Никогда в жизни я не видела ничего подобного и не испытывала такого чудовищного страха, который испытала сейчас. Валентина криво сидела в стареньком кресле. Ее язык был вытащен наружу и прикушен между зубов. А в глазах застыл ужас. В груди, именно там, где находится сердце, торчала заточка. Рядом с креслом валялся мобильный телефон, а на столе, в пепельнице, лежала выкуренная сигарета.
- Боже мой, Валя.. Валя... Кто ж тебя так?
По-прежнему держа ружье наготове, я подняла валявшийся на полу телефон и машинально сунула его в карман своего сарафана. Заскулив, как раненая собачонка, я со всех ног бросилась из этого дома в сторону дедовой дачи. Я не видела, куда я бежала. Все слилось - лес, кустарники, дорога, пробегающая мимо меня бездомная собака... Все предметы затянулись какой-то дымкой, и я не могла отличить один от другого. Смех Валентины, ее слезы, ее шутки и чересчур интимные откровения. Вот мы сидим с ней в кафе... Вот она разговаривает по мобильному телефону... Вот торгуется по поводу драгоценностей... Вот понимает, что Влад ее использует, и смотрит на меня глазами, полными слез... А вот она раскаивается, что принесла столько зла в мою жизнь... Картинки сменялись одна за другой.
Споткнувшись на дедовом огороде о тяжелый бак с водой, я грохнулась прямо на грядки и взывала от сильной боли. Я так сильно ударилась, что даже не могла встать. Нога жутко болела, и эта боль становилась все нестерпимее и нестерпимее. Не придумав ничего лучшего, я поползла прямо по грядкам, волоча за собой тяжелое ружье.
- Матвей! Матвей! - громко позвала я деда, когда смогла доползти до лестницы и попыталась рядом с ней сесть.
- Что случилось? - перепуганный дед вылетел из дома, держа в руках полную стопку самогонки.
Посмотрев на стопку, я вытерла слезы и устало произнесла:
- Дай сюда стопку. Выпить хочу.
- Давай я еще одну налью, и вместе выпьем.
- Я ждать не могу. Дай мне эту.
- Да пей на здоровье, - дед услужливо отдал мне свою рюмку. - Я же сказал, что вы с Валькой мои самые желанные гости. Можете пить мою самогонку столько, сколько вам хочется.
Услышав имя Валентины, я дернулась. Выпив самогонку, я выкинула рюмку в огород и, поморщившись от боли, попыталась встать.
- Ты зачем посудой раскидываешься?
- А зачем ты баки с водой где попало ставишь?!
- Я где попало не ставлю, а в определенном месте, - пробурчал дед и пошел искать свою рюмку. - А ты об него споткнулась, что ли?
- Я об него чуть все ноги не переломала!!!
- Не понимаю, как можно было его не заметить. Это же бак с водой, а не лейка.
Не став спорить с дедом, я зашла в дом, посмотрела на спящего Жана и, не вынимая ружья из рук, села на пол и завыла белугой. Ничего не понимающий дед протянул мне носовой платок и, видя, что он не вызывает у меня никаких ассоциаций, сам принялся вытирать мои слезы.
- Ты что ревешь-то? Что случилось? Машина, что ли, не заводится?
- Да стала бы я реветь так из-за того, что машина не заводится, - немного успокоилась я. - Там Валю убили!
- Как убили?!
- Как людей убивают? Заточку в грудь воткнули!
- Свят, свят, что делается, - испугался не меньше моего дед. - А кто?
- Что, кто?
- Кто ее убил-то? - Дед понял, что задал глупый вопрос, и стал нервно покусывать свои губы.
- Не знаю, но догадываюсь.
- Это я виноват. Валю из-за меня убили.
- С чего ты взял?
- С того, что я этого француза спер и у нее неприятности начались. Если бы я француза не крал, то ничего бы такого не было! Я украл, а ей за это досталось. Они ее за француза грохнули! Вот ведь гады! Такую женщину не пожалели! Чтоб у них руки отсохли! И зачем она связалась с этим Владом? Ключи им от своей дачи давала. Вот они на ней балаган-то и развели. Я ей всегда говорил, что эта связь ее до добра не доведет.
- Ты ее об этом предупреждал?
- Постоянно, - заверил меня Матвей.
- Что ж она тебя не слушала?
