За следующий день наша команда адаптантов изрядно умаялась, мотаясь между площадками, и всё напрасно. Мы упустили даже довольно легкий излучатель Недо-вещства - игрового вида световой энергии, на базу которой приехали с запасом времени, но там пересеклись с гудронцами. Возможно, немного больше агрессии с нашей стороны – и мы бы победили, но Кювет тянул резину, в результате чего гудронцы сделали рывок и взяли излучатель себе, пока мы тупо стояли и перебирали варианты торговли или мирного договора. Тогда же, маясь от безделья у захваченной башни излучателя, я узнала одну из особенностей черной расы. Оказывается, у них вполне допускается обсуждать между собой кого-то, кто хорошо слышит беседу, даже ругать его, оскорблять – и тот не должен реагировать, потому что говорят как бы не с ним. Такая вот необъяснимо странная привычка.

- Опять адаптанты опоздали, - сказал один гудронец другому и издал странный звук, похожий на короткий хохот. – Глупые адаптанты.

- Взять этих неуклюжих обезьян в граждане? Нелепая идея, - ответил другой, а третий, который подошел к парочке мимо нас, при этом чуть не наступив мне на ногу, добавил:

- И женщины у них безобразные, такое впечатление, что с них сняли кожу и заморозили в холодильнике.

- Эй, язык-то попридержи! – возмутилась я. – Я всё слышу, между прочим.

И они тут же уставились на меня с таким возмущением, будто я святотатствую.

- Невоспитанные примитивные формы, - забубнили наперебой, вернувшись к беседе. – Не имеющие уважения к иным сферам. Ужасные, ужасные белокожие извращенцы.

Я плюнула и отошла к вездеходу. Кювет тем временем забил на команду и неподалёку окучивал гудронку, состоявшую, судя по цвету одежды, в числе командования. Про гудронцев я уже немало знала. Так у них принято – давать женщинам парные с мужчинами посты, однако с разными обязанностями – он реально управляет, она улыбается и встречает гостей, прессу и комиссии. И вот, пока реальный командир гудронцев отсутствовал, Кювет оказывал всяческие знаки внимания номинальной даме.

Издалека её не удалось разглядеть, но фигура, конечно, отличная, чего уж там говорить о волне серебристых волос. Лица только не видно, но вряд ли Кювет стал бы петушиться перед Бабой Ягой.

А вот на меня так никогда не реагируют! Хотя, может…

И хватит уже! Что прошло, то в прошлом.

Я сморщила нос и влезла в вездеход, чтобы никого не видеть, особенно веселых и улыбчивых, довольных жизнью существ, неважно какой расы. Ко всем прочим неприятностям теперь добавилась очередная – мало мне самобичевания на счёт вещей, от меня не зависящих, например, мысли об ощущениях родителей, оплакивающих свою погибшую дочь, так ещё теперь мучают те, что я сотворила сама. Тот самый отказ Парфену, черти его дери. Сотни я раз я прокручивала в голове тот злосчастный момент – и сотни раз убеждалась, что не могла поступить иначе. И всё равно, сожаление о чём-то волшебном, которого всегда ждешь, а получив, так глупо упускаешь сквозь пальцы, мучило, иссушивая и не давая покоя.

Не знаю, чем там дело закончилось у Кювета, но к счастью, вскоре мы всем составом отправились обратно на базу.

К ужину настроение упало ниже плинтуса.

- Что-то Айка мне весь аппетит портит своей постной миной, - заявил за ужином Белошвейка, чьё место было по соседству.

Я только зыркнула исподтишка и промолчала. Предатель! Туда же.

С чего бы мне веселиться? Ресурсы не собираются, со времени начала игры мои три унции радия оказались самым существенным вкладом в общую копилку, и я, как человек честный, признавала, что добыча этого самого радия не закономерность, а чистая случайность. То есть мы припёрлись сюда, на игру, без особой подготовки, без опыта, без плана и почему-то решили, что выиграем. А выиграем мы разве что случайно!

Всё это я, недолго думая, тут же перед всем честным народом и выложила.

- Совсем озверела там со своими кисейцами, - пробормотала Игла, а её вечный спутник Стадник добавил:

- Видимо, они её плохо упражняли, раз так бесится. Восемь кисейцев… Видимо, ей нужно больше.

И они в унисон злобно захихикали.

- За собой следите, два придурка, к вам в постель точно никто больше не полезет, - огрызнулась я. – Бонни и Клайд недоделанные.

- Ты кому это сказала? – Стадник вскочил. – Совсем страх потеряла, корова?

Обычно их побаиваются, когда они вдвоём, как шакалы, нападают на какую-нибудь одинокую жертву. Именно поэтому они держатся вместе – так авторитету больше. А остальным проще отступить, чем тратить кучу времени на бессмысленную ругань, которая кроме раздражения ничего после себя не оставляет. Но не тут-то было – я была в бешенстве, в том самом, когда напрочь отказывает чувство самосохранения. Я не попаду домой в ближайшее время, потому что никто не чешется выигрывать! И я ничего не могу с этим фактом поделать!

Хорошо, что Белошвейка был начеку и остановил миску с безвкусной витаминизированной пастой, которую я намеревалась запустить в эту дружную парочку дебилов.

Игла рассмеялась, а я, оглушенная предательством Белошвейки, уселась обратно и замолчала. Эх, мне бы напиточка драгоценного, кисейского, нервишки успокоить…

Мечтай, мечтай.

- …поняла? – донесся до меня голос Кювета.

Это, похоже, ко мне обращение.

- Что? Я не расслышала.

- Говорю, раз ты считаешь, что мы мало трудимся для победы, то тебе и идти на поиски Росы.

- Это что?

- Побочный заработок ресурсов, - ответил он. – Основная часть игры состоит в добыче и хранении ресурсов, необходимых для постройки огромного робота, который победит дракона, спрятавшего в недрах горы сокровище. Гора, как известно в центре игровой зоны, в её пределах все рудники и источники. Однако есть также побочная зона, где рождается Роса – это такие мелкие камешки, которыми можно играть в лотерею и обменивать на ресурсы. Заработок небольшой, но хоть что-то. Завтра открываются Росяные земли, тебе и идти. Раз ты самая умная.

- Одной?

- Одной. Все туда по одному ходят, по игроку от команды.

Я даже обрадовалась такому повороту событий, настолько в этот момент мне хотелось остаться одной и ни одной самодовольной морды не видеть. Ведь я и так одна, верно? Несмотря на Белошвейку и еще кучу окружавшего народа, я одна.

Вот – пожалуйста, началось. Буду теперь себя жалеть долго и вдумчиво.

- Согласна, - ответила я и подумала: «Скорее бы утро».

* * *

Толком мне текущую задачу никто не объяснил. Даже когда мы ехали к входу в побочные Росяные земли, то никто не сподобились ничего внятного сообщить, кроме довольно расплывчатого указания – ходишь по территории, собираешь Росу-камешки, складываешь в рюкзак. Когда наберешь много (что мне, судя по многочисленным намёкам, не грозит), то вызываешь Чипка (компактный игровой магазин) и отправляешь Росу на базу. Выйти из Росяных земель в игровые можно в любое время, но вернуться уже не получится без большого штрафа, поэтому сидеть нужно до последнего. Если что, Кювет пришлет Птичку с указаниями, а так, собирай, Айка, камешки до посинения и не вякай.

Грамотное решение – удалить меня как раздражающий общественную группу фактор далеко и надолго. Вдруг что полезное найду? Тоже прок. И коллектив нервировать не буду.

Вездеход завихлял по грязи, когда до въезда в побочную зону оставалось примерно полкилометра, потом забуксовал, развернулся боком и остановился.

- Ладно, дальше я сама.

Неохота даже слушать объяснения, отчего их ломает провезти меня ещё немного. Обойдусь. Рюкзак оказался лёгким, хотя если таскать его целый день, точно взвоешь. В нём имелся: спальный мешок, в сложенном виде занимающий места как два моих кулака, потом еще сменное белье и носки, несколько батончиков витаминизированного тошнотворного на вкус суфле и вода. В мои далеко идущие планы входило добывать еду, воду и всё остальное за счёт собираемой росы, которую я буду обменивать на ресурсы.

Вход становился больше, возвышаясь над головой – вблизи можно было рассмотреть стилизованные под арку колоны из камня. Настроение с каждым шагом улучшалось, будто я топала семимильными шагами по прямой к цели.

На самом деле, Кювет и команда думают, что отправили меня сюда в виде наказания, а я, наоборот, считаю, что мне повезло. Если честно, я и в лучшие свои времена далеко не командный игрок, что уж тут говорить про нынешние. Я больше одиночка. Вот отдыхать – это да, тут без компании не обойтись. На отдых нужно созывать побольше народу, желательно пофигистов и разгильдяев, чтобы отрываться, так отрываться. Однако работать, решать задачи и достигать цели проще одной, потому что сложно найти напарников так же сильно заинтересованных в итоге, как я. Вот адаптанты почему хотят выиграть игру? Просто так, из азарта. Или разбогатеть и потратить деньги на ерунду. А для меня это важно.

