Глава первая. Лиза
Жила была Лиза... А, впрочем, это - не совсем сказка, поэтому я еще подумаю, как ее начать... А пока...
Яркое майское солнышко припекало, а где-то высоко над головами шумели тополя. Такие тополя бывают только здесь, в Донбассе. Высокие, со светлыми стволами и серебристыми, словно припавшими пылью, листьями. Тополя роняли на землю белую вату, которую поднимал ветер и сбивал в настоящие сугробы. Казалось бы, уже пришла зима, но это всего лишь тополиный пух. Мягкий и нежный пух стелился по земле вдоль дороги, а потом снова взмывал вверх, поднятый горячим степным ветром.
Мамы, вышедшие на прогулку со своими детками, расположились в тени дома на старой деревянной скамейке. Дети играли в самодельной песочнице и рисовали что-то мелком на бугристом асфальте, бегали друг за другом и кричали.
- Саша! Зачем ты бросаешь песком в Нику? Так не нужно делать! Мама тебя накажет! - кричала полненькая, ярко накрашенная молодая женщина в пестром сарафане и белых, изрядно стоптанных шлепанцах, грозя кулаком в сторону непослушного сына. Тот вытирал грязные руки о штаны, испуганно глядя на маму.
- Она первая начала... - мямлил мальчик, пряча взгляд.
- Данил! Встань с колен! Я тебе говорю! Быстро! Иначе отшлепаю! - строго говорила молодая блондинка с ярко накрашенными губами в мини юбке и красном топике. Рядом с ней стояла коляска, в которой мирно спал трехмесячный братик Данилы. Мать периодически покачивала коляску, краем глаза следя за старшим сыном.
- Я говорю, шоб они все в этом Киеве сдохли! - в сердцах сказала мама Саши, - Ладно, поорали на Майдане и разошлись, как тогда... Чёрти что творится в Украине! Януковича скинули, поставили каких-то клоунов...
- Какие клоуны? Это - же фашисты! Самые натуральные! - возразила мама Данилы, - Видела, что в Одессе было? А по телевизору говорят, что, дескать, люди сами себя сожгли! Ага! Жди! Они же не самоубийцы! Вот недавно звонила тетка из Тернополя. Орала, что я - сепаратистка, что я - зомбирована! Потом бросила трубку. А мы к ней тем летом в гости ездили... Больше не буду с ней разговаривать... Нафиг оно мне надо выслушивать такое?
- Да пошла она! Сами орали: «Долой олигархов!», а сейчас посмотри, кто у власти? Все те же олигархи. Тимошенко, Порошенко... Ничё... Не долго им осталось!
- А нам то что? Что с того, что власть поменялась? Лишь бы зарплату и детские платили! А там пусть хоть круглогодично майданят!
- Согласна. Опять опозорили Украину! Демократия? Какая демократия? Видела, как пацанов-беркутовцев избивали? Вот тебе и вся демократия!
- А слышали, что орали, когда майдан разгоняли? Они же дети! Да какие дети? Мужики стоят, лет под сорок.
- Не, ну я и молодежь видела... Молодые пацаны с флагами черно-красными...
- Да это - отморозки, нацики! Да этих хлопцев в шахты бы! А они на майдане орут! Делать им нечего, как на майдане прыгать! Патриоты выискались! Налоги не платят, нигде не работают... Да еще и нас тут колючей проволокой обносить собрались! Пока наши мужья на шахтах здоровье гробят, они там орут про свою гребаную демократию!
- Да если бы просто орали! - возмутилась мама Саши, - Они же беркутовцев цепями ... Да там у каждого третьего оружие было, а милиция стоит под пулями и ничего сделать не может! Это у них называется - демократия! А как у нас тут антимайдан, так это - недемократично! Сейчас вообще непонятно что твориться. Пришли к власти эти уроды и неизвестно что будет.
- Читала недавно в интернете, что за вооруженный протест в любой европейской демократической стране сразу дубинками и газом народ разгоняют. И все у них демократично! А у нас - не демократично! Интересно, что Янукович скажет? Вон уже выступал пару раз. Крым отсоединился, а мы тут до сих пор сидим, хотя могли бы быть уже в России.
- Да кому мы нужны! Россия давно Крым себе хотела! А мы... Хотя, у нас тут промышленность, шахты...
- А, кстати, где он сейчас? -поинтересовалась мама Данилы.
- Да где-то в России! Спрятался. Носа не кажет. Боится, что убьют его ненароком на Украине! Довел страну до кризиса, его скинули, а теперь беспредел творят!
- Да все этот Тягнибок с Ляшко. Теперь орут, что будет война! Нас, типа надо обнести тут всех колючей проволокой и уничтожить! А Фариончиха? Бывшая комсомолка! Вот ее бы я ... Ух! Помните, как она к какой-то девочке, по-моему, Лизе, подошла и сказала, что с ее именем нужно валить в свою Московию?
- Да, я смотрела этот ролик ... - вмешалась молодая симпатичная женщина с короткой стрижкой, которая до этого молчала и внимательно слушала весь разговор. Ее дочку звали Лизой, и она не хотела, чтобы ребенок переживал из-за слов какой-то не совсем психически здоровой представительницы партии «Свобода». Ей не хотелось, чтобы подруги дальше развивали эту тему. Девочка как раз сидела на краешке скамейки, прижимаясь к матери, и внимательно слушала, о чем говорят взрослые.
У Лизы был маленький вздернутый носик, большие серые глаза, как у мамы, и капризное выражение лица, словно она вот-вот расплачется. Волосы были собраны в жиденький хвостик и заколоты пластмассовой заколкой.
- Лизочка, ну почему ты не хочешь поиграть с детками? - сказала мама, обращаясь к девочке. Она понимала, что многие темы, которые они сейчас обсуждают слишком взрослые для четырехлетнего ребенка.
Лиза обиженно смотрела на маму, словно мама нарочно ее прогоняла. Малышке совсем не хотелось играть с детьми. Ей просто хотелось побыть рядом с мамой и послушать, о чем еще интересном будут говорить взрослые. Взрослые всегда говорили любопытные вещи, например, о политике, о ценах, о работе. Лиза не всегда понимала, о чем идет речь, но кое-что девочке все-таки удавалось себе представить. И сейчас она ждала, что взрослые будут говорить о новостях. Просто мама и папа Лизы не часто разговаривали с ней на взрослые темы. Им не хотелось тревожить и без того впечатлительную и восприимчивую девочку.
Железная дверь подъезда открылась и на пороге с мусорным ведром появилась Елена Петровна со второго этажа. Елене Петровне было уже под пятьдесят. Ее короткие, крашенные в вишневый цвет волосы, чудом пережившие очередную химзавивку, были уложены в ее любимую прическу «одуванчик». На ней был домашний халат с розово- черными разводами и тапки под цвет халата. Елена Петровна посмотрела на детей, на женщин, поджала узкие, накрашенные по-старушечьи губы, и молча пошла в сторону мусорных контейнеров. На обратном пути она гордо подняла голову, словно все те, кто сидела на лавочке недостойны ее внимания. Было видно, как мелькает в разбитых окнах подъезда ее халат, было слышно, как хлопнула железная дверь ее маленькой двухкомнатной квартирки, где она проживала со своим семейством - мужем, дочкой и зятем.
