«Невооруженный взглядом я его оценила.
Вооруженным – застрелила!»
Девушка со стрелками
Я вытащила портрет вампира и с удовольствием поставила на нем жирный крест. Не знаю, что помогло избавиться от чар, преждевременная, но от этого не менее трагическая, кончина кровососа или чеснок, веяние которого теперь распространялось от меня на километр. Пришлось бежать за жвачкой. Радостно чавкая половиной пачки ментоловой резинки, я решила успокоиться. Молча перебирая интересные картинки, затесавшиеся в мою новостную ленту, лайкая их с «левого» профиля в соцсети, я увидела свою фотографию. «Пропала девушка! Все, кто знает хоть какую-нибудь информацию о ее местонахождении – откликнитесь! Максимальный репост! Ее зовут Любовь Лернер! Откликнитесь, не будьте черствыми к чужому горю! Собрала вещи, ушла из дома и не вернулась. Если вам что-нибудь известно, сообщите по номеру… Мы ее очень любим и ждем! Ее родители очень волнуются! Мама вся извелась. Прошу вас, расскажите об этом знакомым! В полицию пока не обращались! Надеемся найти ее своими силами!»
Пропала, Мальвина, невеста моя… Она убежа-а-ала, ведь бил её я! Рыдаю, не знаю, куда мне дева-а-аться. Найду, и придется ей с жи-и-изнью ра-а-аста-ава-а-аться! Я вспомнила экстренную эвакуацию из обители «Любви и Обожания».
Если бы пассажиры четырехтрубного парохода, включившего в свою культурно-развлекательную программу незабываемую встречу с айсбергом, эвакуировались с такой скоростью, с какой эвакуировалась я в день получки, то первые шлюпки не ушли бы полупустыми.
Под постом, набравшем тысячу лайков и сотни репостов, красовалась моя фотография. Та самая. Любимая. С моего Дня Рождения, где я сижу и счастливо улыбаюсь, сжимая в руках бокал шампанского и надрезая торт. Мама стоит позади меня, а рядом с ней стоит моя бывшая подруга Инга, скривив по привычке свои алые губы. Мой отец целиком не поместился в кадр, но я вижу его клетчатую рубашку. За ней следовала фотография, на которой я стою в несуразной зимней куртке, в обнимку с Оленем на фоне городского фонтана.
«А теперь диванные экстрасенсы начинают вести расследование!» – усмехнулся Идеал, глядя на комментарии и потирая ручки.
«Проститутка! Вы только посмотрите на нее! Ничего, нагуляется, домой вернется! По глазам вижу, что – шалава!» – написала какая-то девица в сетчатых чулках на аватарке. «Где-то бухает! Все бабы сейчас бухают!» – глубокомысленно заметил какой-то парень на фоне моря бутылкой пива. «Нет, простите, но это свинство! Уйти просто так! А ничего, что мать страдает? Ничего?» – поинтересовалась какая-то многодетная мать, у которой на аватарке поместилось почти все семейство. «Не понимаю вообще. Парень такой симпатичный, такой милый… Что еще надо? Наверное, просто не нагулялась!» – заметил букетик цветов. «А вдруг ее убили?» – ужаснулась какая-то девчушка на фоне «бугатти вейрона». – «Вдруг ее затолкали в тачку и увезли в лес? Сейчас маньяков хватает! Хотя, раз вещи собрала, то, скорее всего, не убили!». «Ну зачем вы так сразу. Жалко девочку! Родные волнуются… Мало ли, что с ней случилось?» – возражала какая-то тетка с цветами. «А вдруг ее похитили? Вдруг ее убила какая-нибудь тварь? Злые вы, люди!» – отписалась какая-то добрая душа с котенком на аватарке. «А че в полицию заяву не кинули? Странные, однако! Нафиг тему создавать! Пусть полиция ищет!» – подозрительно поинтересовался какой-то парень в серой куртке, которого тут же заклевали. Еще бы! Не будь этой темы – экстрасенсы бы ушли в отпуск! А так сотни любителей ставить диагноз по фотографии уже активно сканировали мои чакры и душу, пылесосили мою ауру и репутацию. Сразу видно – профессионалы! Расследование завело экстрасенсов в дебри психологии «современных» девушек, в связи с чем, было почти единодушно решено, что я – морально неустойчивая личность, со склонностью к алкоголизму, которая своим легкомысленным поведением причинила столько горя родным. На том и порешили. С вероятностью пятьдесят процентов пессимистами было решено, что меня убили, и мой труп валяется за гаражами или в посадке, бережно присыпанный мусором. Оптимисты же твердо были уверены, что в скором времени я сама явлюсь пред светлые очи родственников с глазами нагулявшейся кошечки.
