Следующие за Пятикнижием Священные ветхозаветные книги, помещаемые в греко-славянской Библии непосредственно за Пятикнижием и соединенно между собой, называются в православном катихизисе и русской богословской литературе, историческими, потому что они излагают преимущественно историю ветхозаветной церкви Божией и народа Божия. Обнимаемый каноническими историческими книгами период времени начинается с эпохи Иисуса Навина и оканчивается эпохою Ездры, Неемии и Есфири. К историческим каноническим книгам относятся книги: Иисуса Навина, Судей, Руфь, 1, 2, 3 и 4 Царств 1 и 2 Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. В еврейском каноне эти книги помещаются в иной группировке: И. Навина, Судей и Царств помещаются непосредственно за Пятикнижием, как «старшие пророки», а остальные книги помещаются после наших учительных книг в третьем отделе — «писаниях», причем Руфь и Есфирь, по синагогальному употреблению, еще в особом отделе иногда помещаются, в «пяти свитках». В христианских западных переводах размещение Священных книг сходно с нашим.

При исагогическом обозрении исторических Священных книг остановимся на тех же вопросах, как и при обозрении Пятикнижия, только с большей краткостью. Критические возражения относительно их направляются преимущественно на достоверность их, а для унижения последней на вопрос о единстве и систематичности их, времени происхождения и писателях их. Посему и апологетам доводится останавливаться на этих же вопросах и давать ответы на возражения и излагать положительные доказательства исторического авторитета сих книг. И мы отведем значительное место положительным признакам их историчности. В этих положительных признаках, ясных в каждой из сих книг, рассеиваются сами собою все критические гипотезы о священной ветхозаветной истории и ее эволюционных «перестройках». Ясною, как Божий день, окажется вся тенденциозность и бездоказательность подобных перестроек и незыблемость православно-христианского непоколебимого авторитета исторических писаний. Подробно излагать историю критического отношения к сим книгам, а равно и разные «возражения», как в большинстве повторения аналогичных вопросов о Пятикнижии, не будем. Остановимся лишь на положительно-апологетическом решении исагогических вопросов, так как оно, думаем, больше имеет значения для православного богословия, чем знакомство с часто изменяющимися и явно тенденциозными критическими возражениями, спор с коими может быть бесконечен. В сравнении с этим «спором» положительные доказательства идейности, систематичности и историчности, думаем, имеют более устойчивый и ценный характер и достоинство.

 

Книга Иисуса Навина.

Надписывается книга Иисуса Навина: «Иисус Навин», потому что в ней содержатся история и деяния Иисуса Навина, преемника Моисея (Синопсис Афанасия). Эта книга повествует о переходе евреев через Иордан, завоевании и разделении земли обетованной среди евреев и последних днях жизни Иисуса Навина, до его смерти включительно (ок. 1480–1442 г. до Р. Х.). По содержанию и предметам повествования, книга Иисуса Навина естественно разделяется на три части: 1) переход через Иордан и завоевание обетованной земли (1–12 глл.); 2) разделение обетованной земли среди еврейских колен (13–21 глл.); 3) увещательные речи Иисуса Навина к заиорданским коленам, построение последними жертвенника, едва не приведшее к междоусобной войне, прощальные увещательные речи И. Навина ко всем коленам и смерть его (22–24 глл.).

Не касаясь обычных исагогических вопросов и подробно не обозревая содержания книги, как предметов известных из разных русских библейско-исторических пособий, займемся вопросами, имеющими особый интерес в современной исагогической рационалистической и апологетической литературе. Таковы вопросы: о единстве и систематичности книги, времени ее происхождения, личности ее писателя, исторической достоверности и каноническом достоинстве. При обзоре Пятикнижия мы знакомились уже с разнообразными критико-рационалистическими воззрениями и суждениями о происхождении Пятикнижия и исторических книг. Там нередко упоминалось о том, что критические гипотезы о Пятикнижии прилагались в равной мере и к книгам Иисуса Навина, Судей и Царств. Так, руку мнимых «иеговиста», «елогиста», «автора священнического кодекса», критики находили и в исторических книгах. И вообще разные направления в критических суждениях о Пятикнижии вполне сходны с направлениями в суждениях о книге Иисуса Навина и других исторических книгах. У критиков даже употребителен термин, вместо Пятикнижия, «Шестикнижие», коим объединяются содержание и все исагогические вопросы о Пятикнижии с книгой Иисуса Навина. А потому история вопроса о происхождении книги Иисуса Навина была бы повторением уже обозренной аналогичной истории вопроса о происхождении Пятикнижия. Это повторение и полная аналогичность освобождают нас от изложения таковой истории. Укажем лишь некоторые имена критиков и их общие взгляды.

Так, «кучу фрагментов» находили в кн. Иисуса Навина Нахтигаль, Бертольд, ван-Геверден, Штейдель, — не разъясняя, как из этой кучи образовалась книга. Другие обращали внимание на образование книги и признали это делом «девтерономиста», изложившего при Ездре и Пятикнижие (Блекк). Шрадер разделил между четырьмя писателями Пятикнижия и книгу И. Навина; Вельгаузен и Рейс нашли здесь руку трех писателей Пятикнижия: иеговиста, елогиста и автора священнического кодекса; Кнобель и Эвальд приписывали шести, семи или восьми (?) писателям Пятикнижия и эту книгу []. Новейшие ученые критики Баудиссин (Einleit. 1901 г. 170–178 ss.) и Кауч (Guthe. Bibelworterb. 1903 г. 336 s.) видят и здесь руки писателей Пятикнижия: иеговиста, елогиста, девтерономиста, автора священнического кодекса. Таким образом, гипотезы о Пятикнижии вполне объединяют с последним происхождение книги Иисуса Навина. Не будем подробно излагать разнообразные доказательства, приводимые критиками в подтверждение упомянутых предположений []. Вместо этого изложим лишь положительные доказательства единства и систематичности повествования книги Иисуса Навина. Тогда ясна будет сама собою несостоятельность критических гипотез.

1) Единство писателя и систематичность повествования книги Иисуса Навина подтверждается основной идеей и планом, объединяющими все отдельные повествования книги. Идея и план книги ясно раскрываются в начале ее, в 1 гл., 1–9 стт. Здесь священный историк, как во вступлении ко всему дальнейшему повествованию, излагает Господни повеления, данные Иисусу Навину при его назначении вождем иудейского народа после Моисея. Здесь читаем: «по смерти Моисея сказал Господь Иисусу Навину: Моисей, раб Мой, умер; итак встань, перейди через Иордан, ты и весь народ сей, в землю, которую даю сынам Израиля. Всякое место, на которое ступят стопы ног ваших, Я даю вам, от пустыни и Ливана до реки Евфрата… и до великого моря к западу будут пределы ваши. Никто не устоит пред тобою, и как Я был с Моисеем, так буду и с тобою… будь тверд и мужествен, ибо ты народу сему передашь во владение землю… Только тщательно храни и исполняй весь закон, который завещал тебе Моисей, не уклоняйся от него ни на право, ни на лево, поучайся в сей книге закона день и ночь, дабы в точности исполнять все, что в ней написано: тогда ты будешь успешен в путях твоих… и Я буду с тобою» (Нав 1:1–9). Итак, на Иисуса Навина возлагаются три обязанности: перейти через Иордан и занять обетованную землю, передать ее во владение евреям и строго исполнять все частные повеления и весь закон Моисея, поучаясь ему день и ночь. Соответственно этим повелениям, священный историк излагает повествуемые события и разделяет свою книгу на три части: 1. — переход через Иордан и завоевание обетованной земли (1–12 глл.); 2. — разделение обетованной земли (13–21 глл.); и 3. — исполнение Иисусом Навином Моисеева закона, увещание к тому же исполнению евреев и исполнение евреями закона Моисеева (22–24 глл., особ. 22:1–34; 23:6; 24:22–27). Изложенные во вступлении повеления и обетования Господни Иисусу Навину отразились и на всем характере повествования священного историка. Так, он очень часто замечает и всюду оттеняет точное исполнение Иисусом Навином повелений Господних, а равно повелений ему Моисея и всего Моисеева закона (Нав 1:12–18; 8:27; особ. 8:30–34; 10:40; 11:9). Очень характерны его следующие слова: «как повелел Господь Моисею, рабу Своему, так Моисей заповедал Иисусу, а Иисус так сделал; не отступил ни от одного слова во всем, что повелел Господь Моисею» (Нав 11:15, 23). С той же целью священный историк подробно излагает точное исполнение Иисусом Навином и всеми евреями повелений Моисея о разделении обетованной земли, например о владениях сынов Рувима, Гада и Манассии (Нав 4:12; 12:6; 13:8, 15–32), владениях Левиина колена (13:14, 33; 14:3–4; 21:1–42), владениях Халева (14:6–15); о городах убежища (20:1–9); о единстве места общественного богослужения (Нав 22 гл.); излагает подробно увещательные речи Иисуса Навина к евреям о точном исполнении Моисеева закона (22:15; 23:6–7; 24:14–27). Оттеняя точное, дословное исполнение Иисусом Навином повелений Моисея и закона Господня, священный историк словами Господними, изреченными при избрании Иисуса Навина и написанными во вступлении к книге, означает благоволение Господне к Иисусу Навину: «как Я был с Моисеем, так буду и с тобою» (Нав 1:5). Он постоянно замечает, что Господь «был с Иисусом» (6:16; ср. 1:17), а потому все «боялись Иисуса Навина, как боялись Моисея» (4:14). Словами того же призвания: «не бойся и не устрашайся, будь тверд и мужествен» (Нав 1:6, 7, 9), — писатель очень часто впоследствии излагает помощь и крепость, даруемые Господом Иисусу Навину (8:1; 10:8; 11:6). Внешне разделяясь по предмету повествования на три части (1–12:13–21 и 22–24 глл.), книга Иисуса Навина внутренне соединена и представляет нераздельное целое: эти три части нельзя читать и понять независимо одну от других, а они понятны лишь при объединении в одну книгу. Так, содержание первой части — завоевание обетованной земли, заключает в себе постоянные указания на вторую часть — разделение ее (1:15; 2:9,14; особ. 11:23: «отдал в удел сынам Израилевым»; 12:1, 7 и пр.); точно также и вторая часть заключает в себе постоянные указания на первую часть — завоевание обетованной земли (13:2–6; 18:3; 21:43–45). Тем более третья часть, можно сказать, наполнена воспоминаниями о переходе через Иордан (24:11), и завоевании (22:2–3:8; 23:3, 9; 24:11–12, 17–18) и разделении обетованной земли (23:4; 24:13, 28), т. е. о повествованиях первой и второй частей книги.

2) Соответственно систематическому характеру своего повествования, священный историк излагает события из обозреваемого периода, не случайно сделавшиеся ему известными, а с определенным разбором и группировкой. Так, у него ясно заметен определенный выбор фактов и событий описываемой эпохи. Сосредоточивая свое внимание на личности Иисуса Навина, как избранного Богом преемника Моисея и вождя евреев при завоевании и разделении обетованной земли, он описывает события, лишь строго относящиеся к сему предмету, насколько в них участвовали сам Иисус Навин (особ. 1–11 глл., 22–24 глл.) или исполнявшие его повеления разные старейшины и писцы израильские (13–21 глл.), и при том насколько все эти события выражали историю избранного народа Божия, его вступление и занятие обетованной земли. Поэтому иногда здесь помещаются события, в которых не принимал прямого или косвенного участия Иисус Навин (15:16–19:63; 19:47; 22:10–34), а опускаются все события его личной и частной жизни, семейной, домашней и т. п., и вообще события, не относившиеся к его служению, как преемника Моисея. Если из Пятикнижия знаем, что Моисей имел жену и детей, то об Иисусе Навине таковых сведений нет, хотя бы уместно о них сказать, например (в 19:49–50) при назначении ему удела и построении им даже «города»; его биография даже скуднее биографии Халева (15:16–19) и Салпаада (17:3). В этом молчании нельзя не видеть намеренного «пропуска». Священный историк ничего не говорит о жизни евреев в эпоху Иисуса Навина, его сведения ограничиваются несколькими стихами из последующего времени (Нав 24:31 и в неканоническом 34-м стихе). В этом отношении его повествования скуднее повествований книги Судей. О событиях в жизни хананеев упоминается, насколько в них отразилось столкновение с евреями и исполнение «слова Господня» об их участи (Нав 9:1–27; 10:1–6:16–27; 11:1–9). Но о всех других событиях, об общем характере их жизни, правлении, культуре, политических взаимных отношениях, ничего не говорится, опять в скудость по сравнению даже с книгой Судей, хотя также скудной в сем отношении. Очевидно, эти пропуски намеренно делал священный историк, как и Моисей, не сказавший даже имени фараона; сведения эти не относились к цели и идее его «священной истории».

3) Писатель смотрит с одной точки зрения на описываемые им события, излагает их не бессвязно, не как голый летописный набор фактов в хронологическом порядке, а с определенным и однообразным освещением и объяснением их. Обетование Господне, изреченное в призвании Иисуса Навина, — помогать ему в его трудах, если он и еврейский народ будут исполнять Моисеев закон, не уклоняясь от последнего ни направо ни налево (Нав 1:7–8), служит основной точкой зрения писателя книги. Исполнение вождем и его народом Господних повелений имеет своим последствием полный успех в их предприятиях (Нав 4:23–24:26; 11:23…), нарушение народом Господних повелений навлекает на него бедствия (неудача под Гаем — 7 гл.). При этом, подобно Моисею, священный историк излагает историю еврейского народа как «народа Божия», находившегося под непосредственным Его водительством, и излагает как «священную историю» спасения человеческого рода. В этом убеждает каждый стих книги. Особенно же на это указывают чудесные события: переход через Иордан (Нав 3–4 глл.), завоевание Иерихона (6 гл.), остановка солнца и луны (10 гл.) и другие события, а равно прощальные речи Иисуса Навина (22–24 глл.).

4) Нельзя не видеть у священного историка взгляда на свое писание, как на продолжение Пятикнижия. Древние и новые богословы справедливо находили, с этой стороны, у него намерение — показать, каким образом Господь исполнил Свое обетование патриархам и даровал их семени обетованную землю и явил чрез то верность Своему обетованию. Так, в первой части писатель чаще всего говорит о чудесах, явленных Господом в помощь еврейскому народу при завоевании обетованной земли, выражавших Божие промышление об исполнении «слов Господних, изреченных Моисею» (Нав 3:7; 6:1–5:19, 26; 10:8–14:30; 11:8). Соответственно сему заканчивается эта часть: «от Господа было то, что они (цари ханаанские и все жители обетованной земли) ожесточили свое сердце, войною встречали израильтян, были преданы заклятию и истреблены, как повелел Господь Моисею… Таким образом взял Иисус всю землю, как повелел Господь Моисею, и отдал ее в удел израильтянам» (11:20–23). Вторая часть заключает также много подобных свидетельств и заканчивается так: «таким образом Господь отдал Израилю всю землю, которую дать клялся отцам их, и они получили ее в наследие. Всех врагов их предал Господь в руки их. Не осталось не исполнившимся ни одно слово из всех добрых слов, которые Господь говорил дому Израилеву; все сбылось» (21:43–45). А последняя часть, можно сказать, наполнена подобными указаниями на такое «исполнение всех добрых слов Господних», требовавшее и от народа такой же точности в исполнении заповедей Господних (23:3–6:14–16; 24:2–13:16–25) и заканчивается заключением завета с народом и вписанием Иисусом Навином этого завета в книгу с обязательством для народа «исполнять» заповеди Господни, как Господь «исполнил» все Свои обетования (24:26–27:31–33). — Справедливо богословы видели между книгой Иисуса Навина и Пятикнижием такое же взаимное отношение, какое существует между Деяниями апостольскими и Евангелием: как в Деяниях апостольских описывается исполнение обетования Господа Иисуса Христа о Церкви и основание ее апостолами, так и в книге Иисуса Навина описывается исполнение обетовании Господних патриархам и основание ветхозаветной церкви в обетованной земле [].

Все отмеченные особенности могут быть объяснены единственно лишь при признании исторической систематичности книги и единства ее писателя. Очевидно, это не «куча» фрагментов, а идейное историческое писание. Что касается критической гипотезы, распространенной в новой литературе, о единстве книги Иисуса Навина с Пятикнижием и термина «Шестикнижие» [], основанного на этой гипотезе, то все это неправильно придумано. Из вышеизложенного ясно, что книга И. Навина имеет свой особый план, свои «начало и конец», и свое определенное отношение к Пятикнижию, как исполнение к пророчеству. Эти писания различаются и по языку, причем одни и те же слова различно пишутся и употребляются в них. Так: (Числ 22:17) и (Иерихон — Нав 2:2); (Числ 32:33; Втор 3:4, 10, 13) и (войско — Нав 13:12, 21, 27, 30, 31); (Исх 20:5; Втор 4:24; 5:9) и (ревнитель — Нав 24:20) и мн. др. В книге Иисуса Навина очень редко уже употребляется и в приложении к лицам женского рода, как часто встречается в Пятикнижии []. Иудейское предание никогда не знало термина «Шестикнижие», а лишь «Пятикнижие», причем всегда Пятикнижию усвоялся и особый высший законодательный и даже «высше-богодухновенный» авторитет в сравнении с другими ветхозаветными книгами, как христиане придают Евангелиям высший авторитет по сравнению с другими новозаветными книгами []. О книге Иисуса Навина никогда такого мнения не было. Она занимала первое место в «пророках».

Относительно времени жизни и личности писателя книги Иисуса Навина в иудейском предании существуют следующие ясные указания. По талмуду, Иисус Навин написал свою книгу и восемь стихов Второзакония (34:5–12), а последние стихи книги Иисуса Навина (24:29–33) написали Елеазар и Финеес (Baba Batra. 14а). Косвенное подтверждение этого предания можно находить у премудрого Сираха, называющего Иисуса Навина преемником Моисея «в пророчестве» (Сир 46:1), т. е. в писании пророческой книги, каковою в иудейском каноне считается книга И. Навина. Помянутое иудейское предание принимали христианские писатели: бл. Иероним и Исидор Испалийский. Первый говорит: находящееся здесь описание раздела земель, в предупреждение опасных споров, необходимо должен был сделать Иисус Навин (Письмо к Павлину. 53). Бл. Феодорит не соглашался с этим преданием и приписывал происхождение книги позднейшему лицу, потому что в ней упоминается о какой-то «найденной ( вместо  — книга праведного — читал Феодорит в 10:13) книге»; писатель, следовательно, жил довольно поздно, так что не только успела к его времени составиться книга о деяниях Иисуса Навина, но и затеряться и найтись (Вопр. 14 на кн. И. Нав ). Св. Афанасий говорит, что «позднейшие пророки записали события с Иисуса Навина до Ездры» (Синопсис). В самой книге заключаются следующие косвенные и прямые указания на время ее происхождения и личность писателя. По свидетельству Нав 16:10 хананеи во время жизни писателя («до сего дня») жили еще в Гезере, а по 3 Цар 9:16 в начале царствования Соломона, или в конце царствования Давида, они были истреблены египетским фараоном. Следовательно, писатель жил ранее конечных лет правления Давида. По 9:27 место для храма, как при Иисусе Навине, так и при писателе не было еще определено и означалось кратко и неясно, как ожидаемое: «там, где изберет Господь Бог». Оно было определено Господним откровением при Давиде (2 Цар 24:25; 2 Пар 3:1). Следовательно, писатель жил ранее Давида, а потому и Вифлеем не называется городом Давида (15:5), как называется у позднейших библейских писателей (Мих 5:2; Мер 2:3–5…) и в переводе LXX (Нав 15:5). В 9:27 замечается, что гаваонитяне исполняли повеление И. Навина: были дроворубцами и водоносами при жертвеннике Господнем во время жизни писателя («до сего дня»). Это обязательство было отменено Саулом (2 Цар 21:1). Следовательно писатель жил ранее Саула. Сидон признается могущественным «великим» городом (11:8; 13:6; 19:28), а в период Давида и Соломона он уже уступил свое первенство Тиру, почему Хирам называется уже царем тирским (2 Цар 5:11; 3 Цар 5:15). Следовательно, писатель жил ранее Давида и Соломона. Но кроме перечисленных косвенных указаний, в книге находятся более ясные указания и на более раннее время жизни писателя и его личность. Так, камни на дне Иордана, на месте перехода через него евреев, находились еще и всем известны были во дни писателя («до сего дня» — 4:9). Раав со своим домом также жива и известна была писателю (6:25), а равно и Халев был жив еще (14:14). Все это указывает и может указывать лишь на эпоху современную Иисусу Навину. Наконец, сам писатель причисляет себя к лицам, переходившим через Иордан (5:1 — ) и даже через Чермное море (4:23 — ), получившим, во исполнение обетовании Господних, себе во владение (5:6 — ) Палестину. Таковыми могли быть только два лица: Иисус Навин и Халев. И так как писатель отличает себя от Халева (14:14), то остается один Иисус Навин. Это подтверждается ясным свидетельством самой книги: «и вписал Иисус слова сии в книгу закона Божия» (24:26). Под «словами», вписанными в книгу, правда, можно разуметь лишь последнюю прощальную речь И. Навина (24:1–25), но можно разуметь и все события (ср. в Быт 15:1; 20:10; 3 Цар 11:41; Пс 65:4; 105:27…) эпохи Иисуса Навина, находящиеся в книге его имени. По вышеуказанным хронологическим датам книги Иисуса Навина, вполне законно последнее понимание.

Кроме отдельных и как бы единичных вышеприведенных выражений, древность и современность по происхождению обозреваемой книги эпохе Иисуса Навина подтверждается характером ее повествования, особенно во второй части: описанием коленных владений. Заметно, что последние описаны и определены неодинаково подробно и детально. У Иудина и Вениаминова колен описываются точно границы владений и перечисляются города, отданные им (15 и 18 глл.). У Ефремова (16:5–10) и Ассирова (19:24–30) колен намечены только границы, но не перечислены города. У Иссахарова (19:17–23) и Неффалимова (19:32–39) границы и некоторые города названы. Эта неравномерность в определении владений объясняется тем, что не все колена при Иисусе Навине успели вполне овладеть назначенными им областями, так как в последних жили хананеи, ферезеи и другие народы, упорно защищавшие свои города от пришельцев-евреев (16:10; 17:12–18; 15:63). Так как владения Иудина и Вениаминова колен были уже при Иисусе Навине вполне завоеваны, то у них означены все города, у других же колен последние означены по мере фактического, а не проектированного, обладания и завоевания ими этих городов. Такое разнообразие в описании, очевидно, возможно у писателя лишь эпохи Иисуса Навина, потому что позднее все города были уже заняты евреями, и позднейший писатель, например современник Давида и Соломона, даже Самуила и Илия, с одинаковой подробностью исчислил бы все города. — С другой стороны, древность существующего, во второй части книги Иисуса Навина, описания коленных владений подтверждается отсутствием споров, во все последующее время, среди евреев о пределах коленных владений. При нередких по другим поводам междоусобицах (напр., Нав 22 гл. Суд 21 гл. 3 Цар 14:30…), ни одна из Свящ. книг не указывает причины последних в споре из-за неясности границ коленных владений. Очевидно, записи книги Иисуса Навина хорошо были всем известны, начиная еще с ближайшей к нему эпохи судей, и были непоколебимо авторитетны во все последующее время. Древностью этого отдела объясняется сохранение в нем хананейских имен городов: Камень Богана (15:6), Давир или Кириаф Сефер (15:15), Кириаф-Ваал (15:60 — впоследствии Кириаф-Иарим: 1 Цар 6:21), Таптуах (17:8), Иевус, Цела, Елеф (после: Иерусалим, Гивеаф и Кириаф: 18:28), Шева (после Вирсавия: 19:2), Ваалаф-Беера (после — Рама: 19:8). Та же древность и современность Иисусу Навину видна в описании Палестинских городов в первой части книги. Писатель например замечает, что Гаваон «подобен другим царским городам» (10:2), очевидно разумея хананейские, хорошо известные лишь в эпоху Иисуса Навина, царские города (12:9–24). Эти города после частью были разрушены, частью обратились в обычные захудалые местечки и села, не имевшие никаких признаков своей былой «царственности». Хананейские имена также совершенно после забылись и остались лишь новые еврейские.

Подлинность первой и третьей частей книги, по их живому отношению к личности Иисуса Навина, по картинности и пластичности всего повествования, не может быть, кажется, серьезно и оспариваема. В них Иисус Навин является живым и действующим лицом со всеми его, не только делами и словами, но даже помышлениями, колебаниями душевными и успокоительными ему Господними откровениями (5:13–15; 7:6–15; 23–24:27).

Доказательством древности и подлинности книги Иисуса Навина служит, далее, известность ее священным ветхозаветным писателям древнего времени. Так, писатель книги Судей продолжает историю еврейского народа непосредственно с того времени, т. е. со смерти Иисуса Навина, до коего доведена она была в книге Иисуса Навина (Суд 1:1 = Нав 24:30). Такое соотношение между двумя книгами возможно лишь в том случае, если ко времени написания книги Судей была уже написана книга Иисуса Навина и имела тот объем, какой имеет ныне. Писатель кн. Судей кратко в первой и второй главах повторяет повествование о некоторых событиях, подробно описанных в книге Иисуса Навина, например о взятии Давира Халевом (Суд 1:11–15:20 = Нав 15:14–19), о завоевании Иерусалима (Суд 1:21 = Нав 15:63), о сохранении хананеев во владениях колен Ефремова, Манассиина, Завулонова, Ассирова, Неффалимова (Суд 1:27–33 = Нав 16:10; 17:11–13), говорит о последних днях жизни и о смерти И. Навина (Суд 2:6–13 = Нав 24:28–33). Очевидно, ему и его современникам была уже известна книга Иисуса Навина, содержавшая более подробные сведения о кратко вспоминаемых им событиях. Но книга Иисуса Навина, раз введенная в канон, уже сделалась известной и всем последующим священным писателям. Так, писатель книг Царств кратко вспоминает, как об общеизвестном факте, о клятве, данной И. Навином гаваонитянам и нарушенной Саулом (2 Цар 21:1–2 = Нав 9:3–27). Он вспоминает о «заклятии» И. Навином Иерихона и его строителей и оттеняет точное его исполнение во времена Ахаава на Ахииле, который «на первенце своем положил основание его и на младшем своем сыне поставил ворота его, по слову Господа, которое Он изрек чрез Иисуса сына Навина» (3 Цар 11:34 = Нав 6:25). Он вспоминает об изгнании народов от лица сынов Израилевых (3 Цар 14:24; 4 Цар 21:2 = Нав 24:18). О днях Иисуса Навина вспоминают Ездра и Неемия (Неем 8:17). О переходе через Иордан вспоминают псалмопевец (Пс. 65, 6; ИЗ, 3–5) и пророк Михей (6:5). Иисус сын Сирахов вспоминает о войнах Иисуса Навина, остановке солнца, каменном дожде (Нав 10 гл.) и вообще о всей его деятельности, как преемника Моисея и вождя евреев со смерти Моисея до судей (Сир 46:1–5). Первомученик Стефан упоминает об Иисусе Навине и завоевании им обетованной земли (Деян 7:45). Ап. Иаков упоминает о принятии соглядатаев и спасении чрез то Раави блудницы (Иак 2:25 = Нав 2:1–21). Ап. Павел прославляет веру Раави и завоевателей Иерихона (Евр 11:30–31 = Нав 2:1–20; 6 гл.).

Библейские писатели, вспоминая о событиях эпохи Иисуса Навина, придают повествованиям книги вполне исторический характер и непререкаемо утверждают ее историческую достоверность. Последняя незыблемо покоится на том, что сам Иисус Навин принимал личное участие в событиях, о коих повествуется в его книге, и был непосредственным их свидетелем, как при завоевании, так и при разделении обетованной земли, и сам произносил увещательные речи. А он удостоен был божественного вдохновения (Числ 27:18; Втор 34:9; Сир 46:1). Были также составляемы и тщательно сохраняемы для последующего времени письменные памятники — записи «в книгу» писцов, которые «расписывали» землю по городами и уделам ее (Нав 18:1–9). Может быть ими были тщательно записаны числа (4:13; 7:4–5; 8:12, 25) и имена (12:9–24) разных лиц, стран, воинов, городов, сел. Тщательно сохранялись долгое время вещественные памятники: камни на дне и на берегу Иордана (Нав 4:9, 20); груда камней над трупом Ахара (7:26); развалины сожженного Гая (8:28); камни при пещере с трупами ханаанских царей (10:27). Собственные имена: Галгал (5:9), Ахор (7:26), Жертвенник-Свидетель (22:34). — Все эти записи, памятники и имена, отмечаемые священным историком, по его взгляду должны были не уличать, а подтверждать его повествования. Кроме того, весь еврейский народ, в большинстве случаев, был очевидцем и свидетелем всех событий и мог легко заметить всякую погрешность в описании их. Таких же погрешностей никто никогда не замечал, а напротив все и всегда подтверждали их полную правдивость.

Правдивый характер священного историка имеет внутреннюю, как бы принудительную для читателя, черту и силу, состоящую в его полном беспристрастии к деяниям описываемых лиц. Так, он не скрывает ни в жизни Иисуса Навина (7:1–6; 9:14–16), ни в жизни еврейского народа ошибок, погрешностей и даже преступлений (24:14, 23). Не вполне правдивому и пристрастному историку очень свободно можно было бы о подобных событиях умалчивать. Он в этом отношении вполне подобен Моисею, хотя не наполняет своего повествования укоризнами евреям, но не наполняет и похвалами.

Та же правдивость и историчность священного историка подтверждается другими памятниками. Такова масса священно-географических указаний книги Иисуса Навина, особ. 15–20 глав, стоящих в полном согласии с аналогичными указаниями других ветхозаветных книг, иудейских историков, древних и новых путешественников по святой земле и археологических раскопок и разных священно-географических изысканий []. Издавна христианские историки: Прокопий (De bello Vandalico. II, 10), Моисей Хоренский (Hist. Armen. 1, 19), Евагрий (Hist. eccles. IV, 18), Никифор (Hist. eccles. XVII, 12), упоминали о двух колоннах стоявших в Нумидии близ Тигезия с надписью на пуническом языке: «мы (сюда) бежали от лица Иисуса, сына Навина». В согласии с этим свидетельством, бл. Августин говорил, что деревенские жители северо-африканских местностей в его еще время продолжали называть себя не финикийцами, а хананеями (Expos. epist. ad Roman. 13). Оба исторические свидетельства, очевидно, подтверждают факты завоевания Иисусом Навином Палестины и бегства из нее хананеев, ферезеев и других народов в пределы Африки. — Может быть чтение и разбор других, ныне открываемых, памятников древности укажет подобные же свидетельства о переселении обитателей Палестины «от лица И. Навина» и в другие более близкие к последней страны [].