- О! Пошла! Чистюля! Я помню, как мой играл у нее под окнами. А она орала, что бы он шел играть в другое место, а то она лично там прибирается! - неприятным голосом сказала мама Саши.
- Ага! Чистюля! Свои коврики хлопает прямо с балкона людям на головы! - возмутилась мама Данила.
- Недавно встретила ее и поздоровалась, а она мне знаете что зарядила? С москалями не здороваюсь! - засмеялась мама Саши.
- Да я с ней уже два месяца не здороваюсь. Она меня однажды поймала в подъезде и начала рассказывать про то, что майдан - это надежда для Украины, что наконец-то в Украине не будет оккупантов из Рашки, - сказала мама Данила, - Теперь я ее просто игнорирую. Она пару раз пыталась мне что-то рассказать про небесную сотню, так я ее просто послала подальше.
- Сколько людей - столько мнений, - осторожно заметила мама Лизы, - Она просто верит новостям. Многие люди верят тому, что говорят по телевизору. А по телевизору иногда такое начнут рассказывать, что просто волосы дыбом встают!
- Да дура она просто! - громко сказала мама Данилы, и все засмеялись.
Лиза посмотрела на взрослых и тоже улыбнулась, хотя и сама не поняла, что тут смешного.
Под ногами Лизы бегала малюсенькая собачка. Песик семенил на тонких лапках и пискляво тявкал.
- Фунтик! Ну ты чего пристал? - мама Лизы наклонялась к собачке, которая хотел запрыгнуть ей на руки.
- Он хочет, чтобы ты его погладила... - тихо сказала Лиза.
- Лиза, ну пойди, поиграй с ребятами или погуляй с Фунтиком. Вот тебе поводок... - сказала мама Лизы, вручая девочке в руки дерматиновый ремешок.
Лиза чуть не расплакалась. Ее губы задрожали, а в глазах появились слезы.
- Лизочка, ну что случилось? - спросила мама, обнимая дочку.
Лиза так хотела послушать, о чем говорят взрослые. А взрослые, словно не хотели говорить при ней о том, что уже несколько дней рассказывают по телевизору. Тогда малышка набралась храбрости и спросила:
- Мама, а война будет?
- Нет, Лизочка, войны не будет, - немного подумав, ответила мама, - А с чего ты взяла, что будет война?
- По телевизору сказали... - совсем тихо проговорила Лиза.
- Мало ли что говорят по телевизору, - улыбнулась мама, - По телевизору говорят всякую ерунду. Не нужно верить всему, что говорят.
Лиза задумалась. Пока она думала, раздался звонкий детский голос.
- Ма-а-а-ам! Дай телефон поиграться! - громко крикнула Данил, вытирая о штаны грязные руки.
- Нет, на телефоне ты будешь играть дома, а сейчас играй с ребятами! - громко ответила его мать-блондинка, - И не шуми! Кирилл спит!
- Значит, войны не будет... - тихо сказала Лиза и немного успокоилась. Раз взрослые говорят, что войны не будет, значит войны не будет.
- Правильно! Я и говорю! - громко сказала мать Данилы, - Никакой войны не будет! Какая война? Кто с кем будет воевать? Кучка умалишенных с майдана против наших, шахтеров? Да это тебе не беркутовцев избивать, которым дали приказ не трогать «мирных протестующих»!
- Поживем, увидим... - сказала мама Лизы, - Лизочка, иди, погуляй, а то Фунтик уже весь извелся!
Лиза взяла Фунтика и пошла на заросший травой лужок, прямо посредине двора. У трансформаторной будки во дворе пышным зеленым цветом раскинулись заросли амброзии. Так на Донбассе называют высокое растение, листьями чем-то напоминающее полынь. Вот только полынь - серебристая, а амброзия - ярко-зеленая. Когда появляются желтые, похожие на мимозу соцветия, все чихают и чешутся. Это - карантинное растение, которое привезли издалека и даже сначала выращивали, как лечебное, но потом его забросили, и началось... Донбасский чернозём понравился амброзии, и вскоре не было такого двора, такого газона, где бы не пробивались ее ядовито-зеленые ростки. Каждый раз на субботниках школы и предприятия мужественно дергали амброзию с окрестных газонов. Ее жгли, складывали в контейнеры, вырывали с корнем, но она упорно продолжала расти везде, где только можно. Вскоре на нее махнули рукой. Все, кроме аллергиков, для которых период ее цветения становился невыносимой пыткой.
У тети Саши, мамы Данила, - аллергия на амброзию. У Данила тоже. Но сейчас амброзия еще не цвела, поэтому никто пока не чихал, и можно было спокойно гулять во дворе.
Лиза не любила гулять во дворе. Она росла спокойным и немного замкнутым ребенком. Не было в ней той детской подвижности, которая требует шумных игр. Ей гораздо проще было бы играть дома, с куклами, под монотонный гул телевизора, нежели прыгать на ступеньках в «ладки» или играть в прятки. Иногда Лиза садилась вместе с другими детьми и играла в песочнице. Но стоило кому-то бросить в нее песком или сломать ее пирамидку, как девочка сразу же начинала плакать. И плакала она до тех пор, пока не придет мама, не отряхнет ее, не успокоит и не посадит к себе на колени.
И вот сейчас, немного плаксивая, немного грустная, всегда спокойная и замкнутая девочка предпочла погулять с Фунтиком, нежели лепить куличики и прыгать на стуеньках. Песик семенил по траве, нюхая каждый стебелек, а Лизочка представляла, что это - сказочный лес, а Фунтик - настоящий волк. Волка растительность полностью скрывала от глаз его маленькой хозяйки, и Лиза говорила ему, чтобы он не уходил далеко, а не то заблудится.
Открою Вам секрет. У Лизочки был свой маленький мир. Мир, наполненный волшебством, феями и сказочными принцессами. Это был удивительный детский мир, о котором знали только Лиза и Фунтик, которого девочка посвятила в свою тайну.
Фунтик все понимал. Особенно, когда Лиза рассказывала ему о волшебстве и феях, о сказочном замке и маленьких гномах. Он смотрел на нее большими собачьими глазами, и Лизе казалось, что он внимательно ее слушает. Фунтик знал, что на самом деле Лиза - не просто маленькая девочка. Она самая настоящая волшебница и принцесса. Пес даже видел, как Лиза колдовала. Она срывала веточку и представляла, что это - не обычный прутик, а самая настоящая волшебная палочка. Девочка прикасалась этой палочкой к травинкам и цветам, желая, чтобы они росли быстрее и, иногда, ей казалось, что все именно так и происходит.
