? - заинтересовалась девушка.
- Смотря, о чем мы говорим. Если о первичных половых признаках, то, наверное, да. А во всем остальном... Ничего женственного в них не осталось. Эмансипация убила это совершенно волшебное качество, - ответил Кирилл, поднося к губам бутылку кефира.
- А для тебя именно женственность выходит на первый план? - Кира не знала, как их разговор с соседом дошел до такого, но беседа выходила занимательной. И ей действительно было интересно узнать мысли мужчины. Она даже оторвалась от поедания своего йогурта.
- Понимаешь, какая штука... Многие дамы ошибочно полагают, что мужикам нравится бабий напор и некая мужиковатость, не знаю, может, кому-то это и по душе... Я даже могу понять вынужденность такого поведения, но сам я ценю совсем другое.
- Женственность?
- Божественно-прекрасную трепетную женственность. Кира улыбнулась:
- Женщина может быть женщиной, только если рядом с ней находится настоящий мужчина. А поскольку таких с каждым днем все меньше...
- С чего ты решила?
- Ну, как... - растерялась Кира, - оглянись! Мужиков нет.
- А может, мужику просто не дают быть мужиком, взваливая на собственные плечи все заботы? Женщины не дают своим мужчинам сохранить лицо, понимаешь? Знаешь, почему бабам изменяют? Потому, что мужчине нужно понимать -есть ситуации, с которыми может справиться только он. Это тешит его мужское самолюбие. А если без него преспокойно могут обойтись, мужчина ищет того, с кем он сможет быть суперменом. Дайте мужчине сохранить лицо - и вы станете для него всем. Нельзя разлюбить или предать человека, для которого ты - самый лучший человек на земле.
Наверное, все-таки не смазливость Кирилла послужила толчком к изменению ее отношения к нему. Скорее, их разговор. И его удивительно мудрый, основательный подход к жизни.
- Ты не психолог, случайно?
-Я? - искренне изумился Кирилл. - Да, нет. Ты что. Я самый обычный программист.
Кира кивнула, выкинула пустую баночку из-под йогурта в мусорное ведро и, пожелав хорошего вечера соседу, скрылась за дверями своей комнаты. Пожалуй, она не будет его просить принести справу из кожвендиспансера. Вряд ли бы такой трезвомыслящий человек, как Кирилл, заработал бы себе ЗППП...
Глава 6
В ту ночь Кира тоже практически не спала. Хотя на этот раз обошлось без шума. Рудик скрипку больше не мучал, да и Таня вроде успокоилась. По крайней мере, в приоткрытое на проветривание окно никаких посторонних звуков не доносилось. Только шелест ветра и отдаленный плеск реки. Даже привычный городской гвалт сюда долетал весьма отдаленно. Причина бессонницы заключалась в ином. Кира думала об отце. Переживала, как он, что ел, и как вообще жил в её отсутствие. Позвонить бы, да было поздно. И толку, что утром звонила? Отец трубку не брал. И опять волнение - почему? Просто пьян, и не слышит, или дело в другом? Что, если его травмировали, или даже убили?! Разве мало пьянок заканчивалось этим? На душе становилось все тревожнее, и девушка еле дождалась утра, чтобы начать действовать. Первым делом - приготовить поесть. Вторым - отвезти отцу и проверить, как он. В очередной раз попытаться поговорить, надеясь, что он будет достаточно вменяем для разговора.
- Ты чего не спишь? - сонно зевнул вошедший в кухню сосед.
Кира отвлеклась от нарезки капусты и посмотрела на мужчину. Чего это он повадился полуголым ходить?!
- Ты не мог бы одеться?
- Зачем? Я ещё спать буду.
- А чего тогда подхватился?
- Пописать, - разоткровенничался Кирилл, в ответ на непонятно почему недовольный тон соседки. - А я о каждом шаге обязан отчитываться? - уточнил иронично, почесывая волосатую грудь.
- Жене будешь отчитываться, - нахмурилась Кира, отправляя капусту в кастрюлю.
- Вот уж вряд ли. Я не для того развелся.
- О, так ты у нас разведенный...
- И что? Этот факт делает меня человеком третьего сорта?
- С чего ты взял?
- Уж больно презрительно ты кривишься. В чем я провинился? Кира развернулась к нему лицом. Прикусила палец.
- Ни в чем. Ты прав. Извини. Настроение ни к черту.
- Почему?
- А... Не бери в голову, - отмахнулась Кира и попыталась пошутить: - Скоро выкуплю твою часть, и избавлю тебя от необходимости терпеть свои капризы.
- Как это выкупишь? - сдвинул брови мужчина.
Кира пожала плечами, набрала в ложку борща, подула, перед тем как попробовать:
- Возьму кредит. Не хочу отсюда переезжать. Меня полностью устраивает эта квартира.
Кир ничего не ответил, налил себе из графина воды, выпил. И, помыв за собой стакан (даже придраться не к чему!), вышел из комнаты. Видимо, пошел досыпать. Девушка и сама бы с радостью поспала подольше, да только не стоит и пытаться, пока не убедится, что с отцом все в порядке. Налила борща в двухлитровую банку. К счастью, та оказалась в доме, сгребла в судок котлет, которые нажарила до этого, и с котомками спустилась в гараж.
В их старой с отцом квартире дым стоял коромыслом. Недаром повстречавшаяся в подъезде соседка сварливо жаловалась на шум. Видимо, гулянка у отца вышла славная. Он спал прямо в кухне, скрючившись на неудобном диванчике.
- Папа... Папа...
- Ууууу...
- Папа, посмотри на меня...
- Ну, чего тебе, Кирюха, только спать лег...
- Я принесла тебе поесть. Будешь борщ, еще теплый?
Отец попытался сесть. И это ему удалось, хоть и не с первой попытки.
- Не хочу ничего. Мутит...
- Так пить меньше надо, - не сдержалась Кира, - а лучше вообще... не пить!
- Да-да. Прости, дочка. Нужно завязывать - это точно.
Черт. Она слышала эти слова миллион раз. Только толку от них не было. В последнее время отец со всем соглашался. Признавал, что имеет проблемы с алкоголем, чего поначалу не было, но никаких реальных действий для того, чтобы бросить пить, не предпринимал. Все так и оставалось на словах. Да, надо бросить. А когда, и каким образом? Было совершенно непонятно.
- Поешь, тебе лучше станет. Хлеб-то у тебя остался? Я не заезжала в магазин.
- Где-то был...
Отец поел, и они даже о чем-то поговорили, но настроение Киры, как было на нуле, так и осталось. Этот спивающийся неряшливый мужчина так мало походил на ее папку. И это было настолько страшно... А потом еще оказалось, что их квартиру обворовали. Ну, в принципе, она была к этому готова. В реабилитационных клиниках, куда она обращалась, чтобы спасти отца, чего только не наслушаешься! Сколько девушка повидала отчаявшихся, как и она сама, жен, мужей, матерей? Сотни. И многие из них сталкивались с тем, что алкоголики начинали тащить из дома.
- Папа, это ты телевизор из гостиной взял? - прошептала Кира, застыв тенью в дверном проеме.
- Как это взял?! Куда взял?
- Телевизора нет. В гостиной, - зачем-то повторила Кира срывающимся голосом. Отец кое-как выбрался из-за стола и, пошатываясь, вышел из кухни.
- Кто у тебя был вчера? С кем ты пил?
- Да ты что, Кирюха, думаешь это Петр Васильевич или Антон? Они же приличные люди!
- Приличные люди?! - горько прошептала Кира. - Приличные люди не пьют каждый день, папа! Приличные люди не делают жизнь рядом с ними настолько невыносимой, что домой не хочется возвращаться, понимаешь? Приличные люди не воруют у собственных друзей...
- Это не они!
- А кто?! Ладно... Все. Не бери в голову. Живи, как знаешь. Котлеты в холодильнике. И борщ не забудь поставить, когда остынет...
- А ты куда? На работу? Кира покачала головой:
- Нет, папа, сегодня выходной. Я теперь живу в другом месте, о чем тебе уже говорила. Но тебе, видно, было не до того...
- То есть, как это - в другом? Зачем? Твой дом здесь! Маме бы не понравилось, что ты живешь непонятно где!
- Маме бы не понравилось то, как живешь ты, папа. Вот, что ей бы действительно не понравилось. Так что, я пойду... А ты, если будет нужно, звони. Я среди недели тебе продуктов еще завезу.
Вышла из квартиры с облегчением. Вспомнила, что хотела убраться, да только не сумела себя заставить. Даже касаться ничего не хотелось. А хотелось домой. Чего Кира ну никак не ожидала, так это того, что у них в гостях опять кто-то будет.
- Здравствуйте, - поздоровалась девушка, заходя в кухню, где за большим овальным столом в компании незнакомой пожилой женщины сидел Кир.
- Привет, Кира. А мы тут с Соломией Марковной обедаем. Соломия Марковна - это наша соседка с первого этажа. Она самолично испекла нам пирог по случаю новоселья, - кивнул на стол мужчина.
Ну, надо же! Прямо, как в американских фильмах. И внешность у гостьи соответствующая. Наши бабушки так не выглядели. Эта больше на заморских старушек походила. Хотя и старушкой ее назвать язык не поворачивался. Никаких тебе платочков в цветочек и телогрейки. Строгое синее платье, которое на точеной фигуре Соломин Марковны смотрелось просто превосходно, модно подстриженные седые волосы и удивительно яркие голубые глаза. Аккуратно подкрашенные, кстати сказать, не в пример замученной Кире.
- Очень приятно познакомиться.
- А мне как! - вступила в разговор женщина. - Не могу нарадоваться, что у нас в соседях все больше молодых людей. Так жить намного интереснее и веселее.
- Спасибо за пирог, - не зная, как еще продолжить беседу, неловко заметила Кира.
- Пустяки! - отмахнулась Соломия Марковна. - Совсем не факт, что вам понравится. Вот борщ у вас пречудесный. Сразу чувствуется рука настоящей хозяйки. А я... только учусь готовить. Знаете ли, некогда было. Концерты, спектакли, гастроли... Вся жизнь пролетела, а я даже стряпать не научилась, представляете?!
- Уверена, что у вас все получится.
Кира с тоской посмотрела на остатки борща, сокрушаясь про себя, что придется опять стоять у плиты. Как-то так получалось, что за неполные сутки у них отобедали едва ли не все соседи. Что это за странная традиция у них образовалась - приходить к ним с Киром поесть?
- Очень на это надеюсь, но, знаете, я не только познакомиться пришла. У меня к вам очень важный разговор имеется. Кира удивленно уставилась на женщину.
- Да? Я вас слушаю...
- Я по поводу Таньки-дурёхи. Знаю, что вы в курсе их с Алешей ситуации...
- Ну, да... - совсем растерялась девушка, покосившись на соседа, который внимательно следил за разговором, не отрываясь от поедания её (!!!) борща.
- Я бы хотела вас попросить помочь ей по-дружески в этот непростой период.
- Эээ... Не думаю, что это возможно, мы ведь совсем друг друга не знаем, и...
- Ой, да разве это имеет значение? Знаем - не знаем! Ей просто поддержка нужна. Искренняя. У нее ведь, знаете, как? Ни одной подруги нет. Только я да Катя - жена депутата Измайлова с первого этажа. А чтоб по возрасту подходящего - так и вовсе никого. В спорте, как и в театре - дружбы нет. Одни змеюки подколодные вокруг клубятся. Думаешь, кто Таньку науськал? Те, кому ее достижения поперек горла. Из федерации кто-то, больше некому. У нее чемпионат на носу, вот и устраняют конкурентку любыми способами. Свои устраняют, понимаешь, Кирочка?
- Не очень... Выходит, Алексей не врал про сборы?
- Да, может, и врал. Тут еще выяснить следует, что да как. Думаешь, у Алешки доброжелателей нет? Да тьма! И поклонниц, которые спят и видят, чтоб он с законной женой расстался. Всего хватает. И наврать могли, и оклеветать, и подбить на что-то. Лешка тот еще авантюрист.
- А если так, то зачем он Тане? - Кире, если честно, не было дела до чужих проблем, но, чтобы не выглядеть невежливой, приходилось поддерживать разговор.
- Как это зачем? Она его любит, Лешка тоже от жены без ума. Детишек двое, опять же... А она «Разведусь!» кричит. Кто ж так делает? Любовь беречь надо, а если нужно, то и бороться за нее. Вы, молодежь, разучились ценить то, что имеете.
- Это интересно, почему же? - оживился до этого молчащий Кирилл. Казалось, его очень заинтересовала речь Соломин Марковны. Он перестал жевать и откинулся на спинку стула, аккуратно промокнув уголки губ салфеткой.
- О, этот вопрос довольно дискуссионный, но лично я считаю, что виной всему доступность. Обилие выбора.
- То есть, вы не согласны с тем, что именно спрос порождает предложение?
- О! Не всегда... Нас, оголодавших и взращенных советским дефицитом, погубило именно обрушившееся вмиг предложение. Мы перестали ценить то, что имеем, потому что все, что мы имеем, нам дается легко. Разбитую чашку больше никто не склеивает. Все сразу же бегут в магазин, и покупают новый сервиз.
- И правильно делают. Помнится, пословицу «разбитую чашку не склеить» даже при совке цитировали, - хмуро парировала Кира. И поскольку больше всего на свете ей сейчас хотелось уединиться, она поспешила свернуть посиделки: - Вы извините меня, Соломия Марковна, как вы, наверное, уже заметили, у меня несколько другое мнение на этот счет. Поэтому будет лучше, если я не буду вмешиваться в жизни людей, которых совершенно не знаю.
Глава 7
Начало сентября. Тонкий перешеек между знойным будоражащим летом и тоскливой осенней порой. Обманчивое дневное тепло, которое ближе к вечеру сменяется совсем нетеплыми сентябрьскими объятьями. И яркие звезды поздних цветов. Они невероятно, сказочно красивы в своей предсмертной агонии. Будто чувствуют приближающиеся заморозки, и потому спешат продемонстрировать себя во всем многокрасочном великолепии. И, конечно, дожди. Совсем не такие, как летом. Не вызывающие восторга и желания, как в детстве, пробежаться по лужам. Спрятаться бы… Под пледом с чашкой горячего пряного глинтвейна, и носа не высовывать туда, где уныло и хмуро. Где небо оплакивает увядающую красоту лета.
Вот и сейчас была такая погода, которая совершенно не добавляла настроения. А оно у Киры со вчерашнего дня на нуле. Не следовало ей отказывать Соломии Марковне. Возможно, она и вправду могла чем-то помочь Тане. Отвлечь как-то, заговорить… А она просто отмахнулась от человека и его проблем, потому что как-то незаметно настало время, когда любая лишняя информация стала вызывать душевную аллергию. А это нехорошо. Ведь самой порой так хотелось с кем-то поговорить, к кому-то прислониться, задержать в своей ладони чью-то руку подольше. Хотелось банального человеческого участия. Зря она отказалась помочь. Зря! И Соломия Марковна, наверное, теперь о ней не самого лучшего мнения. И, вроде, плевать на это, но что-то гложет и царапает душу. Значит, не совсем очерствела.
Еще немного помаявшись, девушка вышла из своей комнаты, заглянула зачем-то в гостиную. Кирилл читал книгу, полулёжа на диване. И не то, чтобы ей не хотелось по привычке отчитаться, куда она собралась. Вся соль была в том, что это было бы совершенно лишним. Они просто два незнакомца, живущие в одной квартире. А разве люди отчитываются посторонним о своих планах? Нет… Кира тихонько прикрыла дверь и направилась исправлять свои ошибки, в надежде, что ещё не слишком поздно. Нерешительно постучала, справедливо рассудив, что если дети спят, то дверной звонок может их потревожить. Дверь открыла незнакомая рыжая девочка. Кира растерялась.
- Привет, - неуверенно протянула она. - А я соседка Тани, - добавила зачем-то.
- Здравствуйте, - вежливо кивнула девочка. - Проходите. Таня уехала на тренировку. А я приглядываю за близнецами.
От такой новости шагнувшая за порог Кира нерешительно замерла у двери.
- Да вы проходите! Будем знакомиться. Я тоже ваша соседка. Ариадна Измайлова. Четырнадцати лет.
Кира улыбнулась, несколько удивленная витиеватостью Аришиной речи.
- Кира Герр. Двадцати восьми лет. А если точнее, то - зим.
- Значит, зимняя вы у нас?
- Угу.
- А так и не скажешь. Внешность у вас тёплая, как будто осенняя.
- Да разве же осень тёплая? - в который раз изумилась Кира.
- А разве нет? - широко распахнула глаза Ариадна. - Все оттенки осени такие. Золото тополей, багрянец клёнов и рыжина каштанов. А ещё оранжевые гроздья рябины, охровые тыквы, ярко-желтые дыни и янтарные спелые груши…
- И серый мокрый асфальт… - запротестовала Кира, привнося в жизнеутверждающий монолог девочки нотку сварливого пессимизма.
- … покрытый пятнами луж, в которых, как в зеркале, отражается золото тополей, багрянец клёнов…
- … и рыжина каштанов! – рассмеявшись, закончила Кира.
- Да! - кивнула рыжей головой Ариадна, являя совершенно очаровательную улыбку, которую ни в коей мере не портили установленные на зубах брекеты.
Где-то в глубине квартиры захныкал ребёнок.
- Ох! Сашка проснулся! - всплеснула руками девочка и бросилась на звук. Не зная, что еще предпринять, Кира двинулась следом. Ариша ловко подхватила мальчика на руки и поспешила выйти из комнаты:
- Не то Настю разбудит, - пояснила гостье. Та понятливо кивнула головой и с интересом уставилась на ребенка:
- Сколько ему?
- Сашке? Скоро три. Ну, ты чего застеснялся, богатырь? Слезай уже с рук, не то я живот надорву!
- Есть хочу! – прогудел ребенок, совсем не детским баском.
- Мой же ты хороший! – восхитилась Ариадна. - Пойдем в кухню, сейчас подогрею.
Кира внимательно наблюдала за девочкой и ребенком. До этого ей не приходилось общаться с подростками или маленькими детьми, и сейчас она получала совершенно новый жизненный опыт. Ариадна Измайлова оказалась абсолютно не такой, как себе представляла Кира детей в переходном возрасте. В ней не было ни присущего подросткам бунтарства, ни нарочитой независимости в поведении, ни какого бы то ни было максимализма.
- Ты часто помогаешь Тане с близнецами? – поинтересовалась девушка.
- Бывает. Вообще у них есть няня, но сегодня у нее выходной. А мне нравится возиться с Сашкой и Настей, это совсем не трудно.
- Ты, наверное, на братиках-сестричках натренировалась? – улыбаясь, уточнила Кира, с интересом наблюдая за Сашкой, который, хмуро на нее поглядывая, уплетал за обе щеки кашу. Ариша погрустнела:
- Нет. Я – единственный ребенок в семье.
- Жаль. У меня аналогичная ситуация. Но, тебе еще не поздно попросить у родителей сестричку, – пошутила Кира.
- А! Не работают мои просьбы. Им бы с папкой графики работы состыковать – тогда бы, может, что-то и получилось, а так… - Девочка махнула рукой и отвернулась к окну, скрывая тоску в глазах.
Кира не знала, что тут можно ответить. Ей всегда казалось, что в обеспеченных полных семьях дети априори счастливы. Но сейчас она готова была поклясться в обратном.
- Твои родители много работают?
- Всегда. Даже, когда считают, что не работают – они все равно что-то делают. Обновляют почту, отвечают на письма, или разговаривают с кем-то по телефону… А! Не бери в голову… - отмахнулась Ариша и на секунду замолчала, но потом продолжила с азартом в глазах: - Зато они меня воспитали самостоятельной личностью! Представляешь, я сама себе оформила документы на стажировку в Америке, куда ездила этим летом подтянуть язык. По обмену. Так вот, папа мне прямо так и сказал – смогу сама все устроить – поеду! И у меня вышло, представляешь?
Голубые кристально чистые глаза Ариши сияли такой радостью! Может, Кире показалось, что девочка несчастна?
- Я очень рада за тебя. Ты – молодец.
- Угу! – рассмеялась Ариша. – Сашка, ты наелся?
- Угу. А мама с папой на тренировке?
- Угу!
- А мы на улицу пойдем?
- Не-а, смотри, какой там противный дождь – бррр…
- Бллл, – забавно повторил ребенок.
Дверь в кухню приоткрылась, и, шлепая босыми ногами по полу, в комнату вошла девчушка с кривобокими, растрепанными после сна косицами.
- Выспалась, Настюха? – спросила нянька и, дождавшись робкого кивка подопечной, предложила той поесть. Девочка от каши отказалась. Но милостиво согласилась на банан. – Доедайте, и будем играть.
- И тётя? – Девочка кивнула головешкой в сторону Киры.
- Ну, не знаю… Если ты не против, – неожиданно для самой себя согласилась Кира. Она не представляла, как нужно себя вести с детьми, и не то, чтобы хотела попрактиковаться на чужих. Просто… в голову не приходило ничего, чем еще можно было бы заняться в этот не самый радостный день. А детишки ее отвлекали. И сама Ариша была интересным собеседником. Светлая, как солнышка лучик. То, что надо сегодня. Они как раз собирали конструктор Лего, когда кто-то хлопнул входной дверью.
- Мама – мама! – затараторили детишки, выбегая в коридор.
- А вот и не угадали! – рыкнул Алексей и бросился на детей, корча страшные рожи. Те кинулись врассыпную, весело крича.
- Привет, Рыжик. Таня еще не вернулась? – почему-то шепотом поинтересовался мужчина, будто бы после того визга, что подняли дети, он бы остался для жены незамеченным, будь она дома.
- Еще нет. А ты никак домой вернулся, неверный? – сложила на тощей груди руки девочка и зло насупилась. Перемены в ее облике и настроении были просто колоссальными. Кире оставалось только с удивлением наблюдать за происходящим.
- И ты туда же! – вспылил Алексей. – Никому я не изменял. И оправдываться не стану!
- Вот и славно! Значит, не зря тебя Таня вытурила. Правильно сделала. Весь дом видел, как ты убегал, будто бы трусливый заяц!
От необходимости отвечать Алексея избавили собственные дети, которые потащили отца за штанину, настаивая, что с ними срочно нужно поиграть.
- Злюка! – бросил он, перед тем как скрыться в глубине квартиры.
- Нет, ты слышала, Кира?! Это я – злюка? А он тогда кто?! Нет… я точно замуж не пойду, - покачала головой девочка.
- Ариш, а, если Таня вернется, она не станет его убивать? – Кира качнула головой в направлении детской, за дверями которой возможный изменник уединился с детьми.
- Да, ну… Танюша, знаешь, какая добрая?
- Ну, да… Только убить его обещала и дверь на балконе разбила!
- Так то от отчаяния. Это ведь больно, Кира, когда тебя предают… - совсем по-взрослому заметила Ариадна. Будто бы и правда знала, о чем говорила. Все чуднее и чуднее. И грустно так…
- Ладно, тогда я, наверное, пойду. Если Таня все же станет мужа убивать – кричи. А если нет – заходи как-нибудь в гости. По-соседски, – подмигнула Кира.
- Странно… - прокомментировала девочка.
- Что именно?
- То, что мне ты показалась подходящей сразу. А вот Соля, ну…. Соломия Марковна… с первого этажа. Так вот, она совсем не уверена.
Кира мало что поняла из речи девочки, кроме того, что, как она и думала, пожилая женщина осталась о ней невысокого мнения, поэтому уточнила:
- В смысле - подходящей? Это как?
- Это мистически и загадочно! – ошарашила Киру Ариша. - У нас, жильцов этого дома, существует теория о том, что дом, - девочка неопределённо взмахнула рукой, - существо живое. Он собрал в своих стенах подходящих людей. Тех, с кем рядом оттаивает сердце, тех, с кем хочется пройти по жизни, впустив в свою душу. Соля, Рудик, наша семья, Таня и Лешка с детьми, дядя Сеня… И вот теперь вы…
Дурдом! Кира смотрела на Ариадну, не зная, что можно ответить на такую… эээ? Вот как это вообще «обозвать»? Теорию? Бред больного воображения? Они что, серьезно во все это верят?
- А до нас с Кириллом, этот человек, что… не подходил?
- Совершенно! Дом его не принял. И мы тоже. Злой какой-то был дядька. Да и не показывался он тут практически никогда.
- А я, выходит, подхожу?
- Говорю же - вопрос спорный. К тому же, почему только ты? Вы. Кира и Кир. Кстати, с ним я еще не знакома.
- Ну, познакомиться вы всегда успеете.
- Кончено. Кстати, не знаю, говорили ли тебе, но в следующую субботу у нас праздник. День Благодарения. Обязательно с Кириллом приходите. Будем консервировать на зиму. В этом году припозднились – мама уезжала в командировку. И я в Америке задержалась. Но теперь все в сборе, и празднику – быть.
С каждым новым словом Кира понимала все меньше. Ей вообще казалось, что они как-то вдруг заговорили с девочкой на разных языках.
- День Благодарения? Американский праздник? Так, вроде бы, не время еще.
- Да причем здесь Америка? Это наше, родное. Мы сами придумали! Благодарим матушку-землю за богатый урожай и делаем запасы на зиму. Это весело, честно. Приходи. Посекретничаем с девочками, а мужчины приготовят что-нибудь вкусное. Сеня с папой, знаешь, какой шашлык забацать могут? Мммм…
Глава 8
Даже не догадываясь о приключениях соседки, Кирилл в полнейшей тишине дочитал книгу, до которой все никак не доходили руки, и поел. А потом, глядя на моросящий за окном дождь, вспомнил, что ему давно следовало позаботиться о своей машине и залить в нее стеклоомывающую жидкость. Недолго думая, спустился в гараж, который находился у них на нулевом этаже. Видимо, по случаю субботы тот был полностью заставлен машинами – хозяева красавиц не спешили уезжать из дому. Кирилл с интересом осмотрелся. Он придерживался мнения, что машина может многое рассказать о своем хозяине. Нет, не в том смысле, что чем больше машина, тем меньше мужское достоинство. Глупости это все. Придуманные, по всей видимости, теми, кто эти самые большие машины не мог позволить себе купить. Так что, да, размеры автомобиля ни о чем не говорили. А вот выбор марки, цвета и всякие менее значимые детали – могли поведать о многом. Посмотреть на предпочтения соседей – было занятно.
К слову, у них с Кирой были наиболее бюджетные машины. У нее – Nissan Murano. Чистый и ухоженный. У него – старый добрый Volkswagen. Надежный и только… Больше всего в машинах Кир ценил именно это качество. В людях тоже ценил, но почему-то по жизни все меньше встречалось тех, с кем бы можно было пойти в разведку. А те, с кем было все по плечу… Разъехались, эмигрировали. Два друга. Брата почти. Но далеко, к сожалению. Один в Германии, второй – в Штатах. Программисты, как и он сам. А Кирилл, выходит, патриот. Ну, или лузер, такое мнение тоже имелось.
Так-так… С кичевым голубым миникупером, наверное, все очевидно. Если рассказы Киры правдивы – Рудик бы оценил его насыщенный лазурный цвет и британский флаг на крыше. Черный шикарный Mercedes s-класса – тут либо депутат, либо Сеня-капиталист. Константин Сергеевич вполне мог разъезжать на машине такого уровня. А вот с бизнесменом, проживающим на третьем этаже, Кир еще не успел познакомиться, а соответственно и гадать о предпочтениях мужчины не мог. Рядом с черным мерином, стоял белый BMW Х1. Хорошая добротная машина. Цвет… Такой бы выбрала скорее женщина, чем мужчина, но, чем черт не шутит? Возможно, депутатская жена? Хотя такие обычно предпочитали более броские игрушки. Еще один Mercedes. Почти близнец депутатского. Кажется черным, но при ближайшем рассмотрении понимаешь, что - нет. Очень темный баклажановый оттенок. Красиво, хотя в машинах такого класса Кирилл признает всего два цвета – черный и белый. Но здесь… Все в тему. Чуть в стороне – самый грязный из всех – Lexus. Рядом с ним – ничем не примечательная серая Mazda, которая совсем не вписывалась в здешний автопарк.
- Привет, сосед! Кирилл, правильно?
Пока Кир разглядывал машины соседей, незаметно для него в гараже появился Алексей. И не побоялся ведь вернуться! Или Таня отходчивая? Ну, наверное, он лучше знает свою жену. Возможно, риск не так уж велик. Но лично на Кирилла их мощная соседка произвела неизгладимое впечатление!
- Привет. Решил вернуться?
- Да кто ж меня пустит? Я к детям заходил.
- А Тани, что, дома нет?
- Пришла потом. А я ушел. Не стала даже слушать. Хорошо, хоть убивать передумала. Теперь только о разводе твердит… - сокрушенно покачал головой Алексей.
- Сам виноват, - раздался хриплый, будто бы прокуренный голос за спиной, - не мог свои шашни получше от семьи прятать?
Кирилл с Лёшей одновременно повернулись на голос. М-да… Занятный такой экземпляр. Бритый почти наголо, у соседа-спортсмена и то ёжик длиннее. Высокий, как скала. Здоровый такой… С лицом, лишенным какой бы то ни было плавности черт. Будто бы высеченным из камня. Возраст мужчины было трудно определить навскидку. Глубокие морщины на лбу сбивали с толку. Путем нехитрого анализа Кир пришел к выводу, что в трениках в их гараже мог появиться только один представитель мужского пола – Сеня-капиталист.
Семён
- Еще один! – вспылил Алексей. – Кругом одни доброжелатели, как я посмотрю!
- А ты нет кипятись. Я тебе не враг!
- А так и не скажешь! Вот ты, Семён, знаешь меня прекрасно… И семью нашу знаешь, и какие у нас с Танюхой отношения. Вот скажи: я мог бы ей изменить?!
Сосед с третьего хмуро зыркнул на соседа со второго:
- А куда тогда смыться пытался?
- Не скажу! – насупился спортсмен.
- Дурак, – констатировал здоровяк, переводя взгляд на Кирилла. – Ты свободен сейчас? – зачем-то поинтересовался он.
Кирилл кивнул. Ну, а что? Залить омыватель в бачок – дело плевое. А тут кое-что интересное намечается. Опять же – занятная личность – капиталист в трениках. Где он еще такое увидит?
- Тогда погнали, вьюноше мозги на место вправим. Здесь недалеко. За соседним домом неплохой кабак есть.
- Я не пью! У меня тренировки, – запротестовал Алексей.
- Да кто ж тебе нальёт? – вскинул брови Семен. – Пить будут взрослые умные дяди.
- Ну-ну! – хмыкнул спортсмен, видимо, привыкший к подколам Семёна. – Ты хоть переоденься пойди, дядя, – кивнул на внушительную голую грудь соседа.
- И точно. Ждите меня здесь, – отдал распоряжение Сёма. – Может, депутата позвать? – почесал в макушке, остановившись на полпути.
- Да ну. Ты еще за Рудиком сгоняй. Мне вас двоих с Кириллом за глаза хватит. И чего я только согласился на это?
- Потому что не знаешь, как выбраться на божий свет из той жопы, в которую сам себя загнал, – пояснил Семён, перед тем как выйти из гаража.
- И то так, - сокрушенно покачал головой Лёха.
Кирилл решил, что переодеваться не станет. На нем были вполне приличные джинсы и чистая футболка. Примерно так же был одет и сосед. Значит, они вряд ли шокируют своим видом кого-то в баре. А Семён, снова спустившийся в гараж, только подтвердил предположения Кирилла. Тот даже треники не снял. Надел толстовку и переобулся. Летние сланцы, в которых капиталист выбежал в гараж, сменили вполне приличные кроссовки. В общем, такой себе сельский шик.
- Ты на колесах? – в последний момент поинтересовался организатор пьянки у спортсмена.
- Да, под подъездом машину бросил.
- Значит, ты подвезешь, – скомандовал мужчина. - Пойдем, Кирилл, правильно? – уточнил Сёма и, дождавшись кивка мужчины, протянул широкую ладонь. – Семён.
До бара на самом деле было рукой подать. И если бы не мерзкий семенящий дождь, прогулка к нему доставила бы исключительно удовольствие. Но сегодня пришлось подъехать, дабы не вымокнуть. Посетителей, кроме них, в четыре часа дня в заведении не было. Кир и Семён заказали себе по бокалу пива и всякую к нему снедь, Лешка ограничился чаем.
- Ну, рассказывай, Лёша, как ты докатился до такой жизни? –завел разговор капиталист.
- Начинается!
- Нет, ты мне скажи, чем думала твоя башка? А что, если бы ты не гимнастом был, и не смог бы вот так, запросто, к Кирюхе сигануть через балкон? Тебя бы Танюха одной левой, как кузнечика, зашибла.
- Спасибо! И ты мне напомнил о моей мужской несостоятельности!
- Причем здесь мужская несостоятельность? – удивился Сема, бросив быстрый взгляд на Кирилла. – Свою абсолютную мужественность ты уже доказал. Вон, по дому два наглядных свидетельства бегают.
- Угу… - промямлил спортсмен, закрываясь от двух пристальных взглядов чашкой чая.
- Тебя что, смущает, что Таня тебя сильнее? – проявил чудеса догадливости Семен. – Так ты бы тогда себе из своих кого-нибудь выбирал. Гимнасток, там, или фигуристок. Что ж ты на тяжёлую атлетику замахнулся?
- Слушай, Сём, отвали, а? – вяло отбивался от соседа Алексей. – Я жену люблю. Ей не изменяю. Это все, что вам следует знать.
- Так, а намыливался ты куда? – наконец вступил в разговор Кирилл. Ну, а чего молчать, если был допущен к мужским посиделкам? – Если не к бабе слинять хотел, расскажи Тане правду.
- Не могу. Не могу правду! – взвился Лёха.
- Ну, нам-то можешь?
- И вам не могу. И вообще, вот что ты меня, Семён, жизни учишь? Сам-то, сам… Вот сколько раз мы тебе говорили найти нормальную бабу?! А ты?!
- А чем тебе моя кукла не угодила?
- Тем, что ты, мать твою, не знаешь даже, как ее зовут! Ты представляешь, Кир? Сема у нас по моделям специализируется. Но при этом хочет любви чистой, семью и детишек. А кто ж ему их родит? Эти воблы сушеные?
- Ну, хорошую бабу найти – это проблема, по нынешней жизни, – вступился за соседа Кирилл. Тот слизал с губ пивную пену и благодарно кивнул головой, подтвердив:
- Истинная правда.
- А знаешь, почему? – сверкнул глазами Алексей.
- Даже не догадываюсь, что взбрело в твою голову.
- Думаешь, ничего хорошего в нее не придет? Ну-ну. Вот ты мне, Кирилл, скажи… Сколько ты готов заплатить за ужин, надеясь с бабой на секс?
Кирилл замялся. Было понятно, что сравнивать его финансовые возможности с возможностями присутствующих мужиков - это все равно, что равнять ВВП Гонконга и Гондураса, поэтому он постарался ответить максимально честно:
- Нисколько.
- Вот! Вот, понимаешь, Сёма? Ответ не мальчика, но мужа! Это ты всё деньгами соришь, и покупаешь всё. Знаешь, какой правильный ответ на этот вопрос? Если мы, конечно, говорим, что ты ищешь нормальную бабу, а не очередную мисс Мухосранск 2017?
- И какой же? – искренне заинтересовался Семён.
- Нисколько, бл*дь. Прав Кирилл. Если твоя телка решает, дать тебе или нет, по тому, сколько нулей в вашем чеке из ресторана, то лучшим для тебя было бы, если бы ее трахал кто-то другой! Сечешь? Такая плохо завуалированная проституция тебе даром не нужна. Нормальная женщина тебя, напротив, вызвездит за расточительность, и предложить поесть в другом месте, где все так же вкусно, но далеко не так дорого.
- Ага, - заржал Семён, являя шикарную белоснежную улыбку, над которой, по всей видимости, потрудился не один стоматолог. – Еще скажи, что она мужика взашей из ресторана вытолкает, мол, давай быстрее, я тебя уже хочу, а ты тут жрать собрался!
Тут уж все рассмеялись. И пиво как-то так пошло душевненько, и разговоры… Серьезные, мужские. Исчезла неловкость, и каким-то теплом повеяло. Будто бы они друг друга тысячу лет знали. Лёшка так и не раскололся, но почему-то появилась уверенность, что он, и правда, не изменял. И Таню действительно любил. Как и детишек, о которых вспоминал с большой нежностью. Семён по большей части слушал, то и дело вставляя в разговор меткие фразочки, Кирилл тоже не пас задних. Распрощались на лестничной площадке едва ли не лучшими друзьями, пообещав друг другу встречаться почаще.
- В субботу у нас день Благодарения. Приходи! – напоследок заметил Семён.
Кирилл кивнул, не совсем понимая, куда, собственно, приходить, и у кого это - «у нас». Но уточнять не стал, справедливо рассудил, что за неделю они еще не раз с Семеном пересекутся. Тогда и спросит.
Открыл своим ключом входную дверь, разулся. Неторопливо прошел по коридору в гостиную. Кира стояла у окна. Ее силуэт в неровном свете сгущающихся сумерек казался неестественно прямым.
- Привет. Ты чего в темноте стоишь?
- Да так, на дождь смотрю… Тут девочка на первом этаже живет… Дочь депутата Измайлова. Она утверждает, что осень – теплая. И я пытаюсь увидеть это ее глазами, но пока не слишком выходит.
Кир провел рукой от шеи к затылку, как делал всегда, когда пребывал в задумчивости. Кира сегодня была какой-то другой. Более мягкой, женственной… Она будто бы спрятала все свои колючки и наконец-то расслабилась.
- Значит, и ты потихоньку расширяешь свой круг знакомств. Я вот тоже имел возможность познакомиться с соседом с верхнего этажа.
- С Рудиком, что ли?
- Не. С другим. Семёном…
- А-а-а, это - капиталист.
- Ага. Хороший мужик. Настоящий.
- Вы что, пили, что ли?! – недовольно сморщила нос женщина.
- По пиву прошлись. Здесь хороший бар имеется неподалеку. Можем как-то заглянуть.
- Боюсь, из меня выйдет плохая компания. Я большая противница алкоголя.
Глава 9
Ровно неделю спустя Кира сидела в кухне депутата Измайлова и растерянно разглядывала горы овощей и фруктов, разложенных здесь же в больших тазах, заполонивших все пространство огромной кухни. Эти тазы, ведра и даже маленькая ванночка, принадлежащая отпрыскам спортсменов, собирались накануне по всему дому, а в процесс сбора инвентаря были вовлечены все жильцы. В который раз Кире захотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться в реальности происходящего. Ну, серьезно, разве так бывает в суетливом двадцать первом веке? Ей казалось, что вот сейчас из-за занавески выскочит какой-нибудь тип и во все горло заорет: «Розыгрыш!» Потому что не бывает нынче таких соседей. Они не ходят друг к другу в гости, не отмечают вместе праздники, и уж тем более всем домом не закатывают соленья-варенья на зиму. Каждый сидит в своей коробке, оберегая и лелея остатки личного пространства ото всех вокруг. А закрутку покупают в супермаркетах, благо, выбор нынче – о-го-го.
Но, никто из-за занавески не выбегал. Вокруг суетились депутатская жена, и по совместительству хозяйка квартиры – Катя Измайлова, и Соломия Марковна. А в ванной, прямо в навороченном современном джакузи, Рудик и Сеня-капиталист мыли новую партию овощей. Им активно помогали маленькие Настя и Сашка. Судя по визгам, дети пребывали в полнейшем восторге. В квартире Соломии Марковны, под чутким руководством Тани, была налажена помывка банок, в которой ей активно помогала очередная кукла Семена - Натали. Ту, видимо, к более ответственному труду попросту не подпускали, поэтому и поручили самую неблагодарную работу. Кире даже было немного жаль девчонку. Находящийся в опале Алексей был выдворен на поиски алычи, которую нигде не могли найти, а кабачки, по хитрому рецепту Кати Измайловой, закручивались именно с нею. И как прикажете обойтись без алычи? Но самое ответственное задание было у Кирилла и депутата. Тем было поручено приготовить обед. Чем они и занимались.
- Давайте, наверное, варенье поставим сразу варить… Сливовое. И параллельно огурцами-помидорами займемся, – внесла предложение Соломия Марковна. – Пока Рудик занят. Не то будет, как в том году…
- Да, в том году было весело… - хмыкнула Катя, пересыпая уже полущенные сливы в большую кастрюлю.
Кира заинтересованно приподняла брови, и женщина пояснила:
- Ну, Рудольф у нас художник, и этим все сказано. Даже овощи должны быть уложены в банку красиво. В том году он целый день их перебирал. Пока Соломия Марковна не выгнала его из кухни.
- Вранье, я сам ушел… - подал голос от двери Рудольф. Сегодня он выглядел несколько более спокойно, чем, когда Кира его лицезрела в первый раз. Обычные драные джинсы и трикотажная рубашка-поло с замысловатым узором. Так Рудик почти походил на нормального. Ну, если не считать того, что в семьдесят четыре года (а именно столько было Рудольфу Семиверстову), вряд ли бы кто додумался надеть драные джинсы. – Смотрите, я листочков принес. Вишни и смородины. Это к огурчикам – самое то. И корень хрена не забудь, положи – будут хрустящие.