За камнями показался совсем другой лес. Прямо как будто земля переходила в воду. Там вместо довольно редкого сухого леса высились Джунгли, похожие на те, где я проходила обучение. Джунгли, конечно, весьма условное название, но по смыслу самое близкое. Оно обозначает массу разнообразной растительности, смешанной и перепутанной, растущей в хаосе, повышенную температуру, утомительную влажность и тяжелый запах. К счастью, с насекомыми тут дела обстояли куда лучше, и они не роились над головой. Подозреваю, их извели специально.

Так, условные ворота пройдены. Теперь оглядимся, надо решить, в каком месте лучше входить в эту массу зелени, чтобы не запутаться, как муха в паутине. Отличное начало сборов, знаете ли – запутаться и зависнуть в лианах. С другой стороны, хорошо, что я попаду в более-менее привычную, хоть и не любимую, обстановку. Кстати, а вон там за камнем… Это что, кисеец? Точно. Вот уж не ожидала. Фиолет собственной персоной - он же мой несостоявшийся кавалер Парфен. Стоит, вытянувшись, и ждет, когда же я его замечу.

Меня, видимо, можно услышать издалека, потому что он явно ждал, и, похоже, как минимум несколько минут. И судя по лицу, всё это время подозревал меня в чём-то нехорошем.

Я вздохнула и поёжилась от вала нахлынувших, схлестнувшихся друг с другом ощущений. Что меня охватило в большей степени? Радость? Или тоска? Или опасение, что он подумывает, будто я лично подстроила эту нашу случайную встречу?

Себе-то не соврешь. Сердце так застучало, как будто вот-вот собиралось вылететь наружу и опуститься аккурат к его ногам. Я была рада его видеть, поэтому не стала делать вид, что ослепла и подошла ближе.

- Привет, Парфен.

- Здесь - Фиолет.

- А мне больше нравится Парфен!

И вот, вместо дружелюбного приветствия и необременительного обмена комментариями касательно погоды и жизни в целом, мы вызывающе уставились друг на друга, будто два бойца на ринге, которым сейчас предстоит схватка ни на жизнь, а на смерть. Или как два барана на новые ворота, кто знает?

Он отступил первым, просто-напросто отвернувшись. Как и у меня, из вещей у него имелся только небольшой рюкзак, который теперь Парфен подобрал с травы, нацепил на спину и неторопливо направился к джунглям.

- Эй, подожди!

Ладно, чего это я? Сама ведь начала. А стоило бы начать по-другому. К примеру, раз уж Кювет не изволил мне толком объяснить, что происходит в Росяных землях, может кисеец поможет?

- Парфен, подожди!

Он внезапно остановился, хотя я думала, что всё, уйдет и не оглянется. Впрочем, он и не оглянулся, пришлось переходить на бег, чтобы его догнать, а то вдруг передумает и снова рванёт вперед? Ищи потом его среди этого клубка зелени, как иголку в стоге сена.

- Чего надо? – спросил он, пристально уставившись на листья ближайшего дерева. Все они выглядели совершенно одинаково – плоские, круглые, гладкие и сочные.

- Слушай, а ты можешь мне показать... хоть как эта Роса выглядит? Понимаешь, Кювет меня отправил сюда, а объяснить толком ничего не смог. Или не захотел. Сказал только, что это нечто вроде прозрачного камня и если я увижу Росу, сразу узнаю. А мало ли, вдруг он ошибся и здесь полно похожих на росу камней?

Парфен сжал губы и задумался.

- Ну ладно, - сказал через некоторое время. – Покажу. А ты правда не знаешь… или выдумываешь?

- Да точно я не знаю! – пришлось сделать вид, что намёк на специальное эффектное появление перед его персоной мне не понятен. Не прошло.

- Меня слегка удивляет такое невероятное совпадение – шансы, что мы с тобой встретимся еще раз, причём случайно, - тут он сделал многозначительную паузу. – Минимальны.

- Меня отправили сюда, чтобы я никому кровь не портила своим дурным настроением, - поморщившись, призналась я.

Парфен вдруг хмыкнул и уселся на ближайшее бревно, которое, оказывается, скрывала вся эта масса круглых листьев.

- Подожди, надо кое-что выяснить.

Он включил браслет внутренней связи и кого-то вызвал. Через несколько секунд послышался голос. Зеленец.

- Слушаю.

- Я на месте. Поиск начат.

- Удачи, брат. Прогноз?

- Выше среднего. Но подожди отключаться, у меня вопрос.

- Слушаю.

- Кто там от других команд в иске? – спросил Парфен, подняв глаза к небу. Да, этот вид «ах, я ни при чём» ему удается, очень даже. Наверное, он бы так делал – приносил бы цветы или сладости, выкладывал на видное место, а на мой вопрос – откуда взялась эта прелесть, отвечал бы именно таким взглядом – я ни при чём.

Я отвернулась. Потом помечтаю. Дома. На Земле, в смысле. Потому что только и остается, что мечтать.

- Момент. Та-ак, сейчас посмотрю. Но сразу скажу – там новички, других на иск не ставят, предпочитают не рисковать. Почему-то все считают, что это побочная добыча ресурсов, хотя, по сути… Ладно, отвлекся. Да, у граждан в иске совсем подросток, как и у гудронцев – младший игрок.

- А адаптанты?

- Э-э-э… Что-то не могу найти, честно говоря. Может, после перезвоню, как узнаю?

- Можешь не искать, я знаю, кто. Это Айка, верно?

Несколько секунд Зеленец молчал, а потом заговорил неожиданно серьезным тоном.

- Фиолет, мы, твои братья, должны точно выяснить – судьба это или так, случайность.

- Она слышит, - предупредил Парфен, бросая на меня косой взгляд.

- Вот видишь…

- Не вижу, все игроки начинают с отправной точки, это ничего не значит!

- Поздно, вы вошли в Росяные земли и должны играть. Придется смириться. Ты всегда упрямишься не там, где нужно. И… подружку такую же нашёл.

Это был голос не Зеленца, а кого-то с заднего плана. Желток, видимо. Вслед за этим раздалось массовое конское ржание, и Зеленец быстро отключился.

Фиолет, подтверждая свою нелестную характеристику, упрямо сжал губы. Да уж, повезло мне.

- Ладно, пошли, - он поднялся. Листья тут же сместились обратно и укрыли бревно так плотно, будто его и не существует.

- Подожди секунду. Ты убедился, что я ни при чём?

- Неважно, - Парфен прищурился и отвернулся.

- Стой! Ты всё ещё злишься? Я же извинилась!

- Да, извинилась, - констатировал он факт.

- И что? У меня есть шанс?

Он снова покосился на меня с большим подозрением.

- Шанс на что? Чего конкретно ты хочешь?

Я невольно задумалась. Чего именно я хочу? Не так просто взять да ответить. Хочу вернуть на место поклонника, который должен до конца жизни ползать за мной на коленях и страдать, неважно, с ним я или нет? Охота, конечно, но не вариант. А так… Признаться, чего я хочу? Вернее, чего я должна хотеть, сейчас, пока так далеко от дома? Чего требует хотеть долг перед вырастившими меня людьми?

Он невозмутимо отвернулся, как будто уже знал, что я не отвечу.

- В любом случае, неважно. Я не даю второго шанса, - сказал Парфен и потопал дальше.

Я чуть не застонала. Он идеален!

– Покажу тебе, что такое Роса и дальше наши пути разойдутся. Слышала?

Оставалось только молча подчиниться.

Постепенно мы углублялись в джунгли, и от запаха зелени кружилась голова. Казалось, зеленью забит рот и желудок и скоро она прорастёт сквозь кожу, превратив меня в кудрявое деревце.

Потом в какой-то момент Парфен замер и осторожно спустил с плеч рюкзак.

- Смотри, - задрал голову к веткам дерева. – Вот она, Роса.

- Где? – я честно смотрела, отмахиваясь от вездесущих листочков, усиков и веточек, но ничего необычного (не зеленого) не видела.

Он вдруг оперся руками о ствол, развернулся как-то боком, подпрыгнул и оказался на ветке, примерно на уровне моего лица. У меня даже дух захватило! Нет, я видела, конечно, Пурпура, гнущегося во все стороны, но никогда не думала, что остальные кисейцы тоже такие… одарённые. Парфен тем временем выпрямился в полный рост, балансируя, схватился за ветку выше и второй рукой вынул из пучка листьев что-то резко сверкнувшее.

Потом так же легко спрыгнул обратно, лицом ко мне.

- Смотри, - и протянул мне раскрытую ладонь.

В этот момент, при виде его светящихся восторгом глаз и теплой улыбки я поняла, что он обречен. В смысле, что я не смогу оставить его в покое. Что я буду его завоевывать, пойду на захват этой крепости, потому что второй раз не смогу просто развернуться и уйти. И плевать, что я виновата, что он упрям, что он не даёт второго шанса, но я тоже упряма и однажды решив, не останавливаюсь, пока не дойду до конца.

И это не просто мой каприз. Просто наши пути уже идут рядом, так говорит моя интуиция. Не знаю, как объяснить толком, но совершенно точно наша встреча не случайность.

Решено.

Вау, какая она… Роса! Опустив глаза, я уже не смогла оторваться. Она была диаметром с сантиметр, гладкая, округлая, и главное – в её центре плескались и закручивались в спирали, перетекая друг в друга, медленно и неторопливо, словно танцевали целые скопления крошечных звезд.