Но сказав о «беспристрастии» священного историка, Иисуса Навина, считаем нужным в некое подражание ему явить и свое беспристрастие и не умолчать относительно некоторых мест книги, своеобразно истолковываемых в современной критической литературе. Сопоставляя повествование книги Иисуса Навина с 1 и 2 главами книги Судей, исследователи обращают внимание на следующее место: в Нав 15:13–19 говорится о завоевании Хеврона и Давира Халевом во времена еще Иисуса Навина. А по книге Судей (1:10–15), как будто это событие случилось уже «по смерти Иисуса Навина» (1:1). На это нужно заметить, что в 1 и 2 главах книги Судей повторяются многие повествования о событиях современных И. Навину: так в Суд 2:6, 10 говорится о собрании евреев при Иисусе Навине, распущении его И. Навином, о служении народа при нем Господу (2:6–10). Очевидно, и вышеотмеченное событие — завоевание Хеврона и Давира Халевом (Суд 1:10–15) и по книге Судей могло быть современно Иисусу Навину, как и по кн. Иисуса Навина. Что действительно Хеврон был завоеван при И. Навине, это видно из многих мест книги И. Навина (11:20; 14:6; 20:7; 21:11–13). Как завоеванные при Иисусе Навине, Хеврон и Давир были назначены для священников из племени Каафа и для невольных убийц, как города убежища (20:7; 21:11–15). Таким образом, повествование о завоевании Хеврона и Давира вполне уместно и в книге И. Навина и Судей. Второе недоумение следующее. В книге И. Навина 19:47 повествуется, как о современном И. Навину, о событии: взятии Дановым коленом города Лесема ( ) и наименовании его по имени «Дана, отца своего, Даном». А в книге Судей (18:1, 7:27–29) повествуется, что «в те дни, когда не было во Израиле царя», т. е. в период судей, Даново колено захватило, пользуясь беззащитностью жителей, город Лаис ( ) и назвало его Даном «по имени Дана, отца своего». Очевидно, речь идет о разных городах: Лесеме и Лаисе, завоеванных Дановым коленом и названных Даном, причем один город завоеван был при Иисусе Навине, другой в эпоху судей. Что касается, наконец, повествования о смерти Иисуса Навина (24:29–33), то древнее иудейское предание удовлетворительно решало этот вопрос, приписывая это повествование Елеазару, сыну Аарона, и Финеесу (Baba Batra. 14b). Таковы главнейшие «недоумения», очевидно, не препятствующие признанию книги И. Навина писанием Иисуса Навина [].

Вышеприведенный «сонм» ветхозаветных и новозаветных свидетельств о событиях книги И. Навина подтверждает и ее каноничность, единогласно признававшуюся ветхозаветной и новозаветной Церковью. Не имея возможности, в виду этих свидетельств, отвергнуть каноничность всей книги, древние еретики манихеи [] и новые — деисты осуждали лишь отдельные события в ней, особенно «жестокость» И. Навина по отношению к хананеям []. Но христианские богословы, вслед за Феодоритом и Августином, всегда давали ответ на это недоумение, ссылаясь на «вопль преступлений» хананейских и противоестественные их мерзости (Лев 18:27; Втор 12:31), в такой же мере требовавшие от Господня правосудия их истребления, как вопль Содома и Гоморры (Втор 9:3–6; Быт 15:16; Прем 12:1–11). Иисус Навин и иудеи проявляли при этом не свою личную «жестокость», а исполняли справедливые «суды Божий» (Прем 12:11–15; Нав 1:2). И если бы они сами допустили хананейские пороки, то и на них разразился бы Господень суд в такой же степени строгости, как на хананеях (Втор 8:19–20; 13:12–13; Нав 23:15–16).

Объяснением книги Иисуса Навина занимались очень многие христианские богословы. Ориген в 26 гомилиях изъяснил эту книгу. Его изъяснения переведены Руфином и сохранились в латинском переводе (Migne. 12 t.). Ефрем Сирин изъяснил многие места книги (Ор. syriac. 11.). Бл. Феодорит в 20 вопросах разрешил исторические недоумения, вызываемые чтением сей книги (1-й т. его творений по рус. пер.; М. 801). Бл. Августин в «Вопросах на Седмикнижие» (Бытия — Судей) объяснил в буквальном и моральном смыслах трудные места книги (М. 341.). Из новых западных католических экзегетических трудов ценны: Clair. Le livre de losue. Par. 1877 г. Reinke. Beitrage. I и VIII tt. Протестантские труды: Keil. Das Buch losua. 1847, 1874 гг. Dillmcmn. Com. zu losua. 1882 г. Black. The Book of losuah. 1891 г. Blaike. 1893 г. Oettli. Deuteronomium-Richter. 1893 г. Новейшие резко критического направления: Steuemagel. 1899 г. Holzinger. 1902 г.

По библиологии ценна в апологетическом духе журнальная статья: Himpel. Selbstantigkeit, Einheit und Glaubwurdigkeit d. B. Iosua. Tubing. Quartalshrift. 1864 г. III; 1865, II.

В русской литературе есть объяснение некоторых мест книги у Властова. Священная летопись. 4-й т. Спб. 1893 г. Есть также критико-текстуальное исследование книги: Лебедев. Славянский перевод книги Иисуса Навина по сохранившимся рукописям и Острожской Библии. Спб. 1890 г. Экзегетических монографий пока не знаем.

 

Книга Судей.

Книга Судей получила свое наименование от судей еврейского народа, подвиги коих в ней описываются. Судьями назывались особые Богоизбранные из среды еврейского народа лица, спасавшие евреев от врагов и правившие ими в период времени с Иисуса Навина до Саула. Их служение обусловливалось не происхождением из какого-либо колена, не местом жительства, не личными физическими качествами, а духовными качествами и волей Божией. Книга Судей описывает дела и жизнь не всех судей, а только до первосвященника Илия и соответственно своему наименованию излагает не историю еврейского народа, а именно дела и подвиги судей, как избранников Божиих. С большей подробностью в ней описываются подвиги шести судей: Гофониила, Варака, Девворы, Гедеона, Иеффая и Самсона. По своему плану и содержанию книга Судей, видимо, разделяется на три части. Первая часть: 1 гл.-3 гл., 6 ст. составляет введение к книге, в коем излагается общий взгляд писателя на период судей и на политическое и духовное состояние в это время еврейского народа; вторая — главная часть: 3:6–16 гл., в коей описываются подвиги судей и водительство Божие через них в истории Израиля; третья часть: 17–21 глл. составляет как бы приложение к главной части, в коем описываются два события: идолослужение в колене Дановом и междоусобная война с коленом Вениаминовым, характеризующие печальное внутреннее политическое и духовное состояние евреев в период судей.

По существующим хронологическим исчислениям книга Судей обнимает период времени приблизительно с 1442 по 1094 гг. до Р. X.

О происхождении книги Судей издавна высказывались разные, несогласные с истиной, предположения. Дорофей Тирский предполагал, что при скинии находились священные писатели, которые порознь и своевременно записывали в книгу различные современные события. Кардинал Гуго предполагал, что каждый судья сам записывал события своего времени, а при Езекии (Притч 25:1) эти записи были сгруппированы, соединены и составили книгу Судей. Оба эти предположения не подтверждаются историей, не упоминающей ни о писателях, живших при скинии, ни о писаниях судей. Новые ученые критики нашли в книге Судей различие в религиозных воззрениях, противоречия, разность в языке, и т. п. признаки «разных писателей». И одни из них (Эйхгорн, Бертольд, Де-Ветте) приписывали трем писателям: введение (1–3:6), главную часть (3:6–16) и приложение (17–21 глл.); другие (напр., Шрадер) всю книгу разделили на фрагменты и приписали теократику, девтерономисту, пророку и другим подобным лицам, известным нам из обозрения Пятикнижия; иные видели «постепенные переделки основной материи героического характера» (Кауч); некоторые добросовестно сознаются, что «не знают, кем, как и когда написана и впоследствии редактирована» и приведена в настоящий вид книга (Вельгаузен, Рейс, Эвальд); новейшие ученые видят здесь руку «до-девтерономиста, девтерономиста, иеговистов, елогистов, писателя священнического кодекса» []. Так как эти предположения имели те же характер и основу для себя, как и аналогичные им, принадлежащие тем же ученым предположения о происхождении Пятикнижия, то не будем повторять споров и разбора их, а изложим лишь, по принятому плану, положительные доказательства единства, идейности и систематичности книги Судей [].

Содержание книги Судей неоспоримо убеждает в единстве ее писателя. Единство писателя книги видно из основной идеи, которой руководится он в изложении содержания своей книги. Основную идею свою и взгляд на период судей писатель излагает в начале своей книги, в 1–2 главах, составляющих введение в книгу. По вычурному выражению Вигуру, книга Судей есть «ряд портретов руки одного художника, помещенный в одной галерее с вестибюлем — введением (1–3:6)» (Руков. 2, 1. стр. 46). Излагаемый в этом «вестибюле» взгляд священного историка таков. Когда был жив И. Навин и вскоре после смерти его, иудеи твердо хранили веру в истинного Бога и свято соблюдали Моисеев закон. В награду за это, соответственно древним обетованиям, Господь даровал им спокойную и благополучную жизнь. Но с течением времени, когда умерло поколение современников И. Навина, клятвенно обязавшихся исполнять Господень закон (Нав 24:23–24), иудеи заразились пороками хананеев, прежних владетелей Палестины. Как при Иисусе Навине, так и после него иудеи не успели поработить всех хананеев. Пощаженные хананеи постепенно поработили, в свою очередь, евреев нравственно: евреи заимствовали от них почитание языческих богов. За это нечестие Господь наказывал евреев политическим порабощением хананеям и другим языческим народам. Под влиянием бедствий евреи сознавали свои грехи, отвергали языческое богопочтение и обращались к Богу с молитвою об избавлении от врагов. Господь внимал их молитве, посылал судей, чрез коих избавлял их от врагов. Во времена судей евреи, помня прежние бедствия, соблюдали Божий закон и жили благополучно. Но по смерти судей евреи снова увлекались языческим культом, а Господь наказывал их порабощением соседним народам. Под влиянием бедствий они снова обращались к Богу и получали судей и т. д.

Вот какой взгляд на период судей проводится писателем во вводных главах (особ. 2:6–23). Этот же взгляд проводится затем и через всю книгу. Писатель излагает события периода судей с этой точки зрения. Нечестие еврейского народа наказывалось порабощением иноплеменникам, от которого избавление даровал Господь через судей. Предваряется главная часть книги перечислением народов, через которых Господь искушал израильтян, чтобы узнать, повинуются ли они заповедям Его (3:1–6). Затем излагается «злое в очах Божиих», совершенное израильтянами, и наказание за него — порабощение Хусарсафему и избавление через Гофониила (3:7–11); опять «злое» по смерти его, порабощение Еглону и освобождение через Аода (3:12–30); также и далее излагаются события (ср. 4:1–3, 23; 6:1, 6–8:34; 8:28, 33… 10:6–7:10… 13:1–5).

Во-вторых, в состоянии еврейского народа в период судей писатель старается отметить постепенное нравственное падение еврейского народа по мере удаления от эпохи Иисуса Навина, а в соответствие ему и постепенное падение авторитета и значения судей. Поколение современников Иисуса Навина, говорит он, почитало истинного Бога (2:6–7); следующее поколение стало поклоняться языческим богам (2:8–13) и за это было порабощаемо иноплеменникам (2:14–15), но когда свою вину сознавало, было спасаемо судьями, коим вполне повиновалось (2:16). Дальнейшие поколения не слушали уже судей, почитали языческих богов и постепенно глубже и глубже нравственно падали (2:17–20). Дальнейшая история главной части книги (3:7–16 гл.) подтверждает и это положение введения. Перед выступлением первых судей и в правление их было обращение всего еврейского народа к Богу, полное духовное единение с судьями и искреннее служение Богу. Так было при Гофонииле (3:9), Аоде (3:15), Девворе (4:3, 5), перед Гедеоном (6:6–8). При Гедеоне уже не видно такого духовного подъема (6:13), а сам он после поражения мадианитян самочинно устроенным ефодом дал дурной пример всем евреям, начавшим к этому ефоду «блудно ходить», как к «сети»· (8:27). Своим многоженством также подавал он не особенно хороший пример (8:30–31) и вызвал общее нерасположение к своему дому (8:35), а сын его Авимелех избил всех своих братьев, незаконно захватив власть на три года (9 гл.). При следующих судьях, Фоле и Иаире, было уже мало религиозного подъема, а после них лишь умножилось среди Израиля языческое нечестие: почитание не только ваалов и астарт, но и богов арамейских, сидонских, моавитских, аммонитских, филистимских (11:1–6). Правда, перед Иеффаем было обращение народа к Богу (10:16), но Иеффай был сыном блудницы и был ли во время его правления, а равно при его преемниках, Есевоне, Елоне, Авдоне, особенный религиозный подъем, священный историк не говорит (12 гл.). Точно также священный историк не говорит об особенном религиозном подъеме, как перед выступлением, так и во все правление Самсона (13–16 глл.). И сам он не отличался особою высотою: чувственность затмила и погубила его служение и жизнь (16 гл.). Так постепенно религиозно падали еврейский народ и его судьи.

В соответствии с религиозным падением находилось и политическое падение. Первые судьи пользовались властью и авторитетом среди всех колен еврейского народа, охотно по их зову ополчавшихся на врагов и также охотно и единогласно им подчинявшихся и во все время их правления. Так было при Гофонииле, Аоде, Девворе и Вараке (3:10, 27; 4:5, 23). При следующих судьях уже не было такого единства: с Гедеоном отказались участвовать в походе жители Сокхофа и были им наказаны (8:1–17); Иеффаю отказало в повиновении все Ефремове колено и произвело междоусобную войну (12:1–6). А о Сампсоне даже неизвестно, пользовался ли он властью над еврейским народом (15:15–20); видно лишь единоличное его столкновение с филистимлянами (14:19; 15:25), а иудеи даже связали и выдали его филистимлянам (15:11–13). В конце же всех своих единоличных подвигов Самсон попал в плен к филистимлянам и там скончался (16:21–31).

В таком же пропорциональном отношении находилось и внешнее политическое значение судей, и оно постепенно падало. Так, первые судьи и сами подолгу правили, доставляли могущество иудеям, и после себя оставляли покой и безопасность земле иудейской на долгое время, так как враги не смели ее беспокоить. Так, при Гофонииле и после него земля покоилась 40 лет (3:11), при Аоде и после него — 80 лет (3:30), после Девворы — 40 лет (5,31), при Гедеоне 40 лет (8:28). Но при Фоле уже 23 года (10:2), при Иаире 22 года (10:3). Непосредственно же после их смерти враги нападали на Иудею, опустошали и порабощали ее (10:6, 7). Еще менее правили дальнейшие судьи: Иеффай лишь 6 лет (12:7), Есевон 7 лет (12:9), Елон 10 лет (12:11), Авдон 8 лет (12:14). Самсон, правда, судил Израиля долее предшественников, 20 лет (15:20), но от филистимлян он лишь «начинал спасать» (13:5) и совсем не спас иудеев и даже сам погиб у них в плену (16:21–31). Соответственно указанному уменьшению власти судей шло увеличение власти врагов: перед Гофониилом Хусарсафем порабощал евреев 8 лет (3:8); перед Аодом служили Еглону 18 лет (3:14), перед Гедеоном служили мадианитянам 7 лет (6:1), перед Иеффаем же служили филистимлянам и аммонитянам уже 18 лет (10:8), а перед Самсоном даже 40 лет (13:1).

Указанные и оттеняемые священным историком черты постепенного духовного и политического падения правления судей наводят читателя на мысль о несоответствии в последующее время этого правления духу и потребностям еврейского народа, нуждавшегося в более прочной центральной власти — царской, с неизбежными «бичами и приставниками». Этот вывод взаимно объединяет вторую и третью части книги Судей. В третьей части описываются скорбные события в жизни еврейского народа за период судей: идолослужение в колене Дановом (17–18 глл.) и междоусобная война с коленом Вениаминовым (19–21 глл.), причем описываемые беспорядки писатель объясняет так: «в те дни не было царя у Израиля, каждый делал то, что казалось ему справедливым» (21:25). Ясный, таким образом, получается для читателя вывод и из этой части о необходимости замены правления судей царским правлением. — Итак, введением (1–3:6) взаимно внутренне объединяются все части книги по содержанию и историческим идеям.

Такое же объединение и единство заметно и в языке и изложении книги. Так, священный историк одними и теми же словами и оборотами характеризует духовное состояние еврейского народа во введении и в главной части. Нравственное падение Израиля излагается словами: «тогда сыны Израилевы стали делать злое пред очами Господа» (2:11; 3:7; 4:1; 6:1; 8:38…). Обращение к Богу также единообразно описывается: «воззвали к Господу и Он послал им спасителя» (2:16; 3:9, 15; 4:3; 6:7…). Последствия правления судей: «и покоилась земля» (3:11; 5:32; 8:28).

Затем, как и в предыдущих книгах, и здесь заметны намеренные и, можно сказать, идейные пропуски. Таков, например, пропуск процесса изменения жителей Палестины. По книге И. Навина, она была едва не сплошь занята хананеями, аммореями, ферезеями, гергесеями и другими иноплеменниками (ср. Нав 9:1; 10:3; 11:3 = Суд 1:21–36), а по книгам Царств, их уже не было и населяли Палестину евреи. Очевидно, в эпоху судей совершилась постепенная перемена жителей Палестины, но о ней намеренно умолчано в книге Судей. — Подробно говоря о судьях, иногда даже о событиях их частной жизни (8:30–31; 11:34–35; 14:1–20), священный историк мало говорит о событиях и строе жизни всего еврейского народа. Этим объясняются очень краткие и малообычные для историков замечания: «покоилась земля 40 лет» (3:11) и даже «80 лет» (3:30), — как будто никакого события в еврейском народе за эти обширные периоды не произошло… Несомненно таковые события были, и может быть в немалом числе, но не соответствовали идее и цели писателя, а потому и опускаются. Он сосредоточивает внимание читателей на судьях и их теократическом служении, все же остальное опускает. Правда, в последней части (17–21 глл.) не упоминается о судьях и их подвигах, но и она по своей идее — о значении для еврейского народа правления судей и необходимости замены его царским правлением (18:1; 19:1; 21:25) — теснейшим образом примыкает к основной части (3–16 глл.) книги и все ее факты служат лишь подтверждением идеи историка.

Из приведенных указаний несомненен вывод о единстве писателя, идейности и систематичности книги Судей. О личности его и времени происхождения книги существуют следующие свидетельства.

Иудейское предание определяло личность писателя книги, признавая таковым Самуила (Baba Batra. 14b). Из христианских писателей это мнение разделял Исидор Испалийский (De offic. ecIes. 1, 12). В Синопсисах Афанасия и Златоуста этот вопрос не поднимается. Бл. Феодорит в слове Иерусалим (Суд 1:7, 21) видел указание на эпоху Давида, якобы современную писателю; но из Библии этого подтвердить нельзя, потому что и ранее Давида, еще при Аврааме Иерусалим назывался Салимом, а в соединении с словом город ( ) — Иерусалимом (Быт 14:18). При Иисусе Навине употребительно было уже полное имя Иерусалим (Нав 10:1; 12:10; 15:63). О перемене какого-либо древнего названия города на Иерусалим в эпоху Давида также в Библии нигде не говорится, следовательно предположение Феодорита не может быть принято. — В подтверждение иудейского предания можно привести следующие косвенные даты из самой книги Судей. В 1:21 говорится, что иевусеи «до ныне» живут в Иерусалиме. Иевусеи были окончательно изгнаны из Иерусалима при Давиде (2 Цар 5:6–9). Следовательно, писатель жил ранее воцарения Давида и изгнания иевусеев. В 6:24 замечено, что жертвенник Гедеона в Офре Авиезеровой и «до ныне» находится. В 11:30 говорится: вошло в обычай, что ежегодно дочери Израилевы ходят оплакивать дочь Иеффая. Едва ли жертвенник Гедеона и плач о дочери Иеффая могли долго существовать. Описывая беспорядки в эпоху судей, писатель очень идеально смотрит на царское правление и отсутствием царя объясняет описываемые беспорядки, например междоусобицу и почитание истукана (18:1; 19:1; 21:25). Следовательно, он не дожил до разделения царств и сопровождавших его войн (3 Цар 14:30), почитания тельцов и поголовного увлечения языческими культами (3 Цар 12:27–33; 14:22–24; 19:14–18). Кроме этих, как видно, довольно неопределенных дат, исследователи находят более определенную: сходство во взглядах и даже выражениях писателя книги Судей и пророка Самуила на эпоху судей, на нечестие евреев, как на причину порабощения врагам, на обращение к Богу, как причину дарования судей и избавления от врагов (ср. особ. Суд 2:11–23 = 1 Цар 12:8–15). В этой речи Самуила (1 Цар 12:8–12) вспоминаются почти все судьи, описываемые в книге Судей. Вообще, раскрываемая в книге Судей идея постепенного падения еврейского народа в период судей и неудовлетворительности формы судейского правления напоминает речи Самуила перед избранием и помазанием Саула на царство (1 Цар 8 и 12 глл). Правда, царское правление очень тягостно, по взгляду Самуила, должно быть для евреев, оно оскорбительно, по их требовательности, и для Господа, но оно необходимо по жестоковыйности народа. Отсутствие у Израиля единовластного царя было источником многочисленных бедствий еврейского народа в период судей (1 Цар 12:9–12). Так, основная мысль книги Судей и речей Самуила одна и та же и может подтверждать, хотя конечно и косвенно, свидетельство иудейского предания о происхождении книги Судей от Самуила.

Но в книге Судей есть одно выражение, по-видимому, опровергающее это предание. В 18:30–31 читаем: «и поставили сыны Дановы у себя истукан; Ионафан же, сын Гирсона, сына Манассии, сам и сыновья его были священниками в колене Дановом до дня переселения земли. И имели у себя истукан, сделанный Михою, во все то время, когда дом Божий находился в Силоме». Слова: «до дня переселения земли» ( ) как будто указывают на удаление Данова колена в Ассирийский плен (4 Цар 17:7), и следовательно, на очень позднее происхождение книги Судей. Но с таким пониманием несогласны дальнейшие слова: «пока дом Божий был в Силоме». Дом Божий в Силоме опустел и потерял свое значение в глазах еврейского народа со взятием из него ковчега на войну с филистимлянами при первосвященнике Илие. После этого ковчег уже не возвращался в Силом и, по выражению Иеремии, Господь «отверг скинию Силомскую» (1 Цар 4:3–11; 5–7:2; Иер 7:11–14; Пс 77:60). Следовательно, «переселение земли», по взгляду священного историка, не могло быть позже начальных лет правления Самуила. Во всяком случае, современник Давида и Соломона упомянул бы о пребывании дома Божия не в Силоме, а на Сионе или Мориа (2 Пар 6 гл. 3 Цар 6–8 глл. Пс 2:6; 9:12; 64:2…). С таким пониманием указанного выражения согласны и другие справедливые соображения. Благочестивые цари Давид и Соломон не потерпели бы нечестивого идолопоклонства колена Данова, если бы оно существовало в их время. Иеровоаму не было бы нужды ставить в том же городе Дане нового своего идола — тельца (3 Цар 12:25–29), если бы там до его времени существовал истукан из эпохи судей. Ему было бы во всяком случае очень резонно воспользоваться этим «древним» культом и его священниками из Манассиина колена… Очевидно, к его времени ничего подобного уже не было. Нелишне, наконец, привести чтение некоторых рукописей вместо (земли) — (ковчега), т. е. до дня удаления ковчега во время войны с филистимлянами []. Итак, рассматриваемое выражение, а равно и некоторые другие, указываемые критиками [], не могут доказывать позднейшего происхождения книги Судей.

Положительным доказательством древности книги Судей служит знакомство с нею священных ветхозаветных писателей. Так, писатель 1 и 2 книг Царств, несомненно, знал книгу Судей. Он начинает свое повествование с последних судей, Илия и Самуила, не упомянутых в книге Судей. Он, таким образом, непосредственно продолжает историю, веденную писателем книги Судей. Описываемые им лица также были знакомы с книгою Судей. Самуил кратко вспоминает о судьях, хорошо и подробно известных из этой книги его современникам: о Сисаре (Суд 4–5 глл.), Иероваале (6–7 глл.), Вараке (4–5 глл.), Иеффае (11 гл. = 1 Цар 12:9–11). Давид вспоминает смерть Авимелеха (Суд 9:52–53 = 2 Цар 11:21). Писатель 3–4 кн. Царств также упоминает о судьях и торжественно праздновавшихся при них праздниках (4 Цар. 23,22). В псалмах 67 (2:9 и 28 стт.) и 97 (8–9 стт.) воспроизводятся слова и образы песни Девворы (Суд 5:4–5:14–15). В 82 псалме (10–12 стт.) вспоминается поражение Мадиама, Сисары, Иавина, Орива, Зевея, Салмана, Зива и других хананейских царей, описываемое в кн. Судей (Суд 4:15; 7:25; 8:12, 21). Идолослужение и страдание евреев эпохи судей упоминаются в 105 псалме (34–44 стт.). Пророки Исайя (9:4; 10:26; 33:8) и Осия (9:9; 10:9) вспоминают события, описываемые в книге Судей (Суд 5 гл.; 7:22–24; 19:14). Правление судей кратко упоминается премудрым Сирахом (Сир 46:13–15) и ап. Павлом (Деян 13:20; Евр 11:32).

Все приведенные свидетельства подтверждают вместе с древностью и исторический характер книги Судей. Последний подтверждает ряд других свидетельств. Во-первых, собственные имена лиц и мест сохраняли в общей народной памяти древние описываемые здесь события: Бохим (2:5), Пальма Девворы (4:5), имя жертвенника Гедеона «Иегова Шалом» (6, 24), Иероваал (6:32), Источник взывающего (Самсона: Суд 15:19), Стан Дана (18:12), Дан (18:29). Писатель тщательно все таковые имена и происхождение их отмечает, справедливо полагая, что они будут всегда свидетельствовать за него и его повествования, а не против него. Во-вторых, историческая точность писателя видна из того, что он сам ничего не распространяет намеренно в повествованиях. Так, часто краток в повествованиях о событиях очень важных, например: «земля 40 лет покоилась» после Гофониила (3:11), «80 лет» после Аода (3:30). Если бы он решался фантазией пополнять действительную историю, то здесь такое пополнение неизбежно явилось бы, а его нет. Согласно со своей целью, он мог бы измышлять и подбирать поучительные факты и события о нечестии иудеев, наказаниях Божиих, но у него ничего такого нет, только то, что точно известно, у него помещено. В-третьих, полная правдивость и документальная историчность повествования книги Судей видны из многих, точно передаваемых здесь, речей и разговоров со всеми бытовыми явно правдивыми оттенками и картинами. Таковы, например, речь Гедеона и испытание им Божественного откровения (6:11–24:36–40); речь Иеффая и его дочери (11:35–40); загадки Самсона (14:12–14); речь Михи (17:2–4); частные бытовые черты в описании Аода (3:17–26), Сисары (4:17–21), Гедеона (7:13–25), Маноя (13:3–23), Самсона (14:5–10; 15:4–6:15–16; 16:2–3:7–31). Все находящиеся в этих отделах частности производят на читателя неотразимое впечатление своею жизненною правдою. В-четвертых, наконец, и вообще все повествование книги Судей производит такое впечатление и имеет себе много параллелей и подтверждений, как в нередких частных фактах, лицах и исторических указаниях, так и в обрисовке общего политического положения Палестины и соседних стран, во внебиблейских, египетских и ассирийских памятниках []. Оно имеет также в своих бытовых указаниях массу внутренних доказательств исторической достоверности в древней истории и археологии Востока. Из исторического анализа его видно, что все повествования книги Судей носят на себе ясные и несомненные следы жизни и быта той эпохи и места, где описываемые события совершались []. О письменных памятниках, в коих сохранились описываемые священным историком несовременные ему события, он не упоминает, а потому не будем пускаться в обильные в западной литературе гадания о них.

Каноническое достоинство книги засвидетельствовано вышеприведенными многочисленными цитатами из нее в ветхозаветных и новозаветных (особ. Евр 11:32) книгах. В иудейской и христианской Церкви не было споров по этому вопросу.

Относительно хронологии книги Судей существуют следующие даты. Если сложить все цифровые данные самой книги о правлении судей и промежуточных продолжительных периодах господства над евреями разных врагов, то получим следующий ряд цифр: Хусарсафем господствовал 8 лет (3:8), Гофониил судил 40 лет (3:11), моавитяне господствовали 18 лет (3:14), Аод судил и евреи покоились 80 лет (3:30), Иавин господствовал 20 лет (4:3), Деввора судила 40 лет (5:31), мадианитяне притесняли 7 лет (6:1), Гедеон судил 40 лет (8:28), Авимелех 3 года (9:29), Фола 23 года (10:2), Иаир 22 года (10:3), аммонитяне притесняли 18 лет (10:8), Иеффай судил 6 лет (12:7), Есевон 7 лет (12:9), Елон 10 лет (12:11), Авдон 8 лет (12:14), филистимляне господствовали 40 лет (13:1), Самсон судил 20 лет (16:31). — Всего 410 лет. Если к этому прибавить 40-летнее правление последнего судьи и первосвященника Илия (1 Цар 4:18), то получим 450-летний период для всей эпохи судей. С этим, по-видимому, согласуется дата, указываемая ап. Павлом: низложи язык седмь в земли Ханаанстей, даде им в наследие землю их. И по сих яко лет четыреста и пятьдесят даде им судьи до Самуила пророка (Деян 13:19–20). — Оба приведенные счисления, как видно сходные между собою, составляют, можно сказать, одну дату. Другая дата заключается в следующих двух ветхозаветных указаниях. В Суд 11:26 читаем: егда вселися Израиль во Есевоне и в пределех его… и во всех градех у Иордана, триста лет. — Так говорит Иеффай царю аммонитскому, назначая 300-летний период для эпохи с Моисея (Валак, царь моавитский, упоминается в 25 ст.) до своего времени. Это счисление, очевидно, не совпадает с вышеприведенной датой, потому что сюда входит правление Иисуса Навина (25 лет по Флавию. Antiqu. V. I. 23) и всех предыдущих до Иеффая судей (должно было получиться 350 лет, если со смерти Моисея начать счет). Но еще большее числовое сокращение заключается в третьей дате: 3 Цар 6:1: и бысть в четыредесятное и в четверосотное лето исхода сынов Израилевых из Египта, в лето четвертое, в месяц вторый, царствующу царю Соломону над Израилем и созда храм Господеви. По этой дате назначается 440-летний (по нынешнему еврейскому тексту 480 лет) период для всей эпохи с исхода до 4-го года правления Соломона. Если следовать этой дате (даже по еврейскому тексту) и отнять от этой цифры 40 лет странствования по пустыне, 25 лет правления Иисуса Навина, 40 лет первосв. Илия [], 40 лет правления Саула, 40 лет Давида и три года Соломона, всего 188 лет, то на эпоху судей останется лишь 220 лет, вместо 410.