И тут же внимание «экстрасенсов» переключилось на пушистого котика, который пропал вчера вечером. Моральные аспекты кошачьей личности были опущены, зато внешний вид красавца был оценен по достоинству. «Ми-ми-мишечка! Хоть бы поскорее нашелся! Мы с Мурчиком будем держать кулачки за вас! Поищите в подвалах!». «Бедный котик, такой няшный! Наверное, его кто-то испугал! Мы поспрашиваем у себя на районе! Может, его уже нашли!». «Ути-какой халёсый… Просто лапочка! Убежал? Скорее всего, его кто-то похитил! Я бы и сама похитила такую заюшку! Шучу!». Котик был заочно обласкан «экстрасенсами», мысленно зачесан и заглажен до лысины, а его фотография облизана со всех сторон. Следующим «потеряшкой» был восьмилетний Игорь. Здесь «экстрасенсы» были единодушны. Они уже устроили моральное аутодафе твари, которая его похитила, пообещав оторвать конечности и причиндалы, расстрелять на месте и плюнуть в лицо, если с Игорьком что-то случилось. Расследование заняло более двухсот комментариев, но в итоге пришло к мысли, что наивный мальчуган сел в машину к незнакомому дяде за конфетку, а тот факт, что мальчик пропадает не в первый раз и имеет склонность к бродяжничеству, никого не смутил. Мать троих детей, которую ищут уже четыре месяца, оплакивали всем «экстрасенсорным» кругом, возведя в лик святых, где уже был котик. А вы носите фото к экстрасенсам и платите деньги за то, чтобы они просканировали чакры! Тут бесплатно сделают то же самое, с тем же успехом и тем же результатом.
Итак, в этом мире меня ищет симпатичная тварь, в том мире ищет несимпатичная тварь. Ну, здравствуй, уныние, мой лучший друг. Говорят, что богатый тот, у кого чего-то много. Так вот, судя по количеству проблем, перед вами – настоящий олигарх!
Я отважилась сходить в магазин за булочкой. На обратном пути я заметила, что в офисе дверь открыта. Я ее на ключ закрывала! Влетев в офис, я столкнулась лицом к лицу с Гимнеем Гимнеичем, который разговаривал по телефону.
– Ты почему не на рабочем месте? – возмутился он, зажимая трубку рукой. Я не успела ничего сказать, как вдруг телефон стал орать женским голосом.
– Да ничего! Просто тут Любовь неожиданно залетела, и я… – ответил Гимней, глядя, как я прячу за спиной булочку и пытаюсь отдышаться. – Так! Я не … Да ты что такое гово… Успокойся… Это не то, что ты… Я не… Да выслушай меня! Не от ме… Да не бе…
Пока дело, подогреваемое попытками оправдаться, шло семимильными шагами к разводу, я юркнула за свой стол.
– Да я не это имел в виду! – орал директор, пытаясь перекричать трубку. – Дослушай, что я тебе…
Гимней Гимнеич отлепил телефон от лица, а я отчетливо увидела на его щеке две полоски. Судя по тому, что только произошло с его мозгами, у меня есть все шансы не только залететь, но и вылететь.
– Ты вообще меня слышишь? – заорал Гимней в трубку, откуда уже доносились рыдания и угрозы «уйти к маме». Трубку бросили.
– Помнишь, я давал тебе документы? В синей папке? Давай их сюда! – Гимней протянул руку.
– Вы мне ничего не давали! – ответила я. Может, память и жалуется на меня, но я на нее пока не жалуюсь!
– Опять?! Да что такое! Синяя папка! Я давал ее тебе два месяца назад! – заорал Гимней.– Давай, вспоминай!
– Два месяца назад, я здесь не работала! – заорала я в ответ. – Я в упор не знаю, кому вы давали папку, и где она находится!
– Так ищи, давай! Чего сидишь? Сама потеряла, а еще и оправдывается! – возмутился Гимней, хлопая дверью.
Пять часов. Раскопки в столе, в шкафу не дали никаких результатов, а мне уже пора собираться.