- Я еще пока склерозом не страдаю! – отмахнулась от мужчины Соломия Марковна. – Кира, ты вот так, на дно, специи и зелень, а потом поплотнее – помидорчики-огурчики. Только не помни!
Не заразиться энтузиазмом окружающих было попросту невозможно. Кира улыбнулась широко:
- Да, я умею, Соломия Марковна. Все детство бабуле в селе помогала. Начинали с вишен-черешен, а потом – то одно, то другое. Те ароматы навсегда сохранились в моей памяти… Так пахло лето моего детства.
- И чем же оно пахло? – поинтересовалась появившаяся в дверях Ариадна. Рядом с ней остановился Кирилл с тазом замаринованного мяса в руках.
- О, это были совершенно потрясающие ароматы! В разное время пахло то вишней, то клубникой, то абрикосами… Ближе к осени, когда как раз заготавливали огурцы и помидоры, пахло специями – чесночным маринадом, кардамоном и гвоздикой, веточкой смородины и хреном, - Кира подмигнула Рудольфу, который как раз сжимал в руках те самые веточки. – Жаркие летние дни еще больше раскалялись от бесконечно работающей духовки, стерилизующей банки, и не было никакого спасения от этой адской жары. Сок от ягод стекал по локтям и смешивался с соленым детским потом. Весело было… - под конец смутилась Кира, опуская взгляд к банке, в которую как раз закладывала маленькие помидорчики.
Присутствующие в комнате переглянулись. Ариадна вопросительно уставилась на Соломию Марковну, та пожала плечами. Ариша нахмурилась и утвердительно качнула головой. Пожилая женщина не выдержала такого напора и рассмеялась.
- Подходящая, – Одними губами проговорила она. Депутатское чадо довольно кивнуло и, поцеловав маму в щеку, распорядилось:
- Пойдем, Кирилл. Не то костер совсем затухнет.
Мужчина, кивнул и послушно последовал за девочкой. А перед глазами все равно стояла она – Кира. Мягкая и улыбчивая, такая, какой редко когда позволяла себе быть. Он уже успел в этом убедиться за то время, что они жили вместе. И стало интересно вдруг, а зачем ей вообще колючки? Ведь отчего-то этот защитный механизм образовался? Что стало причиной? И какой бы Кира была, не возникни необходимость защищаться?
У большого добротного гриля, который Кирилл до этого дня не замечал, их поджидал Константин Сергеевич:
- Чего так долго?
- А, там Кира делилась воспоминаниями из детства. Заслушались, - отрапортовала дочь. – А еще я была права. Наши они.
- Да? Вот и славно.
- О чем речь? – уточнил ничего не понимающий Кирилл.
- О том, что вы с Кирой – подходящие, – пояснил Константин. - Мы верим в теорию, что наш дом собирает под своей крышей подходящих друг другу людей. Родственные души, если хочешь. Это трудно объяснить, и, наверное, на первый взгляд может показаться бредом…
- Ничего и не бредом! – вознегодовала Ариша.
- Нет, конечно. Так только может показаться постороннему… - парировал мужчина. – В общем, ты сам все поймешь со временем. Почувствуешь сердцем…
Кир молчал, боясь каким-нибудь глупым комментарием обидеть отца и дочь. Нет, все и впрямь звучало несколько странно, но ведь они верили в то, что это действительно происходило. Кто он такой, чтобы спорить? Да и, если у него образуются нормальные отношения с соседями, то пусть они верят, во что хотят… На здоровье. Подходящие – так подходящие. Кирилл кивнул.
- Мне Семён сказал, что Лешка не колется, куда от семьи слинять собирался?
- Не-а. Кололи от души. Но тот уперся.
- Главное, что не к бабе… - задумчиво протянул Константин. – Остальное все можно поправить, – добавил мужчина, устанавливая на гриле сетку с первой партией мяса. И такой у него был вид, что у Кира не возникло сомнений в том, что тот знает, о чем говорит. Странно…
Депутатская семья казалось идеальной. И Катерина была настоящей женщиной, а не тем, кого обычно выбирают в жены депутаты. Это именно она была обладательницей BMW. За прошедшую неделю он сталкивался с ней несколько раз в гараже, и даже успел немного познакомиться. Первое впечатление о ней – это женщина, которая создала себя сама. Почему-то сразу возникло ощущение, что она и без мужа-депутата не пропадет по жизни. Кир не знал, что его натолкнуло на эти мысли – красивое, ухоженное лицо без макияжа, скромный хвостик, или летнее платье в цветочек… Она вышла из машины на белых летних лабутенах, взяла салфетку и вытерла ею радиаторную решетку. А потом принялась сама, своими наманикюренными, не одну гантель сломавшими руками сгружать в багажник сложенные здесь же в гараже коробки.
- Вам помочь?
- Нет-нет! Все в порядке, мне не тяжело. Вот, офис расширяется, и нужно переезжать – кивнула на коробки женщина.
Уже потом, из такого же разговора на бегу, Кирилл узнал, что жена депутата обладает достаточно большой, по меркам столицы, консалтинговой компанией, которую с нуля поднимала своими силами. Так что, Кир не ошибся, сразу отнеся Катерину к категории self-made woman.
- Если бы он не к другой собирался, то правду бы рассказал! – пер максимализм из Ариадны. – Вы страшные люди – мужчины! И если бы не вопросы продолжения рода, дел с вами иметь я бы никому не посоветовала. Только боль одна с вами…
- Пожалуйста. Четырнадцать лет, а рассуждения… - прокомментировал слова дочери депутат.
- Ну, а что, неправда? Таня мучается, Соля – тоже… И даже Сёмина кукла страдает.
- Кукла страдает? – изумился депутат. – Ничего, Сёма ей новый браслетик или сумочку купит – её тоска вмиг развеется.
- А, может, она его любит? А? Вы не допускали такой вероятности?
- Рыжик ты мой простодушный, – рассмеялся депутат, обнимая одной рукою дочь, и целуя ту в рыжую макушку. - Женщины такого типа любят только себя. Запомни. Им на нашего Сёму плевать с высокой колокольни. Если бы любили, то хоть одна бы согласилась родить! А ему, знаешь, сколько лет? Сорок! У меня в этом возрасте тебе восемь лет уже было.
- Так это раньше! А почему вы всех под одну гребенку метете? Вдруг, эта не такая? А вы её даже всерьез не воспринимаете. Она для вас будто бы место пустое. Так, приложение к капиталисту… Вы не пытаетесь понять, что это за человек. С ней ведь даже ни разу никто не поговорил, а сразу бирки принялись навешивать… Снобы! И главное, Соля туда же… Вот, от кого я не ожидала!
Депутат переглянулся с Кириллом, хмыкнул:
- Так, о чем же с ней говорить, осень моя золотая?
- Ты так маму называл… - улыбнулась девочка.
- Да… - протянул мужчина и отвернулся. Ну, точно, что-то не так в Датском (точнее, депутатском) королевстве. – Нет, ты мне все же скажи, о чем с куклой разговаривать? О ценах на Миланских распродажах? Или о том, где лучше отдыхать по осени?
- Говорю же – сноб! – прокомментировала слова отца Ариша, глядя на Кирилла. Тот лишь развел руками:
- Я тоже с ней не говорил. Даже не видел толком еще, если честно. Один раз она пробегала мимо, и только.
- Ну, а вы попробуйте. Спросите у нее что-то… Ну, я не знаю. Чем она интересуется, или что прочитала…
Депутат повернулся к Кириллу и, улыбаясь на все тридцать два, шепнул, театрально прикрывая рот ладонью:
- Вот вообще не уверен, что она умеет читать…
- Папа!
- Ладно-ладно, я спрошу. Только ты, это, если попытка не увенчается успехом, заберешь назад свои слова о снобизме. По рукам?
- Идет!
- Ну, тогда беги в дом за кастрюлей. Будем уже мясо с огня снимать.
Когда шашлычники вернулись в кухню, там уже вовсю кипела работа. Стерилизовались банки, клубами вырывался из-под крышек пар, а в комнате стоял непередаваемый аромат консервации. Вытирая пот со лба, Катерина пояснила:
- Если бы не кондиционеры – мы бы уже померли, наверное. Смотри, сколько успели закатать… - Кивком головы указала в сторону банок, что рядами выстроились вдоль стены.
- Молодцы! - улыбнулся депутат жене, а потом как-то сразу перевел взгляд. – О, Сём, и твою благоверную припахали…
Семён, который дурачился на полу с детишками спортсменов, перевел взгляд к плите, возле которой испуганно застыла с большой шумовкой в руках кукла.
- Угу. Натали, вроде, неплохо справляется с повидлом.
Ох, точно! Натали… Измайлов довольно кивнул, потирая руки. Теперь можно и светские беседы вести. Хоть имя выяснили, ну, не куклой же ее называть.
Глава 10
Когда с работой было покончено, соседи стали накрывать на стол. И не где-нибудь, а в большой беседке возле дома. А потом все дружно принялись с наслаждением и аппетитом, под хорошее вино, поглощать приготовленные мужчинами угощения. Было удивительно хорошо сидеть вот так, в компании замечательных людей, и наблюдать, как постепенно солнце опускается за горизонт. В его все еще ярких лучах кружили огромные стрекозы, которых, как обычно, было много у воды. И в стремительном движении их прозрачных крыльев смешивались в пряный коктейль лето и осень, горечь полыни и терпкость только начинающих желтеть листьев... От созерцания природы Киру отвлек Кирилл:
- Возьми. Прохладно уже, - тихонько шепнул он, протягивая толстый вязаный плед. Девушка благодарно кивнула. Что-то дрогнуло внутри. Она уже и забыла, как это, когда о тебе кто-то заботится. Удивительно приятное, светлое чувство. Впрочем, как и весь этот день, который совершенно магическим образом перенес ее в дни счастливого босоногого детства.
- Натали, а ты почему так мало ешь? - поинтересовался депутат у куклы капиталиста, чем привлек к себе всеобщее внимание. - Тебе шашлык не по вкусу?
Девушка несколько испуганно на него уставилась - еще бы. С ней впервые заговорили! Сглотнула застрявший в горле кусок огурца:
- Нет, - пискнула она. - Все очень вкусно.
- Тогда, может, еще положить? Свининки или куриное крылышко? Что предпочитаешь?
- Крылышко... - захлопала глазами юная прелестница. Константин Сергеевич заботливо положил на тарелку кукле золотистый кусок курицы, и снова на нее уставился.
- Тебе, наверное, сегодняшний день не очень понравился? Непривычно было? Готовка и все дела...
Кукла вообще выпала в осадок от такого неожиданного интереса к собственной персоне. Все, что она могла - это открывать и закрывать рот. Никакие слова на ум девушке, по всей видимости, не шли. Кира это поняла. Ей стало даже немного жаль Натали. Она поспешила уточнить:
- Дома ты, наверное, не готовишь?
-Я? - блондинка беспомощно посмотрела на своего благоверного, который с интересом наблюдал за разговором, и нерешительно покачала головой: - Нет, нам готовит домработница Семён Семёныча. Кира подавилась. Семён Семёныч? Она серьезно вообще?
- Семён Семёныч! - заржал Алексей, который хоть и был допущен к посиделкам, но не был допущен к жене. Например, в данный момент спортсмен сидел на противоположной от нее стороне стола. Кире захотелось его треснуть! Да, пусть это было немного странно - называть мужчину, с которым спишь, по имени отчеству, но вот так откровенно с этого ржать - было совершенно не по-мужски.
- Заткнись, Леша, - коротко, но емко прокомментировал ситуацию Семён, чем заработал в глазах Киры несколько баллов.
- Значит, ты сегодня приобрела новый опыт! - излишне радостно заметил депутат.
- Опыт?
- Ну да, опыт готовки!
- И Натали очень неплохо справилась с банками и с повидлом. Правда, Таня? - вступилась за девушку Ариадна.
- У нее все отлично получалось, - подтвердила спортсменка, поднимая с пола корку хлеба, которую упустил сынок. Кукла все так же молчала, хлопая длинными пушистыми ресницами.
- Я и не сомневаюсь, - парировал Константин.
- Слушай, Костя, ты чего к девчонке прокопался? - вмешался в разговор Рудольф. - Можно подумать, ты в восемнадцать лет мечтал у плиты стоять!
- Девятнадцать! - поправил Рудика Семён.
- А чем, по-твоему, девятнадцатилетние, - на последнем слове депутат сделал ударение, - мечтают заниматься? Вот ты, Натали, работаешь, учишься, интересуешься чем?
- Я работаю. Дизайнером, - прошептала она.
- Блин, вот никакой интриги! - всплеснул руками Алексей. - Нынче все жены спортсменов - либо дизайнеры, либо начинающие певицы. Только у меня жена - спортсменка. Эксклюзив.
- Нет у тебя больше жены! Кобель... - вознегодовала Таня.
- Да не изменял я тебе! - психанул Лёха.
- Леша, не пыли, - угомонил соседа капиталист. - Да и вообще, что-то разговор у нас какой-то странный выходит. Нам что, больше обсудить нечего? Соломия Марковна, вот почему вы молчите? Спели бы уже что-нибудь. Лето уходит, тоска...
- Если бы только лето, Сёма. Жизнь... жизнь уходит.
- Ну и черт с ней! Знаете, как в Легенде у Цоя: «Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать».
- А ты спой, Сём... Я не в голосе, а Легенду бы послушала с удовольствием. Ты её хорошо поёшь. Душевно.
- Всю жизнь тебе твержу, что в тебе умерла знатная рокерша! - хитро сверкнул глазами Рудик.
- Она не умерла. Она живет в глубинах моей души. Ну, так как, Сёмушка, споешь?
- И правда, Сём... Тащи гитару, - поддержала соседку до этого хранящая молчание Катерина. Кира переглянулась с соседом. Она уже ничему не удивлялась, просто радовалась пузырящемуся внутри ощущению счастья и пыталась припомнить, сколько лет прошло с тех пор, когда она в последний раз слышала, чтобы кто-то пел под гитару.
- Я принесу! - вскочила на длинные, как у жеребенка, ноги кукла. Видимо, она готова была на все, лишь бы устраниться от того допроса, который ей с какого-то перепугу устроил Константин Сергеевич.
- Ишь, прыткая какая, - прокомментировал уход девушки Рудольф.
- Поверить не могу, что ты так себя вел! - вскочила на ноги Ариша, устремляя раздосадованный взгляд на отца.
- А что не так? Мне захотелось узнать девушку Семёна поближе. Разве не ты совсем недавно говорила, что мы совсем ею не интересуемся?
- Ну, да... - замялась девочка. - Только ты так на нее насел, что, по-моему, она даже испугалась. А ты, Лешка?! Правильно тебя Сеня на место поставил, хоть он тоже хорош!
- Вот тебе на! - вскинул брови капиталист. - А я-то чем провинился?
- А ты, как все! Ууууу... Мужики! Вот честно, одни беды от вас! Чем дальше, тем больше понимаю лесбиянок! - Катерина захлебнулась компотом, а ее дочь, не обращая ровным счетом никакого внимания на закашлявшуюся мать, продолжала. - Вот как ты можешь жить с Наташей, если ни капельки ею не интересуешься?!
- Эээ.... - завис на мгновение капиталист. - А с чего ты такие выводы сделала, можно узнать?
- Конечно! Где она работает?
- Ну-у-у, она работает дизайнером.
- Где? - настаивала Ариша.
- Не знаю, - был вынужден признать Сёма. - Да и какая разница? Ей работать вообще не обязательно.
- А если она хочет? - перла девочка напролом, и Кира даже позавидовала такой целеустремленности.
- Что хочет? Работать? Ну, ты скажешь тоже.
- А почему же, в таком случае, она до сих пор не рассчиталась? За год уже, наверное, могла бы, если бы, конечно, захотела сесть тебе на шею и свесить ноги!
Семён завис. Кира прямо слышала, как зашевелились шестерёнки у него в голове - ведь все и впрямь не складывалось в привычную для него картину. Тем временем, с гитарой в руках, из дома выплыла Натали.
- Вот, - протянула мужчине инструмент и неловко уселась на свой стул. Невооруженным взглядом было видно, что образовавшееся общество ей было явно не по душе. Нет, никакой демонстративности кукла себе не позволяла. Просто чувствовала себя не в своей тарелке.
Задумчиво поглядывая на девушку, Семён коснулся струн. Вступление на ре мажор, и дальше, и дальше... Пока не запел:
В сети связок
В горле комом теснится крик,
Но настала пора,
И тут уж кричи, не кричи...
Будто бы подчинившись песне, у Киры тоже перехватило дыхание. И как-то отчетливо, так, как редко когда бывает, пришло понимание гениальных слов текста... Снова что-то ёкнуло в сердце. И дело было не в ностальгии, которая то
и дело накатывала сегодня. Что-то совсем другое... Трудно определимое, от чего захотелось плакать.
На последнем куплете к Семёну присоединился Константин Сергеевич.
А «жизнь» - только слово,
Есть лишь любовь, и есть смерть...
Эй! А кто будет петь, если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать...
На мгновение над столом повисло молчание.
- Как хорошо спели... - зачарованно прошептала Соломия Марковна. Все согласно загудели. Кира, тоже соглашаясь, качнула головой. Спели, и правда, отлично. Прошлись по струнам души.
- Приятно слышать похвалу от мэтра, но еще более приятно было бы, если бы вы спели сами. Соломия Марковна... Ну, уважьте в честь праздника...
- Просим! - захлопал руками Рудик, поддержав идею Семёна.
На мгновение Соля прикрыла глаза, вздохнула глубоко и сильнейшим грудным голосом запела:
- Ста птаха бшокрила на тополю...
Кира не стала бы утверждать, но, похоже, до мурашек пробрало не только её. Мощный голос то стихал, то взмывал ввысь, вел за собой всех присутствующих. Даже когда сопрано оперной дивы полностью стихло, окутавшие их чары еще не скоро развеялись. Кира шмыгнула носом и отвела взгляд, чтобы никто не догадался, что она вот-вот расплачется.
- Интересно, а это просто о безответной любви песня, или тоже об измене? - тихонько спросила Таня.
- О, я тебя умоляю! Опять ты за свое! - вскочил Лёша.
- Не ссорьтесь, молодежь! - пресекая намечающийся скандал, вставил свои пять копеек Константин Сергеевич. - А ты, Алексей, не давал бы поводов - так и не было бы ничего. Теперь уже вскочила Катерина:
- О, послушайте этого праведника! Тебе самому не тошно от собственного лицемерия?!
- Что ты имеешь в виду? - раздался тихий голос Измайлова.
- А то ты не знаешь! - Катя откинула за спину копну шикарных огненно-рыжих волос, накинула на плечи шаль и, пробормотав, «Пойду, пройдусь, сил нет уже...», пошла вниз, к реке, провожаемая взглядами соседей. Вслед за Катериной вскочил Рудик, и тоже куда-то подался.
- Похоже, пора сворачивать посиделки, - тихо заметила Соломия Марковна. - Ариша, ты что, плачешь? Взгляды всех присутствующих переключились на девочку.
- Маленькая, что случилось? - приблизился к дочке депутат.
- Не подходи ко мне! - закричала она. - Ты лучше за мамой последуй. И попытайся сделать все, чтобы она тебя простила! Как ты мог, папа? Как ты только мог! - заревела она и побежала в дом.
- Черте что происходит! - прокомментировал поведение дочери слуга народа.
- Все закономерно, Костя. За все рано или поздно приходится платить. - Отозвалась Соломия Марковна.
Кира с Киром мало что понимали. Одно было очевидно - шкаф под названием «идеальная семья Измайловых» хранил множество скелетов, которые вот-вот выберутся наружу. Прекрасный день закончился не самым лучшим образом. Кира бы тоже ушла - усталость брала свое, и не было никаких душевных сил еще и на чужие проблемы. Однако просто попрощаться, и вновь отгородиться от всех, девушке не позволяла совесть. И Кирилл, видимо, не уходил по той же причине.
- Давай со стола уберем, - прошептала мужчине. Кир, соглашаясь, кивнул, и они вместе, с пришедшими на помощь капиталистом и куклой, принялись наводить порядок. Таня ушла укладывать детей спать. Константин Сергеевич все же последовал за женой, а Лешка, на пару с Соломией Марковной, сидели на стульях и думали, каждый о своем.
Глава 11
Следующим утром Кира проснулась удивительно рано. А Кирилл уже не спал. Или он вовсе не ложился? По крайней мере, выглядел мужчина не лучшим образом. У него были красные глаза, да и вообще Кир казался несколько помятым.
- Ты вообще сегодня ложился? - зевнула девушка.
- Не-а. С вечера в голову всякие мысли лезли, а потом - пришлось поработать. Будешь кофе? - поинтересовался мужчина, разглядывая взъерошенную со сна соседку.
- Спрашиваешь! Я только в порядок себя приведу.
Девушка вышла в коридор, а Кир с каким-то удивлением отметил, что уже даже привык к ее присутствию рядом. Оно его не напрягало. Как и наличие соседей за стеной. Тот образ жизни, который у них сложился, отторжения совершенно не вызывал. Напротив, было в нем что-то ностальгическое, родом из детства... Генетическая память, изящный код программы которой нельзя было переписать, как ни старайся. Люди могут сколько угодно лелеять своё одиночество, каждый раз наводя ярким маркером границы собственной приватности, но в глубине души им все равно будет хотеться другого. Участия, поддержки, любви...
Кира вернулась в комнату умытая и благоухающая. Он уже успел привыкнуть к её аромату. Казалось ужасно странным знать о ней такие подробности, оставаясь в общем-то чужим человеком. А Кир и вправду многое подмечал. Например, она частенько пребывала в задумчивости, а порой и вовсе улетала мыслями куда-то далеко. Где, по всей видимости, было не слишком радостно, иначе почему Кира так часто хмурилась в эти моменты?
- Ух, ты сегодня добавил в кофе корицу, - повела носом девушка.
- Угу, а ты не любишь?
- Да нет, это не принципиально. А что я не люблю - так это мейнстримы. Сейчас все поголовно пьют кофе с корицей. Но мне кажется, что в большинстве случаев - это дань моде, а не собственным предпочтениям. Глупо так поступать, правда?
Кир пожал плечами, в общем-то соглашаясь:
- Ну, в моем случае дело вовсе не в моде, а в настроении. Осеннем... Кира взяла свою чашку и, поблагодарив мужчину, подошла к окну.
- Странно. Катерина куда-то с утра собралась, - прокомментировала открывшуюся из окна картину и, помолчав, добавила: - Думаешь, Измайлов ей изменяет?
- Вряд ли. Он не дурак.
- Тогда, что она имела в виду вчера?
- Я говорю лишь о том, что депутат вряд ли изменяет жене на постоянной основе.
- Это, наверное, ужасно, когда тебя предает человек, которому ты безгранично доверяешь. Права Ариадна - козлы мужики. Кирилл хмыкнул. Нервным жестом вылил остатки кофе в раковину и несколько резче, чем следовало, открыл дверцу посудомойки:
- А что, изменяют только мужчины? Это где же такое написано? Что я упустил? - требовательно поинтересовался он.
- Да нет... Почему же... Женщины тоже изменяют, наверное, только гораздо реже.
- Это где ты такую статистику выискала? - настаивал на доказательствах слов сосед. - Сказочки это все! Придуманные бездарными писаками женских журналов.
Кира растерялась. Она никогда еще не видела Кирилла таким. Он, определенно, злился. По всему выходило, что для него эта тема была достаточно болезненной, что наталкивало на достаточно однозначные выводы.
- Тебя тоже предали? - совершенно несвойственным для себя, нерешительным тоном поинтересовалась Кира. - Ты поэтому развелся с женой?
Он бы мог, конечно, послать Киру подальше, или промолчать - её бы такое поведение даже не удивило. Ну, кто она ему, чтобы устраивать допросы с пристрастием?
- Нет. Не предали. Со мною поступили честно и благородно. Мне сразу дали понять, что полюбили другого.
Кира промолчала, потому что в их ситуации все слова были до пошлого банальными и бессмысленными. А чтобы избежать возникшей неловкости, ей просто не нужно было лезть человеку в душу. От необходимости отвечать Киру избавил стук в дверь.
- Привет, Кира. Это вам к чаю. - Семен протянул ей тарелку, на которой взгромоздился большой кусок грушевого пирога. - А Кир дома?
- Ага.
- О, привет, Кирюх. Забыл тебе вчера сказать, что по воскресеньям у нас обычно пробежки. Ты, как? С нами?
- Пробежки? - почесал щетину Кирилл. Порой ему казалось, что вот - все, больше его вряд ли что удивит, но случалось что-то еще, и он понимал, как был не прав.
- Ну, да. Это нас Леха приучил. Ему нужно форму поддерживать, ну а нам - чтоб жиром не заплыть - тоже не помешает.
- Растрясти буржуйские телеса?
- Ага, - заржал Сёма. - Ну, так как?
- Да можно, в принципе...
- Тогда собирайся, через десять минут выдвигаемся.
Кир гостя проводил, несколько растерянно посмотрел на Киру. Покачал головой из стороны в сторону.
- Вот честно, не знаю даже, как вообще реагировать.
- Я тебя так понимаю! - ухмыльнулась Кира. - В любом случае, тебе недолго придется страдать.
На этот раз намек соседки Кирилл понял очень отчетливо. Она все еще надеялась выплатить его долю, и остаться жить именно в этой квартире. И, похоже, девушка была настроена весьма решительно, из-за чего назревал неслабый такой конфликт интересов. Кирилл и сам был не против оставить за собою недвижимость. Дом затягивал его, как воронка. В нем действительно было что-то такое... Неописуемое словами, но то, что можно было почувствовать сердцем. Возможно ли, что у дома была душа? Киру казалось, что он ее чувствует.
Поскольку Кирилл никак не отреагировал на ее слова, Кира невольно задумалась. Как-то напрягло ее мужское молчание. Уж не станет ли он препятствием в осуществлении ее плана? Впрочем, Кир всегда был немногословен, что, однако, не мешало ему быть компанейским, веселым и очень обаятельным. Недалекая какая-то ему попалась барышня. Или с жиру просто бесилась, как знать? Девушки, которым не везет в личной жизни, многое бы отдали за такого мужчину, а та, кому он отдал свое сердце - вытерла о его чувства ноги. Вот такая несправедливая жизнь. И несмотря на то, что Кир настаивал на том, что не слишком расстроился таким поворотом событий, и всячески бодрился, Кира прекрасно понимала, что для любого нормального мужчины - это серьезный удар. В первую очередь по самолюбию. Погрузившись в собственные размышления, девушка не заметила, как сосед ушел, опомнилась только, когда, оповещая о его уходе, хлопнула входная дверь. Интересно, а только у мужчин этого дома существуют свои традиции, или женщины не отстают? Тоже бегают? Занимаются финской ходьбой? Ходят вместе на йогу? Нет, на йоге как-то трудно представить массивную Таню. Так что, йога, наверное, отпадает.
Кира встала с дивана, потянулась и прошла к сушилке, на которой сохло белье. Пора уже ту освободить, дабы и Кир мог постирать свои вещи. Заодно и погладить одежду надо, приготовившись к новой рабочей неделе. А то после работы ей уж точно не захочется возиться с глажкой. Если честно, Кира вообще не очень любила это занятие. Тут же вспомнилась Натали - вот кому по-настоящему везет! И мужик отличный рядом, и с домашним хозяйством не нужно возиться! Ходи себе, красивая - и все. Девушка установила гладилку и включила утюг. Тут же в дверь постучали. Говоря откровенно, Кира шла открывать с некоторой опаской, ведь от новых соседей можно было ожидать чего угодно, но ничего страшного не произошло. На пороге с приветливой улыбкой застыла несколько осунувшаяся Катерина.
- Привет! У нас срочные сборы. Женсовет. У Соломин Марковны. Сможешь вырваться? Это важно.
- Эээ... Ну, да, если мое присутствие необходимо...
- Конечно! Пойдем. Дело не терпит отлагательств.
Кира уже вышла в подъезд, когда вспомнила, что, зараженная энтузиазмом соседки, забыла выключить утюг. Треснула себя по лбу, быстренько вернулась. В общем, когда она спустилась в квартиру к Соломин Марковне, там уже все собрались, правда, не в полном составе. Отсутствовали Ариадна и Таня-спортсменка. Зато, сжимая в руках тарелку с пирогом, у стены топталась прекрасная Натали. Ну, серьезно, как так можно выглядеть в одиннадцать утра в воскресенье?!
- Натали, что ты застыла? Проходи, ставь свой пирог на стол! - скомандовала Соломия Марковна. - Только хотела на диету сесть, так с вами разве сядешь?
Натали, перебирая длинными тонкими ножками, обтянутыми красивыми желтыми брюками, посеменила к столу. Водрузила на него блюдо с ароматным пирогом (им такой уже сегодня капиталист приносил) и, аккуратно расправив свободную блузку с пышными рукавами, скромно уселась на краешек стула.
- Так что, все же, случилось? - допытывалась хозяйка квартиры у Катерины, которая как раз набирала воду в чайник. Та с ответом замешкалась. Достала чашки из шикарного антикварного серванта, уселась на стул прямо напротив Натали и огорошила всех:
- Я сегодня наняла частного детектива!
Кира широко распахнула глаза. Перевела взгляд на не менее изумленную куклу, понадеявшись, что та выглядит не настолько комично, как она. Серьезно, её отвисшая челюсть смотрелась довольно смешно.
- З-зачем? - запнувшись, поинтересовалась Соломия Марковна. К слову сказать, она лучше всех присутствующих умела держать лицо. Оно ничего не выражало. Так, легкую заинтересованность. Видимо, привыкла, что в этом доме может произойти все, что угодно.
- Следить за Лешкой, конечно же! Зачем же ещё? Нам совершенно определенно нужно помочь Тане выяснить правду. Если он ей действительно не изменял - Танюше просто необходимо получить доказательства невиновности. В противном случае - она всю свою жизнь будет в нем сомневаться. А это - не жизнь. Поверьте моему опыту.
В комнате воцарилась тишина. Только чайник шумел, и стучала в окно тонкая ветка рябины.
- Ну, чего вы молчите? - топнула ногой Катя. Соломия Марковна, провела пальцем по краю чашки, задумчиво глядя на депутатскую жену.
- А что тут скажешь? Наняла, так наняла. Тане говорить, я так понимаю, ты пока не собираешься.
Женщина покачала головой из стороны в сторону, отчего шикарные рыжие, как осень, волосы разметались по плечам:
- Ну, а вы что скажете? - адресовала свой вопрос сохраняющим молчание Кире и кукле.
- Если Лёша на самом деле ни в чем не виноват, а правду не говорит лишь только из-за своего ослиного упрямства - то твой план мне кажется вполне жизнеспособным. Уж лучше так, чем всю жизнь потом гадать, а было ли...
- Другое дело, если он все-таки изменил. Убедиться в предательстве любимого... Это нелегко, наверное, - неожиданно подала голос Натали. Ну, надо же, заговорила! Катерина тоже не смогла скрыть своего удивления. Зачем она позвала куклу на всеобщий сбор - она и сама не понимала. Но теперь видела, что поступила правильно.
- Да, уж поверь мне - врагу, и то такого желать не стала бы! - резко ответила Катерина и отвернулась к окну. - Так что, с моим планом все согласны? - добавила после короткой паузы.
- Ну, ты ведь уже все организовала. Не то, чтобы у нас был выбор, правда, девочки? - И снова Кира с куклой оказались в центре внимания. Как болванчики, кивнули головой, соглашаясь. - Ты мне лучше скажи, Катерина, что у вас с Костей происходит?
Катя резко повернулась, бросила взгляд на присутствующих и опять отвернулась к окну. Неподвижная, будто неживая:
- А что рассказывать? Доигрались мы... Четыре года удавалось как-то мириться, и вот сейчас вся боль, что бурлила в душе, похоже, стала вырываться наружу. Знаете, чего я не могла понять, когда Костя мне изменил? Почему он сразу не догадался, что мне стало известно о его предательстве. Но со временем дошло - в тот период ему было просто не до меня. Выборы, поездки, красивая молодая помощница... В то время, как я переживала измену мужа, и всеми силами пыталась не скатиться в истерику - он просто методично строил карьеру. - Катя не поворачивалась к ним, и говорила-говорила-говорила... Её словно прорвало. Рвало непроизнесенными словами, болью, непониманием. -Четыре года прошло, а боль не отступает и, кажется, даже приумножается с каждым прожитым днем. Особенно тяжело стало после того, как узнала об измене Лёшки. Мне Костя в тот же день рассказал, какую ему Таня головомойку устроила. Вот тогда и выползли на свет запретные, отодвинутые в дальние закутки памяти воспоминания. И задвинуть их назад на этот раз почему-то абсолютно не получается. А быть мудрой больше не оставалось сил. - Катя запрокинула голову к потолку, как будто пыталась остановить набежавшие слезы. Обхватила ладонями шею, так что на выступающем позвонке те сошлись. - Мне потом больше всего хотелось заорать, вцепиться в его сытую рожу, и прямо в неё прокричать: «Как ты мог?!» Знаете, я ведь даже позавидовала Тане, что та так открыто и напрямую все сразу высказала мужу. А я поступила иначе. Пережила всё в себе, ни словом, ни делом не показав Косте, что мне известно о его измене. Просто приняла решение - во что бы то ни стало сохранить семью. И это была самая верная тактика, самая мудрая и эффективная. И мне ведь удалось его удержать! Черт, да я уверена, что он уже через неделю пожалел о том случае - такая идеальная я была! Но, знаете, что самое страшное?! Мне все чаще кажется, что зря я так поступила.
В ответ на откровения соседки, Соломия Марковна задумчиво постучала пальцами по столу, прошлась взглядом по всем присутствующим, заметив:
- А знаете, что? По-моему, нам всем не помешает выпить. Где-то тут у меня еще оставалась смородиновая наливка...
Глава 12
Начало недели выдалось суматошным. С какого-то перепуга на работе началась проверка, и Кире пришлось задержаться едва ли не до ночи. А ещё ведь предстояла поездка к отцу, которую девушка малодушно откладывала на потом все выходные! И вышло так, что последний раз она навещала родителя еще на прошлом наделе. Превозмогая себя, Кира покатила к супермаркету. Если не купить еды - отец вряд ли озаботится. А пить на пустой желудок - не самое разумное решение. Набрав полные пакеты снеди, девушка двинулась к своему старому дому. Удивительно, но на этот раз обошлось без «гостей». В полнейшем одиночестве отец дремал на диване в гостиной.
- Папа! Папа! - потеребила мужчину.
- А, это ты, Кирюх?
- Я... Принесла тебе поесть.
- Да, что, я сам себе не приготовлю? - запротестовал мужчина, обдавая дочь перегаром.
- Наверное, нет. В холодильнике у тебя мышь повесилась! Хочешь, я макароны сварю, и быстро потушу курицу?
- Нет... Нет. Который час?
- Скоро десять.
- И ты еще собралась готовить? Нет уж. Отдыхай.
Почему-то захотелось плакать. В этом был весь папка - заботливый, хороший мужик, которого просто сгубила пьянка.
- Тогда я поеду, наверное?
- Да-да, поезжай... Я сам себе завтра что-нибудь сварганю. Спасибо, что купила продукты.
Кира дала волю слезам уже в машине. Ехала домой - и рыдала. Не самое умное занятие за рулем, но сдержать слезы не получалось. Отец навсегда останется ее болью. И жизнь, несмотря на переезд, все также будет вращаться вокруг него. Она никогда не сможет бросить спивающегося родителя, а значит, одиночество ей обеспечено. Можно, конечно, попытаться построить отношения с каким-нибудь мужчиной, но где гарантия, что он будет терпеть ее отлучки к отцу и перепады настроения, вызванные бесконечной тревогой за него?
Вот же черт! Остановилась резко, съехав на обочину. Зло вытерла слезы рукавом светлого пиджака, оставляя на нем некрасивые серые разводы. Ну, кого она обманывает? На что надеется? Не стоит даже и мечтать! Нужно сосредоточиться на карьере - она у нее, кстати сказать, вполне себе успешная. А одиночество... Разве ей привыкать? Ах, да... Еще и с квартирой что-то нужно решать. Глядишь, искушения меньше будет, когда Кирилл съедет.
Почему-то в последнее время Кира все чаще залипала на нем взглядом. В какой-то момент он стал не просто соседом. Он превратился в мужчину, который ей все больше нравился. И это порядком всё усложняло. Для полного счастья ей не хватало только безответных чувств. Нет уж, увольте. Проще сыграть на опережение, и пресечь потенциальную опасность на корню. Точно! Нужно позвонить Фире Львовне и проконсультироваться насчет получения кредита.
Не откладывая дело в долгий ящик, уже утром Кира связалась с риелтором. Договорилась о встрече, и ровно к назначенному времени подъехала к офису Фиры Львовны. Как и в прошлый раз, та сидела за столом, демонстрируя буквально царскую осанку. Вечно сутулящаяся Кира даже позавидовала такой выправке. Быстро поприветствовав клиента, риелторша перешла сразу к делу:
- Если я вас правильно поняла, Кира Эдуардовна, то вы желаете в ближайшее время выкупить долю Кирилла Владимировича?
- Так и есть. Мне бы не хотелось затягивать. Поэтому, собственно, я и пришла проконсультироваться на предмет оформления ипотеки.
- Кхм... Понимаете ли вы, что в таком случае будете вынуждены выплатить стоимость доли, исходя из ее реальной стоимости?
- Да, конечно. Мне это известно.
- Рыночная стоимость указанной недвижимости варьируется от такой суммы до вот такой... - Фира Львовна ткнула толстым пальцем с идеальным маникюром в только что написанные на бумажке цифры. Глаза Киры потрясенно расширились, она, не мигая, уставилась на женщину. - Ну, а вы как думали, милочка? Я предупреждала, что квартира продана вам за бесценок. Так вот, если оформлять половину указанной суммы в ипотеку, ваш платеж составит... -пальцы риелторши забегали по клавиатуре, вводя какие-то данные, - в зависимости от процентной ставки банка и срока кредита, ваш ежемесячный платеж составит... - повторила она, - вот такую вот сумму. - Женщина развернула экран компьютера к посетительнице, наглядно демонстрируя той полученные расчеты. - Это если на пятнадцать лет. Можно, конечно, еще попробовать рассчитать на двадцать, но в таком случае сумма ежемесячного платежа снизится незначительно, а вот переплата по процентам будет просто катастрофической.
- Обалдеть... - прошептала Кира, мечта которой стремительно ускользала из рук.
- При этом вам еще стоит учитывать, что Кириллу Владимировичу деньги помогут только в случае, если ему будет куда переехать. То есть, сначала было бы неплохо подобрать ему жилье, и только после этого заводить разговор о продаже доли.
- Обалдеть... - повторила девушка.
- Так как мне быть, Кира Эдуардовна? Начинать подыскивать варианты для Кирилла Владимировича? Или указанная сумма для вас является неподъемной в данный момент? Кира растерянно развела руками:
- Мне нужно подумать . Так, с ходу, и не скажешь, потяну ли я такой долг...
- Тогда, как надумаете - обращайтесь. Буду рада помочь, - подвела итог разговора Фира Львовна. Кира неуверенно качнула головой, забрала со стола распечатку с графиком платежей, которую хозяйка агентства ей заботливо положила в специальную папку с логотипом конторы, и, понуро опустив голову, вышла из кабинета.
Она не спала всю ночь. Переживала, думала... Конечно, если по максимуму урезать свои расходы, кредит можно было и взять. Вот только, страшно было влезать в долги, когда в жизни не было никакой стабильности. Банкиры, перед тем, как выдать кредит, требуют справку о доходах. Ну, здесь у нее была относительная стабильность. Даже если не принимать во внимание бонусы и премии, которые всегда были разными (то густо, то пусто, как говорится), у нее был стабильный оклад. Кира вполне могла на него рассчитывать. Дело в другом... Что, если отцу снова понадобится лечение? Все эти реабилитационные клиники - дорогое удовольствие. И если к сумме кредита добавятся еще и счета из больницы - она просто не выкрутится, как бы ни старалась.
- Кир, будешь кофе? - уже привычно поинтересовался Кирилл.
- Нет, спасибо! - Выпалила резко, и тут же прикусила язык, расстроенная собственной агрессивностью. - Извини, Кирилл... Правда... Спасибо тебе, в меня просто ничего сейчас не полезет. Прости.
Мужчина смерил соседку изучающим взглядом. У нее что-то определенно не ладилось в жизни. Вчера пришла домой, как грозовая туча. Не ела ничего, душ приняла и заперлась у себя в комнате. А сегодня на ней и вовсе лица нет. Точнее, есть - но это не её лицо. Такая себе маска нервной стервы. Но ведь он уже успел увидеть другую Киру. Расслабленную, смеющуюся, застенчивую...
- У тебя что-то плохое случилось? Возможно, я мог бы чем-то помочь?
На языке крутилось: «Да, конечно, продай мне свою долю по цене покупки», но это было бы вообще не по-человечески. Учитывая его абсолютно искреннее участие и непривычную для нее заботу.
