Оставалось играть всего минут пять-шесть, самое большее. Во встрече с Бразилией Голландия пыталась совершить невозможное. Делала она это по-своему, не очень умело, но с необычайным упорством. Стадион бурлил, ибо чудо не было исключено. Да, впервые команда Нидерландов сражалась с настоящим чемпионом.

Итак, «вся Голландия» трепетала вместе с шестьюдесятью тысячами счастливчиков, попавших в этот день на олимпийский стадион Амстердама. Напряжение возрастало с каждой секундой. Никому не могла прийти в голову мысль покинуть место, за которое на «черном рынке» была уплачена двойная, а то и тройная цена, и все-таки какой-то мальчик лет пятнадцати, сидевший в ложе для почетных гостей, встал. Он следил за встречей, не двигаясь, не обмениваясь впечатлениями со своими соседями, не принимая никакого участия во всеобщем энтузиазме. Словно настоящий глухонемой, безразличный к самому удивительному, быть может, зрелищу за всю историю голландского спорта.

— Садись! — закричали ему.

— Простите, — робко произнес он, — но я должен уйти.

И он протиснулся к самому концу ряда.

Все взгляды были устремлены на поле. Даже взгляды полицейских, которые уже давно забыли инструкции и сами кричали вместе с толпой. Мальчик воспользовался этим и перелез через три или четыре барьера на пути к раздевалке. Украдкой он взглянул налево, потом направо и исчез.

Минута до конца игры, счет по-прежнему 0:0.

Сорок секунд — 0:0.

Двадцать секунд — 0:0.

Остается десять секунд. Удар Петерсона… Гол! Громовой взрыв потряс воздух! Петерсон обыграл Жильмара и забил победный мяч. Да, Голландия торжествовала победу над Бразилией! Обнимались повсюду — на поле, на трибунах и даже в ложе для официальных лиц, где хорошим тоном считалось аплодировать кончиками пальцев. Но в «исторический» момент к чертям все условности!

В салоне приемов олимпийского стадиона шампанское лилось рекой. Залпом пили пиво в близлежащих кафе. УШ

А в это же самое время пятнадцатилетний голландский школьник удирал со всех ног. Видно было, как он что-то прятал под курткой…

«Господин Пеле!

Вот уже несколько недель как мне хочется вам написать. Но что-то все время мешало это сделать. Я не знал, как признаться в непростительной ошибке. И если сегодня я все же решаюсь это сделать, то лишь потому, что был на исповеди. Священник сказал, что нужно очиститься от греха и все вам рассказать. Увы, Бразилия очень далеко! Не знаю, приедете ли вы еще когда-либо в Амстердам. Итак, посылаю вам это письмо, которое стоит мне многого, ибо очень тяжко приносить покаяние…

Так вот, господин Пеле, в апреле прошлого года, когда команда Бразилии находилась в нашем городе, я вас обокрал. Да, я похитил вашу майку с номером 10, самым знаменитым во всем мире. Я играю в футбол, и я думал, что, когда надену вашу майку, все мои товарищи сильно удивятся. Однажды утром я пришел в раздевалку клуба раньше других. Я разделся, натянул гетры, надел трусы и, улыбаясь, зашнуровал бутсы. А потом аккуратно положил вашу майку на массажный стол.

Я долго смотрел на нее и мысленно вновь видел вас, господин Пеле, как владыку мяча, владыку партнеров, игры, противника, публики, владыку всех и вся. На стадионе Амстердама вы находились недолго, в общей сложности не более получаса, но я не видел никого, кроме вас. С первого удара по мячу голландца увлекли остальные игроки, я же непрестанно следил только за вами, пытаясь как можно лучше постичь суть футбола. Перипетии игры меня не интересовали…

Вот тогда-то я и решил похитить вашу майку, думая, что в ней, быть может, заключена какая-то сверхъестественная сила. Смешно, я понимаю, но когда мечтаешь стать великим игроком, теряешь рассудок…

Эту майку я носил всего две минуты, господин Пеле! Ибо, когда я посмотрел в зеркало, мне стало стыдно, да, стыдно за то, что на мне цвета чемпионов мира и я воображаю себя великим Пеле… не спросив вашего разрешения, словно мелкий воришка.