В наскоро слепленном образе лесной нимфы я прошла по коридору замка. Ничего себе! Вы не поверите! В коридоре стояла очередь! Натуральная очередь из девушек разной степени красивости, и ухоженности! Пока две девушки, обделенные внешними данными, держали в страхе всю очередь, три дамы держали дверь. Остальные размазались по коридору. Очередь? Ах, так? Хорошо! Где очередь, там и ….
Я отошла подальше, дождавшись, пока никто не будет смотреть, быстро поменяла облик. В зеркале отражалась сгорбленная старуха с авоськой и клюкой. Я уже неплохо освоила медальончик, поэтому образы стали получаться вполне реалистичные. За основу была взята баба Галя, которая держала в страхе дом, в котором я жила с родителями. Позывным у бабы Гали было агент ноль-семь, потому, что жила она в седьмой квартире. Джеймса Бонда уволили бы с основного места работы, если бы его «руководство» хоть раз увидело, с какой скоростью баба Галя собирает и обрабатывает информацию. Именно она была в курсе, когда, насколько и в связи с чем, будет отключен свет, знала графики работы всех поликлиник, муниципальных учреждений, умела по шагам определить, в какую квартиру поднялся почтальон, кто с кем и сколько раз кому изменял, кто, чем и с каким успехом болел. Она профессионально вычисляла «наркоманов» и «проституток», ругалась с управдомом так, что после этого валерьянку пила не бабка, а молодой управдом, прекрасно знала, кто из играющей на площадке ребятни «нагулянный» и так далее. Откуда она черпала столь секретные сведения, никто не знал. Мистики грешили на то, что она – экстрасенс, но скептики винили тонкие стены и хороший слух.
– Это очередь за яйцами? – прошамкала я, пробираясь сквозь очередь. Принц, видать, совсем отчаялся, поэтому решил не рисковать и собрать всех желающих. Похвально! Предсказуемо и морально наказуемо! Знакомое чувство, когда тебе назначили индивидуальное собеседование, а ты приходишь и видишь целое стадо соискателей, у которых тоже «на 11:00» в тот же кабинет. Уважение? Нет, не слышал!
Девушки на меня посмотрели странным взглядом, мол, а ты что здесь забыла?
– Сказали, что все бабы пошли за яйцами во дворец! Вот и интересуюсь! – искаженно-старческим голосом ответила я, показывая авоську. Баба Галя без авоськи – первый признак апокалипсиса. – Хорошие яйца-то? Кто-нибудь уже щупал? Крупные?
Я окинула взглядом стулья, а потом увидела темноволосую девицу в розовом платье, которая вальяжно развалилась на стуле, со скучающим видом рассматривая замысловатую лепнину на стенах.
– Че сидишь? Не видишь, бабушка стоит! – возмутилась я, потрясая авоськой. – Расселась! Молодая еще! Постоишь!
Девица подняла на меня глаза.
– Или ждешь, когда палку кинут! – проскрипела я, потрясая палкой под некоторое оживление в очереди. – Там что? Обеденный перерыв? Сколько жрать-то можно! Людей мордовать! Совсем уже обнаглели! Изверги!
– Бабка, проваливай отсюда! – возмутилась девушка, занявшая выбранный мною стул. Она скривила красивые губы в неприятной улыбке.
– Что значит проваливай? – взвинтилась я, сдвигая девку палкой и занимая ее место. – Это ты у меня сейчас провалишься! Ишь ты, научилась страшим грубить! Никакого уважения к старости! Никакого! Куда мир катиться? Пришла бабушка за яичками!
– Бабка, успокойся! – возмутилась блондинка, подпирающая стену неподалеку. – А лучше, иди отсюда! Никаких яиц тут нет!
– А ты, ущербная, вообще молчи! Небось, даже нормальный омлет делать не умеешь! Я такой омлет делаю, что покойный дед, аж стонал от удовольствия! – выпалила я, положив руки на клюку. – Помню, достает дед колбаску, тычет ее мне, мол, делай омлет… А я уже тогда без зубов была… Колбаска прямо тает во рту… Сосу ее, ибо кусать –то уже не могу… Эх! Хорошие были времена!
Девушки смотрели на меня очень странными взглядами. Одна вообще прыснула.