Выход из представленных хронологических недоумений современные библеисты-апологеты находят лишь в допущении анахронизма в книге Судей. Предполагают, что правление некоторых судей было одновременным и «покой» земли был также частичным и совпадал с подчинением некоторых колен врагам. Так, судьи Иеффай, Есевон и Авдон были современниками Самсона, а последний был современником Илия. В 80 лет покоя после поражения моавитян, Иавин притеснял северные колена (4:3; 5:31). Когда аммонитяне притесняли заиорданские колена (10:7), филистимляне господствовали над юго-западными коленами (13:1). Таким образом, при неизменности других счислений (странствования, правления И. Навина, Илия, Саула и Давида), может значительно сократиться эпоха, описываемая в книге Судей, и останется в согласии с датой книги Царств [].

Что касается свидетельства апостола Павла, то оно умеряется его собственным добавлением: яко — ώς, по рус. около. С другой стороны, как справедливо замечал еще Иероним [], хронологические вопросы не имели существенного значения для библейских писателей, не имеют они его и для христианских читателей Библии, а потому не будем долго останавливаться на них. Последующие библеисты, может быть, найдут иное решение этого вопроса.

Объяснением книги Судей в отеческий период занимались отрывочно. Так, Ориген оставил несколько аллегорий и гомилий на некоторые места (Migne. XII t.), Ефрем Сирин объяснил некоторые места (Ор. syr. I, 308–330), бл. Феодорит решает 28 вопросов из этой книги (1-я часть твор. его по рус. пер.), Августин тоже делает (Quaestiones in ludices. M. 34 t.), Προкопий Газский (Соm. in 1. Iudicum. Migne. LXXXVII t.). Из новых западных трудов ценятся католические: Clair. Les Juges. 1878 г. Hummelauer. L ludicum et Ruth. 1888 г. Lagrange. L. 1. d. Juges. 1903 г. протестантские: Keil. Com. üb. B. Richter. 1874. Oettli. Deuteronomium-Richter. 1893 г. Более новые: Moore. Edinb. 1895. Budde. 1897. Nawack. 1900 г., — но все три резко критического направления. В русской литературе многие места объяснены в вышеупомянутой монографии проф. Троицкого: Религиозное, общественное и государственное состояние евреев в период судей. Спб. 1885 г. Есть также краткое объяснение их у Властова (Свящ. летопись. Т. 4-й) и у Лопухина (Библейская история. I, 920–991 стр.).

 

Книга Руфь.

Содержание. В те дни, когда евреями управляли судьи, некий Елимелех вифлеемлянин с своею женой Ноеминью и двумя сыновьями Махлоном и Хелеоном, по причине голода, удалились в землю моавитскую. Там сыновья женились на моавитянках: Орфе и Руфи и померли бездетными вместе с отцом. Ноеминь, через 10 лет по смерти детей, снова решилась возвратиться в Вифлеем, причем Орфа с пути вернулась в моавитскую землю «к своим богам», а Руфь решилась на все тягости пути и жизни в чужой земле и прибыла в Вифлеем (1 гл.), где нашла привет и замужество у родственника покойного своего мужа, Вооза, и сделалась прабабкою Давида (2–4 глл.).

Обнимаемый книгой Руфь период времени относится к эпохе судей. Время происхождения книги Руфь и личность писателя определяются временем описываемых в ней событий и лиц. Первое кратко, хотя не слишком точно, определяется продолжительной 31/2— вековою эпохой судей: «в те дни когда управляли судьи» (Руфь1:1); из вторых особенно важно упоминание о Давиде, очевидно,· хотя и не называемом еще царем (как он называется в параллельном родословии евангелиста Матфея 1:7), но выделенном уже Промыслом Божиим, личными качествами и общественным положением из массы всего еврейского народа (4:22). Из сопоставления этих двух дат законен вывод, что книга написана уже в период Саула, когда Давид прославился, как помазанник Божий и Самуилов, но еще не провозглашенный царем и не «помазанный в царя над всем Израилем» в Хевроне (2 Цар 5:1–3). В связи с такой датой иудейское и христианское предание решало вопрос о личности писателя книги Руфь. Так как пророк Самуил сам помазал Давида и дал начало его прославлению во Израиле, сам руководил им и уверен был в его царственном достоинстве, то он же написал и книгу Руфь, заключающую в себе генеалогию его избранника, будущего царя и родоначальника царского иудейского рода (Baba Batra. 14b. Исидор Испалийский. De offic. eccles. 1, 12). Западные ученые: Серарий, Арий Монтан, Генебрард, Сикст Сиенский, Целяда, Корнели, Каулен и мн. др. разделяют это мнение []. Это предание подтверждается внешней и внутренней близостью книги Руфь к книге Судей — писанию Самуила. Внешняя близость засвидетельствована древним христианским преданием, утверждающим, что в древнем «еврейском 22-книжном» каноне [] книга Руфь с книгой Судей «составляли одну седьмую книгу» []. В списках перевода LXX книга Руфь следует непосредственно за книгою Судей, а равно и в переводах, составленных с LXX (славянском, арабском и др.), и в Вульгате она следует также за книгою Судей. В нынешних еврейских изданиях Библии и рукописях книга Руфь помещается чаще всего в отделе «пяти свитков», по богослужебному употреблению книг этих в еврейские праздники (см. Общее Введение), иногда помещается перед Псалтирью, как введение в историю Давида — писателя псалмов. Во всяком случае, решенный в талмуде вопрос о происхождении книги этим новым ее помещением не подвергался сомнению и перерешению неведомому для еврейских ученых (Wogue. Histoire de la Bible… 11 и 59 pp.).

В параллель со внешним свидетельством должно быть поставлено внутреннее сходство книги Руфь с книгой Судей. Обе книги обнимают одну и ту же эпоху судей и означают ее одним и тем же термином «в те дни, когда правили иудеями судии» (Руф 1:1 = Суд 3:7; 4:4; 10:2–3; 12:7–8:11, 13; 16:31). В обеих книгах жизнь евреев вполне автономная, без царя и правителя, с самостоятельным, городским и общественным управлением описывается чрезвычайно сходными чертами (срав. Суд 17–21 глл. = Руфь4:1–13). Есть сходство и в оборотах речи и особенностях словоупотребления обеих книг (напр.  — брать себе жен: Суд 21:23 = Руф 1:4). По всем приведенным данным некоторые ученые (напр. Лями, Корнели и др.) считают книгу Руфь лишь «третьим добавлением» к книге Судей (первое: Суд 17–18 глл., второе: Суд 19–21 глл.). Не соглашаясь с этим крайним предположением, коему противоречит ясная особность, цельность и законченность книги Руфь, должно согласиться лишь с тем положением, что книги Судей и Руфь написаны Самуилом [].

В связи с таким решением вопроса о происхождении книги находится решение вопроса и об историческом характере книги и ее полной достоверности. Очевидно, пророк Самуил имел полную возможность знать от своих, благоговейно относившихся к нему, современников строгую и точную правду о родопроисхождении своего и Божия избранника Давида. Как авторитетнейший историк эпохи судей, он мог писать только истинную правду. Правдивость его повествований подтверждает евангелист Матфей, в родословной Иисуса Христа сказавший: Вооз роди Овида от Руфи, Овид же роди Иессеа, Иессей же роди Давида царя (Мф 1:5–7), вполне дословно сходно со свидетельством книги Руфь (4:21–22). Замечательно, что о Руфи из всех ветхозаветных книг упоминается лишь в одной книге Руфь; в родословной же Давида по книге Паралипоменон (1 Пар 2:12–15) она опускается. Следовательно, евангелист Матфей подтверждает исключительно только книгу Руфь. Как по книге Руфь (4:10), так и по книгам Царств (1 Цар 16:1–13) и родословной Иисуса Христа (Лк 2:4), Вифлеем есть родовой город Давида. В книгах Царств замечено, что Давид отправлял своих родителей в моавитскую землю (1 Цар 22:3), может быть потому, что через Руфь они были родственны моавитянам.

Ясным подтверждением полной историчности этой книги служит весь характер повествования, отличающийся полной правдивостью и очевидностью, не нуждающийся ни в каких посторонних исторических, археологических, ориенталистических и прочих ученых аппаратах. Весь рассказ написан так живо и наглядно, что производит неотразимое впечатление очевидца событий. Другого вывода и не может быть. По справедливому замечанию Оттли «здесь нет ни одного малейшего повода к сомнениям в историчности» (Соm. üb. Ruth. 214 s.). В этом признании можно видеть и ответ на предположение Баудиссина, Кауча и др., что книга Руфь есть мидрашистское произведение (Guthe. Bibelw. 555 s.). Очевидно, между легендарными мидрашами и канонической исторической книгой Руфь есть существенная разность. Есть мидраш и на книгу Руфь (М. Ruth Rabba), столь отличный от последней, как легенда от истории (Wunsche. Bibliotheca rabbinica. 1883 г.). Положительным свидетельством историчности книги и авторитета ее писателя может с полным правом служить упоминание о происхождении Руфи от моавитян. Обыкновенно, в судебных процессах о подделках указывают цель подделок. Но можно ли таковую найти в происхождении столь авторитетного для евреев царя Давида от моавитянки? — Напротив, всякий обманщик рисковал за подобную повесть жестоко поплатиться, когда бы он ни «сочинил» ее, при Давиде ли или после его. Да, только авторитет Самуила мог не устрашиться естественного ропота на подобную повесть и смирить ею им же вознесенного «от пастбищ и доилиц» сына Иессеева… — Другой ответ на всем протяжении еврейской истории не возможен [].

Что касается отрицательно критических гипотез [] о происхождении и историчности книги Руфь, то более всего странно читать, хотя ныне и наиболее распространенное, предположение, разделяемое учеными Берто, Вельгаузеном, Мазиусом, Де-Ветте, Шрадером, Эвальдом, Каучем, будто книга составлена после вавилонского плена (Ездрой или его современниками и противниками его «драконовских законов» против браков с иноплеменницами) и «сочинена» для оправдания браков евреев с иноплеменницами. В этом предположении справедливо лишь то, что евреи, до прихода в Палестину Ездры и Неемии, по возвращении из плена часто вступали в брак с иноплеменницами: моавитянками, аммонитянками, азотянками (1 Езд 9 гл.; Неем 13:23–31). К этому нужно добавить, что послепленные вожди иудеев и собиратели священной ветхозаветной письменности, Ездра и Неемия, строго осуждали и расторгали таковые браки, как запрещенные законом (Втор 23:3) и могшие навлечь на иудеев тяжкие бедствия (1 Езд 10; Неем 13:23–28). Еще можно добавить, что евреи исполняли это повеление, иные охотно, иные с большою скорбью, а иные с лукавой и сладострастной целью допускали частую и произвольную мену жен (Мал 2:13–17). Как же при таком отношении к бракам с иноплеменницами могла появиться «сочиненная» тогда же книга Руфь и могла быть принята в канон лицами, неблагосклонно относившимися к прославляемому в ней браку? Это невозможно. У пророка Малахии (2:15) упоминаются ссылки евреев на пример Авраама и Агари, но нигде нет ссылок на пример Вооза и Руфи, а их следовало бы ожидать по рассматриваемой гипотезе. — Общий же вывод, согласно со всеми историческими данными о послепленном иудействе, должен быть справедливо тот, что если когда-либо, то уже никак не после плена могла быть «придумана» история Руфи и написана книга Руфь. В другие эпохи в еврейской истории поводов к написанию книги Руфь могло быть не более, как при Самуиле в указываемое нами время. Послепленными же собирателями канона эта книга могла быть принята только по авторитету Самуила и полной своей исторической достоверности. — Время событий, описываемых в книге Руфь, из обширной эпохи судей, точно в самой книге не определено, и определить его можно лишь гадательно по следующим данным. Поводом к удалению Ноемини с мужем и детьми из Вифлеема в моавитскую землю послужил голод в Вифлееме (1:1). В книге Судей определенно не говорится, когда в Вифлееме был голод, но он мог часто постигать разные местности, так как засеянное евреями нередко враги пожинали и увозили себе, опустошали поля и обрекали на голод евреев (Суд 6:3–5). Иудейское предание посему относило голод, упоминаемый в книге Руфь, то к эпохе Аода и Самегара, то к эпохе Девворы и Варака (Суд 3:15–4:22; Ruth Rabba. 1. с.), но с таким же правом, конечно, можно его отнести ко времени Гедеона (Суд 6:1–13). Другая дата — родство с Давидом. Если в родословной последнего (4:17, 22) нет пропусков, как и в параллелях ей (1 Пар 2:12 = Мф 1:5; Лк 3:32), то события книги Руфь, отделяемые от Давида лишь двумя поколениями (Овид и Иессей), нужно отнести к концу эпохи судей. Иосиф Флавий считал Вооза современником Самсона и Илия (Древн 5:9. 1). В это время, действительно, филистимляне легко могли опустошать окрестности близкого к ним Вифлеема (Ср. 2 Цар 23:14–16). Но, разумеется, и это — одно лишь предположение.

Против единства писателя книги Руфь и идейности, цельности всей книги, в виду ее изложения, поражающего всех читателей этими своими качествами, не было критических возражений []. Этим, кажется, отличается книга Руфь от всех других исторических ветхозаветных книг.

О каноничности книги свидетельствует вышеуказанная цитата евангелиста Матфея (1:6–7). Ее признавало всегда иудейское и христианское предание.

Толковательная литература на книгу Руфь не обширна. За отеческий период у одного бл. Феодорита решается несколько вопросов морального и исагогического характера относительно сей книги (По рус. пер. 1 ч. его твор.). У бл. Августина в «Вопросах на семикнижие» также есть несколько замечаний (М. 34 t.). Из появившихся в новое время экзегетических трудов ценны католические: Clair. L. des Juges et Ruth. 1878. Hummelauer. Libri Iudicum et Ruth. Par. 1888 г. Протестантские: Keil. 1865. Cassel. 1887. Oettli. 1889 (в издании Strack und Zöckler. 8 t.). Здесь и другие новые труды исагогические и экзегетические иудейские и христианские указаны. 216–217 ss. Резко критического направления: Bertholet. 1898. Nowack. 1900 г.

В русской литературе, кроме вышеупомянутого труда Властова, есть хорошая статья (неизвестного автора) в Православном Обозрении за 1889 г.: «Библейские женщины». Здесь проанализирована и морально освещена вся книга и прояснены все описываемые в ней факты.

 

Первая и Вторая книги Царств.

В еврейской Библии, с давнего времени и до ныне, а также в современной протестантской литературе, эти книги называются книгами Самуила. Это наименование указывает отчасти на первое описываемое лицо — пророка Самуила (1 Цар 1–8 глл.), отчасти на происхождение книги от него в ее начальных отделах (1 Цар 1–24 глл.), а еще более и справедливее на то, что книги Царств описывают «эпоху» Самуила, правление его собственное и лиц, избранных и поставленных им и руководившихся его советами, исполнявших его планы (особенно Давид) []. Наименование в греческой Библии: Βασίλειων и славянское: книги Царств, указывает на описываемую здесь историю царств, т. е. царства иудейского и царства израильского, потому что это же наименование прилагается здесь и к следующим книгам: 3 и 4 Царств. Вероятно, в переводе LXX это наименование введено самостоятельно и в самых давних его списках находится []. По свидетельству древнего христианского предания (Оригена, Епифания, Григория Богослова, Кирилла иерусалимского), эти книги в еврейском каноне составляли одну книгу. В еврейских древних рукописях и даже первых печатных изданиях они не разделяются еще. Лишь в Бомберговом издании еврейской Библии (1517 г.) они разделены согласно тексту LXX и Вульгаты на две книги и ныне печатаются в таком же виде. Но на основании упомянутых древних свидетельств, имеем право рассматривать их, как одну книгу, находя в ней полное единство во всех отношениях. В отеческой библиологической литературе (Синопсисы свв. Афанасия и Златоуста) содержание рассматриваемых книг кратко излагалось: они «излагают дела царей иудейских и число их лет». Подробно излагать содержание сих книг нет и нам нужды. Упомянем лишь о том, что в 1 и 2 книгах Царств излагается история ветхозаветной церкви Божией в период правления первосвященника Илия, пророка Самуила и царей Саула и Давида, приблизительно около 95 лет: ок. 1120–1025 до Р. Х. По указанным главным лицам повествования, естественно разделить книги на три части с предисловием о служении первосвященника Илия (1 Цар 1–3 глл.): 1) правление Самуила (1 Цар 4–12 глл.); 2) правление Саула (1 Цар 13–31 глл.) и 3) правление Давида (2 Цар 1–24 глл.).

Не останавливаясь на других библиологических вопросах и частностях, займемся решением особенно важного в исторических книгах вопроса о единстве и систематичности в повествовании рассматриваемых книг. Так как критики определенных мнений о «числе» писателей сих книг, объеме их «писаний», не высказывают, а лишь предполагают некоторые разногласия и «противоречия» в обозреваемых книгах, то и мы, не вникая ближе в критические гипотезы и выводы [], приведем положительные доказательства единства и систематичности книг.

Писатель излагает священную историю еврейского народа, как народа избранного, руководимого и спасаемого Богом, а вместе с тем историю спасения человеческого рода от греха и подготовления к восприятию будущего Мессианского спасения евреями и всеми народами. С этой точки зрения, подобно Моисею, писатель излагает лишь события, выражавшие собою попечение Божие о спасении еврейского народа и через него всего человеческого рода, и все описываемые лица и события описывает теократически: как Господь избрал (Самуила, Саула, Давида) известных лиц на их служение, как помогал им и совершал через них события и руководил жизнью всего еврейского народа. Все описываемые лица и события стоят не разрозненно и «противоречиво», а в теснейшей взаимной связи, руководимые ясною для них, священного историка и всякого читателя его книги, волею Божией. Последняя все их взаимно объединяет, а историк ею освещает все свое писание вообще и каждый факт в частности. Примеров сему приводить не нужно, они находятся почти в каждом стихе обозреваемых книг.

Нельзя, далее, не обратить внимания на проводимую всеми священными историками и ясно заметную и в обозреваемых книгах мысль о том, что земное благополучие еврейского народа всегда стояло в тесной связи с благочестием. Эта мысль, как мы видели, очень рельефно проводится в книге Судей. Но в раскрытии ее есть некоторая разность между книгами Судей и Царств, соответствующая разности описываемых в них эпох. Писатель книги Судей обращает внимание на жизнь всего еврейского народа: сыны Израилевы делали злое в очах Божиих, позабыли Господа… Господь предал их в руки врагов… Тогда возопили сыны Израилевы ко Господу и Он воздвиг им спасителя… (Суд 2:6–23; 3:7–30; 4:1–3…). Этот взгляд соответствует общей характеристике и объяснению всех недостатков периода судей, даваемым историком: «в те дни не было царя у Израиля, каждый делал то, что казалось ему справедливым» (Суд 18:1; 19:1; 21:25). То есть, полная автономичность и самостоятельность, безначалие в поведении еврейского народа вели за собою и полную его ответственность в период судей. Не так было в эпоху, описываемую в 1 и 2 книгах Царств. В это время у евреев были правители, имевшие громаднейший авторитет в еврейском народе, своею личностью как бы заслонявшие весь народ и в очах Божиих (1 Цар 7:7–11; 12:19; 1 Цар 24:11–18) и в глазах наблюдателя — священного историка. Таковы: Самуил, Саул и Давид. На них и их жизни и поведении сосредоточивает свое внимание священный историк, тщательно отмечая все выдающееся в добрую или дурную сторону. Их же поведение, по его суду, является ответственным за благополучие всего еврейского народа. Так, преступление первосвященника Илия, как ответственного и законного представителя всего еврейского народа перед Богом (Исх 28 гл.; Лев 16 гл.; 1 Цар 2:25), и царя Саула навлекли на весь народ поражение и порабощение филистимлянам (1 Цар 4 и 31 глл.); благочестие Самуила и Давида повело за собою избавление от филистимского ига и благополучие внешнее и внутреннее всего еврейского народа (1 Цар 7 гл.; 2 Цар 5 и 10 глл.). Согласно с признанием Давида и писатель признает, что «как за преступления пастыря страдают и гибнут овцы», так и за преступление Давида гибли его подданные (2 Цар 24:17). Поэтому за личные преступления Давида: грех с Вирсавией и личное самопревозношение его — пострадали его подданные от междоусобия и моровой язвы (2 Цар 11–12; 18; 24 глл.). Подобное же объяснение и освещение дается священным историком и всем другим событиям описываемого им периода.

Но сосредоточивая внимание на правителях еврейского народа, их жизни и поведении, священный историк, как естественно ожидать, является далеко не простым лишь биографом их, считающим непременным долгом заносить в свое повествование все события их жизни. Он описывает из их жизни лишь те события и эпохи, которые соответствовали цели и идее его писания. Так, он вероятно имел сведения о всей жизни первосвященника Илия (1 Цар 2:30), но описывает из нее лишь последнее время, события касающиеся — или современные — Самуилу (1 Цар 1–3 глл.). Подробно говорит о юности Самуила и мало о его правлении, скоро переходя к концу его и к избранию Саула (1 Цар 7–8:1). Из правления Саула описываются лишь отношения этого царя к Самуилу и Давиду и печальный конец его (1 Цар. 31 гл.). Даже не определяется хронология Самуила (1 Цар 7:15–17) и Саула (1 Цар 31 гл.), между тем как в правлении Давида точно означаются не только года, но и месяцы (2 Цар 5:5). Без сомнения писатель имел сведения и о многих событиях в жизни Давида, намеренно опущенных им, например о событиях, описываемых в книгах Паралипоменон (1 Пар 14:1; 15 гл.; 22:5). Вообще, из обозрения описываемых лиц и событий можно заключать, что писатель излагает теократически и теократическую историю еврейского народа и излагает события в жизни Самуила, Саула и Давида, в коих особенно выразилось их теократическое служение. — Общий же вывод тот, что первая и вторая книги Царств существенно отличны от безыдейной летописи и имеют характер систематического исторического писания.

Рассматривая первую и вторую книги Царств в последовательном ряду ветхозаветных исторических писаний, богословы находят между ними взаимное соотношение в раскрываемых писателями теократических идеях. Основные идеи и цели священных писателей последовательно раскрываются в исторических книгах следующим образом. В книге И. Навина писатель раскрытием верности Бога в исполнении Его обетовании о еврейском народе убеждает евреев подобной же верностью пребывания в завете с Богом отвечать на Господню верность. В книгах Судей и Руфь, раскрывая учение о Божественной правде по отношению к еврейскому народу, писатель убеждает народ наглядными примерами и всем своим повествованием в той истине, что безмятежное благополучие для евреев может следовать лишь за исполнением ими закона, за нарушение же его должно следовать неблагополучие и все несчастия. Первая и вторая книги Царств примыкают к идее книги И. Навина и основываются на раскрытии верности Господа древним обетованиям. До эпохи Самуила Господь исполнил еще не все Свои патриархальные обетования. Так, в обетовании Иакова были предвозвещены: происхождение Мессии от потомства Иуды, царская Его власть над всеми народами, а вместе и царственное среди других колен значение Иудина колена, славные победы над врагами, непрерывное царственное потомство в этом колене до явления Мессии (Быт 49:8–10), а между тем об исполнении этого обетования доселе не говорилось. Во время 40-летнего странствования Иудино колено вело наравне с другими коленами кочевую жизнь. Правда, в обетованной земле оно получило лучший удел, по смерти Иисуса Навина оно предводительствовало в некоторых войнах с хананеями (Суд 1–2 глл.) и в наказании Вениаминова колена (Суд 20:18), а затем оно затерялось и принимало лишь непохвальное участие в выдаче Самсона филистимлянам (Суд 15 гл.). Итак, величественное обетование Господне как будто предано забвению. Но Господь верен всем Своим обетованиям, это и показывают первая и вторая книги Царств. Уже книга Судей намекала на нужду в царской власти для евреев и закончена призывом ее (Суд 21:25), а книга Руфь закончена именем Давида и Иудина колена, из коего он произошел (Руфь4:18–22). В книгах Царств показывается, что наступило время торжественного исполнения сего обетования, так как народ был приготовлен к восприятию этой идеи: опытом жизни он научен был, что обетованный скипетр может получить начало не от какого-либо недостойного царя, а только от царя «по сердцу Божию», по своей нравственной высоте достойного этого великого дара; с другой стороны, тому из потомков Иуды будет принадлежать это обетование, коему поклонятся все колена Иакова, чья храбрая рука будет возлежать на плечах врагов его, кто как лев будет грозен и мощен. Таковым и был и изображается здесь Давид.

Итак, писатель имел целью изобразить личность Давида, как первого угодного Богу царя и родоначальника Мессии из колена Иудина. Посему с наибольшей подробностью описывается жизнь его преимущественно в фактах, характеризующих его нравственный и теократически-политический облик. О Самуиле говорится, как о пророке, помазавшем и избравшем Давида, о Сауле преимущественно в его отношениях к Давиду и в поступках, вызвавших его отвержение Господом и выяснявших нравственный характер Давида. Указанная идея отразилась и на плане книги. Во введении — молитве Анны, личность Самуила уподобляется как бы предтече Давида и выражается надежда, что Господь укрепит «Помазанника Своего» (1 Цар 2:10); в середине книги находится, как бы центр всего повествования, пророчество Нафана о доме Давида и его вечном престоле (2 Цар 7 гл.), а в конце помещена молитва Давида, исполненная надежд на «вечный завет» с ним Господа и на происхождение «Владыки верного, действующего по страху Божию» (2 Цар 23:2–5), то есть Мессии. О смерти Давида, хотя и известной писателю (2 Цар 5:5), последний умалчивает, потому что она не гармонировала с его идеей о вечности царствования дома Давидова. Можно думать, что книга кончается собственно 23 главой-пророчеством о «будущем Владыке», а последняя 24-я глава есть как бы приложение, составляющее переход к эпохе Соломона, строителя храма, так как в ней повествуется о построении Давидом жертвенника на гумне Орны. Так, обозренные нами исторические книги находятся, по Божественному Промышлению, в тесной взаимной последовательной связи, не только хронологической, но и богословско-учительной. А это далеко не то, что рекомендуемое критическими гипотезами признание их «безыдейным конгломератом» или «мозаикой фрагментов»… Видно, что священные ветхозаветные книги и писались, и собирались в священный канон не случайно и без разбору, а по высшим планам Господня провидения.

Кто был писателем первой и второй книг Царств? Решить этот вопрос довольно трудно. Иудейское предание (Baba Batra. 14b) и некоторые из христианских богословов (Иероним, Григорий Великий), соответственно надписанию их в еврейской Библии именем Самуила и упоминанию в книгах Паралипоменон об исторических записях Самуила (1 Пар 29:29), признавали писателем их Самуила. Но ближайшее знакомство с книгами, в коих (1 Цар 25:1–28 гл.) повествуется о смерти Самуила и продолжительном после того правлении Давида (2 Цар 1–24 глл.), не могло помириться с таким предположением. Еще некоторые иудейские богословы (Абарбанел) и христианские (Прокопий, Евхерий, Корнелий а Ляпиде) объясняли название «книги Самуила», как определение эпохи Самуила, а писателями признавали: в начальных главах (1 Цар 1–24 глл.) Самуила, а продолжателями его труда пророков Нафана и Гада, отождествляя рассматриваемые книги с писанием этих пророков, упоминаемым в книгах Паралипоменон (1 Пар 29:29). Но и с этим дополнительным предположением нельзя согласиться, потому что книги Царств, как мы видели, носят на себе ясные следы единства происхождения и систематичности писания, а упоминаемые в книгах Паралипоменон, очевидно, были записями разных лиц, не имевшими подобного характера. Еще бл. Феодорит обращал внимание на упомянутое отличие этих разнородных памятников и заметил, что «последующий пророк соединил в одну священную книгу писания предшествующих пророков» и придал своему писанию единство и систему. Это справедливо. Но когда он жил? На основании содержания книг трудно определить время жизни писателя и личность его. Выражение: «до ныне» или «до сего дня», на основании которого определяется время жизни писателей книг И. Навина и Судей, не имеет такого значения в книгах Царств. Оно здесь употребляется в следующих случаях: 1 Цар 5:5: «жрецы Дагоновы и все приходящие в капище Дагона до сегодня не ступают на порог Дагонова храма» — в воспоминание о том, что идол Дагона лежал на пороге, когда в его капище находился ковчег завета. Но нельзя определить, долго ли сохранялся этот обычай у почитателей Дагона. Пророк Софония замечает, что в его время существовал у евреев обычай — перепрыгивать через порог (Соф 1:9). Можно думать, что этот обычай заимствован от современных пророку жрецов Дагона, стало быть очень долго сохранялся указанный обычай. 1 Цар 6:18 — в Вефсамисе ковчег завета поставлен был на камне, который и «до сего дня находится на поле Иисуса Вефсамитянина». Пожалуй можно предполагать, что камень не слишком долго сохранял свое существование и известность, следовательно писатель жил не слишком долго спустя после события. 1 Цар 20:25 — установленное Давидом правило равного дележа добычи между воинами, сражающимися с врагами и охраняющими обоз, говорит священный историк, «сохраняется до ныне». Это правило могло долго и не долго сохраняться, так как в последующих Священных книгах о нем не упоминается. Более ясное указание находится в 1 Цар 27:6: подаренный Анхусом Давиду город Секелаг «до ныне принадлежит иудейским царям». Название царей иудейскими и израильскими появилось после разделения царств. Следовательно писатель жил не ранее Ровоама. Он также употребляет термин: Иуда и Израиль (2 Цар 24:1), указывающий на разделение царств. Он разъясняет, что «имя пророк в те дни употреблялось в ином смысле», чем при нем (1 Цар 9:9); царские дочери одевались иначе, чем после (2 Цар 13:18) []. Но из этих замечаний лишь очевидно, что он жил после Саула и Давида. Вот лишь какие скудные сведения о жизни писателя можно почерпнуть из книг Царств. О личности его нет в книгах никаких сведений.