Тогда я быстро положил майку в свою сумку и натянул обычную форму. Я успел это сделать как раз до прихода моих товарищей. Был четверг, день тренировочного матча, и я думаю, что никогда я так плохо не играл. Меня даже заменили во второй половине встречи…

Я вернулся к себе совершенно удрученный и спрятал вашу майку в шкафу. Она лежала там с апреля месяца, но я не мог спокойно спать и играть в футбол. Да, да! Тогда я сказал товарищам, что заболел и что врачи запретили мне играть.

Я должен был вновь обрести покой. Я пошел в церковь, чтобы исповедаться. Священник выслушал меня внимательно и серьезно и дал совет написать вам, извиниться и вернуть майку. Что я и делаю, хотя не знаю вашего точного адреса. Но я думаю, что для всех почтальонов мира вполне достаточно адреса: «Бразилия, господину Пеле».

Еще раз прошу меня извинить. Уверен, что вы это сделаете, ибо вы должны понять бедного футболиста, который никогда в жизни не сможет сделать и сотой доли того, что вы делаете ежедневно…

Примите мои искренние пожелания».

Кеес, Амстердам.

У этого письма был один шанс из тысячи вместе с сопровождавшим его пакетом оказаться в руках адресата. Но бывают же чудеса…

Почти ежедневно Пеле заходит в свой клуб побеседовать или просмотреть свою почту… И какую почту! В это утро он был заинтригован полученной на его имя чистой, тщательно выглаженной майкой Он спросил у секретарши:

— Кто это мне прислал?

— Откуда я могу знать! К пакету приложено письмо. Посмотрите.

— На каком оно языке?

— Думаю, что на немецком… и потом, какое это имеет значение!

— Мне бы очень хотелось знать, что там написано.

Секретарша ни в чем не могла отказать Пеле. Она дала перевести это письмо, написанное, как выяснилось, по-голландски. Пеле был им так тронут, что сам сел и написал несколько слов в ответ:

«Кеес!

Нет, вы вовсе не воришка! Вы просто любите футбол. Так сохраните эту майку в память о Пеле и всей бразильской команде. Когда мы снова приедем в Голландию, приходите к нам в гостиницу, я с удовольствием познакомлюсь с Вами.

Пеле».

Через несколько дней Кеес получил самый дорогой в его жизни подарок. И с тех пор он хранит письмо Пеле в своем бумажнике, у самого сердца.

«Пеле утверждает: я заставлю плакать Альтафини».

Удобно усевшись в баре гостиницы «Галиа», одном из роскошных миланских дворцов, легендарный Пеле читал этот сенсационный аншлаг. Подвальная статья занимала половину первой полосы итальянской спортивной газеты.

— Это правда, что вы хотите вызвать слезы у своего соотечественника Альтафини? — спросили у него.

Пеле покачал головой и, улыбаясь, ответил:

— Я этого никогда не говорил.

— И вас не шокируют подобные выдумки?

— Ни капли! Если бы я сердился всякий раз, когда мне приписывают то, о чем даже и не спрашивали, я давно был бы уже в сумасшедшем доме.

— Но… Альтафини? Ведь он-то может поверить в то, что вы действительно сделали такое заявлением

— Что вы! Он привык…

— И вы хладнокровно соглашаетесь на подобную роль?

— А почему бы и нет! Во-первых, я не могу контролировать все журналы мира. Во-вторых, это никому не причиняет зла…

Да, Пеле стоял выше обстоятельств, в которых оказывался из-за своей огромной популярности. Однако и его философия имела пределы.

Был такой старый игрок, который отлично знал футбольные нравы. Сам он когда-то пережил несколько часов славы, это было во времена Адемира, Жаира и Зизиньо — героев первенства мира 1950 года.

Но этот парень с обворожительной улыбкой сделался завсегдатаем тайных игорных домов, где раз за разом оставлял немалые деньги. И неизбежное произошло…

— Либо вы в течение недели погасите свои долги, либо мы примем серьезные меры.

Будучи припертым к стенке, человек обратился к друзьям, но исчерпал все свои кредиты и вынужден был вернуться к хозяину заведения.

— Я не могу сейчас расплатиться. Но прошу вас немного подождать, я, без сомнения, найду возможность это сделать.

— Весьма сожалею, но ничем не могу помочь.

— Неужели нет никакого другого решения?

— Никакого.

— Но я готов на все.

— Серьезно?

— Клянусь вам.

— Хорошо. Я аннулирую ваш долг, но за это вам придется взять на себя кое-какую работенку.

