Мистический лес Фангорн, он же Великий лес Фангорн, на рассвете невыразимо прекрасен.
Он живой, он просыпается и поет утреннюю песню, встречая новый день. И всех, кто находится в Лесу, пронизывает его песня, наполняя радостью.
Лес Фангорн не подчиняется Саруману, и внутри его Хранителям легко дышится и крепко спится. И снятся им светлые сны.
Утром они встают бодрые и полные сил; даже Гимли, который втайне по–прежнему не доверяет колдовству, чувствует, что в волшебном лесу ему ходится гораздо лучше, чем в Сарумановой степи.
Кони так и не вернулись, вопреки предсказаниям Северуса, так что героям предстоит прогулка пешком. Не скажу, что этим все огорчены. Гимли конный спорт так и не впечатлил, а Северус отсутствие коней воспринял с искренним удовлетворением. Даже повеселел. Кажется, вчера он устал больше, чем хотел показать…
Однако, свои обязанности он не забывает.
Северус, сын Тобиаса, взмахивает палочкой и сообщает, что таинственный Светлый маг всё еще здесь. Но обнаружить себя он не позволяет: то появляется, то исчезает…
— Продолжаем идти на север. Скоро мы выйдем к так называемой Скале Древоборода, — объявляет Арагорн.
Отряд быстро поднимается, собирается и выходит в путь.
Над ними шумит Лес.
— Мне кажется, лес разговаривает… Я даже понимаю отдельные слова, — признается Леголас.
— И что Лес говорит о нас? — любопытствует Гимли.
Леголас прислушивается.
— Мне кажется, он говорит не о нас. Он обсуждает свои дела и созывает общий сбор старейшин, чтобы решить свое будущее…
— Моя волшебная палочка потеплела, — вдруг говорит маг Северус. — Она создана из дерева и она способна мыслить, как все лесные создания в Фангорне. Я полагаю, что здешние деревья признали ее за свою родственницу и беседуют с ней.
— Надеюсь, твоя палочка рассказала деревьям о нас много хорошего, о Северус! — шутит Гимли.
— Не смею ответить тебе ни да, ни нет, о Гимли. Я не владею древесным языком, — сухо отвечает маг.
Гимли вздыхает.
— О Северус, ты не устаешь нас удивлять! Право же, если почтенный Тобиас, твой отец, был столь же могучим магом, я могу только подивиться на ваш достойный род.
После заминки Северус холодно отвечает:
— Мой отец не был волшебником, о Гимли.
И замолкает надолго — как всегда, на самом интересном месте.
…К Скале Древоборода они вышли в полдень.
Скала — высящаяся над Лесом громада с вырубленными в ней ступенями, по которым можно было подняться на самую ее вершину — была прекрасным и древним памятником.
Кроме того, Скала навсегда останется в памяти Хранителей, потому что поднимаясь на нее, Гимли обернулся и первым заметил вчерашнего старика.
Старик стоял у подножия.
Хранители спустились и пережили потрясение. Пророчество мага Северуса сбылось, стариком оказался Гендальф, и он вернулся!
(Впрочем, это не отменяло печальной истины, что вчера‑то их одурачил Саруман.)
Во–первых, Гендальф сразу возвратил отряду пропавших лошадей. На зов Гендальфа выбежали из Леса даже не три, а четыре коня, и на четвертого вскочил он сам.
Во–вторых, Гендальф был уверен, что хоббиты давно сбежали из‑под стражи и сейчас наслаждаются жизнью, и искать их не надо. В нужный момент они найдутся сами — таково это удивительное племя, хоббиты!
Так что погоня за их следами потеряла всякий смысл, и Арагорн немедленно решил поменять свои планы. Вместо похода на север отряду предлагалось развернуться на юг, вспомнить приглашение Эомера и проследовать к нему в Эдорас.
Гендальфа это очень обрадовало: он как раз планировал склонить королей Рохана к грандиозному походу на орков, на Исенгард.
