КОГДА КАРЛА ВХОДИТ В МОЮ КОМНАТУ следующим утром, я читаю, сидя на своем белом диване.

– Feliz cumpleaños, – нараспев произносит она.

Я опускаю книгу.

– Gracias.

– Как прошел день рождения? – Она начинает распаковывать свою медицинскую сумку.

– Мы отлично провели время.

– Ванильный бисквит с ванильной глазурью? – уточняет она.

– Конечно.

– «Молодой Франкенштейн»?

– Да.

– И ты проиграла в той игре? – спрашивает Карла.

– Мы довольно предсказуемы, да?

– Не обращай на меня внимания, – смеется она. – Я просто завидую вашим с мамой отношениям.

Она берет мой вчерашний листок контроля самочувствия, быстро просматривает мамины отметки и прикрепляет к планшету новый лист.

– Моя Роза даже минутку не удосуживается мне уделить.

Роза – это ее семнадцатилетняя дочь. По словам Карлы, они с дочерью были очень близки, пока не победили гормоны и мальчики. Мне сложно представить, что такое может случиться в нашей семье.

Карла садится рядом со мной на диван, и я протягиваю ей руку для того, чтобы она надела манжету. Она бросает взгляд на мою книгу.

– Снова «Цветы для Элджернона»? – спрашивает она. – Разве ты не плачешь от этой книжки?

– Когда-нибудь не заплачу, – говорю я. – И я не хочу пропустить этот день.

Закатив глаза, Карла берет мою руку. Мой ответ и впрямь довольно легкомысленный, но я задумываюсь над своими словами. Может быть, я все еще питаю надежду, что однажды, когда-нибудь, все изменится.