Кювет был прав – я бы сразу её узнала, если бы увидела. Другой вопрос, увидела ли я бы её вообще? В таких-то зарослях.

- Хорошо рассмотрела? – Парфен улыбнулся ещё шире. – Дарю на память.

Его ладонь развернулась, прижалась к моей и оставила в центре невесомый подарок.

- Дальше всё просто – внимательно смотришь по сторонам и собираешь росинки. Они пополняются постоянно, по какой системе, неизвестно, но так и быть, открою небольшой секрет – проще искать среди открытых мест – в этой мешанине зелени блеск росинок можно увидеть только таким зрением, как моё. Остальным псевдо-хомерам, в том числе землянам, тут делать нечего. Ну, всё, пора расходиться. Удачи тебе, Айка.

- Стой!

Он остановился, всем своим видом изображая терпеливого мученика.

Вот так взять и разойтись? А потом что? Территория большая, через энное количество времени игра закончится и что тогда? Где его искать? Улетит на свою кисейскую планету, найдет кого-нибудь с полосами на лице и пиши пропало.

Нет, это не вариант.

- Я боюсь одна, - с трудом призналась я. Если уж идти ва-банк, то с правдивыми картами.

А что тут непонятного? Чужая планета, незнакомый лес, пусть организаторы и убеждают в его безопасности, но не всем словам можно верить. Опять же, одиночество. Конечно, я жаждала одиночества… чуть раньше. Но теперь не менее активно я жаждала общества единственного мужчины, которого не могла отпустить. Раньше такого не случалось, мне довольно легко было расставаться с очередным кавалером, хотя двух из них я, по своему твёрдому убеждению, любила. А этого ещё не люблю, но уже отпустить не могу. А что же будет, если… На этом месте стоило содрогнуться из-за дурных предчувствий, но я их лучше проигнорирую.

Как можно его отпустить? Ведь посмотри-ка, Айка, что он из себя представляет. Мало того что в отличной физической форме, так ещё и не мстительный, ну, по крайне мере, не чрезмерно мстительный, но в обиду себя не даёт и при случае ответить может так, чтобы мало не показалось.

В своей жизни я сталкивалась, конечно же, с красивыми мужчинами. Помнится, после второго курса я проходила практику в крупном банке, повезло, места были (еще бы, за те копейки, которые богатейший банк платил практикантам), так там на нашем этаже та-акой кадр ходил зашибительский, мелкий начальник, просто без комментариев! У всех окружающих особ женского пола слюнки текли, как впрочем, и у меня. Это было божество, поднимавшееся на небосклон вместе с солнцем и исчезавшее, когда заканчивался рабочий день, чтобы поглотить мир тьмой.

И вот однажды утром я оказалась с ним в лифте, который вдруг взял да и застрял (без моего участия, честное слово). Всего-то несколько минуток без движения, но их хватило, чтобы столкнутся с божеством нос к носу.

Вблизи он оказался ничуть не хуже, чем издалека. Он был настолько ухожен, что наверняка тратил на совершенствование своей внешности куда больше времени, чем привыкла тратить я. Изысканный ровненький загар, аккуратный маникюр и умопомрачительный запах дорогого парфюма. Я стояла, привалившись к стенке лифта (потому что, понятное дело, ноги не держали) и, дебильно улыбаясь, взирала на своё божество снизу вверх.

- Мы что, застряли? – удивленно спросил он, приподнимая ровные брови, хотя факт был настолько очевиден, что не требовал подтверждения. – Я что, - поправил он. – Застрял в лифте?

Тут же достал смартфон и кому-то позвонил.

- Слышишь, Гайдо, я только что застрял в лифте. – Тут божество изобразило ржание. – Слышал прикол? Такая же хрень произошла с теми чудиками, ну которые на прошлой неделе в Сити-тауне застряли. Ну в том сериале, не помню, как называется, который нам посоветовал Трешка. Там ещё все бабы как на подбор с большими буферами. Ну да, - тут снова ржанье, - и та, в фартучке, которая, ну да… ты помнишь. Короче, сегодня пораньше слиняю, приезжай. Только в фитнес вначале заскочим, а вечером досмотрим.

И дальше в таком же ключе.

И вот вам истина - он оказался банально туп. Дремуче, непроходимо туп. Слушая беседу божества с другом, я чувствовала, как стремительно угасает моя огромная, нерушимая любовь. Не скажу, что я очень умна и образована, что жду от мужчины исключительной эрудиции и интеллекта, но такое…

Это было разочарование века.

В тот момент я поняла, что чувствуют мужчины, встречая на своём пути натуральных блондинок. Какая бездна разочарования их поглощает при виде красоты, которая не может сопровождаться ни единым недостатком… однако сопровождается. Когда прекрасной оболочке ни разу не соответствует ватная начинка.

Глаза моего божества оказались пусты, как куски льда, отражающие чужие мнения и слова. Его не волновало ничего, кроме фитнеса, баб и жареных сплетен.

Так вот, теперь, время от времени поглядывая на Парфена, я думала, что в нём разочароваться невозможно. Хотя бы одно подозрение, что в нём найдутся раздражающие меня недостатки – и я сама убегу, так быстро, как сумею. Но нет, не бывать этому.

Он идеален.

И я не могу его отпустить. Конечно, сразу встаёт вопрос о возвращении на Землю, но по сути проблемы тут нет – он может полететь со мной! А пока хоть скрашу существование и, чем чёрт не шутит, может Парфен сможет мне помочь? Если не деньгами, так хоть моральной поддержкой и умным советом.

Я вздохнула. Честно говоря, два года жизни сейчас бы отдала в обмен на дельный совет. А уж насчёт плеча, в которое можно поплакать, или там крепких объятий… Лучше и не мечтать.

Впрочем, не стоит заглядывать так далеко. Буду придерживаться крайне мудрого совета – решать проблемы по мере их поступления, а не заранее.

Вечером обдумаю своё текущее положение получше, пока надо заняться делом. Сейчас нельзя, никак нельзя расходиться в разные стороны.

- И что ты предлагаешь? – тем временем спросил Парфен. – Мы же не можем заниматься сбором вдвоём.

С этим утверждением я бы поспорила, но момент явно неподходящий.

- Возьми меня сейчас с собой, я немного привыкну к этому месту… Потом уйду. Постараюсь тебя не задерживать и не мешать.

Он глубоко вздохнул.

- Хорошо. Не могу же я тебя бросить тут одну.

Вот оно – первая моя маленькая победа. Судя по подозрению в его глазах, я улыбнулась слишком уж счастливо, ну да ладно.

- Ну, пойдем, - Парфен медленно развернулся и стал продираться сквозь зелень дальше, а я спрятала подаренную Росу в карман, потому что в рюкзак как-то нехорошо такую красотищу совать. Оставлю её себе в виде талисмана на долгую память.

Продираться сквозь джунгли оказалось довольно скучно, хотя наблюдение за его широкой спиной и уверенными движениями значительно скрашивали монотонность нашего похода. Однако вскоре мы пошли рядом, и развлекаться больше стало нечем. Через несколько минут молчание достало меня окончательно:

- А ты как попал в Росяные земли? Сам согласился?

Парфен оглянулся, но по глазам было видно, что его внимание сосредоточено на поиске – он так и рыскал взглядом по сторонам.

- Да. В прошлый раз мы выиграли по большей части благодаря Росе. Считается, что это плохая ставка, но нам сильно повезло, выпали дорогие материалы, причём с излишками. Мы просто разменяли их на нужные. Это было просто.

- Как? Почему тогда все игроки считают, что на Росу рассчитывать не стоит?

- Об этом мало кто знает. И ещё сбор сильно зависит от количества найденных росинок. А я уже говорил, что у вас, у других игроков, другое зрение, не кисейское. Вы ходите по открытым территориям, потому что в зелени не можете толком ничего разглядеть. Следовательно, в зарослях Роса копится несобраной. Кисейцу её собрать проще простого. Ты, кстати не отвлекайся, смотри по сторонам, а то ничего не найдешь.

Примерно через час, во время первой остановки на кратковременный отдых я подвела итоги. Не знаю, сколько Росы нашёл он, а Парфен довольно часто подпрыгивал, подныривал под широкие кусты или отклонялся от пути, после чего бросал в рюкзак очередную блестящую каплю, а я нашла всего одну. Дело было так – остановившись, чтобы поправить задравшуюся штанину, я вдруг увидела в траве Росу – я на неё чуть не наступила. Моя первая росинка!

Я в таком восторге не находилась, вероятно, лет с пяти, когда гуляла во дворе со старшими ребятами и обнаружила в луже крупных скользких головастиков. Они шевелились и извивались в зеленой воде и казались мне самыми прекрасными на свете существами. Вот примерно такой же восторг меня охватил и в этот раз.

Парфен стоял неподалеку и внимательно наблюдал за тем, с каким умильным лицом я верчу в руках найденную росинку. Это меня даже слегка смутило, и я отвернулась, украдкой пряча её в карман, туда, где уже лежала первая, подаренная кисейцем. Эту я тоже не могла отправить в рюкзак, хотя если дело пойдёт такими темпами, они все будут скапливаться у меня в кармане.

- Пошли дальше.