- Да, нет. Нормально все. Но спасибо за предложение, - сказала, соврав, но кого это волнует? Нынче люди вообще редко говорят правду. Привет. Как дела? Да просто отлично! Но кому интересно, что у тебя происходит на самом деле? Кто вообще придумал каждый раз при встрече справляться о делах? Что за дурацкая традиция? Всем ведь в действительности плевать на тебя и твои проблемы. Всем просто плевать! Кира раздосадованно схватила портфель и поспешила к выходу. Ничего перед собой не видя, столкнулась с Натали. У той из рук выпала большая папка, и куча бумаг посыпалась на пол.
- Вот же черт! - выругалась Кира, помогая девушке собрать... эскизы? Или как это называется? Вопрос мелькнул в голове, но другие мысли его практически сразу же вытеснили. - Извини! - пробормотала Кира, протягивая соседке последний лист.
- Ничего... Ты, наверное, спешишь...
- Да, извини еще раз. Увидимся! - Не став дожидаться девушку, Кира быстро сбежала по ступенькам вниз - в гараж. И только по дороге на работу ее осенило - кукла капиталиста сегодня мало походила на куклу. И одежда на ней была совсем не кукольная - добротная, со вкусом подобранная, без стразов и угрожающих вырезов на груди. Вместо кудрей на голове - строгий хвост, вместо броского макияжа - тушь и прозрачный блеск для губ. И здесь явно что-то выбивалось из всем привычной картины.
После довольно продуктивного рабочего дня Кир затарился продуктами в близлежащем супермаркете и покатил к дому. Телефон, который сегодня дисциплинированно молчал целый день, не отвлекая мужчину от работы, настойчиво зажужжал в кармане. Вздохнув, Кирилл поставил пакеты на пол и приложил трубку к уху:
- Кирилл Владимирович, ну, слава Богу! Хоть вы на связи, а то я уже начала волноваться!
- Да? А что случилось?
- Я уже второй час пытаюсь дозвониться Кире Эдуардовне, но она отчего-то не берет трубку. А у меня для неё хорошие новости! Кирилл провёл рукой по затылку. Все интереснее и интереснее. Это какие такие новости?
- Так, а я чем могу помочь?
- Ну, как же, возможно, Кира Эдуардовна дома?
- Возможно. Только меня там нет.
- Да? Как же не вовремя... Послушайте, но ведь вас это тоже касается! Да и вообще, ваше мнение в этой ситуации имеет немаловажное значение! Точно! С вами все и обсудим!
- Что, обсудим, простите? - переспросил, ничего не понимающий Кирилл.
- Покупку вами отдельного жилья, конечно же! Кира Эдуардовна выразила готовность выкупить вашу долю, а тут совсем недалеко от вашего нынешнего дома выставили на продажу хорошую однушку, и нам нужно действовать быстро! Такую оторвут с руками и ногами! Так, как? Вам подойдёт, если я сегодня же организую просмотр?
Сбитый с толку напором риелторши, Кир ответил той что-то невразумительное, чем женщина тут же воспользовалась, пообещав в кратчайшие сроки за ним заехать, с тем, чтобы дальше уже вместе поехать на просмотр недвижимости.
- Я как раз моталась в вашем районе по делам, так что мне совсем не трудно.
Кир, впрочем, нисколько в этом не сомневался. Чего он не мог понять, так это того, на кой ляд он вообще согласился на это. Ему понравилась жизнь в таунхаусе, он не собирался покупать никакое отдельное жильё! И вообще... в душе поселилось муторное чувство. Сродни предательству. А в роли этой самой предательницы выступала Кира Эдуардовна Герр, собственной персоной. Та самая Кира, которая даже нравиться ему начала в последнее время. Та самая, которой он ежедневно варил кофе, и с кем поделился тем, о чем вообще предпочитал не говорить.
Кир успел только занести в квартиру продукты, и снова спуститься вниз, как к дому, следуя одна за одной, подъехали машина депутата и риелтора. И тут же у него зазвонил телефон. Скрывая легкое удивление (до этого Кира ему никогда не звонила), мужчина поднес трубку к уху, в которой сначала послышалось какое-то шуршание, и только потом глухим, будто бы надтреснутым, голосом заговорила соседка:
- Кирилл... Скажи, ты сейчас дома?
- Да, вот только подъехал, а что? Что-то случилось?
- Да... Мой отец... - Кира шмыгнула носом и сделала несколько судорожных вдохов, - он попал в больницу... А я, представляешь, забыла дома банковскую карту. Просто оставила ее в другой сумочке... А мне нужно купить целую кучу лекарств! Ты... Ты не мог бы мне ее привезти, или... ну, не знаю... Передать через таксиста? Я бы оплатила его услуги...
- Стоп... Кира, не волнуйся, я все привезу. Без проблем. Просто скажи мне, куда ехать, и в какой сумочке лежит карта?
В трубке послышался еще один вдох, всхлип, снова какое-то потрескивание. Но потом, все же, девушка взяла себя в руки и довольно внятно ответила на оба его вопроса.
- Что случилось? - в один голос поинтересовались Фира Львовна и Константин Сергеевич.
- У Киры с отцом беда. Нужно отвезти ей банковскую карту... Черт, а где этот проспект Мира?
- Я знаю, где это, могу подвезти! - вызвалась Фира Львовна.
- Спасибо! - кивнул головой Кирилл, безропотно согласившись на предложение риелтора. Он не знал города, и дорога могла бы затянуться, а деньги соседке нужны были незамедлительно. - Я только за картой сбегаю. Кира сегодня, как назло, ее дома забыла... А там расходы большие намечаются.
Глава 13
Фира Львовна оказалась настоящим Шумахером в юбке. У Кирилла от страха волосы на голове шевелились, когда она неслась по городу, лихо подрезая другие машины. А потом и вовсе развернулась, наплевав на две сплошные, пояснив, как ни в чем не бывало:
- Так будет быстрее, - мило улыбнулась, являя миру недешевую работу хорошего дантиста, и снова утопила педаль газа в пол, так что у Кира дернулась голова.
До больницы они доехали за рекордные пятнадцать минут. Впрочем, и за это короткое время Кирилл успел сначала поседеть, а потом и вовсе проститься с жизнью. Облегченно выдохнув, мужчина буквально вывалился из машины. Ошалело огляделся по сторонам, поблагодарив про себя господа бога, что остался в живых. Не зная, куда идти дальше, застыл на пороге приемного отделения и приложил трубку к уху. Пока он безуспешно пытался дозвониться Кире, Фира Львовна взяла ситуацию в свои надежные руки. С грацией газели женщина побежала наперерез первому попавшемуся под руку медработнику - щуплому мужичонке лет пятидесяти. Пригвоздила того к стене своей внушительной грудью, учинив бедолаге настоящий допрос.
- Вы интересуетесь, в какой палате находится некий гражданин Герр? - наконец сообразил мужчина.
- Да, Эдуард Герр. Это ведь родной отец Киры? - требовательно поинтересовалась Фира теперь уже у Кирилла. Нашла, у кого спрашивать! Он, между прочим, с Кирой Эдуардовной детей не крестил. Почем ему знать?!
- Кирилл... Фира Львовна?! - Со стороны лифтов послышался знакомый удивленный голос.
- Ох, милочка! Нашлась! - взмахнула руками риелторша и бросилась к Кире, отпустив ничего не понимающего врача. - Ну, как ты? Кира оторопела. Она и так находилась не в лучшей форме, а Фира своим напором и вовсе выбила ее из колеи.
- Не очень хорошо. У меня отец в реанимации, и... - Кира метнулась взглядом к стене, в безуспешной попытке скрыть слезы. Не сдержалась, шмыгнула носом. - А вы здесь какими судьбами? - недоуменно поинтересовалась она.
- Да вот... Кирилла Владимировича к вам привезла. Мы как раз хотели посмотреть квартиру, когда вы позвонили. Я таки нашла подходящий вариант. Все, как вы хотели. Да только, не судьба нам ее сегодня глянуть, а завтра, скорее всего, будет поздно - уж очень хорошее предложение.
Пока Фира Львовна болтала, Кирилл внимательно наблюдал за соседкой. Почему-то сложилось впечатление, что она вообще слабо понимала, о чем ведет речь риелтоша. Вполне возможно, Кира даже забыла, о чем просила ту совсем недавно. Сейчас её взгляд был полон растерянности. А еще - слез... Она держалась из последних сил, и это бросалось в глаза. Даже Фира Львовна обратила внимание. Вовремя, кстати сказать. Кир уже хотел было её заткнуть.
- Я привез твою карту, - в наступившей тишине пояснил мужчина, взмахнув зажатой в руках сумкой.
- Спасибо... Спасибо, - прошептала соседка, забирая ту из его рук. - Не знаю, что бы я делала без твоей помощи.
- Да, брось. Ничего сверхъестественного я не сделал. Как он?
- Тяжелый. Инфаркт... - Кира снова отвернулась к стене.
- Может быть, мы могли бы чем-то помочь? - снова подала голос Фира Львовна. Правда, на этот раз напор в её голосе значительно поубавился. Кира растерянно развела руками:
- Я не знаю. Боюсь, вы вообще впустую потратили на меня свое время. Сейчас мне совсем не до кредитов.
- Да-да, я понимаю, - проявила сознательность женщина.
- Простите, мне нужно купить кое-какие лекарства...
- Да, конечно...
- Еще раз спасибо, что привезли мою карту. - Кира хотела еще что-то добавить, но мысли разбегались, и не было никакой возможности облачить их в слова. Она вообще находилась, словно в тумане, с тех самых пор, как отец позвонил ей на работу и прохрипел, что ему стало плохо. А ведь она поначалу и ехать к нему не собиралась. Подумала, что тот просто в очередной раз напился до чертей. Как ни в чем не бывало, отправилась на обед, и только в небольшой кафешке, которая располагалась в их офисном здании этажом ниже, её будто бы что-то по голове ударило! Кира вскочила и помчалась к машине, на ходу набирая номер скорой. Они успели вовремя. Как же хорошо, что успели, иначе... Иначе она никогда бы себя не простила...
- Вот по этому рецепту у вас в наличии все имеется? - едва держась на ногах, протянула помятую бумажку провизору. Расторопная аптекарша быстренько сверилась с компьютером и уверенно кивнула головой:
- Вам повезло. Есть буквально все!
У Киры не было сил даже улыбнуться в ответ. Дрожащие губы совершенно не слушались. Молча протянула женщине карту. Та провела оплату, не сводя с девушки внимательного взгляда:
- Вам бы самой не мешало чего-нибудь выпить. Что, с кем-то из близких беда?
- С отцом, - прошептала Кира, забирая с небольшого прилавка пакет с лекарствами, который тут же выпал из ее дрожащих ладоней. Несколько коробок вывалились на пол, и девушка присела, чтобы их поднять. В ее поле зрения тут же очутилась пара ног, обутых в темно-коричневые замшевые ботинки. А потом, практически сразу же, на уровне ее глаз возникли глаза Кирилла.
- Я помогу, - твердо сказал он, сжимая ее подрагивающие пальцы, которым никак не удавалось справиться с поставленной задачей. Кира неуверенно кивнула.
- Ну, вот и все. Пойдем, я донесу, куда надо...
- Зачем это тебе? - вскинула девушка удивленный усталый взгляд.
- Просто хочу помочь, - пожал плечами Кирилл.
Кира ничего не ответила. Это было странно - чужой человек, который совершенно бескорыстно предлагал свою помощь. Но это было так ей необходимо! Удивительно... Девушка уже давно привыкла со всем справляться одна.
- Кира, милочка, погодите...
Ну, вот, снова Фира. И почему только до сих пор не ушла?
- Да? Вы что-то хотели?
- Вот! Возьмите... Это небольшая помощь от меня... Все мы люди, все можем оказаться в такой ситуации, когда может понадобиться поддержка...
Кира непонимающе уставилась на зажатые в пухлой руке женщины купюры. Перевела потрясенный взгляд на соседа, вернулась к риелторше. Она, что, правда предлагает ей деньги?
- Нет-нет, спасибо, конечно, но это совершенно лишнее... - Кира резко развернулась и пошла к лифту.
- Кира, - окликнул девушку сосед, - тебя около какой палаты искать, в случае чего?
- Понятия на имею. Пока папа, - её голос снова дрогнул, - в реанимации, которая находится на третьем этаже...
Только за Кирой закрылась дверь лифта, как в отделение заявился Константин Сергеевич. Кирилл уже перестал чему бы то ни было удивляться, когда дело касалось соседей, поэтому просто пошел ему навстречу.
- Ну, как обстановка? - поинтересовался у Кира депутат.
- Тревожная. Отец Киры Эдуардовны в реанимации, да и сама она едва стоит на ногах от переживаний! - влезла в разговор риелторша - будто бы вопрос был адресован ей. - Кацман Фира Львовна! - запоздало представилась, протянув депутату мягкую ухоженную руку. Константин Сергеевич приветливо кивнул, и на рукопожатие ответил.
- Я чего приехал-то... Вот. Собрали, у кого сколько было. Депутат протянул Киру пухлый конверт с наличкой.
- Где собрали? - тупил тот. Он бы много отдал, чтоб узнать, в каких таких местах можно «насобирать» столько денег! Ну, не на дороге же они валяются...
- По дому прошёлся. Скинулись по-соседски. Вам помощь не помешает! Да, бери ты, чего стоишь?!
Кирилл не стал уточнять, почему это «им не помешает», если проблемы были исключительно у Киры, а вместо этого заметил:
- Она денег не возьмёт. Ей уже Фира Львовна предлагала.
- Гордая, значит? - выгнул бровь Константин.
- Выходит, что так...
- Ладно... А с врачами вы уже говорили? Какие прогнозы?
- Нет. Не знаем ничего. Так, поймали случайно Киру у аптеки, перекинулись парой слов.
- Ну, это так нельзя оставлять. Давайте-ка я сейчас все разузнаю...
Константин подошёл к регистратуре, о чем-то переговорил с администратором. Итог беседы депутата явно не удовлетворил, потому что он принялся кому-то звонить. Кир наблюдал за соседом со стороны, вернувшись воспоминаниями к их совместной воскресной пробежке. Как Сёма и обещал, на нее вышли исключительно мужчины. Не было только опального Лешки и маленького Саши - их с Таней сына. А так - присутствовали все. Даже Рудик в очередном, потрясающем воображение, наряде. Где он его раздобыл - оставалось загадкой. По мнению Кирилла - ни один приличный магазин спортивной одежды не рискнул бы выставить на продажу подобный товар. В отличие от них, Рудольф был экипирован по полной. В изящных руках художника находились палки для финской ходьбы!
Бежали они по не самому простому участку - тропинке вдоль берега реки, а там и подъёмы были, и спуски, и выступающие корни деревьев, которые они перепрыгивали на бегу. Темп, в принципе, был у всех одинаковый - особо не торопились, да и выносливость у каждого из мужчин была на уровне. Отставал только Рудик. Ну, у того и дисциплина была другая. Ходьба - она и в Африке ходьба. Мужчины пробежались пару километров, пока тропинка не оборвалась, и остановились отдышаться. Лёгкие горели, по ногам растекалась приятная усталость, и жутко хотелось пить. Кир уперся ладонями в колени и тяжело дышал. Вскоре к ним присоединился и отставший Рудольф. Не в пример более молодому поколению, Рудик даже и не запыхался. Уселся прямо на траву, подперев спиной дерево. Поднял голову к по-летнему высокому небу.
- Ну, рассказывай, Костя, как дело было! - вдруг скомандовал он. Костя промолчал, сделав вид, что не услышал вопроса.
- Нет, ты можешь, конечно, и дальше уподобляться страусу, и прятать голову в песок, - ответил на молчание Рудольф, - да только сам подумай, чем обернутся для тебя такие страусиные повадки. Депутат сдвинул густые черные брови, неуверенным и явно ему несвойственным движением провел рукой по затылку, видимо, сомневаясь, что здесь можно сказать.
- Подлец я... И предатель. О чем тут еще говорить? - после недолгого молчания развел он руками.
- Ну, хорошо уже то, что ты это осознаешь, - философски заметил художник. Сунул в рот колосок, и снова уставился на небо.
- Четыре года с этим живу. А ты, что молчишь, Сёма? Почему не клеймишь позором?
- А что это даст? Понять я тебя - не пойму. А осудить... Зачем? Ты сам себе уже приговор вынес, не так ли?
- И то правда... - заметил Константин Сергеевич.
- Какая женщина... какая женщина. И что тебе только не хватало, Измайлов! - все-таки не выдержал Семен. - Да я бы за такую...
- Губу закатай! - рявкнул слуга народа. На что Сёма лишь плечами пожал.
- Дурак ты, Костя. Хоть и умный, а все равно дурак, - подытожил Рудик.
Воспоминания Кирилла прервал Константин Сергеевич, который, переговорив с кем-то из высоких чиновников от медицины, пообещал, что отцу Киры в обязательном порядке окажут самую квалифицированную медицинскую помощь. Кир мог только по-доброму позавидовать таким возможностям. Ему бы тоже хотелось решать проблемы людей одним звонком.
- Ну... Тогда, что? По коням? - поинтересовался Кирилл.
- А вы, что же, Кире Эдуардовне не будете новости сообщать? - изумилась Фира Львовна.Нет, и эта туда же! Вы посмотрите, что делается! Знает ведь, что они с Кирой просто соседи, и все равно смотрит на него так, будто бы он совершил что-то постыдное, сообщив о своем желании уехать. Черте что!
- Наверное, вы правы. Сейчас, найду ее только... - пробубнил мужчина и послушно пошлепал к лифту.
Глава 14
Разрешив все вопросы с Кира-Кирами, и подкинув до дому парня, Константин открыл своим ключом дверь и тихонько вошел в квартиру. Не хотелось разбудить Ариадну, та наверняка уже улеглась. Раньше он всегда стремился попасть домой к этому времени. Поцеловать дочку на ночь, что бы ни случилось - было его личным правилом, которому он неукоснительно следовал. Только тогда, четыре года назад, когда его черт попутал переспать с ассистенткой, он не вернулся домой ко времени. Впрочем, нет, врет. В тот раз выдалась очень грязная предвыборная кампания. Он пахал на износ, и дома вообще был нечастым гостем. Прошел в гостиную. Резко остановился, натолкнувшись на пристальный взгляд жены.
- Извини. Я сегодня поздно. Дела были, - вроде как объяснил свой поздний приход.
Катерина пожала плечами, ничего не ответила, и прошла мимо него, как мимо пустого места, к выходу из комнаты. Константин напрягся, придержав ее за руку в последний момент. Катя обернулась, вопросительно приподняв идеальную бровь. Даже её излом был Косте укором. Или так только казалось...
- Что? - наконец, поинтересовалась она.
- Ты мне не веришь, что ли? У отца Киры, ну, ты знаешь, нашей соседки со второго, инфаркт случился. Я поехал помочь. Сама знаешь, как у нас в больнице могут «полечить».
- Молодец. Не оставил ребят в беде. Я спать, ладно? - Катерина улыбнулась одними губами и аккуратно высвободила ладонь из его захвата. Последнее время она часто так улыбалась, а он знал жену слишком хорошо, чтобы этого не замечать. И даже, вполне возможно, в глубине души понимал, что послужило причиной таких изменений. Но... Так и не решался с нею заговорить. Боялся. Боялся, что, потревожив рану - просто убьет все, что у них было когда-то, и перечеркнет то, что еще могло бы быть. При проникающих ранениях колюще-режущими предметами медицина не рекомендует самостоятельно их вытаскивать. Есть такое понятие «смерть на кончике острия». Повредив большие сосуды, нож перекрывает их, и не даёт крови пролиться. Но стоит его извлечь - кровь пульсирующим фонтаном вырвется наружу, и смерть станет неминуемой. Его измена была тем самым ножом. Острым, неумолимым. Он засел в сердце Кати, закупорив перерезанные вены их сумасшедшей любви, которая, будто пуповина, соединяла их долгие годы. Они выжили. Но нож - никуда не делся. Не рассосался сам по себе чудодейственным образом. Чудес вообще не бывает. Не существует волшебной таблетки, способной вылечить душевные раны. И сейчас бы вырвать к чертям клинок, дать пролиться обиде, только... А вдруг после этого станет только хуже? Вдруг она... уйдёт? Как он без неё? Кто? Зачем?
- Катя...
- А?
- Я люблю тебя...
А в ответ - кивок, легкая улыбка, и тишина.
- Я пойду, Костя, сегодня такой тяжёлый день был. А ты поешь, ужин в духовке.
- Ну, прости ты меня! - закричал он совершенно несвойственным ему тоном.
Катя прикусила щеку изнутри. Она всегда так делала, когда хотела остановить закипающие слезы. Он это знал, как и миллион других мелочей о ней... Единственной, кого любил.
- Знаешь, по моему глубокому убеждению, слово «прости» заняло бы вторую строчку, после «люблю», если бы какой-то умник озаботился бы созданием рейтинга бессмысленных слов. Костя сглотнул, нужные фразы, которыми бы он мог парировать высказывания жены, не находились. Их просто не было, как и не было оправданий тому поступку...
- А может, наоборот? - нашёлся мужчина. - Может быть, они, напротив, наполнены всеми возможными смыслами? Да, зачастую противоречивыми, двойственными, парадоксальными, но такими честными в своей обнажённости! Катерина ничего не ответила, только еще ниже опустила голову. «Осень... Осень моя золотая» - так Костя называл жену из-за необычного рыжего цвета волос. И он был счастлив в объятьях своей Осени. И ни разу в жизни не пожалел, что идет с ней по жизни за руку. Он жалел лишь о том, что заставил свою осень плакать дождями... Интересно, жизнь когда-нибудь станет прежней?
Находиться дома в отсутствие соседки было как-то непривычно. Кирилл постоянно возвращался мыслями туда, где под металлической дверью реанимации, дожидаясь новостей о состоянии отца, сидела она - Кира. И почему-то казалось до ужаса неправильным быть самому здесь, когда где-то там, далеко, она одна мучилась в неизвестности. Нет, он, конечно, рассказал о визите Измайлова, и о его обещании подключить самых лучших специалистов, но...Кирилл не был уверен, что Кира до конца поверила в лучшее. Он чувствовал волны недоверия, исходящие от нее. И, в принципе, мужчина мог его понять. Время было такое - никто ничего не делал просто так. Вот и соседка ожидала какого-то подвоха. А ведь он ей даже не успел рассказать, что Константин Сергеевич еще и денег в помощь собрал...
Кирилл лежал в темноте и прислушивался к дому. Несмотря на царившую тишину, он готов был поклясться, что тот тоже не спал. Как воспитатель в детском саду, Дом пересчитывал своих подопечных по макушкам. А недосчитавшись одного - в тревоге огляделся по сторонам. Все ли хорошо? Почему непорядок? Перевернувшись на бок, Кирилл хмыкнул. Похоже, царящее здесь сумасшествие заразно - вот и у него незаметно стала подтекать крыша. Надо же было такое придумать! Мужчина плотно прикрыл глаза, дав себе установку спать. Натянул повыше одеяло. Только... что толку, если дом был против такого вроде бы логичного завершения дня?
Черт. Зря он пошел за Кирой! Или... не зря? Она и раньше его волновала. Как ни крути, Кирилл был живым человеком, мужчиной. Он не мог не оценить красивую молодую девушку. Вопрос только в том, что раньше она ему казалась просто смазливой стервой, а в последнее время Кир понял, что, скорее всего, его первое о ней впечатление было ошибочным. Сквозь маску холодности и равнодушия, которую девушка носила по необходимости, все чаще пробивалась настоящая Кира. Теплая, как нынешняя осень.
В замке провернулся ключ. Дом выдохнул. Кир вскочил. Кира стояла на пороге, привалившись спиной к входной двери, и беззвучно плакала.
- Что? Что-то случилось? Ему стало хуже?
Кира покачала головой и сползла по двери на пол.
- Не стало. Напротив... Все не так плохо, как поначалу показалось.
Кир завис, не совсем понимая, как правильно себя повести. Похоже, что у Киры просто начиналась истерика, что немудрено, учитывая такие эмоциональные качели.
- Ну... Ты чего, а? Все ведь хорошо, Кир? Может, тебе чая сделать, а? Хочешь чая? Или молока с медом, так, говорят, быстрее заснешь. А тебе отдыхать надо. Завтра ведь на работу...
- Ничего уже не будет хорошо. Ни-че-го, - как-то обреченно прошептала Кира, пустым взглядом уставившись куда-то мимо него.
- Отставить пессимизм. Константин Сергеевич...
- Он ничем не поможет. Никто не поможет. И ничто. Вытащили его один раз. Смерть отсрочили, - всхлипнула девушка, уткнувшись носом в колени.
- Да, с чего ты это взяла, Кира? После инфаркта люди живут долгие годы!
- Алкоголики не живут... - едва слышно прошептала соседка и подняла на мужчину влажные, полные горя и невыплаканных слез глаза. - Мой отец - алкоголик. Пропащий, не поддающийся никакому лечению. Я всё перепробовала... А потом, - Кира взмахнула рукой, неловко сбив с полочки статуэтку, но даже не заметила этого, - потом не выдержала... Думала, плюну на все. Перееду из нашей квартиры, и забуду прошлую жизнь, как страшный сон. Переехала, но забыть-то не получается, понимаешь? Он мой отец. Я не могу просто взять и вычеркнуть его из своей жизни. Даже с пьющим мужем, наверное, проще. Развёлся - и забыл, как страшный сон. А с родителями все иначе...
Кирилл опустился рядом на пол и просто слушал. А Киру будто бы прорвало. Слова лились непрерывным потоком. Все то, что она держала в себе. То, чем ни с кем никогда не делилась... И о пьянках отца, и о своих страхах, и о бесконечных хождениях по реабилитационным клиникам. О нечеловеческой усталости, и черной депрессии. О жутком одиночестве на фоне абсолютно чужих людей, близость которых не скрашивала одиночество, а лишь усугубляло его. О жизни поломанной куклы, лишь имитирующей «нормальную жизнь»...
В какой-то момент, Кир просто притянул Киру к себе. Обнял ее одной рукой, прижал лицом к своему боку. Без всякого подтекста. Просто потому, что так было правильно. Потому, что хотелось её обнять. Подставить плечо... И она плакала, орошая обильными слезами его голый торс. Извинялась, и снова плакала. А потом, когда все эмоции вышли, Кирилл помог соседке подняться и проводил в гостиную.
- Хочешь чая?
Кира кивнула. Заплаканная. С красными отекшими глазами и распухшим носом она казалось невероятно юной и ранимой.
- У меня обычный Липтон в пакетиках.
- Мне подойдет, - шмыгнула носом девушка, понемногу приходя в себя. - А ты вообще почему не спишь? - добавила удивленно, наконец, обратив внимание на время, которое показывали часы на микроволновке.
Кирилл улыбнулся. Опомнилась. Вообще-то, и правда, уже четвертый час, а завтра, точнее - уже сегодня, на работу. Но он не жалел, что не уснул. Как и не жалел о том, что услышал. Он теперь гораздо больше понимал девушку. А во многом и вовсе их чувства были созвучны. Кирилл был так же невыносимо одинок.
- Я, наверное, теперь не решусь влезть в кредит, чтобы выкупить твою долю квартиры.
- А разве я тебя просил об этом? - удивил Киру ответом мужчина. - По-моему, ты сама, не спросив моего мнения, принялась что-то там решать.
Кира задумалась. Сосед, конечно же, был прав. Такая точка зрения имела место быть. Девушка просто не смотрела на ситуацию под этим углом. Она действовала в своих интересах, и как-то не задумывалась о его.
- Но... мы ведь не можем жить вот так... вечно. Рано или поздно с этим вопросом придется что-то решать.
- Возможно. Но, думаю, тебе сейчас совсем не до этого.
- Ты прав... Абсолютно. Кирилл...
- Ммм?
- Спасибо тебя тебе за все. Ты... ты мне очень помог. Спасибо!
Кире хотелось добавить еще много чего. Несмотря на весь ужас сегодняшнего дня, на то, что голова была занята совсем другим, и горе буквально накрывало... Она не могла не думать о нем. Кирилл... Он обладал совершенно потрясающим качеством, без которого Кира не мыслила мужчину, как такового. Кир был надежным. Основательным. Незыблемым. Находясь рядом с ним, Кира чувствовала себя в безопасности. И все тревоги отступали, как будто не решались соваться туда, где находился он. Не супермен, не мачо. Обычный мужчина, рядом с которым было уютно и тепло. Это так много значило в их совершенно сумасшедшей мире.
- Да ничего я не сделал, - отмахнулся мужчина. - Кстати, Кир, тут, помимо всего прочего, Константин Сергеевич тебе и конвертик передал. Ты только не отказывайся, ладно? Ничего такого в этом нет! Любому может понадобиться помощь. Так что, вот... от чистого сердца.
Девушка перевела взгляд на толстый конверт, который Кирилл сжимал в руке. Опустила голову:
- Мне никто никогда не помогал... И деньги... Эти деньги мне не так уж и нужны. Просто... Они, правда, вот так, как Чип и Дейл, спешат ко всем на помощь? Так бывает? - На последнем вопросе ее голос сорвался, а потом и вовсе перешел в плач.
Так... Это они уже проходили. Кирилл снова вернул на полку злосчастный конверт, двумя руками сгреб Киру в объятья и уткнулся носом в русую макушку. Пусть плачет. Видимо, у нее еще много скопилось слез. Нужно было просто подождать, когда все они выйдут наружу.
Глава 15
Кире казалось, что она только закрыла глаза, а уже во все горло орал будильник. Чувствуя себя абсолютно разбитой, девушка спустила ноги с кровати и пошарила рукой в поисках телефона. Как и все жаворонки, она просыпалась довольно легко, но только не в этот раз. Воспоминания о вчерашнем дне обрушились камнепадом. Кира вскочила на ноги, бесцельно озираясь по сторонам. Что делать? Куда бежать? Вчера она так измучилась, что напрочь забыла узнать о времени посещений. Уже можно ехать? Или ещё рано?! Хотя, если родственник находится в реанимации, наверное, это не так важно? Ну, не выгонят же её?
- Привет. А я как раз думал разбудить тебя.
Девушка резко развернулась и уставилась на соседа. Ей было ужасно неловко. Наверное, последний раз она чувствовала себя так ещё в школе. Когда вышла получать аттестат со шлейфом из ленты туалетной бумаги, прилипшей к каблуку туфли. Не то, чтобы давний конфуз мог соперничать с тем чувством, что Кира испытывала прямо сейчас, но смущение все же присутствовало. Не каждый день она позволяла себе быть настолько откровенной. Душевный стриптиз отнял слишком много сил и, вполне возможно - остатки гордости.
- Спасибо.
- Не за что. Удалось хоть немного поспать?
- Угу...
- Пойдём, я кофе сварил. Тебе он точно не помешает.
Кира перевела взгляд на часы. Кофе действительно очень хотелось, но еще больше она хотела убедиться в том, что за время ее отлучки отцу не стало хуже. Да и на работу нужно было попасть. Почему-то тяжелая болезнь родственника не являлась достаточным основанием взять отпуск. Пусть даже и за свой счёт. О том, как она будет работать в таком душевном раздрае, Кира старалась не думать.
- Кирилл...
- Ммм?
- Спасибо тебе.
- Ты уже это говорила.
Кир улыбнулся и на мгновение поймал взгляд соседки, а потом быстро организовал ей чашку ароматного крепкого кофе.
- Так я, может, даже проснусь, - криво улыбнулась девушка.
В дверь позвонили. Кира переглянулась с соседом, а потом, не сговариваясь, они одновременно перевели взгляд на часы. Кто бы ни был их гость, он был ранней пташкой. Цифры на микроволновке показывали шесть пятнадцать утра. Кира пожала плечами и, не выпуская чашку из рук, двинулась ко входной двери. К ее удивлению, на пороге, неловко переминаясь с ноги на ногу, стояла Натали. В руках у нее находилась тарелка, прикрытая салфеткой, из-под которой доносился сдобный аромат выпечки.
- Доброе утро. Вот... Возьмите, пожалуйста. Вам сейчас не до готовки, наверное... Позавтракаете. Меня Семен Семёныч просил передать. Он сам рано утром уехал, на объекте возникли какие-то проблемы...
Не переступая порога, девушка протянула соседке блюдо, и отвела взгляд. Это было трогательно. И невероятно. Точно так же, как и приезд в больницу депутата Измайлова. Кира совершенно к такому не привыкла, и не знала, как реагировать. Она скомканно поблагодарила куклу, и хотела было закрыть дверь. Но потом, неожиданно для себя, пробормотала:
- А может, ты к нам присоединишься за завтраком, раз Семёна нет?
Натали хлопнула глазами. Она всегда так делала, когда подвисала. А случалось такое довольно часто. Кира в нетерпении притопнула ногой, даже пожалев, что приглашение слетело с губ, ведь ей было совершенно не до гостей. Но соседка все-таки отмерла и, улыбаясь, пробормотала:
- С удовольствием.
Деланно улыбнувшись в ответ, Кира отступила вглубь коридора, впуская гостью.
- У меня совсем мало времени, я спешу в больницу к отцу, но кофе выпить успеем, - пробормотала хозяйка квартиры. - Кир, у нас гости. Пока Кирилл и Натали здоровались, Кира раздала тарелки и, наконец, откинула с блюда салфетку. Им принесли золотистую горку сырников.
- Какой изумительный цвет! - восхитилась она.
- Это все куркума. Кладешь на кончике ножа, и вот...
- Так это ты готовила?
Натали побелела и испуганно отвела взгляд:
- Да, ты что. Я не знаю, с какой стороны плита включается... Это все... экономка Семёна Семеныча. -Ив котором же часу у нее начинается рабочий день?
Возможно, в другой раз Кира бы не стала учинять кукле допрос. Но собственные проблемы подействовали на нее странным образом. Она стала сварливой и нетерпимой к чужой лжи. Заподозрив, что Натали зачем-то их всех дурачит, Кира наотрез отказалась принимать участие в ее представлении. Сегодня ей было совершенно не до этого. Она была несчастна, разбита и подавлена. И ей нужно было выместить на ком-то свое зло. Кукла-интриганка как никто другой подходила на эту роль.
- В семь часов, - прошептала девушка.
- Сейчас только половина седьмого. Так каким же образом у Семена Семеновича материализовался завтрак?
- Экономка приготовила его с вечера. Кира скривилась.
- Понятия не имею, зачем тебе это вранье, но знай - меня тебе одурачить не получилось. Ты прокололась еще тогда - с грушевым пирогом. Ни один пирог в мире не будет таким воздушным на следующий день.
- Не понимаю, о чем ты.
- Ну, да, конечно.
Кира допила свой кофе и, ни слова больше не говоря, пошла собираться в больницу. У нее не было ни времени, ни желания дальше разговаривать с этой врунишкой. Жаль было Семена. А может, и не жаль. В конце концов, он получил то, что хотел. Иначе, как объяснить, что кукле понадобилось его дурачить?
- Ушла? - спросила у соседа Кира, когда, уже полостью одетая, вышла из комнаты.
- Еще бы. Ты её здорово напугала.
- Ты меня осуждаешь?
- Удивляюсь.
- Она всех дурачит!
- Но только не тебя.
- Ну, извините, что мне не нравится, когда меня пытаются выставить дурой.
- Натали не сделала тебе ничего плохого.
- Она просто бесконечно врала.
- Ты ее не знаешь. И понятия не имеешь, зачем ей это понадобилось, но уже осудила и вынесла приговор.
Кира молча отвернулась к двери. Почему-то разочарование в глазах соседа подействовало на нее не самым лучшим образом. Будто бы его мнение имело для нее не последнее значение. Будто бы он сам что-то значил для нее... Девушка вспомнила, каким теплым и понимающим был взгляд Кирилла вчера. Сейчас в нем не было и грамма тех чувств. Сердце сжалось. И снова захотелось плакать. Наверное, он прав. Кто она такая, чтобы судить, кого бы то ни было?
- Накинь куртку. Я тебя отвезу.
- Отвезешь?
Кира вскинула на мужчину полный надежды взгляд. Возможно, она еще не слишком все испортила? Было бы так хорошо, если бы он понял, что она не такая уж и стерва.
- Да, отвезу. Ты слишком взвинчена, чтобы садиться за руль.
- Я слишком взвинчена даже для того, чтобы просто нормально общаться. Извини, это, наверное, выглядело ужасно. Просто, когда у тебя полон рот проблем...
- Чужие проблемы кажутся не такими важными?
- Да... Нет... Черт! Да, какие у нее проблемы, ну, правда?
- Не знаю. Что-то не дает ей быть собой, вынуждая скрываться за маской. Это ли не проблема?
- Смотря с чем сравнивать... - философски пожала плечами Кира. - Сейчас я могу думать только об отце. Можешь считать меня чудовищем, но в этот момент чужие проблемы мне действительно кажутся надуманными и несерьезными. Все поправимо, кроме смерти.
Дорога к больнице выдалась долгой. Город, как и всегда в дождь, встал. Осень снова стала серой и неуютной. Вымокшие фасады многоэтажек, будто свинцом налитое небо, взявшее в плен когда-то яркое, а нынче практически бесцветное солнце. Кира смотрела в окно и думала о жизни. Точнее, о том, во что она превратилась. Не жизнь... А она сама. Порою девушка себя не узнавала. Вот, как сегодня утром. Когда она успела стать такой... нетерпимой? И чем такие перемены могут для нее обернуться? Одиночеством - билось в мозгу. Кира покосилась на соседа, чьи руки уверенно сжимали руль. Наверное, больше не стоило гнать от себя мысль о том, как ей бы хотелось ощутить эти руки на себе. Как вчера вечером. Отдаться их власти, забыв обо всем. Положиться на их силу. Сначала Кира, конечно, не думала, что все настолько серьезно. У нее давным давно не было мужчины, и девушка списывала все свои порывы на банальную физиологию. Но после вчерашнего... не стоило даже пытаться отрицать, что дело было конкретно в ЭТОМ мужчине. Она хотела только его. Хотела не в том самом неизменном смысле, хотя и это тоже, чего уж скрывать. Кира хотела его в полноправную собственность. Да уж... У самого Кирилла, пожалуй, таких мыслей не возникало. Редко какой мужчина, после довольно болезненного развода, горел бы желанием снова связать себя какими бы то ни было узами. Пусть даже не брачными, а банальным сожительством. И вот тут их совместное проживание здорово все портило. Возможно, не живи они вместе, у них бы что-нибудь вышло, а тут... Бесперспективно, наверное. Впрочем, Кира гораздо больше бы удивилась, если бы ей хоть в чем-то повезло. Порой ей казалось, что черная полоса в жизни у нее никогда не закончится.
- Волнуешься?
- Очень.
- Не стоит. Если бы что-то случилось, тебя бы обязательно известили. Константин Сергеевич договорился.
Кир плавно перестроился в правый ряд и включил поворотник. Казалось, что за время их поездки тучи сгустились еще сильнее. Да и дождь припустил - дворники едва справлялись. Видимость была отвратительная, и Кира порадовалась, что за рулем не она. Но радость тут же сменилась тревогой:
- Кирилл, а ты на работу не опоздаешь из-за меня?
- Успею. А если нет - скажу, что кое-кого пришлось выручать из беды.
- Удивительно, сколько помощников у меня появилось. А Константин и вовсе удивил.
- Почему именно он?
- Не знаю. Наверное, потому, что у них в семье сейчас не самый простой период.
- Да... Здорово он наломал дров.
- И почему так? Чего людям не хватает?
Кирилл помрачнел, а Кира прикусила язык. Вот уж точно, нашла, у кого спрашивать! Ну, не дура ли? Самая, что ни на есть.
- Приехали. Я тут подожду.
- Зачем? - изумилась Кира.
- На работу тебя отвезу, если все нормально. Ну, чего застыла? Давай уже, топай.
Стоило девушке войти в отделение, как все посторонние мысли улетучились. Улыбка, вызванная галантностью соседа, слетела с губ, а сердце в страхе сжалось. Было что-то тревожное и неуютное в окружающей обстановке. Кире повезло - у самого входа в реанимацию ей повстречался заведующий отделением, который как раз совершал обход тяжелых пациентов.
- Здравствуйте, доктор. Я по поводу Гера...
- И вам не хворать. Напугались?
- Очень. Так, как он?
- Состояние стабилизировалось. Придется, конечно, в больничке поваляться, покапаться. Но в настоящий момент он вне опасности. Не волнуйтесь.
- Я могу увидеть отца? - На последнем слове голос Киры дрогнул.
- В реанимацию нельзя. Все необходимое у него есть. Приходите вечером. Если все будет хорошо, мы планируем перевести его в отделение.
Ну, вот... А она так надеялась увидеть папу! И как теперь до этого вечера дожить? Опустив голову, Кира медленно побрела по коридору. Не сказать, что поездка выдалась уж совсем безрезультатной. По крайней мере, она убедилась, что отцу лучше. Задумавшись, девушка налетела на кого-то из немногочисленных в такую рань посетителей.
- Ох, простите... Фира Львовна?!
