Дома возле зеркала я долго и критично рассматривала свое отражение. Нет, платье действительно симпатичное. Да что там симпатичное! Красивое. Я в нем очень похожа на дорогую куклу или настоящую сказочную принцессу. Осталось сделать губки бантиком, бровки домиком и захлопать ресницами. Фей сидел на кровати, обложившись листочками, лениво листая огромную книгу и украдкой бросая на меня взгляды.

– Я тут законотворчеством занимаюсь. Не хочешь присоединиться? Я как раз откопал старый свод законов для единых земель, откуда черпаю вдохновение, – усмехнулся Фей, проведя пером по своим губам и закусывая его кончик. – Я уже думал заняться законотворчеством, напившись – по примеру многих политиков, но потом решил поберечь здоровье и просто сплагиатить. Как тебе такой закон? Я хочу добавить его к существующим. «Все люди без исключения должны любить котиков и гладить их минимум три раза в день!» Я просто решил законодательно тебя обязать любить и гладить меня. Ты, как правитель, просто обязана подавать пример своим подданным!

– Размечтался. Я такое не подпишу! – усмехнулась я, понимая, что он шутит.

– Куда ты денешься, когда разденешься, – гаденько заметил крестный, что-то рисуя на бумажке. – Когда разденешься, ляжешь спать и высунешь руку из-под одеяла.

Он показал готовый закон и «мою» свежую подпись под ним.

– Поскольку возражений нет, закон принят в первом чтении, – коварно заметил Фей, любовно созерцая собственные каракули.

– Ладно, так и быть… Придется гладить… – гаденько заметила я. – Неси утюг.

– Я так и знал! Закон еще не принят, а ты уже нашла, как его обойти! – Крестный скомкал бумажку и бросил на пол. – Кстати, все хотел тебя спросить, с каких пор ты перестала покупать себе красивую одежду? Или ждешь, что к тебе, как к бедной Золушке, явится крестная фея и обновит твой гардероб?

– Я так понимаю, с другими феями ты не очень дружишь? – Я посмотрела на него, зацепив вопросом интересующую меня тему.

– Да. У нас с крестными феями получился небольшой «междусобойчик», плавно перешедший в «междоусобчик». Феи решили, что без меня мир станет лучше, я же твердо был уверен в том, что я – единственное украшение этого тоскливого и безрадостного мира. Я громко ушел в оппозицию, пожелав им крепкого здоровья и хлопнув напоследок… пару штук, – зевнул крестный, а потом встрепенулся: – Так! Я чувствую, что уже отвечаю на твой вопрос, хотя ты не ответила на мой!

– А ты, я так понимаю, хочешь и рыбку съесть, и в душу влезть? – парировала я, собирая волосы в прическу. – Я перестала покупать красивую одежду в тот момент, когда Настя стала приезжать ко мне раз в месяц и выгребать половину моего шкафа. А за такое платье, как это, она бы меня задушила. А потом мама мне наяривала бы: «Юлечка, ну отдай ей платье! Я тебе потом денежку за него верну!» А потом такая: «На тебе, Юльчик, две тысячи!» И никого не волнует, что платье обошлось мне в пять и я о таком платье два месяца мечтала, потихоньку откладывая деньги на его покупку. «Специально для тебя, Юлечка, денежку отложила, недоедала, недопивала. Бери! Чего ты? На! Не обижай маму!»

– У меня бы «мамин котенок» сразу бы облез и неровно оброс! – гаденько усмехнулся Фей, поведя ушами.

– Слушай, а если завтра мне жалуют пять метров супердорогой невидимой ткани и потребуют пошить новое платье, в котором мне придется предстать перед королем, что будем делать? – Я бросила взгляд на крестного, который тут же грациозно обернулся котом, спрыгнул с кровати, подошел ко мне и снова принял человеческий облик.

– Есть простое правило. Для того чтобы раздеть женщину, нужно сначала ее одеть. Кто женщину одевает, тот ее и раздевает. Жаль, что многие мужчины об этом забывают. И женщины, кстати, тоже, – ответил Фей, расшнуровывая корсет и проводя рукой по моей спине.