Хорошо хоть он никак не прокомментировал мое странноватое для взрослого человека поведение…

Итак, что мы имеем? Если дела пойдут такими темпами, то я ничего толком не насобираю. А он и правда лучше видит в этой одинаковой, бесконечно мельтешащей зелени. Значит, мне нужно выйти на более открытые места, а значит, расстаться с ним.

Рано или поздно мне придется это сделать, несмотря на все мои далеко идущие планы в отношении Парфена. Но если я хочу выиграть, придется выбирать. Вернее, выбора не будет в принципе, я помню, что на первом месте.

Настроение сразу испортилось, и никакого удовольствия от долгожданного привала я не получила. Через несколько минут мы пошли дальше.

- А для чего вы играете? – спросила я. – Зачем вам деньги?

Он пожал плечами, но ответил.

- Каждый раз мы зарабатываем на определенную цель. В прошлый раз наш выигрыш стал свадебным подарком для молодожёнов.

- Одного из вас?

- Да.

- А кто из вас женат?

- Пепел. В прошлый раз выигрыш достался ему.

- А в этот раз какая у вас цель?

- Такая же. Вскоре женятся еще двое, кому-нибудь из них приз пригодится. Наш клан не из самых богатых, поэтому некоторые наши запросы нам приходится оплачивать самостоятельно. Молодые семьи обеспечивают, естественно, из общей казны, но мы любим, как бы это правильнее сформулировать – разнообразие? Излишество?

- Я примерно поняла, о чём ты. Все развлечения за свой счёт.

- Да. Клан обеспечивает нас необходимым, но не царские условия.

Он остановился и с ожиданием на меня уставился. Интересно, чего он ждет? Как бы не промахнуться и не сказать лишнего. Эх, была, не была.

- Я что, должна тебе что-то ответить? Как-то прокомментировать? Почему ты так смотришь?

- Да вот, думаю, - ответил он сквозь зубы.

- О чем?

- Да так, ничего.

И отвернулся.

- Между прочим, в нашем обществе считается невежливым делать какие-то намеки, а потом идти на попятную. Раз начал – говори!

- Без разницы мне, что принято в вашем обществе, – сварливо ответил он и снова достал из-за пояса тесак. Зелень так и полетела во все стороны, вскоре влажной терпко пахнущей массой был заляпан и он, и я. К счастью, этот участок плотных зарослей быстро закончился.

Всем своим видом Парфен выражал недовольство и нежелание общаться.

Впрочем, когда меня останавливали такие мелочи?

- А вы в прошлый раз быстро выиграли?

Он снова остановился, вытирая сорванным листом лезвие тесака и улыбнулся.

- Почему ты задаешь столько вопросов?

- Просто скучно идти. И вообще, может, я не могу молчать постоянно. И думаю, лучше буду спрашивать тебя, чем просто болтать о себе. Вряд ли кто захочет с утра до вечера слушать подробности моей жизни, обычно люди больше любят рассказывать о себе.

Он опять помолчал, раздумывая. Мне уже нравились эти моменты, когда он смотрел на меня, обдумывая ответ на вопрос, и его глаза замирали, а грудь поднималась от ровного дыхания. Удивительно, что в отличие от большинства моих земных знакомых мужского пола он не корчит скучающего лица и не говорит что-нибудь типа: «Ага. Да. Я согласен. Да. Конечно. Угу». А потом выясняется, что по сути, ему неважно, о чём ты треплешь языком, главное, уболтать тебя на секс, а для этого важно вовремя поддакивать. Ага, ага - и как будто с попугаем общаешься. Впрочем, когда я скучаю - и такой собеседник сойдет, но куда приятней тот, кто действительно слушает.

Не зря же он идеален.

Он внимательно смотрит мне в глаза и совершенно серьёзно заявляет:

- Ты можешь рассказывать о себе, я с удовольствием послушаю.

- Правда?

Говорила же, чудо чудесное.

- Да. Я тоже о тебе мало знаю.

- Тоже?

- Ты задаешь много вопросов обо мне, потому что мало меня знаешь. Но это раздражает, понимаешь, о чём я? Давай поменяемся ролями. Сделай вид, будто я тоже задаю вопросы и ответь на те, что тебе хочется. Идет?

- Ещё бы! Ну, сейчас придумаю с чего начать и расскажу.

Он снова пошел вперед. Кстати, это реальная возможность произвести на него впечатление - описать себя с лучшей стороны, подчеркнуть свои лучшие женские качества. Только вот одно но – кто его знает, что в их понимании притягательные и достойные женские качества? Может, у них принято замуж девственницами выходить? Тогда у меня проблемы. Или они считают отвратительно некультурными всех тех, кто ходит без перчаток?

Я мельком посмотрела на руки. Конечно, все уже исцарапанные в пятнах зелени. А вот перчатки у Парфена белые, как ни в чём не бывало.

Ладно, не будем паниковать.

Решаем проблемы по мере поступления. Итак…

- Я живу в большом городе, где одновременно проживает большое количество людей. Мы живём в высоких домах с большим количеством этажей. Есть, конечно, на Земле люди, которые живут в небольших поселках или даже в деревнях, это там, где нет многоэтажных домов, электричества и канализации, в общем, мало бытовых удобств. А я привыкла к удобствам, честно говоря. Я живу в квартире с подружкой. Мы снимаем её на двоих. Раньше я жила с родителями, но... по некоторым причинам переехала. Еще у меня есть дядя и два двоюродных брата, маленьких. Такие у нас семьи.

- Ваши семьи не живут вместе? – казалось, Парфен не удивлен, но переспрашивает так, будто это важно.

- Вместе живут семейные пары с детьми, а потом дети вырастают и начинают жить отдельно. Иногда с такими парами живут родители, но чаще всего только когда они больны или когда нет возможности жить отдельно.

- У нас живут общинами. Все существующие поколения одной крови.

- Все вместе?

- Нет, клан живет в одном… комплексе домов, но у каждой семьи свой дом или квартира. Кланы наши двойные – верхушка, она же элита, это управление и бизнес, и второй слой – служащие, рабочие. Кровно они почти не пересекаются, это скорее симбиоз двух отдельных кланов. Второй слой всегда более обширен. Так у нас построено все общество.

- А как вы делитесь тогда? В смысле, когда женятся кисейцы из двух совсем разных кланов? Кланы же тогда родственниками становятся?

- Женщина всегда переходит в клан мужчины. Поэтому сила всегда считается по количеству мальчиков. Женщина может вернуться в свой клан в случае развода и снова стать его частью.

- А дети? Как в случае развода у вас делят детей?

Он замер и удивленно поднял брови. Я быстро сделала вид, что это вовсе не мой сейчас голос звучал так требовательно, будто мы с ним априори начнём рано или поздно делить детей, и я к тому времени собираюсь находиться во всеоружии.

Чёрт, нельзя же так палиться-то?!

Парфен посопел, но медленно отвернулся и пошел дальше, продолжая говорить:

- Дети остаются с тем из родителей, кому их отдаст независимый суд, и принадлежат к тому же клану, что избранный родитель. Это в случае, если те сами не способны договориться. Я, к примеру, смог. У меня есть сын в другом клане.

Парфен остановился так резко, что я уткнулась в его спину лицом. Хорошо, потому что ноги подкосились и мне нужна была опора. Как же меня достали эти предательские ноги! Только из-за них теперь я держусь за его куртку так крепко, будто иначе упаду. Так и есть на самом деле, но он-то не знает.

У него есть сын, вот так новость. Приятного мало. В смысле, ребенок - это всегда хорошо, конечно же, но наличие ребенка, хочешь, не хочешь, обозначает наличие матери - и одна эта мысль сразу сделала меня зверски ревнивой. Я всегда была собственницей, сколько себя помню, но никогда прежде даже ничего подобного… даже не представляла, что способна так…

Тут поправочка – когда я собиралась за него бороться, я не учитывала наличия кучи подружек, с которыми он встречается помимо меня. Если у них в ходу многоженство или свободные отношения, придётся от него отказаться. Если смогу.

И вот вам снова шок, и снова я хватаюсь за его куртку. Не факт, что я откажусь от него даже в этом случае. Скорее, возьму винтовку и всех соперниц перестреляю.

Боже, что это? Что со мной не так?

- Насчёт сына… Так получилось по молодости. Ну, ты понимаешь? Я немного знаю об отношениях полов на вашей Земле, у нас примерно то же самое. Не подумал однажды на отдыхе, расслабился и развлекся с первой встречной, а потом оказалось, что она беременная. Вот я и стал неожиданно папой.

Так, теперь я достаточно пришла в себя, чтобы отпустить его куртку. Парфен тут же повернулся и строго посмотрел на меня сверху вниз.

- Но если ты когда-нибудь увидишь моего сына, не вздумай ему сказать, что он непрошенный и нежданный ребёнок!

Ну, знаете ли!

Я даже в сторону от возмущения отскочила – и ноги, главное, не подвели!

- Я может и не идеальна, но я никогда бы не смогла намекнуть ребенку, что его появления никто не хотел! И неважно, чей он сын.

Вот вам и поговорили! Я расстроилась и пошла вперед. Ну, надо же, как оказывается неприятно, когда тебя считают кем-то не тем, кто ты на самом деле. Да ещё и человек, который вдруг из ниоткуда появляется в твоей жизни и обосновывается там так плотно, что даже страшно подумать. А он!..

- Подожди.

