Участие в Октябрьской революции

В 1907 году, когда мне было всего 17 лет, я не выдержал притеснений помещика и тайком от родственников ушел из дому. Сначала я направился в Харбин, где устроился поденщиком у одного помещика, а затем перебрался в Суйюань, находящийся недалеко от Хабаровска. Там-то я и встретил одного русского, который под предлогом приглашения китайцев в качестве переводчиков вербовал китайскую молодежь на работу в Россию. Я слышал, что заработки в России были выше, чем в Китае, а поэтому вместе с несколькими другими китайцами поехал туда.

Не имея никакой специальности, я сначала работал подручным по установке столбов на новой телеграфной линии. Затем научился забираться на столбы и монтировать провода, а в дальнейшем стал электриком. Проработав там пять лет, я перешел на железную дорогу Хабаровск — Владивосток также электриком.

С 1915 года в наших местах под руководством большевистской партии ширилось революционное движение русских рабочих. Поскольку я сравнительно много общался с моими русскими братьями, то понемногу начал понимать, какое значение имеют забастовки в борьбе против царского самодержавия. Поэтому летом 1916 года, узнав о намерении рабочих нашей железной дороги провести забастовку, я заявил русским товарищам о своем желании принять в ней участие. Я спросил их:

— А китайцы могут участвовать в забастовке?

Один русский товарищ ответил мне тогда:

— Это хорошо, что ты хочешь идти с нами, но забастовка ведь дело очень опасное. Сорвется — и нам грозит тюрьма или вообще головы не сносить. — И тут же добавил: —А ты смерти не боишься?

— Не боюсь. Погибну, ну что ж поделаешь!

Так я принял участие в первой забастовке, которая проводилась осенью того же года под лозунгом повышения заработной платы. В той забастовке мы добились победы, и каждый из нас получил прибавку на покупку комплекта теплой одежды. Весной 1917 года мы провели вторую забастовку, и хотя нам снова немного прибавили, несколько товарищей, руководивших забастовкой, было арестовано.

Когда произошла Октябрьская революция, один русский сказал мне:

— У нас революция, придется сражаться. Не боишься?

Я ответил на этот вопрос, как и раньше:

— Не боюсь!

Итак, я вместе со своими русскими братьями, взяв в одну руку винтовку, а в другую — свои рабочие инструменты, ушел в местный партизанский отряд, который охранял железную дорогу и помогал Красной Армии наносить удары по белым. Вспыхивал бой — мы брались за винтовки и шли сражаться, кончался бой — брались за инструменты и восстанавливали прерванную телеграфную связь.

В то время регулярные части Красной Армии были малочисленны, партизанские отряды — разбросаны, вооружение — плохое (большей частью однозарядные берданки). Силы же белых были довольно велики. Кроме всего этого, в районах вдоль железной дороги тысячи антисоветски настроенных людей тайно поддерживали белых. Так что обстановка тогда сложилась очень трудная. Особенно тяжело было зимой: глубокий снег, горы, леса; трудности в работе, изнашивалась и рвалась одежда, а чинить нечем; продовольствия в районе действий нашего отряда тоже не было. Разживемся картошкой — это уже хорошо. А о том, чтобы хорошенько выспаться, вообще не могло быть и речи.

Хорошо, что в то время я был еще молодым и сильным, всюду поспевал. Согревало меня чувство того, что я участвую в революции. Поэтому и преодолевали мы все трудности и не знали страха в бою. Кончались патроны — дрались штыками и все время думали об одном — сохранить для партизан связь.

Весной 1919 года, когда вскрылись реки, под влиянием революции взбунтовался гарнизон белых в Хабаровске, а генерал — начальник гарнизона — бежал в Суй-юань. Части Красной Армии, находившиеся в районе Хабаровске, были малочисленны, вооружены старым оружием, а поэтому не могли вовремя овладеть Хабаровском. Этим воспользовались японские войска, стоявшие недалеко от Хабаровска. Они оккупировали город и воспрепятствовали вступлению в него Красной Армии.