По сравнению с 3 и 4 книгами Царств, можно думать, что писатель жил не слишком долго спустя после описываемых событий. Язык 1 и 2 книг Царств значительно близок по архаизмам к языку Пятикнижия и существенно отличается [] от языка 3 и 4 книг Царств чистотой, отсутствием арамеизмов и плеоназмов (напр., «священник» Авиафар; «пророк» Нафан; Авенир «сын Нирии» и т. п. приложения неизменно повторяются писателем 3 и 4 кн. Царств и неизвестны писателю 1–2 Царств). Это «один из лучших прозаиков золотого века еврейской письменности и гораздо выше в стилистическом отношении писателей 3 и 4 Царств и Паралипоменон» (Вигуру). На основании свидетельства Иосифа Флавия, что писателями всех канонических книг были пророки, можно думать, что писателем 1 и 2 книг Царств был пророк, живший может быть вскоре после разделения царств и своим писанием старавшийся убедить евреев быть верными дому Давидову и показать израильтянам ошибочность их кровавой вражды и недоброжелательства к иудеям, проявившихся особенно при Ровоаме и Иеровоаме (ср. 3 Цар 14:30; 15:7, 16 и др.).

Последующие библейские писатели были знакомы с 1 и 2 книгами Царств. Писатель 3 и 4 Царств продолжает историю еврейского народа непосредственно с того времени, до какого она доведена в 1 и 2 книгах Царств, с последних дней Давида (3 Цар 1:1 = 2 Цар 24:25). В начале книги (3 Цар 2:27) вспоминается пророчество об отвержении дома Илия, изложенное в 1 Цар 2:27–36. Деятельность Соломона часто ставится в соотношение к пророчествам о нем, изреченным Давиду и изложенным в 1 и 2 книгах Царств. Он, как происшедший из чресл Давида, строит дом имени Божию (3 Цар 5:5 = 2 Цар 7:12–13), о чем даже знали язычники (3 Цар 5:3); по построении храма Соломон в своей молитве вспоминает обетования, данные Давиду (3 Цар 8:15–20, 24–26 ст. = 2 Цар 7:12–16, 25–28 ст.). Писатель предполагает, что 1 и 2 Цар. известны не только ему, но и всем его читателям, а потому вскользь упоминает о событиях, подробно описываемых в 1 и 2 Цар. (напр., о поступке Давида с Уриею: 3 Цар 15:5 = 2 Цар 11 гл.). Последующие библейские писатели также знали содержание 1 и 2 книг Царств. В псалмах очень часто повторяются события, описываемые здесь (Пс 3, 7, 17, 33, 51, 53, 56…). Пророки (особ. Ис 9 и 11 глл.; Иер 23:5–6; Иез 34:24–25; Зах 3–4 глл.) обращали внимание на обетование о семени Давида (2 Цар 7:12–20) и раскрывали его значение и исполнение в последующих своих пророчествах. Кроме того, пророк Исайя вспоминает о битве при Перациме (Ис 28:21), описанной во 2 Цар 5:20. Пророк Михей заимствует выражения из песни Давида над Саулом и Ионафаном (Мих 1:10), изложенной во 2 Цар 1:20. Иеремия упоминает о молитве Самуила за еврейский народ (Иер 15:1 = 1 Цар 12:19, 23). Иисус сын Сирахов вспоминает многие события из эпохи Самуила и Давида, описанные в 1–2 книгах Царств (Сир 46:16–23; 47:1–13). В новозаветных книгах также упоминаются описываемые здесь события, особенно из эпохи Давида (Мф 12:3–4; Мк 2:25–26; Лк 6:3–4; Деян 7:45–46; 13:22; Евр 11:32–34). Ап. Павел в послании к Евреям слова «Аз буду ему во Отца», заимствует из 2 Цар 7:14 (Евр 1:5). Все приведенные ветхозаветные и новозаветные свидетельства подтверждают исторический характер обозреваемых книг.

Историчность этих книг, кроме того, имеет за себя еще не мало свидетельств. Так, есть полное основание утверждать, что описываемые здесь лица и события были описываемы еще своими современниками и очевидцами. Сличая параллельные повествования книг Царств и Паралипоменон, исследователи находят во многом их дословное сходство (1 Цар 31:1–13= 1 Пар 10:1–12; 2 Цар 3:2–5 = 1 Пар 3:1–3; 2 Цар 5:1–10 = 1 Пар 11: 1–9; 2 Цар 5:11–25 = 1 Пар 14:1–17 и мн. др… Сравн.: Cornely. Introd. spec. I, 274 р.). Это наводит на естественное заключение, что у обоих писателей были древние записи исторические, с которыми они справлялись. Эти записи, очевидно, могли принадлежать лишь самим современникам событий. На это обращалось внимание еще древних христианских исследователей: бл. Феодорит по сходству книг Царств и Паралипоменон предполагал единство у писателей древних письменных памятников (Вопросы на книги Царств). То же можно подтвердить следующими соображениями. Упоминаемые в книгах Паралипоменон «словеса Самуила», обнимавшие эпоху и дела Давида (1 Пар 29:29), едва ли могли не обнимать и его собственную жизнь и дела, начиная с чудесного призвания (1 Цар 3 гл.), и едва ли были неизвестны писателю книг Царств. Принадлежность же Самуилу древних записей о его собственном времени и его жизни ручается за полную их достоверность. С другой стороны, бытовая точность и детальности в повествованиях о его жизни, песнь его матери (1 Цар 1–2 глл.), его призвание (3 гл.), призвание и помазание Саула (1 Цар 9–10), прощальная речь Самуила (1 Цар 12 гл.) и другие современные Самуилу события, в коих он был участником, подтверждают происхождение от него соответственных исторических памятников. Точно также история гонений Саула на Давида, со всеми ее перипетиями, разными обстоятельствами и часто встречающиеся в ней разные замечания географические, топографические и иные (1 Цар 18–24 глл.); сражение Давида с Голиафом (1 Цар 17 гл.), вызывание Саулом тени Самуила (1 Цар 28 гл.) и многое и многое во всем повествовании первой книги Царств указывает на современников и очевидцев — авторов исторических записей. Эпоха Давида, как царя, также после Самуила имела многих историков-очевидцев. Таковы: пророки Нафан (2 Цар 7 и 12 глл.) и Гад (1 Цар 22; 2 Цар 24), описывавшие его жизнь (1 Пар 29:29). При нем был особый чиновник-дееписатель (2 Цар 8:16). Много было и других лиц, ведших разные «записи» и исчисления лиц и событий его времени (1 Пар 23–27 глл.). Велась особая «летопись царя Давида», куда записывались, между прочим, и разные исчисления его подданных и их начальников (1 Пар 27:24). Все эти лица-очевидцы и современники событий придали и повествованию о Давиде и его царствовании (2 Цар 1–24 глл.) такой же характер исторической живости и полной правдивости, как и предшествовавшие повествования. Таковы например: трагическое описание смерти Саула (1 Цар 31 гл.), отношение Давида к Вирсавии и Урии со всеми его последствиями (2 Цар 11–12 глл.), война с Авессаломом с исходом ее (2 Цар 15–18 глл.), перепись народа и моровая язва (2 Цар 24 гл.). Всякий читатель при чтении указанных отделов легко заметит, что все это могли излагать лишь очевидцы событий с полнейшею точностью. Благодарственная песнь Давида (2 Цар 22 гл.) помещается в значительнейше сходном виде в Псалтири (Пс. 17-й) и имеет, таким образом, за себя «двух свидетелей». Во многих надписаниях псалмов содержатся сокращенные, а иногда и полные, повествования об описываемых в книгах Царств событиях (Пс 3, 7, 17, 33, 50, 51, 53 и мн. др.). Обычно свидетельствам надписаний соответствует, особенно по тону, характеру, мыслям и чувствам, и содержание самых псалмов (напр., псалмы 3, 17, 50, 51, 62 и мн. др.), а иногда и по упоминаемым в псалмах историческим лицам и событиям видно такое же соответствие (Пс 51; 53; 59). Мессианское обетование Давиду (2 Цар 7:14–16), как выше сказано, воспроизводится во многих пророческих книгах, а кроме того в псалмах (Пс 77:70–72; 88:21–38; 131:1–5:11–12:17; 143:10) воспроизводится и вся жизнь его в связи с этим обетованием и освещаемой им дальнейшей историей иудейских царей (Пс 88:39–53). Можно сказать, что 3 и 4 книги Царств также излагают всю последующую историю иудейского и израильского царств в связи с тем же обетованием, и таким образом, оно уже имеет не «двух» только, а очень «многих» свидетелей, переходящих из Ветхого и в Новый завет (Мф 1:1; Лк 1:32).

В числе «внешних» свидетелей могут быть указаны упоминаемые священным историком и точно обозначаемые им, как всем его читателям известные, вещественные памятники: большой камень на поле Иисуса Вефсамитянина (1 Цар 6:18); камень Авен-Эзер (1 Цар 7:12); также собственные имена, данные разным лицам и местам, в воспоминание о совершившихся при них или на них событиях: Самуил (1 Цар 1:20), Ихавод (внук Илия — 1 Цар 4:21), Села-Гаммахлекоф (1 Цар 23:28), Хелкаф-Гадурим в Гаваоне (2 Цар 2:16), Ваал-Перацим (2 Цар 5:20 = Ис 28:21), «Поражение Озы» (2 Цар 6:8). Пословицы: «ужели Саул в пророках?» (1 Цар 10:12; 19:24), «слепой и хромой не войдет в дом Господень» (2 Цар 5:8). — Все они также приводятся писателем как «внешние свидетельства», коих, при сознании полной истинности своего повествования, он, очевидно, нисколько не опасается. Сюда же, наконец, должно было отнесено отмечаемое современными археологами, ориенталистами, а за ними и апологетами, совпадение многих географических, исторических, топографических указаний книг Царств с параллельными указаниями внебиблейских памятников. Так, археолог Кондер, знаток Палестины, говорит: «точность топографических указаний 1–2 Царств доказывает отчетливое знакомство писателя со всеми частями Палестины, от Гефа до Рабба-Аммона, от Циклага до Кадеса и Оронта. Странствования Давида от преследований Саула по границам филистимской земли и крайнему югу ныне могут быть точно прослежены при помощи новых открытий: Одоллам, Херет и пр. — все ныне найдено (Urquhart. 1. с. 4, 36 s.). Упоминаемый в начале сих книг Силом (1 Цар 1:3; 3:21), как центральный город в Палестине, таким же за это время представляется по египетским памятникам (Телль-амарнской библиотеки. Ibid. 7 s.). Указания 2 Цар 8 гл. на политические международные отношения Давида к Сирии, Саве и другим странам подтверждаются ассирийскими и египетскими памятниками этого времени [] (Ibid. 39–42 ss.).

Но, кажется, всякий непредубежденный читатель согласится, что в полной историчности обозреваемых книг убеждают не столько приведенные «внешние», частичные и отрывочные свидетельства, сколько общий внутренний, присущий всем повествованиям, характер полной правдивости и беспристрастия. Таково, например, отношение к порокам и добродетелям описываемых лиц. Священный историк не скрывает в поведении Саула хороших поступков (1 Цар 15:7), и даже мимолетных добрых чувств и их проблеска (1 Цар 24:17–23; 26:21–25). Не скрывает и погрешностей Давида, со всеми их печальными последствиями для него самого и всего еврейского народа (2 Цар 11–12; 24 глл.). Также священный историк правдив в повествованиях и о других лицах: Авессаломе, Иоаве, Авенире и пр., и своею правдивостью вынуждает всякого и беспристрастного читателя признавать полный исторический авторитет его повествования [].

Канонический авторитет 1 и 2 книг Царств засвидетельствован вышеприведенным рядом ветхозаветных и новозаветных цитат (особ. Мф 12:1–4 = 1 Цар 21:6–10; Деян 7:46 = 2 Цар 7:2; Евр 11:32 = 1 Цар 7:2). Среди иудеев и христиан не было споров о каноничности сих книг. Во всех соборных и отеческих счислениях Свящ. книг они помещаются.

Объяснением первой и второй книг Царств в отеческий период мало занимались. От Оригена осталось несколько гомилий (М. 12 t.). Также и от Ефрема Сирина несколько аллегорических изъяснений на отдельные места (Орр. Syr. 1, 331–567), у Златоуста несколько речей об Анне, Сауле и Давиде (4-й т. по рус. пер. изд. 1898 года), у Феодорита решается несколько экзегетических вопросов (I ч. его твор. по рус. пер.), у Прокопия Газского краткие замечания (М. 87-й t.). — В новое время ценными считаются следующие католические труды. Clair. Les livres des Rois. 1879 г. Hummelauer. Com. in libros I et II Samuel. 1886 г. Протестантские: Keil. Com. üb. В. Samuel. 1863. Klostermann. 1887. Driver. 1890 г. — Резко критического направления: Budde. 1894 г. Smith. 1899 г. Nowack. 1902 г. По истории текста также очень не беспристрастные труды: Thenius. Die В. Samuel. 1864 г. и Wellhausen. Text Samuel-Bucher. 1871 г.

В русской литературе экзегетических монографий нет. Библейско-исторически разъяснены повествования о Сауле и Давиде в вышеупомянутой монографии проф. Я. А. Богородского: Еврейские цари. Казань, 1863 г., а также в вышеупомянутых трудах Лопухина и Властова. Исагогическая журнальная статья: Струженцев: Единство состава 1 и 2 книг Царств. Чт. Общ. люб. дух. просв. 1889 г. ноябрь.

 

Третья и четвертая книги Царств.

В еврейской Библии эти книги надписываются и называются сходно с греко-славянским названием: книги Царей (собств. Цари, melachim) и даже: Царств (mamlechot), у LXX: βασιλείων. Наименование указывает на содержание книг, повествующих об иудейских и израильских царях и царствах. По свидетельству древнего христианского предания (Оригена, Епифания, Григория Богослова, Кирилла Иерусалимского), эти книги (как 1 и 2 Царств) в еврейском каноне составляли одну книгу. В еврейских древних рукописях и даже в первых печатных изданиях они не разделялись еще. Лишь в Бомберговом издании (1517 г.) они разделены согласно тексту LXX и Вульгаты на две книги и ныне в таком виде печатаются и по-еврейски. На основании этих древних свидетельств, имеем право рассматривать эти книги, как одну книгу, находя здесь полное единство в плане и содержании.

Как и о первой и второй книгах Царств, о третьей и четвертой в Синопсисах Афанасия и Златоуста касательно их содержания замечено, что «они излагают дела царей иудейских и израильских и число их лет». К сему, не входя в подробное изложение содержания книг, можем добавить, что в третьей и четвертой книгах Царств излагается история ветхозаветной церкви Божией в период последних дней правления Давида, во все правление Соломона и всех их преемников на иудейском и израильском престолах до падения иудейского царства и даже до 37 года плена царя Иехонии. Обнимают обширный период времени, приблизительно с 1025 по 560 г. до Р. Х. По описанию главных моментов и эпох в истории еврейского народа, книги Царств естественно разделяются на три части со введением и заключением. Сказав в историческом введении о последних днях и смерти Давида (3 Цар 1–2 глл.), в первой части их священный историк повествует затем о нераздельной жизни еврейского народа при Соломоне (3 Цар 3–11 глл.); во второй — излагает историю одновременного существования иудейского и израильского царств (3 Цар 12–4 Цар 17 гл.); в третьей части — историю, по падении израильского царства, одного иудейского царства до падения его (4 Цар 18–24 глл.). Заключение или приложение: разрушение Иерусалима и восстановление Иехонии в царском достоинстве на 37 году плена (4 Цар 25 гл.).

О происхождении третьей и четвертой книг Царств ученые критического направления, по установленным общим тезисам о ветхозаветной истории, высказывают предположения, вполне аналогичные с обозренными нами в Пятикнижии. Так, одни из них утверждали, что рассматриваемые книги составляют простое, мало обработанное, извлечение из древнего «обширного исторического труда, обнимавшего историю евреев с завоевания Палестины до вавилонского плена» (Эвальд, Берто, Граф, Вельгаузен, Блекк). Другие считали эти книги необработанной и даже недоконченной компиляцией из разных книг, сделанной и поправленной разными писателями в разное время, по разным источникам (Тэниус, Де-Ветте — Шрадер, Рейс). Более поздние критики находят уже «обработку» и «поправки» и даже многочисленные вставки, делавшиеся разными «редакторами, жившими до плена, во время — и после плена, имена коих неизвестны» []. Дальнейший естественный и законный отсюда вывод, что эта «компиляция» недостоверна. Не входя в подробный разбор этих не безызвестных уже нам предположений и соображений, изложим лишь положительные доказательства единства, идейности и строгой систематичности, последовательности и историчности этих книг.

Не повторяя общих принципиальных у ветхозаветных историков положений: о теократизме, ответственности царей, связи земного благополучия с благочестием, — разделяемых и писателем сих книг, укажем еще новые и особенные черты в повествовании сих книг, доказывающие их «идею» и «идейность», а потому и единство писателя.

Идею и цель писателя книг Царств исследователи видят в историческом разъяснении и осуществлении данного Господом Давиду обетования: «когда исполнятся дни твои и ты умрешь, то восставлю семя твое по тебе и утвержду царство его. Я буду ему во Отца и он будет Мне в сына. Если он согрешит, то Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих, а милости Моей не отниму от него, как отнял от Саула, которого Я отверг» (2 Цар 7:12–16), а равно и основанной на этом обетовании молитве Давида о своем доме: «и ныне, Господи, начни и благослови дом раба Твоего, чтобы он был вечным пред лицом Твоим; ибо Ты возвестил это, и благословением Твоим соделается дом раба Твоего благословенным во веки» (7:27–29). Это обетование, в ветхозаветном его исполнении в непрерывности преемства престолонаследия в доме Давида, служит основной идеей и нитью, связующей повествования 3 и 4 книг Царств. С этой целью священный историк подробно описывает, как это обетование исполнялось при сыне Давида Соломоне и его преемниках, несмотря на их уклонение от Бога и отпадение 10 колен. Он описывает, как Господь вразумлял уклонявшихся от Него царственных потомков Давида (3 Цар 14,25–26; особ. 15:4) посредством пророческих речей и тяжких политических бедствий, но не свергал дома Давида с престола, как часто поступал с династиями недостойных израильских царей (3 Цар 15:27–29; 16:9–11, 16–17; 4 Цар 10:11…; 15:10–31). Правда, священный историк упоминает о временном лишении царского престола дома Давида при падении иудейского царства и пленении Седекии, но заканчивает свое повествование восстановлением Иехонии в царском достоинстве Евильмеродахом (4 Цар 25:27–30). С тою же целью священный историк подробно описывает события и излагает речи, содержащие указания на это обетование. Так, он подробно описывает, со ссылками на это обетование, восшествие Соломона на престол и построение им храма (3 Цар 1:11–48; 5:5), завещание Давида Соломону (3 Цар 2:4, 24), молитву Соломона по вступлении на престол (3 Цар 3:6) и по освящении храма (3 Цар 8:15–20), откровения Господни во время строения храма (3 Цар 6:12–13) и по окончании его (3 Цар. 9, 4–5). Во всех этих отделах вспоминается это обетование. И в последующих повествованиях об иудейских царях он нередко замечает, что Господь ради Давида, раба Своего, оказывал милость как Соломону, так и его потомкам, несмотря на их тяжкие грехи, и еще большую милость оказывал им, когда они по благочестию «ходили по пути Давида, отца своего» (ср. 3 Цар 11:12–13:34–36; 15:3–5: 11–12; 4 Цар 9:19; 14:3; 16:2; 18:3; 19:34; 20:5…). С другой стороны, он постоянно оттеняет печальную судьбу израильского царства, его недостойных и негодных царей, начиная с Иеровоама, постоянно нарушавших Божий закон, их постоянное «хождение по пути Иеровоама сына Наватова», частую их погибель от руки разных заговорщиков и истребление всего их рода «до мочащагося к стене» (особ. 3 Цар 14:10; 15:25–34; 16:1–34; 4 Цар 9:30–37; 10:1–30; 15:8–31).

Указанная цель и идея книг Царств вполне согласуется с общей, не раз уже нами отмеченной, идеей ветхозаветных историков о теократизме в истории еврейского народа. Подобно Моисею и дальнейшим священным историкам, писатель всюду видит «руку» Господня попечения о еврейском народе и по Его воле благоденствие или страдание его и его царей. Их благоденствие или страдание ставятся в зависимость от их благочестия и нечестия. Поэтому священный историк при описании каждого царствования, первее всего и главным образом, отмечает характер его в этом отношении. При этом заметна у него даже определенная как бы «мера» или своего рода религиозно-нравственный масштаб. Обыкновенно благочестивых царей, преимущественно иудейских, так как в израильском царстве их почти не было, он уподобляет Давиду «отцу» их (3 Цар 15:11; 4 Цар 14:3; особ. 18:3; 22:2), а нечестивых царей, преимущественно израильских, уподобляет Иеровоаму, сыну Наватову (3 Цар 15:26, 34; 16:19, 26, 31; 4 Цар 14:24; 15:18, 28; 17:22).

Священный историк постоянно отмечает, что благочестивое или нечестивое поведение царей и их подданных вело за собою благоденствие или страдание иудейского и израильского царств: Господь наказывал их или награждал. Не говоря о частностях (напр. 3 Цар 13:34; 14:9–10, 15; 15:30; 16:1–4; 18:6–8; 19:32–37; 21:10–16; 22:19–20; 24:2–4), замечателен и характерен в этом отношении общий взгляд и как бы «историческое заключение» во всей истории иудейского и израильского царств. Так, окончательное падение израильского царства он так объясняет: «когда стали грешить сыны Израилевы пред Господом… и стали делать неугодные Господу дела… презирали уставы Его… оставили все Его заповеди… Прогневался Господь сильно на израильтян и отверг их от лица Своего. И переселен Израиль из земли своей в Ассирию»… (4 Цар 17:7–24). Подобное же заключение дается и об иудейском царстве: «и делал (последний иудейский царь Седекия) неугодное в очах Господних… Гнев Господень был над Иерусалимом и над Иудою до того, что Он отверг их от лица Своего»… Затем излагается падение Иерусалима (4 Цар 24:19–20 и 25 гл.).

В связи с выше отмеченной целью священного историка и его особенным благоговением к Давиду и его дому, объясняется исследователями и благоговение его к городу Давида — Иерусалиму и храму, на которых «наречено и пребывает имя Господне». Об этом также очень часто говорит священный историк (3 Цар 8:16; 9:3; 11:13, 36; 14:21; 4 Цар 21:4, 7; 23:27).

Доказательством определенной идеи и идейности и систематичности обозреваемых книг служит очень заметный у историка намеренный «выбор» событий повествуемых. Так, он с неодинаковой подробностью говорит о разных царях. С большей подробностью он говорит о немногих — благочестивых царях: Соломоне, Езекии, Иосии, и нечестивых: Иеровоаме, Ахаве, Иораме, а об остальных более кратко, часто лишь указывая их имена. Точно также и о событиях говорит или кратко, или вовсе умалчивает, отсылая за сведениями о них к «книгам дней иудейских и израильских царей». Например он говорит: «прочия дела Иеровоама, как он воевал и как он царствовал, описаны в летописи царей израильских» (3 Цар 14:19). Еще: «прочее о Ровоаме и обо всем, что он делал, описано в летописи царей иудейских» (3 Цар 14:29). «Прочил дела Авии, все, что он делал, описано в летописи царей иудейских» (3 Цар 15:7). «Прочия дела Иосафата и подвиги его, и как он воевал, описаны в летописи царей иудейских» (3 Цар 22:45). Такие замечания очень часто встречаются в повествованиях почти о каждом царе (ср. 4 Цар 1:18; 8:23; 12:19; 14:18; 15:11). Из этих замечаний ясно, что священный историк знал и имел возможность подробно описать те или другие «прочил дела», но не считал нужным этого делать, так как подробное описание не соответствовало идее и цели его священной историографии. Здесь опять невольно припоминается Моисей, не считавший нужным даже по имени назвать современного исходу фараона.

Из указанных характерных черт историографии 3 и 4 Царств видно, что это — не беспорядочный набор разных рассказов, а с определенным планом систематическое историческое писание. Как систематическое писание, эти книги имеют определенные начало и конец своего повествования: построение и разрушение Иерусалимского храма. Эти события священный историк считает справедливо определенной хронологической датой, в соответствие исходу из Египта (3 Цар 6:1). До века Соломона еврейское царство находилось в состоянии как бы отрочества. Пока Господь не определил и не избрал места постоянного пребывания Его имени среди израильских колен и Его ковчег был в переносной скинии, до тех пор и весь еврейский народ представлялся еще не окончившим своего странствования, он был в постоянных войнах, а не в покое, и Давиду за пролитие крови не позволено было строить храм (3 Цар 5:3). При Соломоне же — «муже мира» Господь даровал мир народу Своему от всех врагов его и дал ему место «и укоренил его», чтобы он более не был исторгаем (2 Цар 7:10; 3 Цар 5:4–5), а вместе с тем положил начало исполнению обетования о вечном престоле дома Давида. Так дом Давида и дом Божий построяются и укрепляются (3 Цар 5–9 глл.), таково начало книги, а конец ее: разрушение войсками Навуходоносора Иерусалимского храма и пленение Седекии, т. е. падение дома Божия и дома Давидова (4 Цар 24–25 глл.).

Язык всех повествований сих книг единообразен. Всюду встречаются некоторые характерные и свойственные лишь этим книгам выражения и словосочетания. Например, постоянное наименование «царями» иудейских и израильских царей и соединение непременно с этим титулом их собственных имен, хотя бы достаточно уже известно было их царское достоинство. Например, «царь Давид» (3 Цар 1:13, 28, 31, 32, 37, 38,43, 47; срав. 2 Цар 8:1, 3, 4; 9:1; 11:1… — просто «Давид»), «царь Соломон» (3 Цар 1:53; 2:19, 22, 23…), «царь Ровоам» (3 Цар 12:6, 18), «царь Иеровоам» (3 Цар 15:1, 9), «царь Вааса» (15:16–17) и т. п. Почти одними словами и оборотами излагается начало правления царей: в таком то году царствования (иуд. или изр.) царя воцарился над (Иудою или Израилем) такой-то (имя) царь (3 Цар 15:1, 9, 23; 16:8, 10, 15, 23, 29; 4 Цар 12:1; 13:1, 10; 14:1…); сходна также и характеристика их: «и делал угодное (или неугодное) пред очами Господа» (3 Цар 15:5, 11, 26, 34; 16:19, 25, 30; 4 Цар 3:2; 12, 2; 13:2; 11; 14:3), а равно и конец их правления: «и почил с отцами своими» (3 Цар 15:8, 24; 11:28; 22:40; 4 Цар 10:35; 13:9, 13; 14:16…). — Много еврейских специальных оборотов часто повторяется в книгах, например, (3 Цар 14:10; 21:21; 4 Цар 9:8…). Пророк очень часто называется «муж Божий» (4 Цар 4:9, 16, 21, 22, 25, 27; 8:2, 4…). В других книгах это наименование неупотребительно. Арамейские формы местоимений и суффиксов: вместо ; вместо ; вместо и т. п. (Keil. Einl. 214–215 ss. Cornely. I. с. 1, 288 р.).

Единство писателя и систематичность обозреваемых книг видны, далее, из того, что писатель очень тщательно и всюду единообразно определяет хронологию описываемых событий. Он определяет время рождения царей, время вступления их на престол, количество лет их жизни. При этом виден определенный порядок и определенный способ летосчисления, проводимый по всем повествованиям: точно определив число лет правления Давида (3 Цар 2:11) и Соломона (3 Цар 11:42), писатель, затем, строго соблюдает синхронистический порядок летосчисления, точно отмечая, на каком году правления иудейского царя вступил на престол тот или иной израильский царь (3 Цар 15:25, 28; 16:8, 15, 23; 4 Цар 13:1; 13:10), а равно и на каком году правления того или другого израильского царя вступил на престол тот или иной иудейский царь (3 Цар 15:1, 9; 4 Цар 12:1; 14:1). Синхронизмом же определяется продолжительность правления царей и смерть их (3 Цар 14:20–21; 15:2, 25, 28; 16:28–29; 4 Цар 12:1). Годами правления царей определяется время важных событий, например, нашествие Сусакима египетского (3 Цар 14:25), падение Самарии (4 Цар 17:6), нашествие Сеннахирима (4 Цар 18:13) и Навуходоносора (4 Цар 25:1), продолжительность строения храма и дворца (3 Цар 6:37–38; 7:1). Построение храма, впрочем, в хронологических датах отличается от других событий: его время определяется годами от исхода из Египта: «в 480 году по исшествии Израиля из Египта, в 4-м году царствования Соломона, в месяце Зиф начал он строить храм Господу» (3 Цар 6:1). Придавая, со своей библейско-богословской точки зрения, важное значение награды или наказания за благочестивую и нечестивую жизнь факту почетного погребения или поносного повержения трупа людей, священный историк тщательно, если сохранились сведения, отмечает при описании смерти иудейских и израильских царей: удостоились они погребения или лишены были его почему-либо. Так, об иудейских царях чаще всего говорится, что они погребены были в городе Давида (3 Цар 11:43; 14:31; 15:8, 24… 4 Цар 12:21; 14:20), об израильских царях замечается, что они погребаемы были в Фирце (3 Цар 16:6) или Самарии (3 Цар 16:28; 22:37; 4 Цар 10:35; 13:9, 13). Большею же частью последние были убиваемы, псы лизали их кровь (3 Цар 16:4; 22:38; 4 Цар 9:35–37), как в иудейском царстве убита Гофолия (4 Цар 11:15–16). Иудейские цари Манассия (4 Цар 21:18) и Аммон (4 Цар 18:26) были похоронены в саду Уззы. Также, в видах исторической точности и нравственной характеристики иудейских и израильских царей, писатель всегда, где сохранились сведения, определяет имена матерей царей, иногда их родословную и благочестие и нечестие (3 Цар 2:13; 14:31; 15:2, 10), справедливо считая их виновницами хорошего или дурного правления их сыновей.