– Че смеессиии! – обиделась я, поправляя авоську. – Смешливая какая! Тебе тут про замужество удачное рассказывають, а она ржет, как лошадь! Готовить, небось, не умеешь! Ждешь, когда слуги все принесут и приготовят! Небось, сама замуж хочешь, да не берет никто! Еще бы, с такой-то рожей… Мой тебе совет, девонька, ищи слепого. Прямо как мой дед – покойник. Смотрю, наутро ко мне с топором идеть… Спрашиваеть, а что бревно-то в постели нашей делает? Еле успокоила! Топор отобрала, но по ноге ему попала. Для профилактики! До конца жизни хромал, а когда дрова рубил, с каждым бревном разговаривал! О чем это я? А! Кто в очереди последний?
– Я! – раздался недовольный голос какой-то жилистой девицы с родинкой – бородавкой на щеке.
– Бедненькая, – покивала я, снова опираясь на клюку. – И каково тебе, девонька в конце стоять-то? Последней? На тебя, небось, и яиц–то не хватит… Мне –то хорошо, я –то первая стою!
– С чего бы это? – возмутилась рыжая и рябая девица округлых форм, подпирающая дверь.
– Вы во сколько тут собрались? В пять часов вечера? Я тоже в пять часов приходила! В пять утра! Лежу, дома, думаю… Не спится мне что-то. Вспомнила что, соседка мне говорила о том, что все бабы во дворец за яйцами пошли! Дай, думаю, схожу, хоть пощупаю. А то вдруг плохие? Тогда брать не буду! Если дорогие, то тоже брать не буду! Мелкие я тоже не стану брать! – вздохнула я, глядя на девушек. – Тут давеча ко мне приходила одна девица, на тебя, косоглазая, похожа. Приходит и спрашивает, мол, скажи, бабушка, выйду ли я замуж за принца? Я смотрю на ее судьбинушку, и отвечаю, мол, нет… Не выйдешь. Другая вместо тебя пойдеть!
Девки оживились, зашептались, занервничали.
– Так вы гадать умеете? – ласково спросила шатенка, протягивая мне свою ладошку. Девки сбежались и стали тыкать мне в лицо свои руки. Я взяла первую попавшуюся, внимательно посмотрела на ладони, а потом подняла глаза на ее лицо.
– Нет, не выйдешь замуж за принца… – покачала головой я, постукивая клюкой.
– Посмотрите повнимательней! – взмолилась девушка, вытирая потную ладошку об себя. – Может, все-таки выйду? А?
– Да что ты мне руку суешь-то? Я по лицу вижу, что не выйдешь! – ответила я, беря следующую руку. – Не клюнет принц на образину такую!
– А можете еще раз посмотреть? – спросила миниатюрная брюнетка, подсовывая мне ладонь. – Точно – точно не получится?
– Ну вот линия разврата! – вздохнула я, ведя пальцем по первой попавшейся линии. – А вот линия брака. Что тут непонятного? Все понятно! Все! Устала я… Еще бы в такую рань поднялась!
Девушки внимательно искали у себя на ладони линию «разврата», подглядывая друг у друга. Так, я уже нагадала всем, осталось только нагадить!
– Я уже и к целителю успела, очередяку на раскоряку высидела, – проскрипела я, почесав свою руку. – Говорит, проказник был твой дед… Теперь и ты – проказница! Тьфу ты! Запамятовала совсем. Прокаженная! О!
Девушки быстро принялись тереть руки об одежду, образуя вокруг меня «зону отчуждения». Одна особо впечатлительная с глухим стоном сползла по стенке.
– Целитель сказал мне, что мне еще повезло. Вон у деда моего все лицо проказой было покрыто, а я …. Как же он там сказал?… Некальный случай! О!
Три девушки не выдержали и смылись. Остальные еще держались.
– Хорошие яйца на дороге не валяются! – глубокомысленно заметила я, вживаясь в роль старухи. – Я когда моложе была, все дедово хозяйство в руках держала. Больно нравилось ему, когда я его хозяйство держу. А потом как руки у меня ослабли, не до хозяйства стало… Помню, смотрит дед на свое хозяйство, а я ему говорю: «Эх, ущербный ты у меня! Вон у соседа–то хозяйство побольше будет!». А он мне такой: «А ты откуда знаешь?». «Да мне и отседова видно!» – отвечаю я. – «У меня-то глаз наметан!»
Девки стоически молчали, зато у меня был прилив сил и красноречия.