Тогда основной задачей Красной Армии стало уничтожение японских войск. В этот момент наш партизанский отряд вошел в состав регулярных частей Красной Армии, и я был направлен в саперный отряд. В саперном отряде, кроме меня, было еще два китайца — Ли и Цзян. Прошло много лет с того времени, и я сейчас не могу вспомнить, как их звали. Командиром нашей дивизии был русский по фамилии Попов.

Методы борьбы против японских войск в то время были почти такими же, как и во время нашей антияпонской войны: мы наносили частые и многочисленные удары по японцам или же нарушали их коммуникации. Если дело было зимой, то мы на лыжах, замаскировавшись белыми простынями, устраивали засады с обеих сторон шоссе или железной дороги и захватывали продовольствие, вооружение и боеприпасы.

Поэтому, хотя в то время у японцев было много хорошо вооруженных частей, мы все же причиняли им серьезные потери. Для японцев фронт был повсюду, и они были вынуждены рассредоточивать свои силы. В конце концов мы освободили Хабаровск. В бою за освобождение Хабаровска я был ранен в ноги, но, к счастью, кости не были задеты, и, пролежав в течение месяца у местных жителей, я вернулся в часть.

Я прослужил в Красной Армии три года и демобилизовался из ее рядов только в 1920 году, когда революция победила по всей стране.

Сначала я поступил на хабаровскую телеграфную станцию, откуда через три года был переведен на электростанцию, где и проработал до 1929 года. Затем я уехал на электростанцию золотого прииска у Николаевска-на-Амуре, находящегося более чем за тысячу километров от Хабаровска.

Я становлюсь стахановцем

В первый момент, когда я приехал на прииск, трудностей было очень много, ибо этот район был освобожден недавно, страна только взялась за осуществление первого пятилетнего плана, предприятия еще восстанавливались. Особенно трудно было с оборудованием. В ходе войны много оборудования было сожжено, разбито и вывезено японцами. Бывало, только примешься за работу, уже чего-нибудь не хватает, а взять неоткуда. В то время простой шуруп и тот считался ценностью. Тогда я подумал: сейчас электростанция — уже собственность рабочего класса, а я, хоть и иностранец, все же работаю на электростанции, а поэтому должен отвечать за ее сохранность. Поэтому в свободное от работы время я выходил во двор электростанции и копался в кучах мусора. Постепенно я собрал и передал на электростанцию больше ста килограммов различных деталей. За это я получил первую награду — суконный отрез на пальто и кожаную шапку.

Когда я пришел на прииск, там нужно было тщательно отремонтировать паровой котел. Поэтому я был временно направлен на кладку кирпича. Мы должны были работать по восемь часов в день, и я знал: пока мы не закончим своей работы, котел не будет действовать. Чтобы пустить котел раньше срока, я и несколько других товарищей работали день и ночь и выполнили задание досрочно. После этого при реконструкции котла я придумал способ, благодаря которому сокращался расход дров (в нашем районе дрова были основным топливом).

Раньше при топке котла дрова скапливались главным образом в передней части топки, а в самой середине их не было, а поэтому часто забивалось отверстие топки и центральные части нагревались слабо. Кроме того, слишком широко открывали дымоход, из-за чего много топлива уносилось в воздух в виде сажи. Таким образом, и пара не получалось, и тратилось напрасно много дров.

Приступив к работе у топки, я сразу вспомнил, как в Китае топят домашние печи: дрова закладывают в середину топки, а дымоход открывают совсем мало, чтобы не дать теплу попусту уйти в воздух. Я попробовал сделать так же — котел быстро нагревался, а дров уходило меньше.

Потом, когда я был переведен в цех для присмотра за оборудованием, у меня опять все шло хорошо. Через год я снова работал электриком.

Впоследствии я стал стахановцем.

Я прожил в СССР длительное время, участвовал в революции, в гражданской войне, а поэтому советские товарищи не считали меня иностранцем и относились ко мне, как к родному брату. В разговорах со мной советские люди живо интересовались вопросами китайской революции.

Я вернулся в Китай в 1938 году, когда началась антияпонская война. Вспоминая тридцать лет, прожитые в СССР, я считаю их самыми яркими и памятными в своей жизни. И сейчас, хотя прошло уже много времени, я часто думаю о Хабаровске и Советском Дальнем Востоке, где когда-то воевал и работал.

Литературная запись Юй Сюаня.