Парфен догнал меня и заставил остановиться.

- Послушай. Я соврал. У меня нет сына.

- Зачем тогда?

- Не знаю, - он снова улыбнулся. – Так, в голову пришло.

В общем, ситуация патовая - он не хочет признаваться, почему приврал, я не знаю, как реагировать. Пришлось сделать вид, будто ничего и не было. И мы снова пошли на поиски.

И ходили еще часа два, а потом снова сделали привал на обед. После быстрого перекуса Парфен удалился в джунгли по своим личным делам, а я тем временем украдкой достала из рюкзака зеркальце и стала быстро проводить инспекцию своего внешнего вида. Итак, что мы имеем? М-да, не особая там красотка отражается. Эти царапины на щеках явно не придают мне прелести, а волосы благодаря жаре и влаге напоминают пеньковую мочалку. В общем, придется брать умом! Хотя, он когда мной заинтересовался? Когда я его позвала! Когда я посмотрела в камеру и позвала его, своего единственного. И каково было ему прийти - а тебя взяли, да отшили?

Так, муки совести пока прочь, они никому никогда не помогали. Возвращаемся к нашим тараканам. Я когда звала, не знала, между прочим, что мой единственный быстренько выставит мне тьму тьмущую требований! Я ведь ничего от него не требовала! Никаких условий не ставила! Ну, только чтобы был молодой, здоровый, сильный, красивый и умный. И с чувством юмора ещё. Но это и всё!

М-да, самой не смешно? Это всё, называется? К тому же, было бы крайне возмутительно, если бы список требований мне выдвинул старикашка, но человек, полностью соответствующий моим ожиданиям, включая самые тайные и смелые!

А выходит, я, в отличие от него, его изначальным требованиям совсем не соответствую. Выходит, меня вначале следует тщательно усовершенствовать. Обидно, знаете ли.

Когда Парфен вернулся, в кусты удалилась я, а потом мы снова отправились искать росинки.

В следующий раз мы остановились слишком быстро. В джунглях, несмотря на наличие тени, становилось очень душно, и мне было тяжело дышать. Я даже болтала в разы меньше. Парфен смотрел на меня всё чаще, а потом предложил привал. Я согласилась и села на траву, привалившись спиной к толстому дереву. И только тогда поняла, что вымоталась, не столько от ходьбы, сколько от жары.

Я сидела, держа в руке фляжку с водой, которой осталось не так уж много, и ни о чём не думала. Скоро мне придется поменять росинку на воду, тогда и включу мозги, а сейчас – отдых.

- Такими темпами ты ничего не соберешь, - сообщил Парфен, который сел напротив. Конечно же, я больше ничего не нашла, потому что не особо искала, больше времени уходило на то, чтобы смотреть под ноги и перед носом – чтобы по лицу не хлестали ветки. А в свободные от этих архиважных занятий минуты я смотрела на него.

- Я знаю.

- Я не буду с тобой делиться, - веско сообщил Парфен.

- Я не рассчитываю на твоё великодушие, не волнуйся, – я даже обиделась. Нет, обижаться никак нельзя, особенно на фоне того, что я хочу показать ему какая я замечательная во всех отношениях девушка – простая в общении, веселая и надежная. Но такие намеки… Да я всю жизнь сама за себя плачу, потому что терпеть не могу намёков на компенсацию. Нет, я согласна, что когда ты позволяешь оплатить за себя дорогой ужин в ресторане, какой-то смысл в ожиданиях мужчин есть – они хотят возмещения убытков и трудно их за это винить. Но встречаются и такие индивиды, которые считают тебя обязанной даже после того, как угостят стаканчиком кофе из ИКЕИ. – Покажешь мне земли, где меньше растительности?

- Да, мы скоро там будем.

Тем временем прямо ко мне из кустов припрыгало существо, напоминающее большую белку, разве что вместо меха покрытое желтоватой чешуей. В зубах зверька торчал огромный предмет, напоминающий земной грецкий орех.

Что-то прочирикав, существо, извиваясь всем телом, проскочило прямо через мои ноги и запрыгнуло на лиану, повисев секунду, покачивая облезлым хвостом, молнией скользнуло вверх и исчезло в кроне дерева.

- Это кто? – озадачилась я.

- Это? – Парфен проследил путь зверька, вернее, понаблюдал за качающимися листьями, которые зверя скрыли. – Местная травоядная белка. Очень любопытная, людей почти не боится. Строит такие гнезда интересные, в форме шара, и набивает всякими мелкими предметами, которые только может найти. Барахольщица, одним словом.

- Какие гнезда? Как шар?

- А вот, видишь? – он показал куда-то в крошечный просвет между листьями. – Во-он там темно-серый шар? Они лепят его из пережеванной зелени.

И правда – в вышине болтался на ветру довольно большой и на вид массивный шар.

- Ничего себе! Так ты говоришь, их там много? А если на голову свалятся?

- Не свалятся, они очень крепко держатся. Разве что в сильный ветер может оторвать, но в этих местах, насколько помню, ураганов не бывает. В этих зверьках вообще ничего опасного.

- Хорошо. Зато на вид какие забавные!

- Да. Так что ты собираешься делать, когда закончится вода и еда, а росы на обмен у тебя нет? – сменил он тему на более животрепещущую. – Воду еще можно найти в источниках, если не боишься отравиться. А вот еду… разве что ловлей белок на стоянках заниматься, но тогда нужно их потрошить и жарить на огне. Не каждая захочет и, главное, сможет это сделать… Хм, звучит… Ловля белок!

- Не буду я ловить белок.

- А что будешь делать?

- Уйду от тебя подальше и тихо умру в одиночестве.

Он долго и задумчиво смотрел на меня.

- Правда, уйдешь?

- Конечно. Кому охота умирать в обществе кисейца, который всем своим видом пытается причинить вам как можно больше мук совести?

Ого, голосок уже ядовит. Нельзя, я же показываю свои положительные стороны. А хочется-то зато как! Я отвернулась и уставилась на стену зелени.

Он прав, конечно же. Мне нужно оторваться от него и идти дальше одной. С ним у меня нет шансов, причём ни на что. Потому что я пытаюсь и выиграть игру, и завоевать его сердце. А за двумя зайцами погонишься, как говорили наши многомудрые предки – ни одного не поймаешь.

Тем более, похоже, не очень-то у меня выходит план демонстрировать ему свои положительные стороны, на рожон всё больше лезут отрицательные.

Как же заставить его в меня влюбиться? Разве можно вообще кого-то заставить любить? Понятно, как соблазнить мужчину физически, не думаю, что очень сложно. Но что, если мне нужно гораздо большее? Что тогда делать?

Надо просто... просто не думать, а уходить.

Мимо промелькнула другая белка, которая тащила насекомое с блестящей спинкой, похожее на огромного навозного жука (он же божественный скарабей).

Чирик – и тощий хвост мелькнул где-то высоко.

Вот и крышка жучку.

При очередном глотке горло перехватило, вода попала в нос, я фыркнула и раскашлялась.

Парфен удивленно косился на меня, но молчал.

- Слушай, а как достать это гнездо?

Он удивился ещё больше.

- Какое?

- Да это вот беличье гнездо? Как его сбить на землю? Только… а как узнать, что там нет детенышей?

- Чего там знать? Они не выводят в гнезде детенышей. Они рожают их и оставляют на скалах, где солнце и много жуков. А тут они просто живут – каждый в своём доме. Чем больше шар и чем плотнее забит – тем выше статус зверюшки. Тем больше самок он сможет привлечь в следующий сезон спаривания.

Парфен вдруг задумался.

- А что… интересная мысль.

- Да нет же, - отмахнулась я. – Если детенышей точно нет, то и проблем нет! Надо просто взять – и сбить гнездо на землю камнем.

- Да? – Парфен развалился на травке, наклонив голову вперед и сложив руки на груди. – Просто взять и сбить? Ну, давай, начинай.

- А ты мне не поможешь? – возмутилась я.

- Зачем?

И, правда, что тут ответить. Если стану настаивать – создам впечатление, будто рассчитываю на его помощь. Рассчитываю на его общество и так далее, накрутить можно до бесконечности. И я, конечно же, рассчитываю, но объявлять вслух ему пока этого не собираюсь.

И вообще, ну я покажу сейчас, что тоже не лыком шита! Пусть полюбуется моей исконно русской смекалкой!

Хотя, на всякий случай (вдруг я ошибаюсь) пока про причину необходимости сбивать гнезда я помолчу. Не хватало ещё опозориться в случае неудачи.

Итак, принявшись за дело, минут через пять я вернулась на полянку с полными карманами камешков, обычных серых голышей и практически черных, как уголь, но тоже гладких и твердых камней другого вида, мне неизвестного.

В общем-то я плохо представляю себе, как швыряться камнями, я же всё-таки барышня и в детстве больше предпочитала наряжать кукол, но насколько помню, ничего сложного в этом деле нет.

Выбрав камень побольше, я выискала среди листвы гнездо, прицелилась и запустила в него свой меткий снаряд.

Камень не пролетел и половины, а Парфен за спиной тут же издал звук, напоминающий хрюканье. Прям как будто готовился! Ну, я бы сейчас сказала! Но… не могу, я же демонстрирую только лучшие свои качества. Поэтому, крепко сжав зубы, я достала второй камень.