Воистину, как только вернулся Гендальф, все планы отряда обернулись в его пользу…
Старые друзья разговорили Гендальфа и никак не могли наговориться.
Его расспрашивали обо всем: где он был, как выжил.
Гендальф рассказывал искренне, но не всё. Похоже, ему тоже было запрещено обсуждать со смертными то, что творится за Морем.
Главное, что теперь он вернулся, и пребудет со своей армией до конца!
До какого именно конца, победного или проигранного, Гендальф не сказал…
Улучив момент, когда Северус отошел от отряда, ибо настало время его дежурства, Арагорн начал давно задуманный им разговор.
Ведь Северус поведал когда‑то, что пришел на замену Гендальфу, и пробудет с отрядом, пока Гендальф не вернется. И теперь, раз Гендальф вернулся, неужели Северус их покинет?
— Неужели Северус так бесполезен отряду, Арагорн, что ты спешишь избавиться от него? — усмехнулся Гендальф.
— Напротив, — отвечал Арагорн, — его услуги бесценны. На всём пути к Рохану приспешники Мордора выставили шпионов и заградительные отряды, и я сомневаюсь, что мы проскользнули бы мимо них незамеченными без помощи этого мага! Он варил нам зелья, позволявшие быть невидимыми и неслышимыми. Мы проходили мимо толпы настороженных орков, и они не чуяли нас. Он был надежным и верным спутником, он отводил от нас Темные чары. Вчера ночью Саруман явился к нам и попытался заколдовать всех. Если бы не защитное зелье, что дал нам перед тем Северус, для нас с Гимли дело бы закончилось плохо! Мы совершенно беззащитны перед магией.
Арагорн посмотрел на ночлег приезжего мага, где, как обычно на привале, варились в походном котле какие‑то зелья.
— Я хочу оставить его в отряде, если будет дозволено.
— И ты рассудил правильно, друг мой Арагорн. Идёт война, и толпы орков — детская забава перед испытаниями, что ждут нас впереди! Грядут страшные события… Так что никакая пара верных рук не будет нам лишней, ничья помощь не помешает. Пусть этот маг остается, раз он нужен тебе! Как ты решил, так и будет. Ведь ты начальник отряда, и Северус присягнул тебе на верность? Значит, его судьбу решаешь ты. Он остаётся с отрядом до конца.
— До какого конца, о Гэндальф? — промолвил Арагорн.
— До конца войны, — сказал Гэндальф.
Проницательный слушатель заметил бы, что Гэндальф снова не ответил, каким будет этот конец. Победа или поражение?
— Я рад, что Северус остается, ибо мы привыкли к нему, — сказал Арагорн.
— Он останется, пока он будет вам нужен. Такова его миссия, — ответил Гендальф.
— О да, Северус говорил нам, что ты послал его сюда с этой миссией…
Гендальф какое‑то время молча смотрел на дальний пост, что выбрал для несения стражи Северус.
— Я не вправе рассказывать вам о том, о чем решил умолчать он сам, — сказал Гендальф. — Но кое‑что я всё же открою, ибо вы должны знать, кто служил вам спутником в этом трудном походе. Нет, не я послал сюда мага Северуса, он сделал выбор сам. Да я бы не осмелился отправить к вам человека насильно. Ваша миссия не потерпит присутствия человека ненадежного, подневольного!
Пусть Северус ничего не открыл вам о себе, но знайте: за Морем он управлял небольшим племенем, по прозвищу слизеринцы, и очень успешно. Он защищал и охранял свое племя, служил ему верой и правдой… Это было тяжело, ибо за Морем тоже шла война. Долгая и жестокая война, и она началась задолго до его рождения… До последней своей минуты Северус бился на этой войне, отдал все силы ей и получил ранение на шее, которое вы видели. После такого ранения любой бы согласился, что он вправе оставить войну, что он заслужил покой. Но Северус решил иначе. Он твердо объявил, что недоволен своей ролью, что сделал для победы недостаточно и не выполнил свой долг до конца. Однако, дорога обратно в свой мир, на свою войну была ему заказана. Тогда он вызвался добровольцем послужить на любую другую войну, туда, где нужна подмога. И когда я оказался за Морем и попросил о подмоге, мне указали на него. Я узнал его историю и решил, что это лучший ответ на все мои молитвы, ответ, о котором я и не смел мечтать. Мир Северуса очень похож на наш, и его умения подходили для меня идеально.