Здесь, на Донбассе растительность была буйной и красивой только в мае-июне, а потом степь выгорала, становилась желтой и напоминала африканскую саванну. Черные, скрюченные акации, желтая стерня, палящее, знойное солнце напоминали пейзажи Черного континента. Не хватало только ленивых львов, расположившихся в тени, и антилоп, радостно прыгающих под палящим солнцем. Лиза не любила жару, не любила колючую траву и кусачий репейник. Ей хотелось, чтобы было больше красивых цветов и ярких, пестрых бабочек, поэтому маленькая фея Лиза очень старалась.
На смену пеклу приходила сырость и грязь, потом снег и ветер. Недаром маленький городок на границе Донецкой области назвали Снежное. Уж больно снежным он был зимой. Лиза зиму не любила. Не любила долго одеваться и холодный, колючий ветер, который пронизывал насквозь. Стоило девочке побыть на улице минут пятнадцать, как она начинала мерзнуть. А вот лепить снеговиков, когда снег немного подтаивал, она обожала, несмотря на сырые варежки и мокрую дубленку.
Еще немного и Лиза пойдет в школу. Так сказала мама. Мама сказала, что Лиза будет учиться в школе, где когда-то училась ее мама. Она уже видела в мультфильмах школу, правда то была школа для настоящих волшебниц и там было все так интересно, что девочке очень хотелось побыстрее сесть за парту.
Школа, которая находилась возле дома, выглядела совсем не волшебно. Треснувший фундамент, отсыпающаяся штукатурка и серо-зеленый шифер на крыше. Разбитые и наскоро заклеенные скотчем изнутри окна на первом этаже, задрапированные скучными серыми занавесками, старые полуржавые турники на спортивной площадке, покосившееся крыльцо с щербатыми ступенями и клумбы с чернобривцами, или как их называли на Донбассе "чернобрывцы". Словом, это была самая обычная школа, но Лизу просто так не обманешь! Она представляла себе, что это сделано специально для того, чтобы никто не догадался, что здесь учатся маленькие феи.
Лиза пока еще ходила в садик, но садик тоже был совсем не волшебный. Поначалу Лиза не хотела оставаться в садике. Девочка просто хватала маму за юбку и молча держала ее, чтобы мама никуда не уходила. Другие дети уже играли в комнате, смеялись и кричали, а Лиза все стояла и прижималась к маме, словно боялась отпускать ее на работу. К ним сразу же подходила воспитательница и начинала рассказывать что-то интересное, показывая очередную игрушку. Если это не помогало, то воспитательница говорила:
- Такая взрослая девочка не хочет отпускать маму на работу. Мама придет за тобой после работы, а пока мы поиграем в очень интересную игру! Мы поиграем в кораблик! Мы отправимся к далеким-далеким островам, выучим буквы и найдем настоящее сокровище!
Лиза сразу представляла себе море, кораблик, буквы, которые плывут, словно облачка на небе. Она разжимала руку, и мама Лизы тихонько выходила за дверь, оставляя Лизу наедине со своими мечтами.
Воспитательница была доброй и красивой, но иногда очень строгой. Нянечка была вечной ворчуньей, но если при ней кто-то падал и начинал плакать, она всегда жалела.
Кормили в садике совсем невкусно. Макароны и курица. А еще рис и рассольник. Мама готовила курицу гораздо вкуснее, чем в детском саду, а макароны Лиза вообще ненавидела.
- Почему в волшебных сказках феи не кушают макароны? - спросила Лиза однажды маму, отодвигая тарелку с рожками.
Маме так и хотелось ответить, что не стоит верить сказкам, но она начинала на ходу выдумывать:
- Феи кушают все!
- И макароны? - недоверчиво спросила Лиза.
- И макароны! Феи очень любят макароны! - говорила мама, улыбаясь, пододвигая Лизе тарелку.
- Но ведь они такие невкусные! - сказала Лиза, снова отодвигая тарелку на середину стола.
- Но феи их любят! - возразила мама, возвращая тарелку девочке.
Лиза сразу представила, как на большом дереве растут макароны. Разные: цветочки, рожки, ракушки, лапша. Маленькие феи собирают макароны в корзинки и варят их в большом-большом котле... Но все же Лиза решила, что ничто не заставит ее любить макароны, даже если их собирали феи.
В отличие от других детей, больше всего на свете Лиза любила тихий час. Тогда она могла лежать и мечтать. Девочка представляла сказочный лес, в котором живут единороги, а над лесом парит белый замок из облаков. В замок могут попасть только феи, потому, что у них есть крылья. Она представляла себя доброй волшебницей, феей и принцессой, которая способна снять любые злые чары. Она, вместе с подругами-феями жила в этом замке. Ее мама была королевой, а отец - королем. Просто они об этом не знали. На принцессе Лизе было красивое, голубое платье, маленькая корона и много-много колечек, браслетиков и всяких блестяшек.
Однажды в садике воспитательница сказала, что они будут ставить новогоднюю сценку, и нужны актеры. Сначала искали принцессу. Лизе очень хотелось быть принцессой, но почему-то взяли Машу. Маша даже прыгала от счастья, узнав, что она будет принцессой. Лизе досталась роль мышки. А Лиза, которая втайне надеялась, что принцессой выберут ее, отошла в уголок и заплакала. Никто этого не заметил. Все роли были распределены и тут все увидели, что Лиза плачет.
- Что случилось, Лизочка? - спросила воспитательница, присаживаясь на колени рядом с рыдающей Лизой.
- Я не хочу быть мышкой! - сказала Лиза, утирая слезы.
- Не хочешь быть мышкой? - удивилась воспитательница.
- Я хочу быть принцессой... - всхлипнула девочка, - или... феей...
Воспитательница стала утешать Лизу.
- Мышка - это хорошая роль. Там немного слов. Но она помогает принцессе и Снегурочке найти подарки.
Лиза не могла успокоиться. Слезы катились по ее щекам, а она растирала их маленькими ладошками.
-Ладно, не плачь, - улыбнулась воспитательница, - Мы сделаем тебя мышкой-королевой.
- Да? - спросила Лиза, - А кто такая мышка-королева?
- Помнишь сказку про Золушку? - спросила воспитательница, - Там была добрая фея, а у нас будет Мышка-Королева, которая поможет бедной принцессе, которую обидела злая мачеха, поехать на наш новогодний бал. Она наколдует ей красивое платье, и Золушка станет настоящей принцессой!
Лиза перестала плакать, как только представила себя в красивом платье, с волшебной палочкой.
- А волшебная палочка будет? - недоверчиво спросила девочка.
- Конечно! - воскликнула воспитательница, представляя, что придется внести изменения в сценарий. Но идея с Мышкой-Королевой ей самой почему-то понравилась. А Лизе можно дать много слов. Она их быстро выучит и прочитает с выражением.