Вот таким путем совершилось падение экс-чемпиона из «Ботафого». Дважды его арестовывали и сажали на несколько месяцев за решетку. Потом за хорошее поведение его выпустили, и о нем не было слышно до того дня, когда…

«Футболисты! Не теряйте попусту время, прислушиваясь к второстепенным советчикам. Очень часто они увлекают вас на ложный путь. Овладевайте всеми футбольными секретами с помощью простого и эффективного метода и через два месяца вам уже нечему будет учиться у корифеев кожаного мяча: вам останется лишь подсчитывать свои барыши».

Получив по почте такое послание, две-три сотни футболистов-неудачников Рио-де-Жанейро сначала подумали, что речь идет о милой шутке. Но, читая дальше, они все приняли всерьез. А дальше говорилось:

«К этому письму приложен очень простой вопросник, который позволит мне лучше с вами познакомиться. Тщательно ответьте на все вопросы и ответ отправьте по адресу: Рио-де-Жанейро, 34. Поторопитесь, так как число кандидатов ограничено. Плата за десять уроков, соответствующих вашему возрасту и физическим возможностям, равна 10 000 крузейро. Вышлите эту сумму на «предъявителя». Через три дня вы получите всю документацию и тут же сможете приступить к работе. Но держите это втайне, и вы поразите своих руководителей!

Пеле, чемпион мира».

Большинство игроков, которым были направлены письма, приняло предложение и выслало по указанному адресу 10 тысяч крузейро.

Прошел месяц, а ученики Пеле все еще ждали учебник блестящего футболиста. Кое-кто из них счел, однако, подобный способ действия довольно наглым. Они послали напоминание, но это не помогло.

И вот как-то утром во время тренировки небольшого загородного клуба произошел следующий, поначалу несколько неуверенный разговор:

— Ты знал, что Пеле дает уроки футбола?

— Да, каждое воскресенье, в Рио, Сантосе, Сан-Паулу или где-то в другом месте.

— Нет, не о них речь, я про частные уроки.

— Кому?

— Всем желающим футболистам.

— И каким образом?

— Заочно.

— Не дури! Заочно футболу не научишься.

— Может быть, и так, но сам Пеле прислал мне письмо, мне и еще кое-кому. Да на вот, держи, читай сам…

— Невероятно. Но ты уверен, что это Пеле?

— А почему бы нет?

— А потому что ему нет надобности морочить себе этим голову. Он достаточно зарабатывает. Впрочем, есть возможность все проверить. В воскресенье Пеле играет в Рио. Постараемся с ним встретиться и узнаем правду.

Два приятеля прибыли на «Маракана». Им удалось убедить контролеров, что у них исключительно важное дело к команде «Сантос». Так они добрались до Пеле.

— Это ваше предложение? — спросили они, показав ему письмо.

— Конечно, нет! Как оно к вам попало? — быстро ответил Пеле, пробежав глазами бумагу.

— Мне прислали его шесть недель назад.

— И вы, не подумав, приняли предложение?

— Да… ведь это ваш почерк. У меня есть автограф.

— Но это подлог, это фальшивка! Я никому не позволял пользоваться моим именем для подобных проделок. Оставьте мне это письмо. Вот так история! Эй, Зито, посмотри, я стал преподавателем. Этого еще не хватало…

Не прошло и двух дней как самозванец был задержан на почте, как раз в тот момент, когда он фабриковал свои послания. Его привели в гостиницу, помещавшуюся в рабочем квартале Сако до Альферес, где он снимал номер. Он тут же во всем признался.

— Да, я воспользовался именем Пеле и подделал его подпись. Это нетрудно…

— Но где вы раздобыли адреса футболистов?

— Мне их дали в клубах, я говорил, что это нужно для организации большого конкурса подающих надежды футболистов.

И патентованный мистификатор добавил:

— Знаете, если вы мне предоставите время, я действительно дам им уроки футбола…

— Вы не заблудитесь: первая улица направо, затем идете все время прямо, обычным шагом — это минут двадцать…

Пеле вышел из гостиницы «Астор», что возле площади Сент-Огюстен, и, следуя совету портье, пошел по бульвару Османн небрежной походкой туриста, который никуда не торопится. На нем был голубой костюм, белая рубашка, эффектный галстук в горошек. Но для чего в эту короткую прогулку по Парижу он взял с собой громоздкий, явно мешавший ему пакет?