Все указанные признаки и особенности историографии рассматриваемых книг, присущие повествованиям всех отделов их, неоспоримо убеждают в систематичности писания и единстве писателя третьей и четвертой книг Царств. — Эти доказательства имеем право противопоставить всем разнообразным бывшим и будущим рационалистическим гипотезам иного характера [].

Кто был писателем третьей и четвертой книг Царств? Иудейское предание приписывало их пророку Иеремии (Baba Batra. 15a). Древнее христианское предание точно не решало этого вопроса. В Синопсисах Афанасия и Златоуста обойден он. Бл. Феодорит высказал, как и о первой и второй книгах Царств, общее предположение: «пророки имели обычай записывать то, что совершалось в их время, а позднейшие соединяли в одно их записи». Бл. Иероним только поточнее выразился, приписав Ездре эти книги. Многие и из позднейших западных [] и русских богословов [] разделяли это предположение. Но оно едва ли справедливо, так как книги Царств по языку очень значительно отличаются от писаний Ездры и не упоминают ни однажды (хотя бы мимоходом) о возвращении иудеев из вавилонского плена и построении 2-го храма, чего кажется нельзя ожидать от Ездры.

Иудейское предание о происхождении сих книг от Иеремии разделяли из древних христианских богословов Исидор Испалийский, позднее Сикст Сиенский, а в новое время Каулен, Вигуру, Корнели и мн. др. Оно имеет за себя следующие данные. Последнее событие, описываемое в 4 книге Царств, возвращение Иехонии царского достоинства (4 Цар 25:27–30), случившееся на 37 году его плена, около 560 г. до Р. Х., могло быть описано пророком Иеремией, несомненно пережившим разрушение Иерусалима и уведенным после того в Египет (Иер 42–44 глл.). По иудейскому преданию, из Египта потом пророк был уведен в Вавилон Навуходоносором. Сколько времени прожил Иеремия в Вавилоне, неизвестно; может быть он дожил до восстановления Иехонии и описал его в своей книге (Иер 52 гл.) и в книге Царств. — Как на положительное доказательство происхождения рассматриваемых книг от Иеремии, указывают богословы [] на сходство их с книгой Иеремии. Так, в книгах Царств, как мы видели, раскрывается и оттеняется исполнение пророчества о доме Давида и вечном его пребывании на престоле иудейском. Ту же мысль раскрывает в своих пророчествах и в своей книге пророк Иеремия, соединяя ее с пророчеством о происхождении Мессии из дома Давидова (срав. Иер 23:4–6; 30:9–10; 33:14–26). Можно думать, согласно той же идее, что и писатель книг Царств и Иеремия в конце своей книги, как исполнение своих пророчеств о доме Давида, помещает повествование о восстановлении Иехонии в царском достоинстве (4 Цар 25:27–30 = Иер 52:31–34.). Подобно же писателю книг Царств, Иеремия относится с особенным благоговением к Иерусалиму и храму, на котором «наречено имя Господне» (Иер 3:17; 7:11, 30 = 3 Цар 8:16; 9:3). При сходстве в воззрениях и основных идеях, видно между этими книгами сходство и в языке. Такова общепризнанная сильная армейская окраска еврейского языка книг Царств и Иеремии [], — окраска, ясно свидетельствующая о времени жизни Иеремии в период постоянных сношений и зависимости от халдеев. — Затем, вышеизложенная основная идея о непрерывности дома Давида одними словами по-еврейски излагается в обеих книгах: «не прекратится у Давида муж сидящий на престоле дома Израилева: (Иер 33:17 = 3 Цар 2:4; 8:25; 9:5…). Грозные пророчества о будущих бедствиях излагаются сходно в обеих книгах: «всякий проходящий (мимо опустошенного храма и Иудеи) изумится, покачает головою и свиснет» (Иер 18:16 = 3 Цар 9:8). От скорбной и страшной вести о погибели Иудеи «зазвенит в обоих ушах» у каждого слушателя (Иер 19:3 = 4 Цар 21:12) []. — Справедливо исследователи обращают внимание на то, что в рассматриваемых книгах Царств совершенно умалчивается об Иеремии и его деятельности, между тем как в последние годы существования иудейского царства, при Иоакиме и Седекии, он имел выдающееся значение и влияние на Иудею (срав. Иер 26; 28–29; 32; 34 и др. глл.). И писатель Паралипоменон упоминает об Иеремии, его пророчествах и плачевных песнях (2 Цар 35:25; 36:21). Молчание книг Царств можно объяснить тем, что Иеремия, подробно описав свою жизнь и деятельность в своей книге, не желал касаться ее в книгах Царств. — Сходство, переходящее часто в дословное тождество, последних глав Иеремии (39:1–7 и 52 гл.) и 4 Царств (25 гл.) также находит свое объяснение в единстве их писателя, приложением этих глав подтверждавшего исторически исполнение пророчества о доме Давида.

Таким образом, у защитников происхождения книг Царств от Иеремии существуют, в параллель древнему иудейскому преданию, немалочисленные внутренние доказательства, подтверждающие их мысль. С ними и мы соглашаемся. Происхождение же книг Царств от Иеремии придает им незыблемый исторический авторитет, соответствующий авторитету писателя.

Раннее, до возвращения из вавилонского плена, происхождение книг Царств и исторический их авторитет подтверждаются другими ветхозаветными и новозаветными книгами. Таковы, прежде всего, книги Паралипоменон.

Третью и четвертую книги Царств знал и подтверждает их историчность писатель книг Паралипоменон. Содержание и повествование последних очень часто бывают непонятны и разумно необъяснимы без снесения с книгами Царств, как общеизвестным уже историческим писанием. Например, читаем в 1 Пар 10:13: «Саул погиб за то, что обратился к волшебнице». Здесь, очевидно, имеется в виду обращение его к Аэндорской волшебнице, повествование о чем опущено в книгах Паралипоменон и существует в 1 Цар 28 главе. Еще: 2 Пар 10:15: «исполнил Господь слово Ахии к Иеровоаму, сыну Наватову». Какое слово? Очевидно, пророчество, также не упоминаемое в кн. Паралипоменон, а находящееся лишь в книге Царств (3 Цар 11:27–39). Еще: 2 Пар 30:6: «обратитесь к Господу… и Он обратится к остатку, уцелевшему у вас от руки царей Ассирийских». Здесь, очевидно, разумеются израильтяне, не уведенные в ассирийский плен Салманассаром по завоевании Самарии. Но о завоевании Самарии и пленении израильского царства повествуется лишь в 4 Цар. 17 гл., а в книгах Паралипоменон умолчано. Особенно заслуживают внимания следующие выражения во 2 Пар 32:24–25:31: «И помолился (Езекия в болезни) Господу и Он услышал его и дал ему знамение. Но не воздал Езекия за оказанные ему благодеяния, ибо возгордилось сердце его… но как смирился Езекия… то не пришел гнев Господень во дни Езекии… Только при послах царей Вавилонских, которые присылали к нему спросить о знамении, бывшем на земле, оставил его Бог». Всякому читателю здесь невольно бросаются в глаза явные пропуски и недомолвки. Прежде всего, какое «знамение» здесь разумеется и при том столь важное, что узнали о нем в Вавилоне и прислали «спросить» к Езекии? Очевидно, возвращение солнечной тени, о коем повествуется лишь в книгах Царств (4 Цар 20:9–11). Еще больший пропуск заметен в повествовании о том, что «возгордился» Езекия. Чем и как «при послах Вавилонских» он возгордился? — Очевидно, опять разумеется подробно рассказанная лишь в книгах Царств похвальба его своею кладовою, богатством, оружейным домом и пр. (4 Цар 20:12–14). Такой же пропуск и в дальнейшем повествовании о «смирении» Езекии и о том, что «гнев Божий во дни его не пришел». Опять имеется в виду, опущенное в книгах Паралипоменон, но существующее в книгах Царств повествование о том, что пророк Исайя явился с грозною речью о вавилонском пленении и вызвал смирение и покаяние Езекии и молитву: «да будет мир во дни мои» (4 Цар 20:14–19). С указанными «пополнениями», очевидно, хорошо известными и писателю Паралипоменон и его читателям, понятно цитируемое повествование Паралипоменон. Надеемся, другого вывода и не может быть.

Таких примеров можно бы привести и еще не мало. Поэтому справедливо принятое у LXX наименование книг «Паралипоменон», т. е. дополнений опущенного в книгах Царств и других исторических ветхозаветных книгах. Этими «дополнениями» писатель Паралипоменон выразил и свое полное доверие к книгам Царств. Кроме того, между книгами Царств и Паралипоменон много сходства в повествованиях о Сауле, Давиде, Соломоне и всех последующих иудейских царях. Эти сходные повествования являются «двумя свидетелями» историчности книг Царств.

Содержание книг Царств подтверждается также свидетельствами пророков, которые нередко описывают современные события вполне сходно с книгами Царств. Так, пророки Исайя и Иеремия описывают события из истории иудейского царства, начиная с царствования Ахаза, сходно с описанием их в 4 книге Царств (ср. Ис 7:1–5 = 4 Цар 16:5–9; Ис 36–39 глл. = 4 Цар 8:13–20:21; Иер 39:1–10 = 4 Цар 25:1–12; Иер 52 = 4 Цар 25:17–30). Пророки Иезекииль и Даниил упоминают о разрушении Иерусалима и переселении в плен иудеев при царях: Иоакиме, Иехонии и Седекии (Иез 1:1–2; 24:1–14; Дан 1:1–3). Пророки упоминают о нечестии многих иудейских и израильских царей согласно свидетельствам 3 и 4 книг Царств, например, о преступлениях Ахаава и Амврия (Мих 6:16), Иоакима, Иехонии и Седекии (Иер 22 гл.; Иез 19 гл.); пророк Амос упоминает о сирийских царях Азаиле и Венададе (Ам 1:4), описываемых в 4 Цар. 8 главе. О поступке Ииуя с домом Ахаава (3 Цар 21; 4 Цар 9:24) упоминает пророк Осия (1:4). О царях Асе и Ваасе и их войне (3 Цар 15:15–22) упоминает пророк Иеремия (31:9). Иисус, сын Сирахов, упоминает о деятельности царей Соломона, Ровоама, Иеровоама, Езекии, Иосии и пророков: Исайи, Илии, Елисея и описывает их подвиги вполне согласно с книгами Царств (Сир 47:14–49:9). Он упоминает о многих чудесах и пророчествах, излагаемых в 3 и 4 книгах Царств. Таковы чудесные события, сопровождавшие деятельность пророков Илии (Сир 48:2–9), Елисея (48:12–15), Исайи (48:24–28).

В Новом Завете также существует очень много указаний на повествования обозреваемых книг и подтверждается достоверность последних. Так, говорится о Соломоне, его храме (Деян 7:47–49), его славе (Мф 6:29), о посещении его царицей Савской (Мф 12:42 = 3 Цар 9–10 глл.), о пророках Илии и Елисее (Лк 4:24–27; Иак 5:17–18; Рим 11:3–4 = 3 Цар 17–19; 4 Цар 5:8–14), о смерти Давида (Деян 2:29; 13:36 = 3 Цар 2:10). Все, описываемые в книгах Царств иудейские цари, в таком же хронологическом порядке и преемственности поименовываются, с Давида до Иехонии, в родословной Иисуса Христа у евангелиста Матфея (1:6–11).

Все доселе перечисленные нами свидетели исторического характера третьей и четвертой книг Царств встречались уже нам при обозрении и других исторических книг. Но книги Царств имеют кроме того еще «облак свидетелей», с каждым годом, можно сказать, увеличивающийся в числе и ясности своих показаний. Это — внебиблейские памятники. Так, здесь упоминаются многие иноземные цари, в разное время входившие в разные воинственные столкновения или мирные сношения с иудейскими и израильскими царями. Таковы египетские фараоны: Сесак (слав. Сусаким: 3 Цар 14:25–27), Со (слав. Сигор: 4 Цар 17:4), Тиргака (4 Цар 19:9), Нехао (4 Цар 23:34); моавитский царь Меса (4 Цар 3:4–5); сирийские цари: Венадад, Азаил, Рецин (3 Цар 20; 4 Цар 8:15; 16:5–6); ассирийские: Фул, Феглафелассар, Салманассар, Саргон, Сеннахирим, Асаргадон (4 Цар 15:19, 29; 16:7–9; 17:3–6; 18:7–13; 19:37); вавилонские: Меродах-Валадан, Навуходоносор и Евилмеродах (4 Цар 20:12; 24–25 глл.). Все эти цари упоминаются, и в близком к библейской хронологии взаимном соотношении, в разных внебиблейских исторических памятниках. Так, фараоны — у греческих историков, в иероглифических египетских памятниках и в ассирийских памятниках. В некоторых египетских памятниках, например, в Карнакской надписи Сесака, упоминается и столкновение его с иудеями: победа его над иудейским царем. Об упоминаемом в книгах Царств столкновении фараона Нехао с Навуходоносором — так называемой Кархемисской битве и ее печальных для Египта и радостных для Вавилона последствиях (4 Цар 23:29–24:7) — существует очень много ассирийских свидетельств, вполне согласных с библейскими. Меса, моавитский царь, очень подробно в своей надписи изложил отношение свое к евреям и все его свидетельства географические и исторические стоят в согласии с книгами Царств. Сирские цари Венадад, Азаил и Рецин упоминаются в ассирийских памятниках и в то же время и в тех же отношениях к Ассирии, как и в книгах Царств. Ассирийские памятники подтверждают современность израильских и иудейских царей ассирийским, согласно библейским свидетельствам. Так, как по Библии (4 Цар 17:1–3), так и по ассирийским памятникам израильский царь Осия был современником Салманассара; Езекия — Саргона и Сеннахирима (4 Цар 18:13). Особенно же много в ассирийских памятниках известий об ассирийских царях: Феглафелассаре, Саргоне, Сеннахириме и Салманассаре. Поход Сеннахирима в Иудею (4 Цар 18:13–19:36) почти дословно сходно описывается в ассирийских памятниках, а о поражении Сеннахирима упоминается у Геродота (II, 41). Вавилонские цари Меродах Валадан и особенно Навуходоносор сходно описываются и в вавилонских памятниках. Во всех внебиблейских памятниках, сличая их свидетельства с книгами Царств, современная апологетическая наука находит себе очень много ценного материала для рассеяния предубежденно критического отношения к Библии и подтверждения полной историчности последней [].

Если новое время постепенно обогащается историческими свидетельствами, ценными в рассматриваемом отношении, то и древнее время имело их не мало, хотя они и утратились для нас. Так, Иосиф Флавий приводит свидетельства Бероза, Менандра и Манефона, излагавших сходно с книгами Царств историю Вавилона, Тира и Египта (Против Аппиона. 1, 17–21; Древн. VIII, 5, 3; 13, 2; X, 1, 4; XI, 11…). Евсевий Кесарийский приводит подобные же свидетельства (Demonstrat. evang. X, 11…). Археологические изыскания в Палестине также подтверждают немало указаний книг Царств, например, о построении Соломонова храма, о построении и разных укреплениях Иерусалима. Силоамская надпись указывает на время Езекии и устройство водоснабжения Иерусалима (4 Цар 20:20). Также ежегодные открытия и общепризнанные положения в этой области делают непоколебимыми для истории многие соответственные указания книг Царств [].

Кроме перечисленных «внешних» свидетельств библейских и небиблейских, книги Царств заключают в самих себе, в характере своего повествования и разных указаниях археологических, топографических, исторических, очень много свидетельств своей полной историчности.

В этом отношении третья и четвертая книги Царств частью отличаются от прежде рассмотренных исторических книг, частью сходны с ними. Отличаются обозреваемые книги тем, что упоминают много раз о древних исторических писаниях, имевших общеизвестный во время писателя исторический авторитет и всем легко доступных для чтения. О подобных записях, а тем более обширных «книгах», мало и редко говорилось в ранее нами обозренных исторических писаниях. Писатель 3 и 4 книг Царств упоминает часто о следующих памятниках письменных: 1) «Книга словес Соломона (3 Цар 11:41), в коей описаны были прочил события Соломона (умолчанные или кратко лишь упомянутые священным историком) и все, что он делал и мудрость его». 2) «Книга словес дней царей иудейских». Цитируется 15 раз в истории иудейского царства, как такое повествование, в коем заключаются подробные сведения о «прочих событиях и делах Ровоама» (3 Цар 14:29), Авии (3 Цар 15:7), о «делах Асы, всех его подвигах и городах, которые он построил» (3 Цар 15:23); о «прочих делах Иосафата и подвигах его и как он воевал» (3 Цар 22:45); о делах Иорама (4 Цар 8:23), Иоаса, Иоафама, Ахаза, Амасии, Азарии (4 Цар 12:19; 14:18; 15:6, 36; 16:19); «прочее о Езекии и о всех подвигах его и о том, что он сделал пруд и водопровод и провел воду в город» (т. е. в Иерусалим — 4 Цар 20:20); «прочее о Манассии и обо всем, что он сделал и о грехах его, в чем он согрешил» (4 Цар 21:17), о делах Аммона и Иосии (4 Цар 21:25; 23:28). Последним упоминается Иоаким и его дела (4 Цар 24:5). 3) Аналогично содержание и третьего обширного письменного памятника — «Книги словес дней царей израильских», цитируемой 18 раз и заключающей «прочил дела» израильских царей: Навата, Ваасы, Охозии, Захарии, Менаима, Факии (3 Цар 15:31; 16:5, 14; 4 Цар 1:18; 15:11, 21, 26), — и особые подробности в правлении некоторых из них, например, «как воевал и как царствовал Иеровоам, сын Навата» (3 Цар 14:19), заговор Замврия (3 Цар 16:20), «мужество» Амврия, Ииуя и Иохаза, которое они показали (вероятно в войнах и правлении — 3 Цар 16:27; 4 Цар 10:34; 13:8), построенный Ахавом дом из слоновой кости и города, которые он построил (3 Цар 22:39), «мужество Иоаса и как он воевал с Амасиею царем иудейским» (4 Цар 13:12 и 14:15), мужественные подвиги Иеровоама 2-го, «как он воевал и возвратил Израилю Дамаск и Емаф», принадлежавшие Иуде (4 Цар 14:28), заговор Селлума (4 Цар 15:15). Последним упоминается Факий и его дела (4 Цар 15:31). Таковы три, очевидно обширные, письменные памятники, заключающие сведения более пространные и полные о событиях и лицах описываемого священным историком времени.

Из приведенных указаний видно, что все время с Соломона до падения иудейского и израильского царств непрерывно велись подробные записи. Кем велись? Священный историк не упоминает. Аналогичные примеры в истории других древних народов проливают некоторый свет. Так, у персов в древности были придворные летописи: книги царей мидийских и персидских (Есф 6:1; Геродот. Истор. VI, 100) — и до последнего времени существовали официальные летописцы (Chardin. Voyage en Perse. III, 327); у римлян были magistri memoriae с подобным же значением. У еврейских царей были «памятописцы» — mazkir — лица, близкие к царям (3 Цар 4:3; 4 Цар 18:18; Ис 36:3). Не входя в более точное обсуждение этого необъясненного священным историком вопроса, считаем лишь нужным, по всем аналогиям, признать происхождение упомянутых «книг» от современников и очевидцев событий. Упомянутые «книги» составлялись современниками Соломона и последующих иудейских и израильских царей. В этом — а равно и в существовании самых «книг дней» Соломона и иудейских и израильских царей — с очевидностью убеждаемся из следующих указаний: «и выдвинулись шесты (Ковчега во Святом Святых Соломонова храма) так, что головки шестов видны были из святилища пред давиром, они там и до сего дня» (3 Цар 8:8). Кому могло принадлежать последнее выражение? — Очевидно не писателю книг Царств, пережившему не только многократное опустошение храма и его сокровищ и ценных вещей (срав. 3 Цар 14:26; 4 Цар 16:17; 18:16), но и полное его разрушение и сожжение (4 Цар 26:9–17). Оно могло принадлежать лишь современнику построения храма или не долго спустя после Соломона жившему лицу, составлявшему «книгу словес Соломона» (3 Цар 11:41). Замечательно, что процитированное нами выражение о «сохранении шестов Ковчега» буквально повторяется и в книгах Паралипоменон (2 Пар 5:9), писатель коих, без сомнения, сам не мог даже и видеть Соломонова храма. Естественное объяснение, — нужно заметить, невольно подсказываемое чтением всего повествования о храме и подробного описания его устройства, точной меры, веса и качества всей его утвари, места и способа ее приготовления и подобных частностей (3 Цар 6:15–38; 7:15–51), — может быть то, что у писателя книг Царств были точные записи современника храма и правления Соломона, записи, сохранявшиеся и до писателя Паралипоменон. Другого объяснения не может быть. Еще пример: «и отложился Израиль от дома Давида до сего дня» (3 Цар 12:19). Кто мог употребить это выражение? Очевидно, не писатель книг Царств, переживший падение израильского Царства, отведение израильтян в ассирийский плен и падение иудейского царства (4 Цар 17 и 25 глл.). Его могло употребить лицо, не дожившее до падения израильского и иудейского царств, т. е. один из древних составителей «книг словес дней» иудейских и израильских царей… То же положение ясно подтверждается следующим выражением: «Господь умилосердился над израильтянами… и не хотел истребить их и не отверг их от лица Своего до ныне» (4 Цар 13:23). Очевидно, автор этого выражения не дожил до уведения израильтян в Ассирию (срав. 4 Цар 17:18–23: отверг их от лица Своего). Об окрестности Самарии замечено: «сделали место сие местом нечистот до ныне» (4 Цар 10:27) — следовательно, при писателе Самария еще не была разрушена (срав. 4 Цар 17:6). Из всех приведенных выражений несомненен вывод, что упоминаемые многократно писателем книг Царств древние исторические записи о правлении Соломона и иудейских и израильских царей действительно существовали издревле, составлялись современниками описываемых лиц, жившими задолго до падения израильского и иудейского царств. Эти современники и очевидцы могли, конечно, и знать и записывать вполне правдиво современные события, так как в противном случае всегда рисковали встретить себе улику со стороны читателей. С своей стороны, священный историк упоминает об этих древних правдивых записях, потому что не ожидает встретить в них противоречия со своим столь же правдивым повествованием.

В какой мере сам священный историк пользовался упомянутыми книгами и из них ли получал все свои сведения, или из других еще письменных памятников, — он сам об этом не говорит, почему и гадать об этом не будем. Кроме того, справедливо исследователи замечают, что обширные повествования «о человеке Божией» (3 Цар 13 гл.) и пророках Илии и Елисее (3 Цар 17–19; 21 глл.; 4 Цар 1–2; 4–9; 10 глл.), наполненные описанием твердой борьбы пророков с царями израильскими и погибели последних, едва ли могли находиться в «книге царей израильских»… А между тем эти повествования при чтении производят неотразимое впечатление писателя-очевидца (напр., 3 Цар 13:20–32; 17; 21; 4 Цар 2:1–18; 4 гл…). Отсюда естественный вывод, подтверждаемый многочисленными указаниями книг Паралипоменон, что кроме «книг словес Соломона и иудейских и израильских царей» существовали в иудейском и израильском царствах многочисленные исторические записи, веденные пророками и другими просвещенными лицами (срав. 1 Пар 29:29; 2 Пар 12:15; 13:22; 20:34; 32:32 и мн. др.), вообще был «сонм» историков-писателей. От этого могла произойти выше замеченная неотразимость впечатления «очевидца» — автора. Она видна, как в истории Илии и Елисея, так и во многих других повествованиях. Далее. Точные измерения Соломонова храма и дворца (3 Цар 6–7 глл.) едва ли мыслимы, как и выше замечено, без официальной точной записи и плана. Молитва Соломона (3 Цар 8 гл.), события в жизни Иеровоама (3 Цар 14:1–18), Иосафата (22 гл.), Гофолии (4 Цар 11 гл.), Езекии (4 Цар 18–20 глл.) — и мн. др., носят неотразимое впечатление писателя-очевидца их. Все это вместе с тем подтверждает и полную историческую достоверность третьей и четвертой книг Царств.

Нельзя, наконец, как при обозрении и других исторических ветхозаветных книг, не обратить в этом отношении внимание на беспристрастие священного историка. Не был ли велик и славен в иудейской истории Соломон? Кто был славнее его? И однако же священный историк не скрывает теневой стороны в его правлении на ряду со славою среди всего мира (3 Цар 11 гл.). И замечательно, что эта теневая сторона по суду священного историка наложила свою тень на всю последующую историю иудейского и израильского царств, а потому нередко вспоминается священным историком при описании преемников Соломона, а светлая как бы забывается и стушевывается… (3 Цар 11:31–36; 12:24…). Кто наделал более всех царей зла в израильском царстве, как не Ахав? (3 Цар 21:25). И однако же священный историк не скрывает даже мимолетных проявлений в нем добрых чувств (3 Цар 21:27–29) и награды за них. — Вообще, при всем своем сочувствии к дому Давида и его царям, священный историк не скрывает, а часто очень резко оттеняет их пороки (Ахаза, Манассии и др.: 4 Цар 16 и 21 глл.), а равно не скрывает «доблестей, благочестия и мужественных подвигов» царей израильских: Иоаса, Иоахаза, Амврия, Ииуя (3 Цар 16:27; 4 Цар 10 гл.), их побед над иудейскими царями (4 Цар 13:12; 14:28). Наконец, так резко, обличительно, в таком мрачном фоне изложить «отечественную историю», с такими скорбными общими ее выводами (как напр. 4 Цар 17 гл.; 24:19–20; 25 гл.), со столь резким приговором и судом над иудейскими и израильскими царями, с постоянно встречающимися (несколько раз в каждой главе) упоминаниями об их «грехах и преступлениях» и гневе Божием, и с заключением о падении израильского и иудейского царств, — все это мог сделать или не иудей, а какой-либо заклятый враг иудейства, или иудей, но личность слишком высокая по своим воззрениям, далекая от всяких влияний и волнений, свободная от национальных даже (не говоря о личных) пристрастий…, и имевшая в виду одну лишь «святую правду». Таково только и может быть объяснение происхождения и авторитета книг Царств. Другого разумного ответа нельзя дать на это.

Исследователей и толковников книг Царств еще с давнего времени, как видно из одного письма к Иерониму (Epist. 52, 5), затрудняла, как и в книге Судей, хронология книг Царств. Это затруднение производит синхронистическое исчисление лет правления иудейских и израильских царей. Так, с Ровоама до 6-го года Езекии — падения израильского царства, по истории иудейского царства протек 261 год, а по истории израильского царства за тот же период протекло 240 лет. Таким образом, получается разница в 21 год. Много подобных же разностей встречается и в других хронологических датах. Например, по 4 Цар 15:30 Осия умертвил Факея и воцарился на 20 году правления иудейского царя Иоафама, а по 4 Цар 16:1 Ахаз воцарился вместо Иоафама на 17 году правления Факея. В новое время к затруднениям, вызываемым датами свящ. текста, присоединились хронологические даты внебиблейских, особенно ассирийских памятников, преимущественно так называемый «канон епонимов», т. е. исчисление лет ассирийских правителей. Даты этого канона совпадают с библейскими лишь в определении года падения Самарии — 721 до Р. Х., в остальных же случаях, при описании одних и тех же лиц и событий разнятся лет на 40 (об Ахаве), на 20 (о Менаиме) и т. п. Для избежания указанных затруднений исследователи допускали разные предположения. Особенно распространена гипотеза междуцарствий в израильском царстве, допускаемая многими учеными, хотя и оспариваемая Вигуру [].

Другие ученые допускали ошибки или порчу текста в книгах Царств или произвольно изменяли исчисления книг Царств []. Блаж. Иероним, в свое время, считал хронологические вопросы «делом праздного человека» (Epistol. 52, 5). Считая эти вопросы, если не праздными, то не слишком существенными для православно-богословского понимания Библии, не допуская «ошибок» у священного историка, но допуская возможность их у позднейших переписчиков свящ. текста, и не слишком доверяя ассирийским счислениям в ущерб Библии, православный богослов, при нерешенности этого вопроса у современных западных многоученых специалистов [], может не очень тревожиться указанными затруднениями, руководясь изречением Христа: несть ваше разумети времена и лета (Деян 1:7). Предоставим будущим специалистам детальный разбор хронологических дат.

Современные исследователи обращают внимание также на значительные разности в книгах Царств перевода LXX от нынешнего еврейского текста. Так, встречаются перестановки (3 Цар 2:36–46, а по евр. 3:1–11); в 3 Цар 4–7 главах есть разность в счислении стихов и делении глав (у LXX в 4 главе 38 стихов, а в евр. лишь 20, а потому у LXX 5-я глава начинается с 15-го стиха 4-й главы евр. текста, 3 Цар 9:16–17 помещены в 4:34; 5:1 и т. п.; опущены у LXX в 3 Цар 6:11–14:37–38; 15:6 []). Много прибавлений в 3 Цар 2:35, 45; 12:24; 14:26; 18:29 и др. [] Об авторитете уклоняющихся, в том или другом отношении, чтений перевода LXX трудно сказать что-либо определенное: может быть, соответствовали им древние еврейские чтения, может быть ошибочно и произвольно сделаны. Но, в общем, эти уклонения несущественны, и нисколько не дают основания утверждать, что в греко-славянском тексте Русская Церковь имеет книги Царств в иной (а тем более худшей) редакции, чем западные Церкви и общины в еврейской Библии и Вульгате. Стоит сличить в последовательном чтении две-три главы по обоим текстам, чтобы убедиться в этом.

Каноническое достоинство третьей и четвертой книг Царств подтверждается вышеприведенными ветхозаветными и новозаветными цитатами (особ. Лк 4:24–27; Мф 12:42; Рим 11:3 и др.) и всегдашним верованием в их каноничность иудейской и христианской Церкви.