А она вечно мне говорила, мол, Матвей, не лезь. Сама разберусь. Приводила пример, что у многих казанцев семьи есть, дети. Так я и пытался ей доказать, что семьи - это семьи, а у нее этого статуса нет. Она ведь старше этого Влада в два раза. В матери ему годится, а не в любовницы. Но ведь сейчас так модно. Она мне сама об этом говорила. Да я видел, как он к ней относится. Разве ж так к женщине относиться можно? Разве это нормально? Он и крикнуть на нее мог, и ударить.
Я уже не слышала то, что говорил дед. Я вспоминала Валины глаза... У нее был такой страх в глазах! Все произошло так быстро, что она не успела даже встать с кресла и оказать сопротивление. Это мгновенная смерть. Тут не может быть никаких сомнений. Валя умерла быстрой смертью. Странно, что ее не пытали, не спрашивали обо мне, о моем местонахождении. Это более чем странно. А валявшийся на полу телефон... Наверное, Валентина собиралась куда-то звонить. Но не успела. Тот, кто убил женщину, до сих пор не знает, что я нахожусь в соседнем доме, иначе уже бы был здесь. Она верила в то, что получит свою часть драгоценностей и купит себе новую жизнь. Не получилось. А за визит смерти никто не платил.
- Тома, а что теперь будет-то? - наконец услышала я голос деда.
- Мне с Жаном нужно уехать отсюда, а ты позвонишь в милицию. Скажешь, что увидел Валину машину, решил зайти к ней в гости и наткнулся на тело.
- А может, кто-нибудь другой позвонит в милицию?
- А тебе что, тяжело, что ли?
- Боязно мне.
- Что значит - боязно?
- Боюсь я Валюту мертвой увидеть.
- Тоже мне - неженка нашелся. И долго она так с заточкой сидеть будет? Пусть ее найдут, родственникам сообщат и похоронят по-человечески.
Я присела рядом с Жаном, потрогала его лоб и, глотая слезы, произнесла:
- У тебя телефон есть?
- Вон, в коридоре стоит.
- Дай мне визитку Марата.
Дед протянул мне визитку, я села на стул и, собравшись с силами, набрала номер Марата. К моему удивлению, в телефоне послышался один гудок, после которого Марат сразу снял трубку, словно ждал чьего-то звонка.
- Да, слушаю.
- Это добрый волшебник по имени Марат? - Я старалась говорить медленно и тихо, чтобы не было слышно, что я плачу.
- Тома, ты? - Он узнал меня сразу. Мне даже не пришлось представляться.
- Я.
- Куда ты подевалась?! Я тут сижу у Тимура уже сколько времени, а тебя все нет и нет! На улице уже темно! Лейсан за тебя волнуется, Все глаза выплакала. Ты сказала, что скоро придешь, а ушла до самого вечера! Тут от меня уже всем влетело за то, что они тебя отпустили!!!
- Не кричи на меня.
- Извини. - Голос Марата стал более спокойным.
- И не разговаривай со мной, как с ребенком. Как будто, чтобы куда-то пойти, мне отпрашиваться надо. И что значит задержалась до вечера? Сколько нужно, столько и задержалась. Так сложились обстоятельства. Ты можешь за мной приехать?
- Конечно, могу, - спешно ответил Марат. - Говори куда, и я подъеду.
- Но я не в Казани.
- А где? - недоумевал Марат, не скрывая того, что сильно нервничает.
- Я за Казанью. Далеко ехать.
- Как ты туда попала?
- Потом расскажу. Так ты приедешь?
- Конечно, приеду. Мне без разницы, куда за тобой ехать. Только ты обещай, что будешь меня ждать и никуда не сбежишь.
- А мне уже бежать некуда.
- Ты на меня не злись. Я и сам не знал, что жена заявится. Там она наговорила лишнего, - в голосе Марата послышалось сожаление. - Ерунда получилась.
- Ничего страшного. Я уже привыкла.
- К чему? - не понял меня Марат.
- К тому, что у всех мужиков есть жены, и постоянно получается какая-то ерунда.
- Ладно, я тебе потом все объясню. Говори адрес.
Я передала трубку деду и произнесла на одном дыхании:
- Дед, назови свой адрес.
Дед принялся говорить с Маратом, а я вернулась к мирно посапывающему Жану, сев на краешек дивана, стала нежно гладить его по волосам.