Большие магазины потянули его на другую сторону улицы, Гавр-Комартен позволил ему оценить прелести парижского уличного движения, у Шоссе Д'Антен он увидел задний фасад Оперы, но не обратил на нее особого внимания, а у Ришелье-Друо осведомился у ажана.

— Еще метров сто, улица, которая спускается влево, — любезно ответил ажан, сопровождая пояснения жестом.

Так Пеле спокойно дошел до Фобур-Монмартр, размышляя о том, как приятно отдыхать, прогуливаясь по улицам большого города, где на тебя никто не обращает внимания.

«Экип-Франс-Футбол»… Король футбола сразу же заметил вывеску, которая указывала на цель его уединенной прогулки. Он подошел к дому № 10, пересек двор, поднялся на второй этаж, откуда его направили на третий. Там Пеле застал главного привратника Андре и попытался как можно яснее объяснить ему причину своего визита.

Ох уж этот Андре… Двадцать лет безупречной службы, тысяча секретов в голове, получение и отправка корреспонденции, кладезь сведений, ворчливый хранитель редакции, с утра до вечера заполненной всевозможными посетителями.

— Вы кого хотите видеть? — осведомился он.

— Футбол… — ответил Пеле.

— А! Хорошо, посидите в гостиной, я доложу о вас.

Андре не спешил. Сначала он разнес груду газет и только во время «надцатого» рейса по этажам остановился у редакции «Футбола».

— Вас кто-то спрашивает у входа.

— Что значит «кто-то»?

— Понятия не имею. Какой-то тип, который сам не знает, чего ему надо. По-французски ни слова! Единственное, в чем я уверен, это то, что он черный.

— А дальше?

— Я все сказал, у меня есть и другие дела…

Редакторы «Футбола» продолжали работать: в конце концов незнакомец может и подождать… Но через десять минут в отдел вошел фотограф:

— Ребята, в гостиной сидит субъект, как две капли воды похожий на Пеле. Я даже подумал, уж не он ли.

— Странно…

— Серьезно, уверяю вас!

— Ну конечно… И вместе с ним ждет Софи Лорен, предвкушая удовольствие от встречи с нами.

Надо сказать, что футбольные журналисты разыскивали Пеле с утра. Они шли за ним по пятам с момента его прибытия во Францию, желая организовать оригинальный репортаж, однако столкнулись с удивительным противодействием. Пеле прятался, оставался неуловимым. Такая его манера не новость для специальных корреспондентов французского телевидения в Рио. Однажды они хотели отснять ленту с его участием для серии передач «За кулисами рекордов». Они заручились поддержкой всех, в том числе и Бразильской конфедерации спорта. Только Пеле отказался от предложения.

— Я сыграю весь матч, а вы снимайте что хотите, — сказал он.

— Но мы хотим представить французским телезрителям вас одного, в вашей повседневной жизни и на тренировках.

— Очень сожалею, но не могу помочь. Об этом говорите с моим импресарио.

— Послушайте, Пеле, во Франции знаменитости, даже сама Бриджит Бардо, никогда не отказываются от участия в подобных передачах.

— Возможно. Но ведь я не Бриджит Бардо, я Пеле.

Нет, Пеле человек не высокомерный. Но он учитывает свои интересы и связан с организацией, которая в случае необходимости напоминает ему о реальной жизни.

Теперь понятно состояние редакторов из «Футбола», обескураженных неуловимостью Пеле.

Итак в отдел ворвался фотограф.

— Пеле здесь, а вас это не трогает?

— От этой истории у меня уже уши вянут! — воскликнул заведующий отделом Жан Корню. — Пойдите посмотрите. И на этом кончим.

Отправился редактор. Через полминуты он уже вернулся обратно:

— Если это не Пеле, ребята, то сходство потрясающее!..

Жан Корню решил проверить лично. Молодой негр, который терпеливо ждал в гостиной, держа на коленях какой-то сверток, конечно, был Пеле. Реальность и на этот раз превзошла вымысел.

С бокалом шампанского в руках Пеле объяснял:

— Я пришел лично поблагодарить французских журналистов за все то, что они говорят обо мне… и преподнести им образцы бразильского кофе.

В этих словах был весь Пеле: «Знаменитость любезно признавала могучее влияние, которое оказывает пресса, а деловой человек не забывал об условиях своего контракта с «Кофе Бразилии».