Толкованием книг Царств занимались: Ефрем Сирин (Ор. Syr. 11.), Феодорит (в нескольких вопросах. Ч. 1-я его твор. по рус. пер.), Прокопий Газский (Migne. LXXXVII t.), Амвросий Медиоланский (об Илии. Migne 14 t.). В новое время: Clair. Ies livres de Rois. Paris. 1879 г. Klostermann. (в издании Strack und Zöckler). 1887 г. Benzinger. 1899 г. Kittel. 1900 г. Последние два труда критического характера.

В русской литературе много ценных экзегетических и апологетических, а равно и археологических, сведений для прояснения некоторых (3 Цар 1–11 глл.) отделов книг Царств находится в трудах профф. Богородского: Еврейские цари (Казань, 1883 г.), Олесницкого: Ветхозаветный храм в Иерусалиме (Спб. 1889 г.) и Муретова: Ветхозаветный храм (Москва, 1890 г.). Экзегетических специальных монографий пока нет.

 

Первая и вторая книги Паралипоменон.

В еврейской Библии эти книги называются «Слова дней — « наименованием, переведенным Иеронимом — Chronica. Это последнее название очень распространено в современной западной протестантской литературе. У LXX называются: β. Παραλειπομένων — то есть, дополнение опущенного в предыдущих исторических ветхозаветных книгах (Златоуст, Феодорит, Афанасий, Прокопий Газский так объясняют греческое наименование). Первое, еврейское, наименование книг и его точное соответствие происхождению их в новое время обстоятельно обсуждается и доказывается проф. Олесницким []. Бл. Иероним в подтверждение своего названия говорит, что Хроники заключают в себе «в сокращении (epitomen) всю священную историю ветхого завета» (Epist. ad Paulin. 53, 7). Но и греческое наименование подтверждается частыми примерами намеренного умалчивания в кн. Паралипоменон о многих событиях, известных из книг Царств (напр. 1 Пар 10:13; 19:2; 20:6; 2 Пар 10:15; 22:8; 30:6–9; 32:31), а равно и подробного повествования о том, о чем кратко повествуется в книгах Царств (1 Пар 1–9 глл.; 2 Пар 26:16; 29–30 глл. и мн. др.). Которое наименование более точно, судить не будем, а останемся лишь верными греческому общепринятому у нас.

Как о книгах Царств, иудейская и христианская древность (Ориген, Иероним, Афанасий и др.) свидетельствует о соединении в древних еврейских списках книг Паралипоменон в одну. В Бомберговом издании 1517 года они впервые по LXX и Вульгате разделены и в еврейском печатном тексте. Содержат книги Паралипоменон в себе историю ветхозаветной церкви Божией на земле с Адама до возвращения иудеев из вавилонского плена по указу Кира (ок. 536 г. до Р. Х.). Согласно предмету и главным моментам повествований, книги Паралипоменон удобно разделяются на четыре части: 1) генеалогии с краткими по местам историческими, географическими и топографическими замечаниями (1 Пар 1–9 глл.); 2) смерть Саула и правление Давида (1 Пар 10–29 глл.); 3) правление Соломона (2 Пар 1–9 глл.) и 4) правление остальных иудейских царей до возвращения иудеев из плена (2 Пар 10–36 глл.).

Относительно единства, систематичности и идейности книг Паралипоменон, кажется едва ли может быть у беспристрастного исследователя сомнение, так как большинство пристрастных критических исследователей считали «тенденциозным» повествование Паралипоменон []. Оставляя пока вопрос о тенденциозности [], укажем лишь признаки намеренного выбора священным историком своего материала и вообще идейности, систематичности его историографии. Эта намеренность заметна еще в первой, генеалогической, части. Так, здесь излагается генеалогия далеко не всего еврейского народа, а лишь некоторых его ветвей и поколений. Таковою ветвью нужно считать, прежде всего, род Давида, все члены коего точно поименованы в восходящей (через Иуду — 1 гл.) до Адама и нисходящей до потомков Зоровавеля линии. Этому роду и колену Иудову посвящено более двух (2–3 и 4:1–23) глав. Из потомков Давида преимущественно перечисляются лица, занимавшие царский престол. Из других колен более подробно исчисляются потомки Левия (6:1–71 и 9:10–22) и Вениамина (7:6–11; 8:1–40; 9:35–44). Остальные же колена очень кратко исчисляются, все колена в двух с небольшим (4:24–43; 5 и 7) главах. Перечень с историческими замечаниями часто прерывается указаниями на отношение разных лиц и событий к Давиду и его царствованию (1 Пар 4:31; 5:2; 6:31–32; 7:2…). Родословия десяти колен израильского царства доводятся лишь до эпохи Давида, а оставшиеся верными Давиду Иудово, Левиино и Вениаминово колена исчисляются до плена (1 Пар 6:1–81; 7:6–12; 8:1–40; 9:18, 35–44). — Нельзя не видеть во всем этом намеренного выбора имен и лиц, близких к Давиду, выбора из общих несомненно известных священному историку (как видно из 4:41; 5:17; 7:5, 9, 40; 9:1) генеалогических таблиц всего еврейского народа. Если с этими чертами генеалогии сопоставить дальнейшее (с 10 главы) повествование, начинающееся смертью Саула и воцарением Давида и подробно излагающее правление Давида (1 Пар 12–29 глл.), его сына Соломона (2 Пар 1–9 глл.) и его царственных потомков на иудейском престоле (2 Пар. 10–36 глл.), с полным пропуском всей истории израильского царства, так же хорошо известной священному историку из «книг иудейских и израильских царей» (1 Пар 9:1; 2 Пар 13; 16:11), то легко можно понять единство идеи всех частей Паралипоменон: царствование Давида и его царственный дом с обетованием Господним (1 Пар 28:4) составляют центральный пункт генеалогий и повествований священного историка.

В повествовании о Давиде и его преемниках (1 Пар 11–2 Пар 36 гл.) священный историк также не допускает какой-либо разбросанности и неопределенности. Он сообщает далеко не все факты, известные ему, относительно описываемых лиц и событий, а делает определенный их выбор. Здесь центром его повествования служат: Иерусалим, храм и богослужение. Так, подробно описываемая в книгах Царств борьба Давида с Саулом (1 Цар 17–31 глл.) опускается писателем Паралипоменон, его царствование описывается с воцарения в Хевроне, причем преимущественно говорится, как в генеалогиях о жителях Иерусалима (1 Пар 9:1–34), так здесь о завоевании Иерусалима (1 Пар 11:1–9), перенесении туда ковчега (13–17:27), определении по чудесному откровению места для храма (21:1–30), приготовлении материала для последнего (28 гл.) и распределении службы левитов в скинии (23–26 глл.). Заканчивается история Давида завещанием его и молитвой о благочестивой жизни Соломона и еврейского народа (1 Пар 29 гл.). О войнах Давида и отношении к Вирсавии и Авессалому не говорится. В повествовании о Соломоне (3-я часть) также говорится лишь о построении и освящении храма и жертвах в нем (2 Пар 1–8 глл.), немного о царице Савской и построении дворца (9 гл.). Другие события также опускаются. Подобным же образом излагается история и дальнейших иудейских царей (4-я часть). Из правления их упоминаются и.подробно описываются немногие факты: в правление Асы разрушение языческих идолов и высот и торжественное общенародное богослужение (2 Пар 14–16:14); в правление Иосафата обучение левитами еврейского народа закону Божию (19 гл.); в правление Иоаса восстановление храма и богослужения (23–24:27), особенно же подробно описываются заботы о храме, левитах, праздниках и богослужении царей Езекии и Иосии (2 Пар 29–31 и 34–35:27). Заканчиваются книги указом Кира о дозволении евреям строить храм (2 Пар 36 гл.). В параллель с храмом и богослужениям священный историк с особой подробностью, во всех же частях своих книг, говорит о левитах и пополняет книги Царств. Как выше замечено, в генеалогиях колену Левиину отводится большое место (1 Пар 6 и 8 глл.), причем центром его генеалогии является первосвященник Садок, и его род исчисляется в восходящей линии через Елеазара до Левия и нисходящей до Иоседека (6:1–15). В истории Давида подробно описываются участие левитов и Левиина колена в перенесении ковчега, службы их по чредам, участие в проекте и приготовлениях Давида к построению храма (1 Пар 15–17; 23–26; 28 глл.). В царствовании Соломона описывается участие их в освящении храма (2 Пар. 5 гл.); при его преемниках — переселение их из израильского царства в иудейское, обучение народа при Иосафате (2 Пар 17 и 19 глл.), помощь их Иосафату в сражении с аммонитянами и моавитянами (2 Пар 20:18–23); участие при очищении храма и Иерусалима при Иодае, Иоасе и Иосии (2 Пар 23:6–8:18; 24:5–14; 34:9–33); заботы о них и содержание их Соломоном, Езекией и Иосией (2 Пар 8; 31; 35 глл.).

В соответствии с выдающимися предметами повествования: храмом, богослужением, левитами и священниками — находится и общий взгляд священного историка на описываемое время, теократическое объяснение печальных и радостных событий в истории народа Божия. Разделяя общий взгляд священных историков на тесную связь между благочестием и земным благополучием, писатель Паралипоменон под благочестием разумеет преимущественно заботы царей о храме, богослужении, левитах, праздниках, а под нечестием — равнодушие к высотам и неистребление их (ср. 2 Пар 14:3–5; 20:33). Свое суждение священный историк высказывает собственными словами и характером повествования, а еще чаще многочисленными, дословно приводимыми, речами пророков, под влиянием коих цари и народ смирялись, Господь прощал их грехи и смягчал угрожавшее бедствие (2 Пар 12:1–9; 13:3–12:20; 14:7–8:11–12; 15:1–10; 16:7–14; 18; 19:1–11; 21:12–15). Если же народ и царь не смирялись, то постигало их возвещаемое бедствие (2 Пар 13:16–17; 21:16–20; 22:1–8; 24:18–27; 25:15–27…). От множества собственных суждений священного историка о том, как Господь за грехи наказывал народ, а за благочестие награждал, и значительного множества (редкая глава в 2 Пар. 10–36 обходится без таковых речей) упомянутых увещательных и поучительных пророческих речей, книги Паралипоменон получили парэнетический назидательно-учительный характер и тем отличаются от книг Царств, что особенно заметно в параллельных повествованиях (ср. 3 Цар 13:25–28 = 2 Пар 12:2–12; 3 Цар 15:2–6 = 2 Пар 13:2–19; 3 Цар 15:19–24 = 2 Пар 14:1–15:8… и мн. др.).

Может быть такой «учительный» характер повествования книг Паралипоменон, замеченный еще иудейскими богословами, послужил основанием причисления этих книг в иудейском каноне к отделу «Писаний — ketubim», где помещаются все учительные книги. Как бы то ни было, но все приведенные характерные черты несомненной «идейносп» книг Паралипоменон, присущие всем их повествованиям, доказывают с несомненностью единство и систематичность книг Паралипоменон и единство их писателя.

Время жизни и личность писателя довольно ясно определяются. Так, писатель несомненно жил долго спустя после возвращения евреев из вавилонского плена. Он излагает не только указ о построении храма (2 Пар 36:22–23), упоминает о Зоровавеле, но перечисляет и потомство последнего [] (1 Пар 3:19–24). Иудейское предание (Baba Batra. 15а) утверждало: Ездра написал свою книгу и генеалогии Хроник «до себя», т. е. до своего времени (Маrx. Traditio rabb. veterrima 55 р. Cornely. l. с. 2, 329 р.). Здесь естественно разуметь все книги Паралипоменон, начинаемые генеалогиями (1 Пар 1–9 глл.). С этим пониманием согласны многие христианские ученые: Исидор Испалийский, Гуго, Лира, Сикст Сиенский, Серарий, Кейль, Вигуру, Корнели и др. (Cornely. l. с. 1, 330 р.). Указанная эпоха, обнимаемая книгами Паралипоменон, соответствует времени Ездры, так как последний жил около 80 лет спустя после первого возвращения евреев из плена и мог упомянуть не только о Зоровавеле, но и о потомстве его. Содержание книг Ездры и Паралипоменон тесно взаимно соединено: указ Кира о возвращении евреев наполовину помещен во второй книге Паралипоменон (36:22–23), он же полностью помещается в начале первой книги Ездры (1:1–4). Это дает повод думать, что первая книга Ездры есть непосредственное продолжение книг Паралипоменон и принадлежит одному с последними писателю, а таковым был Ездра.

Еще более близкое подтверждение мысли о происхождении кн. Паралипоменон от Ездры заключается в сходстве языка первой книги Ездры и Паралипоменон. Так, в этих двух книгах употребляется язык полуарамейский с немалой примесью персидских слов. Это вполне соответствует эпохе Ездры. Здесь употребляется название современной монеты: «дарик» — adarkоn (1 Пар 29:7 = 1 Езд 8:27). Здесь употребляются характерные для персидской эпохи слова:  — замок, крепость (1 Пар 29:19 = Есф 1:25; 2:3; 3:15; Неем 1:4; 2:8; 7:2; Дан 8:2; 1 Езд 6:2);  — родословная таблица и записи в нее (1 Пар 5:1, 7; 9:1 = Неем 7:5);  — чреда левитов (2 Пар 35:5 = 1 Езд 6:18);  — священный дар (1 Пар 29:5, 9, 14 = 1 Езд 1:6; 3:5);  — слава (1 Пар 16:27 = 1 Езд 6:6; Неем 8:10) и др. (ср. Clair. 1. с. 21–22 рр.). Некоторые слова с особенным техническим значением употребляются в книгах Паралипоменон и Ездры; например,  — языческие страны (1 Пар 29:30; 2 Пар 12:8; 13:9; 17:10 = 1 Езд 5:6; 9:1, 11);  — место, порядок (слав, «чин» — 2 Пар 30:16; 35:10 = Неем 8:7; 9:3, 13 — речь Ездры). Употребительно также слово (букв, «как закон») в значении: как предписано законом Моисеевым (1 Пар 23:31; 2 Пар 30:16; 35:13=1 Езд 3:4; Неем 8:18). Употребление предлога для означения дополнения инфинитивной формы (лат. герундий) долженствования (1 Пар 9:25; 13:4; 15:2 = 1 Езд 4:3; 10:12…) []. Некоторые выражения богослужебного характера, например, «Хвалите Господа, яко благ, яко в век милость Его» (1 Пар 16:34, 41; 2 Пар 7:6 = 1 Езд 3:11), употребляются в книгах Ездры и Паралипоменон [].

Но главным образом необходимо, в этом случае, обратить внимание на характер повествования книг Паралипоменон. Описание богослужений и праздников, забот царей о порядке священнического служения и содержании духовенства, о построении храма, исчисления пожертвований на сие царей и народа (1 Пар 25–29 и др.), — все эти отличительные черты повествования вполне свойственны эпохе и личности священника Ездры. Его деятельность описывается вполне сходно со взглядами писателя Паралипоменон. Он сам заботился о храме, о богослужении и праздниках, о содержании духовенства (срав. Неем 8–10 глл.). В его книге и книге Неемии приводится много его назидательных речей, содержание и характер коих вполне сходны с речами книг Паралипоменон (1 Езд 9 гл.; Неем 9 гл.). Книги Паралипоменон Ездра мог считать фактическим подтверждением характера и задач своей деятельности. Он сам заботился о том же, о чем заботились древние благочестивые иудейские цари и за что пользовались Господними милостями. В его книге приводятся молитвы покаянные, в коих он вспоминает грехи отцов и царей иудейского народа, за которые евреи были наказаны пленом (1 Езд 9 гл.; Неем 9 гл.). Эти грехи, подробно и согласно покаянным молитвам Ездры, описываются в книгах Паралипоменон (ср. особ. 2 Пар 36:14–16 = Неем 9:29–31:34–35; 1 Езд 9:6–8).

Писатель подробно описывает древних великих царей, за свое благочестие награжденных Богом победами над всеми врагами и славою царства (Давид, Соломон, Иосафат), или сохранением их царств от страшных опасностей (Езекия, Иосия). Не будет несправедливым заключение, что этим он хотел показать, что и современники его, если будут с такою же любовью и усердием относиться к храму и богослужению, то и их Господь наградит такими же благами, как древних благочестивых царей. Несчастная же участь нечестивых царей, допускавших идолопоклонство, должна была и его современников предохранить от подобных же поступков: как от идолопоклонства, так и от дружества и союзов с идолопоклонниками-народами, среди коих и в Палестине, а тем более в рассеянии, принуждены были жить современные Ездре иудеи, и от самарян — потомков израильтян.

Итак, мнение о происхождении книг Паралипоменон от Ездры, в параллель иудейскому преданию, имеет за себя много оснований, а потому и мы его разделяем. Высшей богооткровенной целью происхождения книг Паралипоменон, как «дополнений и повторений» из других ветхозаветных исторических книг, было утверждение историчности ветхозаветных писаний. «Когда не один писатель, а несколько пишут, не в одном и том же месте, не сносясь и не сговариваясь между собою, и при всем том пишут согласно, как будто сказанное одними устами, то это служит сильнейшим доказательством истины» (Златоуст. Беседа 1 на Матф.). Но кроме указанных частностей, целью написания книг Паралипоменон для Ездры могло быть теократически-священническое изложение всей истории «семени жены» (Быт 3:15), с Адама до возвращения из плена, и объединение всех ее выдающихся моментов в одной строго последовательной системе. Во всяком случае, книги Паралипоменон в параллель с заключающимся в них «повторением» и «пополнением» сказанного в других книгах, следует считать и самостоятельным историческим писанием, имеющим чрезвычайно важное значение среди других исторических книг, как объединение их отдельных повествований.

Исторический характер книг Паралипоменон, возбуждающий значительную, по числу и объему, литературу, заставляет подольше остановиться на этом вопросе. — Есть ли основания относиться с полным доверием к повествованиям Паралипоменон, несомненно составленным очень много столетий спустя после лиц и событий, в них описываемых? — Есть и очень много вполне веских. О повествованиях параллельных и вполне согласных с рассмотренными историческими книгами говорить не будем, так как уже достаточно сказано. Остановимся, первее всего, выходя из значительного хронологического расстояния между временем жизни священного историка и жизнью описываемых лиц, на вопросе о том, какие, сколь древние и авторитетные, до его времени сохранились письменные памятники, повествовавшие о событиях и лицах, отделенных от него значительными промежутками времени? В одном ли устном сбивчивом предании воспоминания о древних лицах и событиях сохранились, или были письменные точные памятники? Анализ книг Паралипоменон неоспоримо убеждает в последнем. Начнем с генеалогий (1 Пар 1–9 глл.), коими отличаются книги Паралипоменон от книг Царств. Насколько достоверен этот обширный отдел? Несомненно, «сочинять» его никто не решился бы, ибо нет в сем никакой нужды, смысла и цели. С другой стороны, достоверность генеалогий этих подтверждается более древними историческими Свящ. книгами, имеющими часто очень значительные и вполне сходные генеалогические же отделы с тожественными именами. Например, генеалогии патриархов допотопного и послепотопного периодов (1 Пар 1:1–27) имеют себе параллель и подтверждение в книге Бытия (5; 10 и 11 глл.); генеалогии Авраама и Исава (1 Пар 1:28–34) имеют себе параллели также в книге Бытия (21; 25; 36 глл.); генеалогии Иакова и его ближайшего потомства, особенно от Иуды (1 Пар 2:1–15; 3:9–19), имеют себе параллель во многих ветхозаветных книгах (Руф 4:12–22; 1–4 Цар ) и у евангелиста Матфея (1:1–13). Генеалогии Левиина колена (1 Пар. 6 гл.) также можно указать много параллелей в книге Числ (3–4 глл.). И другим генеалогиям можно указать не мало подобных же параллелей [].

Но помимо этих частных примеров точности генеалогического отдела, должно обратить внимание на происхождение этого отдела. Иосиф Флавий свидетельствует о чрезвычайно тщательном ведении и сохранении у евреев генеалогических таблиц и родословных «записей» (Прот. Апп. 1, 7). В книге Ездры приводится характерный и очень поучительный случай недопущения сынов Хабайи до отправления священнических обязанностей и даже «исключения из священства», потому что «они искали своей записи родословной и не нашлось ея» (1 Езд 2:68–69). Отсюда естественно заключать, что у евреев с древнего времени велись генеалогические записи, в которых могли делаться нужные официальные справки. Еще об Елдаде и Модаде Бытописатель замечает, что они были «вписанные — « (Числ 11:26). С тех пор подобные записи не прерывались. Среди евреев постоянно был, по временам очень немалочисленный, класс особых «писцов», которые описывали землю и отдельные поземельные родовые владения (Нав 18:1–9), а равно и всех жителей и разные занятия, должности, придворную и храмовую службу их и т. п. Например, при Давиде таковых «писцов» было до шести тысяч (1 Пар 23:4; 24:6), при Иосафате (2 Пар 19:11), при Иосии (34:13) упоминаются «писцы», как особый класс должностных лиц в иудейском царстве. Но они существовали, конечно, всегда. Этими «писцами», а равно и другими лицами, велись родословные таблицы, часто упоминаемые писателем Паралипоменон. Так, читаем: «братьев во всех поколениях Иссахаровых… было 87 тысяч, внесенных в родословные записи» (1 Пар 7:5). Еще: «братья его (Рувима), по племенам их, по родословному списку их были…» (1 Пар 5:7). В некоторые моменты иудейской истории по особенным историческим поводам производились и особые нарочитые переписи всем евреям или только некоторым коленам: при Давиде (2 Цар 24 гл.), при Езекии (1 Пар 4:41), при Иоафаме и Иеровоаме 2-м (1 Пар 5:17). Особенно характерно следующее выражение: «первенство (после Рувима) отдано сыновьям Иосифа с тем однакож, чтобы им не писаться перворожденными» (1 Пар 5:1). Из этого замечания очевидно, что родословные таблицы имели официальный характер и особенную терминологию, строго выработанную и имевшую государственное значение.

Все приведенные факты и соображения заставляют думать, что генеалогический отдел книг Паралипоменон составлен на основании точных, всегда тщательно веденных у евреев, генеалогических списков и вполне достоверен [].

Следующий отдел книг Паралипоменон, описывающий правление Давида (1 Пар 10–29 глл.) также не может вызывать недоумения древностью событий и позднейшим периодом жизни писателя. Последний замечает, что жизнь Давида — «дела царя Давида первыя и последних» — описаны были «в записях Самуила провидца, и в записях Нафана пророка и в записях Гада прозорливца, равно и все царствование его и мужество его и происшествия, случившияся с ним и с Израилем и со всеми земными царствами» (1 Пар 29:29–30). Очевидно, эти обширные записи принадлежали авторитетным лицам, пророкам, современникам Давида, и очевидцам событий эпохи Давида. И если писатель Паралипоменон жил долго спустя после Давида, то эти историки и всем известная их историография были очень древни. Писатель же книг Паралипоменон очень точно излагал свое повествование. Он замечает: «все эти слова и все это видение точно в таком виде пересказал Нафан Давиду» (1 Пар 17:15), т. е. священный историк передал речь Нафана собственными его словами, как она, вероятно, была записана самим пророком в его «записи». И действительно, все обстоятельства и вся речь Нафана и молитва Давида (1 Пар 17:1–27) носят следы очевидца и участника события и точности священного историка. Еще пример: « и не вошло то счисление в летопись царя Давида» (1 Пар 27:24). Очевидно, летопись Давида была общеизвестным обширным историческим памятником, определенного содержания и назначения, в который не внесено счисление Иоавово. Итак, кроме записей Самуила, Нафана и Гада, была еще летопись царя Давида с разными точными счислениями и именными списками, которых также помещается не мало в кн. Паралипоменон (1 Пар 11–12; 15; 23–25 глл.). С содержанием этой древней летописи был близко знаком писатель книг Паралипоменон. Она велась, без сомнения, современниками Давида.

В следующем отделе, истории Соломона (2 Пар 1–9 глл.), точно также священный историк упоминает о многих древних и современных Соломону письменных памятниках. Он говорит: «прочих деяния Соломона, первыя и последних, описаны в записях Нафана пророка, и в пророчестве Ахии Силомлянина и в видениях прозорливца Иоиля о Иеровоаме, сыне Наватовом» (2 Пар 9:29). Таким образом, для царствования Соломона было три записи, составленных современниками его, авторитетными пророками. Существовала ли до времени писателя Паралипоменон упоминаемая писателем третьей книги Царств «книга дел Соломоновых» (3 Цар 11:41), неизвестно. Но несомненно, кроме пророческих записей был еще официальный летописный памятник, содержавший, например, измерение храма и его притворов и украшений (2 Пар 3:11–12), даже вес гвоздей (2 Пар 3:9), толщину моря медного (4:5) и т. п. частности не пророческого характера; также перечень построенных Соломоном крепостей (8:1–6), украшений дворца (9:15–20) и других подобных частностей. — Во всяком случае, об эпохе Соломона и его «делах» были подробные записи современников, из коих иногда брались частные сведения писателем Паралипоменон. Например, у него читаем: «и выдвинулись шесты, так что головки шестов ковчега видны были перед давиром, но не выказывались наружу, и они там до сего дня» (2 Пар 5:9). Так мог говорить только писатель — современник Соломона, потому что при Ровоаме уже Сусаким «взял сокровища дома Господня, все взял он, и щиты золотые»… (2 Пар 12:9). Тем более подобным грабежам подвергался Соломонов храм после, при Ахазе, Манассии, а при Навуходоносоре сожжен самый храм и разрушен (2 Пар 28:21–24; 33:7; 36:7, 18–19). При писателе Паралипоменон существовал уже 2-й храм. Очевидно, процитированное замечание полностью взято из древнего современного Соломону письменного памятника. Вообще, описание всего храма, со всеми его подробностями, и освящения его с молитвами Соломона (2 Пар 6–7 глл.), повесть о царице Савской (9 гл.) и прочих событиях носят характер повести историка-очевидца.

В последнем отделе — истории царей иудейских (2 Пар 10–36 глл.) — также было у священного историка не мало записей от современников и очевидцев событий и лиц, здесь описываемых.

1) Здесь часто упоминается «книга царей иудейских и израильских», или «книга царей израильских и иудейских», или «книга царей израильских» (2 Пар 16:11; 20:34; 25:26; 27:7; 28:26; 32:32; 33:18; 35:27; 36:8). Исследователи думают, что эти три немного варьированные названия означают одно и то же обширное произведение о царях израильских и иудейских, аналогичное упоминаемым в книгах Царств двум отдельным книгам «иудейских и израильских царей», но вероятно представлявшее уже соединение и объединение их повествований. Только этим объединением, без сомнения, можно объяснить существование в книге израильских царей повествования об Иосафате (20:34) и Манассии (33:18). Тем же соединением объясняется, с другой стороны, существование в той же книге повествований о событиях в израильском царстве (напр., 28:6–15 и др.).

2) Несомненно, отлично от упомянутых книг еще одно историческое произведение также о разных царях: «Мидраш книги царей», — цитируемое однажды «о сыновьях Иоаса и о множестве пророчеств против него и об устроении дома Божия написано в книге царей « (собств. «изъяснение книги царей»; слав.: «в летописце царском» — 2 Пар 24:27). Соответственно названию, указывающему на некоторую обработку исторических материалов («изъяснение»), и разнообразному содержанию: о сыновьях царских, о пророчествах, об устроении дома Божия — вполне справедлив вывод, что это историческое произведение было значительно обработанным памятником. Сходное с ним по названию «изъяснение», или — «мидраш» пророка Адды (2 Пар 13:22) и существование «пророчеств» в мидраше книги царей дает повод предполагать, что царский мидраш был произведением также пророков []. Какие периоды царского правления и деяния каких царей, кроме Иоаса, обнимал царский мидраш, неизвестно, а потому не будем строить бесполезных догадок.

3) Очень часто упоминаются исторические монографии о разных иудейских царях, составленные современными им пророками. Так: а) деяния Ровоама, первыя и последний, описаны были в записях Самея пророка и Адды прозорливца (2 Пар 12:15); б) деяния Авии, его поступки и слова описаны в сказании (мидраш) пророка Адды (13:22). Таким образом, Адда описывал деяния двух царей современных ему: Ровоама и Авии. в) Деяния Иосафата описаны были «в записях Ииуя, сына Ананиева, которые внесены в книгу царей Израилевых» (20:34). г) Прочие деяния Езекии и добродетели его описаны: 1) «в Видении Исайи сына Амосова, пророка», и [] 2) в книге царей иудейских и израильских (32:32). Таким образом, пророк Исайя составлял жизнеописание двух современных ему царей — Озии и Езекии, а правление Езекии было описано в двух исторических памятниках: монографии Исайи и в книге иудейских и израильских царей, д) Правление Манассии также описано в двух памятниках: книге царей израильских и в записях «провидцев» (33:18–19). Итак, параллельно двум обширным историческим писаниям, существовало не мало исторических монографий об иудейских царях, составленных современными им пророками.

Существование древних записей, известных писателю Паралипоменон, подтверждается и в этой части характерными замечаниями. Например, «так отложились израильтяне от дома Давидова до сего дня» (2 Пар 10:19). Это замечание мог употребить только древний историк, не доживший до падения израильского и иудейского царств. — Заметна некоторая разность в языке повествования о разных царях: правление Давида и Соломона (1 Пар 10–2 Пар 9); Авии, Асы и Иосафата (2 Пар 10–20 глл.); Озии (26 гл.); Иоафама, Ахаза и Езекии (27–32 глл.); Манассии, Аммона и Ио-сии (33–36 глл.). Пластичность, живость, наглядность, множество бытовых черт в речах (2 Пар 10:6–11; 12:5–8; 13:4–12; 14:11) и повествованиях о разных событиях (2 Пар 13:13–17; 16:12; 17:13–18; 18:1–34; 20:18–25 и др.) доказывают происхождение упоминаемых священным историком «записей» от современников и очевидцев событий.