– Ой, девоньки! Не выходите за мужика, у которого хозяйство маленькое! А то будете постоянно на других заглядываться. Завидовать! – поучала я, глядя на реакцию. – А у моего деда хозяйство маленькое было… Вот всю жизнь и маялась. Смотрю, сосед идет, с женушкой. И такие счастливые! Сразу видно – хозяйство большое! И сосед гордится. И жена счастлива! А дедово хозяйство мало того, что маленькое, так еще воняет – спасу нет! Как ветер подует, так сразу все знают, что это дедово хозяйство пахнет!
Нервы одной барышни не выдержали, она сплюнула прямо на пол и ушла. И их осталось десять. Отлично. Создаем легкое эротическое настроение. Не хватало еще духов «Климакс», подделки под известный созвучный бренд, от которых сразу же начинается боязнь замкнутых и непроветриваемых пространств! Легкий флер спиртяги, тонкая нотка вьетнамской "звездочки", делают тебя сногсшибательной женщиной в любом общественном транспорте.
– Похоронила деда, но хозяйство оставила! Конечно, свинья, гусь, куры и утка.… Да и куча навоза под забором! – вздохнула я. – Ни одной лопатой не разгребешь! Все руками… Руки-то у меня, вон какие стали! Загребущие…
Очередь стоически молчала.
– Что это за дела–то такие! Уже выпускать пора, а тут еще и не запускали! Эх! – заметила я, постукивая клюкой. – Ничего, я однажды в очереди неделю сидела! Как села, так и сидела! Так что я – опытная. Поживете с мое – тоже в очереди сидеть научитесь! Да, девоньки? Хожу-то я помаленьку. Под себя всегда надо помаленьку ходить, особенно в очереди.
– Бабушка, а тебя внуки есть? – нервно спросила какая-то пышная блондинка, с восхищением разглядывая золотой подсвечник.
– Какие внуки? Нету ни детей, ни внуков! – ответила я, понимая, что мне тонко намекают, что выносить родные мозги куда приятней, чем чужие. – Откуда, милая, внуки-то! Помню, пришел дед однажды, рассказал, как ему соседка омлет делала…
Очереди стало плохо.
– Ну я тут разошлась! Как разошлась! Мы с соседкой вообще не разговариваем. Враждуем, значится! То есть, я с ней враждую, а она этого не знает! И так обидно стало! А дед мне яйца тычет, мол, сделай, а? А я возьми… да и разбей их! Дед орет, плачет, а они на пол текуть! Во-о-от! Я его даже утешать не стала! Заслужил! Вот с тех пор у нас и нет детей… Не разговаривал он со мной после этого двадцать шесть лет… Пока не помер… Не пойму, почему обиделся? Ну разбила и что? А деток страсть, как хотелось… И вот однажды говорит – омлета хочу… Ишь, думаю, заговорил! Делаю я омлет, стараюсь… А потом смотрю, все, холодный уже…. Остыл…
Очередь в ужасе смотрела на меня.
– Дед остыл. Ну, я доделала омлет, сижу, значит, и на деда смотрю, жизнь свою вспоминаю… Молодость загубленную, – обиделась я. – Мужик – он такой… Ему … кхе-кхе… зда нужна… Значитца… и чтобы жена сосала хорошо…
– А как будто мы не знаем! – ехидно заметила рыжая, улыбаясь плотоядной улыбкой. Другие девицы захихикали. – Мужчины любят, когда девушка стоит на коленях!
– Теперь понятно, почему ты еще не замужем! На лицо–то я не смотрю. И не таких уродок в жены брали! – возмутилась я, изображая праведный старческий гнев.– В узде мужика держать надо! Узда ему нужна! Кровь с него сосать постоянно надо! Чтобы никуда не делся! Чтобы сил уже не было куда-то деваться! Чтобы понимал, что стоит ему улыбнуться соседке, как ты ему всю кровь высосешь! Вот за таких баб мужики держатся, а у тебя и подержаться не за что!
Девки захихикали и стали перешептываться, поглядывая на покрасневшую героиню. Она не выдержала и ушла. Есть! Кто у нас тут следующий?
– У меня дед поначалу страсть, как гулять любил! Только мне это не нравилось! – продолжала я свой бред, щедро делясь фактами несуществующей биографии. – То грибок какой-то принесет, что целитель потом удивляется, а то и целый букет…
Я почесалась. Девки вздрогнули.