И он тоже не долетел! Остальные я швыряла в приступе ярости – и о чудо! - один раз даже попала. Раздался глухой громкий стук, гнездо закачалось, но осталось висеть на ветке.

А камни закончились.

Я села на землю прямо там, где стояла, стараясь не показывать обиды, что, кстати, совсем непросто, когда за твоей спиной сдавлено хохочут, не особо-то и стараясь скрыть насмешку.

- Ну ладно, - сказал Парфен через время, когда успокоился. – Давай достану. Тебе какое?

- Правда, достанешь?

Я так обрадовалась, что даже чуть не запрыгала на месте.

- Правда?

Парфен снова молча смотрел, как будто не совсем понимал, что видит, или как будто чего-то ждал. Так странно. Знать бы, чего он ждёт?

Потом очнулся.

- Конечно, я же сказал, достану. Выбирай.

Так, какие я там наметила?

- Вон то, большое такое, видишь? Ветка отвисает, значит, тяжёлое. Собьешь?

- Зачем? Так достану.

- Так?

А он уже высоко на дереве, подпрыгивает так резко, что ветки ходят ходуном и трясутся. На голову тут же сыпется древесный сор.

Я даже дыхание задержала, хотя уже не раз видела, как он двигается вверх. Так же просто, как я бегаю по прямой.

Нет, на это можно любоваться часами. Примерно такое же ощущение возникает, когда смотришь на трансляцию олимпийских игр, на каких-нибудь гимнастов или пловцов. И страшно становится, как представишь себе, сколько и КАК нужно заниматься, чтобы отточить подобные движения до автоматизма. Да если я так изогнусь, у меня сразу все суставы повышибает и назад я уже не согнусь. И хотя кисейцы не совсем люди, но вряд ли сильно отличаются… в физиологии… учитывая его брачное предложение.

Но там, где гнезда, очень высоко – это уже не шутки. Там ветки тонкие совсем, а Парфен всё-таки не Тарзан! Но нельзя же кричать? Вдруг он испугается и сорвется? Ничего не остаётся, кроме как покрепче зажмуриться.

- Это? – раздается крик с высоты.

Я еле-еле открываю глаза и смотрю.

- Да!

- Отходи!

Я быстренько отскакиваю в сторону и жду.

Бумс! Сверху доносится скрежет, как будто в бетон ввинчивают огромный шуруп, а потом гнездо тяжело падает неподалеку, спружинивая на мягкой траве, и замирает.

- Еще одно! – тут же кричу я. – Поменьше выбирай!

- Стой, где стоишь.

Шум разворошенных листьев, снова всё трясется и сыпется вниз… и очередной Бум!

Не успела я подобрать шары, как Парфен спрыгнул с дерева, так неожиданно и так близко, что я вздрогнула, увидев перед собой его плечо. А над ним – ухо, а потом эта странная раскраска на коже… Впрочем, он быстро отошел. Ещё привыкать и привыкать к его скорости.

- И зачем они тебе? – интересуется Парфен. Даже не запыхался.

- Сейчас.

Ого, а он тяжелый, этот шар. И дырка, которая норка, совсем крошечная. Как эти зверушки через такую умудряются что-то заталкивать внутрь? Ладно, неважно. Ну, думаю, вряд ли там белка сидит, по идее она должна была выскочить, как только гнездо затряслось. Ладно, и это неважно.

Недолго думая, я сунула в дырку палец, потом второй. Итак, чего тут есть?

Нет, так неудобно, нащупать ничего не получается, хотя если шар повернуть, внутри что-то пересыпается и гремит.

- А можно его как-нибудь сломать?

Парфен молча забирает гнездо из моих рук и, размахнувшись, бьёт им об дерево. Дерево скрипит и стонет, а гнездо рассыпается, как глиняный горшок, на кривые осколки.

И – фанфары! Я оказалась права. Белка-барахольщица таскала в нору всё подряд, в том числе росинки. В груде ореховой скорлупы, панцирей от жуков и прочего мусора радостно поблескивали прозрачные шарики.

- Второй разбивай, - сказала я, выбирая из кучи росинки.

Бумс!

Второй шар, поменьше, оказался не таким щедрым уловом. В общем числе я набрала семнадцать росинок и думала теперь, куда же их деть. Хотелось спрятать в карман, но теперь их слишком много, так что они могут высыпаться и потеряться.

Парфен тем временем уселся на своё прежнее место, собирая в рюкзак вынутые на привале вещи и утягивая завязки. Его глаза подозрительно блестели.

Ладно, придется жертвовать паранойей и пользоваться, в конце концов, рюкзаком. Вздохнув, я практически на ощупь ссыпала росинки в главное отделение и снова увидела, как по мне быстро скользнул его взгляд. Ага, тоже смотрит!

- Ты не против, если я не буду с тобой делиться? – спросила я, вытирая ладонь об штаны.

Он улыбнулся и промолчал.

- Так что?

Когда это от меня так просто можно было отделаться? Не хочется ему отвечать? А мне хочется слышать ответ!

- Я не против, - покладисто согласился он.

Это победа, да! Полная и безоговорочная. Вот так вот! Знайте наших.

Что он там говорит?

- …Тем более я в любой момент могу подняться наверх и сбить себе ещё десяток гнезд.

И тут он зевает. Очень широко, напоказ, фальшиво и расслаблено.

Не знаю почему, но мне становится смешно. Да, мне его не обойти. Но ведь и ему со мной будет непросто!

Мы смеёмся вместе, от души хохочем, потому что день удался, потому что вокруг никого постороннего и не нужно бояться, что о тебе подумают дурно. Потому что мне легко смеяться вот так… с ним.

- Ладно, пошли, - говорит Парфен и поднимается с земли. Я встаю и иду за ним следом.

- Оставлю этот вариант как запасной, - рассуждает тем временем Парфен, привычно рыская глазами по зарослям. – У этих белок вроде бы существует массовый способ борьбы с врагами – собираются кучей и набрасываются. Ну, знаешь, когда терять нечего. А если их дома разрушить… точно сожрут. Так что пока повременим.

- Да уж, лучше повременить, - соглашаюсь я.

Хотя если честно, желание легко и просто (я-то не прыгала по деревьям и не разбивала гнезд) нажиться росинками за счёт жадных белочек очень даже привлекательное. Но что поделать, Парфен прав – сама я гнезд не достану, а его каждый раз просить – зазнается ещё. А кстати…

Следующие несколько секунд я улыбаюсь, как сумасшедшая и старательно прячусь ему за спину, чтобы он не увидел моего подозрительно довольного лица.

А всё оттого, что он не пытался отправить меня в одиночное плаванье, а взял с собой, даже не задумавшись, не пора ли расходиться? А совсем недавно каждые несколько минут смотрел так оценивающе, будто только и ждал малейшего повода, чтобы бросить меня одну прямо посреди джунглей. И вот, я научилась добывать Росу, значит, могу справиться без помощи, так что вот он, повод – однако об этом никто не вспомнил. Или сделал вид, что не вспомнил.

Получается, я молодец! Не знаю, правда, что я такого сделала, но сделала же?

…Время шло, внешний вид джунглей совершенно не менялся. Не знаю, почему, вроде путь проделан немалый и дорога не повторялась. Смысл ходить по кругу, ведь росинки на раз посещенных территориях уже собраны? Иногда, правда, нудный пейзаж прерывался каким-то небольшим отклонением от местной нормы – горкой там или оплетенным травой огромным камнем, похожим на яйцо в два моих роста. Или ямами и оврагами, к счастью, так плотно заросшими ветвистыми растениями, что казалось, ты идешь по навесному мосту. В общем, пейзаж был удручающе однообразен.

Зато я каким-то образом наловчилась улавливать в зелени блеск росинок! Не знаю, даже как объяснить, возможно, просто повысилась уровень самоуверенности, но так или иначе, росинок в моём рюкзаке становилось всё больше. Я уже не боялась, а предвкушала момент, когда встану напротив лотерейного аппарата и, бросив первую росинку, сразу же выиграю самый редкий ресурс, желательно максимальное количество. А следующей росинкой – следующий на очереди. И так далее, до тех пор, пока не выиграю игру.

Чего-чего, а мечтать я горазда.

Парфен обычно шел чуть впереди и обыскивал левую сторону дороги, а я – правую.

И вот, неподалеку я увидела очередной огромный камень, отличавшийся от остальных только более темным зеленым цветом, а прямо под ним – блеск. Чаще всего блестели не росинки, а круглые жуки, но могло и повезти, не проверишь – не узнаешь. Ну, я и пошла проверить.

Под ногами хрустела сочная зелень, почему-то было много сломанных веток, будто кто-то обломал или объел окружающие деревья. Точно не скажу, но даже пахло приторней обычного, хотя казалось, нюх у меня окончательно отбит.

И кроме зелени и влажной земли пахло ещё чем-то… непривычным.

Впрочем, какая разница, чем вокруг пахнет, если у меня тут росинка. Всего пару шагов осталось, а она скрылась под листьями низкого куста вроде папоротника, сквозь который ничего не видно.

Я сделала ещё шаг. Теперь нужно наклониться и… Отчего-то резко закружилась голова.

- Айка…

Больше всего меня испугал не голос Парфен, а то, как тихо он это сказал.

– Замри.