– О да, почеши там… Там весь день что-то чесалось, – попросила я, вспоминая некоторый дискомфорт в области спины. Такое бывает, когда лейба на футболке постоянно трет спину, а потом ты с остервенением вырываешь ее, оставляя две дырки…

– Ха, мы ценник забыли снять, – рассмеялся Фей, отрывая его и выбрасывая. – Ценник нам не нужен, а то подумают, что ты продаешься, и сразу выстроится очередь желающих тебя купить. А я уже назначил за тебя цену. Скидок не будет.

– Ты сутенером никогда не работал? – язвительно заметила я, придерживая платье на груди, пока когтистая рука чесала мне под лопаткой.

– Я был бы плохим сутенером. У меня одна цена – жизнь. Стопроцентным авансовым платежом. Хочешь, массажик сделаю? – коварно спросил Фей, снова проводя рукой по моей спине.

Я не ослышалась? Мне массаж предлагают? Эм… Соблазн велик… Хм… И вот как тут можно отказаться? Покажите мне пальцем человека, который откажется от массажа после трудного дня? Я быстро помылась, натянула белье и футболку, а потом с разбегу улеглась на кровать.

– Футболочку придется снять, – скромно вздохнул Фей, пристраиваясь рядом.

– Ладно! Только я потом ее все равно надену! – предупредила я, слегка приподнимая голову и стягивая с себя футболку.

– Итак, хвостиком или руками? – спросил Фей, подавляя смешок. – Когти убирать? Могу организовать кототерапию и пройтись по твоей спине. Ты какой массаж предпочитаешь?

– Эм… – озадачилась я, обнимая подушку. – Спины. Без травматизма, эротизма и фанатизма. Информации достаточно? Все учла?

Футболку я подтянула поближе к себе, на случай, если она «внезапно» пропадет. Для верности я даже сжала ее в кулаке и засунула под подушку. За окном было уже темно, в комнате тоже темнело. Камин догорал последними всполохами. Я чувствовала, как по моей спине скользит теплая рука, потом ощутила, как по ней ходит упитанный котишка, осторожно впиваясь коготками в мою кожу. Потом снова рука, но уже с когтями… Черт, аж до мурашек… И тут меня дернули за кружевные шорты.

– Эй! – возмутилась я, приподнимаясь на локте и прикрывая рукой грудь. – Ты что творишь?

– Мышка, – тихо сказал Фей, снова дергая мои трусы. – Я когтем зацепился за кружево… Погоди, сейчас вытащу коготь… Не дергайся. Есть! Чуть без когтя не остался… Когда-нибудь я их за это растерзаю! Я – очень злопамятный котик!

Я расслабилась, улеглась снова, сжимая в руках футболку. Так, главное, не уснуть! Главное – не уснуть! Главное… Нет, я не усну! Еще чего! Сейчас массаж закончится, я тут же надену футболку… Нет, я не…

* * *

Утром я проснулась первая. И сразу выяснила, что рядом лежит Фей, верхней одежды на нем нет, зато есть моя рука, по привычке его обнимающая. Я так и проспала всю ночь, уткнувшись носом в его грудь и прижавшись к нему всем телом.

Но худшим из утренних открытий было то, что в моей левой руке, которую я держала под подушкой, намертво сжата мятая футболка. Подняв глаза, я поняла, что этот хвостатый драгдилер предлагает мне свежую дозу моральных страданий, всеми силами стараясь не улыбаться. Моя совесть плотоядно облизнулась, надела слюнявчик, сложила руки в молитве, благодаря крестного за щедрую пищу, ниспосланную ей.

– Ну что, солдат, сжимающий до победного свое полковое знамя? Подвиг я оценил, капитуляцию принял, – услышала я довольный голос Фея. – Я вчера предлагал тебе снова ее надеть. Единственное, что я услышал, так это сонное: «Ага». Вот и мне пришлось снять верх, чтобы с утра тоже стало очень стыдно. Знаешь, Мышка, я смущен больше, чем ты, так что не надо прятаться под одеяло. Или я туда тоже спрячусь. А поскольку у нас одно одеяло на двоих, мы прижмемся друг к дружке и будем вместе переживать утренний конфуз.