Лиза помнит, как мама долго смеялась, узнав, кем будет ее дочка на празднике. Когда пришло время готовить костюм, Лизина мама задумалась. С платьем было все понятно. У Лизы есть красивое платье. Корону можно купить. А вот как сделать мышку? Она обошла все магазины, но мышиных ушей не нашла. Были заячьи, кошачьи ушки, рожки, усики, но мышиных ушей не было. Однако, мама Лизы не сдалась. Она аккуратно отрезала большие серые уши от игрушечной обезьяны, вставила в них проволоку и приклеила к обручу. Туда же к обручу они вместе с папой приклеили корону. Когда ушки и корону померили, все сразу поняли, что именно так должна выглядеть Мышка - Королева. Утренник удался на славу. Мышка - Королева понравилась всем. Лиза просто светилась от счастья. Другие девочки ей даже немного завидовали, но малышке было все равно. Она была счастлива! Правда, ей не с кем было поделиться своим счастьем. Если честно, у Лизы не было подруг. Да, она играла с другими девочками, но назвать их подругами не могла. Она не хвасталась, как другие дети своими родителями, не обсуждала мультики, не бегала и не прыгала. Чаще всего дети ее не трогали, потому, что знали, что Лиза - плакса. Однажды она проплакала целый вечер, когда Паша в садике сказал, что у нее - нос, как у хрюшки. Для девочки это была целая трагедия. Паша ей нравился, но после того, как он сказал ей такое, он ей сразу разонравился и даже стал неприятен. Паша потом сказал, что он пошутил и извинился, но Лиза затаила страшную обиду и больше с ним не разговаривала.
Своими переживаниями она ни с кем предпочитала не делиться. Ну, разве, что с Фунтиком, который, умел хранить секреты. Лиза считала, что Фунтик умеет говорить, но просто не хочет. Если бы он умел говорить, то много чего мог бы рассказать о собачьей жизни. Лиза даже думала, что может быть он - заколдован? Но расколдовать его у девочки не получалось. Каждый раз, услышав по телевизору волшебные слова, она старалась их запомнить, а потом с помощью все той же волшебной палочки, с которой она дебютировала на утреннике, она пыталась повторить эти слова над Фунтиком. Или слова были неправильные, или Лиза неправильно их выговаривала, но Фунтик так и оставался молчаливым чихуахуа.
Лиза не любила, когда ее спрашивают о том, кем она будет, когда вырастет. Однажды она сказала, что будет «волшебницей», но взрослые почему-то стали смеяться. С тех пор девочка предпочитала прятаться за маму, когда кто-то из взрослых пытался с ней поговорить.
- А кто это у нас такой? - спрашивали умилительно-сюсюкающим голосом взрослые тети, которые останавливались на улице, чтобы поговорить с мамой.
- Ну, скажи, как тебя зовут... - с улыбкой говорила мама Лизе. Но малышка молчала.
- Она стесняется... - как-бы извиняясь, говорила мама и рассказывала все сама.
Теперь Лиза думала о «войне». Ей почему-то хотелось поговорить с кем-нибудь из взрослых на эту тему, но взрослые не хотели говорить о войне при детях. Лиза видела войну на картинках, в кино и представляла ее как-то по-своему. Она слышала про войну по телевизору. Тогда показывали страшные картинки, и Лиза начинала переживать. Раньше про войну говорили редко, а теперь стали говорить очень часто, почти на каждом канале. Особенно часто это слово девочка слышала в новостях. Лиза любила смотреть новости, потому, как чувствовала себя «очень взрослой» сидя между мамой и папой. Пусть она не все понимала, пусть там не было красивых картинок, но это было «новости», а значит что-то очень важное и что-то очень взрослое. Последнее время новости в ее семье стали смотреть чаще. Мама спешила доделать все домашние дела, что включить телевизор и посмотреть, что происходит на Украине. Лиза всегда садилась рядом с ней и тоже смотрела.
- Там, в бегущей строке что-то про облгосдаминистрацию писали... - сказала мама, обращаясь к папе. Они сидели на большом семейном диване.
Что такое «облгосадминистрация» Лиза не знала. Но судя по тону мамы, она поняла, что это что-то очень важное.
- И что пишут? - спросила отец, играя на телефоне.
- Пишут, что захватили...
- А кто? - спросил Лизин папа, отрываясь от телефона.
- Наши. Забаррикадировались там и сидят. Протестуют, - сказала мам, - Это после того, как эти майдауны пришли к власти.
Лиза молчала и слушала все. Ей казалось, что это прямо как в фильме - захватили, протестуют... «Наверное, так бывает в жизни, - подумала Лиза, - но очень редко». В сказках, например, тоже была война. Но добро всегда побеждало зло, и все заканчивалось хорошо.
- Ну что сказать.. . Посмотрим, чем дело кончится... Лиза, а ты не хочешь сходить на кухню и проверить, что там делает Фунтик? - сказал Лизин папа, - Вдруг он полез в мусорное ведро?
- Он не будет лазить в мусорное ведро. Он все понимает.А давайте еще посмотрим новости! - гордо сказала девочка.
Мама засмеялась. Отец улыбнулся и снова продолжил пилотировать самолет на телефоне. Он пытался научить Лизу, но у девочки ничего не получалось и ее быстро сбивали. Ей не нравились самолеты, стрелялки, которые так любил папа, она любила Винкс и фей. У мамы на телефоне есть две игрушки про фей. И там не надо было стрелять. Там строишь домики и собираешь волшебную пыльцу. Там не нужно было никуда торопиться, а торопиться Лиза не умела. Папа иногда называл ее «копуша», особенно, когда они собирались на прогулку.
Папа ее работал на Снежнянском Машиностроительном Заводе СМЗ. Что это означало Лиза, конечно, не знала, а мама работала в больнице ЦГБ, поэтому Лиза иногда думала, что тоже будет доктором, но до конца не была уверена, а хочет ли она этого или нет. Она приходила к маме на работу и нюхала запах лекарств. Он почему-то ей нравился. Мама работала в детской поликлинике. Лиза росла здоровым ребенком, поэтому любила ходить в поликлинику просто так. Она понимала, что идет туда не для того, чтобы лечиться, а к маме, на работу, а это - совсем другое дело! Там в холле был бассейн, выложенный цветной мозаикой, в нем было налито немного водички и плавали малюсенькие рыбки. А на стенах было развешано много ярких картинок. Лизе нравились рыбки, вот только они ее боялись. Стоило опустить руку, как они быстро уплывали. В сказке все было по-другому. Феи даже разговаривали с рыбками, хотя Лиза знала, что рыбки не умеют говорить.Малышка всегда приходила к бассейну с рыбками и могла долго-долго смотреть на то, как они играют. Это было так интересно, что можно было наблюдать часами. А еще Лиза любила заходить в мамин кабинет, и она удивлялась тому, что дети плакали и не хотели идти к доктору, ведь в кабинете ничего страшного не было!