- Жан, - шепотом начала я говорить со своим любимым. - Я тебе изменила с незнакомым мужчиной. Ты знаешь, что это значит? Это значит, что я перестала о тебе мечтать. Я долгое время о тебе мечтала, а после того разговора в отеле, когда ты дал мне понять, что останешься со своей семьей, я потеряла свою мечту. Знаешь, я бы могла родить ребенка от тебя... Какая в нем будет кровь? Французская? А вдруг он будет бредить Парижем и, когда вырастет, уедет к тебе, оставив меня одну?! Знаешь, а ведь это так страшно. Сначала тебя покидает любимый мужчина, а затем ребенок, которого ты любишь больше всего на свете. Жан, я боюсь одиночества. Бессонные ночи, слезы в подушку, сердечные капли, вой одинокой волчицы в пустой квартире, боль от того, что кто-то счастлив, а ты нет. Это страшно, Жан. Господи, как же это страшно. Я была одинока, пока не встретила тебя. А теперь я стала одинока, потому что у нас с тобой больше ничего не будет и нас уже ничего не связывает. Ты чужой муж, и у тебя есть близкие, которые тебе действительно дороги. А я хотела получить то, что никогда не будет принадлежать мне.
Я хотела получить твое сердце. Но оно, увы, принадлежит другой женщине.
В комнату вошел дед с двумя доверху наполненными рюмками.
- Валентину помянуть надобно, - траурным голосом произнес Матвей. - Хорошая она женщина была, ладная. За ней всегда мужики ходили. Особенно молодые. А она как с этим Владом связалась, так все у нее пошло наперекосяк. Давай ее помянем. Пусть земля ей будет пухом.
Выпив до дна, я отдала пустую рюмку деду и вновь села рядом с Жаном.
- Понравился мне этот Марат, - дед сел на стул у окна.
- Чем?
- В нем настоящий мужик чувствуется. Сильный, волевой, мужественный. За таким, как за каменной стеной.
- Как ты мог это по телефону понять?
- Он так бережно к тебе относится. Сказал, что по твоему голосу догадался, что ты плачешь.
- Интересно, как он мог догадаться. Я даже в трубку не всхлипывала.
- Значит, он смог тебя почувствовать. Сказал, чтобы я тебя берег, как зеницу ока, что ты ему очень дорога.
- Врешь ты все. Не мог он так сказать.
- А я тебе говорю, мог. Мне врать незачем. Он очень переживает, что, пока сюда доедет, ты еще куда-нибудь сбежишь. Он очень сильно боится тебя потерять.
Дед загадочно улыбнулся и покачал головой:
- О, Томка, и как ты с двумя мужиками-то справишься? Хотя, в принципе, одного во Францию отправишь, а другой наш, родной, казанский. С ним ты здесь будешь. Два мужика - это мелочи. Некоторые в наше время целый гарем имеют.
- Да какой гарем? У нас с мужиками дефицит происходит. Сейчас каждый второй мужик на две семьи живет, потому что мужиков мало. Всем не хватает.
- Может, и мне, кроме своей Матрены, еще кого-нибудь завести? - мечтательно спросил меня дед.
- Конечно, заведи. Найдешь ту, которой коттедж не нужен, и будете коротать с ней старость. А то бегаешь на свиданье, как будто тебе двадцать. Найди женщину для жизни, а не для беготни.
...За разговором с Матвеем время прошло быстро. Услышав, что у дома остановилась машина, мы одновременно встали и направились к входной двери.
- Приехал, - умиротворенно произнесла я и посмотрела на выскочившего из машины перепуганного Марата. Он был не один, а с парочкой ребят из охранного агентства.
- Как ты здесь оказалась? - Марат обнял меня за плечи и притянул к себе. - Я так летел, но быстро не получилось.
Сказав эти слова, Марат поцеловал мои волосы и повел в дом.
- Сейчас ты мне все расскажешь.
Как только мы вошли, Марат вновь притянул меня к себе, будто боялся, что если отпустит, то потеряет меня уже навсегда.
- Тома, ты хоть немного по мне скучала?
Я не ответила и виновато посмотрела на проснувшегося Жана, который уже сидел на диване и рассматривал всех, кто вошел в дом. Марат уловил мой взгляд и, прижимая меня к себе посильнее, непонимающе посмотрел в ту же самую сторону, что и я.
- Тома, кто это?
- Это француз.
- Какой еще француз?
- Тот француз, которого я потеряла...
- Ты хочешь сказать, что ты его нашла?
- Как видишь, нашла.