- Эээ... Здравствуйте, милочка. Вот так встреча.
- Действительно. Странно... Вы здесь какими судьбами?
На секунду Кире показалось, что непрошибаемая Фира Львовна смутилась. Но поскольку такого не могло быть, потому что не могло быть в принципе, риелторша быстро взяла себя в руки и поспешила все объяснить:
- Вы не поверите, Кира Эдуардовна! Только я отъехала от вас вчера, как вспомнила про Лёню Кипермана. ПрЭкрасный кардиолог. Светило! И я подумала, а почему бы ему не глянуть вашего отца? Нет совершенно никаких причин не глянуть. Так, как, вы не против?
Кира пожала плечами. Вообще-то ответ Фиры Львовны никак не объяснял её появления в отделении. У женщины был её номер телефона, и она вполне могла ограничиться обычным звонком. Что-то здесь однозначно не вязалось. Совсем-совсем не вязалось. Девушка смерила риелтора пристальным взглядом. Та несколько нервно улыбнулась в ответ и сжала руки на внушительной груди. У Фиры Львовны вообще все было внушительным. Монументальным даже. Профиль, фигура, стать... Украшением женщины были темные, практически черные глаза и шикарные густые волосы, которые она безжалостно скручивала в тугой пучок на затылке. Возраст ее определить навскидку вряд ли бы получилось. Как и любой человек с лишним весом, она казалась старше. Зато можно было позавидовать ее прекрасной светящейся гладкой коже.
- Фира Львовна, вы мне ничего не хотите рассказать?
- Рассказать? Нет-нет. Что рассказать? Понятия не имею... - тараторила женщина, пятясь назад, подобно крабу. - Я таки организую консультацию, да? С Лёней Киперманом... ПрЭкрасным кардиологом. Еще одна консультация уж точно не навредит, не так ли?
Глава 16
На работу в тот день Кира могла не ходить. Пользы от нее было, как от козла молока. В голове ровным счетом ничего не задерживалось. И она совершенно не могла сосредоточиться, даже начальник это отметил, недовольно нахмурив лоб. Но ей не было стыдно! Она честно старалась, но, по известной причине - выходило не то, чтобы хорошо. В этот непогожий, промозглый и абсолютно безрадостный день Киру согревали лишь воспоминания о Кирилле. Она понимала что её заинтересованность конкретно в этом мужчине сейчас была абсолютно не к месту, что, скорее всего, ей с ним ничего серьезного не светило, а разменивать себя по мелочам не имело смысла, но... Уже поздно было идти на попятный. Он занял слишком много места в ее сердце. Потому, что не могло быть иначе. Слишком дефицитными стали такие мужчины. Как говорила их бессменная заводила - Лидочка Степанова из отдела по работе с физическими лицами - настоящих орлов разбирали ещё птенцами. Да так оно, в принципе, и было. На столе запищал телефон внутренней связи. Странно, рабочее время уже закончилось...
- Кира Эдуардовна, тут вас внизу мужчина спрашивает... Представился Кириллом Владимировичем. У вас назначена поздняя встреча?
- Нет-нет! Это по личному делу. Попроси его минутку подождать. Я уже бегу!
Кира схватила со стола телефон, на котором было шесть пропущенных вызовов - она забыла включить звук после окончания совещания. Пять звонков от Кирилла, один - от Фиры Львовны. Вот, чьё внимание её реально удивляло. Девушка достала из шкафа плащ и, перекинув его через руку, вышла из кабинета. Кирилл ожидал её, сидя на ярко-алом, обтянутом кожей, диванчике. Сам того не желая, он стал объектом кокетливых взглядов новенькой девочки-администратора. По-видимому, ту ещё не научили вести себя профессионально! Кира смерила нерадивую сотрудницу ледяным взглядом и царственно проплыла мимо стойки ресепшена. Кир, встав со своего места, шагнул ей навстречу. Девушка невольно представила, как было бы хорошо, если бы он так встречал её каждый день, но тут же отбросила прочь несбыточные, как ей казалось, мечты.
- Привет... А ты за мной приехал, да? - спросила неловко, потупив взгляд. Почему-то рядом с Кириллом в ней просыпались чувства, о существовании которых она и забыла - робость, застенчивость, какая-то щемящая нежность.
- Ну, по-моему, это по моей милости ты сегодня осталась без колес.
- Да, брось... Ты меня так выручил.
- Ну, что, пойдем? - отмахнулся от ее слов мужчина. Кира уже поняла, что он не особо любил акцентировать внимание на собственных добрых делах. Кирилл был удивительно скромным человеком. Только сейчас она осознала, как ей., оказывается, нравилось это немаловажное качество. Впрочем, выпендрёжников она и раньше не особо жаловала, но при этом всегда обращала внимание на ярких, шумных мужчин. Кирилл же был их полной противоположностью. Но его благородство, степенность и размеренность повзрослевшей Кире нравились гораздо больше, чем что-либо еще. С возрастом любая женщина начинает ценить в мужчинах совсем другие качества, чем в пору юности.
- Кир, я бы хотела еще заехать к папе...
- Конечно. О чем речь?
- Мне Фира Львовна звонила, а я не ответила. Она отчего-то озаботилась его здоровьем, и даже грозилась организовать отцу консультацию у какого-то знаменитого кардиолога...
- Так перезвони...
- Угу.
При помощи Кирилла девушка просунула руки в рукава пальто и набрала уже успевший примелькаться номер.
- Ну, наконец-то, Кира Эдуардовна! Я вам звонила сообщить, что Лёнечка Киперман любезно согласился посмотреть вашего отца. И уже с минуты на минуту появится здесь.
- Где это - здесь? - удивилась Кира, усаживаясь в машину.
- Ну, как это, где? Конечно же, в больнице!
- А вы, что, тоже там?
На том конце провода случилась короткая заминка.
- Да-да, так долго Лёнечку не видела, ох... А вот и он! Кира Эдуардовна, мне нужно бежать.
- Я скоро подъеду.
- Отлично! Ваш отец в двенадцатой палате на шестом этаже.
Кира опустила трубку и посмотрела ничего не понимающим взглядом на соседа:
- Фира Львовна в больнице. И обещанный специалист там. Ничего не понимаю, - растерянно развела руками девушка. На что Кир лишь точно так же недоуменно пожал плечами. У него тоже не находилось объяснений такому неравнодушному поведению их риелтора.
На этот раз Кирилл не стал оставаться в машине, а прошел вместе с Кирой в отделение. Вдруг ей помощь понадобится, или что-то еще? Он предпочитал быть поблизости, на случай необходимости. Вместе они поднялись на лифте, и только в палату он не стал заходить. Впрочем, там и так было достаточно многолюдно. Четыре пациента, Фира Львовна, заведующий отделением, с которым девушка уже успела познакомиться, и невзрачный тщедушный мужчина в очках. Кира быстро скользнула взглядом по лицам присутствующих, и дальше - к отцу, у кровати которого они все и столпились. Тихо поздоровавшись, Кира пересекла палату, присела на корточки, аккуратно сжав сухую отцовскую ладонь. Тот плохо выглядел. Всклоченные темные с проседью волосы, будто бы восковое лицо с огромными кругами под глазами, и глубокие складки морщин. За неполные двое суток в больнице он еще сильнее исхудал. Хотя до этого казалось, что дальше просто некуда. Водка превратила когда-то крепкого симпатичного мужчину в изможденного старика. А ведь Эдуард был совсем не старым. Ему было немногим за пятьдесят.
- Ну и напугал ты меня, папка... - прошептала Кира, прижимаясь лбом к его ладони, которую сжимала в руке. - Так напугал.
- Прости меня, дочка... Прости...
- Ну, ты что, а? Не надо... Не надо никаких извинений. Ты только выздоравливай, ладно? У меня ведь никого, кроме тебя, нет...
- Кирюха, ты что, реветь надумала? - спросил Эдуард слабым, практически незнакомым голосом.
- Нет, конечно, скажешь тоже. Разве у меня есть повод? Сейчас подлатаем тебя, и будешь, как новенький... Правда, доктор? - Кира, наконец, обернулась к стоящим в сторонке медикам. И Фире Львовне, чье присутствие в палате отца она не могла себе объяснить, как ни старалась.
- Киперман Леонид Вениаминович, - кивнул кудрявой головой невзрачный мужчина. Пожалуй, буйная шевелюра была его единственной яркой чертой.
- А это наша Кира, - представила девушку Фира Львовна.
- Так вот, что касается здоровья вашего отца... Я нахожу, что он получил абсолютно своевременное и адекватное лечение. Спасибо Станиславу Борисовичу, - мужчина похлопал заведующего по плечу, и продолжил, - вовремя проведенное шунтирование и вся последующая терапия дают нам уверенность, что все будет хорошо. Так что, моя помощь, Фирочка, тут совершенно без надобности.
- Это же замечательно! - прошептала Кира, сверкая влажными глазами.
- Не могу с вами не согласиться . Ну, мы тогда пойдем... Фирочка, тебя подвести?
- Нет-нет, Лёня, я на машине.
- Возможно, я что-нибудь должна вам за консультацию... - неловко пробормотала Кира. На что Фира сделала страшные глаза и отрицательно замотала головой, так что скрепленные в пучок волосы рассыпались по плечам - не выдержав натиска. Девушка послушно заткнулась. Пробормотав приличествующие случаю благодарности, она попрощалась с гостями и, наконец, осталась с отцом наедине. Но тот был слишком слаб для разговора.
- Мне Леонид Вениаминович сказал, что если не брошу пить - то долго не протяну.
- Ты знаешь, что он прав, папа...
- Да... А жить очень хочется, - тихо заметил мужчина, отворачиваясь к стене. - Знаешь, как страшно умирать, Кирюха? В любом возрасте страшно...
- А ты и не умрешь. Будешь жить долго и счастливо. Возможно, вернешься к работе, если захочешь, или найдешь себе другое занятие по душе. Ты, главное, с горькой завязывай. И живи... Когда Кира закончила свою речь, то поняла, что отец уснул. Она поцеловала его в лоб, поправила сбившееся покрывало и тихонько вышла за дверь, где ее уже заждался Кирилл.
- Ну, как он?
- Более-менее. Фирин эскулап только подтвердил, что отца лечат, как надо.
Вместе с Кирой они прошли по неуютному длинному коридору к лифту. И спустя минуту зашли в пустую кабину. Стараясь не особо отсвечивать, Кир пристально наблюдал за своей спутницей. Что-то в ней не давало ему покоя. Чем больше он узнавал соседку, тем больше все осложнялось. Было бы просто держаться на расстоянии, если бы Кира в реальности соответствовала тому образу стервы, который он себе поначалу надумал. Но она была совершенно другой. Да, немного резкой, измотанной, а потому не терпимой ко многим вещам. Однако, при всем при этом - удивительно чувствительной и неравнодушной. А еще его очень подкупала Кирина преданность. Могла ведь бросить отца, но не стала...
Они вышли из корпуса, прошли по влажной после дождя дорожке к стоянке, на которой оставили машину. Кирилл галантно открыл перед Кирой дверь. Устроившись в салоне, та устало откинулась на спинку кресла, повернув голову так, чтобы видеть водителя.
- Отодвинь кресло, если хочешь. Будет удобнее. Радио включить?
- Не-а. Больше всего я хочу тишины. Кирилл покосился на соседку:
- Устала?
- Словами не передать. От всего...
- Нет тебе покоя.
- Ещё и соседи нам попались гиперактивные... - пожаловалась Кира, и тут же резко выпрямилась, затараторив, - нет, ты не подумай... Они мне на самом деле нравятся. Просто сейчас...
- Тебе хочется тишины, - повторил слова девушки Кирилл.
- Да.
Кира кивнула и отвернулась к окну. С удивлением заметила, что наконец-то распогодилось. Тучи прошли стороной, и тонкие солнечные нити, пробравшись между высоких домов, протянулись к земле.
- Знаешь, у меня появилась идея... Ну-ка, погоди... - Кир перестроился в крайний ряд и включил поворотник.
- Что за идея?
- Тебе точно не помешает расслабиться. И, мне кажется, я знаю, что тут может помочь. Сиди здесь, и жди меня.
Он вернулся быстро, таща с собой пакет с логотипом супермаркета и большую упаковку углей. Засунул это все дело в багажник и юркнул в салон.
- Ты что задумал? - заинтересованно вскинула бровь Кира.
- Узнаешь! - не стал колоться мужчина, вновь выворачивая на дорогу.
Их маршрут не изменился - Кир рулил к дому. Заехал в гараж, достал пакеты, огляделся по сторонам, пробормотав:
- Где-то здесь было то, что нам нужно... А... вот! Ну-ка, возьми... - указал головой на стоящие в углу раскладные стулья.
- Стул?
- Угу. Два. Они, вроде, не тяжелые... Ой, погоди, я еще за одеялами смотаюсь...
- Зачем?
- Увидишь! Ой, и котелок... Где-то был котелок...
Кира больше ничего не спрашивала. Просто наблюдала за целенаправленными сборами мужчины, и помогала, когда её о том просили.
- Пойдем! - скомандовал Кирилл, таща в руках все, что им удалось собрать.
- Куда?
- К реке...
- Там сейчас холодно, - нерешительно остановилась Кира. Чего ей меньше всего хотелось, так это мерзнуть и кормить комаров. Хотя, тех, наверное, уже не было.
- Я не дам тебе замерзнуть, - пообещал мужчина, посмотрев ей прямо в глаза. Кира сглотнула. Заправила прядь волос за ухо, чтобы не показать собственного смущения и невесть откуда взявшегося в противовес ему интереса.
Глава 17
Кирилл ей замерзнуть не дал. Напротив... Казалось, у нее даже душа оттаяла. Здесь, у реки, от которой действительно шел холод. Но им он был нипочём. Кир разложил стулья, укутал соседку пледом, а сам взялся разводить огонь. Кира наблюдала, как ловко у него это получается, и улыбалась.
- Хоть ты и противница алкоголя, но, думаю, от моего фирменного глинтвейна не откажешься. Это отличный способ расслабиться. Еще совсем недавно даже просто разговор об этом вызывал у Киры неприятные ассоциации, но сегодня такого не случилось.
- Ты будешь готовить глинтвейн? Сейчас? - только и поинтересовалась она, устраиваясь поудобнее на раскладном стуле.
- Да. Думаешь, для чего я искал котелок? Девушка пожала плечами.
- Сейчас будет теплее... От костра.
Осеннее солнце опускалось за горизонт, потихоньку разгорался закат, соперничая в своей яркости с языками пламени, поднимающимися от костра. Где-то вдалеке шумел город, но гораздо более отчетливо слышался умиротворяющий плеск реки. Высоко в небе послышался журавлиный клич. Кира изумленно запрокинула голову:
- Смотри, они улетают...
Было что-то печальное в этом действе. Может быть, осознание того, что за всю свою жизнь в большом городе она впервые подняла голову к небу?
- Красиво...
- И грустно.
- Да... Но мы сюда не грустить пришли. Ну-ка... почисть апельсины. С кожурой они будут горчить. Кира послушно взялась исполнять просьбу соседа, задумчиво глядя на огонь.
- Вообще, у нас сегодня будет неправильный глинтвейн. Идеально было бы готовить вино отдельно, а фрукты отдельно, но у нас одна емкость.
- Да уж, не продумал...
- Смеёшься?
Улыбаясь, Кира покачала головой.
- И не только это будет неправильно. Его и процедить не получится, и, как следует, подать.
- Я неприхотливая.
- А так и не скажешь. - Кирилл отвел взгляд от костра и серьезно посмотрел на соседку.
- Я не очень-то тебе нравлюсь, да?
Мужчина пошевелил угли палкой, откупорил бутылку с вином и вылил ту в котел.
- Нет, - прозвучал, наконец, ответ.
Что - нет? Нет, не нравится, или нет, нравится? Вот, как его понимать? Впрочем, какой вопрос - такой и ответ. Чего она ожидала?
- Распакуй, пожалуйста, сосиски. Я целый день не ел.
Да, она тоже. Не до того было как-то. Кира осторожно открыла упаковку сосисок и протянула мужчине. Тот не стал их есть холодными, а положил на решетку, рядом с котелком.
- Сейчас на запах сбегутся все бродячие собаки.
- Лишь бы никто из соседей не сбежался, - пошутил Кирилл. - Я тебе обещал релакс.
- И тебе получилось его организовать.
- А ведь ты еще даже не выпивала... - ухмыльнулся мужчина. - Потом жизнь и вовсе станет прекрасной.
- Мне просто хорошо вот так... Уютно, и тепло. Здорово ты придумал с этими посиделками.
- Я знал, что тебе понравится, - несколько самонадеянно заявил Кир, а потом, заглянув в кастрюльку, пробормотал: - Еще немного, и все будет готово.
Через несколько минут Кирилл организовал им перекус и разлил глинтвейн в пластиковые стаканчики, примостившись на своем стуле. Они ели пережаренные сосиски со свежим батоном и запивали все это дело горячим пряным напитком.
- Скоро совсем стемнеет...
- А завтра на работу...
- Тебе она нравится?
- Работа? - Кира пожала плечами. - Она приносит стабильный доход.
- Для тебя это главное?
- А для тебя, нет?
- Я мог бы зарабатывать больше, если бы уехал... Значит, деньги - не самая главная мотивация для меня.
- А почему ты все же остался? Разве за границей для компьютерщиков не больше возможностей?
Кирилл подсунул ноги поближе к огню и снова пошевелил угли. Интересно, это был непозволительный вопрос, или он просто взял паузу, для обдумывания ответа?
- Вообще-то у нашей страны реноме одной из наиболее мощных стран Восточной Европы в IT-сфере. Наши стартапы привлекли к себе массу внимания за границей, так что, несмотря на кризис, IT-бизнес довольно успешно развивается.
- Так ты поэтому не эмигрировал?
Мужчина снова задумался, на этот раз - не сводя взгляда с Киры. Сумерки сгустились, но свет от костра позволял им хорошо видеть друг друга.
- Нет. Это не основная причина. Я просто врос в эту землю с корнями. Если вырвать их - не представляю, кем я буду, и буду ли вообще. Я будто бы пуповиной соединен с этим местом. Кира оценила откровенность мужчины. И еще сильнее им прониклась.
- Но ты, все же, переехал в столицу.
- Это другое. - Кир опрокинул в себя остатки глинтвейна, и налил им еще.
- Почему?
- Я остался в стране. Не разорвал связь.
- Видно, что ты не раз задумывался об этом.
Кира сделала глоток и закашлялась. Вместе с жидкостью в рот попала звездочка гвоздики.
- Вот же, черт! Точно нужно было процедить...
- Да ладно. Зато вкусно. Так, о чем мы говорили?
- О том, сколько раз я думал о переезде... Миллион. Особенно, после того, как женился. Лиза всегда об этом мечтала.
- А у тебя корни.
- Угу.
Девушка промолчала. Придвинула стул ближе к костру. Вместе с солнцем уходило тепло. Но возвращаться в дом все равно не хотелось. В траве неподалеку послышался робкий стрекот сверчка. К которому тут же присоединился целый хор других. Будто бы насекомые ждали отмашку дирижёра и, наконец, дождались. Удивительные звуки. Родом из детства. Кира унеслась на волнах воспоминаний в ту пору. Как будто и не было лет, отделяющих её от осенних деньков, проведенных в старом бабушкином доме. Построенном ещё до революции, повидавшем столько всего на своём веку... И чудом уцелевшем. Она так живо его представила - и сам дом, и добротную веранду, и палисадник с распустившимися георгинами... Расколотую надвое старую грушу, кровать на панцирной сетке, пуховые высокие перины, прохладную постель... И удивительные бабушкины рассказы. Ничего сверхъестественного - обычные случаи из жизни или воспоминания из далёкого прошлого, которые вызывали в маленькой Кире живейший интерес. Бабуля обладала непревзойденным даром рассказчицы. Ее тихая речь журчала ручьём, и прерывалась лишь только стрекотом сверчков, кузнечиков, да редких ночных птиц. В желтом свете лампочки, освещающей веранду, кружили мотыльки. Их танец загадочной тенью вился по стенам... Со смертью бабушки из жизни Киры ушло так много всего! Но ещё больше с ней навсегда осталось. Бесценные моменты, милые сердцу воспоминания. От размышлений девушку отвлёк Кирилл, который снова подлил им выпивки. Интересно, долго они просидели в молчании? Уже совсем стемнело, и костёр догорал.
- Добавить углей, или уже пойдем?
- Добавь... Мне так хорошо, что совершенно не хочется возвращаться. Кирилл быстро высыпал остатки углей из мешка и вернулся на свое место.
- О чем задумалась, соседка?
- О твоих словах. Знаешь, мне кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду. У меня было место, к которому я не то, что корнями... Сердцем приросла. Бабушкин дом... А потом не стало. Ни бабушки, ни дома... Мне тогда пятнадцать было. И в тот момент я много не понимала. Казалось, ну что тут такого - продали никому не нужные стены в селе. А теперь... Господи Боже, как бы я хотела туда вернуться!
Погрузившись в воспоминания и собственные мысли, девушка даже не поняла, как ее ладонь оказалась в горячей руке Кирилла. Только когда его пальцы переплелись с ее - опомнилась. Вскинула взгляд, и дыхание затаила. Тепло от его прикосновения обжигающим потоком двинулось вверх по руке, наполняя грудь. Кира с трудом вдохнула, и вдруг обнаружила, что порядком захмелела. Только вот что послужило причиной того - глинтвейн или сидящий рядом мужчина, она не бралась утверждать.
Взгляд Кирилла был также несколько расфокусирован. Тягучий, пьянящий, будоражащий. Он скользнул по лицу и задержался на ее губах. Кира невольно облизала их. Ей стало жутко интересно, какими были бы его поцелуи? Что бы он сделал, если бы она прямо сейчас подалась к нему и коснулась губ? Сначала уголок рта, нижняя губа, которая у Кирилла была несколько полнее верхней, ямка на подбородке, нежное местечко за ухом...
В животе стайками поднимались бабочки, по венам разливался огонь, а в местах, где их руки соприкасались, бушевало пламя. Его языки нежно ласкали тело. Кира кожей чувствовала их бархатные прикосновения. Кирилл сместился,обхватил лицо девушки свободной рукою и, наконец, коснулся ее губ своими. Мягко, ненавязчиво... Давая возможность отстраниться. Можно подумать, она бы могла! Поверх мужской кисти легла женская, поглаживая сухую теплую кожу. Губы приоткрылись, углубляя поцелуй. То ли стон, то ли вдох вырвался на волю. Кира тысячу лет так сладко не целовалась. Даже от секса она не получала такого удовольствия, как от этого первого, тягучего поцелуя.
Догорел костер, все вокруг окончательно погрузилось во мрак. Только где-то вдали горели огни большого города. А они сидели на шатких стульях и целовались, как подростки. Когда пришла пора возвращаться, парочка собрала вещи и неспешно двинулась к дому, тихонько переговариваясь и смеясь.
- Эй, полуночники...
- Ой, привет, Кать... А ты чего не спишь?
- Работы много, - улыбнулась женщина, снимая стильные очки в тонкой роговой оправе. - Погодите, я вам квитанцию передам...
- Квитанцию? - удивился Кирилл.
- Платежку за коммунальные услуги... Одну минуту.
Катя скрылась за дверями квартиры, оставив смущенно переглядывающихся ребят. Под покровом ночи, в неожиданно романтической обстановке, все происходящее между ними казалось таким правильным и неминуемым... А теперь, в ярком свете парадного - им предстояло разобраться с последствиями случившегося.
- Вот, нам приносят каждый раз в конце месяца...
- Спасибо.
Кирилл поблагодарил вернувшуюся Катю и, приподняв в немом жесте сложенные стулья и пакет с собранным мусором, пояснил:
- Пойду, в гараж сложу все обратно. И мусор вынесу.
- Мусор ночью нельзя выносить. Денег не будет! Оставь возле ворот, утром выбросишь, - предложила Катерина.
- И правда, Кирилл... - поддержала соседку Кира.
- Ладно. Тогда только стулья отнесу. Подождешь? Я быстро.
Кира кивнула и, глядя мужчине вслед, расплылась в счастливой улыбке. В тот вечер о плохом она даже не вспоминала.
Глава 18
А дальше ничего не случилось. Когда Кир вернулся из гаража, они поднялись к себе и просто разошлись по своим комнатам. Правда, напоследок мужчина подарил Кире еще один короткий нежный поцелуй. Если говорить откровенно, за все двадцать восемь лет жизни она никогда столько не целовалась. В один присест - так точно. Щеки, исколотые отросшей за день щетиной, горели, руки тряслись от возбуждения, а сердце замирало, надеясь. Интересно, как Кирилл воспримет вчерашний вечер теперь… В утреннем свете?
- Привет. А мой кофе где? – поинтересовался Кир, забирая из рук девушки небольшую чашку. Пока Кира раздумывала над ответом, Кирилл бесцеремонно отпил ее чай, касаясь края чашки именно там, где только что были ее губы. Интересно, этот акт можно рассматривать, как подтверждение их отношений? Кира вопросительно подняла бровь:
- Эй… Ну-ка, верни…
- Ни за что. Вкусно…
- Это мате.
- Ты уже позавтракала?
- Я не ем по утрам, забыл?
- А лучше есть. Хочешь бутерброд? Или яичницу?
- Да в меня не влезет сейчас ничего…
- Так только кажется. Садись, я приготовлю…
- Ну, уж нет, давай тогда я… Ты с чем будешь?
Обрадовавшись, что сбагрил на соседку приготовление завтрака, Кир метнулся к холодильнику, достал необходимые продукты и улыбаясь, уставился на соседку. Честно, ее такой пристальный взгляд немного нервировал. Кира не успела прихорошиться, и поэтому чувствовала себя несколько неуверенно. А еще ей очень хотелось спросить, а что дальше, но, наверное, это было бы преждевременно. Нужно было набраться терпения, и просто плыть по течению. Наслаждаясь сегодняшним днем.
За спиной девушки присвистнул Кирилл. Сложив порезанную ветчину на тонкие куски хлеба, Кира заинтересованно оглянулась. Кир смотрел в какую-то бумажку со смесью удивления и легкого неверия на лице.
- Что там такого интересного пишут?
Кирилл изумленно покачал головой и протянул девушке листок.
- Это…
- Счет за коммунальные услуги!
- Ничего себе… Может, тут какая-то ошибка? – Кира оторвала полный надежды взгляд от злосчастной бумажки и уставилась на мужчину.
- Еще скажи, что здесь лишний нолик затесался…
- Вполне возможно. Я еще не встречала пятизначного счета за коммуналку… А ты?
- Аналогично. На работе говорили, что опять подняли тарифы на электроэнергию, но, как мне кажется, даже это не объясняет столько цифр в графе «итого», – озадаченно почесал в затылке Кир. – Может быть, долг какой по квартире вылез? – добавил нерешительно.
- Это вряд ли. Я точно помню, что при продаже бывший хозяин квартиры предоставлял справку об отсутствии задолженности.
- Не знаю… Депутат говорил, что дядька был ушлым. Может, липу где взял?
Кира расстроенно насупилась. Сделки с недвижимостью всегда были достаточно рискованными. И предусмотреть все нюансы было проблематично. Но они пользовались услугами риелторской конторы, которой можно было предъявить претензии, случись что-то из ряда вон. Именно риелтор отвечал за прозрачность сделки. Конечно, очень не хотелось спорить с Фирой Львовной, которая Кире неожиданно помогла с отцом, но и молчать о произошедшем беспределе точно не стоило. Если, все же, окажется, что справка об отсутствии задолженности действительно поддельная.
- Не знаю… - Кира бросила нервный взгляд на часы. - Слушай, пойду-ка я с Катериной поговорю. Они, наверное, уже не спят…
Черт! Не то, чтобы она в последнее время раздумывала о выкупе доли Кирилла, но… Если все же окажется, что это не ошибка в квитанции, а вполне себе корректный счет на оплату, ей придется распрощаться с мечтой об этой квартире. Невозможно одновременно выплачивать ипотеку и спускать столько денег на коммуналку. Это просто нереально. Еще не стоит забывать о счетах отца, которые стали просто громадными, после того, как тот попал в больницу.
С молчаливого одобрения соседа, Кира натянула спортивную кофту и спустилась на первый этаж. Звонить в дверь постеснялась. Постучала. Это она решила, что депутатская семья уже бодрствует, но это не означало, что так оно и было. Спустя пару секунд стук пришлось повторить. И практически тут же дверь распахнулась.
- Привет, соседка! – поздоровалась Ариадна. – Проходи.
Вот так было заведено в их доме. Даже не спросили, что случилось, а сразу пригласили войти. Кира ступила за порог, в который раз восхищаясь обстановкой квартиры Измайловых. Интересно, Катя занималась дизайном самостоятельно, или все же прибегала к услугам специалистов? Что ремонт делали профессионалы – сомнений не вызывало. Как девушка ни старалась, ей было сложно представить утонченную Катерину за поклейкой обоев.
- Мне с мамой нужно парой слов перекинуться. Позовешь?
- Да ты проходи в столовую… Мы там завтрак готовим. Присоединяйся…
- Нет-нет, меня Кир бутербродами накормил…
- Заботливый он у тебя, - обернулась Катя, услышав окончание фразы соседки.
Кира пожала плечами. Заботливый – это факт. Вот только, у неё ли?
- Так ты по делу? Или в гости?
Катерина потянулась на самую верхнюю полку, чтобы что-то достать, и Кира невольно обратила внимание на шикарные ноги женщины. Опустила взгляд на свои. Далеко не такие длинные и худые. Никогда она не поймет, что нужно этим мужикам! Катя была идеальной. Ей было уже лет сорок, но, несмотря на это, она бы запросто дала фору любым двадцатилеткам. В ней присутствовал полный комплект красоты, ума и обаяния. И если депутат его не оценил, это говорило лишь о его проблемах с головой…
- По делу, – призналась Кира, - мы тут не можем с Кириллом разобраться в квитанции, которую ты нам вчера отдала.
Катя, взбивающая в миске белки в пену, заинтересованно приподняла взгляд:
- Да? А что там не так? Ариша, золотко, принеси из холодильника молоко…
- Мы еще не потеряли надежду, что там затесался лишний нолик, - честно призналась Кира, чем вызвала задорный Катин смех.
- Счет и впрямь впечатляет… Но это – цена, которую мы платим, чтобы жить здесь…
Кира все же не сдавалась, подошла поближе к женщине и протянула ей свою квитанцию:
- Это точно сумма ежемесячного платежа?
Катя заглянула в бумажку, почесала пальцем нос, оставляя на нем белый след от муки, и кивнула рыжей головой. Сегодня ее волосы были гладко зачесаны назад и собраны в высокий хвост.
- Вообще-то мы платим еще больше. Из-за того, что у нас большая площадь квартиры.
- Никакой ошибки? – с остатками надежды в голосе переспросила девушка.
Катерина сочувственно покачала головой из стороны в сторону и закусила нижнюю губу, наверное, чтобы не рассмеяться. Кира могла представить, какой вид у неё сейчас был.
В комнату при полном параде вошел депутат. Улыбка Кати… не угасла, нет. Она просто стала ненастоящей. Завидев соседку, Константин Сергеевич приветливо кивнул, не выказывая своего удивления. Ну, и правда, что тут такого – на часах семи нет, а у них гости…
- Привет, Кира. Как отец? Врачи говорят, что идет на поправку. Не обманывают? – поинтересовался он, подходя к сверкающей металлическим боком кофемашине.
- Нет-нет, Константин Сергеевич, все и впрямь хорошо…
- Отлично. Ты говори, если что… Не стесняйся. Ариш, золотко, принеси молоко…
- Сам и принеси. Мне некогда!
Кира невольно округлила глаза. Вот тебе и Ариша! Похоже, отца та простить не в силах. Ведь поручение матери у нее такого протеста не вызывало.
- Ариадна… - одернула дочь Катерина. А депутат молчал. Лишь сверлил дочь взглядом из-под насупленных черных бровей.
- Не буду я ему ничего нести! – заартачилась девочка. – Мне, вон… в школу собираться пора.
- Я тоже, пожалуй, пойду… Работа, – вступила в разговор Кира.
- Пойдем, закрою за тобой дверь, – обрадовалась выпавшей возможности смыться Ариша.
- Я сама, мне нужно перекинуться с Кирой парочкой слов.
Катя вытерла изящные руки о передник и двинулась вслед за соседкой. Уже у самой двери заметила:
- Я вчера встречалась с детективом… Так вот… За все время наблюдения ни с какими женщинами Лёшка не появлялся. У него один маршрут – тренировочная база, наш дом, и квартира друга, где он сейчас обитает. Ничего такого, понимаешь?
- Может, скрывается хорошо? – шепнула Кира.
- Не знаю. Не верю я, что Лёшка изменял. Хотя, разве тут угадаешь… - опять загрустила Катя.
- Я, честно признаться, тоже не очень в это верю… Так расследование продолжается, или ты решила отказаться от этой идеи?
- Нет-нет! Тане точно нужно получить доказательства его невиновности. Иначе жизни не будет… Если он, конечно, действительно невиновен…
- Согласна…
- Ох, заболтала я тебя, беги… Тебе ведь на работу.
Слова Катерины будто бы вернули Киру в реальность. Проблемы соседей на время отвлекли девушку от главного – пятизначного счета, который она продолжала сжимать в руке…
- Ага, пока…
Только за Кирой закрылась дверь, как навстречу девушке выбежал запыхавшийся Кирилл.
- ЧП на работе, – бросил он на ходу и побежал мимо.
Кира растерянно посмотрела мужчине вслед. Пожала плечами, потому, что ЧП на работе – это все-таки повод серьезный, и пошла вверх по ступенькам. Вдруг топот ног за спиной замер.
- Кир…
- Да?
- Я не жалею о вчерашнем.
И все! Как мало женщине нужно для счастья… Кира медленно обернулась. Такая красивая в ярком утреннем свете! Улыбнулась робко, кокетливо подмигнула и, распрямив плечи, продолжила движение.
- Может быть, мне придется задержаться! Понятия не имею, что там натворили в мое отсутствие, и сколько нам придется устранять последствия…
- Кирилл… Во сколько бы ты ни пришел – я буду дома, – рассмеялась девушка.
- Точно… - почесал в затылке Кирилл. – Тогда я побежал.
- Осторожно на дороге.
- Ага!
Вообще-то, новость о том, что куда-то неведомым образом подевалась часть кода программы, над которым он с командой работал с того самого момента, как переехал в столицу, испортила Кириллу все утро. Тем приятнее и ценнее была забота Киры… Осторожно на дороге... Банальные, вроде бы, слова, но он их сто лет не слышал. И так они легли ему на сердце! Черт… Ну, и как теперь быть? Понравилась ему девушка. Несмотря на все острые углы, из которых она состояла, было в ней что-то такое… мягкое, нежное, трогающее за душу.
Кирилл припарковался у офиса, стремительно прошел через холл к лифтам. Шестой этаж, и:
- Ну, что тут у вас?
- Смотри, Кир, чертовщина какая-то… Кода просто нет! И, главное, по бэкапам ничего не находим…
Кириллу пришлось надолго забыть и о Кире, и о шикарном вечере, проведённом с ней. Работа требовала предельной концентрации и внимания. Он не мог позволить себе расслабиться. Им требовалось оплачивать счета. Те самые, пятизначные… Кир не знал наверняка, но почему-то догадывался, что никакой ошибки в них не было. Все эти красиво подсвеченные дорожки, иллюминация на доме, стерильная чистота парадного и пестрые клумбы цветов имели свою цену. И, судя по всему, не маленькую.
Глава 19
Ну, а дальше… опять ничего не случилось. Им с Кирой не удалось даже толком поговорить, обсудить то, что между ними происходило. Кирилл буквально поселился на работе, исправляя ошибки одного переоцененного им сотрудника. И, главное, что злиться он мог разве что на себя. Потому что именно он был руководителем проекта. Именно он – принимал решения, утверждал спецификации, закреплял участки работ за конкретными специалистами, и… недосмотрел. И теперь был вынужден исправлять собственные косяки в авральном режиме. Когда же приходил домой, Кира уже спала. Но перед тем, как отправиться отдыхать, она готовила Кириллу ужин, который каждый раз ожидал его в духовке. И это… это очень трогало. Цепляло. Ненавязчивая забота истинной женщины. Как повелось испокон веков. То, что он, безусловно, оценил, учитывая то, что у самой девушки в эти дни проблем было – хоть отбавляй.
- М-да… Тяжелый случай. Первый раз вижу, чтобы мужики, в кои-то веки избавившиеся от баб, сидели, как в воду опущенные…
- Неделя тяжелая, – буркнул Сеня, откинувшись на спинку дивана.
- Это почему же? – заинтересовался Алексей. Организованный мальчишник был на его совести, хотя и проводился на территории капиталиста.
- А вот как стартовала – хуже некуда, так и покатилась прямёхонько псу под хвост. Все через ж*пу. Даже не жрал по-человечески…
- Это серьезно, конечно, - заржал спортсмен, закидывая в рот соленый орешек. - Слушай, а может, все твои беды оттого, что кукла свинтила? Не привыкло ваше сиятельство в одиночестве-то.
- У нее имя есть… - как-то устало отбивался Семён.
- Ага… Как в песне: На-та-ли-и-и…
- Ты ж, вроде, не пил, Лёх...
Лёха и правда не пил – вот у кого была железная сила воли. Спортсмен, что с него взять? Сам же Кирилл цедил хороший виски и флегматично наблюдал за соседями. На этот вечер у него были совсем другие планы. Он собирался приехать, если не пораньше, то хотя бы не ночью, и, наконец, поговорить с Кирой. Сказать ей спасибо. Не утром на бегу, как это было до этого, а по нормальному, как она того заслуживала. Хотел обсудить их будущее и предложить не спешить разъезжаться. Но у Киры образовались дела. Выписывали её отца, и она решила первое время побыть с ним. Даже не приехала домой ночевать. А Кирилл привык, что она всегда рядом. Пусть даже за стенкой, но главное… под одной с ним крышей. Привязался, сам того не желая. На подсознательном уровне прикипел. И ведь не собирался в ближайшее время ввязываться в отношения, но тут уж, как вышло.
- Ну, а ты, Кир, чего с постной миной? Тоже неделя не задалась?
- Это еще мягко сказано. Она выдалась адской. Да и в голову всякое лезет… Правда, ел хорошо, так что, Сёма, можешь завидовать…
- Уже, – кивнул капиталист, отпивая пиво прямо из бутылки. – Моя домработница разучилась делать мне завтраки, ты прикинь?
- Не могу себе такого даже представить. Я всегда считал, что готовка – это, как езда на велосипеде. Раз научился – и все.
- Скажи это моей домработнице. Она уже неделю кормит меня всякой бурдой, а я всего-то сырников прошу …
- А может, она и не умела никогда сырники твои жарить.
- А кто же тогда это делал? Домовой? – Семен потянулся и закинул босые ноги на журнальный столик. У Кирилла было предположение, кто. Но он не знал, стоит ли его озвучивать. Вполне возможно, Натали не горела желанием рассекречиваться. В таком случае, кто он такой, чтобы вмешиваться?
- А если Наташка твоя? Не думал? Я как-то её с малыми просил посидеть, так они испекли неплохое печенье. Кривобокое, правда, но, думаю, это на совести детей, – опередил Кирилла Алексей.
Сёма сделал еще один глоток из бутылки, и не стал ничего отвечать. Но это не означало, что слова соседа прошли мимо его внимания. Натали в очередной раз удалось его удивить. И он не знал, что его озадачило в большей степени - то, что его девушка сидела с детьми, или то, что она испекла с ними печенье. И то, и другое совсем не вязалось с Наташкиным привычным образом. Как и не вязалось с образом его женщины в принципе. Прав был Лёха – ему нравились девушки определенного типа. Высокие, худые, красивые, с большими сиськами и упругими бедрами… Молодые. Кричащие о том, что он, Сёмен Галушка, себе может позволить такую. И конечно, при наличии внешних данных требовать от них еще и наличия мозгов было бы слишком самонадеянно.
Семён знал, что соседи не могут понять этого его пунктика насчет красивых баб. А ему не очень-то хотелось объяснять. И ворошить прошлое тоже не очень хотелось… Хотя именно оттуда росли ноги его комплексов. Все было до пошлости банально. Он, молодой и влюбленный до безумия… Она – красивая, как осень, и такая же непостоянная. Пока Сёма был при бабках, пока вертелся туда-сюда – она была рядом. А стоило загреметь на нары – её как ветром сдуло. Самое паршивое в этом всем то, что сел Сёма по договорняку, вместо одного блатного. Вот к нему-то его благоверная и ушла. Сёма, как узнал – чудить начал, в карцер на месяц загремел… Узнал, что такое, когда тебя корежит так, что кишки в узел закручиваются. И дубинки вертухаев тут были точно не при чем. А блатной, смешно, поиграл с той дурой и бросил. Для таких, как он, поговорка «предав однажды, предаст и дважды» была не пустым звуком. Ленка этого не понимала. Да он и сам тогда еще не понимал. С тех пор столько воды утекло, столько всего изменилось… И, конечно, когда он вышел, Ленка снова к нему пришла. Он не побрезговал – оттр*хал ту до звезд перед глазами, но на том и остановился. Встречал её еще несколько раз. Он - под руку с красивой молодой девкой, она… уже потасканная и цепляющаяся за уходящую красоту. Казалось, ну что теперь? Доказал всё и всем, заставил локти кусать неверную… Остановиться бы, но как-то вошло в привычку. Не верить никому, и в сердце не впускать. Да и по статусу ему было положено – красивая девка рядом.