Мама сидела за столом в белом халате и в очках. Вид у мамы был такой строгий, что малышка иногда глазам не верила, что это на самом деле ее мама. Однако, при виде Лизы она всегда улыбалась и откладывала карточки. Вместе с мамой в кабинете сидела Тетя Света. Тетя Света была медсестрой. У нее были короткие темно -красные волосы. Лиза знала, что не бывает людей с темно-красными волосами. Феи бывают, а люди - нет. Но Тетя Света не была феей, поэтому Лиза однажды спросила у мамы, почему у Тети Светы такие волосы. Мама рассмеялась и сказала, что это - краска для волос. Мама тоже иногда красилась, а Лиза смотрела на то, как мама сидит с волосами, намазанными чем-то коричневым, а потом бежит смывать. Но у мамы волосы были не красные, как у Тети Светы, а красивыми, коричневыми. Теперь девочка точно знала, что когда вырастет, тоже будет красить волосы, как Тетя Света, потому как все женщины красят волосы, чтобы быть красивыми. Тетя Света вызывала у Лизы симпатию. Она была полненькой и очень веселой женщиной, всегда шутила и часто смеялась. Стоило Лизе войти в кабинет, как Тетя Света радостно охала:
- Это кто к нам пришел! Лизочка! Проходи, садись. На что жалуемся?
- На жизнь... -грустно вздыхала Лиза.
Эту фразу она однажды услышала от взрослых и запомнила ее. Тетя Света громко хохотала, а мама Лизы скромно улыбалась.
А еще Тетя Света любила конфеты и часто угощала девочку. Лиза тоже любила конфеты, хотя мама не позволяла ей брать конфеты у чужих. Но Тетя Света не была чужой, поэтому Лиза всегда брала конфеты и благодарила. Она росла вежливой девочкой.
Лиза ела конфеты и рассматривала старый письменный стол, смотрела на карточки других детей, на шкафчик с лекарствами, покрашенный в белый цвет, на потертый линолеум, и в этот момент девочка очень хотела быть доктором, как мама. Чтобы у нее тоже был свой стол, карточки и к ней на прием приходили больные детки. Заходили больными, а выходили - здоровыми. Ей казалось, что в этом есть что-то волшебное.
- Она у тебя серьезная, спокойная. Такая прямо-таки деловая.... - улыбалась Тетя Света, открывая ящик стола, в поисках гостинцев.
- И не говори.... - вздыхала мама. Ей нравилось, что Лизочка росла послушным ребенком, которого не приходится часто одергивать и наказывать! Вот только храбрости ей бы... Папа говорил, глядя на Лизу, что скромность - украшение женщины, а мама качала головой, возражая, что скромным иногда трудно найти свое место в жизни.
Лиза ничуть не смущалась, когда с ней разговаривала Тетя Света. Она настолько привыкла к полненькой добродушной медсестре, что могла спокойно рассказывать ей о делах в садике, отвечать на вопросы и иногда даже смеяться вместе со взрослыми за компанию.
Слово «война» звучало все чаще. Новости рассказывали, что какой-то Славянск взят в окружение. Лиза набралась смелости и спросила маму:
- А кто «взял в окружение» Славянск? И где Славянск находится?
- Он далеко отсюда, - сказала мама.
- В 150 км, - уточнил отец, - Его укры взяли в кольцо.
- Укры? - переспросила девочка, не совсем понимая, о ком идет речь.
- Украинская армия, - пояснил папа, давая ей понять, что это - взрослый разговор, и ей еще очень рано интересоваться такими вещами.
Лиза немного знала о политике. В Киеве... Это очень далеко отсюда, был президент Янукович. Его «скинули» и он спрятался в России. На площади собрались люди, стали драться и «скинули» Януковича. Лиза представила, как скидывают Януковича. Она видела, как на тихом часу мальчишки со второго этажа двухъярусной кровати скидывали подушки на головы девочкам. "Скидывать" это всегда больно. Наверное, Януковичу было больно, когда его "скинули"! Папа говорил, что Янукович раньше был хорошим, что за него весь Донбасс голосовал, а потом стал плохим. А после того, как его «скинули», на его место пришли другие люди. Хунта. Но они оказались хуже Януковича, и теперь везде звучит это слово «война». А теперь Украина воюет с каким-то Славянском... Но Славянск далеко отсюда, поэтому волноваться нечего.
Украина. Лиза знала, что она живет в Украине. Ей рассказывали об этом в садике. Ей показывали «свитлыцю», на праздник одевали веночек, и она читала стихи на украинском, которые с ней разучивала мама.
Мамо! Йдевжезыма,
Снигомтравыцювкривае!
Мамо! Пташоквженема!
Мамо! Чикожнапташынаввырийназымулитае?
Правда Лиза и половины не понимала, что говорит, но читала красиво с выражением. Она думала о том, какое это сложное слово: «йдевжезыма», но самым сложным словом было: «Чыкожнапташынаввырийназимулитае». Лиза еле выучила его. Маленькая девочка еще не понимала, что это - не одно слово, а целое предложение, и что слов нужно писать раздельно. Мультфильмы по телевизору тоже были на украинском языке, но Лиза понимала, о чем говорят герои. Иногда мама брала ее на концерт в кинотеатр «Снежинка», где выступали дети в украинских костюмах под украинскую музыку. Веночек Лизе нравился, и «свитлыця» тоже. Феи и волшебницы часто носили веночки на голове, поэтому Лиза любила веночек. А «свитлыця» была такой маленькой и такой уютной, что хотелось посидеть там подольше. Там тоже были цветы, портрет усатого Кобзаря в большой шапке и красивые полотенца-рушники. У них в садике тоже была «свитлыця» и Лиза любила, когда их водили туда целой группой. Там можно было все потрогать, рассмотреть и послушать певучие, мелодичные украинские песни.
Воспитательница рассказывала детям, что «кот» по-украински - «кит», и что правильно говорить не «пробигла собака», а «пробиг собака». Лиза представляла себе огромного кита, которого видела по телевизору, у которого на голове большие кошачьи уши и хихикала в кулачок.
Украинский язык Лизе не давался. Ей тяжело было понять, что в украинском есть буква «гхэээ». Поэтому она вместо нее произносила обычное «г». Воспитательница ее всегда поправляла, но Лиза все равно упрямо произносила «г», потому, как с детства привыкла к тому, как говорят родители. Лиза заметила, что Тетя Света даже когда разговаривает по-русски (а она всегда говорила по-русски), всегда говорит «гхэээ». "Гхэде подевалась карточка Ивасюка?" "Вчера ездила в гхород. Там купила яица по 5 гхрывень."
Многие дети в садике тоже так говорили, но Лиза была упрямой девочкой и даже, когда учила стишок на украинском, все равно говорила «г», потому, что ей казалось, что так будет правильно. Однажды воспитательница долго разговаривала с мамой Лизы. Лизина мама понимающе кивала, а воспитательница говорила о том, что к школе ее придется немного подготовить, чтобы она уже могла говорить «по-украински».
- Лизочка, очень способная девочка, но украинский нужно подтянуть, - говорила воспитательница, обращаясь к маме Лизы.
Мама Лизы кивала.
- Да, девочка очень хорошо поет. Пусть послушает песенки на украинском. Вы могли бы отдать ее в музыкальную школу.
- Мы подумаем... - неопределенно говорила мама Лизы.
Лиза задумалась. Она все прекрасно слышала и понимала.
