В жизни советника уголовной полиции Пуша до сегодняшнего вторника было не так уж много ситуаций, когда он не просто лишался речи, но ощущал вдруг собственную беспомощность и беззащитность. Умение оценить обстановку, целеустремленность, осмотрительность и настойчивость обеспечили ему быструю карьеру. И чем выше он поднимался по ступенькам полицейской службы, тем все более опытным и самоуверенным становился. Начальник управления в федеральном ведомстве уголовной полиции – это меньшее, на что он, как ему казалось, мог рассчитывать.

И вот последняя фраза студента-биолога подействовала на него как удар в солнечное сплетение. Ему показалось, что земля уходит из-под ног, не хватает воздуха. Мгновение он словно висел в безвоздушном пространстве.

Все это время в комнате царила мертвая тишина. Потом Пуш помотал головой, словно желая избавиться от кошмара.

– Вы не могли бы повторить?

– Greenpeace. Защитники окружающей среды. Я что-то не так сказал?

Пуш еще несколько секунд разглядывал студента под гулкие удары собственного сердца. Потом кинулся в соседнюю комнату и захлопнул за собой дверь. Он схватил телефонную трубку, и набрал номер квартиры, где задержали молодых людей.

Трубку тут же сняли, послышалось очень неопределенное «алло».

– Брось это. Говорит Пуш. Кто у телефона?

– Херцог. А я было подумал…

– Чушь. Скажи мне, какие книги вы обнаружили в детской?

– Детскую мы очень хорошо прочесали…

– Да отвечай скорее, болван!

Пуш услышал, как Херцог на другом конце набрал в легкие воздуха. Потом откашлялся:

– Должен сказать, результаты не обнадеживают.

– То есть как это?

– Он помешан на всяких экологических штучках.

– А точнее!

– Серии книг и журналов, посвященных защите окружающей среды. Еще скоросшиватель с газетными вырезками, все об акциях «Greenpeace». Похоже, на некоторых фотографиях изображена малышка, которую мы вытащили у него из постели.

– Оружие, боеприпасы, что-нибудь свидетельствующее о применении насилия?

– По правде говоря – ничего.

– Оставайся пока у телефона…

Пуш распахнул дверь в соседнюю комнату:

– Шнайдер, вы вчера приехали на красном «форде» марки «транзит». Номер и его нынешнее местонахождение – только быстро!

– Это вы о микроавтобусе?

– При чем здесь микроавтобус? Большой автомобиль с окнами и 'дверцами на все стороны…

– Точно! Выпускается в трех вариантах. У нашего сзади шесть пассажирских мест и еще немного пространства для багажа.

– Номер?

Студент назвал бохумский буквенный индекс и несколько цифр.

– Где сейчас?

– На профилактике. В филиале «форда». Бохум, угол Харпенер и Кастроперштрассе…

Пуш вернулся к телефону и передал Херцогу данные.

– Пусть бохумские полицейские проверят, правда ли это. Направь туда ближайшую патрульную машину. И немедленно позвони.

Девять минут и тридцать восемь секунд метался Пуш по комнате, как тигр в клетке. Время от времени он бросал взгляд из окна – по Рурскому скоростному шоссе мимо здания полицейпрезидиума неслись навстречу друг другу две сплошные лавины машин, чуть подальше светился черно-желтый фирменный знак знаменитого дортмундского пивоваренного завода, еще дальше виднелась зеленая полоса лесов в предгорьях Арденн. Пуш смотрел на все это пустым взглядом, ничего не видя.

Когда зазвонил телефон, он сидел за письменным столом, обдумывая фразу, которую предстояло написать.

– Слушаю?

– Все точно! – доложил Херцог.

Пуш швырнул трубку. Потом открыл дверь и проорал в коридор:

– Локамп!

Вошел Локамп, вопросительно глядя на шефа.

– Ты, видно, совсем на пределе?

Тремя фразами Пуш проинформировал его о результатах последних пятнадцати минут.

– Что-о? – Теперь уже побледнел Локамп. – Зеленые? Вот те на! Прямой наводкой по ложной цели! Представляю, что завтра напишут газеты…

Они помолчали.

Потом Пуш спросил:

– А что маляр – ничего нового?

Локамп покачал головой.

– Пришлось прервать допрос. Он просмотрел все альбомы с фотографиями. А когда наши люди пришли с художником, чтобы сделать фоторобот, врач выставил их за дверь. Четыре часа покоя – самое меньшее.

Советник задумчиво почесал затылок.

– И что ты обо всем этом думаешь?

Секунду Локамп смотрел Пушу в глаза. Потом сказал:

– Пойдем сядем где-нибудь…

Они спустились в буфет, заказали два кофейника с кофе, заняли столик в самом дальнем углу.

– А какие, собственно, фотографии мы показывали маляру?

Пуш удивленно поднял глаза.

– Террористы и симпатизирующие им, автономные группы, наиболее воинственные защитники окружающей среды, левые от Гронде, Брокдорфа, из других групп. Несколько сот штук, может, даже тысяча, точно не знаю. А почему ты спрашиваешь?

Локамп придвинулся ближе.

– Думаю, что мы на ложном пути. Прикинь сам. Всеобщая облава сегодня утром – удар в пустоту. Потом эта история с зелеными. Два таких ляпа подряд – это уже не случайность.

– Ну и что ты хочешь этим сказать?

– Вспомни шмотки, что были на убитом парне из «БМВ». Нам следовало бы вести розыск в двух направлениях…

Пуш, задумавшись, уставился в окно. Все восставало в нем против логики Локампа.

– И где ты хочешь теперь искать? У неонацистов?

Локамп кивнул.

– Дорогой мой, – возразил Пуш, – мы полностью держим их под контролем. Несколько одержимых военно-спортивными играми – безусловно. Но такая перестрелка? Угон машины?

– Именно. Вспомни Мюнхен, осенние праздники. Двенадцать убитых. Если бы парень, подкладывавший бомбу, не подорвался на ней сам, мы бы и по сей день считали, что это дело рук «рафовцев»…

Советник молчал.

– А еще Франкфурт, нападение на американские казармы, – продолжал Локамп. – Тогда мы тоже сперва подумали, что это дело рук левых. А что оказалось на деле?

Пушу потребовалось целых пять минут, чтобы кивнуть головой.

– Ну, хорошо. Но это не обрадует высокое начальство. Вспомни интервью, которое дал вчера министр.

– Это его дело, – ответил Локамп. – Я не политик, я полицейский.