– Облизнешься! – проворчала я, накрывая голову подушкой и укрываясь одеялом с головой. – Раскатал губу…

– Это неизвестно, кто губу раскатал. У меня вообще такое чувство, что я проснулся с каннибалом, – саркастично произнес крестный. – Моя Мышка спит без задних лап с полуоткрытым ртом, из которого на меня капает слюнка… Ты меня скушать хотела? Если да, то я могу дать совет, откуда лучше начинать…

Я не вылезу… Пристрелите меня! Пусть хоть апокалипсис начнется! Совесть не зря облизывалась. Тут для нее просто праздник желудка! Спонсорами ее завтрака являются моя вчерашняя усталость, потеря бдительности и рука, которая поглаживает мой бочок сквозь одеяло.

С одной стороны, я понимала, что нет ничего плохого в том, чтобы проснуться в обнимку с тем, кто тебе нравится, примерно в таком виде, но… я не хочу, чтобы все зашло так далеко и закончилось обоюдным разочарованием, как это бывало раньше. На самодовольный мужской вопрос «Ну как?» я всем своим расстроенным и разочарованным видом говорю правду. Никак! И в этот момент уязвленное мужское самолюбие требует немедленной капитуляции и моральной сатисфакции в виде: «Да ты сама никакая! Вот с имярек все было офигенно!» Самодовольный фигурист только что откатал заученную программу с новой партнершей. Если ее что-то не устраивает, ей придется или молча уйти с катка, или сделать хорошую мину при плохой игре, дабы не остаться в одиночестве. Именно женский страх перед одиночеством порождает «заученные программы» и самодовольных фигуристов. И вот сейчас мне так не хочется наступать на те же грабли. Может, я действительно боюсь его потерять? Я об этом еще не думала…

– Помню, как мы с тобой спали вместе в твоей кроватке… – вздохнул крестный, сгребая меня в охапку вместе с одеялом и заворачивая в конвертик, несмотря на мои протесты. – Утром я просыпался оттого, что весь мокрый… Мышка пустышку выплюнула и пальчик сосала. Лежит и чмокает, а на меня слюнка течет. А помнишь, как ты мой хвост в рот пыталась засунуть? А как ты мне ухо жевала, когда первый зубик резался? Думал, все… останусь с одним ухом… А помнишь, как ты случайно срыгнула на меня и твоя мама нас отмывала по очереди? Пока тебя купали, я сидел на старой стиральной машинке и переживал, чтобы тебя случайно не утопили. Ты каждую ночь просыпалась и плакала…

– Неправда, – пробурчала я, пытаясь высвободить руки и глядя в красивые бессовестные глаза. – Мама говорит, что я была очень спокойным ребенком! Ей даже не приходилось ко мне вставать по ночам!

– Твоя мама была настолько уставшей и замотанной, что на многие вещи просто не обращала внимания и спала как убитая, – рассмеялся Фей, глядя на нашу совместную фотографию в рамке. – Давай, Мышка, вылезай из норки. В дурдоме сегодня с девяти часов день открытых дверей. Пошли диагнозы ставить и пилюли раздавать.

– Тоже мне, усатый нянь. А с чего это ты раскомандовался? – возмутилась я, чувствуя себя большим младенцем.

– Потому что в доме я – хозяин, – гаденько улыбнулся Фей, отпуская меня. – Я, как настоящий кот, в это свято верю. Ты когда-нибудь пробовала объяснить коту, кто в семье главный?

– Ну-ну! Что еще интересного расскажешь, главнюк? – огрызнулась я, натягивая футболку под одеялом, чтобы вылезти и дойти до платья.

– Мышка, я честно-честно ничего не видел, – вздохнул крестный, застегивая белый камзол и одергивая его перед зеркалом. А потом бросил на меня взгляд и ехидно заметил: – Я специально глазки закрыл, чтобы тебя не смущать и всецело отдаться тактильным ощущениям.

С… с… с… кот.

* * *

Очередь угрюмых бомжей выстроилась возле ворот. Кто-то стоял, закатывая глаза, кто-то кривился, кто-то просто уставился на ворота в ожидании, когда они наконец-то откроются. Одна я стояла разодетая, со свертком, спрятанным между юбок.

– Солнце вышло из-за тучки, все бомжи собрались в кучке… Пункт приема стеклотары работает с девяти! – усмехнулся кот, по привычке изображая меховой воротник. – Глядя на этих маргиналов, я задумался про «подоходный налог». Ты ведь в курсе, что проверочное к слову «доход» слово «дохнуть»?