- Натали к бабке уехала. На юбилей… - пояснил зачем-то.
С тех пор-то вся его привычная жизнь и пошла кувырком. Потому что раньше Наташка никуда не уезжала. Точнее, она всегда пыталась это совместить с его отлучками. Он - в область на объект. Она – к родне в Заж*пинск… И только на той неделе, как будто это было нормально, сказала, что уедет. Именно сказала. То есть, не спросила, а можно ли - перед фактом поставила. И умотала ведь… Хотя видела, что он не в восторге. Точно, с тех пор все и пошло наперекосяк.
В дверь постучали, и буквально через пару секунд на пороге комнаты возник Рудольф. Матерь Божья… Похоже, что сегодня тот превзошел самого себя. Кирилл не был особым модником, но даже он понимал, что столько розового в прикиде мужчины – это некий перебор.
- Извините, пришлось задержаться в галерее. Я пропустил что-нибудь интересное?
- Ровным счетом ничего. Сегодня здесь вообще - скукота.
- Ну и проваливай, если скучно… - зевнул Семён. – А мы сейчас футбол будем смотреть.
Кир ничего не имел против футбола, да только после выпитого стакана Рэд Лейбла его клонило в сон.
- Мужики, я – пас… Три ночи толком не спал, глаза закрываются.
- Дезертир, - прокомментировал Семён.
- Подкаблучник, – добавил Лёха самое, на его взгляд, страшное ругательство.
- Может, все-таки, Константин Сергеевич подтянется, будет вам веселей, – улыбнулся в ответ Кирилл.
- С тех пор, как у них с Катериной разладилось, тот дома сидит. Видимо, очки в копилку пытается заработать, – внес свою лепту в разговор Рудольф.
- Сначала наделал дел, теперь страдает. Врезать бы… Чтоб мозги на место встали, – отмахнулся Семён. Он поступка Кости не понимал. И несмотря на то, что сам был мужиком, никакой мужской солидарности по отношению к нему не испытывал. Косте досталось настоящее сокровище, а тот променял его на грош… Такого Сёма понять не мог. Если бы ему повезло в жизни так, как депутату, он бы с жены пыль сдувал. На руках бы её носил. Уж он-то оценил бы Катю по достоинству. Потому что знал цену верности…
- А ты врежь… - раздалось за спиной. – Ну, чего смотришь, герой?!
- Эй, мужики… Вы че? – вскочил Леха.
- Ты ж только и ждешь, когда её подобрать можно будет… - рычал Константин, наступая на Семёна.
- Костя, тормози. Ты только послушай, что ты несешь? – встал со своего места Рудик.
- А у него все кругом виноваты, да, Кость? Только не ты.
- Ты ни хрена не знаешь!
- Я знаю, как паршиво, когда тот, кого ты любишь, тебя предает. Рассказать, каково это?
- Хе*овое, если честно, чувство… - не удержался от комментария Кирилл, и сам себе удивился. Он уж точно не собирался перетягивать одеяло на себя. А теперь стоит, как мишень для взглядов всех присутствующих.
- Я плачу за свою ошибку каждый божий день в течение последних четырех лет. Думаешь, недостаточно? – Костя дернул галстук и устало опустился на подлокотник дивана.
- Можно всю жизнь платить, но так и не закрыть долг, – задумчиво проговорил Рудик, наливая бурбон в стакан.
- Ну, прямо вечер откровений! – горько рассмеялся депутат. – А ты, Рудольф, в чем виноват?
- А у нас с тобою, Костя, одна болезнь. Только ты четыре года болеешь, а я больше сорока.
- Жизнь – дерьмо, – прокомментировал до этого молчащий Лёха.
- Много ты понимаешь… - фыркнул Рудольф, делая щедрый глоток.
На мгновение в комнате повисло молчание. Сон Кирилла - как рукой сняло. И резко захотелось обновить свою порцию выпивки. Семён отвернулся к окну. Напряжение понемногу спадало…
- Я себе тоже налью, – сказал депутат. Сёма лишь плечом дернул. Мол, само собой разумеется, и пробормотал:
- Либо мы предаем, либо нас. Правильно сказал Лёшка. Жизнь – дерьмо.
- Я-то как раз никого не предавал. И меня не предавали. Пусть попробует только!
- Вот и цени это, Лёша. Цени… второго шанса не будет.
- Я все же не теряю надежду, – признался Константин.
- Надежда – мой компас земной. Полвека живу надеждой. Порой, сам себе удивляюсь.
- А Соломия, оказывается, крепкий орешек.
- Этого у нее не отнять… Уже бы внуки выросли. А так… Жизнь мимо прошла.
- Ты талантливый художник, Рудольф. Единичный. После тебя останется великое наследие.
- Я бы предпочел менять памперсы внукам.
- Вот и я надеюсь, что не упустил еще этот шанс… Не узнаю в последнее время Аришу, – пробормотал Константин. – Простить себя не могу за то, что им это пришлось пережить.
- А не рано ли ты о внуках задумался, драгоценный? Тебе еще детишек рожать и рожать. Глядишь, на этой почве и сойдетесь с Катериной.
Где-то на разговоре о детишках Кир окончательно потерял нить разговора. Во-первых, последнюю неделю он и правда практически не спал, во-вторых, давно не пил виски, и уже забыл, как он на него убойно действует. В общем, Кирилл конкретно надрался. Лёхе даже пришлось его провожать домой, чего с ним не случалось, наверное, с института. Хотя Сёмен и предлагал постелить в гостевой спальне, Кирилл гостеприимством капиталиста злоупотреблять не стал. Кое-как закрыл за Лёшкой дверь, прошел в ванную, стащил на щиколотки штаны и, усевшись на крышку унитаза, зачем-то позвонил Кире.
- Привет, - послышался знакомый голос. – Ты чего не спишь?
- Да вот… Не спится. Я у Семёна, ик, был… В гостях. Натали уехала, и у нас мальчишник организовался…
- Сам по себе организовался? – улыбнулась Кира.
- Угу… Я на него не планировал идти. Хотел, ик, с тобой поговорить… А тебя дома нет, – заметил обиженно.
Улыбка Киры стала шире, но Кирилл этого, конечно, не видел.
- Я завтра приеду, папа, вроде, нормально устроился, и чувствует себя хорошо. Я тебе тоже кое-что рассказать хотела…
- Правда? Ик… а хочешь, я приеду?! – вскочил со своего места Кир.
- Ну уж нет, – рассмеялась девушка. – Ты лучше спать ложись. По-моему, это тебе не помешает.
Кир, наступив на штанины, стянул джинсы и, так и не сняв носков и рубашки, пошел в кровать. За окном кто-то пел… Кирилл, несмотря на выпитое, кажется, даже догадывался, кто это был.
- Это что за вопли?
- Это не вопли. Это депутат серенаду поет…
- Он, что, тоже перебрал?
- Скажешь тоже… Мы циливи… цивиле… цивилизованно посидели! Он счаззз споет и пойдет с Катей детей делать… Ему Рудик, ик, посоветовал… Кир, а ты хочешь детей, ммм?
У Киры от такого вопроса даже дыхание перехватило. Она, конечно, понимала, что всему был виной алкоголь, но…
- А ты? Ты хочешь? Кир… Кирилл? Уснул, что ли? – девушка вздохнула, и отняла трубку от уха. Посмотрела на фото Кирилла, которое сделала в тот самый вечер у реки, и которое теперь стояло на заставке вызываемого абонента. – Спокойной ночи, пьяница… Надеюсь, твоя голова будет не слишком болеть.
Глава 20
Голова болела адски. Хотя обычно, злоупотребление виски для Кира не сопровождалось такими последствия. Текила - да. А с виски у них были хорошие отношения. До этого дня...
- О-ох...
- На, выпей таблетки.
Кир разлепил глаза и уставился на соседку. В отличие от него, Кира выглядела прекрасно. В мягком белом свитере, с волнами распущенных светлых волос, струящимися по груди и плечам. Если бы не яркий свет, льющийся из окна -он бы любовался, и любовался. А так - вынужден был закрыть глаза.
- Кажется, я умираю.
Мягкий смешок сорвался с губ девушки:
- Выпей лекарство, станет легче. Это я тебе, как профессионал говорю.
- Ох, извини, Кир... Я не знаю, почему так набрался...
Кириллу действительно было жаль. Он знал, что для Киры алкоголь и все, что с ним связано - тема болезненная. И уж, конечно, меньше всего на свете она, наверное, хотела лицезреть его с бодуна. Сплоховал он, что и говорить...
- Бывает. Главное, чтобы это не вошло в привычку, - нейтрально заметила Кира, настежь распахивая окно. - Извини, но вонь здесь стоит ужасная... - сморщила аккуратный нос.
- Еще бы... - выдохнул Кирилл.
- Что пили хоть?
- Виски. Только Сеня пиво тянул. - Кирилл спустил ноги с кровати и зарылся лицом в ладони. Было ужасно-ужасно плохо! Сквозь гул в голове до мужчины донесся смех. Он посмотрел на девушку, немного раздвинув пальцы.
- Ты бы себя видел... - хохотала она.
М-да. На героя-любовника уж точно не потянет. А ведь хотел себя в таком статусе предложить. Очевидно, стоит повременить с этой идеей. Скатавшиеся на щиколотках носки, несвежие трусы и измятая рубашка явно не играли ему на руку. Так же, как и разящий от мужчины перегар. Хотя, после виски даже он довольно сносный.
- Мне ужасно стыдно... - признался Кирилл.
- Да, ладно. Уверяю, что это не самое худшее зрелище, которая я видела. По крайней мере, ты не заблевал нашу ванную. И не написал в горшок с моими фиалками. Чёрт... Это она, что, таким образом пыталась его приободрить?
- Я не писаю в горшки с цветами.
- Знал бы ты, как меня это радует, - то ли пошутила, то ли нет, Кира. - Пойдем, я тебе бульон сварила с сухариками. У меня не слишком много времени. После обеда я бы хотела вернуться к отцу.
- Кир...
- Ммм?
- Я сначала в душ, ладно? Только ты не уезжай - я быстро...
Кира пообещала его дождаться, и Кирилл, шаркая ногами, побрел в ванную. Взгляд зацепился за опущенную крышку унитаза. В памяти один за другим восстанавливались события вчерашнего вечера. Мужчина оперся руками о раковину и тихонько выругался. Пьянство - зло. Пьяные разговоры по телефону - зло в кубе. И хорошо уже то, что он ограничился звонком Кире. Бывшей он, слава Богу, не звонил. Все его невысказанные претензии остались при нем. А претензий, если честно, было - хоть отбавляй. Но он был слишком мужик, чтобы их предъявлять. Слишком сломлен, чтобы вообще говорить. Для него брак стал решением осмысленным. Кирилл четко понимал, чего хочет, и с кем. Он действительно любил Лизу. Планировал прожить с нею жизнь, родить и воспитать детей, состариться... Всё полетело к чертям в один момент, а он даже не понял, как это случилось. К чести бывшей, она не стала его обманывать, и крутить любовь у него за спиной. Да, она поступила по-честному. Вот только кому от этого было легче? Наверное, ей. Но точно - не ему... Кир слушал объяснения жены, кивал головой, а сам не мог понять, почему она собрала чемоданы. Что он сделал не так? Совершенно не хотелось верить в то, что его выбор был просто ошибкой. Лиза не разделяла его взглядов на жизнь, а он этого вовремя не заметил. Он любил тишину, она - шумные компании. Он хотел детей - она не хотела отвлекаться на них от работы. Он любил свою страну - она мечтала жить за границей...
- Кирилл, у тебя все хорошо?
- Да-да, дай мне еще минуту.
Прохладный душ - и в голове несколько прояснилось. Хорошо, им с Кирой предстоял довольно серьезный разговор.
В ванной не оказалось его полотенца, и Кириллу пришлось воспользоваться розовым полотенцем соседки. То довольно комично смотрелось на его худых бедрах. Он бы, может, даже посмеялся, если бы голова не болела так адски.
Через несколько минут Кир оделся и, уничтожая следы преступления, закинул полотенце Киры в стирку. Желудок сжимался в голодных спазмах. Ему точно не помешает бульон, который Кира как раз разливала по тарелкам:
- Спасибо. Ты меня просто спасла, - поблагодарил соседку, усаживаясь за стол.
- Я папе в банку отолью, но тебе на обед тоже должно остаться.
- Как он?
Голос Кирилла был наполнен искренним участием. Его вопрос не прозвучал, как обычная вежливость, поэтому и ответ Киры вышел намного более честным, чем она планировала:
- Он держится. Брюзжит, конечно, но о выпивке не вспоминает. А это самое главное, понимаешь? Со всем остальным мы справимся.
- Думаю, что у вас получится...
- Да... Знаешь, а ведь Фира Львовна так и продолжает его навещать.
Кир вскинул голову и поморщился. Это движение отозвалось звоном в ушах и ломотой в затылке. Головная боль не спешила уходить.
- Фира? С чего бы?
- Не знаю, Кирилл. Какие только мысли не приходили голову. Может быть, она - черный риелтор? И хочет каким-то образом присвоить папину квартиру, воспользовавшись его состоянием? Я, честно, даже не знаю, что думать. Хорошо, что отца выписали. Теперь она не сможет к нему приходить, когда вздумается.
- А сам он - что говорит о её визитах?
- Да, ничего! Он, похоже, даже побаивается её активности. Хотя с радостью ест приготовленные ею обеды. Представляешь? Может быть, она в них что-то подсыпает? Ложка девушки противно звякнула о край тарелки, и Кира, в ужасе от собственного предположения, уставилась на соседа.
- Да, ну. Не накручивай себя... А ты не пробовала у нее прямо спросить, что происходит?
- Конечно. Первым делом... Но она сразу начинает увиливать и переводит тему. Странная ситуация.
- Может быть, мы чего-то не знаем...
- Может быть, - согласилась Кира. Впрочем, в её голосе не было особой уверенности.
- Кир...
- Ммм...
- Знаешь, здесь всё не так без тебя.
Девушка сосредоточила на соседе свой взгляд. Снова отложила в сторону ложку. И, как обычно, когда он так на нее смотрел, тревога в душе отступила. А вместо нее по телу волной разливалось что-то теплое и успокаивающее.
- Правда? - прошептала, заправляя волосы за ухо.
- Угу... Дом как будто тебя потерял, и теперь сердится, не зная, где ты ходишь...
- А ты? Ты... не сердишься?
- Нет. - Кирилл осторожно покачал головой. - Я все понимаю. Ты там, где должна быть. Но это не означает, что я не жду тебя здесь, чтобы продолжить всё то, на чём мы остановились, ровно с того самого момента.
Жар коснулся Кириных щек и распространился по груди. Низ живота наполнился сладостной истомой, которая пульсировала и волнами расходилась по всему ослабевшему телу девушки. Кирилл не был ураганом - он был теплым, легким бризом, наполняющим её паруса. Кира скользнула рукой по столу и сжала его ладонь. У него были красивые руки, покрытые короткими темными волосками. Она уже знала, какими мягкими и умелыми они могут быть. Она помнила их ласки. Пока еще довольно невинные, но, стоит только захотеть... Свободной рукой Кирилл коснулся ее лица, медленно провел по губам, не сводя с них гипнотизирующего взгляда. Обхватил затылок, склоняясь над Кирой, которая двинулась навстречу, и замерла, едва коснувшись губ. Отстранилась ненадолго, прижалась к колючей щеке лицом. Его дыхание опалило шею, поджигая девушку изнутри. Рука Кирилла сместилась, убирая с лица золотистые пряди, а рот скользнул вниз по горлу. Прямо к сладкому местечку, в котором натянутой струной бился пульс. Оставил на нем горячую, влажную метку и вернулся к приоткрытым в ожидании поцелуя губам. Кирилл был вкусным, несмотря ни на что. Она упивалась его лаской, скользила языком по губам. Сама не поняла, как оказалась сидящей сверху на нем. Очнулась только тогда, когда ощутила промежностью твердый возбужденный член, скованный тканью брюк. Невольно качнулась на нем. Он застонал. Не так, как стонут мужчины в порнофильмах, а как-то... по-мужски.
- По-моему, у меня сейчас случится инфаркт... - прошептал Кирилл, касаясь лбом подбородка Киры. Он надсадно дышал, окутывая девушку своим теплым дыханием.
- Да, похоже на то... - улыбнулась Кира, приглаживая его растрепанные, уже почти высохшие после душа волосы.
- Смейся-смейся... Знаешь, как долго у меня никого не было?
- Долго?
- Ужасно... Мы торопимся, да?
- Немного...
Кира коснулась носом вихрастой макушки Кирилла и с удовольствием втянула его аромат. Возможно, они действительно торопились, но почему-то все происходящее между ними казалось таким правильным... Удивительно даже. Вчера, в своей старой квартире, девушка очень долго не могла уснуть, а потом поняла очевидное - она больше не была связана с этим местом. Её дом был совсем не здесь... Но, удивительнее всего было понимание того, что Дом - это нечто большее, чем стены и квадратные метры.
- Не хочу торопиться. Когда мы окажемся в одной постели - тебе не нужно будет спешить к больному отцу, а я не буду страдать от похмелья. Хотя тебе, похоже, удалось невозможное - мне стало легче.
Кира аккуратно встала с колен мужчины и вернулась на свое место. Их отношения были необычными, с какой стороны ни посмотри. Многие ли пары начинают их с покупки совместной жилплощади? Многие ли готовы броситься в них с головой, наплевав на то, что некуда будет уйти, в случае, если ничего не выйдет? Многие ли готовы будут рискнуть? До недавнего времени она и сама бы предпочла не испытывать судьбу. Но теперь... Теперь все изменилось.
- Кира...
- Ммм?
- Я не могу ничего обещать. Слишком больно обжегся... Одно знаю совершенно точно - я хочу ступить на эту дорожку, и посмотреть, куда она нас приведет.
- Расскажи мне о ней, - вырвалось прежде, чем Кира успела подумать. Кирилл покачал головой, отводя взгляд красных, воспаленных глаз:
- Сегодня у меня и без того не самый лучший день... В другой раз, Кир, ладно? Кира пожала плечами:
- Я не настаиваю. И не имею права лезть тебе в душу.
- Не в этом дело. Просто сейчас, и правда, не лучшее время. Иди сюда...
Кира нерешительно шагнула в руки Кирилла. Ей было так хорошо в его объятьях.
- Красиво, правда? - шепнула, кивнув головой в сторону окна.
- Красиво...
Они стояли, обнявшись, и смотрели на осень, игнорируя обуревающие обоих желания. Постепенное развитие отношений - правильное решение. Поэтому Кира старалась успокоиться и забыть о тех нескромных желаниях, которые будили в ней горячие поцелуи Кирилла. Не вспоминать о нахлынувшем возбуждении, заставившем гореть огнем заветные местечки внутри. Те самые, которые она преступным образом игнорировала последние пару лет.
Глава 21
К выходным жизнь более-менее наладилась. Отец шел на поправку, и Кире даже удавалось выкраивать время на встречи с Кириллом. Она пребывала в какой-то эйфории. Чувствовала себя пилотом, самолет которого в последний момент вышел из крутого штопора и снова устремился вверх. И теперь Кира неслась навстречу облакам. А в животе взмывали ввысь бабочки, лаская её изнутри своими прозрачными крыльями... Все так непривычно хорошо складывалось, что даже страшно было. А вдруг судьба выставит счет?
Кира открыла холодильник, достала овощи и принялась их чистить. Кирилл снова пропадал на работе, но обещал вернуться к обеду, и, если все будет хорошо, вечером они планировали сходить в кино. Девушка застыла с занесенным ножом в руке, в попытке припомнить, когда была там в последний раз, и... не смогла. Давно, значит. Вода в кастрюле забулькала. Кира опустила туда куриную грудку, и снова вернулась к овощам. В своих хлопотах не сразу обратила внимание на шум, доносящийся из окна. Похоже, что у соседей набирал обороты очередной скандал. Кричала Таня, Лёшка что-то ей торопливо объяснял. Потом у них в квартире оглушительно громко хлопнула дверь, и тут же раздался дверной звонок. Вытерев руки о повязанный на талии фартук, Кира отправилась на звук. На пороге застыла разъяренная Таня.
- Впустишь? - спросила девушка, шмыгнув носом.
- Конечно. Проходи, пожалуйста, - отступила в сторону хозяйка квартиры, пропуская гостью.
- Надо где-то пересидеть, пока этот, - Таня махнула головой в сторону собственной квартиры, - наиграется с детьми... Не то... не то убью его! Вот! - взмахнула внушительными кулаками.
- Проходи в гостиную. Я как раз суп варю.
За всю прошлую неделю Кира с Таней не пересекалась. Пожалуй, из всех соседей, именно с ней они виделись реже всего.
- Что-то тебя не видно было, - заметила Кира, помешивая суп в кастрюле.
- Так я на соревнованиях была, - нервно дернула головой девушка, - только с моими результатами туда можно было и не соваться... И все из-за этого гада!
- Тань, а вдруг он не виноват?
- Ага... Не виноват... А свиньи летают.
- Он так ничего и не объяснил?
Таня вскочила и, заложив руки за спину, промаршировала к окну. Застыла возле него, будто бы увидела там что-то новое.
- Он молчал... до сегодняшнего дня. Повторял только, что не изменял. Что даже мысли не было о другой. Я уже даже сомневаться начала. Думаю, а вдруг правду говорит?
- Ну... А сегодня тогда что произошло? - поинтересовалась Кира. Было, конечно, странно вот так запросто разговаривать на довольно интимные темы с практически незнакомым человеком, но в этом доме, наверное, не могло быть иначе. И она стала к этому привыкать.
- А сегодня Лёша наконец-то озвучил отмазку! И знаешь, что самое обидное? Столько времени прошло, а он даже не придумал достойного оправдания! Будто бы совсем меня идиоткой считает.
- И как же он все объяснил?
Таня хмыкнула, переступила с ноги на ногу, повернулась к Кире лицом:
- Да этот бред даже повторять как-то неловко. Сказал, что собирался с мужиками на рыбалку.
- На рыбалку? - Кира изумленно приподняла брови.
- Ага... Думал, я поверю, что он по доброй воле собирался неделю комаров кормить... - на последнем слове голос соседки дрогнул. Как и что-то в её безупречно красивом лице, которое Таня изо всех сил пыталась держать, да, видно не получалось.
- Танюш... - ласково начала Кира.
- И не отсох ведь язык такое плести! На рыбалку... Знаю я эти рыбалки. Сейчас-то, небось, так удит... Одну за другой на крючок насаживает! Скотина.
По идеально гладкой щеке Тани скатилась прозрачная капля. И если до этого Кира еще имела сомнения - рассказывать ли ей о нанятом Катей детективе, то теперь - все сомнения испарились.
- А вот тут ты ошибаешься. Никакой рыбалки. Один у него маршрут: дом - работа, работа - дом. Это я тебе наверняка могу сказать.
- Как же это - наверняка? Ты ведь с ним по этому маршруту за руку не ходишь... - устало вздохнула соседка.
- Можно сказать, хожу. Не именно я, конечно, а специально обученный человек.
- Какой человек? - изумилась Таня.
- Частный детектив.
- Детектив?!
- Ну, да... Ты прости, что мы невольно вмешались. Так, наверное, нельзя - за спиной... Но мы хотели выяснить правду. Прояснить ситуацию, иначе, как утверждала наученная горьким опытом Катерина, не было бы у вас нормальной жизни. Без доверия-то, как жить? - оправдывалась Кира.
- Вы с Катей наняли детектива?!
- Ну... не только мы. Еще Соломия Марковна, и Натали...
- Ух, ты... Круто. Я бы до такого не додумалась! - восхитилась Таня, и Кира поняла, что та не воспринимает сложившуюся ситуацию, как что-то, из ряда вон выходящее. Девушку нисколько не напрягало, что соседи довольно бесцеремонно вмешались в их с мужем жизнь. Она восприняла это, как что-то, само собой разумеющееся. И даже не удивилась!
- Ты, правда, не злишься, что мы вот так...
- Да, ну! - отмахнулась Таня. - И что детектив?!
- Ну, я уже всё озвучила, в принципе. Не нашел он за мужем твоим грешков. Так что, может, и правда, на рыбалку решил податься. Хотя, тогда непонятно, почему он тебе всё, как есть, не сказал. Таня закусила губу и несвойственным ей робким голосом прошептала:
- Наверное, стыдно ему было... признаваться. Алёшку ведь подначивают насчет такой жены, как я. - Таня демонстративно напрягла бицепс. - Все его друзья считают, что он никуда с ними не ходит, потому что я не пускаю. Им ведь не докажешь, что Лёшка сам не хочет. Ему с семьей побыть прикольнее, чем где-то там - неизвестно где. Слушай... А может, он и правда не виноват? - Таня широко распахнула глаза и с надеждой уставилась на соседку.
- Похоже на то.
Таня прошла через комнату и буквально рухнула на стул. Кира с опаской покосилась на тот, но мебель была добротной - испытание выдержала с честью. В попытке предоставить соседке немного личного пространства, отошла к плите и выключила суп. Недолго думая, налила пару половников в тарелку, и поставила перед Таней. Насколько Кира успела запомнить, проблемы не сказывались на её аппетите. Но... не в этот раз. Девушка сидела и медитировала, глядя на плавающие в бульоне яркие кусочки морковки и листочки петрушки. Пять минут, десять... Кира уже начала волноваться, когда Таня таки оторвалась от созерцания тарелки.
- Он ведь не любит рыбалку... Терпеть ее не может. Да Лёшка вдали от цивилизации сатанеет! Мы как-то в Перу попали в эко-отель, находящийся прямо в джунглях. Ну, знаешь, чтобы туристы могли оценить прелести дикой жизни. Так слышала бы ты, как он ныл! По любому поводу. Одежда отсырела, комары кусаются, птицы слишком громко поют, мясо обезьяны плохо прожарено, ну, и дальше по списку... Если Лешка действительно собирался на рыбалку, то я даже представить боюсь, как его все достало! Выходит, в ненавистной глухомани ему лучше, чем со мной и детьми?
- Да, ты что, Тань? Он ведь как любит Сашку и Настю! Я их пару раз видела, так налюбоваться не могла. Такое редко встретишь... И тебя он любит, иначе, зачем бы тогда пытался вернуть?
Таня не нашлась с ответом. А в дверь снова позвонили. Закатив глаза, Кира пошла открывать. На пороге, опустив взгляд, стояла Натали. На ней был надеты джинсы и клетчатая байковая рубашка огромного размера. У Семёна, наверное, позаимствовала.
- Привет, - сипло пробормотала девушка.
- Ого, да ты, похоже, заболела!
- Ага, в поезде, видимо, от соседки заразилась.
- Проходи. Ты по делу?
- Хотела спросить, нет ли у вас Колдрекса... Мне обычно хорошо помогает этот чай... А в аптеку сходить - нет сил. И Рудика нет, пришлось спускаться...
- Ну-ка, пойдем! - скомандовала Кира, и первой зашагала в сторону кухни. - Тань, смотри, кто к нам пришел...
- Ну, точно, он меня стесняется... - не глядя на вернувшихся в комнату девушек, пробормотала Таня.
- Стесняется? - уточнила Кира, извлекая из шкафчика свою скудную аптечку. - Наташ, а Сёма где? Может, ему скажи, чтобы лекарства купил? У меня, к сожалению, ничего такого... Ну-ка, давай температуру померяем. Кира всучила кукле градусник, и тоже уселась на стул, испытывающе глядя на соседку.
- Стесняется... Хочет казаться крутым. Ну, знаешь, мужиком. Таким, который по столу кулаком - и все послушали. Авторитетом. А тут я... Сама, кому хочешь, кулаком, и не только по столу. Вроде, как попираю его мужественность. Вот и решил выпендриться. Наглядно, так сказать, продемонстрировать, кто в доме хозяин... Выходит, ему понты важнее? Так, что ли, получается?! - воскликнула Таня, вскакивая.
- Семен на объекте. Хоть бы к ночи приехал. А то может опять задержаться...- грустно вздохнула Натали. - Ну, вот... Тридцать девять почти. Кира перевела растерянный взгляд с одной соседки на другую. И кому первому отвечать? Чья проблема глобальнее?
- Тань, ну, даже если и так... Сделай ты парню скидку на возраст. Ему сколько? Двадцать три? Двадцать четыре? В поле ветер - в ж*пе дым, в общем... Тут более взрослые мужики, а ума нет. Возьми хотя бы депутата... Наташ, ну-ка, выпей! Это обычный парацетамол. Температура уже нехорошая - надо сбивать.
- Спасибо, - прохрипела Наташа. А Таня промолчала, и снова вернулась взглядом к тарелке.
- Ну, и что мне с вами делать? - Кира перевела взгляд с одной девушки на другую.
- Я домой пойду, отлежусь...
- Ну, да. Это тебе не помешает. Только, всё же, позвони Сёме... Вдруг он всё бросит, и домой примчится?
- Не знаю, может быть...
- А я пока Кирилла попрошу тебе лекарства купить, он скоро домой будет ехать...
Девушка послушно кивнула, шмыгнула носом и зябко поежилась. Как объяснить соседям, что она просто боялась звонить Семёну? Вдруг он не приедет? Наташа не хотела лишний раз убеждаться, как мало значит для него. Это было бы слишком... больно. Да, она сама согласилась на такие отношения, но тогда казалось, что сделать это - легче простого! Казалось, главное - привлечь внимание, а там... разобралась бы как-то. Но время шло, а ничего не менялось. За прошедший год она даже на сантиметр не приблизилась к мужчине. Он относился к ней хорошо, как и к любой другой на ее месте. Только и всего. Порой Наташе казалось, что, если бы ее выкрали инопланетяне, и для чего-то подсунули бы Семёну какую-то другую красивую девушку, то он бы даже не заметил подмены. Это она с течением времени всё сильнее в нем увязала, а он... Он - нет. Наташу одолевал страх, что Семёну вообще не нужны были чувства. Лишь красивое молодое тело рядом. Чтобы людям показывать, и самому пользоваться под настроение. И вот тут-то и возникал диссонанс... Она не понимала, как настолько небезразличный ко всем окружающим человек мог быть настолько равнодушным к женщинам. Не только к ней. Наташа знала Семёна задолго до того, как они начали встречаться, а позже и жить вместе. Он всегда был таким... Всегда. Что-то внутри не давало ему расслабиться, отпустить себя. Или Семёну это было просто не нужно? Хотя, конечно, в это трудно поверить, зная, какой он душевный человек...
Чтобы быть с ним, девушке пришлось постараться. Устроить настоящий маскарад... Ведь той Наташе, которой она была до встречи с Семёном, в жизни бы не удалось обратить на себя внимание мужчины. Видит Бог - она пыталась. Конечно же, ничего не вышло. Мимо молоденькой практикантки в мышиного цвета костюмчике и с тугим пучком волос на голове он проходил, как мимо пустого места. Поэтому ей пришлось играть роль... Роль глупенькой, ни на что не годной красотки. Господи, да она даже относительно своего возраста соврала! Семён считал, что ей девятнадцать... На самом деле - ровно на шесть лет больше. Спасибо генам - у нее до сих пор требовали паспорт при продаже алкоголя...
- Наташ, иди домой, на тебе совсем лица нет. Только дверь на всякий случай не закрывай. Сейчас Кирилл привезет лекарства, я к тебе заскочу отдать.
- Я тоже, наверное, пойду... - встала из-за стола Таня.
- Уже? Ты что-то решила для себя?
Девушка покачала головой. Перевела взгляд на куклу, вспомнила несчастную Катю, Аришу...
- Нет... Ничего не решила. Если он меня стыдится... А! Даже говорить не хочу! Пойдем, Натали. Ты уже едва стоишь...
Глава 22
Семёну позвонил Кирилл. Так-то он и узнал, что Натали простыла. А может, и что посерьезнее подцепила в своем поезде - будь он неладен! По крайней мере, Кир сказал, что Наташке совсем хр*ново. Казалось бы, ну, что такого
особенного - вирусы всегда активизировались по осени, но почему-то было неспокойно. И Сёма не мог игнорировать этого дребезжащего внутри чувства. Поэтому гнал свою машину, выбрав максимально короткий путь. По каким-то
селам, желтым скошенным полям, кромкой опоясывающим ухабистую дорогу, через серую полуразрушенную промзону, находящуюся уже в городской черте. Хорошее он все-таки место выбрал для строительства собственного дома.
Подальше от немиловидных, изуродованных совком окраин, в самом центре прекрасного древнего города. Он любил это место. И хотя уже мог позволить себе намного более роскошное жилье, переезжать даже не думал. В доме на набережной заключалась вся его жизнь. Да и соседи давным-давно заменили ему семью. Удивительно, как порой совершенно чужие люди становились едва ли не самыми близкими.
Мужчина припарковал машину и, выйдя из нее, осмотрелся. Идеально чистенькая бэха Кати стояла на месте. Его вечно грязный из-за езды по стройкам Лексус на ее фоне смотрелся совершенно непрезентабельно. И Семён в который раз пообещал себе почаще заезжать на автомойку. Взгляд ненадолго задержался на старенькой Мазде Натали. Он каждый раз недоумевал, почему она отказывалась от покупки более подходящего для его девушки автомобиля. Нужно будет как-то решить этот вопрос. Да и небезопасная она какая-то, помимо того, что старая. Хлипенькая...
В квартире было как-то серо. И тихо. Семён разулся, прошелся по комнатам - никого. Заглянул с спальню, и даже не сразу Наташку увидел. Она закуталась в одеяло с головой, и лежала, стуча зубами.
- Кхм... Привет.
- Привет, - прохрипела она и попыталась встать.
- Лежи! - покачал головой мужчина, подходя поближе. Коснулся лба рукой, и тут же ее одернул, обжегшись. - Да у тебя под сорок, не меньше! А ты еще закуталась! Ну-ка, быстро снимай все с себя!
- Холодно...
- Тебе нельзя сейчас кутаться. Нужно остыть!
Наташа послушно отдала одеяло, поежилась зябко, и снова упала на кровать. Сил не было. Не раздумывая ни секунды, Семен метнулся в ванную, достал градусник, одновременно смачивая в холодной воде свое огромное банное полотенце. Вернулся в комнату, сунул градусник девушке под мышку, расстегнул её рубашку. Точнее, его... И зачем только нарядилась в теплую такую?! Нельзя ведь... Нельзя! Зона многому учит человека. Например, тому, как самостоятельно и без затрат сбить температуру. Когда всем на тебя по х*ру. Когда ты сдыхаешь в карцере... Сёма раздел до трусов дуру-Наташку, заставил её подняться, и завернул в мокрую, холодную простыню, не обращая никакого внимания на слабые протесты девушки. Просто одной рукой удерживал на ней простынь, а второй набирал номер скорой. Электронный градусник показывал сорок и один. Приехавшие медики диагностировали у девушки ангину, и хотели даже забрать ее в стационар. Но Наташка жалобно пробормотала:
- Не хочу в больницу, Семен... Там страшно, и невкусно пахнет, и... тебя нет.
Мужчина последней фразой проникся. Нерешительно поглядывая на врача, качнул головой. В ответ на её умоляющий взгляд кивнул более уверенно.
- Ладно... ладно. Попробуем сами справиться.
Врач недовольно нахмурился, выписал рецепт, рассказал, как обрабатывать горло, и через несколько минут ушел, снова оставив их с Наташкой вдвоем. Ну, и что теперь делать? Совершенно несвоевременно ожил телефон, одновременно с этим кто-то постучал в двери. Приложив трубку к уху, мужчина пошел на звук. Звонила Катя:
- Привет. Я тут скорую увидела... Сначала подумал, с Рудиком что-то, или с Соломией...
- Нет-нет. Это у Наташки моей ангина. А с Рудиком все хорошо. Стоит, вот, у меня на пороге. - и уже Рудольфу добавил: - Ты что-то хотел?
- Спросить, не нужна ли помощь.
- Еще как нужна. Вот список лекарств. Сгоняешь в аптеку? Я боюсь её пока одну оставлять. Температура высокая.
- О чем речь! Сейчас только пиджак накину... Господи, разве здесь что-то можно понять? - сокрушался Рудик, разглядывая выписанный рецепт.
- Бедная девочка... - посочувствовала Катя. - Это такая гадость, Сём... У Аришки была ангина. Так мы думали, с ума сойдем. И не ест ведь ничего. Оx, точно, я суп-пюре вам сварю. Это можно! А главное, почаще ее пои.
- Угу, Кать, я понял...
- Ладно. Тогда я попозже с ужином зайду...
Семен закончил разговор и вернулся к Наташе. Она лежала на боку, подложив ладошку под лихорадочно-красную щеку. После укола температура стала понемногу спадать, но боль в горле, похоже, только усиливалась. Глаза девушки были влажными и совершенно больными. Сёма присел рядом на кровать, сжал ее маленькую руку с красивым маникюром. Он рядом...
Через полчаса в дверь, которую он не стал закрывать, с большим пакетом с логотипом аптеки вошел Рудольф. Семён потихоньку встал, чтобы не разбудить только-только задремавшую девушку, и вышел из комнаты.
- Сколько потратил? - спросил, роясь в столе, в поиске денег.
- Преступно много, как для кармана среднестатистического человека. Ты знаешь, что фармакология - самый прибыльный в мире бизнес?
Сёма протянул соседу несколько крупных купюр, тот посмотрел на него, как на душевнобольного, и отвернулся к окну. Ну, так, то и так... Сёма вернул деньги на место. И даже немного устыдился.
- И что думаешь дальше делать? Натали твоей нужен будет нормальный уход... Уколы ставить, ингаляции делать...
- А я тебе на что?
- Сам будешь девочку на ноги ставить?
- Больше некому.
- Тогда я спокоен. Пойду... Заходи, если что будет нужно.
Рудик вышел за порог, и с удивлением посмотрел на Соломию, которая достаточно настойчиво тарабанила ему в дверь. Точнее, его удивил даже не сам факт ее присутствия, а внешний вид женщины. Никакой тебе укладки или привычного безупречного в своем стиле наряда. Удобный спортивный костюм, растрепанные во все стороны седые волосы, повязанные шарфом, и полное отсутствие макияжа. Последнее он, конечно, заметил, когда Соля резко обернулась на его зов.
- Что-то случилось? - тихо поинтересовался Рудольф.
Женщина была абсолютно дезориентирована. От её благородной сдержанности, к которой все они так привыкли, не осталось и следа. Что, мать его, произошло?!
- Рудик? А ты почему здесь? У тебя все хорошо?! Приезжала скорая, и...
- И ты подумала, что я отбросил копыта?
- Да! То есть, нет... Я вообще не знала, что думать! Еду из спортзала, а мне - скорая навстречу. У меня самой чуть сердце не остановилось! Так с тобой точно все хорошо?
- Не дождешься. Проходи...
Соломия шагнула за порог квартиры Рудольфа и нерешительно замерла:
- А к кому тогда скорая приезжала?
- Садись. Тебе надо выпить.
- Не надо. Это на коже очень плохо сказывается. А в семьдесят и без того... проблем хватает. - Соля провела рукой по щеке.
- Глупости это все. Нам сколько осталось? Помрешь с гладкой мордой, а вспомнить нечего будет. Ну, и в чем тогда смысл?
- А, черт с ним! Наливай! Ну, и напугал ты меня, Рудольф...
- Кто же тебе виноват, что ты каждый раз меня хоронишь? А я, между тем, еще парень - хоть куда!
- Да... Парень... - Соломия протянула руку за рюмкой ликера, и мужчина заметил, как дрожат ее тонкие пальцы. То, что Соля неравнодушна к нему, Рудольф знал. Вот только толку от этого неравнодушия не было никакого. Соломия не сдавала своих позиций, а он... он устал бороться за них двоих. Когда-нибудь всему приходит предел. И Рудику казалось, что его предел уже давно наступил. Он выдохся... Ситуация не улучшалась. Если раньше он плыл ко дну, то теперь, достигнув этого самого дна, просто по нему шел. Не понимая больше, куда, и зачем. Несколько раз собирался поговорить с ней, но никак не находил подходящего времени. То Таня с Лёшкой разругались, то Катерина с депутатом. А что у Семёна с куклой происходило - вообще, поди, разбери! Но почему-то дальше откладывать разговор не было никаких сил. И раз уж она здесь...
- Я давно хотел с тобой поговорить, Соломия.
Рудольф прошел через комнату, замер в ее центре, осматриваясь. Ему нравилась эта квартира. Нравились огромные мансардные окна, позволяющие работать дома, нравились просторные светлые комнаты и интерьер, над которым он самостоятельно поработал. Ему нравилось здесь жить. Вот только находиться рядом с постоянным напоминанием о том, как могло быть, но не случилось - было просто невыносимо. И он все чаще думал о том, что нужно уезжать... Вырывать, к чертям собачьим, все, что в сердце проросло. И попытаться хотя бы остаток жизни...