Я моментально остановилась. Что-то было в его нейтральном голосе настораживающего, причём такого ощутимого, до рези в животе. Монотонно, по слогам он продолжал:

- Медленно возвращайся ко мне. Шаг влево, потом назад. Давай.

Хм, даже интересно, в чём дело? Отступая и пятясь назад, я внимательно рассматривала листву перед собой и недоумевала. Что-то случилось? Может, шутка дурацкая? Вроде бы, прежде он не замечен в глупых розыгрышах.

Я отходила в сторону и пятилась, пока не уперлась спиной в нечто твердое. Так как оно было к тому же теплое и ровно дышало, я сразу поняла, что это Парфен. Он не отодвинулся.

У меня тут же повысилась температура, а во рту пересохло. Раньше как-то у меня мужчины такого эффекта не вызывали, но говорят, всё когда-то случается в первый раз.

- Что это было? – шепотом поинтересовалась я.

- Грузда.

- Что?

- Пошли.

Он аккуратно обхватил пальцами мой локоть, и мы снова попятились назад и в сторону. Оказавшись на приличном расстоянии, на небольшом, довольно свободном пятачке земли, Парфен отпустил мой локоть, отступил и вздохнул.

- Это была грузда. Местное животное, самое большое на этой планете. Тебе должны были сказать.

- А, говорили! – я обернулась к нему. – Он такой… Ну в общем, безопасный.

- Ага. И весит пять тонн. И если наступит, то придавит - мало не покажется. Он редко шевелится… может долго стоять неподвижно, а потом раз – и передвинуться на пару метров или развернуться. Выковыривай из земли потом то, что от тебя останется.

- Так вот отчего вся паника? Да ничего страшного! Я бы заметила, если б он стал поворачиваться.

- Да? А ты вообще его видела?

Я задумалась. Ответ напрашивался только один.

- Это тот камень огромный такой, зеленый?

- Ага. Это его задняя часть, между прочим, была. А ты в упор смотрела и не поняла, что это такое! А ещё хочешь меня убедить, что способна заметить опасность.

- Ладно, не кипятись, - на удивление мирно ответила я. Вообще я люблю поспорить, но кто знает, возможно, соседство с… задней частью этой огромной неповоротливой грузды действительно опасно для здоровья.

Парфен некоторое время молчал, но дышал так напряженно, что даже показалось, что самое страшное не минуло, а наоборот, впереди.

- Что-то случилось? – осторожно спросил я.

- Ты послушалась, - напряжено ответил он.

- Я послушалась? Ну да… а что в этом неправильного?

- Даже не стала спорить.

- А почему я должна спорить?

- Чтобы сделать всё по-своему. Я одно время думал, может, ты эта, феминистка. Я читал, что их у вас много. Думал, может, ты тоже предпочитаешь одиночество, чтобы всем руководить самостоятельно, что ты одна из них, раз уж ты…

Он не договорил, а упрямо сжал губы. Раз уж что? Отказалась от его предложения?

- Ты читал про феминисток? – удивилась я, непроизвольно пряча глаза. В наше время люди редко испытывают стыд, и вот он - один из этих редких случаев.

- Конечно. Как и о много другом. Я же объявил об интересе к землянке, и мне нужно было понять, что я сделал не так.

- И что? Много прочитал?

- Ну, никак не меньше 17 томов! – вдруг разозлится он.

Я сразу вскипела. И куда делась моё желание вести себя максимально сдержано и примерно?

- А чего ты кричишь? Между прочим, тоже мне, кавалер. Кто так знакомится с девушками вообще! Сначала целый список присылает, чего ему, видите ли, не хватает, а потом вместо того чтобы понять свою ошибку и исправиться, сбрасывает целых два пункта, как будто специально издевается! Целых два! Да я просто онемела от такой щедрости!

Ну вот, всё-таки ругаемся.

- Я не хотел тебя исправлять, я хотел, чтобы тебе было комфортно в нашем обществе! Или я должен был допустить, чтобы ты появилась среди кисейцев совершено неподготовленной и все втихаря посмеивались над твоими промашками? Мы не самая тактичная раса, если ты ещё не поняла, насмешки и подковырки для нас вполне нормальная реакция на чужие ошибки. Иногда злые насмешки. Кисейцы пытаются, конечно же, стать великодушными, как остальные расы Союза, но до этого нам всё ещё далеко! Но ни один кисеец не допустит, чтобы смеялись над дорогим ему человеком!

Я замялась. С такой точки зрения я его требований не рассматривала.

- Так что? – почти с угрозой повторил он. – Что скажешь? Надо было просто взять и выставить тебя на посмешище?

- Нет, так тоже не надо было делать, - нехотя призналась я. Но тут же опомнилась. – Но это не значит, что ты имел право выставлять обязательные требования! Ты же что дал понять? Мы встречаемся или на указанных тобой условиях, или никак!

Он вдруг резко прищурился и с недоумением спросил.

- Чт… Ты видела моё последнее сообщение?

Я замялась, но врать не рискнула. Врать я не умею, вернее, вру я отлично, но ему не могу.

- Нет.

- Нет? – он взвился. – А что ты с ним сделала?

- Я… отправила его в игнор. Но я не специально, послушай, просто я разозлилась и…

Договорить мне не дали.

– Ты разозлилась? – завопил он, и крылья его носа нервно задёргались. – В игнор? Меня? О чем тогда говорить? Всё кончено!

- Нет, не конечно! – в запале крикнула я.

- А я говорю, ничего не будет!

- Это не только тебе решать!

- И слушать не хочу!

Парфен резким движением подтянул лямки рюкзака и начал разворачиваться ко мне спиной.

Ах, так! Даже говорить не хочет?

Я запыхтела, пытаясь не броситься на него с кулаками, а тем более не броситься с объятиями и поцелуями, или не открыть рот, потому что тогда можно сказать много лишнего, но большая порция кислорода вдруг так необычно на меня подействовала, что всё остальное моментально отошло на второй план. И этот жар, который громко трещит и охватывает плотным кольцом тело… И головокружение.

Ноги подкосились, и я рухнула в траву. Конечно же… нашли время, предатели.

Глаза сами собой закрылись, и теперь я слышала только своё слабеющее дыхание. Вскоре и оно растворилось в пустоте.

…Очнулась я тоже сама. Уже начинало темнеть, надо мной плотным навесом сомкнулись осточертевшие листья, а рядом сидел Парфен, который внимательно изучал экран, транслируемый круглым блестящим шаром. Значит, он вызвал Чипка. Под головой, кстати, чувствовалось что-то мягкое, да и лежала я ровно. Судя по всему, мне здорово повезло, что Парфен меня не бросил. Вернулся, поди, из чистого любопытства, проверить, почему я не выкрикиваю ему вслед оскорблений и проклятий, а тут такая неожиданность – потому что лишилась чувств. Небось, ещё думал, что я притворяюсь!

Парфен мимоходом оглянулся на меня и увидел, что я очнулась. Тут же отодвинул экран и наклонился ближе.

- Айка, ты делала прививки?

- Что? – голос не слушался.

- Ты потеряла сознание. Чипок произвёл проверку, и утверждает, что это обычная аллергическая реакция на местные раздражители. Ты делала иммунопрививки?

Прививки? Что-то такое припоминаю.

- Мне делали их в центре адаптации.

- И всё? Те прививки рассчитаны только на планету адаптантов! А тут другой мир! – повысил он голос. – Чёрт!

Горло перехватило. И еще по лбу ползли мокрые капли, одежда казалась влажной, раздражающей, а хуже всего было то, что не хотелось шевелиться и даже дышать. Жар никуда не делся, как и головокружение. Но теперь я не могла даже стоять.

- Я умру.

- Нет, ты не умрешь.

Он насупился, отвернулся и щелкнул по Чипку - открылась воронка. Потом запустил руку в свой рюкзак и вытащил горсть росинок. Ссыпал в отверстие и полез за следующими. Стал добавлять по одной, пока не загорелась зеленый индикатор. Отверстие закрылось, и Чипок быстро взлетел, ввинчиваясь в листву перпендикулярно вверх и исчезая. И вот от него остался только препротивный звук.

- Он привезёт тебе вакцину, - объяснил Парфен. – Потерпи.

Потерпи? Легко говорить тому, кто не покрыт липким отвратительным потом и чьи мышцы не превратились в кисель.

Мне стало себя невыносимо жалко.

- Я умру, - пробормотала я и хлюпнула носом. Не специально, само собой вышло.

- Нет, - спокойно ответил он, поворачиваясь ко мне и удобно устраиваясь на рюкзаке, который использовал в качестве сидения.

- Не спорь! Я как умирающая должна сказать своё последнее слово, а ты должен слушать и кивать. И ещё должен мне всё простить. Не спорь!

Парфен поскрипел зубами, но резко кивнул.

- Прости меня за то, что я тебя обидела. Я не хотела.

Он молчал, только сложил руки на груди. Отгораживается. От умирающего человека отгораживается - как некрасиво!

Ну что за упрямство такое – и так не вовремя!

- Я умираю, между прочим, – сочла необходимым я напомнить.

- С чего ты взяла?

- У меня останавливается… дыхание останавливается. И я чувствую, как горит моя кровь. Попробуй только поспорить. Откуда тебе знать, как умирают земляне?

Он посопел.