Я напряглась и задумалась. Школьная программа отрицала кошачье сообщение напрочь, жизненный опыт всецело соглашался, снисходительно глядя на школьную программу.

– А теперь помоги мне подобрать проверочное слово к слову «поход»… А то меня все тянет куда-то в сторону нецензурного равнодушия, – зевнул кот.

Ровно в девять часов нас всех запустили в зал, где на троне снова восседал нудист в окружении разодетых толстяков. Придворные тоже пришли поглазеть на «результаты конкурса». Портные по очереди делали один и тот же жест, словно держали в руках что-то невидимое, толстяки кривились, морщились, закатывали глаза, критикуя в пух и прах очередное «платье-невидимку». Придворные потешались, высмеивая непрофессионализм портного.

– Какая практичная модель! Стирать не надо, – шепотом удивился кот, развлекаясь на полную катушку. – Я хочу одежду шить, как Карден и Гуччи. В модельеры я пойду, пусть меня научат! Пусть дадут мне суперклей, вату и клеенку, буду наносить узор йодом и зеленкой. Будет каждый мой показ зрителей вгонять в экстаз! А, черт, у меня имя неподходящее… Все, Мышка, не быть мне известным модельером! Как мне теперь жить с этой мыслью?

Моя очередь подошла быстро. Я тут же вынула и развернула сверток, демонстрируя синий костюм с золотой вышивкой. При виде костюма монарх почему-то оживился, глядя на меня странным взглядом.

– Он не сумасшедший, – прошептал кот, проводя хвостом по моей щеке. – Король не сумасшедший.

– Мне нравится! – воскликнуло его величество, глядя на толстяков. – Красивый! Мне действительно нравится!

– А где сам костюм? – возмутился толстяк в желтом, делая какой-то жест в сторону придворных, которые столпились посмотреть на «результаты работы». – Я не вижу костюма. Девочка, ты должна была пошить за ночь костюм! Почему ты пришла с пустыми руками?

Придворные закивали и стали пожимать плечами, мол, а где костюм? Король, который дернулся с трона, стыдливо присел и опустил глаза, затравленно оглядываясь.

– Нет, ну это наглость – приходить с пустыми руками! – громко, с явной издевкой возмутился толстяк в красном, давая знак страже. – Маленькая обманщица! Решила пошутить над королем? Ты знаешь, что бывает за такие шуточки?

Придворные посмотрели на меня со злорадным осуждением, а потом принялись наперебой обсуждать произошедшее. Говорили они так уверенно, что мне самой стало как-то не по себе. Игры разума, однако.

– У меня такое чувство, что я схожу с ума, – тихо заметила я, обращаясь к коту. – Я точно не псих?

– Когда ты разговариваешь с мебелью, с вещами, с животными, это еще ерунда, – тихо усмехнулся кот, любуясь моим кружевным вырезом и его содержимым. – А вот когда они тебе отвечают, вот это уже клиника. Это я тебе как кот говорю.

– Может быть, – вступился за меня король, жалобно и растерянно глядя на костюм, – она тоже болеет, так же как и я?

– Ва-а-аше величество! Не говорите глупостей! Она сделала это нарочно, чтобы выказать неуважение и пошутить над вами! – уверенным голосом возмутился толстяк в желтом, красноречиво глядя на портных. Все молча согласились с тем, что я лгу и никакого костюма нет и в помине.

Король смотрел с отчаянием. Стража обступила меня со всех сторон и взяла в кольцо.

– Нет, Мышка, я передумал, – зевнул кот, поглядывая на мордоворотов с мечами. – Меня просто вынуждают стать модельером. Боюсь, что прямо сейчас придется заняться выкройками! Думаю, что одно лишнее движение, и столь притязательная публика мигом оценит мой талант!

– Я ничего не понимаю, – шептал тем временем король, схватившись за голову и раскачиваясь. – Я же вижу костюм! Я его вижу! Он синий, с золотой вышивкой! Почему другие его не видят? Неужели снова?

– Ваше величество! – засуетились придворные, наперебой убеждая короля, что костюм – плод его больного воображения. – Вам нельзя нервничать! Это была глупая шутка! Вам просто показалось! Девочка будет наказана! Она прекрасно знала, что вы нездоровы, поэтому решила пошутить над вами!