- Я тоже хотела! Представляешь, звонят моему директору и предлагают мне принять участие в показе мод. В смысле - не спеть, а на подиум выйти, как модель. Представляешь? Смешные! - затараторила Соломия. Будто бы чувствовала, что разговор будет нелегким, и всеми силами пыталась его избежать... А, черт!
- Соля... Я хочу уехать.
- Как - уехать? К-куда? - растерялась женщина.
- В Италию. Ты знаешь, что у меня там домик в деревне, неподалеку от Портофино.
- Ну... да, наверное... Там сейчас хорошо.
- Нет, ты не поняла. Я хочу уехать совсем.
Соля вскинула взгляд. Непонимающий, абсолютно дезориентированный.
- Как это? Зачем?
- Я так больше не могу, Соля... Или... или ты со мной, или - все. Баста. Нет больше времени рядом быть, и одновременно - не рядом. Рудик провел по волосам, понимая, что все - дальше некуда отступать. Озвучил. Теперь дело за ней.
- Я не понимаю... - теперь вскочила Соломия. Взгляд у нее был совершенно безумный. Рудик никогда не видел ее такой.
- Либо мы вместе, Соля... Во всех смыслах этого слова, либо я... Уеду. Не могу больше так. Не согласен!
- В каких смыслах, Рудик? Ну, в каких смыслах? Лет нам сколько уже?!
- Глупости это все! И пустые разговоры! Ты со мной?! Или...
- Я не знаю... Я не знаю!
- Господи, Соля... Ты за полвека не нашла в себе силы простить меня за то, что Ленка от меня залетела?! Сколько раз мне тебе повторять, что это случилось до тебя?! Неужели за все эти годы...
- О чём ты говоришь, Рудольф?! При чем здесь она?! Ты... ты что?! Да я и не вспоминаю о ней...
Рудольф опешил. Замер с занесенной над головой рукой. Хлопнул глазами. Ему казалось, что кислород из комнаты куда-то испарился. По крайней мере, он пытался вдохнуть, но не мог. Врачи говорили, что у него сердце молодого мужчины, однако сейчас оно болезненно сжалось... Будто бы в замедленной съемке, Рудик наблюдал, как к нему торопливо подошла Соля, как она что-то говорила, и куда-то звонила. А он... он и слова сказать не мог. Так и сидел, открывая и закрывая рот, пока на язык ему не легла таблетка, которую Соломия протянула ему дрожащими руками.
Глава 23
В кино Кире ужасно понравилось. Даже несмотря на то, что фильм был откровенно провальный. Было просто хорошо сидеть в мягком кресле, держась за руки, есть пропитанный маслом попкорн и слизывать карамельный вкус с губ Кирилла. А потом гулять по запорошенным листьями аллеям, так и не разомкнув рук. И вдыхать полной грудью осенние ароматы... Горьковатый запах опавшей листвы и все еще цветущих хризантем, влажной земли и его... мужской терпкий запах. Так, наверное, пахнет счастье. Нисколько не пожалев, что машины остались в гараже, парочка медленно брела к дому.
- Чего это Катя суетится, интересно? - удивился Кирилл, разглядывая соседку, которая с большой дорожной сумкой вышла из подъезда. Ее машина с работающим двигателем была припаркована почти у самого входа. Следом за Катей выскочила Ариадна, и тоже подалась к машине.
Кира с Кириллом одновременно остановились:
- Ты же не думаешь, что она уходит от Константина Сергеевича?
Кира и сама не знала, почему ее голос прозвучал так озабоченно. Наверное, в какой-то момент судьба этой семьи стала для неё небезразлична.
- Не знаю... Будет очень жаль, если так. Кира кивнула, соглашаясь:
- Пойдем, узнаем, может, ей помощь какая нужна...
Кирилл покосился на девушку, скрывая улыбку в воротнике собственной ветровки. Похоже, дом влиял на Киру самым положительным образом. Или она сама по себе оттаивала, наконец, отпустив себя.
- Ох, вот они, мама! А мы вас искали! - затараторила Ариадна. - Нам всем срочно нужно обменяться номерами телефонов!
- У Константина Сергеевича мой номер есть, - пожал плечами Кирилл.
- Ага, вот только Константина Сергеевича нет, когда он нужен! - зло хмыкнула Ариша.
- Так, а что случилось? - решила прояснить ситуацию Кира.
- Ох, ребята... С Рудиком беда. Тут такое было!
Катерина подперла капот, будто бы ее не держали ноги, и растерянно провела рукой по волосам.
- Что произошло?
- Что-то с сердцем... Не знаю. Хорошо, что с ним в этот момент находилась Соломия. Она вовремя позвонила в скорую. Не то... - Катя всхлипнула, и тут же прикрыла рот ладошкой.
- Так ты сейчас к нему?
- Угу. С ним Соля, а мне поручили вещи привезти. Больше некому. Наташа болеет, Сёма с ней, а Таня... Ну, вы в курсе...
- Мы можем чем-то помочь?
- Да, нет, ребят. Я справлюсь. Можете только Арише компанию составить. Она очень переживает. Рудик ей - все равно, что дед.
- Я хочу поехать с тобой! - запротестовала девочка.
- Уже поздно, тебя никто не пустит к нему в палату. И меня не пустят... Я только вещи передам. Ну же... Не упрямься, золотко. Завтра все вместе съездим. А может, его и вовсе выпишут. Как знать?
- Конечно, Ариш... Зачем тебе по ночи болтаться? Пойдем к нам. Фильм какой-нибудь глянем, или просто поболтаем... - предложила Кира. Девочка нерешительно взглянула на мать. Та ободряюще ей кивнула:
- С ним все будет хорошо. Обещаю.
- Ну... ладно.
- Отлично. Я постараюсь вернуться, как можно скорее. Вот только Соля... Как бы нам еще её лечить не пришлось. По-моему, она держится из последних сил.
- Плохо дело, - покачал головой Кирилл.
Катерина повела плечами, мол, такова жизнь, и, наконец, уселась за руль. До больницы ехать было недалеко. Женщина катила по вечернему городу и поглядывала на телефон. Не перезванивает! Хотя она уже дважды звонила мужу, а после написала sms. Тоненьким противным голосом в ней снова заговорило недоверие. И злость. Она так нуждалась в Косте сейчас. Так хотела, чтобы он обнял её и сказал, что все будет, как раньше. Хорошо будет! Катя нуждалась в утешении. Почему-то именно сегодня её силы подошли к концу. И стало так страшно... Она боялась, что её жизнь навсегда изменится. Что-то такое витало в воздухе - тревожное, неспокойное. Вот и Рудик надумал болеть... Милый, шебутной Рудик! Он же... Он же - как отец ей совсем! И Соля... Такая шикарная всегда, а сегодня совершенно неправильная - подавленная и разбитая. Вот что у них произошло?!
Место на парковке нашлось без труда. Катя припарковалась. Забросила сумку на плечо, пошла к зданию больницы. Позвонила Соломин и попросила ее выйти навстречу - в отделение Катю уже не пропустили. Соля вскорости появилась... И сердце Катерины болезненно сжалось. Она порой забывала, сколько той лет - настолько живой и современной была Соломия. Но сегодня... никто бы не усомнился в том, что она разменяла восьмой десяток. Соломия Марковна выглядела на все свои семьдесят два.
- Вот... Я привезла вещи Рудика.
- Хорошо... Ему надели больничную форму. Зеленую... а Рудику совершенно не идет этот цвет, - отрешенно проговорила Соля.
- Как он?
- Ничего. Крепкое сердце спасло, а так... Ничего. Прокапают, и будет, как новенький. Так обещают.
- Как же он нас напугал!
- Да...
- Ну, что тогда? Иди, собирайся?
- Куда?
- Домой тебя отвезу, - удивилась Катя. - Зачем тебе здесь торчать, если ничего страшного не происходит?
- Нет-нет, Катерина... Ты что? Я буду здесь... Благо, заведующий отделением - почитатель моего таланта - разрешил. Хоть какой-то от этого таланта толк... - грустно улыбнулась женщина.
Катя прикусила губу. Хотела попытаться переубедить подругу, но понимала, что вряд ли удастся. Случись нечто подобное с Константином, она бы поступила точно так же. И никто бы ей не смог помешать!
- Поешь, я там ужин собрала... Вам на двоих, наверное, хватит.
- Спасибо, золотая. Все-таки как же чудно, что вы у нас есть...
- А вы у нас. И не нужно ничего больше...
Они никогда раньше не обсуждали эту тему. Просто как-то незаметно впустили друг друга в сердца. И уже казалось, что так было всегда. А вот теперь, видимо, пришло время слов. Слов поддержки и любви. Соля улыбнулась подрагивающими губами:
- Господь не дал мне детей. А вы ими стали...
Катя подошла вплотную к женщине, обняла ту за хрупкие плечи, прижалась лицом к ее растрепанным седым волосам. Вдохнула их аромат. Неизменный Солин Шанель с примесью въедливого больничного запаха... Поцеловала женщину в лоб:
- Берегите себя, ладно?
- Обязательно... Поезжай домой. И постарайся извинить мужа. Поздно может стать в любой момент.
Катя нерешительно кивнула. Сжала сухую женскую руку на прощание, и медленно-медленно побрела вниз по ступенькам.
Дорога домой выдалась бесконечной. Почему-то слезы застилали глаза, и Катя плелась, как черепаха, опасаясь лишний раз жать на газ. Открыла входную дверь, и тут же столкнулась взглядом с мужем.
- Господи, я чуть с ума не сошел!
- Правда? А я тебе звонила, чтобы предупредить...
- Да, я телефон в офисе забыл. Вспомнил на половине пути. И не стал возвращаться.
- Ты оставил телефон в офисе? - удивилась Катя. - Тебя не потеряют?
- Ну и пусть теряют, черт с ним! Как ты?! Как Рудик? Соломия? Что вообще, черт его возьми, происходит?!
- У Родольфа сердце прихватило, - рассказывала Катерина, снимая с шеи красивый шарф. - Соломия осталась с ним...
- Как прихватило?! Инфаркт?! А почему Сёма не подключился, и...
- Костя... Не кричи. Голова что-то разболелась...
Катя сняла пальто, прошла в гостиную и настежь распахнула окно.
- Принести таблетку?
- Нет, спасибо... Я полежу, и все пройдет.
Вообще-то нет. Это не поможет, и они оба прекрасно это понимали. Мигрени Катерины победить было не так просто. Её же ответ мужу лишь являлся подтверждением тому, что она не хотела больше его помощи... Костя отвернулся, скрывая разочарование и боль, написанные на лице, и уже более тихо спросил:
- Так, что с Рудиком? Нужна ли помощь?
- Нет. Его уже осмотрели лучшие специалисты, и сделали все, что нужно. Теперь Рудольфу показан отдых и покой.
- Заедем к нему утром.
- Угу...
Катя опустилась на диван, чувствуя дикую слабость. Так всегда бывало, стоило ей перенервничать. Откуда ни возьмись, накатывала мигрень, и женщина становилась ни на что не способным овощем. Может быть, не стоило отказываться от таблетки? Кому она сделала хуже? Катя обхватила ладонями лицо и потерла виски.
- Сходи, пожалуйста, к Кирам, забери Аришу домой. Она у них... в гостях.
Катерина не хотела просить мужа об этом. В последнее время у них с дочерью были натянутые отношения. Вот только, чтобы сходить за Ариадной самой, нужны были хоть какие-то силы. А они её, похоже, покинули...
- Сейчас заберу, - кивнул головой депутат. - Кать...
- Мммм?
- Извини меня. Я не знаю, какой бес в меня тогда вселился. И, даже если будут пытать, не скажу, почему я такое сотворил... Она никогда и ничего для меня не значила. Никто не значил... Только ты.
- Ты уже говорил мне об этом. И даже об этом пел... - слабо улыбнулась Катерина, намекая на его недавнюю отчаянную попытку помириться.
- В тот раз я был не в голосе... - вернул шутку Константин. Впрочем, улыбка едва ли коснулась его глаз. Взгляд мужчины был таким же тревожным и испытывающим.
- И пьян... - прошептала Катя.
- Да! За этот спектакль тоже... извини.
Катя подняла длинные ресницы, за которыми прятала взгляд, и пристально посмотрела на мужа. Никто, кроме него, никогда бы не понял, какая борьба в эти секунды шла у нее внутри. Но... он понимал. Потемнел лицом, осунулся... Лишь подбородок упрямо вперед выпячивал, будто бы ему все нипочем. Да только знала Катя, что это все напускное. Не обмануть её было этой бравадой... Почему-то вспомнились прошлые выходные и он, орущий песни под окном... Такой пьяный, каким она его и не видела никогда. И такой потерянный... Катя не успела ничего ответить. Болезненная гримаса исказила мужское лицо. Он резко отвернулся и бросил через плечо:
- Я за Аришей.
Порывистый. Нетерпеливый. Бескомпромиссный и ужасно требовательный идеалист. Как он жил, со своим предательством?
Входная дверь хлопнула, чуть сильнее, чем обычно - сквозняк. В комнату тут же ворвался холодный, пропахший осенними кострами воздух. Как во сне, Катя подошла к окну, за которым поднялся ужасный ветер. Он срывал с деревьев пожелтевшие листья и разбрасывал их по земле. Осень моя золотая... В голове будто бы что-то щелкнуло. И в один момент все встало на свои места. Катерине предстоял обычный выбор. Из числа тех неизбежных выборов, с которыми человек ежесекундно сталкивается в течение всей своей жизни. Здесь не дано было иного... Ей давным-давно следовало решить - простить и счастливо жить дальше с любимым мужчиной, или не прощать и попытаться стать счастливой без него.
- Представляешь, Ариша уснула, и мы не стали ее будить. Киры сказали, что не против, если она переночует у них на диване... - Костя запнулся на половине фразы. Сглотнул, во все глаза уставившись на Катерину. Что-то мистическое было в ее облике, что-то первозданное... Мужчина шагнул к жене. Её губы были немы, и только глаза говорили. Говорили то, во что он не мог поверить.
- Катя... - выдохнул нерешительно.- Катя... - коснулся щеки. Она прикрыла глаза, позволяя ему все на свете. Он с каким-то мучительным стоном прижал ее хрупкое тело к себе, зарываясь носом в золото волос. - Скажи... Скажи!
- потребовал он.
- Это, наверное, хорошо, что Ариша не дома... Я не могу без тебя, Костя. Я больше без тебя не могу.
Ветер раздувал кружева занавесок. Они путались в них, и в своей одежде... Путались руки, мысли, и чувства. Так разорванные нити сплетались в канаты.
Глава 24
Семён сначала подумал, что ему показалось! Но характерный звук повторился, а потом ещё, и ещё! Неужели Катя с Костей мирятся? Или, все же, Таня и Лешка? Хотя вряд ли... шум доносился с самого низа. Хо-хо... Хороший темп взял депутат! Даже завидно, вон, какой грохот поднял! Сёма ухмыльнулся и повернулся на бок. Ритмичные постукивания резко оборвались, раздался тихий, исполненный страсти женский крик, которому вторил хриплый - мужской. А потом что-то упало с оглушительным грохотом. И даже находящаяся в беспамятстве Наташка открыла сонные расфокусированные глаза. Красивые...
- Началось землетрясение? - прохрипела она.
- Ага, местного, Измайловского масштаба.
- Сейсмически активная зона, выходит, образовалась...
- Тшш! Не болтай! - приказал Семён, выполняя, таким образом, врачебное предписание. Напрягать связки Наташе категорически не рекомендовалось! Надо же... Сейсмически активная... Слова-то какие знает! Откуда-то снизу раздался смешок, переросший в хохот. Значит, все живы, несмотря на эпическое падение. Интересно все же, что упало-то...
Семён повернулся на бок. Привычным движением обнял Наташку, сжав в своей грубой ладони её пышную, ничем неприкрытую грудь. Гхм... может, это было и лишнее... внизу Катя и Костя, похоже, заходили на второй круг, а голая Наташкина попка упиралась ему в пах, где и без того все было хм... заинтересованно приподнято! Черте что происходит... Не могли Измайловы выбрать другое время для примирения?! Или делать это потише! Бессовестные совсем! Хоть бы об Аришке подумали! У ребёнка может травма на всю жизнь случиться - переигрывал в своём брюзжании Семен. Потом природное чувство юмора мужчины взяло верх. Хороший секс, как известно, это секс, после которого даже соседи выходят покурить. Вот и он пойдёт... от греха подальше! Сёма оделся и вышел в подъезд. На ступенях лестницы между первым и вторым этажом сидел Лешка. Он, конечно, не курил. Не зря ведь спортсмен! И вид имел весьма пришибленный!
- Ну, и чего сидим? - вздернул бровь Семён.
- Вы слышали то же, что и мы? - вместо ответа спросил Алексей.
- Угу! Сколько раз зарекался, что буду окна закрывать... Я, кстати, покурить... Ответом мужчине был громогласный смех.
- Че ржешь? - беззлобно поинтересовался Семён, проходя мимо парня. Тот, недолго думая, устремился вслед за ним.
- Смешно-о-ой ты!
- С чего бы?
- Я бы на твоем месте сейчас другим занимался! Но, как ты понимаешь, от супружеского тела отлучен. Сеня искоса поглядел на соседа, присел на скамейку у дома, сгребая ладонью осыпавшиеся листья.
- Наташка заболела.
- Кукла твоя? И что с ней?
- Наташа... - поправил парня мужчина. Достал из измятой пачки сигарету, подкурил.
Алексей посерьезнел. Присел рядом с Семеном, нисколько не смущаясь летящего в его сторону дыма. Многие считали, что спортсмены не слишком умны. Только Лешка дураком никогда не был, поэтому сразу понял, что ему довольно тактично указали на место. Поссорившись с женой, и живя черте где, он как-то упустил тот момент, когда кукла заняла в их доме не абы какие позиции.
- Ок, мужик. Наташа, так Наташа. Так, что с ней?
- Ангина.
Мужчина сбил пепел в пустую пачку от сигарет, покрутил ту в руке и хмыкнул, не удержавшись, когда до их ушей вновь долетели Катины стоны.
- Нет, ну, разве можно так над людьми издеваться?! Да я же на сухом пайке которую неделю! Я же... я же... не железный! Что они себе думают?
Лешка вскочил, и в отчаянии пнул ногой бордюр. Семен снова рассмеялся, хотя сексуальный марафон депутатской четы его тоже здорово завел. Сейчас бы к Наташке пристать, так болячка эта!
- Думаю, в этот момент они вообще ни о чем не думают. Тем более, что ты уже должен быть не здесь.
- Ага! Хрен там... Всё, Сёма, я четко для себя решил - возвращаюсь домой! Пусть хоть что хочет со мной делает, а жить, где попало, я больше не намерен. Дети без отца! Придумали тоже...
- А Таня как на твое возвращение смотрит?
- Понятия не имею! Я у нее разрешение, что ли, должен спрашивать?! Мой дом, моя семья! Вот сейчас поеду, соберу все вещи, и пусть только попробует не впустить! Семен затушил окорок, засунул в пустую пачку и выкинул ту в урну.
- А знаешь... Наверное, ты правильно все решил.
- Да? - удивился спортсмен, который уже явно настроился, что Семён начнет его отговаривать.
- Конечно. Мне кажется, Таня оценит твою решительность. Ей нужно, чтобы кто-то за нее принял это решение. Она и сама уже извелась, и тебе нервы мотает...
- Так чего тогда не простит?!
- Чего-чего... Характер у нее такой. Сильная она. И ты должен смириться с этой силой, и принять её, как данность. Вот, если чисто между нами... Ты куда слинять хотел?
- На рыбалку, - буркнул Лешка после короткой паузы.
- Ну, вот... я примерно что-то такое и предполагал.
- Это почему же?
- Потому, что ты молод еще, и тебе кажутся важными вещи, которые выеденного яйца не стоят. Ты все еще пытаешься что-то кому-то доказать. Включаешь мужика на публике... Да, чего хмуришься, морду воротишь? Правда глаза колет?
- Ну, дурость это была... Знаю. Что ж теперь?
- Ты Тане объяснил?
- Попытался.
- А ты лучше старайся. Глядишь, дойдет. И главное, Лёх, ты, уж если решил быть с такой бабой сильной... не требуй от нее быть слабее. Не манипулируй этим. Нарасти себе такую спину, чтоб на фоне её Таня хрупкой казалась... И забей ты на то, кто и что думает. Ты любишь эту женщину?
- Спрашиваешь...
- Ну, и не по х*ру ли тебе, что за вашими спинами говорят? Ты знаешь, как все обстоит, она знает... Тебе есть дело до остальных?
- Да, какое тут дело теперь...
- Вот и думай... Ладно, пойду я. А ты, правда, Лех, давай уже, домой возвращайся!
- Завтра перееду, пока она на тренировке будет.
- Детский сад, - прокомментировал Семён и направился к дому.
Натали все также спала. Видимо, ей стало холодно, потому что девушка снова натянула на себя одеяло. Хоть кол ей на голове теши... Может, она думает, он из садистских побуждений ей укрываться не дает? Мужчина потрогал лоб и, убедившись, что все более-менее в норме, вернулся в кровать.Вырубило его как-то незаметно. То ли стресс так на него подействовал, то ли что-то еще... Подхватился уже около семи. Хороша сиделка, нечего сказать. Первым делом к Наташке - снова горячая. Но это ничего. Их предупреждали, что первые два-три дня температура будет высокой. Семён и не думал, что будет легко. И главное, ну, вот прямо законы подлости - у домработницы два выходных! Что-то она зачастила с ними - с выходными-то. Почесав живот, мужчина выдавил из блистера пару таблеток. Потом, правда, вспомнил, что на голодный желудок те лучше не пить, и на мгновение завис. Приготовить завтрак было некому. Пойти Катю попросить, или самому вспомнить молодость?
Вряд ли Катерина ему сейчас обрадуется. И Костян спасибо не скажет - как пить дать. Значит... второй вариант.
Тем временем этажом ниже на работу собирались Кира и Кир.
- Ариша, Аришка... Вставай. Вот дрыхнет, а? - растерянно улыбнулась Кира соседу.
- Совесть, значит, у ребенка чиста.
- Ага... Ариш... Вставай, нам уже уходить пора. И тебе в школу.
- Странно, что Катерина до сих пор за ней не пришла, - почесал в затылке Кирилл.
- Действительно... Ох, Аришка, ну, наконец-то... Еле тебя растолкали.
- Не факт... - зевнула девочка, - чтоб меня поднять, нужно еще постараться. Я жуткая соня...
- Пойдем уже, Соня! Родители тебя, наверное, уже потеряли! В школу-то тебе к которому часу?
- К непозволительно раннему. К половине девятого.
- Значит, пора собираться. Кофе будешь с бутербродами?
- Нет, мне мама блинчиков, небось, напекла...
- Ну, пойдем тогда, передадим тебя с рук на руки. Слышишь, Кир, блинчиками Катя семейство балует... - завистливо протянула Кира.
- Хорошо живут. Мне, вот, никто не печет...
- А хочешь?
Спускаясь по ступенькам, Кира обернулась и подмигнула спешащему вслед за ней Кириллу. Тот улыбнулся, поймал женскую ладошку и легонько ее сжал:
- Хочу. Будешь и меня баловать?
- Не вздумай, Кира, я серьезно. Мужики этого ценить не умеют. Поверь моему опыту. Толку, что мама отцу двадцать лет утром блинчики жа...- Ариша толкнула входную дверь, и тут же застыла на месте. - Господи боже! Что здесь произошло?!
Кира бы сказала, что нечто эпичное... По крайней мере, гостиная Измайловых выглядела так. Будто бы по ней Мамай прошелся. Диван с середины комнаты был сдвинут едва ли не к окну, ковер сбит в одну сторону, стул и лампа перевернуты, и, как венец всему - обвалившийся карниз, выглядывающий из пышного облака тюля.
- Ма-ам! Пап! - закричала Ариша, и бросилась в сторону родительской спальни, по всей видимости, испугавшись за судьбу родителей. Ни секунды не раздумывая, Кира и Кирилл последовали за ней.
В отличие от разгрома, образовавшегося в гостиной, в спальне царил удивительный порядок. Все было на своих местах, каждый предмет, каждая мелочь. И люди, что лежали в одной постели, сплетаясь телами, тоже были там, где им и было положено. Вместе...
Взрослые довольно быстро сообразили, чему стали свидетелями. Переглянулись над головой ребенка, улыбнулись друг другу глазами. Кира, чье сердце ухнуло куда-то вниз, облизала губы, не в силах отвести взгляда от Кирилла. Она не могла ничего предпринять, хотя, наверное, следовало. Хотя бы выйти... на худой конец. Но ноги не слушались. А внутри, в который раз за последние дни, буйным цветом расцветало желание.
Как оказалось, Кир обладал гораздо большим самообладанием. Не отрывая от неё глаз, он медленно поднял руку, закрывая Аришке глаза.
- Пойдемте... - шепнул, подталкивая девочку к выходу.
Поскольку Кира закрывала собой весь проход, ей пришлось взять себя в руки и отступить.
- Но маме ведь нужно в больницу... К Рудику и... - вяло запротестовала девочка.
- Тш... Пойдем! Где твоя комната?
- Вот!
- Значит, так... Ты сейчас одеваешься, мы с тобой отвозим Киру на работу и едем к Рудику и Соломин. Сами. Идет?
- Но... мама ведь собиралась поехать...
- Аришка! Я тебя не узнаю! Это ты ли брата хотела?!
- Кирилл! - одернула мужчину Кира, и даже легонько толкнула его в плечо. С досады, видимо.
- Ай! Думаешь, она не поняла ничего? - улыбнулся мужчина. Перехватил ее руку и снова сжал.
- Разговаривать о людях в третьем лице в их присутствии непозволительно! - заявила Ариадна. Потом смерила присутствующих серьёзным, не по годам умным взглядом и, не сумев скрыть любопытства, покосилась в сторону родительской спальни:- Думаете... Думаете, это они там? - кивнула в сторону разгромленной гостиной девочка.
Горячая волна прошла по телу, и коснулась Кириных щек. Она не знала, что ответить. И стоит ли вообще говорить. Все-таки, несмотря на свою взрослость, по сути Ариша оставалась ребенком. Чьи родители хорошенько отожгли.
- Они. Ты тут еще кого-нибудь видишь? - взял ситуацию в свои руки Кирилл, - Ариш, ну, не стой. Давай, мне ведь тоже еще на работу. А тебе в школу.
- Так... Если мы поедем в больницу, я опоздаю... На один урок - так точно.
- Можешь не ехать.
- Ну, уж, нет! Ждите!
Глава 25
Было тревожно. Несмотря на то, что Киру, по идее, не должны были волновать проблемы чужих людей, не волноваться, почему-то, не получалось. Поэтому она держала руку на пульсе событий, то и дело созваниваясь с Кириллом. Он уже отчитался, что Рудольфу гораздо лучше. Даже в стационаре не было никакой необходимости, но врачи на всякий случай перестраховывались. У Киры возникло подозрение, что те просто хотели выудить побольше денег из богатого пациента, но она ни с кем не стала делиться своими мыслями. Даже с Кириллом. Не хотела, чтобы он посчитал ее циничной.
А в том, что Рудик богат, сомневаться не приходилось. Всезнающий Гугл не оставил сомнений. Сказать, что Рудик - личность незаурядная, это вообще ничего не сказать. Впрочем, не то чтобы Кира в этом сомневалась... Рудольф Семиверстов оказался одним из самых популярных и востребованных авангардистов современности. Его выставки становились событием, возглавляя рейтинги самых посещаемых экспозиций современности. Посмотрела Кира и сами работы... Ээээ, ну... что тут сказать? Авангард - он и есть авангард. Ничего такого Кира в нем рассмотреть не могла. Тем более, она не понимала, как картина глаза, вписанного в треугольник на фоне трех скрещенных полос могла стоить тридцать восемь миллионов долларов... Тридцать восемь. Кривой глаз в треугольнике... Ну, да ладно. В художественном искусстве Кира разбиралась слабо - факт. Но, все же... глаз за тридцать восемь миллионов долларов...
Охренеть.
Зазвонил телефон. В который раз за день.
- Кирюш, я на работе задерживаюсь. Не смогу тебя забрать. Давай на такси, а?
- Задерживаешься... Ну... Тогда я к отцу заеду. Проведаю, как он. Возвращаться домой без Кирилла Кире вовсе не улыбалось.
- Хорошо. Тогда я тебя там перехвачу, добро?
- Угу... Давай, до встречи.
С работы Кира ушла одной из первых. Прошла через вращающиеся двери, и замерла на крыльце. Нет, какая всё же чудесная осень в этом году! Солнечная, теплая, золотая... Кире захотелось закричать: «Привет, осень!». Открыть ей свои широкие объятья, впустить в себя, зная, что это будет лучшая осень в её жизни...
Не было никакого желания ехать в такси, уж лучше самой - пешком. Кира сбежала вниз по ступеням и медленно, загребая шуршащие листья дорогими туфлями, побрела в сторону отцовского дома.
Она открыла дверь своим ключом, и вошла в дом, все еще улыбаясь.
- Пап, это я! Не пугайся! - крикнула вглубь квартиры, и тут же осеклась. На полу, чуть в стороне от входа, стояли красивые женские туфли. Замшевые, на устойчивом невысоком каблуке...
- Па-а-ап?
- Кира? Привет, дочь... А ты... что-нибудь случилось?
- Нет... - Кира покачала головой, как в детстве совсем.
- Кира Эдуардовна... Здравствуйте!
Кира замерла. Застыла. Подвижной во всем её теле осталась разве что челюсть. Которая отвалилась вниз. Если бы это было возможно, девушка бы протерла глаза - настолько нереальной была открывшаяся ей картина. Но руки совершенно не слушались!
- Фира... гхм... Львовна? А вы... Вы что здесь делаете?
- Эээ... Мою окна?
- Окна, значит, моете?! Ну-ка, собирайтесь!
- Так окна ведь... И вода в тазу, и...
- Собирайтесь, я вам сказала!
- Кирюх, ну, ты чего разошлась? - в разговор встрял отец.
- Помолчи! С тобой я потом поговорю. Ну, вы готовы?! Пойдем!
- Куда же, Кира Эдуардовна... Там окно нараспашку...
- Ничего! Отец закроет...
Кира вызвала лифт, не сводя прожигающего взгляда с риелторши. Все её тревоги по поводу отца вновь оккупировали сердце. Что от него нужно этой дамочке? Почему она в него вцепилась, как клещ?!
- Куда вы меня ведете? - устало вздохнула Фира Львовна. С чего бы, спрашивается, такой обреченный тон?! Это не Кира в её семью лезет!
- Здесь за углом кофейня. Там-то вы мне все и выложите! Начистоту!
Кира открыла дверь и промаршировала за столик. В заведении царил вкусный аромат кофе и сдобы. Уютные домашние запахи, которые раньше её всегда успокаивали, но прямо сейчас она не обратила на них никакого внимания.
- Что будете заказывать? - поинтересовался услужливый официант.
- Капучино. И лимонный чизкейк, - быстро ответила девушка. - А вы?
- Черный кофе.
- И все?
- Я на диете. Да и не за этим мы здесь собрались, ведь так?
Кира сузила глаза. На диете, значит? Ну-ну... Ей это точно не помешает, - мелькнула в голове полная яда мыслишка. Официант спешно ретировался, оставив женщин наедине.
- Что вам нужно от моего отца? - не стала затягивать разговор Кира.
- Ничего. Абсолютно. - Фира Львовна отвела взгляд. Но перед этим Кира успела заметить в нем какую-то обреченность.
- И почему же тогда вы вокруг него увиваетесь?
- Я не увиваюсь, Кира Эдуардовна. Я его люблю. Давно.
Кира застыла на мгновение, потом, откинувшись на спинку стула, сложила руки на груди.
- Давно? И что это значит, позвольте полюбопытствовать?
Фира Львовна ответила не сразу. Подождала, когда их обслужат, и только потом, размешивая сахар в чашке, начала свой рассказ:
- Я влюбилась в Эдуарда Савича еще в институте. Он преподавал в нашей группе основы экономики, и я пропала, буквально с первого взгляда. Свою влюбленность переживала долго и тяжело... Ведь ваша мать тогда еще находилась в добром здравии, и Эдуард Савич даже не помышлял ей изменять. Должна признаться, что если бы он проявил хоть малейшую заинтересованность, меня бы факт наличия жены навряд ли бы остановил... Это было настолько мощное чувство, что никакие доводы совести... или разума просто не имели значения.
Фира сделала глоток кофе, снова отставила чашку в сторону и задумчиво провела пальцем по её краю.
- Вот, собственно, и вся история... С тех пор, как вы понимаете, мало, что изменилось. Я так и не полюбила вновь. Просто не смогла забыть, переступить через ту любовь... Казалось уже, что жизнь прошла мимо. И вот сейчас, как подарок - возможность быть с ним... Возможность помочь... Отогреть, быть может...
Наверное, со стороны Кира имела вид довольно пришибленный. Ну, а что? Она уж точно не ожидала такого исхода разговора! Влюбленная в отца Фира Львовна? Вот, чего она никогда бы не могла предположить. И вообще... Можно ли ей верить?! Хотя, вряд ли такое придумаешь с ходу...
- Вы меня осуждаете? - полюбопытствовала женщина.
Кира растерянно хлопнула глазами. Осуждает ли? Не факт. Ей вообще было трудно идентифицировать обуревающие душу эмоции. В голове была такая каша! Как-то не вязался у нее отец с образом рокового мужчины. А по всему выходит, что для Фиры он именно им и стал.
- Ваш рассказ меня...
- Шокировал?
- Не знаю даже, как охарактеризовать... - призналась девушка.
- Вы против наших отношений?
- Трудно судить... Честно признаться, я все еще сомневаюсь в вашей искренности. Отец намного старше вас, к тому же, у него большие проблемы с алкоголем... Не знаю, осознаете ли вы это...
- Осознаю. - Фира Львовна вскинула взгляд карих глаз, и Кира отметила, что сейчас в них нет и капли присущей этой женщине уверенности. - Но мне кажется, что если бы у Эдуарда Савича появились какие-нибудь дополнительный стимулы, он смог бы покончить с этой пагубной привычкой...
- И этим стимулом хотите стать вы? Я вас правильно понимаю?
- Я бы попыталась.
- Знаете, вам ведь может это все в любой момент надоесть. Мечта тускнеет под гнетом обстоятельств...
- Не думаю, что это возможно. У нас все получится... Может быть, мне даже стоит родить... Ну, знаете... дети всегда дисциплинируют. Кира закашлялась.
- Родить?! Вы в своем уме? Отцу пятьдесят... А вам, вам сколько?
- Да, какое это имеет значение?! Сорок, допустим... И что? Если он меня полюбит, разве возраст будет иметь значение?!
Кира зарылась лицом в ладони. Все, что говорила эта женщина, было абсолютно немыслимо. У неё голова взрывалась, не в силах вместить в себя полученную от неё информацию. Влюбленный отец? В пятьдесят? Разве в этом возрасте еще влюбляются?! Разве страстная любовь — это не чувство, присущее исключительно молодости? А дети? Их ведь нужно сделать, ведь так? Не выйдут ли боком для здоровья отца такие нагрузки?! Да его молодая жена в гроб загонит, как пить дать...
- Конечно, будет! Ему пятьдесят, и совсем недавно он перенес инфаркт. Какие отношения, какие дети, какой секс? Вы о чем вообще? Мы его с того света едва вернули...
- Я не меньше вас заинтересована в добром здравии Эдуарда Савича. Этот вопрос в абсолютном приоритете. Ну, хоть что-то радует! Господи... ну, и денек!
- Так вы, что... Вместе жить надумали?
- Нет-нет. Эдуард Савич пока ничего мне не обещает. По-моему, он не верит, что я сохранила чувства к нему. И боится мне какие-либо гарантии... Я просто хочу быть рядом... Ну, вы меня понимаете. Не хочу, чтобы он оставался один на один со своей зависимостью. Хочу его как-то отвлечь.
- Думаете... ему тяжело дается завязка?
- Не знаю... Он стыдится разговаривать на эту тему. Просто не хочу испытывать судьбу.
Кара закусила пальцы, задумавшись. Нет, у неё, конечно, по-прежнему не укладывалось в голове все происходящее, но... Если эта женщина сможет помочь... удержать отца от горькой...
- Ладно, Фира Львовна, я вас поняла... Радует уже то, что вы не собираетесь завладеть квартирой отца...
- О господи! Зачем бы мне это делать? - искренне удивилась риелторша.
- Затем, что я не знала, что и думать, учитывая ваш интерес... То, что здесь замешаны чувства, мне бы и в голову не пришло, если честно.
- И поэтому вы решили, что я хочу его обокрасть?
- А что мне было думать? Вы стали проявлять интерес на пустом месте... Тут что хочешь в голову лезть начнет! От дальнейших объяснений Киру избавил звонок телефона.
- Кирюш, я уже справился... Где тебя искать?
- Кофейня на углу дома моего отца, знаешь?
- Ага... А ему разве можно кофе?
- Да, мы не с папой. Тут... другой человек. Расскажу всё при встрече...
- Ага, ну, давай... Подъеду минут через пятнадцать.
Кира отложила телефон в сторону, возвращаясь взглядом к Фире Львовне. Кхм... Интересно, могла ли она понравиться отцу? Мама... мама ведь была совсем другая. Светлая - Кира пошла в ее масть, невысокая. С формами, правда, как и Фира... Но не такими выдающимися... факт. Черт, как же она скучала по матери... Как же не хватало её теплых рук, и мягкого голоса... В этом Фира тоже была другой. Более напористой, шумной... Но, может быть, именно такой человек и сможет помочь отцу выкарабкаться? Как знать... Только бы хуже не сделала.
Глава 26
Таня возвращалась домой основательно вымотанной. Все мышцы гудели, а по телу разливалась приятная боль. Боль, которая позволяла забыться. Забыться, и не вспоминать... Боль в натруженных мышцах, а еще дети. Два маленьких солнышка, которые заставляли улыбаться всегда, даже тогда, когда на это не оставалось сил. Тихонько прикрыв за собой дверь, Таня повесила куртку в шкаф и устало опустилась на кушетку. Сил не было даже разуться... Вдруг ее внимание привлек какой-то неясный шорох. Спортсменка вскинула голову и невесело хмыкнула:
- Ты-то что здесь забыл?
- Живу я туточки, если ты еще помнишь. И буду жить.
- Да ну?
Собравшись с силами, Таня отлепила свою пятую точку от мягкого сидения и, распрямив внушительные плечи, двинулась на мужа.
- Ну, и что это значит? Будешь меня бить?
- А надо? Может, подобру-поздорову свалишь? - поинтересовалась, заворачивая рукава. Будто бы и правда к драке готовилась.
- Ты мне это брось, Таня! Детский сад какой-то! Мы не в песочнице, знаешь ли... Свою симпатию можно продемонстрировать вполне цивилизованно! Не обязательно лупить объект желания по голове лопаткой!
- Объект желания... - наигранно рассмеялась спортсменка. - Это ты, что ли?!
- Помнится, еще совсем недавно мы с тобою вместе нарушали спортивный режим!
- Ха! Я тогда думала, что ты мужик! А у тебя, оказывается, от мужика - одна сарделька!
- Сарделька?! - ноздри Алешки раздулись, ярость и обида ударили в голову. Только бы не позволить им выбраться наружу, только бы не позволить... - Ладно... Вижу, с тобой сегодня невозможно разговаривать. Спать пойду! Утро вечера мудренее.
- Даже не надейся, что утром что-то изменится!
- Таня, успокойся, пожалуйста... и послушай!
- Успокойся? Успокойся?!
- Да, ты разбудишь детей!
Таня захлопнула рот. Действительно. Не нужно было детям становиться свидетелями ссоры родителей. Они и так уже не один раз спрашивали, куда подевался папа. Что им отвечать, Таня не представляла. Точнее, язык не поворачивался произнести...
- Твое счастье, что здесь Саша с Настькой... - пригрозила мужу.
- Угу... Я так и понял. Короче, пошел я спать.
Она не стала спорить. Поняла уже, что все без толку. К тому же, положа руку на сердце, больше всего ей хотелось, чтобы все стало, как раньше. Будто бы и не было ничего. Таня скучала. Сильно, до ломки почти. Ведь сколько она себя помнила, столько Лешка был в её жизни. И когда их отношения дали трещину, Таня будто бы лишилась части себя. Рука то и дело тянулась ему позвонить, или написать сообщение, поделиться чем-то, скинуть смешную фотку, или список продуктов, которые нужно было купить... Она лишилась не просто мужа или любовника... Она лишилась своего лучшего друга, лишилась части души... Как-то вмиг сбились все ориентиры. Таня даже толком не понимала, кто она сейчас... без него. Куда движется, к чему стремиться? Все как будто размылось.