– Так что не ходите замуж за гулящего! – охнула я, выбирая жертву. Выбор пал на симпатичную блондинку в зеленом. – Лицо у меня тогда было, ну прям, как у тебя! Тебе тоже, девонька, кто-то букет подарил? Ой, не ври бабушке! Вижу, что подарили! Точь в точь прыщи на лице были у меня, после дедова букета....
Очередь подняла такой крик, что ей пришлось спешно ретироваться. Через минуту блондинки уже не было. Она даже рот открыть не успела. А вы говорите, цветы-цветы!
– Носила я дедовы подарки целителю. Он – то у нас человек зна-а-ающий! Говорит, впервые такой грибок вижу! И такого роскошного букета давненько не наблюдал! – с наслаждением продолжила я наматывать девичьи нервы на бобину маразма, граничащего с садизмом. – Забрал все. Сказал, пригодиться. А я и отдала! У меня самой от букета все руки и лицо чесалось. Красивые цветы, а я чешусь вся… И чихаю…
У девок отлегло. Они так все сгруппировались у двери, что у тут же созрел коварный план.
– Проказник был мой дед… Я уже говорила вам? – с прищуром заметила я, поднимаясь с места и шоркая к красавицам. – Я тоже теперь проказница. Как сказал целитель – в «хороническую» стадию все перешло! То есть похоронят меня скоро… Так что я на минуточку, спросить…Вдруг не дождусь. Помру здесь…
Девушки бросились врассыпную. Одну из них чуть не стошнило.
– Говорит, что недолго мне осталось.... – продолжала я, поглаживая красивую ручку и шаря руками по двери. – Красивая дверь… И ручка – просто загляденье! Так бы и трогала ее! Ой! Как руки чешутся!
Я почесала ладони обеих рук, обводя глазами очередь.
– Говорят, если правая чешется, то – к встрече! А если левая – то деньгам! Примета такая. А когда обе чешутся – это верная примета, что на встречу с лекарем с деньгами приходить надо! Говорил он мне: «Сиди, бабушка дома. Заразная ты!»… Да как тут дома-то усидишь, когда яйца подешевке отдают! – я закашлялась и взглянула на очередь. – Проказница – это еще ничего! Но кашель, говорит, заразный! Лучше, говорит, на людей не кашлять! Говорит, что повязку надобно носить, чтобы других не заражать… Ну я и ношу! С собой! Сейчас достану… Ой! А куда же я ее подевала –то! Запамятовала, как болезнь называется…. Не помню… Помню, что лекарь сразу сказал: «Кашель. Озноб. Гроб». Я –то уже к похоронам подготовилась, как следует. Яиц только не купила! Вот за ними сюда и пришла! Мне подешевле надобно. Много людей на поминки звать не буду… Кхе-кхе!
Все! Нет очереди! Пустой коридор! Красота! Я сделала парочку задорных танцевальных па. Вот так бабушки и проходят без очереди. Это я еще скандал не поднимала! Ключ в двери повернулся, дверь открылась, чем я и воспользовалась, ловко просачиваясь внутрь.
– Ну здравствуй, милок! Ой! Батюшки! Что ж ты так побледнел? Али прихворнул? Ну прямо мелок, а не милок! – прошамкала я, глядя на побледневшего, как мел, голубоглазого принца. – Пришла, мелок, на яйца твои поглядеть! Главное, чтобы не битые и не треснутые…. Если мелкие – можешь не доставать! Мелких мне не надобно! Мелкие у любого есть! Думаю, если дешево – возьму десяток! Только чтоб не битые… Я проверю! Каждое! Я еще не решила, вкрутую или всмятку варить буду!
– Нет у меня никаких яиц! – возмутился принц, пытаясь выставить меня за дверь. – Кто тебе вообще такую глупость сказал, что я здесь яйцами торгую!
– Все бабоньки только об этом и судачат! – хмыкнула я. – Я вон, торбу побольше взяла. Так что уступи бабушке подешевле, а? Мне две штучки надобно! И от колбаски, отрежь. Пару ломтей…
– Ты что, бабка! Издеваешься? – прошипел принц, с омерзением глядя на меня.
– Понимаю, что все тут за яйцами стоят, но неужели для бабушки яиц не осталось? Эх! Зря очередь разогнала! – заметила я, глядя на то, как принц приходит в себя. – А то сидят, молодые, красивые… Прямо, как невесты! Одна другой краше! Все про королевские яйца и говорят! Им кроме этого – ничего не надобно! Дай, думаю, и я куплю....