– Стража! – рявкнул толстяк в зеленом.

Но я была абсолютно спокойна. Не в первый раз. Пушистый кутюрье оживился, поглядывая на своих будущих моделей.

– Постойте! – закричал король, вскакивая и обхватывая голову руками. – Не надо! Прекратите! Она же ребенок!

Стража застыла в замешательстве. С одной стороны, был приказ министров «взять», а с другой стороны, приказ короля «не трогать».

– Иго-го, мой жеребенок! – тихо заметил котишка, поигрывая хвостом. – Я люблю свою лошадку, причешу ей шерстку гладко, гребешком приглажу хвостик и верхом поеду в гости! Интересно, почему лошадку, а не собаку? Я люблю свою собаку, причешу ей гладко… Эм… Давай попробуем кошку. Я люблю большую кисю, причешу ей гладко… Да что ж такое! Ладно, будем любить лошадку…

– О, да, вы правы, – зловеще усмехнулся толстяк в красном. – Ну что ж, девочка. Твой… хм… костюм понравился королю. Но ты зря улыбаешься! Мы должны узнать, заслуживаешь ли ты чести стать его наследницей! У нас как раз есть испытание!

Полчаса спустя процессия, возглавляемая толстяками, двигалась к несуществующему мосту неподалеку от замка. Меня вели под конвоем. Король, который шел рядом с толстяками, бросал на меня испуганные взгляды.

– Что мне делать? – шепотом спросила я у кота, лениво пытавшегося лапой оторвать несчастный цветочек на моем платье.

– Держись зубами за воздух, а потом хлопай ресницами и взлетай, – усмехнулся кот, все-таки отрывая бедную розу. – Ладно, шучу. Делай, что говорят. Не бойся, моя летучая Мышка, все под контролем.

Он соскочил с меня и затерялся в толпе.

– Ну что ж! – многообещающе произнес толстяк в зеленом, показывая на обрыв. – Мост мы недавно отремонтировали. Я думаю, что вес девочки он выдержит.

Я посмотрела вниз, сглотнула и сжала кулаки. Нет, мы так не договаривались! А если я упаду? Что тогда? Поверить Фею? Или лучше не надо?

– Смелее! – подбадривали придворные с гадкими улыбками. – Не бойся! Мост сделан на совесть!

Я даже знаю, на чьей совести этот мост. Ладно, поверим котофею на слово.

И я шагнула в пропасть. Все внутри ухнуло вниз, когда я мысленно представила свой триумфальный полет, но какая-то невидимая сила держала меня в воздухе. Я сделала несколько шагов на глазах изумленной публики и, взяв себя в руки, перешла по воздуху на другую сторону, а потом вернулась обратно.

– Не может быть! – заорал толстяк в красном, толкая локтем желтого. – Не может быть! Это какое-то волшебство! Как она это сделала?

– Что значит не может быть? – спросила я, глядя на него с издевкой. – Что-то не так? Может, вы попробуете? Или вам слабо?

– Невозможно! – шепталась толпа придворных, переглядываясь и явно испугавшись не на шутку. – Как? Как ей это удалось? Ничего не понимаю! Это какое-то колдовство? Это розыгрыш?

– Ваше величество! Пусть ваши министры пройдут по мосту! – крикнула я, пытаясь перекричать глубоко впечатленную публику. – Прикажите, чтобы они прошли по мосту! Прикажите, чтобы…

Король посмотрел на меня с надеждой и бросил взгляд на толстяков.

– Девочка, ты… – начал он, покачиваясь и хватаясь за голову. – Я… приказываю…

И тут толстяки усмехнулись мне и обступили короля со всех сторон, давая знак страже оттеснить портных.

– Ваше величество! С вами все в порядке? – заботливо наклонился к королю толстяк в красном. – Какая девочка? Где вы видите девочку? Давайте вернемся в замок. Я не знаю, зачем вы приказали сюда прийти, но нам лучше вернуться в замок. У вас снова приступ. Вам нужно отдохнуть…

Придворные загалдели о том, что королю срочно нужно в кровать.

– Но вы же сами говорили про девочку? – простонал король, затравленно озираясь по сторонам. – Только что? Или мне опять чудится?