Вода растворяла усталость и воронкой стекала в отверстие слива. Упругие струи массировали тело, разминая натруженные мышцы... В носу защипало. Таня резко повернула краны и вышла из душевой кабины. Для полного счастья ей не хватало только раскиснуть. И все тогда - тушите свет.
Прошла через полутемный коридор к спальне, скользнула в кровать, и отшатнулась:
- Ты что здесь забыл?!
- А, что? - вскинулся сонный Лешка.
- Какого хрена, говорю, ты тут делаешь?!
- Сплю. Я же тебе сказал...
- Я думала, ты ляжешь на диване!
- С чего бы вдруг, ммм?
- С чего? - зарычала Таня, в отчаянии встряхнув кулаками.
Для Лешки этот ее рык стал последней каплей. Сколько можно, правда?! Ну, да - сглупил! Так признал ведь ошибку, извинился! Что ей еще надо? Что?! Стремительно вскочив на упругом матраце, парень провел блестящий прием и, повалив строптивую жену на лопатки, забрался на нее сверху. Возможно, ожидай Таня такого подвоха, у него бы ничего и не вышло, да только откуда ей было знать, что муж станет на ней свои навыки вольной борьбы отрабатывать?!
- Ты что творишь? - опешила молодая женщина.
- Молчи! Наслушался уже! - тяжело дыша над трепыхающейся женой, прохрипел Лёшка.
- Ты...
- Заткнись!
Таня захлопнула рот и уставилась на мужа, яростно сверкая глазами.
- Ты перегнула палку, Таня! Пришло время кому-то тебе вправить мозги! А поскольку, кроме меня, этого никто не сделает, то тебе придется послушать мужа!
- И что же нового ты мне скажешь? - прошептала она, каждой клеточкой ощущая Лёшкину тяжесть на своем теле. Такую желанную тяжесть...
- Я оступился. Да. И ты имеешь право сердиться. Но ты не вправе рушить нашу семью из-за одного моего не самого умного проступка! Ты заигралась в обиду! Но я не позволю, слышишь?! Не позволю твоей обиде разрушить все, что нас связывает долгие годы! Я же люблю тебя, дура! Что ж ты творишь?!
Он даже встряхнул Таню в отчаянии... А потом, будто бы сам себя испугавшись, резко скатился с жены. Молча отвернулся на другой бок.
- Лёш...
- Молчи, женщина... Достаточно. Иначе, я за себя не ручаюсь!
Они долго лежали в тишине, лелея свои обиды. Слишком молодые, слишком неопытные, чтобы переступить через них, сделав шаг навстречу. Лешку уже сморил сон, когда он почувствовал первое несмелое касание. Таня скользнула губами вдоль его позвоночника и уткнулась носом в практически лысый затылок.
- Леш... иди ко мне, а?
Лешка мигом развернулся. Весь сон - как рукой сняло!
- Таня... Танечка... Танюша! - шептал, вжимаясь в любимую.
- Не могу больше... Ну, же, Лёш!
Они выбивались из всех возможных графиков! Если бы не та досадная потеря кода - не было бы никаких проблем, но случилось то, что случилось, и вместо того, чтобы спать, как все нормальные люди, Кирилл, обставившись чашками с кофе, корпел над вверенной ему программой. Он впервые возглавлял настолько ответственный проект, поэтому прикладывал все возможные усилия для того, чтобы оправдать оказанное руководством доверие. Ну и, конечно же, чтобы получить повышение, которое обещали Киру при приеме на работу. Надбавка к заработной плате ему так точно бы не помешала. Он до сих пор пребывал в некотором шоке от платежки за коммунальные услуги, которые они решили оплачивать с Кирой по очереди. Месяц - он, месяц - она. Но это было временное соглашение. Как только их отношения выйдут на качественно новый уровень (а Кирилл уже не сомневался, что так оно и будет), он планировал взять все расходы на себя. Кому-то такой подход мог показаться неразумным, и даже несколько архаичным, но Кир свято верил, что мужчина обязан обеспечивать свою семью самостоятельно. Нет, его вторая половинка, при желании, конечно, могла и работать... Но в том-то и дело, что при желании, а не от безысходности. В своей семье Кирилл планировал быть надежным тылом. Одним словом, мужиком, на которого можно целиком и полностью положиться. В глубине квартиры тихонько хлопнула дверь, босые ноги прошлепали по коридору и остановились у входа в гостиную.
- Ты еще не спишь?
- Нет. Еще немного, и буду укладываться. А ты чего подхватилась? Кира потерла ногу о ногу, и как-то смущенно заметила:
- Там, похоже, Лешка и Таня... мирятся.
- С чего ты взяла? - вскинул бровь Кирилл.
- А ты послушай... Их спальня, между прочим, смежная с моей...
Кирилл медленно отложил ноутбук, прошел мимо застывшей в дверях Киры, проследовал через коридор и толкнул дверь в Кирину спальню. Ну... Скорее всего, Кира не ошиблась. Характерные постукивания спинки кровати по стене ни с чем не спутаешь. Ишь... Какая у них неделя... примирительная! Но если звуки из депутатской квартиры до них не доносились вообще, то в этом случае... Примирение соседей сопровождалось явными шумовыми эффектами. Впрочем, никаких других звуков, кроме ударов кровати, слышно не было . Все-таки окна были плотно закрыты, а в остальном - в доме была прекрасная шумоизоляция... Но вот это вот ыч-ыч-ыч... в стену...
- Что ж они делают, черти!
- Похоже, что неплохо проводят время... - пискнула Кира.
Кирилл повернулся к ней лицом. Поймал Кирин взгляд. Он и так чертовски долго терпел. Может быть... уже пришло время покончить с ожиданием?! Шагнул в сторону соседки, наступая. Она в панике сделала шаг назад. И еще... И еще... Пока не уперлась спиной в стену.
- Боишься? - спросил медленно, проводя рукой по зардевшейся щеке.
- Нет.
Кира облизнула пересохшие губы и даже с неким вызовом уставилась на соседа. Ей не хотелось больше ждать. И сомневаться не хотелось. Она уже все для себя решила. Ухаживания Кирилла, конечно, были хороши... И правильны на тот момент. Он все делал действительно верно, как по учебнику. Вот только она была взрослой девочкой, и хотелось ей чего-то, гораздо большего. Секса.
- Дороги назад не будет... - шепнул Кирилл, склоняясь над женским лицом. Вдыхая сладкий запах Киры, касаясь лицом ее прохладной со сна кожи... Нежной и бархатистой.
- Ладно...
- Ладно?
- Хорошо... - она даже кивнула для пущей убедительности.
- Ты не сможешь сбежать, ведь у нас общий дом. Подумай хорошенько... Возврата не будет.
- Похоже, что ты сам боишься...
- Не-а...
Нос мужчины прочертил линию на ее щеке и скользнул по шее. Губы коснулись ямки над ключицами, царапая отросшей за день щетиной. Кира жадно втянула воздух... Кирилл оторвался на мгновение от своего занятия, поднял на нее свой взгляд.
- Все... Пощады теперь не проси! - произнес отрывисто, и без всяких пауз накинулся на ее губы.
А она и не просила! Она хотела Кирилла с не меньшей страстью и пылом. Он был такой заботливый, такой умелый... Прислушивался к каждому движению Киры, к каждому вздоху! Стащил с неё футболку, и на мгновение замер, рассматривая открывшиеся красоты. Он уже неоднократно ласкал Киру там, но еще... никогда не видел. Сглотнул, потому что совершенно непроизвольно рот наполнился слюной. Прямо, как у голодающего при виде тарелки супа, с трудом перевел взгляд к лицу.
- Ты такая красивая, Кира... Такая красивая...
Снова опустил глаза вниз. Взвесил сразу в обеих руках упругие холмики, придавил большими пальцами соски, аккуратно погладил. Дернул вниз резинку трикотажных пижамных штанов. Опустил взгляд ниже, не прекращая своих ласк. Облизнулся, разглядывая... Не удержался скользнул пальцами внутрь. По ее розовой влажности...
- Кир... - выдохнула на одном дыхании.
- Сейчас, Кирюш, сейчас... - шептал, продолжая свои настойчивые поглаживания, одновременно подталкивая свою женщину к кровати.
- Пожалуйста, Кир, сделай с этим что-нибудь...
Кира горела. Внутри и снаружи. Казалось, пламя поглотило всю ее сущность, подчинило себе...
- Сейчас-сейчас, сладкая... - Кир толкнулся внутрь, проехавшись всей длиной по влажному уплотнившемуся бугорку. Кира всхлипнула, непроизвольно толкаясь бедрами навстречу мужчине. И, наконец, почувствовала его в себе. Ей не нужно было много на этот раз, хотя обычно для того, чтобы кончить, Кире требовалось гораздо больше усилий. Но не сейчас... С каждым толчком, с каждым его поцелуем она с бешенной скоростью неслась навстречу оргазму, пока он не взорвался где-то внутри.
- О, боже... Кир, о, боже...
Глава 27
Температура у Наташки спала ближе к концу недели. И все это время Семён провёл возле нее. Отъезжал, конечно, пару раз, не без этого. Бизнес, чтоб его... Но, уладив все вопросы, мигом возвращался домой. Не знал, почему это было так важно. В конце концов, его пассии болели и раньше...
Телефон девчонки в который раз зазвонил. Она порывалась в горячке взять трубку, но Семён не разрешал. По его мнению, у Наташки не было абсолютно никаких дел, которые не могли бы подождать до её выздоровления. Но сегодня Наташкин «лопатник» не замолкал, и Сёме даже стало интересно - кто это там такой настойчивый. Мастер педикюра, или все же парикмахер? Кем была эта «Акула», которой Натали нарекла вызываемого абонента? Сёма мазнул пальцем по сенсорному экрану телефона.
- Касаткина, ты что, мать твою, творишь?! Или ты не знаешь, когда у тебя сдача проекта?! Да мы с ног сбились, тебя разыскивая...
- Добрый день.
- Добрый... А вы кто? Где Наташа?!
Семён посчитал лишним отчитываться о своем статусе, а вот о состоянии здоровья любовницы доложил, ничего не тая. -Ас кем я, собственно, разговариваю? - опомнился запоздало.
- С Натальей Владимировной... - растерянно проговорила женщина. - Я Наташин непосредственный руководитель. Послушайте... Она точно не может ответить самостоятельно? У нас на следующий понедельник назначена очень важная встреча. Она должна была проработать некоторые вопросы, и...
- Сейчас Натали спит. Но я попрошу, чтобы она вам перезвонила сразу, как только у нее появится такая возможность.
- Натали?! Пожалуйста! Это крайне важно! Может быть, она хотя бы отправит по почте свои наработки? Я бы уж как-то сама их добила... если ей действительно настолько серьёзно не здоровится.
- Я передам ей вашу просьбу. - пообещал Семён и сбросил вызов. Повел носом, принюхиваясь, и, вспомнив о поставленном на огонь бульоне, помчался в кухню. Как он и думал, тот закипел, и теперь вытекал из-под крышки с громким шипением. Черте что... Хотя, было даже занятно вспомнить голодную молодость и приготовить поесть самому. Наверное, ему бы это действительно понравилось. Готовить время от времени. Но не в том случае, когда он был вынужден это делать три дня подряд, как чертов Гордон Рамзи, потому что, так и не выйдя с выходного, его экономка слегла с давлением... Все одно к одному. Как всегда.
Суп получился наваристым. Ну и что, что выкипело полкастрюли? Зато в оставшейся жидкости сконцентрировалось всё самое вкусное. Сёма почесал живот и налил себе полную тарелку. Хотел, конечно, дождаться пробуждения Наташки, чтобы пообедать вместе, но силы воли не хватило. Жрать хотелось смертельно. Он уже поднес ложку ко рту, когда на пороге кухни возникла болящая. Она всегда была тонкой, но после трех дней горячки отощала вконец. Только сиськи большими остались. Все, как он любит. Только вот сейчас об этом, наверное, лучше не думать. Наташе не до того... Семен заложил ногу за ногу, чтобы скрыть очевидное возбуждение, и хриплым голосом поинтересовался:
- Ты как?
- Лучше... - прохрипела в ответ девушка. Вот только её хриплый голос был вызван ангиной, а не всякими непотребствами, как, например, у него.
- Будешь есть?
- Угу... Только бульон. Без картошки...
- Садись, я налью.
- Да я бы и сама справилась... - запротестовала девушка, переступая с одной ноги на другую и зябко поёживаясь.
- Садись, «сама», - передразнил Семен. - На ногах едва стоишь. Сейчас сквозняком в форточку унесет.
- Тебе, вроде, нравились худые, - серьезно глядя на мужчину, заметила Наталья. Семен зыркнул на девушку из-под бровей и добавил к налитому супу еще один половник:
- Ешь! Тебе не помешает чуток отъесться.
На секунду ему показалась, что Наташа хотела что-то ответить, но она промолчала. Опустила взгляд в тарелку, скрывая глаза за пеленой растрепанных давно немытых волос.
- Спасибо, - прохрипела она. - Ты сам, что ли, готовил?
- А что - не съедобно?
- Нет... Почему? Просто не помню, чтобы экономка приходила...
- Она и не приходила, - буркнул Сёма.
- Извини, что тебе пришлось самому за мною ухаживать. Не ожидала, честно признаюсь... - не отрывая взгляда от треклятого супа, заметила Натали.
- А чего ты ожидала, что я тебя за порог больную выставлю?!
- Нет, но...
- Ладно, не продолжай. Знаешь, тебе тут какая-то начальница звонила... Акула.
- Наталья Владимировна? - оторвалась от разглядывания тарелки Натали. - Че-е-ерт, - протянула она, видимо, о чем-то вспомнив. - Твою ж мать...
Ругающаяся Наташка - это что-то новое. Обычно она держала марку, и строила из себя великую интеллигентку и недотрогу. Семёна такое положение вещей вполне устраивало. В его мире все притворялись тем, кем отродясь не были. И он притворялся на людях, скрыв свою истинную суть под дорогим костюмом... А в глубине души так и остался тем пацаном в спортивках, которого сто лет назад кинула баба.
- Где мой телефон? - озираясь, переспросила Натали.
- Сиди... Сейчас принесу.
Забирая из его рук трубку, Наташа как-то неуверенно покосилась на Семёна, будто бы не была до конца уверена в своих следующих действиях. Будто бы колебалась, не решаясь на разговор в его присутствии. По всему, Сёме следовало выйти из комнаты, но он был не настолько хорошо воспитан. Его разбирало любопытство. Это какой же такой серьезный проект его Наташке доверили? На секунду бровки девушки сошлись домиком, а потом она сердито отбросила волосы за спину, и все же приложила телефон к уху.
- Наталья Владимировна... А, да, извините... Ага, совсем плохо было. Да... Почти сорок, скорую вызывали, - поясняла Наташка своей собеседнице на том конце провода. - Трубку взял? - девушка с опаской покосилась на Семёна, но все же выдала: - Мой молодой человек.
Семён хмыкнул и удивленно поднял брови. Эко ему Наташка льстила. Таких, как он, молодые прелестницы обычно называли незамысловатым словом «папик». «Молодой человек»... Ну, и на том спасибо! Хм... Придумала ведь такое...
- Вы не беспокойтесь, в окончательном проекте уже учтены все предыдущие замечания. Осталось только подогнать все начистоту, но для этого мне вполне достаточно выходных... Да-да, в понедельник все будет в лучшем виде... Да, я знаю, что это мой шанс... Спасибо за доверие...
Удивленно приподнятые брови Семёна, наверное, коснулись бы кромки волос, если бы, конечно, эти волосы у Семёна имелись. Наташа попрощалась с начальницей и, положив на стол телефонную трубку, как-то затравленно даже зыркнула на мужчину.
- Ты, кажется, дизайнер, да?
- Да, - сглотнула девушка.
- А в понедельник... У тебя, что... Какой-то важный показ?
- Очень... - Наташа облизала пухлые губы. - Очень важный.
Семён больше ничего не стал спрашивать. Вернулся к своему уже успевшему остыть супу, и крепко задумался. Уже не в первый раз он засек себя на мысли, что упустил что-то очень и очень важное.
Для Киры прошедшая неделя выдалась просто сумасшедшей. Но, несмотря на это, девушку переполняло счастье. Вся ее жизнь вмиг приобрела какие-то совершенно новые удивительные оттенки и полутона... Зазвучала прекрасной музыкой. Окрасилась яркими, присущими осени красками. Она любила! И не было смысла отрицать очевидное, оглядываясь на чужое мнение и предрассудки. Пусть это случилось быстро... И пусть в её возрасте стоило уделять больше внимания доводам разума, а не идти на поводу у своих чувств. Пусть... Но ведь она всем сердцем ощущала, что поступает правильно! Кирилл - её человек. Много ли нужно времени, чтобы понять очевидное? Этот мужчина нравился ей во всех своих проявлениях. Кир был внимательным, в меру ласковым, и каким-то... основательным, что ли? Кира знала, что может на него положиться абсолютно во всем! Рядом с ним казалось, что и она сама становится лучше. Добрее, участливее, сердечней... Для него...
К тому же, Кирилл был потрясающим любовником. Она старалась не думать о том, где и с кем он оттачивал свою технику, по всему выходило, что с женой... А эту женщину Кира и без того практически возненавидела. За боль, которую та причинила бывшему мужу, за все его переживания, бессонные ночи и душевные метания. Потому что, как и любой другой человек, Кирилл в первую очередь искал причину предательства в себе. И, не находя её, еще больше страдал. Он так и не поделился с Кирой своей болью. То ли разговор не заходил, то ли Кир сознательно его избегал. И это было довольно страшно - понимать, что, вполне возможно, он до сих пор до конца не избавился от чувств к бывшей жене...
В дверь позвонили. Кира закатила к небу глаза (кому из соседей в этот раз неймется?) и, широко улыбаясь, открыла дверь:
- Здравствуйте.
- Здравствуйте.
На пороге их с Киром квартиры стояла абсолютно незнакомая женщина. Чуть старше самой Киры, симпатичная, с длинными каштановыми волосами. Она могла бы казаться красивой, если бы не тонкие, нервные губы.
- А вы к кому?
- Эээ... К Кириллу... Разумовскому. Мне общие друзья дали его новый адрес.
- Кирилла нет дома. И не будет до глубокой ночи. У него завал на работе. Но вы всегда можете ему позвонить.
Кира говорила удивительно спокойно, несмотря на то, что все внутри натянулось струной и зазвенело. Казалось, что эта противная вибрация непременно должна была коснуться и горла. Но каким-то чудом этого не произошло.
- А вы... - начала брюнетка, окидывая хозяйку квартиры оценивающим взглядом.
- А я Кира.
- Кира, значит. Кира и Кир... Ну, не смешно ли? Ага, обхохочешься...
- Так мне что-то ему передать?
- Нет-нет. Это личное. Не для посторонних.
Стальная игла вошла в Кирино сердце, но она мастерски выдержала удар. Девушка привыкла сохранять лицо в любой ситуации. Даже тогда, когда это было непросто.
- Тогда всего хорошего.
Не позволяя чувствам взять верх, Кира аккуратно прикрыла за незваной гостьей дверь и без сил прислонилась к ней лбом. Она поняла, кто приходил. Сама не знала, как... Но поняла. В один миг их с Кириллом хрупкий, не успевший окрепнуть мир пошатнулся и угрожающе накренился. Что нужно было от него этой женщине? Зачем, столько времени спустя, ей было его искать? Не проще было бы позвонить? Написать, на худой конец... Благо дело, социальные сети функционировали исправно... Зачем этот личный визит? На кого он рассчитан?
Не зная, чего ждать, не находя ответов на свои вопросы, Кира бесцельно бродила по комнате. Она себя, наверное, накручивала... Вертела в голове ситуацию, в попытке просчитать варианты развития событий, чтобы хоть как-то себя подготовить к ним... Но ничего не выходило. Ближе к одиннадцати усталость взяла верх. Кира прилегла. Вдохнула аромат Кирилла, которым пропахла соседняя подушка... Всхлипнула, но тут же закусила костяшки пальцев, не позволяя себе раскиснуть. Еще ничего не решено! Еще не конец... Их связывали прошлые ночи и бесконечные разговоры обо всем. И Кире очень хотелось, чтобы этого оказалось достаточно, на случай, если бывшая Кира вдруг решит заявить на него свои права.
В коридоре послышался звук проворачиваемо в замке ключа, затем легонько хлопнула входная дверь. Кира вскочила, но, не решаясь выйти навстречу, вновь упала на подушку. В ванной зашумела вода... Придет, или не придет...
Придет, или... Дверь бесшумно открылась, и через пару секунд матрац рядом прогнулся. Даже себе Кира не призналась бы, какое облегчение испытала в тот момент.
Глава 28
Он ничего ей не объяснил наутро. Только спросил:
- Она была здесь?
Кира, закусив губу, кивнула головой. Кирилл поморщился, поцеловал её в люб и, больше ничего не добавив, взялся за приготовление завтрака. И она так и не поняла, что означало его поведение.
- Сегодня выписывают Рудика. Катя и Таня организовывают небольшую вечеринку.
- Я постараюсь подтянуться. Но...
- Но у тебя много работы.
- Не только. Лиза... она хотела встретиться.
Кира вздрогнула, отгоняя от себя безрадостные мысли. По крайней мере, Кир ничего не скрывал. Вот, что было бы действительно невыносимо.
- Понятно... Тогда я буду отдуваться за нас двоих, - пошутила, зябко потирая плечи. - Как же все-таки хорошо, что с Рудольфом всё обошлось...
- Да. Он - классный...
И, вроде бы, Кирилл поддерживал беседу, не отмахивался от нее, и не пытался свернуть разговор побыстрее... Но только Кире все равно казалось, что мысленно он находился где-то очень далеко. Не с нею. О чем он думал в этот момент? Рассматривал ли возможность возобновления отношений с бывшей, несмотря ни на что? Любил ли её, после всего, что та сделала? И кем была для него она... Кира?
- Ну, ты чего не ешь? Уже выходить пора...
- Не хочется что-то...
Обменявшись еще парой ничего не значащих фраз, они разъехались, каждый по своим делам, так ничего и не прояснив. Кирилл не вдавался в подробности их с Лизой разговора, а Кира не считала себя вправе задавать вопросы. Их отношения лишь только зародились, и Кир ей ничего не обещал... Более того, он четко дал понять, что хочет всего лишь попробовать. А значит, ей определенно не следовало терять связь с реальностью, так безоглядно впуская в сердце мужчину. Чем она вообще думала? Сколько еще жестоких уроков должна преподнести ей жизнь, чтобы хоть чему-то её научить?!
Ненадолго Кире удалось отвлечься от своих невеселых мыслей. Конец квартала - горячая пора в любой фирме. Отчеты, сверки, таблицы! Работа поглотила её с головой... Но, по возвращению домой, тянущая боль за грудиной вернулась с прежней силой. Это были самые ужасные часы в жизни девушки. Часы неизвестности... Совершенно невольно рука тянулась к телефону. Ей так хотелось позвонить Кириллу! Сама не знала, зачем... Возможно, чтобы рассказать, как сильно успела его полюбить. Или пообещать, что никогда его не обидит... никогда не предаст! Или закричать, чтобы он не ходил на встречу к той... чужой женщине! Ведь Лиза его не любит! И не любила, наверное, никогда. Разве любя - предают?! Господи... Ну, почему он согласился пойти к ней? Почему?!
Кира вскочила с дивана, зарылась руками в волосы и затравленно осмотрелась. В отсутствие Кирилла даже их шикарная квартира уже не казалась такой красивой... Без него все было не так. Ей ничего не хотелось. Полнейшая апатия Из оцепенения Киру вывел приход Катерины, которая, радостно улыбаясь, позвала ее помочь с подготовкой квартиры к приезду Рудольфа. Девушка безропотно согласилась. Лишь бы хоть как-то скоротать время до прихода Кирилла!
- А нам повезло, что Рудик прямо из больницы поехал в галерею! Не то бы ничего не успели. На работе - полнейший завал. Еще и пожарники с проверкой нагрянули, представляешь? План, что ли, не выполнили?
- Может быть... Конец месяца, все же... Догоняют!
- Ага... Ну, так вот, если бы не срочные дела в галерее, сюрприз бы точно не удался... Ну, а ты, Соля чего такая невеселая? Выписали твоего ненаглядного! - сверкая счастливыми глазами, обратилась Катя к подруге.
- Да... Обошлось...
- Ариша, Таня, вы цепляйте гирлянду... Как думаешь, этот мольберт можно отодвинуть немного в сторону, чтобы вытащить стол?
- Почему нет? Даже если на нем свежая работа - за неделю краски давно просохли . Тащи, - равнодушно пожала плечами Соломия.
Кире показалось, что за ту неделю, что они не виделись, оперная дива как-то резко сдала. Девушка перевела вопросительный взгляд на Катерину. Та понимающе кивнула и неуверенно пожала плечами. Видимо, и от нее не укрылось состояние Соли.
- Чем это так вкусно пахнет? - перевела тему Кира.
- Я засунула утку в духовку... Мариновала в клюквенном соусе со вчерашнего вечера. Должно быть вкусно... - отрапортовала Катерина, сдвигая злосчастный мольберт. Полотно, прикрывающее картину, сползло от движения, а потом и вовсе упало на пол.
- Ну, ничего себе... - в благоговении прошептала Катя, разглядывая изображение.
Кира вскинула голову и потрясенно замерла. Рядом шумно втянула воздух Соломия, с силой ухватившись за её руку, чтобы не упасть.
- Господи Боже... Господи... Это же... это...
- Это ты, Соля... - обнимая женщину двумя руками, протянула улыбающаяся Ариша.
Таня тоже слезла со стремянки, на которой балансировала, цепляя к люстре гирлянду. Подошла к остальным женщинам.
- Я и не знала, что Рудик пишет такое... Все больше пятна какие-то и полоски, а тут...
До боли реалистичный портрет. Рука мастера, мэтра... Абы кто так не сможет - не нужно обладать специальными знаниями, чтобы это понять. Кира прочитала о Рудике достаточно... Она видела его работы, и знала, во сколько их оценивают профессионалы, но только сейчас осознала, до чего в действительности тот был талантлив. Гениален, как бы пафосно это не звучало. Никакого авангарда. Голый реализм. Будто бы фотография... Написанная с такой любовью, что она на расстоянии двух шагов кожей чувствовалась. Мурашками по телу шла, заставляя волосы шевелиться.
- О Боже... О Боже... - как заведенная, повторяла Соломия.
Рука пожилой женщины метнулась к шее и сжалась на вороте блузки, будто бы та душила её.
- Как же он тебя любит, Соля... Какой же вы будете замечательной парой! - едва слышно прошептала Катерина. Входная дверь хлопнула.
- А вот и пироги прибыли, - раздался зычный голос депутата от двери. - Что-нибудь произошло? - уже тише добавил он, сканируя пристальным взглядом одну женщину за другой.
- Нет... Костя, нет... - Катерина пошла мужу навстречу, обняла за пояс, доверчиво прижалась к груди.
- А почему у тебя тогда глаза на мокром месте? - поинтересовался Константин куда-то в золото волос жены. Прикрыл глаза, с наслаждением втягивая их потрясающий, давно изученный аромат.
- Нет-нет... Ничего. Просто порадовалась за Солю и Рудика. Мы все порадовались, правда, девочки?! Ты только посмотри, какой он портрет написал... Ой! А вдруг - он готовил сюрприз? - широко распахнула глаза Катерина.
- Тогда нам стоит его накрыть, и сделать вид, что мы ничего не видели! - внесла рациональное предложение Ариша.
- Наверное, он подарит его Соломин, когда будет делать ей предложение! - захлопала в ладоши Таня.
Соломия пошатнулась, но Кира успела в последний момент ее подхватить, и усадить в кресло. Да что здесь, черт побери, происходит?!
- Он уже делал мне предложение, Танечка... Много-много раз делал. Только поздно уже... - каким-то мертвым голосом заметила певица. Ариша, как ласковый кот, уселась у ног женщины и положила ей голову на колени.
- Почему же поздно, Соленька? Вы такие молодые, красивые, влюбленные... - восторженно заметила девочка. В силу возраста и присущего ему идеализма, она упустила кое-что важное. То, что взрослые вычислили мгновенно. Катя растерянно посмотрела на мужа, высвободилась из его рук, и тоже подошла поближе к креслу.
- Соля... Ты почему такое говоришь? Что произошло?
- Он меня никогда не простит... Никогда.
- Да, что не простит?! - в нетерпении топнула ногой Таня.
Ариша тоже забеспокоилась. Подняла голову с коленей Соломин Марковны и поймала её растерянный взгляд.
- Что произошло, Соленька? Расскажи... - попросила она, проведя тонкими пальчиками по влажной от слез щеке.
- Когда-то давно, еще до нашего знакомства... у Рудика была связь с одной барышней. А некоторое время спустя мы совершенно случайно встретились, и стали встречаться... Влюбились друг в друга, как дети... Хотя, мы и были детьми, наверное. Однако вскоре оказалось, что его бывшая дама сердца беременна. И нам пришлось расстаться. Точнее... Точнее, я выгнала его... прогнала! Наговорила кучу всего. Гадостей наговорила... От боли, и по неопытности... Примерно, как Таня Алешке... Вот Рудик до недавних пор и думал, что я не могу ему простить именно тот давний эпизод. А я даже не догадывалась об этом, понимаете?! Не догадывалась, что он считает меня настолько глупой и ограниченной! Разве стала бы я ломать наши жизни из-за такой мелочи? Разве я бы стала её ломать... - Соломия всхлипнула, вытерла слезы дрожащими пальцами, которые казалась такими голыми и беззащитными, в отсутствие бриллиантов и маникюра.
- А что же случилось на самом деле? - простодушно спросила Ариша.
Соломия Марковна растерянно хлопнула глазами, будто бы на несколько мгновений вообще забыла, о чем они вообще только что говорили. Потом тряхнула седой головой, собираясь с мыслями, и продолжила надломленным голосом:
- У нас был друг... Великий поэт. Не буду называть имени, вы сами поймете... Диссидент. Абсолютно бесстрашный, идейный... Даже тогда, десятки лет назад, он умудрялся оставаться абсолютно свободной личностью. Мог со сцены театра выступить против арестов нашей интеллигенции, публично обвинил КГБ в убийстве одной известной художницы и диссидентки... Борец! Отбыл пять лет заключения по обвинению в антисоветской пропаганде. Вернулся... Мы как раз пытались с Рудиком возобновить отношения. С той барышней у них ничего так и не вышло, ребенок то ли погиб, то ли беременности вовсе не было... Дело темное. Так вот, вернулся Поэт. И, конечно же, не прошло и года, как против него вновь выдвинули обвинения.
- А Рудик, Рудик-то наш при чем? - прошептала Ариша.
- Тшшш! - шикнула на дочь Катерина, сжав крепкую руку мужа в ладони.
- А при том, что нас тогда всех допрашивали. Угрожали, что если не дадим против того поэта показаний, то сами по статье пойдем. По одному вызывали, и давили-давили-давили... Ничего святого в этих людях не было. Я отказалась свидетельствовать. Посадить-то меня не посадили, но на десять лет мне пришлось забыть о сцене.
- А Рудик?
- А у Рудика ничего не изменилось.
- Значит... значит он предал друга?! - вскинулась Ариша.
- Я так думала. Именно этого и не могла простить Рудольфу. Ведь тот поэт... он умер молодым в лагере... и я всю жизнь думала, что Рудик приложил к этому руку.
- А он...
- Конечно же, он этого не делал! И я должна была лучше его знать. Должна была... хотя бы поговорить с ним об этом!
- А почему все же поверила? - вздохнула Катя, прижимая голову женщины к своему бедру в попытке утешить.
- О, чекисты умели ломать людей... И убеждать в том, в чем им было выгодно. Они подсунули листочек, мол, вот эти и эти уже свидетельствовали... Ознакомьтесь! И Рудольф Адольфович Семиверстов - в том числе... Это сейчас я понимаю, что это довольно заезженный прием, а тогда... я ведь впервые с этой стороной жизни столкнулась. И было так страшно! Так страшно... Вот и поверила.
- Тебе нужно все ему рассказать! - насупился депутат.
- Уже, Костенька... Уже... пришлось.
- Тогда я не понимаю.
- Он мне этого не простил, - всхлипнула Соломия. - Да я и сама бы себя не простила, если честно.
От дальнейшего разговора их отвлек звук проворачивающегося в двери ключа. Все присутствующие в комнате вскинули головы и уставились на вошедшего в квартиру Рудольфа. Кира его даже не сразу узнала. В темном классическом костюме, в тонких стильных очках он выглядел абсолютно другим. Холодным и замкнутым.
- Сюрприз! - вяло прокричала Ариша.
- Ух, ты... Так я и знал, что без сюрприза не обойдется. Ну, как вы тут без меня поживали?
- Да, ничего... - ответила спортсменка. - А ты... ты почему такой весь... черный?
- Да вот... Скучные дела улаживал. Решил, вот, и костюмчик надеть соответствующий, - развел руками Рудик и покосился на ничем не завешенный портрет.- Кстати, давно хотел тебе его подарить. Можешь прямо сегодня и забирать, Соль... Неплохо вышло, по-моему. И вы, выбирайте себе, что понравилось... Только вот эту Сёме оставьте, - художник кивнул в сторону висящей на стене рамы, пояснив, - он её давно заприметил.
- И по какому случаю сей аттракцион невиданной щедрости? - настороженно поинтересовался Костя.
- По случаю моего переезда. Я выставил эту квартиру на продажу.
Глава 29
- Так и сказал... Выставил эту квартиру на продажу... - рассказывала Кира несколькими часами спустя, с удобством устроившись на волосатой груди Кирилла.
Он пришел домой не так давно и с порога на нее накинулся. А Кира нисколечко не противилась. Если ему нужен был секс, чтобы стереть все плохое из памяти, то так тому и быть. Пусть лучше она будет в его голове. Пусть лучше хорошее...
- Страшно это все. Страшно... Вся жизнь позади. Представляешь, что они чувствуют? - отозвался Кирилл. Провел задумчиво рукой по ложбинке ее позвоночника, закинув вторую руку за голову.
- Соля мне показалась совершенно больной...
- Еще бы.
- Я теперь переживаю, как она там...
- Хреново. И, думаю, что и Рудику не намного лучше. Он ведь всю жизнь здесь оставляет. В его возрасте это, должно быть, невероятно тяжелый шаг.
- Он вроде неплохо держался. Весь такой застегнутый на все пуговицы... франт. Мне даже как-то неловко с ним было общаться сегодня. Будто бы со звездой...
- Он и есть - звезда...
- Да. Но ощутила я это только сегодня. Глупо, правда?
- Жаль, что я пропустил ваши посиделки.
- А твои... посиделки... как прошли?
Кирилл на секунду замер. Как и его рука, которой он продолжал ласкать спину Киры.
- Как? Мерзко... Наверное, это самое точное слово.
- Почему? - девушка приподнялась, опираясь на руку, с тревогой заглянув в любимые глаза. - Она... Она обидела тебя?!
- Обидела? - Кир горько хмыкнул. - Нет, знаешь... Она просто на корню разрушила все то хорошее, что еще оставалось между нами. Все то, чем я, в принципе, оправдывал наш брак.
- Мне жаль, - прошептала Кира.
- Да, уж... Мне тоже.
- А что она все-таки хотела?
- Вернуться, наверное... Не знаю...
Кирилл привстал и каким-то потерянным жестом провел по отросшим волосам. Спустил ноги с кровати. Кира потянулась вслед за ним. Прошла через комнату к окну, у которого он застыл. Уткнулась носом в жесткую, будто окаменевшую спину.
- Прости меня. Не нужно было мне спрашивать. Бередить... Только знаешь, я так боялась... Так боялась, что ты вернёшься к ней. А без тебя все не так. Помнишь, ты мне тоже говорил об этом... Помнишь? - шептала запекшимися губами, не замечая, что с ресниц капают слезы.
- Эй... Кирюш... Ну, ты чего, а?
Они поменялись местами. Уже не Кира утешала любимого, а он ее. Сжал в руках так, что она потекшим носом прямо ему в грудь уперлась.
- Я люблю тебя, Кирилл. Правда... Люблю. А она... вот зачем она приехала? И что я буду делать, если ты к ней вернешься?
- Вернусь... Вернусь?! Ну, ты выдумала, Кирюш... Я же теперь от тебя ни на шаг. Ты моя, понимаешь? Мой человек... Кажется, я ни с кем столько не разговаривал. И вообще. Ну, ты чего рыдаешь, глупая?
- Я не глупая! Я влюбленная. Чуть не умерла за эти сутки. Что только не передумала!
- Прости. Нужно было сразу тебе обо всем рассказать. Только... это грязь такая. Не хотелось, чтобы она хотя бы краем тебя коснулась.
- Какая грязь? - хлюпнула носом Кира и самым бесцеремонным образом упала ему на грудь. Ничего. Он мужчина. Выдержит. А у нее не было сил. И ноги отказывали. От облегчения, которое теплой волной разливалось по телу.
- Не вышло у неё с новым парнем за границей. И вместе у них не вышло. Говорит, не её это был мужчина. Ошиблась. И обо мне вспомнила. А тут, так удачно, у меня дела в гору пошли! Квартира в столице образовалась...
- Эй... Это наша квартира! Не твоя...
- Но ей то откуда об этом знать?
- Так она, что же... Из-за квартиры... поджав хвост? - скривилась Кира.
- Говорю же - грязь...
- Ну, и плюнь на нее... Выбрось из головы. Не стоит она твоих переживаний.
- Не стоит... - согласился Кирилл. Снимая губами струящиеся по щекам девушки слезы. Кира и сама не знала, почему вдруг расплакалась. Так обидно за него стало! Так обидно... Попадись ей сейчас на глаза эта Лиза, она бы ей все волосы повыдергивала! Разве можно так на чувствах мужчины играть?
- Ну же, Кирюш, не плачь... - шептал Кирилл, аккуратно подталкивая Киру к развороченной постели.
- Эй... Ты что задумал?
- Молчи... Ни слова больше...
Кира медленно облизала губы, наблюдая за своим любимым. Не представляла уже, как жила без него. Что было, и было ли вообще? Все, как в тумане... Прошлого - нет. А в настоящем - лишь его теплые руки и жаркие жадные поцелуи.
- Нет-нет-нет! Я против... Это у тебя - стресс. Позволь мне его немного... загладить.
- У тебя не получается сглаживать, - рассмеялся ей в волосы Кирилл. - Ты только поднимать горазда... - насмешливо сверкая глазами, добавил он.
Кира захохотала. Он нравился ей таким. Расслабленным, насмешливым, уверенным в себе, и в ней... уверенным. Поцеловала любимого прямо в смеющиеся губы, слизала улыбку, выпила смех, который в ту же секунду перерос в глухое ворчание. Оседлала его одним уверенным движением. Притянула за шею к себе:
- Никогда тебя не отпущу. И никому не отдам. Был шанс. А теперь без вариантов.
- Эй... Разве это не мои слова?
- Понятия не имею. Вдруг мы мыслим в одном направлении?
Кир опять улыбнулся. Все его тревоги растворились в сладости её поцелуев. И не осталось ничего. Даже горечи на губах.
- Выходи за меня...
- Что? - выдохнула Кира.
- Выходи за меня. Роди мне маленьких Кира-Киров... Люби меня...
- А ты... Ты меня будешь любить?
- Буду. Всегда...
И она снова плакала. И целовала, и руками по телу скользила жадно, и ртом... Любила его. Очень.
Настроение было хуже некуда. Это видели все. Даже подчиненные, которые шарахались от Семёна, как от чумы. Не привыкли они к такому начальнику. Обычно он был улыбчивым и веселым. Что, впрочем, не распространялось на тех, кто допускал ошибки в работе. Здесь Семен Семеныч был неумолим. Ну, так это и понятно.
- Семен Семенович, мы встречу с Дизайн-проектом подтверждаем? - поинтересовалась секретарша. Вот, кто его не боялся абсолютно!
- На двенадцать?
- Так точно. Сразу после градостроительной комиссии...
- Глаза бы мои эту комиссию не видели...
- Отправьте Попова, - предложила секретарша.
- Нет. Я сам. Там землю выводить надо... Сейчас начнется.
Семён выпроводил секретаршу и стал собирать бумаги в портфель. Понятно, что всеми текущими вопросами будут заниматься юристы. Но на старте он должен был показать, кому следует, свой интерес. Перетереть с чиновниками, лелея их чувство собственной значимости, послушать с умным видом, что те говорят. Иногда именно в таких беседах можно было узнать много нового. В общем, держать нос по ветру. Вот только сегодня он мог никуда и не ходить. Все равно мысли были заняты совершенно другим. Рудиком, Солей... Таней и Лешкой, депутатом и Катериной, Кира-Кирами . И если у всех соседей жизнь потихоньку налаживалась, то ситуация с Рудольфом беспокоила Семёна все сильней. Вот что он удумал, какого хрена? Какое, мать его, Портофино? Да, он был там в гостях у Рудольфа несколько раз. Чудесный домик. Хорошая рыбалка, и вид из окна. Ну, ладно... Более, чем просто хороший. Великолепный. Ну, так и у них неплохо! Кто вообще эмигрирует в семьдесят с гаком лет?!