- Правда, неоткуда, - вынуждено согласился, в конце концов.

- Вот! Посмотри на меня… Вот так, прямо в глаза. Я серьёзно, Парфен, ты должен меня простить.

Он некоторое время пристально смотрел, как будто прикидывая, что проще – простить или до конца дней своих ходить надутым, как мышь на крупу. Его губы выглядели такими мягкими, что хотелось провести по ним пальцем, однако рука не поднималась, и приходилось ограничиться одними фантазиями.

- Хорошо, я тебя простил, - сдался он, отводя взгляд. – Забудем.

- И ты обещаешь дать мне второй шанс.

Ой, он, кажется возмущен. Или в бешенстве. Одно из двух. Надо бы поостеречься, но когда еще выпадет такой случай, чтобы я умирала и мне невозможно было отказать в последней просьбе?

- Ты обещаешь дать мне второй шанс… если я выживу?

Голос так красиво прозвучал – слабый, прерывистый. Я молодец.

- Ты не умираешь, - сквозь зубы процедил он.

- А вдруг? Откуда ты знаешь? Я же землянка. Неужели ты откажешь мне в последней просьбе? Без этого я не могу умереть спокойно, моя душа не на месте.

Попробуй только отказать!

Парфен еще некоторое время смотрел на меня, потом его губы дрогнули и он улыбнулся. Расцепил руки, протянул ко мне и крепко сжал мои пальцы. Хорошо бы ещё перчатки снял, а то вроде поддержка, но какая-то отстраненная. И я до сих пор не знаю, каков он на ощупь.

- Хорошо. Я обещаю, что дам тебе второй шанс, если… ты не умрешь.

Звучит многозначительно. Будь это кто другой, я заподозрила бы угрозу. Но он же идеален, он не станет меня убивать. По крайней мере, из-за такой мелочи... По крайне мере, надеюсь.

И когда он улыбается, на него куда приятнее смотреть, чем на хмурого. Хотя, когда он упрямо сжимает губы - тоже приятно. Однако сказать этого всего я не смогла, пусть и момент вполне подходящий. Просто сил не осталось, только и хватило, чтобы выдавить:

- Спасибо.

И мне действительно стало легче, когда он меня простил, не знаю уж, почему.

Теперь можно и снова… в забытье.

В следующий раз я очнулась уже утром. Вернее, я так думаю, что это утро. Прохладно, сыро, Парфен спит рядом в своём мешке, я накрыта своим. Он спит спиной ко мне, но, судя по дыханию, спит глубоко и от моих шевелений не просыпается. А я себя чувствую просто отлично!

Рядом, на аккуратно свернутой футболке лежал шприц – толстая колба, втиснутая в похожее на пистолет устройство. Почти пустая, на дне размазана серебристая жидкость. Волшебная вакцина.

А если встать на ноги? Осторожнее только!

Немного шатает, но всё равно порядок. Можно рискнуть и сходить в туалет без риска запутаться ногами в траве и шлепнуться на землю. Еще бы умыться…

Вакцина действительно поставила меня на ноги. Через несколько минут я двигалась так, будто не собиралась вечером на тот свет. Ну не то чтобы я собиралась… Но создание-то теряла! Целых два раза. Умыться, однако, не удалось, и кожа противно чесалась. Когда я вернулась в лагерь, Парфен всё еще спал.

Я ликовала. Он дал мне шанс! У меня получилось! Вот теперь у него точно нет выхода, только на мне жениться.

Я пожевала пасты, выпила воды. Он всё еще спал. В лагере кисейцев все просыпались рано. Неужели он так устал ночью, что теперь не может проснуться? А почему устал? Хорошо бы потому, что следил за течением моей болезни, всё ли идет, как нужно. Я даже не помню укола, значит, мне действительно было плохо. И еще он отдал свои росинки… за вакцину. Нужно ему их вернуть.

Вероятно, мой тяжкий вздох его и разбудил. Он раскрыл глаза и некоторое время смотрел на меня в упор, сначала – будто не видел, потом – будто не узнавал. Потом его глаза потеплели.

- Доброе утро, Айка.

- Доброе утро.

Не знаю, что сейчас должно случиться, чтобы я перестала улыбаться.

Он вдруг выдохнул, кажется с облегчением.

- Я в порядке.

Он перевернулся, поднял руку и машинально потёр лоб.

- Хорошо. Под утро я уже начал бояться… что придется нарушить своё слово.

- Какое?

Парфен слабо улыбнулся.

- То самое. Вода есть?

- Да.

- Давай, моя закончилась.

Когда он совсем уже проснулся и мы были готовы выходить на дальнейшие поиски, я открыла рюкзак и выгребла все свои росинки. Ну, кроме тех двух из кармана, но одна из них – подарок на память, а вторая - талисман, так что имею полное право их оставить. Росинок в ладони оказалось не так уж много. Жалко, набралась всего горсточка, он отдал Чипку больше, но хоть какое-то начало. Я подошла к Парфену и протянула росинки.

- Спасибо, что спас меня вчера.

- Ты бы не умерла, только болела бы долго, - запротестовал он, не замечая подношения.

- Всё равно спасибо. Я верну тебе все потраченные росинки, обещаю, а пока возьми эти.

Ну вот… Опять что-то не так сказала. Глаза у него прищурены и, кажется, он снова злится. Если бы у него был хвост, уверена, что он бы бил им по ногам, как взбешенная кошка.

- Кисейцы не забирают свои дары, - наконец, заявил он.

- Это был не дар.

Он как будто оттаял.

- А что же тогда это было? – спросил с любопытством.

Спорить не хотелось. Не знаю, что он углядел в моём поступке оскорбительного, но пусть не забывает, что я всё же не читала их учебники этикета!

- Будешь брать или нет?

- Кисейцы не забирают свои дары, - снисходительно повторил он.

- Ладно, как хочешь.

Росинки перекочевали обратно в мой рюкзак, так сказать, успешно вернулись домой. А я ведь почти распрощалась со своими сокровищами! И ощущение было такое, будто я отрываю от сердца, ну, к примеру, пушистого котенка, который только-только открыл глазки и мяукает так же душещипательно, как плачут младенцы. Вот как это было непросто! К счастью, повезло.

И начался новый день.

- Пошли, посмотрим на открытые участки зоны, - предложил Парфен.

- Да хоть на край света!

И мы пошли. К счастью, он снова не вспомнил о договоре, по которому наши дороги должны разойтись, и кроме того, ничем не дал понять, что ждёт результатов своего вчерашнего обещания. Многие мои бывшие парни после подобного разговора как пить дать при первом же удобном случае уселись бы напротив, расплылись бы в пошлой улыбке и сказали бы что-нибудь вроде: ну давай, убеди меня, что не зря получила второй шанс. Вероятно, именно поэтому у нас с ними ничего не вышло (маму в расчет не берем).

Но Парфен же, напоминаю, идеален.

Только бы он не вздумал перейти к нечестным приёмам, к примеру, элементарно не сбежал от меня (бегает он наверняка куда быстрее), как только мы окажемся на открытой ровной местности. Видимо, эта сомнительная возможность меня немало пугала, потому что стоило оказаться у выхода из джунглей, как я напряглась и приготовилась его догонять.

Но нет – Парфен и не думал бегать. Он шёл по-прежнему уверенно, прямо, без суеты, с любопытством осматривался, и вообще не проявлял ни малейших признаков спешки.

В отличие от джунглей, открытая местность оказалась не такой ровной – она будто складывалась из большого количества каменных плит разного размера, сваленных кое-как, а промежутки между ними заросли травой и деревьями. Хотя деревьев было немало, после джунглей казалось, что тут царит пустота.

Местами камни, по поверхностям которых мы ходили, казались сломанными и вставшими на дыбы, в результате чего получались этакие каменные свечи. Взобравшись на очередной пригорок, утыканный свечками, Парфен вдруг замер, а потом резко развернулся и знаками показал мне, что нужно отходить обратно. Я послушалась и вскоре мы спрятались за одну из глыб у подножья холма.

- Там заканчивается зона, - негромко ответил он на мой беззвучный вопрос, когда оказался поблизости. - Но не это главное. Если ты не против передвижения ползком, пошли, покажу.

Я совсем не против, только сброшу рюкзак на землю и волосы поправлю, хотя хвост всё равно в самый неподходящий момент полезет в глаза.

И мы поползли, и я сразу же ударилась обо что-то твёрдое одной коленкой, потом другой, потом зацепилась одним из карманов за сухую ветку, потом…

В общем, Парфен следил за моими перемещениями с немалым интересом.

- Ползи вперед, - прошипела я.

Он молча кивнул и послушался. Да уж, мало того что он прыгает по деревьям не хуже обезьяны, так ещё и ползает, как змея. Впрочем, сходу не придумать, зачем же городскому жителю уметь незаметно ползать по пересеченной местности, так что чего завидовать? Если бы мне нужно было, я бы тоже научилась. Я тоже так могу!

Когда он исчез впереди, как-то сразу стало проще. Пару минут – и я его догнала, улеглась рядом и осторожно выглянула из травы.

И правда, зрелище того стоило.

Примерно в десяти метрах внизу, под холмом на открытом поле расположился чей-то лагерь. И всё бы ничего, если бы не транспорт…

Игрокам таких вездеходов не выдавали.