– Нет никакой девочки! Я сказал «мелочи»! Остались сущие мелочи, и мост будет готов! – ласково заметил толстяк в красном. – Вам надо отдохнуть… Вы просто сильно переволновались! Вам нельзя так волноваться!

Ага, ляг поспи, и все пройдет. И тут я увидела, как придворных отмело от короля в сторону. На плечах короля лежал кот. Он что-то шептал королю, и король с ужасом косился на него.

– Нет… Я не буду это говорить… Ладно… Хорошо… Только не убивай меня… При… приказываю, чтобы м… мои министры лично про… прошли по этому мосту! – срывающимся голосом произнес король. – Страж-ж-жа! Если они отказываются, то… то… убейте… их на месте!

Ха! Вот так рождаются маньяки… А потом рассказывают, что внутренний голос нашептал.

– Но… эм… Ваше величество! – занервничали толстяки, глядя то на короля, то в пропасть. – Мы же не претендуем на власть! Ни в коем случае! Мы просто ваши верные слуги…

– Выполняйте мой приказ! – прокашлялся король, видимо, сам не веря в то, что говорит. – Пусть девочка подойдет сюда! Пропустите ее!

Придворные застыли в ужасе. Толстяк в зеленом бросился к королю, но Фей тут же принял свой настоящий облик, сжал хвостом горло короля и одним движением руки отбросил толстяка назад.

– Ты хочешь выздороветь? Отвечай! – громко произнес крестный, обращаясь к королю. Стражники по приказу толстяков снова попытались его схватить и снова огребли по полной программе.

– А что? Есть лекарство? Мне сказали, что болезнь неизлечима… – простонал король, опускаясь на землю. Я подошла к нему и села рядом. – Мне кажется, у меня опять приступ… Мне кажется, что все, что происходит, происходит не на самом деле… Это бред! Мне нужно прилечь… Оставьте меня одного…

– Вот лекарство! – усмехнулся Фей, доставая красивый флакончик с желтоватой жидкостью. – Оно поможет. Если ты его выпьешь, болезнь исчезнет навсегда, и ты увидишь мир таким, какой он есть на самом деле! Только за это тебе придется пообещать, что, если микстура действительно поможет, твое государство войдет в состав земель Принца.

– Обещаю! Только вылечите меня! – взмолился король, протягивая руку к флакону, но Фей подсунул ему документы и перо. Король посмотрел на них и тут же подписал. – Я так устал от этой болезни… Я так измучился…

Крестный свернул документы в рулончик и передал мне, а сам вложил в руку короля флакон. Я присела рядом на корточки, с жалостью глядя на страдальца.

– Он настоящий? Это не мое воображение? Ты настоящая? – шептал король, трогая мои волосы.

– Да, я настоящая. И лекарство тоже, – вздохнула я. Стража снова попыталась приблизиться и снова легла. Фей встал между нами и стражей, поигрывая хвостом.

– Не пейте! Это яд! Вас хотят отравить! – заорал кто-то из толстяков, отчаянно пытаясь нам помешать. – Они хотят отравить короля! Взять их!

– Это не яд. Это лекарство! – ответила я, забирая флакон и делая глоток. – Вот видите, я живая! Пейте, ваше величество! Оно исцелит вас.

– Пей до дна! Пей до дна! – стали кричать портные, чтобы заглушить крики придворных. И король выпил.

– А теперь закройте глаза и уши. Так надо! Иначе лекарство не подействует! – приказал Фей, оглядываясь на нас. – Посчитайте до десяти и открывайте! Как только откроете, будете абсолютно здоровым!

Король отдал мне пустой флакон, закрыл глаза и уши и стал что-то бубнить себе под нос.

– Ты пила из флакона? Ну как? У меня все в порядке со здоровьем? – озабоченно поинтересовался Фей. – Белок, эритроциты в норме? Уровень сахара тоже, я надеюсь, в пределах допустимого? Когда можно будет забрать результаты анализов? Я с утра набирал, как положено!

Я скривилась и стала отплевываться. Лучше бы это был яд… Честное слово!

– Шучу! Просто вода, – тихо усмехнулся он, прижимая меня к себе. – Туалетная вода из нашего туалета и чайный пакетик. В равных пропорциях.

– Знаешь, кто ты после этого? – сплюнула я, кривясь и морщась.