Семён встал в пробке и с размаху треснул по рулю. Опоздает теперь. Будь проклята эта городская администрация, в которой ничего и никогда не начиналось вовремя! На встречу с Дизайн-проектом, в итоге, Семен опоздал на тридцать минут. Могло быть и хуже, если бы не его привычка, иметь в запасе немного времени.
- Прошу прощения. На выезде из... - Семен запнулся, наткнувшись взглядом на совершенно неожиданно знакомое лицо, но, тут же взяв себя в руки, продолжил, - на выезде из тоннеля авария.
- Надеюсь, ничего серьезного. Акулова Наталья Викторовна, - представилась стройная ухоженная женщина. - А это тоже... Наталья Касаткина. Наш руководитель проекта.
Семен не спеша уселся в кресло. Дернул узел осточертевшего галстука, расстегнул пуговицы пиджака и пристально уставился на свою Наташку. Ну, девочка... Ну, хороша! Водила его за нос столько времени... А он... Тоже хорош. Не знал о ней ни черта. И не потрудился поинтересоваться...
- Приступим? - вздернул бровь Семен, не сводя взгляда со своей... девушки? Сожительницы? Любовницы? А может, главного дизайнера проекта? Кем она была для него? Какую роль играла? Вообще... и в его жизни в частности?
- Добрый день... - начала Наташа мелодичным уверенным голосом (куда подевались ее кокетливый взгляд и характерная манерность?). - Говоря сухим языком толкового словаря, интерьер - это всего лишь внутреннее пространство помещения. Однако когда речь заходит о повседневной жизни, то в это слово чаще всего вкладывается совершенно другой смысл. Интерьер - это пространство, которое нас окружает повсеместно, и от того, насколько продуман и профессионально выполнен дизайн интерьера, зависит качество нашей жизни...
Наташка еще много чего говорила, убедительно и до зубовного скрежета компетентно. Нет, а ведь какой дурой прикидывалась... Зачем? Семен вертел в руках свой паркер и водил по девушке задумчивым взглядом. Другая... Сегодня она была абсолютно другая. Темно-синий костюм, белая блузка под горло и строгие лодочки. Волосы стянуты в узел на затылке. Макияж присутствует, но по минимуму. Очки. Вот очки Семёна не удивили. Он уже знал, что у Наташки плохое зрение. Никаких колец на руках, в ушах лишь колечки из белого золота. В отличие от всех его прежних любовниц, Натали была удивительно равнодушна к драгоценностям. И мехам. И дорогим автомобилям. Семён попытался вспомнить, дарил ли он ей что-нибудь эдакое... И не смог. По всему выходило, что за год жизни Наташка не получила от него ничего действительно ценного. Так какого хрена она возле него отиралась?
- Ну... Что скажете, Семен Семенович? - вмешалась в разговор Наталья Акулова. Наташкина начальница. Акула из телефонной книжки. Почему он раньше не связал эти ниточки? Все ведь на поверхности было?
- Скажу, что проделана большая работа. Мне понравилось.
- Мы можем рассчитывать на заключение контракта, или...
- Из всех дизайн-проектов, которые я видел, ваш у меня в лидерах. Однако мне также понравился вариант, предложенный Студией Каширина. Все решат цифры. Как вы понимаете, это бюджетный проект. Каждая копейка на счету.
- Мы вас известим о результатах в ближайшее время, - включился в разговор начальник экономического отдела, пожимая Акуле руку.
Все правильно... Дальше работа пойдет на уровне исполнителей. Семён выбрался из-за стола, отбросил ненавистный галстук в сторону и проводил посторонних из кабинета. Мазнул в последний раз по маленькой Наташкиной попке, которая, обтянутая строгой офисной юбкой длиной до колена, выглядела ничуть не хуже, чем в привычных ему мини. Задумчиво потер подбородок. Похоже, он лоханулся намного серьезнее, чем предполагал. Обвели его вокруг тонкого наманикюренного пальчика. А вот для чего? Конкуренты подсуетились? Или... Наташка сама по себе? А если так - для чего? С какой целью, если выгод не ищет? Может, у нее любовь неземная? А че... Бывает же у людей. Случается. Вот только, чтобы так втрескаться, человека нужно по крайней мере знать... Не такая уж у него морда смазливая, чтобы на внешний фасад повестись. Одни вопросы.
- Ирина Николаевна, вызовите ко мне, пожалуйста, Балаяна.
Глава 30
Семён вернулся домой позже обычного. Ждал результаты проверки, которую поручил провести начальнику службы безопасности в отношении Наташки. Не сказать, что та прояснила мотивы девушки, но кое-что Сёма все же узнал. Например, что Наташке ни хрена не девятнадцать, а скоро стукнет двадцать шесть. Старуха почти. Обычно он помоложе себе девок выбирал. Родилась, училась в своем Зажоп*нске - в этом не соврала. Школу окончила с медалью и переехала в столицу, поступив в университет. На бюджет. Вот тебе и дура... Дальше интереснее - несколько лет подряд Наташка проходила практику в его!!! фирме. Отзывались о девчонке очень хорошо - Балаян навел справки. В личном деле, которое по его приказу подняли из архива, Семена больше всего заинтересовала Наташкина фотография. Вроде, она... Но какая-то... другая. Неинтересная. Серенькая. Он бы мимо такой прошел и взглядом не зацепился. А дальше и вовсе информация ни о чем - окончила институт, и вот уже три года работает в Дизайн-проекте. О личной жизни ничего не известно. Или не было ничего, или... И правда, целкой к нему попала. Помнится, на него это произвело не абы какое впечатление. Возможно, поэтому Наташку он к себе жить позвал в тот же день. Все интереснее и интереснее. В подъезде собственного дома встретился с Рудиком, который о чем-то болтал с яркой шумной женщиной. В ответ на заинтересованный взгляд Семена Рудольф пояснил:
- Познакомьтесь, Фира Львовна... Семен Семенович Галушка. Ваш, можно сказать, непосредственный сосед.
Сема помрачнел. Изобразил на лице кривую улыбку, которая, очевидно, была призвана продемонстрировать его радушие, но обратился вовсе не к женщине:
- Что это у тебя за похоронный костюм, Рудик?
- Похоронный? Да, брось. Бриони...
- А что не так с твоими малиновыми лосинами? Куда подевались пиджаки со стразами?
- Упакованы до лучших времен. Слушай, Сём... Ты за картиной все же зайди.
- Да ну на х*р...
- Кхе-кхе, - откашлялась Фира Львовна.
- Это ведь ничего не изменит, Сём... - устало потер глаза Рудольф.
- А лучше бы изменило! Ты чем вообще думаешь, а? Ты вообще о ком-нибудь, кроме себя, думаешь?
- Нет. Пришло время быть эгоистом, - отрезал Рудольф. Бросил последний взгляд на мечущего искры Семена и, приобняв женщину за талию, переключился на неё:
- Ну, что... пойдемте, полюбуемся окрестностями?
Семен проводил парочку усталым взглядом и врезал кулаком по стене. Все летит куда-то в тартарары! А главное, из-за кого?! Из-за милого, добродушного Рудольфа. Который, если глубже копнуть, не такой уж простой, как кажется. Вот и сейчас - взыграла кровь у мужика. Или нервы не выдержали. Как знать? Почти полвека терпел и круги вокруг Соломин нарезал, а тут, смешно сказать, обиделся! На то, что Соля о нем думала плохо столько лет... Воистину, чем старше человек, тем с ним тяжелее. И не переубедишь ведь, чтоб передумал. Уперся рогом, и рубит концы. В Италию, вон, переезжает. Романтик, мля... Плевать на всех. Никого не жалко... Никого! Как в песне прямо. Домой Семен зашел - едва ли не искры из глаз сыпались. Раздосадованно отбросив ключи, стащил ботинки и потопал в гостиную. Ему нужно выпить! На диване в комнате сидела Наташка. В джинсах и тонком свитере.
- А ты еще куда собралась? - Семен приподнял бровь, извлекая из бара бутылку водки.
- Домой.
Бровь поднялась выше. Семен окинул взглядом комнату, и только тогда обнаружил стоящие в углу чемоданы.
- Не густо, - прокомментировал мужчина, махнув полной рюмкой в сторону Наташкиного имущества. - Могла бы больше поиметь... - поморщился, осушив стопку до дна. Наташа сглотнула. Встала с дивана, вытирая вспотевшие ладони о штаны.
- А я не к этому стремилась, Семён.
- Да, ну? А к чему же тогда, позволь полюбопытствовать? Заморочилась так. Целый маскарад устроила. В котором мне, наверное, роль клоуна была отведена? Наташа опустила взгляд и прошептала:
- А я без маскарада к тебе даже на шаг ближе подступиться не могла. Ты только так женщину видишь... В обертке.
Нерв на щеке Семена дернулся, выдавая его смятение. Вторая порция водки отправилась в рот. Это он на светских мероприятиях коньяк в руках грел. А дома... пиво или водка. По-плебейски. Не понимал он вкуса изысканных напитков.
- И что я должен вынести из твоих слов? Наташа пожала плечами. Закусила губу.
- Я в тебя влюбилась, как дура последняя. С первого взгляда... Ты и не помнишь, наверное, нашей встречи, а я никогда не забуду... Я тогда второй курс оканчивала, и подыскивала фирму, в которой могла бы пройти практику. Тяжелое это было дело. Без связей. Никто со студентами дело иметь не хотел. Тогда меня Людка Верник выручила. Одногруппница. Ее мать у тебя в то время в главбухах была - договорилась. И вот я пришла в первый раз... Помнишь, у вас еще тогда маленький офис был на Озерной? Ты куда-то опаздывал, а у тебя, как на грех, колесо спустило. Ругался ты тогда - мама дорогая... - рассмеялась Наташа, - у меня даже папка с документами выпала. Видимо, от шока. А ты наклонился и, все так же матерясь, помог мне те бумажки собрать... Лето стояло. Жара адская... А я как будто застыла... Вот...
- Не помню ни черта, - буркнул Семен, закусывая третью рюмку лимоном.
- Ага... Не помнишь... Ну... ладно, пойду я, наверное... Пора! Наташка подхватила чемоданы и покатила их к двери.
- Я так и не понял, к чему был весь этот маскарад.
Девушка остановилась посреди комнаты. И, не поворачивая головы, прошептала:
- Говорю же: по-другому ты меня не замечал. Я столько лет пыталась... - Наташка неопределенно взмахнула рукой и, собрав волю в кулак, пошла дальше. Притормозила у входа в квартиру, сглотнула болезненный комок, застрявший в горле, пошарила в кармане куртки, в поисках ключей, которые нужно было вернуть. Руки дрожали, отчего ключи на связке противно позвякивали. Отчаянным жестом Наташа бухнула их на полку. Прикрыла глаза, навсегда прощаясь и с этим совершенно удивительным местом, и с мужчиной, которого так и не сумела завоевать.
- Мне понравился твой проект. Даже не догадывался, что ты дизайнер интерьеров. Думал, ты по шмоткам... Ну, знаешь, как модно сейчас.
- Нет, я люблю работать с пространством...
- Ты и здесь все к хе*ам переделала...
- Тебе не нравится? - прошептала, так и не повернувшись.
- Почему же. Я бы так в жизни не смог. Нет вкуса, знаешь ли... На зоне такому не учат. Ты ж, наверное, и не знаешь, откуда я вылез?
- О тебе, Семен, я знаю все.
Очень странный разговор. Будто он с её спиной беседует. А у Наташи просто сил не было лицом повернуться. И желания, чтобы он увидел слезы, которые уже не получалось сдержать.
- И что... тебя никак не оттолкнуло, с бывшим зеком... тра*аться?
- Знаешь... А я не тра*алась никогда... Любовью занималась, да... И когда это происходило, то меньше всего меня волновало, сидел ты когда-нибудь, или нет.
Выпад Семёна разозлил Наташу, дал ей импульс к тому, чтобы, собрав остатки гордости, открыть входную дверь. Но тут же какая-то неведомая сила отбросила девушку в сторону. Она вскинула потрясенный взгляд. И застыла, как кролик перед удавом...
- Ты никуда не пойдешь, - тихо, раздельно, чуть ли не по слогам, прошипел Семен. - Ну, чего застыла?
- Ты что... ты...
- Я-я... Давай, снимай свою куртку. Устраиваешь здесь!
- Я? Устраиваю?!
- Ну, не я же! Сырники ты мне жарила?
Наташа хлопнула глазами, не совсем понимая, в какой момент потеряла нить разговора. При чем здесь сырники?!
- Я...
- Вот и давай, топай, чего-нибудь пожрать сообрази. Мне силы потом понадобятся...
- Какие силы? Для чего? - чуть не плача, переспросила девушка.
- Дурь из тебя вытра*ивать, Наташка. Чтобы хе*ня всякая в твою башку не лезла. Уйдет она... Это надо такое придумать!
- Уйду. И не остановишь! Я на роль безмолвной любовницы больше не согласна. Мне двадцать шесть. Мне, может, рожать пора... И вообще... Я любить хочу... - не сдержалась, всхлипнула.
- Нет, вы посмотрите на неё! А тебе кто рожать не дает?! Да хоть десяток... Милости прошу. Хоть сейчас.
- Сейчас не получится. Для этого забеременеть надо. И девять месяцев подождать...
Взгляд Семена потяжелел, наполнился чем-то темным, примитивным. Наташа невольно сделала шаг назад. И тем самым его еще сильнее раззадорила.
- Сема...
- Молчи...
Он подошел вплотную к девушке, оттеснив ту к стене, дернул молнию у нее на куртке. Свободной рукой намотал длинные волосы на широкое запястье, привлекая Наташу к себе. Провел носом по точеной, идеальной скуле. Замер, вдыхая её нежный, тонкий аромат. Прикрыл глаза, скомандовав:
- Скажи...
Наташу потряхивало. Эмоциональные качели последних дней кого хочешь доконают, что уж говорить про нее?
- Я не понимаю...
- Скажи... - настаивал мужчина, вжимаясь в нее все сильнее.
- Я люблю тебя... - шепнула несмело. Коснулась нежно его лысой глупой башки, не в силах поверить... не в силах поверить...
- Еще...
- Я люблю тебя. Очень. Очень сильно люблю.
Семен слетел с катушек. Правда... Налетел на нее без тормозов совершенно. Стащил одежду, абсолютно себя не контролируя, повалил на пол. Ворвался жадно, без подготовки... Замер на мгновение:
- Никаких таблеток больше, - сказал, как отрезал. И медленно, тягуче-нежно, будто бы извиняясь за свое поспешное проникновение, качнулся в ней.
- Моя... - шептал в такт собственным движениям. - Моя...
Наташа взорвалась, разлетелась на атомы. Никогда не было так. Даже с ним. Потому что впервые почувствовала, как сильно ему нужна. Впервые он дал почувствовать свою нужду, впервые настолько открылся...
- Ну, и чего плачешь? - озабоченно поинтересовался Семен, когда все было кончено.
- От счастья... Я ведь уже и не надеялась ни на что. А тут еще этот проект... И нужно было во всем сознаваться...
- А если бы не проект, так бы меня и водила за нос?
Наташа привстала, смущенно заглядывая в родные глаза. Семен вроде бы не сердился...
- Нет. Я бы больше не смогла так жить. Это так тяжело - быть с тобой и... не быть. Я люблю тебя и... - Наташа хотела еще что-то сказать, но с удивлением осеклась. Последние её слова подействовали на Семёна весьма своеобразно. Она опустила взгляд вниз, закусила губу и медленно подняла ресницы.
- Ой...
Семен рассмеялся. Несмотря на обуревающее желание, просто не смог сдержаться. Перетащил Наташу на диван, навис сверху, опираясь на вытянутые руки. Так же резко, как начался, смех оборвался. И кое-что другое бухнуло в голову.
- Изменишь - убью.
Наташа взгляд выдержала. Кивнула светленькой головешкой и прошептала, серьезно глядя в его глаза:
- Договорились. Тебя это тоже касается.
- Собственница, значит? - хмыкнул Семен, заходя на второй круг.
- Даже не представляешь, какая... - выдохнула Наташка.
- Моя девочка... Моя.
Глава 31
Ты уверена, что для предложения руки и сердца достаточно торта?
Кира улыбнулась. Кирилл был очень взволнован. Пожалуй, она его еще не видела таким. Тем интересней было посмотреть.
- Абсолютно точно - достаточно. Если бы мама была жива - ты мог бы купить цветы. А так... Обойдемся тортом.
- Как думаешь, твой отец не будет против?
Кира замерла с занесенной над головой расческой:
- Против? Да ты что? Ты ему понравишься... Абсолютно точно.
- Мне бы твою уверенность... - вздохнул Кирилл, разглаживая несуществующие складки на брюках.
- Эй... Ты сам захотел попросить моей руки по всем правилам. Если передумал - никаких проблем. В конце концов, мы живем в двадцать первом веке. Родительское благословение нынче не такая уж и необходимость.
- Нет! - качнул головой Кирилл. - С отцом поговорить - святое дело.
- А раз так, то надевай рубашку, потому что лично я уже почти готова!
Кира чмокнула любимого в уголок губ и тут же быстренько отступила. Дабы не искушать. Кирилл её маневр разгадал, улыбнулся во весь рот, вызывая её ответную улыбку.
- Ты хоть его предупредила? Или, как снег на голову упадем?
- Сказала, что приду не одна, а с сюрпризом. Он, кстати, тоже о чем-то хотел со мной поговорить. Можно сказать - одним выстрелом убьем двух зайцев.
- Интересно, о чем...
- Понятия не имею. Знаешь, я нарадоваться не могу, что у нас в принципе появилась такая возможность - разговаривать. Он ведь, когда пил... А, ну его! Даже вспоминать не хочу.
- Вот и правильно! Главное, что все уже позади.
- Да. А впереди только счастье! - уверенно кивнула головой девушка.
- Только счастье! - подтвердил Кирилл. Схватил с полки огромный вязаный шарф и намотал Кире на шею. - Там холодно сегодня. Первый снег! - пояснил свои действия.
- Так мы ведь на машине...
- А вдруг прогуляться захочется? - не сдавался мужчина. - Ну, что, пойдем?
- Угу.
Отец их встречал непривычно взволнованным. Кира невольно напряглась:
- У тебя что-то случилось, пап?
Тот дернул ворот рубашки, неуверенно провел рукой по рано поседевшим волосам.
- Да вы проходите... Не на пороге ведь...
- Угу... Пап, вы уже мельком виделись... Это мой Кирилл.
- Очень приятно. Эдуард Савич.
- Взаимно.
Мужчины обменялись рукопожатиями под напряженным взглядом девушки.
- Ух, ты, папа! Да тут целый пир... Ну, ты и молодец! - похвалила родителя Кира, заглянув в гостиную. Отец откашлялся, дернул кадыком:
- Это Фира расстаралась... Она, вообще, очень вкусно готовит. Да ты садись, Кирочка. И вы, Кирилл... Что же мы стоим, в ногах правды нет! Кира послушно присела, приподняв в немом вопросе брови:
- И где же она?
- У Фиры кое-какие дела... Кира, я должен тебе сказать нечто важное. Ты только не сердись, пожалуйста. И пойми меня правильно... Подрагивающими руками девушка схватила графин с клюквенным морсом.
- Если ты хотел меня напугать, то у тебя получилось!
- Нет-нет! Ничего плохого не произошло... Наоборот! Мне предложили работу! - выпалил Эдуард Савич.
Ложка, которой Кира накладывала будущему мужу салат, выпала из рук. Но девушка, казалось, этого даже не заметила:
- Работу? - тихонько переспросила она.
- Да! Никитина переманили за границу... И мне предложили взять его часы.
- В университете?
- Да. С испытательным сроком, конечно... Сама понимаешь... Но... предложили.
- А ты?
- А я согласился!
- Господи... - Кира уткнулась лицом в ладони. - Это же... Черт! Я даже не знаю, что сказать... А тебе разве можно? Инфаркт - это ведь не шутки, папа. Может, не стоит спешить?
- И упустить такую возможность? Ну, уж, нет... Чувствую я себя прекрасно. Лучше, чем когда-либо в последнее время. И Фира...
- Так я и знала, что дело в ней!
- Нет-нет! Не в ней... Просто... Мы хотим пожениться, Кира. Она... самодостаточная женщина, и мне бы хотелось быть достойным её.
Кира оставила все попытки наполнить тарелки. Ничего хорошего из этой затеи все равно не выходило. То ложка упадет, то компот разольется.
- Пожениться, значит...
- Да... Если ты, конечно, не против.
- А если против?
Отец сглотнул. Осел устало в кресло. Кира не сводила с него напряженного, изучающего взгляда. Он изменился за время, прошедшее после выписки. Помолодел, посвежел лицом, и даже немного отъелся... Кира замечала все. И наутюженную рубашку, и острые стрелки на брюках, о которые, казалось, можно было порезаться. Отец выглядел... ухоженным. И очень-очень взволнованным.
- Ты для меня важнее всего, дочь. Я и так тебе задолжал... Против тебя не пойду. И Фира об этом знает.
Кира закусила губу, зыркнула на Кирилла, который с очевидным намеком сжал ее ногу под столом. Да знала она, знала! Не было у неё никаких прав распоряжаться отцовой жизнью. Мама умерла... И, как бы не было больно это осознавать, с её смертью жизнь не остановилась. Наверное, Фира Львовна действительно была не самым худшим вариантом. Положа руку на сердце, любая другая женщина вызвала бы у Киры аналогичную реакцию. Так что, дело было вовсе не в потенциальной невесте. А в ней самой... И причина заключалась не только в детской эгоистичной потребности знать, что отец принадлежит ей одной... Прежде всего, Кира переживала о судьбе самого Эдуарда. Она страшилась, что ему снова причинят боль... Меньше всего на свете ей бы хотелось вновь собирать его по частям.
- Ну, так, что скажешь, дочка?
- Если это то, чего ты хочешь, то я не стану возражать. Не имею права...
Кирилл облегченно выдохнул, переместил руку ей на талию, ободряюще прижимая к себе. Кира с благодарностью накрыла его руку своей, лишний раз убеждаясь, что поступила абсолютно правильно. Улыбнулась, снова взглянула на отца. Сердце сжалось от того, каким счастливым он был. А ведь она могла и не увидеть этого счастья...
- Спасибо... - прошептал Эдуард Савич.
- Господи, да, за что? - Кира вскочила, бросилась к отцу на шею. Прижалась всем телом, будто бы в детство вернулась. И разревелась.
- Эй, ну... Ты чего, Кирюха... Все хорошо ведь. Все хорошо... Кира вскинула голову:
- Да... Теперь все хорошо. Замечательно просто.
Немного успокоившись, девушка вернулась на свой стул, вытерла бумажной салфеткой нос и, рассмеявшись сквозь слезы счастья, сказала:
- Вообще-то мы тоже с Киром не просто так пришли.
- Мне кажется, я уже догадываюсь, какой у вас повод, - улыбнулся Эдуард Савич.
- Ух, ты! Это в значительной мере облегчает мою участь, - пошутил Кирилл.
- Эй! Ты сам хотел...
- Да-да, ты об этом мне уже напоминала... - щелкнул по носу невесту мужчина. - Эдуард Савич, я прошу руки вашей дочери!
- Так я и знал! - довольно кивнул головой будущий тесть. - Совет да любовь, как говорится...
Молодые стукнулись бокалами с морсом и счастливо рассмеялись. Шампанское по случаю помолвки будет потом... Кирилл уже приготовил все необходимое. И даже кольцо купил. Красивое. С небольшим, но чистым бриллиантом. А пока - официальная часть, по поводу которой он только зря волновался.
- Папа, а не кажется ли тебе, что твоя невеста уж слишком заработалась в выходной день? Не пора ли нам её домой звать? Эдуард на секунду замер, а потом отложил салфетку и гордо распрямил плечи:
- Твоя правда... Я сейчас ей позвоню!
Фира Львовна приехала спустя сорок минут. От прежней боевой женщины не осталось и следа. Она робко застыла в дверях, не решаясь войти в комнату. Возникшую неловкость сгладил Кирилл, который отодвинул для женщины стул, пригласив ту к столу.
- Положить вам салатик? - сверкая обаятельной улыбкой, поинтересовался мужчина.
- Спасибо, Кирилл Владимирович. Я и правда что-то проголодалась. Весь день на ногах.
- Просто Кирилл... И как сегодня, много квартир продали?
- Только одну. И продала, и купила... Кстати, в небезызвестном вам доме. Кира насторожилась:
- Это в каком же?
- В вашем доме. На Набережной, - улыбнулась Фира, - Мы с вашим отцом решили начать новую жизнь. А какая новая жизнь в старых стенах? Никакой! Это я вам как специалист говорю... А тут еще Рудольф Адольфович свою жилплощадь продавать надумал, и я не смогла упустить такую возможность...
- Вы купили квартиру Рудика?!
- Сделка пока оформляется, но... Да! Скоро мы станем соседями... Если вы, конечно, не возражаете... - Фира Львовна бросила обеспокоенный взгляд на Эдуарда Савича и несмело коснулась его руки.
- Но... Это ведь... это дорого, и вообще! Папа, откуда у тебя деньги?!
- Кира, вы не волнуйтесь, я давно себе жилье присматривала и... Это ведь неважно, кто именно оплатит покупку.
Ей показалось, или отец действительно покраснел? Похоже, нелегко ему было принять то, что приобретение недвижимости легло на плечи невесты. Впрочем, как и любому другому нормальному мужчине.
- Фира даже слышать об этом не хочет, но я бы хотел оформить кредит на половину стоимости.
Киру накрыло волной паники. Только кредитов ей не хватало! Если отец сорвется и снова запьет, выплачивать тот придется известно кому!
- Ты мог бы сдать эту квартиру... А на вырученные деньги гасить долг, - нерешительно пробормотала девушка. В ней боролись два противоречивых чувства. С одной стороны, она всем сердцем желала отцу лучшей жизни, с другой -очень беспокоилась о том, что, если у него ничего не выйдет с Фирой - тот вновь сорвется! Именно поэтому Кира не предложила продать их старую квартиру, чтобы внести свою часть средств. У отца должно остаться место, куда он, в случае чего, сможет вернуться... Да, возможно, она слишком перестраховывалась, но если жизнь чему-то её и научила, так это - осторожности в принятии судьбоносных решений.
- Это совершенно необязательно... - робко запротестовала Фира.
- Нет, уж, Фирочка... Кира предложила отличный вариант! На том и порешили.
- Вроде бы, все прошло неплохо... - удовлетворенно заметил Кирилл часом позже, выруливая со двора.
- Да... Отец, конечно, меня удивил... Не думала я, что он захочет куда-либо переезжать.
- Возможно, ваша старая квартира у него ассоциируется с твоей матерью, и ему некомфортно там находиться с другой.
- Может быть... В любом случае - это так неожиданно... До сих пор не могу поверить, что они станут нашими соседями...
- Тебе не понравилась эта идея... - констатировал Кирилл.
- Не то, чтобы не понравилась! Просто... я уже так привыкла к Рудику... Поверить не могу, что он действительно уезжает. Кажется, что без него все будет не так. И как-то грустно становится... Он мне уже - как родной! Все они... Удивительно, правда?!
- Ничего удивительного! Просто дом собрал под своей крышей подходящих людей... - Кирилл подмигнул невесте, плавно сворачивая на их тихую улочку.
- Ого... Это что еще за представление? - удивилась Кира, разглядывая толпу возле дома.
- Уж не проводы ли Рудольфа?
Кирилл нахмурился и припарковал машину немного в стороне - проезд к дому перегородил шикарный Мерседес, который, несмотря на все предположения Кира, принадлежал Рудольфу.
Катя, Ариша и Таня плакали. Семен нервно курил в стороне, обнимая свободной рукой зеленую после болезни Наташку. Депутат и Лешка топтались неподалеку. Тут же бегали дети спортсменов. Весь дом собрался у подъезда. Не было только Соломин.
- Что здесь происходит? - тихонько поинтересовался Кир у Семёна.
- Провожаем, вот, господина...
- Уезжает, все же... - прошептала Кира, - как жаль...
Наташка кивнула, шмыгнула носом. Видимо, и она с трудом держала себя в руках.
- Ну, как говорится, долгие проводы - лишние слезы, - бросил Рудольф, поглядывая на часы. - До свидания, мои дорогие, до новых встреч!
Обняв каждого на прощание, Рудольф в последний раз оглянулся, скрываясь за темными стеклами автомобиля. Машина плавно тронулась и медленно покатила прочь.
- Ужасно... - всхлипнула Катерина. - Не представляю, как мы теперь будем жить...
Сердце Киры сжалось. Неожиданно самый счастливый день в ее жизни омрачился. Щемящая грусть наполнила сердце. И стало так обидно... За Рудика и Соломию, и за всех одиноких людей. За то, что не всем удается познать любовь, а познав - не всегда получается её сохранить... Будто бы почувствовав её состояние, Кирилл притянул невесту к себе, прижал к груди, нежно-нежно погладив шелковистые волосы. Вдыхая родной аромат, впитывая по атому силу любимого, Кира упустила все то, что случилось потом. Вскинула голову уже тогда, когда голубой Мини Купер Соломин в эффектном развороте, которому могли позавидовать даже каскадеры, перегородил путь Мерседесу Рудольфа. Мгновение - и Соля выскочила из своей машины. Еще секунда - открылась дверь Мерседеса. С такого расстояния они не слышали ни слова. И только лишь могли с замершим сердцем наблюдать за разворачивающимися событиями.
- О, Боги... Он целует её! - закричала Катерина, подпрыгивая на месте.
Со всех сторон послышались облегченные вздохи, крики и даже свист.Свистел, конечно, Семён.
- Так бы и раньше! - хмыкнул депутат, ударяя Сёму по спине.
- Ну, теперь, наверное, в ресторан... Отмечать такое дело? Гущин подойдет? Я столик закажу...
- Да ты что, Семён, - вмешалась в разговор мужчин Наташка, - там ужасно дорого! И невкусно... Давай мы с девочками что-нибудь сообразим?
Семён бросил короткий взгляд на Лешку, который изо всех сил старался сдержать смех, припомнив их давний разговор в пивнушке, зыркнул на ухмыляющегося Кирилла и рассмеялся, что есть силы, под ничего не понимающим взглядом Наташки.
Эпилог
- Господи Боже, Рудольф Адольфович, опять вы?!
- Я, я, Марья Никитична! Тут у нас...
- Дайте угадаю... снова внук родился?!
- Ну, почти... У друга жена рожает. С внуками мы на первое время отстрелялись. Правда, Солюшка? Соломия Марковна взяла под руку мужа и, тепло улыбаясь, кивнула.
- Отстрелялись, значит? - рассмеялась пожилая акушерка. - И решили друга поддержать?
- Так точно. Нас от дома откомандировали справиться о состоянии роженицы... И в качестве подкрепления для молодого отца, - сверкнул обаятельной улыбкой Рудольф, а потом резко переключился, шикнув на сопровождающих их близнецов: - Сашка, Настя... Ну-ка, угомонитесь. Обещали ведь хорошо себя вести!
- Мы больше не будем, - толкнула в бок брата Настя и высунула язык.
- Мартышка! - пожурила девочку Соломия.
- И как звать жену друга?
- Фира Львовна... Герр! Сходите, голубушка, узнайте, как она... Как папашка будущий? Он-то, хоть и молодой отец, но сердечко слабое. Вдруг не выдержит такого счастья?
- Один момент...
Марья Никитична удалилась, оставив сияющего во всех смыслах этого слова Рудольфа и взволнованную Соломию в компании доверенных им детей.
- По-моему, наш дом скоро лопнет по швам, как та рукавичка из сказки, когда в нее забрался медведь... - задумчиво прокомментировала Соля, наблюдая за ребятней. Двойняшки спортсменов за последний год значительно подросли, и даже стали ходить в детский сад. Да только сегодня их группу закрыли на карантин, а из-за занятости Тани и Алешки Соля с Рудиком взяли внуков к себе. Внуков... Иначе они этих малышей уже не воспринимали.
На старости лет Соломия и Рудольф обрели то, о чем раньше могли лишь мечтать. Всепоглощающую любовь, дружную семью, успешных детей и замечательных внуков... Их счастье совсем немного горчило, но тем ярче ощущался его прекрасный, ни с чем несравнимый вкус.
Рудик обнял жену за плечи и, в ожидании новостей, ударился в воспоминания. Их венчание с Соломией... Самый счастливый день в его жизни! И она, такая красивая, и сам момент. Он плакал. Впервые за долгие-долгие годы - плакал.
И совершенно того не стыдился. Да и чего стыдиться, если у всех присутствующих глаза были на мокром месте? Хотя, нет... Не у всех. Капиталист не плакал. Он нервничал! Потому что утром узнал, что Наташа беременна. А потому плакать и всячески переживать той категорически запрещалось! Слезы Наташи на их с Солей венчании чуть было Семёна не доконали. Уж очень он серьезно воспринял роль мужа и отца. И, надо признаться, у него хорошо получалось с этой ролью справляться. Да что там - хорошо! Отлично даже... Он был прекрасным любящим мужем! Когда не доводил Наташу до белого каления своей гипертрофированной заботой. Слишком буквально Семен воспринимал все врачебные предписания. Слишком волновался о своей любимой девочке, которую так долго ждал...
Маленький Данил Галушка родился месяц назад. В этих самых стенах. Рудик никогда не забудет обезумевшие глаза Семёна, когда у Наташи на три недели раньше положенного срока отошли воды. Они как раз отмечали месяц со дня рождения Матвея Измайлова... Гордый депутат демонстрировал сынишку всем желающим и делился успехами карапуза. Женщины сидели чуть в стороне. В то время разговоры в их доме кружили исключительно вокруг предстоящих родов его обитательниц. Причем мужчины эту тему муссировали едва ли не чаще своих жен. В тот вечер речь зашла о грудном вскармливании. Точнее, мужики с какого-то перепугу принялись обсуждать вкусовые качества грудного молока. Уже «отстрелявшиеся» Таня и Катя снисходительно наблюдали за разговором, а Кира, Фира и Наташа с приблизительно одинаковым недоверием на лицах поглядывали в сторону спорящих мужчин.
- А я тебе говорю, что чеснок в период грудного вскармливания в пищу употреблять можно! - авторитетно заявил Константин.
- Тебе-то, может, и да, - парировал Сема. - А кормящей матери - нежелательно. Молоко станет невкусным.
- Бабка надвое сказала! На самом деле наукой доказано, что оно станет только слаще! И никакого отталкивающего вкуса не приобретет...
- Не повею, пока сам не попробую! - оскалился капиталист.
Наташа вскочила. На щеках девушки двумя розовыми бутонами расцвел смущенный румянец.
- Семён! - воскликнула она. А потом как-то ухнула и покачнулась. Семен бросился к жене. Белый, как полотно.
- Что, маленькая, тебе плохо, да?
- Не знаю... Мне кажется, у меня воды отошли...
Вот так они очутились в этих стенах во второй раз. Всем табором. Так их компанию прозвали в роддоме. Ну, а после - Кира и Кирилл осчастливили. Девочкой. Маленькой зайкой Софийкой...
- Ну, Рудольф Адольфович, и сделали вы нашему роддому план!
- Да, вы что, Марья Никитична... Неужели уже родила?
- А то! Мальчишка у вас. Хорошенький. И друг ваш молодцом держится! До последнего с женой был... Ох, а вот и он!
Эдуард выглядел... устало. И несколько пришибленно. Рудик даже забеспокоился. Несмотря на то, что с новоявленным отцом они были знакомы не так давно, Рудольф успел им проникнуться. Даже больше... Впустить в сердце. Как и всех, кто жил с ними под одной крышей.
- Ну, что скажешь, дружище? Ты как?
- Не понял еще... - признался мужчина. - Фирочка молодец. Но я... Черт... Я ведь никогда и не думал, что в таком возрасте... - Эдуард неопределенно взмахнул рукой и резко осекся. - Сын... У меня сын, Рудольф. Ты можешь себе представить?!
Они могли... Домой ехали, улыбаясь. Все тому способствовало. И счастье, которое поселилось в их семьях, и замечательная погода! Осень... Удивительно теплая, наполненная светом, который тонкими золотыми лучами проникал под пестрые кроны деревьев, серебрил кружева-паутинки, разливался по опавшей листве... заставлял уморительно жмуриться сопящих в колясках ребятишек. Завидев машину Рудика, Кира вскочила.
- Ну, как он? Как папа? Как Фирочка?
Если поначалу Кира и волновалась по поводу судьбы отца, то теперь её тревога улеглась. Он был по-настоящему счастлив рядом с Фирой. Удивительной, заботливой, любящей...
- Хорошо все, Кирюша! Братик у тебя родился, - обняла молодую женщину Соломия.
Кира закусила дрожащую губу. Братик... Ей было двадцать девять лет, а у нее родился братик. Разве не чудо?
- Опять пацан! - ухмыльнулся Семен. А потом, ударив по ляжкам, заржал во весь голос. - Кир, да ты замучаешься от Софийки женихов отваживать. Даже если не принимать во внимание Кирюхиного брата... Остаются еще Мотька и Данил...
- А Саню моего чего со счетов сбрасываете? - встрял в разговор подтянувшийся, откуда ни возьмись, спортсмен.
- Вот-вот, еще и Саня! - продолжал веселиться капиталист. - Пиши, пропало, Кир! Отбоя от женихов не будет.
- А вот и фигу этим женихам, да, моя красавица? - обратился Кирилл к открывшей глазки дочери. - Ты только папина... и мамина, правда?
Кира улыбнулась, с нежностью наблюдая за любимым. Она не представляла, как жила раньше. До него. До них... Теперь каждый её день, даже самый будничный, был наполнен счастьем. Тихим и каким-то... безмятежным, что ли?
- Ох, Кир... До поры до времени папина и мамина. А время ой, как быстро бежит... - взгрустнула Катерина, зябко кутаясь в теплый плед. Костя тут же подошел ближе и обнял продрогшую жену. Катя потерлась холодным носом о его теплую шею, продолжив мысль, - Аришка, вон, наша... В кино пошла. С одноклассником.
- Я с ним, кстати, поговорил... Неплохой, вроде, парень... - вставил свои пять копеек Алексей. Катя прыснула. Наташка тоже рассмеялась:
- Мне уже жалко Сонечкиных будущих ухажеров. Как представлю, как вы будете ее все на свидание провожать... Если уж Аришкиному мальчику досталось... И от Лешки, и от Кости наверняка... - девушка глянула на депутата и вопросительно вскинула бровь.
- А я что? Это моя девочка, конечно, я с ним поговорил...
- Черт, и я парня прессанул немного... - повинился Сёма.
- И я чуток впрягся... Еще, главное, понять не мог, чего парень побелел так сильно... Я же со всей доброжелательностью... Знал бы, что уже четвертый к нему подхожу - не стал бы, - хмыкнул Кирилл. Не в силах сдерживаться, Катя во все горло рассмеялась. Маленький Данька сонно моргнул и завопил.
- Извините, - еле выговорила сквозь смех Катерина.
- Эй, эй... Ты чего это разорался? - Семен извлек сына из коляски, осторожно прижал к груди, придерживая за головку, поверх которой поймал любящий взгляд жены. В который раз за этот год сердце сжалось от невыносимой, щемящей нежности. И любви, которая разгоралась в его сердце с каждым днем все сильнее.
- Холодает, - заметила Соломия, - пойдемте-ка, друзья, по домам... Не хватало ребятню застудить.
Молодежь послушно последовала в указанном направлении. После воссоединения Соли и Рудольфа, ими было принято совместное решение оставить за собой квартиру на третьем, мансардном этаже, где было больше света,необходимого Рудольфу для работы. Свою квартиру Фире и Эдуарду продала Соломия Марковна. И жили те рядом с депутатской четой на первом этаже. На втором - ничего не поменялось, как, впрочем, и на третьем. Только некоторые вещи переехали из квартиры Соли. И она сама...
Кира с мужем и дочерью вошли в квартиру. Светлые комнаты, огромные окна, красивая мебель и дорогие картины на стенах... Несмотря на то, что Рудик передумал переезжать, он все же подарил соседям обещанные предметы искусства. Кира не знала их реальной стоимости. Она вообще этим не интересовалась. Для них с Кириллом они были бесценными. Как родина, как дружба, как любовь...
Кирилл аккуратно положил дочь в колыбель.Скользнул ладонями по рукам жены, осторожно помассировал хрупкие плечи.
- Устала?
- Немного...
- Прости, столько работы навалилось... Как специально, когда тебе помощь нужна.
- Ты у нас начальник теперь. Привыкай... А помощников у меня - хоть отбавляй. Весь дом на подхвате, - улыбнулась Кира, потираясь щекой о твердые смуглые пальцы.
- Повезло нам с домом...
- А мне с тобой...
- А мне с вами...
Кир перевел взгляд на вновь прикорнувшую дочь и, не отрывая от той взгляда, поцеловал в висок любимую жену. Год... Всего год прошел, а как изменилась жизнь! Спасибо, небо. Спасибо, дом... И тебе, осень, тоже... спасибо!
KOHEЦ