Загадка радио наконец разгадана. — И снова «Черчилль». — Три языка в одной

фразе.

Я уже не помню точно, как мне пришла в голову идея соединить магнитофон с радиоприемником. Как бы то ни было, однажды вечером я это сделал и сразу заметил, что с помощью наушников я могу ясно слышать радиопередачи.

Сначала меня просто захлестнул хаос звуков. В этой пестрой смеси я различал музыку, театральные постановки, пение, лекции, азбуку Морзе и даже сигналы русских станций глушения радиопередач.

То тут, то там я, как мне казалось, слышал шепот Лены, хотя я и не мог объяснить, каким образом ее голос пробивается сквозь радиопередачу. Мне было очень трудно разбирать слова в ее быстром шепоте. В конце я для пробы поставил соединенный с радио магнитофон на запись и дал ему поработать несколько минут. Когда я прослушивал пленку, то был очень удивлен, услышав голос Лены, ясно пробивающийся через хаос звуков.

Я слышал ее быстрый и взволнованный шепот: «Поддерживай, поддерживай… прямой контакт с Черчиллем!»

Снова было упомянуто имя Черчилль, которое я записывал уже много раз, не понимая до конца значения сказанного.

Я снова включил магнитофон на запись непосредственно с радиоприемника, не через микрофон, а через кабель, и стал искать частоту. Когда я переключил на средние волны, приятный женский голос начал петь.

Так как я был уверен, что слушаю обычную радиопередачу, я начал крутить настройку и смог уловить только обрывки слов и фраз. «Фридель, Фридель», — пел женский голос с ударением на последнем слоге. Затем последовала странная смесь немецкого и шведского, женский голос пел одновременно на двух языках.

«Говори. шведский часто мешает.», — оживленно напевала она. Здесь я начал переключать на другую частоту, и там тот же женский голос, заглушая все другие звуки и голоса, произнес: «Пожалуйста, не перебивай, Федерико.»

Хотя женщина говорила по-немецки, можно было различить славянский акцент. Она могла быть полькой или русской. Я сразу понял, что мои поиски частоты создавали помехи. Никогда еще ни один голос не говорил со мной так ясно. Я записал его на пленку и не спеша проверил запись. В тот день я впервые понял важность радио в качестве моста в иной мир. Хотя это понимание было для меня новым, и я еще не представлял, какие технические средства должны для этого использоваться, но я уже знал, что мы на правильном пути.

Как и в любом новом начинании, сначала все казалось довольно запутанным. Я столкнулся с потоком звуков и голосов и не знал, что с этим делать. Я колебался несколько дней, пока однажды вечером я снова не подсоединил магнитофон к радиоприемнику и не включил его на запись. Сразу после включения раздался мелодичный женский голос. Он говорил спокойно, необычным тоном. Интонация ее голоса — вот что завладело мной в первую очередь еще до того, как я понял ее слова. И снова голос говорил на трех языках, немецком, итальянском и шведском. Прошло некоторое время, прежде чем я понял, что она говорила.

«Bambina, arriva! Arriva!» - эмоционально начала она по-итальянски, ее голос выражал невыразимое облегчение.

«Через радио. ты догадался. будет гораздо больше.».

Странная смесь языков, которую я перевел и немного сократил, звучала совершенно естественно. Чем больше я прислушивался к голосу, тем больше он мне нравился. И дело было не только в какой-то детской непосредственности этой смешанной речи, не только в очаровании приятного и счастливого женского голоса. Мне казалось, что он передавал мне какие-то вибрации, которые глубоко взволновали все мое существо. Они наполнили меня уверенностью, что этот недавно открытый мост в иной мир таит в себе невообразимые возможности. Так, после множества ошибок и заблуждений я достиг пограничной области, откуда, подобно сияющей радуге, протянулся мост к невидимому миру, той грани существования, которая до сих пор была закрыта для большинства из нас.