- Мама! А что такое музыкальная школа? - спросила Лиза, когда они с мамой за руку шли по улице.
- Там учат играть на музыкальных инструментах, петь... - ответила мама, немного недовольная тем, что Лиза заинтересовалась этой темой. Водить Лизу в музыкальную школу было некому, поэтому родители пока не планировала ее туда отдавать.
- Мама, я хочу ходить в музыкальную школу, - сказала Лиза и запела песенку из мультика. Она знала, что все феи и волшебницы умеют красиво петь.
- Подрастешь, мы что-нибудь придумаем... - ответила мама, поправляя хвостик на голове Лизы.
Лиза на самом деле умела петь. Тоненько, чистенько, но очень тихо... Они в садике часто пели детские песенки, под аккомпанимент старенького фортепиано. Любимая песня Лизы была на украинском языке:
Цвитуть бузок, тюльпаны и каштаны...
И соловьи спивають на зори...
Спивають про Кыив наш коханый!
Де радисно живеться дытвори!
Что такое «бузок» Лиза так и не знала, но исправно выводила мелодию. Лиза уже немного умела писать на русском, поэтому все писала на русском. В садике их учили писать на украинском. «Как слышишь, так и пишешь!» - говорила воспитательница. Лиза упрямо писала на русском все украинские слова, а потом воспитательница тихо смеялась, читая «диктанты» Лизы. Малышка не могла привыкнуть к тому, что в украинском есть буквы, которых нет в русском. Например - «и с точечкой», «и с двумя точечками», а буква «э» вообще пишется в другую сторону и означает почему-то «е». Поэтому иногда получалось очень смешно.
Но больше всего в садике Лиза любила рисовать. У нее были краски, фломастеры, карандаши и красивый альбом, на обложке которого была нарисована фея. У них был специальный "рисовательный" класс. На стенах класса были развешены картины детей, на полках стояли ежики из семечек, человечки из бумаги и прочие очень интересные игрушки, которые дети сделали своими руками. Лучшие картины висели в вестибюле, чтобы их видели родители. Лизиных картин среди них не было.
Учительница рисования Надежда Ильинична была строгой и внимательно следила, чтобы дети не баловались на уроке. Она постоянно называла Лизу Лесей, потому, что в параллельной группе была девочка Леся. Но Лиза не обижалась.
Однажды они рисовали деревья, солнце и снег. Лиза аккуратно открыла новую медовую гуашь и начала творить. Учительница показала на доске, как правильно нарисовать дерево, и дети, пыхтя и сопя, принялись за работу. Лиза замечталась. Она представила, как искрится снег под солнечными лучами, словно тысячи маленьких кристалликов, она вспомнила, как красиво выглядит снег, когда садится солнышко и стала рисовать. Когда учительница подошла к ней и громко сказала:
- Леся, где ты видела розовый снег и красное солнышко?
Все в классе дружно засмеялись.
Учительница взяла работу и показала ее всем:
- Вот, что бывает, если не мыть кисточку! Снег - белый, деревья - коричневые, небо- голубое, солнышко - желтое. Снег не может быть розовым! А солнце не может быть красным!
- Но ведь розовый снег бывает... - тихо сказала Лиза, глядя, как смеются одногруппники, - Я сама видела!
- Не выдумывай. Просто мой кисточку чаще и все! Я ставлю тебе четыре. За то, что не мыла кисточку. В следующий раз поставлю тройку. За неаккуратность.
На глаза Лизы навернулись слезы. Она так старалась...
- А теперь я соберу лучшие работы, и мы повесим их в холле, - сказала Надежда Илинична, выбирая самые на ее взгляд красивые рисунки.
Лизина работа не вошла в число «лучших», и девочка осторожно вырвала листочек из альбома. Дома она долго рассматривала свою картину и даже показывала ее куклам. Куклам картина понравилась. Маме тоже. А папа вообще сказал, что она - прирожденный художник. Лиза не стала рассказывать маме и папе о том, что сказала Надежда Ильинична и просто положила свой шедевр в ящик маминого стола.
Родителям было не до Лизиных переживаний, ведь события в стране развивались стремительно.
Из последних новостей Лиза узнала, что такое Референдум. Взрослые обсуждали его на каждом углу. Волшебное слово «референдум» звучало с надеждой и радостью. «Как в Крыму!» - повторяли взрослые.
- Мама, а что в Крыму? - спросила Лиза. Она знала, что такое Крым. Год назад они ездили с мамой отдыхать в Феодосию и привезли ракушку с надписью: "Привет из Крыма!"
- Крым решил, что будет независимым от Украины. И теперь мы тоже хотим быть независимыми от Украины, - ответила мама.
- А зачем быть независимым от Украины? - не отставала от папы Лиза.
- Потому, что на Украине сейчас неизвестно что твориться! Сейчас Украина снизит зарплаты, пенсии, социальные выплаты... Сейчас начнется экономический кризис.
«Экономический кризис»! Лиза знала, что это означает. Мама ей объясняла, что «экономический кризис», это когда нет денег купить красивые платья, печенье, конфеты, кукол, когда приходится кушать одни макароны. Лиза быстро поняла, что это значит. А еще Лиза услышала новое для себя слово ДНР. Донецкая народная республика - так называется то место, в котором они живут. Раньше жили в Украине, а потом стали жить в ДНР. Нет, они никуда не переезжали. Просто теперь это называется по-другому.
- Вот у Крыма получилось! И у нас получиться! - говорили люди в маршрутке, когда Лиза с мамой ехали в город.
- В Крыму провели Референдум, и теперь жители получают российские паспорта, - сказала женщина, которая сидела в маршрутке позади Лизы. Лица этой женщины девочка не видела, но отчетливо слышала ее голос.
Подруга женщины с завистью сказала:
- Вон, люди годами работают в России, а паспорт так и не получили, а крымчанам всем дают паспорта. Моя невестка в Москве работает уже пять лет. А все никак с паспортом не получается. А тут проводят референдум и все - граждане России!
- Сейчас и мы проведем Референдум, и у нас тоже будут русские паспорта! Правда, говорят, в Крыму цены подскочили. А зарплаты - как были, так и остались! Мне подруга звонила. Там такие очереди за паспортами, что просто ужас! Да и на цены жаловалась!
- У нас тоже цены подскочат! Ты видела, сколько бензин стоит! Мы только -что заправку проехали! Скоро цены за проезд поднимут!
- Погоди, вот проведем Референдум, отделимся от Украины, и все будет как в Крыму!
Постепенно слово «референдум» стало произноситься намного тише. Что-то беспокоило людей. Россия не одобрила проведение Референдума, но ДНР все равно решила его провести. Если бы они знали, чем это обернется, то неизвестно, стали бы они это делать. Но пока люди верили в то, что все будет «как в Крыму» и шли голосовать целыми семьями. Мама и папа Лизы тоже ходили и голосовали. Они даже брали Лизу с собой. Участок находился в соседней школе, поэтому Лиза смогла увидеть, что такое школа, какая она внутри. Школа ей не понравилась. Она была совсем не такой, какой ее представляла Лиза. Ничего волшебного в ней не было. Все было такое старое, некрасивое, невзрачное и неуютное. Особенно почему-то Лизе не понравились застиранные шторы на окнах. Она привыкла к красивым, уютным домашним шторам, а эти сероватые, местами рваные тряпки, которые прикрывали треснутые стекла, ей пришлись совсем не по душе.