— Верно, о Гендальф, ты сделал лучший выбор, — подтвердил Леголас. — Мы не уставали хвалить небеса, что послали нам Северуса.
— Северус незаурядный человек, и я рад, что вы поладили с ним, — сказал Гендальф. — В той войне, что он вел за Морем, он оказал стороне, за которую сражался, бесценные услуги. Дорожи его клятвой верности, Арагорн: слово Северуса крепче камня, а верность его сильнее смерти.
Слушатели задумались.
— Он ничего не рассказывал о себе, но я рад тому, что ты открыл, о Гендальф. Теперь я буду думать о Северусе еще лучше, — заметил Арагорн.
Гендальф кивнул.
— Ты сказал также, что он человек. Северус также поведал нам, что его отец был человеком. Это странно, о Гендальф. Как же он стал волшебником? — спросил Леголас. — Волшебниками раньше были только эльфы.
— Он сказал правду. Его отец был человеком, но его мать, госпожа Эйлин Принц, была волшебницей, — ответил Гендальф. — Волшебницей из древнего волшебного рода, истоки которого исходят к эльфам, как и истоки твоего рода, Арагорн. Поэтому и ты немного можешь колдовать.
— Мой род идет от Берена и Лутиен. От смертного и волшебницы, принцессы эльфов, о которой ходят великие легенды, — кивнул Арагорн.
— О да! Все эльфы помнят о Лутиен, — воскликнул Леголас. — О ее великой любви, о ее могуществе, о ее великой жертве… Ведь Лутиен бросила ради смертного всё, чем владела. Она оставила свой трон, свой род, свое богатство, свое бессмертие, даже свою магию… Она ушла от нас в жалкую лачугу смертного, и жила с ним в горестях и печалях. Теперь я понимаю, о Арагорн, почему Северус казался мне похожим на тебя. Очевидно, что его родители и история их любви достойны не меньших легенд! Не одна Лутиен совершила свой подвиг любви, и теперь я всегда буду прибавлять к ней имя Принцессы Эйлин. Должно быть, это леди Эйлин оделила Северуса своей стойкостью и благородством!
— Значит, Северус королевского рода. Я догадывался об этом по его манерам и осанке, — сказал Арагорн.
Гендальф снова загадочно усмехнулся. Он словно оправдывал худшие обвинения Эомера в том, как мастерски умеет водить людей за нос и замалчивать главное…
— Только не вздумайте рассказывать Северусу, что знаете о его прошлом, ибо он не любит вспоминать прошлое, — заключил Гендальф. — Не дай Элберет вам оговориться о Берене и Лутиен или назвать его принцем! Он ненавидит любые упоминания о своем титуле и своих родителях.
— Что только доказывает его благородную скромность, — сказал Арагорн. — Мы не будем огорчать его, о Гендальф, ибо он наш друг и ничем не огорчал нас. Мы уважаем его желание хранить тайну!
Тем же вечером отряд Хранителей выехал в Эдорас.
Гендальфа с ними не было. Он объявил, что раз в отряде остается Северус, то он оставляет Хранителей спокойно, ибо отряд в надежных руках. В Эдорасе Хранители прекрасно справятся без него. А он воспользуется случаем навестить дальние королевства, чтобы собрать армию из них к тому моменту, когда король Теоден выступит из Рохана.
— Мы встретимся. Я думаю, что успею подвести свою дружину к Хельмским воротам, — объявил Гендальф. — До сей поры, берегите Короля Теодена! Удачи!
Он вскочил на своего снежногривого коня и ускакал.