СЛЕДУЮЩИМ УТРОМ, ПЕРЕД ТЕМ КАК ПРИХОДИТ КАРЛА, я провожу в постели ровно тринадцать минут в полной уверенности, что заболеваю. У нее уходит ровно шесть минут на то, чтобы меня разубедить. Она измеряет мне температуру, кровяное давление, сердечный ритм и пульс, а потом объявляет, что я всего лишь влюблена.

– Классические симптомы, – говорит.

– Я не влюблена. Я не могу влюбиться.

– Почему нет?

– А какой в этом смысл? – отвечаю я, всплескивая руками. – Для меня влюбиться – все равно что быть ресторанным критиком без вкусовых рецепторов. Все равно что быть художником, не различающим цветов. Все равно что…

– Все равно что купаться нагишом в одиночестве.

Я не могу не рассмеяться над этой аналогией.

– Именно, – говорю. – Бессмысленно.

– Не бессмысленно, – возражает Карла, серьезно глядя на меня. – Тот факт, что ты не можешь испытать все, еще не значит, что ты не должна испытывать вообще ничего. К тому же несчастная любовь – часть жизни.

– Я не влюблена, – повторяю снова.

– И не больна, – парирует она. – Поэтому беспокоиться не о чем.

До обеда я пребываю в такой рассеянности, что не могу ни читать, ни делать уроки. Несмотря на заверения Карлы, что я не заболеваю, заостряю внимание на своем теле и на ощущениях в нем. Кончики пальцев покалывает? Обычно такое бывает? Почему мне кажется, что я с трудом перевожу дух? Сколько кувырков может совершить желудок, прежде чем узел невозможно будет развязать? Я прошу Карлу перепроверить мои жизненные показатели, и результаты оказываются абсолютно нормальными.

К обеду я мысленно признаю, что Карла, возможно, права. Я, может, и не влюблена, но он мне нравится. Серьезно нравится. Я шатаюсь по дому. Везде мне видится Олли. Я вижу его в своей кухне, где он делает тосты на ужин. Вижу его в гостиной: запасшись терпением, он смотрит «Гордость и предубеждение» вместе со мной. Вижу его в своей спальне: одетый в черное, он спит на моем белом диване.

Я думаю не только об Олли. Вновь и вновь я представляю, что парю высоко над Землей. Из космоса мир виден как на ладони. Мой взгляд не упирается ни в стены, ни в двери. Я вижу начало и конец времен. Отсюда я наблюдаю бесконечность.

Впервые за долгое время мне мало того, что у меня есть. Я хочу больше.