В коридоре послышался шум. Прибыла еще партия девушек. Эх! Как же мне это нравится! Гулять, так гулять!
– Ладно, раз у тебя яиц нет, пойду я… Ой! А! – внезапно громко застонала я, хватаясь за сердце. – Ба-а-атюшки! Как плохо! Ой!
– Так, бабка, выметайся! – прошипел принц, выставляя меня за дверь, несмотря на мои стоны и протесты. – Или я позову стражу! Девушки, заходите по одной!
Я вышла и увидела свежую партию девушек, формирующих очередь. Принц явно не собирался останавливаться на достигнутом. Поиск приключений на свою яичницу продолжался.
– Ой, девоньки… Беда… – простонала я, глядя на толпу, которая притихла. – Совсем беда приключилась! Хворь на принца напала. Неизлечимая… Уже пять девонек заразилось… Смотрела я, смотрела… Не лечится… Даже я, потомственная травница, не могу исцелить! А ведь на меня последняя надежда-то была… Горе-то какое! Ой, касатушки, куда же вы, родненькие?
От девушек и след простыл! Вот объясните мне кто-нибудь, зачем я это делаю? А? Я еще раз открыла дверь, дабы оповестить принца, что все, сбежали красавицы, как вдруг…
– Браво! – рассмеялся принц, поднимая голову. На меня смотрели красные глаза. – Я такого никогда не видел! Любви все возрасты покорны! Ты меня уже ревнуешь? Как мило. Или ты ревнуешь не меня? Мне просто интересно. Или я ошибаюсь, и бабушка очень тщательно следит за модой, раз поддалась всеобщему ажиотажу и прикупила себе медальон?
– Мне просто противно, что ты позвал меня на свидание, а под твоей дверью стоит целая очередь! – возмутилась я нормальным голосом. – Ты что? Наложниц себе выбираешь?
«Если б я, был султан, я б имел трех жен!» – противно пропел Идеал.
«И тройным ПМС был бы мозг прожжен!» – продолжила я, обижаясь за такое неуважение со стороны «кавалера».
– Очередь собирал не я! – усмехнулся принц. – И я даже рад, что ты ее так быстро разогнала! Прими мою искреннюю благодарность! Так тебе, бабушка, два яичка надо? И колбаски? Сейчас принесут, а ты пока присаживайся!
– Ничего мне не нужно! – возмутилась я, глядя в красные глаза принца. – Я больше не приду. Хватит! Мне надоело! Меня купили, чтобы я каждый вечер развлекала вас обоих, как голодающий провинциальный актер! С меня достаточно!
– Забавно не то, что тебя купили. Забавно то, что ты продалась, – заметил принц, глядя на меня с улыбкой.
– Я не продалась. У меня не было выбора, потому, что это – моя работа! – окрысилась я. – Мне самой надоело каждый вечер давать тебе представление! Может, мне хочется в этот момент сидеть у себя дома и пить чай! Но вместо этого я развлекаю тебя!
– У меня есть для тебя подарок, – усмехнулся принц, глядя на меня странным взглядом и доставая шкатулку, в которой лежало массивное ожерелье с драгоценными камнями. – Я не знаю, какой у тебя цвет волос, какой у тебя цвет глаз. Я даже не знаю, сколько тебе лет, но думаю, что оно тебе пойдет. Только сними свой медальон… Просто с ним мерять будет неудобно…
– Ничего мне от тебя не надо! – возмутилась я, понимая, сколько женщин готовы лишиться работы и головы ради такой красоты. – Спасибо, очень красиво, но ничего я снимать не буду! Все! Я ухожу!
– То есть ты хочешь сейчас просто взять и уйти? Тебе совсем не хочется поговорить со мной? – нежно заметил принц, чуть склонив голову и слегка улыбаясь.
– Прощай! – буркнула я, разворачиваясь и пиная дверь. Дверь была закрыта.– Достали уже! Оба!
«Две стороны одной не дали!» – радостно потер руки Идеал.
«Две стороны одну достали!» – огрызнулась я, дергая ручку двери.
– А ну быстро открой мне дверь! – возмутилась я, с ненавистью глядя на принца.
– Нет, не открою, – услышала я ответ, который привел меня в замешательство. Я стала вертеть кольцо на пальце, но возврат не срабатывал.
– Попалась, которая развлекалась.. – заметил принц, глядя на меня красными глазами. На его губах расцветала дьявольская улыбка.