– Фармацевт? – оживился Фей, поднимая ушки. – Ладно, расслабься. Я опять пошутил!

– Так что там на самом деле было? – простонала я, проклиная тот день, когда с ним связалась.

– О! Это коммерческая тайна!

Фей щелкнул пальцами, и три толстяка превратились в жирных свиней, придворные – в кур, а стража – в стадо баранов. Еще один щелчок – и на короле появился новый костюм.

Король отвел руки от ушей, недоверчиво посмотрел на себя, а потом перевел взгляд на веселую ферму.

– Я правда излечился? Не может быть! – недоверчиво прошептал он, разглядывая свои манжеты.

– По-моему, я ему штаны задом наперед надел, – тихо прошептал Фей, наклоняясь ко мне. – Если ему захочется в туалет, могут возникнуть проблемы… Хотя, если посмотреть с другой стороны…

– Где министры? Где все? А где мост? – удивленно спросил король, заглядывая в пропасть.

– А министров не было. Государством управляли три свиньи и целый курятник придворных, – терпеливо пояснил Фей. – Мост оборвался, и его смыло течением. Вот и все новости к этому часу. Далее прогноз погоды. Ожидается ветер перемен.

– Надеюсь, что никто не погиб! – воскликнул король, глядя на портных. – Не может быть! Я исцелился! Я и сам чувствую себя здоровым! Спасибо вам! Наконец-то я могу доверять своим глазам! Лекарство действительно помогло! Это чудо!

– Итак, твое государство теперь официально стало частью земель Принца. Ты остаешься наместником. Для тебя ничего не изменится. Половину налогов ты должен будешь уплачивать в казну Империи, но помимо этого теперь на твое государство распространяются новые законы, – произнес Фей, разворачивая договор. – Мы их еще обсудим.

– А кто такой Принц? – спросил король, явно будучи не в курсе последних новостей. А я-то думала, что обо мне каждая собака знает!

Я помахала рукой, мол, Принц – это я. Прошу любить и жаловаться!

– Я точно здоров? – поинтересовался король, глядя на меня изумленным взглядом. – Принц – девушка?

– Да, так получилось. Верь своим глазам. Что бы тебе ни говорили, верь только своим глазам, – вздохнула я, глядя на беднягу.

– Ладно, придется поверить! – вздохнул король, снова недоверчиво разглядывая костюм. – Ой! А у меня нитка висит на рукаве!

– Да нет там никакой нитки! – возмутился Просперо, глядя на свое «детище».

– Да вот же она! – удивился король, показывая нитку на манжете. – Смотрите внимательней!

– О! Извините! Сейчас обрежем! – произнес покрасневший Просперо, щелкая ржавыми ножницами. – Все, готово!

– Я действительно здоров, – улыбнулся король, после того как мы вкратце ввели его в курс дела. – Я снова здоров. Мои глаза меня не обманывают. Я никогда еще не чувствовал себя так хорошо. Хорошо, я согласен, чтобы мое государство стало частью земель… эм… Принца… Было бы неправильно королю отказываться от своих слов, особенно после того, сколько Принц для меня сделала. Спасибо вам… Большое спасибо!

– Н-да… – тихо произнес Фей, обнимая меня. – Кто-то кладет «спасибо» в карман, кто-то намазывает «спасибо» на хлебушек, кто-то выпивает из горлышка, а мы просто наносим «спасибо» на карту. Мышка, надо пометить территорию.

– Фу! – возмутилась я, с брезгливостью вспоминая «эритроциты в норме».

– Что ты имеешь против того, чтобы поставить галочку карандашиком на карте? – заметил крестный, возвращая нас обратно.

Да, сходили за покупками…

– Мышка, смотри, что у меня есть! – коварно заметил Фей, делая вид, что что-то держит двумя пальцами. – Твоя новая ночная рубашечка. Давай меряй. Надеюсь, с размером угадал… Не смотри на меня так. Я абсолютно серьезен. Или ты спишь в этой рубашке, или случайно, сама того не ведая, подпишешься под десятком законов, призывающих любить котиков на государственном уровне. Я даже детально опишу, как, в каком месте и сколько раз их нужно любить. Понимаю, выбор сложный, но очевидный. Так что давай, не стесняйся…