Итак, сравнительно позднее происхождение книг Паралипоменон, при массе исторических описаний, составленных древними современниками лиц и событий, не может бросать ни малейшей тени на достоверность книг Паралипоменон. Кроме того, достоверность их подтверждается параллельными в книгах Царств повествованиями, а равно псалмопевцами и пророками, и т.о. тремя и более свидетелями непогрешимыми. Их сказания также подтверждаются и внебиблейскими памятниками. О повествованиях Паралипоменон, не находящихся в книгах Царств, есть упоминание у пророка Захарии: о плаче в Гададриммоне (т. е. над царем Иосией: Зах 12:11–14 = 2 Пар 35:24–25) [], а также в новозаветных книгах: об убиении Захарии, сына Варахии, на дворе храма (2 Пар 24:21 = Мф 23:35). Впрочем, по Паралипоменон Захария сын Иоддая первосвященника, а по Евангелию сын Варахии.

Но помимо этих частностей, повествование Паралипоменон, прерываемое постоянными и учащенными, сравнительно с книгами Царств, ссылками на древние «записи» монографические или общеисторические государственные, ясно убеждает в полной правдивости священного историка, не боящегося никаких улик.

В виду того, что представители отрицательного направления очень «единодушно» и упорно направляют свои стрелы против исторической достоверности книг Паралипоменон, остановим подолее свое внимание на возражениях. Исходным пунктом всех возражений служит сравнение повествований книг Паралипоменон и Царств. Признавая последние древним и сравнительно более достоверным писанием, критики все уклонения и дополнения Паралипоменон считают недостоверными и тенденциозными. В прежнее время высказывали эти суждения Де-Ветте и Грамберг, в новое: Граф, Рейс, Вельгаузен, Кьюнен и др. [] Рассмотрим их, пользуясь трудами и выводами немалочисленных защитников полной историчности книг Паралипоменон: Моверса, Вельтэ, Далера, Геферника, Кейля, Штракка, Дильмана, Корнели, Клера и др. [] Опуская некоторые указания мнимых и неважных «ошибок» писателя Паралипоменон [], не свидетельствующих (даже если признать их за «ошибки») ни о какой «тенденциозности» священного историка, остановимся на мнимо «тенденциозных» уклонениях. Таково стремление «прославить и возвеличить» древний еврейский народ. Так, по книгам Царств народонаселение Иудеи при Давиде было: 800 тысяч человек израильтян, мужей сильных, способных к войне, а иудеян 500 тысяч» (2 Цар 24:9). По книгам Паралипоменон: всех израильтян тысяча тысяч, и сто тысяч мужей, обнажающих меч, и иудеев 470 тысяч, обнажающих меч» (1 Пар 21:5). Не спорим, есть разность в цифрах, но тенденциозности не видно, потому что иудеев, обнажающих меч, показано в Паралипоменон, менее (470 тыс.), чем в книгах Царств (500 тыс.), а ведь иудеи, по мнению критиков, и должны быть предметом «гордости» писателя, а «ненавистные» (термин критиков) израильтяне не могут быть им прославляемы. А как раз наоборот получается: число израильтян увеличено (1 миллион и 100 тыс. вместо 800 тыс. книг Царств), а иудеев умалено. Должно быть не так было на деле, как утверждают критики… Затем, в кн. Паралипоменон замечено, что «левитов и Вениаминян Иоав не исчислил», потому что это противно было ему (1 Пар 21:6), а в кн. Царств этой заметки нет. Кроме того, нужно принять во внимание действительную трудность достигнуть в описываемом исчислении крайней точности и единообразия: какие годы начальные и конечные считать предельными, кого «носящими оружие» считать и кого неспособными к сему. Думаем, что и нынешние счетоводы-переписчики пришли бы в немалое затруднение. А ведь перепись происходила по домам, городам, селам, даже поселениям хананеян, ховеян и др. (2 Цар 24:4–9), потом из нее уже может быть делались выборки «носящих оружие» израильтян и иудеев. Очевидно, разности естественны и не наводят ни на какую «тенденциозность».

Еще пример: по кн. Паралипоменон у Соломона было 4 тысячи стойл для коней и колесниц (2 Пар 9:25), а по книгам Царств у него было 1400 колесниц (3 Цар 10:26). Кажется, и здесь не видно для нетенденциозного читателя тенденциозности священного историка. Правда, цифры разные, но и исчисляемые предметы не тождественны: то кони, колесницы и стойла, то одни колесницы. Α LXX толковников одинаковый счет подвели: «40 тысяч кобылиц в колесницах» (2 Пар 9:25 и 3 Цар 10:26) []. Может быть намеренно помирили писателей, хотя едва ли удачно!

Вообще намеренным преувеличением цифр никак нельзя объяснять числовой разности в книгах Царств и Паралипоменон, так как рядом с увеличением не нужно опускать и уменьшений. Например, храбрец Исбосет, по книгам Царств, убил 800 человек (2 Цар 23:8), а по книгам Паралипоменон 300 человек (1 Пар 11:11). Иаир, по книге Судей, владел 30 городами (Суд 10:4), а по Паралипоменон, лишь 23 городами (1 Пар 2:22). Подобных примеров можно бы и еще не мало привести, чтобы отвергнуть мысль о тенденциозности в цифровых разностях [].

Рассмотрим другие примеры тенденциозности писателя Паралипоменон. Последний, говорят, проводит богословские взгляды послепленного иудейства, вставляя всюду участие злых и добрых духов и чудеса. Он замечает, что «сатана» восстал на Израиля и побудил Давида произвести перепись (1 Пар 21:1), о чем (т. е. о сатане) не упоминается в кн. Царств (2 Цар 24:1). Но от этой прибавки, конечно, нисколько не страдает историчность повествования о переписи. Участие же духовного мира в этом событии и его печальном последствии — моровой язве — признают оба свящ. историки (2 Цар 24:16–17; 1 Пар 21:15–16:18). Также не «тенденциозно» дополнение, что Господь послал огонь на жертву Давида (1 Пар 21:26) и Соломона (2 Пар 7:1), о чем не упоминается в параллельном повествовании книг Царств (2 Цар 24:25; 3 Цар 8:10–11:62–65). Это дополнение, конечно, не изменяет характера исторического повествования о самых событиях. Подобным же чудом сопровождалось жертвоприношение пророка Илии (3 Цар 18:38), Гедеона (Суд 6:21), Маноя (13:19), Моисея и Аарона (Лев 9:24). Нет ничего невозможного и невероятного, стало быть, если подобным же чудом, записанным может быть в пророческих «записях» (1 Пар 29:29), сопровождалось жертвоприношение Давида и Соломона, хотя о нем не упоминается почему-либо в книгах Царств. Опустим «дополнения» (напр., 2 Пар 5:11–13; 7:5–10), ничего не доказывающие, перейдем к примерам «тенденциозности».

Довольно распространено суждение и критическое предположение, могущее смутить всякого читателя, что писатель Паралипоменон намеренно опускал факты небезупречного поведения древних «прославляемых» им иудейских царей и таким образом намеренно «прославлял» их. Так, опущены прелюбодеяние Давида с Вирсавией (2 Цар 11 гл.), месть его над потомками Саула (2 Цар 21:1–9), кровосмешение Амнона (2 Цар 13 гл.), многоженство и идолослужение Соломона (3 Цар 11:1–8). Но если не упоминаются в жизни Давида и Соломона предосудительные поступки преимущественно домашнего и семейного характера [], то не упоминается о многих поступках, служивших к «славе» их, например об отношениях Давида к Саулу (1 Цар 24 и 26 глл. и др.) и его потомству (2 Цар 9 гл.), о мудрости Соломона (3 Цар 3 гл.) и его писаниях (4:29–34). С другой стороны, упоминается о небезупречных фактах, не упоминаемых в книгах Царств, например, истребление аммонитян Давидом (1 Пар 20:2–3); Давид говорит, что он много «пролил крови», за что Господь не позволил ему строить храм (1 Пар 22:8), о чем в параллельном повествовании книг Царств умалчивается. Писатель не скрывает, что было изречено пророчество Ахии об отторжении 10 колен от потомства Соломона «за грехи» этого царя (2 Пар 10:15; ср. 3 Цар 11:29–40), хотя и не повторяет его пророчества и грехов Соломона, как всем известных из книг Царств. Точно также в жизни последующих иудейских царей не мало встречается у писателя Паралипоменон замечаний «очень не благоприятных» для характеристики их поведения. Он говорит, например, что Ровоам «оставил закон Божий», делал зло пред Богом, и Сусаким «за грехи царя и народа» опустошил Иудею (2 Пар 12:1–2:4); упоминается также его многоженство и распутство (2 Пар 11:18–21: 18 жен и 60 наложниц). По книгам Царств не видны его грехи и последний факт не упоминается (3 Цар 14:22–29). В книге Паралипоменон упоминаются: многоженство Авии (2 Пар 13:21), идолослужение и полная перемена в правлении Иоаса и даже убийство им сына Иоддаева, Захарии (2 Пар 24:17–22), служение Амасии идолам идумейским (2 Пар 25:14). В параллельных повествованиях книг Царств об этих фактах не упоминается (3 Цар 15:1–7; 4 Цар 12 гл.; 14:7). Даже о благочестивейшем царе Езекии, почитателе священства, культа, храма, праздников, вообще по взгляду критиков «любимце» писателя Паралипоменон, и то не постеснялся последний заметить: «не воздал Езекия за оказанные ему благодеяния, ибо возгордилось сердце его и был на него гнев Божий и на Иудею, и на Иерусалим… и оставил его Бог, чтобы испытать его…» (2 Пар 32:25–31). Подобных замечаний в параллельном, хотя и более подробном, повествовании книг Царств нет (срав. 4 Цар 20 гл.). — Кажется, из приведенных примеров ясно, что тенденциозностью писателя Паралипоменон пропуск или пополнение повествований нельзя объяснить и чрез то заподазривать историчность его дополнительных повествований. Нет, он в своих повествованиях так же беспристрастен, как писатель книг Царств. Чтобы убедиться в этом, стоит только прочесть его заключение к истории иудейского царства во 2 Пар 36:14–17: (Седекия) да и все начальствующие над священниками и над народом много грешили… и осквернили дом Господень… и посылал к ним Господь пророков… но они издевались над посланными от Бога, и пренебрегали словами Его и ругались над пророками Его, доколе не сошел гнев Господа на народ Его, так что не было ему спасения… Может ли тенденциозный панегирист так заключать и заканчивать историю «прославляемых» им царей и своего отечества? Нет и нет!

Видна ли «ненависть» к израильскому царству? О существовании ее заключают из упоминания в Паралипоменон о союзе Иосафата с Охозией израильским царем и погибели их союзных кораблей в «наказание» за этот союз (2 Пар 20:35–37). О погибели этих кораблей говорится и в книгах Царств (3 Цар 22:49), только о союзе не говорится. Таким образом, причинная связь, заимствованная в Паралипоменон из речи пророка Елиезера, обличавшего этот союз (2 Пар 20:35–37), ставится в вину писателю Паралипоменон. А выводы отсюда (собств. из причинного союза) очень не малые: писатель Паралипоменон, говорят, «по ненависти к израильскому царству, сочинил» сам речь Елиезера, а затем по той же «ненависти» он намеренно «опустил» всю историю израильского царства. Но все эти выводы очень поспешны. Если бы проявлял подобную «ненависть» писатель Паралипоменон, то не упомянул бы о «союзе» Иосафата с Ахавом (2 Пар 18 гл.); о победе израильтян над Амасией (2 Пар 25:18–24); о трогательном возврате израильтянами плененных ими иудеев при Ахазе (2 Пар 28:6–15); о «союзе» и участии израильтян в праздновании иудеями пасхи при Езекии и Иосии (2 Пар 30:5–27; 31:1; 35:17). Во всех этих повествованиях не говорится о том, что Господь «наказывал» иудеев за союз с израильтянами, а видно напротив очень участливое и сердечное отношение священного историка к израильтянам… Очевидно, и в первом примере изложена истина, а не «сочинено» по ненависти сказание и пророчество. Точно также и пропуск истории израильского царства нельзя, стало быть, объяснять ненавистью к нему священного историка. Не входя в обсуждение мотивов к сему, не указанных самим священным историком, можем лишь ограничиться этим отрицательным выводом.

Разность в именах по-видимому одних и тех же лиц (напр., Азария — 4 Цар 15:1–6 и Озия — 2 Пар 26 гл., и мн. др.) едва ли может обнаруживать какую-либо «тенденцию» у писателя Паралипоменон. Здесь видели часто позднейшие ошибки переписчиков. Иерониму представлялись имена Паралипоменон звучащими «скифски и сарматски», а не еврейски; два или три имени соединенными вместе и т. п. (Соm. in Paral.). Новые исследователи, впрочем, находят много имен и с правильной транскрипцией и с явными следами глубокой древности []. Вообще в этом различии с равным правом можно видеть вину, как древних упоминаемых в Паралипоменон записей, так и позднейших переписчиков книг Царств и Паралипоменон, но никак не «тенденциозность» чью-либо.

В противовес и явное опровержение придирчивых критических суждений, серьезная наука нового времени подтверждает многие повествования книг Паралипоменон. Например, повествования (2 Пар 32:2–5) о водопроводных в Иерусалиме работах Езекии подтверждаются археологическими раскопками и силоамской надписью в Иерусалиме. Повествования об Озии и его славе (2 Пар 26:5–8) и о возвращении из плена Манассии (2 Пар 33:5–7) подтверждаются ассирийскими памятниками и надписями Феглафелассара и Ассурбанипала (Urquhart. 1. с. 5. 8–35 ss.). И вообще «по богатству материала для исторических и археологических исследований книги Паралипоменон занимают чрезвычайное место среди других ветхозаветных книг… Они заключают в себе ключ ко многим археологическим задачам не только еврейской археологии, но и Египта, Ассирии, Финикии. Таково же значение их и для библейской истории… (Проф. Олесницкий. Государственная летопись царей иудейских. Труды Киев. Акад. 1879, 2).

Каноническое достоинство книг Паралипоменон подтверждается вышеприведенными цитатами параллельных повествований книг Царств и постоянным присутствием их в каноне иудейской и христианской Церкви. По замечанию Иеронима, повествованиями книг Паралипоменон и их пополнениями (по сравнению с книгами Царств) изъясняются и раскрываются неисчислимые (innumerabiles) вопросы Евангелия [].

Объяснением книг Паралипоменон занимались толковники мало. В отеческий период только один бл. Феодорит решил несколько вопросов из этих книг (1-я ч. его твор. по рус. перев.). Прокопий Газский кое-что объяснял (Migne. 87 t.). Еврейские вопросы на Паралипоменон Иеронима ныне не признаются подлинными, а составлены в VII-VIII вв. (Migne. 23 t.). Первое объяснение с выбором древних мнений приписывается Рабану Мавру (Migne. 109 t.). В новое время изданы следующие протестантские толковательные труды: Keil. Die Bücher Chronik, Esra, Nehemia u. Esther. Leipz. 1870 г. Neteler. Die Bücher d. Chronik. 1872 г. и 1879 г. Oettli. Die B. Chronik. — Nehemia. 1889 г. Barnes. 1899 г. Католический труд: Clair. Les Paralipomenes. Par. 1880 г. Резко-критические: Benzinger. 1901 г. Kittel. 1902 г. Ценно по библиологии сочинение апологетического характера: Keil. Apologetischer Versuch über die Bücher der Chronik und die Integritat des Buches Esra. Berl. 1883 г.

В русской литературе экзегетических монографий нет. Существуют исагогические: Царевский. Происхождение кн. Паралипоменон. Киев, 1878. Проф. А. Олесницкий. Государственная летопись царей иудейских. Труды Киевской академии. 1879, 2–3 ч.

 

Первая книга Ездры

Эта книга, носящая одинаковое наименование в еврейском тексте и во всех переводах, излагает историю ветхозаветной церкви Божией за послепленный период в жизни еврейского народа: возвращение его из плена по указу Кира, построение 2-го храма и упорядочение церковной жизни священником Ездрой. По имени последнего лица она и называется. На него же, без сомнения, указывает встречающееся во многих списках LXX толковников (ватик., алекс., моcк. издания и др.) название о ίερεύς. По содержанию и плану книга Ездры естественно разделяется на две части: в первой излагаются возвращение евреев из плена по указу Кира под управлением Зоровавеля и первосвященника Иисуса и построение храма (1–6 глл.), во второй — возвращение евреев на седьмом году Артаксеркса Лонгимана, под управлением Ездры, и упорядочение семейной и церковно-общественной жизни евреев Ездрой (7–10 глл.). Обнимает историю церкви Божией около 80 лет (536–458 гг. до Р. Х.).

Вопрос о происхождении книги Ездры частью уже предрешен нами при обзоре книг Паралипоменон, где отмечено, признаваемое всеми исследователями, не исключая и новых критиков [], тесное взаимоотношение в содержании, характере и идее, повествований книг Паралипоменон и Ездры. По вопросу о единстве и идейности книги Ездры, новая критическая литература, подобно древней, высказала очень не много. Идейно-систематическую обработку и выбор из древних письменных памятников у писателя книги признают и новые критики [], а потому и не будем разбирать их своеобразных выводов по этому вопросу. Продолжим лишь сказанное в книгах Паралипоменон об идее первой книги Ездры.

Книга Ездры повествует о послепленных иудеях, непосредственно продолжая повествование второй книги Паралипоменон, причем указ Кира о возвращении евреев из плена частью помещается в конце второй книги Паралипоменон (36:22–23), частью в начале книги Ездры (1:1–4). В дальнейшем своем повествовании священный историк обращает внимание на те же факты, что и в книгах Паралипоменон, т. е. на благочестие еврейского народа, проявлявшееся в построении храма, учреждении богослужения, исполнении обрядового закона и т. п. Так, в первой части он говорит о сосудах храмовых, возвращенных Киром, о построении в Палестине жертвенника, праздновании праздника кущей и начале построения храма (1–3 глл.). Затем повествует о препятствиях построению храма, устранении их, об окончании и освящении храма (4–6 глл.). Во второй части повествуется о такого же рода событиях: возвращении Ездры, принесенных им жертвенных дарах храму, о жертвоприношениях евреев в храме и расторжении браков с иноплеменницами во исполнение Моисеева закона (7–10 глл.). О всех других событиях за обозреваемую эпоху он умалчивает, хотя сведения о них у него и были. В этом нельзя не видеть идейности и систематичности писания и умелого обращения священного писателя с обширным историческим материалом. При этом у него заметны и некоторые особенные намеренные «пропуски», необычные для обыкновенных историков, но встречающиеся у священных ветхозаветных историков. Так, священный историк, излагая во второй части повествование от собственного лица — священника Ездры (7:27–9:15) и давая законное основание признавать этого священника Ездру писателем всей книги, ничего почти не говорит о себе и своей частной и общественной жизни. Касается его повествование священника Ездры лишь как участвовавшего в возвращении из плена и расторжении браков (7–10 глл.). Так, ветхозаветные историки забывают себя и свою личную жизнь и знают лишь жизнь народа и историю его спасения… То же мы видели в книге Иисуса Навина, не упоминающей о частной жизни Иисуса Навина, и в 3 и 4 Царств, совершенно умалчивающих о пророке Иеремии.

Понятно также из представленных указаний, что священный историк сообщает не все известное ему за описываемое время и относительно других лиц и событий: о Зоровавеле и Иисусе, возвращении из плена, расселении евреев по Иерусалиму и Палестине, внутренней жизни их, самоуправлении, отношении к персидским сатрапам и разным начальникам и пр. Обо всем этом нет ни слова, и мы узнаем о существовании персидского правительства лишь по его противодействию или содействию построению храма. — В этой особенности историографии мы узнаем также древних священных историков, начиная с Моисея, ничего не сказавшего о современных ему египетских фараонах…

По всем указанным, общим с другими ветхозаветными историческими книгами, отличительным чертам историографии книги Ездры, можно думать, что целью ее было изложить систематически те события, в коих проявилось попечение Господне об избранном народе по окончании 70-летнего вавилонского плена: в построении храма, в восстановлении богослужения и церковного порядка, согласно древним законам и учреждениям, в расторжении браков с иноплеменницами, предохранявшем новое еврейское общество от языческого образа жизни и обычаев. Восстановление храма и богослужения и отчуждение от язычников служило для нового общества необходимым условием единства народа Божия и продолжения его существования, как избранника Божия и наследника обетовании Господних о «святом семени» и исполнителя пророчеств о спасении человеческого рода. Храм соединял и поддерживал все духовное и высокое среди иудеев, их надежды и чаяния (Агг 2 гл.; Зах 3 гл.). Господь воздвигал нарочито пророков Аггея и Захарию, чтобы поддерживать руки строителей его (1 Езд 5:1–4). Храм доставлял спасение подзаконному человечеству. Если Иисусу Христу надлежало быть «в тех, яже Отца» Его (Лк 2:49), то всем силам иудеев должно было сосредоточиться на построении этого дома Божия (Ин 2:16). История построения храма, как самое важное событие жизни послепленного иудейства, излагается в книге Ездры. Из всего вышеизложенного ясно, что и эта книга, подобно предыдущим историческим книгам, есть «идейное» систематическое историческое писание, а не простой случайный набор фактов. Очевидно, священный историк был весьма «разборчив» в своем повествовании и обращал внимание на самые существенные исторические вопросы.

О личности писателя книги Ездры в иудейском предании сохранилось определенное свидетельство: «Ездра написал свою книгу» (Baba Batra. 15а). Согласно этому преданию и способу изложения книги, синопсисы Афанасия и Златоуста замечают, что «сам Ездра, бывший священником и чтецом, рассказывает и записывает в ней возвращение из плена и пр».. Следовательно, также признавали писателем Ездру.

Все вышеуказанные отличительные черты повествования книги Ездры вполне совпадают с этим свидетельством предания. Он сам, по свидетельству книги, заботился о храме, священстве, богослужении, чистоте жизни евреев, ему же естественно отразить и на своем писании следы и характер той же заботы и тех же идей и целей. Это предание подтверждается немалыми и ясными указаниями второй части книги, где рассказ ведется большей частью (7:27–9:15) от лица самого Ездры, как писателя книги. Что касается повествования первой части книги (1–6 глл.), то здесь не мог вестись рассказ от лица Ездры, так как события, здесь описываемые, совершились ранее прибытия Ездры в Палестину и последний не был их очевидцем и современником. Но происхождение и этой части от Ездры подтверждается сходством ее языка со второй частью [] и тесной логической связью ее со второй частью. Последняя начинается: «после сих происшествий, в царствование Артаксеркса…» (7:1). Очевидно, под «сими происшествиями» могут разуметься лишь события первой части (1–6 глл.), известные писателю и предварявшие в его книге дальнейшие повествования о современных ему событиях. Вероятно, писатель второй же части сделал вставку имени Артаксеркса в первой части (6:14). — Сравнивая книгу Ездры с книгами Паралипоменон, богословы справедливо предполагают, что книги Паралипоменон Ездра назначал преимущественно для своих современников, чтобы возбудить в них энергию и благочестие образцами древности, а книгу Ездры — для последующих поколений, чтобы в них было подражание мужам, возвратившимся из плена. Посему в этой книге помещено много указов персидских правителей: на коих основывались права строителей храма и правителей иудейских, на которые и после можно было делать ссылки в нужных случаях.

Вышеупомянутые особенности языка Паралипоменон, вполне тождественные с языком книги Ездры и указывающие на личность и эпоху Ездры, доказывают и с этой стороны подлинность книги Ездры. С другой стороны, при указанных немалочисленных положительных доказательствах, едва ли можем считать очень веским высказываемое в новой критической литературе основание позднейшего, в эпоху Александра Македонского, происхождения книги Ездры: наименование «царь Персидский» в приложении к персидскому царю (1:1, 2, 8; 4:24), — так как название «царь Персидский» встречается в записи самого Ездры (7:1; 9:9), признаваемой и критиками подлинною, и в древних персидских памятниках.

Исторический характер книги Ездры, как не заключающей в себе чудесных повествований, мало подвергался сомнениям. Не перечисляя их [], укажем положительные доказательства историчности книги. Пророки Аггей, Захария и Малахия подтверждают многие события и действия лиц, описываемых в книге Ездры. Так, Аггей упоминает о построении храма, начинавшемся и прерывавшемся при нем неоднократно, и об участии в этом современных ему правителей иудейских: князя Зоровавеля и первосвященника Иисуса (Агг 1:1–15; 2:1–4:21–23). Пророк Захария также упоминает о построении храма и об участии в этом первосвященника Иисуса (3 гл.; 6:11) и Зоровавеля (4:6–10). Время деятельности этих пророков и современных им иудейских правителей и духовное состояние евреев вполне соответствуют параллельному повествованию о тех же лицах и событиях книги Ездры (3:8–13; 5:1–6). Пророк Малахия упоминает, из того же периода иудейской истории, о браках иудеев с иноплеменницами и своевольном расторжении браков законных, о чем горько плакал Ездра (Мал 2:11–16; ср. Ездры 9–10 глл.). Иисус сын Сирахов упоминает о Зоровавеле и Иисусе, как строителях храма Господня (Сир 49:13–14).

Достоверность книги видна из ее документального характера. Так, в ней излагаются события, можно сказать, «числом и весом». Например, перечисляются храмовые сосуды, «число и вес их» при передаче их из персидских казнохранилищ Зоровавелю (1:8–11), исчисляются пожертвования иудейского народа на дом Божий (2:68–69), число жертвенных животных, принесенных иудеями (6:17; 8:35), вес серебра, хлеба, масла и соли для жертв, в каком должно отпускать деньги и продукты персидское правительство (7:22), число и вес пожертвований Артаксеркса храму (8:25–28:33–34). В параллель с исчислением разных предметов исчисляются многократно и «записываются» в разные списки поименно люди: пришедшие с Зоровавелем (2:1–65), пришедшие с Ездрою (8:1–14), взявшие иноплеменных жен (10:18–44); перечисляются даже животные, выведенные из Вавилона (2:66–67). В параллель с подобными исчислениями, как видно встречающимися едва не в каждой главе, встречаются многократные, также едва не в каждой главе, упоминания о письменных памятниках и дословное воспроизведение их. Таковы: указ Кира (1:1–4), письмо к Артаксерксу персидских чиновников (4:11–16), ответ Артаксеркса на него (4:17–22), письмо тех же начальников Дарию (5:6–17), письмо к ним Дария (6:1–12), письменный указ Артаксеркса Ездре (7:11–26). Иудеи сами тщательно «записали» все пожертвования (8:34). — Замечательно, что все поименованные указы и письма излагаются на арамейском языке, тогда как сам священный историк пишет по-еврейски. Естествен отсюда вывод о полной дословной точности священного писателя в цитации этих памятников, вероятно тщательно хранившихся у евреев, так как они необходимы были на случай позднейших интриг самарян и взяточников персидских «областеначальников» (4:5). Замечательно также в 5:4 выражение: «тогда мы сказали — ». Здесь идет речь об эпохе до Ездры и первое лицо можно объяснить лишь буквальной выдержкой из памятника, принадлежавшего древнему современнику событий; т. е. видно отношение к древним историческим памятникам, какое мы видели в книгах Царств (напр., 3 Цар 8:8; 12:19) и Паралипоменон (2 Пар 5:9; 10:19). Этой же точностью и прагматичностью священного историка объясняется и тот факт, что по-арамейски изложен им весь обширный отдел (4:8–6:8) о построении храма. Очевидно, он имел под руками подлинный современный событию исторический памятник и полностью его поместил в своей книге. Исчисление имен лиц, возвратившихся с Зоровавелем (2:1–65), с точностью воспроизводится в книге Неемии (7:1–70). Таким образом, все события, случившиеся до Ездры, излагаются языком древних памятников и точных «исчислений». А современные Ездре события излагаются от его собственного лица, как современника, участника и руководителя их. Его повествованиям, конечно, не имеем права не доверять по его великому авторитету, не только у иудеев, но и у современного ему языческого правительства (7 гл.). Предпринятое им расторжение браков (9–10 глл.) упоминается и в книге Неемии (13 гл.), а молитва его покаянная (1 Езд 9 гл.) сходна с его молитвами, изложенными также у Неемии (8–9 глл.). — Таким образом, все почти повествования книги Ездры имеют «двух свидетелей», т. е. книги Ездры и Неемии. Повествования книги Ездры имеют себе также не мало параллелей и подтверждений во внебиблейских памятниках. Так, язык указа Кира (1:1–4) имеет сходство по воззрениям и оборотам с другими, сохранившимися от этого царя, памятниками. Исторические указания на самарян (4:1–10) и их историю, на историю персидских царей и правителей (4:5–8) находят себе много подтверждений в ассиро-вавилонских и персидских памятниках этой эпохи [].

Внутренний характер и общий тон повествования доказывают его полную историчность. Если в предыдущих исторических книгах мы видели резкую критику и строгий суд на древних иудейских правителей, то в настоящей видим «покаяние» священного историка за деяния древних и современных иудеев (9:1–15). Думается, что такой тон может быть лишь у вполне беспристрастного и достоверного историка. А потому вместе с вышеотмеченной документальностью, повествования его должны действительно стоять выше всяких подозрений. Достоверность книги Ездры, наконец, подтверждается всем последующим иудейством, его богословием, философией и жизнью, опирающимися на Ездру, как на главу и родоначальника своего. В конце всех приведенных соображений, считаем не лишним, для характеристики отношения современных ученых критического направления к ветхозаветным историческим книгам, привести следующее соображение Баудиссина. Он выражает полное доверие письму «заречных областеначальников» о том, что иудеи начали строить Иерусалим и укреплять его (1 Езд 4:12–14), и не доверяет повести священного историка о том, что иудеи на самом деле по указу Кира строили лишь храм, а не город (1 Езд 4:24; Baudissin. Einleitung… 1901 г. 292–293 ss.). Так, врагам и клеветникам на священных лиц дается доверие, а священные библейские писатели лишаются его… Кажется, очень поучителен этот пример мнимого строго-научного «беспристрастия» критиков. Вопреки подобным критическим догадкам, вполне справедливо Оттли утверждает, что «документальность книг Ездры и Неемии должна удовлетворить всякого самого придирчивого критика и освобождает эти книги от всякого основательного сомнения» (Die Bücher Esra und Nehemia. 1889 г. 151 s.).

Каноническое достоинство первой книги Ездры не подвергалось сомнению и эта книга всегда находилась в иудейском и христианском каноне.