- Мы теперь - ДНР? - спросила Лиза, когда мама прятала свой паспорт в сумку, после того, как опустила бюллетень в урну, - А это что за стеклянный ящик?
- Это урна, - ответил папа, - В него бросают бюллетени.
- Так они их выбрасывают? Это - мусор? - удивилась Лиза.
- Нет, это - не мусор, - пытаясь подобрать слова, пояснила мама, - Это у нас спрашивают, хотим ли мы жить в другой стране. А мы выбираем. Нужно поставить галочку в нужной строчке. Каждый голосует в кабинке, чтобы никто не подсмотрел, где он поставил галочку.
Отец тем временем смеялся.
- Мусор! Это ж надо! - улыбался он, гладя Лизу по голове, - Да Лиза, это - мусор. Россия никогда не примет нас в свой состав, как приняла Крым. Поэтому все, что здесь лежит в стеклянных коробках - это мусор. Россия говорила не делать этого, но наши решили провести. Теперь будем ждать последствий. Но знаешь, я все-таки верю в то, что ты скоро станешь маленькой гражданкой Российской Федерации.
После «референдума» все проснулись в другой стране. Теперь страна ма-а-аленькая и называется тоже очень коротко ДНР. Только ничего от этого не поменялось.
Слово «война» стало звучать еще чаще. И теперь не только в новостях. Взрослые, когда встречались на улице, частенько говорили: «война, война, война...», но Лиза так и не понимала, что это означает на самом деле. Новости становились все более интересными и запутанными. Какие-то блокпосты, какие-то обстрелы. Нет, не в городе, где жила Лиза, а где-то далеко. Родители выглядели обеспокоенными, после того, как посмотрят новости. Они часто и тихо разговаривали в соседней комнате, когда Лиза лежала в своей кроватке и засыпала. Иногда она слышала слово: «уехать.... пока не поздно... мало ли что....»
Однажды мама вытащила вещи из шкафов и стала собирать в пакеты.
- Мам... Мы уезжаем? - спросила Лиза, глядя на то, как мама раскладывает вещи на две стопки.
- Нет, Лиз, мы не уезжаем... - ответила мама, складывая одну стопку в большой пакет из супермаркета АТБ. Он был прочный, вместительный. Детские платьица, кофточки, шортики и даже колготы все тщательно складывалось уголок к уголку. Над одной вещью мама долго думала, а потом с некоторым сожалением положила в пакет, тихо сказав, что оно «все равно нам уже маленькое...»
- А почему тогда ты собираешь вещи? - спросила Лиза.
- Это вещи для деток из Славянска. Их привезли к нам и поселили в профилактории. У них совсем нет одежды и игрушек, и я решила перебрать твои детские вещи и посмотреть, что можно отдать деткам.
- Но ведь это - мои вещи! - почему -то капризно сказала Лиза. Благотворительность ей была чужда. Она никогда не давала свои вещи кому-либо. Ну, разве что маме и ненадолго. Сама же старалась не брать чужие вещи, даже, если ей они сильно нравились. К тому же Лиза была по-своему ревнива. Она не любила, когда мама восхищалась чужим малышом, если рядом стоит Лиза. Она начинала капризничать и могла даже обидеться.
- Понимаешь, эти дети приехали оттуда, где идет война. В Славянске остались их родители, - сказала мама, - У некоторых малышей родители погибли и теперь некому заботиться о детках. Они со Славянска. Их привезли к нам, в Снежное, на автобусе.
- Если родители погибли, то пусть детей сдадут в детский дом! - обиженно сказала Лиза. Она не могла себе даже представить что такое «детский дом», но уже знала, что дети без родителей попадают именно туда. Она знала, что никогда туда не попадет, ведь у нее есть мама и папа.
- Знаешь, один мальчик попросил, чтобы ему принесли молоток. Его спросили - для чего? Он сказал, что будет спать с молотком. Если придет фашист, то он будет защищаться... - грустно сказала мама и чуть не заплакала.
Лиза ничего не поняла. Какой-то молоток, какой-то мальчик, какой-то Славянск и какие-то фашисты... Ей показалось, что мама шутит. Или смеется над ней. Лиза так надулась, что даже не села смотреть новости вместе с родителями.
А потом началась война. Нет, на самом деле ничего особенного Лиза не заметила. Просто все начали говорить об этом. Лиза поняла, что война, это когда все вокруг злые и без денег. Родители были обеспокоены, нервны и раздражительны, поэтому Лиза старалась не донимать их расспросами. Война началась с того, что маме перестали платить зарплату. Лиза точно знала, что они теперь «сидят без денег», потому, как мама сама об этом говорила. Папу «рассчитали» с работы. Проще говоря - уволили. Потому, как заказов нет. Он стал каким-то грустным и не хотел ни с кем разговаривать. Даже когда Фунтик подходил к нему, он не гладил пса, как делал это обычно, и не обзывал «микробом».
- Да чтоб этот Яйценюх сдох! - в сердцах восклицала мама, - Не платить зарплату бюджетникам - это просто предел. Типа, мы не гарантируем сохранность средств. Или «пусть Вам ваше ДНР платит!» А на что жить? Вон, в стоматологии - выкручиваются, как могут. Врачи получают «зарплату», а медсестры нет. Так одна подходит к врачам и говорит: «У меня двое маленьких детей, мне на работу ехать не за какой шиш. А меня каждый день вызывают». Ей ответили, что пусть подождет, пока все нормализуется. И тогда медсестра ответила, что врачам легко говорить, что они и так свое имеют. Медсестра пообещала обратиться к коменданту города, чтобы этот вопрос как-то решили. Тогда все так резко «подобрели» и сказали, что будут помогать ей финансово.
Отец молчал. Он уже не играл в игрушки на телефоне, а просто лежал целыми днями дома на диване и смотрел телевизор. Мама продолжала ходить на работу.
- Ма-а-м, а зачем ты ходишь на работу, если там не платят? - спросила Лиза маму, сидя на кухне.
Мама на секунду задумалась, а потом ответила:
- Ну, может, еще заплатят... Да и кто за меня работать будет?
Сначала Лиза не понимала, что означает слово «денег нет», родители часто жаловались на отсутствие денег друг другу, но при этом никогда не злились. Мама стала готовить, как готовят в детском саду. Нелюбимые Лизой макароны стали частыми гостями в тарелке. Иногда мама шла на рынок и покупала свежие овощи и молоко. Сначала Лиза вредничала и не хотела кушать макароны «без ничего», а потом даже обиделась на родителей и забилась за кресло, где тихонько жаловалась Фунтику на то, как она не любит макароны «без ничего» и как ее не любят родители, раз дают ей макароны. Она слышала, как в соседней комнате мама кричала на папу. Мама никогда не кричала, а тем более на папу, но сейчас она кричала, причем так громко и как-то по-злому:
- Ну и что, что уволили? Это что - конец света? Нам ребенка кормить надо, а ты валяешься тут и новости свои смотришь!
И тут девочка услышала папин голос. Он не кричал, но голос его почему-то был неприятным:
- А кто виноват, что работать негде? Ты работаешь, каждый день ходишь на работу, а денег все равно не платят! Последние копейки на проезд тратишь!
Потом Лиза снова слышала мамин голос:
- А ты, глава семейства, почему ничего не делаешь? Ждешь, когда к тебе прибегут и обратно попросят? Да никто не прибежит! Самому нужно что-то думать! Вон, Ленкин муж окопы пошел рыть! Там платят!
- Я предлагаю -уехать! - грозно сказал отец, - Но ты упрямишься, что дескать, квартиру не на кого оставить. Да и с ребенком куда поедешь?
- У нас даже машины нет... - глухо сказала мама, - А ведь помнишь, что нам предлагали купить жигуль...
- Да какая разница.... «Досидимся под орехом», а потом будет уже поздно!
- Знаешь, что семью под Сауровкой расстреляли. Нацгвардия, кто еще... Ты тоже так хочешь? - спросила мама. В ее голосе звучали истеричные нотки.
- Нет, сложим руки ... Будем сидеть и ждать...
Мама заплакала. Лиза никогда не видела и не слышала, чтобы ее мама плакала. В другой бы момент она подошла бы и утешила ее, но сейчас она была слишком зла «за макароны без ничего».
Когда Лиза проснулась на следующий день, ее ждала ее любимая толченая картошечка и маленькая котлетка. Лиза не знала, что ее отец пошел рыть окопы. За это ДНР платило. Пусть немного, но все же.
Лиза продолжала ходит в садик. Она слышала, как дети обсуждают войну, видела, как мальчишки играют в «войнушку», как погрустнели воспитательницы и нянечки. Их воспитательница уехала, и им поставили другую. Та иногда даже могла накричать на детей, когда те сильно резвились и шумели. Многие детки «поуезжали». В группе из двадцати человек осталось всего-лишь восемь. Уехала Маша с родителями, уехал Данил, Мирославу и Дашу отправили к бабушке в Россию. На каждой неделе кто-то уезжал.
Однажды вечером Лиза спросила маму, когда та мыла посуду.
- Ма-а-ам, а мы когда уедем?
- С чего ты взяла, что мы уедем? - удивленно спросила мама, откладывая тарелку.
- Ну... все уезжают... - неуверенно объяснила Лиза. Тон матери ей совсем не понравился.
- Посмотрим, - неопределенно сказала мама, - Пойди-ка, Лизочка, поиграй с Фунтиком.
Лиза думала, что у нее скоро день рождения и что она мечтает о кукле-фее. У Лизы было много кукол, но эту она уже считала своей любимой. Девочка уже видела в универмаге «Шахтере» куклу своей мечты. И даже показала ее маме. Маме кукла понравилась. А это означало, что мама обязательно ее купит. Лиза закрыла глаза и вспомнила тот день...
- Смотри, мама! Смотри! - Лиза тянула маму за руку, - Смотри! Какая кукла! Это же Винкс!
Кукла была одета в пестрое платье, а за спиной у нее были чудесные крылышки. Завидев Лизу, кукла улыбнулась. Так показалось девочке. Лиза протянула руку и прикоснулась к прозрачной упаковке.
- Мама! Купи мне Винкс! - попросила Лиза.
Подошла женщина, молодая продавщица, и мама стала с ней разговаривать.
Лиза тем временем внимательно смотрела на куклу, покрытую золотинками, словно волшебной пыльцой. Лиза была уверена, что мама купит ей Винкс, но мама не купила, а лишь загадочно улыбнулась.
В ту ночь Лизе снилось, что она и ее подружка Винкс вместе собирают макароны, которые растут на огромном дереве.
- Я не люблю макароны! - сказала Лиза.
- А я люблю! - ответила Винкс. Ее голосок был как у птички, - Макароны - это самое любимое лакомство для фей!
- Но ведь они же невкусные! - удивилась Лиза.
И тут раздался страшный грохот. Лиза проснулась и села на кровати. Затем грохот повторился. Как будто где-то роняют что-то очень большое и тяжелое. Лиза вскочила с кровати и побежала к окну. Звук раздавался откуда-то с улицы. Фунтик жался под кроватью и скулил.
- Быстро отойди от окна! - скомандовала мама, отдергивая Лизу за руку.
Лиза заплакала, потому, что мама сделала ей больно. Мама выглядела такой испуганной и растерянной, что Лиза быстро забыла о своей обиде и умолкла.
- Лиза, - мамин голос звучал тихо и глухо, - Извини, пожалуйста. Я не хотела. Просто могут вылететь стекла и поранить тебя...
- Мама... - Лиза стала говорить так же тихо, - А что это такое? Это гром гремит?
- Да, гром... - тихо ответила мама и легла рядом с Лизой. Мама обняла ее и прижала к себе. Лиза вдыхала запах маминых волос и закрыла глаза. Гром гремел так часто, что спать было почти невозможно.
- Ма-а-ам, ты спишь? - Лиза тихо дотронулась до маминой руки.
- Нет, а что? - спросила мама глухим голосом.
- Это не гром, не так ли? Я слышала гром много раз. Стекла от него звенели, но ты мне не запрещала стоять у окна и смотреть, как идет дождик. А дождика сейчас нет. Это и есть война?
- Спи, - сказала мама, заворачивая Лизу в одеяло, хотя на улице было совсем не холодно.
- Это - война? - четко и громко спросила Лиза. Она могла быть очень упрямой, когда ей не отвечали на вопрос. А ей и вправду хотелось знать, что это такое...
- Да, это - война, - сказала мама и замолчала,.
- У нас началась война... - задумчиво пробормотала Лиза, прижимаясь к маме.
- Да, но она скоро закончится... - успокоила ее мама, обняв, и поцеловав в макушку.
- Давай Фунтика к нам позовем, а то ему совсем страшно.... - предложила Лиза. И они вытащили бедного песика и засунули под одеяло. Лиза чувствовала, как он дрожит, как трепыхается в груди его маленькое сердечко. Пес хотел вырваться из под одеяла, а потом пригрелся и уснул.
- Фунтик, не бойся! Война скоро закончится, - тихо сказала Лиза, гладя Фунтика по его маленькой голове.
Она представила, что война - это огромный страшный дракон, который летает над городом и дышит пламенем. Она сжалась под одеялом и прижалась к маме покрепче. Ее воображение рисовало ей огромную чешуйчатую тварь, которая летит прямо к ним. Вот снова громыхнуло! Это Дракон сел на землю. Главное, чтобы он не видел ее! Если лежать тихо-тихо, что дракон пролетит мимо. Но если он ее найдет, то мама обязательно защитит Лизу.