Объяснением книги Ездры в отеческий период не занимались. Даже у бл. Феодорита не решено ни одного вопроса из этой книги. На западе первый коснулся ее Достопочтенный Беда и составил аллегорическое изъяснение (М. 911), повторенное у Валафрида Страбона (М. 113 t.). В новое время наиболее ценные труды: католический — Clair. Esdras et Nehemias. 1882 г. Протестантские: Keil. (выше упомянут); Schulz. Die Bücher Esdra, Nehemia und Esther. 1876 г. Oettli. (выше упомянут). Neteler. Die Bücher Esdras, Nehemias und Esther. 1877 г. Rawlinson. Esra a. Nehemiah. 1891 г. Adeney. Esra, Nehemiah and Esther. New-Iork. 1893 г. Guthe. Books of Esra a. Nehemiah. 1896, 1901 г. Siegfried. Esra, Nehemia und Esther. 1901 г. Bertholet. Die B. Esra u. Nehemia. 1902 г. — Последние труды резко критического направления.

В русской литературе есть журнальные статьи: исагогическая Дорошкевича: Как произошли первая книга Ездры и Неемии. Чтения в Общ. люб. дух. просв. 1891 г. декабрь; и библейско-историческая: В. Попова: Ездра — Неемия или Неемия — Ездра? К вопросу о хронологии миссии Ездры и Неемии. Христ. Чтение. 1904 г. окт. — дек.; библейско-историческая монография: В. Попов. Возвращение иудеев из плена Вавилонского и первые годы их жизни в Палестине до прибытия Ездры. К. 1905 г.

 

Книга Неемии.

В еврейской Библии эта книга надписывается:  — слова Неемии (1:1), т. е. события из жизни Неемии, его подвиги, его «дела и прочия события», как надписываются много раз упоминаемые в книгах Царств (напр., 3 Цар 11:41) и Паралипоменон (1 Пар 29:29; 2 Пар 9:29) исторические записи о разных иудейских и израильских царях, или «слова» и «книги слов» царей. Отсюда обычное наименование «книга Неемии», вполне соответствующее указываемому еврейскому надписанию, соответствует и содержанию книги, обнимающему действительно «дела» и жизнь Неемии. В счислениях Свящ. книг, находящихся в древних памятниках православно-восточной Церкви: в 85 апостольском правиле, в 60 правиле Лаодикийского собора, у Мелитона, в 39 пасхальном послании Афанасия, у Кирилла Иерусалимского, Григория Богослова, Епифания Кипрского, Иоанна Дамаскина — эта книга называется «второю книгою Ездры». В катихизисе митр. Филарета сохранены оба названия: «…11) книга Ездры первая и вторая, или по греческому (точнее по еврейскому) наименованию, книга Неемии». В списках перевода LXX толковников эта книга называется, согласно православно-восточному наименованию, «второю книгою Ездры» []. У западных отцов Церкви: Августина, Иеронима и в счислениях древних западных соборов: Иппонского и Карфагенского, — эта книга называется «второю книгою Ездры», как и в православно-восточных счислениях. В постановлении Тридентского собора сделано пояснение: Esdrae I et II, qui dicitur Nehemias. (Cone. Tridentini Ses. 4. Cornely. Introd. gener. 27 р.). Поэтому в нынешних изданиях Вульгаты оба названия употребляются: Liber Nehemiae qui et Esdrae Secundus dicitur (Cornely. Introd. spec. 1, 351 р.). В Московском издании перевода LXX — Λόγος Νεεμία, в славянском и русском переводах и в западных протестантских изданиях Библии и богословских трудах употребляется еврейское наименование — книга Неемии. Какому же наименованию современный православный богослов должен давать предпочтение: еврейскому или древнегреческому? Думаем, что первому. Несомненно: 1) книга Неемии имеет происхождение и характер содержания отличные от книги Ездры; 2) писатели этих двух книг смотрели на свои повествования, не как на продолжение одной книги другою (как в книгах Царств), а как на совершенно отличные одна от другой. Этим лишь можно объяснить двукратное помещение в этих книгах одинаковой именной таблицы иудеев, возвратившихся с Зоровавелем и Неемиею из вавилонского плена (1 Езд 2 гл. = Неем 7 гл.), — помещение, имевшее для каждого писателя особый повод и особый письменный источник (1 Езд 2:59–62 = Неем 7:5). 3) Название «книга Ездры» не соответствует ни личности писателя ее, ни предмету повествования, а название «книга Неемии» находится в полном соответствии с тем и другим. 4) Что касается древности и древнего предания об обоих наименованиях, то и она не налагает особой обязательности. Древние православные богословы разъясняют, что «две книги Ездры» соединялись лишь «для счета» и их можно разделить, как и книгу Руфь можно отделить от Судей (Епифаний. О мерах и весах). 5) Несомненно при том же соборном, отеческом и еврейском счислении 12 пророческих книг, последние ныне разделяются и каждая носит свое имя. С другой стороны, древнему еврейскому преданию не чуждо было и происхождение этой книги от Неемии, так как в талмуде замечено: «Неемия, сын Хелкии, закончил их» (Baba Batra. 15b), — то есть, писания Ездры. По всем указанным соображениям должно отдать предпочтение наименованию: книга Неемии.

Книга Неемии повествует о восстановлении Иерусалима Неемией, о чтении закона Ездрой и упорядочении Неемией гражданской жизни евреев по возвращении из плена. Обнимает послепленный период времени с 20 года Артаксеркса Лонгимана до 32 года его правления (Неем 1:1; 13:6). По содержанию и главным описываемым здесь событиям книга Неемии естественно разделяется на три части: 1) повествование о возвращении Неемии в Палестину и построении стен Иерусалимских (1–7 глл.); 2) празднование иудеями праздника кущей и чтение закона (8–10 глл.); 3) исчисление жителей Иерусалима, освящение стен Иерусалимских и уничтожение беспорядков в жизни евреев (11–13 глл.).

О происхождении книги иудейское предание довольно неясно замечало, что «Неемия закончил их» (Baba Batra. 15), т. е. генеалогии Паралипоменон, изложенные Ездрой, а равно и все ветхозаветные книги. Христианская древность не решала этого вопроса []. На основании же плана и отличительных черт историографии книги Неемии и согласно прямым свидетельствам священного историка, называющего себя многократно Неемией (1:1–4; 2:1–20; 4:1–23; 5:6–19; 6:1–19; 12:31; 13:6–11), следует считать Неемию писателем книги его имени. В плане и характере повествования книги Неемии заметны следующие особенности, параллельные особенностям книги Ездры и подтверждающие происхождение книги от Неемии. Как священник Ездра отразил на своей книге заботу об упорядочении религиозной жизни евреев, возвратившихся из плена, так придворный человек Неемия отразил на своей книге заботу об упорядочении гражданской жизни еврейских переселенцев. Соответственно этому, как в книге Ездры описываются события, относящиеся к восстановлению храма и богослужения и упорядочению церковно-религиозной жизни евреев, так в книге Неемии описываются события, относящиеся к восстановлению Иерусалима и организации общественной жизни. Писатель подробно описывает скорбь и слезы Неемии по поводу Иерусалимских развалин (1:4), его заботы о восстановлении стен Иерусалима (2:17–18), перечисляет евреев, сооружавших стены (3 гл.), описывает борьбу с иноплеменниками, препятствовавшими восстановлению Иерусалима (4 гл.); перечисляет содержание строителей (5:18); перечисляет евреев, заселивших Иерусалим (11 гл.); указывает беспорядки в общественной жизни и устранение их (13 гл.), и т. п. Упоминание обо всех этих фактах было особенно дорого самому Неемии, принимавшему в них живое участие. Писатель подтверждает это предположение, так как большей частью излагает повествование от лица Неемии (1:1–4; 2:1–20; 3:1–23; 5:6–19; 6:1–19; 7:1–5). О деятельности Неемии мало упоминается лишь во второй части книги (8–10 глл.: только в 8:9; 10:1), описывающей преимущественно деятельность Ездры. Но эта часть несомненно написана человеком, не принадлежавшим к Левиину колену. В собственном рассказе писатель излагает обещание свое платить священникам дань и приводить на их рассмотрение первенцев (10:36–37). Это обещание было невозможно в устах человека из священнического рода (вопреки предположению западных богословов, напр. Клейнерта, Геферника и др., о написании 8–10 глл. священником Ездрою). Немного разнясь, как точная передача молитвы Ездры (8 и 9 глл.), и существенно сходствуя с другими, несомненно принадлежащими Неемии частями (1 и 3) книги, эта часть также должна быть приписана Неемии, не принадлежавшему к священническому классу []. В третьей части (11–13 глл.) ведется рассказ, как и в первой, от лица Неемии (12, 31, 38, 40; 13:6, 7–11:13–31). На основании приведенных свидетельств можно думать, что книга Неемии написана самим Неемией [].

В параллель с книгой Ездры, и в книге Неемии, при изложении всех описываемых событий, видно постоянное Промышление Господне об избранном народе. Священный историк постоянно отмечает, что Господь оказывал помощь Неемии возвратиться из плена (1:5; 2:8, 12, 18) и построить стены Иерусалима (2:20), разрушал козни врагов (4:1–5, 15), одушевлял строителей (6:16), помогал чтению закона (8:6) и упорядочению общественной жизни евреев (13, 14, 29). Очень часто в его книге перед началом и во время совершения всякого дела упоминаются продолжительные и горячие молитвы Неемии к Богу об успехе предпринимаемого, начинаемого и совершающегося дела и благодарные по окончании его. Часто встречается в них и характерное выражение Неемии: «помяни меня, Боже мой, во благо мне» (1:5–11; 2:4; 4:4–5:9; 5:19; 6:14; 8:9–10; 12:27–47; 13:14, 29, 31), коим заканчивается и вся книга, как бы богословским выводом из всего повествования (13:31).

Точно также в параллель книге Ездры и другим историческим ветхозаветным книгам, книга Неемии сходна с ними, как общим теократическим своим воззрением на излагаемые события, так и отношением к личности писателя. Как Ездра мало говорит лично о себе, подобно другим священным историкам, так и Неемия, хотя излагает повествования о современных ему событиях, все лично им виденное, но о себе говорит настолько, насколько он был участником общественной жизни евреев. Из его книги о его частной жизни, даже о жене, детях, родителях и пр., ничего не знаем. Подобно Иисусу Навину, Неемия описывается лишь по его «делам» в истории еврейского народа. А потому совершенно невозможно его книгу уподоблять «автобиографии» Неемии. Она имеет совершенно теократически-общественный, а не индивидуальный, автобиографический, характер.

Историческая достоверность книги Неемии, как и параллельной ей книги Ездры, мало подвергалась сомнениям, да и невозможно серьезно сомневаться, потому что писатель был очевидцем, современником и даже личным участником всех описываемых здесь событий. Допускать же в его повествовании лживость невозможно и неестественно, насколько характеризуется его личность и деятельность в его книге. Такими же почти словами характеризуется деятельность Неемии Премудрым Сирахом, упоминающим о том, что «Неемия воздвиг павшие стены, поставил ворота и запоры и возобновил разрушенные дома» (Сир 49:15). Приводимый в седьмой главе книги Неемии именной список иудеев, возвратившихся из Вавилона с Зоровавелем, сходен с таковым же списком, находящимся во второй главе книги Ездры. Точность и документальность всего повествования служит также доказательством историчности книги. Так, например, в 3 главе перечисляются поименно строители Иерусалимских стен и их места указываются, кто подле кого стоял на работе: «встал Елиашив… до башни Хананэла. Подле него строили Иерихонцы, а подле них Закхур, сын Имрия. Ворота рыбные строили уроженцы Сенаи: они покрыли их, вставили двери, замки их и засовы их. Подле них чинил стену Меремоф…» (1–4 стт.) и т. д. во всей третьей главе идет подобное же исчисление. Подобные же точные именные списки находятся в 7 главе (возвратившихся из плена), в 10 главе (1–27 стт. — приложивших печати), в 11 главе (1–36 стт. — поселившихся в Иерусалиме), в 12 главе (1–25 стт. — священников и левитов, пришедших с Зоровавелем). При освящении стен Иерусалимских, в 12 главе, священный историк, как и в 8 главе, указывает всем «места»: «поставил два большие хора… за ними шел Гошаия… из сыновей священнических с трубами шли… подле ворот источника взошли по ступеням города Давидова, по лестнице… Другой хор шел насупротив, и за ним я и половина народа по стене от печной башни до широкой стены… потом оба хора остановились…» (12:27–42). Такая же точность в именах (напр., 7 и 13 стт.), а особенно в бытовых картинах, поражает читателя и в 13 главе, где описываются разные беспорядки, замеченные Неемией, выговор, делавшийся им, последствия его (особ. 7–8:10, 15–16:19:21, 24:28 стт.) и т. п. — Можно ли сомневаться в правдивости подобного историка? Нет. Он замечает, что у иудеев велись точные «списки», например, левитов и глав поколений (12:22–23), также «записи» современных событий и обязательств (9:38), даже с приложением именных печатей к подлинникам подобных записей и обязательств (9:38). Очевидно, при таком строгом отношении современников Неемии к событиям и их сохранению для грядущих поколений, невозможно свободное отношение к ним и священного историка. Несомненно вышеупомянутые отделы, состоящие из точного исчисления и имен разных лиц (3; 7; 10; 11 и 12 глл.), имели в своей основе точные официальные записи и таблицы. Точность в хронологических датах, определяющих не только года (2:1; 13:6), но и месяцы (2:1; 8:1) и даже дни (8:18; 9:1) и части дней (9:3; 13:19), служит также доказательством историчности книги.

Каноничность книги Неемии, хотя и под названием 2-й Ездры, никогда не подвергалась сомнению. Эта книга всегда находилась в иудейском и христианском каноне.

О толковательной литературе древней и новой на книгу Неемии сказано выше при обозрении книги Ездры. Можно лишь добавить, что на книгу Неемии считается ценной монография: Ed. Barde. Nehemie, etude critique et exegetique. Tubing. 1861 г.

Русские исследования о книге Неемии выше уже упомянуты вместе с книгой Ездры.

 

Книга Есфирь.

Книга Есфирь повествует о том, как иудеянка Есфирь, воспитанница Мардохея, сделалась персидской царицей, женой царя Агасвероша (Ксеркса), открыла и расстроила замысел сановника Амана об истреблении иудеев, возвела на его место Мардохея и исхлопотала царский приказ об избиении Амана и всех врагов иудеев, — и об установлении в память всех этих событий иудейского праздника Пурим (1–10 глл.). В виду теснейшего единства в предмете повествования и содержания книги, нет твердых оснований к разграничению ее на части или отделы []. Остановимся на вопросах о писателе, времени происхождения и историчности книги.

На первый вопрос ответ в самой книге дается следующий: и вписа Мардохей словеса сия в книгу и посла Иудеем, елицы беша в царствии Артаксерксове близ и далече сущим (9:20). И прияша Иудеи, яко же нотиса им Мардохей, како Аман ратоваше на Иудеев и како изнесе суд и жребий еже погубити их… и написа Есфирь царица… о днех Фурим (9:23–29). Из этих указаний видно, что главнейшие события, о коих в книге повествуется, были в свое время записаны в книгу и сообщены в письмах всем иудеям Мардохеем и подтверждены Есфирью. Но тождественны ли эти письменные памятники с известной нам канонической книгой Есфирь? В иудейском предании замечено, что книгу Есфирь издала Великая Синагога (Baba Batra. 15a). Но она могла издать (как писания Иезекииля и Даниила) и цельные писания Мардохея и Есфири. Против полного отождествления книги Есфирь с вышеупомянутыми записями Мардохея и Есфири можно привести то соображение, что записи Мардохея и Есфири, очевидно, должны были носить характер «писем к иудеям царства персидского» с обычными в подобных случаях (срав. 1 Езд 4:8–16:17–22; 5:7–17; 6:2–12…) приветствиями (особенно многословными в переписке древних восточных народов), обращениями, воззваниями и т. п. неизбежными признаками всякого «письма» (встречающимися и в Апостольских посланиях), с неизбежной также речью в первом лице о лицах, упоминаемых в письме и тождественных с пишущими письмо. А между тем в книге Есфирь ничего подобного нет: никаких обращений и воззваний, приветствий и благожеланий, повествований о себе и т. п. признаков нет; повествование об Есфири и Мардохее ведется везде в третьем лице, как о людях, совершенно отличных от писателя. Сопоставляя эти соображения с свидетельством иудейского предания, современные богословы не решаются отождествлять вышеупомянутых писем Мардохея и Есфири с книгою Есфирь. Приведем еще два свидетельства книги Есфирь о записи в книгу описываемых событий: «повеление Есфири подтвердило сие слово о Пуриме и оно вписано в книгу» ( по слав. почему-то переведено: на память — 9:32). Еще: «все дела Артаксеркса и показание о величии Мардохея записаны в книге дневных записей царей Мидийских и Персидских; равно как и то, что Мардохей был вторым по царе, великим у иудеев и любимым, искал добра народу» (10:2–3; срав. 2:23). Из этих свидетельств очевидно, что кроме писем Мардохея и Есфири и в других официальных «книгах» были записаны эти события. Но какое отношение имеют эти записи к книге Есфирь, опять неизвестно, хотя и отождествлять их, а особенно вторую запись, с книгою Есфирь нельзя. Общий вывод получается тот, что подобно тому, как из пророческих писаний Нафана, Гада, Самуила и пр., священный пророк сделал извлечение и составил книги Царств, так и из многих записей, а отчасти и из собственного личного наблюдения за событиями, священный историк, богодухновенный пророк (по Флавию), написал книгу Есфирь, и его труд авторизован Великой Синагогой.

Когда и где жил писатель книги Есфирь? Все характерные черты его историографии убеждают в том, что он жил в персидском царстве и был современником описываемых событий. Он очень близко знаком с Сузами, придворной и городской жизнью столицы персидского царства (4:2), устройством царского дворца (1:5–7; 5:1; 7:7–8), порядками придворного этикета, очень мало известными обычной народной, а тем более пленническо-еврейской, массе (5:1–2). Он близко знаком и с порядками государственного управления в персидском царстве (1:1, 14); он разделяет «мидян и персов», как правителей обширного персидского царства (1:3, 18–19; 10:1), что было недоступно даже искусным в писательстве греческим историкам, случайно и временно попадавшим в персидское царство, а не постоянно в нем жившим. Персидские придворные записи, конечно не бывшие предметом общедоступным народной толпе, ему очень близко известны (2:23; 10:2). Название месяцев у него употребительно персидское, хотя с пояснением для евреев, могших его и не знать (2:16; 3:7; 8:9). Масса персидских слов, встречающихся в книге, включая и пур — жребий и слово «Пурим», все собственные не еврейские имена, объясняемые исключительно лишь из персидского языка [] (1:14; 2:21; 5:10), и многое сему подобное неизбежно указывают на персидское царство, как местожительство писателя. Необычайная живость повествования, вычисление лет, месяцев и даже дней описываемых событий (1:3; 3:13; 8:12; 9:1, 15…) и частей дня (утро, полдень, вечер — 1:14; 6:1), запоминание имен малозначительных даже лиц, например, не только Амана, его жены и сыновей, важных персидских сановников, цариц т. п., но и евнухов царских (1:10), надсмотрщиков над царским гаремом, (2:8, 14), привратников дворцовых (2:21) и т. п.; наглядное, пластично-художественное и жизненно-правдивое, описание событий, например, царского пира и убранства при этом дворца и пиршественной залы (1:3–8:10–21), печали иудеев по поводу указа Амана об истреблении их (4:1–8), прихода Есфири к царю (5:1–8), награды Мардохею (6:7–12) и проч., с дословным воспроизведением всех рассуждений и даже помышлений описываемых лиц (4:4–7; 5:11–34; 6:12–14). — Все эти черты писания указывают на священного историка — современника и очевидца событий. Замечательно также, что он ни разу не упомянул о родных Иудее и Иерусалиме.

Очевидно, он жил не в Иудее и не «сочинял на прославление иудейского народа» своей книги, из далека по пространству и времени, как утверждают ученые отрицательного направления, относя происхождение книги Есфирь к веку Селевкидов [].

Историческая достоверность книги Есфирь, заподозренная начиная с Землера почти всеми представителями критического направления, признающими эту книгу притчей, аллегорией, романической басней (Блеек, Шульц, Гитциг, Нольдэкке, Цунц, Рейс, Кьюнен, Вельгаузен, Кöниг), легендой и мифом на персидско-вавилонской подкладке (Лягард, Зигфрид) [], на самом деле имеет за себя множество серьезных оснований и доказательств. Таким доказательством, первее всего, нужно признать существование у евреев праздника Пурим с глубокой древности и доселе. Еще во 2Мак 15:36 этот праздник упоминается и называется «днем Мардохея», в подтверждение не только общего содержания, но и частностей в повествовании книги. При Иосифе Флавие праздник Пурим торжественно праздновался «иудеями всего мира» (Древн. XI, 6. 18) []. Учреждение и общая распространенность этого праздника предполагают слишком сильное душевное волнение, испытанное иудеями при ожидании погибели и спасении от нее. Это душевное состояние вполне соответствует предмету, характеру и содержанию повествования книги Есфирь. Некоторые обряды, сохранившиеся на древних памятниках и соблюдаемые евреями доселе на празднике Пурим, соответствуют также некоторым частностям в повествовании книги Есфирь. Таково, например, ругательство над восковой статуей, изображающей Амана. Издревле установленное и доселе непременно исполняемое даже с особой интонацией аллегорического характера, чтение во время богослужения на празднике Пурим книги Есфирь также подтверждает связь событий этой книга с праздником Пурим [].

Исторический характер книги Есфирь, описывающей события в персидском царстве, подтверждается сравнением ее повествования с параллельными историческими, библейскими и небиблейскими, повествованиями других писателей о персидском царстве, его администрации, порядках, строе жизни и т. п. Таких параллелей собрано учеными апологетического направления очень немало, так что едва не в каждом стихе указываются такие параллели []. Приведем некоторые из них. Писатель книги Есфирь определяет границы персидского царства: от Индии до Эфиопии (1:1; 8:6). Также точно эти границы за это время определяются во 2 Ездры (3:2) и у Геродота (III, 97; VII, 65; XI, 31–33). Персидское царство, по книге Есфирь, было разделено на 127 областей (1:1; 8:9). По свидетельству книги пророка Даниила, персидское царство было разделено на 120 сатрапий (6:2), а по 2 Ездры — на 127 сатрапий (3:2). Высшее управление в персидском царстве, по книге Есфирь, сосредоточивалось в руках семи князей, сподоблявшихся видеть лицо царя (1:14). В 1 Ездры (7:14) упоминается о семи высших советниках, управлявших царством; о них же упоминают Геродот (III, 31), Ксенофонт (Anabasis. 1, 6. 4) и Флавий (Древн. XV, 6 1). Неотменяемость царских указов, вероятно существовавшая в персидских законах, хотя и не соблюдаемая на деле (как видно из Есф 3:10–13; 8:8–11), упоминается, как в книге Есфирь (8:8), так и у Даниила (6:3). Подробное и пластичное описание летнего царского дворца в Сузах, с садами, террасами, разными внутренними переходами, дворами, мраморными столбами, помостами разноцветными и т. п. частностями (Есф 1:5–7; 5:1; 7:7), подтверждается в значительнейшей мере новыми раскопками и реставрацией царского дворца в Сузах. Даже характерный у священного историка, при описании этого дворца, термин (1:5; 7:7, 8), означающий дворцовые постройки, соответствует персидскому термину apadana, означающему также дворец и его внутренние залы [].

Употребительные у персов и их правителей обычаи, упоминаемые в книге Есфирь, замечены были и другими историками. Таково, например, частое обращение к жребию в решении разных дел (Есф 3:7; 9:24, 26), упоминаемое и Геродотом (III, 128; VII, 38); употребление всюду седмеричного числа: 7 евнухов, 7 рабынь царицы, 7 советников царских и пр. (Есф 1:10, 14; 2:9) — упоминается у Геродота. У него же упоминается и оказываемое персами божеское поклонение верховному сановнику (Герод. 1, 14, 84, 118; III, 70), которого не желал по отношению к Аману исполнить Мардохей (Есф 3:2). Описание «быстрого» почтового сообщения и рассылки указов через «гонцов на конях, дромадерах и мулах царских» (3:15; 8:10, 14), поражает сходством с упоминанием о том же Геродота, который в удивлении сравнивает этих «гонцов» с быстролетными птицами (V, 4; VIII, 98). Частое, возбуждающее даже критические сомнения (ср. Siegfried. 1. с. 139 s.), упоминание о пирах и попойках, дававшихся царем (1:3–8) и его вельможами (5:4–8; 8:17), имеет много почти дословного сходства с повествованиями Даниила (5:1–4) и других историков персидского царства (Геродот. I, 121; VII, 27, 118–120; IX, 110; Atheneus. Deisoph. 1, VIII). Запись в книге царей мидийских и персидских «благодеяния Мардохея» (2:23) сходна с повествованиями Геродота о подобных записях «благодетелей царя» (Геродот. VIII, 85).

Нельзя также оставить без внимания значительного совпадения некоторых исторических указаний книги Есфирь с определенной исторической эпохой в персидском царстве и с определенным персидским царем. Имя персидского царя Агасвероша нынешние ученые отождествляют с начертанием в персидских памятниках имени Schyarscha, а в греческих — Ξέρξης, русского — Ксеркс. При этом отождествлении, исследователи указывают очень много исторических параллелей между книгой Есфирь и внебиблейскими памятниками. Изнеженность, жестокость, глупость и самодурство Агасвероша, проявившиеся в его бесконечных пирах и пьянстве (1:3–4; 5:4–8), в желании видеть царицу перед пьяной компанией (1:11), в лишении ее царского достоинства за неисполнение этого желания (1:21), в глупом указе о повиновении жен мужьям (1:22), в жестоких указах об избиении евреев (3:13) и их врагов (8:10–11), — все эти поступки имеют себе массу аналогий в характере и поступках Ксеркса. Не говоря о пьянстве и пирах, обычных у всех персидских царей и вельмож, достаточно указать на глупость и жестокость Ксеркса, проявившиеся, например, в письме Афону, приказе бить Геллеспонт, приказе отрубить головы строителям моста через Геллеспонт и Леониду (Геродот. III. 17; VII, 27,35,38,39; VIII, 118) и т. п. поступках, удивительных даже для древних времен, обильных всякими нелепыми, дикими и жестокими поступками власть имущих. — Кроме того, некоторые частности в повествовании книги Есфирь совпадают и получают историческое освещение в истории Ксеркса и его времени. Так, 180-дневное совещание Агасвероша в Сузах со всеми сановниками, правителями, областеначальниками персидского царства (1:3), совпадает с продолжительным совещанием Ксеркса о походе в Грецию. Оба совещания притом падают на 3-й год правления и Агасвероша, и Ксеркса (Геродот. VII, 8). Избрание новой жены Агасверошу на седьмом лишь году его правления, спустя четыре года после удаления первой царицы Астини (Есф 1:3; 2:10), получает естественное историческое объяснение в возвращении Ксеркса из несчастного похода в Грецию, на седьмом году его правления (Геродот. IX, 109). Четырехлетний промежуток падал на время похода. В конце книги Есфирь упоминается о необычайной дани, наложенной Агасверошем «на землю и острова» персидского царства (10:1). Эту дань можно исторически объяснить необычайным истощением персидской казны, вызванным неудачным и страшно разорительным походом в Грецию. Таким образом, события книги Есфирь можно отнести к 485–478 гг. до Р. Х. []

Что касается ненайденного доселе упоминания в царствовании Ксеркса об истреблении 75 тысяч врагов иудеев (Есф 9:16), то в древней истории подобные избиения были столь обычны, что могли не записываться и не сообщаться иностранным историкам, в виде Геродота. Митридат, например, велел избить в один день 80 тысяч римлян. Из истории, впрочем, известно, что в последние годы правления Ксеркса было много в его царстве народных возмущений, подавлявшихся суровыми мерами []. Кроме того, упоминаемые священным историком «дневные записи» (2:23; 6:1), а также «книги царей Мидийских и Персидских» (10:2), а равно и исторические труды Ктезия, Дидона, Дионисия и др., упоминаемые древними историками, не сохранились. Может быть в них было бы не мало близких указаний на эти события.

О каноническом достоинстве книги Есфирь не было сомнений в древнем иудействе. В талмуде замечено, что «книгу Есфирь написала Великая Синагога» (Baba Batra. 15а). Таково было отношение к ней палестинских иудеев. Согласно ей они праздновали «день Мардохея» (2Мак 15:36; Флавий. Древн. XI, VI, 13). Почитали ее, несомненно, и александрийские иудеи и рано перевели на греческий язык и перенесли в Александрию (Есф 10:3 — неканоническое добавление). В более позднюю, уже христианскую, эпоху возникают среди иудеев сомнения в ее каноничности и споры против празднования Пурима (Meg. 7а. 70, 4; Sanh. 100а. Wogue. Hist. de la Bible. 71 р.). Еще позднее Абен-Езра возражал против ее каноничности, потому что в ней не употребляется имя Божие (Wogue. 1. с. 69 р.). Но эти частные мнения не могли поколебать общесинагогального предания, и книга Есфирь всегда составляла неизменную часть еврейского канона. В христианском каноне книга Есфирь также всегда составляла неизменную часть. Правда, в новозаветных книгах ясных цитат из нее не находят, в эклоге Мелитона также нет ее, но во всех других счислениях, начиная с 85 апост. правила, она существует [] и принята в канон, как греко-восточной православной Церкви, так и западных католической церкви и протестантских общин.

Толковательная литература на книгу Есфирь за отеческий период отсутствовала. Впервые объяснением ее на западе занялись Рабан Мавр (М. 1091.) и Валафрид Страбон (М. 113 t.). В новое время ценны экзегетические труды на эту книгу: Calmberg. Lib. Estherae illustratus. 1857 г. Cassel. D. В. Esther. 1878 г. Haley. Т. В. of Esther. 1885 г. Oettli. (Strack u. Zöckler. VIII t.) 1889 г. Scholz. Com. tib. Esther. 1892 г. Wildeboer. 1898 г. Siegfried. 1901 г. Последние два труда рационалистического характера.

В русской литературе экзегетических монографий нет. Есть лишь критико-текстуальная: Рождественский. Книга Есфирь в текстах: еврейском, греческом, древне-латинском и славянском. Спб. 1885 г. Есть также прояснение некоторых мест в вышеупомянутых трудах Властова и проф. Лопухина.